Михаил Булгаков «Звёздная сыпь»

Я разговаривал с одним из участников этой войны, правда, она вступила в бой заметно позже Булгакова. У нас в Энгельсе жила врач на пенсии, баба Валя, как я её знал, почтенная и бодрая старушка лет 95, которая в конце 1940-начале 1950-х успела сразится с сифилисом в Саратовской области. Я вспомнил рассказы этой добрейшей женщины, когда читал рассказ Булгакова — по её словам, болезнь была очень широко распространена, а культура сексуальных отношений в деревне была на крайне низком уровне, негласно разрешались даже весьма ранние браки, чтобы не было лишней «гульбы» до совершеннолетия, и распространения болезни. И я понял, что культура за 30 лет с тех пор, когда доктор Булгаков пользовал своих пациентов, не слишком изменилась...

Что в этом рассказе главное? Чудовищный объём работы — даже не столько лечения, сколько практически бесполезного просвещения населения, которое упорно не желает даже в мелочах слушать настойчивые советы чужаков-докторов, которые, разумеется, желают им только вреда. Самое жуткое и неприятное — люди даже не желают просто выслушать того, кто искренне стремится им помочь, ренуют его гладкой речи, и стараются выставить юного врача дураком. Тьма египетская...

Даже на фоне таких событий, как спасение истекающей кровью девушки или поездка через вьюгу по безнадежному случаю, «Звездная сыпь» показалась мне наиболее мрачным рассказом цикла. Сифилис — такая болезнь, о которой хочется знать только, как надежно защититься, потому что остальные подробности слишком ужасающи, и после их изучения невольно вспоминаешь, что неделю назад мимо прошел какой-то бомж и коснулся рукавом — а не першит ли у меня в горле?.. Сам Булгаков был крайне брезглив, какой-то новый знакомый полез целоваться, и он уже считал, что точно будет сифилис, и протирал губы одеколоном.

Поэтому тем более удивительно отношение крестьян. Особенно, признаться, мужчин, «кормильцев», губящих свои семьи. В те времена, когда блуд еще считался грехом, а лечение было долгим и сложным, они тащили домой эту смерть, и лечиться не собирались. Нисколько не смешон, а страшен дурак, которому «глотку бы полечить», потому что представляется тянущаяся за ним цепь людей, которых он может заразить.

Вот еще один серьезнейший пример «Тьмы египетской», с которой боролись врачи. Узнай автор, что даже сейчас эта болезнь не побеждена, возможно, посмеялся бы...

Рассказ социальный и поныне злободневный. Как донести до заражённого и опасного для окружающих человека суть проблемы? Страх его не берёт, боль появляется не сразу. Возмущение автора так велико, так сильно желание бороться с сифилисом, что собственная брезгливость не останавливает. Михаил Афанасьевич боролся с венерическими заболеваниями как доктор и не забыл об этом как писатель.

Даже не в самой болезни дело, хотя болезнь эта страшная, тяжёлая, опасная. А в отношении к самому себе, к своим близким — тупо-безразличное, равнодушное. И в презрительном восприятии советов и рекомендаций врача — человека с университетским образованием, талантливого и способного специалиста. И такое отношение к окружающей действительности похуже болезней приводит к тяжким последствиям, к гибели, к инвалидности. И иногда создаётся впечатление, что с самого 1925 года ничего не изменилось, в удалённых от города деревнях, хуторах до сих пор предпочитают лечить больные суставы «чертополохом, под Ивана-Купалу собранным, крещенской солью посыпанным и к красную тряпку завёрнутым», а лучшим обезболивающим считается анальгин. Да и лекарства хранятся не то то годами, а десятилетиями.

Последняя запись доктора и самая, по мне, важная. В ней он рассказывает о борьбе с самым страшным недугом тела — «дурной болью», и души — недоверием. Первое он смог преодолеть, а со вторым ему придется бороться всю жизнь...

«Сильна, как смерть, любовь»? Похоть, пожалуй, еще сильнее, а легкомыслие и невежество совсем сильны. Как можно не бояться сифилиса и пренебрегать лечением, когда рядом целые семьи гниют заживо? И как могли тогда образованные люди не бояться развратничать, зная, что в стране эпидемия сифилиса?

Интересно для меня было, что уже тогда сифилис пытались лечить. Ртутной мазью — «эффективность, как от борьбы с карманниками посредством артобстрела города» (с).

Героическая борьба деревенского эскулапа со страшной «дурной» болезнью. Представить даже трудно себе это в условиях «тьмы египетской»... Героизм, по другому не назовешь. И написано — здорово.

А ведь и сейчас актуално, и никакая просветительская работа не помогает.

Хотя рассказ и связян с венерическими болезнями, но на мое мнение это относится и каждой новой неизвестной нам болезни. И почему все расчитывают на то что их это не коснется. А вот если коснется, то уже возможно и поздно будет. Как говорится самый страшный враг человека — это он сам.

Насколько я помню, Булгаков венерологом потом работал, так что эту войну он взял на себя надолго...

Да, страшное дело. И сама болезнь, и наплевательское отношение больных к ней. Уж точно врачу не позавидуешь в таких условиях работать.