- Тем не менее, может оказаться, что трудно иметь дело с многими противниками одновременно, — сказал Анфренд.

- Много противников могут причинить лишь одну смерть, — ответил Бивульф, затем он встал и приготовился.

Дж.Р.Р.Толкин «Дивное предание»

Человечество всегда сочиняло сказки. Многие авторы занимаются этим и сейчас. К сожалению, нынче вошло в моду переписывать сказочные сюжеты в угоду всяким -измам, добавляя в них реалистичности, грязи или новомодных тенденций со сменой гендерных ролей и сексуальной ориентации персонажей. Признаться честно, всё это довольно давно утратило новизну, поэтому очередная антология «сказок на новый лад» вызывает в лучшем случае скуку, а в худшем — раздражение.

Совсем другая ситуация складывается, когда за дело берутся серьёзные исследователи мифологии и фольклорной традиции, которые прекрасно понимают КАК ИМЕННО создавались сказки. Это довольно сложно объяснить, не пускаясь в многословные рассуждения, но когда автор, что называется, «в теме», когда он хорошо понимает, как работают сюжетные схемы и архетипы, и из каких частей сказка должна состоять, получаются настоящие бриллианты в россыпи блестящих, но совершенно не имеющих реальной ценности, пустышек.

«Дивное предание» Джона Рональда Руэла Толкина — именно такое произведение. Разумеется, для любого человека, хотя бы поверхностно знакомого с мифологией и фольклором Европы, сразу же станет понятным, переложением какого произведения является эта сказка, достаточно будет прочитать, что главного героя зовут Бивульф, и он отправляется за море, к хозяину Золотой Палаты, чтобы противостоять чудовищу Гриндеру. Однако, как я уже говорил, Толкин очень хорошо понимал, по каким законам строится повествование подобного рода, поэтому «Дивное предание» получилось практически идеальным переложением известного сюжета, выполненным по всем законам «северной традиции», своеобразную квинтэссенцию которой я попытался вынести в качестве своеобразного эпитета — в меру кроваво, не в меру героично, и весьма чётко в плане соответствия построения героической сказки. Ну, и разумеется, без целой кучи отсылок к древнеанглийской поэзии тоже не обошлось.

Читать подобное лично для меня — сплошное удовольствие, поэтому «Дивному преданию», не раздумывая, высший балл, а переводчику Тимофею Ермолаеву — огромная благодарность за возможность ознакомиться, наконец, и с этим фрагментом творчества Профессора.

Признаюсь откровенно — к чтению второго романа цикла Марцина Гузека я приступал с огромным воодушевлением.

Во-первых, мне показался однозначно удачным первый том, поэтому было очень интересно, сможет ли автор удивить меня, как читателя, ещё чем-то. Не смог. Хотя и не разочаровал.

Во-вторых, единственный (на тот момент) отзыв на роман оказался настолько восторженным, что я прям предвкушал. Как выяснилось, зря. Заявление уважаемого Sybyriak о том, что Гузек исправил «ВСЕ ошибки первой книги» оказалось, на мой взгляд, мягко говоря, преувеличением.

Но давайте обо всё по-порядку. Сюжет романа достаточно прост: прошло пять лет, Натаниэль начальствует в Командории 42, Эдвин и Люциус — при нём, Магнус охотиться на ведьм, причём весьма успешно, Кассандра прибывает для расследования признаков появления опасного нового демона, при ней — та самая убийца Риа из первого тома. Но никакого «команда в сборе» не будет — все занимаются своими делами, потому как есть информация о том, что вот-вот воплотится опасный демон, а на Востоке собирается новая орда склавян, причём это будет не грабительский набег, а полномасштабное вторжение, Именно поэтому, пока Касс и Люциус занимаются противостоянием демону и разгадками старых тайн, связанных как с опустошившей Империю Чумой, так и с историй самой Серой Стражи, Натаниэль начинает собственную игру, так как имеет своё представление о том, какая ситуация должна сложиться на Границе и как избежать большой крови ценой крови малой...

Вместе с тем, изменилась сама структура повествования. Теперь это уже не отдельные главы-эпизоды, а единое цельное повествование, хотя и не лишённое некоторой «дёрганности», связанной с довольно большим числом персонажей. Впрочем, это не единственное, чем второй роман отличается от «Заставы на окраине Империи».

Прежде всего, сменились декорации. Теперь мы видим уже не Жопу Мира, а довольно обширную территорию, именуемую Границей, однако, внятной географии описываемого мира циклу по-прежнему не хватает. Нет, какие-то упоминания о других территориях, разумеется, имеются, но именно что упоминания — из текста теперь уже двух романов совершенно не ясно, велика ли территория Империи вообще, и почему она так легко готова расстаться с этой самой Границей. Ну, это если не брать в расчёт тот факт, что населения в результате Чумы заметно поубавилось. Со временем автор тоже более или менее определился. Если проводить аналогии с историей реальной, получится, что это всё-таки классическое Средневековье европейского типа с рыцарями, замками и феодальной раздробленностью. С другой стороны, Гузек так и не объяснил внятно, каким образом осуществляется управление Империей, какова в ней роль Церкви и как власти светские терпят столь могущественную организацию, как Орден Серых Плащей. Вернее, даже не так — автор всячески подчёркивает, что Орден не лезет в политику, что его задача — лишь противостояние колдовству, но... Но наш старый знакомец Натаниэль Эверсон только и делает всю книгу, что лезет в политику! =)))

И вот здесь-то и начинаются серьёзные логические дыры повествования...

Рассмотрим простой пример. В книге прямо говориться, что семья Натаниэля замешана в переброске на Восток колдунов и чернокнижников, за что взамен получает тамошние магические артефакты. Позвольте, но зачем? Если условный колдун может магией, к примеру, обездвижить человека, и то же самое делает склавянский амулет, то в чём смысл существования самой этой схемы, на которую уходит столько времени и средств? А если колдун этого не может, то какую ценность он представляет для склавян? На фига они им нужны, чтобы артефакты на них менять? Нет, можно, разумеется, придумать разные оправдания, но что мешало автору прояснить этот достаточно важный для повествования момент самому, чтобы читателю не приходилось голову ломать? И это далеко не единичный пример. Само противостояние Ордена магии, но при этом широкое использование в прошлом способностей Видящих, тоже выглядит несколько странным. И хотя автор устами одного из героев пытается рассказать о «разнице подходов», так сказать, меня это как-то не убедило. Это как если бы в борьбе с колдунами и ведьмами тёмными Святая Инквизиция использовала бы колдунов и ведьм светлых. В результате подобных противоречий, мироустройство кажется каким-то не до конца продуманным, словно это всего лишь условные декорации, в которых разворачивается действие.

Ещё одним разочарованием (лично для меня) стал тот факт, что развитие сюжета вывернуло совершенно не туда, куда я надеялся. Нет, свою долю интриг, приключений и сражений — будь то «камерные» столкновения с сущностями сверхъестественными или масштабное со склавянами — Гузек нам, разумеется, выдаст, а вот ожидаемого после первого тома противостояния условной «западной» цивилизации и склавян — нет. Между событиями романов прошло пять лет, но за это время выяснилось, что что склавяне — такие же люди, как и жители Империи, с которыми можно не только воевать, но и торговать, и договариваться, и заключать союзы. Позвольте, но где тогда тот религиозно-мировоззренческий антагонизм, если можно так выразиться, на который были такие жирнющие намёки в томе первом? Про то, что первый Император по представлениям склавян убил их Бога-Дракона/Змея уже не вспоминает вообще никто! Таким образом, вместо ожидаемого мной противостояния двух культур, автор подсунул мне просто местечковые разборки на Границе. И мне очень жаль, что так вышло, хотя я и понимаю, что это только мои проблемы.

Что касается самого сюжета, то в этом плане, как я уже упоминал, никаких претензий к автору у меня нет — читается роман действительно увлекательно, знакомые герои раскрываются чуть полнее, хотя Натаниэль и продолжает немного подбешивать — всё у него получается, весь он такой продуманный, такой хитрый, такой интриганистый. При этом совершенно не ясно, откуда берутся средства и ресурсы на все его мероприятия. Поддержки семьи он, вроде как, лишён, а начальник Командории вряд ли получает такое уж огромное жалование, чтобы оплачивать и подкупы, и заказные убийства, и много чего ещё. Вообще, отношения князя с семьёй — это, как по мне, ещё одна неудача автора. В чём заключается такое уж глубинное неприятие Натаниэлем деятельности своей семьи, если он сам лезет в политику двумя руками, не гнушаясь ничем из вышеперечисленного, для меня осталось загадкой. Поэтому личную драму, которой судьба Натаниэля, вроде как, по мысли автора должна являться, он — только на мой взгляд, разумеется — не вытянул.

И почему же после всего этого, спросит внимательный читатель, я ставлю роману целых 8 баллов?

Да всё по той же причине — от романа действительно сложно оторваться! Гузек умеет завладеть читательским вниманием, а учитывая совсем небольшой объём романа (всего 350 страниц, причём ОЧЕНЬ крупным шрифтом) проглатывается он буквально на одном дыхании! Повторюсь, но ощущение после «Границы Империи» у меня то же самое, что и после первого романа — как-будто сериал с годным сценарием (пусть и не без некоторых логических ляпов) посмотрел! =))) И пусть второй сезон (тьфу ты, второй том!) оказался значительно слабее первого, да ещё и без финального вотэтотоповорота, окончания этой истории я всё-таки жду с нетерпением, а это о чём-то, да говорит! Надеюсь, Гузек припас на финальный том что-то поинтереснее отражения очередного склавянского набега.

P.S. Обложка второго тома, хоть и хороша сама по себе, имеет к содержанию ещё меньше отношения, чем обложка первого — к первому! =)))

Что получится, если во вполне традиционной истории жанра sword-and-sorcery заменить главного героя с условного варвара на условного полинезийца/новозеландца, колдунов на ка-манов, вместо здоровенного меча вооружить героя боевой палицей пату, а путешествовать он будет не под дробный перестук конских копыт, а под плеск океанских волн, рассекаемых веслом? Получится рассказ «Лоно и яма Пунаки» Пола Р.Макнейми! И этим, в общем-то, всё сказано — сюжет рассказа вполне традиционен: сложное задание, которое даёт вождю племени маоли Лоно верховный правитель, путешествие группы героев на отдалённый остров, стычка со странными пришельцами и столкновение с враждебной магией, к которой обратились люди. Однако, необычный и непривычный антураж всё-таки вполне способен вытянуть даже незамысловатые в сюжетном плане вещи, поэтому лично я прочитал рассказ не без интереса, так что, если автор продолжит писать рассказы о похождениях Лоно, а уважаемая Анна Третьякова — их переводить, я с удовольствием их почитаю.

Очень сильно чувствуется, что писал начинающий автор. Мир прописан не просто схематично, а не прописан вообще. Сюжет как таковой тоже не сказать, что сильно оригинален, но до последних строк ожидаешь какого-то неожиданного твиста, чего-то такого, что заставит рассказ заиграть новыми красками, ведь главная героиня занимается ни много ни мало, а некоей дисциплиной магематикой, и пытается разгадать Пророчество, оставшееся от времён прежней войны с демонами...

По итогу — полный пшик. Развязка сюжета банальна до неприличия, поступки главной героини и её вновь обретённого сына в лучших традициях мыльных опер, вместо ожидаемого твиста — невнятный, банальный и слащавый финал в стиле «ну вот так вот оно всё неожиданно, но счастливо разрулилось!» Больше всего лично мне не хватило описания сути конфликта. Что за демоны? Чем они отличаются от людей, кроме того, что у них янтарного цвета кровь? Почему при дворе демонов живут и занимают высокие должности обычные люди? Почему даже главный поединщик Императора демонов — обычный человек, пусть и прошедший усиленную физическую подготовку? Вопросы, вопросы... А вместо ответов — обычная банальность, преподносимая как внезапное озарение женщины, прожившей половину жизни.

Одним словом — разочарован. Начинать знакомство с творчеством автора точно нужно не с этого рассказа.

Отчего именно «Перебирая формы» выбрали для публикации в «ЕСЛИ», а на Западе включили в достаточно сильную антологию «Путь волшебника» — для меня остаётся загадкой...

«Распространенное заблуждение: в каждой вселенной из каждого отдельного мига расходится множество будущих. В некоторых вселенных, однако, детерминизм действует в обратном направлении: если дано состояние Вселенной s в момент времени t, то допустимо множество предшествующих s состояний. А в некоторых вселенных все мыслимые варианты прошлого стекаются к единственному фиксированному финалу, Ω.

Если вы эсхатолог, можете называть Ω Армагеддоном.

Если грамматик, вольны считать ее знаком препинания космологического масштаба.

Если же вы в такой вселенной уродились философом, то, возможно, определите Ω как неизбежность».

Согласитесь, довольно сложно ожидать лёгкого чтения от рассказа, который начинается таким образом?

И данный рассказ, надо сказать, мои опасения полностью подтвердил — чтение действительно оказалось не из лёгких. Потому и впечатления от него смешанные. А какими ещё они могут быть, если я до конца не могу быть уверен, что понял написанное правильно, даже после третьего прочтения (причём в обоих существующих переводах)?

И тем не менее, всё же осмелюсь порекомендовать рассказ, благо он совсем коротенький. Порекомендую, прежде всего тем, кто ценить в фантастике идеи, а не перипетии сюжета. Соглашусь с Алексей121, автором единственного здешнего отзыва, в том, что заложено их в рассказе достаточно много — одно только «предковое ружьё», уничтожающее всех предков жертвы, изменяя прошлое, но так, чтобы при этом не задеть стрелка, чего стоит!

А ещё рассказ просто хорошо написан (и достойно переведён, что немаловажно, хоть в официальном издании, хоть в сетевом варианте, хотя последний, авторства К.Сташевски, и сделан в более наукообразной манере).

Одним словом, решать, разумеется, каждому отдельному читателю, но я бы советовал потратить десять минут жизни на прочтение данного рассказа Юн Ха Ли — это очень необычная фантастика. А уж тем, кому понравились романы автора, и вовсе грех не ознакомиться.

Будучи большим любителем необычных миров и историй, которые разворачиваются в непривычных декорациях, вынужден согласиться с авторами всех трёх здешних отзывов — автор действительно перемудрил, перенасытив коротенький рассказ огромным количеством событий, совершенно не позаботившись о том, чтобы читателю было понятно, о чём идёт речь.

Итак, перед нами война между Мирами Праха и Империей. Основные сражения происходят высоко в атмосфере. Миры Праха сражаются посредством неких драконов, Империя использует планеры. Сначала создаётся полное впечатление, что перед нами необычная, но фантастика («Миры Праха богаты металлом, добытым в поясах астероидов. Потому их драконы из него и сделаны»), однако далее выясняется, что не совсем, ведь планеры, перед тем, как быть запущенными с помощью катапульт, проходят специальную настройку с помощью музыки («Прежде чем полететь физически, он должен духовно оторваться от земли»). В войне играет значение всё — от гармонии элементов и чисел до музыки и принципов игры в вэйци. Главная героиня, девушка-музыкант по имени Сяо Лин Юнь, получает задание от командования — сочинить сюиту из пяти частей, по одной на каждого из пяти захваченных вражеских террористов, управлявших каждый своим драконом...

Я, конечно, не стану категорично заявлять, что всё написанное — «какой-то бред китайский» или «наркотический калейдоскоп», как выразились авторы предыдущих отзывов, но выбор главной героини, финальная цепочка событий и, собственно, сам открытый (на мой взгляд) финал оставили меня, скажем так, в недоумении. Не совсем понял я, почему всё закончилось именно так, как закончилось. Вообще, чувствуется, что потенциал у истории имеется, но похоже, что внятной она является только в голове у автора. Хотя я допускаю мысль, что людям с другим, восточным, менталитетом, всё куда более понятно во всех этих взаимодействиях элементов.

В целом, достаточно высокий балл данному рассказу я ставлю за необычность антуража и сеттинга, по-восточному шикарную концепцию идеальной «беззвучной песни на цитре без струн» и любопытное описание сочиняемой Сяо Лин Юнь сюиты, отдельные части которой были связаны с образом дракона, принадлежащего каждому из пленённых пилотов.

Когда в коротеньком предисловии Пола Гуран, отобравшая этот рассказ для своей антологии «За тёмными лесами», намекнула, что он «соединяет волшебную сказку с намеком на «Русалочку» (или любой другой сюжет о нечеловеческом существе, стремящемся стать человеком) <...> и, как ни противоречиво это прозвучит, историю любви в духе Лавкрафта», я только ухмыльнулся: мол, ну-ну, «романтичный Лавкрафт» — это звучит круто! =)))

И вы знаете, что самое удивительное? У Элизабет Бир это действительно получилось! Не, я понимаю, разумеется, что сам ГФЛ такого бы не написал НИКОГДА, но рассказать лиричную и до одури романтиШную историю любви женщины к созданию «на лицо ужасному, доброму внутри», соединив её с туманными описаниями этих самых существ, от которых прямо-таки веет творчеством Великого и Ужасного — это дорогого стоит!

Одним словом, довольно любопытный рассказ, лично мне 7 баллов — не жалко.

Но рассчитано всё равно в большей степени на представительниц прекрасного пола — я предупредил!

Отдельная благодарность Элизабет Бир за то, что не стала привязывать рассказ к «Мифам Ктулху», ввернув в конце повествования какое-нибудь «Йа! Йа! Шуб-Ниггурат!» — история, на мой взгляд, от этого только выиграла.

Пока читал, не покидала одна мысль: «Как же это «Цветению шогготов» Хьюго или Небьюлу не дали?»

После прочтения зашёл на страницу рассказа, дабы написать коротенький отзыв, глянул — ан нет, таки дали! =)))

Я не могу сказать, что рассказ плох. Элизабет Бир я весьма уважаю, как автора, способного создавать по-настоящему увлекательные произведения в формате повестей/рассказов, и здесь она тоже не подкачала — читается «Цветение шогготов» с интересом. Да и оценку занижать рассказу, вроде как, не за что. Кроме одного, но весьма значительного «но» — рассказ совершенно предсказуем. Ведь если главный герой является профессором-негром в Америке конца 30-х годов, который занимается изучением шогготов и ему открывается правда об их происхождении, ждёшь какого-то более неожиданного сюжетного хода, помимо причитаний

В итоге имеем достаточно необычную «лавкрафтиану», которая не старается напугать читателя, потому как история, рассказанная Элизабет Бир, достаточно уютная, да ещё и с верой в лучшие человеческие качества. Соответствует ли это настроению книг самого ГФЛ? Не думаю. Но именно по этой причине рассказ и выделяется среди сонма последователей и продолжателей великого и ужасного. Мир-то — вполне себе наш, вполне узнаваемый, разве что в нём Одюбон рисовал не только птиц и зверей, но и шоггота на скалах успел запечатлеть.

Когда берёшься писать о самозародившемся в Сети разуме в конце нулевых, спустя три десятилетия после того, как Желязны с Саберхагеном написали «Витки», а потом эту тему долго мусолили киберпанки, есть только два пути.

Путь первый — понимать, что тема уже рассмотрена со всевозможных сторон и углов, и вряд ли можно сказать в ней что-то новое, поэтому привлекать читателя придётся либо замысловатым антуражем (пример: «Молча, быстро и легко» Кэтрин М. Валенте), либо изначально настраивать его на несерьёзный, стёбный текст (пример: «Мегабайт» Александра Лоскутова).

Путь второй — быть предельно серьёзным, и рассуждать о том, что это, собственно, значит, быть разумным.

Поляк Роберт Вегнер, стремительно ворвавшийся несколько лет назад в мир читателей фантастической литературы со своим «Меекханом», пошёл по второму пути. И написал историю о психологе Шэне Денавере, специализирующемся на вытаскивании людей, застрявших в виртуальности, который отправляется на космическую станцию «Альфа Один», чтобы попытаться помочь девушке по имени Барбара Ландор, страдающей новой формой сверхагрессивного рака. Но даже учитывая её заболевание, ситуация всё равно видится Шэну слишком странной, потому что «девушки, носившие в университете отнюдь не со зла данное прозвище Барби, бывшие предводителями университетского братства, капитанами команд поддержки, командирами отрядов скаутов, волонтерами Красного Креста и двукратными Вице-Мисс Улыбка штата Вашингтон, просто не могли затеряться в Сети. Конечно же, уйти туда может всякий, но с некоторыми такого просто не происходит. У них нет склонности». Чуть позже выясняется, что Барбара Ландор не просто «уходит в виртуал» — периодически её сознание вообще куда-то исчезает, и даже лучшие программы не могут найти её в Сети...

Далее автор вполне мог растянуть повествование на роман, занявшись красочными описаниями виртуальной реальности с приключениями и погонями, но, к счастью, Вегнера интересуют совсем другие, более взрослые вопросы. Да, перед нами всего лишь очередная история о разуме, который зародился в недрах Сети в не столь уж отдалённом будущем. Да, некоторые сюжетные повороты выглядят откровенными натяжками. Да, чудесное исцеление героини от рака выглядит скорее элементом фэнтезийным, чем строго научно-фантастическим. Да, можно при желании ещё к чему-нибудь придраться.

Вот только зачем? Хорошая ведь, крепкая получилась повесть! И высказанные в ней идеи и мысли, хоть и не могут похвастаться какой-то новизной и оригинальностью, но менее интересными от этого не становятся! Вегнер предлагает свой вариант зарождения разума в Сети, не забывая при этом ставить серьёзные моральные и этические вопросы. Можно ли жертвовать жизнью одного человека, чтобы спасти сотни тысяч? Можно ли творить страшные с точки зрения морали и нравственности вещи, оставаясь при этом добрым и отзывчивым человеком? Что отличает искусственный разум от разума человеческого, помимо распознавания абстрактных шуток? И действительно ли «быть человеком — это носить шрамы от падений, <...> носить снова и снова, и снова карабкаться на скалы» или всё не так просто?

Вопросов много, и ответы, которые предлагает Вегнер — не хуже, чем у коллег по цеху.

Одним словом, если вам нравятся произведения, посвящённые проблемам, с которыми может столкнуться человечество при появлении полноценного искусственного интеллекта — повесть «Все дети Барби» определённо стоит вашего внимания. Хорошая, крепкая, умная вещь. 8 баллов по моей системе оценивания вполне заслуживает.

P.S. Ответ на вполне резонный вопрос, возникающий после прочтения, — «А в чём тут, собственно, трибьют Станиславу Лему?» — максимально прост: в оригинальную антологию «Голос Лема» повесть Вегнера не входит, добавлена она только в русскоязычное издание.

Сколько историй о противостоянии Природы и Прогресса, олицетворением которых являются образы Леса и Города соответственно, вы читали? Много? Я тоже много. Именно поэтому достаточно сложно ожидать от подобных историй чего-то новаторского и необычного. А вот создать необходимую атмосферу, да ещё и в небольшом рассказе — это дорогого стоит. У Наталии Осояну в рассказе «Лесной царь» — вполне получилось.

Сюжетная основа повествования — возвращение в Город юного Тиля, когда-то похищенного Владычицей Леса, и его спутницы по имени Лугга, которая является порождением этого самого Леса, и питает к Тилю романтические чувства. В наличие довольно оригинальные обитатели как Леса, так и Города (один Архивариус-грибница чего стоит!), столкновение героев с жестокой правдой жизни и финальное обретение ими своего в ней места.

Будь это повесть или небольшой роман, переживания главных героев и их приключения наверняка быстро бы утомили, а вот в формате рассказа получилось насыщенное действие, оставляющее приятное послевкусие. Одним словом, несмотря на некоторую схематичность как героев, так и общего развития сюжета, рассказ лично мне понравился. Да и написано, опять же, достаточно ярко и образно, а уж некоторые сцены, типа дуба, стремительно прорастающего сквозь постройки Города, так и напрашиваются на визуальное воплощение.

Несмотря на то, что данный рассказ автор сама называет «пробой пера со всеми вытекающими последствиями», послевкусие от него остаётся вполне приятное. Сложно не согласиться с мнением, высказанным уважаемым Sawwin'ом в предыдущем отзыве, о том, что общий сюжетный посыл рассказа достаточно традиционен для подобных историй о поисках своего «я» созданием, которое изначально не было живым и, соответственно, не обладало «душой», но для меня всё это с лихвой окупила прекрасно переданная атмосфера странного города с многотысячелетней историей, жизнь обитателей которого контролируют таинственные Мастера, занятые чем-то, человеком принципиально не постижимым, типа бесконечного строительства и разрушения всё новых и новых зданий. Да и остальные образы рассказа достаточно «кинематографичны», если можно так выразиться — из «Города и мастеров» наверняка получилась бы красивая короткометражка в какой-нибудь необычной мультипликационной технике.

«В одном из сказаний, содержавшихся в книге «Мабиногион», два враждующих царя играют в шахматы, между тем как в соседней долине сражаются насмерть их войска. Время от времени являются гонцы с известиями о ходе сражения — цари словно бы слушают их и, склонясь над серебряной шахматной доской, передвигают золотые фигуры...»

Именно так начинается рассказ Наталии Осояну «Исповедь пешки», повествующей о борьбе в недалёком будущем двух организаций, названных весьма незамысловато — Компания и Корпорация. Исходя из названия и зачина, разумеется, понимаешь, что речь пойдёт о сложной партии, разыгранной в жизни, как в шахматах. Так оно, собственно, и оказывается. Однако, даже если вы читали «Мабиногион», и знаете, чем заканчивается история об играющих царях, финальный твист вас наверняка удивит. Этим рассказ и хорош. Потому и оценка достаточно высокая, несмотря на то, что правдоподобность ключевой для сюжета ситуации со сменой кодов вызывает лично у меня некоторые сомнения...

Справедливости ради, необходимо отметить, что попадание в тему сетевого конкурса, на который был представлен рассказ, сформулированную как «Игра, которая становится жизнью — жизнь, которая становится игрой» — 100 %

Пожалуй, этот рассказ — лучшее, помимо «Детей Великого Шторма», из всего, что я читал у Наталии Осояну!

Привычные и легко узнаваемые, если не сказать заезженные, сказочные сюжеты, соединены вместе настолько мастерски, что повествование переворачивается с ног на голову не один, не два, и даже не три раза на протяжении коротенького рассказа. Поначалу всё кажется каким-то совсем уж унылым и банальным — есть светлые альвы, есть тёмные цверги, а между ними — людское государство, и Запретный лес, и Граница... И князь уезжает на охоту, и ему приснился вещий сон, и потом появляется ещё по детским сказкам знакомый мотив «отдай мне то, чего у себя дома не знаешь»...

Но настоящий мастер на то и мастер, чтобы из обычных и простеньких с виду стеклянных бусин, каждая из которых по отдельности ничего интересного собой не представляет, создать яркую нитку бус, от которой будет глаз не отвести. Наталия Осояну — именно такой мастер, поэтому бусины распространённых сказочных сюжетов сложились в настоящее ожерелье, играющее цветами и оттенками, имя которому — «Охота князя Гарена»...

Говоря проще — искренне рекомендую всем поклонникам сказок, легенд и преданий! Тот случай, когда это не старая сказка на новый лад с изменением внешнего антуража, и не «другой» взгляд на всем известную историю, пересказанную с изменением гендерных ролей, как это сейчас модно. Это добрая, мудрая и немного грустная история, которая хоть и разворачивается в хорошо знакомых фэнтезийных декорациях, но вполне способна удивить непредсказуемостью сюжетных поворотов.

В одной из статей, посвящённых творчеству Анны Китаевой, которая давно ходит по Сети, есть очень хорошие строки:

«Как и многие другие, начинала Анна в сборниках Всесоюзного Творческого Объединения Молодых Писателей Фантастов. Сегодня, оглядываясь в прошлое, нельзя не признать, что эта организация при всей своей аморфности и неоднородности внесла огромный вклад в развитие современной русскоязычной фантастики. Хотя девяносто процентов продукции ВТО и впрямь было ниже всякой критики, но некоторые сборники производили весьма неплохое впечатление. Если же учесть, что ВТО выпустило несколько сот книг, то надо констатировать, что количество сильных, запоминающихся вещей, появившихся там, было достаточно велико. Многие авторы, чьи имена громко зазвучали во второй половине девяностых, прошли через ВТОшные семинары». И как по мне — это практически идеальная характеристика для повести «Век дракона» !

Сейчас, в нынешних реалиях, повесть действительно не может предложить читателю ничего нового — историй об охотниках на драконов мы все читали изрядное количество. Но стоит на секунду задуматься, что написана повесть без малого тридцать лет назад, как начинаешь воспринимать её под совсем другим углом...

По форме повесть представляет собой четыре эпизода жизненного пути охотника на драконов по имени Н'Даннг — от молодых лет, когда он, вместе с друзьями, дерзнул бросить вызов чудовищу, угрожавшему существованию их деревни, до глубокой старости, когда Век Дракона уже миновал, и подвиги самого Н'Даннга и его соратников превратились в легенды. Написано интересно, хотя временами и чувствуется, что писал начинающий автор («он рухнул в реку, как тяжелый валун, взметнув целые пласты воды»), батальные сцены достаточно «кинематографичны», если можно так выразиться, драконы вполне оригинальны, а в одном эпизоде простенькая фэнтезийная история так и вовсе приобретает черты научной фантастики, когда становится понятно, что очередное поверженное чудовище было пришельцем из другого мира!

И поставить бы, по хорошему, повести 7 баллов, но как представишь, какое впечатление она произвела бы на меня, попади в руки в детстве или ранней юности! Сейчас и какой-нибудь «Замок ужаса» Виталия Пищенко, опубликованный в другом сборнике ВТО МПФ, ничего, кроме улыбки, не вызывает, а вот тогда, в самом начале 90-х...

Одним словом, накину и повести в целом, и входящим в неё рассказам по отдельности лишний балл.

Хотя бы за то, что «Век дракона» представляет собой одно из первых отечественных произведений, написанных в жанре настоящего, классического фэнтези с драконами и героями, им противостоящим.

Должен признаться сразу: с первого раза «Бессмертного» Кэтрин М. Валенте я не осилил — сломался где-то на главах, в которых появляется Иван. При этом сказать, что повествование мне не понравилось, я тоже не могу — понравилось, но я в нём просто увяз, как зубы вязнут в медовых сотах, в которых слишком много сладости и воска, и по-любому приходится делать паузы, чтобы выплюнуть пережёванное.

Я вернулся к чтению через пару-тройку недель, причём читать начал с самого начала, ибо язык, которым написан роман, великолепен от первого и до последнего предложения. Прочитал. Но не смог ни с оценкой определиться, ни даже краткий отзыв написать — слишком противоречивым было общее впечатление, некоторые сцены вызвали недоумение, и вдобавок не оставляло ощущение, что я просто чего-то недопонял в авторском замысле.

С тех пор прошло больше двух лет, но желание высказаться о романе занозой сидело в голове, поэтому в очередную командировку в областной центр я взял с собой именно томик «Бессмертного», и прочитал его ещё раз от корки до корки, окончательно разложив в голове всё по полочкам.

Про сюжет особо распространяться не стану — он достаточно прост, и представляет собой пересказ известной сказки про Марью Моревну и Кощея Бессмертного, наложенной на события российской истории первой половины XX века, а вот об общем впечатлении от прочитанного поговорить бы хотелось.

Порой эта книга хороша, как то ощущение, когда ты закусил маринованным, хрустящим на зубах грибочком только что выпитую стопку водки, холодной настолько, что в стакан она не лилась, а тянулась... И это не просто фигура речи, потому что Валенте щедро рассыпает по тексту настолько «вкусные» вставки, что остаётся лишь удивляться, как это ей, американке, удалось. Просто вчитайтесь: «Отпей водки и закуси соленьями, почувствуй, как водка смешивается с рассолом на языке. Это прекрасно. Это очень по-зимнему, когда все соленья хранятся за стеклом. В этой смеси ты можешь почувствовать вкус лета, сваренного и просоленного, высушенного, упакованного с приправами, чтобы оно могло возродиться на этом столе, в этом месте, в этом снегу». Ответ достаточно прост: супруг Валенте Дмитрий — русский, и именно он поведал ей о наших традициях и рассказал наши сказки, которые произвели на Кэтрин неизгладимое впечатление и причудливо преломились в её сознании...

Преломление вышло знатным. Неоднократно встречал упоминания о «клюквенности» данного романа, но это как было, так и остаётся за гранью моего понимания. Чтобы было понятнее, о чём я говорю, давайте обратимся к популярнейшему ресурсу Википедии: «Клюква — идиоматическое выражение, обозначающее вымыслы, ложные стереотипы, искажённые представления, вздорные и нелепые выдумки. Выражение обычно употребляется в язвительно-ироническом смысле, чаще всего о бытующих среди иностранцев домыслах о России и русских: о жизни, культуре, истории, языке и т.п.» Да, это то самое, хрестоматийное: «В России всегда и везде снег, и ходят медведи с балалайками». Так вот, в романе Валетне НИЧЕГО этого нет. Разумеется, какие-то представления среднестатистического американца о России не изжить, даже будучи замужем за русским, поэтому один из героев ходит на работу на «фабрику арестов» строго в кожаном плаще, но позвольте — мало ли в Интернете чистокровных русских, которые верят в миллион расстрелянных лично Сталиным? Я уж молчу о том, что для русскоязычных авторов описать каких-нибудь клыкастых татуированных полуиндейцев, но назвать их при этом эльфами (читай: Пехов) — это не клюква, а западным автором подобного себе позволить ну никак нельзя! Да и какие, вообще, могут быть претензии к книге, где есть Кощей Бессмертный и Баба Яга, домовой комитет домовых, ружейный бес Наганя и персонифицированный Генерал Мороз, а книга начинается с того, что перед домом на Гороховой улице птицы ударяются оземь и превращаются в пригожих молодцов? Одним словом, в «Бессмертном» той самой «клюквы» не больше, чем в любом романе русскоязычного автора, который обращается к фольклорно-мифологической традиции иного народа. Другое дело, что и привычные с детства фольклорно-мифологические образы в романе Валенте преломились под немыслимыми для русского человека углами, что и вызывает, видимо, у некоторого числа читателей когнитивный диссонанс — покусилась, мол, на святое, на нашу Бабу Ягу, которая у неё Председатель Яга, а Кощея Марья периодически вообще «Костей» кличет! Мне же это, наоборот, понравилось, потому как всегда интересно прочитать своеобразный взгляд «со стороны» на образы, которые для тебя родные, хотя иногда и ухмыляешься, читая про домового, имеющего голый, как у опоссума (!) хвост... =)))

Но для искреннего восторга от романы лично мне не хватило совсем другого — в нём отсутствует внятный сюжет. Это ни в коем случае не означает, что сюжета нет как такового, а повествование представляет собой поток бессвязного сознания — вовсе нет! Просто общий посыл, если можно так выразиться, произведения лично у меня в голове так и не сложился. Чтобы было понятнее, о чём я толкую, приведу простой пример. Сейчас в среде художников стало довольно модным работать с каллиграфией на основе древнерусской вязи. И вот разглядываешь порой фрагменты какой-нибудь работы, восхищаешься тонкостью линий и филигранностью работы, а потом охватываешь взором всё больше и больше фрагментов, и внезапно, в один момент, снисходит на тебя озарение: «А, так вот чего тут написано/нарисовано!» Со мной так и было при чтении других романов Валенте, что дебютных «Сказок сироты», что недавнего «Сияния», когда буквально на последних страницах ловишь себя на мысли «Ах вот оно что, оказывается!»

А вот с «Бессмертным» — не сложилось! При великолепнейших, не побоюсь этого слова, описаниях Царства Жизни, которым владеет Кощей, при пронзительно-страшной главе про блокадный Ленинград, в которой Валенте демонстрирует владение языком не хуже того же Павича («Я расскажу вам, как мы делали суп в эти дни. Подержать продуктовые карточки над кипящей водой тридцать минут — так, чтобы тень карточек падала на бульон. Потом съесть его, и боже упаси уронить хоть каплю»), при шикарной общей задумке своеобразной трактовки всего ОДНОЙ русской сказки, которая раскрывается всё новыми слоями и смыслами, я попросту устал ко второй половине книги, совершенно не поняв, зачем в книге присутствует, к примеру, описание деревни Яичко, где рядом с Владимиром Ильичём с Надей Константиновной живут Николай Александрович со своей длинноволосой женой Александрой Фёдоровной и прочие Григории Ефимовичи и Георгии Константиновичами. Не, оно по-своему, конечно, симпатичное и прикольное, но что оно даёт общему сюжету повествования? Или к чему было третье появление птиц, которые женились на сёстрах Марьи? Первое было вполне понятно и традиционно для сказочного зачина. Второе — вполне оправданно, как аллегория на три пути, по которым пошло российское общество на переломе эпох, выбирая мечты о старом мире в духе «хруста французской булки», приспосабливаясь к новым веяниям или укладывая свою жизнь на алтарь революции ради будущего. А вот третьего их появления я, к сожалению, не понял. Да и общая закольцованность и открытость финала общему впечатлению очков вовсе не добавили...

И поставил бы я «Бессмертному» 6 баллов, да больно уж впечатляющим получились локации Царства Жизни... Поставил бы 7, но как не накинуть балл книге, где даже в чёрной Книге Жизни написано: «Царица Длины Часов выбрала себе во владение печаль и страдание — там её власть. Делить то, что осталось, пришлось Царю Жизни и Царю Смерти. Какое-то время время им нравилось спорить за каждое дерево, каждый камень, каждый ручеек, молотя друг друга почём зря: Смерть — той косой, которая косит всё живое, а Жизнь — тем молотом, которым строит все полезные и приятные вещи — заборы, церкви, самогонные аппараты»... =))) Вот и получается, что поставить меньше «восьмёрки» рука не поднимется.

И в завершение: стану ли я читать продолжение «Ленинградского диптиха», если госпожа Валенте когда-нибудь его напишет, и на русский его переведут? Безусловно. Вот и всё, что нужно знать об этой книге. Цепляет она надолго, даже если и не нравятся в ней определённые части и сцены.

P.S. Буквально три дня назад, 23 августа 2020 года, перевод романа «Бессмертный» Владимиром Беленковичем получил первую в истории премию «Вавилонская рыбка», которая с сего года будет вручаться на Петербургской Фантассамблее за лучший переводной фантастический роман, изданный в России. На мой взгляд — вполне заслуженно, потому как текст романа Валенте явно очень не просто было адекватно перевести, но с поставленной задачей Владимир справился «на отлично» !

Признаться честно, не думал, что появится когда-либо возможность ознакомиться на русском языке с рассказом «The Saga of Hilde Ansgardóttir» Джесса Буллингтона, автора широко известного в узких кругах романа «Печальная история братьев Гроссбарт». Однако, в новом, августовском DARKER'е, посвящённом 130-летию великого и ужасного Говарда нашего Филлипса, место для «Саги о Хильде Ангарсдоттир» всё-таки нашлось! И рассказ (или, если угодно — сага) автору однозначно удался!

Прежде всего, стоит признать, что стилизация под скупую, но по-своему очень выразительную повествовательную манеру исландских саг у автора (и переводчика Василия Рузакова, что немаловажно), получилась вполне достойной. Сюжет про опустошение поселений викингов в Гренландии, которое произошло в середине XVI века (теорий о его причинах, кстати, существует множество — от банальной эпидемии до голода, спровоцированного «выбиванием» кормовой базы местного населения появившимися в Гренландии как раз в это время эскимосами-инуитами), Буллингтон с «Мифами Ктулху» также увязал превосходно. История получилась в меру мрачная, в меру таинственная и очень кровавая. Что особенно приятно, все ключевые признаки именно «лавкрафтианского хоррора» соблюдены — есть и таинственный отшельник Волунд Друг Глубин, что со своими людьми поклоняется на уединённом острове богам, что древнее Асов и Ванов; и странная резьба по кости, от взгляда на которую даже видавшего виды вождя Ансгара Гримсона, страх пронизавает до костей; и неведомые твари из моря, и что-то ещё более чудовищное, переданное стилизацией под скальдическую поэзию в духе «И там, за кольцами, свитыми сыном, / Лежит отец, / Владыка Грезящий, / Создающий весь мир в своем сне». Ещё одна любопытная особенность рассказа — наличие сразу двух финалов судьбы Хильде, которыми «одарили её певцы». Какая версия больше по сердцу — такую и выбирай, финал у саги в любом случае равно трагичен и печален...

Ну и уж совсем лично меня порадовал тот факт, что в рассказе обошлось без всем известных имён и названий! А то порой дочитаешь ничем не примечательный и насквозь вторичный по отношению к Лавкрафту рассказ до конца, а там из всех «Мифов» только какое-нибудь «Шуб-Ниггурат! Йог-Сотот! Йа!» в самом конце, а ничего не попишешь — по формальным признакам надо рассказ к межавторскому циклу «Мифы Ктулху» относить! =)))

Одним словом, и Буллингтон не разочаровал, и подарок на день рождения ГФЛ ребята из DARKER'а сделали мне отличный, потому как смешения мифологии Лавкрафта со скандинавскими сагами мне ещё читать не доводилось!

Рекомендуется к ознакомлению как любителям продолжателей «Мифов Ктулху», так и ценителям скандинавских саг.

Первый сборник Стефана Грабинского, изданный в 1909 году на собственные средства автора под псевдонимом Стефан Жальный, чётко разделён на две части, которые показались мне весьма неравнозначными.

Часть первая, под названием «Z wyjatkow» (в переводе на русский — не то «Исключения», не то «Избранное») представляет собой три истории, которые условно можно назвать «мистическими». При этом «мистические» они настолько же, насколько мистичны рассказы Эдгара Аллана По или того же Говарда нашего Филлипса, с творчеством которых частенько сравнивают прозу самого Грабинского. В том смысле, что в рассказах Грабинского акцент сделан не на действиях нечисти или чудовищ различного толка, а на столкновении человека с чем-то необъяснимым с точки зрения обыденной логики, будь то своеобразный дар предвидения героя рассказа «Ненасытец», тревожные сны старого дона Алонзо де Савадра в «Вампире», или странное сооружение, сводящее своих обитателей с ума в «Безумной усадьбе».

Не могу сказать, что рассказы мне совсем не понравились, но они достаточно традиционны для условной «мистики» того времени как по форме, так и по исполнению, да и чувствуется в них, что автор только «набивает руку».

Другое дело — часть вторая, озаглавленная «W pomrokach wiary» («В сумерках веры»)... Вот в этих рассказах, на мой взгляд, неординарный талант Грабинского проявляется уже в полной мере. И дело даже не в сюжетах — они тоже достаточно традиционны, будь то столкновение «старого», языческого мира с миром новым, в которым безраздельно царит христианство в «Мести земли»; пронзительная история о силе человеческой веры в «Проклятии» или трагическая история любви парня, решившего посвятить себя Богу, к танцовщице-креолке в «Погребальном звоне». Дело в том, КАК всё это написано — с узнаваемый восточно-европейским колоритом, с кучей крестьянской лексики и своеобразного польско-украинского суржика, за который Грабинского не любили критики начала века, с рублеными фразами и обилием многоточий, за которыми, тем не менее, скрываются как красочные описания природы, так и шикарно показанные переживания героев. Да и заявленные в названии «сумерки веры» присутствуют в полной мере, будь то вера в силы природы, вера в Бога или вера в силу слова изречённого, принявшего форму проклятия...

Говоря проще, именно после рассказов из второй части сборника я окончательно понял, что с творчеством Грабинского надо знакомиться в максимально полном объёме! Чем я сейчас, собственно, и занимаюсь =)))

Первой части от меня твёрдая «семёрка», второй — не менее твёрдая «девятка» с огромным плюсом за уже упоминаемый восточно-европейский колорит. За сборник в целом — 8 баллов.

Эта история стара, как мир. Двое молодых мужчин решают посвятить себя служению Богу. И заключают обет великий, и скрепляют клятвой — прожить жизнь, священную и непорочную, посвящённую любви к Богу и людям, от земных наслаждений свободную. Но потом в жизни одного из них появляется она — танцовщица из бродячей труппы, креолка Марта...

Читали десятки раз, скажете вы? Разумеется, читали. И я читал. Много раз. Поэтому с уверенностью могу сказать, что подобные истории достойными внимания может сделать только мастерство рассказчика. Рассказать историю несчастной любви так, чтобы она по-настоящему тронула читателя — особое искусство. У Грабинского — однозначно получилось. Неизбежная трагическая развязка действительно берёт за душу, и я не берусь судить, чья судьба кажется мне более страшной, ксёндза Павла или скульптора-звонаря Себастьяна. А уж как в паре-тройке предложений описаны душевные терзания звонаря или (буквально в нескольких строчках!) танец Марты в трактире — это вообще филигранная работа...

Одним словом, шикарное завершение дебютного сборника Стефана Грабинского. При знакомстве с творчеством автора — читать обязательно, как иллюстрацию того, что и достаточно традиционные сюжеты ему вполне удавались.

Если бы рассказ был написан хотя бы лет на 30-40 раньше, возможно, он и был бы интересен. Ради чего «Модель Мика» написана в 2016 — мне не совсем понятно. Описанная ситуация совершенно банальна для фантастики о роботах, киборгах, андроидах и прочих ИскИнах: искусственно созданные женщины производства компании «Первоклассные удовольствия», получившие название Модель «Мика», связаны беспроводной сетью и постоянно обмениваются данными, чтобы ещё лучше соблазнять и возбуждать мужчин. Причём, судя по тексту, у них всего одна модификация: «Красивая. Подтянутая. Темные волосы, бледная кожа и широкие темные глаза. <...> Я видел эту игривую улыбку в рекламе. Проблеск идеальных зубов и брови, с запоминающимся изгибом. И эти глаза. Широкие, темно-коричневые, невинные глаза, намекающие о чем-то совсем не невинном». Всего ОДНА модификация для удовлетворения сексуальных потребностей мужчин? Да ты, Паоло, в своём уме, вообще? =))) Ну да ладно, что-то я отвлёкся... Одна из таких Моделей приходит к детективу, причём с собой у неё — оторванная мужская голова в пакете из супермаркета, но она просит найти для неё адвоката. Типа, «я вела себя очень плохо, теперь меня надо наказать, но я хотела бы, чтобы всё было по закону». Детектив не находит ничего лучше, кроме как поехать с ней на место преступления, ничего не сообщив вышестоящему начальству, по пути пытаясь решить сложную моральную дилемму: кто же эта самая Мика — полноценная личность или просто машина, робот, вещь?

А далее выясняется, что владелец, которому Мика оторвала голову, ещё и причинял ей боль, пытая её в подвале...

Вам ещё не стало скучно? Мне стало на том моменте, когда детективу стало понятно, что Мика ведёт себя именно так, как необходимо, чтобы вызвать у него желание защищать и оберегать. Да и общий идиотизм ситуации с производством одушевлённых секс-игрушек, способных убить и покалечить, вызывает некоторое недоумение. Неужели Паоло умудрился хотя бы краем уха ничего не слышать о знаменитых Трёх Законах? Финал настолько же вялый и предсказуемый, как и само фантдопущение, обыгранное в десятках произведений, причём гораздо глубже и оригинальнее.

Но есть и ещё один момент, который никак не даёт мне покоя... Представьте себе руководство компании, которое узнаёт, что их секс-игрушка оторвала голову клиенту. Представили? Теперь напоминаю: ВСЕ Модели «Мика» ПОСТОЯННО обмениваются данными. Что должна сделать компания, которая понимает, что опыт одной из Моделей передан десяткам и сотням других? И что вот-вот головы могут начать отрываться тут и там?

Одним словом, рассказ совершенно проходной. Смело можно пропустить при знакомстве с творчеством автора.

P.S. Каким образом данный рассказ попал сразу в три антологии «лучшего» — ума не приложу.

Начинается «Память воды» Вука Задунайского достаточно традиционно, а то и вообще банально — в озёрном краю, где берут начало великие реки Волга, Двина и Днепр, люди привыкли жить так, чтобы Вода помнила про них только доброе, стараясь не потревожить Ее гладь своими темными делами и помыслами, ибо знают они, что всё не только содеянное, но и задуманное рано или поздно вернется к ним. Когда-то в этих местах обитали могущественные жрицы, которые поклонялись водяным духам и умели слышать Воду, но потом времена изменились, пришла новая вера, на высоких берегах люди стали строить храмы и креститься в них, призывая в помощь иные силы...

«Воду это не трогало, ведь Ей потребно было только, чтобы Ее слышали, вернее – это нужно было самим людям. Крестясь и ставя свечки, они не должны были мутить Воду, и, пока эта заповедь блюлась, всё шло своим чередом. Ведь даже крестились люди Водой. И омывались тоже. И освящали».

И жилось в этом краю людям сытно, размеренно и привольно, вот только описано всё это в той манере, которая весьма раздражает некоторых читателей, да и я поначалу, честно признаться, несколько заскучал от очередной приторной картинки, ожидая истории в духе «вот чего бывает, если от родных традиций отказаться»:

«Колосились нивы. Поля давали такие урожаи, о которых в других местах и слыхом не слыхивали. По заливным лугам бродили стада тучных коров, дававших реки молока. Леса были полны дичиной, а озера – рыбой, ее и неводом-то никто не ловил, лучили токмо. Частенько на столах у насельников красовались царская рыбка стерлядка да пироги с вязигой. По пригоркам с наступлением лета высыпала сладкая земляника, а на опушках по осени стояли такие грибы, что их можно было косой косить. Мох в борах усыпали черника с брусникой, а на болотах вызревала багряная клюква. Ветви яблонь ломались под грузом плодов, на реках строили свои хатки бобры, и тут же в чистой воде жили раки. Волны выносили на песок жемчужниц – красавицам на радость. Знай люди, что и в других местах жизнь станет такой же, стоит только блюсти чистоту Воды, они бы очень удивились, но…»

К счастью, уже к середине повествования автор ясно продемонстрировал, что у истории будет чёткая хронологическая привязка — вторая половина XVI века, время войн Московского государства с Великим Княжеством Литовским, а одним из ключевых действующих лиц окажется Филон Кмита, активный этих войн участник и вообще фигура противоречивая, но весьма любопытная. Помимо этого, будет жестокая правда войны и грабительских набегов во всей своей неприглядности, а та самая память Воды, которая вынесена в название рассказа, приведёт к последствиям по-настоящему страшным и непоправимым, в результате которых пострадает множество ни в чём не повинных людей. Но какое дело до этого Воде, которая была тогда, когда не было ещё рода людского, и которая не исчезнет никуда, когда его не станет...

Одним словом, имеем довольно оригинальный рассказ, созданный на интересном историческом материале и вполне способный удивить неожиданной развязкой сюжета. Учитывая, что «Память воды» открывает новый цикл Вука Задунайского «Славянский венец», с удовольствием почитаю и другие произведения из него, как только они будут опубликованы.

Сольная повесть от Роберта М. Вегнера, стремительно ворвавшегося в фантастическую литературу со своим «Меекханом», да ещё и написанная в жанре боевой фантастики? Ну как мимо такого пройдёшь? Вот я проходить и не стал.

Впечатления после прочтения, надо признать, вполне положительные. Вопросы к общей логике происходящего действительно остаются, о чём довольно подробно поведал в единственном здешнем отзыве уважаемый Angvat, но не стоит забывать, что повесть написана для тематической антологии, которая так и называется — «Herosi», и с заявленной темой «герои на поле брани» Вегнер справился вполне достойно.

Итак, отдалённое будущее, колонизированная землянами планета и внезапное нашествие странных существ, называемых калехами по имени первого уничтоженного ими шахтёрского посёлка Новая Калехия. Война идёт на уничтожение, потому как с противником нет никаких точек соприкосновения: «Не было никакого формального объявления войны, никакой стартовой точки конфликта, которая дала бы хоть малую надежду, поскольку конфликт, формально начатый, в какой-то момент можно формально завершить. И потому еще, что объявить войну – значит найти общий язык, на котором это удастся сделать». Ситуация осложняется тем, что калехи представляют собой угрозу не только на физиологическом, если так можно выразиться, уровне — перед их атаками человека охватывает в буквальном смысле безумие. От которого, как это не странно, помогают христианские молитвы, цитирование Торы или буддийские мантры. Первоначально это приводит к ренессансу всех мировых религий, ведь «если можно отразить психошизоидный приступ, обращаясь напрямую к Богу, то Он должен был существовать и вести чад Своих к победе», но вскоре наука выяснила, что депрессионные волны вызываются особыми машинами калехов, напоминающими помесь слизняков с паровозами, и получившими название магхосты. Но истовая молитва всё так-же продолжает помогать, поэтому на передовой находятся служители различных кофессий, остающиеся с ранеными солдатами, которых нельзя эвакуировать, чтобы вместе попытаться противостоять накатывающей депрессионной волне.

В центре повествования — католическая монахиня Вероника Аманда Рэдглоу, которая остаётся в бункере наедине с раненым солдатом, дабы помочь ему пережить подобную волну, однако дело осложняется тем, что в этот раз людские позиции атакует гигантское существо, известное как Абандолакх. Существо, которое, как наивно полагали люди, было уничтожено ими двадцать лет назад в результате трёхдневной битвы и ценою пятнадцати тысяч жизней...

Начиная читать данную повесть, благодаря общему антуражу, действительно сложно избежать ассоциаций со знаменитым Вархаммером, — даже с учётом того, что я никогда ни в игры не играл, ни книг по этой вселенной не читал — однако, можете быть спокойны: это не просто вариация на тему. Повесть «Ещё один герой» поднимает гораздо более серьёзные вопросы о силе человеческого духа и о сомнениях, которым подвержена любая, даже самая искренняя вера. А ещё это своеобразное размышление о том, какими способами можно поднять в обыкновенных солдатах боевой дух, раз уж, благодаря научным объяснениям феномена, религиозность среди колонистов пошла на спад, и «война утратила привкус крестового похода»...

Одним словом, повесть понравилась. Пафос, конечно, местами зашкаливает, но лично мне при чтении это не сильно мешало, потому как доводилось читывать и куда более топорно сделанные образчики боевой фантастики. Положительное впечатление также произвели пара-тройка неожиданных сюжетных поворотов и открытый финал. Рекомендую обратить на повесть внимание как поклонникам боевой фантастики, так и любителям творчества Вегнера.

Тот случай, когда рассказ совершенно оправданно выбран в качестве своеобразной демо-версии нового сборника малой прозы Аласетра Рейнольдса от издательства «Азбука», получившего название «Медленные пули». Попытаюсь объяснить, о чём я толкую.

Демо-версия — потому как рассказ прекрасно демонстрирует, что Рейнольдс пишет именно научную фантастику, и в его рассказах фигурируют фантастические допущения, к которым современная наука уже сейчас делает первые шаги. К примеру, общая концепция данного рассказа родилась после прочтения автором «статьи о том, как в США военная медицина переходит на новую ступень, используя робототехнику и технологию телеприсутствия», так что появления подобных «травмокапсул» можно ожидать, как мне кажется, в течение ближайших десятилетий. Но Рейнольдс хорош не только использованием современных научных знаний. Главное достоинство его малой прозы в том, что зачастую очень сложно представить, куда по итогу вывернет сюжет. Учитывая, что «Травмокапсула» была написана для антологии Джона Джозефа Адама «Armored», посвящённой различным разновидностям силовой брони, я ожидал от рассказа незамысловатой и предсказуемой боевой фантастики про «чертовски хороших морпехов» (пусть и не американских, учитывая национальность автора) в духе поделки от Сандерсона и Скарстедта из той же антологии. И поначалу всё именно к этому и шло — раненый солдат помещён в медицинскую капсулу прямо на поле боя, от него что-то скрывают и не торопятся его эвакуировать, операция на мозге прошла не совсем так, как была задумана, но он всё равно решает продолжить исполнять свой долг... Но потом Рейнольдс изящно выворачивает сюжет наизнанку, и становится понятно, что рассказ не о силовой броне и не о будущем военной медицины, а о куда более серьёзных вопросах, касающихся всё большей самостоятельности, которую уже сейчас получают устройства с искусственным интеллектом различного уровня сложности. И после прочтения действительно есть, о чём задуматься.

Одним словом, даже если бы я никогда до этого не читал рассказов Рейнольдса, «Травмокапсула» с большой вероятностью заставила бы меня присмотреться к творчеству автора. Что я и рекомендую сделать всем поклонникам по-настоящему качественной современной фантастики.

Рассказ, который прошёл практически незамеченным широкой читательской общественностью.

К счастью. Иначе не избежать бы господину Тертлдаву обвинений в оскорблении чувств верующих.

Допущение, положенное в основу рассказа, вполне себе фантастическое, но вместе с тем действительно слишком сильно затрагивающее эти пресловутые чувства. Разумеется, это не делает рассказ менее интересным — скорее, наоборот, но вызвать разрыв шаблона у некоторой части читающей публики вполне способно.

Сюжет рассказа достаточно прост — новоизбранный Папа Римский узнает от неприметного дьякона, что для полноправного, так сказать, вступления в должность ему необходимо принять участие в некоем ритуале. А проводить этот ритуал будет этот самый неприметный дьякон, нестерпимо воняющий чесноком, который вдобавок ещё и называет себя членом древнего ордена Пипистреля, стоявшего «у истоков всего». И неведомо новому Папе, что тайна, таящаяся под собором Святого Петра, способна перевернуть все его представления о мире и поколебать самые основы его веры...

Весьма противоречивые впечатления остались от данного рассказа.

С одной стороны, мне всегда нравились произведения малой формы, в которых автор не считает нужным разжёвывать и объяснять мироустройство. С этим у рассказа всё в полном порядке — как-будто приоткрыли маленькую форточку и дали заглянуть в огромный мир, да ещё какой! Гигантский пузырь, наполненный водородом, на поверхности которого плещется океан и есть несколько слоёв атмосферы или чего-то подобного, где кипит самая разнообразная жизнь — пиратские корабли с воздушными змеями вместо парусов и летающие острова, рифовые базары и алмазные острова, русалки с прозрачными зубами, морские чудовища и таящиеся в глубинах духи, множество самых разных, упоминаемых вскользь племён и народов в диапазоне от разумных насекомых до непонятно откуда взявшихся в этом мире птицелюдов (кто сказал «крылан Джа-Джинни?»), плавающие в темноте божелампы и души, что формируются в головах, как жемчужины в раковинах... И всё это щедро перемешано с вполне узнаваемыми терминами и понятиями, вроде «точек доступа», «полупрозрачных фотонных компьютеров» или «оптоволокна», которые чётко дают понять, что описываемый мир, именуемый ДаниЭдер — искусственный, созданный кем-то, насквозь компьютеризированный, а то и вовсе — виртуальный...

С другой стороны, нагромождение всего вышеперечисленного на трёх десятках страниц приводит к тому, что за общим сюжетом уследить по-настоящему трудно. Что значат десятки слов и выражений, раскиданных тут и там по тексту? Что искал главный герой и как смог одолеть Пожирателя душ? Кто является создателем этого мира и по каким физическим законам он существует? Как соотносятся между собой саванты и синги, высокие и высшие над высокими? Вопросы, десятки вопросов, возникающих по ходу чтения... А ответов, которые ждёшь на протяжении всего повествования — нету!

Возможно, рассказу просто не хватило объёма. Возможно, автор планируется ещё вернуться в этот мир, потому как потенциал у ДаниЭдер — огромный! Возможно, мне в силу специфики полученного образования просто не хватило понимания происходящего, и читателям, разбирающимся в компьютерной теме и естественных науках, всё будет гораздо понятнее...

Вполне допускаю, что причина может быть любой из названных выше, но лично мне, повторюсь, не хватило объяснений происходящего. Написано красиво, и мир по-настоящему необычный, всё как я люблю, но слишком уж перенасыщен текст малопонятными словами и терминами, что весьма затрудняет понимание происходящего. Поэтому только 7 баллов.

Искренне надеюсь, что другие читатели поняли больше.

Так уж вышло, что мои студенческие годы пришлись на времена расцвета серии «Стальная крыса» издательства ЭКСМО. А среди авторов этой во всех отношениях примечательной серии был и Роджер Желязны, поэтому стоило мне увидеть книгу с этим именем на корешке, как она тут же приобреталась (частенько в ущерб возможности что-нибудь поесть ближайшие пару дней, но когда это было проблемой в студенческой общаге?), а потом буквально проглатывалась за ночь-другую.

А вот «Двери в песке» в этой серии мне в те беззаботные времена не попались! С романом я ознакомился значительно позже, наткнувшись у знакомого на «полярисовское» издание, причём читал я его какими-то урывками, не помню уж по какой причине, в результате чего общая картина развития сюжета в голове моей, что называется, «не сложилась». Видимо, именно поэтому «Двери в песке» и не попали в список моего самого любимого у Желязны. Но том в СК я несколько лет назад всё-таки купил, с целью не только поставить на полку для коллекции, но и как-нибудь перечитать. И вот, наконец, перечитал...

Сказать, что «Двери в песке» — роман, типичный для творчества Желязны, нельзя. Общим настроением роман куда больше напоминает другого американского классика, Клиффорда Саймака, о чём упоминают в отзывах многие лаборанты, однако и забыть при чтении, что это именно Желязны — не получается, слишком уж многому нашлось в романе место: и симпатичному главному герою Фреду Кассиди, любителю лазить по крышам и эдакому «вечному студенту», который получает деньги на содержание только пока учится, поэтому он всеми силами стремиться не закончить университет никогда, и детективной истории с поисками пропавшего инопланетного артефакта, и самим инопланетянам, причём весьма необычного облика, и различным научным отступлениям в диапазоне от антропологии до энтомологии, и алкоголю, как катализатору возможности телепатического общения с инопланетным разумом, и тонкой иронии вперемешку с философскими рассуждениями о стремлении человечества к новому и неизведанному, и много чему ещё....

А ещё — это всё-таки тот самый, узнаваемый Желязны, один из самых ярких представителей «новой волны», поэтому будет и нелинейное повествование, при котором каждая глава начинается с финала тех или иных событий, а потом плавно переходит в рассказ о том, как всё это, собственно, произошло, и эксперименты с типографикой не хуже, чем у Бестера, и незакавыченные цитаты, и стихотворные вставки в зеркальном отображении, и много чего ещё...

И всё это, прошу заметить, на 238 страницах не самым мелким шрифтом! Причём с чётким, ясным и понятным с сюжетом, в котором даны ответы НА ВСЕ загадки, щедро разбросанные по тексту. То есть — форма формой, но и содержание вполне себе на уровне, не то что у некоторых постмодернистов от фантастики!

Эх, жалко, что сейчас ТАК фантастику уже не пишут...

Одним словом, попади мне роман во времена студенческой молодости — наверняка стал бы одним из самых любимых у автора. Это действительно интересная, увлекательная, качественно написанная, но при этом добрая и уютная история.

От меня «Дверям в песке» заслуженные 9 баллов, а автору — огромная благодарность за шикарные книги, которые я с одинаковым удовольствием читал в 20 лет, и читаю сейчас, без малого двадцать лет спустя...

Отличный рассказ, весьма красочно повествующий о вере и неверии.

Немолодой крестьянин Блажей Жвач застал своего младшего сына Остапа, совокупляющегося с мачехой. Учитывая, что старший сын, Вонтон, в это время, что называется, «стоял на шухере», досталось обоим — отец изгнал их из дома, а перед этим проклял, предрекая, что ровно через год, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, помрут оба. Разница лишь в том, что по-настоящему виноватый Остап не чувствует себя таковым, да и в силу отцовского проклятия не верит ни на грош, тогда как Вонтон в течение всего года изводит себя и терзается чувством вины, что и приводит к трагической развязке...

Не могу сказать, что рассказ так уж оригинален в сюжетном плане, но написан он весьма и весьма хорошо. Текст, как и «Месть земли», предыдущий рассказ сборника 1909 года «Z wyjatkow. W pomrokach wiary», насыщен устаревшими словами и крестьянской лексикой, поэтому повествование больше похоже на легенду или даже притчу, чем на weird, пусть и восточно-славянского розлива, однако это идёт ему лишь на пользу, так как история становится более яркой, выпуклой, живой.

Одним словом, достойный внимания рассказ, цепляющий как содержанием, так и восточно-славянским колоритом.

При всей неоднозначности творчества Михаила Харитонова (или, если угодно, Константина Крылова), большим поклонником которого я никогда не был, нельзя не признать, что образы он умел создавать по-настоящему яркие. Рассказ «Долг» — не исключение. Впервые прочитал его лет десять назад, но где-то с месяц назад увидел запрос в теме «Помогите вспомнить автора», и вспомнил сразу же, причём в подробностях...

Вроде бы простенькая история про воина-мага Себастьяна, действующего от имени Светлых Сил, превращается в последней трети повествование в такой мрачняк, и так переворачивается с ног на голову, что само понятие «добра», способного творить ТАКОЕ в описываемом мире, становится весьма неоднозначным. С одной стороны — это своеобразный оммаж знаменитому рассказу Урсулы Ле Гуин «Те, кто уходит из Омеласа», которой рассказ, собственно, и посвящён. И очень сложно представить мир и общество, в котором описываемое было бы в порядке вещей. С другой — мы почему-то забываем, что некоторые традиции и обычаи, от которых у современного человека встанут дыбом волосы, являлись вполне рядовыми явлениями для средневекового обывателя. И вспомнить здесь можно не только оставленных в голодный год в лесу детях и стариках, но и обычай «удобрять» кровью человеческой жертвы строящиеся здания, и многое другое. Одним словом, пожертвовать кем-то, чтобы могли выжить многие, или же возвести укрепление, которое в случае чего спасёт этих самых многих. А далее приходит понимание, что описанная в «Долге» ситуация не так уж и невозможна, и будут вполне нормальные, обычные люди попросту выбирать одну, которой суждено страшной ценой противостоять Тьме, лишь бы жило село, процветала община, был шанс вырасти детям...

Страшный рассказ. Заставляющий о многом задуматься. Рекомендую.

Несмотря на то, что рассказ написан более ста лет и относится к раннему периоду творчества Грабинского, когда тот ещё печатался под псевдонимом Стефан Жальный, он производит сильное впечатление и сегодня. Разумеется, основная тема «Мести земли», которую можно охарактеризовать как противопоставление старого, языческого мира, в котором на первом плане находились силы Природы, и мира нового, христианского, не менее сложного, но не ставящего Природу во главу угла, неоднократно поднималась в литературе как до рассказа Грабинского, так и после. Но автор берёт атмосферой и стилизацией под древнюю легенду или притчу, достигаемой посредством использования старинной лексики, в результате следить интересно не столько за развитием сюжета, сколько за тем, как именно это написано, и какими средствами автор демонстрирует вышеозначенное противостояние двух миров. История жизни, взросления, растворения в Природе и пришедшего в результате этого обладания некими силами одного из героев рассказа, найдёныша Лавра, написана настолько ярко и образно, что буквально видишь мысленным взором эту его заросшую всевозможными растениями хату, и как-будто сам пропитываешься бурлением соков жизни, о которых пишет Грабинский...

Одним словом, отличный рассказ начинающего автора, в котором уже чувствуется недюжинный талант.

Так уж вышло, что к моменту выхода на русском языке второго сборника Теда Чана «Выдох», я не читал из него всего два произведения.

Но книги этого автора из той категории, которые рано или поздно окажутся у меня на полке автоматически, по умолчанию, поэтому и «Выдох» был приобретён практически сразу же после выхода, а вот прочитан рассказ «Омфал» был только сегодня. Тед Чан, известный тем, что в его активе больше наград, чем написанных фантастических произведений, и с этим произведением может похвастаться как завидным списком номинаций (Хьюго, Сэйун, мемориальная Старджона), так и получением «Локуса» в текущем году. Но вот что самое удивительное — во времена, когда в фантастике стала чрезвычайно важна тема страданий угнетённых и недооценённых обществом геев, лесбиянок, негров, иммигрантов и т.д. (нужное подчеркнуть), Тед Чан умудряется год за годом создавать произведения, которые остаются фантастичными по максимуму. Нет, разумеется, автору приходится как-то считаться с актуальными тенденциями («Прости меня, Господи, за то, что я была резка с мужчиной, который всего лишь желал мне помочь. Я прошу у Тебя терпения по отношению к тем, кто считает женщин беспомощными»), но это нисколько не мешает создавать ему совершенно непредставимые миры, в которых фантдопущение играет решающую роль, потому как именно оно является основой сюжета.

Представьте мир, в котором наука имеет чёткие доказательства того, что он был создан Творцом не так давно, а главное — единовременно: наука способна предъявить в качестве доказательств мумии первобытных людей без пупков, деревья без годовых колец, части тел животных, которые никогда не были детёнышами и так далее. Представьте себе общество, которое чётко осознаёт, что вся история окружающего их мира — хорошо, если десятки тысяч лет. («Я попросила их представить, что мы столкнулись с доказательством прошлого, которое уходит настолько далеко назад, что числа теряют всякий смысл: сто тысяч лет, миллион, десять миллионов. Затем я спросила: не ощущают ли они себя потерянными, потерпевшими крушение, беспомощно дрейфующими в океане времени? Единственной разумной реакцией может быть только отчаяние...») Представьте женщину-археолога, которая получает чёткое научное (!) доказательство того, что человечество не является тем самым омфалом, «пупом земли», на звание которого оно претендует, и что актов Творения могло быть и больше одного...

И напоследок представьте, что всё это не разжёвывается на сотнях страниц, и не превращено в роман с побегушками/пострелушками в угоду чаяниям публики, а спрессовано всего лишь в без малого три десятка страниц.

Всё это — «Омфал». Роскошная фантастика от одного из самых интересных авторов современности!

А ещё это очень жизнеутверждающее произведение, что творчеству Чана вообще-то не свойственно.

Одним словом, однозначная 10-ка произведению, и огромное спасибо мистеру Чану за то что он — один из очень немногих современных авторов, сохраняющих во мне веру в американскую научную фантастику!

Довольно оригинальное произведение, написанное на максимально не оригинальную тему: земная экспедиция пытается постичь религию и обычаи инопланетной цивилизации. До шедевров уровня «Говорящего от имени мёртвых» Карда или «Смертных мук пришельца» Гаррисона, конечно, не дотягивает, но любителям данной тематики прочитать однозначно стоит.

Цивилизация друзо прошла долгий исторический путь и хранит великолепные рассказы в устных преданиях, но у них полностью отсутствует как письменность, так и какие-либо долговечные постройки. А ещё всех их зовут Горди, хотя это и не имя, «а ближайшее созвучие, которое смогли найти переводчики, расшифровывая свистящие трели речи друзо <...> с тонкими, едва заметными нюансами, помогающими различать их», и все они считают себя частью Единого. И вот один из друзо, известный как Старый Горди, умирает, «переходит к Единому». Два археолога, входящие в экспедицию, отправляются за похоронной процессией и обнаруживают весьма необычное место последнего упокоения Старого Горди...

Рассказ, повторюсь, не назовёшь шедевром, да и развитие событий оказывается довольно предсказуемым, но у него есть, как минимум, два больших плюса: во-первых, он короткий, хотя из задумки можно было сделать и небольшую повесть, а дотошный автор вроде Кима Стэнли Робинсона так и вовсе 600-страничный роман с мельчайшими подробностями бы накатал; а во-вторых, в отличие от некоторых коллег по цеху, Уильям Микл чётко и ясно даёт ответы на все вопросы, возникающие при чтении. Пусть и делает это в одном предложении, вложенном в уста героини рассказа.

Одним словом, любителям ксенофантастики рассказ вполне может прийтись по душе.

Рассказ из первого сборника автора, опубликованного под псевдонимом Стефан Жальный. Чувствуется, что автор ещё только нащупывает собственный стиль, поэтому ожидать чего-то экстраординарного от «Вампира» не стоит. Но получилось всё равно атмосферно — старый хозяин замка в Андалузии, последний представитель знатного рода по имени Алонзо де Савадра, ветреной осенней ночью размышляет над превратностями судьбы, что сорок лет назад унесла жизнь его брата, любящего порассуждать о загробной жизни. Брат похоронен в гробнице под замком, но в последние годы Алонзо всё чаще видит его во снах, а прошлой ночью призрак и вовсе обратился к нему со словами: «Проведай меня!»

В сюжетном плане, повторюсь, рассказ собой ничего новаторского не представляет, но учитывая, что написан он был больше ста лет назад, а главное в нём — атмосфера, причём выдержанная на должном уровне, ставить меньше 7 баллов рука как-то не поднимается.

Гимн эскапизму, или За что нынче раздают престижные премии.

Года полтора назад предпринял я попытку ознакомиться с рассказами, получившими в последнее десятилетие престижные жанровые премии — очень уж было любопытно, действительно ли всё так плохо, и премии раздают в соответствии с идеалами феминизма и толерантности, или же их получают по-настоящему талантливые и интересные произведения. Тратить время на романы не было ни желания, ни возможности, а вот рассказы, получившие «Хьюго», «Небьюлу», «Локус» и премию читателей журнала «Азимов» прочитал я практически все, благо нынче не проблема найти любительские переводы того или иного произведения.

Впечатления получились смешанными. С одной стороны, вручение премий рассказам, подобным «Ещё кошек, пожалуйста!» Наоми Критцер или «Вода ниоткуда» Джона Чу вызвало, мягко говоря, недоумение, потому как рассказы попросту плохо написаны. С другой — я не могу сказать, что мне категорически не понравились все премированные произведения — среди них есть и вполне достойные внимания вещи. Но после их прочтения остаётся какое-то непонятное послевкусие, неуловимое ощущение, для которого я всё никак не мог сформулировать определение.

И вот, после прочтения рассказа Аликс Хэрроу с труднопроизносимым названием, собравшего в 2018-2019 годах солидный список номинаций на самые престижные премии и даже получивший «Хьюго-2019», я наконец-то понял, как в двух словах охарактеризовать произведения, которые нынче становятся победителями голосований: АБСОЛЮТНАЯ ВТОРИЧНОСТЬ.

Рассказ Хэрроу я не могу назвать плохим — ни в коем случае! Он достаточно хорошо и увлекательно написан, но...

Но в самом деле, ребят — сколько можно-то!? Я всё понимаю, конечно — постмодернизм, и вряд ли можно придумать что-то новое и уникальное, но неужели опять история о странном пареньке, который прячется от внешнего мира в книгах? А библиотекари, разумеется, не просто библиотекари, а целая магическая организация? И ещё одушевлённые книги? Вау, как оригинально! =))) Да вдобавок выясняется, что существуют книги, которые библиотекари хранят от обыкновенных читателей, типа «Руководство для ведьм по праведной мести»: тонкие стальные страницы исписаны чернилами с мышьяком. «Руководство для ведьм по первой любви. Читателям всех возрастов!»: пахнет светом звёзд и летом в семнадцать». И у героини рассказа есть чёткое понимание, какую именно книгу страстно хочет найти странный подросток с красным рюкзаком...

И вроде бы написано, повторюсь, хорошо, да и кому оценить общий посыл, как не нам, заядлым библиофилам и завсегдатаям библиотек во времена, когда ещё не было «этих ваших интернетов», но опять это «но» — ВСЁ это было уже тысячу раз! Да ещё и разбавлено политкорректностью и страданиями негров в нужных пропорциях — главный герой мало того, что заморённый негритёнок, так ещё и приёмный, а «единственный бассейн округа Улисс в шестидесятых забетонировали, только бы не пускать чернокожих».

Но что самое плохое, складывается впечатление, что Хэрроу просто не понимает всей неоднозначности предлагаемого ею финала. Она то ли «Судьбу Мильтона Гомрата» А.Паншина не читала, то ли просто не хочет думать головой, но давайте будем откровенными:

Вот и получается, что рассказ и ругать, вроде как, не за что, но и хвалить тоже не получается, потому как вторичность всего и вся чувствуется буквально в каждой строчке. Но прочитать «Руководство для ведьм по уходу от реальности: сборник рабочих портальных фантазий» на мой взгляд всё-таки стоит. Хотя бы потому, что это произведение, написанное человеком, который действительно любит книги. И библиотеки, о пользе которых в нашей стране (в отличие от США, где на их содержание и пополнение тратятся колоссальные средства) последнее время почему-то начали забывать.

P.S. А ещё я безумно удивился, когда нагуглил, что Аликс Хэрроу — белая, да ещё и вполне традиционной ориентации! За это по нынешним временам не грех и лишний балл накинуть=)))

К настоящему времени на дебютный роман Марцина Гузека написано достаточно отзывов, причём, как положительных, так и условно-отрицательных, а в придачу его пару-тройку раз обсудили в профильных темах форума, поэтому я не вижу особого смысла подробно рассказывать о сеттинге и сюжете произведения. Благо там и рассказывать-то особо нечего: в мире, недавно пережившем Катастрофу, вызванную чумой, начинается процесс медленного возвращения Империей своих не потерянных даже, а просто оставленных до лучших времён территорий, чем занимается, в частности, и орден Серой Стражи, призванный бороться с проявлениями враждебной магии. И на этом, собственно, всё — о мире нам больше ничего не расскажут, а в центре повествования окажутся девять рекрутов, оказавшихся в орденской Командории 54, расположенной на восточной границе некогда могущественной Империи, а ныне полностью оправдывающей свою характеристику «Жопа Мира», данную одним из героев романа. Основная интрига романа — сколько человек из этих девяти выживут и получат серые плащи. А основа самого повествования — взаимоотношения (порой весьма непростые) как рекрутов между собой, так и всех их с местным населением. В качестве дополнительного бонуса — угроза набегов склавянских племён, живущих на просторах лежащей на востоке Великой Чащи.

Далее я обращаюсь к потенциальным читателям, которые ещё не определились, надо ли им вообще обращать внимание на всё это? И мой вердикт в этом вопросе совершенно однозначен: надо! Роман у Гузека, надо признать, получился. Определённое количество вопросов к мироустройству (на уровне — какова роль церкви в этом мире, если никто особо не придерживается никаких заповедей? Или — если орден Серой Стражи представляет собой что-то вроде духовно-рыцарских орденов реального Средневековья, то почему его члены получают плату за службу?) и тамошним реалиям (на уровне — за счёт чего в описываемой глуши существует, к примеру, трактир?) остаётся, разумеется, да и рассуждения условно-средневековых персонажей о статистике, революционерах и даже «мужском эго», конечно, удивляют, но...

Но от романа действительно сложно оторваться! В этом отношении вопросов и претензий к автору быть не может — роман, представляющий собой восемь отдельных глав-эпизодов, воспринимается как единое целое, каждая часть которого работает на общий сюжет. Читал и дома, и в общественном транспорте, и в очереди в детской поликлинике — потому как оторваться от повествования сложно, но при этом очень удобно, когда у этих самых глав есть чёткие и ясные промежуточные финалы. Одним словом, следить за взаимоотношениями героев было одно удовольствие — как восьмисерийный сериал с годным сценарием (пусть и не без ляпов) посмотрел! Отдельным плюсом идёт тот факт, что лично мне дошедших до финала героев удалось угадать всего двоих — сюжетными поворотами автор умеет по-настоящему удивить! До последних страниц был уверен, что поставлю роману заслуженную крепкую «восьмёрку», но по итогу пришлось один балл накинуть — вотэтотповорт присутствует, да ещё какой!

Одним словом — рекомендую. Даже если не придётся по вкусу — ничего не потеряете, так как финал у романа вполне внятный, продолжения не требующий. Разумеется, вопросов, важных для глобального понимания происходящего, как и неразгаданных тайн, осталась целая куча, но автор вполне может раскрыть их, не прибегая к описанию дальнейшей судьбы героев первого романа. Очень жду продолжения, и очень надеюсь, что Гузек сможет прояснить некоторые моменты, касающиеся как истории, так и уровня развития придуманного им мира.

Давно собирался ознакомиться с творчеством госпожи Окорафор, хотя и был заранее готов, что если имя делается на скандале вокруг наезда на великого и ужасного Говарда нашего Филлипса, вряд ли талант окажется столь выдающимся, как это преподносится. За изданный недавно роман и раскритикованную всюду, где только можно, повесть браться было как-то боязно, поэтому решил начать с рассказов, опубликованных в антологиях.

Рассказ «Пробка» сумел меня удивить. И удивить, к сожалению, неприятно. В принципе, ниже уже размещён исчерпывающий отзыв уважаемого pontifexmaximus, объясняющий, отчего рассказ, что называется, «не цепляет», но мне хотелось бы привести пару примеров как отсутствующей внутренней логики, так и того, чем достигается якобы «экзотичность» повествования.

Итак, популярный актёр нигерийского кино Нкем Чуквукадибия на своём роскошном «ягуаре» попадает в пробку:

«Всевозможные транспортные средства, включая грузовики-супердлинномеры, уткнувшись бампером в бампер, сигналят, рокочут, извергают раскаленные газы под неумолимым африканским солнцем. Двигаться могли только окада. Их мопеды протискивались между автомобилями и прицепами, неся на себе по два-три пассажира, как клещи вцепившихся в сиденья. Окада уворачивались от бесшабашных лоточников, а иногда впритирку проходили у бамперов машин».

Потом он внезапно видит, что на него скачет «крупный снежно-белый длиннорогий бык», да ещё и с молочно-белыми зрачками.

В пробке. Скачет. Бык. Ладно, мало ли чего там у них в Нигерии бывает!?

Бык этот нападает на машину Нкема. Дальше выясняется, что нападений подобных животных в жизни Нкема было несколько — в детстве на него нападали куры с подобными белками глаз, потом коза, и чуть позже лошадь. Далее пробка рассасывается, но потерявший душевное равновесие Нкем сворачивает на грунтовку, где начинается форменная чертовщина — рядом с его «ягуаром» бегут какие-то крупные, похожие на страусов птицы с торчащими во все стороны черными перьями, а потом он и вовсе сбивает одну из них. Что может чувствовать человек, сбивший на дороге какое-то непонятное существо, даже если это просто птица, похожая на страуса? Спорим, что вы никогда не догадаетесь, что именно сделал Нкем?

«Будучи мальчишкой, он никогда не тратил впустую ни единой унции пищи, потому что ему никогда не удавалось наесться вдоволь. Теперь, несмотря на обеспеченную жизнь, он сохранил большинство старых привычек. Допустить, чтобы пропало хорошее мясо? Он опять рассмеялся. Нет, он не поедет к Агнессе. Он проведает свою матушку, которая живет в часе езды отсюда. Уж кто-кто, а она должна оценить огромную добычу».

Я, конечно, понимаю, что это Африка, где голод, и что негры, как и жители Юго-Восточной Азии, вполне могут есть такое, что и в страшном сне не приснится европейцу, но сожрать незнакомую птицу просто потому, что много голодал в детстве?

Ну а далее рассказ окончательно превращается в нагромождение имён и терминов, в котором найдётся место и превращениям из людей в птиц, и атакам этих птиц (оказавшимися, к слову, австралийскими эму) на «ягуар», и каким-то непонятным потасовкам в пыли, и вскользь упомянутым верованиям народа игбо, и много чему ещё... Но вот что странно — то, что могло бы придать рассказу той самой экзотики, к которой он, вроде, стремится, оставлено Окорафор совершенно без внимания. Вот вы знаете, чем «амусу» отличаются от «дибиа» и «обанджа», или что такое «магия джу-джу»? Вот и я не знаю. Но объяснить этого автор не удосуживается. Вместо этого за всю экзотику отвечает подобное: «Да слезь с меня! Бико![7] Туда смотри!» И сноска: «[7]Бико — Пожалуйста (игбо). — Прим. редактора». Вау!!! Вот это да! Два нигерийца ругаются нигерийскими ругательствами!? Позвольте, а до этого момента разговор на каком языке шёл? На правильном английском что-ли? =)))

Одним словом — плохо. Не выше 5 баллов. Не спасает ни вымученная экзотичность места действия, ни типа неожиданный финал, поскольку в героев и сложившейся ситуации совершенно не веришь, а следовательно, и не сопереживаешь.

Решив познакомиться с переведёнными рассказами Ннеди Окорафор, дабы определиться, стоит ли тратить время на знакомство с крупной формой автора, я с удивлением обнаружил, что «Порочную Озиому» уже читал несколько лет назад в составе антологии «Фантастические создания», причём прочёл я оттуда всего пару-тройку рассказов. Так вот имя Окорафор в голове не отложилось, но это вполне объяснимо — о скандале со статуэткой Лавкрафта я ведь тогда ещё ничего не знал! =)))

Перечитал. Рассказ вполне неплох. По своей сути — это традиционная притча, повествующая об отношении общества к человеку, обладающими какими-то способностями, которых лишены остальные. Но читается вполне свежо и бодро, и не столько из-за непривычного африканского антуража, сколько из-за того противоречивого отношения к колдовству и магии, которое сложилось в современных африканских государствах. «Порочная Озиома» — прекрасная к этому явлению иллюстрация: девочка становится изгоем из-за своей способности разговаривать со змеями, но когда соседи по деревне могут получить из этого выгоду, они вполне способны с этим смириться. Однако, финал расставляет всё по местам.

Одним словом, рассказ скорее понравился, чем нет. По крайней мере, он куда лучше пустоватой «Пробки». Возможно, всё с творчеством госпожи Окорафор не так плохо, и я всё-таки как-нибудь попробую прочитать единственный (пока) переведённый её роман «Кто боится смерти».

Святой Георгий и Дракон. Довольно сложно представить образы, настолько противопоставленные в мировой культуре, чем две эти фигуры. Дракон или Змий, как воплощение язычества или персонификация самого Диавола, «древнего змия», и Георгий Победоносец как воплощение христианских добродетелей. Огромное количество средневековых изображений в манускриптах и на фресках, устоявшийся образ в иконографии, геральдике и нумизматике, множество вариантов жития Георгия, как канонических, так и апокрифических, многочисленные трактовки и переосмысления образа в литературе художественной и фантастической...

Но что, если ни Святой Георгий, ни Дракон не хотели никакого поединка? Что, если оба этих создания оказались всего лишь заложниками обстоятельств? Георгию претит сама мысль об убийстве живых существ, хотя он, как воплощение рыцарских идеалов, и вынужден заниматься этим время от времени. А Дракон? Дракон просто лентяй-лежебока, в придачу витающий в облаках и сочиняющий стихи, да ещё и не вступавший в поединок ни разу за свою долгую жизнь.

Как я уже говорил, тема противостояния Святого Георгия и Дракона в фантастической литературе затрагивалась не раз, и ничего по-настоящего нового, прорывного и неожиданного в данной притче/сказке Кеннета Грэма вы не найдёте, если читали хотя бы «Бизнес Джорджа» Роджера Желязны, однако время написания — 1898 год — заставляет с уважением отнестись к данной ироничной трактовке известных образов, и автоматом накинуть произведению лишний балл. По итогу имеем неплохую авторскую литературную сказку, в которой не прольётся ни капли чьей-либо крови.

Никогда в своей жизни не читал «Ветер в ивах», но это вещь произвела прям благоприятное впечатление.

Я уже много лет с удовольствием читаю Логинова. Причём Святослав Владимирович — один из очень немногих авторов, произведения которого я не просто читаю, но и периодически перечитываю, да ещё и не по одному разу. И я считаю его одним из лучших авторов, пишущих на русском языке вообще, а не только в фантастике/фэнтези. Но даже у самых гениальных авторов не может одинаково нравиться ВСЁ, ими написанное.

Для меня «Блалада о гювече» — то самое исключение, что лишь подтверждает это правило.

При первом прочтении я не понял рассказ вообще. При повторном — общая картинка в голове, наконец, сложилась. Дело в том, что рассказ представляет собой несколько эпизодов, взаимосвязь которых уловить не так просто, хотя сюжет, в общем-то, исчерпывающе пересказан в фантлабовской аннотации. Общая идея достаточно традиционна для творчества Логинова, и после прочтения есть, над чем подумать, и чувствуется, что написано мастером, потому как язык действительно хорош, но...

Но, блин, как соотносится с остальным повествованием эпизод с бочонком пива (ой, простите — эльфийского эля!) и превратившейся в жабу трактирщицей??? =)))

Одним словом — своеобразный рассказ. Оценить ниже 7 баллов как-то рука не поднимается, но к числу лучших вещей, созданных Святославом Владимировичем, «Блаладу о гювече» я бы однозначно не отнёс.

Если коротко, то «Дарид» — это шедевр. Своеобразная квинтэссенция того, о чём и как патриарх российской фантастики Святослав Владимирович Логинов пишет уже долгие годы. Он неоднократно озвучивал свою точку зрения как на страницах собственных произведений, так и в ответах на комментарии в том же ЖЖ или author.today, и звучит это приблизительно так: Логинов не расставляет акцентов, выставляя героев однозначно положительными или отрицательными.

И поэтому в них, в героев этих — веришь. Веришь в судьбу Шоорана в невообразимом мире далайна. Веришь в лесных колдунов из «Медынского золота». Веришь человековолку Хару из недавнего «Зачёта». И сочувствуешь им. Но это не делает этих персонажей положительными, потому как творят они — если задуматься — страшные вещи...

И веришь в Дарида. Да, он не человек. Да, наполовину берёза, наполовину — человек, хотя и причисляет себя к роду людскому. Да, для людей, им погубленных, и тем более для семей этих людей, он является воплощением лесной нечисти, ужиться с которой попросту невозможно, да и пытаться никто не станет. Но он — живой. Настоящий. Живущий по иным, непонятным человеку принципам «стройной», а не «стайной» жизни. И пусть на роль персонажа положительного Дарид, по итогу, не тянет, но ему сочувствуешь, его жалеешь, за него действительно — как бы банально это не звучало! — прям аж душа болит, пока читаешь. Не он же виноват, что его правила и принципы не совместимы с человеческими представлениями?!

А в итоге получается весь тот ужас, что выплёскивается на читателя на последних страницах рассказа. А писать жёстко и где-то даже жестоко Логинов умеет, как никто другой. Не банальная чернуха, не смакование насилия, не «море крови/килограмм костей», но как же страшна рациональная жестокость Дарида и как страшны его моральные терзания...

Ведь по сути-то Дарид — как не парадоксально это звучит — полностью прав! Кто из нас в глубине души, отбросив показную толерантность и наносной гуманизм последних пары столетий, не согласиться с приведёнными ниже строчками:

«А кто там плохой, кто хороший – не суть важно. Есть только свои и чужие. Своих надо защищать, даже если это мерзейший Мухляк, а чужих бить, хотя сам принадлежишь к людскому роду. В этом не может быть никаких сомнений. Вот только почему от рук воняет убийством?»

Жёсткая, страшная в своей правдивости вещь. И очень глубокая. 10 баллов — не раздумывая.

В очередной раз убеждаюсь, что я не зря на протяжении многих лет включаю Святослава Владимировича в свой личный топ-10 не только писателей-фантастов, но и пишущих на русском языке вообще.

Очень рекомендую — это действительно Литература. С большой буквы и высочайшего качества.

Вынужден полностью согласиться с коллегой olpo70 — историй о настоящей любви действительно написано великое множество. Так же, как и историй о чём-то или ком-то, способном исполнять желания, но требовать за это свою цену, которая может порой оказаться непомерной. И «Сбудень» Святослава Логинова — не исключение, потому как в сюжетном плане рассказ достаточно предсказуем. Ну, в самом деле, неужели кто-то сомневается, что древний бог Сбудень, являющийся человеку лишь раз в году, в купальскую ночь, и способный исполнить любое желание, запросит за это плату, руководствуясь своими, неведомыми человеку мотивами, и вряд ли человек после этого будет счастлив? Другое дело — КАК рассказать очередную вариацию этой истории...

Святослав Владимирович, как всегда, справился блестяще. Настоящее русское фольклорно-мифологическое фэнтези — с сочным, образным языком, с прекрасно переданной атмосферой таинственности, сказочности, с вкраплениями присказок и поговорок, с кучей мелких этнографических подробностей, но при этом не скатывающееся в «рассупонилось красно солнышко» и не просто пересказывающее сюжет той или иной народной сказки «на новый лад». Моральный посыл тоже абсолютно прям и прозрачен, — да, это рассказ про всепобеждающую силу настоящей любви — но когда история подаётся в такой «обёртке», читать её — одно удовольствие!

Колдун Лофт, известный также как Гальдра-Лофт (Galdra–Loftur), — широко известный персонаж исландского фольклора, колдун-чернокнижник, некромант и знаток магических знаков гальдраставов. Русскоязычному читателю его история знакома с 1982 года, с момента включения сказки «Колдун Лофт» в сборник «Скандинавские сказки» издательства «Художественная литература». С сюжетом этой сказки можно легко ознакомиться, вбив в любой поисковик словосочетание «Колдун Лофт», но если пересказывать вкратце, получится следующее: во время обучения в школе Хоулара Лофт заигрался с колдовством, а когда понял, что его душе не светит ничего хорошего, решил «разупокоить» епископа Гохтскаулька Злого, который забрал с собой в могилу манускрипт невиданной колдовской силы, знаменитую «Красную кожу», благодаря которой можно было потягаться силами с самим Дьяволом, и спасти свою душу. Но задумка Лофта не увенчалась успехом, «Красную кожу» он не добыл, поэтому финал этой истории был для него плачевным: «Только один человек видел с берега, как из воды высунулась серая мохнатая лапа, схватила лодку и вместе с Лофтом утащила ее под воду».

Именно так заканчивается первая часть рассказа Элинор Арнасон, довольно чётко следующая сюжету первоисточника. Далее предоставим слово автору, которая в небольшом послесловии признаётся, что решила дать Лофту «второй шанс»:

«И это был бы справедливый конец истории колдуна Лофта, но не правдивый.

Потому что рука эта принадлежала молодой троллихе, бродившей по дну фьорда и собиравшей треску в свою сеть».

А далее следует неплохая сказочная история с участием троллей, эльфов, призраков христианских святых, происков Нечистого, и даже лэндвэттир, четырёх духов-хранителей Исландии, запечатлённых, в частности, на гербе этой страны. Написано легко и бодро, по всем канонам сказочного жанра, и без каких-либо перегибов в угоду новомодным тенденциям. Одним словом — вполне достойная трактовка известного сюжета, никак не противоречащая исходному сюжету.

Единственное, что по-настоящему удивило, так это слова автора из всё того же, уже упоминаемого мной послесловия: «Насколько я знаю, Лофта на самом деле не существовало». Не знаю уж, какими источниками пользовалась госпожа Арнасон, но даже русскоязычная Википедия сообщает о Гальдра-Лофте исчерпывающие биографические подробности:

Однако, это маленькая неточность никак не портит благоприятного впечатления, которое производит рассказ!

Подводя итог, можно сказать, что «Колдун Лофт» — отличное переложение исландской сказки, с бережным отношением к первоисточнику, но с совершенно другим настроением. Разумеется, от мрачности финала, свойственного исландскому фольклору в целом, в трактовке Арнасон не осталось и следа, однако, справедливости ради, всё-же необходимо заметить, что автор оставляет героя на своеобразном распутье, и нет никакой уверенности, что Лофт вновь не свернёт с пути истинного...

Совершенно не удивлён, что рассказ не зашёл ни читателям журнала «DARKER», ни тем, кто познакомился с ним в составе антологии «Тёмные». Потому как «На краю света» — это не хоррор в чистом виде, не мистика, и даже не dark fantasy. И уж тем более не «галлюциногенный бред» или «шизофреническая проза» (которые сами по себе — тоже вполне отдельный жанр), как считают авторы некоторых отзывов.

«На краю света» — это работа с образами на уровне архетипов, которая смотрелась бы более уместно в какой-нибудь антологии странных рассказов в жанре weird, потому как главное в данном рассказе — атмосфера. Атмосфера медленно подступающего к герою — разочарованному «обществом потребления» городскому жителю, решившему поселиться в заброшенной деревне — безумия. Потому что психика его не выдерживает этого одиночества, и вот он уже разговаривает сам с собой, с котом, со странными тенями, что мерещатся ему в темноте...

Вот только оказывается, что всё не так просто, и дело не только и не столько в помутившемся рассудке героя, ведь в мире есть силы, человеческому воображению неподвластные, отголоски знаний о которых остались лишь в неадаптированных для детей сказках и мифах. Не зря же в качестве эпиграфа к рассказу выбрана цитата из «Старшей Эдды»...

Классная вещь. Рекомендую любителям weird'а, замешанного на фольклорно-мифологических образах.

В данном рассказе Элинор Арнасон описаны по-настоящему невероятные существа гоксхаты, полноценная личность которых состоит из нескольких тел, наделённых собственным сознанием — мужских, женских и нейтральных. Перекос в сторону доминирования одного из полов ни к чему хорошему не приводит, но в то же время в любом из городов гоксхатов «найдется свой старик или старуха, ковыляющие по улицам в одиночку», то есть отдельные тела умирают каждый в свой срок. Разумеется, общество подобных существ не может быть абсолютно похожим на человеческое, но что-то общее для всех разумных существ, оказывается, всё-таки есть.

Перед нами — небольшой эпизод из жизни странствующего поэта, «личности из восьми тел, тридцати двух глаз, обычного числа отверстий и конечностей», в которой обитает «дух столь же непоседливый, как летящая по ветру паутинка». Описание его образа жизни — нечто среднее между странствующими японскими поэтами, сочиняющим хокку по любому поводу, и кельтскими бардами, чьи песни-восславления ценились правителями дороже золота. И вот такая вот личность находит на дороге умирающего ребёнка — девочку, остальные тела-части которой погибли, поэтому ей придётся навсегда остаться неполноценной. Или всё-таки не придётся?

Шикарный рассказ! Чем он так уж понравился именно мне? Тем, что на роль этого самого «многоличностного» существа выбрано не человеческое общество, а некие многоногие яйцекладущие инопланетяне без голов. Соответственно, и строить подобные социологические модели можно без ущерба логике и здравому смыслу, чем иногда грешат фантасты, пытающиеся писать «этнографическую фантастику» про человеческие социумы со смещёнными гендерными ролями. Отдельным плюсом являются по-настоящему неплохие стихи и оптимистичный финал, приготовленный автором для того самого найдёныша, вынужденного существовать в одном-единственном теле.

Ну и «трон для дефекаций» как воплощение комфорта, разумеется, порадовал =)))

Рассказ начинается следующим образом:

«Есть два вида тишины. Разница между ними огромна. Первая: светлая тишина — тишина жизни. Она растворена в дневном свете, в пении птиц и шелесте травы. Это светлая тишина.»

Понятно вам? ТИШИНА, которая растворена в ПЕНИИ птиц и ШЕЛЕСТЕ травы! Вот это, я понимаю, фантастика! Вот это, я понимаю, текст для журнала «Хоррорскоп«! Потому что это действительно страшно, когда зарисовка, подобная «Тишине» или другая поделка товарища Малеева под названием «Фекалоид», преподносятся как хоррор. И дело даже не в том, что рассказы плохие — для первых литературных опытов, которые пишутся в 15-16 лет «в стол» и которыми переполнены сайты самиздата, они, может, не так уж и плохи. Но вот зачем публиковать их в сборниках и журналах, пусть даже сетевых, рядом с рассказами Кабира, Подольского или Костюкевича — это выше моего понимания...

Одним словом, плохо. На «троечку». По 10-балльной шкале, разумеется.

Не являюсь большим поклонником и ценителем творчества Эдгара Аллана По, поэтому не берусь судить, насколько хорошо автору удалась стилизация, но рассказу категорически чего-то не хватает. Вроде, все составляющие хорошей, годной мистической истории на месте — странный скульптор, не выходящий из дома, незаконченная статуя прекрасной женщины, которую он делает из куска мрамора, когда-то бывшего алтарём самой Гекаты, необъяснимый ужас, который статуя внушает рассказчику, кровавый и трагический финал, но... Но при этом совершенно непонятно — почему всё произошло именно так, как произошло? Отсутствует какая-то внутренняя логика что-ли, не знаю, как точнее сформулировать.

По итогу, до weird'а рассказ не дотягивает (а в этом жанре непонятность происходящего никогда не была особой проблемой) из-за предсказуемости сюжета, а для мистического хоррора — слишком туманны причины трагической развязки. Ни тебе, понимаешь, нарушенных запретов, ни родового проклятия, ни неожиданного сюжетного поворота...

Не могу похвастаться тем, что прочитал много произведений о маньяках или серийных убийцах, хоть художественных, хоть документальных, но даже мне ответ на вопрос «кто убийца?» стал очевиден ещё в середине рассказа.

Проще говоря, совместная работа Малеева и Лантана не впечатлила от слова совсем — как-то всё слишком уж простенько и предсказуемо, «без огонька», как говориться. Некоторого интереса могло бы прибавиться, будь рассказ основан на реальных событиях, но никаких упоминаний ни о чём подобном в Тольятти 1970 года лично я в Сети не нашёл, поэтому воспринимаю рассказ выдумкой. Причём выдумкой не слишком интересной и откровенно скучной. Да и правдоподобности в основной сюжетной интриге рассказу катастрофически не хватает:

Если этот рассказ — шутка, то довольно дурацкая, да и не смешная. Если это попытка написать хоррор — дело у автора совсем плохо...

Какова ваша первая ассоциация, когда вы слышите слово «фекалоид»? Вряд ли ошибусь, если скажу, что поколению тех, кому за 30, скорее всего придёт на ум персонаж когда-то провокационного фильма «Догма». Помните же такого? =))) Вот и я, грешным делом, решил, что автор решил как-то обыграть именно этот образ. Жестоко ошибся. А после прочтения — долго плевался!

Сюжет рассказа можно пересказать одним предложением: гомосек Славик пришёл в гей-клуб «Голубой джедай», который может похвастаться такой прогрессивной штукой, как «glory hole», сунул в эту дырку свои причиндалы, а него напал кто бы вы думали? Правильно! И стал грустный педераст Славик таким же. Всё. В смысле, совсем всё. Повторюсь, но если ЭТО преподносится как хоррор, то я просто развожу руками. Кого ЭТО способно хоть как-то напугать? И ладно бы хоть написано было хорошо, так ведь нет — литературных достоинств у рассказа тоже как-то не обнаружено, а уж описания клуба... [здесь должен быть смайлик «рукалицо»] Почему-то после прочтения вспомнилась фраза из отзыва одного из уважаемых лаборантов на совсем другое произведение, но больно уж подходит:

«Товарищи, если автор пишет про говно, это не значит, что он пишет ПравдуЪ. Иногда, уж простите, говно это просто говно».

Одним словом — вполне заслуженная единица. Не тратьте время на эту мерзость, вот прям правда-правда.

Отличное интервью, взятое у Дмитрия Тихонова Александром Подольским в далёком уже 2013 году!

Немного «о себе», о планах на «бумажные» издания повести «Чёртовы пальцы» и новеллизации игры PANZAR (кстати, осуществившиеся), довольно любопытные рассуждения о творчестве и советы начинающим авторам, перечень любимых книг/фильмов/музыкальных коллективов — одним словом, всё вполне традиционно, но от этого не менее интересно.

Но лично меня больше всего порадовали два момента:

Во-первых, из этого интервью я узнал, что Дмитрий Тихонов называет Святослава Логинова своим любимым писателем-фантастом, а его роман «Многорукий бог далайна» — «лучшей фантастической книгой, написанной на территории СНГ за последние двадцать с гаком лет». И в этом я с ним полностью согласен! Приятно, когда совпадаешь во мнении с автором, за творчеством которого следишь с неослабевающим интересом.

А, во-вторых, просто вчитайтесь в эти строки, являющиеся частью ответа на вопрос о русском хорроре в целом:

«Я считаю, что наша страна как раз созрела для хоррора, для формирования полноценного и самобытного ответвления могучего жанра. Может, это как раз тот момент, когда нам пора выходить на сцену».

И ведь снова угадал Дмитрий Александрович! Пройдёт буквально пара-тройка лет, и упоминаемые «они» — так называемая «тёмная волна» — триумфально выйдут на сцену, появятся переводы на русский книг и комиксов, о которых говорит Дмитрий, журнал «DARKER» обретёт много верных поклонников, а книги серии «Самая страшная книга» станут ежегодно выходить на бумаге, причём вполне достойными по нынешним временам тиражами...

Одним словом, было довольно любопытно прочитать, какой виделась ситуация с хоррор-литературой господину Тихонову семь лет назад, и приятно, что ситуация с тех пор изменилась в лучшую сторону.

Долго откладывал знакомство с данным рассказом. Причина проста и банальна: насколько мне нравится творчество Ивана Белова, настолько же разочаровал меня сольный «Яг морт» Кирилла Малеева, поэтому были некоторые опасения в том, что соавторство может, мягко говоря, не получиться.

Ошибался. Не знаю уж, кого в рассказе больше, — Белова ли, Малеева, или в равных пропорциях они в создании текста поучаствовали, — но соавторство однозначно удалось. Не раздумывая — 10 баллов.

«Идущие в рай» шикарны, прежде всего, историческим фоном. На первый взгляд, ничего необычного — начало XVIII века, царь Пётр воюет «со свеями», южные рубежи страны оголены, чем пользуются татары, совершающие набеги на поволжские русские сёла. Смерть, кровь и простые русские люди, уведённые в полон. В современной исторической науке, где уже и словосочетание «монголо-татарское иго» признано не соответствующим действительности (а то вдруг татары обидятся?) и заменено на лживые формулировки типа «период временной зависимости русских княжеств от Монгольской империи» или «ордынское владычество», принято как-то забывать о том ужасе, который скрывается за этим простым словом — «полон». И сколько бы не писали о том, что взаимодействие Москвы и Степи было неким симбиозом, и что всё было не так просто и однозначно, это никак не отменяет того факта, что татарские набеги наносили колоссальный урон южным регионам страны, а в рабство, прикрытое тем самым словом «полон», было угнано по самым скромным прикидкам, не менее двух миллионов человек, причём самого здорового и трудоспособного населения...

Именно в этом антураже разворачивается история трусоватого парня Матвейки, выжившего при татарском налёте, и встретившего в степи двух странных мужчин, идущих вызволять своих родных из татарского плена. Написано максимально реалистично, как с точки зрения исторических реалий (особенно порадовало наличие в сюжете казаков-некрасовцев, о деятельности которых нынешние лампасоносцы тоже предпочитают вспоминать только тогда, когда им это удобно), так и с точки зрения психологических портретов персонажей. Религиозная составляющая вплетена в сюжет весьма органично, атмосфера страха и общей безысходности нагнетается умело, жёсткие сцены, демонстрирующие общий уровень жестокости того времени и весь ужас положения оказавшихся в татарском полоне людей, добавляются строго дозировано, понимание того, что никакой мистики в рассказе не будет, приходит постепенно... Но к финалу я всё равно не был готов!

Действительно жуткое, цепляющее за живое повествование, которое лишний раз доказывает, что история России и её ближайших соседей представляет собой неисчерпаемый кладезь для создателей настоящего «русского хоррора».

Браво, авторы! Один из лучших рассказов, прочитанных мной в текущем году.

Я уже писал в других отзывах на произведения автора, что готов читать рассказы, вышедшие из-под пера Святослава Владимировича, даже в том случае, если они будут написаны в тех поджанрах, которые обычно мало меня привлекают — хоть попаданческую фантастику, хоть постапокалиптику, хоть зомби-апокалипсис, да хоть любовную историю с участием романтически настроенных вампиров! =))) Потому как уверен — Логинов может взглянуть на любую тему под неожиданным, но узнаваемым, чисто «логиновским» углом.

Вампиров в рассказ «Зачёт» не завезли, а вот ликантропы — то есть люди, превратившиеся в волков — имеются. Только это совсем не те оборотни/вовкулаки, к которым мы привыкли в фэнтези. Своего прошлого главный герой не помнит. Вернее, помнит, но настолько размытыми обрывками, что цельной картины не складывается. Всплывает в памяти, что звали его Харченка, понимает значение дней недели и что такое ветчина, да на периферии сознания периодически всплывают обрывки воспоминаний и пословицы из прошлой жизни. А ещё, после каждого убийство человека в голове вспыхивает: «зачёт». И Хар, как теперь зовут его, точно знает, что таких убийств должно быть двенадцать, и тогда он снова станет человеком.

А дальше пронзительная и грустная, но при этом предельно честная и реалистичная, — с кровью и натуралистичными сценами поедания волчьей стаей только что убитого лося и не только, но не ради хайпа, а потому что иначе не расскажешь («Наконец, разорванное брюхо расселось, вывалив внутренности. Хар впился зубами в тёплую печень. Противно, но есть можно...») — история о волчьей и человеческой жизни глазами не то зверя, не то человека. А ещё о том, что и в зверином облике человеком можно оставаться, а вот в человеческом — не всегда...

Рассказ выложен в свободный доступ на author.today, поэтому мнение о нём может составить каждый желающий, вне зависимости от того, является ли он поклонником историй о людях в волчьем обличье, или нет. А самое главное, сам сможет ответить на весьма непростой вопрос — может ли называться положительным героем волк-людоед?

А я скажу просто: шикарный рассказ, зачёт!

Три бабушки, сидящие на скамейке, которые оказываются не просто бабушками — тема, обыгранная в отечественной фантастике неоднократно. Трактовка этого хорошо знакомого всем и каждому, я бы даже сказал — архетипичного для нашей страны, образа, предложенная Логиновым, достаточно оригинальна, хотя и довольно неоднозначна.

Это доказывают и комментарии читателей на author.today — от восторгов до полного неприятия. Сам я с автором скорее согласен, чем нет, но чего-то в данном рассказе лично мне всё-таки не хватило — слишком уж он прямолинеен, что-ли, даже с нотками некоторого морализаторства. Обычно в рассказах Святослава Владимировича всё не так однозначно...

В любом случае, рассказ весьма неплох. И прочитать его некоторым родителям уж точно будет не лишним.