Печальные новости сообщил портал Pogled iz svemirskog broda: в Сербии умер один из самых известных сербских писателей-фантастов Зоран Якшич (Зоран Јакшић / Zoran Jakšić).

Якшича можно назвать в числе ключевых авторов сербской фантастики конца 20-го — начала 21-го веков, хотя его слава обычно не выходила за рамки фэндома. Писал научную фантастику, фэнтези, магреализм. Девятикратный лауреат сербской жанровой премии Лазара Комарчича (две награды получил как переводчик). Перевёл на сербский с английского более трёх десятков книг, в том числе книги из циклов "Хроники Нарнии" Клайва Стейплза Льюиса, "Путеводитель по галактике для путешествующих автостопом" Дугласа Адамса, "Томас Ковенант" Стивена Р. Дональдсона.

В 1987 под псевдонимом Дейвид Дж. Строрм опубликовал роман «Крадљивци универзума» («Похитители вселенной»), получивший премию Лазара Комарчича как лучший сербский фантастический роман года. В середине 90-х книга была переиздана в расширенном виде и вновь удостоилась приза лучшему роману года. В Сербии считают, что книга Якшича во многом предвосхитила появление фильма «Матрица»: искусственный мир в книге называется Матрица и главный герой Ана борется с миром машин... «Во время просмотра «Матрицы» у меня буквально возникло ощущение, что я смотрю экранизацию своей книги», — говорил Якшич в интервью.

Считался мастером короткой формы.

Я выкладывал в колонке переводы двух рассказов Якшича из его знаменитого сборника "Никадорский пилигрим" — "О зебре и ибисе", "Продавец дождя".

Библиография писателя относительно недавно (года полтора назад) была открыта на Фантлабе.

Кроме того Якшич считался одним из ведущих сербских специалистов в области нанотехнологий и микросистем. Имел более 300 научных публикаций.

25 января в Софии состоялась 24-я церемония вручения наград болгарского Национального Клуба Фэнтези и Хоррора "Цитадель".

В наиболее любопытной, наверное, для русского читателя номинации "Феникс" — классика жанра", каждый год выбирают книги или фильмы, оказавшие большое влияние на развитие жанра, которые становятся членами своеобразного зала славы фантастики и хоррора. В этот раз выбрали роман "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" Филипа Дика. В предыдущие годы победителями становились "Челюсти" Бэнчли, "1984" Оруэлла, "Изгоняющий дьявола" Блэтти, "История Чарльза Декстера Варда" Лавкрафта, "Нарния" Льюиса, "Радушие по-Ланкмарски" Лейбера...

Интересно наблюдать как с годами менялись вкусы болгарских читателей — от фантастики популярной, массовой до фантастики субкультур.

В Болгарии 90-х были очень популярны книги-игры. Интерес к ним возвращается, на нынешней церемонии они царили.

В прошлом году ушёл из жизни один из лучших болгарских фантастов в истории Любомир Николов-Нарви (и один из основоположников жанра книга-игра в стране). Болгарской книгой года стало издание под одной обложкой двух классических книг-игр Николова из 90-х.

Автором года избран британец Ян Ливингстон, также известный по книгам-играм. Книгой года названа книга-игра Дэйва Морриса.

Болгарским автором года назван молодой болгарский писатель, пишущий под псевдонимом Дрейк Вато. Третья часть хоррор-франшизы "Ужасающий" стала фильмом года, опередив "Трансформеры: Начало" и "Годзилла и Конг: Новая империя".

Кстати, два года назад сайт "Цитадели"разместил благодарность Лаборатории фантастики и мне лично. За то, что внёс информацию о премии и внёс её даже в более полном виде, чем на болгарском сайте. Приятно, что и в Болгарии читают Фантлаб.

Все номинанты:

27 января — день рождения словацкого поэта-романтика Яна Ботто (Ján Botto, 1829-1881). У нас с его творчеством хорошо знакомы только узкопрофильные специалисты. Между тем, это классик национальной литературы, более того — Ботто называют "отцом словацкого хоррора", да и словацкой фантастики в целом.

Ботто писал патриотические стихи и романтические баллады, использовал в творчестве народные мотивы.

Вдохновляясь народным творчеством, поэты-романтики ввели в моду страшное. Пионером здесь стал немец Готфрид Бюргер, создавший сверхпопулярную балладу "Ленора" (Lenore) в 1773 году на известный сюжет "жених/муж, явившийся с того света". Ленора в свою очередь породила массу подражаний и перепевов: "Людмила" (1808) и "Светлана" (1812) великого Василия Андреевича Жуковского, "Свадебные рубашки" (Svatební košile, 1843) другого великого поэта (и тоже основоположника национального хоррора — чешского) Карела-Яромира Эрбена... С "Ленорой" сравнивают и страшную балладу Ботто "Žltá ľalija" ("Жёлтая лилия").

Кроме того, словацкий поэт писал поэму о кровавой графине Елизавете Батори "Čachtická Pani" ("Госпожа из Чахтице", закончить не успел, но в двадцатом веке поэму смогли в значительной части восстановить по черновикам и издали), написал ещё ряд "хорроровых" баллад. "Báj Maginhradu", например, рассказывает о призраках замка.

На русский переводилось основное произведение Ботто — поэма "Смерть Яношика" о народном герое, своего рода словацком Робин Гуде.

Автор на Фантлабе ещё не открыт, работа над библиографией продолжается.

24 января в московской "Библиотеке для молодёжи" известный французский комиксист Бастьен Лукиа (Bastien Loukia) представил русское издание графического романа "Преступление и наказание".

Как несложно догадаться, это адаптация гениального произведения Фёдора Достоевского.

Книга Бастьена опубликована уже в семи странах мира и вот только сейчас добралась до родины автора романа-первоисточника благодаря издательству Alpaca. Главный редактор "Альпаки" и сценарист ряда комиксов Дмитрий Чинов принимал участие в беседе.

Лукиа рассказал о том, что Петербург любит чуть больше, чем Москву (потому что встретил там свою жену); что русскую классику до сих пор очень ценят во Франции; дал некоторые профессиональные советы по работе над комиксами.

Но сначала поведал о своём творческом пути. Он родился в Онфлёре на севере Франции (в 1992 году), начинал как живописец, затем решил нарисовать комикс. Темой первого комикса он выбрал биографию уроженца Онфлёра Эрика Сати (1866-1925), эксцентричного композитора классической музыки. Тут нужно сделать небольшое пояснение от Вертера де Гёте: Сейчас Сати классик, конечно. Но в начале 20 века он казался ярым модернистом, даже "панком" от классической музыки. Дело не только в его работах (а там он тоже нарушал множество правил, вносил в партитуру звуки клавиш пишущей машинки, автомобильные гудки; в фортепианной пьесе "Досады" музыкальная тема по замыслу автора повторяется 840 раз), а в его необычном поведении: он был затворником, жил в Париже в крохотной комнате (так называемая "квартира-шкаф Эрика Сати"), писал сочинения красными чернилами, мог прибить оппонента острой жёлчной фразой. Натуральный упырь! (в хорошем смысле). Если никто ещё не написал рассказ о Сати-вампире, то я удивлён. Не забудьте тогда отметить Вертера де Гёте автором идеи.

Так вот, Лукиа подготовил комикс о Сати, тем более, что раньше комиксов об этом композиторе не было, а в 2016 году отмечался юбилей — 150 лет со дня рождения Сати. Совет от Бастьена: для первого комикса выбирайте известную тему и классическую форму. Биография — хорошо. Биография к юбилею — отлично!

После успеха комикса о Сати художнику поступило предложение адаптировать книгу Достоевского.

Над графическим романом Лукиа работал два года. Специально совершил путешествие в Петербург, чтобы ощутить атмосферу города, после поездки понял, что "умом Россию не понять", порвал первоначальные наброски и сделал всё заново.

История в графическом романе рассказана от лица Раскольникова (по первоначальному замыслу русского классика).

Кстати, художник признался, что хотел бы ещё адаптировать романы Достоевского "Братья Карамазовы" и "Записки из подполья" или произведения Гоголя.

Одна из аннотаций называет книгу Лукиа "вдумчивой адаптацией Достоевского". Трудно с этим не согласиться. Работа серьёзная, многогранная стилистически. Отличительной особенностью версии Лукиа являются акварельный, очень "петербургский" рисунок и многочисленные ссылки на картины известных художников. Автор этого не скрывает, но всячески подчёркивает. Эти пасхалки помогают лучше понять настроение героев. Уже на обложке мы видим Раскольникова в образе студента со знаменитой картины Николая Ярошенко. Надо сказать, что нигилист-студент с картины у многих ассоциируется с Раскольниковым.

Встреча прошла с аншлагом и закончилась живым общением и раздачей автографов и скетчей.