Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Их вам рассказывали знакомые. О них вы читали в интернете… Это — истории, в которых правду нельзя отличить от вымысла. Апрельский DARKER — о городских легендах.
В этом выпуске вас ждут:
— обзоры киноновинок «Мы», «Кладбище домашних животных», «Проклятие плачущей»;
— рецензии на романы Стивена Кинга, Дина Кунца и Юхана Теорина, свежий альбом Children Of Bodom, игровой хит Sekiro: Shadows Die Twice;
— эксклюзивное интервью с писателем Брайаном Кином и мнение о его романе «Темная лощина»;
— подборка японских городских легенд от Красной комнаты до Туалетной Ханако;
— рассказы Джона Лэнгана, Алексея Жаркова и Дмитрия Костюкевича;
— экскурсия по темным и неприглядным местам Будапешта;
Роман "Кладбище домашних животных" по праву считается одним из лучших произведений Стивена Кинга. А снятая на его основе картина за авторством Мэри Ламберт — одной из лучших экранизаций литературного наследия Мастера.
Лично мне нравится и то и другое, несмотря на стойкое убеждение, что фильм 1989-го года все-таки далек от идеала.
Поэтому я без какой-либо неприязни встретил новость о том, что в Голливуде готовится еще одна экранизация полюбившегося мне сюжета. И даже отступления от оригинала, засвеченные в трейлере, не смогли испортить мне настроение. В конце концов, какая разница, что теперь в семье Крид погибает девочка, а не мальчик? Главное, что сам факт смерти ребенка, определяющий дальнейшие действия главного героя, никуда не исчез. Да и странная толпа подростков в масках, бредущих на кладбище, меня не смутила. Ведь мы и так прекрасно знаем, что это невеселое место было создано силами детей. Почему же они не могут время от времени приходить туда (особенно если для этого у них есть очередной печальный повод)?
Короче говоря, отправляясь смотреть фильм Кевина Колша и Денниса Уидмайера в ближайший кинотеатр, я испытывал только самый позитивный настрой.
Который, к сожалению, весьма быстро испарился уже к середине картины.
Основная проблема нового "Кладбища" заключается в том, что оно вышло слишком поверхностным. События в нем развиваются с такой высокой скоростью, что ты просто не успеваешь проникнуться происходящим на экране и установить эмоциональную связь с персонажами. А посему всех их беды и лишения проходят практически мимо тебя. Тогда как в старенькой ленте Ламберт ты словно растворялся, полностью погружаясь в явленный тебе мир ужаса и скорби, притом что повествование в фильме также было достаточно бодрым.
Понятия не имею, зачем Колшу и Уидмайеру понадобилось так торопиться и буквально на полуслове обрывать некоторые эпизоды. Возможно чтобы расчистить место под скримеры, которых в картину завезли великое множество? Скажем прямо, это оказалось сомнительным решением, потому как почти все пугающие сцены были выстроены по одной схеме и задолго до финала элементарно перестали производить хоть какой-нибудь бу-эффект.
Забавно, что после премьеры фильма, продюсер Лоренцо Ди Бонавентура заявил, что история может обзавестись приквелом, в котором будет рассказано о "жизни" кладбища до появления в его окрестностях семьи Крид. Идея, конечно, неплохая. Однако я искренне не понимаю, что мешало реализовать ее уже сейчас, вставив в картину соответствующие флэшбеки (тем более что в книге они были). Вот и получается, что вместо интересных экскурсов в прошлое, приходилось наблюдать поток стандартных скримеров разной степени унылости.
Отдельно хочется обсудить образ зла, берущего свое начало в районе древнего индейского захоронения, главным представителем которого становится маленькая девочка Элли Крид, воскресшая стараниями своего отца. И если к внешнему виду героини и актерской игре юной Жете Лоранс у меня нет никаких претензий, то к ее излишней говорливости есть. Ну серьезно, зачем ожившему мертвецу столько болтать? Неужели сценаристы не понимают, что молчаливый антагонист обычно в разы страшнее того, который треплется без умолку? Спросили бы Джона Карпентера что ли... Он бы наверняка им все доходчиво объяснил.
В плане визуала и музыкального сопровождения к картине не за что придраться. Первый выглядит как и положено мрачно, а второй успешно дополняет гнетущую атмосферу фильма. Правда, саундтрек небезызвестного Кристофера Янга можно было бы включать и погромче и почаще. В некоторых моментах его прям ну очень не хватало.
В общем, новое "Кладбище домашних животных" вышло на порядок хуже своего предшественника, а уж как экранизация шикарного романа — так и вовсе беспомощным. Творение Колша и Уидмайера — это рядовой хоррор, по большому счету лишенный психологизма и всеми силами пытающийся напугать зрителя однообразными внешними раздражителями.
Не исключаю, что найдутся те, кому фильм понравится. Но абсолютно точно уверен, что поклонники творчества Кинга и работы Мэри Ламберт останутся недовольны увиденным.
Стивену Кингу очень не везёт с экранизациями. Из современных популярных писателей он один из самых экранизируемых, при этом из нескольких десятков фильмов, снятых по его книгам, действительно удачные можно пересчитать по пальцам...
Не исключение и роман "Кладбище домашних животных".
Первая экранизация вышла в 1989 году. Изначально её должен был снимать Джордж Ромеро, а главную роль должен был сыграть Брюс Кэмпбелл. И всё это — по сценарию самого Стивена Кинга — киношники разрешили Кингу самому адаптировать для кино свою книгу... Что бы получилось, если бы всё так и было... Но Ромеро и Кэмпбелл не задержались в проекте, так как были заняты другими работами. И даже сценарий самого Кинга ситуацию сильно не спас.
Не то чтобы фильм получился совсем провальный. Нет. Он более менее смотрибелен, но на фоне книги представляет собой очень блёклую версию. Некоторые персонажи совсем не раскрыты, некоторые вообще отсутсвуют. Недостаточно психологичности и глубины в образе мыслей героев, а где-то и вовсе отсутствует всякая логика и всякие мысли... Так что фильм хотя и стоит посмотреть, но слишком многого от него ждать не приходится.
Вторая часть 1992 года, снятая тем же режиссёром — Мэри Ламберт — еще слабее, хотя, конечно, своя прелесть в ней есть. И даже есть свои интересные находки. Но это лишь вариация на тему, отголоски книги...
Но чего не хватает в обоих фильмах Ламберт — это глубины и психологической достоверности. Ламберт была известна в первую очередь как клипмейкер, и это чувствуется в её фильмах — в них есть какая-то рокнрольная дурашливость и поверхностность. Чего стоят финальные титры под весёлый рок... В то время, как в книге финал ошарашивает и оставляет тяжёлый осадок — хочется посидеть в тишине и подумать о жизни и смерти.
Картина же 2019 года — уж казалось бы куда хуже — еще хуже и еще слабее... Стоит задуматься, тратить ли деньги на поход в кино...
Да, конечно, эффектов много, снято здорово, технически кино научились снимать очень зрелищно... Ужасов много — нас начинают пугать прямо с первых кадров. Но логики повествования, психологии героев и какой-то глубины здесь уже совсем нет. Сюжет очень сумбурен и хаотичен, события сменяют одно другое без всякой логики в каком-то клиповом мелькании. И если книга — это глубокая экзестенциальная драма, то фильм — просто набор хоррор-штампов... И на её фоне даже картина 1989 года, то есть тридцатилетней давности выигрывает значительно. Так что уж лучше пересмотреть старый фильм и даже его продолжение...
PS: Видимо, для того чтобы снять действительно достойную экранизацию этой книги Кинга нужно во-первых, иметь талантливого режиссёра, а во-вторых, не иметь ограничений по эфирному времени — тогда можно было бы полнее раскрыть персонажей, показать их внутренний мир... Но пока "Кладбищу" всё так же не везёт...
Прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как эта книга впервые оказалась на моей книжной полке. С тех пор появился новый перевод, как уверяют издатели — без купюр. К тому же на экраны вышла новая киноверсия книги. Это и стало поводом для меня перечитать её.
"Кладбище домашних животных" — один из самых известных романов Стивена Кинга. И по его собственным словам самый страшный. Собственно, самый страшный для самого писателя. Во многом потому что он основан на собственных переживаниях и поэтому слишком личный, чтобы не затрагивать душу.
Книга вышла в 1983 году, хотя была написана несколько раньше.
А в авторском предисловии 2000 года сам Кинг объясняет: когда он только написал эту книгу, она его ужаснула настолько, что он решил её не публиковать. Но всё же со временем напечатал по совету жены. Что же в ней такого страшного, что пугало самого "короля ужасов"?
Главная тема романа "Кладбище домашних животных" — страх смерти и даже в большей степени — страх смерти близких и расставания с ними, непринятие подобных уроков судьбы. Сам Кинг в какой-то момент чуть было не потерял своего маленького сына под колёсами огромного грузовика. И под такими же колёсами погиб его кот. Этот опыт и был перенесён в книгу. Действительно в жизни самого Кинга было время, когда он с семьёй жил рядом с шоссе, по которому эти грузовики ездили с огромной скоростью, а где-то неподалёку находилось кладбище домашних животных, с табличкой, написанной с ошибками — потому что надпись была сделана детьми.
А всё остальное было придумано уже по принципу "а что если..."
А что если исследовать страх смерти, который есть у каждого из нас. Что если попытаться разобраться в том, что лежит там — за гранью жизни. Некоторые люди верят в рай и ад, другие — в реинкарнацию. Третьи считают, что после смерти нет ничего. И до тех пор пока это остаётся на уровне предположений и лишено конкретного знания, человек будет испытывать страх смерти, страх расстаться с этим телом.
А что если исследовать привязанность человека к его родным и близким — насколько мы можем далеко зайти в своём горе утраты? И на что мы можем пойти лишь бы вернуть их?
Книга поднимает все эти вопросы, и разные её герои отвечают на них по разному. Среди главных героев — Луис Крид — врач, а значит человек несколько практично смотрящий на вещи, но при этом и достаточно открытый к разным вариантам мироустройства. Его жена — еврейка Рейчел Крид — дочь вроде бы как верующих евреев, но с кучей комплексов, касающихся смерти, а потому ставшая беспросветной атеисткой. Их дети — старшая Элли — задающая вопросы о жизни после смерти, но в сердцах кричащая "Пусть Бог заведёт себе своего кота! Пусть не трогает моего!". И младший — Гейдж — еще слишком маленький, чтобы его мировоззрение как-то успело сформироваться...
Но все эти герои, как и все люди, рано или поздно сталкиваются со смертью лицом к лицу. Пусть это их собственная смерть или смерть их близких. Но это смерть. То, что ждёт нас всех. Рано или поздно.
Древние мудрецы говорили, что смерть сидит у каждого из нас на плече. И ждёт своего часа. Она придёт ко всем, поэтому отличается только то, как мы её встретим. А если она пришла не к нам — то как мы с этим будем жить дальше. Сможем ли мы принять и пройти этот урок, или же он сломает нас?
Эти уроки рано или поздно сдают все люди, поэтому и готовиться к ним нужно начинать уже с детства — это кстати стало причиной одной из ссор семейной пары Кридов. Муж считал, что дочке уже пора рассказать о смерти. Жена же о смерти даже слышать вообще не хотела, не то что говорить...
Но есть еще и другой герой в этой книге, который не появляется лично, но присутсвует и влияет на других персонажей — индейский злой дух Вендиго. Он усиливает страх и неприятие смерти у героев книги, усиливает и их неспособность смириться с утратой смерти близких. Он постепенно завладевает волей людей, ослабляет их разум. Может настолько проникнуть в сознание человека, что тот становится одержим навязчивой идеей... Можно сказать, что это гиперболизация реальной реакции людей на смерть. Просто автор чуть-чуть преувеличил. Но в целом это так и есть. Часто психика людей не выдерживает и ломается после утраты близких. Пусть то смерть или даже расставание. Не все способны это пережить.
И по сути этот дух действует и не только в романе, а и в нашей повседневной жизни. И люди под его воздействием любыми средствами пытаются продлить свою жизнь и жизнь своих близких. И даже когда смерть приходит, они изобретают массу эвфемизмов, чтобы не говорить о ней прямо.
Строгой, пожилой и одинокой учительнице начальной школы вдруг начинает казаться, что учеников её класса стали подменять злобные чудовища, преследующие свои загадочные цели…
***
Музыка и шум. Они первыми встречают зрителя, и они же участвуют в действии на правах полноправных актёров. Громкая, плотная, величавая и возвышающая мелодия властно ведёт за собой в сюжетном танце – но её перебивают, сквозь неё постоянно прорываются многочисленные раздражающие звуки. Электрический гул настенных часов. Морзянка мелких резких клевков и слишком долгих скоблений мелом по гладкой поверхности школьной доски. Толкающиеся в уши, как при надетом стетоскопе, бухающие и одновременно шаркающие шаги. Оскорбительные смешки. Неумолчный птичий гомон. Чей-то невнятный шёпот. Шелест страниц. Какие-то шорохи… Какое множество звуков, оказывается, издевается над здравым смыслом на самой границе восприятия! Шумы то нарастают, то почти пропадают. Дышат, оживают, прорываются сквозь гармонию музыки, нарушают её – и перегружают, утомляют сознание, сливаются в неясный разнородный гул. Да, именно в гул, или «The Hum», он же «Стон Земли» – тот самый низкочастотный пульсирующий шум, который способно слышать лишь около двух процентов людей, причём чаще всего старше пятидесяти пяти лет.
Старая бездетная женщина, закованная в латы старомодного приталенного костюма, вооружённая смертоносным копьём указки, с туго скрученными на затылке рыжими волосами и сурово сжатыми губами полководца. Она – лицо этой картины. Её снимают со стороны, но именно она создаёт всю окружающую атмосферу. Здесь именно она становится призмой нашего восприятия. Это её шум в ушах мы слышим. Это её головную боль мы видим. Это её страхи оживают перед нашими глазами. Это её лицо сминается в уродливой гримасе животного ужаса, пугая нас больше всей мистики и жути фильма… Дети – который уже по счёту класс я веду? Они смеются надо мной. Они меня даже не боятся… Дорогая, на кого ты стала похожа! Среди мальчиков всегда были упрямцы и буяны, но девочки-то, девочки! Какой цинизм! Куда катится мир?.. Меня – на улицу? На пенсию? В могилу? Как Ваше здоровье, Любовь Аркадьевна? Не дождётесь!
Давящая, отупляющая усталость. Боль. Слишком много боли по всему телу. Она, подобно шуму, концентрируется в голове, плещет в черепе, давит на глаза изнутри, покрывает их липкой едкой слизью, вгрызается в затылок, стучит в висках, сбивает с ритма сердце и незаметно для тебя запирает дыхание. Приходится прилагать усилие для того, чтобы снова начать дышать... Завтра случится что-то страшное – завтра случится – случится – завтра – страшное… Боль, как шум, без умолку жужжит в голове, заглушает и путает мысли. Плывёт на волнах боли и неясного гула сознание, сужается угол зрения, темнеет и размывается реальность, плывут и растекаются детские лица… Она знает – я знаю – они знают, что я знаю… Боль и страх варятся в голове, доведённой до кипения неумолчным гулом, как яйца в кастрюле.
Театр практически одного актёра. В кадре нет того, чего не видит скрученный в тугую пружину и утративший смысл жизни преподаватель. Расфокусированный взгляд, периферическое зрение, тоннельное мышление. Есть она, её класс и её страхи. Другие люди должны быть в школе повсюду – но их нет, потому что она их не замечает. Полутьма, отсутствие людей вокруг и давняя потеря одного действительно нужного человека. Мужа? Классная комната, коридор, туалет, кабинка в нём и квартира, кухня и опустевшая спальня с двумя кроватями и фотографией на тумбочке. Толстые кривые стёкла очков, забрала арочных окон, мутные зеркала в недостаточно освещённых комнатах и искажённые тени на стенах. Мир одиночества, пульсирующей боли, невыносимого непрекращающегося шума, постоянной усталости и страха. Недоброе зазеркалье, в котором привычное и ясное стало незнакомым и пугающим. Мир, в котором вместо вселенской гармонии музыки сфер избранник слышит непрекращающийся скрежет великого множества маленьких когтистых лапок по хрусталю сферы мира снаружи. Не лопнула бы тонкая скорлупа…
***
Короткий метр для экранизации небольшого рассказа стал почти идеальным решением. Менее четырёх тысяч слов в тексте Стивена Кинга, чуть более тридцати минут в формате аудиокниги – и полчаса видео здесь. Несмотря на заметную «русификацию» художественной действительности, история значительно не изменилась и даже не потеряла всей прелести переводной литературы, заключающейся в отстранённости от житейского опыта читателей, который способен иногда самопроизвольно вмешиваться и вносить неожиданные коррективы, мешая цельному восприятию картины. Мало кто из нас, зрителей, учился в старинном особняке частной школы с персональными партами!
В отличие от первоисточника, экранизация получилась завязанной и зацикленной на психике главного героя, стала восприниматься более личной и менее объективной, но одновременно значительно увеличила этим силу своего воздействия. Татьяна Кузнецова, опытная актриса театра и кино, прекрасно справилась с поставленной задачей. Участвуй дети и остальные персонажи в действии хоть немного активнее, стань они более чем расставляемыми фигурами декорации – весь эффект мог бы исчезнуть из-за разницы в актёрском мастерстве и появления дополнительных субъектов повествования.
Цитата-эпиграф из высказывания Стивена Кинга о том, что монстры реальны, находятся внутри нас и иногда берут верх, усиливает впечатление «монотеатральности» происходящего, но подталкивает понимание смысла произведения к однозначно психиатрической интерпретации. Возможно, это сознательный ход Александра Домогарова младшего. Сохранение оригинальной концовки голосует за это предположение, частично выправляя получившийся перекос неожиданно возникшим сомнением в правильности использования только рационального подхода. Краткое напоминание о стихе четырнадцатом девятнадцатой главы Евангелия от Матфея сразу после эпиграфа дополнительно добавляет вариативности, поскольку толкование его самого далеко не однозначно, особенно в контексте полного высказывания Иисуса о семье той же главы. Ну что же, не всё в мире этом поддаётся измерению, исчислению и обоснованию!
***
«И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с жёнами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведётся с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведённой прелюбодействует. Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит. Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И, возложив на них руки, пошёл оттуда». // Библия, Евангелие от Матфея, 19: 3-15.