автор |
сообщение |
Тимон
гранд-мастер
|
5 мая 2007 г. 22:10 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Продолжаем одну из самых популярных тем здесь (старая тема).
сообщение модератора Внимание! Все стихотворения на политическую тематику (независимо от направленности) будут удаляться. За политикой — в ОИ
|
––– И когда Александр увидел обширность своих владений, он заплакал, ибо не осталось земель, которые можно покорять.. |
|
|
|
urs
магистр
|
2 февраля 2017 г. 15:44 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
АВЕ МАРИЯ
Дело явно липовое — все, как на ладони, Но пятую неделю долбят допрос, Следователь-хмурик с утра на валидоле, Как пророк, подследственный бородой оброс... А Мадонна шла по Иудее В платьице, застиранном до сини, Шла Она с котомкой за плечами, С каждым шагом становясь красивей, С каждым вздохом делаясь печальней, Шла, платок на голову набросив - Всех земных страданий средоточье, И уныло брел за Ней Иосиф, Убежавший славой Божий отчим... Аве Мария... Упекли пророка в республику Коми, А он и — перекинься башкою в лебеду. А следователь-хмурик получил в месткоме Льготную путевку на месяц в Теберду... А Мадонна шла по Иудее, Оскользаясь на размокшей глине, Обдирая платье о терновник, Шла Она и думала о Сыне, И о смертных горестях сыновьих. Ах, как ныли ноги у Мадонны, Как хотелось всхлипнуть по-ребячьи, А вослед Ей ражие долдоны Отпускали шутки жеребячьи... Аве Мария... Грянули впоследствии всякие хренации, Следователь-хмурик на пенсии в Москве, А справочку с печатью о реабилитации Выслали в Калинин пророковой вдове...
А Мадонна шла по Иудее! И все легче, тоньше, все худее С каждым шагом становилось тело... А вокруг шумела Иудея И о мертвых помнить не хотела. Но ложились тени на суглинок, И таились тени в каждой пяди, Тени всех бутырок и треблинок, Всех измен, предательств и распятий... Аве Мария!..
Александр Галич
|
––– Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным? |
|
|
Фёдор_Сумкин
новичок
|
10 февраля 2017 г. 13:42 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Из современников, очень нравится поэт из Находки Виктор Стекленев
Рабочее утро в порту Находка
Когда, на утро набегая, Волна чуть-чуть сильней качнет, Тебя разбудят крики чаек. В каюту Солнца луч скользнет.
…Вагоны длинными рядами С бегущим лязгом встрепенутся. За тепловозными гудками Жирафы-краны вдруг проснутся,
И, потянувшись мордой к небу, В трюма обрушат груз сыпучий. Отбросив сна покой и небыль, Качнется сухогруз могучий.
Фронталы*, – яркие игрушки, Засуетятся по причалу. Прожектора себя потушат, Дню смену передав устало…
…Как фантастически красиво Из моря Солнышко встает! Здесь начинается Россия. Здесь Будущему дан отсчет.
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
14 февраля 2017 г. 11:42 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
А. Кочетков
*** Так, молодости нет уж и в помине, От сердца страсть, как песня, далека, И жизнь суха, как пыльный жгут полыни, И, как полынь, горька.
Но почему ж, когда руки любимой Порой коснусь безжизненной рукой, Вдруг сдавит грудь такой неодолимой, Такой сияющей тоской?
И почему, когда с тупым бесстрастьем Брожу в толпе, бессмысленно спеша, Вдруг изойдет таким поющим счастьем Глухая, скорбная душа?
И этот взгляд, голодный и усталый, Сквозь города туманное кольцо, Зачем я возвожу на вечер алый, Как на прекрасное лицо?
|
––– "Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!" |
|
|
Вихрь
магистр
|
14 февраля 2017 г. 12:32 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Валерий Брюсов
К Финскому народу
Упорный, упрямый, угрюмый, Под соснами взросший народ! Их шум подсказал тебе думы, Их шум в твоих песнях живет.
Спокойный, суровый, могучий, Как древний родимый гранит! Твой дух, словно зимние тучи, Не громы, но вьюги таит.
Меж камней, то мшистых, то голых, Взлюбил ты прозрачность озер: Ты вскормлен в работах тяжелых, Но кроток и ясен твой взор.
Весь цельный, как камень огромный, Единою грудью дыша, - Дорогой жестокой и темной Ты шел, сквозь века, не спеша;
Но песни свои, как святыни, Хранил — и певучий язык, И миру являешь ты ныне Все тот же, все прежний свой лик.
В нужде и в труде терпеливый, - Моряк, земледел, дровосек, - На камнях взлелеял ты нивы, Вражду одолел своих рек;
С природой борясь, крепкогрудый, Все трудности встретить готов, - Воздвиг на гранитах причуды Суровых своих городов.
И рифмы, и кисти, и струны Теперь покорились тебе, Ты, смелый, ты, мощный, ты, юный, Бросаешь свой вызов судьбе.
Стой твердо, народ непреклонный! Недаром меж скал ты возрос: Ты мало ли грудью стесненной Метелей неистовых снес!
Стой твердо! Кто с гневом природы Веками бороться умел, - Тот выживет трудные годы, Тот выйдет из всякой невзгоды, Как прежде, и силен и цел!
|
|
|
Грешник
магистр
|
18 февраля 2017 г. 23:29 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Алексей Толстой. Василий Шибанов
Князь Курбский от царского гнева бежал, С ним Васька Шибанов, стремянный. Дороден был князь, конь измученный пал — Как быть среди ночи туманной? Но рабскую верность Шибанов храня, Свого отдает воеводе коня: «Скачи, князь, до вражьего стану, Авось я пешой не отстану!»
И князь доскакал. Под литовским шатром Опальный сидит воевода; Стоят в изумленье литовцы кругом, Без шапок толпятся у входа, Всяк русскому витязю честь воздает, Недаром дивится литовский народ, И ходят их головы кругом: «Князь Курбский нам сделался другом!»
Но князя не радует новая честь, Исполнен он желчи и злобы; Готовится Курбский царю перечесть Души оскорбленной зазнобы: «Что долго в себе я таю и ношу, То всё я пространно к царю напишу, Скажу напрямик, без изгиба, За все его ласки спасибо!»
И пишет боярин всю ночь напролет, Перо его местию дышит; Прочтет, улыбнется, и снова прочтет, И снова без отдыха пишет, И злыми словами язвит он царя, И вот уж, когда залилася заря, Поспело ему на отраду Послание, полное яду.
Но кто ж дерзновенные князя слова Отвезть Иоанну возьмется? Кому не люба на плечах голова, Чье сердце в груди не сожмется? Невольно сомненья на князя нашли... Вдруг входит Шибанов, в поту и в пыли: «Князь, служба моя не нужна ли? Вишь, наши меня не догнали!»
И в радости князь посылает раба, Торопит его в нетерпенье: «Ты телом здоров, и душа не слаба, А вот и рубли в награжденье!» Шибанов в ответ господину: «Добро! Тебе здесь нужнее твое серебро, А я передам и за муки Письмо твое в царские руки!»
Звон медный несется, гудит над Москвой; Царь в смирной одежде трезвонит; Зовет ли обратно он прежний покой Иль совесть навеки хоронит? Но часто и мерно он в колокол бьет, И звону внимает московский народ И молится, полный боязни, Чтоб день миновался без казни.
В ответ властелину гудят терема, Звонит с ним и Вяземский лютый, Звонит всей опрични кромешная тьма, И Васька Грязной, и Малюта, И тут же, гордяся своею красой, С девичьей улыбкой, с змеиной душой, Любимец звонит Иоаннов, Отверженный Богом Басманов.
Царь кончил; на жезл опираясь, идет, И с ним всех окольных собранье. Вдруг едет гонец, раздвигает народ, Над шапкою держит посланье. И спрянул с коня он поспешно долой, К царю Иоанну подходит пешой И молвит ему, не бледнея: «От Курбского, князя Андрея!»
И очи царя загорелися вдруг: «Ко мне? От злодея лихого? Читайте же, дьяки, читайте мне вслух Посланье от слова до слова! Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!» И в ногу Шибанова острый конец Жезла своего он вонзает, Налег на костыль — и внимает:
«Царю, прославляему древле от всех, Но тонущу в сквернах обильных! Ответствуй, безумный, каких ради грех Побил еси добрых и сильных? Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны, Без счета твердыни врагов сражены? Не их ли ты мужеством славен? И кто им бысть верностью равен?
Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас, В небытную ересь прельщенный? Внимай же! Приидет возмездия час, Писанием нам предреченный, И аз, иже кровь в непрестанных боях За тя, аки воду, лиях и лиях, С тобой пред судьею предстану!» Так Курбский писал Иоанну.
Шибанов молчал. Из пронзенной ноги Кровь алым струилася током, И царь на спокойное око слуги Взирал испытующим оком. Стоял неподвижно опричников ряд; Был мрачен владыки загадочный взгляд, Как будто исполнен печали, И все в ожиданье молчали.
И молвил так царь: «Да, боярин твой прав, И нет уж мне жизни отрадной! Кровь добрых и сильных ногами поправ, Я пес недостойный и смрадный! Гонец, ты не раб, но товарищ и друг, И много, знать, верных у Курбского слуг, Что выдал тебя за бесценок! Ступай же с Малютой в застенок!»
Пытают и мучат гонца палачи, Друг к другу приходят на смену. «Товарищей Курбского ты уличи, Открой их собачью измену!» И царь вопрошает: «Ну что же гонец? Назвал ли он вора друзей наконец?» — «Царь, слово его всё едино: Он славит свого господина!»
День меркнет, приходит ночная пора, Скрыпят у застенка ворота, Заплечные входят опять мастера, Опять зачалася работа. «Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?» — «Царь, близок ему уж приходит конец, Но слово его все едино, Он славит свого господина:
„О князь, ты, который предать меня мог За сладостный миг укоризны, О князь, я молю, да простит тебе бог Измену твою пред отчизной! Услышь меня, боже, в предсмертный мой час, Язык мой немеет, и взор мой угас, Но в сердце любовь и прощенье — Помилуй мои прегрешенья!
Услышь меня, боже, в предсмертный мой час, Прости моего господина! Язык мой немеет, и взор мой угас, Но слово мое все едино: За грозного, боже, царя я молюсь, За нашу святую, великую Русь — И твердо жду смерти желанной!”» Так умер Шибанов, стремянный.
1840-е
|
––– Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат. С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд. |
|
|
борхус120
философ
|
24 февраля 2017 г. 08:59 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Томас Гарди
ЧЕРНЫЙ ДРОЗД
Я замер у садовых врат - Вокруг расцвел мороз, Снег падал, метя всё подряд Следами зимних слез. Висели ветви надо мной, Как струны мертвых лир, И род людской, объят тоской, Искал покой и мир.
Зигзаги контуров страны - Столетья стылый труп Под балдахином вышины, Под плачем вьюжных труб. Пульс жизни превратился в дробь Ударов бытия. Унылая земная топь Спала душой, как я.
И только тонкий голосок, Внезапно зазвучав, Был и молитвенно высок, И чист, и величав. То черный дрозд — и мал и прост, Невзрачен, слаб и хил - Глубоких сумерек погост Восторгом огласил.
Источник радости иссяк - Весенний водомёт; Куда ни глянь — мороз и мрак, А черный дрозд — поет. Поет, как будто угадав На тризне наших дней, Что я вблизи — и я не прав. Поет. Ему видней.
Перевод Виктора Топорова.
|
|
|
Грешник
магистр
|
24 февраля 2017 г. 20:09 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Иван Елагин
Подводила к высокому вязу, Зазывала в глухие поля... Твоему голубому отказу Я не сразу поверил, земля.
Для того ли в туман приальпийский Уводили меня колеи И твои золотые записки На дороги летели мои,
Чтобы сгинуть в беззвездной Европе, Где панели тоской налиты, Где рассвет, как забойщики в копях, Отбивает от ночи пласты,
Где, как сумерки, улицы стары, И на каждых воротах броня, И смертельные желтые фары Отовсюду летят на меня,
Где сады багровеют от жОлчи И спешат умереть облака, Где тоскуют и любят по-волчьи И бросаются вниз с чердака.
*** Пока не заткнули кляпом Клокочущий рот, пока Не выгнали в ночь этапом Под окрики с броневика,
– Загнаны в загоны, А все-таки живем! – Пока, как в огонь, в вагоны Не побросали живьем,
Пока не сбиты кучей За проволокой колючей И сыновья, и дочери Под пулеметные очереди –
Пока еще есть выход, Выход и тьма выгод: Стеклышком обыкновенным (Только острей выточь!) Раз полоснешь по венам – И никаких выдач!
Лучше массой аморфной! Назад отступать – куда ж? Пока еще есть морфий, Веревка, шестой этаж –
Пока еще не на слом, Дышим еще покамест – Гневу псалом! Ненависти акафист!
|
––– Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат. С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд. |
|
|
Вадимыч
авторитет
|
25 февраля 2017 г. 13:01 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Змей Ах, иначе в былые года Колдовала земля с небесами, Дива дивные зрелись тогда, Чуда чудные деялись сами...
Позабыв Золотую Орду, Пестрый грохот равнины китайской, Змей крылатый в пустынном саду Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну Выходили походкою статной,- Он подхватывал быстро одну, И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел Медный панцирь под хищной луною, Как серебряным звоном летел Мерный клекот над Русью лесною:
"Я красавиц таких, лебедей С белизною такою молочной, Не встречал никогда и нигде, Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но еще ни одна не была Во дворце моем пышном, в Лагоре: Умирают в пути, и тела Я бросаю в Каспийское море.
Спать на дне, средь чудовищ морских, Почему им, безумным, дороже, Чем в могучих объятьях моих На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба Парня с белой пастушеской дудкой На лугу, где девичья гурьба Так довольна его прибауткой".
Эти крики заслышав, Вольга Выходил и поглядывал хмуро, Надевал тетиву на рога Беловежского старого тура.
Николай Гумилев <1915>
|
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
9 марта 2017 г. 13:03 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
С. Шоргин
Невезуха
Беда из бед... Невзгода из невзгод... Могло быть хуже? — Ну конечно, да: У невезухи дел невпроворот, И не во всём везёт ей иногда.
А если так — на долю не греши, От тёмной яви хоронись во сне И затыкай обрывками души Прорехи в окружающей броне,
Вообрази, что всё это — игра, Досадная, нелепая возня, - И пробирайся в Завтра из Вчера Над пропастью сегодняшнего дня.
*** Двуличны, дурны, вороваты, Привычную воду толчём; Во всём только мы виноваты, А Он — не виновен ни в чём.
Зажаты в тиски процедуры, И бедные, и богачи, Мы сами себе самодуры, Мы сами себе палачи.
А Он, в белоснежной хламиде, Вальяжен, лощён, седовлас, Порою посмотрит, не видя, А чаще — не смотрит на нас.
Да мы и не стоим стараний: Нет смысла следить за судьбой Не слишком удачных созданий, Орущих внизу вразнобой.
Нет дела Ему до бедлама; Пускай егозит мелюзга... А мы продолжаем упрямо Свои тараканьи бега.
ДОРОГА К ХРАМУ
По буеракам и буграм, По океанам и кострам Торили путь до храма. Не все то злато, что блестит; Чертог, что пышностью прельстит, - Обычная реклама.
Храм не в полях, не на горе; Не верь божбе и мишуре, Молитве и газете; Не под крестом, не на гербе - Свой скромный храм найди в себе. Других и нет на свете.
|
––– "Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!" |
|
|
Грешник
магистр
|
11 марта 2017 г. 16:07 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Александр Твардовский. Я убит подо Ржевом
Я убит подо Ржевом, В безымянном болоте, В пятой роте, На левом, При жестоком налете.
Я не слышал разрыва И не видел той вспышки, - Точно в пропасть с обрыва - И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире До конца его дней - Ни петлички, Ни лычки С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые Ищут корма во тьме; Я — где с облаком пыли Ходит рожь на холме.
Я — где крик петушиный На заре по росе; Я — где ваши машины Воздух рвут на шоссе.
Где — травинку к травинке - Речка травы прядет, Там, куда на поминки Даже мать не придет.
Летом горького года Я убит. Для меня - Ни известий, ни сводок После этого дня.
Подсчитайте, живые, Сколько сроку назад Был на фронте впервые Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая, Как на теле рубец. Я убит и не знаю - Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши Там, на Среднем Дону? Этот месяц был страшен. Было все на кону.
Неужели до осени Был за н и м уже Дон И хотя бы колесами К Волге вырвался о н?
Нет, неправда! Задачи Той не выиграл враг. Нет же, нет! А иначе, Даже мертвому, — как?
И у мертвых, безгласных, Есть отрада одна: Мы за родину пали, Но она - Спасена.
Наши очи померкли, Пламень сердца погас. На земле на проверке Выкликают не нас.
Мы — что кочка, что камень, Даже глуше, темней. Наша вечная память - Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву Овладел чернозем. Наша вечная слава - Невеселый резон.
Нам свои боевые Не носить ордена. Вам все это, живые. Нам — отрада одна,
Что недаром боролись Мы за родину-мать. Пусть не слышен наш голос, Вы должны его знать.
Вы должны были, братья, Устоять как стена, Ибо мертвых проклятье - Эта кара страшна.
Это горькое право Нам навеки дано, И за нами оно - Это горькое право.
Летом, в сорок втором, Я зарыт без могилы. Всем, что было потом, Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно Всем привычно и ясно. Но да будет оно С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы И не Дон потеряли И в тылу у Москвы За нее умирали.
И в заволжской дали Спешно рыли окопы, И с боями дошли До предела Европы.
Нам достаточно знать, Что была несомненно Там последняя пядь На дороге военной, -
Та последняя пядь, Что уж если оставить, То шагнувшую вспять Ногу некуда ставить...
И врага обратили Вы на запад, назад. Может быть, побратимы. И Смоленск уже взят?
И врага вы громите На ином рубеже, Может быть, вы к границе Подступили уже?
Может быть... Да исполнится Слово клятвы святой: Ведь Берлин, если помните, Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие Крепость вражьей земли, Если б мертвые, павшие Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные Нас, немых и глухих, Нас, что вечности преданы, Воскрешали на миг.
О, товарищи верные, Лишь тогда б на войне Ваше счастье безмерное Вы постигли вполне!
В нем, том счастье, бесспорная Наша кровная часть, Наша, смертью оборванная, Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили Мы в суровой борьбе, Все отдав, не оставили Ничего при себе.
Все на вас перечислено Навсегда, не на срок. И живым не в упрек Этот голос наш мыслимый.
Ибо в этой войне Мы различья не знали: Те, что живы, что пали, - Были мы наравне.
И никто перед нами Из живых не в долгу, Кто из рук наших знамя Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое, За советскую власть Так же, может быть, точно Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом, Тот — еще под Москвой... Где-то, воины, где вы, Кто остался живой?!
В городах миллионных, В селах, дома — в семье? В боевых гарнизонах На не нашей земле?
Ах, своя ли, чужая, Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жить завещаю - Что я больше могу?
Завещаю в той жизни Вам счастливыми быть И родимой отчизне С честью дальше служить.
Горевать — горделиво, Не клонясь головой. Ликовать — не хвастливо В час победы самой.
И беречь ее свято, Братья, — счастье свое, - В память воина-брата, Что погиб за нее.
1945-1946
|
––– Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат. С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд. |
|
|
Грешник
магистр
|
11 марта 2017 г. 19:25 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Cтанислав Куняев. Очень давнее воспоминание
- Собирайтесь, да поскорей! - у крыльца застоялись кони, ни в колхозе, и ни в райкоме не видал я таких коней. Это кони НКВД,- не достанешь рукой до холки. Путь накатан и сани ходки - хоть скачи до Улан-Удэ. Как страдал я о тех конях! Кубарем открываю двери, а они храпят, словно звери, в гривах, в изморози, в ремнях. Мать выходит на белый снег... Мать, возьми меня прокатиться! Двери хлопают, снег валится, мне запомнится этот бег. Что за кони! В голодный год вскормлены яровой пшеницей, впереди лейтенант возницей хочет крикнуть: пади, народ! Но молчанье стоит в селе, в темных избах дети да бабы, под санями звенят ухабы, тонут избы в кромешной мгле. Лезу в сено — как будто в стог. Рядом подполковник Гаврилов, следопыт, гроза дезертиров, местный царь или даже бог. Рвутся серые жеребцы, улыбается подполковник, разрывается колокольчик, разливаясь во все концы. В черных избах нет ни огня, потому что нет керосина. Справа-слева молчит Россия, лихорадит радость меня. Где же было все это, где? Воет вьюга в тылу глубоком. Плачут вдовы в селе убогом... Мчатся кони НКВД! Погрохатывает война За далекими за лесами, по дороге несутся сани, мутно небо, и ночь мутна.
1964
|
––– Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат. С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд. |
|
|
Грешник
магистр
|
12 марта 2017 г. 13:45 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Алексей Толстой. Он водил по струнам...
Он водил по струнам; упадали Волоса на безумные очи, Звуки скрыпки так дивно звучали, Разливаясь в безмолвии ночи. В них рассказ убедительно-лживый Развивал невозможную повесть, И змеиного цвета отливы Соблазняли и мучили совесть; Обвиняющий слышался голос, И рыдали в ответ оправданья, И бессильная воля боролась С возрастающей бурей желанья, И в туманных волнах рисовались Берега позабытой отчизны, Неземные слова раздавались И манили назад с укоризной, И так билося сердце тревожно, Так ему становилось понятно Всё блаженство, что было возможно И потеряно так невозвратно, И к себе беспощадная бездна Свою жертву, казалось, тянула, А стезёю лазурной и звездной Уж полнеба луна обогнула;
Звуки пели, дрожали так звонко, Замирали и пели сначала, Беглым пламенем синяя жжёнка Музыканта лицо освещала...
|
––– Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат. С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд. |
|
|
urs
магистр
|
12 марта 2017 г. 18:25 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Слово В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города. И орел не взмахивал крылами, Звезды жались в ужасе к луне, Если, точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине. А для низкой жизни были числа, Как домашний, подъяремный скот, Потому что все оттенки смысла Умное число передает. Патриарх седой, себе под руку Покоривший и добро и зло, Не решаясь обратиться к звуку, Тростью на песке чертил число. Но забыли мы, что осиянно Только слово средь земных тревог, И в Евангелии от Иоанна Сказано, что Слово это — Бог. Мы ему поставили пределом Скудные пределы естества. И, как пчелы в улье опустелом, Дурно пахнут мертвые слова. Н. С. Гумилев
|
––– Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным? |
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
15 марта 2017 г. 13:47 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
К. Северинец
POETA ORDINARIUS(*)
СпрОсите, а как поэт живёт? Так же, как и все на белом свете: В спальне спит, на кухне ест и пьёт, И читает книжки в туалете.
Он погряз в сомненьях и грехах, Он других не хуже и не лучше -- Платит по жировкам ЖКХ, Ну, и штрафы, если что нарушил…
Курит. Любит квас. И водку тож. В общем, не чурается излишеств. Он на всех и каждого похож: Скучный, гад, когда стихи не пишет.
Но, склонившись над живой строкой, Он с самим Создателем поспорит: Луг цветёт, когда взмахнёт рукой, А взмахнёт другой – и сдвинет горы.
У него огонь в глазах горит! Сам он – и сиянье, и свеченье, А душа счастливая парит Над пустой житейской дребеденью.
Он такой великий, неземной… Но, увы, не долог час порыва. Курит. Пьёт. Ругается с женой. И брюзжит на белый свет сварливо.
(*)Поэт обыкновенный (лат.)
|
––– "Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!" |
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
17 марта 2017 г. 13:56 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
В. Перелешин
РАСПЛАТА
В лабиринте глухом, где мечусь я, как пойманный в сети, Тянет гибельным ветром от стен земляных и камней, И безвременно чахнут, как туберкулезные дети, Слабогрудые замыслы, хилые всходы страстей.
Солнце трижды великое, царь всеблагой и преславный, Хоть единым лучом укрепи меня против врага! Но в назначенный день прошумит поединок неравный — Сердце мне остановят железные бычьи рога.
Ариадна моя! Для чего у зловещего входа Я с пути не сошел и приветом твоим пренебрег! Ты сияла, как луч, как победа в бою, как свобода, Прижимая ко груди спасительный пряжи клубок.
Как невеста, копье боевое ты мне подносила, Ты, как мать, покрывала меня освященным щитом, Но так сладко мне лгали и слава, и юность, и сила, Так манили идти не оглядываясь, напролом...
Ты осталась вверху — безутешна, светла и крылата, Домовитого счастья клубок покатился из рук... Ариадна моя! Не за это ли ныне расплата Паутиной своей оплетает меня, как паук?
|
––– "Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!" |
|
|
Вихрь
магистр
|
19 марта 2017 г. 16:50 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Петр Хузангай
Журавли
Мы залегли в бурьяне и в пыли. Замолкла к ночи канонада. И только пролетают журавли, Курлыча грустно, к Сталинграду.
Расстроенный гортанный голос птиц, Нет-нет и затрубит вожак их. Летят они вдоль Млечного Пути Туда, за море, в край свой жаркий…
О журавли! Далек, далек ваш путь… Пусть мне под утро — снова к бою, Но жалко вас: вам негде отдохнуть В полях, повыжженных войною.
Рокочет где-то самолет вдали. Рокочет наш. Знаком по звуку. Вы можете спокойно, журавли, Лететь под ним, даю поруку.
До скорого свиданья, журавли, Лететь вам далеко-далече! Весною на полях моей земли У нас иная будет встреча.
Пока же — равнодушный Млечный Путь И звезд холодных мириады, Тоска, что до утра не даст уснуть, И зарево над Сталинградом…
1942
|
|
|
БорЧ
миротворец
|
21 марта 2017 г. 15:06 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Нет ли у кого-нибудь в наличии сов.писовского сборника Поэзия-81? Нужен кусочек из содержания со стихами Бориса Смоленского. Буду благодарен если кто-то постучится в личку.
|
––– Отдохнуть и подохнуть - слова однокоренные и часто с прямой причинно-следственной связью. ©borch |
|
|
ФАНТОМ
миротворец
|
23 марта 2017 г. 17:12 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Филипп Супо
Сумерки
Слон принимает ванну, три поросёнка спят; такая странная-странная сказочка про закат..
Антонио Мачадо
*** Говоришь, что все остаётся, и, быть может, ты прав сейчас. Однако мы всё теряем, и всё потеряет нас.
*** Наша жизнь — всего лишь минуты, когда учимся жизнь постигать, и вечность, когда мы знаем все, что можно было узнать.
*** Верлибр, не знающий оков... Ну, что ж, разбей свои оковы и... не пиши совсем стихов.
|
––– "Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!" |
|
|
jams
магистр
|
28 марта 2017 г. 17:50 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Весна
Не певунья и не красавица - По медвежьи трудится, старается, Напрягается тучами, Кручами, Всеми реками сонно-могучими, Каждым корнем и каждой жилою, Всей своей материнской силою, Сердцевиной таежного дерева, Всей упругостью мускула зверева, Чтоб из треснувшей оболочки Ледовитого, мертвого сна, Появилась дрожащим комочком, Необсохшим цыпленком — весна. 1951
***
На избах — шапки набекрень И пахнет снегом талым. Вчера пуржило целый день, Сегодня перестало.
Одну и ту же множит трель Силенки пробуя капель.
А снег лежит на берегу От детских лыж в полоску, Как будто снятой на бегу Тельняшкою матросской.
На солнце вспыхнула сосна И замерла, сияя. Вот и до нас дошла весна В последних числах мая. 1952 г.
Ариадна Эфрон
|
|
|
Евгенич
философ
|
2 апреля 2017 г. 15:46 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]
|
Памяти Евгения Евтушенко.
*** Людей неинтересных в мире нет. Их судьбы — как истории планет. У каждой все особое, свое, и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил и с этой незаметностью дружил, он интересен был среди людей самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир. Есть в мире этом самый лучший миг. Есть в мире этом самый страшный час, но это все неведомо для нас.
И если умирает человек, с ним умирает первый его снег, и первый поцелуй, и первый бой... Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты, машины и художников холсты, да, многому остаться суждено, но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры. Не люди умирают, а миры. Людей мы помним, грешных и земных. А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей, что знаем о единственной своей? И про отца родного своего мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить. Их тайные миры не возродить. И каждый раз мне хочется опять от этой невозвратности кричать. 1961
|
––– У меня было два инсульта. Один в ноябре 2017 года. Второй - год спустя. Очень трудно писать. Каждую букву ищу на клавиатуре... |
|
|