Еще до выхода «Отеля» в свет, моя приятельница дала почитать рукопись художнику Славе. Роман понравился, и нас познакомили. Слава в то время уже был художником состоявшимся и довольно известным; а я картинки обожаю с детства. И кто бы знал, как хотелось иметь иллюстрацию к своей любимой вещи! Я и попросила нового знакомца об одолжении – нарисовать мне… что-нибудь.
Роман начинается так:
Отель «Империал» пылал. Брызжущее искрами пламя переливалось по этажам, выплескивалось из окон, лизало стены; алые, оранжевые, лимонные, малиновые, голубые язычки то появлялись трепещущей бахромой в оконных проемах, то дружными рядами плясали на крыше. Окна первого этажа и зеркальные двери плавились от жара, выгибались, пуская разноцветные блики, и стекали вниз. … Пламя порой затихало, стыдливо съеживалось — и затем снова являлось с удвоенной, утроенной силой, продолжая свою фантастическую пляску.
— Забавная реклама, — хмыкнул Таури Берк.
Сунув руки в карманы, он стоял у экрана на площади перед гостиницей: на экране-то и развертывалось завораживающее действо. Сам отель, медно сверкая стеклами в лучах закатного солнца, высился в центре Ухарура – богатого и щедрого города…
Где было мне, взращенной на коллекциях Эрмитажа и Русского музея, иметь понятие о ленинградском андерграунде и отечественном сюрреализме, представителем которого и оказался Слава?
Обещанную картину он вскоре написал.
И вот я прихожу за ней. И вижу… Отличная – я не шучу – цветовая гамма: светло-серый, сиреневый, лиловый. Отель «Империал» – кособокий, похожий на карликовый Исаакиевский собор, нелепый уродец – ютится у подножия могучих небоскребов, а из него разлетаются какие-то загадочные ошметки. Что это, догадаться невозможно, однако мощная экспрессия налицо. Особо выразительна летящая прямо на зрителя штуковина, напоминающая скрюченного кота, который вверх тормашками несется из отеля прочь.
Слава взахлеб повествует, как шел творческий процесс, а я осознаю: художник – он же видит совсем не так, как писатель.
Слава с юмором рассказывает, как сэкономил на холсте с подрамником: взял купленный (как раз для подобных целей) портрет Президента СССР, загрунтовал его и – voilà – можно рисовать картину, и рамка уже есть. Я в совершенном смятении.
Слава предупреждает, что в каталогах его работа будет значиться как находящаяся в частной коллекции. Я благодарю художника.
Насмешка судьбы…
Сюрреалистичная картина в конце концов нашла приют в комнате моего брата и долго украшала интерьер. Потом случилось страшное: в квартире этажом выше затеяли морить клопов. Спасайся, кто может! Уцелевшие жертвы химической атаки кинулись кто куда.
Несколько беженцев тайком поселились – где, по-вашему? Конечно же, в отеле, в свободных номерах. Долго держать свое присутствие в тайне они не смогли, и брат забеспокоился. Произвел изыскания. Обнаружил нелегалов в собственном диване и – кто бы сомневался! – под рамкой картины с «Империалом». В гневе, он залил диван клопиной отравой, а мигом впавшую в немилость картину утащил на помойку.
Однако она значится в каталогах; я за нее отвечаю. Брат был отправлен спасать шедевр. Оскверненная пришельцами рамка осталась среди мусорных бачков, а кособокий отель с загрунтованным Президентом возвратились в квартиру. Только вешать на стену их почему-то больше не стали.