«МОЯ хозяйка Зина больше похожа на фокса, чем на девочку: визжит, прыгает, ловит руками мяч (ртом она не умеет) и грызет сахар, совсем как собачонка. Все думаю — нет ли у нее хвостика? Ходит она всегда в своих девочкиных попонках; а в ванную комнату меня не пускает — уж я бы подсмотрел.

Вчера она расхвасталась: видишь, Микки, сколько у меня тетрадок. Арифметика — диктовка — сочинения... А вот ты, цуцик несчастный, ни говорить, ни читать, ни писать не умеешь.

Гав! Я умею думать — и это самое главное. Что лучше: думающий фокс или говорящий попугай? Ага!

Читать я немножко умею — детские книжки с самыми крупными буквами.

Писать... Смейтесь, смейтесь (терпеть не могу, когда люди смеются)! — писать я тоже научился. Правда, пальцы на лапах у меня не загибаются, я ведь не человек и не обезьяна. Но я беру карандаш в рот, наступаю лапой на тетрадку, чтобы она не ерзала, — и пишу.

Сначала буквы были похожи на раздавленных дождевых червяков. Но фоксы гораздо прилежнее девочек. Теперь я пишу не хуже Зины. Вот только не умею точить карандашей. Когда мой иступится, я бегу тихонько в кабинет и тащу со стола отточенные людьми огрызочки.»

Так начинается эта книга.

Написана она, как становится понятно с первых же строк, для детей. Т.е. книга детская.

Читается легко. К тому же, сам, в прошлом хозяин шќодного фокса, я с удовольствием читаю книги, в которых упоминаются представители этого замечательного собачьего племени.

Но, в то же время, читая, я не раз себя ловил на том, что из-за текста книги проглядывает болящая и неприкаянная душа автора — изгнанника и женоненавистника.

Не знаю, поверите ли вы мне, но то, что Саша Черный был в эмиграции, я прочел сначала именно в этой книге (правда, между строк), а уже потом посмотрел в энциклопедии — все верно, с 1920 года до самой своей смерти — в 1932.

Уверен, что, почитав его биографию, я нашел бы подтверждение и тому факту, что у него не очень-то складывались отношения с женским полом. Но об этом — я тоже прочел в этой книжке.

Судите сами. Вот впечатления Микки от пребывания на морском пляже:

«Мужчины ходят в белых костюмчиках. Полдня курят. Полдня читают газеты. Полдня купаются. Полдня снимаются. Плавают хорошо, но очень далеко заплывают. Я слежу с купальной лестницы и все волнуюсь: а вдруг утонет... Что я тогда должен делать?»

. . .

«Дамы все переодеваются и переодеваются. Потом раздеваются, потом опять переодеваются. Купаться не очень любят. Попробует большим пальцем правой ноги воду, присядет, побрызгает на себя водой и лежит на берегу, как индюшка в гастрономической витрине.

Конечно, есть и такие, которые плавают. Но они больше похожи на мальчиков. Вообще, я ничего не понимаю.»

--------------------------------------------

Вот такая вот книжка.

«Каждый пишет, как он слышит, каждый слышит, как он дышит» (с)

Мда...

Из аннотации следует, что эта книга – первый роман знаменитого драматурга и исполнителя своих пьес. По счастью – эта же книга является первой, прочитанной мной у Гришковца. Почему «по счастью»? Потому, что говорят, что эта книга – лучшая на данный момент у автора. Не знаю, не знаю… Во всяком случае, книга эта мне понравилась.

Написана она неплохим литературным языком. Главному герою – сочувствуешь и сопереживаешь. Есть в книге и некая интрига. Сюжет – достаточно динамичен.

Книга о жизни и о любви. Т.е., о вечном. И еще – чувствуется, что автор знает о чем пишет. И что история, если и не полностью автобиографична, то, как минимум, с автобиографическими корнями. Ведь главный герой, как и автор когда-то, приехал покорять столицу из маленького провинциального городка. И покорил, и прижился. Но, наверное, как и автор по сей день, тоскует о старых друзьях, оставленных в городе своего детства, и о самом этом городе. И о том, каким он, автор, был когда то, много-много лет тому назад.

Эту книгу, заинтересовавшую меня, в первую очередь, своими рисунками, мои младшие дети притащили из библиотеки. В общественную библиотеку они записались только месяц назад, и их просто прет от самого процесса получения (бесплатно!!!) и обмена (бесплатно же!!!) книг. Счастливые, они бегают туда почти каждый день. Как же они пинали меня за то, что я наложил вето на обмен вот этой книги – хотел тоже почитать, но не находил времени в своем плотном графике.

Само чтение книги заняло, в общей сложности, наверное, чуть больше получаса, даже при моем неторопливом, с рассматриванием картинок, чтении. Собственно, это и есть детская книжка с картинками. Картинки выдержаны в том же стиле, что и на обложке Честно говоря, мне этот стиль нравится – он очень трогательный и милый. Сам бы хотел уметь рисовать также.

Что же касается текста… Главной героине что-то лет 7-8. Т.е., как раз ровестница моих младшеньких. Но, по-большому счету, развитие и мышление у этой самой героини – что-то на возраст 4-5 лет для русских детишек.

Впрочем, одна вещь в этой книге меня поразила. То, как спокойно и, насколько я понимаю, грамотно с психологической точки зрения, родные говорят с главной героиней о смерти ее мамы. Не знаю, как вам, а мне уметь вести подобные разговоры – учиться и учиться. На уровне подсознания, на уровне какого-то животного инстинкта, я стараюсь защитить своих детей от слишком раннего осознания того, что все мы смертны. Все. В том числе и самые близкие нам люди. И, несмотря ни на что, надо жить дальше. Жить, и уметь быть счастливым.

P.S. Отзыв написан 16.07.2015

Вот как бывает с электронными книгами и не очень внимательными читателями... Я хотел прочесть «Терапию» Дэвида Лоджа, но ошибся файликом, и открыл «Терапию» Фитцека. Через пару десятков страниц я, заподозрив неладное, обнаружил ошибку, но оторваться от книги уже не мог. Так она мне понравилась.

Книга захватила буквально с первых страниц. Я очень люблю всякие психологические фильмы (в данном случае я имею в виду фильмы про психов, ага). Как правило, сценаристам и режиссерам меня удается напрочь запутать, и я, холодея от ужаса, начинаю лихорадочно пересчитывать шарики в собственной голове.

А тут еще тема душевной нестабильности главного героя так близка мне как отцу – у главного героя бесследно, посреди дня, из клиники, расположенной в огромном мегаполисе (Берлине), пропадает дочь-подросток. Пропадает бесследно, фактически – на глазах у отца – Виктор Ларенц, главный герой, привел ее на прием в эту клинику по поводу непонятной болезни, которою дочь страдала. Пропала? Как? Куда? Долгие 4 года никто не мог сказать – как и куда. И вот Виктор, врач по профессии (психиатр), пытается найти собственные ответы на эти вопросы.

Читайте, не пожалеете! Кое-кому из читавших показался неуклюжим язык повествования. Кто-то даже винил в этом нерадивых переводчиков. Но нет, похоже, что автор так специально задумал – и дает блестящий ответ на этот вопрос в самом конце книги.

Милый японский рассказ ни о чем. Выписанная красивыми, яркими красками акварелька на тему японской жизни. Столь высокая оценка дана мной за а) красивый, мягкий и плавный, язык; б) то, что Акутагаве удалось передать замечательно тонкие нюансы психологии человеческих отношений. Когда еще не влюбленность, но вот-вот, может быть…

А так…

учитель в лавке покупал порою спички. И поражен был стрелами двумя – характером хозяина прескверным, и милой неумелостью хозяйки…

Прочитана треть книги. С огорчением и раздражением оставлена. Скорее всего – навсегда. Книга вызвала недоумение буквально с первых же страниц. Автор, без обиняков, тут же ведет читателя на писательскую циничную кухню, и начинает его кормить следующими перлами:

Интересные темы нужно подавать увлекательно, популярно. Читателю надо время от времени скармливать морковку лирики, а не лупить безжалостным погонялом логики по натертому сухими фактами хребту сознания!

Кушанье, которым нас потчует автор, напоминает салат, сложенный слоями. При этом – один слой по вкусу, виду, консистенции – резко отличается от другого.

Считать слои романа – со счета собьешься:

1) Наше время, альтер эго (скорее всего) автора, пишущего на спор роман, который мы читаем;

2) Предгрозовые 30-е годы XX века;

3) Средние века, крестовые походы

4) …

5) …

При том, что эти слои еще разбивались на подслои, с экскурсами и отсылами в прошлое (по отношению к этим самым слоям).

Еще один момент – часть из этих слоев оказалась переперченной, часть – пересоленной, часть – слишком ароматной, часть – слишком сладкой. Специи романа – это, конечно, красивый язык. И это чуть ли не первый случай в моей читательской практике, когда красивый язык — скорее минус, чем плюс. Красивости оказались вычурны и чрезмерны.

«солнце медной каплей сползло по небосклону в густую морскую солянку, растеклось по глади и в мгновение ока растворилось, выделив напоследок немного яблочно-розового сияния.»

«Теплый ветер, словно бедуин-разбойник, тотчас поднялся из-за окрестных холмов, завыл, налетел, собирая с испуганных деревьев лиственную дань,»

«Игра в бадминтон в сумерках и без волана, несмотря на несомненную концептуальную свежесть, нам скоро прискучила»

«стали от нечего делать перебрасываться идеями — блестящими и оттого хорошо различимыми даже в сумерках.»

И так далее, и так далее, и так далее…

Все эти красивости были собраны мной на маленьком огородике первой половины первой страницы романа.

Одним словом — цельного вкусного блюда из этого салата, увы, не вышло.

Самое обидное, что, по отдельности, все эти темы и сюжеты, наслоенные автором в салат, были мне интересны. Особенно очаровал слой с Европой перед 2-ой мировой. Но, в процессе продвижения романа, и этот слой все больше и больше забивался красивостями и штампами.

Задавая сам себе вопрос – «Почему взялся читать?», получаю простой и ясный ответ:

1) Русский стимпанк, вау! (уж и не знаю, откуда у меня в голове взялось это слово – «стимпанк», провалявшееся на моем чердачке, ничем себя не проявляя, бог весть сколько времени.)

2) Классный рисунок на обложке. Разве могло под такой классной обложкой скрываться что-либо недостойное?! (ЗЫ. Круглая серебристая штука на втором плане представлялась, почему-то, чем-то вроде вращающегося пропеллера. После прочтения – стал подозревать в ней не очень удачный рисунок дирижабля в фас.).

3) Люди, читательскому вкусу которых я доверяю, писали об этой книге хорошие отзывы.

По прочтении могу сказать, что, в результате, романа-то я и не прочел. Есть книжка, есть множество действующих в ней лиц. Романа – нет.

Начиналось знакомство с книгой весьма неплохо. Мне стало интересно буквально с первых страниц. 20-е годы XX-го века, альтернативная история нашей страны. Точка бифукации – победа России в Первой мировой войне. Автору очень удачно удалось нарисовать мир. Точнее – его основу – развитие механики и дирижаблестроения. При этом социально-политическое развитие страны движется инерционно из 10-х годов XX-го века в 20-е годы того же века – в стране – та же монархия с теми же царем и царицей, та же Государственная Дума с теми же членами, те же бедные рабочие на том же Путиловском заводе, те же солдаты, те же казаки…

Понравился заглавный герой, князь Романов Олег Константинович. Боевой офицер, смелый и решительный, родственник царствующего монарха.

Но вот дальше… Провал на добрые две четверти романа. Невнятные и нелогичные действия персонажей, включая и главного героя, слабые и неубедительные мотивировки их поступков.

В последней четверти романа я, как читатель, встрепенулся – очередная классная идея автора, пусть и достаточно топорно, но объяснившая – откуда взялась возможность вот так изменить мир. Эх, подумалось мне, если бы автор смог вбросить эту идею вначале, сразу за страницами, прориосовавшими альтернативный мир! Тогда, может, и роман читался бы интересней.

Хотя нет, вряд ли… Все же очень слабо я могу себе представить князя царской крови, так запросто подобравшего на улице пьяного рабочего, приведшего его домой (не к себе, к рабочему!!!), да еще и оставшийся ночевать на полу в рабочей каморке!!! Тимуровец, ах-ха, фиг ли.. Ну и полно подобного качества идеек в середине романа..

И опять же – есть в книге и свои очаровательные моменты. Конечно, то, что автор современен – это видно, к бабке не ходи. Видно хотя бы потому, что он, не очень умело, но пытается строить параллели с веком нынешним, с современной нашей Россией. Но! Очень интересным мне показался прием, когда автор описывал технические чудеса техническим языком писателей начала прошлого века. Люди у него именно механические, не на батарейках-чипах, а на пружинках и тросиках.

Просто удивительно – эта книга стоит у меня на полке уже лет 8, но хромая моя судьба до октября 2014 водила меня кругами, водила да проводила мимо нее. Но вот настал и час «Гадких лебедей». Правда, не прочел, — прослушал аудиокнигу. Прослушал с восторгом, с неослабевающим вниманием, с радостью предвкушения от того, что я ее еще непременно прочту, и, скорее всего, прочту не один раз. И, обязательно, один из этих раз прочту ее в электронном виде. Ведь в электронной книжке так удобно делать заметки! А эта фантастическая повесть – образец прекрасной литературы. Братья Стругацкие подошли к ее написанию без дураков, оттачивая и отбирая каждое слово. Если вспомнить В.В. Маяковского «Поэзия – та же добыча радия./ В грамм добыча, в годы труды./ Изводишь единого слова ради / Тысячи тонн словесной руды.» то эта повесть – чистая поэзия.

Книга очень атмосферная. Причем – сразу в нескольких смыслах. И в переносном – авторам удалось создать очень четкий и непротиворечивый литературный мир (При всем при том, что детально прорисованным его не назовешь). И в прямом – атмосфере, точнее – атмосферным осадкам, в книге отведена немаловажная роль.

Размышляя об этой повести, понимаю, что не запретить ее, в той стране (СССР), в том времени (1967г) – просто-напросто не могли. В аннотации сказано: «действие происходит в неназванной европейской стране». Вот и примерял эту страну на нашу въедливый советский цензор (ведь мы же европейцы!). Примерял и ужасался: блин, да ведь это о нас! Да еще с критикой-сатирой! Не пущать! И это действительно – о нас. О нас о всех – о нас — родителях, о нас – детях, о нас – подчиненных, о нас – президентах, о нас – людях творческих, о нас – барменах, о нас – мокрецах…

И вот мне подумалось – ну что стоило братьям Стругацким поместить действие этой повести в США? О, думаю, тогда бы с радостью ее напечатали – как критику чудовищного оскала капиталистической действительности. Ведь издан же был парой-тройкой лет ранее «Незнайка на Луне». Но, видимо, авторам было очень нужно как можно ближе придвинуть текст этой повести к нам, к нашей действительности, к нашим мозгам, к нашему сердцу. Не остается никакого сомнения, что авторы писали о себе, обо всех нас. Отношения с детьми, отношения с алкоголем, отношения с властью – тот опыт, который, я думаю, авторы знали не по-наслышке. С чужих слов такое вряд ли можно написать.

Если кто вдруг не читал – к обязательному прочтению. Только изучите вопрос (сам я еще не знаю ответа) – может, вместо этой повести следует сразу читать «Хромая судьба», — роман, который инкапсулировал в себя «Гадких лебедей».

Слышал об этом авторе и конкретно об этом цикле (то об одном романе, то о другом) только положительные отзывы. Даже восторженные. Будучи человеком последовательным, к тому же, где-то прочитав, что одна книга цикла связана с другой неким сквозным сюжетным ходом (чуть ли не основным злодеем) я взялся за чтение первой книги серии о сыщике Харри Холе.

Первые же подачи автора заинтересовали. Во-первых, трудно отнести книгу к какому-то определенному детективному жанру – с одной стороны, это полицейский детектив – ведь ГГ – полицейский. С другой стороны – и не совсем полицейский детектив, т.к. ГГ действует в чужой стране – сам норвежец, а расследование проходит в Австралии; полномочия его обозначены нечетко – что, с одной стороны, дает простор для расследования, но, с другой стороны – позволяет ограничить его действия копам-аборигенам «по самое не балуйся».

Стараясь написать «про все, как в жизни», автор, на мой взгляд, более чем преуспел. ГГ порой вызывает сочувствие, порой – недоумение, порой – неприязнь. И этим данная книга здорово отличается от большинства других подобного жанра, на ГГ которых хочется походить, или, в крайнем случае отлить в бронзе на родине героя.

Другие же ходы автора – типичны для данного литературного направления. Злодей постоянно оказывается не тем, на кого думали копы в целом и ГГ в частности. В конце концов голова моя пошла кругом, и я начал подозревать всех. Впрочем, как и при чтении большинства хороших детективов. Возможно, это связано с моим личным полицейским кретинизмом.

Язык повествования отвращения не вызывает. Он не слишком сложен, не слишком красив, в меру юмористичен и слегка афористичен:

«ты сейчас самый высокий представитель норвежской полиции в радиусе двух тысяч километров. По меньшей мере.»

«Стоп, стоп! Держать себя в руках! Эти сволочи у Карла Лагерфельда и Кристиана Диора знают, как свести мужчину с ума.»

«тайны связывают людей, — прошептал он ей на ухо. — А это не всегда то, что нужно.»

«человеческая душа — дремучий лес, который нельзя изведать за короткую человеческую жизнь.»

Ну и так далее в том же духе. Общий вывод – я обязательно почитаю продолжение этой серии, но не сейчас, не сейчас. К тому же, насколько понимаю, главный злодей, все же, откинул коньки окончательно. Хотя… как знать, как знать…

Читал эту книгу летом 2014. Читал и следил за событиями на Украине. За тем, как, виток за витком, вокруг любимой моей Украины затягивается петля гражданской войны.

Михаил Афанасьевич, вы – Гений! Михаил Афанасьевич, вы – Пророк! Роман, написанный 90 лет назад, как будто списан с нынешней Украины. А, может, это просто у целой страны случился день сурка.

События, которым скоро 100 лет, совпадают с точностью до мелочей! И то, как все на Украине вдруг стали щирыми украинцами, принялись изучать мову:

«сидел и писал на большом листе бумаги какие-то грамматические упражнения, а перед ним лежала тоненькая, отпечатанная на дешевой серой бумаге книжонка: «Игнатий Перпилло — Украинская грамматика».»

«Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю: как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю: «А как кит?» А он остановился, вытаращил глаза и молчит. И теперь не кланяется.»

И то, как стремительно и бестолково избирают себе очередных правителей, возлагая на них надежды, которые и талантливым политикам дались бы с немалым трудом:

«Избрание состоялось с ошеломляющей быстротой — и слава богу. Гетман воцарился — и прекрасно. Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб, а на улицах не было стрельбы, чтобы, ради самого господа, не было большевиков, и чтобы простой народ не грабил.»

Гегель писал, что история повторяется дважды: первый раз – в виде трагедии, второй, в – виде фарса. И если уже о событиях, описываемых в романе, Булгаков говорит как о спектакле:

«вышла действительно оперетка, но не простая, а с большим кровопролитием.»

То что же это в этот раз? В тот, о котором мы читаем в свежих газетах? Фарс в квадрате?

Только вот люди на Украине лишаются всего, теряют родственников и любимых, гибнут – взаправду. И мне жалко их всех – воюющих по обе стороны фронта. И ненавижу я политиков всех мастей и всех стран, ввергнувший братьев-славян в эту кровавую кашу.

«Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле.»

Поскорее бы, Господи, поскорее…

В воздухе витает: Толстой – один из списка «наших всех». Но я читал у него не очень много, и, в основном, все – в юности.

Морализаторско-нравоучительные рассказики для детей, которые я читал своим старшим отпрыскам, на долгие годы отвадили меня от этого писателя.

И вот, этим летом, я перечитал, читанную еще в школе, «Анну Каренину». Друзья мои!.. Я – в культурном шоке! Настолько пронзительным и честным, настолько искренним и смелым открылся для меня автор.

Читал и недоумевал: как, ну скажите мне, как можно такое преподавать школьникам?!! Что могут понять они во взаимоотношениях зрелых, чувственных и ранимых людей?

Насколько помню детские свои впечатления, очень переживал за Каренина. Нормальный, в общем-то мужик. Как мне кажется, по-своему любящий и Анну, и сына. И так боящийся их потерять, что совершенно теряет голову от угрозы потери. Да, он совершает порой низкие, неблаговидные поступки. Но ведь он – человек. Человек, со всеми его низостями и слабостями, и со всей его болью.

Перечитав книгу сейчас, в зрелом возрасте – все равно – жалею Каренина. Но, также – жалею и Анну, и Вронского, и Долли… Судьба каждого из них непроста, и все они – хотят быть счастливыми. И строят свое счастье. Таким, каким они его понимают, пытаясь противостоять ударам судьбы.

Вообще, этот роман – он очень человечный. Человечный в том смысле, что он о нас, о людях. Написанный почти 150 лет назад, он не потерял своей актуальности. Потому что, по-большому счету, человеческая психология, во всяком случае, та ее часть, что касается человеческих взаимоотношений, мало изменилась. А «Анна Каренина» — психологический роман. Я бы вообще посоветовал студентам всяких там психфаков выучить этот роман близко к тексту – роман полон готовых афоризмов, которые необходимо взять на вооружение каждому уважающему себя семейному психологу:

Уважение выдумали для того, чтобы скрывать пустое место, где должна быть любовь.

Для того чтобы предпринять что-нибудь в семейной жизни, необходимы или совершенный раздор между супругами, или любовное согласие. Когда же отношения супругов неопределенны и нет ни того, ни другого, никакое дело не может быть предпринято.

Так же роман будет интересен историкам, т.к. он – срез бытописания жизни российского «среднего класса» второй половины XIX века:

Ну, положим, директор банка получает десять тысяч, — ведь он стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч. Живое дело, как хочешь!

И можно делать выводы о порядке цен.

... снял, как и другие мужчины, с разрешения дам, сюртук.

И можно понять, что без сюртука в обществе появляться было неприлично.

... почти каждый день старой княгине приходилось, садясь за стол, пересчитывать всех и отсаживать тринадцатого внука или внучку за особенный столик.

И улыбаешься, читая о таком смешном обычае православной России.

... я забросила свой чепец через мельницу.

А вот эту идиому мне расшифровать не удалось. Но все равно, она очень забавна!

А какой замечательный у Толстого язык! Сколько в нем юмора и легкой иронии! Насколько он точен в подборе слов и интонаций:

Такое же неприятное чувство испытывал Михайлов при виде живописи Вронского; ему было и смешно, и досадно, и жалко, и оскорбительно.

Протодьякон, как бы напоминая о ценности своего времени, нетерпеливо покашливал, заставляя дрожать стекла в окнах.

Короче, очень советую (в первую очередь самому себе) – читать и перечитывать этот роман. Уже не сюжета ради (тут все запоминается «на раз» — Аня-поезд-все), а ради удовольствия.

Прочтя, в свое время, совершенно потрясающую «Невинный, или Особые отношения» Иэна Макьюэна, я, с волнением и предвкушением предстоящего наслаждения, брался и за эту книгу. Тем горше, как говорят в романах, было мое разочарование.

Совершенно безвольный и бесполый текст. Несмотря на небольшой объем книги, не покидает ощущение некоторой рыхлости, я бы даже сказал — эндоморфности текста.

Книга описывает один день из жизни мужчины – нейрохирурга. Стареющего, но еще вполне себе бодрячка. День этот, как вы, наверное, уже догадались – суббота. Суббота от раннего-прераннего подъема и до позднего вечера. В романе то и дело делаются попытки «нагнетания обстановки». Читаешь, и кажется, что автор подводит тебя к чему-то страшному, что случится вот-вот, уже на следующей странице. Но когда, наконец, автор решается на эскалацию напряженности, то эскалация эта оказывается какой-то фигней. Точнее – фигней оказывается то, как автор об этом самом конфликте написал.

Один штрих, благодаря которому роман навеки поселится на моей виртуальной полке «барахло». Как я уже писал, роман невелик по содержанию. И, тем не менее, одна из проблем, волнующих главного героя (и отражение этой проблемы нашло место в романе) – комильфо или не комильфо мужику писать сидя. Тьфу на вас, автор!

Книга данная привлекла меня к себе двумя вещами: классным названием и классной обложкой. Рассчитывал найти под этой обложкой крутой детектив с грубоватым (ведь о полисменах), черным (о полисменах же!), интеллектуальным и едким (еврейским!) юмором.

И, жизнерадосно потирая руки, я бросился на встречу… своему разочарованию.

Насторожило уже предисловие. Точнее то, что в предисловии названо «изюминкой романа». А именно: работая в архивах, Чабон, якобы, наткнулся на проект закона времен второй мировой войны, разрешающий еврейским иммигрантам селиться на Аляске. Вот автор и решил разместить своих героев за Полярным кругом. Т.е., роман представляет собой социальную фантастику.

А насторожило меня в этом факте вот что. Дело в том, что, к стыду своему, историю я не очень хорошо знаю. И то, на что в романе даются тонкие намеки и толстые аллюзии, зачастую проходит мимо моего слабого ума.

Итог: несмотря на труп с явными следами насилия на первых страницах романа, несмотря на лихого и крутого еврейского детектива, берущего расследование в свои руки, книга захватить меня не смогла, и была отложена до лучших (???) времен (навсегда???).

P.S. Оценку не ставлю т.к. правила сайта запрещают ставить оценки недочитанным книгам. Но, между нами, она заслуживает 1.

Вчера вечером, перед сном, начал читать эту повесть Ольги Славниковой, а уже сегодня, прочтя едва ли десятую часть, отложил эту книгу в сторону. Это мое первое знакомство с данным автором, и, надо признаться, знакомство оказалось несколько странным.

За что готов петь автору неустанные дифирамбы – так это за точность метафор и образность языка. Текст затягивает читателя своим тонким изящным кружевом. Одно соприкосновение взгляда с любым из огромных абзацев книги – и глаз, как муха в паутине – начинает лихорадочно биться и метаться, не в силах вырваться из колдовских нитей липких строк. Примеры можно приводить бесконечно. Чего стоит хотя бы такое наблюдение:

«отсиженные хвосты директорского пиджака, выдавая трудолюбие владельца, были заскорузлы, точно сапожные стельки.»

Но! Но-но-но! Все эти красивые слова описывали лишь статические картинки. Взгляд автора, будто фотокамера, выхватывал из окружающего пространства отдельные кадры, неумолимо освещал их мощнейшей «лобовой» вспышкой – при этом тени оказывались глубоки и черны, а лица – бледны и плоски – и, в таком, ярко высвеченном виде, запечатлевал навеки на страницах данного произведения.

Кроме того, сами картинки рисуют такую непроглядную тоску… Да, эти картинки, безусловно, — узнаваемы. Например, семья Вики и Антонова. Сам борюсь, с большим или меньшим успехом, за то, чтобы собственная ячейка общества никогда не превратилась в подобную, обставленную дорогой мебелью, ледяную пустыню. Или возьмется автор описывать корпоративчик, организованный в небольшой, но очень гордой фирмочке времен перестройки. Все мы, кому досталось сомнительное счастье трудиться-выживать в 90-е прошлого века, видели, не раз и не два, эти лица, эти позы, эти взаимоотношения.

Вот и отказался я от этой радости – дочитывать до конца про грязь про эту, без единого лучика света.

Ох, как же славно начиналась эта книга! Буквально с первых же страниц она захватила меня полностью – своим миром, своей атмосферой, своим языком, своими героями! Все, что ни возьмется описывать Ротфус, у него выходит объемным, выпуклым – будь то мир, будь то герой, будь то демон, будь то второстепенный, эпизодический персонаж.

Количество «вкусностей» на единицу площади текста – завораживает с самого начала. По оговоркам, по недомолвкам, по случайно (казалось бы) брошенным словам и фразам читателю дают понять – впереди его ждут океаны жутко интересного чтения.

Перечислю то, что привело в восторг меня:

— Загадочный главный герой. В настоящее время – владелец небольшого трактира в захудалом городишке, но прошлое его – богато на события и приключения.

- Помощник трактирщика, как дают понять нам – не человек. Но кто? Толком и не понять… и я лихорадочно глотаю страницы, пытаясь разобраться – кто же он, этот загадочный Баст? И почему он зовет трактирщика Реши, когда все обращаются к нему Коут?

- Еще один персонаж романа – Хронист. По-нашему – что-то типа летописца, историка. Но тоже – парень себе на уме.

- Мир, который очень напоминает земной мир раннего североевропейского средневековья, но, в тоже время, от внимательного читателя не укроется, что, скорее всего, это не земля. Что можно понять хотя бы по единицам времени – здесь есть минуты, часы, месяцы, годы, но нет недель. Зато есть какие-то загадочные «обороты».

- Мир, в котором, помимо людей, обитают разные загадочные существа и демоны.

- Роман, в котором речь пойдет как о Героях, искусно владеющих мечом и магией, так и о лицедеях, странствующих актерах.

- Роман, полный загадок, каждая из которых сама по себе достойна небольшого фэнтэзийного детектива.

- И, кроме всего этого, это еще и роман взросления.

И все это – понимаешь буквально с первых глав толстенного романа! Чье читательское сердце не затрепещет от сладостного предвкушения долгих вечеров с таким сказочным романом!

Прочтя роман могу констатировать, что мои ожидания на его счет оправдались целиком и полностью. Единственное замечание:

Закончил читать эту книгу в январе. На дворе – конец марта, и я ловлю себя на мысли, что совершенно не помню подробностей прочитанного. Читая книгу, никак не мог не задаваться вопросом – зачем это написано. Ниже – мои домыслы на эту тему.

У меня создалось впечатление, что, заканчивая предыдущую книгу трилогии, Робертсон Дэвис (кстати, просветите меня – Дэвис – это имя или фамилия?) понимал, что пора заканчивать, но заканчивать у него – все никак не получалось. Вот он и начал писать вторую книгу. Особо не понимая, зачем он это делает и что хочет сказать, автор взялся пересказывать ту же историю, которую он уже написал в первой книге трилогии, только сместив точку зрения – теперь в роли рассказчика выступает сын Боя Стонтона.

Как и в первой книге, завязка этой – тоже неуклюжа. Автор укладывает рассказчика на обе лопатки – на кушетку психоаналитика. И, в таком положении, заставляет рассказывать его свою историю. Причем мотивы, по которым герой решился на «сдачу» асам психоаналитики, мне представляются весьма малоубедительными для преуспевающего адвоката. Впрочем, кто их знает, этих канадцев…

Мне не удалось разделить тех восторгов, которые я читал об этой книге. Да, книга неплоха. Но – не более того. Основное наполнение книги – история одного школьного учителя. Рассказанная аккуратно, хорошим языком, но, тем не менее, рассказанная довольно скучно.

Что покоробило сразу, на первых же страницах – невнятица завязки. Повод, по которому школьный учитель берется за перо, дабы рассказать историю всей своей жизни (и кому – директору своей школы, т.е. – своему непосредственному начальнику!) более чем мелок для столь умудренного опытом человека – заметка, посвященная ему, в школьной многотиражке. Заметка – на страничку, описание жизни – на 600 страниц с гаком. Это даже не из пушки по воробьям, а из пушки – по микробам.

Впрочем, в книге есть немало и хороших сторон.

1) Своеобразный мягкий юмор книги.

2) Интересное хобби главного героя – он собирает по всему миру сведения о святых.

3) Ряд интересных второстепенных героев.

Приступая к следующему тому трилогии испытываю легкое беспокойство, но, в тоже время, и надежду.

«Швейка» я пытался читать еще во студенчестве. И отложил с ханжеским «фи» — не оценив своеобразного юмора. Второй раз я взялся за эту книгу, будучи в армии. Нет, не в австро-венгерской. В доблестной советской. И вот тут – понял всю прелесть гашековской сатиры. Отношения между начальником и подчиненным, философия интеллектуального выживания и сохранения самости в условиях мощного психологического давления – гениально описаны Гашеком! Не скажу, что мне было уж очень трудно служить – я, все же, был офицером. Пусть и пришедшем в войска после гражданского ВУЗа. И книга Гашека скорее помогала мне не скатиться в возможную пучину скотского отношения к подчиненным. Не злоупотребить служебным положением, когда все вокруг злоупотребляли.

А потом – был дембель, и успешная работа на гражданке, вкупе с общественной деятельностью. И поездка на выставку НТТМ в Прагу в 88-м – прощальный щедрый дар уходящего в небытие ВЛКСМ. Ну как на выставку… Поездка наша была так изумительно организована, что приехали мы в Прагу в воскресенье после обеда. После обеда того дня, в который эта самая выставка закрывалась. Мы, «молодые ученые и рационализаторы», были, конечно, здорово обескуражены этим фактом. Впрочем, горькую пилюлю разочарования нам здорово подсластила «культурная» часть поездки – 2 недели ознакомительных экскурсий по тогда еще живой Чехословакии.

Так вот, в одном из книжных магазинов, недалеко от того бара, в котором, как уверяли пражане, постоянно пьянствовал Йозеф Швейк, был богатейший выбор русскоязычной литературы. О дивная логика советского распределения! Страна, особенно в удалении от столиц, задыхалась от нехватки хороших книг. А здесь, в центре Европы, пусть и с небольшой наценкой, свободно можно было купить замечательные книги! Со всей своей патологической книжной жадностью-жаждой, со всеми обмененными 5 500 кронами (по тогдашнему, грабительскому для чехов курсу, обменивали 1 рубль на 10 крон, хотя реальная покупательная способность рубля была гораздо ниже 10 крон) я ринулся на скупку раритетов — в моем понимании – а, в общем-то, классических книг. Короче, книг я накупил тогда столько, что не выдержав нагрузки, у новенького крепкого чемодана оторвалась ручка. И я пер его по Европе как беженец – перевязанным толстой бельевой веревкой.

Была среди тех книг и эта – о бравом солдате Швейке. Перечитывая книгу в очередной раз, я вдыхаю аромат ее страниц, и мне кажется, что страницы те до сих пор пахнут жарким августовским пражским вечером – немного пыльной листвой, огоньками над Влтавой, дымком шипящих, только что с огня, купат, и хмельным свежим пивом.

С великим сожалением должен признать: «не понравилось». Нет, Хёг пишет неплохо, и за чтение я, памятуя восхитившую меня Смиллу и ее чувство снега, взялся с большим энтузиазмом.

Ряд удачных кусочков, а также одну историю, я даже утащил в свой цитатник. Но вот книга…. Книга оказалась чтивом для подростков. Не знаю, как сейчас, а в 90-е годы была такая серия книжек “детский детектив». Вот и эта книга показалась мне сработанной на уровне средней руки «детского детектива». Какие-то бесконечные разговоры о дверях, ведущих из тюрьмы на свободу, читай «из мира реального в мир прекрасный, ирреальный». Принцессы, которых надо спасать, короли и королевские драгоценности…

Не мое это – не тронуло сердца, прошло мимо.

Только что, буквально полчаса назад, закончил слушание аудиокниги по этому роману ОЛДИ. Аудиокнигу создал уважаемый мной digig. Я просто потрясен гениальностью этой книги. Всё, вплоть до последней фразы, вызывает восхищение. Последняя фраза такая: «март – декабрь 1995г.». Друзья мои, за 2/3 года создать уникальный шедевр?!! Да, я помню, что ОЛДИ двое. Но все таки?!! Книга, выверенная до каждого слова, до каждой запятой, написана меньше чем за год?!! Да ее просто набирать на компьютере возьмись, потратишь вряд ли меньше недели.

А сейчас – поделюсь ужасным о себе. Вы можете представить, что самих мифов Древней Греции я никогда не читал. Ни в куновом изложении, ни в чьем либо еще. Все мои знания – давным-давно просмотренные мультики да голливудские киноленты.

Первый раз прочел эту книгу в январе 2005г. Уже тогда она мне очень понравилась. Все собирался, собирался написать отзыв, все откладывал. Дооткладывался до второго прочтения, точнее – прослушивания. И меня просто накрыло этим миром, этой Вселенной – Древней Грецией. Вслушивался в каждое слово, в каждую букву! Еще недослушав до конца, понял – что хочу ее перечитать еще раз.

Такое впечатление, что ОЛДИ прожили этот здоровущий, по человеческим меркам кусок времени – всю человеческую жизнь Геракла (Гераклов?) рядом с Героем. С тем, который должен быть один. Но которых (возможно ли?) было двое. И, по этому Пути Героя, ОЛДИ провели читателя, — меня. Провели от самого момента зачатия Геракла до самого момента его смерти. И авторы так здорово подбирали слова, описывая жизнь и душу героев книги, что я как будто присутствовал в Древней Греции вместе с ними, с ОЛДИ. С ними – и с Героями, и с богами. Тогда, за восемьсот лет до того дня, как 300 спартанцев, возглавляемые царем Леонидом, погибнут геройски в битве под Фермопилами. Об этой битве мне когда-то, в школе, рассказывала учитель истории. О другой великой битве – Титаномахии, я впервые прочел в 2005-м году, в этом романе. Осенью того же, 2005-го, года, путешествуя по Греции, я поклонился памятнику тем самым спартанцам в Фермопилах. И был просто убит, когда, проезжая мимо ничем не примечательной долины, окруженной поясом невысоких гор, наш гид, махнув рукой, небрежно изрек: «А вот тут – случилась Титаномахия». На Олимп и в Дельфы мы заезжали тоже.

Может, и писатели ОЛДИ были там, средь древних греков, Героев и Богов?

Кто вы, господин Карлсон?

Шел дождь и лето 74-го года. Воздух был пронизан сыростью, запахами грязноватой реки и сырого леса. Низкие тучи были пристрочены к серому небу стрекотом мириадов цикад.

Меж мокрых древесных стволов там и тут разбросано несколько десятков разномастных плохонатянутых палаток военно-спортивного лагеря. В одной из этих брезентовых палаток, на брезентовой же раскладушке, в толстых очках и пионерском галстуке, сидел ваш покорный слуга и, стараясь не прикасаться к потолку палатки (мальчишеское поверье: если к нему прикоснуться, то будет течь. Впрочем, с брезентового потолка капало все равно), читал потрепанную библиотечную книгу. Это был «Карлсон». Тот самый, живущий на крыше. В те годы, сочувствуя Малышу, я представлял себе Карлсона в виде «мужчины в полном расцвете сил», ровесником солидному дядечке Спартаку Мишулину, телеспектакль с которым уже тогда видел.

Сейчас же, читая своим младшим детям все 3 повести о Малыше и Карлсоне, я вдруг понял: да ведь Карлсон – мальчишка же! И проказничает, как мальчишка, и хвастлив, как мальчишка, и лжив, как мальчишка, и обидчив, как мальчишка, и прожорлив, как мальчишка.

А вы как считаете? Кем представляется вам Карлсон? Мальчишкой? Сорокалетним господином? Кем?

Кстати, хочу сказать, что, на мой взгляд, восприятие книги шестилетками гораздо более эмоционально, правильно, если можно так выразиться, чем мной, сидельцем в военно-спортивном лагере. После прочтения, дети еще очень долго меня подкалывали вопросиками типа «А вы уже перестали пить коньяк по утрам?» и доводить свою маму, в ответ на любую выволочку, философским: «Пустяки, дело житейское».

Эта книга – на редкость искренний и честный рассказ об одном непростом эпизоде из жизни одной достаточно благополучной английской семьи. Написанный в форме дневниковых записей Сэма, он вызывает у читателя большое уважение своей документальностью и интимностью.

А в благополучной английской семье случилась вот какая неприятность – пара живет половой жизнью уже бог знает сколько времени, а родить ребенка никак не может. При этом, в начале повествования, ребенка хочет только одна Люси. Сэм же настроен более чем скептически к этой затее. И соглашается только из-за любви к Люси.

Но постепенно, в ходе повествования, когда потрачены такие гигантские усилия на то, чтобы Люси, все же, зачала, Сэм все больше и больше проникается идеей и желанием стать отцом.

Простенький милый рассказ, написанный в 1998-м году, тем не менее, пронизан эстетикой и моралью середины 20-го века. Читая его, вспоминаешь многочисленные фантастические произведения, пронизанные добротой, теплом, светом, любовью к всему человечеству. Ведь этот рассказ – из их числа. Шекли уверяет нас в том, что миссия землян – особая, и сами земляне – существа исключительные – таких больше нет во Вселенной. Короче – гордость за все человечество, да и только.

Цитата: …« разумная жизнь во Вселенной постоянно возрождается. Но все ее формы поразительно походили на цивилизацию Омэра. Установленный стандарт, норма. Такого, как на Земле, не было нигде. Иррациональный разум. Счастливая случайность, неожиданная удача природы, в сочетании с безрассудством и абсурдом. Эмиссар подумал, что Вселенная с подобным еще не сталкивалась. И вряд ли когда-нибудь столкнется.»

Добротно написанный роман, с прекрасно переданной атмосферой. Причем прекрасно передана атмосфера не только абсолютно незнакомого мира, но и атмосфера человеческой души главного героя. Впрочем, абсолютно незнакомым мир Хляби – планеты, на которой происходит действие романа, назвать сложно. Общество давно и навсегда победивших технологий прописано неоднократно – в миллионах и миллионах томов. Мастерское перо автора дает нам понять буквально несколькими словами – что в этом мире множество освоенных планет, космические путешествия между ними – дело вполне себе настолько обыденное, как и авиаперелеты в веке XXI-м. Даже роды на бортах космических кораблей случаются – не хуже как в самолетах века XXI-го.

О проблеме «куда девать преступивших закон по-серьезному» тоже писали неоднократно – как в современных (и не очень) СМИ, так и в многочисленных книгах. Собственно, этой проблеме и посвящен этот роман. Как я уже сказал, написано необычайно хорошо. Но все настолько узнаваемо по многочисленным ранее прочитанным книгам – начиная от проблемы, о которой я уже говорил, и заканчивая чавкающей грязью бесконечного Саргасова болота, что не вытянуло бы это произведение в моем личном рейтинге выше чем на 7-ку… если бы не одно, но крайне мощное «НО». «НО» это – отличная концовка. «Отличная» в смысле замечательно выписанная Мастером. Думаю, за такую концовку не стыдно было бы и самому Ф.М. Достоевскому.

Очень честный и очень жесткий роман. Некоторая монотонность середины книги с лихвой окупается неожиданной (во всяком случае – для меня :) ) концовкой.

«Примите ж вы мой труд игривый!

Ничьих не требуя похвал»…

Эти строчки в самом начале поэмы не раз останавливали меня, собирающегося написать отзыв на эту известнейшую сказку. А.С. словно говорит нам: «ну куда вы лезете, со своими мнениями и оценками? Что вы можете сказать мне, уже скоро 200 лет как разговаривающим с Вечностью?»

Так вот – отзыв сей, не из желания как-то оценить, что-то добавить к исследованной пушкинистами вдоль и поперек, до каждой запятой, поэмы. Помыслы мои – гораздо скромнее. Я всего лишь хочу напомнить о том, что есть такая замечательная книга, которую невредно перечесть и в сотый раз. И сотый раз увидеть в ней что-то новое, и восхититься, и замереть в щекочущей радости!

Конечно, я читал ее, и не один раз, в детстве. А стишок про Лукоморье учил наизусть в начальной школе. И мульт советский несколько раз смотрел, и детишкам сказку перечитывал. Но вот решил перечесть ее (точнее – переслушать) после большого перерыва еще раз. И с удивлением обнаружил – да это же, ко всему прочему, еще и прекрасно прописанный фэнтэзийный роман! Со множеством персонажей, несущих каждый свою судьбу, имеющих свой, ярко выраженный, характер. Чего стоят, например, истории финна и Наины, Головы и Черномора! И все эти истории – выписаны летящим пушкинским стихом! Наслаждение!

В отличие от сказки Андерсена «Соловей», сюжет «Снежной королевы», казалось, известен мне вдоль и поперек. Неоднократно читал в детстве, а советский мультик по этой сказки был одним из ужасно любимых.

Но, когда младший сынишка затребовал рассказать очередную сказку, я, будучи добросовестным родителем, решил «Снежную королеву» перечитать, точнее – переслушать. И был просто поражен высоким качеством текста данной сказки! Во-первых – совершенно замечательный язык. Андерсен не просто набрасывает пунктиром мир, он его тщательно прорисовывает, не жалея красок! Во-вторых – интересный сюжет. В-третьих – эта его сказка учит, не морализаторствуя, исподволь. Учит тому, что хороших людей больше, чем плохих, тому, что никогда нельзя терять надежду, тому, что, если ты силен духом и не теряешь надежды, то в твоей жизни обязательно случится чудо.

Замечательная сказка!

В детстве как-то эта сказка прошла мимо меня. То ли мне ее не читали, то ли не запомнил… Почему-то в памяти странная картинка, из истории, как я теперь понимаю, о совсем другом соловье. На этой картинке из детства – влюбленный соловей, проткнувший себе сердце розовым шипом, и, тем самым, напитавший розовый куст своею собственной кровью. Помня эту картинку, я бежал этой суицидальной, как мне тогда казалось, сказки, и в ту пору, когда у меня подрастали старшие дети.

И вот теперь, чисто случайно, подбирая сказку для младшего сынишки, я прослушал «Соловья». И, о чудо! сказка же Андерсена, оказалось, совсем о другом! И она – замечательна! Она завораживает уже с первых строк:

«В Китае, как ты знаешь, и сам император и все его подданные — китайцы. Дело было давно, но потому-то и стоит о нем рассказать, пока оно не забудется совсем! В целом мире не нашлось бы дворца роскошнее императорского; он весь был из тончайшего драгоценного фарфора, такого хрупкого, что страшно было до него дотронуться.»

Не отпускает сказка интерес читателя и дальше.

И, что самое удивительное, написанная 170 лет назад, сказка не потеряла своей актуальности и ныне. По-прежнему нам интересен и загадочен Китай, с их культурой, их фарфором и их чудесами, по-прежнему механические штучки из Японии – очаровательно тонки и совершенны, по-прежнему мир преклоняется перед технологиями, но, все еще, не может создать неживое более качественно, чем природа создала живое.

Эта книга начинается именно так, как я люблю – автор, без всяких предисловий и разглагольствований, тут же берет читателя за сердце и влюбляет в свою книгу. Читатель, уже с первого абзаца, незримо присутствует рядом с героями книги, а Саймак, за плечом читателя, нашептывает ему в ухо – смотри, дружок, смотри, ты – уже в мире книги. И читатель смотрит. И видит – стоит он на холме, а перед ним, в разоренной и выжженной долине, высится замок. Зло пришло на землю Британии, разорило и выжгло ее, оставив лишь мелкие живые очаги, в которых все еще существуют люди.

Команда главных героев не может не радовать – сын лорда, благородный молодой человек, прекрасно владеющий мечом, его слуга, может не самый быстрый ум Британии, но преданный, знающих лес и животных, к тому же – сильный телом и прекрасно владеющий огромной дубиной. Их спутники – боевой конь, которому нет равных в драке, спокойная и выносливая ослица, умнейший и бесстрашный огромный пес.

Но, по мере чтения, росло и разочарование романом. Он, что ни глава, превращался в достаточно примитивную ходилку – бродилку – командособиралку – ВсемПоБашкеДавалку.

В романе было несколько точек, которые могли бы стать точками бифукации, когда мне казалось – ну вот сейчас, вот сейчас, вот сейчас Автор удивит читателя! Но – нет, не случилось. Пара примеров этих самых точек:

Разочарован.

В этом рассказе описана прекрасная история любви. Читая, я восторгался – как же умел любить главный герой! Я завидовал ему – как же он умел наполнить любовью, приключениями и знаками каждый миг своей жизни с любимой! Я грустил, я был в отчаянии от того, что любимая его умерла. Любимая ушла слишком рано, и рана в душе главного героя никогда не затянется. Я уважал его мужество, живущего с другой женщиной, и наверное (так думал я) также пытающегося сделать ее счастливой, несмотря на зияющую дыру в своей душе.

Но последний абзац! Но все испортил последний абзац!

Этот рассказ из сборника «Эпос хищника» – забавный такой анекдотец на тему «про новых русских». Соль данного анекдота была мной, не самым большим в мире разгадчиком детективов, разгадана задолго до финальных абзацев. И, тем не менее, что удивительно для данного сборника, рассказ не кажется затянутым. В нем все – достаточно органично.

Понравилась игра автора с различными словечками морской и рыболовецкой тематики – раз уж герои рассказа, братки от бизнеса, познакомились во время службы во флоте, то и вся их жизнь пронизана солью матросского слэнга.

А вот этот рассказ из сборника «Эпос хищника» понравился. Понравился очень. Собственно, это даже не рассказ, а набор коротеньких притч в стилистике китайских поучительств. Ну, знаете, в стиле Конфуция и его учеников.

Чувствуется, что в этом рассказе автору не отказало ни чувство юмора, ни чувство меры. Каждое слово – на своем месте, каждое прочитывал с восторгом, в коротеньком тексте данного рассказа то и дело натыкаясь на забавные аллюзии, там и тут разбросанные по тексту щедрой рукой автора.

Забавно. Забавно, но не более. Притча о том, как нехорошо заниматься собирательством того, чем не пользуешься постоянно. Рассказ, направленный против коллекционеров всех рангов и мастей.

И вот что удивительно – по прочтении оного рассказа решил пересмотреть свой собственный гардероб и оттащить бомжам на помойку то, что не одевал уже больше года. :)

Так же, как и предыдущий рассказ сборника «Эпос хищника», «День Святого Валерьяна», этот рассказ автора ничего более как просто «гы-гы» да «га-га» — весёлый трёп обо всём на свете на приблизительно заданную тему.

Впрочем, в рассказе есть одна гениальная фраза. Уж и не знаю, сам Каганов её придумал, или откуда-то гениально вычитал, но фраза эта – сродни бриллианту, раскопанному курами среди не очень-то опрятного двора кагановского рассказа. Вот эта фраза: «Наша жизнь столь быстротечна, что не в моих силах изобрести большей глупости, чем одному человеку работать на другого, отдавая свои дни в обмен на золото. Такая сделка необратима, и, значит, это не бизнес, а грабеж.» Много раз я возвращался к этой фразе, перечитывал ее и грустил – ибо я-то, как раз, и обмениваю необратимо свою жизнь на золото… Пора начинать растить цикорий…

Достаточно занятный рассказ, в котором герои – это всякая нечисть. Но не в мистическом смысле нечисть, а в гигиенически-бытовом смысле. Каганов рассматривает жизнь, так сказать, под школьным микроскопом. И что же он там видит? А видит он там всяких блох, бактерий, микробов, и т.п. Я ж говорю – нечисть. :) В этом рассказе присутствует и главный герой – некто Афганка. Который добирается до нового места жизни на перекладных – автостопом.

Итак – основное достоинство рассказа – оригинальная идея. Из недостатков рассказа хочу отметить без конца прыгающий масштаб. Пытаясь представить себе то блоху, то микроба, то бактерию, то вирус, — их геометрические размеры, страшно напрягала сложность в представлении общения между ними. А ведь, по ходу рассказа, эти персонажи активно взаимодействуют друг с другом. Впрочем, возможно это заморочки лично моего восприятия, и у менее занудливого читателя никаких сложностей с этим не возникнет.

С этим рассказом из сборника «Эпос хищника» мои отношения складывались достаточно интересно. Впервые я его прочел вскоре после его выхода. И тогда он мне не очень-то понравился. В то время я работал «компьютерным человеком», эникейщиком. И шутки этого рассказа воспринимались как насмешка над суровой правдой жизни, моей профессиональной жизни. :)

Теперь же, по прошествии десятка лет, текст этого рассказа покрылся для меня лёгким и приятным на ощупь флёром ностальгии.

Да, этот рассказ, как и многие другие рассказы сборника, вторичен. Историю взаимоотношений Вия и Хомы Брута я проходил в средней школе, и, впоследствии, неоднократно перечитывал. Каганов просто переломил ее в призме компьютерного сленга — языка общения человека (эникейщика?) и одной широкораспространенной программы.

Все это так… но ностальгия… Т.е., годы сделали этот рассказ лучше. Так происходит с вином. Но, поскольку качество этого рассказа так себе, то есть глубокое подозрение, что по прошествии еще 10-20 лет, когда уйдут эникейщики конца 90-х начала нулевых, вино этого рассказа превратится в уксус, ибо поколению, увеличивающему фотки раздвиганием пальцев, а также последующим поколениям, язык этого рассказа, подозреваю, будет уже совершенно непонятен. Другое дело – Гоголь… :)

Оценка мной этой книги несколько раз, в процессе чтения менялось. От восторженного «ух ты! Супер-супер-супер!», до холодного «фи! Как вы себе все это представляете, господин автор?»

Первое, что покорило и обрадовало в книге – это ее язык, ее юмор. Первые страницы были проглочены мной с огромным восторгом и жадностью. Текст книги стилизован под рассказ девочки — подростка 16-ти лет от роду. Девочка живет в середине 20 века в североамериканской глуши. Окружение, семья, образ жизни предопределяют неотесанность, грубость и сочность языка.

Вот как, например, девочка описывает собственного отца:

«Может, он умеет заглядывать в будущее, но как-то медленно, пока заглянет, будущее и само уже придет.»

«это бы вышло удобно и разумно, не так, как папаша привык.»

А вот как легко она отметает моральные устои общества:

«И хотя в обычных обстоятельствах я против воровства, знай я, где спрятаны деньги, я бы прилипла к ним, как вонь к дохлому опоссуму.»

«Сижу и думаю, стоит ли втягиваться в криминальную карьеру ради билета на автобус и ленча в упаковке.»

Но, чем дальше продвигалось чтение, тем больше недоуменных вопросов накапливалось у меня к автору. Нет, сочный язык, юмор – никуда не девались. Но откровенно расстраивали ряд небрежно прописанных сцен, а, также – ряд сюжетных ходов – будто списанных с индийских киномелодрам и голливудских дешевеньких поделок.

Как вам, например, подбор положительных персонажей: белая девочка-тинейджер, убегающая из дому, девочка-негритянка, красивый мальчик-педераст, алкоголичка, священник с темным прошлым?.. Да от этого за версту веет так популярной ныне на западе толерантностью.

А скелеты разной величины и степени скелетности, хранящиеся в шкафах и на чердаках положительных героев?

А вот этому анекдотцу из сборника «Эпос хищника» я искренне порадовался. Этот рассказ отличают 3 вещи – язык, тема и концовка. И все три – удались автору на славу.

Первое – язык. Рассказ написан в стиле, который я очень люблю. Не знаю, как этот стиль называется (да и есть ли у него название?) но выглядит это так. Если мельком глянуть на страницу – то видишь текст, форматированный как прозаическое произведение. А начинаешь читать, и понимаешь, что этот текст структурирован рифмами. Где-то более удачными, где-то – менее удачными, где-то — редактура рифму и вовсе отгрызла (в пользу правил русского языка :) ), но ты ее, все одно – ловишь.

Второе – тема. Рассказ о персональном компьютере. Написан в 1998 году. И уже тогда, насколько я помню, комплектующие, описываемые автором, были не новы. В этом тоже – особая соль и особый шарм. Чувствуется, что автор в теме, и здорово (во всяком случае, 1998 году) разбирается в компах. Все эпитеты точны, прозвища всех комп. комплектующих – уместны – они, действительно, были в ходу в компьютерной среде.

Третье – концовка рассказа. Ну что про нее говорить?.. Это надо просто читать.

Пространный, в меру смешной анекдотец на тему «РПЦ и современные технологии». Как-то знакомый сисадмин мне рассказывал, что, в бытность его торговцем компьютерами, доводилось ему в постоянных клиентах иметь настоятеля одного из питерских храмов. «Откаты, чертяка, брал огромные» — хихикал мой знакомец.

Впрочем, речь не о моем знакомом и его клиенте, а о рассказе Каганова.

Местами – реально смешно. Есть в этом рассказе несколько очень интересных игрушек со словами. Одна беда – почти все из них я уже слышал. Допускаю, что в изустное творчество отправились эти играшки с легкой руки Леонида Каганова… Но осадочек все одно – какой-то остается.

Не понравилось. Рассказ, давший имя всему сборнику, показался откровенно затянутым. Сама идея рассказа – далеко не нова, в интернете тут и там вспыхивают обсуждения детских сказок с сомнительной моралью.

Вот и герой этого рассказа Каганова также обсуждает с иноземным существом особенности и мораль земных сказок. Каганов старательно пытается имитировать логику и мораль иноземца, диаметрально отличающиеся от земных.

И было бы даже неплохо и интересно, если бы автор ограничился двумя-тремя наиболее яркими примерами несовпадения логик, но он рассматривает чуть ли не дюжину различных земных историй, причем – под одним и тем же ракурсом.

Не спасает рассказ даже

Один из самых сильных рассказов сборника. Очень добрый, очень философский, очень честный. Есть у В.С.Высоцкого такие строки: «Есть у всех, у дураков/ И у прочих жителей/ Средь небес и облаков/ Ангелы-хранители.» Оказался такой ангел-хранитель и у бомжика несчастного, у метро собирающего милостыню на опохмел.

И спорхнула нежданным счастьем с ангелова крыла в руку тому бомжику денежка зеленая, иностранная. Ну кому из нас не мечталось обрести нежданное наследство, подобрать на улице дипломат с миллионом, выиграть автомобиль в лоторею?.. Ну вот этот бомжик и выиграл. Улыбнулось счастеце-то! Поднимай кривую судьбинушку в гору! Живи — не хочу! Не хочу?..

Ну, здесь все банально, т.е. обыденно, не оригинально. Ситуация, описанная автором в данном рассказе, случается на наших российских рынках, и не по одному разу на дню на каждом.

Две личности по разные стороны баррикад, то бишь – прилавка. Один желает сэкономить побольше, другой – побольше навариться. Противостояние интеллектов, темпераментов, и жадности. А вот сам предмет спора – абсолютно не важен – чурчхелла это, мандарины или фильтр для фотонного сопла – и методы купли/продажи, и страсти вокруг торговлишки – одни и те же.

Возможно, прочти я этот рассказ не в сборнике «Эпос хищника», а отдельно, он понравился бы мне больше. Но, прочитанный сразу за «Жлобы», рассказ «Первая зачистка» несет на себе патину вторичности. Тот же, что и в «Жлобах» взгляд из далекого — далека на матушку-старушку Землю. Слегка снисходительный, слегка усталый.

В отличие от полностью выдуманных «Жлобов», в основу «Первой зачистки» легла история, которая, скорее всего, была в реальности (во всяком случае, об этом много писали :) ) – Всемирный Потоп. Это самое единственное значимое отличие от предыдущего рассказа не вытянуло мою оценку выше 5.

Этот рассказ из сборника «Эпос хищника» понравился очень. Все же, надо отдать ему должное, у Каганова проскакивают иногда умопомрачительные идеи! Все вторично-вторично-вторично, и вдруг: бац-как вспышка! – вопрос из учебников писательского мастерства класса «а что если…» заканчивается автором совершенно неожиданно для читателя.

На этот раз Каганов этим своим рассказом отвечает на вопрос «а что если Солнечная система – всего-навсего чья-то квартирка, объект недвижимого имущества, подлежащий акту купли-продажи также, как какая-нибудь халупа-хрущевка?»

Оригинальная идея позволила получить удовольствие и от чувства юмора автора. Чего стоит только плафон с пятнами, которые, по утверждению продавца, никому не мешают (наше Солнце)?!!

Браво, Леонид!

Есть старый и очень смешной (хоть и неприличный) анекдот.

.................................................................

Семья маргиналов – папа, мама и сынишка, роется, в поисках пустых бутылок, в помойке. И вдруг, в одной из бутылок, находят джина, который, в награду за свое освобождение, дарит исполнение 3-х желаний.

Далее – пиеса (присутствует ненормативная лексика, осторожно!):

Сынишка: Хочу хомячка!

Папаша:

.................................................................

(Я же предупреждал – ненормативная лексика! :) )

Так вот… Практически этот же самый анекдот размазывает Каганов по своему рассказу. Начинается с того, что, в новогоднюю ночь на экране ТиВи появляется торжественный президент и предлагает дорогим россиянам исполнить по одному желанию. Ну и далее – вся катавасия с этим связанная. По ходу повествования автор из анекдота пытается сделать НФ, объясняя читателю, откуда берется то материальное, что поназагадали соотечественники. Но все это читается довольно скушно.

Не спасает рассказ и концовка в духе отцов-основателей НФ.

А вот этот рассказ из сборника «Эпос хищника». Уже гораздо лучше. Смешно, остроумно, с задором.

Коллектив ёлочных игрушек, вытащенных перед рождеством на свет божий, устраивает склоки-распри и выяснение отношений на своих рабочих местах – еловых лапах.

Здорово еще и потому, что ничего подобного я не встречал в литературе (в отличие от предыдущих рассказов сборника), зато встречал в жизни. Помню, как-то раз, когда мне было лет 6, а брату, соответственно, 4, собирали нас родители в гости. Нарядили в новые красивые костюмчики, оставили в детской, и пошли одеваться сами. Мы же с братаном, тем временем, вдрызг разругались. Но, почему-то, не подрались, как два джентльмена, а стали друг в друга плевать. Через четверть часа, когда нас, заплеванных, увидели родители… наши гости тут же и кончились.

Взял Леонид свет Александрович в библиотеке большой том сказок, а в ящике почтовом – газету толстую, желтую. Пришел домой, заварил себе шайтан-травы, и уселся на кухне со всем принесенным и заваренным. Отварчик тот стал прихлебывать, левым глазком – в книжку сказок смотреть, правым глазком – газетку почитывать. В левое ушко – телевизор ему кричит, надрывается, в правое ушко – радио бубнит-шепчет.

И стал наш Ленечка правой ручкой в компьютере свои сказочки набивать, а левой ручкой – себя по головушке гладить – за то, что ловко так внутри себя голова-головушка все переварила, и ни разу ее не вытошнило, болезную.

…………………………………….

Пересказанные Кагановым сюжеты сказок, на мой вкус, хороши для студенческого капустника, не более.

И в этот раз, как и в первой книге «Саги», Голсуорси использует, практически, тот же самый прием для завязки книги. Книга начинается с очередного сбора семьи. Правда, повод для этого сбора не радостен – это похороны Сьюзен, одной из сестер старых Форсайтов. После похорон все собираются у Тимоти на поминальный ужин, и делятся новостями и сплетнями.

И снова, преодолев напичканную именами и событиями первую главу, все потихоньку встает на свои места, и повествование течет достаточно ровно и плавно, как река. И, как река, захватывает читателя своим мощным глубоким потоком, и уже не отпускает до самого конца книги.

В этой книге рассказывается о:

Честно говоря, не ожидал, что Голсуорси как-то вписывается в формат ФантЛаба.

Но — он здесь! :)

Выкладываю рецензию, которую несколько лет назад писал для себя.

------------------------------------------------------------

Ну вот и свершилось! Я начал читать это эпохальное, даже если судить только по объему, произведение. Моя дорога на пути к этому творению Джона Голсуорси была долгой. Еще в 80-х годах прошлого века я прочел «Конец главы». И эта книга тогда мне о-о-о-чень понравилась! Потом, в 90-х годах, когда все начали печатать всё, и, зачастую, низкого полиграфического качества, я купил все 6 книг «Саги о Форсайтах». Правда, другое издание, не то, которое я читаю сейчас. Но, увы, первая тетрадь первого тома из купленных мной, оказалась бракованной – перевернутой, вторая тетрадь – и вовсе – отсутствовала. Так я и не мог никак собраться прочесть «Сагу».

И вот теперь – читаю!

Проскочив по диагонали предисловие, я, с легкой оторопью, окунулся в атмосферу одной из состоятельных семей города Лондона образца второй половины 19 века. Автор, с английской обстоятельностью и чопорностью, начинает роман, знакомя нас с большинством представителей семьи, фамилия которой указана в названии романа. Откуда моя оторопь при чтении первой главы? Эта глава описывает сбор семьи, посвященный помолвке Джун, внучке старого Джолиона Форсайта. Это – такой-то, пишет Голсуорси, выглядит – так-то, предпочитает то-то. Вот отсюда и оторопь – я полагал, что никогда не смогу запомнить этих бесконечных джемсов, сомсов, джулионов, джун, и прочих, и прочих, и прочих.

Но потом все как-то нормализовалось. Автор выделил нескольких членов семьи, на жизни которых остановился более подробно, и сумел захватить мое внимание очень быстро.

В романе рассказывается о жизни одной семьи, но автор постоянно подчеркивает, что данная семья – типичный образчик английских буржуа конца 19 века.

Этот роман – образец качественной литературы. Прекрасны язык и мастерство автора. Я – в восторге. Продолжаю чтение саги

Уходят мэтры фантастики… Вот и Гаррисона не стало. Покинул нас этот веселый, разбитной, гениальный и трудолюбивый дядька. Наверное, отправился открывать новые, до поры ему недоступные, миры.

Как всегда, после смерти звезд такого масштаба, СМИ разразилось серией материалов о нем. В одной из статей я прочел, что наиболее популярной серией Гаррисона на западе является «Билл – Герой Галлактики», у нас же – популярны другие произведения автора. И вправду – подумал я, — в свое время я читал «Стальную Крысу» и «Мир Смерти», пора восполнить свое образование о Герое Галлактики, и открыл эту книгу.

Первый же ее абзац заставил восторженно захохотать. Надо сказать, и при последующем чтении я неоднократно взревывал от восторга, то и дело подчеркивая особенно гениальные перлы.

О военно-полевой почте:

«Выдача писем велась с хорошо продуманной безалаберностью и медлительностью».

Письмо солдату от мамы:

«Урожай плохой, долги, робомул подцепил прокладочный сап — надеюсь, у тебя тоже все хорошо, целую, мама».

…

«Он верил в неукоснительную справедливость правосудия — поскольку никогда не сталкивался с ним»

«Начались переговоры, которые заняли несколько часов. Все трое испытывали взаимную симпатию, уважение и не верили друг другу ни на грош»

«После того, как он пообещал отстрелить им ноги, они полностью согласились с его аргументами».

Есть такая распространенная шутка: «Кто в армии служил – тот в цирке не смеется». Хотелось бы дополнить — «но, зато — он смеется над этой книгой Гаррисона.»

Мне очень импонирует антивоенная, точнее – антиармейская, тональность книги. К сожалению, автор, от сатиры на армейские порядки, во второй половине книги скатывается на сатиру всего и вся – градостроительства и градоустройства, религии, церковности и религиозности, юриспруденции, человеческих пороков и пороков человеческого общества. От этого, на мой вкус, книга здорово проигрывает, и теряет своих приверженцев.

Не уверен, что скоро засяду за другие тома серии.

Есть книги, в которые я влюбляюсь с первых страниц. И «Глаз цапли» — одна из них.

Стоило только открыть обложку, пробежать взглядом первые строки, и, — готово – я уже зачитался – упал с размаху на солнечную лужайку наполненного терпкими незнакомыми ароматами леса далекой планеты Виктория, заглянул через плечо Льва, играющего с сидящим на его ладони уотситом.

Виктория – это мир, открывающий перед нами свои тайны далеко не сразу. Читая, то и дело я задавал себе вопросы – «почему?», «как такое могло произойти?», «что явилось предысторией описываемых событий?». На часть этих вопросов автор ответила, часть – так и остались за кадром.

Надо отдать Ле Гуин должное — в этом романе она выступает в роли достаточно искусного инженера-универсала, создателя новых миров. Фауну своего мира она населила интересными животными, из которых наиболее ярко описан уже упоминавшийся уотсит, флору – странным деревом-кольцом, жизненный цикл которого, насколько я понимаю, выдумала от начала до конца, и довольно подробно описала. Популяцию людей-колонизаторов, выходцев с Земли, разделила на две группы. Основные черты одной из этих групп она списала с колонизаторов земных Америк; основные черты другой выкрасила в цвета непротивленцев злу насилием. И, на протяжении всего романа, так или иначе изучала взаимососуществование этих двух групп.

Ну а остальные тайны романа я вам открывать не буду. :)