Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Итак, есть некий условно средневековый мир, где в наличии вполне реальные ангелы-хранители, древние боги и черная магия.
Соответственно Инквизиция — вполне тождественная своему прямому назначению организация. Поиск и уничтожение (если удасться, доведение до раскаяния и потом сожжение) разнообразных пособников дьявола.
Рассказчик и повествователь — Мордимер Маддердин, инквизитор.
По современным представлениям личность довольно противоречивая. В подручных у него некрофил, сам берет левую работенку, может спокойно отдать приказ об изнасиловании женщины или об убийстве боевых товарищей. Не чужд плотских развлечений.
Зато Бога чтит — без вариантов. Верует и трепещет. Инструкции инквизиции — соблюдает. И высшие силы его явно направляют.
Соответственно, каждое дело этого инквизитора — будто разорвавшая от перенапряжения тетива лука, будто срабатывающий механизм со взведенной пружиной. Задерживаться и плутать в пустоте, проверять по нескольку раз ложные версии — не приходится. Чутье и натиск, вот его девиз. Иной следователь от таких фокусов давно бы попал в переплет, потому как разоблачение кардиналов, инквизиторов, родственников богатых и могущественных людей — обычно вредит здоровью и почти наверняка карьере. Но тут за героем в прямом смысле слова высшая правда, можно не тормозить
Еще от героя могло бы интенсивно попахивать ведьмаком Геральтом, но автор много сделал, чтобы устранить эту аллюзию...
Что хорошо:
— главный герой, хоть и противоречив, но ярок, запоминается;
— допущения, которые дают проекцию на мораль: не бойся убить тела, души убить не могущий — это как раз про таких людей. Даже когда убивает боевого товарища, показывает умирающему, почему это сделал, чтобы душа последнего обрела хоть какое-то умиротворение;
— темп повествования и сравнительно легкий язык (читал в переводе С. Легезы);
Что плохо:
— хорошо начал гражданин Пекара с допущениями, да плоховато все продолжается. Если ангелы вот так являются, если мистические силы столь грубо и осязаемо присутствуют в мире, то отчего же влияние на одну только инквизицию? "Не верю". Если уж церковь — тень града божьего на земле, то как нам быть со светской властью? С другими проявлениями церкви (например, с громадными монастырскими хозяйствами)? Вообще, если Бог так активно вмешивается, то, получается, мир не есть совершенный механизм, и на первый план выходят концепции о том, что лишь ежесекундное божественное вмешательство не позволяет начаться хаосу;
— подчеркнутое непонимание инквизитора "ну чего это все чернокнижики с темными силами якшаются..." При том, что мотивация-то как раз и вскрывалась — любовь, деньги, желание дольше пожить и т.п. Я не требую, чтобы герой делал какие-то выводы о несправедливости устойства мира или общества, нет. Но у инквизитора с богатым опытом работы должна сама собой сложиться классификация преступников, набор их типажей;
— в тексте неоднократно подчеркивалось, что инквизиция собирает все темные знания, которые вытаскивает из арестованых колдунов, а иногда даже и применяет. Но, как возможно применение таких заклинаний без уступок темным силам? Если эти заклинания просто алгоритмы, то как быть с присутствием англелов-хранителей, и соотвественно, какого рожна темная сторона "выделяет энергоресурсы" на заклинания, произнесенные инквизиторами? Конечно, обманывать дьявола — это хорошая традиция. Но последствия неудачных обманов должны случаться куда чаще...
Итого. Книга написана как "религиозный боевик" в самом прямом значении этого термина. Потому слишком серьезные претензии к ней — излишни. Пришел, увидел, искоренил. А потом уехал если не во след заходящему солнцу, то в сторону штаб-квартиры... Есть и продолжения, по уверениями читавших — куда более сложные и продуманные. Посмотрим.
“Imperial bedrooms” – это история о знакомых читателю Эллиса детях с мертвыми глазами, чьи судьбы уже давным-давно увели их на косые дороги. И сейчас, спустя много лет, дети выросли – но в глазах у них по-прежнему не осталось ничего, кроме пустоты.
Во многом, “Imperial bedrooms” это книга о лжи, которой в полной мере окружили себя “псевдо хозяева” жизни – голливудские богачи и воротилы, чей глянец больше отдает не блеском, а гнилью. Главным героем книги, так же, как и годы назад, является Клей – очередной представитель своего поколения, чье сердце до сих пор стучит разве что по инерции.
Помимо сюжетной составляющей, “Imperial bedrooms” напрямую повторяет и продолжает идеи “Ниже нуля” – ровно, как и в первый раз, герой появляется в сюжете из ниоткуда (формально из Нью-Йорка), чтобы потом снова уйти в никуда. И когда знакомый нам образ Клея снова возникает в кадре, то кажется, будто ничего особенно и не изменилось – но на самом деле это не так.
Как можно заметить, возраст повлиял не только на жизни героев, но и на самого Эллиса. Если в свое время “Ниже нуля” являлась попыткой молодого автора рассказать историю о пустоте, то “Imperial bedrooms” буквально пронизана тем иронично-насмешливым взглядом человека, который уже прожил основную часть своей жизни. За прошедшие годы Эллис отточил свой стиль – одно только вступление представляет собой огромную ироничную отсылку к первой книге, в которой автор одновременно насмехается над прошлым, и в то же время отвешивает ему почтительный реверанс. Повторяя пример “Лунного Парка” Эллис помещает своего читателя в измерение, находящееся между реальностью и вымыслом – только если в прошлый раз в этом измерении под нашим прицелом оказалась жизнь автора, то в этот, там нарисовалась самая первая история, которая и определила направление этой жизни.
“Imperial bedrooms”, пожалуй, хороша еще тем, что обратившись к событиям первой книги, Эллис собрал воедино весь опыт, который он наработал за свои предыдущие истории. “Империя”, это такая смесь из сюжетной пустоты “Less than a zero” и “Rules of attraction”, приправленная ощущением паранойи из “American Psycho”. Здесь длинные, путающиеся и уходящие за абзацы мысли героя сочетаются с жестокими убийствами и литрами выпиваемого алкоголя. С помощью последнего Эллису снова удается разыграть с читателем комбинацию правды/неправды, которую он проворачивал уже не раз: нам снова сложно сказать точно – сходит ли Клей с ума, или все его приступы паранойи все-таки имеют под собой реальные основания.
Другой интересной особенностью книги является ее оформление. Каждый кусок текста разбит на части, причем начало каждой новой строчки в таком куске обязательно выделяется черным цветом. Да и главный герой работает сценаристом неспроста – периодически появляется ощущение того, что книга и является сценарием жизни Клея, над которым он бьется на протяжении всей истории. Бессознательно, он начинает подгонять свою жизнь под формат кино – стараясь поддержать иллюзию любви, которой у него уже никогда не может быть, постоянно топя реальность в алкоголе, и пытаясь откреститься от причастности к происходящим страшным событием в ненавистном ему городе.
Игра между реальностью и вымыслом оставляет свой след и на финале произведения, но только не в том смысле, в каком она проявлялась ближе к финалу “Американского психопата”. Здесь, пожалуй, не остается ощущения сомнения в происходящем, и даже, как и в “Лунном Парке” появляется некое ощущение надежды. Вопрос оставляет лишь сам герой. Его финальный монолог однозначен, но после всего произошедшего – кто знает….
“Imperial bedrooms”, на мой взгляд, встает в один ряд с лучшими вещами, которые создавал Эллис, и в то же время она подводит последнюю неоднозначную черту разговора, который автор вел на протяжении всей своей карьеры. Это книга о периоде “после” – о заключительной части пути Клея и, отчасти, Патрика Бэйтмана. В этом периоде уже не осталось практически ничего кроме лживых эмоций и уничтожающей пустоты, а движение вперед обозначает лишь движение в двух направлениях – вниз или в никуда. Впрочем, как показал сам автор в “Лунном парке”, выход есть – нужно лишь признать свои ошибки, и принять помощь других. Эллис сделал это еще в прошлой книге, но сможет ли его герой принять подобное решение – это вопрос, выходящий за рамки этой истории. Решать вам.
Те, кто начинал читать художественную литературу по-русски в середине 1990-х, одновременно с первым залпом ковровой бомбардировки крытых ярмарок и стихийных рынков романами и рассказами Стивена, должны бы знать в округе Касл-Рок каждую былинку, каждый дорожный знак, каждого сурка в уютненькой норке под вековой елью. Так высока концентрация сверхъестественных явлений и просто шокирующих происшествий в кинговской Йокнапатофе; столь изобильны тиражи Кинга на постсоветском пространстве.
Живи я в этой местности, уже выпускного фейерверка Кэрри и пророчеств коматозника Джонни Смита (Мёртвая зона) было бы достаточно, чтобы всерьез призадуматься о переезде, а уж увидев, как восставшие с Кладбища домашних животных мертвецы разгуливают по округе, братаясь с оголодавшими в пустынной Судьбе Иерусалима вампирами, я бы дернул без оглядки не то что из округа — из штата, желательно на противоположный край страны.
Конечно, я бы пропустил кульминацию диссоциативной фуги замученного рейганомикой среднего класса — Первый Контакт обывателей Хэвена с Томминокерами, позволивший им преизрядно сэкономить на счетах за электричество и бензин.
Я не стал бы свидетелем локального Армагеддона в исполнении старьевщика из магазина Необходимые вещи.
Я не заразился бы вирусом "Рипли" и не припал бы, как истовый католик к распятию, к индейскому артефакту под странным названием Ловец снов... Только скажите честно: вы думали, оцепление спецназа вокруг места, где разбился инопланетный корабль с байрумом на борту — это действительно Последний Дозор?
Над всем округом Касл-Рок, что в штате Мэн, безоблачное небо, изредка рассекаемое инверсионными следами выхлопа самолетных двигателей. Картина мирная, почти идиллическая. А это значит, что Полярная Лиса уже поднялась из могилы, выкрала со склада скорняжной фабрики свою нежно любимую шкуру и, одев ее, как полагается приличным оборотням в индейской мифологии, мехом внутрь, — вышла на дело.
И в самом деле, творческий отпуск Полярной Зверушки преизрядно затянулся. Восемь лет без малого курортная местность, идеально подходящая для лыжных и биатлонных соревнований, а также охоты, рыбалки и всех прочих видов культурного отдыха, наслаждалась относительным спокойствием.
Ишь, непорядок!
Итак, в один прекрасный октябрьский день накануне очередных президентских выборов, то есть, вероятно, в 2016 году (Барак Обама уже давно переизбран на второй срок, так что действие явно происходит после конца света-2012... скоро, скоро Под куполом перейдет в статус альтернативной истории!), круживший в небе над городком Честер Милл самолетик вдруг осыпался на землю дождем горящих обломков и рваной человечины, трусившего вдоль обочины за лакомым кусочком сурка перерезало пополам, а у рискнувшего подойти слишком близко к месту катастрофы прямо в груди взорвался кардиостимулятор. Теперь Честер Милл отрезан от всего остального мира полупроницаемым куполом, вздорно реагирующим на сложные электронные устройства, но пропускающим внутрь солнечный свет, сотовую связь и беспроводной Интернет-траффик.
Шоу под куполом начинается. Как и в любом себя уважающем американском городишке, у клоунов предостаточно оружия и наркоты. Задача всех жителей городка, поневоле попавших в кино — ВЫЖИТЬ, ведь запас продуктов, воды, бензина и даже воздуха под Куполом строго лимитирован, а пополнить его особо нечем. Вот и посмотрим, насколько хорошо обыватели округа Касл-Рок усвоили душеспасительные уроки сериала LOST.
Под куполом, как я слышал, тоже скоро экранизируют вместо невезучей Темной башни: действия главных и второстепенных персонажей расписаны буквально по минутам, их роли раскрашены только двумя красками, рефлексии в Честер-Милл места больше нет, а единственное напоминание о том, что действие книги отнесено все-таки приблизительно к юбилею Октябрьской революции, — нескончаемые сетевые войны, отвлекающие жителей городка и их родственников от невеселого житья-бытья. Идеальный каркас для прайм-тайм телесериала НВО или Fox, способного поспорить с рейтингами Теории большого взрыва и Доктора Хауса.
Читая Под куполом, можно с удобством оценить, какой нелегкий и извилистый путь прошли англоязычная фантастика и рядом с нею — наша с вами технореальность со времен Саймака, чей роман Вся плоть — трава стал классикой американской НФ. Эта участь творению сэя Кинга не светит ни при каких раскладах, поскольку оно глубоко вторично, хоть и весит целых полтора килограмма (в хардковере). Противостояние, Оно, Необходимые вещи, Томминокеры, Черный дом, Мертвая зона, Ловец снов — неполный перечень звеньев ассоциативной цепочки, выкованной новым романом. О Саймаке уже сказано выше. Стремительное загрязнение помещенного под Купол биоценоза
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
(в том числе остатками сгоревшего метамфетамина)
заставляет вспомнить про климатгейт-скандал, грянувший почти одновременно с выходом книги в свет, но это совпадение скорее всего носит случайный характер. Диалоги словно списаны из фильмов категории "только для DVD", так что здесь я даже не берусь искать каких-то аналогий. Поскольку лично мне почти сразу стало ясно, что инцидент в Честер Милл — это научный эксперимент неизвестного назначения и непостижимого технологического уровня, не грех сравнить Под куполом и с такими классическими произведениями об алиенистской изоляции аномальных зон и целых планет, как Пикник на обочине, Карантин и Спин.
Теперь легко догадаться, в чью пользу будет это сопоставление.
Воспринимается роман (читано в 2010 году в оригинале) очень легко. Язык, как я уже отметил, не блещет стилистическими изысками, целые фразы и абзацы гладко ложатся в кратковременную память и теряются где-то по пути к гиппокампу — за полной необязательностью для постижения сюжетной линии. Нет, Кинга нельзя уличить в такой бессовестной "подкачке килобайтов", как Лукьяненко за Чистовиком. Однако если бы Под куполом сократили раз этак в пять, из него получился бы неплохой фантастический боевик со злободневным политическим подтекстом. Впрочем, автору далеко до Филипа Дика в умении отрисовать остросоциальную фантастическую интригу на листаже худосочного покета, да еще так, чтобы получилась книга на все времена.
В читанном мною варианте к роману прилагалась карта Честер Милл и его окрестностей, стилизованная под скриншот с Google Maps в варианте "гибрид". Из нее видно, что Касл Рок, вроде как разрушенный до основания еще в 1991 г. в результате слаженных действий жителей города, науськиваемых Леландом Гонтом, спустя четверть столетия остался центром административной и культурной жизни округа. Странные эти американцы.
Вместо послесловия
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Некоторые поправки получили нужное количество депутатских голосов, хотя сессионный зал был наполовину пуст. Впрочем, координатор Партии регионов Михаил Чечетов не усмотрел в этом проблемы и предложил журналистам смотреть не в сессионный амфитеатр, а на табло для голосования, где в моменты постановки вопросов на голосование часто высвечивались по 250-270 голосов.
— Мальчики и девочки, — обратился он к журналистам, — все под контролем. Вы можете быть спокойны.
Депутаты провластного большинства отказались транслировать сессию на улицу перед парламентом, где собрались участники акций протеста. Тогда депутаты от Блока Юлии Тимошенко запустили под купол сессионного зала связку воздушных шариков с привязанной к ним надувной фигой, чем вывели из себя спикера Владимира Литвина. Он провел дополнительное голосование по вопросу о том, чтобы из зарплаты этих депутатов была вычтена десятикратная стоимость услуг верхолазов, которым пришлось снимать шарики с фигой из-под купола.
Год издания на языке оригинала: 1906, 1914, 1930, 1968, 1936, 1911
Переводчики: Е. Пучкова, И. Чусовитина, В. Герасименко, Д. Макух, Лариса Михайлова, А. Ермилова
Издательство: "Энигма", 2011
Серия: Гримуар
Серия "Гримуар" издательства "Энигма" всегда пользовалась особым интересом среди любителей необычной, странной и мистической литературы. Некоторые могут назвать ее архаической, устаревшей, но те, кто смотрят глубже и пытаются понять, находят в произведениях Артура Мейчена, Густава Майринка и Уильяма Хоупа Ходжсона не только удивительную красоту, но и проблески знаний, бесценных для адептов Тайного Искусства — они ищут необычное в будничном и по-настоящему видят его.
"Кентавр" — долгожданный второй том произведений Элджернона Блэквуда (первый вышел шесть лет назад). В ЖЖ издательства даже проходило голосование — кого издать первым, нового Блэквуда или Лавкрафта? И вот заветный томик наконец-то в руках читателей!
До того, как за него вплотную взялась "Энигма", Элджернон Блэквуд был знаком русскому читателю только благодаря нескольким рассказам в антологиях ужасов, которыми полнилось буйное начало 90-х. Другое дело — его родина: на Западе за ним прочно укрепилась слава мастера мистических рассказов ужасов, среди которых доминируют истории с привидениями. Еще при жизни автора вышло несколько радиопостановок его рассказов (большинство он адаптировал и читал сам), а главным героем первой телепердачи в Великобритании стал... да-да, сам Блэквуд! Ведь помимо мастерства рассказчика природа наградила этого высокого мужчину сильнейшей харизмой и довольно яркой внешностью. Блэквуд стоит в одном ряду с такими классиками, как М. Р. Джеймс, К. Э. Смит, Э. А. По и А. Мейчен, и у нас появилась прекрасная возможность в этом убедиться.
Но ожидания не оправдались. Если в первой книге были такие великолепные рассказы ужасов, как "Ивы", "Вендиго" и цикл увлекательных мистических историй о докторе Сайленсе, то вторая, увы, не может похвастаться такими "хитами". Ни один сюжет не задерживается в голове, они являются образцами самых обычных, классических историй с привидениями, и все это мы уже читали, видели, слышали. И пускай частично потому, что Блэквуд был одним из главных генераторов подобных историй и стоял у истоков, сравнение с тем же М. Р. Джеймсом будет явно не в его пользу. Запоминаются разве что лирический "Храм минувшего", красивая фантазия о прошлом, и "Кукла", которую можно назвать плагиатом романа "Гори, ведьма, гори" Абрахама Меррита.
Две повести, "Человек, которого любили деревья" и "Проклятые", выгодно отличаются от посредственных рассказов яркими образами и любопытными задумками, которые обязательно напомнят вам, что Блэквуд состоял в Герметическом Ордене Золотой Зари. Эти произведения насыщены видениями и фантомами, мистическим ощущением Вселенной и таким чувством, будто мы вместе с героями приближаемся к открытию некой чудесной тайны, которая перевернет все наше мировосприятие. Возможно, для некоторых читателей и правда откроется некая высшая истина, кто знает... Но хотя Блэквуд и способен поразить смыслом и подкинуть пищу для ума, даже здесь далеко не все хорошо: сюжеты банальны, действие топчется на месте, а персонажи настолько небрежно выписаны, что следить за ними просто неинтересно.
Рассказы и повести остались позади, и вот перед нами самое крупное, заглавное произведение — "Кентавр". Возможно, читатель удивится, но это не ужасы и не фэнтези, а что-то, что с трудом можно назвать философской мистикой. Роман повествует о встрече с человеком, аура которого настолько сильна, что главный герой, Теренс О'Мелли, не может не думать о нем, как о гиганте, хотя физические размеры незнакомца вполне заурядны. Теренс — ярый противник цивилизации: Природа, вот что истинно! И в этом гиганте он ощущает не просто собрата по убеждениям, но человека, способного показать ему что-то за рамками обычного восприятия, ведь таинственный спутник оказывается посланником Земли, выражением ее истинной сущности, полубожеством — Кентавром.
Как и в случае с повестями, "Кентавр" просто безбожно затянут. Повествование не бежит, не льется, а тянется, словно патока — мысли увязают в нем, а потом начинают разбредаться, отвлекаясь на посторонние дела. Практически весь роман проходит в ожидании чудесного открытия, когда герой и его друг прибудут наконец в место, где Земля примет их с распростертыми объятиями. А попутно Блэквуд пересказывает теории многих философов, уделяя особое внимание Г. Т. Фехнеру, подпитывая идею о том, что Земля, подобно лемовскому Солярису — это мыслящая планета, а вся ее биосфера — не просто ее дети, а неотъемная ее часть (глаза каждого — ее глаза, уши каждого — ее уши и т. д.). В данном случае нельзя не ухмыльнуться, припомнив тот факт, что в "Нью-Йорк таймс" Блэквуд вел колонку, посвященную лекциям "теолога-эволюциониста" Лаймона Эббота. Создается впечатление, будто сам автор, подобно О'Мелли, узрел истину и спешит ею поделиться с миром: "Отбросьте косную шелуху и беготню цивилизации, внемлите зову Природы, услышьте флейту Пана!" Но, к сожалению, Блэквуд перестарался, забыв о читателе, которому придется глотать страницы философствований без какого-либо развития сюжета. Подобно кентавру, роман кажется намного большим, чем он есть на самом деле, он разрастается в воображении читателя и триста страниц превращаются в целых шестьсот, а то и больше! И если сравнить его с поэтическим "Холмом грез" Артура Мейчена, изданного четырьмя годами раньше, то, как и в случае с "Куклой", счет будет явно не в пользу Блэквуда.
Итог: Любители ужастиков и динамичного повествования заскучают, но метафизики попируют на славу. И если у вас все же возникнет желание познакомиться с творчеством Алджернона Блэквуда, вы можете смело проигнорировать этот том, и двинуться на поиски первого, выпущенного в 2005 году, насыщенного по-настоящему великолепными произведениями. Не смотря ни на что, знание литературы мистических ужасов без этого автора будет неполным, ведь не зря С. Т. Джоши называет его произведения "самыми значительными среди прочей странной литературы, если не брать в расчет Дансейни".
Не слишком впечатляет после Черты прикрытия и в преддверии Водородной сонаты, но для любого другого автора было бы одной из вершин карьеры.
Задорно, с огоньком взболтанный коктейль из любовной драмы; триллера про шотландские кланы, преобразовавшиеся в мафиозные ОПГ; Bildungsroman — двадцатипятилетний протагонист, добившись прочной позиции в лондонском офисе ТНК, в душе остается преизрядным оболтусом, будет в книжке пара нахальных сценок, которым бы не затеряться ни в Осиной фабрике, ни в Взгляде с наветренной стороны[/i] Глядя по ветру, например, высер на поле для гольфа (настоящий высер, а не форумно-виртуальный, вы не подумайте лишнего!).
Не обойдется без драк, похищений, секса, наркотиков и рок-н-ролла.
Неплохо выписано само Каменное Устье*, северошотландский городок, в котором происходит действие: весь такой стылый, серый, мерзло-серебристый, застрявший в тесной щели на грани веков и культур, аки сурок, что опасливо тянет морду и привстал на задние лапы — обозреть территорию, контролируемую Богом.
Бога здесь нет, он сюда даже никогда и не наведывался.
И еще есть Мост, изображенный на обложке книги, тезейская реинкарнация Моста из ранней книги самого Бэнкса и одновременно глухая отсылка к ас-Сирату из исламских легенд, по которому невредимыми могут пройти только праведники, переправе толщиной не больше волоска, обильно смазанной маслом.
Spannungsbogen.
Crow Road Bridge to Garbadale Revisited! Кто сказал "Чума на оба ваши дома"?
Повышаю оценку за Элли Мёрстон — удивительно было встретить в мейнстримной прозе Бэнкса, какую я ставлю гораздо ниже фантастики, такой симпатичный и глубокий женский персонаж, на уровне Дизиэт Сма, Йиме Нсоквай и Джан Сери Анаплиан.
Собственно, Бэнкс тут пишет о себе, что для него редкость; обычно он бродит далеко за пределами автобиографического замкнутого круга, но тут какие-то увертки бесполезны — он сам вырос в таком же крохотном городишке, Норт-Квинсферри, оттуда вырвался в Лондон и туда же в итоге вернулся для новой судьбы; да и первая супруга его звалась почти так же.
---------------------------
* Вы же видите, надеюсь, как противно выглядит записанное кириллицей "Стоунмауф"? Тем более глухой межзубной концевой спирант Русскому человеку ой как непросто правильно выговорить.