Виктор Пелевин «Затворник и Шестипалый»

Для меня лично это произведение г-на Пелевина я считаю самым удачным и лучшим в его творческом наследии. Так получилось, что сначала мне рассказали об этом шедевре, а потом спустя года я его сам прочитал. Это была антология «Музей человека», замечательный сборник.

Шедевр этот — философская притча, в которой автор с необычной для постсоветской прозы остротой поднимает вопросы свободы, власти, реальности и иллюзии. Это произведение знаменует собой ранний этап творчества Пелевина, уже тогда демонстрировавшего уникальный стиль, метафизическую глубину и постмодернистскую игру с формой.

На первый взгляд, «Затворник и Шестипалый» — это аллегорическая история о двух курах, живущих в советском курятнике, не подозревая о природе своего существования. Главные герои, Затворник — философ и мечтатель, и Шестипалый — более приземлённый и прагматичный, оказываются в роли тех, кто начинает осознавать ложность навязанной им картины мира. Их «просветление» постепенно приводит к трагической развязке, в которой сливаются абсурд и обречённость.

Курятник, как центральная метафора, выступает мощным символом тоталитарной системы, ограничивающей не только свободу движения, но и свободу мышления. Через образ Затворника Пелевин ставит вопросы: что есть истина? возможно ли познание вне системы? и, наконец, есть ли выход за пределы созданной для нас реальности? Однако даже прозрение оказывается бессильным — внешняя «свобода» оборачивается новой клеткой, пусть и более просторной.

Повесть написана на стыке сатиры, философской аллегории и фантастики. Стиль Пелевина — ироничный, точный, нередко пародийный — помогает передать абсурдность окружающего мира и вместе с тем вызывает ощущение тревоги и глубокого экзистенциального кризиса.

«Затворник и Шестипалый» — это не просто история о курах, это притча о человеке. О человеке, живущем в ложной реальности, ведомом инстинктами и привычками, неспособном или не желающем выйти за пределы навязанного порядка. Пелевин предлагает читателю не столько ответ, сколько зеркало, в котором каждый может увидеть себя — и решить, что делать с этим знанием.

Десять десяток с десятью плюсами!

Если у Шендеровича в его рассказе «Из последней щели» в качестве главных героев, постоянно контактирующих с людьми, выведены тараканы, то Пелевин выбрал героев покрупнее — бройлерных кур. И у тех, и у других свои взгляды на жизнь, своё представление об окружающем мире и, в частности, о месте людей в этом мире. В обоих случаях всё это видится весьма забавно, а местами и просто смешно.

Что же касается второго, третьего и т.д. смысла произведения, то у Пелевина он довольно прост: вырваться через разбитое стекло птицефабрики наружу — и ты свободен. Только перед этим обязательно надо научиться летать :). Но даже и помимо всех этих смыслов повесть просто увлекательна и прекрасно читается — сплошные приключения и даже своего рода квест в исполнении двух героических курёнков.

Первая повесть Пелевина, опубликованная (что характерно) в журнале «Химия и жизнь». При прочтении меня посещали мысли, что неплохо было бы эту книгу проиллюстрировать в карикатурно-минималистическом стиле, ну как в альманахах «Эврика», к примеру, да и в журналах 90-х любили такое, в той же «ХиЖ обложки в таком стиле бывали. И это единственное, что хотелось бы сделать «как дань времени», а в остальном повесть вполне универсальна, хотя конечно отсылки к позднему СССР имеются.

Двое встречаются в пустыне, на границе обитаемого мира. Одного зовут Шестипалый и его только что изгнали из социума за инакость. Второй — Затворник, и — да, он отшельник-философ. Случайно встретившиеся, они оказываются связаны незримой нитью и общей целью — вырваться за рамки известного мира.

Довольно прозрачная притча в стиле «Чайки по имени Джонатан Ливингстон», но гораздо более лаконичная и не наполненная сводящим скулы пафосом. Подсознательно ожидалось нечто сатирически-издевательское в стиле «Омон Ра», но нет — иронии много (да и сатира есть), но всё достаточно мягко. Имеем множество аллюзий — христианских, буддистских, возможно ещё каких то, что-то считывается легко, что-то нет, что-то, возможно, читатель сам надумывает. :) Притча, антиутопия лайт, абсурдистская фантастика — пожалуй каждый найдёт что-то своё.

Произведение небольшое — стоит потратить часок-другой, получить пищу для ума, улыбнуться иронии и (возможно) мысленно нарисовать иллюстрации.

Вы когда-нибудь в детстве задумывались над тем, как выглядит ваша комната, скажем, с точки зрения игрушечного солдатика или куклы? Как простираются где-то вдалеке эти огромные кровать, стол, шкаф, а ковер подобен целой стране или материку. Как они стали бы смотреть на нас, людей? Что бы стали думать об окружающем мире и как попробовали объяснить себе все явления природы? «Затворник и Шестипалый» — история двух смелых бройлеров, живущих на птицефабрике и однажды решающих заглянуть чуть дальше, чем их сородичи.

Когда-то Аркадий и Борис Стругацкие гуляли и увидели на обочине остатки от чьего-то пикника, и Аркадий сказал: «Интересно, а что бы думали по поводу этих штуковин, скажем, муравьи?» Так появился «Пикник на обочине». Когда-то Роберт Хайнлайн задумался над тем, что если люди отправятся в полет на космическом Ноевом ковчеге, то через несколько поколений они будут считать корабль самой Вселенной, полной и цельной. Так появились «Пасынки Вселенной». Когда-то позже Виктор Олегович Пелевин изучил уже пройденный опыт и задумал изобразить нечто среднее между двумя предыдущими. И появилась повесть «Затворник и Шестипалый». Но нельзя говорить, что Пелевин просто заимствовал идею и сам текст посредственнен — это было бы большой ошибкой. Произведение имеет ряд значительных достоинств:

1) Социальный аспект:

» — Всегда поражался, — тихо сказал Шестипалому Затворник, — как здесь всё мудро устроено. Те, кто стоит близко к кормушке-поилке, счастливы в основном потому, что всё время помнят о желающих попасть на их место. А те, кто всю жизнь ждет, когда между стоящими впереди появится щелочка, счастливы потому, что им есть на что надеяться в жизни. Это ведь и есть гармония и единство.

— Что ж, не нравится? — спросил сбоку чей-то голос.

— Нет, не нравится, — ответил Затворник.»

Без аллюзий на конкретное общество, автор наглядно демонстрирует свое видение абсурда общественного устройства, его непонятных оправданий и неверных ориентиров. Также роль изгоя в социуме показана ярко и наглядно, не исключая, а даже указывая на то, что индивид умнее стада, толпы. Чего только стоит пример в отправлением главных героев за Стену Мира (живая пирамида) — это было забавно.

2) Философский аспект:

«Если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему, вместо того чтобы рассуждать, имеет смысл это делать или нет. Может, это действительно не имеет смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае.»

«Мы живы до тех пор, пока у нас есть надежда, — сказал Затворник. — А если ты её потерял, ни в коем случае не позволяй себе догадаться об этом. И тогда что-то может измениться. Но всерьёз надеяться на это ни в коем случае не надо.»

«Если считать, что всю жизнь тонешь — а так это и есть, — то любовь — это то, что помогает тебе удерживать голову над водой. А если сказать коротко, любовь — это то, из-за чего каждый находится там, где он находится.»

Найти мудрую грань между привычными крайностями порой не так просто. Через диалоги Затворника и Шестипалого мы рассуждаем над вопросами надежды, любви, мира. Всегда интересно послушать, когда о сложных вещах говорят простыми словами. Да и в целом повесть очень глубока.

3) Юмор:

» – Я же, по воле богов и их посланца, моего господина, хочу научить вас, как спастись. Для этого надо победить грех. А вы хоть знаете, что такое грех?

Ответом было молчание.

– Грех – это избыточный вес. Греховна ваша плоть, ибо именно из-за нее вас поражают боги. Подумайте, что приближает ре… Страшный Суп? Да именно то, что вы обрастаете жиром. Ибо худые спасутся, а толстые нет. Истинно так: ни один костлявый и синий не будет ввергнут в пламя, а толстые и розовые будут там все. Но те, кто будет отныне и до Страшного Супа поститься, обретут вторую жизнь. Ей, Господи! А теперь встаньте и больше не грешите.»

» – Слушай, – еле слышно прошептал Шестипалый, – а ты говорил, что знаешь их язык. Что они говорят?

– Эти двое? Сейчас. Первый говорит: «Я выжрать хочу». А второй говорит: «Ты больше к Дуньке не подходи».

– А что такое Дунька?

– Область мира такая.»

И еще много-много классных моментов, придающих повести о двух бройлерах яркость и удовольствие о чтения.

4) И конечно же, динамичность сюжета. Сюжет развивается настолько быстро, что ни один читатель не заскучает, если его интересуют вышеназванные пункты. Всегда удивляет, как у Виктора Пелевина получается соединять и глубокие рассуждения в яркой обёртке, и предельную динамичность сюжета одновременно. Это талант, товарищи.

В качестве итога скажу, что для знакомства с автором (а читавшие Пелевина уже наверняка знакомы с повестью) «Затворник и Шестипалый» подходит идеально. Некоторых могут отпугивать совсем не радужные аллюзии Пелевина на СССР или Россию. Некоторых могут утомлять отсылки к буддизму, сомнамбулизму и солипсизму. Как раз этих острых и спорных моментов повесть «Затворник и Шестипалый» лишена. Остаются только лишь однозначные достоинства.

Собственно, все, что Пелевин писал в дальнейшем — вариации на тему этой повести (ну и «Принца Госплана», фабулой ничем не отличающегося от «Затворника и Шестипалого»). Освобождение, через отрыв от социума. Менялись только декорации.

И все-таки в «Затворнике и Шестипалом» идея еще свежа, проста и честна.

В «Чайке по имени Джонатан Ливингстон» полет — это славный спорт (а я могу быстрее! еще быстрее! могу телепортироваться!), возвышающий высокодуховного индивида над быдлом, которое собирается в стаи. Ведь мы с тобой, дорогой читатель, не быдло? ведь мы — люди духовные? Вот и ладно.

В «Затворнике и Шестипалом» полет — это единственная возможность спастись. Это не досуг, не развлечение — это выживание.

Безусловно, лучшая вещь Пелевина: умная, смешная, страшная, трогательная. И в ней есть надежда.

Я не планировала читать эту повесть, но надо же было убедиться, насколько «ранний» Пелевин отличается от «позднего».

Прочла. Убедилась.

Повесть — история двух вынужденных соратников. История познания, душевных поисков и преодоления границ изведанного. И всё это на примере… Скажем так, не людей, но существ, людям хорошо знакомых. Что добавляет возможностей для иронии и разных аллюзий.

Довольно увлекательно. И даже немного философски.

Без преувеличения, одна из лучших вещей Пелевина. Можно было бы сказать, что это эдакий «Бойцовский клуб», только… про цыплят. Но «Бойцовский клуб» был опубликован шестью годами позже…

«Затворник и Шестипалый» — это притча о «духовных практиках», и, так сказать, «духовных практикантах». Цыпленок-бройлер – это будущее блюдо или все же птица? Человек – расходный материал цивилизации или — ?

Что сразу радует в этой повести – юмор. Серьезнейшие метафизические проблемы автор исследует с улыбкой, постоянно иронизируя над пернатыми философами и их (читай – своими) идеями. Ирония и самоирония – это то, что не позволяет Пелевину скатиться до уровня пафосных шизотерических вероучителей, оставаясь поставщиком качественной художественной литературы. А юмор высочайшей пробы – быт «богов» (работников птицефабрики) глазами цыплят, куриные религии и политические системы, многочисленные исторические отсылки. А толкования разговоров рабочих и «божественные» песни?

Цыплята, движущиеся по конвейеру к «цеху номер один» — метафора человеческой цивилизации, превратившейся из способа существования в самоцель, системы, которая сама не знает, к чему стремится и старательно приближает катастрофу, думая только о самоутверждении и материальном обогащении. И можно выдумывать тысячу оправданий своего существования и хитрых полумер – только одна простая вещь спасет от окончательной гибели.

Итог: пелевинские цыплята пробивают скорлупу иллюзий — за 6 лет до «Бойцовского клуба» и за 9 лет до «Матрицы».

Пелевин зачастую пишет об одном и том же, но невероятно, его каждый раз читаешь с беспредельным интересом. «Жизнь насекомых», «Шестипалый и Затворник» — одно и тоже, об одном и том же. В этой повести очень много контекстов, но для меня это, в первую очередь, своеобразная прививка релятивизма, переходящая в агностицизм. Вечный человеческий философский спор о том, действительно ли «правда всегда одна»? Каждый решает сам для себя, но мне эта повесть очень близка, т.к. я во всем согласен с Пелевиным.

Насколько на самом деле человечество ничего не знает, начиная с возникновения жизни и заканчивая вопросом о возникновении мира! Религия говорит о божественном влиянии, наука пытается все объяснить ими же придуманными терминами, которые могут не иметь ничего общего с реальными законами вселенной (потому что, может быть это и не вселенная и она не одна). Мы ничего не знаем. А среднестатистическому индивидууму с социуме, тому и вообще все равно!В результате на выходе получается вот такой вот диалог:

-Каждый, как может, лезет к кормушке. Закон жизни.

– Понятно. А зачем тогда все это?

– Что «это»?

– Ну, вселенная, небо, земля, светила – вообще, все.

– Как зачем? Так уж мир устроен.

– А как он устроен? – с интересом спросил Затворник.

– Так и устроен. Движемся в пространстве и во времени. Согласно законам жизни.

– А куда?

– Откуда я знаю. Тайна веков.

Черт!:glasses: Это гениально! Буквально на днях я видел по «national geographic» весьма солидного ученого, который с воодушевлением говорил, что ему удалось таки доказать, что не бог создал мир, т.к. он бы не успел это сделать, потому что до Большого взрыва не было времени!:dont: Вот так. Закон жизни и тайна веков. И потеря потерь.

И чем мы, собственно, отличаемся от бройлеров с «Бройлерного комбината имени Луначарского»?

Если честно, язык не поворачивается назвать этот рассказ философским (как он обозначен здесь), а тем более гениальным, как его позиционируют многие прочитавшие. Все-таки философия — понятие, подразумевающее категории намного более глубокие, чем мысли, обозначенные в этом произведении. Ну, если позволите, это такая философия-лайт, что ли. Чтобы обыватель разобрался, уловил сравнение. Не скажу, что это плохо, но в моем восприятии литературы подобное низводит произведение к уровню намного более низкому, чем «философский шедевр».

А о чем вообще речь? Два цыпленка — Шестипалый и Затворник — вникают в суть происходящего вокруг, понимают, где они на самом деле находятся, и в чем смысл их жизни. Кроме них в рассказе большое внимание уделено социуму. Ну, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять намек. Социум слепо верит своим лидерам, кормит их и радуется одному тому факту, что сумел протиснуться поближе к кормушке. Философско? Я бы не сказал. Вполне прозрачное сравнение. Что дальше? А дальше у нас неудачный побег, возврат и сухонькая хэппиэндочка с элементами пафоса и экшена. Я не совсем понимаю, каким образом удалось цыплятам разобрать кормушку, но больше всего я не понимаю, как удавалось Затворнику, побывав в пяти мирах (а это почти полгода жизни), оставаться незаметным для людей-богов. Видимо, он совсем не рос, иначе люди обязательно обратили бы внимание на подобного «акселерата». Полет, соответственно, также остается на совести автора. Логических дыр в произведении хватает.

Теперь о смысловой начинке. Главная идея, как мне показалось, заключается в простой фразе: «лучше делать что-то, хоть и с призрачными шансами на успех, чем не делать ничего». Что ж, довольно правильная мысль. И довольно странное, опять же, поведение Затворника в самом конце, где он решает сложить лапки и умереть вместе со всеми. Ну да ладно; спишем на временное помешательство. Еще стоит отметить диалог о любви. Это, разумеется, самое лучшее и удачное место рассказа. Но жаль, что к основной идее оно никакого отношения фактически не имеет. Просто хорошее отвлеченное рассуждение.

И в финале отмечу язык произведения. Читается рассказ легко, но уровень владения «великим и могучим» на уровне журналиста все же, а не писателя. Ожидаемый от цыплят нарочито просторечный стиль не выдержан. Цыплята то и дело норовят ввернуть в разговоре слова, смысла которых знать им просто неоткуда. Ну и конечно фразы типа «кивнул головой» оставляют об авторе не самое благоприятное впечатление.

Итог. Серенький рассказ с парой неплохих идей, но не более того. Ожидания мои, к сожалению, не оправдались. Как всегда, много шума из ничего.

Хороший рассказ. Я не читал Кастанеду (т.е пробовал, но не понравилось), про чайку у Р.Баха читал, но не восторгался; поэтому «Затворник» произвёл на меня весьма хорошее впечатление. И сюжет неплох, и разные интересные мысли-фразы, и сама по себе речь — очень занимательное повествование. Есть и интрига, хочется, чтобы героям удалось спастись, и когда это в финале получается — испытываешь чувство удовлетворения и радости.

В общем выискивать недостатки неохота. Вещь своеобразная и нескучная, могу порекомендовать её всем взрослым людям, для детей, мне думается, не подойдёт.

Аннотацию однозначно нужно поменять. Жуткий спойлер. И предупредить, чтобы не читали комментарии пока повесть не осилят, так как спойлеров очень много, а именно здесь очень важно не знать всего сразу. В Затворнике и Шестипалом я впервые получил удовольствие от настолько неожиданного оборота. Это позднее уже стал в каждой новой книжке настороженно предполагать: а вдруг здесь речь идет совсем не о том, что я думаю. А тогда восторг был просто необычайный.

Вот чем мне нравится Пелевин, так это тем, что его как минимум всегда интересно читать (лично мне, конечно же, и не в счет «Путешествие в Элевсин», к которому пока не прикасалась). Я очень люблю тексты такого типа, а именно: легкий слог, интересный сюжет, захватывающее действие и многоуровневая система смыслов. Пелевин будет интересен людям с разным уровнем просвещенности и просветленности. Поэтому эту повесть must read.

Меня больше заинтересовал вопрос ценности знания и его роль во внутреннем (а как это оказалось в повести — в физическом) освобождении, несмотря на то, что опасности и трудности никуда не денутся. Тот, кто обладает знанием, тот свободен в своем выборе; тот, кто им не обладает, будет зависеть от неких внешних сил (СМИ, религия и т.д.).

Представляю, как похохатывают олимпийские боги, читая наши представления о них. Похохатываем и мы, читая евангелие от Шестипалого.

Интересно описана жизнь куриного социума с явно выраженной иронией на Совок со своей иерархией и великой кормушкой, признанным коллективным творчеством и где все в основном просто бездушное мясо, но с любовью к самосознанию и свободе некоторых творческих личностей. Хорошо удалось Пелевину в небольшом рассказе отобразить глубоко и интересно целый мир курятника с бесславным завершением цикла каждого поколения такого социума.