Юрий Поляков «ЧП районного масштаба»

Повесть Полякова я прочитал в удивительном по своей номенклатурности сборнике из серии «Категория жизни», посвященном молодежи середины 80-х, где собраны рассказы об этой, собственно, молодежи. Сборник предваряла статья, где в стиле обличающей, но, в то же время просто журящей, речи вкратце сравнивались рассказы и повести подборки со всеми этими любителями «рока» и «лейблов», не годящимися в подметки изыскателям волжской целины или саперам Афганской войны, их ровесникам. В то же время открывает сборник дебютная повесть Полякова «ЧП районного масштаба», где впервые, наверное, в советской литературе говорится о психологических проблемах, приводящих к стрессу, а затем и к проблемам со здоровьем, вызванных как раз этой самой номенклатурностью.

Герой повести — молодой лидер районного комитета комсомола Шумилин, медленно, но верно поднимающийся по партийной карьерной лестнице, благодаря своей порядочности и честности, а еще и благодаря молодому возрасту, делающему ему честь перед «старой» коммунистической гвардией. Он — надежда и символ. В один прекрасный миг все это может рухнуть, ведь во время отпуска кто-то надругался над залом заседаний, устроив там погром. И это — перед самым слетом комсомольского актива, к которому так рьяно готовится весь райком. А тут еще и развод на носу. Какой пример подает первый секретарь...

В повести очень активно показана общая канва настроений этого периода. Дискотеки, превратившиеся в поле для спекуляции, фикции в комсомольской среде, где заинтересованных в деятельности молодежного политического движения уже более чем никто не заинтересован, карьеризм ответственных работников. На этом фоне идеализм Шумилина выглядит сатирическим, и трагичным одновременно. Он не может перестать быть человеком, будучи частью огромной машины политического актива молодежи, но и не может бросить вверенное ему дело. Настолько, что и личная жизнь его каждый раз падает жертвой. Ему всего тридцать, но на фоне стрессов начинает пошаливать сердце. События вокруг его персоны закручиваются водоворотом, но он достойно и по-комсомольски правильно решает появившиеся проблемы, иногда чуть ли не чудом. Как вдруг! К финалу герой понимает, что пресловутое ЧП, по сути, вызвано действиями комсомольской верхушки. Просто мало кто видит в человеке человека, а не «единицу организации». Шумилин снова становится перед выбором, и финал повести кажется каким-то инициационным, пророческим и открытым. Главное, чтобы герой в итоге остался жив, из-за таких-то пустяков.

Повесть была экранизирована уже в 1988 году, где для еще большей обличительности герою добавили проблем и любовниц. В главной роли снимался Игорь Бочкин.

Первый прозаический опыт Полякова. Повесть за долгие годы обросла легендами, как дно корабля ракушками. Тут тебе и происки оскорблённого комсомола, и репутация скворца, принесшего на крыльях весну и перестройку, и много чего ещё. Поэтому представлялось, что в повести описаны такие жуткие подробности номенклатурной жизни, ну такие... Я ожидал голых комсомолок в бане, ублажающих крепкую секретарскую плоть, траханье на зелёном сукне чиновничьего стола, пьяные оргии секретарей и секретарок, скелеты в шкафу и неостывшие трупы под диваном. Я ждал страшных разоблачений и немыслимых подробностей.

Ну и? Где, я вас спрашиваю, всё это? Конечно, каждый судит в меру собственной испорченности. Моя оказалась изрядно запущенной. Потому что ничего этого не было. А был первый секретарь райкома, неплохой парень. Были комсомольские работники — кто хуже, кто лучше, кто совсем никак. Есть здравые (т.е. вполне обыкновенные) мысли о карьеризме, о рутине, об отсутствии жизни в комсомольских мероприятиях. Есть, наконец, описание бунта на макаронной фабрике, когда стихийно были свергнуты старые комсомольские вожди и столь же стихийно найдены новые, ещё не испорченные чиновничьей жизнью.

Если эта пастораль какому-то румяному начальничку сорока лет показалась оскорбительной, унижающей честь и достоинство комсомола, можно представить, какими влюблёнными глазами смотрел ВЛКСМ на себя в зеркало. Шуа де Гюрзель, в натуре, говорю я вам.

К собственно тексту особых претензий нет. Написано живо, с юмором, манера Полякова уже проглядывает. Что-то шероховато, с зазубринами, ну так ведь дебют же.

Почитал, и словно окунулся в мир 80-х! Вспомнил комсомольские собрания, слёты, поручения, бюрократизм и канцеляризм. Но всё равно, жить тогда было просто и гораздо веселее. Очень и очень правдивая повесть. Она, кажется, даже написана суховатым языком секретарского отчета. Написана без излишнего бичевания периода «застоя», хотя, может быть, время написания ещё к этому и не располагало. Но, тем не менее, Поляков – один из немногих писателей, которые до сих пор не очерняют при любом возможном случае советское время.

Концовка повести – первая из многих таких же следующих финалов произведений автора из дальнейшего его творчества – герой оказывается внезапно на двойном, а то и тройном распутье собственной и чужой судьбы. И решать надо что-то одно, в ущерб другому. Не приведи, Господи...