Расклад следующий. Император травит императрицу медленнодействующим ядом. И у него на это есть причины. Императрица спит со старшим императорским сыном (от первого брака). Старший сын тяготится этой связью и спит с дочкой придворного лекаря. Средний сын в чем-то провинился и был сослан на границу империи, но в начале истории вернулся после трехлетнего отсутствия во дворец. Он нежно привязан к матери, готов во всем ей услужить, во всем помочь. Младшего сына, кажется, никто не любит, он смешон и жалок. Ходит по дворцу, подслушивает и подглядывает, скорее всего, знает больше, чем многие хотели бы. И все робеют перед императором, ибо он силен и могущественен, бунта не потерпит. А именно бунт и решила учинить императрица. Вот-вот, уже скоро начнется мятеж. Хотя шансов на успех у императрицы, скажем сразу, не то чтоб много.

Тут надо учитывать, что западный зритель вряд ли разберется во всех нюансах «Проклятия золотого цветка». То есть общая канва повествования, конечно, будет ясна. Вот император, вот его жена, вот три его сына и так далее. Другое дело, что изъясняются главные герои так, что в их речах постоянно чувствуется подтекст. Но разобраться с ним будет сложно, надо знать и культуру Китая и знать толк во всяких местных нюансах. Вот например. Императрица назначает мятеж на Праздник хризантем (девятый день девятого месяца по восточному календарю). Именно в этот день в 878 году случился реальный мятеж, когда был захвачен город Чанъань, крови пролилось много. Но эта победа удачи командиру той армии не принесла. Он, конечно, стал императором, вот только через несколько лет ему пришлось покончить с собой. И это речь идет лишь о некоторой культурной аллюзии, отсылке к реальным историческим событиями. Данный факт легко выловить на просторах Интернета и в книгах по китайской истории. А вот со всем остальным будет гораздо сложней. Дешифровка подтекстов «Проклятия золотого цветка» не входит в цели данного текста, кажется, задача эта слишком уж тяжелая для автора. Потому речь ниже пойдет, во-первых, про личное впечатление от фильма, во-вторых, про некоторые смыслы, которые видны невооруженным взглядом. Хотя если говорить о «во-вторых», то очевидным кажется одно: западный зритель может увидеть здесь совсем не то, что вкладывал режиссер. Но опять же следует помнить, что данный фильм Чжана Имоу рассчитан не только на внутренний китайский рынок, но и на экспорт (тем более, что режиссер до этого в случае с «Героем» и «Домом летающих кинжалов» как раз и получил дикую известность именно на Западе и понимал, как снимать, чтобы понравиться за границей), потому не могло обойтись и без прямых смыслов, ведь чисто восточные шарады не могут снискать большого успеха у неазиатского зрителя. Правда, в данном случае большого успеха и не случилось. «Проклятие золотого цветка» так и осталось в тени «Героя» и «Дома летающих кинжалов». Кассовые сборы за пределами Китая получились скромными, да еще случилось несколько номинаций на несколько премий (в том числе на «Оскара» в категории «Лучший дизайн костюмов», но награда ушла «Марии-Антуанетте», что вполне заслуженно, хотя костюмы именно в «Проклятии золотого цветка» просто нереальные). В общем, могло быть и лучше.

Вернемся к нашим «во-первых» и «во-вторых».

Во-первых, «Проклятие золотого цветка» визуально поражает. Тут все предельно красиво и вычурно: начиная с убранства дворца и заканчивая финальным сражением. Про такое говорят: дорого-богато. Да, в какой-то момент становится понятно, что декорации дворца не настолько масштабны, как кажется на первый взгляд. Да, точно так же ловишь себя на мысли, что вся эта огромная массовка частично на компьютере нарисована. Но это не мешает восхищаться тому, что происходит на экране. Таким образом и получается, что основное впечатление от просмотра находится именно в той радости глазу, какую явил зрителю Чжан Имоу.

В главных ролях тут Чоу Юнь-Фат (император) и Гун Ли (императрица), актеры заслуженные и выдающиеся. Такие, даже не стараясь, вряд ли смогут сыграть плохо. У них предельно пафосные роли, все речи такие, что, кажется, каждое слово в них с прописной буквы. Да, все это выглядит несколько утрировано, но жанр обязывает. Вот актеры и произносят на камеру цитаты из Конфуция так, словно это такой повседневный у них лексикон. В ролях принцев мы видим Лю Е (старший), Джей Чоу (средний), Цинь Цзюньцзе (младший). Особыми талантами все трое особо не блещут. Встраиваются в обстановку более или менее, ничего сверх. Все-таки ход истории их очень даже цепляет, хотелось бы видеть хороший эмоциональный отклик на это. Но его не будет, так как диапазон чувств для принцев прописан скудно, а актеры даже не пытаются его расширить: старший вечно напуган и истерит, средний благородно спокоен и в основном молчит, младший либо глазами хлопает, либо смотрит исподлобья. Если оценивать именно актерскую игру в фильме, то все три принца — это явная неудача, что не то чтобы портит впечатление, но слегка раздражает. Актеры, занятые на вторых ролях, играют ровно, без провалов. Хотя у каждого тоже не самый интересный эмоциональный рисунок получается.

Вот и выходит, что фильм радует картинкой, но не может особенно порадовать актерской игрой. А это сильно отражается на восприятии основной драматической линии. В какой-то момент герои начнут погибать, и вот тут-то и оказывается, что их смерти не цепляют. Кто-то погибает пафосно, кто-то — невыразительно. Как актеры играли персонажей своих, так эти персонажи и умерли.

А теперь про смыслы. И вот тут неминуемы спойлеры. Вы предупреждены.

В начале фильма император говорит о важности законов природы. Все им подчинено, никто не в силах их нарушить. В таком духе. Причем данное представление о вышестоящих законах распространяется и на социальное поведение людей. Это постоянно подчеркивается тем, что сам император не свободен в своих действиях, он прекрасно разбирается во всех этих законах и следует им с поразительной твердостью. Собственно, желание императрицы устроить бунт — это как раз попытка идти против установлений, над которыми у человека нет власти. Сперва она просто противится принимать лекарство, которым уже много лет ее пичкает муж. И не потому что оно не помогает, а потому что теперь в него подмешивают яд. Этот ее внутрисемейный мятеж не получится назвать удачным, все равно лекарство будет выпито. Что как бы намекает: и с мятежом все пройдет далеко не так гладко. Так оно и выходит. Происходит впечатляющая битва на дворцовом дворе. Одна толпа людей задавит другую толпу людей. Погибнут все бунтовщики. А затем на залитый кровью двор выйдут слуги, которые быстро приведут все в порядок. Так же стремительно, как до этого воины убивали друг друга, они снова выставят горшки с цветами, смоют кровь, расстелют новые ковры и прочее. И сцена с битвой, и сцена с уборкой напоминают что-то предельно стихийное, природное, неумолимое. Затем на сцене возникнет император, который в ходе всех этих событий потерял всех своих сыновей. Он все так же невозмутим, он все так же играет свою роль, сообразующуюся с правилами и законами. Во всем этом может привидеться гимн абсолютизму. Вот тиран, он побеждает, его противники повержены, так мир устроен, что во главе страны должна стоять именно такая фигура. Вы попытались ему противостоять, ничего не получилось, дорогие наши заговорщики. Потому что против вас наемные убийцы, огромная армия солдат, гигантский штат прислуги. Ничто не омрачит праздника. Потому что он должен состояться. Ничто не погубит власть императора. Потому что она от него неотделима. Потому что мир так устроен. Потому что таковы законы. А если ты решил пойти против них, то сам мир тебя и раздавит. Ибо так заведено.

Чжан Имоу мог бы придать фигуре императора больше психологизма, что подчеркнуло бы трагичность всей ситуации. В конце концов, его можно понять. Жена изменяет с пасынком, а наказать ее он не может, так как это будет по ряду причин политическим самоубийством. Потому остается только ее незаметно травить. Средний сын чего-то там хочет. И вроде бы стоит сделать его наследником, так как старший, вообще, какой-то неудачный вышел, но и торопиться не следует, чтобы юноша дров не наломал. А младший злобный какой-то и слишком много хочет. И вместе со всеми этими людьми надо играть в счастливую образцовую семью. Да, это все придало бы фильму двусмысленности, неоднозначности. Но Чжан Имоу уходит от психологизма, он творит притчу. Притчу о том, каким должно быть государство. Нет ничего удивительного, что за пределами Китая «Проклятие золотого цветка» прошло тише, чем предыдущие работы режиссера, так как смысл показанной притчи не стыкуется с западной идеологией. Перед нами предельно восточное кино. Да, очень красивое. Да, дух от него захватывает. Да, оно может помочь хотя бы на гран понять Восток. Но при этом абсолютно не стыкующееся с теми ценностями, которые пропагандирует последние десятилетия американский и европейский кинематограф. Можно вообразить, как нам рассказали бы эту же историю (даже с тем же финалом), голливудские деятели. Но это, конечно, было бы совсем другое кино.

Главный вывод, который можно сделать после просмотра первого сезона «Властелина Колец: Колец Власти» (какое же дурацкое название!), состоит в том, что Голливуд ничему не научился у Питера Джексона. Да, нам очень повезло, что Питер Джексон в конце 1990-ых так нуждался в амбициозном проекте (мол, посмотрите какие вещи я могу делать!), что взялся за столь сложную задачу, как экранизация толкиновской трилогии. Голливудские воротилы сидели на правах на нее и не знали, с какой стороны подойти к такому сложному тексту. Питер Джексон показал, что можно сделать с помощью желания снять хорошее кино, самоотверженности и поддержки людей, которые любят первоисточник. Он снимал именно что хорошие фильмы. Выложился при работе на полную катушку (вместе со всей командой). И хотел, чтобы его фильмы понравились не только широкой публике, но и тем, кто обожает исходную книгу. Грубо говоря, он подошел к съемкам фэнтези так, как до этого подходили к съемкам фильмов, получающих много «Оскаров». И получил-таки именно что много «Оскаров». Потом он с примерно таким же подходом отнесся к съемкам «Хоббита». Да, «Оскаров» не получил и доказал, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, но за «Хоббита», думается, ему было не стыдно. Все просто, дорогие голливудские воротилы, надо искать и нанимать вот таких вот людей, и все у вас будет хорошо и с прибылями и с восторгами публики. И не надо находить и нанимать людей, которые плохо понимают, что такое хорошие сериалы, не настаивают на собственном видении, снимают именно что простое такое фэнтези без заморочек и не хотят понравиться фанатам сеттинга потому, что это очень и очень сложно, это означает быть внимательным к деталям и, вообще, уделить делу больше сил, чем хочется. Да, экранизации Питера Джексона есть, в чем упрекнуть. Но все эти упреки кажутся мелочами на фоне общего производимого на зрителя эффекта. Мне тут скажут, что не стоит сравнивать восемь серий первого сезона сериала и шесть полнометражных фильмов, но сравнение неизбежно, учитывая как отчаянно авторы сериала копируют визуальные и сценарные находки Питера Джексона. Увы, копия не будет ровна оригиналу. К тому же авторы сериала явно не знают, что с этими находками делать.

Хотя да, положа руку на сердце, можно сказать, что затея с сериалом с самого начала казалась нелепой. В 2017 году «Amazon» взял да и купил за 250 миллионов долларов права на приложения к «Властелину Колец» и вроде бы на какие-то там черновики Толкина, чтобы снять сериал-приквел. Причем сразу было объявлено о том, что запланировано пять сезонов. Это все равно, что решить экранизировать какие-нибудь записки на манжетах, надеясь, что на их основе получится сделать внятную и интересную историю. Самое важное: длинную и захватывающую. Все это не могло не вызывать недоумения. А ведь было же понятно, что теперь дороги назад нет, капитоловлажение сделано колоссальное, снимать сериал придется. Да уж, примерно столько и потребовалось Питеру Джексону, чтобы снять первую трилогию. А тут это была лишь оплата самой возможности съемок.

После некоторого молчания потенциальных зрителей стали кормить всякими слухами. Поговаривали, например, что главным героем сериала станет Арагорн. Это казалось, в общем-то, неплохой идеей. В самом деле с Бродяжником могло произойти великое множество занятных историй во время его странствий. Потом говорили, что в сериале покажут события Первой Эпохи. Это казалось не менее перспективным, так как Первая Эпоха описана у Профессора достаточно подробно, там есть что экранизировать. Хотя именно на «Силмариллион» у наших сериалостроителей прав и не было. Параллельно стали демонстрировать результаты кастинга. И вот они не могли не расстроить. Ну, а затем нам показали первый полноценный трейлер. После его просмотра стало окончательно ясно: нас ждет что-то странное и не факт, что удачное. Мемы по этому поводу множились. Споры в тематических группах кипели. И народ не сразу обратил внимание на то, что премьера первых двух эпизодов сериала назначена на годовщину смерти Толкина. Выбор этой даты кажется циничным и беспринципным. Да, маркетологи, наверное, решили, что это будет дико символично, люди растрогаются и всякое такое. Получилось ровно наоборот. Параллельно в Сети шутили о том, что падение метеорита в трейлере должно символизировать падение рейтингов сериала. В общем, с символами переборщили. А забыть дату премьеры уже не получится: Профессор явно не заслужил, чтобы именно таким образом почтили его память.

Питер Джексон совершил революцию в мире кино (да-да, продолжаю сравнивать, это неизбежно), нарушив множество правил сценарного мастерства. Но при этом следовал некоторым из них неукоснительно. Авторы «Властелина Колец: Колец Власти» (да, название то еще, но привычка не сокращать не покидает меня) просто снимали сериал по всем правилам современного сериалостроения. Не обращая внимания на сам материал, они делали так, как привычно. Возможно, материал был им даже неинтересен. Те же самые принципы они могли использовать и для криминального сериала. Или там — офисного. Создается впечатление, что тема не очень-то повлияла на то, что они сделали.

Итак, сериал должен был быть горизонтальным, ведь сейчас все известные сериалы горизонтальные. Если же задуматься, то возможно вертикальный сериал про того же Арагорна с отсылками к культовым сериалам конца 1990-ых — начала нулевых, когда вертикальные сериалы переживали расцвет, выглядел бы выигрышней, необычней и интересней.

В горизонтальном сериале необходимо несколько сюжетных линий, будет их у нас. Было бы, конечно, неплохо, если бы они сошлись в финале сезона, но сценаристы не сделали даже этого: парочка так и осталась подвешенной в воздухе. И вот вам эти сюжетные линии. Во-первых, это линия Галадриэли. Страдающая ПТСР эльфийка-воительница (почему одна из величайших чародеек Средиземья превратилась в какого-то боевика, обсуждать не будем; просто сценаристы так захотели) должна уплыть в Валинор. Но прямо посреди океана, решив, что не достойна Валинора, она бросается за борт. (Один из самых смешных и неловких моментов в сериале.) Скоро Галадриэль встретит некоего сурового мужчину на плоту, а потом и вовсе окажется в Нуменоре. Пожалуй, эта линия самая сложносочиненная. Но при этом наполненная такой лютой отсебятиной, что становится почти хорошо (в негативном смысле). Во-вторых, линия мохноногов (это такие палеолитические хоббиты, которые еще ничего не знают о прелестях оседлой жизни и скитаются по всему Средиземью). Практически им на голову с неба падает голый мужик. И это не шутка. По началу его все боятся, потом становится ясно, что он хороший. Эта линия не пересекается с остальными. В-третьих, линия Арондира (тот самый чернокожий эльф, который так всех возмутил) и Бронвин. Арондир — эльф-дозорный, он уже много лет служит на территории Южных земель. Все считают, что Зло окончательно уничтожено, пришла пора и эльфам уходить восвояси. Но Арондиру не мила такая перспектива, так как он влюблен в местную целительницу — Бронвин. Драматизма должно добавить то, что она человек. Вскоре начинают происходить странные вещи, Арондир отправляется в разведку. Ага, вот и орков нашел. А орки тем временем нападают на деревню Бронвин. Эта линия в какой-то момент переплетется с линией Галадриэли, но все-таки во второй половине сезона. Четвертая линия касается полуэльфа Элронда (еще один старый знакомый) и гнома Дурина. Они друзья, но между их народами сложные политические взаимоотношения, что сильно мешает. Элронд получает сложное дипломатическое задание, при этом его еще и используют вслепую, чтобы он узнал как можно больше о мифриле. В общем, все тут будет непросто. В итоге это самая позитивная и интересная линия (благодаря актерам, которые играют Элронда и Дурина, есть еще и жена Дурина, добавляет колорита), а с линией Галадриэли она соединится в самом конце самым банальным образом. Частенько повороты сюжета кажутся высосанными из пальца и напоминают не самые лучшие фанфики. Но, так как сам по себе сериал по сути является фанфиком, не будем удивляться.

Для поддержания интриги необходимы всякие макгаффины с клиффэнгерами и жуткие тайны. Понимая это, сценаристы сели, почесали головы и народили все перечисленное. Хотите макгаффин? Это у нас мифрил. Тут, конечно, самые продвинутые толкинисты удивятся: более странной и более тупой трактовки мифрила мир еще не видывал! Клиффэнгеров тоже завезли прилично, но, пожалуй, единственный удачный был с Ородруином. Остальные как-то не цепляют. Потому что сделаны для галочки. Нужны? Нужны. Значит, будут. Две основные тайны выглядят так же. Кем прикидывается Саурон? И что там за мужик упал с неба? Они как бы взаимосвязаны друг с другом. То есть нам предлагают поверить, что этот самый мужик-метеорит может оказаться именно Сауроном. Сауроном, который узнал о предках хоббитов еще во Вторую Эпоху, а потом даже не мог предположить, кем там может оказаться невысоклик, нашедший Кольцо? Шито белыми нитками. Но учитывая как сценаристы обходятся с первоисточником, никто не удивился бы и такому повороту сюжета. Проблема с этими тайнами в том, что загадка мужика-метеорита проистекает из показанного на экране, это часть истории, а вот тайна личности Саурона как-то не проистекает. Ее стали вкладывать в сознание зрителей еще во время рекламной компании. Вот, мы тут выкатили список персонажей с перечнем актеров, которые их играют, а Саурона-то и нет. Чтобы это значило? А, дорогие зрители? То есть в сериале Галадриэль отчаянно ищет Саурона, чтобы отомстить за смерть брата, но ее поиски находятся, скорее, в плоскости крепости, в которой тот может скрываться. Нигде ни разу не говорится, что ведь Саурон может быть среди нас, давайте приглядимся повнимательней к соседу. В общем, сделано это все неуклюже и требует для создания напряжения дополнительного знания, которое в самом сериале не дается. В этом отношении неожиданное появление Ородруина перебивает все остальные никудышные тайны и загадки. Это был по-настоящему эффектный выход. Куда там мифрилу, Саурону и мужику-метеориту! Огнедышащая гора оказалась тем самым персонажем, которого не ждали, тем самым роялем в кустах, который не раздражает.

Сериал должен развиваться медленней, чем полнометражный фильм. Он должен быть избыточен, как хороший роман. И тут сценаристы постарались. Развитие сюжета какое-то заторможенное. Избыточности столько, что впору вспоминать графоманов. Общая длительность сезона: примерно девять с половиной часов. И за это время практически ничего и не произошло-то. Ну, представили персонажей. Ну, случилось несколько ключевых событий. Да, я сейчас снова сравниваю сериал с трилогией Джексона. Там-то за девять с половиной часов случилось практически все. Даже хоббитовская трилогия, которую многие ругали за затянутость, была гораздо бодрей. Кажется, будь эпизоды сериала покороче, впечатление было бы лучше. Возможно, и так. Но, право слово, работали бы сценаристы получше, все, вообще, было бы славно. Другое дело, что все эти высосанные из пальца макгаффины, клиффэнгеры и типа загадки и тайны не вышли бы столь убогими, если бы у сценаристов было больше разрешенного материала для адаптации. Экранизировать-то, считай, и нечего. А выдумать хорошее свое не получилось.

Многие возмущались политкорректным кастингом. И действительно к нему есть масса вопросов. И они имеются даже в случае с чернокожим мохноногом, пусть сам Толкин и замечает в предисловии к «Властелину Колец», что среди родственных хоббитам племен было племя смуглых товарищей. Вопрос не в цвете кожи старейшины Садока, вопрос в том, как в замкнутом сообществе мог появится всего лишь один чернокожий представитель. Будь сценаристы поумней, из этого можно было бы, вообще, сделать отдельную историю. Но либо вопрос правдоподобия их не волновал, либо обоснование появления такого персонажа могли счесть неполиткорректным. Но самый существенный вопрос по кастингу связан... Нет не с чернокожей безбородой женщиной-гномом, с этим легко смириться, так как она неплохо играет. Так вот, он связан с тем, откуда было взято так много плохих актеров и невыразительных лиц. Кастинг на эльфов — это, вообще, провал провалов. По большей части они похожи на американских старшеклассников (как их привыкли показывать в фильмах), которых одели в шмотки, позаимствованные у ролевиков. Сцена, в которой Элронд прощается с Галадриэль (мол, ей пришла пора отплывать в Валинор), напоминает сцену из какого-нибудь фильма про школу, в которой парень объясняет девушке, что вот, мол, жаль, конечно, грустно, что ты уезжаешь в колледж, да, колледж далеко, но я, конечно, буду тебя помнить, а ты езжай, так надо, это же твое будущее, твоя жизнь, нас, конечно, многое связывает, но ты все-таки не отказывайся от колледжа. И лица, и интонации такие же. Мне сложно представить, как там должны были бы общаться Элронд и Галадриэль, но уж точно не так, учитывая, что она его — на секундочку! — теща. Ассоциации со старшей американской школой возникают еще и потому, что первый эпизод сериала открывается самой натуральной сценой буллинга. Да, сверстники маленькой Галадриэли весело ее буллят за то, что она построила из бумаги волшебный кораблик. То, что это эльфы — плевать. То, что действие происходит в Валиноре — плевать. Главное, чтобы зрителю было за что эмоционально зацепиться. Потому просто сделаем эльфов, похожими на обычных подростков. Потому не думайте, что в сериале есть эльфы. В сериале есть люди, которых почему-то называют эльфами. Вообще, это и впрямь похоже на запись какой-нибудь многодневной ролевой игры. Вот только порой на ролевых играх вы действительно можете встретить человека, которого можно принять за толкиновского эльфа. В сериале такого не случится.

Можно, конечно, еще припомнить порой безобразный монтаж. Да, не стоит монтировать стык в стык морду лошади и лицо всадницы. Но зато перед этим была красивая панорамная съемка. Это, конечно, должно было спасти ситуацию. Пардон, это был сарказм. А по сути можно сказать: более бодрый монтаж и сокращение хронометража эпизодов могло, конечно, улучшить материал. Вот только это не убрало бы проблему плохо поставленных боевых сцен. Поразительно, но даже ночная битва в шестом эпизоде смотрится не очень. Она выглядит предельно нудно и монотонно. И монтажом тут дело было не спасти.

Парадокс в том, что при всех этих проблемах основным минусом сериала является то, что он просто скучен. На многое можно закрыть глаза, но не на это. Монотонен, усыпляющ, банален. Просто еще одно фэнтези. Не более того. В обычном случае его прикрыли бы сразу после первого сезона. Но амбиции слишком велики, денег слишком много вложено, потому шоу продолжается (застрелите кто-нибудь уже эту бедную лошадь!). Герои не прописаны, сюжетные ходы избиты, воды налили столько, что хватило бы на дипломные работы целой группы студентов. Зритель зевает, у него слипаются глаза, авторам словно бы плевать на реакцию, которая будет на их произведение.

Тем не менее, критики кинулись расхваливать сериал. Произошло странное: зрители минусят, критики плюсуют. С западными критиками все понятно. Либо их просто купили, либо они хотят быть в тренде. А в тренде сейчас возможно быть только если ты расхваливаешь политкорректные вещи, не обращая внимания на художественные достоинства. Но западным критикам вторят и наши. Хотя они точно не могут быть заинтересованы именно что денежно: сериал официально в России не выходил, неизвестно, когда это, вообще, может случиться. Тем не менее, после выхода первых двух эпизодов появилась масса хвалебных отзывов. Господа критики, если вы искренни, то я, право слово, не знаю, как относиться к другим вашим обзорам и рецензиям. Можно, конечно, предположить, что все поленились и не стали свое писать, а просто пересказали зарубежные статьи. Но даже все эти похвалы выглядят вымученными, как и сам сериал. Вот уж точно: магическое совпадение разбора и исходного материала.

Возьмем для примера статью с портала «Афиша. Daily». Выглядит симптоматичным то, что в ней написано, так как сам портал позиционирует себя как формирующий эстетические, социальные и политические идеи современного культурного передового человека средних лет, хотя заискиваний перед молодежью на нем можно найти превеликое множество. Автор: Егор Москвитин. Текст претенциозно называется: «"Кольца Власти": магический сериал, который смог перехитрить "Дом дракона" и "Ведьмака"».

Начинает Егор Москвитин с того, что подчеркивает: «Кольца Власти» в большей степени про историю Арды, а не про становление персонажей. Мол, тут про мир, а не про героев. Странное и спорное утверждение. Особенностью эпического фэнтези является то, что именно через персонажей и открывается мир, а так как они по определению должны влиять на судьбу своего мира, то их сложно от него отделить. Да, безусловно, они, чаще всего, схематичней прописаны, но в любом случае остаются именно что полноценными персонажами. Вы вряд ли спутаете Фродо с Сэмом, или Боромира с Фарамиром, и уж точно — Гэндальфа с Сауроном. А Питер Джексон в своей экранизации уже доказал, что эпическое фэнтези не мешает прописывать психологически глубоких персонажей (просто посмотрите на всю семейку наместника Дэнетора). Ну, ладно, допустим, что у нас тут история мира, а не героев. Но вот что мы узнаем об этом мире: есть эльфы, есть люди, есть гномы, есть мохноноги; эльфы живут в лесах, люди, где придется, гномы в пещерах, а мохноноги скитаются по белу свету. Есть еще королевство Нуменор. Они все из себя гордые и не хотят взаимодействовать с остальным светом, этакие эльфы, но при этом люди. Все. Показано все это типически, кажется, что у нас тут дженерик фэнтези, а не экранизация пусть и записок на манжетах, но отца-основателя эпического фэнтези. Возьми любой эпизод, покажи его случайному человеку и тот скажет: о, это, кажись, эльфы, а вот это, наверное, гномы. Угадает с вероятностью в девяносто девять процентов. Даже если это был бы псевдодокументальный сериал о Средиземье (а что, могло бы получиться интересно и необычно), ему все равно нужны были бы персонажи и сюжеты, без них было бы скучно. Мир не покажешь без того и другого. Да, есть в сериале приятные неожиданности: Элронд и Дурин, мохноноги. Но этого слишком мало, чтобы полноценно раскрыть мир. Мир собственно дается эскизом. Разве что появление Ородруина можно отнести к его становлению. Но, как уже и говорилось выше, пожалуй, это единственный удачный момент всего первого сезона.

Далее Егор Москвитин сообщает, что герои в сериале скорее архетипические, а не уникальные. И приводит примеры: Элронд и Дурин — это как Леголас и Гимли; Арондир и Бронвин — как Арагорн и Арвен, только местами поменянные; а Нори Брэндифут сравнивает с диснеевской принцессой. Так вот, это не архетипы. Это просто скопированные чужие персонажи. Архетипы — это Мать, Отец, Трикстер и так далее, а тут мы имеем дело с тем, что авторы сериала просто взяли всеми любимых героев, дали им новые имена, поставили в схожие обстоятельства и надеются на успех, построенный на эффекте узнавания.

Далее критик восхищается тем, что авторы используют мифологические ситуации в своей истории. Такое впечатление, что до них никто так не делал. Делали — и очень часто. Откройте любой учебник по сценарному мастерству, почти в каждом автор скажет: берите уже готовые мифологические сюжеты, используйте их, тогда у вас получится увлекательная история. В этом отношении «Властелин Колец: Кольца Власти» (мне все еще не надоело писать полное название сериала) все так же типичны. Хотя здесь это нельзя назвать минусом. Правда, в том, как используются мифологические сюжеты, сквозят все те же топорность и недоделанность.

Далее можно обнаружить пассаж про то, что сериал ускользает от всех повесток современности, мол, не встретите там ничего подобного. Это уже враньем попахивает. То есть прогрессивный кастинг не в счет? То, что большинство деятельных персонажей женщины, вы не заметили? Да, слава Богу, не завезли тем, связанных с сексуальной ориентацией. Но в случае с Толкином это было бы сложно, ведь его мир асексуален настолько, насколько это возможно. Хотя в какой-то момент рецензент спохватывается и отмечает, что комментаторы в Интернете уже нашли кучу политических аллюзий в сериале: мол, эльфы все равно что твои колонизаторы, а Элронд становится жертвой системного расизма, так как он все-таки не чистокровный эльф. Но это не важно, отмахивается автор статьи. Надо не смотреть в ту сторону, повесточные темы в сериале на самом деле не поднимаются. Дело в том, что поднимаются. И в том числе — на сюжетном уровне (образ Галадриэли и не только).

Конечно, много сказано о дорогой и красивой картинке. В этом отношении удачней всего получился Нуменор, конечно. Но пусть картинка и красива, все равно она не тянет на бюджет. Много говорится об огромных средствах, вложенных в каждый эпизод. Но право слово, при этом один из эпизодов почти полностью происходит в декорациях одной деревни. Там есть покосившийся забор, какой-то сарай. И где тут бюджет? Ребята, точно такую же натуру можно найти в какой-нибудь деревне Краснодарского края и снять с фильтрами. Получится не менее красиво, но гораздо дешевле. Сама же по себе картинка слишком вылизанной получилась, глазу зацепиться не за что, так и хочется сказать: все тут ненастоящее, на компьютере нарисованное. Но да, смотреть на все эти фотообои приятно, и да, это один из немногих плюсов сериала. Но если мне захочется просто посмотреть на фотообои, то в моем распоряжении тысячи соответствующих сайтов, «Властелин Колец: Кольца Власти» (думаю, все уже поняли мое отношение к названию сериала, но все же) мне для этого не нужны.

Ближе к концу рецензии есть любопытный пассаж, с которым можно согласиться. Все-таки авторы сериала пошли по неожиданному пути: они демонстрируют мир, в котором еще нет полноценного Зла. Точнее, старое было из него изгнано, а новое пока не проявилось. В то время, как современные фэнтези-сериалы демонстрируют с самого начала порченный мир, порой скатываются в детализирование этакого средневекового мира со всеми вытекающими, авторы «Властелина Колец: Колец Власти» (без комментариев) могут сказать, что у них все не так. Перед нами словно бы попытка показать некий ускользнувший Золотой век. Но это все так же не заслуга сценаристов, это заслуга Толкина. Именно он придумал три эпохи. Каждая начиналась с благоденствия, каждая заканчивалась космогонической трагедией. Но всегда на смену ужасам приходила пора покоя и радости. Толкин хорошо понимал, что такое мифологическое время, а авторы сериала просто вынуждены за ним следовать. Иначе их и вовсе не поймут.

Пожалуй, я и так уж слишком много сказал про посредственный фэнтезийный сериал, который пытались подсунуть мне в качестве жанрового откровения. Но слишком уж громки были все вокруг, чтобы удалось пройти мимо. Мне не удалось. Если вам удастся, то много не потеряете.

Цикл выходил с 1999-ого по 2006 год, достаточно бодро, надо сказать. Правда, повести не слишком уж большого объема, в совокупности будут гораздо короче, чем цикл про Гарри Поттера, с которым часто сравнивают «33 несчастья», хотя сравнение это абсолютно неуместно. Общее между этими сериями можно найти только одно: Гарри Поттер, как и Бодлеры, сирота. Написал «33 несчастья» Дэниел Хэндлер, спрятавшийся за псевдонимом Лемони Сникет. Более того, за кулисами книжек так же действует некий Лемони Сникет. Именно он расследует все связанное с Бодлерами, а затем описывает их приключения. Выглядит это так же, как если бы Артур Конан Дойл спрятался за псевдонимом Джон Х. Уотсон и именно под ним публиковал рассказы и повести про Шерлока Холмса. Потому можно сказать, что Дэниел Хэндлер устроил со своим псевдонимом достаточно серьезную литературную игру. И этим литературные игры в рассматриваемом цикле не исчерпываются.

Как уже говорилось, всего в цикле тринадцать книжек, при этом в каждой книжке по тринадцать глав (в последней есть дополнительная четырнадцатая, но на то они и последняя). Выбор этого числа вполне обоснован: книжки-то про сплошные несчастья. Название каждой книжки на английском состоит из трех слов: артикль «the», прилагательное, существительное (при переводе на русский, артикль убегает, конечно, а вот прилагательное плюс существительное остаются). При этом прилагательное и существительное должны начинаться на одну и ту же букву. В этом отношении наши официальные переводчики не совсем справились, то есть в случае с несколькими книжками просто забили на эту игру. Например, первая повесть называется «The Bad Beginning». Наталья Рахманова решила, что «Скверное начало» вполне сойдет. Хотя, возможно, при переводе она и не подозревала о таком вот формальном подходе автора, так как тогда еще не все книжки были даже написаны. Что интересно, в одном из любительских переводов сериала было найдено отличное решение адаптации этого названия: «Наисквернейшее начало». Примеры всех этих формалистских приемчиков можно, конечно, множить, но пытливый читатель и сам их найдет, возможно, даже больше, чем придумал Хэндлер. Вообще, книжки просто переполнены всякими отсылками, аллюзиями и шутейками по мотивам мировой литературы. Часто автор делает это предельно прямолинейно, но, возможно, в этом есть умысел. В конце концов, прекрасно, что действие предпоследней повести (называется «Предпоследняя передряга») разворачивается в отеле «Развязка». Одно это вызывает какую-то неподдельную симпатию. Но дело, конечно, не ограничивается вот таким вот чисто формалистским выпендрежем. Хэндлер гораздо серьезней, чем кажется на первый взгляд. И все эти филологические кунштюки нужны ему для отвода глаз.

Хэндлер сознательно деконструирует в своем цикле привычные правила детской литературы. В финале каждой повести фактически побеждает зло, которое олицетворяют Граф Олаф и его приспешники. Да, детям может быть и удается их прищучить, но эта победа всегда эфемерна. У читателя никогда не возникнет иллюзии, что злоключения сирот Бодлеров могут закончиться благополучно, не те входящие, о чем автор не устает напоминать (и ведь не врет же, собака). Если в текстах и случаются рояли в кустах, то они всегда на пользу именно злу. Чем дальше, тем сильней сами Бодлеры сомневаются в том, хорошие ли они. Ведь, противостоя Графу Олафу, дети и сами порой действуют, как их враг. Это с одной стороны. С другой — автор постоянно искажает познавательную функцию детской литературы. Да, юные читатели должны получать из книжек новые знания, обогащать свое понимание мира. Потому Хэндлер на протяжении всех повестей заваливает читателей бесконечными толкованиями различных слов и примерами практики их языкового применения. Далее — периодически подсовывает под видом достоверных сведений всякую дичь. Например, то, что с помощью увеличительного стекла можно что-нибудь поджечь от лунного света. Дети, не повторяйте этого дома. Все равно не получится. И запомните: мир полон несправедливости. Вероятно, это-то юный читатель сможет вынести после прочтения книжек Хэндлера. Не такая уж плохая мораль. Но, наверное, от детской литературы большинство читателей ждет все-таки чего-то иного. И тем более, от нее не ждут так много сатиры, ее-то в цикле просто невероятно много. Все, что вы хотели знать об обществе, от циничного человека. И Хэндлер в этом отношении даст многим известным циникам очков сто вперед.

При всем этом повествование не разваливается, а история остается именно что связной историей. Биография Бодлеров постепенно обрастает деталями, возникают персонажи, которые порой задерживаются больше, чем на одну книжку. Более того, между этими персонажами обнаруживаются связи. Не на все загадки будут даны ответы, но у читателя все равно возникнет ощущение, что эти ответы есть. В событийном отношении Хэндлер оказывается большим традиционалистом, чем ожидаешь от записного постмодерниста, хотя, надо признать, цикл «Лемони Сникет: 33 несчастья» пропитан духом постмодерна от первой до последней страницы.

Из всего сказанного можно сделать вывод, что книжки Хэндлера вряд ли подходят для экранизации. Тем не менее, киношники сразу же в них вцепились. Первые три повести вышли в 1999 году. Права на цикл были выкуплены «Nickelodeon Movies» уже в мае следующего года. Студия «Paramount Pictures» быстро дала добро на финансирование. Проектом заинтересовался продюсер Скотт Рудин, человек, который с 1980 года выпустил кучу фильмов, ставших культурными феноменами. Он редко связывался с обезличенными блокбастерами, предпочитая проекты авторские, необычные, но при этом подходящие широкой аудитории. Именитые режиссеры сразу же заинтересовались возможной экранизацией книжек Хэндлера. Так, одно время к проекту хотели подключиться Терри Гиллиам и Роман Полански. Но экранизация столкнулась с существенными трудностями. Случилась текучка кадров и выбивание из всех возможных графиков. Сперва режиссером был назначен Барри Зонненфельд, который, конечно, виделся идеальным режиссером для такого фильма. В конце концов, его заменил Брэд Силберлинг. По результатам устроенного студией тест-показа получившейся фильм признали слишком мрачным и срочно перемонтировали, сделали более похожим на семейное кино. В итоге в фильме маловато сарказма и Сникетовских мрачных шуточек (спойлер: их практически нет), зато стало больше про вечные ценности. При этом на амбразуру были брошены лучшие кадры Голливуда. Назвали кучу звезд, на Графа Олафа взяли Джима Керри, который, конечно, устроил из фильма шоу себя любимого. Вбухали денег в спецэффекты, стараясь практически не использовать компьютерную графику. И это чувствуется: мир фильма стал поразительно вещественным и предметным. Музыку сочинил именитый Томас Ньюман, поэтому не удивляйтесь тому, что в голову будут постоянно лезть ассоциации с «Красотой по-американски». Оператором выступил Эммануэль Любецки. И да, у него, как всегда, получилось гипнотично и чарующе. Все это фильму не помогло в прокате. Бюджет картины составил 140 миллионов долларов. В США сборы составили примерно 118 миллионов. То есть даже бюджет не был отбит. Мировой прокат помог добраться до отметки в 209 миллионов. Но все равно маловато. Поэтому нет ничего удивительного, что продолжение так и не сняли. Благо, история получилась вполне завершенной, и отказ от сиквела не выглядел настолько позорно, как случилось с экранизацией «Золотого компаса» Филиппа Пулмана. Во всем этом нет ничего удивительного, так как, не смотря на все старания, фильм вышел кривоватый какой-то. Назвать его хорошей экранизацией просто язык не поворачивается. Хотя на стоп-кадрах мы и имеем восхитительную картинку. Прямо бери и распечатывай, чтобы на стенку в рамке повесить.

Позже аналитики одной из причин такого положения дел назовут неудачную пиар-компанию, мол, не стоило продавать фильм с помощью таких вот слоганов: «Наконец-то хоть один праздничный фильм без этих раздражающих «надежды и радости»», «17 декабря рождественское настроение берет выходной», «Разрушая Рождество 17 декабря» и прочее в том же духе. Хотя, надо сказать, это было как раз в стиле оригинальных книжек. Скажем больше, не стоило выпускать этот фильм на Рождество, Хэллоуин лучше подошел бы. Но все это софистика, конечно. Проблема была глубже. Для начала был полностью исковеркан сценарий, который самолично написал Хэндлер. В конце концов, он снял свое имя с титром, тактично заметив, что оставаться там было бы равносильно проявлению неуважения к авторам, которые подготовили финальную версию сценария. Эти авторы, стремясь слепить из трех историй одну, вырезали все, что можно было вырезать, сделали сюжет предельно пунктирным, сшили разрозненные отрывки грубыми нитками. Если в книжках каждому новому опекуну было посвящено весьма много места, то в фильме эти персонажи, кроме, конечно, Графа Олафа, появляются на экране минут на пятнадцать, чтобы затем кануть в небытие. Зритель не успевает проникнуться ситуацией, как сюжетная линия уже круто сворачивает в другую сторону. Человеку, который не читал книжки, вряд ли удастся во всем разобраться, а человека, прочитавшего первоисточника, эта скороговорка будет, скорее, раздражать. Единственное, что получилось в фильме просто на «отлично», так это финальные титры, аниматоры сделали из них практически отдельный мультфильм. Возможно, это, вообще, лучшие финальные титры в истории кинематографа. Да-да, их стоит посмотреть в отрыве от фильма. Удовольствие получите в любом случае, даже если не в курсе самой истории.

В общем, нет ничего удивительного, что через некоторое время появилась идея повторной экранизации. И так уж вышло, что ею занялся «Netflix».

Во времена, когда «Netflix» был синонимом необычного и креативного контента (напомним про «Очень странные дела», «Восьмое чувство», финансирование «Человека, который убил Дон Кихота», выпуск последнего фильма Орсона Уэллса etc.), было объявлено о запуске сериала «Лемони Сникет: 33 несчастья». Каждой книге должно было быть посвящено по два эпизода. Автор книг выступал в качестве не только сценариста отдельных арок, но и исполнительного продюсера. Опять же старый знакомец Барри Зонненфельд в качестве одного из режиссеров (он, кстати, срежессировал одни из лучших арок сериала, кто бы сомневался). Все это не могло не радовать поклонников. Шел 2014 год, «Netflix» в очередной раз взялся за статусный проект, который должен был поддержать репутацию платформы. Сейчас многие зрители скептически ко всему этому отнеслись бы (сами понимаете почему), тогда все затаили дыхание. Премьера первого сезона состоялась 13 апреля 2017 года (символично). Третий сезон вышел 1 января 2019-ого. Конечно, это очень быстро для современных сериалов, но авторы просто были вынуждены торопиться: дети-то растут прямо на глазах, а менять актеров, занятых на главных ролях, было бы, мягко скажем, не очень. Тем более, что по хронологии всей истории времени проходит не очень-то много, это вам не книжки про Гарри Поттера, где каждый роман — это отдельный учебный год. Получившейся результат вышел спорным, но очень и очень любопытным. Более того, можно сказать, что сериал получился лучше книг. Да, так бывает. Но очень редко.

Сперва надо сказать про сценарий. Сюжеты повестей были существенно дополнены, введены новые персонажи, некоторые эпизодические получили больше экранного времени. Решение вполне обоснованное по ряду причин. Во-первых первые семь книг строятся по одной и той же схеме: новый опекун (или обучение в интернате в пятой повести), козни Графа Олафа, какая-то кошмарная ситуация, дети в страшной опасности, нашелся сравнительно благополучный выход, финал, идем дальше. Это вполне может наскучить, расширение сюжета помогает держать внимание зрителей. Во-вторых, в первых книгах практически нет привязок к предыстории, а она тут по итогу весьма и весьма важна. Поэтому уже в начале сериала авторы вводят ту информацию, которая потом еще аукнется. Поэтому зрители с самого начала понимают, что история гораздо больше, чем кажется. В итоге сериал получился глубже и заковыристей первоисточника. В конце концов, это делает его интересней. Если сравнивать с фильмом, то преимущество сериала на лицо. Там были какие-то огрызки от оригинальных книг, а тут полный материал, причем дополненный, а местами и переосмысленный. К тому же в этом был задействован сам автор.

Многочисленные рассуждения книжного Лемони Сникета играют в повестях значительную роль. В фильме в роли Сникета представал Джуд Лоу. Причем снимали его в виде силуэта, можно опознать только по голосу, да и то если смотришь в оригинале. Отступлений и комментариев было мало, в основном какие-то скучные. В сериале Лемони Сникет, не скрывая лицо, появляется в кадре с самого начала. И от него уже никуда не денешься. Он в буквальном смысле присутствует в собственном повествовании. Порой ставит действие на паузу, чтобы что-нибудь откомментировать. Запросто прохаживается между действующими лицами в самый разгар драматические событий (его, конечно, не замечают, он же рассказчик). И прочие веселые фокусы в том же духе.

Теперь поговорим про актеров. Дети просто чудесные. Вайолет Бодлер играет Малина Вайсман. На момент съемок в сериале у нее уже было вполне солидное портфолио, более того, она очень похожа на Эмили Браунинг из фильма 2004 года, и это перекидывает между экранизациями своеобразный мостик. Играет девочка уверенно и профессионально. Может раздражать ее вечно печальный взгляд, но, с другой стороны, какая история, такой и взгляд. Ее брата Клауса сыграл чем-то неуловимо похожий на Вуди Аллена Луи Хайнс. У него получился отчаянно смелый книгочей, поразительно очаровательный паренек, который местами выглядит эффектней, чем более профессиональная Малина Вайсман. За его карьерой было бы интересно понаблюдать, парень только-только перевалил за двадцать лет, возможно, у него впереди большое будущее. Самое важное, что и актриса, и актер прекрасно смотрятся в паре, между ними есть та эмоциональная связь, которая нужна для того, чтобы показать любящих и уважающих друг друга людей. Идеальные брат и сестра, иного и не скажешь. Солнышко сыграла маленькая Пресли Смит. Вряд ли младенец может показать вершины актерского мастерства, тем более, что ее частенько замещает аниматронная модель, но создатели постарались сделать ее персонажа максимально милым. Таким и вышел, неудивительно, что многие поклонники сериала любят ее больше старших детей. В общем, можно сказать, что с детьми сериалу повезло. В роли Графа Олафа блистает Нил Патрик Харрис. Ему надо было не потеряться в тени великого Джима Кэрри. Не потерялся. Даже более того: выглядит поинтересней. Граф Олаф тут, конечно, как и в фильме опереточный злодей, но при этом гораздо более пугающий и зловещий. А в к финалу сериала еще и по-настоящему несчастный. На остальные роли создатели позвали известных сериальных актеров, вы не встретите в кадре звезд большого кино. На заднем плане даже Нэйтан Филлион мелькает. Ансамбль получился яркий, почти все играют просто блестяще в рамках заданных условий мира сериала. Особенно рекомендуем обратить внимание на пособников Графа Олафа. Если в фильме их толком не раскрыли, то тут уж вы не сможете ими не проникнуться.

Тут надо бы сказать, что сериал не обошла общая тенденция последних лет в мире американского кинематографа и телевидения. Некоторые персонажи по сравнению с предыдущей экранизацией неожиданно поменяли цвет кожи. Хотя надо признать, что в оригинале этот аспект не прописывался, да и на сюжет никак не влияет. Да, мистер По теперь темнокожий. Но зато он чудовищно кашляет, чего была лишена первая его экранная версия. Кашляет — это хорошо. Так и надо. При этом К. Тодд Фриман не теряется на фоне Тимоти Сполла, возможно, даже выглядит выигрышней. А вот выбор на роль тетушки Жозефины Элфи Вудард не назовешь особо удачным. Хотя да, кто смог бы переиграть Мерил Стрип? Правильный ответ: мало кто. У Вудард не получилось. И цвет кожи тут совершенно не причем.

Если введение чернокожих актеров не вызывает отторжения, хотя внимание первоначально цепляет сильно, то вот акцентирование на нетрадиционную ориентацию некоторых персонажей не может не раздражать. По одной простой причине: книжки про сирот Бодлеров в принципе достаточно асексуальны. Оно и понятно, пусть и нетипичная, но все же детская литература. Нарочитое подчеркивание этих моментов в сериале режет глаз. Но авторам сериала приходится соответствовать, вот они и соответствуют. Хорошо, что всего этого меньше, чем могло бы.

А теперь про визуальную составляющую. Да, декораторы, художники и прочие ответственные за этот аспект зрелища подошли к делу изобретательно и создали причудливый, слегка алогичный, нарочито искусственные мир. Но при этом нельзя не отметить, что порой задники нарочито компьютерные, а комбинированные съемки прямо-таки вопят о зеленом экране. В начале это сильно мешает требовательному к визуалу зрителю. Но постепенно становится ясно, что это фишка сериала, часть его художественного языка. Да, выглядит нарочито грубовато, но тут все нарочитое. Если у сериала был не самый большой бюджет, то авторы прекрасно придумали, как выкрутиться из этой ситуации, они сделали фичей то, что в других случаях посчитали бы багом.

А какие тут опенинги! К каждой арке отдельный. Причем со спойлерной песенкой и не менее спойлерной нарезкой кадров. Но так и должно быть, ведь в книжках автор неоднократно загодя говорил, что будет дальше. Потому что тут дело не в неожиданных сюжетных поворотах, дело — в интонации. Ну, важная его часть.

То есть все хорошо? В принципе — да. Вон, даже Клаусу вернули очки, в фильме Брэда Силберлинга он их почему-то не носит. Наверное, создатели не хотели, чтобы героя путали с Гарри Поттером. Что забавно, конечно, так как Лиам Эйкен, сыгравший Клауса, в свое время пробовался на Поттера. И вот тут-то пришла пора сказать про, наверное, единственный существенный минус сериала. Про последнюю серию.

Тринадцатая повесть цикла называется «Конец!», что при подходе Хэндлера к повествованию выглядит предельно логично. В этой повести Бодлеры попадают на удаленный от цивилизации остров, чтобы полностью разобраться в своей истории. Какие-то вопросы найдут ответы, какие-то — нет. А еще и новые вопросы появятся, куда же без них. Тем не менее, основные линии обретут завершение, а конец можно смело назвать окончательным концом. «Конец!» — одна из самых объемных частей цикла, и выстроен он сложно и витиевато, в нем много нюансов, всяческих важных и в сюжетном, и в символическом смысле деталей. И все это было просто-напросто уничтожено в финальном эпизоде сериала.

История почему-то дается скомкано. Фабула эпизода выглядит форменной скороговоркой. Нюансы, которые ранее старательно переносили на экран, вымараны. Оно и неудивительно, ведь для последней повести отведено не два эпизода, а всего один. Опять же абсолютно непонятно, почему. Но если бы только это! Спецэффекты выглядят настолько компьютерно, что при просмотре кровь идет из глаз. Эпизод выглядит не просто картонно, это картон в превосходной степени, которая в данном случае отрицательная. Особенно убого все это смотрится после отличной арки «Последняя передряга», в котором все сюжетные детали были идеально подогнаны друг к другу, а картинка была такой стильной, что глаз не отвести. В случае с финальным эпизодом не спасает даже трогательное завершение, в котором авторы дают надежду на то, что все у всех стало хорошо (в книге, конечно, не так). Создается впечатление, что либо создателям не хватило времени и денег (потому мы и получили такую шляпу), либо им просто надоело заниматься сериалом (во что сложно поверить). Так что, вот вам и парадокс: один из лучших сериалов десятых закончился так, что впору советовать не смотреть последний эпизод, благо предпоследний заканчивался столь совершенно, что на нем действительно можно остановиться. Хэндлер устроил в своем цикле открытый финал, сериальный промежуточный финал столь же открыт, потому его можно принять и за окончательный. Себе же сделаете лучше, не испытаете испанский стыд за создателей. И если обычно Лемони Сникет кокетливо отговаривал читать свои книжки, чтобы наоборот вызвать к ним дополнительный интерес, то в данном случае автор этих строк советует не смотреть сериальный «Конец!» на полном серьезе.

Можно не любить книжки Хэндлера. И есть за что. Но не надо забывать, что они не детские, а как бы детские. Можно не любить первую экранизацию. И есть за что. Но не надо забывать, что ее создатели слишком уж пытались нестандартный первоисточник привести к привычным формулам семейного кино. Можно не любить вторую экранизацию. Но тут уж дело ваше. Но не надо забывать, что она не получилась идеальной только из-за конца. Но при всем этом нельзя отрицать, что «Лемони Сникет: 33 несчастья» представляет собой уникальный культурный феномен. История, маскирующаяся под детскую, но таковой не являющаяся. Вещь, в которой выворачиваются наизнанку все жанровые приемы. Этакий постмодернизм с человеческим лицом. Да, особо впечатлительных зрителей могут напугать злоключения главных героев. Да, кого-то может расстроить моральная неоднозначность всех этих тридцати трех несчастий. Но, не уставая напоминать о человеческой глупости и абсурде социального устройства, о непознаваемости мира и конечности нашего существования, книги, фильм, и сериал так же параллельно не устают говорить о важности взаимовыручки, здравого смысла и веры в лучшее. Да, никакая история не может быть рассказана полностью, все загадки не могут быть разрешены, на каждый вопрос не получишь подходящий ответ, но это еще не означает, что мы должны отказываться от рассказывания историй, поисков разгадок и размышлений над сложными вопросами.

Вероятно, текст, который вы все-таки осилили, не может дать полного представления о рассматриваемых в нем книгах, фильме и сериале, но, пожалуй, это было бы и невозможно. Ибо такова жизнь. И именно об этом, собственно, и книги, и фильм, и сериал.

Вот вам хроника одного летнего дня из жизни молодого Антона Павловича Чехова. Уединенная дача, вокруг густой лес, над рекой жужжат ленивые мухи. Если один из персонажей фильма не ошибся в своих календарных подсчетах (он пытался определить, сколько времени прошло с момента отмены крепостного права), то день из «Братьев Ч» можно датировать как 1 июля 1886 года, по новому стилю – 14-ое. Хотя при просмотре создается впечатление, что действие, скорее, происходит в августе.

Антон Павлович живет на даче далеко не один. С ним тут обретаются пожилой сварливый отец, братья Александр и Николай, слуги и две женщины, терзающие его сердце – Наталья Гольден и Евдокия Эфрос. Все они являются реальными историческими личностями (за исключением слуг, но они тут играют декоративную роль). Положенная в основу фильма пьеса построена не только на сведениях из жизни семьи Чеховых, но и на мотивах произведений самого Антона Павловича. То есть и документальной ее не назовешь, но и чистой выдумкой посчитать не получится. И, кстати, не удивляйтесь некоторой театральности в игре актеров, все-таки первоисточник, так сказать, обязывает, да и Михаил Угаров был режиссером и художественным руководителем в «Театре.doc».

Достаточно быстро становится ясно, что у Антона Павловича очень сложные отношения с родственниками. Они фактически живут за его счет, но при этом еще и имеют к нему огромные претензии. Самая значительная у Александра: он не может смириться с тем, что младший брат добился больших успехов на литературном поприще, а он в это время прозябает. Антон Павлович на многое закрывает глаза, терпит, сжав зубы, и хочет, чтобы у его братьев проснулись скрытые таланты. Но братья предпочитают ныть, выпивать, путаться с девками и ненавидеть по их мнению деспотичного Антошу. Да и отец периодически врывается в кабинет, чтобы выяснить, что там сынок пишет. При этом на фоне всей этой достаточно истеричной компании сам Антон Павлович выглядит циничным и спокойным рыцарем. Но это только первое впечатление. В конце концов, любой такой циничный и спокойный рыцарь, если копнуть, оказывается вполне себе живым человеком с набором комплексов и душевных проблем. И не отметайте в сторону творческие муки, которые преследуют любого писателя.

«Братья Ч» всю дорогу изо всех сил хотят казаться фильмом о сложностях человеческих отношений. Потому абсолютно не важно, как там зовут персонажей и насколько все происходящее на экране совпадает с биографиями реальных людей. Подобный подход к работе с материалом не может не вызывать симпатию. В конце концов, все мы люди. И великие – тоже. Чем не еще один идейный мотив данного фильма? Но авторы не удержались и завершили «Братьев Ч» стандартной для байопиков закадровой речью о том, что там дальше сталось с его персонажами: кто, когда и при каких обстоятельствах умер и чего добился. Этот эпилог кажется весьма и весьма неловким и заставляет усомниться в том, что создатели фильма действительно пытались вывести свой сюжет на универсальный уровень и отмежеваться от биографий реальных людей. Тем не менее, это не может отменить того, что в «Братьях Ч» прекрасно показано лето, данный фильм, черт возьми, можно смотреть только из-за этого.

Джеймс Барри написал множество книг, но широкой общественности известен исключительно как автор произведений о Питере Пэне. Такое часто происходит. Вспомним еще, например, Алана Милна, ставшего, в некотором смысле, заложником славы, которую снискали его повести про Вини-Пуха. Потому нет ничего удивительного, что фильм про Барри стал фильмом про обстоятельства создания «Питера Пэна».

Пережив провал своей очередной пьесы, Джеймс Барри пытается написать что-нибудь новенькое и удачное. Однажды, прогуливаясь по Кенсингтонскому парку, он встречает семью Ллуэлин Дэвис: Сильвию и четырех ее сыновей. Оказывается, что ее муж недавно умер, и теперь она, испытывая серьезные финансовые трудности, в одиночку воспитывает детей. Барри быстро привязывается к своим новым знакомым и проводит с ними много времени. Он самозабвенно играет с мальчишками, стремится поддержать их мать. Разумеется, в обществе об этом расходятся самые нелицеприятные слухи, но Барри они абсолютно не смущают, ведь он находит в этих отношениях не только вдохновение, для него дружба с семьей Дэвис становится важной частью жизни.

Создатели «Волшебной страны» рассказывают историю Джеймса Барри так, словно это один из его же романов. В итоге у них получился фильм про невинного мужчину с душой ребенка, про сложности взросления, про то, как помогает нам в жизни великая сила воображения, в конце концов, про то, что истории о Питере Пэне написаны все-таки, прежде всего, для взрослых, а Неверленд – это загробный мир. А Джонни Депп, исполнивший главную роль, не зря получил соответствующую номинацию на премию «Оскар». Сдержанная, но в то же время чувственная игра Деппа в этом фильме разительно отличается от других его работ. Все это позволяет настоятельно рекомендовать «Волшебную страну» к просмотру. К тому же там на заднем фоне, кажется, Артур Конан Дойль мелькает.

При просмотре «Волшебной страны» следует учитывать, что ее создатели чрезвычайно вольно обошлись с историей Джеймса Барри. И детей там было больше (не четверо, а пятеро), и знакомство с семье Дэвис состоялось еще в то время, когда отец мальчишек был жив, и интересовали Барри, скорее всего, исключительно именно дети, а не их мать, и премьера спектакля про Питера Пэна состоялась еще до того, как в семью Дэвис начала наведываться смерть. Отношения Барри с Дэвисами были сложны и противоречивы. Глава семьи весьма недоверчиво относился к писателю. А позже Барри стал все-таки не законным, как это показано в фильме, а всего лишь неофициальным опекуном осиротевших детей. Также надо сказать, что не стоит искать в фильме всяких там сексуальных подтекстов в привязанности Барри к мальчикам Дэвис. Подобных подтекстов, если верить участникам событий, не было и в жизни: выросшие мальчики сами неоднократно отвергали всякие домыслы по этому поводу. Хотя некоторая болезненность в этой дружбе, несомненно, присутствовала. Достаточно прочесть «Питера Пэна», чтобы почувствовать определенную горечь, которую не скрыть ни полетами в ночном небе, ни Капитаном Крюком, ни крокодилом с часами в животе. В конце концов, образ мальчика, который отказался взрослеть, на пустом месте возникнуть не может, дети-то, чаще всего, как раз очень хотят как можно скорей вырасти. А взрослые о чудесных временах детства, чаще всего, не от счастливой жизни вспоминают.

Аркадий Петрович Голиков с тринадцати лет стал полноправным членом партийной организации арзамасских большевиков, участвовал в боевых столкновениях; с четырнадцати владел собственным огнестрельным оружием; в пятнадцать был ранен и контужен; в шестнадцать стал командиром роты; в семнадцать — полка, а еще и женился; в восемнадцать, находясь в Енисейской губернии, руководил подавлением повстанческой деятельности Ивана Соловьева (именно этому периоду и посвящен «Конец императора тайги»); в девятнадцать начинал заниматься писательством; в двадцать один стал журналистом. В итоге он станет одним из самых известных советских детских писателях, на книгах которого вырастет несколько поколений. Но его литературная карьера не будет долгой, так как Аркадий Голиков в 1941 году погибнет на войне. Революционер, коммунист, военный корреспондент, знаменитый детский писатель — все это он, Аркадий Гайдар.

Человек с такой биографией не мог не стать мифологемой советского общества, готовой ролевой моделью для юношей со взором горящим. Нет ничего удивительного, что про него было написано несколько книг и снято несколько фильмов. Самым известным фильмом про Аркадия Гайдара стал «Конец императора тайги» Владимира Саруханова. И это неудивительно: фильм был сделан в популярном в 1970-ых жанре истерна. В «Конце императора тайги» было все, чтобы понравиться мальчишкам всего СССР и их родителям: погони, перестрелки, титаническое противостояние героя и злодея, а еще красивые виды и прочая сибирская экзотика.

Владимир Саруханов хорошо понимал, чего ждут от него зрители (потом он поставит еще один истерн «Не ставьте Лешему капканы...»), поэтому действие тут начинается сразу, все стремительно и без остановки. Вот атаман Соловьев, называющий себя «императором тайги», устраивает всяческие пакости мирному населению, а вот уже и Аркадий Гайдар приехал командовать ЧОНом (частью особого назначения), а вот уже и сражения начались, стреляют ружья, взрываются гранаты. И так будет весь фильм. То, что в главных героях ходит известный писатель, мало заботит авторов, об этом будет всего два раза: где-то в середине нам расскажут одну из версий происхождения псевдонима «Гайдар» да в конце дадут короткую биографическую справку. Для создателей «Конца императора тайги» эта история не про в будущем автора «Тимура и его команды», а про бравого красногвардейца, которому надо прижать к ногтю зарвавшегося казачьего атамана.

Современному зрителю надо помнить, что перед нами все-таки парадный портрет. Действия Гайдара при борьбе с Соловьевым вызвали неоднозначную реакцию у его подчиненных, в итоге наш герой был допрошен особым отделом губернского ГПУ и попал в больницу с травматическим синдромом. По сути это был финал его карьеры в армии, дальше уже была другая жизнь. В фильме всего этого по понятным причинам нет. Гайдар геройствует, он умен, отважен, великодушен. Андрей Ростоцкий ходит в этой роли гоголем: весь из себя положительный, красавец, великолепный стрелок и не менее великолепный наездник. В этом фильме все ясно с самого начала: вот — хорошие, вот — плохие, вот — сомневающиеся. Понятно, что такой Гайдар должен был с Соловьевым покончить. В реальности же этого не произошло, потому сценаристам Павлу Лунгину и Борису Камову пришлось придумать лихой финальный твист, который не только объяснил бы провал Гайдара, но еще и дал бы героя в положительном свете. У них, надо признать, получилось.

Может показаться, что перед нами типичный сандэнский фильм про неочевидные и сложные любовные отношения. Он – витающий в облаках, нездорово привязанный к матери известный писатель. Она – прагматичная, уверенная в себе, пробивная школьная учительница, мечтающая стать известной писательницей. Их отношениям мешает то, что он одержим идеей свободы (хотя сам-то более чем несвободен) и, вообще, кажется, побаивается полноценной связи с женщиной, а ей хочется, чтобы он изменился и стал более социализированным. Но люди не меняются, и этот роман, конечно, обречен на печальный финал. В конце концов, она уедет получать высшее образование, а он так и останется дома. При этом снято все это на фоне пасторальных техасских пейзажей: поля, речушки, красота неописуемая. Безусловно, такое описание может заинтересовать многих зрителей, особенно тех, кто любит длинные неспешные истории про непростые отношения. Но этот фильм заинтересует гораздо больше людей, если уточнить вот что: «Весь огромный мир» является байопиком Роберта Говарда, человека, который придумал Конана-варвара.

Порой удивительно какой бессобытийной может быть жизнь писателя, который специализируется как раз-таки на очень даже событийных произведениях. Роберт Говард, заложивший основы фэнтези меча и магии, прожил всего тридцать лет. Большую часть жизни он провел в городке Кросс Плэйнс, очень много насочинял, общался с коллегами исключительно посредством писем, так и не создал собственную семью, единственной девушкой, с которой у него сложились отношения была Новалин Прайс. Жизнь его закончилась более чем трагично: самоубийством, к которому его подтолкнула потеря матери. Неудивительно, что про Роберта Говарда мало писали, из такой биографии чего-то сногсшибательного не сделаешь. Тем не менее, в 1986 году упомянутая выше Новалин Прайс выпустила мемуары о нескольких годах, которые она провела с Робертом Говардом. Именно они и легли в основу фильма Дэна Айрлэнда.

В фокусе внимания весь фильм всего два персонажа: Роберт Говард и Новалин Прайс. Оно и понятно, ведь перед нами история именно этих двоих. Но даже матери Говарда не уделено большого внимания, хотя она как раз является важным фактором в этой истории. Роберта Говарда сыграл Винсент Д`Онофрио, преступно недораскрученный голливудский талант. Говард у него получился нескладным детиной, в чем-то робким, иногда резким, ранимым и неприкаянным. Порой он страстен и энергичен (когда печатает очередной рассказ про Конана), порой – застенчив и неуклюж (когда пытается помириться с Новалин). Отдельно можно отметить его расхлябанную походку, в которой читается желание быть круче, чем получается. Новалин Прайс сыграла Рене Зеллвегер. У нее получилась умная и деятельная девушка, в которой где-то внутри сидит та еще хамоватость. Зеллвегер неоднократно играла подобных персонажей, так что образ получился у нее весьма убедительным. Такая и пожалеть может, и отругать у нее получится. Оба персонажа тут, как вода и масло, сойтись у них не выйдет. И сыграно это очень и очень правдоподобно. Недаром известный американский кинокритик Леонард Малтин включил рецензию на «Весь огромный мир» в свою книгу «151 лучший фильм, который вы никогда не видели». Оба актера, кстати, за работу в фильме Дэна Айрлэнда получили награды критиков. Винсент Д`Онофрио на Международном кинофестивале в Сиэтле, Рене Зеллвегер на Международном кинофестивале в Маар-дель-Плата.

Черно-белый блокадный Ленинград. В квартиру, где когда-то жил Даниил Ювачев (известный прогрессивному человечеству под псевдонимом Хармс) приходит бородатый мужчина с грустными глазами. Скорее всего, это Яков Друскин. От Хармса остались лишь странная россыпь вещей и всякие рукописи с карикатурами. Посетителю остается одно: собрать их в свой чемоданчик. Через пару минут нам покажут и самого Хармса. Сжавшегося в комок на тюремной койке. Сразу ясно: он уже скоро умрет.

Такой пролог как бы предполагает, что вот еще пара секунд – и дальше будет парадный яркий цветной байопик о сложной судьбе сложного человека в сложные времена. Да, дальнейшее действительно будет цветным (если не считать опять же черно-белых отрывков из кинохроник), но назвать происходящее на экране парадным байопиком не получится.

Оно и к лучшему.

Или – наоборот.

В этом фильме нет магистральной сюжетной линии, режиссер представляет вниманию зрителя этакий коллаж из как бы реальных событий, снов и фантазий заглавного героя и визуализации некоторых его текстов. Все это перепутано, концы с концами будет сложно свести даже внимательному зрителю. Тут имеются и редакция «Чижа» и «Ежа», и веселые посиделки обэриутов, и вызывающе эксцентричные наряды Хармса, и запутанные отношения с женщинами, и смерть отца, в статистах тут можно увидеть Самуила Маршака, Анну Ахматову и не только; создатели фильма не забыли даже про пристрастие Хармса к бытовому нудизму. В то же время из окон выпадают старушки, то тут, то там случаются поразительно абсурдные диалоги, за кадром то и дело цитируются тексты Хармса. Реальное и ирреальное переплетаются в душной атмосфере Ленинграда тридцатых годов прошлого века, хотя даже время действия фильма зыбко и пластично – то Хармс, сидя на набережной Невы наблюдает за проплывающими мимо катерами, то оказывается в толпе современных нам туристов. Актеры играют под стать обстоятельствам: так, как если бы они участвовали в спектакле по пьесе, собственно, Хармса. Понятно, что создатели фильма хотят показать нам не биографию Хармса, а продемонстрировать его ментальный портрет. И, в общем-то, попытку следует засчитать. Да, получился фильм не мейнстримовый, а арт-хаусный, но тем и примечательный.

И вот тут-то и обнаруживается главный изъян «Хармса». Это фильм для подготовленного зрителя, зрителя, знакомого не только с текстами заглавного героя, но и с подробной его биографией. Да, она не была богата на события, скажем прямо, она была скучновата. Но даже учитывая это, зритель легко может потеряться в событиях фильма. Потому перед просмотром стоит прочитать, например, книгу Валерия Шубинского «Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру». Мало того, что это поможет разобраться в фильме Ивана Болотникова, так еще работу Шубинского можно смело назвать выдающемся образцом биографической литературы. В общем, читать будет очень интересно. К сожалению, того же нельзя сказать про рассматриваемый фильм. В лучшем случае – крайне любопытно.

Вопрос о том, можно ли считать сценариста комиксов полноценным писателем, сразу же отбросим, как несущественный. Во времена, когда графические романы номинируются на солидные литературные премии, а порой и получают их, ни у кого уже по этому вопросу не должно остаться ни малейших сомнений. А все еще сомневающиеся пусть просто ознакомятся с тем солидным количеством графических романов, которые уже давно признаны выдающимися образцами мировой литературы.

А теперь к делу.

Сейчас это сложно даже вообразить, но в 1940-ых комиксы про Чудо-женщину подверглись жесточайшей критики со стороны консервативного сообщества США. А все дело в том, что критики углядели в них аморальное содержание: по их мнению сцены со связыванием и всякими разными шлепками по аппетитным местам женского тела несли в себе сексуальный подтекст. Если верить фильму Анджелы Робинсон, критики все поняли верно.

Вообще, Уильям Моултон Марстон, человек, который, собственно, и придумал образ Чудо-женщины, прожил весьма насыщенную жизнь и многое успел сделать. Будучи психологом, он работал над описанием поведенческой модели, известной под названием DISC. Эту модель сейчас активно используют в самых разных областях психологических исследований. А еще он изобрел детектор лжи. Также Марстон известен как один из самых активных популяризаторов идей феминизма. Помимо этого он отличился и в личной жизни: жил одновременно с женой и любовницей. Кстати говоря, каждая из них родила ему по два ребенка.

Анджела Робинсон фокусируется, прежде всего, на нетривиальной интимной жизни своего героя. И непонятно, что тут более скандально: то, как пасторально и идиллично показывается эта любовь втроем, или то, что на страницах комиксов Марстон изобразил именно что историю своей сексуальной жизни. Вот вам и классика американских подростковых комиксов! Вот на чем выросло несколько поколений граждан США! А теперь все это читают по всему миру! А экранизации историй о Чудо-женщине собирает полные кинозалы! Причем в одном из эпизодов фильма Марстон прямо заявляет, что видит в комиксах, прежде всего эффективный инструмент для пропаганды своих феминистских идей.

Такой подход в структурирование биографического материала делает фильм несколько однобоким. Да, в нем можно найти много сильных сторон. Во-первых, он просто чудесно снят, прямо-таки эталонная работа в жанре исторической драмы, все эти пиджаки и платья, автомобили начала века и прочее смотрятся восхитительно. Во-вторых, нельзя не отметить и актерскую работу. Профессора Марстона сыграл Люк Эванс, и у него получился с одной стороны сильный мужчина и умнейший ученый, а с другой – форменный подкаблучник. Его жену сыграла Ребекка Холл, и перед нами предстала натуральная стерва с ранимой душой и любящим сердцем. Вторую женщину в их союзе сыграла Белла Хиткотт, у нее вышла этакая скромница, которая на деле оказалась весьма волевой женщиной, способной получить все, что ей надо. Если же говорить о слабых местах фильма, то стоит отметить разбалансированность сюжета. Авторы слишком уж много внимания уделяют тому, как между героями возникла связь, но при этом многие важные моменты пускают скороговоркой. Например, вся линия противостояния нашей необычной семьи с обществом дается пунктиром. Да и особых тонкостей взаимоотношений между героями мы не обнаружим. Все дается прямолинейно и намеренно контрастно. Ну, и понятно, что на самом деле все было совсем не так. Например, это не Уильям Морстон принес издателям готовую идею комикса про Чудо-женщину, а сами издатели попросили его придумать ее. И подобных несоответствий, конечно же, отыщется множество.

Сторонники идеи о том, что для правильного понимания творчества того или иного писателя необходимо знать малейшие подробности его жизни, в том числе и особенности сексуального поведения, увидят в фильме «Профессор Марстон и его Чудо-женщины» очередное доказательство своей правоты. Сторонники противоположной идеи, которая состоит, грубо говоря, в том, что интерпретировать надо только текст, все остальное неважно, будут, вероятно, раздражены. Короче говоря, у Анджелы Робинсон получилось противоречивое кино. Не менее противоречивое, чем, собственно, и жизнь главных героев.

В 1952 году в маленький новозеландский городок Крайстчерч приезжает к родителям Джульетт Хьюм. Дерзкая, порывистая, переполненная фантазиями, несносная – вот как ее можно охарактеризовать. В школе она знакомится с застенчивой Полин Паркер. Между девочками завязывается дружба. Сперва родители отнесутся к происходящему, в общем-то, положительно, хотя девочки принадлежат к разным социальным классам. Но чем дальше, тем болезненней становится эта связь. Тем не менее, противиться такой дружбе себе дороже – любое вмешательство родителей вызывает слезы и истерики. В конце концов, девочки решают, что на их пути не может стоять никто. То, что начинается как лиричная история девичьей дружбы, закончится как натуральная трагедия. Тут следует сказать, что «Небесные создания» основаны на реальной истории убийства.

Этот фильм стал прорывом и для режиссера, и для одной из актрис. Именно после «Небесных созданий» всем стало ясно, что Питер Джексон способен плодотворно работать не только в жанре ужасов. Критики высоко оценили то, что режиссер смог снять трогательное и чувственное кино на не самом очевидном материале. При этом традиционные жанровые приемы в его руках претерпели метаморфозы и заиграли новыми красками. История дружбы двух девочек превратилась в историю новых Ромео и Джульетты (хотя сами Джульетт и Полин всегда отвергали то, что между ними была лесбийская связь). Солнечный беззаботный фильм о детстве вдруг оказался фильмом о психологических травмах и вызревании трагедии. В конце концов, фэнтезийные вставки, которые иллюстрируют игры подружек, местами не так невинны, как предполагается. Все это дано к тому же в предельно экстатической манере с элементами гротеска, тут нельзя не отметить макабрические операторские планы, которые делают эту историю несколько дикой. При этом режиссер смог соблюсти меру, он никогда не перешагивает границу, после которой происходящее на экране превратилось бы в кич. И что важно – он не стал манипулировать чувствами зрителей на уровне симпатий к персонажам, нас не вынуждают стать на чью-либо сторону, нам просто рассказывают историю. Питеру Джексону выдали за этот фильм большие авансы, и все мы знаем, как он ими воспользовался. Одну из девочек – а именно Полин Паркер – сыграла восемнадцатилетняя Кейт Уинслет. Роль у нее действительно была сложная: истеричка, одновременно любящая и ненавидящая своих родителей, капризная, но при всем том тонко чувствующая, в некотором смысле эмоциональный тиран, но при этом боящаяся связи с подругой, связи, которую она сама же и культивировала. Кейт Уинслет прекрасно справилась с задачей, и данная работа стала ее трамплином к звездному статусу.

Фильм заканчивается сухими строчками о том, как впоследствии сложилась судьба девочек. И там не сообщается одного важного факта. Но не потому что авторы лукавят, они просто не могли на тот момент сообщить это широкой публике. Тем не менее, именно во время выхода «Небесных созданий» данный факт стал достоянием гласности. Оказалось, что Джульетт Хьюм, выйдя из тюрьмы, смогла-таки изменить свою жизнь и даже прославиться. Она взяла псевдоним Энн Перри и стала писательницей. На данный момент из-под ее пера вышло почти семьдесят романов (по большей части в жанре исторического детектива). При этом ей, конечно, учитывая шумиху, поднявшуюся после событий 1954 года, приходилось сохранять тайну личности. Но про то, что случилось тем летом, она так ничего и не написала, хотя, вероятно, могла выручить большие деньги за автобиографическую книгу.

Нельзя сказать, что в девяностые и нулевые имя Александра Вампилова, одного из лучших советских драматургов, было у всех на слуху. Его, скорее, подзабыли, чем помнили. Хотя, возможно, через триста лет именно Вампилова будут вспоминать, когда речь зайдет о советском театре, как случилось, например, с Шекспиром, пусть елизаветинский театр им и не исчерпывается. Просто его пьесы столь деидеологизированы, что нашим потомкам понять их будет гораздо проще, чем пьесы других советских драматургов. Вампилов нигде не упоминает слова «коммунизм», «социализм», «капитализм», «партия», «Ленин», «Великая Отечественная война» и так далее. Именно это и мешало его современникам признать в Вампилове актуального драматурга. Неудивительно, что его короткая жизнь прошла в безвестности, а слава пришла лишь посмертно, после того как он утонул (за два дня до своего тридцатипятилетия). Конечно, он был актуальным. Очень актуальным. Он до сих пор актуальный. Из дня сегодняшнего это отлично видно.

В середине десятых вновь возник интерес к фигуре Вампилова. Сперва в 2015-ом в серии «Жизнь замечательных людей» вышла его биография за авторством Андрея Румянцева. Затем в 2017-ом случился юбилей (восемьдесят лет со дня рождения), что стало поводом для многочисленных статей, очерков и заметок. А в 2018-ом на экраны вышло «Облепиховое лето» – первый биографический фильм о Вампилове. Во второстепенных персонажах тут ходят и Белла Ахмадулина, и Андрон Кончаловский, и Николай Рубцов, но главный герой, конечно, он.

Авторы сконцентрировались на последнем годе жизни Вампилова. Это и так был для него непростой период (жажда признания не утолена, кажется, все зря, надоело стучаться в двери театров, в общем, натуральный жизненный и творческий кризис), так авторы еще и сгустили краски, запихнув в один год события нескольких лет. Тем не менее, захватывающего фильма на таком материале не построишь, слишком уж обыденные тут обстоятельства. Потому в фильме Вампилову сняться мистические сны про погибшего отца, рядом с неизвестными целями ошивается гэбэшник, и все пронизано предчувствием скорой гибели. Возможно, такой подход возмутит истинных поклонников творчества Вампилова, но уж точно не оставит равнодушным. А авторы умело умыли руки, написав в титрах «События фильма представляют собой художественное осмысление жизни и судьбы Александра Вампилова и не являются документальной хроникой жизни драматурга», что смотрится несколько нелепо после душераздирающей сцены смерти главного героя.

На роль Александра Вампилова создатели «Облепихового лета» взяли Андрея Мерзликина, который прославился в 2003 году участием в «Бумере» Петра Буслова. Игравший после этого всяких бандитов и следователей, Мерзликин удивительно емко и многогранно воплотил на экране образ этакого бурятского медведя, который в Москве чувствует себя потерянным, а дома стесненным. Он затмевает всех остальных актеров и порой кажется, что только он и находится в кадре. Возможно, реальный Вампилов именно таким и был, хотя нельзя сказать, что Мерзликин очень уж на него внешне похож. Правда, порой случаются ракурсы, в которых перед нами оказывается вполне себе Вампилов, которого мы знаем по фотографиям. Если и смотреть этот фильм, то исключительно ради работы Мерзликина. В любом случае, только его вы после просмотра и запомните.

Ирония заключается в том, что российский зритель мог посмотреть фильм о Дэвиде Фостере Уоллесе, авторе более чем тысячестраничного романа «Бесконечная шутка», за три года до того, как этот роман, наконец, вышел на русском языке. Это, кстати, учитывая, что на английском он был впервые опубликован в 1996 году. Наши издатели ждали неизвестно чего практически двадцать два года. Тем не менее, для понимания фильма Джеймса Понсольда читать роман Дэвида Фостера Уоллеса совершенно не обязательно, ведь создатели фильма ставили своей задачей не разговор о творчестве главного героя, а реконструкцию его личности.

«Конец тура» начинается, собственно, с известия о самоубийстве писателя. В реальной жизни именно после этого другой писатель, который в 1996 году во время всеамериканского тура по продвижению «Бесконечной шутки» провел с ее автором около пяти дней, чтобы сделать после этого статью о нем в журнал «Rolling Stone», сел и написал книжку «В итоге ты все равно становишься собой: Поездка с Дэвидом Фостером Уоллесом». В этой книжке как раз и рассказывается о тех пяти днях. Писателя зовут Дэвид Липски. И его в «Конце тура» сыграл Джесси Айзенберг. А самого Дэвида Фостера Уоллеса сыграл Джейсон Сигел. Сам же фильм по сути является экранизацией книжки Дэвида Липски. Считается, что в фильме воспроизведены многочисленные диалоги и монологи, которые прозвучали в реальности в том самом 1996 году.

В «Конце тура» нет ни одного острого события или же неожиданного поворота сюжета. Это разговорное кино в чистейшем виде. Вот Липски выпрашивает у редактора журнала возможность взять интервью у Уоллеса. Вот он приезжает к нему. Вот они сидят вечером в доме Уоллеса и разговаривают о разных вещах. Вот они едут на встречу с читателями. Вот они возвращаются обратно. А вот Липски уже пакует чемоданы. И все это время герои разговаривают. Липски задает вопросы, Уоллес на них отвечает. Порой Уоллес задает вопросы, Липски не всегда на них отвечает. Между героями произойдет всего одна сцена с выяснением отношений. Но это не заявка на конфликт, это просто возможность для авторов показать, что Уоллес в повседневной жизни был совсем не подарком. Ну, мы об этом как-то и так догадывались. Тем не менее, «Конец тура» смотрится просто отлично, в это кино проваливаешься с головой. Именно так происходит с любым человеком, который обнаруживает на своем пути приятного, умного и интересного собеседника. Вот мы – зрители – и встретили на своем пути приятного, умного и интересного собеседника – Дэвида Фостера Уоллеса. И после проведенных с ним почти двух часов возникает желание наконец прочитать «Бесконечную шутку». Ровно это же желание озвучивает одна из второстепенных героинь. В общем, рекламный тур прошел успешно.

Основная драма разворачивается в душе Дэвида Липски. Он тоже писатель. Он тоже выпустил первый роман. Но критики не обратили на него внимание. Возможно, в веках он останется исключительно в качестве человека, который провел пять дней в обществе классика американской литературы. Дэвид Липски это отлично понимает. Во многом именно за этим он и поехал к Уоллесу. Но душа хочет совсем другого. Душа хочет признания, славы, рекламных туров по всей стране, статуса гения американской литературы. Уоллес в какой-то момент говорит Липски, что быть им, Уоллесом, совсем не радостно. Но Липски, конечно, ему не верит. Точно так же он не верит, что Уоллес когда-нибудь прочтет его книгу. В этом основной нерв фильма. Эта драма высвечивает драму Уоллеса, короля играет свита, боль Липски подчеркивает боль Уоллеса. Если мы так и не можем до конца его понять, пусть и сказал он уже тысячу слов, а еще и написал тысячу страниц, то уж Липски понять не сложно, ведь все мы когда-нибудь оказывались в тени другого человека, чью судьбу так хочется примерить на себя. А гений.. Что, гений? Гений на то и гений, что быть понятым ему не светит.

Критики сразу же невзлюбили «Люси». И давайте уж честно, за дело. Псевдонаучные объяснения происходящего ничего кроме растерянной улыбки вызвать не могут. У зрителя неминуемо должно возникнуть тупое чувство стыда, которое случается, когда хороший друг на ваших глазах порет какую-то чушь. Люк Бессон с поразительной наглостью загоняет про то, что мы, мол, используем всего десять процентов мозга, а вот если стали бы использовать его на полную катушку, то приобрели бы сверхспособности. Все это попахивает скорее какой-то эзотерикой, чем наукой. Но если бы только это, то критики, наверное, были бы поспокойней. В конце концов, на Моргана Фримана, который вынужден с наисерьезнейшим выражением лица произносить всю эту чушь, просто забавно смотреть. Прибавьте к этому дикое количество сюжетных дыр. Вот одна из них, например. Итак, главной героине вшили в живот пакет с очень дорогим, очень передовым, очень перспективным наркотиком. Она теперь сама по себе стоит заоблачных денег. При этом все это является частью операции настолько влиятельного бандита (Чхве Мин-Сик), что он может позволить себе убивать людей средь бела дня у входа в шикарный отель. И вот перед отправкой из Тайваня главную героиню отвозят в некий карцер, где ее собираются изнасиловать третьестепенные бандиты. А когда девушка оказывает вялое сопротивление, какой-то хмырь просто бьет ее ногой по животу. По животу, в котором — на минуточку! — содержится пакет с очень дорогим, очень передовым, очень перспективным наркотиком. Да, озабоченные бандиты могут и не знать о наркотике, но они не могут не знать, кто использует Люси, а это чрезвычайно влиятельный в местном преступном мире человек, которому лучше не переходить дорогу. И тем не менее, девушка оказывается в каком-то карцере, ее там избивают. Эти дурацкие бандиты не понимают что ли, какие последствия могут их ожидать? Наверное, просто тупые. Объяснение, конечно, так себе. Понятно, что Люку Бессону все это надо, чтобы в кровь Люси попал означенный наркотик. Но можно было бы и поинтересней все это провернуть. И такого тут навалом. Из плюсов, кажется, остается только зрелищность. Маловато будет. И если бы дело ограничивалось только вышесказанным, то данный текст и писать не стоило бы. К счастью, в «Люси» есть один компонент, который делает ее заслуживающим внимания фильмом.

Люк Бессон очень любит сильных и крутых женщин. И умеет про них снимать фильмы. Но круче, чем Люси в его фильмах героини еще не встречались. Люк Бессон явно в полнейшем восторге от того, что смог придумать такую сильную и крутую женщину. И этот восторг сложно не почувствовать во время просмотра. Люси — это центр фильма, ось, вокруг которой вращаются все события. Она постоянно в фокусе, остальные где-то сбоку, просто массовка, из который мы иногда выхватываем отдельные лица. И она не просто сильна и крута, она постепенно становится самой настоящей богиней. Люк Бессон зачарован этой метаморфозой, этим постепенным утрачиванием человечности. Люси идет сквозь фильм, сносит все на своем пути и с каждым шагом становится все менее самой собой. И то, как это показано, — любо дорого. Вот тут-то драматургия работает просто шикарно, даже вроде бы затасканный сентиментальный штамп со звонком родителям не вызывает отторжения. Ведь он работает на общий эффект. Обычная девчонка, которую угораздило оказаться не в том месте не в то время, в начале фильма тихо испуганно плачет в апартаментах криминального авторитета Тайваня, и она же через десять минут хладнокровно убивает своих обидчиков, но при этом все еще держится за свою самость. Уже скоро это перестанет быть возможным. И если уж зачем-то и смотреть этот фильм Люка Бессона, то только за тем, чтобы прочувствовать поразительный аффект расчеловечивания. Конечно, придумал его не сам Люк. Но переизобрел и убедительно показал в 2014 году именно он. Вроде бы никто пока его не переплюнул.

Проблема «Люси» в том, что ее автор словно не понимает сильные и слабые стороны собственного фильма. Да, образ главной героини получился чертовски хорош. Он сильный, он запоминающийся, он выбивается из общего ряда. Но образ не может быть подвешен в пустоте, нужен подходящий для него фон. И вот тут и скрывается изъян всего фильма. Если бы это была привычная супергероика, то вопросов не возникло бы. Эх, если бы все супергерои "Marvel" были такими неожиданными! Но нет же, Люк Бессон вдруг перекидывается в Терренса Малика. Ему вдруг захотелось поговорить о Самых Важных Вопросах Бытия, без Большого взрыва не обошлось и, вообще, 42. Давайте уж честно, Малик тоже не сдюжил все эти темы, «Древо жизни» тому пример. А у Бессона, кажется, не было ни малейшего шанса. Мог хотя бы с иронией к этому отнестись... Так нет же, судя по интервью, Люк Бессон крайне серьезно относится и к скрытым возможностям мозга и к прочей псевдонаучной мути, которой он перенасытил «Люси». Но ведь смешно же все это звучит. И тем не менее... Люси, словно метеор, несется сквозь фильм, с каждой секундой она все менее человек, она стремится достигнуть полного максимума, не отвести взгляда, не оторваться, остается только вжиматься в кресло, надеясь, что тебя не размажет по ближайшим поверхностям. Ух!

К слову о супергероике. Люси в финале обретает то самое вожделенное всемогущество и уходит в какой-то полный астрал. В обычной супергеройской истории это было бы началом, стартом для развития истории. У Люка Бессона это финал. Вот посмотрите, оказывается, стоит стать практически богом, так и всякие человеческие страсти уже не беспокоят. Не надо никого порабощать, не надо уничтожать мир, не надо его и спасать, все становится по фигу, чем ни нирвана. Мораль ясна, но все равно кажется, что вся «Люси» является длинным зачином, завязкой для долгой истории. Масла в огонь подлил и сам Люк Бессон, сообщив, что планирует сиквел. Сиквел сиквелом, он уже восемь лет в планах, скорее всего, не случится (хотя неисповедимы пути киноделов). Но это не мешает пофантазировать на тему «А про что он был бы». Можно много чего придумать, но лично автору этих строк хочется вот чего. Прошло некоторое количество лет (ровно то, которое прошло бы между выходом первого фильма и второго), Люси не подает ни малейшего признака своего присутствия в мире, наверное, наслаждается бесконечным покоем растворенности по ту сторону реальности, все равно что эпикурейское божество. Но тут бывший полицейский Пьер Дель Рио (Амр Вакед), который после того, как помог Люси перехватить партию того самого волшебного наркотика, покинул службу, случайно узнает, что хитрые азиаты (русские, аргентинцы, не важно) снова его синтезировали и хотят сотворить собственного бога, надеются, что он будет их слушаться. И всякое такое. Пусть он будет мужчиной, хотя пол и не важен. Пьер Дель Рио сперва пытается сигнализировать Люси, хочет выйти с ней на контакт, ничего не получается. Тогда он решает самостоятельно сорвать преступный замысел, его может консультировать тот же профессор Норман. Периодически наш герой попадает в смертельно опасные ситуации, но всегда удивительным образом выживает. Иногда он думает, что ему помогает Люси. Иногда сомневается в этом. Но все его попытки помешать злодеям все же оказываются тщетными. Таким образом еще один человек достигает уровня способностей Люси. И... Когда кажется, все пропало, оказывается, что и ему все стало фиолетово. Не будет злого бога, сценарий полностью повторяется. И вот тут-то и должно выясниться, что Люси сознательно мешала сорвать этот проект, в чем-то его стимулировала просто для того, чтобы появился кто-то равный ей. Потому что, даже обладая суперспобсностями на максималках, все равно страдаешь от одиночества. Было бы интересно на все это посмотреть. Но пока сиквела, вообще, нет. И в нем может произойти все, что угодно. А вы только что прочитали неплохую, кажется, идею для фанфика. Далеко не после каждого просмотренного фильма у автора этих строк появляются подобные идеи. И это означает только одно: с точки зрения хотя бы одного человека у Люка Бессона получился интересный фильм.