Инна Девятьярова «Драконово пророчество»

Как всегда, начну с обложки. Большую часть занимает золочёный орнамент. Он весьма витиеватый, какому народу принадлежит, я так и не понял. Что нарисовано — тоже неясно, то ли огонь с клубами дыма, то ли некое растение. Поверх него портрет злобного человека в доспехах. Его брови сдвинуты, зубы оскалены, глаза взирают недобро. Распущенные волосы и длинные усы усиливают впечатление силы, дикости и злобы. Массивная золотая пектораль на шее выглядит загадочно. Это и есть Влад III, прозванный Дракулой и Цепешем, один из героев книги.

Само повествование разделено на три части, озаглавленных «Кубок», «Меч» и «Кольцо», в которых рассказывается о Мехмеде Завоевателе, Владе Дракуле и Раду Красивом. Объединяет все эти истории рассказчик — белый суфий Хаким, наставляющий представителей знатных родов. Основной его посыл — что глупость, скорее не «недостаток ума», а «потакание собственной страсти». Главной страстью всех трёх персонажей являлась власть, власть в самом широком смысле этого слова: власть над государством, власть над другими народами, власть над придворными, власть над женщинами. Но вот единственной власти эти люди не вожделели, той самой, про которую Онегин говорит: «Учитесь властвовать собою», то есть власть обуздать собственные желания.

Каждый из этих правителей избрал себе талисман по нраву. Ненасытный в своих желаниях Мехмед утолял свою неуёмную жажду завоеваний из кубка, воинственный Влад решил отстаивать свою власть с мечом в руках, Раду, прозванный Красивым, выбрал драгоценное кольцо. Все трое искренне поверили в магические свойства данных вещей, по их мнению, предметы эти давали им победу, защищали от смерти и потворствовали в делах. Однако на самом деле никакого волшебства не было. «Просто кубок. Красив, и изготовил его искуснейший мастер. Не более». «Меч тот — самый обычный, пускай и красив. Нет в нём воли и речи». «Обычное это кольцо. Побрякушка цыганская, звонкая».

Однако все трое доверились своим талисманам. Им удалось оказаться в нужное время в нужном месте и воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Удачу свою каждый объяснил магией вещи. Хотя на самом деле она была обусловлена причинами объективными. Новые успехи порождали с одной стороны, гордыню, а с другой упрочивали ложную убеждённость в девственности талисмана. Герои романа всё больше убеждались в незыблемости трона, в непобедимости в бою и даже в собственном бессмертии. Кроме того, окружение говорило о том же: «Этот кубок не даст. Самый страшный из ядов — он выжжет» или «Ведь это кольцо базилевсов. И быть тебе князем...О, как оно к месту, твоё золотое кольцо». Иллюзии могущества и защиты, которые дарили эти предметы, позволили гордыне и самонадеянности победить осмотрительность и осторожность. Простые вещи сделались предметами поклонения: «Кубок — вот что было важнее всего». Поверив в свою неуязвимость, каждый из правителей допустил ряд ошибок и проигнорировал опасности. Именно о них предупреждал своих бывших учеников белый суфий Хаким. По его словам, следовало вовремя остановиться. Вот что советовал бывший наставник Дракуле: «Всему своё время. И трон — ты уже упустил. Оставайся в столице Матьяша». Но получает ответ: «Смеешься, учитель?» Подобные диалоги он вел и остальными двумя героями, но и те не пожелали умерить свои амбиции. Ослеплённые и опьянённые жаждой власти, они не могли остановиться, герои уже не знали, что может быть другая жизнь.

Убеждённые в силе талисманов, владыки свои неудачи предписывали утрате сокровищами магической силы: «Меч был болен. Невзрачный, он был на коленях у Влада. Молчал. Его синий сапфир потускнел», «Твой кубок сейчас поражен. Он умрёт, заболевший дакийской тоскою». Однако стоит ли винить в невзгодах предмет, когда сам его владелец наделал столько ошибок и нажил себе уйму врагов? К примеру, Раду Красивый принял ислам при дворе султана, а, получив трон, снова начал исповедовать христианство. Когда же митрополит уличил его в этом, начались несчастья. Сначала разразилась эпидемия чумы, а затем напал молдавский князь Штефан. Однако Раду склонен был считать, что это митрополит проклял кольцо, оно утратило волшебную силу, и оттого невзгоды обрушились одна за другой.

Белый суфий Хаким хотел на примере трёх властителей показать ученикам, что стоит вовремя умерять свои амбиции и уж точно не доверять обычным, вещам из металла и камня. Однако сам его рассказ, полный чудес и головокружительных приключений, породил в учениках разные чувства. После каждой части был кто-то, кто спрашивал учителя о дальнейшей судьбе якобы волшебного предмета. Так что многие вопреки мнению наставника поверили в чудесные их свойства. Почему же так? Да потому что «Каждый из них в медресе золотого Стамбула искал своего. И услышал своё из того, что поведал Хаким». И вот эти слова, сказанные в самом конце, в эпилоге, когда уже все страсти улеглись, а читателю хочется поскорее закончить чтение и перейти к своим повседневным занятиям, и является самым важным из смыслов повествования.

Каждый ищет своего и в диалогах, и в жизни вообще, и находит он именно своё. То есть человек имеет некую собственную установку и в разговорах, и в действиях других людей, и даже в явлениях природы он ищет именно то, что желает найти, и непременно находит. Потому-то мы и удивляемся, когда человеку говоришь одно, а понимает он, порой прямо противоположное. При этом, тот, который удивляется, сам не раз мог поступить также, как его собеседник. Так и ученики Хакима, кто-то поверил в магическую силу меча, копья и кубка и даже, возможно, вознамерился их найти, кто-то возжелал власти, полагая, что у него-то получится лучше, чем у Мехмеда, Влада и Раду, думаю, что немногие правильно поняли слова белого суфия.

Помимо главных героев, г. Девятьярова рисует нам множество интересных второстепенных персонажей. Мехмед, Раду и Влад, как и положено правителям, с лёгкостью соблазняют нескольких женщин. Любовные линии — это для девочек, я не буду их разбирать. Просто скажу, что с каждой из своих избранниц герои ведут беседы о власти, о силе своих талисманов и о будущем, через эти диалоги полнее раскрывается образ каждого из них.

Меня же привлекли двое других.

Штефан Великий, господарь Молдавии. Штефан, это твой «бро», как принято ныне говорить. Это друг, который любит хорошо провести время, умеет пошутить и даже подколоть. Обонятельный симпатяга, жизнелюб. Его письма Владу очень неформальные, очень дружеские и очень современные. Юмор у него грубый, кроме того, он, кажется, самый любвеобильный из описанных владык, по жизни идет легко, по крайней мере, желает произвести такое впечатление. Конечно же, он не тот, на кого можно положиться. Штефан быстро увлекается и так же быстро остывает, он всегда ищет нового, а потому отходчив. А ещё он ставит собственные интересы выше интересов друга, чувство долга в нём недолговечно. Потому он с такой лёгкостью и оставляет Влада перед лицом надвигающейся опасности. В романе он — единственный, кто и усидел на троне, и не был убит. Вот кто образцовый правитель. Удачливость Штефана также объясняли магией «Штефан, безжалостный тёмный колдун». Но на самом деле он не практиковал никакой волшбы. Не полагался он и на талисманы, а действовал исключительно по ситуации. Возможно, в этом залог его успеха.

Второй — это немец-крысолов Ганс, демонический персонаж, персонализация чумы. Описывается он как тень. Немец играет на костяной дудке, за которой следуют крысы — переносчики болезни. Мехмеду Ганс говорит: «Меня нанял Штефан». В турецком лагере начинается мор. А потом выясняется, что, кроме самого султана никто этого крысолова и не видел. И был ли он вообще? Сходная история приключается и с Раду Она рассказана более подробно. Ганс указывает на то, что Раду напрасно надеялся на силу кольца. Немец принёс чуму, которая забрала наследников господаря. Но, как и с Мехмедом, кроме самого Раду, этого человека не видел никто. Кто он такой? Уж не порождение ли разума, больного от вожделения власти? Быть может, символ того, что одержимые ею люди перестают верить в объективные причины своих неудач и склонны видеть во всём происки врагов и дьявола.

Важно отметить, что много места в романе уделяется цыганам. Этот народ всегда был непонятным и противоречивым. Таким он предстаёт и в «Драконовом пророчестве». Интересно, что цыганская кровь в книге течет в жилах Раду и Влада, а также королей Венгрии. Может ли это считаться намёком на супружескую неверность? О цыганах говорится многое: они вороватые, беспокойные, шумные, упрямые, ехидные, любящие блестяшки и безделушки, колкие на язык, «все цыгане вруны», «дрянная паскудная кровь». Да, они умеют гадать, как Айша нагадала Владу смерть, и немного колдовать. Однако ни на что крупное, кажется, не способны. Более всего пострадал от цыганской крови Раду. В части романа, посвящённой ему, автор несколько раз повторяет весьма показательную историю: «Однажды цыгана спросили, какой мол ты веры? Цыган отвечал: «А какой пожелаете?» В вере они некрепки».

Откуда это всё, почему так? Как можно объединить все эти качества, которые приписываются цыганам в романе «Драконово пророчество». Думаю, ответ один: выживание. «Цыгане хитры, даже смерть перепляшут». Цыгане — мастера выживания и всё делают для этого, даже легко меняют веру. Однако цыгане не создали ни империй, ни государств. Почему так? Да потому что для власти и процветания требуется нечто большее, чем одно выживание. Потому-то нет среди них ни великих правителей, ни харизматичных лидеров. В любовной сцене Айша спрашивает Раду: «Ты настоящий цыган … Или всё-таки княжич?» Как видите, она разделяет эти два понятия: цыган не может быть князем и наоборот. Вывод же неутешителен: «Ты — не цыган и не князь». Вот потому Раду и не может удержать власть, всякий раз, достигая трона, он должен бежать, просить милости у султана и снова завоёвывать трон. Цыганская смена веры как раз явилась одной из причин его падения. Однако как ненастоящий цыган, Раду не понимает, как выжить, много раз рискует жизнью, пока, наконец, султану не надоедает этот «негодный слуга». Бабка говорит ему: «Если бы ты был цыган, то смекнул бы, что делать. Но ты — просто гаджо. И поэтому будешь несчастен». Айша предлагала ему остаться в таборе, но Раду ошибочно думал, что может одновременно исполнять две роли: «Я цыган, но я — князь» — и проиграл.

Это то, что касается содержания. А теперь по форме. Форма в романе «Драконово пророчество» имеет даже большее значение, чем сюжет, так как он за исключением нескольких моментов художественного вымысла является пересказом исторических событий, известных каждому образованному человеку. А вот манера, в которой наспан роман представляет исключительный интерес. Весь текст выполнен белым стихом, по большей части тяготеющим к гекзаметру. Он изобилует неожиданными метафорами и красочными эпитетами. Многие из них могут показаться настолько смелыми, что порой даже не веришь, что именно ты мгновение назад прочитал. Вот, например, как начинается одна из глав: «Снова смутный апрель, месяц чёрный, вороний. Во вторник, когда полагают точить иступившийся меч, Влад увидел того, чьи дорожные ржавые письма были точно игла». Такой стиль повествования, заставляет читателя умерить темп и задуматься над каждым пассажем, остановиться посмаковать его. Всё это напоминает дегустацию, когда на пробу тебе предлагают множество вин, и ты со стаканчиком, размером с напёрсток, пытаешься оценить достоинства того или иного сорта. Проба за пробой, и вот ты уже не замечаешь, как потихоньку начинаешь пьянеть. Да, эта книга зачаровывает, придаёт некое пьянящее медитативное состояние, которое остаётся и после чтения довольно долго, как послевкусие благородного напитка.

Любимые эпитеты г. Девятьяровой – волчий, лисий и птичий. Они повторяются более, часто, чем все другие. Волчий – это, безусловно, сильный, дикий, опасный, непредсказуемый, играющий не по правилам. Лисий – слабый, хитрый, изворотливый, А вот, что такое птичий, я так и не сумел понять.

Все эти украшения переполняют каждую страницу. Служат они исключительно красоте. Каждая глава походит на стену церкви в стиле чурригереско, где глазу негде отдохнуть от декоративных элементов. Даже месяцы и дни недели, порой имеют своё настроение цвет, запах и характер. Большая же часть из них, не имеет никакого практического смысла. Вот, например, несколько подобных утверждений: «Четверг, когда глупость особенно явна», «В лукавый октябрь слова не имеют цены», «В четверг — всё меняет обличья», «В негодный язвительный вторник все письма плохи». Естественно, что нельзя воспринимать эти изречения буквально, скажем, как приметы. Они работают на образ, атмосферу, настроение, то самое медиативное состояние, причём именно моментально. Да, сюжет бы от них не пострадал, как не пострадало бы здание собора от отсутствия всех этих завитушек. Вот только от них чурригереско становится чурригереско и от них же роман «Драконово пророчество» становится собою.

Избрав такой стиль изложения, г. Девятьярова лишает себя возможности реалистично подробно изложить последовательность событий. Однако это не являлось целью романа. Вместо перечисления действий, за которыми кроется система причин и следствий, нас погружают в удивительный мир чувств или, лучше сказать, оттенков чувств. Как и сами образы, изложение становится кружевом, переплетением эмоций, намёков, желаний, надежд, волнений, опасений и разочарований. Именно это, а не ход битв или дворцовые интриги, становятся главным в книге. Повествование петляет, то отклоняясь назад, то вырываясь вперёд, то выравнивается. А потому читателю приходится много додумывать, а иногда даже залезать в Уикипедию. Кроме того, даже обычные события обличаются в сказочную форму. Потому повествование балансирует на грани реальности и фантастики. Иногда исходы одних и тех же действий описываются по-разному. Автор приводит как логичные, так и нереальные варианты, и, как бы оправдываясь, говорит: «То болтают на ярмарках», «Впрочем, всё это слухи», «так бывает». И преподносится это так, будто они верны все одновременно.

Ныне модно говорить, на что похожа та или иная книга. Думаю, роман «Драконово пророчество» похож на произведение Милорада Павича «Хазарский словарь». Как и там, у г. Девятьяровой, описываются одни и те же события с трёх точек зрения. Как и в «Хазарском словаре», все они представлены в полуфантастическом варианте. И оба произведения отличаются исключительно яркими самобытными выразительными средствами.

Что же такое роман «Драконово пророчество»? Это размышление о власти, человеческих страстях и их последствиях, обличённое в высокодекоративную форму. Чтение далеко нелёгкое. И предназначено оно не для ширнармасс. Это настоящая тренировка для ума подготовленного искушённого читателя с развитым чувством прекрасного.

С самого начала эта книга очень похожа на турецкий исторический сериал. Турки очень много наснимали таких сериалов, в том числе про султана Мехмеда Фатиха. В этих сериалах есть антураж, есть исторические персонажи, но сюжет имеет очень мало отношения к реальной истории. И в книге «Драконово пророчество» ситуация абсолютно та же.

С самого начала слабо верится, что учитель-мусульманин возьмёт себе в ученики христианина, но автору так надо для сюжета. Так же слабо верится, что султан Мехмед Фатих мог приставать к собственной сестре (потому что известно, что он был по мальчикам), но автору опять это надо для сюжета. Гарем в книге — как проходной двор. И опять автору так надо, чтобы раскрыть характеры персонажей.

В книге очень много таких неисторичных моментов, а вместо реальности какая-то сериальность... Но искажение истории это не всегда минус. Особенно если речь о романе в жанре фантастики. Если история искажается и сюжет может повернуться как угодно, то человек, который в реальной истории умер, в новой версии событий может остаться в живых. Например, в «Драконовом пророчестве» есть два персонажа, которых не хочется видеть мёртвыми. Это Влад Цепеш-Дракула и его брат Раду.

Автор довольно сильно меняет им характеры. Цепеш-Дракула в книге совсем не такой кровожадный. А его брат по сюжету натурал и никаких особых отношений с султаном Мехмедом не имел. Кажется, что это неспроста. Ведь в реальности Дракулу погубила его кровавая слава, а его брата погубили те самые отношения с Мехмедом. И если всего этого нет, то и финал жизни обоих братьев должен быть другим? Жанр книги и ход сюжета позволяют на это надеяться... Но увы и ах. Автор не использовал сериальность так, как мог бы. Все персонажи, которым в реальной истории положено было умереть, в книге тоже умерли.

Но зачем тогда превращать книгу в турецкий сериал? Похоже, что автор «Драконова пророчества» просто любит сериалы. И похоже, именно любовь автора к сериалам сделала его книгу такой, как и большинство сериалов, то есть на первый план выходят любовные интриги, а исторические события просто фон. Цепеш-Дракула в этой книге — нереальный бабник. В книгу понапихана куча эпизодов, где рассказано о его отношениях со всякими наложницами, бродячими циркачками, боярскими дочками, деревенскими ведьмами... Раду тоже не отстаёт, мутит с цыганками, с турецкой принцессой, и ещё там где-то затесалась дочь визиря. Мехмед, как уже говорилось, не по мальчикам, а тоже по бабам.

Вот такой длинный сериал в одной не очень объёмной книжке. В аннотации написано, что это «быль о страстях человеческих», и такой пафосный тон может заставить думать, что книжка претендует на серьёзность и философскую глубину. Но ничего такого там нет. Есть много страстей и местами пафос, как в сериале. Так что если вы любите турецкие исторические сериалы, то вы и есть целевая аудитория.

Я не считаю, что в отзывах надо приводить обязательно описание сюжета и ГГ. Интереснее читать саму книгу, чем некий пересказ главных событий. Иначе отзыв становится похож на школьное сочинение.))

Просто поделюсь своими впечатлениями.

В первую очередь хочу отметить тот неповторимый авторский стиль изложения, когда читаешь и восхищаешься плавностью, переливами и изысканностью речи. Невольно перестаешь понимать — это поэтизированная проза, или вариант белого стиха... Слова заманчиво сверкают, переливаются, сплетаясь в причудливую вязь, и, тем самым погружая нас в атмосферу региона, где сливаются Западная Азия и Южная Европа. Как будто следуешь мыслью за течением извивов реки, за каждым поворотом открывая новые красоты.

До сих пор знала только немного турецких сериалов, которые отвратили меня. Здесь же нашла нечто совершенно иное. Жанр фантастики дает свободу действия, но автору удалось при всем сохранять историчность, и события воспринимаются, как доподлинно произошедшие.

Характеры главных героев выписаны с ювелирной тонкостью. Мехмед, Дракула, Раду... они противоречивы, порывисты и подвержены всем страстям человеческим.

По сути использован великолепный прием — роман в романе, когда история Хакима дает рамку и фон основного повествования. Собственно, тот же вариант использовал Булгаков в «Мастере и Маргарите».

Фантастический антураж хорошо задействован, это и волшебные артефакты для каждого героя, и сверхъестественные способности, проявляемые героями по части видений и мистичность, ассоциации с древними легендами.

Конечно, книга рассчитана не на массового читателя, а на тонкого ценителя. Что, на мой взгляд, является большим достоинством.

Кто-то из великих сказал: «Если меня начнут читать и хвалить все, я перестану писать».)))

Благодарю автора за неординарную вещь. Творческих успехов.

Повесть Инны Девятьяровой «Драконово пророчество» — удивительное произведение.

Прочла ее сразу, а потом несколько раз перечитывала отдельные моменты, смакуя. Да, это повесть про исторического Дракулу, князя валашского, но также и про его врагов: султана Мехмеда и родного брата Раду, которого жажда власти толкнула на жесткую конфронтацию с Владом.

Всех троих, кроме вражды, связывает ученичество у загадочного суфия Хакима. Суфий – мудрец, а наши герои, по сути, ученики-троечники, в одно ухо влетело, в другое – вылетело. В общем-то, все беды героев приключаются с ними из-за того, что они не слушают своего учителя Хакима, который их учит нетривиальному – борьбе со своими внутренними зверями.

По структуре повесть напоминает прекрасное ожерелье из трех камней в оправе. Обрамляющая история – это история самого Хакима, который рассказывает истории Мехмеда, Дракулы и Раду Красивого другим своим ученикам. Первый камень, изумруд, это история гневливого султана Мехмеда II (Фатиха), в которой мы узнаем, чем жил султан, и как жилось его близким людям – сестре Фатиме и сыну Баязиду. Второй камень, сапфир, это история гордого валашского князя Влада Дракулы, нашедшего упоение в битве и в своем мече – Дакийском Убийце. Третий камень, рубин, история тщеславного младшего брата Дракулы – Раду Красивого, который завидовал Владу и жаждал трона Валахии больше всего, что есть в подлунном мире.

Особенностью структуры повести является возможность читать ее, начиная с любой части, в любом порядке, при этом будет понятна хронология, так как события из разных частей тонко взаимоувязаны и перекликаются.

Мне также очень понравились второстепенные герои – молдавский князь Штефан Великий, веселый друг Дракулы, крестьянин Маноле и его дочь Дануца, страшный Ганс Крысолов и монах, которые привез письмо Дракуле о том, что Снагов сгорел.

Это большая редкость – обычно главные герои все-таки заслоняют второстепенных.

Отдельно хочу сказать о стилистическом богатстве повести. Стиль – богатый, я бы даже сказала, роскошный. Видишь картинку, полностью погружаешься в мир повести.

Рекомендую к прочтению повесть «Драконово пророчество» всем фанатам Восточной Европы 15 века, Влада Дракулы, Раду Красивого и султана Мехмеда II, а также тем, кто истосковался по сильному, богатому тексту, который настоящая магия.

Рассказывать истории, где главному персонажу достаётся волшебное кольцо, волшебная палочка, волшебная лампа или другой подобный предмет, бывает сложно. Если это не короткая сказка, а повесть или роман, то рассказчик сталкивается с проблемой — надо доказать, что персонаж способен на многое даже без помощи волшебного предмета. Если же персонаж показывает крутизну только с волшебными «костылями», а без них никак не может, то он вряд ли вызовет симпатию у читателя.

В данном романе три главных персонажа: султан Мехмед, валашский князь Влад Цепеш (исторический Дракула) и младший брат Влада — Раду Красивый. Согласно сюжету, у каждого из троих есть свои волшебные костыли, сильно облегчающие жизнь. У одного — кубок, у другого — меч, у третьего — кольцо. Однако по ходу сюжета непонятно, что такого особенного способен совершить каждый из персонажей без помощи волшебства. Все трое действуют как среднестатистические европейские политики в Средние века: ведут разговоры-переговоры, воюют, увлекаются женщинами. Кстати, женщинами увлекается даже Раду, потому что в этом романе он не такой, как был в реальной истории, а «исправленная» версия.

Можно предположить, что произведение рассчитано на фанатов. Ведь фанаты Мехмеда, Влада и Раду не нуждаются в доказательствах, что их любимый исторический персонаж крутой. Но если это рассчитано на фанатов, то почему все трое персонажей подчёркнуто неоднозначные? Они не плохие и не хорошие. Они среднестатистические политики своего времени. Их даже героями трудно назвать — именно персонажи.

Финал тем более озадачивает. Ведь по итогам получается, что все трое просто слабаки. Как ещё назвать человека, который даже с помощью волшебных костылей не смог убежать от злой судьбы в светлое будущее? Одно дело — история про героев, которые не обладают волшебными артефактами, упорно борются против злой судьбы, проигрывают, но не сломлены. И совсем другое — история персонажей, которые из-за своей недальновидности, упёртости и глупости не сумели воспользоваться тем, что дала волшебная вещь. Возникает ощущение диссонанса по сравнению с началом истории. Ожидаешь прочитать роман про неординарных людей, а они оказываются обычными неудачниками, которым даже чудо не поможет.

Ощущение диссонанса возникает и от стилистики. В тексте присутствует поэтический ритм, который неожиданно обрывается в произвольных местах. Читатель только настроился и вдруг его как будто толкают в плечо. И так много-много раз. Ритмичный красивый текст резко сменяется явным отсутствием ритма. Затем снова ритмичный текст — и опять обрыв. Это продолжается на протяжении всей книги, поэтому очевидно, что автор делает так намеренно. Но зачем? Возможно, что это неудачный авторский эксперимент, ведь в других текстах автора мы такого не наблюдаем — там ритмичная образная речь без всяких обрывов. Когда только начинаешь читать, они почти незаметны, но эффект накапливается, и вот эти обрывы начинают серьёзно мешать восприятию, выбивают из повествования.

В целом впечатление от книги странное и такое же неоднозначное, как её главные персонажи.

Эта книга представляет собой три истории, рассказанные суфием Хакимом. Три point of view – три героя – Мехмед Фатих, Влад Дракула и Раду Красивый. У каждого из них в руках оказался предмет с необычными свойствами. У Мехмеда это чаша, у Дракулы – меч, а у Раду – кольцо.

Повествование как будто разворачивается из маленькой точки и раскрывает нам судьбы людей, переплетенные между собой. Язык автора яркий, сочный, очень своеобразный, с синестезийной связанностью цветов, ощущений и времени.

События книги, хоть и являются историческими, наполнены мистикой и фольклорными образами. Меч Дракулы напоминает Экскалибур из легенд о короле Артуре, а еще у многих героев случаются видения, и сложно определить ту грань, где заканчивается реальность и начинается вымысел.

Мехмед мне напомнил своего аналога из «Клуба романтики», возможно, из-за его приставаний к собственной сестре. Насчет Раду я затрудняюсь сказать что-то определенное, сложно воспринимать его чем-то большим, чем просто тень своего брата. Что же касается Дракулы, то он определенно пришел из грез, знакомых многим из тех, кто охотится за подобными книгами. Кровожадные функции берет на себя его меч, а вот казановствует он тут вполне осознанно.

Отдельного упоминания заслуживают прекрасные иллюстрации. Хотя Дракула в книге и не является сверхъестественным персонажем, на рисунках он похож на стокеровского героя в плаще и с длинными свисающими усами, роднящими его с Атиллой. А Мехмеду он и вовсе приходит в кошмаре ушастым и когтистым.

В общем, книга крутая и однозначно стоит своих денег. Читать ее надо вдумчиво, никуда не торопясь и визуализируя описанный мир, что в наш цифровой век бывает непривычно.