Джозеф Макэлрой «Women and Men»

An Articulated Structure That Can Cope with a Multiplicity of Small-scale Units

Модернистский научно-семейный роман Women & Men Джозефа Макэлроя представляет на суд читателя историю о переплетенности и сложном взаимовлиянии друг на друга человеческих отношений на примере американского журналиста Джеймса Мейна и его окружения, начиная с полулегендарных приключений бабушки Маргарет в конце XIX века и заканчивая вроде бы не связанными друг с другом эпизодами из жизни соседей Мейна по многоквартирному дому. Макэлрой настолько фокусируется на отношениях, что даже дает им собственный коллективный голос – в виде ангелов-Breathers, обсуждающих события, которые произошли или могли произойти на расстоянии двух-трех рукопожатий от главного героя.

Women & Men суммирует накопленный за 60-70-е годы писательский и идейный багаж Джозефа Макэлроя, предлагая глубокий и детальный анализ всего комплекса межличностных связей: жён с мужьями, включая бывших, детей с родителями и бабушками-дедушками, работников с коллегами и постоянными клиентами, общественных лидеров с последователями, любовников и безответно влюбленных и так далее, от самых мимолетных до продлившихся всю жизнь, от публичных до тайных. Разлука, вражда, абьюз, некоммуникабельность, и наоборот, крепкий брак, дружба, взаимовыручка, доверительность, а также нейтральные контакты, в основном соседские – все проходит сквозь призму авторского взгляда и раскладывается на составные части на 1290 страницах (у меня двухтомное издание 2021 года).

Макэлрой предлагает ряд концепций для осмысления природы и практики межличностных связей, эти же концепции по модернистской традиции определяют форму и стиль книги. Коммуникация – фундаментальное взаимодействие информационных систем – в простых человеческих контактах реализуется посредством звучащей речи, а та представляет собой особый вид дыхания. Поэтому олицетворенные отношения, свершившиеся, несвершившиеся и потенциальные (они так себя и называют: we relations или mere form of a prospect) именуются Breathers в противопоставление людям-Bleeders как материальным объектам. Поскольку жизнь человека за вычетом животных процессов целиком состоит из отношений с другими, Breathers равноценны и равновесно реальны с Bleeders (как вершины и ребра в графах), так что порой могут сгущаться в физическую форму. Таким сгустком, в котором сошлись отношения предков, потомков, коллег, соседей и случайных прохожих, и является Джеймс Мейн, всю книгу по эффекту бабочки продвигающий мировые линии десятков персонажей, в том числе не взаимодействующих с ним напрямую.

Коммуникативные единицы словесных выдохов не существуют отдельно друг от друга, а складываются в масштабную систему, сравнимую по всеохватности воздействия на человечество с воздействием погоды на планету – основу погоды ведь тоже составляет движение воздуха. По этой причине концепту Weather в романе уделено примерно столько же внимания, сколько в A Smuggler's Bible – концепту Smuggling, в Ancient History – концепту конических сечений, а в Lookout Cartridge – концепту Between. Сам выбор глобального взгляда на отношения продиктован еще более абстрактным концептом an articulated structure that can cope with a multiplicity of small-scale units, почерпнутым из книги экономиста Эрнста Фридриха Шумахера Small Is Beautiful: A Study of Economics As If People Mattered – Джозеф Макэлрой собирает в одной книге multiplicity простейших взаимодействий между людьми, тех самых small-scale units отношений, и показывает, как и какая articulated structure самого высокого уровня из них выстраивается.

People R Matter

Отправной точкой авторского анализа служит шумахеровский постулат people matter, «люди важны», развиваемый Макэлроем в вариант people are matter, который можно понять двумя путями «люди составляют особый род материи» и «только люди и важны». Принцип people are matter в обоих смыслах лежит в основе сочинений Джозефа Макэлроя: с одной стороны, его принципиально интересуют именно простые люди и детали их повседневности, кто кому что сказал, кто на кого как посмотрел, кого с кем где видели, кто о ком что подумал, вплоть до обстоятельств мытья посуды, принятия ванны или тренировки в спортзале; с другой стороны, он стремится вывести из частных историй некие универсалии, законы и схемы, по которым повседневность действует незримо для ее участников. В предыдущих книгах почти всегда был один POV (все истории A Smuggler's Bible реконструированы Дэвидом Бруком, Hind's Kidnap рассказан Джеком Хайндом с небольшим перерывом на монолог его жены Сильвии, Ancient History: A Paraphase написана кинботообразным Си, в Lookout Cartridge мы видим лишь взгляд Картрайта на события, а в Plus POV'ов и вовсе меньше одного), поэтому роман, передающий multiplicity точек зрения, тоже вполне small-scale units отношений, явно напрашивался в творчестве Макэлроя как эволюция метода: не один смотрит на других, а все смотрят друг на друга.

Таким романом и стал Women & Men с максимально говорящим названием (да-да, вся книга именно о женщинах и мужчинах, как они есть во взаимодействии между собой) и с совершенно естественной для авторского письма толщиной. Скорее приходится удивляться, как Джозефу Макэлрою, с его дотошностью в прописывании мелочей и склонностью к спиральной подаче сюжета, как в «Доме, который построил Джек», удалось уложить всего лишь в 1290 страниц столько историй самостоятельных, не отраженных в центральном герое рассказчиков и столько концепций, связанных с people are matter. Это и авторское кредо Every little thing matters в устах юного экономиста Ларри, и теория Colloid Unconscious Джорджа Фоули, угадывающая бытие ангелов-Breathers, и перекочевавшая к Ларри через Мейна от Отшельника-Изобретателя Нью-Йорка идея Obstacle Geometry, объединяющая метеорологию с социологией, и переосмысление neighborhood как коммуникативного поля, и правило превосходства What над When, и представление совокупности контактов как розы ветров, и числовое выражение отношений как 2->1, и потребность в Abundance, «избыточности», для описания всего этого. Очень много идей и очень много людей, и все взаимосвязано в articulated structure, где People R Matter.

Язык романа наследует лабиринтам умозаключений Картрайта из последних глав Lookout Cartridge, только в том романе синтаксис усложнялся постепенно, а в Women & Men он в первой же BREATHER-главе стартует со сложности Nightmare. Вас ждут предложения произвольной длины, где непонятно о ком идет речь (спиральная подача сюжета требует максимальных умолчаний в начале), точки не обязательны, вместо утверждения признака дается цепочка отрицаний, вместо сообщения факта ставится вопрос о факте, из-за превосходства What над When через запятую и вовсе без запятых рассказывается о разновременных событиях – при этом внимание нельзя ослаблять ни на одну минуту, так как текст только выглядит мешаниной, а на деле является хитрым переплетением сюжетных линий, которое постоянно подбрасывает фактуру для разгадывания основных тайн романа. Не весь роман такой. Рассказы о Bleeders на периферии жизни Джеймса Мейна написаны вполне обычным языком. Сюжетные главы о физических формах ангелов-Breathers – самом Джеймсе, его женском отражении Грейс Кимбалл, Ларри, бабушке Маргарет и некоторых других персонажах – более замороченные. Самая густая языковая жуть в BREATHER-главах, так как для их POV-ов, олицетворенных отношений, не существует ни времени, ни пространства.

Надо читать!

За что я уважаю Макэлроя, так это за писательскую порядочность: если уж он задает интригу, то обязательно, несмотря на явный примат эстетических и интеллектуальных задач, раскроет ее в финале – не бросит и не объявит несущественной (как любят некоторые), а четко покажет, что там такое случилось и почему это произошло. В Women & Men таких интриг масса, у каждого персонажа какая-то фига в кармане, и в серии финалов на все вопросы ответы даны. Как соотносятся сказки Маргарет о East Far Eastern Princess и ее собственные приключения на диком западе? Как с ней связаны ботаник Маркус Джонс и белогубая исследовательница пекари Мена? Что за шестисотлетний Anasazi Healer? Откуда взялась опера Hamletin и в чем ее роль? Какова история пистолета, хранящегося у Мейнов? Что случилось с мамой Джеймса? Почему была убита Майга? Что конкретно изобрел Отшельник-Изобретатель Нью-Йорка? Почему Чили? С какой целью чилийский офицер втерся в доверие к оперной певице Луизе? И еще много вопросов, среди которых мой любимый (с шикарный ответом) – почему Джеймс так не любит Спенса? Ничего спойлерить не буду, читайте!

В завершение надо сказать, что, если бы у людей было принято работать с одной книгой в течение года, Women & Men оказалась бы в числе популярных, так как в ней есть что внимательно читать и исследовать, чтобы год не оказался потраченным впустую. Нечитанность столь умной и одновременно столь человечной книги (а не как у некоторых) я могу объяснить только разрывом между усилиями, что она требует для прочтения, и условной «нормой» усилий, что готов затратить на один роман рядовой любитель чтения. Я прочитал opus magnum Джозефа Макэлроя за 22 дня, и это было подобно одиночному забегу на вершину марсианского Олимпа – лучше бы его читать месяца четыре большой группой в режиме совместных чтений. Роман того стоит.