Джим Батчер Продажная шкура / Turn Coat   [= Отступник; Перебежчик] 2009, роман Интриги и распри в Белом Совете достигли своего апогея. Лишь немногие подозревают, что враги проникли в святая святых, и действуют под маской. Гарри Дрездену, чародею из Чикаго, придётся бороться и с противником, равного которому он ещё не встречал, и с недоверием со стороны собственных коллег, и с предателем в Белом Совете. И даже его возобновившаяся личная жизнь, надежда на которую почти угасла за время чтения предыдущих книг сериала, вовсе не означает, что впереди просвет. Как обычно, Гарри находит мастерский выход из абсолютно безвыходных ситуаций, побеждая технологию — магией, а магию — технологией.

Есть у меня маленькая традиция — возвращаться к Архивам Дрездена в октябре. Так было четыре года назад, так было три года назад — и так случилось сейчас (да, перечитывание настолько большого цикла — дело небыстрое).

Так или иначе, в чем прелесть более поздних романов у Батчера? В том, что это концентрированные Архивы Дрездена, которые хороши именно так, как ты ожидаешь.

В этом смысле возвращение к циклу произошло наилегчайшим образом. Да, мир и количество знакомых персонажей огромны, но автор любезно и ненавязчиво напомнит всё необходимое по ходу действия.

И вот новая глава из жизни главного героя и новые проблемы, заявившиеся буквально к нему на порог. А с ними, как водится, очередная смертельная опасность, сжатые сроки, столкновение интересов нескольких влиятельных фракций и необходимость рисковать при тотальном недостатке сил и знаний. Когда в активе только упрямое нежелание мириться с угрозой гибели невиновного (пускай и очень неприятного) человека, помощь друзей да готовность снова повышать ставки. А ещё планировать и претворять в жизнь всё более и более сложные многоходовки.

Короткие главы, прекрасная динамика, плавное развитие сразу нескольких сюжетных линий (интриги Черного совета, нападения сверхъестественного чудовища, проблемы у брата). И главный герой, который продолжает развиваться и набираться опыта, но при этом не теряет своей человечности, мрачноватой иронии и способности порой поддать пафоса или выкинуть нечто совсем уж отчаянное. Попутно набивая всё новые и новые шишки, ибо он ни в коем случае не неуязвим и не застрахован от потерь, постоянно падая — но постоянно и поднимаясь.

Но к слову в этот раз Дрезден придумал действительно хороший план (несколько страхующих друг друга планов), а заодно противопоставил магическим интригам в том числе чисто человеческие детективные приемы. А ещё продолжил быть голосом разума в отношениях с ученицей и некоторыми особо нервными соратниками.

Книга традиционно мрачноватая, с непростыми темами потерь и допустимых жертв. Но при этом и традиционно яркая, увлекательная, завершающаяся ощущением «жизнь продолжается, не смотря ни на что».

Впрочем, идя по пути перечитывания, не сложно предсказать, что скоро в цикле кое-что кардинально изменится. А долгая балансировка героя на гранях прошлых отчаянных решений обернется отчаянным падением. И имя этому падению — «Перемены» (но нет, не будем забегать вперёд).

P.S. В этот раз мне сложно выделить какую-то по-настоящему яркую кинематографичную пафосную сцену, так что пускай будет сцена необычная. Магический поединок, схватка двух постоянно меняющих облик чародеев (когти, зубы, крылья и шерсть в целой веренице североамериканских животных). Это было даже немного завораживающе. И уж точно необычно.

Терри Пратчетт Мор, ученик Смерти / Mort 1987, роман Деревенский парнишка Мортимер (или Мор) родился, как говорится, не от мира сего. На отцовской ферме ему явно нечего делать и родитель решает отдать сына учиться ремеслу. По иронии судьбы, наставником оказывается сам СМЕРТЬ. Через некоторое время УЧИТЕЛЬ, решает что ученик достаточно подготовлен и берет первый в своей жизни выходной. Но дела у Мора идут на перекосяк...

Продолжаю неспешное перечитывание «Плоского мира» Терри Пратчетта.

На очереди хронологически третья книга, она же первая в подцикле про Смерть.

Эта история показывает уже куда более привычный Плоский мир. С первым описанием Овцепикских гор. Идеей обратнолетних растений. Более подробным описанием зловонно-благоухающей и крайне разнообразной ночной жизни Анк-Морпорка. И, конечно же, со Смертью и его небольшим окружением. Его дом и приемную дочь мы мельком видели в предыдущей книге, но именно здесь они выходят на первый план. Слуга Альберт и его великое прошлое. Изабель — девушка серебряноволосая и с перламутровыми глазами, ещё до Таргариенов (на сам образ не влияет никак, но при перечитывании обратила внимание). Самая настоящая лошадь Бинки. И внезапный ученик (сами понимаете — скорее блажь, чем необходимость).

В этой книге впервые у Смерти появляется свободное время, и он исследует рыбалку, веселье, азарт, выпивку, пьяные рассуждения о вечном. Иными словами — жизнь. Пытается понять такие эмоции, как грусть и счастье. Пробует себя в другой профессии (и повар он мастерский).

А ещё это история о власти, которая меняет людей и прочих существ. И здесь испытание властью и силой не прошел по сути никто из значимых персонажей. Что Альберт, у которого временное возвращение к силе вернуло и самые темные стороны его характера. Что Мор, который чуть было не превратился в новую смерть, приправленную всеми человеческими качествами вроде мстительности и жестокости. Что Изабель, с ее сложным характером (хотя здесь все же больше влияние необычных обстоятельств жизни, а не какой-либо власти).

И всё же это одна из тех плоскоземельных историй, где не очень приятные по отдельности люди, полные собственных ошибок и недостатков, способны вместе сделать что-то по-настоящему хорошее. Пускай и отчасти случайно.

Ещё здесь очень много запоминающихся остроумных цитат. И небольшое камео Ринсвинда и библиотекаря.

Единственное, что несколько выбивается из общей гармоничной картины: финал с гневающимся Смертью и решающим поединком между учителем и учеником. Потому что так до конца и не понятно, какие цели преследовали стороны этого поединка — а ещё достигли они их или же передумали в процессе. Да и вообще злость в исполнении антропоморфной персонификации — не слишком удачная затея.

По традиции далее будут запомнившиеся цитаты (и их правда много).

Прочитано в рамках Книжного клуба Фантлаба: Сетература.

Константин Константинович Костин Табельный наган с серебряными пулями 2025, роман, сетевая публикация Детективный рассказ о мире, в котором колдовство, магия и приворот так же обычны, как в нашем — электричество, электроника и атомные бомбы. О преступлениях, которые в этом мире совершают и о людях, которые эти преступления расследует. Мир, в котором происходит действие, очень похож на наш, но есть одна разница. Разница в девяносто лет :-)

Роман рассказов в альтернативном мире, где двадцатые годы двадцатого века в молодом СССР соседствуют с вполне реальным колдовством и нечистью, а заодно с сохранившейся церковью, пускай тоже обновленной, советской. Здесь в МУРе есть специальный отдел по магическим преступлениям, и именно в нем трудятся главные герои этой истории.

Структура романа предполагает последовательность глав/рассказов/расследований, в которых очень долго не будет магистрального сюжета, не считая простого течения времени.

Читается легко и быстро, но совершенно непритязательно.

И на этот счет у меня есть может быть и не совсем верная, но всё же понравившаяся мне идея, что перед нами не просто легковесный фэнтезийный «околодетектив» в альтернативном мире, но ещё и осознанная стилизация.

Ведь были же в советское время нарочито правильные рассказы или романы, где хорошие-хорошие герои строят вместе светлое советское будущее, а если и противостоит им кто, то злые-злые белогвардейцы или преступные элементы. Но их козни разумеется пресекаются, а герои устремляются дальше в своё светлое будущее.

Ну вот здесь примерно то же самое по сути, только для интереса добавлена очень условная детективная линия и всякая магия с нечистью. Волшебная альтернативность мира и разные отсылочки к другим произведениям и реальным историческим личностям. Чтобы читатель совсем уж не заскучал.

Потому что иначе мне трудно объяснить, почему здесь настолько правильные герои, настолько черно-белый мир и настолько простое… всё.

Даже детективом это строго говоря назвать нельзя, ведь большая часть законов магического мира скрыта от читателя и приоткрывается строго во время разгадки очередного дела. Попытаться дойти до разгадки самостоятельно логическим путем невозможно.

Ближе к финалу появляется магистральный сюжет о поиске своего местного профессора Мориарти, и события становятся динамичнее и немного напряженнее. Но по большому счету на итоговое впечатление это уже не особо влияет.

Единственное, что действительно показалось интересным на уровне идеи: поэзия, в которую поэты невольно или осознанно вкладывают свою душу, что позволяет написанным строчкам приобретать разные волшебные, порой непредсказуемые свойства. В этом смысле «стихотворение, написанное кровью» и даже введение в качестве второстепенного персонажа Есенина смотрится на голову выше всего остального.

Итог: очень легковесно и очень просто, но скорее всего так и задумывалось.

В прошлом месяце у меня была крайне интересная неделя чтения короткой формы, номинированной на крупные западные премии. И подобный опыт чтения современных зарубежных рассказов (не обязательно премированных) захотелось повторить.

Отправной точкой как и в прошлый раз стало наличие любительских переводов. Более того — все представленные ниже рассказы объединены тем фактом, что перевод к ним сделал один и тот же человек, Самаева Маргарита Александровна, за что ей большое спасибо (сами рассказы очень разные по впечатлениям, но чтобы это оценить вначале потребовался труд переводчика).

Некоторые из размещенных ею рассказов я уже читала в прошлый раз (в том числе в других переводах): Рейчел К. Джонс «Five Views of the Planet Tartarus» (Пять видов на планету Тартар), А. В. Прихандита «Negative Scholarship on the Fifth State of Being» (Критическая теория Пятого состояния бытия), Дженнифер Худак «The Witch Trap» (Ловушка для ведьм)

Сейчас речь пойдёт об остальных.

***

Рейчел К. Джонс «The Sound of Children Screaming» (Звук детских криков) — как самый хлёсткий и злободневный.

https://fantlab.ru/work1856294

История этого рассказа соединяет сложную, актуальную (не только для США) тему стрельбы в школах и свою мрачную версию Нарнии. С анти-Нарнией автор не оригинальна, но подходит к ней немного с другого ракурса. Ведь главная героиня здесь — учительница, и рассказ по большому счету ведется об учительской ответственности и любви, а не об очередных злобных сказочных существах.

Написано намеренно обрывочно, хлестко, даже зло. Тема во многом обязывает.

«Вы можете установить специальный сигнал тревога для Ствола. Вы можете во имя безопасности заставить учителей опускать жалюзи, запирать двери, каждый день идти на перемену обходным путем.

Неважно, сработает ли что-либо из этого. Важно, чтобы было кого и что винить, кроме Ствола».

Некоторая метафоричность и условность (знакомые понятия и образы прячутся за словами с большой буквы — Ствол, Портал, Мышь и т.д.) позволяет финалу рассказа спрятаться в недосказанности, дополнить которую — право каждого читателя.

Но как было сказано чуть раньше: «когда Ствол приходит в школу, счастливого конца не бывает». Считаю это авторской подсказкой и ключом к пониманию финала.

А вообще это история о том, что приходит время перестать прятаться (в чулане или иной сказочной реальности) и встретить угрозу лицом к лицу. Но, как вы понимаете, без гарантий счастливого финала.

Наоми Критцер «The Year Without Sunshine» (Год без солнечного света) — как самый наивный и гуманный.

https://fantlab.ru/work1800753

Хроника гуманного сосуществования в мире после катаклизма. Мы не узнаем его масштабов, причин и глобальных последствий. Всё очень локально — один район, соседи, перебои с электричеством и лекарствами, скрытое пеплом и пылью солнце.

Но никаких массовых волнений, страха, смертей или голода. Все просто ждут, когда очистится небо, продолжают жить в своих домах, в меру сил пытаются выращивать еду и обменивать ненужные запасы на что-то нужное. Город существует, где-то там сохранилась власть, остатки общественного транспорта и почти полноценное функционирование коммунальных служб. Но на работу ходить не надо, деньги уже не в цене, люди потихоньку переходят на натуральное хозяйство, а вокруг никакой мобилизации и прочих экстренных мер.

Странный мир, странный катаклизм. И идеальные спокойные люди, по крайней мере в пределах одного района. И в этом странном спокойном мире люди сами постепенно объединяются для помощи своим соседям (один единственный мимолетный циничный скептик не в счет).

Предполагаю, что автор хотела рассказать про важность взаимовыручки, бескорыстной помощи и доброты, которая всегда вознаграждается. И я могу только приветствовать такой идейный посыл.

Но как художественное произведение рассказ не работает, ведь в подобную утопию (без всяких внутренних проблем и сложностей) очень сложно поверить.

Наоми Критцер «Better Living Through Algorithms» (К лучшей жизни с алгоритмами!) — как самый милый.

https://fantlab.ru/work1777330

Это милый рассказ. В котором загадочное приложение с советами для жизни (то ли новая модная секта, то ли продукт искусственного интеллекта) действительно делает то, что обещает. То есть делает людей счастливее. Да, через советы больше времени уделять хобби, больше гулять, готовить что-нибудь вкусное, вовремя вставать и вовремя ложиться, не листать бессмысленно социальные сети и носить то, что тебе по-настоящему нравится.

Советы простые, к тому же приложение действительно в некотором роде указывало своим пользователям «что им есть, носить и смотреть». Но автор рисует ситуацию, когда всё это не было экспериментом по общественному контролю, злобным заговором или кознями взбунтовавшегося ИИ. Вместо страшилки автор показывает ситуацию, когда новые технологии/алгоритмы и правда несут благо.

Автор не скатывается в совсем уж явную утопию, так что даже такое модное и полезное приложение рано или поздно устаревает, становится жертвой новостных разоблачений и растущего недоверия. И это нормально. Но автор показывает, что полученный опыт и правда может изменить жизнь некоторых людей к лучшему.

Ф. Джели Кларк «How to Raise a Kraken in Your Bathtub» (Как вырастить кракена в ванной) — как очередной манифест против колониализма.

https://fantlab.ru/work1735128

Такое чувство, что весь рассказ был написан ради критики колониализма и нескольких ярких цитат.

Берем амбициозного, но глуповатого молодого человека. Наделяем его категоричными колониальными взглядами о месте туземцев и всех без исключения женщин. Вкладываем в его уста рассуждения вроде этих:

«И что там эти темные народы знают о свободе? Где бы они были без нашей направляющей руки?»

«Как женщина всеми признана слабым полом, так и темные расы — более слабыми человеческими видами.»

Вовлекаем этого человека в сомнительный проект (который изначально должен был бы насторожить всякого, кто способен думать). И далее просто смотрим, как жизнь этого человека катится под откос.

Параллельно на заднем фоне происходит эпизод борьбы за независимость со стороны туземцев-русалов и эпатажного «капитана Никто» (с явными параллелями к другому известному литературному персонажу, но только с куда более простыми и кровожадными мотивами).

Финал истории не приносит ничего, кроме наказания глупой империи и ее жителей. В этом смысле текст не ушел далеко от какого-нибудь манифеста.

Евгения Триантафиллу «Loneliness Universe» (Вселенная Одиночества) — как самый грустный.

https://fantlab.ru/work1879228

Грустная история об одиночестве.

Пока речь шла только о главной героине, это был такой печальный магический реализм: об отдалении родных и друзей друг от друга, о сожалениях, которые возникают только тогда, когда уже ничего не исправить. Ну и об одиночестве, конечно.

Когда масштаб распространился на всю планету, магический реализм обернулся ужасами. Которые пугают не чем-то внешним (кровь, насилие, скриммеры), а общей своей спокойной безысходностью.

Чего здесь точно нет, так это научной фантастики, так что попытки придать происходящему какое-то наукообразное объяснение — самая слабая часть истории.

Ну и общее впечатление всё же получилось довольно неоднозначное. Автор погружает во все оттенки меланхолии, но ничего иного история не предлагает.

Вангерски Рассел «Sharp Corner» (Крутой поворот) — как не фантастический.

Небольшой рассказ о человеке, который несколько раз становился свидетелем смертельных ДТП возле своего дома. И ему понравилось. Не сами аварии и смерти, а чувство сопричастности, собственной значимости, возможность рассказывать раз за разом эти кровавые трагичные истории и неизменно становиться на пару минут центром внимания в любой компании.

Собственная значимость в противовес внутренней пустоте. А ещё неумолимая расплата в виде постепенно рушащейся семьи.

Впрочем, вряд ли главный герой хоть о чем-то пожалел — ведь его полностью поглотила новая страсть.

(Есть экранизация, я ее не видела).

Сергей Лукьяненко Седьмой   [= Седьмой. Каллисто] 2025, роман Это книга о космических кораблях и ангелах, о Земле и космосе, о жизни и смерти, о любви и предательстве, о детских вопросах и взрослых ответах. В общем — обо всём том, о чём только и стоит писать.

Новый космический боевик от Лукьяненко.

Чего не отнять: крайне динамично, у мира есть свои фишки, в текст проваливаешься с головой.

Непрямые ассоциации: «Микки-7» и аниме. «Микки-7» — потому что тут есть воскрешение через систему клонов, и главный герой большую часть книги проводит в своей седьмой «тушке». Аниме — потому что есть что-то анимешное в мире, в котором ангелы и падшие бороздят космические просторы, одаривают своих подопечных некоторыми технологиями, а взамен вовлекают человечество в долгое вялотекущее противостояние. Не удивлюсь, если на просторах аниме уже было что-то похожее, а если и нет — перед нами отличная основа, «бери и пользуйся».

Мир при всех изначальных условностях прописан подробно, со своими запоминающимися фишками. Клонирование и квантовая запутанность сознания (необходимые элементы для воскрешения пилотов), классификация ангельских чинов, жаргонные словечки для разных классов кораблей, собственных тел-клонов или не совсем воображаемых альтернативных личностей. Смесь технологий и потихоньку меняющегося социума, пускай и в пределах одной космической базы.

А ещё это не зря космическая фантастика, так что будут завораживающе-смертоносные виды Юпитера, гравитационные маневры вокруг его спутников, сражения космических истребителей, особенности жизни на базе с низкой гравитацией и тому подобное.

В целом есть здесь и некоторые довольно часто повторяющиеся мотивы и сюжетные приемы, присущие Лукьяненко. И нет, это не «дитячество» пилотов — с ним как раз всё на удивление органично и технологически обоснованно получилось (хотя некоторую осознанную неоднозначность ряда ситуаций/эпизодов отрицать сложно). А вот беседы главного героя с могущественными сущностями мне сразу напомнили того же Городецкого и глав Дозоров — когда и главный герой немного «избранный», и сущности себе на уме, многое умалчивают, но отчасти и покровительствуют. Так и здесь главный герой не избежал своей доли «избранности» и за первую книгу успел сделать, испытать и осознать немало исключительного (а уж намеки на прошлое ещё более грандиозны).

Интрига закручена неплохо, есть место загадкам мира и особенно природы «ангелов» (автор уже успел пройтись по всему спектру версий от изначально религиозного до инопланетного, с последующим их опровержением и объединением), а также огромным намекам на критически неполную картину мира. Вопросов остается много, есть даже некоторые кажущиеся противоречия, но всё это ожидаемо для первой книги цикла.

Что ж, дело за малым: не растерять весь этот потенциал и удачные находки в продолжениях (как недавний плохой пример вспоминается «Семь дней до Мегиддо» и цикл Измененные).

А пока мне вполне понравилось. Прочиталось так вообще влет.

P.S. Среди этого полностью развлекательного жанрового текста мне встретилось два эпизода-диалога с неожиданно злободневными параллелями (на мой взгляд, конечно). Первый — приветственный спор в обществе мертвых пилотов про отношение к членам Небесного воинства (хорошо ложится на недавние памятные даты двадцатых чисел сентября). Второй чуть позже, когда автором дается свой ответ на так и не высказанный прямо вопрос «зачем тогда все это».