Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Я всегда с опаской относился к любым переосмыслениям классических историй, считая их не более чем паразитированием на удачных идеях, которые были озвучены ранее.
Частично мое предубеждение к современным переделкам было подорвано, когда я прочел роман Джеральда Брома "Похититель детей", представляющий собой новую версию похождений Питера Пэна — вечно юного мальчика, придуманного писателем Джеймсом Барри еще в начале 20-го века.
Книга оказалась на удивление хороша, поэтому я без особых колебаний решил ознакомиться с другим, похожим по духу, творением Брома, получившим название "Крампус. Повелитель Йоля".
В центре внимания данного произведения находится вражда между двумя довольно-таки известными "персонажами" — добрым весельчаком Санта-Клаусом, одаривающим хороших детей, и злобным демоном Крампусом, наказывающим непослушных.
Поскольку конфликт двух титанов разворачивается на Земле, в него оказываются втянуты и простые смертные, среди которых главный герой романа — молодой парень Джесс Уокер, чья жизнь была полна всевозможных проблем и до вмешательства в дела богоподобных существ.
Чем обернется столкновение Санты и Крампуса и как в ходе него изменится судьба неудачливого музыканта Джесса вы узнаете из книги, а я же постараюсь внятно изложить ее сильные и слабые стороны.
По-традиции, первое за что хочется похвалить автора — это прекрасно выписанные характеры основных персонажей. В них веришь без каких-либо оговорок, а потому переживаешь за них всем сердцем. А переживать будет когда, ведь текст так и пестрит разнообразными напряженными эпизодами, в нужный момент взрывающимися ураганным экшеном (Джеральд всегда очень сочно описывает приключения своих героев и "Повелитель Йоля" в этом плане не стал исключением).
Также нельзя обойти вниманием и превосходные иллюстрации Брома, благодаря которым можно увидеть главных действующих лиц романа во всей их красе. Впрочем, для тех, кто знаком с другими произведениями автора это не будет большим открытием, ведь они уже и так в курсе, что он — еще и отличный художник.
Единственное, что слегка расстроило меня в книге — это размах происходящих в ней событий. Он показался мне слишком уж мелким для противостояния столь колоритных сказочных существ. Кроме того, для меня осталось загадкой почему Джеральд никак не использовал в конфликте эльфов, составляющих свиту Санта-Клауса. Я бы с удовольствием "посмотрел" на их битву с бельсникелями, всюду сопровождающими Крампуса. Но, как говорится, не судьба. Также как и увидеть в деле женщину с "лицом, у которого не было возраста" по имени Перхта. Бром даже не поленился нарисовать ее портрет в полный рост, а вот дать раскрыться ее характеру попросту забыл.
Однако все это — только мелкие придирки, которые вряд ли испортят вам впечатление от яркой и увлекательной истории каковой является "Повелитель Йоля". Настоятельно советую с ней познакомиться, ведь подобные удачные литературные блокбастеры, созданные на стыке фэнтези и хоррора — товар редкий и оттого весьма ценный.
Случилось неслыханное! Среди стаи флуктуаций, атакующих ларгитасский космический корабль, приборы зафиксировали волновой спектр антиса. Антиса! Надежи и опора рода человеческого, защитника странствующих сквозь звездную бездну, героя космоса, нового витка людской эволюции!
Что это было? Ошибка? Сбой аппаратуры? Неизвестная флуктуация? Антис-психопат? Террорист? Дитя, воспитанное флуктуациями? Гибрид? Каких только бредовых идей не выдвигали ученые Ларгитаса.
В любом случае феномен заинтересовал не только самых передовых в Ойкумене техноложцев. Но и брайманов, ведь именно к этой расе, если верить приборам, принадлежал неведомый Отщепенец. И помпилианцев, вечно лезущих не в свои дела и мечтающих о собственном антисе. И, конечно же, совет антисов, стремящихся разобраться в деталях шокирующего, невиданного доселе события.
И не просто заинтересовал. Похоже, Ойкумена оказалась на пороге одного из страшнейших кризисов в своей истории. Кризиса, способного стать первым шагом к глобальной, разрушительной войне.
Ойкумена снова с нами! После пяти лет с момента «Волчонка», и трех, прошедших от выхода «Побега на рывок», мы изрядно соскучились.
Возвращение оказалось волнительным. Ведь в нашей любимой Ойкумене настают сложные времена. А всему виной оскал судьбы — случайная встреча на печально известном Шадруване, послужившая спусковым крючком эпохальных событий. Случай, позволивший Олди приоткрыть нам доселе неведомые или малоосвещенные грани Ойкумены. Познакомить с серьезными теориями, касающихся основополагающих моментов жизни этого мира. И как обычно поговорить с читателем о важных вещах.
К примеру, о реальности (-тях). Теме, уже давно волнующей серьезных фантастов. Ей в новой трилогии уделено максимум авторского внимания. Является ли то, что дано нам в ощущениях, единственным и неповторимым ее видом? Или есть нюансы?
На примере Ойкумены: что такое на самом деле знаменитая шелуха, иначе Вторичный эффект Вейса? И возможно ли, что галлюцинаторная реальность не такая уж и галлюцинаторная. Что если это лишь вторая сторона монеты? Непременное свойство пространства, возникшее вследствие воздействия разума или забав природы? Что если тут помимо исторической, существует и полноправная мифологическая реальность? Как будут воспринимать обе реальности волновые и физические существа? А как будут себя чувствовать в случае исчезновения одной из них?
Изрядно времени в новой трилогии посвящено антисам — «передовому отряду человечества». Мы узнаем об этих завораживающих существах массу нового. О нюансах инициации, и связанных с этими проблемах. Их страхах, комплексах, психологии. Внутренней иерархии, общении, отношении к своим и чужим. Становлении и взрослении. Рождении. И смерти. А как вам теория доктора Йохансона о антисах и менталах? О «героях космоса, защитниках трасс» авторы поведают нам, пожалуй, больше чем за предыдущие тома цикла вместе взятых.
Как и о расе брамайн, до сей поры одной из самых малознакомых читателю рас Ойкумены. Казалось бы – индийцы себе и индийцы. Брахма, варны, грязь, перенаселение, священные коровы. Благодаря гуру (хотя мы с вами так называть его не имеем никакого права) Вьясе Горакша-натху, духовному лидеру нации брамайн, мы вплотную столкнемся с еще одним непременным атрибутом Индии – йогой. Но не просто йогой, а ее продвинутым вариантом (хотя кто знает, на что способны современные йоги из нашей с вами Индии). Йогины (те, кто всерьез и надолго практикуют это искусство) брамайнов, это по большому счету, секретное оружие расы — их ответ менталам. Тот же Вьяса и еще несколько умудренных йогинов, способны на весьма нетривиальные вещи. Потрясающая работа с собственным (и чужим) телом, власть над энергией, аккумуляторами, видеосигналами и прочими элементами иллюзии (по терминологии Вьясы) внушает уважение.
Порадовал также орден натхов. Йогины, стремящиеся к физическому бессмертию в своем сегодняшнем теле. Жаждущие стать антисами, не родившись ними. Колланты? Нет, извините, не наш путь. Коллективный выход в большое тело, это конечно, здорово, но мы желает повторить то же самое в одиночку.
За плотное знакомство с нюансами брамайнского накопления (и траты) энергии через страдания и ограничения отдельное спасибо. Как и за антисов, воспринимаемых многими брамайнами как аватары их божеств. Как там тебе, Баламут, не икается?
В общем, еще одна раса Ойкумены заблистает после этой трилогии новыми красками.
То же и с менталами, о которых после «Городу и миру», казалось бы, сложновато рассказать что-то новое. Однако Олди справились. Ведь Гюнтер Сандерсон («крестник» Регины ванн Фрассен), в отличие от Химеры, застрявшей под Саркофагом, не телепат, а эмпат – человек, взаимодействующий не с мыслями, а чужими эмоциями. Отдельный подвид менталов, со своими, весьма любопытными особенностями работы с мозгом. В «Городе» мы уже виделись с людьми, обладающими подобными талантами (та же Линда), но лишь в «Блудном сыне» мы их познаем досконально. Методы эмпатов, их силу и слабость, работа с трудными подростками, и прочими патологиями. Воздействие на эмоции и чувственные образы с поистине хирургической точностью и завидным терпением.
Через Гюнтера – главного героя трилогии мы познакомимся с еще одной стережневой темой трилогии – проблемой отцов и детей. Налаживание общения, поиск точек соприкосновения, попытки воспитания и социализации. Влияние родителя на ребенка, и чада на своего предка. А чем больше дитятко, тем больше проблемы.
Также мы, наконец, узнаем о судьбе Регины ванн Фрассен и ее близких. Казалось бы, что такого в той Регине? Всего лишь один персонаж из многих. Однако именно за оборванную линию ванн Фрассен на Олдей с неудовольствием косились многие их поклонники.
Не оставят нас Олди и без большой политики. Вновь возвращается и приобретает новые грани основной конфликт Ойкумены – противостояние техноложцев и энергетов. Люди как всегда, остаются людьми, и, похоже, просто не могут жить без «своих» и «чужих». Тем более, когда в игре оказывается такой «вкусный лот», как антис. Мы увидим, как разгораются глобальные конфликты. Как играют между собой разведки разных держав и силовые ведомства одной и той же. Как действует на умы «пересичных громадян» пропаганда и религиозный вопрос. Как вступают в дело духовные и прочие лидеры. Как раскидываются и собирают улов крючки патриотизма, гордости и народного единства. Как начинаются противостояния, перерастающие в войны, уносящие миллионы жизней.
В этих противостояниях нет правых и виноватых, как собственно и в обыденной жизни. Немножко гордыни, чуток злости, мало-мало манипуляций, изрядно тупости и жажды власти. И уже гибнут люди, плавятся корабли, и судьбы Ойкумены висят на волоске.
Но самое главное, что именно в «Блудном сыне» авторы продемонстрировали интересный вариант выхода из кризиса, гнойной туманностью окутавшего Ойкумену, показывав следующий шаг развития гомо сапиенсов. Пускай это только самое начало пути, но как говорится: маленький шажок для ант… человека, зато огромный скачок для человечества.
Эрго. Пятая трилогия Ойкумены всерьез двигает вперед развитие этого мира и не забывает о раскрытии его мало освещенных доселе тайн и особенностей. Подбирает множество хвостов и размышляет о множестве важных тем. Радует старыми встречами и новыми знакомствами. Предлагает выход из кризиса, настигшего этот мир. Фуга вышла знатной.
Это мир, который пережил Апокалипсис — год Зеро — и даже этого не заметил. Это мир, в котором можно обмениваться мыслями, чувствами и воспоминаниями, как файлами. Это мир, в котором идет война с Саранчой — мутировавшими людьми, чьих целей никто не знает, а с территориями, захваченными ее войсками, потеряна связь. Это мир, в котором искусственные интеллекты и модифицированные солдаты превратили сражения в вид искусства; мир, в котором душа — не метафора, а вполне реальное явление. Францишек Элиас, наследник корпорации «Элиас Электроникс», вместе со своей семьей укрывается от войны в огромном семейном поместье, в Высоком замке, еще не подозревая, что скоро станет свидетелем невероятных ужасов, связанных с самой сущностью этой реальности. А на орбите планеты снова появляется «Heart of Darkness», межпространственный корабль, который когда-то сгинул в глубинах космоса. Теперь, попав в пространственно-временную петлю, он сам превратился в непроницаемую загадку, возвращаясь уже в шестой раз...
Путь Цезария Збежховского от публикации первого рассказа "Другого не будет" по миру Раммы до завершения романа "Всесожжение", в котором автор запечатлел кончину человеческой цивилизации, растянулся на девять лет. За это время Збежховский успел выпустить дебютный сборник, принять участие в антологиях, получить награды от редакции «Nowa Fantastyka» за участие в конкурсах рассказов. И вот его первая проба сил в крупной форме оказалась номинирована на все престижные польские премии, трижды став лауреатом. Что же Збежховский смог такого неординарного предложить читателям и критикам?
Мир Раммы — очень альтернативное, хотя и узнаваемое далекое будущее Земли. А "Всесожжение" — его кровавый и красочный Апокалипсис. В романе с первых же глав образуется причудливая мультижанровая и нестандартная смесь различных слоев, как в сюрреалистической головоломке. Военный слой обнажает жестокую истину — человеческая цивилизация находится на грани полного коллапса. Вездесущая Саранча — террористы, использующие партизанские методы — планомерно наносит удары по материальной и виртуальной инфраструктуре, по фермам и мегаполисам. Армия и службы безопасности вынуждены применять любые средства, вплоть до боевых андроидов и сверхсовременного оружия массового поражения на основе френов. Сражения идут с переменным успехом, поглощая все больше ресурсов и территорий.
Психологический слой искажает, расщепляет и размывает обзор, преломляя тот хаос, что охватил и планету, и сознание героя. И дело не в том, что Францишек Элиас является колыбельщиком, чей мозг изолирован в металлической скорлупе и снабжен специальной системой защиты. И даже не в синдроме Туретта, который ему неуверенно диагностировали врачи. Чудовищная война за будущее человечества подталкивает цивилизацию и саму реальность все ближе к пропасти. И надо быть безумцем, чтобы сохранить рассудок посреди конца света. Социальный — обличает пропасть между стратами, раскол в обществе, эпидемию отчаяния и любопытства, которая и толкнула людей в обманчиво ласковые объятия Синергии, информационной среды, позволявшей обмениваться не просто файлами, но заархивированными переживаниями и ощущениями, своего рода крошечными слепками личности. Синергии, виртуального Вавилона, который позже в одночасье принес гибель миллиардам, превратившись в инкубатор для психических троянов и, вероятно, породив Саранчу.
Научный слой разворачивает многогранную картину исследований человеческого разума, его корректировки и переноса в виртуальную реальность, обращенные в оружие изобретения, кибернетические технологии, однако с каждой следующей главой автор все сильнее погружается в манипуляции пространством-временем, управление френами, плавно переходя на самый важный смысловой слой, содержащий все ответы и ключи к безумной головоломке — философско-метафизический. Збежховский создает мир, в котором бог имел материальное воплощение в виде разделенного между телами отдельных людей плазмата, который вызывал тягу к знаниям и совершенствованиям. Но сто лет назад после трагического инцидента божество покинуло Землю и воспарило в иное измерение. Погибли миллионы одаренных душой и талантливых людей. Тот год назвали Новым Холокостом, и с тех пор мир неудержимо покатился в пропасть Рагнарёка.
Декорации и предыстория событий отчетливо напоминают "Эхопраксию" Питера Уоттса, что вполне ожидаемо, ведь Збежховский решил написать "Всесожжение" после прочтения его "Ложной слепоты". Получилась альтернативная версия высокотехнологичного апокалипсиса в момент приближения прогресса к сингулярности. В отличие от хард-НФ-шника Уоттса, Збежховский менее зубодробителен, не столь скрупулезен и алчен до научных вставок. При этом по атмосфере и поднимаемым вопросам он близок с "Иными песнями" и "Идеальным несовершенством" Яцека Дукая. Роднит их искажение реальности под действием чужеродного вторжения, сплав науки и фантазии, акцент на эволюции личности и определении самоидентичности.
История миллиардера и колыбельщика Францишека Элиаса — это постоянная, обреченная и яростная битва со всеобщим распадом. Распадом цивилизации на изолированные районы, вокруг которых бушует Саранча. Распадом его компании и семьи, когда начинают всплывать пугающие секреты, чьи нити уходят к главным кукловодам. Распадом даже собственного сознания, если перестаешь верить своей памяти после многократных перезагрузок, если сомневаешься в достоверности ощущений, в самостоятельности решений. Усиливающийся ураган хаоса сдирает с личности все наносное, испытывая на прочность стержень, ради которого стоит жить. Что поставит Францишек на зеро в обезумевшем казино вселенной? И сколько сможет продержаться, сражаясь против целого мира? И кто встретит его в конце пути?
Итог:метафизический апокалипсис с экзоскелетом из научно-технического триллера.
Вышедший в 1764 году роман "Замок Отранто" наделал много шума в английской литературе. И вскоре этот шум материализовался в новый роман — "Поборник добродетели: Готическая повесть". Он выл выпущен анонимно, как и "Замок Отранто", впервые в 1777 году в провинциальном английском городе Колчестере. В Лондон было отправлено всего несколько экземпляров, но в итоге уже в следующем году роман был переиздан уже под настоящим именем автора и с новым названием. Так и пришёл к читателям "Старый английский барон".
Его автор — Клара Рив — на тот момент была известна в основном сборником стихов и переводом романа Джона Баркли...
Собственно "Старый английский барон" — прямой отголосок "Замка Отранто". Клара Рив этого даже не скрывала, уже в предисловии к книге она вступает в полемику с Горацием Уолполом. Надо сказать, что Клара Рив отличалась аналитическим умом, поэтому она достаточно чётко выразила свои мысли в этом предисловии — это стало её творческим манифестом, а, как выяснилось позже, также и манифестом более молодой писательницы Анны Радклиф, которая по своей славе превзойдёт Рив в разы, даже в десятки раз...
Не удивительно, что Клара Рив впоследствии напишет ряд трактатов: на литературную тему — "Развитие романа: в веках, странах и стилях", по воспитанию — "Планы воспитания, с замечаниями по поводу систем других авторов". Обе эти темы находят своё отражение уже в этом раннем манифесте её творчества.
Клара Рив очень высоко оценила "Замок Отранто", но критикует его за излишнюю фантастичность. По её мнению книга намного выиграла бы, будь она более реалистичной. И даже призраки, против которых Рив не имеет ровным счётом ничего против, должны вести себя более реалистично. Поэтому любые проявления гротеска Уолпола она воспринимает в штыки. Собственно из этого противопоставления и родился замысел "Старого английского барона". Клара Рив решила переписать историю заново — сохранить основную сюжетную фабулу, но наполнить её другим антуражем и содержанием.
По мнению Клары Рив любой роман может, во-первых, развлечь читателя, а во-вторых, научить его чему-то хорошему. Этому принципу Рив и старается следовать как автор.
И хотя даже сама Рив опасалась, что сохранив форму, можно утратить дух готической истории, она всё же рискнула. Сначала читала свой роман знакомым, а затем и опубликовала. И результат был положительным. Книгу заметили, приняли. И главное — тронулся поезд нового жанра "готического романа", который был создан Горацием Уолполом, но с тех пор так и оставался в единичном представительстве...
Роман приключенческий, напряженный, местами настоящий триллер — о вторжении Чужаков на нашу планету. От огромного большинства подобных историй отличается тем, что герой – не крутой десантник или пилот, что ломает черепа инопланетянам и с самолета торпедирует главную базу на орбите («День независимости») – и не перепуганный, пытающийся выжить свидетель катастрофы («Война миров») – и не ученые, что пытаются отравить чужих бактериями («Кукловоды») – и не пьянчужка-поэт, что ловко притворяется сотрудничающим с чужаками, а потом уводят летающую тарелку на солнце («Томминокеры»)… извините, увлекся. Можно бесконечно долго продолжать список испробованных фантастами вариантов борьбы с вторжением. Герой Казакова – профессор-лингвист Ник Новак — не вступил в борьбу с пришельцами. Оказавшись в оккупации, он вынужден был пойти к ним в услужение переводчиком, потому что должен был кормить семью. Он пережил опасную операцию на мозге, но остался землянином, и хотел бы помочь своим в борьбе с Чужаками – но мог сделать только то, что умел, как ученый: изучать их язык и образ мышления и попытаться поделиться этим с Сопротивлением. Читатель — современный городской житель — скорее почувствует симпатию к такому протагонисту, чем к крутому десантнику.
Ожидаемо, Ник все время скользит по грани смерти, потому что Чужаки безжалостны и к людям относятся, как к скоту. Он становится свидетелем, и в какой-то мере даже соучастником их бесконечных преступлений: ведь он вынужден переводить и во время пыток, и во время карательных акций, и на тяжелых работах, придуманных оккупантами для населения. В отличие от некоторых землян, что с радостью работают на инопланетных хозяев (такие коллаборанты находят себе оправдания почему нужно мучить и убивать себе подобных, и даже получают от этого удовольствие), Ник тяжело переживает свое вынужденное соучастие. Он по-своему благородный герой, очень честный — не может даже оговорить на суде негодяев, чтобы остаться жить. Фактически, он приносит себя в жертву ради семьи. Возникают параллели между поведением Чужаков и поведением, к примеру, гитлеровских или натовских военных преступников в недавнем прошлом – а также с жизнью людей на оккупированных ими территориях. Очень узнаваемо – и куда более правдоподобно, чем героические подвиги вояк в «Дне независимости».
Совершенно необычно, что Казаков пытается выстроить теоретическую базу под лингвистический аспект возможного будущего контакта землян с представителями других миров, нащупать возможные при этом проблемы. Кому-то из читателей эта часть может показаться скучной и узко-специальной – но для фантастики как футурологии это весьма любопытно. И для понимания психологии межнациональных контактов тоже важно. Язык создается разумом – и наоборот принципы построения языка оказывают влияние на психологию, культуру и на темпы развития наций. Ментальность и язык неразделимы. Конкуренция культур и языков в мире очевидна; а создание искусственных языков может повлиять на будущее человечества.
Отмечу еще, что любой роман о вторжении на Землю вертится вокруг того, как же землянам удастся справится с захватчиками. В «Оковах разума» задолго до конца истории становится понятно, что это не главная проблема. В центре сюжета выживание героя и его семьи, а не всего мира. Мир, по закону этого жанра, справляется с проблемой чужаков сам (в 99% таких историй нашу милую планету так или иначе очищают от врагов – силой оружия, гриппом-ветрянкой или даже музыкой Элвиса Пресли). А конкретный человек, прошедший через то, что досталось Нику Новаку, вызывает даже более сильное сопереживание, чем вся цивилизация. История получилась очень человеческая, психологичная.
облако тэгов
