Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
М.: Художественная литература, 1965 г., 788 страниц
Серия: Вальтер Скотт. Собрание сочинений в 20 томах
Вальтер Скотт, прежде чем стать романистом, сделал себе имя одного из передовых поэтов современности. Его стихи и поэмы переводились на многие европейские языки и пользовались успехом не только в Англии.
"Песнь последнего менестреля" — первая крупная поэма Скотта и при этом вторая его книга.
Первой книгой, к сожалению так и не переведённой на русский язык, стало собрание баллад — "Песни шотландской границы". Скотт еще с детства интересовался шотландскими балладами и стал систематизированно собирать их в начале 1790х годов. Увлёкшись этим собиранием, сам Скотт постепенно начал их редактировать, улучшать, а потом и вовсе сочинять свои собственные баллады, стилизованные под старину. Впервые это собрание баллад было выпущено в 1802 году в двух томах. В него вошли исторические и романтические шотландские баллады, а также стилизации самого Скотта. Уже в 1803 последовало второе расширенное издание — уже в трёх томах. И затем писатель неоднократно возвращался к этому труду в течении своей жизни — оно с каждым новым изданием содержало всё больше и больше баллад. И продолжало переиздаваться в еще более расширенном виде даже после смерти Вальтера Скотта. Последнее такое издание содержало 96 баллад.
"Песни шотландской границы" были приняты хорошо. О Вальтере Скотте заговорили как о новом имени в поэзии, сравнимом с Томасом Перси, который издал в 1765 году собрание "Памятники старинной английской поэзии", ставшее впоследствии знаменательным для развития поэзии романтизма и жанра баллады.
Уже в процессе работы над собранием баллад Вальтер Скотт задумал и свою крупную поэму на схожем материале — он начал писать её еще в 1802 году, первоначально собираясь включить её в этот же сборник. Но поэма сильно разрасталась и в итоге стала слишком большой, что потребовало отдельного издания.
Таким образом, поэма была завершена Скоттом в 1804 году и опубликована в 1805 году. Это издание было воспринято как публикой, так и критикой с настоящим восторгом. Всего за пару лет её переиздавали несколько раз. А суммарные тиражи за первые десять лет составили 27 тысяч экземпляров, что было для того времени просто феноменально. Это был настоящий бестселлер. А Вальтер Скотт сразу же вышел на передовые позиции в английской литературе.
"Песнь последнего менестреля" по своей стилистике и атмосфере уходит как раз в те самые шотландские баллады, которые Вальтер Скотт собирал и издавал до этого. Сюжет, вернее сюжеты в этой поэме, соответсвенно, вполне в духе этих же баллад. Причём, Вальтер Скотт уже здесь выступает в качестве первопроходца — он создаёт по настоящему эпическую поэму с множеством героев и сюжетов, увязываемых в одно единое полотно.
Здесь есть и противостояние двух шотландских кланов, которое много позже Скотт будет часто описывать в своих романах. Есть и противостояние шотландцев с англичанами. Есть любовная линия, усложнённая как раз противостоянием между кланами. Но есть и мистическая составляющая — в поэме помимо прочего фигурирует колдовская книга, принадлежавшая много столетий назад магу — дальнему предку самого писателя — Майкла Скотта.
Добро пожаловать в Виктори — город в северо-восточной части штата Миссури, который двадцать восемь национальных газет США назвали худшим населенным пунктом в стране из-за огромного числа похищений, убийств и изнасилований, случающихся в нем. Город, который по степени упадка с легкостью обошел бы современный Детройт, если бы существовал на самом деле.
Именно в эти грязные бетонные джунгли из солнечной Аризоны приезжает детектив Жюль Беттингер, получивший перевод в местный полицейский участок в качестве наказания за проступок, произошедший лишь отчасти по его вине. В первый же рабочий день на новичка сваливается целая куча всевозможных преступлений, требующих немедленного расследования. Остановив свой выбор на деле о жестокой расправе над молодой женщиной, чье тело было найдено в заброшенном здании на Гансон-стрит, Беттингер со всем энтузиазмом берется выяснять подробности трагедии, попутно привыкая к своему несговорчивому напарнику и зимней стуже, царящей на убогих улицах Виктори, даже не подозревая, что в скором времени они будут залиты кровью полицейских, на которых неизвестные маньяки откроют самую настоящую охоту. С этого момента вопросы кому и зачем понадобилось методично уничтожать стражей правопорядка становятся главными для Жюля и его пока еще живых коллег. Проблема только в том, что убийцы вошли во вкус и времени, чтобы докопаться до сути учиненной ими бойни с каждым часом становится все меньше и меньше...
Такова завязка романа "Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит", написанного Крэйгом Залером — американским режиссером и сценаристом, который приобрел широкую известность после выхода на большие экраны добротного вестерна "Костяной томагавк" (Bone Tomahawk, 2015), где в одной из главных ролей снялся крутой актер Курт Рассел, чье хвалебное восклицание "потрясающе!" красуется на обложке книги. Там же можно найти и фразу, сообщающую, что перед нами "жесточайший триллер десятилетия". И отчасти это так. В тексте действительно присутствует несколько откровенных сцен насилия. Правда, автор, в отличие от каких-нибудь мастеров экстремального хоррора, описывает происходящее довольно-таки скупо, без особых подробностей, поэтому какого-то шокирующего впечатления роман, к сожалению, не производит. В общем, в "Мерзких делах" нет ничего настолько уж брутального, чего мы не видели бы в иных книгах или фильмах.
Другое дело персонажи, подавляющее число которых — это мужчины среднего возраста. Им в брутальности точно не откажешь. Хотя иногда Залер все же перегибал палку с уровнем суровости своих героев, отчего они начинали выглядеть слегка карикатурно, что не лучшим образом сказывалось на настроении его мрачного триллера.
Кстати, если вы ждали от романа сложной детективной интриги, то можете смело про нее забыть. Это не значит, что ее там нет вовсе, просто она оказалась настолько не замысловатой, что воспринимать ее всерьез у вас точно не получится.
Несмотря на вышеперечисленные недостатки, у меня язык не поворачивается назвать работу Залера провальной, потому как история, придуманная им, вышла весьма цепляющей, атмосферной и динамичной. Короче говоря, абсолютно не скучной (я уж и не помню, когда в последний раз во время чтения я с такой высокой скоростью перелистывал страницы). Поэтому если вы ищете книгу для разгрузки мозга после тяжелого рабочего дня, то "Мерзкие дела" отлично подойдут вам для достижения этой цели. В противном случае, знакомиться с ними совсем не обязательно.
В этой истории Веркин достигает совершенства авторского стиля. Странно, что на «Герду» столько негативных и недоуменных отзывов. У меня ощущение, что именно здесь Эдуард попытался дать читателю все ключи для понимания своих ребусов. Главный принцип – неоднозначность образов и явлений. Герда (бойцовская собака) спасает детей от смерти, но и сама при этом – живое орудие для убийства. Семья Орловых дает детям заботу и высокий материальный достаток – но превращает в бездушных негодяев. Дуалистична и перспектива: повествование идет поочередно от лица Игоря и Альки, у которых есть общие и различные черты. Часто образ распадается на два смысловых уровня. Бомжи-убийцы — это инопланетяне, «центавры», Герда – загадочное существо с волшебными глазами, способная видеть тайное. Даже когда она ослепла после предательства тех, кого спасла, сохранила это зрение. Сам мир в романе двуслойный: из-под обыденного проглядывает фантастическое, необъяснимое.
Некоторые разгадки лежат на поверхности. Очевидно, что Алькин психотерапевт – плод ее воображения. Никто больше из членов семьи его не видит, они с удивлением слушают ее рассказы о нем, но не спорят. Фантазии Альки — это ее форма взаимодействия с миром, психологический щит. Старшую дочь родители уже воспитали неприятной особой; средний сын Игорь на глазах трансформируется в такого же типа (предавая свою любовь и убивая спасшую его Герду); самый маленький сын, Мелкий, еще неизвестно кем станет, но родители над ним уже работают (держать двухлетнего ребенка на поводке – символично). И только Алька, закрывшись своими фантазиями, имеет шанс спастись и остаться хорошим человеком.
Тема Ковчега и спасения немногих проходит красной нитью. Взросление по программе родителей Орловых равносильно гибели, и лишь немногие спасутся. «Спасутся лишь те, кто хочет спастись», говорит Саша. Игорь легко, не бунтуя, выполняет родительскую установку, и от предложенного судьбой шанса отказывается. Интересен образ Саши – она единственный довольно однозначный персонаж (и по отзывам видно, что читателям она как раз понравилась больше других). Саша и была шансом Игоря.
Везде по тексту рассыпаны пугающие образы, отсылки к гибельному потопу – чудовища глубин: Левиафан, Ктулху, «Латимерия, символ древнего зла из бездны». Герда, кстати, латимерию уничтожила.
Восхитительно и то, что от настоящего места и времени тянутся своеобразные ниточки к другим местам и временам. Постоянно упоминаемые инопланетяне, божества из мифологии шумеров и филистимлян, мамонты и окаменелые морские существа, литературные герои разных стран и эпох. Конечно, это все непросто для подросткового восприятия, даже я несколько раз заглядывал в интернет, чтобы понять, о чем идет речь. Что еще раз подтверждает: никакой Веркин не детский писатель.
Лоренс Стерн. Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена. Сентиментальное путешествие
М.: Художественная литература, 1968 г., 688 страниц
Серия: Библиотека всемирной литературы
"Людей страшат не дела, а лишь мнения об этих делах" — таким эпиграфом и открывается этот замечательный во всех отношениях роман с не менее замечательным названием "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена", сначала издававшийся анонимно, а потом уже и под настоящим именем своего создателя — священника из Йоркшира, Лоренса Стерна.
Роман начал выходить на бумаге в 1760 году — тогда увидели свет первые два тома из девяти выпущенных. И завершилась эта громоздкая публикация лишь в 1767 году с выходом девятого тома. Но завершилась ли? На этот счёт существуют разные мнения.
С одной стороны, раз уж Стерн решился последовательно изобразить всю жизнь своего героя — Тристрама Шенди, а девяти изданных томов ему едва ли хватило на то чтобы описать рождение своего героя и только перейти к детству, то и законченным сей труд назвать сложно. Публикации прекратились лишь по одной простой причине — многоуважаемый Лоренс Стерн расстался со своей драгоценной жизнью в результате того, что его здоровье окончательно пошатнулось, причём не помогло ему даже пресловутое, но вместе с тем и крайне знаменитое "Сентиментальное путешествие" во Францию и Италию. Впрочем, до описания своего путешествия по Италии Стерн так и не дошёл, просто потому что наконец отдал концы сразу после описания путешествия по Франции...Бытует правда и другое мнение — свой многотомный роман Стерн всё же закончил таким оригинальным образом — вернувшись снова к истории про бычка, с которой и начиналось это обстоятельное повествование... Но это лишь мнение литературоведов, которые не всегда важны...
Мнения же почтенного Тристрама Шенди чрезвычайно важны — они гораздо важнее собственно событий в романе. А поскольку Лоренс Стерн не просто писал очередной роман, а писал он в том числе и роман о своём романе про Тристрама Шенди, то делал он это как нельзя более обстоятельно. В ход шли рассуждения на отвлечённые темы с использованием тяжёлой артиллерии в виде цитат на латыни и греческом, даже приводились огромные извлечения из научных трудов древних учёных с весьма вольным переводом...
Собственно в описании жизни самого Тристрама Шенди Стерн поступил намного более последовательно — он начал его не с рождения, а с зачатия. И до того чтобы перейти к рождению Стерн потратил несколько сотен страниц на описание всех мельчайших деталей в характерах, мировоззрении, поступках и, главное! — мнениях — отца Тристрама — Вальтера Шенди, а также его брата — Тоби. Эти два персонажа с присущей им эксцентричностью каждый садятся на свой любимый конёк — и тут их уже не остановить... Глава мелькает за главой, а мы ни капельки не приблизились к рождению главного героя...
XVIII век в английской литературе вообще был знаменован преобладанием сатиры в среде самых передовых писателей. Джонатан Свифт писал сатиру на Даниэля Дефо. Генри Филдинг писал сатиру на Сэмюэля Ричардсона. А Лоренс Стерн — на Генри Филдинга и всех остальных вместе взятых...
В итоге роман "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена" стал логическим продолжением не только творчества Свифта и Филдинга, но и Франсуа Рабле с его "Гаргантюа и Пантагрюэлем" или даже Афинея с его "Пиром мудрецов". И вместе с тем предтечей "Улисса" Джеймса Джойса и подобных ему многостраничных языковых опытов...
Игра в "стратегиию-монополию" на фоне психоанализа...
Есть достаточно старое допущение в фантастике: у вас появляется какой-то критерий, текст, измеритель, который позволяет объявить полулюдьми значительный процент населения. Или показать, что они не могут отвечать за свои поступки. Или — что ими можно хитро манипулировать...
Черепомерка не от нацизма, но от новейших исследований — вы доказываете неоднородность человечества.
"Что.. если" — в образе этического кошмара ученого.
Из простого эксперимента (запутанность и особенность процедур играет ту же роль, что пассы фокусника) получается два типа последствий:
— личные. Отношения с родными, знакомыми, с тем небольшим кругом людей, которые дороги протагонисту;
— общественные: как сходит с ума судебная система и весь мир
На каждом из этих уровней — требуются свои подходы.
Господин Сойер показал очень разное качество работы.
Есть неплохо сконструированная интрига с возвращением памяти человека, который двадцать лет назад был на несколько месяцев превращен в психопата, но потом ему смогли вправить мозги.
Тут увязано все — сочувствие персонажу, тайна, моральный выбор, многослойность судьбы персонажа, неожиданный твист.
Автор описывает университетскую среду, и ему веришь, как будто он там всю жизнь и работает (и совсем даже не "как будто"). Хорошо чувствуется проработка уровня медицинских технологий — на рубеже тысячелетий и сейчас.
Есть немного мелодрамы, а временами даже и слезодавилки (стандартные приемы с амнезией, комой, насилием и т.п.), но текст не превращается в розовые сопли.
Само фантдопущение сконструировано весьма основательно, со ссылками на Пэнроуза и массу работ других ученых (всё в приложении). Хотя я вот солидарен с критикой Пэнроуза (его квантовая теория сознания не очень...), и в логических конструкциях автора видятся мне прорехи. Но работа проделана, физика увязана с детективом, так что придирчивость тут не нужна.
Но потом автор берется за политику...
Президент США резко стал психопатом (фамилия Трамп не упоминается, но политические намеки прозрачны донельзя). Оккупировал Канаду. И с Путиным такая же фигня...
"К трём часам дня — когда, как сообщило мне «Си-ти-ви-Саскатун», в Москве было шесть утра — стало ясно, что русские, не сделавшие пока никаких публичных заявлений, отреагировали весьма негативно. Три атомных подлодки класса «Акула» были обнаружены открыто входящими в воды арктической Канады. Согласно политическим обозревателям, Кремль воспринял вторжение Кэрроуэя как Кубинский ракетный кризис наоборот: с Канадой, внезапно ставшей de facto частью США, Америка практически упёрлась в сибирскую границу. Как заметила женщина из Гарварда, если не считать Аляски и Чукотки, стоящих друг напротив друга со времён последнего ледникового периода, две сверхдержавы всё время разделял гранитный массив Канадского щита — до сего дня."
Как бы да, они все теперь психопаты (а после переключения рубильника — Путин резко дает задний ход), но описание процесса "съезда с катушек" — мягко говоря, не кажется мне сколь-нибудь достоверным. Автор буквально делает аппликацию из картинок массовых беспорядков и смутных намеков. И всё. Верьте мне. Будь персонажем фермер или домохозяйка — я бы поверил, что именно так они все и увидели. Но протагонист следит за политикой, у него есть своё мнение, какие-то расклады в голове вертеться должны...
Основной фокус в том, что состояние "нормальный", "психопат", "философский зомби" — можно менять у всего человечества. И вот тут начинается веселье, потому как автор теряет чувство масштаба. Сколько людей уже "меняли квантовое состояние" под какими-то другими воздействиями? Пучки радиации во сне или без сознания? Удар током в реанимации? То есть мы должны иметь не эпическое "превращение Путина в психопата и обратно" — а более или менее регулярное превращение миллиардов людей. Если не сейчас, то в ближайшем будущем, когда технологии еще малость усовершенствуются.
Но автору очень хотелось попугать читателя ядерной войной.
Попугал (на самом деле нет).
В итоге имеем НФ-роман, сработанный на крепком ремесленном уровне, но простым глазом видно, что писал его в первую голову популяризатор, и лишь затем — прозаик.
П.С. Собственно — вопрос к читателям. Не могу вспомнить повесть (роман?), очень подходящую на роль "почти первоисточника" для этого романа. Некий психолог установил, что значимая часть населения (десятки процентов) не может отвечать за свои поступки. Кризис в США — разваливается судебная машина, пенитенциарная систему. Куча умных и амбициозных людей уволены со своих постов, начинается формирования чего-то вроде подполья, есть предпосылки для гражданской войны. Но тут другой ученый выясняет, что первый допустил халатность — и реальными психопатами есть только десятые доли процента населения.
Разве что в "Квантовой ночи" всё идет относительно конфиденциально, келейно. Несколько человек, совмещение пары открытий, а тут еще и установка работает...
облако тэгов
