Разумеется, это не хоррор, а немного шокирующая ранняя советская НФ, уже даже классика довоенной советской научной фантастики, дальнейшая разработка идей из рассказа "Голове профессора Доуэля" (в роман "Голову" Беляев переработал только в 30-х). В данном случае интересно, что во славу советской науки Александр Романович заставил работать знаменитую страшную легенду о разбушевавшейся "Руке славы" (руке мертвеца), особенно прославившуюся благодаря её многочисленным авторским вариантам — "Рука трупа" (1875), "Рука" (1883) Ги де Мопассана, "Пятипалая тварь" (1919) Харви, "Освободи!" (1890) Мэри Чолмондели... Вероятно, с некоторыми из этих произведений Беляев был знаком, в рассказе он откровенно высмеивает сюжетные линии этих историй. Пародийная стилистика во многом нивелирует все страшные и неприятные моменты, но, если вдуматься, то картина здесь нарисована мрачноватая. Вопросы этики у Беляева возникают, но он быстро и однозначно с ними расправляется. Ну и основная идея очевидна — советский учёный против пережитков прошлого, суеверий, невежества; ложные страхи и моральные табу не должны мешать науке. Если человек — винтик в огромной системе, то и детали человека вполне могут стать деталями другого механизма. "Мы заставим работать и мертвых", — слова Вагнера напомнили о рассказах , написанных спустя десятилетия после рассказа Беляева, рассказах с совсем другими акцентами — "Человек с мясной фабрики" Мартина, "Мёртвый" Суэнвика.
цитата
Душераздирающий женский крик раздался со стороны мельницы. Словно два накаленных добела штопора просверливали мне барабанные перепонки, а заодно и мозг. Неистовый вопль, разорвавший тишину сонных Стрябцов, мог быть произведен только голосовыми связками почтенной вдовы Туликовой. Вероятно, епископ Гаттон, заживо съеденный крысами, не кричал так перед смертью, как вопила Тарасовна. Но что могло ее так напугать? На мельнице было немало крыс и мышей, но Тарасовна привыкла к ним. Не успел я подняться с земли, как крик неожиданно прекратился на захлебывающейся ноте, как будто Тарасовне кто-то сжал горло. Я побежал к мельнице.
Традиционно принято считать, что "хоррора в СССР не было", но отдельные элементы использовались писателями нередко. В "Истории русского хоррора" я уделил "советскому хоррору" целый раздел.
Великий романтик, автор "Алых парусов", Александр Грин (Гриневский) (1880-1932), как известно, не был чужд "тёмной литературе". В дореволюционный период Грин опубликовал огромное количество коротких рассказов в самых разных жанрах, некоторые из рассказов "темны" и тревожны.
"Дикая мельница" (первая публикация — журнал "XX-й век", 1915) — это фактически микрорассказ. Характерное для раннего Грина сочетание строгой простоты и удивительной выразительности. Ничего лишнего. Хоррор-история с мрачной атмосферой, созданная несколькими штрихами, словно сценарий для короткометражного фильма ужасов.
цитата
Я шел по местности мало знакомой и тяжелой во всех отношениях. Она была мрачна и темна, как опечаленный трубочист. Голые осенние деревья резали вечернее небо кривыми сучьями. Болотистая почва, полная дыр и кочек, вихляла, едва не ломая ноги. Открытое пространство, бороздимое ветром, купалось в мелком дожде. Смеркалось, и меня, с еще большей тоской, чем прежде, потянуло к жилью.
Прекрасный рассказ Александра Матюхина"Навсегда" (2015).
Жуткая "маньячная" история не скрывает удивительно тонкой лирики рассказа. Это драма о прощании с детством, с первой любовью, со всем, что неизбежно покинет каждого из нас, оставив след в сердце. Навсегда. Это рассказ не только о кровавом маньяке, но и о другом потрошителе — тоже беспощадном и жестоком, о Времени. Безжалостное время убивает юношеские мечты, надежды, фантазии, веру в себя и в людей.
Don’t Fear The Reaper!
Воспоминания о юности спасут и придадут сил.
Многие читатели оценили ностальгические нотки, описания видеобума начала 90-х. "Эпохи видеосалонов". Интереснейшая тема. Время, когда обо всё на свете узнавали из голливудских фильмов, а Шварц и Сталлоне играли большую роль в воспитании детей, чем родители. Я застал самые-самые первые видеосалоны — ещё конца 80-х, когда ушлые ребята бросились изо всех сил зарабатывать на тяге народа к прекрасному. Это отдельная песня, надо будет подробнее потом об этом рассказать. Был видеосалон, имеющий в своём арсенале лишь одну (!) кассету с двумя фильмами; видеосалоны, показывающие фильмы, записанные не до конца... Потом видеосалон открыли и у нас в школе. Боевики и ужасы 80-х, раскрашивающие серую в общем-то жизнь постсоветских подростков, — это особый культ. Но не "эпоха видеосалонов" главный герой этой жестокой романтической истории, а вечная любовь.
Александр Матюхин (1981 г. р.) — автор из Санкт-Петербурга, родившийся в Мурманской области. Работает примущественно в жанрах хоррора и мистики.
Рассказ опубликован в антологии "Самая страшная книга 2015" и номинировался на сетевую премию "Книга года по версии Фантлаба, 2015", в категории "Лучшая повесть / рассказ отечественного автора".
цитата
В образовавшейся дыре он увидел вдруг дядю Егора. Тот сидел на том же самом месте, что и четверть века назад. За спиной его на щербатой от штукатурки стене висели плакаты — Фред Крюгер, Терминатор, Сталлоне из фильма «Кобра». Под Сталлоне на табуретке свистел чайник, пускающий носиком струйку пара.
— Здарова, корова! — подмигнул дядя Егор. Он сильно постарел за это время, облысел окончательно, потерял золотые зубы, обзавелся еще более глубокими морщинами и темными пятнами, облепившими лоб. На нем был такой же спортивный костюм, как и много лет назад, а на старческой шее в складках темной кожи на шнурке висел потертый до блеска свисток.
— Сто рублей два сеанса сразу. За один фильм — двести пятьдесят, — подмигнул дядя Егор.
— За какой фильм? — ошалело пробормотал Стас.
— За «Еву-разрушительницу», — отозвался дядя Егор. — А если вместе с «Чужими», тогда сто. Не тяни резину, щегол, устану ждать — хрен что получишь.
Стас на всякий случай осмотрелся. Заброшенный коридор. Паутина. Пыль. Дверь в зал покрыта метровым слоем пыли. Сюда, наверное, последний раз заглядывали миллион лет назад.
С тех пор, как видеосалон закрыли к чертовой бабушке в девяносто четвертом.
После того, как в городке пропали шестеро подростков.
Текст рассказа выложен автором на Фантлабе в свободный доступ.
Где я? Зачем? И какая моя вина? На стёклах бумажный крест — это значит война. Под ногами белая пыль — это значит зима. Прогоняю кошмарный сон и снова схожу с ума.
День уносит кошмары, но немного даёт взамен, Только странные рифмы и мерзость шершавых стен. Это значит, что надо пережить ещё один день, Я смотрю себе под ноги — под ногами двойная тень.
Интересный эффект даёт использование в тёмной литературе приёмов литературы абсурда. Дьявольское сочетание страшного и смешного, ужаса и гротеска. К сожалению, русская читающая публика в целом плохо знакома с истоками русского же абсурдизма.
Да, конечно, на слуху Хармс с обэриутами, но из их предшественников большинство назовёт лишь Гоголя и Салтыкова-Щедрина.
Хотя у Алексея Константиновича Толстого, к примеру, есть совершенно безумные, "хармсовские" по сути, микрорассказы "Басня о том, что, дискать, как один философ остался без огурцов" и "О том, как юный президент Вашингтон в скором времени сделался человеком".
Или вот любопытный пример русского абсурдизма 19 века — небольшой рассказ о чертях "Похождения подпоручика Бубнова" Ивана Тургенева (1818-1883). Написан (с подзаголовком "роман") 25 июня 1842 года за три часа. Впервые опубликован в 1916 году. Но и упомянутые рассказы А. К. Толстого опубликованы были спустя много лет после его смерти. Одна из причин — традиционно пренебрежительное отношение к нереалистической литературе в русском литературном пространстве — вспомним хотя бы отзывы Белинского. В советское время нелюбовь к мистике по понятным причинам только усилилась. Даже "Семья вурдалака" и "Встреча через 300 лет" в "правдинский" четырёхтомник Толстого 1980 г. не были включены. С рассказом Тургенева сложилась парадоксальная ситуация, когда любителям хоррора за рубежом он известен едва ли не лучше отечественных ценителей.
— Хорошо,- сказал чёрт,- пока довольно. Впрочем, за мной дело не станет.- И тут он сразу выкинул несколько удивительных штук: положил себе обе ноги в рот и протащил их сквозь затылок; взял свои собственные глаза в обе руки и с приятностью бросал их на воздух; наконец, подарил свой нос Ивану Андреевичу на память. Подпоручик Бубнов расстегнул свой сертук и положил нос чёрта в боковой карман.
— Теперь вы верите, что я чёрт?
— Верю. Чего же вам от меня хочется?
— Ничего, Иван Андреевич, ничего особенного. Со скуки, знаете, пришел поболтать с вами. А не угодно ли вам погулять со мной немного?
— С моим удовольствием.
И пошли они рядышком, как добрые приятели. "Однако,- подумал Иван Андреевич,- какое странное происшествие! Мне кажется, я в белой горячке".
Он схватил себя за ус и дернул что было силы... Голова у него заскрыпела, как деревянная.
— Напрасно изволите беспокоиться, Иван Андреевич. Пожалуй, голову с плеч долой стащите... а без головы — вы сами знаете — нехорошо. Да вот позвольте испытайте сами.
Чёрт схватил подпоручика Бубнова за хохол и снял с него голову. Подпоручик Бубнов хотел было удивиться — да без головы удивляться невозможно. Чёрт повертел головой Ивана Андреевича, поднес ее к носу и чихнул в нее. Потом поставил ее опять на туловище подпоручика. Бубнов тотчас разинул рот и проговорил:
Несомненно, что этот шуточный рассказ — своеобразный реверанс в сторону Гоголя. Чувствуется влияние "Записок сумасшедшего" и других произведений. Чёрт дарит поручику нос... да и сами черти пришли, наверное, из гоголевских "Вечеров...".
облако тэгов
Написан (с подзаголовком "роман") 25 июня 1842 года за три часа. Впервые опубликован в 1916 году. Но и упомянутые рассказы А. К. Толстого опубликованы были спустя много лет после его смерти. Одна из причин — традиционно пренебрежительное отношение к нереалистической литературе в русском литературном пространстве — вспомним хотя бы отзывы Белинского. В советское время нелюбовь к мистике по понятным причинам только усилилась. Даже "Семья вурдалака" и "Встреча через 300 лет" в "правдинский" четырёхтомник Толстого 1980 г. не были включены. С рассказом Тургенева сложилась парадоксальная ситуация, когда любителям хоррора за рубежом он известен едва ли не лучше отечественных ценителей. 
