Наоми Канакиа
Антикапитализм против Цветочного Человека
Anti-Capitalism vs. the Man of Flowers, 2025
Как-то раз на конвенте я встретил Цветочного Человека, супермена от нарциссов — длинноволосый неуязвимый (разумеется) тип, спящий в своей машине, изрядно потребляющий сироп от кашля и не слишком бившийся с преступностью, разве только преступление свершалось ну совсем рядом. Потрёпанный, переваливший за полтинник, зато со щетиной, зелёными глазами и этаким вневозрастным лицом Тома Петти из Южной Калифорнии, и мы как-то свыклись с мыслью, что данный уберменш — скорее отблеск супергероя, чем самый он.
Конвенция, как обычно, популярностью не пользовалось — на улицах собралось немало протестующих — антикапиталисты в чёрных масках с обычной мешаниной лозунгов: права трансгендеров, Палестина, НАФТА, «остановите вакцинацию», и так далее. Да и внутри нервишек хватало — мы сидели на плавучих платформах, болтали мимо друг друга, прикидывая, как мы умудрились потерять мандат небес. Ну как тут убедишь детишек снаружи, что мы и вправду впахиваем, что каждый день защищаем их от угроз из других галактик и всего такого прочего, что может уничтожить человечество, и что все их мимолётные человеческие заботы — не дотягивают до наших масштабов?
И Цветочный Человек, как обычно, подбросил дровишек в костёр наших мыслей:
— А заморачиваться-то зачем? — сказал он. — Они нам ни хрена не сделают. Пусть митингуют.
Он был, очевидно, прав. Мы — супергерои. Они — пустое место, корм для червей, обыватели, нормальные — ценные, конечно, ибо ценен каждый человек, но в остальном ничего не стоящие. Его точка зрения выглядела неоспоримой, так что никто и не заспорил; просто проигнорировали — все эти гении, силачи и роботы продолжали трепать языком, жалуясь — а по сути, ноя — как их не понимают, что им нужна реклама получше, и вообще, атмосфера в мире стала такой враждебной для суперов.
Позже я отыскал Цветочного Человека, сидящего в одиночестве в углу конвент-зала, и сказал:
— Думаю, ты абсолютно прав. Ну серьёзно, на месте этих детей, я бы тоже протестовал. Они ж думают: почему вы не можете покончить с голодом в мире и прочим дерьмом? С их точки зрения, это абсолютно логично. Они не понимают, что жизнь, что у них есть, жизнь, что они так ненавидят, могла бы быть в миллиард раз хуже — что они могли бы прямо сейчас сгорать заживо в пасти какого-нибудь Пожирателя Планет. Они не понимают. И это нормально. Нам не нужно, чтобы они понимали.
Цветочный Человек улыбнулся и сказал:
— Эй, а как тебя зовут? Я раньше тебя не видел.
Мы представились, и я присел рядом с ним. Взяли кофе и немного поболтали, по-свойски полоская других супергероев. Мы устроились на мягких диванчиках в дальнем углу довольно неплохого отеля, вроде как отгороженные от остальных, но чувствовали психическую энергию, исходящую от всё более распалявшихся суперов.
Наконец Цветочный Человек сказал:
— Знаешь, что безумно? Безумно, что мы, очевидно, могли бы всё сделать. Я могу встать на побережье и нагревать морскую воду лазерами из глаз целыми днями, используя пар для вращения огромных турбин, производя кучу пресной воды и электричества, чтобы заставить пустыню цвести. Ты мог бы целыми днями носиться, разбивая ураганы и торнадо, нормируя погоду. Мы могли бы собраться, разделить обязанности — поручить Искре доставлять еду голодным, а Каменщику — строить дома для бездомных. Тяжкий труд — но мы бы справились — и наверняка улучшили бы материальную жизнь людей, если бы решились работать по-настоящему, изо дня в день. Просто хреначить изо всех сил, понимаешь? Вот я встаю, шлёпаю на пляж и вместо валяния на солнце, включаю лазерное зрение и ба! — кипячу воду целый день, каждый грёбаный день. Мы могли бы это сделать.
— Ага, — кивнул я.
— И все здесь это знают, — продолжил он. — Мы все это знаем. Мы могли бы это сделать. Мы могли бы выйти отсюда и улучшить жизнь каждого, если бы захотели. Адский труд, но мы смогли бы.
— Ага.
— Но мы не делаем, — сказал он. — И не собираемся. Ибо такое нам в тягость. Сражаться с галактическими чудовищами, уничтожающими планеты, — весело и весомо. Работать человеком-турбиной — нет. А люди снаружи? Они всё понимают — вкалывают на своих дерьмовых работах, потому что им нужны деньги. Не нуждались бы — не работали бы. Обладай они сверхсилой — тоже не стали бы человеками-турбинами. А окажись мы на их месте, тоже бы митинговали там. Каждый делает именно то, что и должен делать.
— И... это всё? — удивился я.
— И это всё.
Думаете, мы впали в депрессию? Отнюдь. Мы провели вместе остаток конвента, просто восседая в углу, приветствуя всех, кто к нам забредал. А когда всё закончилось, я вернулся в свой замок, а он — в свою машину, а протестующие поженились, устроились на работу и набрали ещё долгов (в виде кредитных карт или ипотек), и мир покатился дальше, несправедливый и неравный.
Наоми Канакиа в наши дни известна главным образом как ведущая (довольно) популярного литературного блога «Женщина из букв» («Woman of Letters»). Она также автор четырёх романов и готовящейся к выходу книги «Что такого великого в Великих книгах». Её рассказы публиковались в журналах «Analog», «Asimov’s», «Clarkesworld», «Lightspeed» и множестве изданий и антологий.
Примечания
НАФТА (NAFTA). Североамериканское соглашение о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой (действовало с 1994 по 2020 год) — традиционный символ глобализма и капитализма.
Том Петти (Tom Petty). Культовый американский рок-музыкант, с вневозрастной, немного уставшей, но аутентичной «калифорнийской» внешностью.
Сироп от кашля. В больших дозах может вызывать изменение сознания благодаря веществам вроде декстрометорфана.
Мандат небес (Mandate of Heaven). Древнекитайская философская концепция, согласно коей право на власть даётся правителю Небом, но может быть отозвано, если он правит плохо.