Есть книги, написанные для широкой публики. Есть – для узкой. Есть – для отборной. Конкретно это произведение написано для отборнейшего читателя, готового проглотить что угодно, лишь бы на обложке стояло имя любимого автора.

Это, собственно, не совсем роман: скорее, политический манифест и реверанс в сторону окололитературной IRL-тусовки, окружавшей покойного Крылова, слегка замаскированные подчеркнуто небрежным декором из детектива и фантастики. Более того, это недописанный роман, обрывающийся примерно посередине. Не могу употребить клише «на самом интересном месте», поскольку интересно не было вообще.

Творческий метод Харитонова довольно незамысловат: брать какую-то невинную первооснову и вмонтировать в нее элементы глубочайшей конспирологии пополам с отвязно-глумливым постмодерном. Так из умильной сказочки Толстого появилась хроно-био-перверсивная вселенная «Золотого ключа», а коммунистическую романтику «Полуденного цикла» Стругацких автор трансформировал в мрачнейшую антиутопию, размаху интриг в которой позавидовал бы и Макиавелли. Причем, сделано все было достаточно умело, «сварочный шов» между оригиналом и собственным творчеством Харитонов старательно замаскировал.

Здесь же чуть ли не впервые Харитонов не выезжает на провокативных кроссоверах, а пытается написать что-то свое. После «Ключа» и «Факапа», не говоря уже о всяких «Успехах», «Рубидиях» и «Стюартах Забужко» это выглядит очень смело: как будто бы автор сотен порнографических детективов в мягкой обложке вдруг решил написать серьезный большой роман о первой любви. Удалось ли ему это?

Я не зря написал «пытается» — потому что сама завязка отдает чем-то несвежим, и выглядит как плод мезальянса Андрея Лазарчука и Елены Чудиновой, точнее их произведений «Иное небо» и «Побъдители».

Итак, СССР был разгромлен в ходе Второй Мировой, Европейская Россия получила квази-независимость, коммунисты откатились в Восточную Сибирь, а между ними сформировался фронтир, который возглавили нарисовавшиеся внезапно в товарных количествах благонравные, бескорыстные и гениальные Русские патриоты, в основном, бывшие белоэмигранты. Оные постепенно побороли разруху, воссоединились как с восточными, так и с западными землями, где сперва построили государство всеобщего благосостояния, а после и вовсе вышли на первые места в информационной, кибернетической и космической отраслях…

Параллельно, приучили всю нацию косплеить идеализированную дореволюционную Россию, брать демонстративно архаичные имена, обращаться друг к другу как «судАрь» (sic), «вашество» и «-ста», а также отставлять мизинчик при питье. Короче, на фоне их аристократизма даже Евгений Понасенков и Гоги Мухранский будут выглядеть грязными колхозниками, хлебающими тюрю дырявым лаптем.

Думаю, нет смысла обсуждать (не)реалистичность такой утопической предыстории: одна сторона будет справедливо подчеркивать, что автор слишком уж, до неприличия, подыгрывает «своим», другая же будет все претензии парировать тем, что «русские без красного и иноземного ярма и не того бы достигли!», в общем, это классический спор уровня «-Бог есть! -Бога нет!», поэтому мы его пропустим и сразу перейдем к сюжету.

В ходе русских научных изысканий из нашего мира в описываемый попадают три человека: незадачливый интеллигент, богемная либералка и узбекский гастарбайтер. Если первый еще вызывает долю сочувствия, то остальные попаданцы описаны с фирменной харитоновский вкрадчиво-бурлящей ненавистью. Прочие герои подчеркнуто никакие – оно и понятно, ведь автору было важно не рассказать историю, а показать идеальный, по его мнению, русский мир. Мне этот мир показался и нереальным, и не очень симпатичным, но неприятное впечатление книга произвела не поэтому.

Этот роман – самый настоящий чемпион жанра «ни слова в простоте». Практически в каждом предложении Харитонов что-то обыгрывает, на что-то намекает, передаёт литературные приветы, оммажи и пинки друзьям и недругам «по жизни». Кризис подобного приёма можно было видеть уже в «Золотом ключе», где автор активно игрался с совсем уж сиюминутными мемами, забываемыми на следующий же день, но тут всё доведено до абсурда.

Не доставляет удовольствия и концентрированный даже по крыловским меркам ресентимент. По сути, книга состоит из двух компонентов: звериной ненависти ко всему «нерусскому» и навязчивого обожания всего «русского». Понятия эти в кавычках, они предельно условны, потому что националист в Харитонове сочетается с постмодернистом, так что шотландский виски может оказаться «старинным русским напитком», а национальный триколор – презренным символом коллаборационизма. А отвратительный, напоминающий слетевшую кодировку в браузере, алфавит, которым написана половина книги (предмет национальной горделивости «русского мира»), и вовсе – итог попыток впихнуть кириллическую раскладку в массово закупленные у вчерашних оккупантов компьютеры, на который как-то массово перешли в государственных масштабах.

В общем, не разделяя идей писателя, я всё ж являлся поклонником его творчества, потому и приобрел эту редкую книгу. Чей-то взбудораженный мозг даже характеризовал её как «вершину писательского мастерства» Харитонова, но это совсем не так. Это тусклая, но претенциозная проза, с полным отсутствием интересных персонажей, напоминающая скорее опусы глупых графоманов в стиле «Сталин в Киевской Руси»; вроде как утопия, но такая читерская, жеманная и бескомпромиссная, что добрых чувств не вызывает. От этого и досадно, ведь Харитонов мог гораздо лучше.

Главный герой сей повести — молодой МНС, и, на первый взгляд, законченный эгоист. Он сам себя так аттестует, его так воспринимают все окружающие, но реально, герой — обычный парень, пытающийся отвоевать у тусклой советской действительности хоть один день и прожить его как нормальный человек, свободный от посягательств родных, коллег и прочих родин-матерей зовущих. Кульминацией произведения становится конфликт между ним и антагонистом, юным гопником, отправляющимся в армию. Гопник восхищен героем и его непохожестью на стандартного советского человека, хочет с ним дружить, но уязвлен игнором — и чтобы хоть как-то отплатить, в финале насилует его «девушку де-юре». Но эта трагедия низводится до уровня анекдота двумя фактами: 1)у героя с девкой ничего не было; 2)девка общается с героем в стиле: «Тунеядец ты мой. На сто первый километр тебя, на выселки тебя, уродец! ».

Возможно, именно так Алексеев проявлял свою злобноватую иронию, которая с годами все в больших количествах выплескивалась на страницы его произведений. У умного и чувствительного человека долгая жизнь в СССР не могла вызвать ничего, кроме накапливающегося раздражения, что усугублялось правом выезда за границу, и, следовательно, возможностью сравнивать. Раздражение же можно было нормативно выплескивать лишь в завуалированной форме.

Итак, в школе, в рамках педагогической практики, начинает вести уроки литературы Евгений Самохин. Он значительно старше студенческой массы и гораздо ее талантливей, он полностью игнорирует основополагающие принципы советской педагогики с ее авторитаризмом, «школением», зубрежкой и круговой порукой. Цель героя — отойти от линейного и стереотипного внедрения суммы знаний, побудить школьников грамотно размышлять, анализировать, критиковать и отвечать на критику. Уроки Самохина на ура воспринимаются старшеклассниками и однокурсниками, и вызывают дьявольское раздражение у школьной администрации и учителей — а также родителей, не понимающих, как их дети будут сдавать экзамены. Институтское начальство пытается выгородить творческого педагога, но тот выдвигает встречные претензии: требует дать ему довести эксперимент в одном классе до конца полугодия или хотя бы года. Чтобы разрешить конфликт, высокие стороны договариваются провести открытый урок, чтобы увидеть метод Самохина в действии и сделать о нем свои выводы.

Валерий Алексеев, сам профессиональный филолог и педагог написал выдающееся произведение о школе. Саму тему он знает очень хорошо: аспекты внутренней школьной кухни прописаны очень достоверно и во многом актуальны до сих пор (скажем, о заслуженном пренебрежении, которое испытывают учителя-практики к вузовским педагогам-методистам). Убедительно представлены психологические портреты героев, достаточно шаблонные на первый взгляд, но если приглядеться — объемные и многогранные. Все вместе выливается во впечатляющей драматической силы идейный конфликт. Конфликт многослойный, комплексный, отнюдь не низведенный до банальной «борьбы добра со злом», скорее в стиле «все оттенки серого», что придает ему дополнительную достоверность и философичность.

Хотя, конечно, симпатичная фабула имеет не очень много общего с реальной жизнью. Может быть, в начале 70-х, на материале которых написана повесть, описанный яркий контакт с учениками и мог состояться. Ну, а в наши годы — всё. Нынешние школьники вообще плохо разговаривают, если не склеивать речь матом и словами-паразитами, очень эгоистичны и материалистичны, и совершенно не любят фантазировать. Это не значит, что они плохие — у них много достоинств, какими не блистали учащиеся советской поры, это значит лишь то, что в исторической перспективе творческий метод Самохина, к сожалению, потерпел неудачу.

В этом мире что-то пошло не так. Развившееся до немыслимого уровня человечество (научившееся извлекать почти бесплатное электричество из космоса, читать мысли и выращивать в пробирках каких угодно химер), в пароксизмах глобального конфликта уничтожило сначала все книги, потом всю цифровую информацию, и наконец само себя. Планету унаследовали разумные звери, точнее — гибриды зверей и людей, созданные для особых работ, потехи или просто от нечего делать. Им достались остатки довоенных технологий и немыслимая сокровищница культуры: Сундук Мертвеца — случайно оставленный в недосягаемом бункере долговечный ноутбук некоего депутата от ЛДПР, набитый всякой всячиной: попсовыми песенками, детской порнографией и как-то затесавшимися в эту компанию несколькими тысячами книг из сетевых библиотек Мошкова. Все это привело к тому, что через 300 лет после Хомокоста на значительной части Евразии установился своеобразный «киберпанковый феодализм»: постъядерный салат из враждующих доменов, по уровню развития находящихся на уровне VI-XXI века с редкими вкраплениями высокотехнологичной цивилизации, чья культура базируется на обожествлении ВСЕЙ информации из ноутбука...

Хотя цивилизации в полном смысле слова здесь нет: упадок нравов тотальный, морально-этических табу практически не существует, педерастия, педофилия, проституция, поедание себе подобных, не говоря уже о скучных наркомании и наемничестве полностью узаконены, а точнее, регулируются «понятиями», которые примечательны тем, что никто, в сущности, не знает, что это такое. Похоже, что понятия — это просто эвфемизм для принципа «кто сильнее, тот и прав». И в этих веселых декорациях с величавой медлительностью авианосца «Нимиц» разворачивается магистральный сюжет, сложное повествование, состоящее из наслаивающихся друг на друга историй:

1)о боевом раввине и психократе Карабасе бар-Рабасе, по приказу Тора-Борского короля обеспечивающего выполнение суперважной задачи с группой секретных агентов под легендой «эмпатетического театра»;

2)об убогом клонированном уродце, предназначенном для гибели на фронте, но волею судеб наделенного зачатками разума и собственным именем «Буратина» — это центральный персонаж, которому, судя по всему, предстоит пройти самой длинной и тернистой дорогой к обретению подлинной человечности;

3)о лисе Алисе Зюсс, талантливой юной ученой, зараженной мучительной неизлечимой болезнью, и перешедшей из-за этого на сторону Тора-Боры;

4)о Тарзане, хитроумном и жестоком вожаке воинственного племени нахнахов-шерстяных, ведущими непрекращающийся газават за все халяль и против всего харам;

5)о Мирре Ловицкой, видной представительнице поняш, живущих при матриархате миниатюрных лошадок, обладающих даром «няша», безоговорочного и мгновенного подчинения воли жертвы, из-за чего их ненавидят и побаиваются все соседи;

6)и еще о многих, многих других удивительных, ужасных и забавных существах, населяющих просторы этого стабилизировавшегося в своем неостановимом распаде мира...

В общем, назидательная и мрачноватая сказка итальянца Коллоди, укороченная и упрощенная «красным графом» Толстым в обработке «Михаила Харитонова» (который на самом деле русский ультраправый политик Константин Крылов) получила целый ряд новых свойств. Во-первых, это запредельные цинизм и физиологичность. Герои творят друг с другом самые невообразимые штуки, убийства, истязания, изнасилования, богохульства и прочие непотребства здесь в порядке вещей. Но этот ужасный, на первый взгляд, мир, куда справедливее, чем наша реальность: все существа проходят строгую ранжировку, и каждое получает ровно то, что заслужило, ни больше, ни меньше. А полнейшая разнузданность персонажей быстро начинает восприниматься в комическом аспекте, напоминая то ли любимые экс-служивыми армейские байки, то ли изысканную пародию на многотиражный pulp-fiction.

Во-вторых, книга под нарочитой эксплицитной экстремальностью и бесконечным каскадом шуток на грани фола (на грани петросянства!) скрывает никогда не прекращающийся диалог с «пытчивым читателем», преисполненный множества намеков, смыслов, коннотаций. Грубо говоря, это хитрый шифр, ничего от читателя не требующий (даже профан получит удовольствие от блестящей стилизации, убедительных диалогов и персонажей, выписанных с тонким психологизмом), но вознаграждающий за усердие и внимание с лихвой.

В-третьих, «Золотой ключ» насыщен как вечными, так и злободневными политическими и литературными аллюзиями, всем тем, что так любит всякий добрый русский человек: прямыми и косвенными цитатами из классики, шутливым антисемитизмом, элегично-мечтательной футурологией, легкой насмешкой над популярными ныне экономическими и философскими учениями, а также уничтожающим гоготом над всякими неприятными людьми типа радфем, чеченцев, чиновников, извращенцев, алкашей и т. п.

В целом же, получилась объемистая, хулиганская, умная и очень смелая книга, ничуть не хуже самых популярных произведений Пелевина, Сорокина, Иванова (кажется, сейчас это лучшие писатели России). При существующей политической ситуации, «Золотой ключ» вряд ли может быть издан, впрочем, роман пока написан лишь на 40-50%, и до того, как будет поставлена последняя точка всякое может случиться. А лично меня книга порадовала настолько, что я, привыкший потреблять беллетристику исключительно задаром, решил отойти от своих принципов и отправил автору на счет известную сумму.

Это очень хорошая и смешная книга. Действие происходит в нескольких смежных королевствах в эпохе, соответствующей XVI-XVII веку (классическое средневековье в недалеком прошлом, в ходу огнестрельное оружие и костюмы эпохи Возрождения); есть тут и условно «восточные» страны, которыми правят сатрапы и султаны, есть и «европейские» домены во главе с королями и императорами. На этом все претензии на «историчность» заканчиваются и в дело вступает безумная эклектика, в котором маркизы изъясняются на гопоязе 90-х годов, правители носят имена типа «Зураб Меченосец» и «Ибрагим Линкольн», стреляют друг в друга из мушкетов, гарцуя на слонах, и, в целом, по modus vivendi не сильно отличаются от большинства наших сограждан-современников.

Ключевое слово, применимое к книге: деконструкция. Белобров и Попов мастерски препарируют ориентальные сказания («Повесть о султане Хабазламе Баззазы гибн Нуфусе и его возлюбленных сыновьях»), пиратские приключения («История про короля морских разбойников Гуго Пятого Спокойного»), куртуазные романы («Смерть короля Роберта Пятого Необузданного») и даже герметичные детективы («Процесс»). Чистое наслаждение читать эти хулиганские эксперименты над жанрами, наполненные яркого и заразительного юмора, отнюдь не тупого, как может показаться на первый взгляд, кроющего под собой множество аллюзий и смыслов (Попов и Белобров — профессиональные филологи).

Жаль, что «Наступление королей» существует только в электронном виде, я непременно купил бы бумажную книгу, но только чтобы непременно с авторским автографом.

Абсолютно проходное и, к тому же, плохо отредактированное произведение, в котором концы с трудом сводятся с концами.

Если коротко, то Лис после событий прошлой книги получает повышение, но одной ногой уже выходит на пенсию. Бандиты все так же его боятся, жена все так же тоскует, в Тиходонск все так же ломятся москвичи. Однако есть и нюанс: Кореневу предстоит побороть противника, в поединке с которым полицейская система ему не поможет, он должен все сделать сам: ведь это Координатор, второй номер в шайке «колдунов», которой когда-то манипулировал герой. Эта сюжетная линия так и не завершена, Корецкий как-то уж совсем все на полуслове оборвал. В целом, конечно, занятно прочитать о похождениях давно знакомых героев, но впечатление недоделанности не оставляет на протяжении всей книги.

Начало 2000-х, утлый провинциальный городок Ковязин (Кунгур Пермского края), путинские чиновники в рамках национального проекта «Образование», прикладывая титанические усилия, пытаются уничтожить русскую школу. Одна из мишеней реформы — МУДО, муниципальное учреждение дополнительного образования, бывший Дом пионеров, в котором для детей открыты бесплатные кружки краеведения, туризма, английского языка, тенниса и т.д. Местный образовательный князёк Манжетов желает «оптимизировать» МУДО, преобразуя его в Городской Антикризисный Подростковый центр; на практике же это подразумевает увольнение всех педагогов (за исключением самых лояльных или скандальных) и закрытие всех кружков — ради создания непыльной и прибыльной синекуры для подельников Манжетова. Решение уже принято и подписано, невзирая на протесты коллектива, но внезапно некие непонятные «американцы» приобретают путевку в пока еще принадлежащий МУДО загородный лагерь Троельга, а опростоволоситься перед заграницей чинари трусят, поэтому в качестве лебединой песни в Троельгу высаживают десант преподавателей дополнительного образования с детьми из их кружков. Главный герой, Борис Моржов решает воспользоваться шансом и обратить педагогическое оружие против самих бюрократов.

Протагонист Моржов — одна из самых важных составляющих успеха романа. В кои-то веки Иванов согласился дать читателю героя, с которым хотелось бы себя отождествлять. В отличие от шута-декадента Географа-Служкина, маниакально-депрессивного Осташи из «Золота бунта», суицидального и бесхребетного Отличника из «Общаги», Борис Моржов креативен, энергичен и жовиален, добродушен и богат, всегда платит свои долги и не боится ставить перед собой грандиозные цели. Символическим образом субъективно эгоистическая мотивация Моржова — переспать со всеми красивыми девушками в Троельге — в процессе исполнения обеспечивает решение общественно важных задач: сохранение рабочих мест талантливых педагогов, срыв аферы путинских мошенников, разгром и наказание банды местных уголовников и сутенеров. Все потому, что это — тоже часть тонкого плана героя, который под маской безобидного бабника-выпивохи прячет железный характер, иезуитский ум и душу античного философа.

Последний фактор обусловил наличие в книге некоторых «метафизических» рассуждений, декларируя которые, герой (автор) пытается как-то систематизировать и простым языком описать элементы мироустройства, осложняющие жизнь людей и их коммуникацию друг с другом. Например, это ПМ, «пиксельное мышление»: врожденная или приобретенная невозможность анализировать ситуацию комплексно, как совокупность объективных фактов. Вместо этого «пиксельщик» просто отсекает неудобоваримые элементы схемы, не позволяя «короне свалиться с головы», виня во всем других и не понимая, что чем дальше, тем сильнее такое «мышление» заводит в тупик. Так и плодятся непризнанные гении («я был честен, потому мне ходу и не дали») и 45-летние безмужние мадам («мужики-то нормальные повывелись на свете»), но иногда ситуация требует все же вылезать из зоны комфорта — и тут «пиксельным» на помощь приходит ТТУ: титанический точечный удар. А именно — атака всеми оставшимися средствами по предполагаемой причине неудач; атака безрезультатная, поскольку у человека с ПМ банально сбит прицел, но, по крайней мере, отвлекающая от трагической экзистенции. Это только небольшая часть философских взглядов главного героя, которая, впрочем, без особых потерь может быть пропущена, но на мой взгляд, является недурной авторской находкой: ведь мы нередко видим в разных людях одинаковые шаблонные блоки порочного мышления, просто не удосуживаемся их классифицировать; или ж приклеиваем глобальный ярлык бабства, жлобства, нетерпимости...

В общем, вооруженный собственной системой мировоззрения Моржов видит окружающих насквозь и слету улавливает их нехитрые мотивы, так что для него не составляет особого труда манипулировать ими. Но поскольку он положительный персонаж, то ведет своих приближенных к благой цели, с хирургической точностью калибруя им самооценку, наделяя подарками и отстаивая их интересы перед внешними силами. Сложное сплетение судеб друзей и любовниц Моржова, объединенных им в сферу своего покровительства, один из важных героев нарекает «фамильоном» — постмодернистской (хотя, по сути, она лишь модернизированная версия древнеримской familia) ячейкой общества, которая в будущем повсеместно вытеснит стандартную семью.

В моржовский фамильон, построенный на базе МУДО входят, во-первых, три молодые и красивые женщины: две из них призваны олицетворять собой соответственно русский и татарский национальный характер, но главным Призом становится девушка «фронтирного» типа — метиска, сочетающая в себе лучшие черты указанных наций. Герой не просто занимается с ними любовью, но и дает каждой из них важный урок, сбивая их со скользкой дорожки приспособленчества и излишней моральной гибкости; побуждая отринуть «пиксельную» картину мира. Нашлось место и мужикам — пожилому краеведу Костёрычу и замухрышке-пьянице Щекину, которые, несмотря на совершенно неактуальный modus vivendi, любимы своими учениками и уважаемы Моржовым. Очень хороши страницы романа, посвященные детям — Иванов взял здесь идеальную ноту, не скатившись ни в сюсюканье, ни в цинизм, показав 13-летних трудных и не очень подростков именно такими, каковы они в реальности. Многим критикам и читателям больше всех пришелся по сердцу щекинский питомец Гершензон, изъясняющийся исковерканными русскими пословицами, но мне он чрезмерно напомнил Служкина из «ГГП», со всеми этими якобы народными «без шутки жить жутко», больше выглядящими как приглашение полюбоваться филологической изобретательностью автора, которая, однако, слишком искусственна, чтобы воспринимать ее всерьез. Слава Богу, Гершензона мало, и судорожного поноса словотворчества тоже почти нет: книга написана по-русски и для русских. Встречаются, конечно, нелепые псевдоэротические перлы типа «развёл ее бедра как книгу на аналое», или там «чувствовал себя горячим ледником, лежащим меж мягких горных вершин Сонечкиных грудей и коленей», но, думаю, это от природной застенчивости Алексея Иванова, вынужденного на потребу озабоченной публике писать про то, что он сам считает альковным и очень личным...

Хотя благодушно-пасторальное, пропитанное романтикой, молодостью и гедонизмом повествование в самом конце омрачается трагическим инцидентом, за ним почти сразу следует мрачное, но справедливое возмездие. Круг замыкается: сюжетные линии закрыты, добро «по очкам» одерживает победу над злом, а главный герой самостоятельно исключает себя из повествования и дальше идет стороной «как проходит косой дождь» — но не навсегда, а до следующего цикла борьбы, чтобы как тот Король-под-горой восстать в час беды и смело защитить Своих...

Книга — дистилированная пачкотня, компиляция 10% реальных фактов, 20% чекистской «липы» («дневники Вырубовой», «дневник Николая II» и иже с ними) и 70% буйных фантазий автора, которые о нем говорят гораздо больше, чем о его героях. «Нечистая сила» — политический заказ коммунистов с целью очернить историческую Россию, который Пикуль (блатной сынок коммунистического функционера и кгбшный стукач) с радостью и за большие деньги (на которые как сыр в масле катался в жирной советской Риге) выполнил. Сам текст обсуждать бессмысленно, это поток мысли необразованного и бездарного графомана, который сейчас и на сайте «Удаффком» вряд ли бы опубликовали из-за отсутствия художественных и духовных достоинств, но в советское время такая похабщина шла на ура из-за низкого культурного уровня читателей. Ценно данное произведение лишь одним: если в приличном обществе полуграмотный советский дебил начнет вещать что-либо про «закономерность революции», «кровавого Николашку», «Распутина, трахавшего царицу», понимающие люди просто перемигнутся: ага, этот тоже русскую историю по «Нечистой силе» учил.

В сентябре 1941 Гитлер и вся нацистская верхушка были уничтожены, а власть взяли умеренные националисты, отказавшиеся от расовой конфронтации на Восточном фронте, заявившие об освободительном характере войны и переманившие в РОА аж 5 миллионов человек. Отряды генерала Власова взяли Москву в 1943 году (впрочем, в восточных районах бои с коммунистами продолжались до 1946), а сам он стал первым Верховным правителем России. Разумеется, никакие придуманные еврейскими комиссарами «планы Ост» по истреблению всех славян на освобожденных территориях применены не были. Вместо этого Россия (еще, кстати, и приросшая территориями в сравнении с РСФСР) стала полноправным членом Рейхсраума, прогерманского военно-политического блока, постепенно завоевывающего все новые экономические высоты, поднимающего уровень жизни своих граждан выше мировых стандартов и осторожно дарующего им демократические права и свободы. Но национал-социалистическая система по выражению одного из книжных теоретиков, «тверда, но хрупка», и в 1991 году Рейх, зажатый между молотом американской пропаганды и наковальней внутренних антигосударственных процессов вынужден инициировать общенациональный референдум о доверии правительству, на котором, впрочем, рассчитывает одержать победу и заткнуть рты сепаратистам и либералам.

На этом фоне действует главный герой, опытный сотрудник спецслужбы РСХА, направленный в Россию для расследования гибели своего предшественника. Благодаря своей въедливости и интеллекту он сумеет нащупать нити, тянущиеся к подпольному рынку наркотиков, российскому оппозиционному движению, остаткам еврейских террористических групп, петербургской организации «Ингерманландия», возглавляемой Дмитрием Лихачевым и Лени Рифеншталь, а также многостороннему заговору в верхах НСДАП, где ортодоксы-гитлеристы рвут руль у сторонников просвещенной автократии... Все это заплетается в объемистый клубок, только распутав который, можно решить судьбу Рейха.

С творчеством и Нестеренки и «Харитонова» я шапочно знаком, поэтому начинал читать со скепсисом. Ни тот, ни другой не оставили у меня впечатления серьезных литераторов. Но, как ни странно, после первых 50 страниц (примерно — книга существует лишь в электронном виде, поскольку издателю подобного текста без вариантов ломится 282-я) увлекся и читал этот мощный, остросюжетный детектив, не лишенный умеренного политического радикализма практически не отрываясь.

Первое, что хотелось бы похвалить — идеально проработанный, чуждый стереотипов и заданности мир победившего нацизма. В принципе, сам подобный сеттинг жестко табуирован рамками не столь цензуры, сколь самоцензуры — это как же, «ДИДЫВАИВАЛЕ», а у нас тут Гитлер побеждает: мужики из пятого управления не поймут! Но даже если писатель и рождает развилку, обусловливающую победу Германии в ВОВе, то почему-то уже не может притормозить свой взбудораженный мозг и перестать громоздить турусы на колесах: дескать, и через 50 лет после войны в Европе будут править сумрачные нацисты из «идейных», занимающиеся геноцидом чисто из любви к искусству, а рядовые граждане в форменных сюртуках будут переходить улицы строевым шагом под несущиеся из динамиков громовые марши.

Единственное более-менее реалистичное отображение «футуроРейха» попалось мне лишь у Лазарчука в ВСДО — разваливающаяся депрессивная империя с уровнем политических и экономических свобод соответствующих примерно нынешнему путинскому режиму, без особых притеснений по национальному признаку. И то, потому что автор писал свой Рейх с перестроечного СССР. К тому же, Лазарчук посредственный литератор и многое ляпал наобум, не сумев свести исторические концы с концами и внятно сконструировать сюжет, предпочтя вместо этого радовать читателя многочисленными описаниями обдалбывания героя разными видами алкоголя и наркоты.

Третий Рейх формата «Юбер Аллес», конечно, не обошелся без параллелей с советской историей — впрочем, видимо, это общие параллели для всех громадных авторитарных государств на грани краха. Но в целом, картинка очень оригинальная и смелая. Сама Германия — высокоразвитое и авторитетное государство, гарантирующее достаток и процветание каждому законопослушному гражданину. В стране существует свобода прессы и многопартийность, от расовых законов остались лишь рудименты, славяне были признаны арийцами, а «окончательное решение еврейского вопроса» означало депортацию большинства «юде» Центральной и Восточной Европы в государство Израиль, по иронии судьбы, ставшее верным союзником нацистской Германии. Здешняя Россия же является союзником Берлину скорее лишь на словах: этому способствует, скажем, клептократический режим, за 45 лет толком не приведший страну в порядок и держащийся на противоречиях между Рейхсраумом и «атлантистами»; историческая обида на Германию, мощно подпитывающая антинемецкие, либеральные и даже коммунистические настроения; а также бедность России минеральными ресурсами, толкающая ее в объятия сырьевых держав. Да, последнее — не опечатка, в этом мире большевики перед крахом успели уничтожить или спрятать документацию о разведанных природных запасах, локализация которой — предмет сюжетной интриги.

В целом, вселенная выписана со знанием дела и любовью. Чего стоит такой нюанс: в нацистской России все заимствования из английского, разумеется, были вытеснены германизмами, а в свете успехов немецкой науки (лет на 10-15 опережающей «наш» 1991 год), например, вся околокомпьютерная лексика состоит из них почти полностью — и это не выглядит чем-то натужным, а усваивается интуитивно и естественно. Есть, конечно, факапы: скажем, на самом деле в Вермахте не существует капралов и сержантов, а чехов в немецкоязычном пространстве спокон веку называли «богемцами», но общего впечатления это не портит. Чего не скажешь об излюбленном литературном приеме авторов: механической инверсии, когда наша реальность зеркально отражается в мире «Юбер Аллес». Иногда выходит удачно: например, некогда для Рейха серьезную головную боль представляли боевики из «Центра Симона Визенталя», мстящие за «окончательное решение» (когда в пересыльных лагерях погибло больше 100 тысяч евреев, ожидающих депортации в Израиль), убивавшие немецких чиновников, частных лиц и даже уничтоживших олимпийскую команду Германии. Чаще же выглядит это примитивной петросянщиной — например, Юрий Гагарин стал в этом мире чемпионом «Формулы-1», потому что условия мирного договора запрещали России иметь свою авиацию... К сожалению, с этим авторы переборщили, этих натянутых аналогий слишком много, чтобы они вызывали интерес или усмешку.

Впрочем, это одна из немногих придирок, которые я могу предъявить роману. Ведь даже свои личностные и профессиональные недостатки и «Харитонов» и Нестеренко преобразовали в достоинства. Вот Юрий Нестеренко — очень плохой писатель, чье мастерство зиждется на паре однообразных литературных приемов; чья эмоциональная глухота приводит к абсолютной безликости всех его персонажей; чей авторский стиль сводится к неуместному умничанью и «яканью», расчесывании тухлого и неинтересного собственного эго. Но здесь все это обернулось созданием экзотического главного героя, эталонного придурка, которого невозможно выдумать, которого можно только списать с себя, что с удовольствием на 100% и сделал Нестеренко.

Знакомьтесь — Фридрих Андреевич Власов (да-да, сын ТОГО САМОГО), 40-летний разведчик, в прошлом полковник Люфтваффе и герой колониальной войны. Принципиальный трезвенник, девственник, болезненный мизофоб, а также брюзга и фанатик-нацист. За маской наигранной бесстрастности и деланной безэмоциональности скрывается настоящая бездна страстей — скорее женских, чем мужских: это и обида на весь мир, предельная капризность и истеричность, невероятный эгоизм (с переменным успехом выдаваемый за пламенное служение Фатерлянду), беспочвенные снобизм и чванство (людей, которых альтер-эго Нестеренки не презирает всем своим существом можно пересчитать по пальцам левой руки Ельцина) — и т.д, и т.п. Персонаж невероятно отвратительный, не вызывающий ни жалости, ни сочувствия, и то, что милостью авторского произвола ему отвешены щедрые дары в виде мощной интуиции, прокачанного интеллекта и умения ловко обращаться с оружием и техникой ситуацию скорее усугубляет... Но вообще-то этот портрет кондового нациста, шизофреника и подавленного гомосексуалиста — а все это имманентные свойства писателя Нестеренки — весьма убедителен, пожалуй, таким и должен быть высокопоставленный сотрудник самой свирепой спецслужбы в мире. Поскольку же мир «Юбер Аллес» завораживающе притягателен, волей-неволей приходится воспринимать его через столь отталкивающую персону. Видимо, на таком рисунке роли настоял Нестеренко, а «Харитонову» оставалось лишь согласиться с капризным как девочка соавтором — но роман от этого, по сути, выиграл.

Что еще? Написано хорошо, читается легко. Для удобства вживания в реалии «Юбер Аллес» в конце целая масса словарей и глоссариев. Интрига действительно затянута крепко, без провисаний и без нужды не дразнит читателя. Конечно, в тексте хватает мрака, насилия и безнадеги, но их не больше, чем в любимых народом бульварных романах, а литературно-философская составляющая «Юбер Аллес» значительно благороднее. Так что всем, интересующимся историей, обычной и альтернативной; всем, истосковавшимся по сильным детективам; всем любителям политических страстей и заговоров — а также всем любителям современной хорошей литературы, читать обязательно!

Сюжет книги закручивается вокруг новомодной и быстро развивающейся социальной сети «Дикси», грозящей вырасти в проект уровня Facebook или Google. Но дело происходит в России, поэтому создатель сети загадочно умирает, а лапу на системные протоколы накладывает его партнер, мечтающий запродать продукт государству и стать полноценным олигархом. Ограбленная им дочка создателя пытается вернуть себе наследство, и на ее сторону потихоньку склоняется влюбленный главный герой, высокопоставленный медиаменеджер «Дикси», предпринимающий усилия разгадать сию интригу.

Как бы почувствовав, что фабула начинает напоминать дешевый детектив, Алексей Иванов внедряет в нее элементы мистики — с постмодернистски-айтишным акцентом. Нечистый на руку антагонист, украв протоколы, выпускает на волю цифровую чуму, поразившую всю социальную сеть («комьюнити»). Зачумленным являются видения, демоны, они испытывают необъяснимый страх, пишут панические незаконченные сообщения в блоги. Умирают в реале. Герой понимает, что тоже заражен и судорожно пытается осознать, чего он хочет: выжить, преуспеть по жизни, обладать женщиной мечты — причем, выбрать можно только две позиции из трех.

Первую «новаторскую» книжку о «дэнжерологах» Иванов написал под псевдонимом, который, впрочем, был быстро раскрыт, а произведение встречено с осторожным одобрением. Осторожным — потому что, несмотря на любопытный сюжет, роман был написан довольно коряво, «Маврин» щеголял эллисовско-минаевским идиотским перечислением брендов, знанием современных мемов — впрочем, с ошибками очевидными и непростительными. А одобрением — поскольку подлинное авторство изначально было довольно прозрачным, проза же Иванова востребована, и публика скушала бы и продолжение сей посредственной книжки, но, конечно, не от «Маврина».

Так что в «Комьюнити» Иванов похерил инкогнито, но текст остался таким же дилетантским: хвастовство своей осведомленностью в торговых марках немного обуздано, но процент карикатурно безграмотных интернет-диалогов увеличен в разы, занимая до четверти книги. Читать эту переписку и нагромождение вырезок из википедии, конечно, неинтересно и невозможно. Тем более, что для раскрытия интриги, сближения с героями и даже общей эрудиции оно и не нужно. Туда же можно отнести и новоязы второстепенных персонажей, между которыми, несмотря на разницу в синтаксисе и тезаурусе, есть кое-что общее: абсолютная «сделанность», вымученность и невыносимая эстетическая отвратительность. Причем в то время, как ряд героев блеет на псевдослэнге рейверов и программистов 80-х годов, кое-как склеивая словосочетания злобной матерщиной, другие изъясняются на высокохудожественном литературном русском языке — не только древние старцы, но и 15-летние подростки.

Впрочем, ни первые, ни вторые, ни третьи, ни четвертые не играют в сюжете значимой роли. Есть главный герой — в меру циничный провинциальный интеллектуал, всей душой рвущийся в московские мажоры. Сей образ проработан сравнительно неплохо, хотя я так и не понял в чем заключаются служебные обязанности этого «талантливого топ-менеджера»? Якобы, «пиарить соцсеть», «захватывать рынок», но выливается это лишь в руководство комьюнити, в котором десяток никнеймов за все действие оставит с сотню ссылок и комментариев... Остальные герои — еще большее убожество. Похотливая и продажная самка, похотливый и скользкий программер, похотливая и нелепо молодящаяся диджейша — все какие-то уроды. Два персонажа, к которым Иванов испытывает подобие симпатии — пожилой «дэнжеролог» и энергичный еврей-strongman также исчезают из повествования бессмысленно и беспомощно. Беспомощно, в том числе, и с литературной точки зрения. Вообще, все претензии на жанровость в романе провалены. Это не хоррор, не детектив, не социальная сатира, не психологическая драма — какие-то символические элементы вышеназванного присутствуют, но не возникает ни впечатления стилевой цельности, ни многоплановости.

Итак, диалогическая составляющая романа — epic fail, персонажи — ничтожные, интрига запорота бесчисленными «демонами из машины», просветительская функция сведена к нулю, да плюс ко всему этому — пещерный морализм астафьевско-деревенщицкого толка: «совсем зажрались и с ума посходили в своей Москве». Вкусный салат, да? Попытка примерить на себя лавры Стивена Кинга закончилась крахом. Впрочем, литератора несколько оправдывает такой факт: во время работы над «Комьюнити» он был связан написанием серии документальных книжек про Урал, а освободившись от обязательств, написал неплохое «Ненастье». Так что крайне неудачный опыт с чтением этого произведения — вовсе не повод ставить крест на Иванове.

Действие в новом романе Юрия Полякова стартует в наши времена, когда Геннадий Павлович Скорятин, главред крупного еженедельника и талантливый журналист, пытается решить, стоит ли ему размещать в газете заказной материал против кремлевского «серого кардинала» под которым, по слухам, внезапно зашаталось кресло — как, впрочем, одновременно и под Скорятиным, и под его шефом, владельцем газеты. Мысленно он постоянно съезжает на другие темы и вдруг обнаруживает себя в плотном облаке из флэшбеков, рефлексии за непринятые решения, чувства вины за свои промахи. Повествование развивается в типичном для Полякова стиле, когда современные эпизоды соседствуют с пулеметной чередой воспоминаний, объясняющих как, собственно, герой дошел до жизни такой. Две основных нарративных точки: наше время и 1988 год, когда у Скорятина был реальный шанс начать свою жизнь заново и не свернуть на скользкую тропинку «демократа-разоблачителя», приведшую его к славе и богатству, но лишившую самоуважения и смысла жить. В целом же, это произведение о том, что один компромисс с совестью неизбежно ведет за собой другой — и так далее, до полного краха, до абсолютного, вакуумного одиночества и бессилия.

Общее впечатление — хорошо. Настоящая старая школа русского языка: писателей, мастерски ею владеющих, можно пересчитать по пальцам. Поляков всегда умел ровно, смело и интересно писать, но его вечно заносило на поворотах, то в доморощенный сталинизм, то в какие-то школьнические игры с языком, то в занудное сведение счетов с литературными недоброжелателями из-за чего последнюю его «трилогию Гипсовый трубач» просто невозможно было читать.

А сейчас — ностальгия, словно вернулся во времена чуть старомодной высококачественной прозы, не без чудинки, но крайне читабельной. Последнее произведение такого уровня у Полякова — «Замыслил я побег». Здесь обошлось без заунывного бесконечного плача по утраченным территориям и ценностям, хотя книга безусловно по-хорошему патриотическая; навязчивого словотворчества тоже нет, а есть остроумное и меткое письмо типа «парень оказался на редкость тупым, природа на нем даже не отдохнула, а просто вырубилась», ну и по мерзопакостным личностям типа Суркова, Михалкова и Быкова автор проходится с чрезвычайным ехидством, но без застревания. Даже «поговорки бабушки Марфуши» в отличие от многих новодельных псевдонародных конструкций выглядят органично и уместно. Порадовала и строго отмеренная микродоза естественной ксенофобии, без которой хорошая русская книга — не книга. Пожалуй, впервые за много лет русский литератор пишет о евреях и прочих азиатах без обожающей ненависти или безысходной обреченности, а с легкой презрительно-понимающей усмешечкой, каковой данная этнорелигиозная общность только и заслуживает.

Не обошлось и без легкого оммажа самому себе — «скорее да, чем нет», ненавязчивые упоминания о «ЧП районного масштаба», летевший в Америку «пузатый борзописец», друг перестройки, потоптавшийся на армии, школе и комсомоле — это и есть Поляков. Без самокритики, конечно, тоже не обошлось: в роман написанный главным редактором «Литературной газеты» о главном редакторе другого издания нельзя не вставить некие автобиографические сведения и инсайдерскую информацию. И когда герой ополчается против подчиненного, приклеившего ему кличку, мы видим тут самого Юрия Михайловича, который, как известно, уволил одну из своих сотрудниц, жюрившую крупный литературный конкурс и осмелившуюся не номинировать босса... Или когда главред еженедельника «Мир и мы» по приказу издателя пишет статью о необходимости укрепления толерантности и увеличения количества кавказцев и таджиков в Москве, нетрудно узнать в этом произведение главреда «Литературки» под названием «Лезгинка на Лобном месте».

Прозу Полякова обвиняют в бедности сюжетов и характеров персонажей. Пожалуй, это действительно так: среднестатистическая книга являет собой микроисторию простого русского мужика 50-х-60-х годов рождения от «застоя» и по наше время с трудом идущего к успеху, и ощущающего прибыток материальных средств по мере распродажи страны. Он патриот и умеренный государственник, с иронией относящийся как к лютым дедывоевастам, так и к ультралибералам. Он по большей части совестлив, хотя легко может сотворить свинство, например, изменить жене — и очень страдать, получив ответку, причем читатели будут на его стороне. Наверное, за это и любят Полякова — за то что он из декады в декаду создает очень уютный и узнаваемый образ героя, с которым хочется себя отождествлять, и удивительно точно рисует портрет эпохи. Из этой же песни — практически обязательный, хоть и всегда расплывчатый unhappy end: писатель, воспитанный на идеалистической советской литературе, хорошо понимает, что «так жить нельзя» и за сытое бульканье в теплом болоте непременно придется расплатиться.

Вот и в современном литературном болоте «новый Поляков» производит впечатление ударившей молнии. Во все стороны отлетает легковесная шушера, пишущая «иронические детективы», «патриотических попаданцев», «хроноклазию ускорителей нейтрино», возмущенно квакает либеральная «тусовка», состоящая из одних только Арбитманов и Зильбертрудов, но жизнь после таких событий неуловимо меняется. Потому что свойство хорошей литературы — не только описывать реальность, но и преобразовывать ее. А Поляков пишет хорошую литературу.

Занятное произведение о внезапно «поехавшем» подростке, свирепо и изобретательно расправляющемся со всеми, кого любит и ненавидит. Фабула выстроена так, что даже невинных жертв не особенно-то и жалко по причине их удивительного легкомыслия и тупоумия. В определенный момент писатель так увлекся смакованием измывательств, садированием своих персонажей, что динамичная и жуткая книжка стала маленько затянутой и нудной. Но как pulp fiction — сойдет.

После многолетнего перерыва, я вернулся к отечественной фантастике. Примечательно, что мне порекомендовали эту, достаточно старую уже трилогию — как видно, за последние 10 лет в жанре космпооперы не создано ничего более совершенного.

Главное, что хочется сказать об этом цикле — он очень добрый, что нехарактерно для современной фант.беллетристики, в которой даже смирные веб-дизайнеры, попав в 1940 год лично рвутся Хрущеву кадык выгрызать, а уж если речь идет об иной расе, так сам Император велел ее вырезать. Здесь, конечно, смертей тоже хватает, но они как бы остаются за кадром и не смакуются, что лично мне по душе. Неплохо, мне кажется, и то, что секс и алкоголь присутствуют лишь в качестве намеков, что делает книжку доступной для самого младшего возраста. Несогласные же с таким подходом всегда могут обратиться к творчеству, скажем, Александра Бушкова.

Редкая по нашим меркам техническая убедительность тоже способствует интересу к книгам. Как мне показалось, вполне реалистично подано поведение летательных аппаратов и прочих механизмов, причем, не углубляясь далеко в «заклепочные» дебри, благодаря чему книгу беспрепятственно могут читать и люди гуманитарного склада.

Патриотический посыл этих книг буквально балансирует на грани хорошего вкуса. Еще чуть-чуть и был бы перебор со слащавостью, со всеми этими «когда русский офицер устал — за него говорит Россия», но вообще-то это хорошее дело, особенно для воспитания младших поколений (книжка, я напомню, подростковая). Особо понравилось, что нет ни демонизации врага, ни его обеления. Враг есть враг, его нужно бить, но если он проиграл, то никто не будет его связывать по рукам и ногам и насиловать его женщин, детей, стариков и мужчин. А если сильно постараться, то можно договориться с каким угодно чуждым видом. Это, кстати, особо удачные моменты в цикле: описание и общение инопланетян. Понравилось как передана психология сирхов, чоругов и даже ягну. Они получились и непохожими на людей, и, одновременно, понятными.

Вот, пожалуй, основная изюминка цикла и, одновременно, самое слабое место — это концепция Ретроспективной эволюции. Объединенные нации застряли в 20 веке, на Конкордии утвердилось вечное доисламское зороастрийство, в Муроме — славянское язычество, все это создает определенный колорит... и так же убивает достоверность повествования. Это подано как данность, без единой попытки убедить, в результате мир делается потусторонним и игрушечным, сопереживать его героям приходится через силу, и не всегда это получается.

Другой момент — свирепая мелодраматичность цикла, с этими аффектированными эмоциями, театральными жестами и поступками, штампованными мыслями. Чувствуется, что женщина приложила руку.

Впрочем, более не могу вынести ни порицаний, ни восхвалений, и равно далек от восторга и досады по поводу прочтения этой серии книг. Они неплохие, наверное, первый выбор для тех, кто решит знакомить своих детей с российской фантастикой.

Если в предыдущей части события войны между двумя частями человечества только разворачивались, то здесь они развернулись в полную силу. На первый взгляд, сражаются силы Добра (Объединенные нации) с силами Зла (Конкордия), но с первых страниц авторы убеждают, что это неправильный подход. Теперь мне все больше кажется, что это произведение — антиутопия. По крайней мере, от «мирных» земных глав веет такой безнадежностью, что даже Конкордия, которую полоскали в предыдущей книге, выглядит симпатично. Впрочем, кто полоскал? — глупый кадет, со сбитым в ходе дегенеративного земного образования мировоззрением.

У Конкордии хотя бы есть культура (пусть и реплика архаичной культуры), идеалы и готовность умирать за эти идеалы. Объединенные Нации же смотрятся бессмысленным стадом хомячков-потребителей, тупыми бескультурными янки, которые не напали на Конкордию первыми лишь потому, что надеялись раздавить их в ходе мирной экспансии. К тому же Земля ни в коей мере не избавилась от пороков уравниловки, коррупции и «направляемой демократии» — и на фоне кастовой теократии, опирающейся на массовое клонирование, «демократура» олигархической Директории выглядит не очень-то блестяще. Как говорится, игра была равна... И торжественного шествия от победы к победе не будет — будет только боль и горечь от осознания, в какую глупую братоубийственную бойню скатилась Великораса.

Довольно симпатична выбранная авторами точка зрения от лица «пешек» — невыдающегося солдата и начинающей научной сотрудницы (Эстерсона и Полину с Фелиции пока задвинули в дальний ящик) — это позволяет вводить читателя в суть дела постепенно, разъясняя ему подоплеку творящихся в галактике вещей, иногда отвлекая его внимание на посторонние и ошибочные моменты.

Из того, что не понравилось: опять слабые диалоги, либо в духе слезливых удмуртских эмо, либо в стиле солдафонов-прапорщиков с одной извилиной, да и той — вдоль пилотки. Вояки как с той, так и с другой стороны совершенно одинаковые — как и гражданские, впрочем. Романтика тут присутствует, но лучше бы ее не было. Это уже какое-то аргентинское мыло с застыванием под конец эпизода всех героев в позах из «Ревизора» — и непременным «Продолжение следует» под сентиментальную музыку и титры.

Но в целом, читать можно.

Для нормальной жизни очень полезным является не раскатывать губу и ничего особо хорошего никогда не ждать. Тогда выше шанс, что очередной потребленный продукт усвоится хорошо, а не вызовет нежелательные колики. После ряда непотребных книг от некогда выдающегося писателя Бушкова я резко снизил планку для его творчества и снова начал получать от него удовольствие.

Итак, в данном произведении речь идет об официальных контактах Сварога с руководством Токеранга. Это подземное государство лилипутов, утративших нормальный масштаб в результате глобальной катастрофы Шторма, наконец-то накопило силы для выхода на поверхность, но вот незадача — в этот самый момент они будут крайне уязвимы, поэтому на начальный период экспансии надо бы подстраховаться равноправным договором с власть имущими Талара. То есть, в первую очередь, со Сварогом. Но у него своя мотивация... Так что закручивается остросюжетный шпионско-дипломатический детектив в духе Юлиана Семенова. Это не так плохо.

Проблема в том, что если в книжках про Штирлица нацистская прокладка была декоративной и открыто порицалась автором, то в описываемом произведении мысль об уничтожении целого народа подается как нечто совершенно нормальное и даже необходимое. Некогда такой мудрый и прагматичный король Сварог, готовый ради своих близких, подданных и Гомеостатического Мироздания на любые этически сомнительные шаги, внезапно оказывается обуян такой ненавистью к токеретам — как эсэсовец к евреям — что игнорирует абсолютно все плюсы, которые можно извлечь из мирного с ними сосуществования. Книга вышла даже не размышлением о моральной допустимости геноцида в стиле «убить два миллиона, чтобы спасти весь мир» — впрочем, и это не выглядит убедительным, ведь Токеранг изначально выглядел слишком слабой, технически отсталой (по сравнению с ларами и Хелльстадом), раздираемой внутренними противоречиями державой, чтобы угрожать всему Талару. Здесь все очень просто: оказывается, разрешено смыть в унитаз целую страну из-за банальной мести и тупого предубеждения.

В очередной раз Бушков доказал, что излюбленным творческим методом для него является не критический реализм, продолжающий гуманистические традиции русской литературы (пожалей слабого, подай руку поверженному врагу, во всех своих несчастьях обвиняй прежде всего себя), а постмодернистский авангардизм, выворачивающий наизнанку все традиционные представления о добре и зле. Деконструкция образа Сварога как правителя набирает обороты — если изначально это был наивный идеалист, над пафосными попытками которого улучшить жизнь подданных посмеивался даже лояльный Леверлин, то теперь перед нами демоническая личность одержимого доктринами о Высшем Благе законченного циника, в масштабе творимых злодейств превосходящий Гитлера и даже Сталина. А ведь это не последняя книга. Подозреваю, что в грядущих томах цикла мы лишь увидим очередное доказательство того, что неверно выбранная «дорога королей» так или иначе заканчивается падением в пропасть сил зла.

Легкая книга, динамичная, нескучная, проглатываемая как горячий пирожок. Но только после проглатывания, понимаешь, что начинки там кот наплакал. Однако и расстройства желудка тоже гарантированно не будет.

«Завтра война» — не только легкое чтиво, она еще и писалась, по всему, крайне легко. Веселые авторы не грузят читателя «проблемами, которые сулит нам будущее» — в этом будущем все ровно как у нас, за исключением технологического развития. Герои, конечно, из 21 века, а не из 27. Они ведут себя так, словно культурного наследия 22-26 веков не существует в природе — свободно цитируют поэтов 800-летней давности, поют еще более старинные народные песни, говорят на современном нам слэнге, будто и не было 600 лет развития языка и культуры. Я в курсе, что авторы книги облегчили задачу, придумав т. н. «ретроспективную эволюцию», но прогресс исключительно в технической сфере не вызывает особого доверия.

Тутошний ура-патриотизм, полностью чуждый шовинизма, мне, в общем-то по нраву, потому что я русский патриот каких поискать, но тут авторы опять-таки облегчили себе задачу. Социалистический реализм — так называется решение реальных проблем в художественной реальности, и абсолютно необъяснимо Россия тут становится главной сверхдержавой, на которую равняется все остальное человечество; Америка же здешняя больше напоминает РФ 90-х годов: проигравшее холодную войну государство-лузер. Это приятно, конечно, но логически не объяснено.

Интересен подход авторов к назначению врагов. Первый неприятель — это стандартные «чужаки» иной биологической природы, второй — вроде как такие же люди. Такие же, да не совсем. Конкордия эффективно демонизируется писателями, являя собой неприятную смесь из маоистского Китая, позднего СССР и хомейнистского Ирана. Впрочем, взгляд протагонистов на неприятеля далек от ненависти — скорее, это непонимание, недоумение и презрение. И это хорошо, кстати. Не могу читать тяжеловесную, полную реликтовой свирепости беллетристику типа «Эпохи мертворожденных», «Мародера», сколь реалистичными и пророческими бы они не были.

С матчастью, насколько могу судить, тут все хорошо. По крайней мере, страницы, относящиеся к бою в космосе я впервые не пролистывал, а читал. Но к сожалению, в социальном плане не все хорошо. Все герои, вне зависимости от возраста, профессии, пола и нации ведут себя как подростки. Их диалоги написаны языком изнывающих от гормональной перегрузки пубертатов, т.е. очень слабые. Надеюсь, в дальнейшем выправится этот момент, потому что книга мне, в целом, понравилась, и я готов продолжать читать.

Вполне приличная космоопера о столкновении двух великих цивилизаций — военно-феодальной империи, в которой честь и выправка гораздо важнее прав человека и рафинированной демократии, граждане которой прежде чем выполнять приказы, подолгу торгуются. Несмотря на это, демократы здесь одерживают довольно убедительную победу — неудивительно, ведь книга-то американская.

Но все вышеописанное служит лишь фоном для человеческой драмы отношений между высокопоставленным офицером Барраярской империи и женщины-разведчика из Бетанской колонии. Уже не юнцы, они находят в себе силы преодолеть раздуваемый с обеих сторон шовинизм и понять, что перед лицом неминуемой смерти все мысли и чувства ничтожны — за исключением любви.

Обычно USA-шные произведения о нас, вышедшие в перестройку, отличались какой-то совершенно узколобой фашиствующей воинственностью (произведения Питерса и Клэнси, фильмы Рэмбо 2/3, Красный скорпион, Зверь войны и т. п.), но в этой книге второй половины 80-х, русский герой очень симпатичен и интересен, чувствуется какое-то глубинное, нехарактерное вообще для американцев осознание, что и неприятель может быть благородным, а иногда даже и правым. Так что произведение в каком-то смысле исключительное.

Книга начинается с того, что водитель-инкассатор грабит свой собственный фургон, неожиданно получая в качестве приза свыше 100 миллионов рублей. Он рассчитывал на сумму в три раза меньшую и это ломает его планы, вынуждая осесть в Ненастье — загородном поселке, предназначенном под снос. Теперь его ищут милиция, разгневанные сослуживцы, любящая жена, кто-то еще, а он, пережидая шухер, получает возможность поразмыслить о былых днях. О годах войны в Афганистане, где он приобрел знакомых, определивших всю его судьбу. О «бесславных 90-х», которые насытили его жизнь приключениями, но не принесли ни богатства, ни положения в обществе, а одни лишь горькие воспоминания.

Вообще структура сюжета мне понравилась: все довольно остро и занимательно. Повествование идет по разным планам: то о прошлом, то о настоящем, то от лица героя, то от лица других персонажей. Немного наивно выглядит это «влезание в голову» другим людям, в том числе и главному злодею, мыслящему в духе «как хорошо, что я подлец и мерзавец», но на безрыбье современной литературы... Главное, что это не идет в ущерб интриге и атмосферности. И если интрига вполне непритязательна, хоть до конца не вполне и ясно, чем все кончится, то атмосфера передана первоклассно. Прямо ощущаешь себя там, в провинциальном городе 94-го, где открылся первый супермаркет, где криминальных боссов отстреливают в их же вотчинах, а менты заняты скорее отжатием бандитских бизнесов, чем расследованием преступлений. Чувствуется, что автор сформировался в эту эпоху, и, несмотря на весь негатив, она ему дорога, и он может рассказывать о ней часами.

И вот эмоционально это работает на растормаживание нехороших воспоминаний, причем не только из 90-х, но и из всей жизни, заставляя остро чувствовать моральное состояние героя, находящегося в полном душевном раздрае. Мне слишком знакомо ощущение, когда в кризисной ситуации слепящая темнота тоски и бессмысленности происходящего засасывает в себя, лишая воли к сопротивлению. И только на каких-то бойцовских рефлексах (если они есть, конечно) можно попытаться как-то вырулить из этого мрака. Эта писательская задача Иванову безусловно удалась. Равно как и общий выбор манеры письма. Уныло-тревожный стиль повествования в тональности «от плохого к худшему» способен индуцировать депрессию и у оптимистичного человека. Чтобы расстроенный читатель не захлопнул книгу раньше времени, автор периодически подбрасывает дровишек в топку «духоподъемности»: совсем уж омерзительных гадов тут валят и это приятно.

С другими моментами — хуже. Во-первых, «афганская тема». Все в романе заключается в ее рамки. Главный герой приезжает в незнакомый город, чтобы получить работу от своих парней, объединившихся в ветеранскую организацию, последовательно прошедшую через стадии волонтерской ассоциации, бандитской шайки и акционерного общества, попавшего под контроль бывшего чекиста, а ныне олигарха (это его деньги похищает герой). Но даже когда память об Афганской войне оказывается заслонена более масштабными событиями и вытеснена из ментальности населения, она остается тем паролем, который позволяет даже незнакомым людям мгновенно принимать решение — кому можно довериться без оглядки. Приблизительно это писатель и хотел выразить, но свою идейную конструкцию не подкрепил достаточной обоснованностью. Мысль о том, что те, «кто выжил в Афгане, свою честь не изгадив» и на гражданке окажутся достойными людьми, а другие, в мясорубку не попавшие или даже вовсе в тылах отсидевшиеся станут кадровым резервом для армии скотов и ублюдков настолько не нова и избита, что даже и не знаю, как Иванову хватило совести писать об этом на полном серьезе.

Другая проблема — Иванов не любит людей. И это видно не только по описаниям внешности и характера, больше напоминающим полицейские ориентировки, но и по беспомощным и искаженным мотивациям, придуманным для них автором. Чтобы женщина — не проститутка! — раздвинула перед посторонним человеком ноги, достаточно наобум пригрозить ей неприятностями для любимого человека. Заказать охраннику собственного босса? — легко, нужно только намекнуть, что ему придется отвечать за преступление, содеянное, но незамеченное несколько лет назад. Никто не будет ничего проверять и, тем более давать «обратку», а послушно выполнит все указания шантажиста, даже и не задумываясь, что такое «доение» может продолжаться бесконечно.

Проза Иванова поражала глухотой к русскому слову с самого начала: «Сердце Пармы» и «Золото бунта» можно было цитировать страницами для разбора студентами филфака на семинарах по стилистике. Однако 20 лет литературной карьеры сделали свое дело и писатель постепенно научился выдерживать некий баланс между разбегом мысли и внятностью текста. Но просто технично и гладко писать Иванову недостаточно, ему хочется то ли изысканности, то ли изощренности, поэтому в ход идут странно напыщенные метафоры: «старики с лицами недогоревших на костре фанатиков», «лес вокруг поляны от снега был толстолапым и толстопалым, как перебинтованный», «бледно покраснела», а лично мне больше всего нравится фееричное «Она состояла из округлостей, которые бесстыже выпукло отсвечивали в полумраке. Герман загребал их в ладони, словно собирал горячие плоды на тучных райских плантациях, словно отрясал отягощённые ветви сказочных яблонь, словно снимал фрукты в оранжерее, переполненной урожаем» — последний раз что-то такое читал то ли у А.Рыбакова, то ли у В.Астафьева, то ли у еще какого-то умученного спермотоксикозом советского динозавра, которому давали в последний раз еще при Хрущеве.

Примечательно, что эти завихрения рассудка соседствуют с литературными клише типа «летела в распахнутой шубке, будто всполошённая птица », «метала гневные взгляды», «с видом превосходства откинулся на спинку кресла», тоже, как будто позаимствованными из социалистических производственных романов. Диалоги, которые всегда были слабым местом Иванова, здесь значительно поправлены в сторону улучшения, но все равно нет-нет, да и проскользнет то канцелярит бухгалтерский (не бухгалтером совсем изреченный), то какая-то псевдо-феня из милицейских словарей 70-х годов.

Вообще, конечно, это спекулятивное чтиво. Когда щекастый лысоватый «ботаник» пишет от лица педагогических работников — это нормально и даже очень круто, но когда он начинает писать от лица солдат и бандитов, включить suspension of disbelief много сложнее. Как бы достоверно и убедительно все не было изображено, ясно, что эту фактуру он черпал где-то со стороны. И тут не избавиться от мысли, что можно с нею и самостоятельно ознакомиться, без чьего-то посредничества, без этой игры в «испорченный телефон».

И вот, даже не знаю, как суммировать мои впечатления. С одной стороны, я благодарен автору за пережитые мной в процессе чтения чувства. Пусть даже это была беспросветная ледяная печаль, все равно достучаться до меня в принципе непросто. С другой стороны, я слишком четко вижу многочисленные стилистические огрехи, небрежность в прорисовке персонажей и ситуаций, явно издевательский финал... Как бы и понятно, почему Алексей Иванов стабильно входит в Топ-5 самых продаваемых авторов, и что его книги, в отличие от макулатуры русофобской вонючки Акунина, действительно несут в себе некое здравое зерно. Но... если задуматься, становится немного грустно за общество, где такая проза определяет стандарты.

С литературной точки зрения мы видим ровный текст, скроенный как будто по хорошему западному учебнику литературного ремесла, со всеми положенными тропами, клиффхэнгерами и вполне насыщенными семантическими сетками. Если же не умничать...

Данил Корецкий проделал явную и существенную эволюцию за 18-то лет (годы 1996-2014, когда писался «Антикиллер» смотрятся солидно, «мальчик» уже совершеннолетний). Вернее, как – «проделал». Сейчас ведь нельзя говорить с уверенностью, что он лично дома на компьютере этот текст настукал. Вполне возможно, что всю черновую работу выполнили литературные негры, а Корецкий только консультировал. Тем более что у него вообще много всякого шлака — несколько серий с разными героями, но прочтения заслуживает исключительно сериал «Антикиллер».

Последняя на данный момент пятая часть вполне хороша. Лис продолжает радовать своей настойчивостью, непреклонностью и железным характером, но вот в личной жизни ему не везет, да и по социальному статусу нанесен серьезный удар. К тому же герой стареет, осознает это, бесится – но, чтобы выйти из этой ситуации победителем, ему нужно ее принять. И в критический момент бравый полицейский умудряется своей последней загнанной в угол шашкой побить с десяток вражеских – и выиграть эту партию. Финал вызвал двойственные чувства. В целом, было бы неплохо на мажорной ноте закончить, поскольку чувствуется – дальше проблемы героя будут только возрастать, а возможности по их одолению – снижаться.

С другой стороны несколько сюжетных крючков заброшено в расчете на продолжение. Хочется надеяться, что это обманный ход, чтобы ввести в заблуждение издателей. Лис – слишком располагающий персонаж, чтобы пасть смертью храбрых, или тихо угаснуть на пенсии, и слишком реалистично задан ход событий, чтобы вдруг смениться бравурным торжеством сил добра и триумфом героя. Лучше бы закрыть по-тихому эту тему.

Типичная коммерческая литература среднего пошиба. По канве сюжета нисколечко не отличимо от иных «попаданческих» вещей Злотникова: те же штампы, или, если выразиться солидней, «тропы»: могущественные наставники, берущие ГГ под крыло, гуру боевых искусств, помогающий герою опериться, прекрасная дама, вредные скоты, пытающиеся нагадить и т.п.

Книга перегружена техническими терминами, которые излагаются... когда как: где так интересно и уместно, а где — скучно и серо. Раздражают чрезвычайно обильные и многословные примечания, посредством которых автор пытается «общаться» с читателем, «воспитывать» его.

Хотя не могу не отметить, что если такие книги как «Землянин» или последние части «Генерал-адмирала» были просто лютейшим трэшем с самым, наверное, мусорным и отвратным слогом десятилетия, то здесь язык вполне «причесан», избавлен от основных стилистических погрешностей и читается легко.

В общем, если и дальше будет все развиваться в таком духе, то буду продолжать читать, пусть и не восторженно. Прочел бы все планируемые десять или семьдесят томов этой шняги: каждый из них за вечерок можно одолеть.

Добил я, наконец, этот кирпич – думал, что в этом году и не одолею. Читал на английском, но в сети есть вполне пристойный перевод. Не без ляпов, конечно: встречаются жемчужины типа «Русская Ортодоксальная церковь» или «Святая Римская империя», но в целом нормально — я иногда справлялся с текстом, когда натыкался на совсем уж сложные конструкции.

Сюжет закручивается вокруг Первой опиумной войны и приобретением Британией Гонконга в 1841 году. Главные герои этой книги – немножко купцы, немножко пираты, немножко политики — составляют сословие, известное как «китайские торговцы». Все как один – сверхчеловеки, ведомые дьявольской интуицией, не боящиеся смерти и всегда готовые к ней; готовы и лишить жизни кого угодно, лишь бы это не выглядело бесчестным. А в вопросах чести они чрезвычайно щепетильны. Поверх европейских канонов джентльменства накладываются, пожалуй, еще более многочисленные азиатские понятия «сохранения лица». То, как человек поставит себя зависит от множества, как будто, незначительных мелочей: кто первым начнет разговор, в каком тоне пойдет этот разговор, кто обнаружит лучшее владение манерами, и продемонстрирует большее пренебрежение к собственной жизни, деньгам и всему преходящему. Дирк Струан поставил себя чрезвычайно высоко, выше всех прочих европейцев в Китае – и поэтому как представители белой, так и желтой расы именуют его Тай-Пэном, то есть верховным повелителем.

Автор нарисовал чрезвычайно яркий портрет главного героя. Он очень интересен и, собственно говоря, является эталоном настоящего мужчины, конечно с поправкой на время. Струан – отчаянный смельчак, но не из-за патологического отсутствия страха, а потому что научился, пройдя через десятки переплетов, давить в себе инстинкт самосохранения. Он крайне серьезно относится к сохранению лица, готов идти ради этого на любые траты, лишения и риски – благодаря чему другие порой считают его опасным безумцем. Но вместе с тем, это образованный, интеллектуальный и трезвый человек, сохраняющий рассудок даже в самых критических ситуациях. Будучи яростным патриотом Британской империи, вместе с тем, Дирк – отнюдь не шовинист, к китайской культуре он относится с великим почтением, и даже его желтокожие неприятели вынуждены отдавать «круглоглазому варвару» должное. Но ничто человеческое ему не чуждо, и в относительно тихую минутку герой никогда не откажется выпить вина или бренди, угоститься деликатесом, провести время с красивой женщиной. В силу последнего факта совершенно неудивительно, что у Струана немало детей как от европеек, так и от азиаток; дети играют значительную роль в сюжете и находятся как с отцом, так и друг с другом в довольно запутанных отношениях, в которых переплетаются уважение и презрение, любовь и ревность, сотрудничество и соперничество. Во многом, «Тай-Пэн» — рассказ о том, каково быть Мужчиной-Победителем, насколько это прекрасно и тяжело, какую цену за это приходится платить.

Другие герои, конечно, пониже рангом, но не намного. Все имеют некие изъяны, не дающие им добиться такого же совершенства как Струан – но они всерьез стремятся спихнуть его с вершины, конкуренция идет нешуточная и ожесточенная. Даже родственникам нельзя доверять на 100%: отношения между героем и его братом, сыновьями весьма сдержанные и не сказать, чтобы очень близкие. Только перед битвой с непредсказуемым результатом они находят время, чтобы торопливо переброситься теплыми словами о доме и семье – но стоит схватке отгреметь, как вновь переходят на отчужденный деловой тон: мужчине нельзя терять лицо.

Конечно, это еще и проповедь английской системы ценностей, так сказать, гимн «Rule, Britannia!», растянутый на тысячу с лишним страниц. Англичане – нация страстных игроков, которые обычно выигрывают. Выигрывают, потому что первым делом учат назубок правила и неуклонно им следуют. Но в отличие от не менее зацикленных на правилах немцев, британцы помнят, что в каждой игре есть традиции, хитрости и уловки от которых ни за что не следует отказываться. В раннем произведении Клавелла, «Король крыс» показывалась также разница между англичанами и американцами: последние необычайно эффективны в чрезвычайных условиях, когда никакие правила не действуют, но моментально проигрывают, как только всеобщая куча мала рассасывается. И здесь американцы прописаны этак снисходительно, так крутой папаша посматривал бы на рано эмансипировавшегося и состоявшегося сына, единственный недостаток которого в некоторой туповатости и верхоглядстве.

В романе присутствует клюква. Это капитан-норвежец с типично скандинавской фамилией Орлов. Это kovarny russky plan достижения мирового господства путем завоза на Аляску миллионов чурбанов из Средней Азии, инфильтрации их в Канаду и США и сброса англосаксов в море, каковой случайно срывает главный герой. Есть тут и «великий князь Сергеев» — я, когда в первый раз это словосочетание прочитал, то прям обомлел, протер глаза – мне показалось, это галлюцинация. К сожалению, такие ошибки – если человек не знает, что великим князем мог быть только законный представитель рода Романовых – возникают сомнения и в его компетенции по китайскому вопросу. Наверное, жители Поднебесной тоже нашли в этом романе немало блох, а нас спасает то, что русская тема здесь все-таки даже не на втором, а на третьем плане.

Но вообще, книга изумительная. Невероятно детально переданная атмосфера, глубокий экскурс в историю и культуру Китая, осязаемые образы героев, отличный литературный слог и, пожалуй, наиболее динамичный и крепкий сюжет, чем в любом другом романе, прочитанном мною за последний год. Хорошо!

На мой взгляд, эта вещь — лучшее доказательство творческой беспомощности Шолохова. Как известно, с началом ВОВы, Сталин заказал ему роман о войне, но писатель с большим скрипом и промедлением сумел выдавить из себя только этот рассказик. И после этого на протяжении почти 30 лет ничего толкового уже не написал, что очень сильно укрепило позицию литературоведческой школы, считающей М.А. банальным плагиатором.

«Судьба человека» вроде как должна иллюстрировать «военный опыт гражданского человека» — но поверить в это не получается. Слишком уж казенно-пафосным языком написано это произведение. Как в прямой речи героя, так и в авторском повествовании звучат суровые комиссарские нотки, отдающие передовицами «Правды». Не говорили так люди того времени, и уж тем более, не думали. Это уж Шолохов свою замполитовскую профдеформацию экстраполирует на русский народ. Фабула рассказа конъюнктурна и нереалистична.

Соблюдены все коммунистические религиозные каноны: идет активная демонизация немцев, которые все как один палачи, маньяки, алкаши и физические уроды. Впрочем, иногда в мозгу совписа щелкает тумблер: «Нужна же энта, как ее... диалектика!» Ведь даже у самого глупого читателя может возникнуть вопрос: если нацисты были такими придурками, как же это они дошли до Москвы, Петербурга, Кавказа и Волги, в пух и прах разбив армию в которой танков было больше, чем у остальных держав вместе взятых? Тут из ниоткуда появляется образ рыцаря-коменданта, «умеющего ценить отважного противника», одаривающего Соколова жратвой вместо того, чтобы пустить пулю между ушей. На этом «сложный сюжет» заканчивается и автор снова срывается в пронзительный бабий визг.

Да, литературные приемы тут используются самые примитивные, в духе женских слезовыжимательных романов. «Враги сожгли родную хату, убили всю его семью». В советской литературе «русским великодержавным держимордам» можно было только страдать, платить и каяться, что с успехом и демонстрирует терпила-герой. Русский солдат, по мысли сталиниста-автора, не имеет морального права вернуться домой гордым победителем, осененным славой, с честно добытыми трофеями. Опущенный и сломленный Соколов в качестве нищего бомжа отправляется гробить остатки здоровья за жалкие копейки куда? — правильно, в Урюпинск, ставший символом провинциальной безнадеги и отсталости. Здесь Шолохову впервые удается выполнить литературную задачу: совсем не старый герой предстает перед нами ветхим дедом в двух шагах от могилы. Автор прямым текстом пишет, что Соколову осталось совсем недолго. Это перекликается с советской политикой в отношении фронтовиков: никаких привилегий, никаких воинских братств и торжеств, убирайтесь-ка с глаз долой из сердца вон, а то слишком много понимать о себе стали. Только через 20 лет, когда наиболее опасная часть русских ветеранов уйдет в мир иной и угроза бонапартизма перестанет страшить хохпартайгеноссе начнутся ритуальные пляски на костях и закидывание выживших подачками и побрякушками — впрочем, и здесь, основные бонусы достанутся социально близким «ветеранам Ташкентского фронта».

Про исторический контекст данного произведения я даже писать не буду. Еще при Советах отмечалось, что Шолохов напортачил, что герой его, вернувшись из плена никак не мог избегнуть фильтрационных лагерей и дотошной чекистской проверки, в ходе которой любая случайность могла привести к гибели...

В общем, данная книжка являет собой эталон советской литературной традиции: ее якорями являются азиатские жестокость, обезличенность, депрессивность и общий посыл: «если реальность не согласуется с нашими религиозными постулатами — тем хуже для реальности». Хорошо, что запечатление этой ментальности сохранится для потомков: наши дети уже не будут верить, что несколько поколений русских людей прожили настолько бедную, бесправную и полную лишений жизнь.

Прочитал неделю назад обновленную версию сабжа.

В отличие от редактированного варианта, здесь весьма много личного и четко прослеживается некая линия.

Если от первой редакции оставалось впечатление чего-то смутного, интригующего и жгуче загадочного — кто довел Веничку до таких мыслей, чего он, бедный, натерпелся-то, то в новом варианте на многое раскрывается глаза.

Прежде всего, «ЗП» — на редкость богаты вымыслом, это было вполне в стиле Ерофеева, плодившего вокруг своего имени множество мистификаций (и в стиле его не очень чистоплотной компании, пробавлявшейся написанием комментариев к его творчеству). Редактор подсчитал, что вымышленного в ЗП — около 60% ! Сюда, конечно, относятся и литературные пробы, и диалоги с невидимыми собеседниками, но и из вполне обыденных событий приукрашено очень много.

Если описать сюжет вкратце, получится такое: возвышенный мальчик приезжает с Кольского п-ова в Москву, где получает массу новых впечатлений, открывает для себя выпивку и сигареты, а также испытывает взаимное любовное чувство с гражданкой Музыкантовой Антониной Григорьевной. Бог его знает, через что этому чувству пришлось пройти, но уже через полгода любовь начинает перемешиваться с ненавистью, и достаточно трудно определить — что сильнее.

А еще Ерофеев начинает погрязать в полуночной стороне бытия, страдает от почти абсолютного непонимания, дико себя жалеет, и сам не замечает (впрочем, честно фиксируя факты), как сползает все ниже и ниже, попивая водку в одно горло и забивая на все занятия.

Исключают из университета, после чего Веничка устраивается на работу в Ремстройтрест, где обзаводится некоторым числом поклонников, среди молодых рабочих, видящих, что Ерофеев во многом их превосходит.

Здесь явственно виден перелом, что-то вроде катарсиса, записи становятся все более невнятными и беспредметными (хотя практически везде проглядывает недюжинный талант), а впоследствии и вовсе обрываются.

Что можно сказать конкретно по изданию? Не столь давно вышла зелененькая книжка «Москва-Петушки», где само произведение занимает лишь треть, а остальное — подробные комментарии к нему, раскрывающие авторский замысел, позволяющие посмотреть на поэму иными глазами, чем на «Похождения алкоголика в электричке».

Здесь нужно применить тот же самый подход — только комментариев здесь должно быть больше, они должны включать как минимум биографии всех действующих лиц, раскрывать подоплеку событий, а в некоторых случаях — выносить трактовку. Может, лет через 10, когда подрастет новое поколение литературоведов-нонконформистов, и можно будет надеяться на выход подобного издания.

Про Ерофеева же я скажу так — Веничка, к сожалению, пропил, просрал свой талант. Но он остался честен до конца — не подличал, не унижался, не ходил по головам, как многие из его дружков или современников. А значит, его можно уважать лишь за одно это.

Забыв про прекрасные «Петушки».

Опустив трагические «Записки психопата».

Выкинув из памяти дико смешную «Вальпургиеву ночь».

И даже оставив вне поля зрения эпохальное «Василия Розанова глазами эксцентрика.»

Все равно, Ерофеев — гений.

Если как следует покопаться в культурном наследии РПЦ, отыщутся прелюбопытные объекты. К примеру, религиозная атрибутика, связанная со святым Христофором, которого на иконах и фресках изображали с собачьей головой. Одна из таких фресок хранится в умирающем русском селе, куда отправились трое молодых балбесов по заказу фонда ЮНЕСКО, чтобы фреску выколупать и увезти с собой. Балбесы между собой не особо-то дружат, и их не сплачивает даже выражено пренебрежительно-враждебное отношение насельников деревни. Один из балбесов оказывается более любопытным и чувствительным, даже практически и не балбесом. С ним-то и происходит целая череда ужасных и мистических приключений, связанных с таинственными псоглавцами, стерегущими поселок.

Алексей Иванов – культуролог-энтузиаст, свою науку крайне почитающий и желающий привить уважение к ней также и вдумчивым читателям. Тут не иначе как замах на роль русского Умберто Эко. Замах на рубль, а удар на копейку. В книге много умственного: терминов, объяснений, классификаций, которые вроде бы должны сложиться в некую систему. Но не складываются, а так и остаются взятыми с потолка, вырванными из контекста, окуклившимися в своей самодостаточности и абстрактной ненужности. Такая же ошибка уже встречалась в ивановском же «Блуда и МУДО»

Замечен пиар раскольников, о которых автор пишет с нескрываемым почтением – собственно, это было заметно еще в старой его вещи «Золото бунта». Для кого как, а для меня старообрядцы – это что-то вроде ваххабитов, которых в идеале лучше бы всех до единого обезвредить. Уничтожить нельзя – ну так, изолировать, обезличить, отдать в общественные работы, в общем, поступить как-нибудь радикально для пользы всего человечества и их же собственной пользы. Но никак не петь им панегирики со страниц массовой литературы.

В творческом смысле роман нельзя назвать удачным, ни в сравнении со старыми произведениями Иванова, ни как вещь в себе. Если подойти к нему с заниженными ожиданиями – то, как вечернее бойкое чтиво сгодится. Но событием в литературной жизни страны книжку не назвать.

Несмотря на мое предвзятое отношение к жанру фэнтези, вынужден констатировать, что еще одним поклонником вселенной Мартина стало больше. В отличие от большинства произведений жанра, в данном случае мы имеем дело с полноценной коммерческой литературой. Коммерческой — не в уничижительном смысле, просто здесь предельная доступность для чтения и увлекательность сочетается с отличным слогом и стремлением выразить высокие человеческие ценности.

Это книга о выборе, по большому счету, между двумя категориями: честью и бесчестием. И одни персонажи вынуждены бессильно констатировать, что «все потеряно, кроме чести», а другие удовлетворенно отмечают, что кроме чести не потеряно ничего. И если в большинстве сказок добро побеждает зло, а счастливый конец наступает как бы сам собой, то здесь все несколько наоборот.

Атмосфера в книге ничего себе. Показано знание феодальной психологии, когда государство строилось не на сильном бюрократическом и бездушном аппарате, а исключительно на человеческих отношениях. Правителя могут поддерживать по традиции, подчиняясь вассальной присяге, из любви к нему, из-за денег или власти, но самой крепкой опорой всегда является родная кровь. И родственники могут сколько угодно скрипеть зубами друг на друга, ссориться и даже пылать ненавистью, но в критический момент вынуждены будут убрать подальше все эмоции и взяться за общее дело.

Продемонстрирована эталонная схема типичного государственного переворота времен средневековья. Геополитические законы нашего мира действуют и в мире долгой зимы: стоит нарушить политический баланс и начинается гражданская война; большинство субъектов политики просто объединится против претендента на высшую власть, тем более, если он нарушил неписанные правила.

Характерными получились персонажи, особенно те, «с точки зрения» которых ведется повествование. Единственно, что менее интересными мне показались главки от лица Дейенерис, но я надеюсь, в следующих книгах эта линия обрастет новым содержанием.

Вот такие дела. Почти идеальная «разгрузочная» книга. Рекомендую сомневающимся — тут не будет эльфов, орков и прочей мути, которая вызывает уже идиосинкразию. Это нормальные тексты про людей и человеческие взаимоотношения.

Редкая литература. Казалось бы, сложно написать в таком жанре, как «военные приключения» что-то новое, поразить читателя. Особенно, после того, как эту нишу заполонили всевозможные псевдопатриотические опусы — чернушные или шапкозакидательские, без разницы.

Курылев написал умную, познавательную и нескучную книгу о Второй Мировой. Повествование идет от лица английского летчика, немца по национальности. И немецкая и английская тема в романе раскрыты со всей полнотой. Немного тонкой иронии и сдержанного негодования идут книге только на пользу. Помимо того, автор поднимает вопросы, актуальные и доныне — что такое «военная необходимость», допустимо ли издание заведомо преступных приказов, и что должно ждать того, кто осмелится воспротивиться их исполнению.

Хоть я и не отношусь к поклонникам Акунина, но эта книга мне понравилась. Написана на уровне достаточно высоком, намного превосходящем всю писанину автора за последние несколько лет.

Довольно блеклый период истории России показан красочно и смачно. Все эти варяги, ромеи, князья и рыцари нарисованы объемно, выпукло: читать про них интересно. Нашлось место и увлекательному экшну, и детективной линии, и романтике, и патриотизму, и христианской морали. Не обошлось и без злободневной «белоленточной» пропаганды. )

Но пусть его — каждый имеет право самовыражаться, особенно, если пишет небездарные книги. В общем, рекомендую. Хорошее фэнтези в псевдоисторическом антураже. Похоже на Тертлдава, но гораздо лучше.

Хорошая книга. Честная, незлая, написанная со знанием дела.

Но как человек, связанный с преподаванием, не могу не отметить одну удивительную деталь, главный авторский ляп. В книге не раз говорится о том, что Служкин пришел в школу зарабатывать деньги и кормить семью. Однако это невозможно. Он ведет географию в трех девятых классах, максимум, это 6 часов в неделю, т.е. треть ставки. Одна ставка на наши деньги — это 15 тыс. рублей, а в 90-х учителям платили еще меньше. Вот и считайте, какие копейки получал главный герой в школе, ради чего он целый год терпел измывательства Угрозы и выходки Градусова. Теоретически я допускаю, что Витус мог где-то подрабатывать, или вести предметы еще у каких-то классов в той же школе, но автор не счел нужным сообщить нам об этом.

А ведь многие проблемы героя, если задуматься, проистекают именно от безденежья, сопряженного с праздностью.

Я не сказал бы, что являюсь поклонником творчества Владимира Сорокина, но где-то половину написанного им прочитал с интересом. На мой взгляд, это хороший писатель — по сравнению с другими постмодернистами.

А тут даже и не скажешь, что читаешь абсурдистику. «Теллурия» — это качественная и серьезная (хотя и не без глумления над общечеловеческими ценностями) фантастика, сродни «Дню опричника», «Сахарному кремлю» и, в меньшей степени, «Метели». Действие разворачивается в той же вселенной спустя какое-то время, в 60-е годы XXI века, как я сумел понять. Россия и большая часть Европы развалилась на мелкие полуфеодальные государства, но в этом есть и определенный плюс — новые страны стали «впору» людям, и в романе не чувствуется такого антиутопического духа, как в книгах про опричнину. Релакс, отдохновение — вот какая атмосфера царит в «Теллурии», люди устали страдать, они стремятся забыть ужасы прошлых Смут и Войн, они стремятся к счастью. Каждый по-своему, но у немалого числа персонажей есть одна общая эмоция — если не получается в жизни, поможет теллуровый гвоздь. Не останавливают ни строгие запреты, ни существенная вероятность летального исхода. Во многом этот метанаркотик является единственным нервным импульсом, понуждающим изможденный род человеческий к какому-то движению вперед. Но есть и альтернативы — желание начать все с начала и идти светлым путем, полагаясь только на себя сквозит в заключительной главе. Хочется верить, что это возможно.

По литературным меркам все написано преотлично, некоторые главки чуть менее интересны, но все же заслуживают прочтения. Совсем слабых мест как-то не нашел. Прочитал с большим интересом, местами перетекающим в восторг.

Лично мне Бушков известен как один из лучших советских фантастов, как человек с очень буйной фантазией. Кое-где его фантазия приходилась к месту – в романах о Свароге, например. Кое-где – выставляла его нелепым и смешным шутом – как правило, в «исторических» писаниях типа «Красного монарха» и «России, которой не было». Да, исторические изыскания у Бушкова выходили весьма посредственно – среди потоков воды, сонма отвлеченных разглагольствований, кучи несмешных шуток приходилось выискивать крупицы здравого смысла и серьезных рассуждений.

Но «Иван Грозный» неожиданно получился неплохо.

В первой главе писатель вводит своеобразный «фон эпохи», наглядно показывая нравы передовых держав XVI-XVII вв., Англии и Франции. Звериная жестокость власти, проводящей настоящий террор против всех слоев населения во много раз превосходит накал репрессий в России того же времени. Факты подобраны тенденциозно, но в единой сборке смотрятся весьма убедительно, это не выглядит глупым воплем «А у вас негров линчуют!». Одновременно затрагивается важный вопрос , ответ на который не столь уж и очевиден: отчего британские и французские интеллектуальные слои предпочитают мастерски ретушировать мрачные страницы своей истории, а русский истеблишмент, напротив, жаждет расчесывать свои язвы и с готовностью демонстрировать их всему миру? Откуда этот национальный мазохизм?

В дальнейшем Бушков несколько остужает пыл излишне патриотичного читателя и признает, что система управления в России и впрямь была менее эффективной и справедливой, чем в Англии и Франции. Там существовали механизмы обуздания прихотей феодалов и наведения единого порядка, а у нас – нет. Все описывается вполне бодро и пестрит примерами. Весьма доступно пересказывается запутанная история Русских земель XV-середины XVI века с довольно дельным выделением главного. Грамотно проводятся параллели с современностью. В общем, чтение небезынтересное, обстоятельное. Писатель воспроизводит историческую канву с подкупающей точностью, чего в прежних его книгах на историческую тему ранее не было.

Просто надо понимать, что Бушков – абсолютный государственник по убеждениям и склонен оправдывать любые злоупотребления власти, если в целом, ее курс прогрессивен. Централизатор и протосамодержец Иван Грозный по меркам XVI столетия был вполне прогрессивен, что Бушков и пытается доказать. Во многом это у него получается, во-первых, благодаря тому, что с тех времен до нас дошло не очень много подлинных источников. Во-вторых, потому что эпоха Грозного воспринимается как нечто совсем уж отдаленное, некая сказка, в которой может разворачиваться абсолютно любой сюжет – при условии, что он убедителен и логичен. В данном случае у писателя вполне вытанцовывается и убедительность и логичность – что ему не удалось, например, в «Красном монархе», поскольку все-таки злодеяния Грозного и злодеяния Сталина – «две большие разницы». В последнем случае еще не все отболело и «пепел бьет в наши сердца». А с Иваном Грозным – пожалуйста. Можно оправдывать и возвеличивать его сколько угодно, только, пожалуйста, картину Репина в запасники не убирайте – больно она талантливая.

Одолел книжку в рекордные сроки, за несколько часов. Причиной тому не только крайне малый объем, но и, чего греха таить, крайне динамичное повествование. Впрочем, это, как и все поздние книги о Свароге, конечно, не роман, а сборник мини-рассказов, объединенных общей фабулой и сквозными персонажами.

Нас немного попотчевали тайнами ларов, земным бытом, мистикой Древних дорог – порции отмерены точно, как в дорогом ресторане: чтобы гость остался самую малость голоден, но не настолько, чтобы тут же требовать добавки. Лично я — так и вообще практически пресытился, и уверен, что следующая книга станет для меня заключительной, если только Бушков не прыгнет выше головы и не расстарается паче чаяния. Я просто устал от роли дрессированной собаки, которой изредка, чтобы поощрить и завлечь, бросают очередной лакомый кусочек («Слепые солдаты»), а потом вновь заставляют заниматься постылым и малоинтересным делом.

Один ли я досадую на местную систему мер и весов? Или, может кто-то из фанатов, встречая все эти «кабелоты», «морские лиги» и «квадрансы» моментально осознает о чем идет речь и приводит их к привычному знаменателю с такой же точностью, как мы переводим килограммы в тонны, а дюймы в сантиметры? А если и забудет, не дай Бог, сколько квадрансов в минуте, так немедля приникает к первоисточникам и штудирует их до полного осознания. Нет, думаю, таких не найдется. Тем более, что и сам автор, создается такое впечатление, вспоминает об экзотических «морли» и «паундах» лишь изредка. Как и о старых героях Талара: Карах, Мара, Паколет – лишь бледные тени былых себя, вставленные в книжку исключительно для галочки.

Тайна третьей и четвертой планеты империи ларов, наконец раскрыта. Любой читатель может подобающим образом озвучить этот великий триумф: набрать полные щеки воздуха и с шумом выпустить его через плотно сжатые губы. Чего там было секретить – не понимаю. Советская власть могла, например, с таким же основанием засекретить факт землетрясения в Спитаке и Ленинакане или Чернобыльскую катастрофу.

Ужасно достали многословные проповеди, которыми Сварог предваряет любое свое отступление от канонического пути героя-любовника: «Я уже не человек, я король!» Ну король – и король, действуй как подобает монарху, рассылай убийц и шпионов, пытай и убивай женщин – никто тебе и слова не скажет, за исключением самых тугих морализаторов. Хотя, конечно, нельзя не осознавать, насколько зыбка грань между кровавым самодурством и оправданной жестокостью, а также между диктатурой развития и тиранией деградации.

P.S. Ну, и, конечно, писателю и его литературному агенту нужно надавать пощечин за уже 18-й год как неизменную систему приложений. Таларские гильдии, ордена, заметки о военном деле — какой смысл во всем этом? Сочинил бы «заметки для энциклопедии» о Сильване, или там, не знаю, «разыскал» недостающие письма того же Гонзака. Нет, в десятый раз будем продавать в нагрузку текст, написанный еще при Ельцине.

Все рушится, основа расшаталась,

Мир захлестнули волны беззаконья;

Кровавый ширится прилив и топит

Стыдливости священные обряды;

У добрых сила правоты иссякла,

А злые будто бы остервенились.

Должно быть, вновь готово откровенье

И близится Пришествие Второе.

Тяжкая и горькая книга. Ничтожность человеческих судеб перед силами природы — пожалуй, главная здесь тема. Река — это данность, а вся человеческая деятельность на ней — всего лишь мелкое муравьиное копошение, паразитизм. Нельзя сказать, что это злая сила — всего лишь равнодушная. При всем величии и мощи Чусовой по ходу действия романа от ее волн и камней гибнет едва ли больше народу, чем от людских рук. И здесь выделяется вторая важная тема — о том, как самые благие намерения оборачиваются великим злом.

Главному герою нельзя не сочувствовать. Своей порывистостью, хитроумием и сноровкой он вызывает симпатию. Его дело — правое. Но Боже мой, сколько страданий он принесет всем, без исключения окружающим его людям! С определенного момента начинает казаться, что по его прямой и косвенной вине погибло едва ли меньше народу, чем от рук братьев-разбойников. Но Осташа осознает это лишь в самом конце, а до той поры идет вразнос, ослепленной дикой обидой, жаждой мести и правды, и своими личными демонами. Но он уже ничего не сможет исправить.

Что больше всего тяготило меня при прочтении книги: как люди без сопротивления и даже с готовностью творят смертельное зло, легко разбрасываются даже собственными душами, не говоря уже о чужих. Всеобщие озлобление и ненависть, безнаказанное насилие и произвол, беспомощность и даже порочность добра — вот такая атмосфера царит в романе. Навевает какие-то библейские, апокалиптические настроения. И когда я перелистнул последнюю страницу, я вспомнил строки Йейтса, вынесенные в начало.

Неплохой романиссимус.

Тот самый случай, когда антураж и литературное ремесло вытягивают ситуацию. Атмосфера, конечно, удивительная — без особого труда воображаешь эту невидимую стену, постепенно покрывающуюся слоями пыли и копоти, искажающими вид неба, помрачающими рассудок несчастных пленников, и без того дезориентированных. Начало книги — когда люди во множестве помирают от столкновений с неожиданно воздвигнувшимся Куполом сработано так, что не оторваться. Вряд ли я бы дочитал этот роман хотя бы до середины, если бы не мощный дебютный импульс.

Скучноватыми, например, показались герои. Как в литературе эпохи сталинизма — либо святые подвижники, либо конченые отморозки. К тому же героев много, а книжечка-то объемистая, поэтому ближе к концу я уже с трудом ворочал пластами этих персонажей и с большим напрягом мог различить всех этих Джулий, Джорджий, Дженни, Джин, Джо и т.п. Впрочем, уверен, что черно-белые действующие лица были задуманы Кингом нарочно, уж больно это попахивает библейскими аллюзиями о том, что спастись должны только праведники. Они и спаслись. Только праведники.

Одна из любимейших тем автора — зловещая диктатура и ее отношения с обществом. К примеру, «Бегущий человек» и «Долгая прогулка» пытались ответить на вопрос — может ли обычный, положительный, но не выдающийся человек нанести поражение тирании? В «Противостоянии» Кинг моделировал ситуацию — кто выстоит в борьбе условного «добра» (супердемократия) с условным «злом» (супердиктатура) — если обнулить нынешний счет и начать все с начала на равных.

«Под куполом» эта идея переосмысливается в другом ключе — как старое демократическое общество может переродиться в кошмарный тоталитаризм? Как обычный выборный городской чиновник может превратиться в «Гитлера наших дней»? И как, с помощью нескольких провокаций, искусно нагнетаемой атмосферы страха и демагогии об «осажденном лагере» и «необходимости сплотиться в тяжкий час» можно эффективно переформатировать мозги почти целому городу и заставить его (почти) ДОБРОВОЛЬНО отречься от свободы и выразить дружное «одобрям-с» любимому Вождю и учителю, корифею всех наук, лучшему продавцу подержанных машин в Честер-Миллсе.

Эти страницы написаны мастерски и оправдывают многие неудачи данного романа. Делают его прочтение поступком небессмысленным. Хотя и необязательным — это, все же, не «Бегущий человек».

Отдельно хотелось бы высказаться по поводу перевода. Читал версию Вебера и в отдельные моменты обуревало острое желание встретиться с ним, пообщаться, расколоть ему череп о какой-нибудь купол. Корявость некоторых моментов просто зашкаливает и мешает пониманию. Самый же кошмар — перевод ругательств. Я лично — противник интерпретации английских ругательств в качестве русского мата. Но Вебер поступил значительно более убого: американскую нецензурную брань он принялся заменять эвфемизмами типа «еханый бабай», «гребануться», «щучий сын» и так далее, в том же духе. Чтобы не сойти с ума окончательно, некоторые главки пришлось прочитать по-английски, ибо Вебер сделал из них нечто совершенно неудобочитаемое...

Оказывается, Александр Мелентьевич Волков кроме сочинения детских книг про Зеленую страну и Изумрудный город баловался еще и исторической романистикой.

Не без интереса взялся за это произведение, а под конец буквально заставлял себя дочитывать — такая это муть.

Начать с того, что это абсолютно лубочная книжка, с соответствующими образами главных героев и языком. Временами герои начинают говорить тяжеловесным «старорусском» стилем: «Быть по сему», «ежели», «экой неукладистый», но тут же срываются во вполне современную манеру речи. Смотрится это дико.

Персонажи тоже плакатные. Образ одного из главных героев — царя Петра — настолько заштампован, что даже противно. Да, мы знаем, что первый император был огромного роста, зычного голоса, что он был вспыльчивым, жестоким, но справедливым, а более всего пёкся о благе Отечества. Но разве это повод для того, чтобы в 701-й раз расписывать именно эти его особенности? В полном соответствии с марксистским постулатом: «после Петра I России сильно не везло на царей» вырисована и политическая интрига. Царь — пожалуй, единственный человек благородного звания, пробуждающий какую-то симпатию, и именно в силу того, что он разительно отличается от прочей знати.

Все прочие положительные персонажи — сплошь выходцы из простонародья. Основную сюжетную драму являет судьба двух крестьян, братьев Марковых, описанная на протяжении 20 лет. Старший — изгой, мстящий «царевым прихвостням» за изломанную жизнь и никогда не упускающий возможности принять участие в каком-нибудь бунте. А бунты, как вы уже догадались, все как один исключительно справедливы и являются адекватным ответом на злодеяния сановников.

Младший — талантливый изобретатель, инженер и ученый-оборонщик, особа, приближенная к императору. От него сплошная польза, но Волков иезуитским образом поворачивает все так, словно и тот, и другой делают одинаково хорошее дело. Младший еще и похуже будет — пресмыкается перед царем, книжечки почитывает — нет бы взять тесак, да какой-нибудь чиновной крысе брюхо вспороть!

В общем, ужасающий, горячечный бред.

Приятно наблюдать, что писательская ипостась Санаева куда значительнее, чем режиссерская. Приятно видеть, что со времен крайне унылого и нудного «Похороните меня за плинтусом» он ощутимо эволюционировал. Новый роман не имеет никакой связи с «ПМЗП» и это хорошо: нам рассказывается абсолютно житейская история с правильным соотношением обыденного и мистического. И если первая треть книги идет пожалуй даже слишком легко и бездумно, то последующие страницы являют собой довольно серьезное и мудрое чтение, впрочем, усваиваемое без особых проблем.

Автор описывает реалии 1990-1992 гг. просто, без апломба, пафоса и надрыва, свойственного многим современникам. Политики в романе нет вообще, главный герой в августе 1991 года не знает, кто такой Ельцин. Есть и мат, и физиология — но в меру. Стилизация разговорной речи — прелестна, особое спасибо за Мартина, ВСЕ реплики которого хотелось просто произносить вслух — настолько смачно они сделаны.

Но главное достоинство книги не в этом. Умение автора поймать мимолетные мысли, чувства человека и внятно передать их — действительно берет за живое. Трогательных моментов в романе масса, а некоторые эпизоды описаны настолько пронзительно, что — как у героя — подступают слезы.

Читал «Хроники Раздолбая» с почти забытым чувством легкой и светлой грусти, не забывая, впрочем, порой и смеяться, и с сожалением перелистнув последнюю страницу могу заключить — это очень хорошая современная русская литература (раритетнейшее в наши дни сочетание!) и я обязательно прочитаю вторую часть.

Очень хорошая книга, очень удачное сочетание жанров, традиционно скудно представленных в российской литературе — юмора и хоррора.

Впрочем, русский человек традиционно не знает меры ни в чем — и если местами читать смешно до колик, до истерики, то с ужасами кое-где определенный перебор: людей здесь мучают не то, чтобы натуралистично, но с каким-то особым издевательским изуверством, заставляющим заподозрить авторов в пристрастии к садизму. Жутче, чем у Кинга и иных хоррормейкеров.

Вместе с тем, роман интересный, в хорошем смысле слова патриотичный (с совсем легким уклоном в антисемитизм), полный иронии и юмора на любой вкус — от непритязательных гэгов «ниже пояса», до почти английских и обэриутовских шуток. Секса и мата в книге достаточно, но строго по делу, эти темы не педалируются. Венчается «Красный бубен» удачной концовкой, равноудаленной как от традиционного хэппи-энда, так и от входящей в моду чернушной безысходности.

К прочтению строго рекомендуется.

Читается сия книжка с большим интересом, чем «Разведчики времени». Кретинизма в действиях главных героев несколько меньше.

Но очень мало исторической достоверности. Например, из этого романа можно узнать, что «римляне вели частые войны с Индией».

Отпугивает и невероятно топорный, халтурный перевод. Самый мозгоразрывающий ляп — это разглагольствования одного из героев об «итальяшке Крисе Коламбусе».

В целом, лучше не читать.

Удручающе бестолковое произведение. С точки зрения литературы здесь вообще нечего ловить, это даже не беллетристика (словосочетание «красивое письмо» кое к чему обязывает). Нет в этом романе ни красоты слога, ни изящества оборотов. Язык — неподдельно мусорный, это разговорный стиль в худшем его проявлении. На каждой странице обязательно уйма речевых клише. Все эти «Нет, Ник, конечно понимал, что ему придется нелегко. Ну да не в первый раз преодолевать трудности...» могут довести до тихого помешательства.

Помимо языка раздражает и тип подачи информации. 90% ее излагается в качестве авторского текста. Мысли, воспоминания, диалоги, события не описываются, а как бы пересказываются писателем. Собственно, действия и диалогов в книжке крайне мало, сюжет подается в разжеванном виде: «Они поговорили и решили действовать по плану Б, хотя гра Ниопол и был против. Но тут на них налетели враги, но благодаря своей хитрости, наши герои их победили!» Если я и утрирую, то совсем чуть-чуть. Очень похоже на генерал-адмиральскую «Войну», но если там такой стиль был отчасти оправдан, то здесь он выглядит совершенно неуместно.

Сюжет и антураж навевают зевоту. Злотников навязчиво призывает восхищаться инопланетным обществом, которое «совершенно случайно» называется точно так же, как древняя Португалия. Представители этого общества свято чтут традиции, блюдут расовую гигиену и любят подраться по поводу и без — поэтому абсолютно оправданным выглядит тот факт, что лузитанцы по своему развитию серьезно опережают остальных насельников Галактики. Несмотря на старания автора, жизнеспособным такое общество никак не выглядит. Одновременно читателя призывают гневно осудить местную оппозицию, состоящую из трусов, подонков и кровожадных террористов, поддерживаемых «международным сообществом», причем писатель несколько раз открыто сравнивает ее с «Болотной шайкой». Не то, чтобы я был сторонником оппозиции, скорее я противник такой дешевой политизации литературы. Хочешь осудить — осуждай, но не надо совать недовыплеснутую на форумах ярость в произведение совсем другого жанра.

В общем, в этой книжке все злотниковские недостатки выпячены им же самим со страшной силой. Достоинств же совсем не наблюдается. Будем надеяться, это всего лишь осечка. Что писатель одумается, остановит свой бесконечный конвейер и напишет, наконец, нечто серьезное и достойное. Не хочется верить в деградацию Романа Валерьевича.

Пожалуй, именно с этого цикла я заподозрил, что Бушков взял в дело лит.негров.

Какой-то безумно хамский, разухабистый стиль с кучей дурацких шуток и дегенеративным «потоком сознания» главного героя — абсолютно нехарактерное явление для романов о Свароге. Блеклый мир Атара, который даже нет надобности убедительно прописывать — он ведь все равно на последнем издыхании. Совершенно никакие спутники героя — более-менее выделяются лишь Рошаль и Олес, но и в подметки не годятся, скажем, Леверлину или Паколету.

Ширпотребовские «приключения», на которых явственно ощущается клеймо «Made in China» — их целый вал и они ужасно низкого качества. Одним словом, деградация.

Первая книга читается скорее по инерции. В читательское сознание внедряется «обманка» — его, как и Сварога, подло переманивают с Талара на выморочную Димерею и где-то две трети текста работает подсознательно позитивное восприятие книги. Ближе к концу, впрочем, наступает разочарование и убогая кульминация воспринимается в штыки.

«Чужие паруса», как ни странно, несколько реабилитируют цикл — действия героев получают какое-никакое логическое обоснование, да и морская романтика придает тексту живости. Впрочем, со второй половины книги качество повествования опять катится по наклонной. Череда однотипных напастей, монотонно обрушивающихся на несчастный экипаж броненосца почти моментально вызывает зевоту и только окончание этого нудного плавания пробуждает вялую надежду на более или менее пристойное развитие событий.

Но этому не бывать, и третья книга является одной из самых бездарных и придурковатых в репертуаре Бушкова. Эталонно глупая концовка с «богом из машины» на этом фоне выглядит вполне естественно и даже особо не портит настроения, потому что оно и так уже безнадежно испорчено.

Не читать «внеталарского Сварога» ни под каким соусом — я пришел к такому выводу для себя. Стоит об этом задуматься и другим.

Люблю почитывать армейские мемуары. Во многом еще и потому, что они сродни фантастике — на каждого пишущего приходится сотня непишущих, чей опыт он благополучно аккумулирует и приватизирует в своем творчестве. Еще и потому, что ввиду нечеловеческих размеров нашей страны, разнообразие армейского опыта потрясает. Тут тебе и поляковские «Сто дней до приказа» с их липовыми ужасами дедовщины и деликатным поколачиваньем салабонов, тут и примостовские «730 дней в сапогах», которым впору проходить по жанру хоррора, и философски-разгульная чекуновская «Кирза», да мало ли что еще!

«Оружие возмездия» не выделяется на общем фоне. Чтиво среднее. Многовато посредственного комикования. И, что проглядывает во всех произведениях Дивова — огромная, слепая, неизбывная любовь к самому себе. Нескромный он какой-то, этот Дивов. Мемуары, как правило, читают ради знакомства с историческим контекстом, а не с личностью автора. Здесь же последнего — с избытком.

Но читать можно, это не рвотное.

Очень интересная и основательная статья, позволяющая другими глазами взглянуть на творчество господина Чхартишвили-Акунина. Прекрасно раскрываются многочисленные грехи этого беллетриста: нечаянные ляпы, слабое владение историческим материалом, откровенная подтасовка фактов и промывание мозгов под сурдинку «легкого историко-детективного чтива».

Размеренное и спокойное повествование, сонм примеров, не такой уж и большой объем — мне кажется, статья заслуживает массового читателя.

Для смеха пролистал знаменитую носовскую трилогию о приключениях Незнайки. Помимо того, что это очень хорошие детские книги, они одновременно являются своего рода пособиями по базовому изучению общественно-политических систем и учений, характерных для 60-х годов.

Первая книга, «Незнайка и его друзья» описывает жизнь коротышек в коммуне типа фаланстера. Это небольшое автономное поселение с самодостаточной экономикой и практически семейным укладом жизни (все знают всех). Уровень развития не сильно высокий, так, в коммуне существует лишь один автомобиль. Впрочем, при необходимости, коротышки способны мобилизоваться и выполнить сверхзадачу, например, своими силами построить воздушный шар.

Воздухоплавательная экспедиция приводит к обнаружению еще ряда изолированных коммун — Зеленый город и Змеевку. С незначительными отличиями они дублируют общественное устройство родного города Незнайки.

Вторая книга, без сомнения, повествует о коммунистическом обществе. Об этом говорит даже само название — «Приключения в Солнечном городе» — а «город Солнца» Кампанеллы был одним из первых вымышленных утопических обществ, повлиявших в итоге на появление коммунистической доктрины.

Город, в который приезжают Незнайка, Кнопочка и Пестренький гораздо более развит, нежели малые коммуны коротышек. По улицам шныряет огромное множество машин (в т.ч. и роботизированных), есть авиация и полностью автоматизированное сельское хозяйство. Денежное обращение отмерло, любые товары и услуги доступны в неограниченном количестве. Поначалу на героев это производит потрясающее впечатление, из чего следует, что в их родном городе к такому уровню жизни явно нет привычки. В ручном труде практически нет необходимости и все желающие коротышки могут посвятить себя культуре, к примеру, очень популярна монументальная архитектура.

Но коммунистическое общество оказывается очень уязвимо к внутренним деструктивным факторам. Благодаря художеству Незнайки, на свободу вырываются гопники-беспредельщики, отрицающие коммунистический «общественный договор», и в результате вся система идет вразнос. К зачинщикам беспредела присоединяются многочисленные подражатели (объяснением скачкообразного роста беспредела может являться праздность многих горожан), в результате полностью деградировавшая милиция не в состоянии справиться со шквалом откровенного бандитизма. Город превращается в поле битвы между бандами озверевших анархистов и добропорядочных горожан, и остановить вспышку гражданской войны может только «божественный промысел». В то время, как в провинциальном Цветочном городе оборзевших гопников нейтрализовали бы довольно быстро и без всяких угрызений совести.

Третья, наверное, самая популярная книга «Незнайка на Луне» описывает стереотипное капиталистическое общество. Причем, явно американского разлива, т.к. некоторые аспекты (поголовная вооруженность, отсутствие всякой социальной ответственности, полная свобода предпринимательства) совсем нехарактерны для стремительно «левеющей» уже в то время Европы. Продажная полиция, разгул преступности, всевластие олигархов и убогая жизнь «дна общества», а также элементы фашизма (время от времени проходит чистка бомжей, ссылаемых на таинственный Дурацкий остров). Впрочем, в описании общества есть и противоречия — Носов явно сгущал краски, описывая невыносимую жизнь лунных трудящихся: наличие широкого рынка товаров, услуг и развлечений говорит о существовании большого количества состоятельных коротышек, т.н. «среднего класса». При этом на Луне неплохо работают социальные лифты: стать капиталистом (или перестать им быть) довольно легко, что мы видим на примере Пончика, моментально разбогатевшего и быстро разорившегося.

В детстве из всей трилогии мне больше всего нравилась эта книга. Она описывала настоящую жизнь реальных людей со всеми противоречиями и сложностями, а не рисовала красивые картины жизни в фаланстерах или коммунистических обществах. Собственно, это и есть реальность — из всех экономических формаций капитализм оказался наиболее успешен и жизнеспособен.

Конечно же, Александр Исаевич, хлебнувший лагерей, имел определенное право взывать к совести читателей. Но уж такого пуризма требовать, какой описан в статье — это ни в какие ворота не лезет. Не сотрудничать с коммунистами в позднем СССР было можно, при том занимая высокие должности. Но выступать против коммунистов — это чистой воды гражданское самоубийство.Поэтому я занимаю парадоксальную позицию — оценивая сам манифест низко, тем не менее, ставлю высокую оценку, чтобы хоть как-то компенсировать травлю со стороны сталинистской своры.

Хорошая книга. Отлично передана атмосфера, так и ощущаешь себя в этих джунглях, чувствуешь духоту, сырость, запах нечистот. Отчетливо различима угроза, витающая над героями. Кстати, о героях. Потрясающе нешаблонные персонажи, но один Кинг, на мой взгляд, стоит всех остальных вместе взятых.

В конце одолевает острое чувство несправедливости и тоски за судьбу предприимчивого капрала.

К творчеству Крапивина отношусь достаточно равнодушно: все, что читал в детстве — достаточно однотипно. Главный герой, как правило, начитанный ребенок-интраверт, водящий дружбу со странными взрослыми и сверстниками-изгоями. В любом произведении обязательно будет минимум 3 конфликта — с родителями, гопотой и учителями. Впрочем, закончится все, скорее всего, хорошо. Практически обязательна «морская романтика»: герой обязан мастерить парусники или ходить по морю, или, как минимум, зачитываться книжками на эту тему. Возраст протагониста, как правило, колеблется между 10 и 13 годам, когда уже начинает формироваться характер, но еще нет пагубных наклонностей и тяги к курению, напиткам, женщинам.

Этот романчик в основном сделан по тем же лекалам, но герой не вписывается в стереотипный крапивинский образ. Это 15-летний приблатненный гадёныш «себе на уме», третирующий дохляков и малолеток и не питающий никакого интереса к бригантинам und каравеллам. Есть, впрочем, у него своя «сермяжная правда», но тем не менее, ударными усилиями остальных персонажей к концу книги его превращают в типичного «крапивинского мальчика» и это не выглядит фальшиво. Хорошо описана безысходная атмосфера застойных промзон 80-х, от которой молодежь как ошпаренная шарахается кто в подвалы-«таверны» (Егор), кто во «внутреннюю эмиграцию» (Венька). Отчетливо показано, что есть в стране дети, которым живется многократно хуже, чем главному герою, что они даже порой от этого вешаются.

В целом, достойная книга, хороший слепок с эпохи, в т.ч. и благодаря отходу Крапивина от плакатности творчества.

Не могу скрыть — когда узнал, что издана новая книжка про Сварога, то несмотря на все разочарование от прошлых нескольких выпусков, поспешил ее прочитать. Итог ... амбивалентен. Прежде всего нельзя не отметить отрадный факт: Бушков, наконец, начал сводить концы с концами. Бесчисленные загадки и интриги накапливавшиеся в ранних книгах наконец-то начинают получать свое объяснение. В «Слепых солдатах» лейтмотивом действующих лиц, в т.ч. и высших сановников становится разговорчивость (даже, скорее, болтливость) и откровенность. Столько информации на читателя в книжках Бушкова не вываливали, кажется, никогда. Отчасти это имеет и оборотную сторону: концы с концами часто не сходятся, объяснение выглядит надуманным и неестественным — сляпанным на скорую руку, чтобы побыстрее закрыть «интригу».

Другой отрадный факт — книга написана качественно, динамично, но без идиотских изысков, типа раздвоения личности Сварога или превращения его в собаку. Нормальный такой Сварог, пусть и не дотягивающий до образа первых двух книг, но вполне себе на уровне «Нечаянного короля». Так что читать можно.

Пара достаточно субъективных недостатков: неумеренное количество алкоголя и секса на страницах романа. Оно понятно, Бушков всегда любил посублимировать, и Сварог с первых же страниц запомнился страстным любителем женщин и выпивки. Но когда в книге герои через страницу и по любому поводу хлещут «келимас» — это уже попахивает бытовым пьянством. Никогда такого не было.

Не было ранее и множества совершенно «желтогазетных» постельных историй. Совершенно не несущих сюжетной нагрузки — ну, разве кроме случая с Яной. Не хватило автору умеренности и желания остаться в пристойных рамках.

Но в целом, книга неплохая. Совершенно определенно — лучше «инопланетных» похождений майора.

Не в первый раз отмечаю в произведениях Шалвыча какие-то нездоровые антирусские настроения. В «Коронации» он мазал грязью царскую семью. В «Смерти на брудершафт» — русскую армию. В этом цикле идет полоумный наезд на православие.

Если верить Акунину, хороших православных в России начала XX века было лишь четверо: епископ Митрофаний (единственный позитивный русский), англичанка по происхождению сестра Пелагия, немец Гаггенау и выкрест Бердичевский. В последнем случае, кстати, автор очень хорошо показал свое незнание матчасти. Если иноверец принимает крещение, то он получает новое отчество в честь своего крестного – а шнобелястый прокурор так и бегает всю дорогу Бенционовичем. Ладно, это лирика. Так вот, все остальные герои – невообразимое отребье.

Монахи – алкаши и педерасты. Священники – юдофобы даже на Святой Земле. Чиновники Святейшего Синода – интриганы и убийцы. Его глава, Победоносцев – сумасшедший маньяк-изувер, рассылающий киллеров налево и направо. А в целом, русские, по Акунину – глупое и нетолерантное быдло, массово записывающееся в черносотенцы из иррационального страха перед евреями.

А вот евреи и кавказцы – редкие люди ужасно благородной души. Они не предают своих, они если и жестоки, то в меру, они никогда не проявляют агрессию первыми, но самое главное – их жизнь (вернее, даже Жизнь) всегда посвящена Высокому Служению, что оправдывает их по умолчанию Ни одного однозначно плохого еврея или кавказца в «Пелагии» нет, а выписанных беспросветно черными красками русских – сколько угодно.

В общем, я не стал бы зацикливаться на политических и этнических симпатиях автора (что поделать, если Чхартишвили – еврейско-грузинский метис и клинический либерал? Не запрещать же таким писать книжки?), если б в них было хоть что-то, кроме этих деклараций. Но в них больше ничего нет. Даже сравнительно неплохая детективная линия первой книжки оказывается практически похороненной под обильно транслируемой Акуниным «рукопожатной» галиматьей. Что уж говорить о «Монахе» и «Петухе», где тенденциозность и политизированность зашкаливает как стрелка осциллографа и достигает, пожалуй, уровня 1 – 1,5 Латыниной на тысячу знаков?

Литературных достоинств не обнаружил. Если в начале трилогии Чхартишвили еще пытается как-то подделываться под классику («Соборян», как я понял), то ближе к концу попытки стилизации заканчиваются. Ну, как заканчиваются? Автор пытается выжать из себя сочинение на заданную тему «Как говорили в России 100 лет назад», со стереотипными «бабоньки», «как-с», «право, голубчик» и непременным «органичным» вворачиванием иностранных словечек: «ну это же, Антон Павлыч, прямо frappant!». Выглядит все это на уровне школьной художественной самодеятельности.

В общем, даже для жанра беллетристики – слабый цикл. Годился только на безрыбье начала 00-х, когда в стране было очень мало развлекательной литературы. Сейчас этот недостаток устранен, а следовательно, безграмотные и ксенофобские сочинения Чхартишвили надлежит отправить в печку, где им самое место.

Люблю читать советскую попаданческую литературу в поисках Прекрасного.

На этот раз Прекрасное не встречалось долго, но тем радостней была встреча!

Чекист 1940 года — прибывшему из 2008 года американцу:

«вы ведь еще не родились и, значит, никоим образом не можете являться гражданином США и находиться под защитой этого государства. Не можете хотя бы потому, что пока и страны-то такой нет — в этом времени есть только САСШ — Северо-Американские Соединенные Штаты»

Тот же чекист «внезапно переходит на «ты» с американским солдатом, не понимающим по-русски.

Вот за это я и ценю таругиных, которые сочиняют таких прелестных впопуданцев, списывая их, очевидно, с самих себя.

Книга – конечно, более идеологическое, чем литературное произведение и призвана показать, что между восточным и западным христианством куда меньше противоречий, чем между цивилизацией Запада и варварством Востока. Именно варварством, поскольку мусульманские народы даже с реактивной авиацией и ядерным реактором остаются дикарями в глазах людей, усвоивших ценности Просвещения.

Расхожая мысль, что мусульмане, изучив язык, наевшись досыта, получив в свое распоряжение блага технического прогресса, интегрируются, также развенчивается Чудиновой. Возможно, эта схема и действует, когда на 100 европейцев приходится один азиат, при этом отношение к чужакам практикуется крайне жесткое и ему приходится ассимилироваться, чтобы хотя бы его дети не были изгоями.

Из минусов – пожалуй, чрезмерный акцент на христианском фундаментализме. Конечно, не бывает атеистов в окопах под огнем. Конечно, в экстремальных ситуация даже архаичные концепты вновь становятся актуальными (как, к примеру, при красной тирании миллионы людей сохраняли верность православию – и тут же отшатнулись от него как только оно стало едва ли не государственной религией), но тут уж через край. Равно как и оправдание «явочным порядком» терроризма. Не очень приятно выглядит логическая цепочка «у нас разведчики – у них шпионы»: исламисты-подрывники – плохие (спору нет), но зачем делать «хороших» из уподобившихся им европейцев? Терроризм – занятие презренное, и даже если взрывают муслимских эсэсовцев, ему нет оправдания.

Слишком вольное обращение с историческими фактами – «Гитлер, свергнув серба Петра II, швырнул Косово, как подачку, албанцу Зогу I». Но албанский король Зог был свергнут итальянцами еще в 1939 году, а разгром Югославии произошел в 1941-м…

Я даже не беру в расчет крайне невнятный рассказ о приходе ваххабитских нацистов к власти. На мой взгляд, это настолько неправдоподобно, что автор сама это понимает, поэтому решила преподнести сложившуюся ситуацию как данность, без особого углубления в предысторию.

Каким крутым казался Бонд в детстве! Какой остросюжетной и захватывающей казалась тогда экранная «бондиана«!

И насколько убога оказалась литоснова! Даже не представляю себе как из этого многостраничного корявого бумагомарания «бывшего суперагента» (реально Флеминг был мельчайшей сошкой, «отставной козы барабанщиком») смогли выкристаллизоваться настолько приятные фильмы.

На мой взгляд — гораздо более жуткая, цельная и пронзительная вещь, чем «День опричника». Даже осознавая принципиальную невозможность реализации такого будущего для России, нельзя не признать, что вариант Сорокина оказался вещью довольно плотной и ужасающей. Государство, несущее в себе худшие черты от коммунизма, монархии и демократии пугает не нарочитой гипертрофированностью как «1984» Оруэлла, а этакой повседневной повествовательностью. Адский кошмар, переживаемый всеми персонажами воспринимается ими практически как должное — и от этого особенно тошно.

Занудная книга про нацболов. Безликие герои симпатии не вызвали, монотонное повествование, путаный сюжет, по-дилетантски восторженные игры автора с языком совершенно не стимулировали интерес к произведению. Не скажу, что роман плох, скорее он просто «никакой». Отражение внутреннего мира милиционера Прилепина, «звенящая пустота».

Изменю себе и похвалю книгу в жанре фэнтези.

Против всяких ожиданий, порадовало. Взялся читать, лишь благодаря имени Доставалова, известного крайне мрачным, почти депрессивным альтисторическим хоррором «По ту сторону» (изначально название было поинтереснее — «Сон, от которого не просыпаются»). И не пожалел.

Мир, описываемый в «Ожоге» тоже очень мрачный и тоже базируется на исторической развилке — якобы, в средние века лжеучениями были признаны не магия с астрологией, а точные науки. В результате, в параллельном мире маги являются носителями высшего знания, карта мира разделена на небольшие полуфеодальные государства, юриспруденции как таковой не существует, но преступности почти нет. Нельзя сказать, что уровень жизни сильно уступает современному — скорее, у людей просто несколько другие запросы. Здесь, по большому счету, никому ни до кого нет дела — но раз данное слово блюдется свято.

И в то же время, здесь много чуждого нашим современникам. Даже главный герой, несмотря на молодость — отнюдь не светлый герой, не мерило справедливости и истины. Что уж говорить о его противниках — могущественных черных магах; и союзниках — лесных разбойниках-душегубах... Жертвоприношения, гладиаторские бои, мораль сорта «моя хата с краю» — не все захотят жить в таком обществе.

Плюс, роман написан очень размеренно. Много диалогов и мудрых, и веселых (а главное, написанных совершенно безыскуственным человеческим языком), но совершенно не имеющих отношения к сюжету. Много деталей, бытовых мелочей. Для меня это было «в кассу», но, уверен, что найдутся люди, для которых такой подход покажется нудным.

В целом, книга мне весьма понравилась. Есть в ней нечто такое... Непрофессиональное, в хорошем смысле — видно, что автор писал долго, и трудно, и очень старался — а не пользовался наработанными рецептами литмастерства, когда книжки лепятся быстро, читаются гладко, и профписатель типа Бушкова или Акунина не остается внакладе. В эту ж книгу вложена часть души.

Превосходный роман о «попаданце», который полностью реабилитирует этот, довольно противный жанр.

В отличие от дурнопахнущего творчества совецких реваншистов, искренне убежденных в том, что достаточно попасть в 1940 год — подарить Сталину ноутбук с чертежами АК-47 и Т-55, и жизнь станет лучше, война будет выиграна «всухую», и в следующий век СССР войдет единственной сверхдержавой, примерно как США сейчас, но в 100 раз богаче и справедливее, книга Кинга максимально реалистична (насколько это можно сказать об альтисторическом романе).

Никакой легкой жизни не предвидится — «пространственно-временной» портал настроен строго на определенную дату, и до исторического момента еще придется дожить, не привлекая внимания властей и бандитов. За это время волей-неволей врастешь в этот мир и обзаведешься кучей привязанностей, за которыми конечная цель вполне в состоянии несколько померкнуть. Но даже если ее достичь...

Кто сказал, что «подправленная» реальность будет лучше текущей? Почему-то общим местом в современной советской попаданческой литературе стало отсутствие сомнений в том, что вмешательство из будущего полностью позитивно. Но обычно фанатическая уверенность и незыблемая убежденность базируется на довольно низменных вещах — обычной людской глупости и невежестве, стереотипном мышлении, политических манипуляциях. Кинг иллюстрирует этот тезис очень отчетливо, рассказывая историю Америки, в которой Кеннеди выжил в Далласе и даже был переизбран на второй срок.

Доминирующая по прочтении книги мысль — как бы так одновременно уложить в гроб всех «попаданцев» — крайне желательно вместе с их создателями?

Если честно, то я не осилил. Честно пытался, прочитал 1,5 тома, но остаток удалось только пролистать. И это при том, что на русский переведена только серия, посвященная Мировой войне.

Помимо типичной для Тертлдава нудятины, «льющейся воды» книгу губит чрезвычайное обилие невзрачных персонажей. Бросил чтение я именно из-за необходимости следить за разными ящурами, китаянками, американцами, евреями, немцами и т.п. При том, надо помнить, какой у них характер, как они выглядят, о чем мечтают... ну их... Политкорректность тоже достает. Хорошо, война в Америке переломила ход военных действий. Но я действительно не уверен, что т.н. «еврейское сопротивление» и бессмысленные наскоки китайских коммунистов внесли в окончание войны такой же вклад, как и сопротивление РККА или Вермахта. Между тем, Рабиновичам и Сунь-Выням отводится не меньший листаж, чем Иванам и Гансам. Явная гримаса беспощадной толерантности.

Однотипные битвы тоже не добавляют интереса. Да что уж говорить... ничто не добавляет интереса.

Даже «русские главы» смотрятся убого. У автора есть интерес к истории России. Это хорошо. Но знаниями этот интерес, к сожалению, не подкреплен.

Получилась в итоге невнятная мешанина, компот из сухофруктов, сосисок и торфа, нечто абсолютно неудобоваримое. Поражаюсь выдержке тех, кто сумел дочитать ЭТО до конца.

Хорошо и убедительно написанная книга. Прекрасно описано столкновение людей из разных миров — республиканско-языческого, находящегося на пике формы и имперско-христианского, заживо разлагающегося. Спорная, на первый взгляд, задумка — что приток здоровой римской крови из прошлого заставит Рим воспрянуть и дать врагам серьезный отпор реализована на высоком уровне.

Читателя не грузят нудными подробностями, но кормят занимательными фактами о прошлом. Язык бодрый и живой, не в пример Тертлдаву с его «Пропавшими легионами». В целом, мне кажется, у романа есть все задатки для того, чтобы побить дедушку Т.

Я, конечно, привык к тому, что псевдопатриотическая кодла разного рода отставных сапогов, мусоров, гебилов, политруков и прочих шакалов плотно оседлала жанр «альтернативноисторической фантастики», но даже у них была некоторая планка. Чуть получше Глуховского, чуть похуже Минаева, такая себе крепкая 3 из 10. Для невзыскательной аудитории с пивом вполне себе катили все эти белоусовы, мзареуловы, ивакины и прочие «резиновые изделия №2».

Но Логинов умудрился побить рекорд падения среди своих сподвижников по литремеслу. Неудивительно, что СССР развалился — с такими-то вояками в рядах «непобедимой и легендарной» странно, что он не погиб еще раньше. Подобно тому, как талантливый человек талантлив во всем, так и бездарность Логинов бездарен во всех отношениях — толком не зная даже собственной службы, он еще имеет наглость соваться в другие сферы, где выглядит совсем уж полным ничтожеством. В литературу, историю и экономику.

Про литературный уровень я тактично молчу — он ниже критики даже по меркам литературных негров Донцовой. Может быть, при написании Анатолием Логиновым политических доносов на сослуживцев, такой язык еще и мог проканать, но когда его читателем является не только полуграмотный кагебист, но и более образованная публика, можно сказать только одно — «стыд и срам».

Очень радует уровень исторических познаний автора, силящегося работать «почерком мастера» — набрасывать контуры небрежными мазками. В данном случае это не более, чем маскировка позорнейшего невежества и абсолютного незнания истории. «Жесткий Михаил» и прочие ляпсусы свидетельствуют об этом довольно красноречиво. Впрочем, АИ — это такой жанр, когда даже дефективные выпускники школ восьмого вида могут с апломбом писать любую бредятину, а от критики отмахиваться заранее заготовленными клише «это же АЛЬТЕРНАТИВНАЯ история!»

То же самое можно сказать и об экономической модели, использованной в рассказе. Она прекрасна, если учитывать, что построил ее человек, имеющий дело с финансами только пошатываясь в очереди у ларька и перебирая монетки, которые предстоит потратить на очередную опохмелку. Так, Германия, которая никогда не занималась экономическим диктатом даже со слабейшими партнерами (Турция и Австро-Венгрия) внезапно начинает гнобить и прессовать гораздо более крепкую Россию (судя по рассказу, АИ-Россия еще сильнее, чем в реале). Ну, тем хуже для фактов — значит «В НАШЕЙ АЛЬТЕРНАТИВЕ ВСЕ БУДЕТ КАК МЫ ХОТИМ!»

Итого: типичный рассказ для российского фантсборника (все они — свирепый шлак), писавшийся очевидно в жуткой запаре, с лютого бодуна человеком, который и в лучшей своей форме, очень мягко говоря, не хватает звезд с неба.

Впрочем, это можно сказать и о всей книге.

Зина, в печку ее.

Конечно же, если «по чесноку», это никакая не «новелла». Сюжетная часть в подметки не годится не то, что «Часовым», но и куда более слабым произведениям. Билал здесь выступал как «сам себе сценарист» и получилось плохо. В первой части еще удалось свести концы с концами, закруглить, с грехом пополам, сюжетную линию. Вторая и третья части — начинаются с места в карьер, но так и не заканчиваются. Чистый постмодерн! Логичные сюжетные ходы автором с негодованием отбрасываются, повествование кое-как связывается какими-то надуманными ситуациями, но в конце концов бессильно расползается.

Иными словами, «Трилогию Никополя» не надо читать. Ее нужно смотреть, любоваться, т.к. Билал — художник от Бога. Его стиль неизъяснимо прекрасен, он как-то жизненен и убедителен.

Ах, если бы мятежный югослав не полез бы в бутылку и нанял мастеровитого сценариста — получилось бы произведение, нисколько не уступающее «V for Vendetta» или «Watchmen». Но увы. Шедевра подобного вышеназванным не получилось, вышел лишь набор отличных иллюстраций.

Нет. Нет, нет, и еще раз нет!

Читать это не стоит.

Особенно, если учитывать, как это литературное произведение родилось на свет: в 1998-99 гг. гей(мер)скому журналу «Навигатор игрового мира» не хватало материала на то, чтобы заполнить все страницы, поэтому ближе к сдаче номера в ход шло все: целые полосы забивались украденными из интернета анекдотами, корявыми комиксами и даже писаниной отчаянно сублимирующего тюремного надзирателя Пучкова. Гей-ской аудитории рОманы Пучкова ужасно нравились, впрочем, публика эта, прямо скажем, невзыскательная и тонким вкусом не отличающаяся.

Сюжет — спецотряд суперменистых диверсантов выполняет страшно секретную миссию в тылу инопланетного врага. Наиболее крутым из всех десантников является лирическое альтер эго автора — «старший опер Гоблин» (сам себя не похвалишь...)

Помимо перестрелок и поножовщины, солдаты занимаются описанием тонкостей и модификаций игры Quake, а также рассказывают суровые мужские (бородатые) анекдоты, подкалывают друг друга и рассказывают разные небылицы. Все диалоги написаны в фирменном гоблинском, выспренно-развязном стиле, который многих вводит в экстаз и многих раздражает.

В целом это повестушка «для своих», интересная лишь ближнему кругу, гей-скому сообществу да среднеклассникам, взыскующим суровой мужской науки и солдатской мудрости, но, к сожалению, нарвавшимся на Пучкова.

Книжка абсолютно типовая. Читать ее очень тяжело, т.к. все герои (кстати сказать, от книги к книге главные герои — Крисп, Маньякис, Скавр отличаются слабо) постоянно ноют, нагнетается нездоровая паника и мрачняк. В стране нет денег, солдаты массово гибнут и разбегаются, на окраинах вспыхивают бунт за бунтом, в столице плетутся козни и интриги, а враг наступает бешеными темпами. В каждом томе видесской-византийской серии дело обстоит примерно так.

И как по мановению волшебной палочки проблемы понемножку рассасываются, трудности преодолеваются, громятся вражеские армии, и автократор возвещает очередную победу.

Скучновато и предсказуемо. Все усугубляется еще и тем, что Тертлдав — не блестящий литератор, скорее наоборот. Чувствуется — ему есть что сказать, он отлично знает материал, в его умной голове гнездятся оригинальные мысли... но на бумаге все это записывается суховатым канцеляритом научного сотрудника.

Короче, для общего развития, наверное стоит ознакомиться с какой-нибудь (любой) книжкой «Видесского цикла», но читать его целиком — занятие неблагодарное и бессмысленное.

Достойная вещь.

Хоть, по совести говоря, и хуже, чем «Иное небо». Первоначальный вариант был более цельным и пронзительно-невнятным. Скупые оговорки о прошлом этого мира только распаляли воображение и побуждали придумывать хронологии, писать фанфики и спин-оффы.

Наряду с прекрасным, с литературной точки зрения текстом, невероятно атмосферным миром и довольно убедительными героями в книге имелись и спорные моменты. Малопонятно, как Сибирская республика превратилась в равновеликую Рейху или США сверхдержаву. Сложно поверить в демократическую эволюцию Рейха. Наконец, последняя часть романа была настолько скомканной, что для полного осознания требовалось прочитать ее как минимум 2-3 раза.

Похождения Игоря позже были обрамлены «приквелом» и «сиквелом», которые, с одной стороны, добавляли книге атмосферности, но с другой стороны — нагнетали нездоровый мистицизм, и, что самое удручающее — превращали описанный мир в симулякр, нечто выдуманное и несамостоятельное. Ход с введением «прогрессоров-иномирян» я оценить не могу.

В итоге, крепкий, отличный и реалистичный роман превратился в чисто фантастический эпос едва ли не вселенского масштаба. Мне кажется, книге это не пошло на пользу. Но хуже она стала лишь относительно самой себя. Сложно так сразу назвать современный русский роман, по силе и глубине превосходящий как «Иное небо», так и ВСДО.

Не понравилась мне эта сказка.

Сущее «кино и немцы». Правда, повествование совсем не динамичное, а просто нудное и перегруженное «заклепкометрией». Технических подробностей, да в таких масштабах в книге не надо бы. Если в начале я еще пытался вникать в ТТХ техники и подробности боев, то потом просто пропускал батальные эпизоды абзацами. Читать-то я подряжался не справочник, и даже не монографию, а роман в жанре АИ, т.е. по определению — развлекательное чтиво.

К сожалению, развлечься не получается. Героев в этой книге целые толпы, ни один из них не держит внимания, да они все еще и мелькают как в калейдоскопе. Много просто неинтересных мест, будто бы выдранных из книжек серии «Военные приключения» 50-60-х годов, настолько они преисполнены казенного пафоса.

Прочитав концовку — смеялся. Оказывается, старания автора и придуманных им персонажей были абсолютно бессмысленны. «Умри, Денис, лучше не скажешь». Теперь даже не знаю, что и думать: то ли это такой постмодернистский АИ-роман, то ли автор просто дурачок.

Начал серию с этой книги (название привлекло), да ею же и закончил.

Сперва читал, посмеиваясь над странноватыми изгибами мысли автора, решившего, что поголовное принятие русскими ислама и раздача населению оружия приведет к каким-то позитивным результатам. Школьнические рассуждения о том, «что такое хорошо и что такое плохо» перемежались гастрономическими паузами, в которых автор подробно и сладострастно описывал кремлевское меню на текущий день. Впрочем, я так и не понял, откуда у него взялась уверенность, что министры в обеденный перерыв уминают гамбургеры и бифштексы за одним коммунальным столом?

Непонятны и сюжетные завихрения — я так и не понял, за какие заслуги в правительство Новой России взяли маразматического деда-«футуролога» с мозгом начитавшегося энциклопедий восьмиклассника? Впрочем, его коллеги еще тупее — даже в компьютерные игрушки не играют. Все «размышления на заданную тему» выглядели сущим фарсом, и я до последнего не верил, что Никитин не прикалывается, щедро и безапелляционно отвешивая максимы вроде: «нас не уважают, потому что мы сами себя не уважаем», «чтобы американцы нас боялись, нужно убивать американцев», «православие угнетает личность человека, а ислам делает его гордым и свободным» и т.п.

Сломался я на середине текста — где российско-арабская террористическая группа захватывает в заложники несколько десятков военных и гражданских американцев. Спойлеров давать не буду, момент не сюжетообразующий. Просто там на нескольких страницах идет жестокое издевательство, а потом и кровавая расправа над беззащитными людьми, причем подано это с явным одобрением. Читать это просто по-человечески омерзительно, а если учесть, что автор пытается подвести под это некую высокую философскую базу — мол, «американцы не люди, они не посмели оказать сопротивление (вооруженным до зубов амбалам) и за это им поделом»...

За это Юрий Никитин получил необратимое и неискупимое право именоваться конченой мразью. Пепел «Норд-Оста» бьет в мое сердце, и я имею право на подобное высказывание.

Подленький и трусливенький автор, конечно, предусмотрел реакцию порядочных людей на свой опус, и начал отгавкиваться превентивно, еще в предисловии: «не любите читать, как мучают американцев? Значит вы русофобы и продажные подонки, будущая пятая колонна!». За это он, конечно, заслуживает еще одного плевка в свою глупую дедовскую рожу.

С удивлением отметил, что это произведение «как бы на средневековую тему» ощутимо лучше, чем довольно-таки слабая «Ошибка Риллена Ри». В главных героях можно различить человеческие черты, они даже довольно симпатичны и выглядят одушевленными персонажами, в противовес обычным нестеренковским бездушным «манекенам».

Сюжет обладает логичностью и цельностью, действия героев вполне мотивированы. Что напрягает: слишком уж технический подход к повествованию. Дольф и его спутница путешествуют и разглагольствуют, потом попадают в какую-нибудь передрягу, из которой счастливо спасаются, потом их «античный» диалог возобновляется, вновь прерываясь умеренно динамичным «экшеном». Вверх-вниз, вверх-вниз, точка-тире-точка-тире через равные промежутки времени. Если главные герои заговорились, значит вот-вот угодят в какую-нибудь западню.

Отсутствие меры в описаниях зверств — по страницам книги щедрой рукой рассыпаны мозги, отрубленные фрагменты человеческих тел, выпростанные из торса кишки, приколотые к стенам младенцы, вырезанные женские гениталии и т.п. Впрочем, автор подает это настолько сухо и тягомотно, в духе судебного протокола вскрытия, что шокирующие, казалось бы, эпизоды воспринимаются со скукой — ну, как будто речь идет о развинченных роботах со спиленными антеннами и отломанными манипуляторами.

Скучно читать и отчеты о посещении средневековых таверн, отличающихся только названиями: очень скоро понимаешь, что следующее место ночлега героев будет иметь претенциозное название, завышенный ценник, пройдоху-хозяина, убогую обстановку, но... для неприхотливых путешественников и такое пристанище сойдет. Так зачем же все это столь подробно описывать, мы же не травелог читаем?

Ну и конечно, Нестеренко не был бы собой, если бы не насытил текст проповедью антирелигиозности и антисексуальности (которая заменяет ему религию).

В остальном — вполне неплохо, на голову выше многих остальных произведений Леонидовича.

Да, книга совершенно шовинистическая. Японцы, русские, африканеры, мусульмане — все показаны дегенеративными и отвратными исчадиями, срочно нуждающимися в истреблении. У первых трех наций еще изредка есть просветы, но вот арабы, персы и т.д. — по книге это просто вредная булькающая биомасса, дохнущая пачками.

Что самое смешное, это не мешает книге быть максимально толерантной — правда, только «для своих»: в команде главных героев есть обязательные негр, еврей и мексиканец, которые совершают чудеса героизма — не в пример коренным янки и дикси (за единственным исключением полковника Тейлора).

Насчет технической части ничего сказать не могу. Наверное, 20 лет назад такое развитие событий казалось вполне вероятным. Но человек предполагает, а научный прогресс располагает: вспомним о НФ-писателях середины прошлого века, ставивших на развитие астрофизики, колонизацию Луны, Марса и прочих планет — а вместо этого произошла информационная революция. Так что, подозреваю, что и сейчас в закромах секретных американских КБ вызревают проекты совсем другой военной техники, нежели это описал Питерс.

Автор позиционирует себя как советолога — но о советской политике и психологии у него самые размытые впечатления, на уровне того самого уоррент-офицера, побывавшего в Москве проездом. Самая убогая сцена — это пытка кегебистами советского командира, с целью пришить ему шпионаж, после чего его, так и не признавшегося — расстреливают. Причем, все это происходит недалеко от линии фронта. Напомним, что даже в 1937 году человек, прошедший через измывательства палачей из НКВД и не оклеветавший себя, как правило, оставлялся в покое. В 1941-42 годах ослушавшихся приказа расстреливали — но не пытали. А тут человек решил совместить, не принимая во внимание, что уже в начале 90-х КГБ был выродившейся, рафинированной организацией, неспособной сладить даже с кучкой т.н. «демократических активистов», не говоря уже о том, чтобы собственноручно пытать и расстреливать боевых офицеров и женщин.

Единственное, что Питерсу удалось неплохо — это описание зверских повадок среднеазиатских и азербайджанских туземцев. Но на фоне общего провала частные удачи погоды не делают.

Забавный рассказ. Очень узнаваемые реалии ранней титовской Югославии, в 1960-х еще колебавшейся между советским госпланированием и западным свободным рынком. Правда, Югославия здесь расширенная, включает в себя, очевидно все страны Балканско-Дунайского региона и называется Союз Балканских социалистических республик.

Главный герой — сын репрессированного коммунистического сановника, долгое время живущий жизнью рядового гражданина в глазах правителей страны видится лучшей кандидатурой на роль Главного толкача, человеком с неограниченными полномочиями. Необходимость таких мер диктуется растущей экономической отсталостью социалистической экономики, в которой никто не заинтересован в конечном результате своего труда.

К чему приведет толкача Иосипа Пекича его высочайший мандат? Вроде, все очевидно, но не буду преждевременно раскрывать сюжет и разрушать интригу.

В двух словах о книге: гимн недоучки, приятно льстящий самолюбию таких же недоучек: «Я академиев не кончал, зато ТАЛАНТИЩЕ! А вот вы университетов назаканчивали, кандидатами в доктора стали, так зато вы БЕЗДАРНЫЕ!»

Сама попытка человека без высшего образования окончательно расставить точки над сложнейшим моментом национальной истории, о который до сих пор ломают копья лучшие представители отечественной науки закономерно выглядела бы курьезом, если бы не назойливая рекламная кампания и внезапный всплеск сталинофилии (явно подогреваемый кем-то сверху), чей пик пришелся как раз на середину 00-х годов. Впрочем, книга разошлась в кругах политизированных школьников и любителей поездного чтива, оставшись незамеченной широкой публикой и, тем более, в научной среде.

Отсутствие специального образования на пользу еще никому не шло, и Бушков – прямое этому доказательство. Его книга, представляющая собой неудачную попытку апологии Сталина – обладает, по меньшей мере, тремя недостатками. Имя им – БЕССИСТЕМНОСТЬ, НЕУБЕДИТЕЛЬНОСТЬ, ПОДЛОСТЬ.

1.Бессистемность.

Серия формально построена по хронологическому принципу – автор начинает с Французской революции, переходит на царскую Россию, продолжает революцией и Гражданской войной, затрагивает темы 37-го и ВОВ, доводит повествование до 1953 года и даже немного загадывает «а что, если бы»: не умер Сталин или его дело было бы продолжено Берией. Реально Бушкова постоянно «несет», он перепрыгивает с одной темы на другую, тонет в потоке излагаемых сведений, да к тому же постоянно разбавляет повествование «историческими анекдотами» сомнительного пошиба. Первая треть книги к Сталину вообще никакого отношения не имеет. Конечно, забавно узнать, что дилетант может написать по истории ВФР и Российской империи, но, в конце концов, книжка о Сталине, а не о Кирилле Владимировиче или Наполеоне.

2.Неубедительность.

Очевидно, что Бушкову незнакомо понятие «научный аппарат» — каждое неоднозначное утверждение должно быть подтверждено ссылкой на источник информации, позволяющий убедиться, что автор в данном случае не выдумывает, и его можно проверить. Писатель в данном случае еще и бравирует своим невежеством: я-де, не интеллигент, у меня профессия есть, и сноски расставлять не бу-у! Это как минимум хамство по отношению к читателю, и в данном случае не спасает даже объемистый список литературы, который, впрочем, как это обычно и бывает у Бушкова, состоит, в основном из макулатуры: мухинско-млечинских бредней, бушинско-соколовского безумия, советского агитпропа и странных книг с одиозными названиями типа:

Чуксин Н. Не надо нас дурить! М.: Эксмо, Алгоритм, 2003.

Сироткин В. Почему слиняла Россия? М.: Алгоритм, 2004.

Брачев В. Чекисты против оккультистов. М.: Яуза, Эксмо, 2004.

Грызун В. Как Виктор Суворов сочинял историю. М.: Олма-Пресс, 2003. (при этом присутствует куча работ самого Суворова)

Туда же входят и нормальные книги, но не по теме (типа: «Каталог-определитель. Французские награды» или «Моруа А. Жизнь Дизраэли. М.: Политиздат, 1991»), и в итоге от впечатляющей библиографии остается пшик.

Я не исключаю такой гипотетической возможности, что Бушков действительно читал или хотя бы листал эти книги – но практической пользы от этого он так и не получил. Хамовато-развязный, агрессивный тон, который применяется писателем с самого начала сам по себе неубедителен и может воздействовать только на людей запуганных и робких, или читателей заранее согласных с авторской позицией. Всем остальным остается только недоумевать. Бушков, например, свято убежден в том, что можно убедить кого угодно и в чем угодно, если несколько раз это повторить, выделить нужные места курсивом, а в решающие моменты еще и добавить железобетонное «Так было…». При этом по делу автор выговорить ничего не может. Например, на вопрос, как Сталин превратился из сравнительно умеренного политика 20-х в бесноватого сатрапа 30-40-х, автор с детской наивностью отвечают: «А не знаю! Мож, переживал смерть жены, мож еще чего».

Вершина бушковской аргументации – это разоблачать одного, «плохого, негодного» историка с помощью ссылок на другого, аттестуемого автором как «объективный ученый» и «величина». Зачастую цитаты из трудов «свидетелей» и «объективных историков» вырываются из контекста или перевираются. Чего стоит одна история с фальшивым штаб-ротмистром Фроловым, будто бы принимавшим участие в белогвардейской расправе над мирным населением под Кустанаем, а реально – выдуманным сталинскими пропагандистами персонажем.

Ужасно смешно наблюдать за бушковскими вихляниями: он категорически настаивает на том, что частушка про то, как «сибирская Чека разменяла Колчака» — народная, и со столь же тупым упорством утверждает, что автором куплета «Огурчики-помидорчики, Сталин Кирова убил в коридорчике» является Бухарин, хотя никаких доказательств ни первого, ни второго мы не имеем.

В принципе, примерно такой уровень и ожидался: что еще может написать человек без высшего (а по некоторым данным, и без полного среднего) образования? Но даже темный и необразованный человек может быть благородным и порядочным. Не то в нашем случае. И здесь пора уделить внимание самому главному и непростительному греху Бушкова – его подлости.

3.Подлость.

То, что Бушков – мелкий врунишка, что явствовало из вышенаписанного – само по себе плохо, но на подлость не тянет. Чай, не монографию пишет, а «опыт художественного исследования». Так, максимум – моральная нечистоплотность. Но вот стремление оболванить своего читателя, любой ценой обратить его в свою веру, попутно пачкая грязью все, что препятствует этому – в высшей степени циничная подлость. Чтобы оправдать большевиков, нужно облить помоями русскую монархию? Запросто! Чтобы показать Сталина единственным человеком дела, нужно обмазать фекалиями большевиков? Не проблема! Соответствуют идеи Троцкого магистральной идее книги – будем цитировать его как высший авторитет. Не соответствуют – тьфу на него, на иудушку!

Невольно вспоминается «Даун Хаус»:

«- Ганя! Правду говорят, что вы за рубль родину продадите?

— Продаст! Ну, за рубль, может, не продаст, но за два точно.»

Понятно, что стрекулист Бушков – как раз из породы таких «Гань». Вся его жизнь – это сплошная коммерческая деятельность, и весь его псевдопатриотический пафос – такая же литература, как похождения бесчисленных мазуров, карташей и прочих черских. И мне кажется, что если бы в свое время «два рубля» ему заплатили бы не сталинисты, а троцкисты, то мы бы имели дело с дилогией «Троцкий» («Апостол революции» и «Благородный изгнанник»), ну, а подсуетись вовремя белогвардейцы – и вовсе «Колчак: Адмирал, не покинувший Корабль».

В общем-то давно было понятно, что за типок этот «ПДЮГ». Человек такого склада родную маму за копейку в стену замурует.

Тема с фанатеющими по его переводам мне, признаться не близка — перевел человек ряд фильмов неплохо (а ряд — плохо), так что ж ему теперь — прижизненный памятник ставить? И еще более непонятно стремление восторгаться всеми сферами его творчества: «я так полюбил его переводы, что обязательно куплю его книгу, сыграю в его игру да еще и посмотрю передачу с его участием». Но довольно странно ожидать от человека талантов во ВСЕХ сферах, не стоило этого делать и в случае с Пучковым: небесталанный переводчик на поверку оказался редкостно убогим литератором.

Во времена гиперинфляции, бывает, дело доходит до такого, что стоимость бумаги оказывается выше, чем стоимость денег, на ней напечатанных. В нынешнее время гиперинфляции литературы очень досадно что такие пучковы пачкают бумагу, которую можно было бы использовать на порядок более мудрым способом — к примеру, приспособить в клозете.

Чем-то напомнило «Русские идут» Никитина, правда с гораздо большим градусом неадеквата.

Вообще-то, чисто «самиздатовское» произведение, которое в нормальные времена (кстати, в советские тоже) никто бы даже не подумал публиковать на бумаге. Понятное дело, что художественной ценности в книжке ноль — сюжет избитый, литературный уровень беспомощный, так что это чисто пропагандистское произведение. Я даже не знаю, что вызывает большее отторжение — навязчивый садо-мазохизм автора или настойчиво втюхиваемые им коммунистические идеи самого густопсового разлива.

В общем, ужасный шлак, как и почти все книги этого издательства.

Грозный, начало 1995 года, штурм Грозного — бессмысленный, кровавый... Но приказы не обсуждаются и настоящие солдаты идут в обреченную атаку на площадь Минутка, хотя они плевали и на территориальную целостность России и на конституционный порядок, и на Верховного главнокомандующего...

Потрясающая книга. Именно потрясающая — потому что периодически при чтении тебя серьезно трясет. От злобы, возмущения, обиды, отвращения. Война во всей своей «красе» — оторванные конечности, вывалившиеся кишки, вылетевшие из орбит глаза. Это не смакуется, автор щадит читателя — но читателю и этого довольно.

Впрочем, мины чрезмерного натурализма не сильно препятствуют форсированному штурму текста. Увлекательное, хоть и малость бессюжетное повествование, замечательные живые диалоги (отмечу, что автору удалось одновременно передать колорит, присущий соленой армейской лексике, но вместе с тем не свалиться в сплошной цинизм и мат как т.н. «Гоблину»), светлые зарисовки немудреного армейского быта, крепкой мужской дружбы, солидарности фронтовиков.

Эта книга — лучше «Окопов Сталинграда», она живее, честнее и умнее. Гимн во славу нашего «потерянного поколения».

Гениальная вещь. Это и адаптация, и подражание, и доведение до абсурда. Абсурда, впрочем, в меру, его доза тщательно отмерена, чтобы вызывать у читателя здоровый смех, а не чувство недоумения. Удивительно смешное, но не «ржачное» произведение — в шутки нужно «въехать», но тем они и забавнее.

И совершенно изумительные диалоги. И сценарий, и фильм — шедевры, что подтверждается, в частности, тем, что текст моментально расхватали на цитаты.

Сильная вещь. Пожалуй, самая сильная в серии.

Конечно, косяков снова выше крыши. Корецкий постоянно путается в хронологии. То оказывается, что события «крестобойни» происходили в 2009 году, когда Лис работал в РУБОПе — но ведь РУБОПы расформировали в 2008. В 2011 году жена Коренева до сих пор студентка, хотя на первый курс она поступила еще в 90-х. Да и сам Коренев — вечный «подполковник», несмотря на службу в Управе и отсутствие взысканий, продолжающий носить это спецзвание больше 15 лет.

Но это мелочи от которых можно абстрагироваться. Книга по настоящему зрелая, логичная, написанная отличным языком. Автор решил минимизировать количество южных хохмочек в сюжете, что заметно пошло на пользу тексту.

Многие сюжетные узелки распутаны, причем самым блестящим образом, но оставлено два замечательных клиффхэнгера для пятой части. Надеюсь, она будет последней — и самой пронзительной.

Вкусная книга. Читал с огромным удовольствием про всех этих каплунов, ортоланов, bruibier (хотя бесило то, что некоторые позиции переводчик не осмеливался переводить).

Но, конечно, с исторической точки зрения это именно байки, имеющие к событиям реальной 80-летней войны отношения не больше, чем рассказы Рабле — к реальной истории Франции. Один лишь прикол, моментально выбивающий из колеи — это инфа о том, что король Филипп II и Тиль Уленшпигель — ровесники. И получается, что последний бил врагов, находясь, по тем временам, на старческом одре: основные события испано-нидерландских войн начались в 1572 году, когда Уленшпигелю, получается, было 45. Даже сейчас трудно представить себе человека в таком солидном возрасте отправившегося на войну, ну а в те-то времена сын Клааса должен был являть собой лютого деда, о чем, почему-то в романе сведений никаких нет, что и позволяет отнестись к нему с исторической точки зрения примерно с такой же брезгливостью, как и к «Повести временных лет».

Очень смешная книга. Удивительно, что советскому писателю, вряд ли когда-либо бывавшему в англоязычных странах (судя по именам типа «Дан», «Джета», «Ген») удалось достаточно точно угадать в каком направлении будет развиваться... нет, пожалуй, неподходящее слово... скорее, дрейфовать современное ему западное общество. С «короткостволом» Лукьянов, конечно, перебрал, но вот засилье реалити-шоу, мафия, следящая за порядком и беседа с виртуальным президентам — это весьма достойно.

Да, читал «Мир приключений» — выпуск 1983 года вообще был достаточно депрессивным (вспоминаются также пессимистические «Переводные картинки») и очень болел душой за героев. Картина нарисована, прямо скажем, безрадостная — это еще не антиутопия, но уже и не обычный фантастический мир.

Бог его знает, что там за предыстория в этой ФБП, какой там государственный строй. Вроде бы сверхиерархическое общество, как бы сатира на капитализм — но лезвие сатиры этой о двух концах: социализму декларированный иерархим свойствен куда более, чем капиталистическому обществу, тем более, что ранги гражданам присваиваются и снимаются исходя из политической лояльности их семей.

В целом, читать было интересно — в детстве. Сейчас же перечитывать боюсь, потому что почти уверен — книга покажется мне фигнёю... Не хотелось бы разрушать восторженное детское впечатление.

Что ж. Если бы автор жил в советское время — он вполне мог бы урвать несколько листочков лавра из венка Василя Быкова или Виктора Астафьева. Тоже нытик, тоже пессимист, тоже «модернист» — в том смысле, что герои обязаны умирать. Правда, в отличие от вышеупомянутых фрондёров, Ивакин — насквозь «красный» и советчину прославляет не за страх, а за совесть. Так что при коммунистах этот персонаж сделал бы головокружительную карьеру — они всегда ценили показной патриотизм вкупе с демонстративной лояльностью.

Но я бы лично автору выдал хоть десяток пачек лаврового листа, лишь бы он заткнулся. Писанина его обладает ярко выраженным слезоточиво-тошнотворным эффектом, выгоняя из организма всю лишнюю влагу в самые сжатые строки. В избитый «сеттинг» ВОВы автор не добавляет ничего нового, а все так же мусолит комиссарские лозунги типа «нам нужна победа, а за ценой не постоим», свято уверенный в том, что размен «10 советских зергов на одного фрица — выигрышное для нас сочетание». Впрочем, судя по тому, какой экстаз испытывает Ивакин, описывая смерть очередного «ивана», с каким наслаждением он садирует своих героев и как старательно нагнетает беспросветность и обреченность, можно заключить, что, окажись он в 1942 году — и мы бы скорее увидели на нем эсэсовские петлицы, а совсем не РККАшные.

В детстве очень любил эту книгу: забавляло описание школьных приемчиков, проказ, детской дружбы.

Впрочем, казалось непонятным — откуда эта ожесточенность по отношению к гимназии и ее преподавателям? Кажется, здесь автор слегка переборщил — ведь в 30-е годы коммунисты были вынуждены восстановить абсолютно все гимназические порядки — от школьной формы и раздельного обучения до платы за учебу и собственной версии Закона Божьего (жития преподобного Владимира Симбирского и т.п.) — иначе наладить систему, дающую качественное образование не получалось.

Ну, и со второго тома становится многовато пропаганды. Не очень верится в то, что в уездном городишке вдруг оказалось такое огромное количество «леворюционеров». Лубочный комиссар (почему-то русский, что дает повод причислить книгу к числу фантастических), добродушные чекисты, святой Стёпка Атлантида. Двое братьев, хорошие мальчики, революционеры в душе — но слишком уж мечтательные. Более деловитые товарищи, которые строго, но мягко ставят фантазеров на место. После чего братья с благодарностью тоже включаются в великое дело — построение Дивного Нового мира.

Превосходная первая часть и посредственная (прежде всего из-за обилия пафоса) вторая.

Невероятно убогое, шизофреническое произведение, место которого — в помойной яме. Очень напоминает пачкотню школьника, обчитавшегося справочников и жаждущего вывалить на публику ворох недавно усвоенных «заклепочных» сведений, собственных псевдопатриотических убеждений и крикливых лозунгов.

Непобедимый СССР напоминает «ящеров» из «Флота вторжения» Тертлдава, но даже у американского маэстро инопланетяне весьма чувствительно получали от аборигенов.

Шапкозакидательство, предельная политизированность, психопатический сюжет — три кита, на которых стоит данное произведение. Я жалею о времени, которое потратил на чтение (радует лишь, что подобную макулатуру я читаю забесплатно и умникам, печатающим подобные опусы на бумаге не перепадает ни копеечки).

В детстве очень любил этот цикл. Особенно нравились «большие» рассказы — «Глубокоуважаемый микроб» и «Марсианское зелье».

Позднее последовало продолжение — со всеми приметами нового порядка. Но в чем загвоздка — наивным, простоватым и очень добрым эти приметы времени — злобные, чернушные и беспросветные — абсолютно не пошли. Читать даже не то, чтобы противно — оно, может и было бы противно (или наоборот), если б удалось прочитать. Но прочитать это совершенно невозможно — глаз отторгает.

Остается перечитывать тексты советских времен.

Эта книга в целом пришлась мне по вкусу.

Видно, что автор — зрелый, мудрый, флегматичный человек. Здесь почти нет динамизма, присущего юным маргиналам — в чьих произведениях герой немедля начинает пинками подгонять «отсталый» мир: изобретать ядерную энергетику, вводить промежуточный патрон, «предупреждать товарища Сталина» и т.п.

Нет, здесь, конечно, тов.Сталина тоже предупредили, но как изящно. И как хорошо, что в результате одной из манипуляций «попаданца», в правительстве был сохранен серьезный противовес амбициям Джугашвили. В остальном главный герой тоже действует тактично — правда и результаты получаются весьма скромные, ну так в реальности скорее всего так и было бы.

Однако ж видно, что произведение потихоньку теряет остроту и сползает в пучину партийных интриг, заговоров, междусобойчиков. Вводятся все новые и новые персонажи (абсолютно безликие, заметим). Критическая масса информации, которую читатель вынужден поглощать, чтобы адекватно воспринимать сюжет все растет и растет. И скоро достигнет такой величины, при которой дальнейшее чтение станет некомфортным, а следовательно и невозможным.

Хотелось бы предостеречь автора от чрезмерного увлечения деталями — чтобы вторая часть воспринималась бы без напряга.

Произведение, написанное школьным отличником для своих одноклассников-двоечников.

Не скрою, читал с интересом. В литературном плане все достаточно причесано. На уловку с «альтернативным прошлым», правда, не купился — авторские приемчики настолько наивны и прозрачны, что моментально просекаешь эту попытку поводить читателя за нос. Но из этого вытекает бОльшая проблема — настырная дидактичность. Выглядит это как дедовское ворчанье: «Вот, эти дети ЕГЭ, ничо не знают, учатся истории по голливудским боевикам, поддаются на провокации». Беда в том, что один авторский замысел — выставить постсоветское поколенье неграмотными дегенератами, противоречит другому — показать интересного «попаданца». Отсюда и общая неубедительность книжки — «Сяргей», который еще вчера только и мог хлопать глазами, для которого каждая крупица информации оказывалась Великим Откровением, внезапно оборачивается удальцом-молодцом, который одним махом семерых побивахом, да целые промышленные производства открывает, да доведя их до кондиции молодому советскому государству с барского плеча дарит.

Кстати, насчет производств. Вся эта история с чернилами от мотивации до кульминации прописана настолько похабно, что от стыда волосы на голове шевелились. Ну, не верится мне, что глуповатый паренек, никогда с чернилами дел не имевший, вдруг с таким энтузиазмом кинется поднимать их производство. ЗАЧЕМ ЭТО ПОНАДОБИЛОСЬ АВТОРУ?

А низачем. Никакой сюжетообразующей роли чернила в романе не играют. Так, прихоть, блажь. Хотя много более реалистичным выглядела бы, например, организация платной секции единоборств, формирование организаций болельщиков, развитие тотализаторного бизнеса — в общем, оккупация незанятой пока ниши, которая ему, спортсмену, подобает куда больше, чем варка неведомых чернил.

Подобных неубедительных моментов — много.

И да, в эндшпиле я просто не мог без содрогания воспринимать впихиваемый автором в каждую дырку мессидж «большевики — они преобразователи, они спасители, они гениальные и неутомимые работяги, мечтающие изменить мир». Понятно, что у каждого свои политические пристрастия, и я вовсе не требую от литератора, особенно от одаренного, их скрывать, или «уравновешивать». Но когда книга под конец превращается в совершенно безумный панегирик коммунистической партии — я умываю руки. Я пас, я брался за фантастический роман, а он обернулся агитпроповской шизой. И я действительно расстроился, потому что ждал много большего.

Что ж, когда лет 10 назад я впервые прочитал эту книгу — то был в восторге. Незамысловатые рецепты «счастья для всех», хоть на какое-то время восторжествовавшие в России, боевитые и благородные главные герои, узнаваемые декорации, (мело)драматический сюжет — ничего больше мне тогда и не надо было.

Не столь давно я «Выбравковку» перечитал. Конечно, я понимал, что она изначально расчитана отнюдь не на взрослую аудиторию. Но если тогда мне казалась, что книга писалась в расчете хотя бы на студентов, то теперь вижу четко: основными читателями «Выбраковки», конечно, являются школьники. Книга предельно детская. Чего стоит один эпизод с «палачом», спасающим собачку. Или лютый антисемит, подвизающийся в «правозащитной газете Эхо Москвы». Или абсолютно идиотская, несусветная сцена со «взятием выбраковщиками Кремля».

Мне кажется, что автор книжку писал «как Бог на душу положит», на одном лишь вдохновении, без четкого плана и идеи. Иначе не могу объяснить, почему очень удачные места соседствуют с такими, за которые со стыда сгореть хочется. Общая бессюжетность книги тоже говорит в пользу моей гипотезы. На протяжении всего действа читателю усердно вбивается в голову мысль, будто «все АСБшники — конченые психи и садисты», при этом ни единого конкретного факта не приводится — только неубедительные и мутные намеки. Дивов, видимо, хотел выдержать подчеркнуто нейтральный тон, отсюда и высосанные из пальца, навязчиво педалируемые «ужасы, творимые АСБ», и включение в роман псевдодокументальных текстов, «объективно» свидетельствующих о бесчинствах режима... Да только откровенную симпатию и горячее одобрение автора в адрес выбраковщиков ничто не способно скрыть. Ну, и соответственно, вся эта затея с «объективным рассмотрением проблемы» выглядит нелепо и пропадает втуне.

Из героев более-менее проработанным можно назвать только Гусева, да и то... Автор сам не понял, кого он хотел нам показать — то ли несгибаемого рыцаря, то ли мятущегося декадента; то ли ироничного циника, то ли сломленного романтика. Можно возразить, что главный герой-де — фигура противоречивая, у него все сложно... Да нет, тут как раз все наоборот — выписанные особенности характера сочетаются примерно так же, как красный и зеленый цвета в одежде, они не сливаются в единый букет, а воспринимаются шизофренической разноголосицей, а итоговый образ персонажа размыт и малоубедителен.

Ну, и конечно, псевдо-хэппи-энд вызывает скорее глухое раздражение, чем удовлетворение. После прочтения последней страницы в голове прочно поселяется мысль: автор не был полностью искренен, частично скрывал свои истинные мысли и мотивы. Там, где он писал «по чесноку» — получилось хорошо и убедительно, а там, где то ли следовал веяниям политкорректности, то ли подчинялся внутреннему (а может, и настоящему?) цензору — вышло лживо и глупо. А жаль — ведь книга могла выйти гениальной.

Очень эклектичное произведение. Тут тебе и антиутопия, и пост-ядерный жанр, и альтернативная история и эксперименты со временем. Но тем не менее, книга остается весьма и весьма качественной.

Вспоминаются кое-какие фантастические книги на тему нежной дружбы русского и немца — «Лишь бы не было войны» Владимира Булата, «Смело мы в бой пойдем» Авраменко и Ко, «Бомбардировщики» Максимушкина, возможно и кое-что иное.

У всех вышеперечисленных книг имеется определенное сходство: во-первых, они написаны начинающими писателями, во-вторых, сходный сеттинг: так, в ЛБНБВ и «Бомбардировщиках» фашисты дружат с СССР, в СМВБП — с белогвардейской Россией, а в ПТС — нацизм и коммунизм вовсе слились в братских объятиях одного государства.

Но, как мне кажется, различий больше чем сходств, и проявляются они вот в чем: и Булат и артель авторов «СМВБП» упиваются своей альтернативой, ловят дикий кайф от нее, в то время, как описанные ими миры — чрезвычайно гнусного свойства.

В «По ту сторону» — другое: автор не скрывает своего отвращения и брезгливости к получившемуся миру, но делает это не в лоб, а, как говорили в школе, «средствами литературно-художественной выразительности».

Доставалов заметно выигрывает и если оценивать его произведения с литературной точки зрения. Прежде всего — не блещущий изысками, но вполне читабельный язык, не препятствующий чтению (сравнить с косноязычным, рваным повествованием «стаи товарищей» из «СМВБП» и, тем более, шизофреническим, совершенно безграмотным стилем Булата или Максимушкина). Далее — Доставалову удалось создать небывало кошмарный, жуткий, враждебный мир, сопоставимый разве что с таким опустошающим произведением как «На последнем берегу» . Любая иная пост-ядерная схема кажется райскими кущами. Это полноценная, катастрофически мрачная и пронзительная антиутопия.

Но именно это обстоятельство заставляет влить в хвалебную рецензию ложку дегтя. Одному герою в указанных условиях просто не выжить, хоть пиши волшебную сказку. Поэтому автор был вынужден изобразить целую ораву, перемещающуюся по разбомбленному Советскому Союзу 1999 года. Но вот писательских способностей Доставалова не хватило на не то, чтобы раскрыть характеры полутора десятков действующих лиц, но хотя бы осветить их мотивацию. В результате, единственным относительно живым героем получился злодей, лелеющий планы истребления миллиардов человек, коварный немец Ивс Вагнер...

Такие дела. Книжка, повторюсь, выдающаяся — мрачная, беспросветная, с явно ожидаемым unhappy-end'ом. Если такая характеристика вас не отпугнет — читайте смело, вы оцените.

Краткий синопсис: молодой историк из далекого будущего совершает побег в 1911 год, захватив с собой сверхмалый и сверхмощный компьютер, полный всяческих данных об эпохе — газетных заметок, биржевых котировок, просто исторических источников. Вскоре к нему присоединяется еще один невозвращенец, запертый в этой эпохе. Пользуясь своим знанием будущего, они в считанные месяцы сколачивают немалый капитал и оказываются вхожи в высшие круги светского общества. Поначалу они не хотят изменять естественный ход истории, но вскоре оказывается, что некоторые вещи идут совсем не так, как запланировано...

Очень приятная книга. Мне понравился авторский язык: богатый, емкий, совершенно не натужный. Герои прописаны хуже, но в целом, также совсем неплохи. Сюжет развивается медленно, но его и не хочется торопить — до того достоверно и симпатично описаны даже самые мелкие бытовые сцены. Эрудиция Курылева меня удивила — он владеет материалом по Западной Европе начала 20 века на весьма высоком уровне, постоянно имея в запасе какой-нибудь козырь: то к месту сообщает читателю биографию какого-нибудь не самого важного (но не менее от этого интересного) исторического лица, то вспоминает какой-нибудь захватывающий исторический курьез, то пополняет копилку наших знаний какой-нибудь небезынтересной мелочью, типа рассказов о ювелирном или виноградарском деле.

Сладкая жизнь, однако, вскоре осточертевает энергичным героям и они начинают ввязываться во всякие приключения, изменять историю, хотя, казалось бы, сами рвут в клочья свой главный козырь — владение информацией о будущем. Но при чем здесь личное благополучие, если речь идет о такой благородной цели как предотвращение Великой Войны?

Хороший цикл.

Основной недостаток «Генерал-адмирала», как уже отметили многие, заключается в том, что слишком уж легко все получается у главного героя. Может быть, именно поэтому первая книга, в целом, кажется заметно более крепкой, чем последующие — герой тогда только начинал и продирался пусть сквозь щадящие, но трудности. Второй-четвертый тома — это прямо «победоносное шествие советской власти». С другой стороны, это ведь общая проблема жанра — «попаданец» по умолчанию должен быть круче и успешнее, нежели «туземцы», а то какой смысл читать?

Серьезным упущением выглядит и то, что автор не сумел удержаться от морализаторства. При том, что, судя по всему, мои политические взгляды имеют много общего со взглядами Злотникова, некоторые пассажи меня откровенно коробили — например, бескомпромиссная америкофобия и т.п. Если же читатель изначально нейтрален, то авторская навязчивость может вызвать у него отторжение по отношению к, в общем-то, правильным идеям (на мой взгляд), пропагандируемым в романе.

Хотя в сравнении с другими представителями жанра, «Генерал-адмирал» выглядит вполне пристойно, Злотникову очень и очень далеко до высот духа «пейсателей» типа В.Белоусова, А.Максимушкина, А.Махрова и подобной им гоп-компании.

Конечно, в книге немало ляпов, ошибок связанных с недостаточным знанием предмета. Кое-где автор оказывается в плену популярных мифов, так Брусилов и Колчак у него оказываются талантливыми военачальниками, а Николай — подкаблучником (пусть и потенциальным), которого герою пришлось выдергивать из под уже занесенной над ним туфельки Аликс... Но это ничего. Человек ВСЕГО знать не может, а для развлекательной книги уровень очень хороший. Исторические факты, экономические и политические термины, описания промышленных циклов разжеваны, объяснены предельно понятным даже школьнику языком — эрудиция Злотникова внушает уважение.

«Генерал-адмирал» тем и хорош, что преподнося в такой увлекательной форме события альтернативной истории, он вполне может внушить читателю желание узнать — а как все было на самом деле? И испытать огорчение, узнав КАК все было в реальности, при том как МОГЛО БЫТЬ, не сплетись все неприятности в один клубок...

Цикл — еще и в позитивном значении слова патриотическая книга. Но патриотизм здесь не фальшиво-казенный, как в выступлениях наших «национальных лидеров», не палачески-шовинистический, как в сочинениях целой плеяды литераторов, известных как «махровцы», а искренний и позитивный. Мысль, на самом деле, предельно проста — для того, чтобы Россия стала великой, нужно не душить «врагов народа» (так и вспоминаются тысячи бездарных «попаданческих» творений, в которых смыслом жизни для «попаданца» было кого-нибудь замочить — Хрущева, Горбачева, Ельцина), не ломать, а строить. Жаль, что в настоящий момент эта мысль не слишком востребована писательской братией, которая продолжает потчевать нас нацистской экзотикой, воспевающей Гулаги, оправдывающей репрессии, пропагандирующей войну и насилие.

Но Злотников — величина слишком самодостаточная, чтобы присоединиться к этому никчемному стаду. И книги его — нет, конечно, не будут изучаться на уроках литературы. Но своего читателя найдут и через много лет. Потому что написаны про Людей и для Людей.

Конечно, верить в эту убогую фантазию невозможно.

Англичане — не дураки, с 1939 года их «восточная» политика заключалась в стравливании СССР и Третьего Рейха, поэтому любые акции, которые хотя бы потенциально могли укрепить «континентальную солидарность» были бы моментально заблокированы.

Принять как реальность успех советско-германской высадки в Англии в 1940 году тоже не получается. Очень сильно сомневаюсь, что:

а)Гитлер бы разрешил советским войскам базироваться на своей территории

б)Сталин разрешил бы своим войскам базироваться на оккупированной Гитлером территории.

Даже после оформления антигитлеровской коалиции, т.е. соглашения к которому шли годами, расчертили все планы действий на месяцы вперед и разграничили сферы влияния (в отличие от спонтанного, по книге, красно-коричневого союза) в помине не было такого, чтобы союзники воевали на восточном фронте (Нормандию-Неман трогать не будем), а советские — на Западном.

Но даже если бесноватые диктаторы и договорились бы между собой — боюсь, что никакой победы в 1940 году им бы не досталось. В какую копеечку, например, обойдется снабжение советских эскадрилий через всю Европу? Как наладить координацию между германскими и советскими ВВС, учитывая, с одной стороны раздутость, а с другой стороны кадровую необученность и низкую техническую оснащенность последних? Ну, и, конечно, проблема в лице Роял Нэви. Максимушкин не сумел убедительно обосновать ее преодоление.

Но это Бог с ним. Если произведение насыщено ляпами, его все равно можно читать, если оно написано хорошим языком и в ненавязчивой манере. Но Максимушкину неймется «просвещать» своего читателя, впихивать ему собственную идеологию, учить жизни и т.д. Это напрягает. Русским языком автор также владеет не очень хорошо — оказывается, железная дорога умеет думать, время — подкрадываться и «ошарашивать ударом по голове», берег — бежать навстречу и т.п. Пейзажными описаниями Максимушкин владеет на школьном уровне. Вместе с тем — убогие диалоги, а неумение передавать значительную часть информации через диалог — для меня сигнал о «служебном несоответствии» литератора.

Короче, графомания.

Начинал читать с некоторым скепсисом — до этого слышал о Злотникове как о писателе в стиле фэнтези, да еще и с претензией на звание Мастера.

Покривился от очередного попаданческого сюжета, да еще и с главгероем «топ-менеджером» (не люблю их). Но стал перелистывать страницы — и, как ни странно, втянулся.

Есть что-то в этой книжке притягательное. Радует уже то, что автор почтил своим вниманием времена империи, а не заслал героя к очередному гитлеру или сталину. Радует и довольно тактичное отношение героя к своим визави и вообще — к историческому процессу. Это не «нажми на кнопку — получишь результат» (притащил залетный малолетний коммуняка фюреру советского народа герру Джугашвили чемодан чертежей — через 50 лет получил СССР на всю планету и колонизацию Марса в придачу), а «прежде всего не навреди». Герой сознательно самоустраняется от грубого вмешательства в историю, и, тем более от обнародования факта своего Великого Пришествия, а действует осторожно, стараясь не выбиваться из собственной роли, и не слишком опережать время. На конец первой книги изменений в сравнении с реалом — очень мало, и это показывает взвешенность подхода автора.

Понравился также зрелый патриотизм, которым пропитано это произведение. Главгерой не берется ничего насаждать, ниспровергать, навязывать. Его не корежит от исторической России и русских, как это бывает со многими «попаданцами в 1940 год». Он понимает, что Российская империя конца XIX века — великое государство, в чем-то отстающее от передовых стран Запада, в чем-то их опережающее. Достоинства необходимо приумножить, а недостатки — устранить. Но сделать это максимально деликатно, не нарушая местных традиций. Слегка подгоняя ход истории, а не опережая его.

Да, в книге, как будто, мало динамики и совсем нет галактизма. Скажем, в этом томе Россия не приросла ни единой пядью земли (если не считать личный феод главного героя). Зато быт, отношения между современниками, матчасть прописаны вполне достойно — я бы сказал, идеально для развлекательной книги.

Итог: первая книга — это очень качественная русская фантастика, которая придется по душе более зрелым людям, нежели подросткам. Буду читать весь цикл, если, конечно, меня ничто от этого не отвратит.

Что ж, получилось не так уж и плохо. Положение человечества, сражающегося с сильнейшим врагом, осложняется тем, что в самих его рядах — разброд. Хотя лично я не увидел в доминировании японцев ничего страшного, героям это отчего-то тяжко. В целом, читать всю серию (у нас издали, по-моему, три тома) было небезынтересно. Хоть это и не в коем разе не столп.

Грандиозная утопия с комментариями Тупой П...

Творчество братьев Стругацких для меня не является чем-то уникальным и сверхценным, так что мне всегда было непонятно — вокруг чего ломаются копья, громоздятся тома комментариев и оммаж подражателей. Но вот эту книжку я прочитал скорее по невнимательности — закачал в читалку пачку электронных книг не глядя, и, наконец, в отпуске остался один на один с «Черной пешкой».

Что сказать?

Автору удалось скроить монументальное полотно, описывающее историю, быт и сущность Островной Империи во всех подробностях. Если Стругацкие чрезвычайно активно пользовались приемом «мелких мазков», обозначая лишь контуры, и давая читателю домыслить все за них, то в данном случае практически никаких дополнительных вопросов не возникает. Человек сказал все, что хотел сказать.

Вот правда, не всегда убедительно. Главки, написанные в псевдонаучном стиле, читать, конечно, занятно, но уж больно много скепсиса все это вызывает. К примеру, в «35 ходе» Лунин пишет что-то в стиле: «Если мы возьмем любую группу людей и поместим ее в стерильные условия, то они обязательно распределятся в пропорциях 1/7/2, где первые будут креаторами, последние — деструкторами, а большинство — обычными людьми — это убедительно показали мысленные эксперименты!»

А мне эти мысленные эксперименты ничего не показали и не доказали, я воспринимаю данный пассаж (и еще другие, много их) — как пустой лженаучный треп, выдавание желаемого за действительное. Это все очень портит впечатление: поднимается вопрос — с какой целью у автора друг с другом соседствуют действительно очень точные и дельные наблюдения и рассуждения — и вот такие вот ляпсусы? Явно, что опус изначально предназначался для достаточно узкой аудитории (условно назовем ее «мыслящей», хотя это и не точное определение), так зачем же гнать порожняк? Ровно такое же впечатление вызывает большинство всех «докладов Лунина» — очень много воды, пустопорожних рассуждений и риторических вопросов. За такие доклады необходимо гнать поганой тряпкой из любого учреждения, но в гуманном обществе Земли XXII века на «эксперта» просто забили болт.

Далее. При всей своей талантливости, автору, тем не менее, не хватило ума и такта «остаться над схваткой». Он очень подыгрывает Остр. Империи, рисует всех отрицательных персонажей самыми черными красками, и, что самое грустное, силится «проводить параллели с современностью» (банды Барки Алькашу, «В.Ц.Солженицын», Хонти-украина, «орел с двумя головами» и т.п. бред). И здесь на поверхность вылезает такая подлая мстительная мелочность, что она даже может сподвигнуть отказаться от дальнейшего чтения. Впрочем, я не очень брезглив и произведение Лукьянова в руках удержал, благо, кроме недостатков там есть и значительные достоинства.

Два главных структурных изъяна книги, без которых она бы только выиграла:

1)Комментарии дальней родственницы Лунина и «историка», Сунь-Вынь, или как там ее. Большего дегенератства я в жизни не видел. Вроде бы достойный литературный прием — давать читателю часть информации косвенно, глазами главного героя, а часть — напрямую, через научный комментарий специалиста. Но здесь этот прием опошлили до невозможности.

2)Совершенно шизофреническая «параллельная реальность» — сны и видения Лунина. Читать этот бесовской поток сознания нереально. Поначалу я честно пытался вникнуть, но очень скоро забил на это дело, благо отношения к основной сюжетной линии оно не имеет.

Еще из замечаний: видно, что автор — радикальный левак. Само по себе это и не плохо — лишь бы не сталинист или не власовец. Но превращать книгу в платформу для выражения своих, весьма спорных идей... В общем, Лукьянов переборщил с пропагандой атеизма и советчиной.

Арийца Рудольфа Сикорски в угоду какому-то странноватому авторскому чувству юмора превратили в «стагого мудгого ребе», обильно уснащающего свою речь словами на еврите.

Непонятно, зачем было делать Лунина «двуязычным», если по-сербски он произносит две фразы за книгу, притом с ошибками.

Про Каммерера здесь написали прежде меня: без особых на то оснований, из пацана сделали буйного дегенерата, маньяка и террориста, который, якобы, создал свой фирменный стиль работы — «борьба с проблемами путем их уничтожения» и навязал его всем прогрессорам Земли.

Земные сановники выглядят этакими блаженненькими, тихопомешанными интеллигентиками со сладкой улыбочкой, ничем особо не интересующимися и не имеющими воли и сил сделать так, как им нравится. Даже непонятно, как при таком (по мысли Лукьянова) руководстве «коммунистическая Земля» достигла такого уровня развития.

Итак, претензий, как видим много. Но в целом, впечатление осталось положительное. Начало книги действительно затянуто и через него нужно просто продраться — потом все будет легче и интереснее. Много спорных моментов? Так это и прекрасно, можно поспорить. Кто из нас без греха?

Скажу так: книжка не идеальна, но по своему уровню в целом нисколько не уступает Стругацким. Можно считать это комплиментом, а можно и не считать.

Неплохое фэнтези. Сказка о безжалостных московских рейдерах, которые мочат всех без разбору, от владельцев небольшого семейного бизнеса до мэра Таганрога. Однако, старательно нагнетаемая неостановимая мощь этой группировки в финале оказывается снесена одним чихом

Также вызывает недоумение время действия романа. Первый «Антикиллер» — 1994 год, второй — 1996 год. Именно в 1996 году Коренев женился на первокурснице. В третьей части Екатерина Коренева пишет диплом, что позволяет предположить, что на дворе — 2001-2002 годы. Но обстановка современная, а главное, в конце упоминается о том, что РУБОПы расформировали (что случилось в 2008 году).

Так что писатель накосячил.

Глава семьи Тюриных, преподаватель захолустного института «сочтен достойным» представлять СССР за рубежом и направлен на работу в некую азиатскую страну (в которой угадывается Бирма). Вместе с ним отправляется и его семейство — жена, маленькая дочка и сын-подросток. Именно последний и является главным героем книги.

Валерий Алексеев и сам был преподавателем за рубежом, поэтому фактура выполнена очень достоверно: нищая и грязная страна, гниловатое и запуганное местное население с презрением относящееся к безденежным советским спецам и благоговеющее перед богатенькими западниками. Подлость и лицемерие, царящие в советской колонии, временами переходящие в настоящий феодализм: что позволено советнику, не позволено советскому. Тотальное одиночество, паранойя и отчаяние, овладевающее Тюриными — средневзятыми советскими людьми: порядочными, вежливыми, приземленными, но стремящимися к саморазвитию.

Тоска разлита по этому произведению: и за рубежом нет счастья, от совка не убежишь — при первом прочтении кажется, что автор хотел выразить именно это. Но вещь на самом деле многогранная, и при более углубленном знакомстве открываются новые смыслы.

Отличная повесть, немножко устаревшая, но стоящая того, чтобы ее прочитать и представителям поколения, не заставшего социализм.

Довольно неплохая фантастическая повесть, чье действие крутится вокруг судьбы человека, от природы владеющего уникальным даром: в любой момент он может уменьшиться до самых небольших (несколько сантиметров) размеров. С одной стороны, это дает ему сверхчеловеческие возможности, с другой — слабоватый разум «сверхчеловека» приводит к исчезновению его любимой женщины, а затем толкает его в объятия разномастных бандитов и мошенников. Только они и могут оценить его волшебный дар, однако используют его исключительно в преступных целях, открыто насмехаясь над его прекраснодушными прожектами осчастливливания человечества. Хотя нельзя сказать, что главный герой — подлец. По-своему, он достаточно добродушный и совестливый человек. Но в нем нем «нравственного стержня» (наконец-то я нашел, куда воткнуть это словосочетание с уроков литературы!), поэтому и мотается он неприкаянным нелегалом по России и Германии, и лишь в конце перед ним маячит что-то вроде выхода из этого бесконечного тупика...

Половина этой книги вполне может быть проигнорирована — я имею в виду бессмысленные и бессодержательные «умствования» г-на Чхартишвили «о судьбах русской интеллигенции». Ничего нового и ничего достойного он не сказал, да и сказать не может по своей природе. Всяк сверчок знай свой шесток, и было бы курьезно ожидать от попсового литератора глубоких философских идей.

Другая половина представляет собой «сочинение на заданную тему» о революции и гражданской войне. В принципе, забавно, по литературной составляющей никак не хуже того же Фандорина. Но по содержанию... Стоит прочитать первые пару глав — и политические симпатии Чхартишвили становятся ясны. Большевики неоднократно аттестуются как «творцы нового мира», «героические преобразователи», «власть, крепко стоящая на ногах». О царском режиме не сказано ни одного достойного слова, отношение к апологетам старого порядка подчеркнуто брезгливое (единственного в романе «охранителя» довольно быстро убивают с особым цинизмом), все герои в той или иной степени — революционно настроены.

Очевидно, правда, что автору гораздо более симпатичен «феврализм», но... на худой конец, если Общечеловеческие Ценности не могут себя защитить, то пусть будет диктатура пролетариата — лишь бы не монархия и не русская империя.

Я так подробно пишу об отражении политических взглядах автора потому что ничего другого в романе нет. Главный герой — пустое место. Исторических ляпов — уйма. Атмосфера воссоздана неубедительно. Сюжет не увлекает.

Кустарная поделка — «Аристономия». Это не литература — не дотягивает, это не беллетристика — скучно. Это мертворожденное произведение, маскирующее врожденную убогость неумеренными манерностью и глобализмом.

Это уже откровенная халтура и пропаганда. Впрочем, даже первая книга была всего лишь неплохим фанфиком, уместным на «Самиздате», а на бумаге — не очень-то. Максимушкин — посредственный и очень ангажированный репортер, но ни разу не писатель. Некоторые мысли по этому поводу я сейчас изложу.

Понятно, что история этого мира серьезно отличается от реальной истории. И надо это как-то объяснить читателю. Но из всех способов Максимушкин предпочитает тупое объяснение в лоб: либо мысленная «ретроспектива», либо «информирование через диалог персонажей». К примеру, в главе «Маховик», высокопоставленные советские политики рассказывают друг другу о недавно пережитых и еще продолжающихся событиях. На таком примерно уровне:

< Путин: — Дмитрий Анатольевич, в 2003 году американцы вторглись в Ирак. Несмотря на то, что недавно они оттуда ушли, страна до сих пор в разрухе.

Медведев: — Да, Владимир Владимирович. У нас зимой прошлого года были парламентские выборы, так «Единая Россия» набрала 49%, при этом многие считают, что голосование было нечестным. Были волнения в прессе и массовые митинги.

Путин: — Оппозиция финансируется американским госдепом. Все революции в арабских странах были инспирированы американцами. Но мы не дали слабину. Хотя у нас есть определенные проблемы: коррупция, сырьевая экономика, межнациональные трения, тем не менее мы являемся одним из самых влиятельных государств мира. Да вы и сами это знаете. >

«Волга впадает в Каспийское море». Это абсолютный школьнический бред, но автор либо махнул рукой на читателя, либо не понимает элементарных вещей. В любом случае — это не литература, а убожество.

Далее. Очень быстро становится ясно, что автор не уважает своего читателя — потому что пичкает его нудными нотациями. Ювенальная юстиция, наркоторговля, гомосексуализм, этническая преступность — это плохо? Абсолютно согласен. Надо с этим бороться? Надо, в том числе и через беллетристику. Но Максимушкин благодаря своей неумной назидательности, постоянному перегибанию палки, неумению вовремя остановиться, в общем, этакому старческому бухтению, производит обратное впечатление.

Да и герои подкачали, все эти мудрые старцы, планирующие на 100 ходов вперед и широкоплечие интеллектуалы-спецназовцы не тянут на живых людей. Они абсолютно неинтересны, однотипны и являются скорее фоном для авторской проповеди.

Если в одной фразе отозваться о книге: это невероятно убогое шамканье политически озабоченного, но недееспособного индивидуума.

Ну, что, для Нестеренко — не очень плохое произведение. За сюжетом следил с интересом. Очень жизненным герцог получился.

В остальном, «картина мира» оставляет желать лучшего.

Нестеренко, хоть и заявляет о себе как об убежденном антикоммунисте, тем не менее является советским человеком по образу мышления. Например, он очень по-марксистски понимает развитие истории.

Современная стадия развития заканчивается коллапсом и человечество начинает развиваться с «чистого листа». А дальше — дальше, как у Маркса-Энгельса: первобытный строй, рабовладение, феодализм. Якобы человечество после глобальной гуманитарной катастрофы воспроизведет феодальный строй на сто процентов как это описано в советских учебниках: шпаги и камзолы, всевластие церкви, угнетение крестьян и терки вассалов с сеньорами...

На большее фантазии — да и знаний — не хватило.

С литературной точки зрения, текст убог.

Первые, попавшиеся на глаза «перлы»:

«провозгласил создание империи»; «попытка задавить бунт в зародыше не увенчалась успехом; таких зародышей было несколько»; «С начала боя не так уж мало

стрел залетело в бойницы и окна, и все больше наших солдат застывали на полу башен и широких стенах или падали вниз» и т.п. преступления против стиля.

Читаемо, но не очень хорошо.

Беда Юрия Нестеренко в том, что он, будучи, в общем, небезынтересной личностью, способной генерировать неожиданные и увлекательные идеи, привносит слишком много «себя» в свои произведения.

Вот и в этом романе Юрия Нестеренко слишком много, что делает его практически нечитабельным.

Если сформулировать по-другому, то автор берется создавать массовую литературу, игнорируя законы этой массовой литературы. И в итоге получается какой-то постмодерн. Например, главный герой, бравый супермен-космолетчик, абсолютно клишированный персонаж за одним исключением — он убежденный противник секса. Шаблон рвется, и поначалу это выглядит забавным. Но в итоге появляется четкое осознание того, что интеллектуал Нестеренко ненавидит массовую литературу и ее читателя и всячески издевается над ними. Это неприятно и фальшиво.

Ну, и как бы это помягче сказать... Нестеренко, как уж сказано, небезынтересен, но масштаб его личности заставляет желать... Не настолько он мастеровит, умен и глубок, чтобы вот уж так себя вести — этаким надменным античным богом, презрительно разящим все «человеческое, слишком человеческое» с недостижимой высоты своего положения.

Автор открыл для себя отличную нишу: лженаучные исторические произведения в псевдодокументальном жанре.

Для начала стоит оговориться, что официальная история достаточно убога, скажем, в отечественной истории концы с концами очень сильно не сходятся где-то до конца 18 века. И она действительно нуждается в радикальной ревизии.

Но не бушковскими методами. Автор с легкостью опровергает официальные историко-пропагандистские построения (это под силу любому интересующемуся школьнику), но взамен, говоря словами Чехова, «заводит такую философию, тупую и злую, что остается только рукой махнуть и отойти».

Доказательности в бушковских опусах ноль: все его выкладки базируются на вырванных из контекста фактах и цитатах; методе логического анализа; а главное, удобной психологией: доверительным обращением к читателю: «Друг мой, специалисты хотят тебя облапошить, но я знаю Истину — и свет этой истины падет и на тебя, если ты последуешь за мной».

Научного аппарата опять нет. В списке литературы более половины позиций «не по делу». Что позволяет отнестись к этой книге как к голословным утверждениям лично господина Бушкова.

Как сборник бредней автора «Сварога» книга неплоха. Читается бодро и быстро. Но надо разбивать голову мотыгой тому, кто додумался включать в каждую книгу этой серии абсолютно ненужные и неинтересные «источники» страниц на 200. Это радикальное жульничество, которое необходимо наказывать.

Начиналось все неплохо. 20-е годы 19 века — период очень интересный, но мало кем описанный. А если туда поместить такую самобытнейшую личность как Пушкин, да еще и в антураже «охоты на ведьм«!

Увы, чувство меры отказало автору. Ведьм, джиннов, вурдалаков оказалось слишком много, в итоге создалось впечатление что это не Земля, а Талар.

Очень убогая книга.

Читал с недоумением: нащупать настолько интересную идею и так бездарно ее загубить.

Ужасно занимательная и никем не испробованная развилка — альтернатива Киевской Руси в виде расколотого на враждующие между собой самодержавную Древлянскую империю и социалистическую Тверскую республику русскоязычного мира — тонет в пошлости автора. Вместо цельного мира со своей экономикой, традициями и историей нам предлагается тот же самый Совок, только в лубочном древнерусском обрамлении. Половецкая гвардия, древлянский КГБ — ну муть же!

С каким-то нездоровым увлечением читал я эту серию книг — и наконец-то прочитал. Первая книга более-менее динамичная и обладает подобием связного сюжета, но в последующих действие расползается до полной бессмыслицы. Но, тем не менее, превозмог.

Плюсы книги (и цикла):

1.Забавный ориенталистский мирок, к тому же описанный «с другой стороны», а это тоже важно — уметь посмотреть на конфликт глазами всех участников.

2.В общем-то книга сделана довольно мастеровито: есть определенная интрига, читать довольно интересно, плюс при определенном старании можно выловить крохи «инсайдерской» информации.

Минусы:

1.Главный минус — чрезвычайное обилие действующих лиц. Все эти Амирханы, Алиханы, Джаватханы, Асланы, Бесланы и прочие сосланы ордами бродят по страницам книги, их ценность для сюжета близится к нулю, но видимо они очень дороги автору. Писательница нафаршировала свою книгу одинаковыми кавказцами, но для читателя это оборачивается истым мучением — например, когда в середине четвертой книги какой-нибудь Ахмед-Магомед, мельком упомянутый в конце второй, становится одним из главных антагонистов — это напрягает. Именно по этой причине я несколько раз откладывал книгу, причем уверенность, что я возьмусь за нее вновь — отсутсвовала.

2.Конечно, понятно, что «кавказский сеттинг» подразумевает толику этакой фантастичности в духе сказок «Тысячи и одной ночи». Но в данном случае, скорее приходится выискивать связи с реальным миром, чтобы не утонуть в фэнтези окончательно.

Анатомия, например, фантастична — Латынина не раз с восторгом описывает случаи как пуля, попавшая в палец проходит через все тело и выходит, например, из виска, причем раненый остается жив.

Экономика фантастична: жители чудо-страны Северной Аварии (Дагестана) не занимаются абсолютно никаким производительным трудом. При этом направо и налево передаются чемоданчики с миллионами долларов, на карманные расходы выдаются пакеты с сотней тысяч евро и т.п.

Имеются также очень большие проблемы с политологией, историей, психологией и т.п. Про технику ничего не говорю, т.к. не разбираюсь в этой теме.

3.Латынина очень пристрастна и своих пристрастий не скрывает. Русских (их она называет федералами и ментами) мочат пачками, не встречая никакого сопротивления. Все это автор описывает чуть ли не с восхищением. Есть в серии парочка хороших русских, но оба окавказились, а один даже принял ислам и женился на чеченке. Видимо, условием «хорошести» для русского является именно преклонение перед высокой кавказской культурой. Все остальные русские — плохие. Описаны они в духе сталинской пропаганды, когда врага полагалось рисовать только черными красками. Хотя, вроде — можно быть безжалостным убийцей, но неподкупным служакой; можно быть продажным коррупционистом, но отличным работником; можно быть трусом — но вместе с тем, гуманным и сострадательным. Не то у Латыниной: все русские главгады являются одновременно подлыми убийцами и бесталанными трусами.

Но есть в романе еще и кавказцы! О хороших нет смысла говорить подробно. Они хороши несмотря ни на что и описываются автором с неизменной симпатией. Ничто не может эту симпатию поколебать — даже жестокие убийства женщин, стариков и детей.

Плохие кавказцы в чем-то сродни плохим русским, но лучше. При описании их недостатков, Латынина проявляет умеренность. Например, главный чеченский террорист может быть детоубийцей, но одновременно — талантливым и гуманным руководителем, бьющимся за свободу своего угнетаемого народа.

Впрочем, автор туманно намекает, что в недостатках кавказцев виноваты русские. Это, дескать, они завезли на вольную землю Кавказа продажность, подлость и раболепие.

Противно это все, конечно.

4.Стиль — что называется, «с претензией на претензию». Нарочитая и неестественная вычурность, откровенно шизофренические метафоры и сравнения, дебильные остроты в стиле «Ему на ногу бросили балку в 200 кг, а он заорал так, словно в ней были все 400» и т.п. Мешает читать.

Не уверен, что именно этот роман дал толчок поганому движению «попаданцев», но именно в нем содержатся идеи, впоследствии воспринятые гнуснопрославленными практиками данного жанра:

1)вернуться в прошлое во всеоружии

2)в точности понимать как будет развиваться будущее

3)относиться со снисходительностью ко всем, кто этого не понимает.

Роман Хайнлайна выполнен на очень высоком художественном уровне. Один этот роман, согласно легенде написанный за пару недель, для мировой литературы ценней, чем ВСЕ советские фантастические романы «попаданческого жанра», написанные в период с 1908 по 2012. Надеюсь, что хотя бы лет через 200 советские фантасты хотя бы по «сумме технологий», т.е. по совокупному уровню своих запредельно убогих текстов приблизятся хотя бы к «Двери в лето» — который по оценкам заграничных критиков является одним из наиболее убогих романов Хайнлайна.

Гейнлейн вроде как либертарианец?

Ну что ж, тогда как можно интерпретировать мессидж данного романа?

Саргон — несомненно аллюзия на Конфедерацию южных штатов. Рабство, аристократия, стремление кичиться своей независимостью. Торговцы или же «маркетеры» — явно евреи. Все эти разглагольствования про «народ», интенсивная промывка мозгов беспочвенными мифами, высокий уровень жизни, дикие для стандартного человека законы — матриархат (чего в иудаизме не наблюдается, но, видимо, Хайнлайн и не пытался нарисовать политическую карикатуру). Наконец, Гегемония — это современное общество в своем апогее. Судись — не хочу, отделяйся — не хочу. Наверное, не очень плохо, но и не особо хорошо. Человек патриархальной культуры чувствует себя в нем неудобно. Торби постоянно порывается уйти в гвардию — в «свете» ему жить неприятно, и его очень легко понять. Но долг диктует быть «своим среди чужих» — и рьяному стороннику борьбы против рабства приходится изнасиловав себя остаться главой корпорации, от которой, во многом, зависит вопрос — существовать ли рабству вообще.

Любимое произведение Беляева. Наверное, потому, что самое психологически точное.

Если примитивизировать, то любой «гениальный благодетель человечества» — по определению, гад, которого необходимо нейтрализовать как можно скорее. Сюда относится и безудержное стремление «накормить голодающих задаром», и «освободить трудящихся от гнета», и многое, многое другое.

Хороший образец детской литературы: именно в возрасте 13 лет я впервые ознакомился с данным романом — и кайфовал же я от него! Сам сюжет довольно бесхитростен, это абсолютно ненаучная фантастика, но это-то и нужно подросткам: чтобы было лихо, динамично и не грузило.

Лондонская и римская главы довольно забавны, к сожалению, в середине «римского» сюжета у автора начинается проМблема и все дальнейшие события высосаны из пальца.

Хотя книжка и являет собой образчик типичной для СССР шовинистической конъюнктуры, но тут это компенсируется высоким литературным уровнем исполнения. Вполне себе читается и сейчас. Главный герой — правильный до тошноты, но отторжения не вызывает.

Что плохо — так это откровенно слитая автором концовка.

Я неоднократно читал эту книгу и всегда с большим удовольствием. Несмотря на все ее недостатки (о них — ниже). Язык действительно прекрасный, атмосфера передана довольно точно, и в целом, для человека, незнакомого с историей довольно интересно и познавательно. Даже главный герой — по сути, провокатор и смутьян — вызывает симпатию. Путешествие зомбированного коммунистической идеологией человека по дореволюционной Москве воспринимается прямо с какой-то жалостью: «что ж ты, дурашка, в бутылку-то лезешь».

Именно это и есть основная претензия к сюжету данной книги, давшей начало великолепному в своем идиотизме «попаданческому» жанру российской фантастики. Вломиться в чужое время как слон в посудную лавку, начать баламутить, вредить, портить людям жизнь — «ради высшего блага». Понятно, что в 1966 году рабочие жили несколько лучше, чем в 1894, но так же понятно, что это заслуга не революции, а времени. И презентуемый как «голубой», идеальный человек, Антошин — на самом деле слепой, задыхающийся от злобы «козел-провокатор», раздувающий вражду и готовящий почву для Гражданской войны.

Впрочем, если учесть время публикации и национальность автора иначе Российскую империю описать было просто невозможно.

Сначала читать эту книгу было до зубовного скрежета неприятно. Как же достали эти бесконечные вояки-попаданцы с энциклопедическими знаниями как раз по тому периоду, в который они перемещаются!

Но чувствовалось и что-то интригующее, видно было, что автор хоть что-то знает о прошлом и умеет это довольно популярно преподнести. А потом пошла реализация одной из моих личных «заморочек» — врезать по чехословакам в 1919 году и вообще, поставить союзников на место. Именно это описано довольно «вкусно», хотя никаким реализмом и не пахнет.

В остальном, книга — второй сорт: напыщенный поцреотизм, густо замешанный на махровом сибирском областничестве. Радует одно: что Колчака спасать на самом деле никто не собирается.

Для своего времени книжка была не так уж и плоха, и даже, я бы сказал, актуальна. Более того, тема «спасти СССР» еще не была захватана и заляпана руками всевозможных паразитов из кваснопатриотического лагеря.

7-8 лет назад она читалась с интересом и небылицы, повествующие о том, как СССР из идущей вразнос страны третьего мира всего через несколько лет превращается в реального конкурента США, сотнями сбивающего НАТОвские самолеты над Сербией (с простоватой миной «а мы не при чем» — а американцы зубами скрипят, но терпят) — таковыми не выглядели. А смотрелись как приятные сказки, проливающие бальзам на сердце.

Сейчас не то — перекормили. Соответственно и книжка читается скорее с раздражением (еще один «Том Клэнси наизнанку» выискался!), достоинства ее не так очевидны, зато довольно существенные недостатки выглядят гораздо более выпукло и досадно.

Ставлю 6 баллов, хотя всего несколько лет назад поставил бы 8.

Валерий Алексеев — мастер советской жуткой полуфантастической прозы. Все нарочито реалистично — и от этого еще страшнее. В этом рассказе мистики — чуть, зато ужас ощущается гораздо отчетливее, чем от некоторых мистических рассказов Кинга.

Мне роман, в целом, понравился, хотя недостатки его вопиющи. Абсолютно мутная и запутанная предыстория. Странноватая концовка. Пожалуй, все-таки неубедительная идеализация Белого движения.

Но есть и очевидные плюсы. Более или менее четко переданный быт. Тоска и ощущение безнадежности. Лучики надежды, «а вдруг в этот раз все-таки получится». И опять проигрыш, отступление, потом бегство, потом окончательный разгром. И важные уроки, которые извлек для себя герой. И абсолютно бесценный опыт.

Я бы предпочел прочитать хороший «белогвардейский роман» без осточертевшего «попаданческого антуража». Но и так — хорошо.

Обычно авторы стесняются своих первых вещей — и не напрасно. Примитивный сюжет — у неопытного юнца редко получается завернуть по-настоящему волнующую интригу. Бесцветные, абсолютно «никакие» герои, действующие совершенно неестественно — не хватает знания людской психологии. Чрезвычайно странный антураж (ну, в фантастике всегда можно отмазаться, заявив «Это же другая планета со своими обычаями и ноосферой!»). Стиль «ни о чем» и скомканная концовка в качестве бесплатного бонуса прилагаются.

Все это присутствует, конечно, в чрезвычайно убогой повести Юрия Нестеренко «Диктатор». Живой памятник того, что большинству фантастов следует сжигать свои первые рассказы.

Довольно неплохой «полицейский боевик», который можно даже и перечитать под настроение. В отличие от многих подобных книг того времени, роман не идеализирует бандитов — однозначно написано, что уголовники — это запредельная мразь.

Но и ментов Корецкий тоже не идеализирует, хотя и заключает, что они хоть ненамного, но лучше, а диктатура государства гуманней, чем диктатура воров в законе.

Видно, что это — одно из первых произведений Корецкого, слишком много в нем наивности, идеализма и этакого подспудного восхищения собственной виртуозностью. Не знаю, отождествлял ли автор себя с героем (Корецкий — Коренев, не случайное совпадение, я думаю), но полагаю, что отождествлял: слишком уж крутой опер у него получился, и для вечного кабинетного работника и преподавателя, каким является Корецкий — самое то представить себя в облике несгибаемого служителя закона.

Ужасающего качества «научная фантастика» в худшем смысле этого слова, навевающая мысли, что писал ее ребенок или умственно отсталый. Особенно раздраажает нагнетаемая автором дидактичность и тотальная серьезность. Толика юмора сделала бы это бездарное произведение немного лучше.

Я начинал читать первые вещи Акунина как «легкий остросюжетный детектив с историческими элементами». Поначалу шло хорошо, но позднее автора переклинило на политике. Реальный Чхартишвили — а)радикальный либерал, почти «демшизоид»; б)наполовину еврей. Обе вещи очень хорошо чувствуются в поздних вещах автора Акунина.

Особенно в этой.

Из плюсов данной серии:

-Интересный, и слабо разработанный в литературе исторический фон (1914-1917 годы), относительно удачно, хотя и весьма небрежно отраженный автором в серии.

-Более или менее оригинальный сюжетный прием — «по новелле на каждого персонажа-антагониста»

-Интрига, благодаря которой, иногда, даже дочитав до середины не угадываешь злодея.

Теперь пройдемся по минусам:

For whom how, но я считаю основной лейтмотив серии омерзительным. Речь идет о «немецких» главах, когда германский шпион Зепп фон Теофельс творит удивительные гнусности против России, и все с улыбочкой, юморком, легкостью и изяществом ума. Результаты — самые разрушительные. Союзники Теофильса — русская тупость, беспечность, продажность, бездумная агрессивность и подлость. Даже удивительно, как эти славянские недочеловеки могли бороться против прогрессивной европейской страны аж целых три года, и иногда даже наносить чувствительные контрудары.

При этом немец описан так смачно, он такой душка и мастак (да еще и Высокую Миссию исполняет), что так и хочется его «понять и пгостить». Это фирменный, и наверное, постмодернистский прием Акунина — заставлять читателя сочувствовать злодеям, в числе которых кровавый убийца Ахимас, кровавый убийца Грин, кровавый убийца «штабс-капитан Рыбников», а теперь еще и кровавый убийца, террорист и подлец фон Теофельс.

За что бьется русский Алеша Романов — непонятно. Царь — кровавая тряпка, безвольно следующая приказам Распутина, начальство — в основном, тупоголово, государство Российское — безнадежная азиатская сатрапия, и было бы очень прекрасно-с, если бы ее просвещенная европейская нация завоевала. И только очистительный шторм пролетарской революции смог вдохнуть в прогнившие души и продажные сердца русских энтузиазм, чистоту и энергию — в книжках «Квест» и «Шпионский роман» писатель отзывается о большевиках с непривычной теплотой.

Именно из-за подобной, лживенькой, подленькой доктрины, которая подается с глумливой усмешкой, под соусом сочувствия и «исторического просвещения» («ох уж эти русские, собственной истории не знаете, в учебник не заглядываете, ну, ужо я вас, умный азиат, грузиноеврей с японским уклоном, просвещу, болезные вы мои») Акунин для меня спекся.

Из минусов поменьше — ну, конечно, куча исторических ляпов.

Непонятно, зачем Акунин переименовывает своих персонажей, причем очень избирательно. Или, чтобы сохранить невнятную интригу, вообще не называет их по имени.

Последние книги в литературном плане — никакие. Автор тупо гонит описательный текст, механически разбавляя его дежурными трюками, как бы «сэмплами»: тут сногсшибательную перестрелку (copy-paste), здеся — романтическую историю забабахаем (copy-paste), а вот сюда вот — историческую подробность (из Википедии copy-paste). Устал, болезный, от литературного безделья, и чтобы вновь приступить к нему (написанию захватывающего романа о Фандорине) нуждается в продолжительном отдыхе.

Дай Бог, чтобы отдыхал подольше, а то на теле русской истории живого места не останется.

Конспективно:

1)Уже хорошо, что Бушков вернулся на Талар. Читать его галиматью о «Граматаре» и «Короне» было совершенно невозможно, и я рад, что действие вернулось в мир, где осталось столько неразгаданных тайн и сюжетных завязок.

2)Но вот с реализацией — дело швах. Да, мы догадывались, что

3)«Собачьи» эпизоды — сначала заинтересовали, потом поднадоели, наконец задолбали настолько, что я методично пролистывал вперед, не читая, пока эти наркоманские бредни не закончились.

4)Концовку уже оценили и без меня. Концовка — запредельное дегенератство.

В общем, Бушкову — позор. Книгу — «в печку ее, Зина».

В первый раз книгу прочитал не без интереса, хотя и тема была от меня довольно далека, и новизна предлагаемых читателю фактов, мягко говоря, неочевидна.

Во второй раз книжка начала, мягко говоря, напрягать. Расскажу о том, что же мне не понравилось.

1)Прежде всего, это не «книга о Гражданской войне в США». Может быть, только треть объема книги посвящено событиям 1861-65 гг. Может, меньше. На оставшихся страницах автор вещает о «белом рабстве» в английских колониях, о восстании Брауна, об американском федерализме конца 18 века, о Ку-Клукс-клане и т.п. Кто-то, наверняка, найдет эту информацию небезынтересной — но, согласитесь, содержание не соответствует заявленной форме, что уже нехорошо.

2)Исходя из вышенаписанного, теряется смысл рекламных заявлений типа «Бушков перелопатил две с половиной сотни книг». Да, список литературы насчитывает 260 позиций, но какое это имеет значение, если большая часть использованных книг — не по теме, и в списке встречаются такие удивительные издания:

Протоколы Парижской коммуны. Т. 1. М.: Партиздат, 1933.

Которн Н. Президенты и секс. Т. 2. Интердайджест, 1997.

Волк С. Исторические взгляды декабристов. М.: Изд-во АН СССР, 1958.

Муравьева Н. Гюго. М.: МГ, 1961.

Кара-Мурза С. Демонтаж народа. М.: Алгоритм, 2007.

Вихнович В. 2000 лет вместе: евреи России. М.: Питер, 2007.

«Где имение, а где вода». К тому же, Бушков или его консультанты, очевидно не владеют английским языком, что видно по отсутствию в списке книг на английском языке. Это додуматься надо — писать книгу о «неизвестных страницах американской истории», не гнушаться даже совковой пропагандистской макулатурой 30-х годов, и при этом игнорировать супербогатую англоязычную литературу о Гражданской войне (количество книг, посвященных Гражданской, изданных в США не поддается учету, нам даже сравнить трудно — у нас даже при коммунистах о ВОСРе и Ленине столько никогда не писали).

В общем, эта книга — не «научпоп», а просто «поп».

3)Но может быть, произведение Бушкова хорошо с литературной точки зрения? Ведь полно таких книг — читаешь, ничего нового не видишь (очередная история о Крутом Полицейском или Хитроумном Разведчике), а на сердце — бальзам, до того здорово написано.

Здесь все индивидуально. Но мне не понравилось. Бушков чрезмерно многословен. Он постоянно уходит в какие-то «флэшбеки», строит аллюзии, реминисценции, где идет разговор о начале гражданской войны в США — он вспомнит о польских восстаниях 1830 и 1863 года, приплетет подавление восстания сипаев, походя пнет русского канцлера Горчакова — одним словом, запудрит мозги, создавая видимость собственной эрудиции. При этом по делу будет сказано полслова.

Впрочем, это я в фигуральном смысле. Бушков ни за что не ограничится полусловом, нет — там, где можно ограничиться тремя словами, он вставит девять, где достаточно было одной фразы — он наворотит пять, абзац развернет на целую главу, а полдюжины собственных дилетантских догадок — на целую книгу. Вот неуемное строчкогонство!

4)Наконец, бушковский стиль утомил меня. Читая этакий талмуд, написанный в фирменном хамовато-развязном тоне, со штамповаными и давно осточертевшими приемами типа выделения курсивом наиболее удачных, по мнению автора выражений и оборотцев, натужного юморка и настойчивого повторения собственных тезисов из главы в главу.

Резюме: Бушкову не нужно было браться за публицистику. Как фантаст — он достойный автор. Но публицист (не говоря об историке) — аховый, совершенно кошмарный, и никуда не годный.

Как будет выглядеть будущее? В 1979 году Роже Мандершайд сумел дать неплохой прогноз.

Общество «достигло высшей точки в демократическом развитии». Все — одинаковые, чтобы никому не было обидно. Профсоюзы самораспустились, достигнув всех задач, которые они перед собой ставили. У всех есть все. Рабочие работают по полчаса в день и уходят на пенсию в 40 лет. Необходимость в деньгах отпала. Язык чрезвычайно упростился. Умершие тут же растворяются в воздухе.

Вполне соответствует как капиталистическим, так и коммунистическим представлениям о Рае Земном!

Из огрехов — не стоило фиксироваться на внешности Кларка Гейбла и Мерилин Монро, для нынешних поколений — это малоизвестные и не очень интересные актеры и уж точно не идеалы красоты. Чего не смог предсказать Мандершайд — так это калейдоскопической быстроты в смене кумиров. В остальном — все убедительно, все пугающе.

Рассказ, начинающийся как детская сказка оказывается совсем не детским. ЭВМ, созданная для того, чтобы выполнять человеческие желания довела их до абсурда. Избитая фабула, не правда ли?

В литературном плане рассказ является не менее беспомощным и представляет собой олицетворение принципа «Бог из машины» во всех смыслах.

Этот гротеск чем-то навевает аллюзии на «Кое-что задаром» — с поправкой на то, что герой Шекли был все же более адекватен и самостоятелен в своих желаниях.

А так... «Монополия мод» — своего рода «заранее эпитафия» только-только вступавшему в свои права в 70-80-х «обществу потребления». Не удержусь от небольшой цитаты:

«Включив новый телевизор, ты обнаружишь, что моды полудня уступили свое место модам двух часов дня, и если ты выйдешь на улицу в одном из своих старых, моды часа двадцати пяти минут пополудни, галстуков, тебя встретит град оскорблений.»

Очень хороший рассказ о том, как карго-культ заполняет собой жизнь человека. Идущая в будущем деловая переписка автора и издателя, намеревающихся выпустить книгу по истории Автомобиля резко прерывается заявлением о судебном иске от ассоциации верующих. А все лишь потому, что профессор сумел докопаться до истинного происхождения мира, «в котором Автомобилеизм пустил глубокие корни»...

Не без интереса читаю старую фантастику — очень редко у писателей прошлого достает интуиции предсказать будущее хотя бы на 30-40 лет вперед.

У Виана тоже не получилось. Хотя прочитать о 600-тысячном Париже 1999 года, в котором свирепствует гиперинфляция, лук-порей представляет опасность для прохожих, а главный комиссар предписывает с осторожностью проверять документы у всех вооруженных автоматами детей (от трех до пяти лет), взрослых (от семи до пятнадцати) и стариков (старше пятнадцати лет) — по своему забавно.

О литературных достоинствах рассказа литератора (литераторши?) из Папуа-Новой Гвинеи не говорю — нет их, да и рассказик слишком маленький, чтобы выискивать в нем филологические изыски.

Можно характеризовать «Год крокодила» как рассказ-шутку — если бы не отчетливое чувство беспокойства, возникающее после его прочтения.

В некоей, судя по всему, тихоокеанской стране Пагинии к 2525 году наконец заканчивается нефть. Иностранцы спешно эвакуируются, а обленившиеся и разжиревшие пагинийцы во всем полагаются на правительство. Центральная власть же бессильна, и в итоге вынуждена даровать диктаторские полномочия профессору, обеспечившему выживание страны с помощью выращенных им суперкрокодилов.

Но целиком полагаться на крокодилов, как ранее на нефть, оказывается слишком опасно — и для Пагинии и для остального мира...

Один из самых пугающих рассказов сборника «Скальпель Оккама».

Начало — традиционно для фантастического произведения: чудеса техники, видеофоны, автомобили с автопилотом, в целом — райская жизнь (у героя «денек выдался тяжелый — несколько часов провозился с орхидеями, потом прослушал подряд девять симфоний Бетховена, пока раскладывал пасьянс»). Но чувство тревоги нарастает с каждой страницей, сразу понимаешь, что в этом мире что-то не так. А когда понимаешь насколько «не так» — требуется несколько минут, чтобы прийти в себя, и еще несколько — чтобы перечитать рассказ более внимательно, вчитавшись в намеки и предупреждения автора.

В детстве книга показалась мне скучной. Недавно перечитал — все равно скучно. Совершенно суконный и постный стиль, нулевые главные герои, никудышная интрига.

Вселенная — убога. Окружающий мир — нереален. Верить в пищу из нефти, стеклянные дома и проч. ерундистику, извините — не могу.

Некоторого снисхождения книга заслуживает как «первая ласточка» в жанре.