Николай Болошнев «Поезд на Правдинск идет без остановок»

Все дороги ведут в Кривдинск.

У меня неожиданно вышло, что за последние месяцы я прочитала несколько сборников рассказов разных авторов. И вот читая Поезд (который не совсем сборник рассказов предполагается, а как бы разрозненные истории одной большой истории, но выглядят они именно как отдельные рассказы) я поняла, что все рассказы мною прочитанные и читаемые как будто один автор написал, просто на разные темы или пытаясь писать в разных жанрах. Но вот дай мне два любых рассказа появившихся вот совсем недавно из-под пера двух разных авторов, я даже не догадаюсь, что это не один человек писал, так они одинаково выглядят по стилю, по структуре что ли, и по тому какую суть и концовку выбирают авторы. Они могут переходить один в другой и все будет выглядеть однородно.

Мне кажется, что с тех пор как появились «Волшебные истории» Петрушевской, рассказчики (именно те, кто пишет как бы рассказы) стали подражать ей. Именно для меня эта книга Петрушевской является отправной точкой, как будто авторы увидели, что так можно и стали перестраиваться потихоньку и доперестраивались. У Петрушевской хотя бы язык побогаче, не богат и переливается, как я люблю, но именно богаче того, что есть сейчас и от этого, в моих воспоминаниях (так-то бы перечитать для сравнения, но рассказы Петрушевской мне не нравятся) ее «сказочные» истории выглядят объемней, глубже. А тут... плоско, только как для наркоманов есть эмоциональные крючки, но они никуда не ведут, а только заставляют задержаться и потом сказать, ой да, такая книга... Да никакая, простихосподи.

Вот, например, у Болошева у меня начало подгорать, когда я поняла, что автор так себе в дикую природу, но очень хочется, как, кажется, и в Северную землю, но тоже очень хочется. Например, он пишет, что за 12 лет не посещения домику в лесу ничего не стало, только дверь просела... Аха, я верю. Как верю, что осталось что-то вроде тропинки, ну так, место, где не сильно густо трава росла, чтобы довести героиню до родника. Рука-лицо. Не, если звери бегали, то там тропинка может и была, но так это писать надо, а автор-то написал, что от родителей осталась. И тут сразу вспоминаются дома, где моментально все зарастает травой, если хотя бы месяц его без присмотра оставить. А тут 12 лет и вот как-то не густо трава растет.

И в этом же рассказе у героини напрочь отсутствует чувство самосохранения. И все бы ничего, но, во-первых, ей двадцать лет, а ума как у четырнадцатилетки по поведению, ну тут спишем, что сейчас поколение более инфантильное, чем те же люди, пережившие девяностые, хотя автор как бы намекает, что пишет он не совсем вот наше время, а чуток пораньше, но не вдаемся в подробности, просто читая про двадцатилетнюю девицу, все время будет казаться, что читаем про подростка не зрелого. А, во-вторых, эта девица знает, что родителей убили, она с братом, поэтому на лесную дачу и сбежала. И все что они делают (причем брат 12 лет отроду) это ставят на дверь гвоздик, чтобы ее не открыли. И ладно бы, ну ты думаешь никто не найдет, потому что не знает где вы, но к вам в дом забрались алкаши! Ты почему хотя бы какую-то сигналку для оповещения не придумала, раз больше не знаешь, как себя обезопасить, почему ты решаешь, что если тебя не было весь день, то опять алкашня в дом не могла забраться, у тебя там тепло, сухо и что пожрать есть, а может, и опять деньги появились? Это настолько придурковатое поведение для человека, которые боится, что его грохнут вслед за родителями вместе с братом, что дальше читая, я перестала воспринимать книгу, как книгу, потому что, а зачем, если автор меня за дуру держит и даже не напрягается, создавая ситуации?

В последней главе была надежда, что автор все же соберется в кучку и правда выдаст шедевр,

Как выбросить электронный вариант книги в окошко, не теряя телефончика и других приборов позволяющих читать книжки? А заодно вернуть время на чтение потраченное? И как уже пояснить себе, что когда кажется, что человек напишет «Вниз по волшебной реке» для взрослых, то это только кажется, что я себе опять придумала?