Колонка коллекционера

Уже довольно давно циркулирует информация о подарочных книгах, выпускаемых компанией "Арбор", которые не поступают в открытую продажу. В самом конце декабря прошлого (2020-го) года "Арбор" открыл интернет-магазин, где некоторые книги можно приобрести. Я давно облизывался на сказки Пушкина, проиллюстрированные И.Олейниковым. Сразу купил, тем более что в продаже было всего несколько экземпляров (ещё осталась парочка). Книга подходит под понятие коллекционной как в силу редкости и малодоступности (объективный критерий), так и в силу вожделения обладать ею (субъективный критерий).

Год выхода книги не указан, предположительно это 2016 год (в феврале 2016 г. была устроена выставка, и в аннотации говорилось, что книга ещё планируется к выходу, но уже в конкретном издательстве: "данные издания сказок А.С.Пушкина выйдут очень ограниченным тиражом и в свободную продажу не попадут").

Часть фотографий разворотов даётся с сайта интернет-магазина "Арбора": https://shop.arbor.ru/collections/books.

Цена книги на уровне тиражных изданий "Вита Новы". Полиграфическое качество хорошее, но это теперь не удивительно: например, издательство "Речь" выпускает сопоставимые книги такого качества по цене в пять раз ниже. Тканевый переплёт, золотая краска. Кстати, золото чуть осыпается.

Давно замечено, что в "Сказке о золотом петушке" при внимательном прочтении обнаруживаются нестыковки в мотивациях персонажей. А.Ахматова в своё время нашла первоисточник пушкинской сказки — "Легенду об арабском звездочёте" Ирвинга — и показала, вроде бы, что нестыковки произошли из-за сокращения первоисточника. То есть у Пушкина есть лакуны сюжета, касающиеся предшествующих отношений сторон. Но это слишком скучно (к тому же полностью вопрос не закрывает). Интереснее строить собственные гипотезы, опираясь только на пушкинский текст: какие были тайные пружины, которые заставляли персонажей совершать несуразные проступки. Один из главных вопросов задаёт скопцу царь Дадон: "И зачем тебе девица?".

Художник Вилли Погани для согласованности поступков персонажей переделал сюжет пушкинской сказки (см.).

Но современный художник способен исправить сюжет иллюстрируемого произведения по-другому: как режиссёр, который осовременивает старые пьесы, играя в постмодернизм, т.е. вкладывает новые смыслы, не меняя ни одного слова в авторском тексте (но добавляя немые мизансцены). Часто это бывают просто злободневные интерпретации, которые забываются со сменой реалий. Но почему бы не предположить возможность глубокого проникновения в авторский замысел, который наконец-то раскрывает смысл затёртого произведения?

И.Олейников как раз из таких художников-режиссёров. Он славится тем, что часто даёт собственные оригинальные интерпретации произведениям, которые иллюстрирует (например, в сказке "Теремок" — см.).

Художник сразу же, ещё до сопровождения текста, показывает свою версию произошедшего. Это подаётся как некая загадка, но нам содержание сказки известно, тайну можно раскрыть сразу. Завязка сюжета, по мысли Олейникова, кроется в том, что Звездочёт-скопец создал Шамаханскую царицу.

Итак, Шамаханская царица — это голем, (био)робот. Но почему Звездочёт вынужден выпрашивать голема у царя Дадона? Вероятно, потому, что голем покинула своего создателя. Значит, надо было её вернуть — и, вероятно, все события этой сказки (в трактовке Олейникова) и должны привести к новой встрече Звездочёта и голема-девицы.

Однако более всего Олейников занят внутренним миром привычных персонажей сказки. И, прежде всего, художник резко меняет стереотипное представление о царе Дадоне. Это не заплывший жиром безобидный старичок. Нет, это омерзительный персонаж.

Как там у Пушкина про Дадона?

цитата

С молоду был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело...

Художник рисует забавы молодого Дадона как отталкивающие. Дадон не славный полководец, а разбойник и душегуб (что, конечно, соответствует нравам предполагаемой эпохи, но забывается современным читателем).

А далее пришла расплата за удачливость в былые годы: теперь соседи непрестанно и со всех сторон теребят державу.

Пушкин пишет про Дадона в старости:

цитата

...Со злости

Инда плакал царь Дадон,

Инда забывал и сон.

Олейников считает в этой характеристике главным то, что Дадон плачет "со злости". Тогда облик царя будет таким:

Прототип угадывается: это Иван Грозный, в бессильной злобе наблюдающий за гибелью всего, что было им создано.

О, мы и забыли совсем про Золотого петушка, которого в своей лаборатории изготовил Звездочёт (петушок будет заранее предупреждать о нашествиях).

А Звездочёт, кстати, больше не встретится нам на иллюстрациях. Другие страсти захватывают воображение художника.

После года-двух спокойной жизни вновь военная тревога. Пушкин пишет про то, как бояре приносят известие монарху, льстиво обращаясь к нему "царь — отец народа". Но есть у Пушкина строка в этом эпизоде:

цитата

Страх и шум во всей столице

Вот Олейников и рисует этот "страх и шум" народа. Патриотического подъёма не видно. Протесты, в общем.

Ну и реакция царя в интерпретации Олейникова.

Диктатор, у которого "на совести усталой много зла", в недоумении смотрит на волнения черни.

В поход один за другим отправляются сыновья Дадона.

На картинках — державная мощь. Даже непонятно, почему наследники Дадона без Золотого петушка не справлялись. Видать, нет отцовских талантов, только внешняя маскулинность. А, может, теперь войны без помощи механических петушков не ведутся.

Обе посланные в поход рати уничтожены в братоубийственной (в буквальном смысле) войне. Царь Дадон обнаруживает трупы своих сыновей. Сцена, затёртая иллюстраторами. Но у Олейникова эта сцена оригинальная: он не показывает тела убитых, даёт необычный ракурс.

Вспоминается выражение лица Ивана Грозного, убивающего своего сына. Тут, вроде бы, и не сам убил, но всякие фрейдистские трактовки могут и на символическое убийство сыновей вывести. Сходство с Иваном Грозным неизбежно хрестоматийные ассоциации вызывает.

А вот уже из шатра и Шамаханская царица выглядывает.

Царь забывает про смерть обоих сыновей.

цитата

И потом, неделю ровно,

Покорясь ей безусловно,

Околдован, восхищён,

Пировал у ней Дадон

Художник акцентировал внимание на словах "покорясь ей безусловно". Вот что получилось: ролевая игра, в которой грозный царь обряжен в шутовской колпак и на коленях хватает ртом подачку из рук госпожи. А как иначе, если иллюстрация должна быть современной, теперь у нас так доминирование понимается.

Мечта сбылась: подловили авторитарного лидера, который оказался полным ничтожеством. Начал царь Дадон с крайностей, крайностями и закончил.

Облик Шамаханской царицы у художника, конечно, не тот, что описан у Пушкина:

цитата

...и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи...

У Олейникова Шамаханская царица драпируется, носит маску и парик. Как она может околдовать? Колдовством, видимо. Но вот она снимает маску. Под ней — мраморный истукан, античная богиня. В предисловии к книге предполагают, что это Афина — символ войны. Я думаю, что Венера.

Вот кого создал и с кем желает встретиться Звездочёт. А истукан и сам стремится на встречу с создателем. Зачем? Наверное, чтобы уничтожить его. Орудием, видать, избран царь Дадон. Потому, очевидно, и был он выманен подальше от радиуса действий чар Звездочёта, чтобы Шамаханская царица смогла царя переподчинить. Для того, чтобы сам Дадон явился к замаскированной каменной Венере, пришлось уничтожить его сыновей.

цитата

И в глазах у всей столицы

Петушок спорхнул со спицы,

К колеснице полетел

И царю на темя сел,

Встрепенулся, клюнул в темя

И взвился... и в то же время

С колесницы пал Дадон —

Охнул раз, — и умер он.

А царица вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

Закономерная развязка: царь Дадон убивает Звездочёта (эту затёртую иллюстраторами сцену Олейников не рисует). Шамаханская царица свободна и исчезает, сбросив камуфляж. Золотой петушок выполняет свою программу: мстит Дадону за гибель создателя.

Всё, убит царь, напоминающий Ивана Грозного. Наследников нет, государство ослаблено (две армии побиты) кругом враги — смута неизбежна. Последующие события описаны Пушкиным в "Борисе Годунове".

Ну а Золотой петушок кружил над столицей, пока завод не кончился, да и рухнул на могилу Звездочёта — своего создателя.

Бывают книги, шансы подержать которые в руках ничтожно малы. Более того, увидеть картинки из таких книг нереально. В наш цифровой век помогает счастливый случай. Сегодня — редчайшее издание "Пиковой дамы" и недоступные в России издания "Евгения Онегина", с которыми посчастливилось ознакомиться благодаря Сети.

Вот библиографическое описание одной "Пиковой дамы" из каталога-справочника иллюстрированной пушкинианы. Рига. 1969 год. Художник А.Юпатов. 25 экземпляров.

Все экземпляры, видимо, с автографами художника.

Книжка, конечно, редкая. На аукционах за неё запрашивают 150 тыс. рублей. За сколько покупают — не знаю.

Вот на этом сайте аукциона — https://www.rusbibliophile.ru/Book/Pushki... — есть информативная аннотация издания:

цитата

Иллюстрации к «Пиковой даме» — редкий пример работ А.Юпатова, выполненных в цвете. Тушь накладывалась при помощи тонкого пера, образуя рисунок из мельчайших точек. Чем больше точек было нанесено, тем темнее и насыщеннее выглядел конкретный фрагмент рисунка. Для печати он переносился на цинковую пластину, протравливался кислотой и с полученного клише печатался на бумагу. Эта тяжелая и кропотливая работа позволяла добиваться удивительного по восприятию изображения результата — широкой линейки тоновых нюансов от намеков обозначенных полутонов и деталей до густых теней.

Становится понятно, что ценность этой "Пиковой дамы" определяется не только микроскопическим тиражом.

На сайте аукциона показаны 6 из 9 страничных иллюстраций. Ну пусть хотя бы так. Сейчас только благодаря этому сайту можно увидеть бóльшую часть страничных иллюстраций. И даже бóльшую часть сюжета можно восстановить.

1) Молодая графиня в Версале (XVIII век) получает секрет трёх карт

2) Раздевание старой графини перед сном.

3) Германн выпытывает у графини секрет трёх карт

4) Германн и Лиза. Крушение надежд для обоих

5) Игра Германна

6) Германн в сумасшедшем доме

Вот пример нескольких разворотов с сайта другого аукциона:

Необычная техника иллюстраций. Из-за ручной обработки клише что-то общее есть с русскими зарубежными экспериментальными иллюстрациями 1920-х гг. А цвета на картинках Юпатова кислотные в прямом смысле — его пластины кислотой по технологии протравливались.

По содержанию: Германн озверевший, графиня уродлива. Ну что ж, в 1960-е гг. бок-о-бок с лирической контурной графикой присутствовал и "суровый стиль".

P.S.

Пытаясь найти побольше юпатовских иллюстраций, я на всякий случай забил в поисковик латышское написание "Пиковой дамы". Юпатова не нашёл, но на сайте аукциона всплыло довоенное издание на латышском языке с иллюстрациями неизвестного художника: A. Puškins, "Pīķa dāma", 1937, Zelta ābele, Riga, 126 pages, dust-cover, 6 illustrations on separate pages

Несколько снимков этого давнего лота:

"Евгений Онегин" в иллюстрациях чешских художников стал доступен благодаря уважаемому Ivan Novak, который продолжает выкладывать в своём ЖЖ книжные редкости. На сканах прекрасного качества — полный комплект иллюстраций к изданиям "Онегина" 1927 г. и 1966 г.

1) Издание 1927 года.

Евгений Онегин.[ Evgen Oněgin. Roman ve veršich] . Перевод Вацлава Ченка Бендла. Прага: Е.К. Розендорф, 1927., 149 стр., 24,5x16,5 см. Обложка , титульный лист, заставки и 8 целостраничных иллюстраций Йозефа Венига. Все страничные иллюстрации приведены здесь: https://ivannovak10.livejournal.com/13143...

Об этом издании ничего не знал наш самый информированный довоенный источник. В "пушкинском" томе "Литературного наследства" (№ 16-18, 1934 г.) П.Эттингер пишет, что ему известно только изданное до Первой мировой войны в Праге издание "Онегина" с иллюстрациями О.Штафля (Stafl) и замечает что это довоенное пражское издание "остаётся единственным до сих пор опытом иностранного художника иллюстрировать "Евгений Онегина". Так что чехословацкое издание 1927 года — настоящая находка для нашей пушкинистики.

Всегда странно видеть Онегина глазами иностранных художников. Даже и чешские художники — "Двенадцать" Блока они с интересом и воодушевлением интерпретируют (см. у Ivan Novak в его ЖЖ: тут и тут), а на "Онегина" реагируют с вежливым недоумением. Ну, правильно, в "Двенадцати" — бездны русской души, а в "Онегине" — заурядный подонок. Оказывается, мы в "Онегине" любим форму, а иностранцы (даже славяне) музыку стиха не воспринимают и видят только сюжетную схему без прикрас. Сдержанно рисуют иностранцы "Онегина", в лучшем случае (как в довоенной русофильской Чехословакии) из-за уважения к уважению русских.

Технически иллюстрации чешского художника совершенны. Й.Вениг, может и не ведущий график своего времени, но точно из той школы прекрасных чешских рисовальщиков, которых для нас сейчас открывает уважаемый Edred. В "Онегине" Й.Вениг делает тонкую стилизацию под гравюру на металле — как в пушкинскую эпоху делались иллюстрации. Вот только картинки всё равно западные получились — не было тогда в России таких искусных рисовальщиков и гравёров книжной иллюстрации.

2) Издание 1966 года

Евгений Онегин.[ Evgen Oněgin. Roman ve veršich] . Перевод Ольги Машковой. Прага: Свет совету, 1966.,248 стр., 17x11 см.Обложка , форзацы, титульный лист и 8 целостраничных иллюстраций Йиржи Шаламоуна. Все страничные иллюстрации приведены здесь: https://ivannovak10.livejournal.com/13388....

А вот здесь иллюстрации делал выдающийся художник. Он не стал вживаться в русскую шкуру, он не дал ни одного портрета, но создал что-то по-настоящему адекватное журчанию онегинского стиха.

Когда-то я показывал образцы восточно-европейских иллюстраций из ужасного издания от "Белого города" (https://fantlab.ru/blogarticle54121). Были там и несколько потерявшихся в общем массиве иллюстраций к "Онегину" в виде игральных карт. Я их отметил для себя. И вот они — эти иллюстрации в цвете и без искажений!

Это шмуцтитулы к онегинским главам (с эпиграфами). Всё то, за что мы все любим графику 1960-х гг. — лёгкая, ироничная, символичная. Но это всё-таки западная графика — есть в ней и гонимый у нас "абстракционизьм".

С большим чувством юмора и пониманием текста рисует Й.Шаламоун квинтэссенцию каждой главы. Номер главы даётся декоративными элементами — всякий раз разными и связанными с темой главы, а потом собственно линеарный рисунок, который тоже содержит ключ к главе. Огромное удовольствие разглядывать эти рисунки и разгадывать символы. Акценты восприятия сюжета могут быть неожиданны для нас. Вот Глава четвёртая. Для нас главное в ней — нравоучения, которые Онегин читает Татьяне. Шаламоун же рисует бокалы — это вторая половина главы, где Онегин беседует с Ленским за обедом, а Пушкин поёт гимны шампанскому и бордо. А на основном рисунке — разухабистый конь. Конь в этой главе тоже упоминается ("Скакать верхом в степи суровой? // Но конь, притупленной подковой // Неверный зацепляя лед, // Того и жди, что упадет"). Но, может быть, это образ разухабистого Онегина (и разухабистого Пушкина: "Чем меньше женщину мы любим...").

P.S.

Художник Й.Шаламоун нежно любим целым поколением советских детей (хотя они не запомнили этого имени). Он нарисовал мультик "Максипёс Фик". Сейчас рисунки изданы у нас в виде комикса (см.). Такой художник, конечно, имеет право на собственную интерпретацию "Евгения Онегина".

Иллюстрации к пушкинскому "Выстрелу" послевоенной поры. Мне показалось, что здесь интерес представляет не столько художественный уровень сталинских иллюстраторов, сколько вопросы воспроизведения картинок в книге. Во второй половине 1940-х гг. стало больше выходить массовых книг с иллюстрациями, но средний уровень качества картинок просел очень сильно. Эти полиграфические вопросы могут быть интересны коллекционерам.

а) Собрание сочинений 1949 года ("Повести Белкина" в третьем томе) и огромный томище "Избранного" 1959 года (с теми же иллюстрациями). Автор рисунков к "Выстрелу" — Д.Шмаринов. И с книгами, и с художником мы уже неоднократно встречались.

В этих сборниках — гравюры (на металле) по рисункам Шмаринова. Это самый неудачный способ воспроизведения авторской иллюстрации. Линия рисунка получается в гравюре очень чёткая. Но гравёр, даже если он мастер, в этом случае — совершенно лишний посредник. Авторскую индивидуальность рисунка он выхолащивает (по сути, он просто обводит авторский рисунок на металле).

б) Отдельное издание "Повестей Белкина" 1946 года. Этого издания у меня нет. Сканы будут из Интернета. Здесь уже какое-то тогдашнее примитивное фотомеханическое воспроизведение — посредник в виде гравёра исчез, но и качество воспроизведения ухудшилось.

Встречалась мне у букиниста эта книга за ничтожную плату. Но я был тогда настолько измучен плохими изданиями рисунков Шмаринова (частенько их потом в 1950-е гг. печатали, с каждым разом всё хуже и хуже), что только бегло проглядел книгу и поскорее положил её обратно. Напрасно, конечно, там ведь был первый вариант иллюстраций, позднее изменённый. Коллекционеру истеричность не к лицу: коллекционер должен быть холоден, угрюм и нелюдим.

в) Ещё одно отдельное издание "Повестей Белкина" с иллюстрациями Шмаринова было в 1977 году. В этом издании к некоторым повестям рисунки изменены, но к "Выстрелу" — почти такие же, как в издании 1946 года. Здесь уже воспроизведение рисунков было на новом техническом уровне — ценой отказа от высокой печати. Качество воспроизведения иллюстраций в самых дешёвых изданиях в ту пору резко возросло — это был прорыв, а мы это воспринимаем как должное, забыв про убогие картинки 1940-х — 1950-х гг.

Этот сборник у нас в первый раз, поэтому даю библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавление к библиографии. Тираж 50 тыс. экз. Цена 75 коп. Книги на Фантлабе нет (подал заявку).

Теперь посмотрим картинки из этих изданий. В "Избранном" 1959 года — только заставка (и невыразительная концовка: пистолет и черешни, которые граф ел под выстрелом на первой дуэли). В трёхтомнике 1949 года — заставка и одна страничная иллюстрация. В отдельном издании 1946 года — заставка и две страничные иллюстрации. В издании 1977 года — тоже заставка и две страничные иллюстрации.

Сильвио упражняется в стрельбе в домашних условиях (Шерлок Холмс тоже в квартире будет из гораздо более мощного револьвера лупить). Одинаковые гравюры в двух сборниках. Картинка оказалась не по зубам гравёру. Качество ужасное.

Вот та же заставка из отдельного издания 1946 года: получше, чем гравюра, но никакой чёткости нет.

И вот, наконец, заставка из издания 1977 года. Рисунок чуть изменён. Наверное, Шмаринов понял, что тёмный фон и мелкие детали вредят иллюстрации при её воспроизведении и упростил рисунок. И напрасно — в 1977 году полиграфия уже смогла бы справиться с воспроизведением первоначального варианта заставки.

Драматичный эпизод. Необузданный гусар кидает в Сильвио подсвечник. А Сильвио вынужден будет это стерпеть, потому что бережёт свою жизнь для страшной мести. На картинке из издания 1946 года линии размыты. Представление о настоящем рисунке — только в издании 1977 года.

Обязательная сцена, образцово-добротно сделанная Шмариновым по композиции. Сильвио дождался, когда на звук выстрела прибежит жена графа, увидит, что в мужа целятся, и станет на коленях молить Сильвио о пощаде.

Для нас — отличный повод сравнить техники воспроизведения: гравюра по металлу, старый фотомеханический способ 1946 года (видимо, цинкография) и новый фото способ 1977 года.

В гравюре — линия чётче (можно профиль Сильвио и жены графа рассмотреть). В оригинальном рисунке — богатство полутонов, объём. Но в издании 1946 года из-за посредственной техники воспроизведения весь рисунок смазан. И только в издании 1977 года получен удовлетворительный результат.

Тяжело было при старых фотомеханических способах воспроизводить такие реалистичные рисунки с обилием мелких деталей, как это было у Шмаринова. Надо было привлекать образцовые типографии (как, например, для шмариновских картинок к "Петру Первому"). А "Повестям Белкина" в 1940-х годах не повезло.

Издание 1949 года (Молотов — ныне Пермь)

Встречались с этой книгой в связи с "Египетскими ночами" и "Пиковой дамой".

Картинка к "Выстрелу" на шмуцтитуле. Выбрана традиционная мелодраматическая сцена. Техника — силуэты. На первый взгляд кажется, что эта техника проста: скрывает огрехи художника (мелких деталей ведь не надо рисовать, выражений лиц не видно). На самом деле, это беспощадная техника. Уровень задан очень высокий. Силуэты Правдина смотрятся топорно после силуэтов Гильмерсена и Свитальского. Но и воспроизводился силуэт без особых потерь для рисунка — так что, может быть, выбор техники был вынужденным.

Издание 1947 года (Ленинград).

Уже встречались с этой книгой в связи с "Пиковой дамой" — там были совершенно убитые рисунки. К "Выстрелу" получше — можно разобрать что нарисовано. Но здесь на качество особо внимание не обращаешь — содержание удивляет. Сильвио — центральный персонаж, и показан в минуты переживания испепеляющих страстей. Вот такие герои тогда в сталинских фильмах очами сверкали. Очень показательный штамп той эпохи.

Моя первая (в коллекции) сталинская подарочная книга. Всё ещё под впечатлением нахожусь. На переплёте картинка, вручную вклеенная! До этого такого не видал. Внутри — иллюстрации, тоже вручную приклеенные ( страничные — аж на паспарту)! Вот это крафт! Помпезно, конечно, но и стильно. Ведь, действительно же, был стиль — сталинский послевоенный стиль московских высоток.

Книга была настолько парадной, что продавалась в футляре (у меня футляра нет — фото из Интернета).

С художником уже встречались (в связи с "Пиковой дамой"). С книгой встречаемся в первый раз, поэтому даю библиографическое описание из каталога-справочника.

Добавление к библиографии. Тираж 25 тыс. экз. Цена выдавлена только на задней крышке переплёта: 10 руб. 80 коп. по прейскуранту 1952 г. (что бы это значило, если книга 1950 года издания?). Ещё много мрачных загадок прячется на обложках сталинских книг.

Книга на Фантлабе будет представлена через год (заявку подал на днях).

Иллюстрации к "Выстрелу": заставка и страничная (обе печатались отдельно от текста и приклеены вручную, только заставка — в тексте, а страничная иллюстрация — на отдельной вклейке-паспарту). Заставка — Сильвио на диване, а страничная иллюстрация — Сильвио как измученный раб своей мести. Ванециан соединил мотивы Шмаринова (заставка) и Веселова (страничная иллюстрация).

В 2018 году иллюстрации Ванециана к "Повестям Белкина" были переизданы "Речью" в составе сборника (вместе с "Пиковой дамой" с иллюстрациями другого художника). Эта новая книга на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/edition226852.

Вот старая и новая книги. Новая книга — небольшого камерного формата, что пригасило сталинскую помпезность рисунков. Качество воспроизведения рисунков в новой книге — выше всяких похвал (о работе с подлинниками не встречал упоминаний — наверное, возродили картинки современными компьютерными технологиями).

Сравним картинки в двух книгах (в новом издании картинки меньше, бумага белее, на фото новая книга наложена на старую).

Современная картинка безупречна: линии чётче, и по цветам сбалансирована. В издании 1950 года иллюстрации "четырёхцветные, выполнены цинкографией" — т.е. это фотомеханический способ. Наглядно видна пропасть, которая отделяет старинную "механику" от современной "цифры".

Глядя на фото, я бы отдал предпочтение новым иллюстрациям. Но при рассматривании "в живую" старые картинки всё равно производят более сильное впечатление — они как будто вручную раскрашены. Высокая печать даёт себя знать. Странно. Но, видать, магия старой книги зависит не только от чёткости картинки. Прощаешь этим книгам даже помпезность.

После большого цикла иллюстрированных изданий пушкинской "Полтавы" — антреме. Что-нибудь небольшое и лёгкое. Очень немного иллюстраций есть к пушкинской "Гавриилиаде". Вот давайте эту полуподпольную поэму и посмотрим.

До 1917 года "Гавриилиада" была в России вещью подцензурной. Первое достойное научное издание появилось в советской России в 1922 году. У меня репринт этого издания (1991).

Издание 1922 года попало в число иллюстрированных книг а каталоге-справочнике "Пушкин в русской и советской иллюстрации" из-за того, что виньетки в нём делал В.Конашевич. Правда, имеется справедливое замечание, что здесь Конашевич "выступил более оформителем, чем иллюстратором". Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

К моему репринту добавлена важная статья В.Ходасевича. Тираж репринта 1991 года 50 тыс. экз. Цена 2 руб. Книжки (ни первоиздания, ни репринта) пока на Фантлабе нет. Подал заявку.

Интересно в этой книге то, что, изданная в 1922 году, местом выхода она имеет Петербург (не Петроград). "Мирискусники" этим грешили — в 1923 году у Добужинского "Белые ночи" в Петербурге вышли. Но здесь-то вроде сугубо научное издание. А ещё некоторое время новая орфография не была обязательной. У Бенуа в 1923 году "Медный всадник" вышел в старой орфографии (с "ятями"). Вот и для "Гавриилиады" в издании 1922 года Б. Томашевский в предисловии категоричен: "Недопустимо воспроизведение этого памятника в орфографии ныне принятой". Горячо поддерживаю — в старом начертании хоть название поэмы с ходу прочесть можно (нет двойной "и"): "Гаврiилiада". Я вот припоминаю, что в перестройку Ю.Лотман (по-моему) говорил, что произведения Пушкина всё же лучше давать в старой орфографии (хотя бы в академических изданиях). Но ведь Б. Томашевский в 1922 году не только текст "Гаврiилiады", но и весь свой объёмный комментарий к ней напечатал в старой орфографии!

Что касается иллюстраций. Концовки-виньетки Конашевича не имеют отношения к содержанию поэмы. Почему-то много воды. Мне вот в первой картинке чудятся черты Мойдодыра (Конашевич с Чуковским с самого начала 1920-х гг. работал, мог попасть под влияние).

"Гаврiилiада" — это пародия на библейский сюжет о непорочном зачатии. Некоторые считают поэму "Гаврiилiада" кощунственной и непристойной. Так что не обойтись без оценок содержания литературного произведения.

Мария — девственница, её муж, "плохой столяр и плотник" очень стар и занят на работе. Всевышний обратил внимание на Марию. Он является к ней во сне и говорит ей о своём выборе. Но Мария во сне обратила внимание на красавца архангела Гавриила и, проснувшись, думает только о нём.

цитата

Так иногда супругу генерала

Затянутый прельщает адъютант.

О, легендарные пушкинские отступления! Кстати, знаменитая цитата-мем "Поговорим о странностях любви" — это отсюда же, из отступления в "Гаврiилiаде".

Царь небесный посылает Гавриила к Марии — предупредить, что скоро он (небесный царь) явится. В это время сатана тоже решает вмешаться, он опережает архангела. Мария в саду мечтает о Гаврииле и встречает обольстительного змея (сатана, понятно). Змей рассказывает ей апокриф о Еве и свою версию изгнания из рая. Мария заслушалась, а змей превратился в прекрасного юношу и потихонечку соблазнил Марию.

Тут с небес спустился Гавриил, стал биться с сатаной.

цитата

Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет;

По счастию проворный Гавриил

Впился ему в то место роковое

(Излишнее почти во всяком бое),

В надменный член, которым бес грешил.

Лукавый пал, пощады запросил

И в темный ад едва нашел дорогу.

После чего Мария отдалась архангелу.

Гавриил вернулся к Всевышнему, отрапортовал, что дева подготовлена. Всевышний в облике голубя спустился к Марии. После чего следует физиологическое описание: голубь "над розою садится и дрожит, // Клюет ее, копышется, вертится, // И носиком и ножками трудится. // Он, точно он! — Мария поняла, // Что в голубе другого угощала; // Колени сжав, еврейка закричала, // Вздыхать, дрожать, молиться начала, // Заплакала, но голубь торжествует, // В жару любви трепещет и воркует, // И падает, объятый легким сном, // Приосеня цветок любви крылом".

Далее кратко пересказывается дальнейшая судьба действующих лиц (бог признал ребёнка своим сыном, Гавриил тайком продолжал являться на свидания...). Ну а понимание Марии попало в аннотацию поэмы на Фантлабе: "Досталась я в один и тот же день // Лукавому, архангелу и богу".

Оценку содержания поэмы лучше всех дал Ходасевич — эмигрант и совсем не воинствующий безбожник (его статья в виде приложения помещена к нашему репринту "Гаврiилiады" 1991 года).

Во-первых, Ходасевич видит в поэме преодоление ментального разрыва с Европой, которая в период Возрождения прошла через "языческую радость жизни, любование "бесовскою" прелестью мира". А в России "осенью 1822 года, в Кишиневе Бессарабской губернии, Россия, в лице Пушкина, создавшего "Гаврилиаду", пережила Ренессанс".

цитата

Да, в начале XIX столетия был в России момент, когда величайший из ее художников, не "стилизуясь" и не подражая, а естественно и непроизвольно, единственно в силу внутренней необходимости, возродил само Возрождение.

Во-вторых, Ходасевич очень точно характеризует поэму как "незлобивую".

цитата

Если всмотреться в "Гаврилиаду" немного пристальнее, то сквозь оболочку кощунства увидим такое нежное сияние любви к миру, к земле, такое умиление перед жизнью и красотой, что в конце концов хочется спросить: разве не религиозна самая эта любовь?

В-третьих, Ходасевич уверен, что "некогда образ Марии займет место в ряду идеальных женских образов Пушкина".

цитата

Сквозь все непристойные и соблазнительные события, которые разыгрываются вкруг нее и в которых сама она принимает участие, Мария проходит незапятнанно чистой. Такова была степень богомольного благоговения Пушкина перед святыней красоты, что в поэме сквозь самый грех сияет Мария невинностью.

В-четвёртых, Ходасевич отвечает на важный вопрос: почему Пушкину можно, а другим нельзя.

цитата

Все непристойности поэмы очищаются ясным пламенем красоты, в ней разлитым почти равномерно от первой строки до последней. Описывая "прелести греха", таким сияюще чистым умел оставаться лишь Пушкин.

Мне кажется, проблема иллюстраций к "Гаврiилiаде" — в том, насколько художники смогли проникнуть в те глубинные пласты, которые выявил Ходасевич, т.е. рассмотрели ли они в этой поэме русское Возрождение, либо оценили только похвальное вольнодумство (как рецензенты поэмы на Фантлабе), либо остановились на непристойностях. Картинки лишь обостряют трактовки поэмы.

Выше мелькали иллюстрации советских художников (из Интернета, в основном вытащенные). Это единичные сюжетные картинки — и, самое главное, в книгах не публиковавшиеся. А полных циклов опубликованных иллюстраций к "Гаврiилiаде", где отражается концепция художника, совсем немного. И все они чужеземные! Доступны в Интернете две сюиты иллюстраций — это зарубежные издания конца 1920-х годов с художниками-иностранцами. Третья полная сюита — легендарного детского графика В.Стацинского 1999 года — известна только по слухам, картинок посмотреть негде (тут).

Иностранные издания успели попасть в обзор "пушкинского" тома "Литературного наследства" 1934 года:

цитата

...два издания "Гавриилиады". Американское (пер. Макса Истмана, изд-во Ковичи-Фриде в Нью-Йорке, 1929 г.) образцово отпечатано и скромно, но очень остроумно иллюстрировано Роквелем Кентом (R. Kent), одним из самых выдающихся современных графиков САСШ. Французская "Гавриилиада" (пер. Сидерского, парижское изд-во "Трианон", 1928 г.) подана в более парадном облике — с портретом Пушкина и в сопровождении гравюр на меди эстонского художника Эдуарда Виральта (E. Wiralt). При всем своем техническом мастерстве эти гравюры страдают излишним нагромождением деталей, а тяжеловесная их концепция часто идет в разрез с игривой легкостью пушкинских образов.

Обратим внимание, как советский искусствовед (П.Эттинер) характеризует поэму ("игривая легкость образов") — близко к оценке Ходасевича. Вот именно поэтому "Гаврiилiаду" и печатали в советское время во все периоды (а не только в начале 1920-х). Советская власть безбожие часто приветствовала, но непристойности не прощала. Пушкинскую "Тень Баркова" не печатали в СССР, ибо "обсценно-порнографическая баллада". Ну а в "Гаврiилiаде" нет непристойностей.

Посмотрим иллюстрации.

Иллюстрация Кента, помещённая в 1934 году в "Литературном наследстве".

Американского издания 1928 года у меня нет. Вот сведения с зарубежных букинистических страниц в Интернете (чего-то всего за 90 долларов предлагают, но, наверное, всё не так просто, особенно с доставкой...).

PUSHKIN, Alexander. Gabriel, a poem in one song. Translated by Max Eastman, illustrated by Rockwell Kent, New York: Covici-Friede, 1929, 8°, limited edition of 750 copies.

На основании этих сведений подал заявку на Фантлаб.

А вот собственно иллюстраций Кента к "Gabriel" в Интернете только только три обнаружил.

Целомудренные иллюстрации, но совсем не простенькие. Соединение американской религиозности с американской же демократией? Успела книга проскочить в "ревущие Двадцатые".

Образцы картинок Вийральта попали не только в "Литературное наследство" 1934 года, но и в альбом "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1988). Вийральт — эстонец, после русской революции эмигрировавший в Европу (не в независимую Эстонию), в СССР не возвращался, картинки создал за границей. Но родился на территории Российской Империи (под Петербургом). Видимо, этого оказалось достаточным, чтобы причислить всю его графику к русской иллюстрации.

Книги у меня тоже нет. Но тут и надежд нет — по данным иностранных аукционов реальная цена продажи этой французской "La Gabrielide" — 800 евро.

Пушкин А.С. Гаврилиада. С 5-ю гравюрами на меди Эдуарда Вийральта. Париж. 1928. Экземпляр №34 из 300-т на бумаге velin de Rives. Общий тираж 345 экземпляров. / Pouchkine Alexandre La Gabrielide. Traduction de Y. Sidersky. Cinq gravures sur cuivre d' Edouard Wiralt. Paris. 1928. Tirage a 345 ex. num. Un des 300 sur velin de Rives (n. 34). 19x25cm, 42 pp (la plupart non coupées).

Заявку на Фантлаб по этим сведениям тоже подал (во вкус вхожу).

Всего указано пять гравюр, сканы четырёх картинок в Интернете есть (пятая гравюра, видимо, портрет Пушкина), т.е. в сети ходит полный комплект.

В наши дни эти иллюстрации уже не кажуться "тяжеловесными". Почти все они посвящены эпизоду со змеем-сатаной. Так и чувствуется, что должны быть ещё картинки.

Казалось бы, в 1920-е и в первой половине 1930-х гг. в СССР, на волне "воинствующего безбожия" должны были появиться иллюстрированные издания "Гаврiилiады". Но не появились. Полномасштабная трактовка поэмы предполагает большую степень эротизма. А довоенный СССР в этом отношении был всё-таки очень пуританской страной (это как-то сочеталось с пропагандой и юридическим закреплением ослабления брачных уз).

Первая советская иллюстрация (только одна) к "Гаврiилiаде" появилась лишь в 1982 году. Художник — Т.Маврина.

Эта иллюстрация была единственный раз опубликована в одном из двухтомников Пушкина, а потом продублирована в альбоме "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1988) — моё фото оттуда. Очень чистая иллюстрация. По стилю — что-то из Мавриной 1930-х гг., когда она рисовала для издательства "Academia".

Павел Бунин свои картинки к "Гаврiилiаде" опубликовал в 1998 году (альбом "Гениальный сын России").

Иллюстрации для П.Бунина, мастера эротики, очень сдержанные: только одна откровенная картинка: счастливая Мария со змием, который нежно обвивает её ногу. Но и эта картинка чистая и целомудренная.

Когда Пушкин описывает физиологическое слияние героини и голубя, он выражает своё скептическое отношение к непорочному зачатию и напоминает, что античные греки в аналогичной ситации признавали телесное соединение Леды и Зевса в облике лебедя, от чего родились древнегреческие герои и Прекрасная Елена. Было у Пушкина лицейское стихотворение на этот сюжет ("Леда", 1814). Есть и картинки П.Бунина к этому юношескому штампованному стихотворению Пушкина. Эротика в рамках приличия.

А есть ли изображения физиологического слияния Леды и лебедя? Да сколько угодно. Есть такое изображение, например, у А.Кравченко, который внёс весомый вклад в иллюстрированную пушкиниану. Вот гравюра 1926 года (к Пушкину формально не привязанная) из альбома советских времён.

Рисунок очень откровенный, но очень эстетичный. Это эстетика отечественных академических графиков 1920-х гг.

А что же эстонец Вийральт? Ничему хорошему русский поэт эстонского художника научить не мог. Неудивительно, что Вийральт сделал откровенную гравюру к "La Gabrielide" 1928 года в духе "Леда и лебедь" (и в духе физиологического описания у Пушкина).

В Рунете картинка разошлась благодаря тому, что известный новосибирский букинистический магазин "Горница" выставил этот запретный оттиск на продажу с аннотацией: "1928, город: Париж, формат: 10 х 14 см., состояние: Хорошее. Надлом. Редчайший офорт знаменитого эстонского художника Эдуарда Вийральта (1898 — 1954). По цензурным или самоцензурным причинам в книгу не вошел. Известно считанное число экземпляров" (http://www.gornitsa.ru/item.php?id=154525...).

Предлагали купить за 50 тыс. рублей. Кто-то купил...

После этого можно считать установленным, что мем "горячие эстонские парни" запустили в 1928 году пушкинисты, впервые ознакомившиеся с иллюстрациями Вийральта к "Гаврiилiаде".

Ну а если серьёзно, Вийральт, видимо, опередил своё время — причём лет на семьдесят. Не зря так обильно он был представлен в альбоме иллюстрированной пушкинианы 1988 года. Очень современно он и сейчас смотрится. В общем-то, и смелая картинка — вполне отвечает эстетике нашего времени, а не моменту создания.

Почему в коллекцию попадают книги в плохом состоянии? Потому что задёшево и/или для академического интереса.

Уже несколько раз звучало у меня в связи с иллюстрациями к пушкинской "Полтаве" 1980-х гг., что "при Сталине такого не было". На самом-то деле существует совсем немного полных сюит иллюстраций к "Полтаве" сталинского времени (царя Петра прогрессивным признали только перед самой войной, художники не успели откликнуться на новый заказ). Сюиту К.Рудакова 1948 года я показывал (тут), но Рудаков — выдающийся график, он вне сталинской конъюнктуры. Типичный сталинский художник, у которого есть полная сюита к "Полтаве" — это Владимир Серов. На Фантлабе представлен: http://fantlab.ru/art23953.

Большинство иллюстраций "лауреата Сталинской премии" к поэме мы уже видели в гигантских юбилейных однотомниках 1949 года.

Полная сюита, изданная в том же 1949 году, никаких сюрпризов принести уже не могла. Но нельзя было упускать возможности погладить руками эту книгу. В продаже в полном комплекте серовскую "Полтаву" предлагают и за несколько тысяч: сталинский большой стиль в книжной иллюстрации на неискушённых книголюбов производит сильное впечатление — кажется, что подарочные издания той эпохи должны стоить больших денег. Это не так. Мне сильно потрёпанный и чуть разрисованный, но целый экземпляр достался за 50 рублей (плюс доставка 140 руб.). Достаточно для того, чтобы пощупать, оценить формат и понять структуру книги.

Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

Дополнение к библиографии: тираж 10 тыс. экз., цена 8 руб.

Книги пока на "Фантлабе" нет, подал заявку.

Перейдём к рассматриванию книги. Сначала о составе. Книга вышла в мягкой обложке и в суперобложке. Мой экземпляр — без суперобложки. Вот он.

Пока искал в Интернете, запутался, какие предложения были с супером, а какие — без. И не мудрено: незначительно облик суперобложки отличается от обложки. Вот чужие фото отдельно суперобложки и супера вместе с книгой.

Автор суперобложки и просто обложки — знаменитый Хижинский (на Фантлабе хорошо представлен — https://fantlab.ru/art6617 — а ведь не лауреат). Зачем он такое сотворил? В чём смысл? Возможно, первоначально замышлялся переплёт (твёрдая обложка), он был бы каким-нибудь более бурым и тогда контрастировал бы с белой суперобложкой. Возможно...

Почти все серовские иллюстрации уже известны из других изданий. Мы часть смотрели в однотомных юбилейных сборниках того же 1949 года. Формат отдельного издания — ещё огромнее, чем у однотомников, если мерять по книжному блоку (хотя уж дальше, казалось, некуда). Вот они — слева направо: "Сочинения" (1949), "Поэзия" (1949) и "Полтава" (1949).

Что меня озадачило при подготовке заявки: у "Полтавы" не указан формат книги, хотя в 1949 году его уже повсеместно проставляли. Проверил. Формат есть у самого маленького томища "Сочинения" — 84х108/16, т.е. 205х260 мм. У "Поэзии" и у "Полтавы", которые явно больше, формат в выходных данных не указан. Видимо, это нестандартные обрезы. У "Полтавы" размеры фактически 245х300 мм — такого формата в справочниках нет.

Нет ли в этом какой-то страшной тайны книгоиздания мрачных сталинских времян?

Вот что по-настоящему впечатляет в старых книгах, так это вклеенные иллюстрации. Вклеенные, конечно, вручную. Что-то такое живое, ремесленное ("крафтовое"). Это особенности несовершенной технологии: для качественных изданий книга и иллюстрации печатались в разных местах, поэтому соединить их можно было только путём вклеек. Ну а особый шик — приклейка картинок на вклейки. О, какая у меня терминология получилась! В общем, это "живые" книги (как для меломанов "живой" звук — только винил, а не цифровая запись). За это, конечно, парадным книгам сталинской эпохи многое прощается.

В этой "Полтаве" клей нанесён только на верхний край рисунков (по-моему, тогда так всегда делали — видимо, если целиком приклеивать, могли бы морщины получаться). Листы, на которые наклеены картинки — плотная рыхлая бумага с выдавленными рамочками. Это, по сути, паспарту.

Что сказать по концепции всей сюиты? Из семи иллюстраций три посвящены царю Петру (портрет на фронтисписе, Пётр на коне в бою, Пётр "заздравный кубок поднимает" после Полтавской битвы). В общем-то титульный лист уже свидетельствует о том, что художник рассматривает поэму через призму имперско-военной линии.

Две иллюстрации — линия Марии и Мазепы (их знаменательная беседа и последняя встреча), ещё одна — предположительно бегство Марии к Мазепе. И последняя — Кочубей в темнице.

Сравнение с юбилейными однотомниками, где были даны цветные иллюстрации Серова, показывает значительные отличия в цветопередаче (на фото, конечно, не так бросается в глаза). Видимо, цвета отдельного издания — эталонные.

Ну, сравнение с чёрно-белой иллюстрацией понятно в чью пользу.

Ещё в альбоме "Пушкин в русской и советской иллюстрации" (1987) были даны целых три серовских иллюстрации (составитель оценил сталинский большой стиль). Там уже была современная фототехника воспроизведения, и ощущение подлинного эстампа (как в сталинской книге) совсем утрачено.

И вот с этой иллюстрацией — скачущие в ночи всадники, которых не распознать — возникают сложности при соотнесении с определённым эпизодом.

Это очень похоже на бегство Марии с Мазепой (ночь, река, несколько всадников), но в моём экземпляре картинка расположена в начале Песни третьей — и тогда это бегство Карла и Мазепы после поражения при Полтаве. А в Песне первой — Пётр в бою на коне. Однако никакой битвы там нет (правда, есть общая картина: "Россия, силы напрягая..."). В общем, я сомневаюсь: вдруг при ручной вклейке перепутали картинки местами. Ночные всадники тогда должны быть в Песне первой, а Пётр в бою — в Песне третьей. Хорошо бы с другими экземплярами сравнить.

Неохваченной другими изданиями осталась только иллюстрация последней встречи Мазепы и сошедшей с ума Марии. А она очень эффектна. Посмотрим её в завершение.

P.S.

Всегда с грустью читаю чужие дарственные надписи на книгах — они, чаще всего, трогательные свидетели чьей-то прошедшей жизни.