 |
|
М.: Бороться и искать, найти и не сдаваться.
А. Теннисон.
Что-то особенное присутствует в этой повести, такое, что с трудом поддаётся словесному изложению. Это особенное есть результат удачной попытки Янга соединить прелесть лучших андерсеновских сказок с парадоксальностью и невероятными возможностями темпоральной фантастики. Перед тем, как сказать несколько слов о том, что произвело на меня особое впечатление, хочу немного порассуждать об этих самых невероятных возможностях. У кого они наиболее невероятны — у основоположника этой специфической области фантастики Герберта Уэллса или у одного из самых интересных его последователей Роберта Янга?
Как работала машина времени Уэллса? Она меняла время в окружающем мире. Путешественник оказывался в будущем не локально, в небольшой области пространства, окружающей машину, а глобально, перенося в будущее весь мир, а, стало быть, всю вселенную (Солнце в мире морлоков и элоев выглядит по другому). На это не хватит даже и бесконечного количества энергии. И как потом возвращаться? Следовательно, машина Уэллса должна была работать на другом принципе, при использовании которого путешествие в будущее тождественно перемещению в другой мир (можно назвать его параллельным) через так называемый «веер миров» по терминологии Василия Головачёва. При этом мир, из которого началось путешествие, никуда пропасть не должен и, двигаясь в обратную сторону, машина обязательно вернётся домой. Последовательность миров веера дискретна, а расстояние между ними равно мельчайшей единице времени (планковское время). Иначе нельзя, т. к. при большом промежутке между мирами, машина попадёт в небытие и исчезнет. Казалось бы, вопрос принципа действия машины Уэллса решён. Но надо понимать, что ещё не наступившее будущее может быть только вероятностным, а путешествие по несуществующим, каким-то образом угадываемым мирам веера (а количество их бесконечно), столь же трудно вообразить, как и глобальный перенос в будущее всего мира разом. Да и смысла в таком путешествии не видно.
Вывод прост. Путешествие в будущее, если не принимать за таковое последствия парадокса близнецов, невозможно обосновать никакими фантдопущениями, кроме одного — я так хочу. Но художественный приём Уэллса сработал замечательно.
Машина времени Роберта Янга может перемещаться только в реально существовавшее прошлое, и уже находясь в этом прошлом, перепрыгивать в реально существовавшее будущее, двигаясь по реальному вееру миров, когда ничего угадывать не требуется. Такой принцип имеет на сегодняшний день некоторое квантовомеханическое научное обоснование и срабатывает не хуже, хотя те, кому он мешает, ничтоже сумняшеся отбрасывают его. Так же, как в повести Янга, работает машина времени, придуманная другим, ещё более знаменитым специалистом по этой теме. Патруль времени из одноимённого цикла Пола Андерсона работает только в прошлом, защищая настоящее от авантюристов, пытающихся его изменить в своих интересах.
Перехожу, наконец, к повести, главное в которой — это, конечно, не темпоральная механика, а гениальные дети. Сказка есть сказка. И Марси обладает действительно сказочными способностями. В разговоре с Карпентером она мгновенно пересчитывает марсианский год (1,88) в земной и, объясняя ему, что такое десентиментализация, сообщает все марсианские возрастные рубежи и промежутки времени сразу в земных значениях. Серёжки-говорёшки так не могут, это не предусмотрено их программой, не рассчитанной на существование земной цивилизации. А ещё Марси прекрасно считает, сказочно прекрасно. И может произнести (по марсиански, а серёжки переводят) названия этих гигантских чисел, что в наше время на Земле сумеет сделать едва ли один из миллиона*. Но даже такая чудо-девочка, не догадывается, как прыгнуть во времени на четверо суток туда и обратно без вреда для машины времени (ящерохода)**. И это легко объяснить — дети сильно испугались и в панике сделали фатальную ошибку (они-то будущего не знают). Даже опытный таймрейнджер Карпентер, впав в прострацию («...он был ошарашен стремительной сменой событий и слегка растерялся.»), мысленно прощается с Землёй 22-го века и уговаривает марсианскую полицию взять его на Марс, начисто забывая о том, что по истечении контрольного срока его будут искать. Контрольный срок — обязательная в таких ситуациях мера. В похожем случае в рассказе Янга «Происхождение видов» это как раз и работает. Карпентер должен понимать, что продержаться он сумеет достаточно долго, если, например, соорудит большой костёр, да и на такого крупного зверя, как трицератопс, мало кто осмеливался нападать за исключением тиранозавра. Но, если честно, положение Карпентера значительно хуже губернаторского, и его легко понять. Янгу, очевидно, не пришло в голову, что идеальным способом отпугивания хищников могла бы послужить небольшая газовая атака, и на ящероходе нет соответствующего оборудования. И приходится гениальному девятилетнему инженеру Скипу ремонтировать машину, которая на Марсе даже и не изобретена. Так что брат ещё больший вундеркинд, чем сестра.
Ещё один любопытный штрих. Питер называет сестру (окружающие не знают, что они родственники) прозвищем от фамилии — Сэнди. Тоже интересная идея автора. Очевидно, брату нравится так звать сестру, потому что у них на Марсе совсем не использовались фамилии.
В заключение попробую повнимательнее взглянуть на один очень важный сюжетный ход повести и разобраться, что это — ляп или некий хитрый приём Автора. Предполагаемым ляпом я называю идею «ужасно умного», как говорит Марси, Карпентера, отскочить на один час назад при попытке обмануть похитителей. При этом в лесу появится второй ящероход, и прилетевшим вскоре бандитам не составит труда обнаружить оба.*** Кстати, скачки в прошлое на небольшие отрезки времени вообще недопустимы. Предупреждаю всех желающих это сделать — сначала представьте возможные последствия, а ещё лучше прочитайте рассказ Р. Янга «Глиняный пригород». Карпентеру надо было всего лишь прыгнуть ну, скажем, на час вперёд и вопрос был бы надёжно решён, т.к. если через час (т. е. когда преследователи и преследуемые снова окажутся в одном времени) похитители ещё не уберутся восвояси, можно будет прыгнуть вперёд ещё на час-полтора и т. д. Это замечание связано с уровнем требовательности к жанру. По моему, даже в сказке не должно быть откровенной ерунды, тем более в сказке с существенным техническим антуражем. Но этому гениальному произведению я готов простить даже и некоторую толику ерунды.
Так вот, на самом деле это совсем не ляп, потому что Янг очень хорошо понимал особенности перемещений во времени. Это фокус, рассчитанный на то, что увлечённый повествованием читатель, не заметит игру краплёными картами. И ведь не замечает! Дело в том, что уведя героев на час в будущее, Автор должен был бы отказаться от задуманного сюжета, поскольку такое перемещение решило бы проблему радикально — похитители никогда (!) не смогли бы их отыскать и болтались бы по Земле в бессмысленных поисках до посинения, а дети, естественно, отправились бы на Землю будущего, где встретились бы с помощниками Карпентера Питером и мисс Сэндз, только совершенно земными. Ведь из жизни Карпентера эти двое никуда исчезнуть не могут.
Всё-таки эта повесть Янга очень непроста. Далеко не всякий читатель сумеет сразу поставить себя на место Карпентера в такой степени, чтобы до конца понять его мысли и действия. А ведь за его просьбой к марсианам взять его с собой могло стоять то, что он преодолел стресс и нашёл выход из положения. И прощание с 22-м веком вполне могло бы оказаться преждевременным, если бы глупый полицай не принял решение далеко выходящее за рамки его компетенции, отказавшись представить своему правительству человека из далёкого будущего. Карпентеру вполне могло прийти в голову то, что позже (или уже) проделали дети, т. е. построив на Марсе с их помощью машину времени, вернуться на Землю до отправки за ним поисковой экспедиции. Отличная идея, но почему Янг даже не намекает на это? Уж он-то должен был ориентироваться в образе своего героя получше читателя.
И последнее. Любая сказка чем-то наполнена, как и вообще любое произведение. Чем же «наполнена» эта повесть? Конечно, любовью к детям. Мне бы таких детей, думает иной читатель. Конечно, нелюбовью к бездушным и жестоким людям, причём автор явно сознательно «не видит» разницы между мафией и полицией. А ещё здесь есть авторское представление об идеальном мужчине. Это мужественный и добрый джентльмен, интересный собеседник, человек, увлечённый своей работой. Иногда и растеряться может, он же не андроид, в которого нельзя влюбиться. Вот и влюбилась одиннадцатилетняя рано повзрослевшая девочка. Сказка и о том, что бывает любовь, преодолевающая любые преграды, в том числе и непреодолимые.
На всякий случай поясняю, если кто-то не понял: «Бороться и искать» — это к Карпентеру; «Найти и не сдаваться» — это к Марси.
*) Произведение в приведённом в повести примере звучит так: три квинтиллиона восемьсот восемьдесят семь квадриллионов пятьсот восемнадцать триллионов тридцать два миллиарда сто тридцать миллионов двести сорок одна тысяча восемьсот восемьдесят. Результат правильный, я тоже засомневался, как Карпентер, и проверил.
Предвижу возражение — Марси не называет числа, это совершенно неправдоподобно, она просто называет ряд цифр. К сожалению, Автор молчит по этому поводу, и читатель может думать, что угодно. В конечном счёте всё это мелочь по сравнению с главными идеями, заложенными в эту повесть. Вопросы, связанные с временнЫми скачкАми, гораздо серьёзнее.
**) Можно совершить такое перемещение в несколько этапов, с промежуточной подзарядкой аккумуляторов. Спешить некуда, всё равно можно рассчитать возвращение в точку старта.
***) Представить себе, что надумают похитители, если вместо двух вундеркиндов в их распоряжении окажется четыре — для этого у меня не хватает фантазии. Даже встречу двух Карпентеров вообразить легче.
цитировать