НФ ПРОТИВ КОММУНЫ Nowa


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Wladdimir» > НФ ПРОТИВ КОММУНЫ (Nowa Fantastyka 3 (150) 1995) (часть 6)
Поиск статьи:
   расширенный поиск »

НФ ПРОТИВ КОММУНЫ (Nowa Fantastyka 3 (150) 1995) (часть 6)

Статья написана 8 января 2018 г. 00:03

Надо сказать, что тема польской независимой литературы (literaturа niezależna) преогромна и значительна. Cуществование в Польской народной республике (ПНР) такой литературы -- это, безусловно, важное общественное явление. Об этом говорит уже наличие множества синонимических названий – это также литература второго обращения (drugiego obiegu; drugoobiegowa); не подвергавшаяся цензуре (nieocenzurowana); “пиратская”, не имеющая разрешения на распространение (bezdebitowa); подпольная (podziemna); тайная, конспиративная (konspiratywna); наконец попросту нелегальщина (bibula). Появлением такой литературы послевоенная Польша обязана введению в ней жесткой цензуры – 5 июля 1946 года в стране был создан по сталинским образцам Цензурный комитет (Główny Urząd Kontroli Prasy, Publikacji i Widowisk), который, в соответствии с названием, контролировал издание книг, брошюр, журналов и газет, а также осуществлял надзор над проведением зрелищных мероприятий.

Однако на любой яд находится противоядие. Практически тут же стали появляться нелегальные печатные издания, изготовленные вначале с помощью пишущих машинок, затем стеклографов и ротаторов, наконец настоящих печатных станков – социально-политическая аналитика; экскурсы в историю; воспоминания очевидцев (в том числе узников как гитлеровских, так и сталинских лагерей); подлинно «соцреалистические» художественные произведения, в которых правдиво изображалась будничная жизнь поляков в их «стране народной демократии, строящей социализм и – в перспективе -- коммунизм»; другая художественная литература, идущая вразрез с директивными указаниями правящей партии; мятежные стихи, «злостно-язвительные» анекдоты и многое, многое другое. Тиражом от нескольких до нескольких тысяч и даже нескольких десятков тысяч экземпляров. О масштабе этого (повторю определение) общественного явления могут многое сказать уже несколько следующих цифр. Плавный поначалу подъем нелегального газетно-журнально-книжного издания датируется примерно второй половиной 1970-х годов (появление и развитие профсоюзно-протестного движения), но уже к началу 1980-х годов этот подъем превратился чуть ли не в стратосферный полет: скажем, известно, что с августа 1980 года по декабрь 1981 года (введение военного положения) в Польше работали около 160 малых и больших подпольных издательств, которые опубликовали около 2500 (!) наименований книг и журналов. И даже военное положение не слишком изменило положение: 1982 год был годом нелегальных газет и журналов – 954 наименования; 1983 год – годом нецензурированных книг, 682 наименования. Официально государственная цензура в Польше была ликвидирована в 1989 году.

Ну а теперь небольшой коллаж: уж точно всего лишь капля в море (а точнее – из оного).

Нельзя сказать, чтобы изучением и разработкой этой темы никто в Польше не занимался.

Однако тема эта воистину необъятная. И как-то я не вижу, чтобы ею хоть кто-нибудь занялся бы в русскоязычном регионе.





254
просмотры





  Комментарии


Ссылка на сообщение8 января 2018 г. 00:48
Да-а, на просторах одной шестой части суши такой размах представить было сложно... Польский самиздат производился в промышленных объёмах.


Ссылка на сообщение8 января 2018 г. 12:07
Еще можно упомянуть и второе море — печатавшаяся за границами Польши и распространяемая в Польше запрещенная литературы. Тут уже и Станислав Лем поучаствовал. Из книги «Станислав Лем» (Минск, 2014) — https://fantlab.ru/edition128677 c.70-72:

В феврале 1976 года Сейм Польши (не без участия «старшего брата» – СССР – и по его примеру) внес изменения в Конституцию, закрепив положения, что Польша является социалистическим государством, что руководящей политической и общественной силой в построении социализма и коммунизма является коммунистическая партия («Польская объединенная рабочая партия»), что Польша в своей политике укрепляет дружбу и сотрудничество с СССР и другими социалистическими странами. Еще до принятия этих поправок против них активно выступали деятели науки, культуры, литературы («Письмо 59-ти» в декабре 1975 г. и дополнительно «Письмо 101-го» в январе 1976 г., подписанное и Лемом). А после принятия поправок за пределами Польши была создана общественная организация «Соглашение о независимости Польши» (PPN, Polskie Porozumienie Niepodległościowe), опубликовавшая в середине 1976 г. в польскоязычных изданиях в Лондоне и Париже и специальными отдельными брошюрами для распространения в стране свою программу из 26-и пунктов. Организация своей целью поставила восстановление реальной независимости Польши (от СССР), установление истинного народовластия, внедрение в жизнь общественных свобод в соответствии с польскими традициями и развитием свободных стран Европы, создание правовых и организационных институтов для развития многопартийной демократии, обеспечение свободы слова и организаций, запрет цензуры, обеспечение частному сектору свободной хозяйственной деятельности, а также выход из военного Варшавского Договора, поддержка стремлений к независимости ближайших соседей: Украины, Беларуси и Литвы. Программа подчеркивала свой эволюционный характер. Деятельность «Соглашения…» была направлена в первую очередь на информирование граждан Польши, их образование и объединение для выполнения поставленных задач. За период 1976-1981 гг. в рамках «Соглашения…» было издано 49 документов аналитического характера, нелегально распространявшихся в Польше. Само «Соглашение…» сыграло большую роль в формировании общественного мнения и в объединении граждан Польши, что привело к реализации большинства поставленных целей к концу 1980-х годов.

Лем принял непосредственное участие в деятельности «Соглашения о независимости Польши» в части подготовки аналитических документов. В частности, под псевдонимом Chochoł (Хохол, не без намека на то, в какой стране оказался сейчас город его детства) он опубликовал два больших документа: «Прогнозы Хохла» и «Парадоксы советизации». «Прогнозы Хохла» [95] «посвящены будущему Польши, измеряемому годами, т.е. близкому будущему. При этом речь идет о будущем наиболее правдоподобном, а не о будущем наиболее желательном». В работе Лем утверждает, что «политическая игра по-прежнему будет вестись с противником принципиально нечестным, скорым до лжи и к обещаниям, фальшивым в своем зародыше, в жестокости своих поступков ограниченным исключительно актуальной политической конъюнктурой», утверждает, что «живем и будем жить в системе, которая по своей природе НЕ ПОДДАЕТСЯ ИСПРАВЛЕНИЮ, которая ни политических, ни экономических желаний народа не исполнит». В статье Лем рассуждает (прогнозирует) о экономике и культуре, о внешней и внутренней политике. Все-таки больше места уделяя внутренней политике властей, Лем отмечает, что «в некотором смысле следует ожидать такого “симбиоза” аппарата полицейских репрессий с аппаратом партийного руководства в ПНР, соответствием которого в СССР является “симбиоз” военного командования с коммунистической партией. Различие в партнере (там армия, здесь полиция) потому, что СССР имеем в виду имперские цели, которых очевидным образом ПНР как государство-сателит иметь не может, и если главной задачей властей СССР является стремление к военному превосходству над антагонистами из капиталистического мира, то главной задачей властей ПНР будет просто уверенно удерживать за морду собственное общество. (…) Все сказанное убеждает, что Польша внутренне будет уподобляться СССР». Анализу того, насколько далеко и глубоко Советский Союз уже «проник» в Польшу и какие в связи с этим дальнейшие перспективы, и посвящена статья «Парадоксы советизации» [96]. В статье Лем рассматривает историю советизации польского общества, характеризуя граждан такого общества: «Жизнь в системе советского типа оказывает на его граждан очень специфическое воздействие, отдельные последствия которого уже можно, к сожалению, наблюдать в ПНР. Средний гражданин становится пассивным, кротким, терпеливым, а вместе с тем ожесточенным, лицемерным, циничным, у которого абсолютно уничтожены всяческие проявления мышления в политических категориях. Пассивным, кротким и терпеливым он становится осознанно из опыта, что противодействие злу, гласная критика, подвергание сомнению распоряжений власти, или хотя бы только требование того, что ему номинально положено (например, качественное обслуживания в ресторане, в магазинах, в учреждениях) в лучшем случае ничего не даст, а в худшем повлечет за собой неприятности, сложно представить какие». Лем отмечает факторы, препятствующие быстрой полной советизации польского общества, а именно: «1) Костел, 2) неколлективизированное крестьянство, 3) тяжелое экономическое положение государства, 4) непропорциональность между коррумпированностью власти и ее оперативностью, 5) определенные формы диссидентского движения». И в заключении утверждает, что «своеобразная неравномерность советизации Польши создает определенный шанс противодействия ее собственному прогрессу, который был бы мил Кремлю. Проявления коррупции, деморализации, неверных решений, безыдейности, экономической беспомощности, замена способных людей на по сути цинических злодеев, – это ПНР переняла у большого московского опекуна как бы с готовностью как более правильное и выгодное с точки зрения тамошнего Политбюро. Немного в этом выводе утешения для граждан, утопающих в несчастной отечественной грязи сокрушенных надежд, но в нашем положении мы должны быть удовлетворены малым. Мы могли ведь опуститься на то дно, на котором находится Чехословакия, пользующаяся сегодня большим доверием Кремля, потому что ему очень удалось оглупляющее усмирение. Неспособность наших властей дает нам сегодня шанс на далекое будущее. Такие иногда случаются каверзные парадоксы истории». В то время в Польше значительно усилились антисоветские настроения, и даже Лем писал: «Мне представляется, что советский лифт везет нас на дно в ударном темпе. Не то, чтобы довоенной, но уже и той Польши 1957-59 гг. уже нет. Каша, мамалыга, бла-бла, густой рис, а сверху плавают отборные фекалии» [130, s.700] и «Мое отношение к СССР сейчас таково, что я удивляюсь, как вообще мог когда-то ездить туда и позволять, чтобы меня чествовали» [131, s.680].
свернуть ветку
 


Ссылка на сообщение8 января 2018 г. 19:49

цитата

В статье Лем рассматривает историю советизации польского общества, характеризуя граждан такого общества: «Жизнь в системе советского типа оказывает на его граждан очень специфическое воздействие, отдельные последствия которого уже можно, к сожалению, наблюдать в ПНР. Средний гражданин становится пассивным, кротким, терпеливым, а вместе с тем ожесточенным, лицемерным, циничным, у которого абсолютно уничтожены всяческие проявления мышления в политических категориях. Пассивным, кротким и терпеливым он становится осознанно из опыта, что противодействие злу, гласная критика, подвергание сомнению распоряжений власти, или хотя бы только требование того, что ему номинально положено (например, качественное обслуживания в ресторане, в магазинах, в учреждениях) в лучшем случае ничего не даст, а в худшем повлечет за собой неприятности, сложно представить какие». Лем отмечает факторы, препятствующие быстрой полной советизации польского общества, а именно: «1) Костел, 2) неколлективизированное крестьянство, 3) тяжелое экономическое положение государства, 4) непропорциональность между коррумпированностью власти и ее оперативностью, 5) определенные формы диссидентского движения». И в заключении утверждает, что «своеобразная неравномерность советизации Польши создает определенный шанс противодействия ее собственному прогрессу, который был бы мил Кремлю. Проявления коррупции, деморализации, неверных решений, безыдейности, экономической беспомощности, замена способных людей на по сути цинических злодеев, – это ПНР переняла у большого московского опекуна как бы с готовностью как более правильное и выгодное с точки зрения тамошнего Политбюро.

:beer:


Ссылка на сообщение14 января 2018 г. 18:36
В Москве библиограф Евгений Хартонов занимается, в библиотеке в которой он работает собирают фонды самиздата.
свернуть ветку
 


Ссылка на сообщение14 января 2018 г. 20:19

цитата

В Москве библиограф Евгений Хартонов занимается, в библиотеке в которой он работает собирают фонды самиздата.

Польского?! Очень интересно!
 


Ссылка на сообщение14 января 2018 г. 21:04
Нет, русского. Я неправильно понял последнюю фразу статьи.
 


Ссылка на сообщение14 января 2018 г. 22:45
Да, ее надо было читать в сочетании с предыдущей:-)

цитата

Нельзя сказать, чтобы изучением и разработкой этой темы никто в Польше не занимался.
Однако тема эта воистину необъятная. И как-то я не вижу, чтобы ею хоть кто-нибудь занялся бы в русскоязычном регионе.

Ибо цифры потрясают -- около 5-8 тысяч наименований (!). Причем клубная литература -- более или менее легальная, все эти сборники самодеятельных НФ-рассказов, фэнзины, клубные информаторы, самопальные переводы -- если в это число и входят, то составляют лишь небольшую часть.


⇑ Наверх