Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Йен Макдональд. Дом дервиша: Роман. / Ian McDonald. The Dervish House, 2010. Пер. с англ. Н.Власовой. — М.: Астрель. Астрель-СПб, 2014. — 640 с. — (Сны разума). 2000 экз. — ISBN 978-5-17-080817-5.
Отечественные писатели-фантасты идут за легкими деньгами в «межавторские проекты». Их англо-американские коллеги предпочитают подростковую литературу. Иногда до слез обидно наблюдать за этой миграцией — особенно если знаешь, на какие чудеса способен автор, когда работает в полную силу, на пределе своих возможностей. Роман «Дом дервиша» — отличный пример того, что писал британский фантаст Йен Макдональд, прежде чем по уши увязнуть в проекте «Эвернесс» «для среднего и старшего школьного возраста». Образец научной фантастики нового тысячелетия: сюжетно изобретательной, психологически достоверной, впитавшей лучшие традиции английской «новой волны» и американского киберпанка, насыщенной новыми идеями и концепциями — социальными, политическими, экономическими, философскими...
Действие романа разворачивается в 2027 году, на границе Европы и Азии, в древней столице османской империи, на вечном перекрестке культур и цивилизаций. «Стамбул — это одно чудо поверх другого, — пишет Йен Макдональд, — чудеса слоями, метафорические слоя чудес». Многослойность — ключевая метафора романа. Как микрография, фрактальная геометрия востока: великое складывается из малого, большие буквы — из маленьких, а те из еще меньших. Узор, в котором сплетается прошлое и будущее, чертят герои, живущие в доме дервишей, памятнике семнадцатого века. Амбициозный биржевой брокер, который вот-вот провернет грандиозную аферу. Его жена, хозяйка галереи антикварных предметов культа, ищущая легендарного Медового кадавра. Девятилетний мальчик с неизлечимой болезнью, заигравшийся в детектива. Старый грек, создатель революционной экономической теории, чья жизнь когда-то разлетелась в щепки. Брат местного кади, безумец, видящий святых и джинов. Юная выпускница университета, специализирующаяся на инвестициях в сфере высоких технологий... Их надежды и мечты, планы, воспоминания и галлюцинации висят в воздухе древнего Стамбула слоями, как табачный дым в тесной комнате. Среди фантастов мало кто способен потягаться с Макдональдом в умении увязывать концы с концами. Он вплетает в свой узор нанооружие и Семь букв тайного имени Бога, теорию когнитивного скачка и нейрохимию веры, падение финансовых империй и вознесение высоких технологий, историю и футурологию, террористов, мистиков и ученых, готовых в очередной раз перевернуть мир.
Есть в этом узоре и геополитический завиток. События, которые описывает Макдональд, происходят накануне юбилея вступления Турции в Европейский экономический союз, через пять лет после этого знаменательного дня. То есть перевод «Дома дервиша» вышел у нас удивительно своевременно. «В какой-то момент каждая страна понимает, что надо съесть собственную историю. Римляне сожрали греков, византийцы — римлян, оттоманы — византийцев, турки — оттоманов. ЕЭС с потрохами съест всех,» — это говорит, напоминаю, не какой-нибудь Михаил Леонтьев в сводке последних новостей, а британский фантаст ирландского происхождения Йен Макдональд.
Блистательный «Дом дервиша» — далеко не самый премированный роман писателя. Книге досталось только две литературные награды: Премия Британской Ассоциации Научной Фантастики и Мемориальная премия Джона Кэмпбелла. У нас Макдональда вообще переводили довольно вяло: роман «Река богов», сборник повестей «Ночь всех мертвецов», пара томов из нового подросткового цикла, несколько отдельных рассказов — вот и вся русскоязычная библиография. Самые известные его вещи не изданы у нас до сих пор. И это, как ни парадоксально, обнадеживает. Даже если автор уйдет в «Эвернесс» с головой, работы переводчикам хватит на несколько лет — а там, глядишь, Макдональд завершит свой коммерческий проект и вернется к оригинальной прозе. С англо-американскими фантастами такое изредка случается.
"Был человек в земле Уц, имя его Иов..." — гласит Ветхий Завет. Здесь земля Уц, на соседней улице. Вот человек Иов — Артур Чисоев без видимой причины лишен семьи, имущества, здоровья. Он же Иаков, готовый бороться всю ночь с тем, чье имя запретно.
"Сделайте ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною…" — гласит Ветхий Завет. Сказано-сделано: в старом гараже, мастерской пьяницы-художника. И падут тучи саранчи, хлынет огненный дождь, а трехглазый исполин выйдет на прогулку в городском парке.
"И пришли те два Ангела в Содом вечером…" — гласит Ветхий Завет. Воистину пришли — утром, на заседание горсовета, с огнем и мечом. Пришли и огласили приговор. Не верите, слуги народа? Рухнул дом, одна пыль столбом. Поверили, устрашились. Скоро взойдет последняя заря над обреченным Содомом. Где путь к спасению?
Много веков Ветхий Завет служил источником вдохновения для скульпторов, художников и поэтов. Из него щедро черпали вдохновение, заимствуя знаковые образы и притчи, становящиеся своеобразным шифром для посвященных в нюансы художественных смыслов. Многострадальный Иов, Давид и Голиаф, Содом и Гоморра... Перечислять можно долго и на каждый пример приходятся сотни, тысячи, если не десятки тысяч, всевозможных аллегорий и трактовок. Тем удивительнее, что в современной фантастике и фэнтези ветхозаветные мотивы если и не забыты, то обращаются к ним довольно редко. Я бы даже сказал, что до обидного редко. Причин, по-видимому, несколько. Это и нежелание соревноваться с известными предшественниками, и отсутствие особого читательского интереса к этой тематике, и, конечно же, нередко это скудность собственных познаний.
Но перейдем от отвлеченных рассуждений к герою этой рецензии, роману "Крепость души моей". Столь обширное вступление было необходимо, чтобы подчеркнуть сложность задачи, стоявшей перед Олди и Валентиновым, и причины, по которым книга резко выделилась среди сплоченных рядов отечественной фэнтези и мистики. Ведь соавторам удалось уловить суровый дух Ветхого Завета и вселить его в легкомысленные будни нашего мира. Строгий речитатив библейских цитат безжалостно вклинивается в пеструю и суесловную болтовню современности. Триптих, три сильно отличающихся, но при этом идейно близких истории. Разница заключается в масштабе событий, точках обзора и количестве героев. Если в первой истории все завязано на братьях Чисоевых и их бывшем учителе Александре Павловиче, то во второй и особенно в третьей действие охватывает уже весь Город.
Итак, как две капли похожий на наш мир, современный Город, и обычные люди, которые внезапно обнаруживают, что в их жизнь вмешиваются высшие силы. Силы, которые играючи переписывают судьбу, карают и награждают. Силы, для которых нет ничего невозможного. Растоптать жизнь успешного бизнесмена, лишить детей, разорить компании. За какие проступки была назначена эта кара? Бизнесмен Чисоев лишь песчинка по сравнению с высшей силой. Гордая и упорная песчинка, способная заклинить самый прочный и отлаженный механизм. Авторы яркими красками и образными метафорами слой за слоем наносят изображение на холст. То покажут прошлое, то откроют будущее, то застынут на настоящем. Вывернут наизнанку бывшего борца, разберут по косточкам своенравного пророка, чтобы свести в поединке мятежные человеческие души и суровые законы.
Вторая повесть попала точно в цель, поразив удачным взглядом на два мира, земной и небесный. Горнее Царствие, поделенное на три Сферы и девять Ступеней, каждая из которых представлена своей силой. Ангелы и Начала, Престолы и Серафимы, верные слуги Всевышнего, неумолимо карающие грешников и строго блюдущие Закон. Ибо Закон в этом Царстве превыше Милости. По крайней мере, на первый взгляд кажется именно так. Эта история сплетена из нескольких нитей — небесного расследования Владыки Камаила и его помощника Микки, загадочных явлений в Городе, а главное, исканий Сергея, в чью жизнь ворвались неведомые прежде чувства и мысли. Помимо них действуют и другие герои: обычные люди, начальники и подчиненные, нищие художники и знаменитый режиссер.
Атмосфера тайны быстро сгущается, ветхозаветные предания обретают зыбкую плоть, грозя захлестнуть улицы Города и погубить его. Тонкая авторская ирония подчеркивает аляпистые приметы нашего времени. Текст насыщен аллюзиями и аналогиями — как библейскими, так и литературными, например, с романом Булгакова"Мастер и Маргарита". И на этом фоне происходит очень интересная история, в которой любовь и вера сталкиваются с судьбой и временем. На мой взгляд, особое достоинство повести в том, как сочетается современность и древность в облике и манерах небесных служителей. Весьма симпатично сочетаются, бамбуковая тросточка и стада телиц, мобильный телефон, факс, обращение "шеф" и свитки, традиции, семиглазый леопард.
В отличие от второй, третья повесть целиком разворачивается на земле, в многострадальном Городе. Наша цивилизация успела привыкнуть, что всегда и везде можно договориться, найти компромисс и добиться лучших условий. Отчасти за счет развитой техники, отчасти за счет культурных свобод и течений. Но когда два Серафима объявляют, что души горожан взвешены и измерены, и назначена плата за согрешения, то все мольбы, ухищрения, усилия оказываются тщетны. Авторы заперли персонажей в колбе произведения, поставили микроскоп и принялись наблюдать, по фрагменту складывая пеструю мозаику гнева и отчаяния, отрешенности и беззаботности. Картины народного бунта кажутся пророческими, жутко походя на реальность.
Что же общего в повестях? Суровый Закон со множеством толкований и прецедентов. Человеческая гордость и упрямство, не дающие отступить даже когда все кончено. Это поединок души и буквы, содержания и формы, милосердия и справедливости. Но стоит помнить — что хотя Ветхий Завет и лежит в основе многих религий, но служит сейчас скорее памятью, чем указанием к действию, замененный Новым Заветом, Кораном и другими текстами.
Итог:пестрое смешение ветхозаветных законов и современного мира.
В творчестве любого крупного писателя рано или поздно наступает момент, когда от вопросов жизни он переходит к вопросам смерти. И если на заре своего творчества братья Стругацкие писали о возможностях человека, об опасностях, которые подстерегают его на пути покорения природы и космоса, размышляли о вероятных путях развития социума, задумывались о возможности сознательного конструирования идеального общества, наконец, ставили человечество перед лицом непознанного и пытались предугадать, какие вызовы могут возникнуть при столкновении с неведомым, то в последней своей книге, написанной уже соло, Борис Стругацкий обращается к совсем другим проблемам. Герои повести «Бессильные мира сего» противостоят не враждебной среде, не социуму и не высшим силам, могущественным, но все же разумным, а собственной немощи, телесной и духовной, и роковой силе слепого случая. Все мы люди, каждый уязвим, любой может ошибиться, никто не в силах предусмотреть нелепого стечения обстоятельств. Слабость, ошибка и случай правят миром. Люди, казалось бы, способные изменить что-то в привычном течении вещей, не только не могут, но и не хотят вмешиваться.
«Самое страшное в мире — это быть успокоенным», — писал в 1939 году поэт Михаил Кульчицкий. Герои, предстающие перед нами на страницах повести, вполне спокойны. Они удовлетворены, довольны своей жизнью и своим даром. Это выводит из себя их учителя, сен-сея, вовсе не желавшего подобного результата своих трудов. Для каждого из героев повести сен-сей открыл однажды дверь к главному таланту, к тому, что поднимает над толпой, дает то самое удовлетворение, довольство собственной жизнью. Однако открыть дверь вовсе не означает дать цель и указать направление. Никто из воспитанников не зарывает своего таланта в землю. Напротив, каждый использует его в меру собственного разумения, а порой даже на благо общества, в тех рамках, в которых общество это приемлет. Например, борется с насекомыми и грызунами в жилых домах и складских помещениях. Может быть, они не достаточно любят свой дар. Не горят им. Ведь открытые учителем двери — не сознательный выбор воспитанников, еще детей, а лишь толчок на самую легкую, самую многообещающую дорогу. Но кто сказал, что легкие дороги — лучшие? Возможны правы родители того мальчика, который «не расстается со скрипочкой». Но учитель выступает с позиции «взрослого», с позиции «рацио», он убежден, что знает как лучше. И, загнанный в ловушку обстоятельств, поддавшись слабости — любви к безнадежно-больной, умирающей женщине, жестко ограниченный во времени, сен-сей допускает чудовищную ошибку. Своими руками он разрушает то, к чему так страстно стремится: сделать из своих воспитанников людей, достойных уважения. Не случайно в финале книги, на последних ее страницах вновь, отчаянным монологом поднимается тема, прошедшая сквозь все творчество Стругацких, ставшая одним из его лейтмотивов. Тема Воспитания Человека. Дважды звучат одни и те же строки: «Что-то загадочное и даже сакральное, может быть, должно произойти с этим миром, чтобы Человек Воспитанный стал этому миру нужен». Безумная попытка сен-сея вывести своих воспитанников из состояния душевного равновесия, состояния удовлетворенности жизнью, растормошить их, заставив измениться, приводит в тупик. Силовое давление на Вадима дает результат. Загнанный в угол, он все-таки совершает то, что от него требуется, но даже обретенная возможность «повернуть трубу большого диаметра» не в силах ничего изменить. Сверхсила не делает еще сверхчеловеком, если мышление остается на прежнем, обывательском уровне, а человек Воспитанный не рождается под страхом боли. Стал ли Вадим тем, кого можно бы было уважать, только лишь потому, что дар его получил новое развитие? Можно ли уважать этого слабого человека, испугавшегося физической расправы, не поверившего в помощь товарищей, не сумевшего осознать всей значимости того, что произошло с ним, лишь испытавшего невероятное облегчение и беспричинную гордость? Конечно же, нет. Можно лишь пожалеть. Равно как и пожалеть сен-сея, точно так же не сумевшего ни осознать собственные ошибки, ни преодолеть слабости.
Одна из немногих (а для 1989-го вообще редчайших) попыток показать, что будет делать человек после наступления технологической сингулярности и какие проблемы будут для него актуальны.
В повести хорошо видно, что было отправной точкой рассуждений автора. Это образ «контакта цивилизаций», который с 50-х был одной из стандартных основ сюжета. Бэнкс отталкивается от образа «контакта», как лодочник от причала.
Инопланетяне, которые все-таки посетили землю в конце 1970-х, прилетели на корабле, который был умнее их всех вместе взятых и уж точно могущественнее человечества.
Гуманоиды на этом корабле – своеобразные эмоциональные чувствилища, ценность которых для исследования стремится к нулю. Хотя потенциал каждого, много выше потенциала человека, лишь свои переживания земной культуры они могу счесть чем-то хоть чуточку оригинальным. Всю аналитическую работу, все эксперименты и замеры осуществляют корабельные дроны.
Между экипажем и кораблем – практически не реальных разногласий. Только игровые. Они по максимуму обеспечены ресурсами, разнообразными видами услуг, они могут менять строение своего тела в широком диапазоне, да и живут практически вечно (хотя детей на корабле нет). То есть их «золотой век» хорош почти всем – кроме отсутствия смысла жизни.
Вопрос – а зачем я существую? – как бы на периферии корабельной жизни. Но его нельзя обойти. Понимание того факта, что ты – лишь пешка в руках громадной силы – нельзя спрятать в шкаф.
Каждый приспосабливается к статусу свой вторичности как может.
— корабль – да, он тоже вторичен. «Капризный» первый осознает свою вторичность, потому как оторван от центра цивилизации, где такие корабли делают сотнями тысяч. Он просеивает какие-то задворки галактики. Корабль прячется за эксцентричностью: странным поведением, коллекционированием снежинок и потаканием некоторым прихотям экипажа;
— героиня – Дизиэт Сма — повествование ведется от её лица идет (суховатыми комментарии корабля вторым "голосом") — идет путем эстетизации восприятия мира. Её личность «заточена» лишь на поиск и переживание, чувствование красоты. С точки зрения корабля она – хороший «человеческий сенсор»;
— многие, разумеется, уходят в чистый гедонизм. Один персонаж, явный оппонент главного героя, пытался уйти в игру целиком – вырядившись под героя земных фильмов о космосе, захотел, чтобы его выбрали капитаном корабля. На специально устроенном обеде, под десерт из человечины (гуманной выращенных тканей, разумеется) за него проголосовали лишь несколько человек.
— наконец, главный герой этой драмы – Дервель Линтер. Гуманоид, который решил остаться на Земле. В повести показано, как он прошел несколько стадий: а) понимание бесполезности себя; б) понимание, что в развитии земного проекта еще сохраняется смысл существования каждого отдельного человека, и желание этот смысл обрести; в) понимания, что надо быть как люди (снизить суперменство, стать физиологически ближе к людям) г) понимание, что в реальности стать участником земного проекта он не сможет (а вечным жидом быть не хотелось) принятие комплекса вины и фактически религиозное жертвоприношение себя – смерть от руки уличных бандитов
Это шокирует рассказчицу. Но и сто лет спустя, когда пишутся строки воспоминаний – она мало изменилась. Все так же воспринимает красоту, в поисках совершенства.
Утопия, равно и антиутопия – конец истории. Вот и здесь – контакт, но отсутствие контакта. Всемогущество – но предельный инфантилизм. Культура – но она больше не развивает гуманоидов, а лишь развлекает и позволяет воспоминать прошлое.
Но поставив эти вопросы, характерные для эпохи предельного могущества машин, Бэнкс совершенно не дал ответов – мы просто не видим противоречий, которые могут возникнуть в центре цивилизации гуманоидов. Все возможные противоречия скрыты за кулисами, как если бы у покорителей дикого запада в карманах был нескончаемый запас патронов, никогда бы не иссякал провиант, и они могли бы убедить себя, что они уходят в закат из чистой романтики.
Разумеется, в повести присутствуют недостатки.
Увлечение наблюдателей земной политкорректностью, земными проблемами, непонимание экономистами корабля земной экономики (лесть биржевым игрокам или тонкая усмешка — не суть важно) — они чрезмеры. Наблюдатели видели и не такое. Прочувствовали множество страннейших ситуаций. Потому земную культуру они должны видеть в каком-то ином ракурсе. Это ведь покруче "Писем в древний Китай" или заметок японского путешественника о России 18-го века. Но автор не стал сравнивать земную кульутру с другими — таких параллелей практически нет в повести. Облегчил себе работу? Да. Но снизил качество текста.
Паоло Бачигалупи. Разрушитель кораблейПризнаюсь, я очень люблю подростковые романы Хайнлайна. Люблю за верность выбранной теме и умение доходчиво и занимательно, без пафоса и излишних сантиментов объяснить молодому человеку, почему надо быть честным, справедливым, милосердным и мужественным в мире, где эти качества мало кому принесли богатство и благополучие. Почему надо защищать слабых, помогать людям, овладевать знаниями. Почему жизнь — любая, даже одна единственная, драгоценна.
Но моего любимого Хайнлайна очень часто критикуют сегодня за "старомодность". А ведь тема — воспитания и взросления — никуда не делась! Может, сегодня еще более актуально, чем во времена Отцов Основателей, разъяснять юным читателям, что простые человеческие ценности — верность, честь, сострадание, самопожертвование — никуда не исчезли, не растворились в потоке информации и событий. Они по-прежнему есть, может, менее заметные, но от того еще более значимые и драгоценные. Поэтому я очень рада, что появился такой роман — "Разрушитель кораблей". Рассказ о взрослении, поиске собственного пути и немеркнущих моральных ценностях.
Я нашла множество "плюсов" у этого романа. Мир, в котором мы оказываемся, тот самый, которым нас регулярно пугают экологи. Глобальное потепление состоялось, великие льды растаяли, поглотив города, целые страны и привычный для нашего века образ жизни. В моральном плане человечество откатилось к самым темным временам: кровь за кровь, зуб за зуб, выживает сильнейший, слабым здесь не место, если не убьешь ты — убьют тебя и т.д. В таком мире родился и живет юный герой Гвоздарь, неграмотный парнишка, который ничего не видит вокруг, кроме рабского труда и озверелых взрослых.
Этот мир описан исключительно красочно, так, что невольно представляешь и кварталы полузатопленных городов, и бушующий ураган, уничтожающий жалкие лачуги бедняков, и грозное море, мстящее людям за хищническое отношение к природе.
Старт истории довольно традиционен. Молодой герой из самых "низов" мечтает любыми путями выбраться "наверх". Он готов на все, чтобы избавиться от нищеты, тяжелого труда и озверевшего отца. Но вот оказывается, что цена за это может быть слишком высока: убийства невинных и предательство друзей.
И далее — все действие — шаг за шагом — путь взросления и обретения собственного морального кодекса. Разговор о том, что знакомо современного подростку: молодежные банды, наркотики, детская преступность, насилие в семье, социальное неравенство.
Через занимательное действие с погонями, драками и морскими приключениями доходчиво объясняется "что такое хорошо, и что такое плохо". И почему "плохое" остается "плохим", даже если это дает деньги или положение в обществе. При этом откровенного морализаторства и нотаций автору удалось избежать за счет динамичного действия и минимума разговоров — роман краток и лаконичен настолько, что даже жалеешь, что он так быстро закончился.
В результате, получился очень симпатичный подростковый роман, который можно прочитать и взрослому. Пусть герои немного схематичны, а смысловая часть — прямолинейна. Но это не особо беспокоит: сюжет раскручивается быстро, мир ярок и оригинален, а простые человеческие чувства близки и понятны. В нем нет особо жестких сцен: уровень жестокости не превышает того, что подросток может прочитать в "Принце и Нищем" или "Острове Сокровищ", а уровень "сексуальности" не идет далее невинных намеков "Гарри Поттера". Так что, можете смело ставить на "детскую" полку. Да и сами прочитайте: я неплохо отдохнула за этой книгой, которой хватает на один-два вечера.
Единственным явным «минусом» для меня стало тусклое использование заведомо удачных сюжетных ходов. К примеру , с мутантами — продуктами генной инженерии. Так хорошо начиналось: устрашающие помеси людей с тиграми, собаками, волками и прочей живностью- могучие, непобедимые, преданные до последнего хозяину. И, как результат, практически не использованные в сюжете. Но, будем надеяться на то, что роман открывает цикл, и некоторые находки получат достойное развитие в последующих книгах.
облако тэгов
