|
Творческая истерика или Между всхлипами и хихиканьем
- Этот придурок скинет нам на голову атомную бомбу, — сказал муж. Он параноик, паникёр и пессимист с особой любовью к катастрофам глобального характера. Муж, не придурок. Хотя и тот... Ну, вы поняли.
Обычно я предлагала не менее глобальный план спасения, или соглашалась, что всё хреново настолько, что рыпаться уже как бы смысла нет, по настроению. Но тут как раз новости такие выдались, что заявление благоверного прозвучало вполне резонно.
- Надо уезжать в Австралию, — заявил супруг. Я подумала, что у нас нет ни денег на билеты, ни виз, и что у меня последним летом полетели босоножки, а новые ещё не купила и буду гулять по стране кенгуру как дура в зимних сапогах, а ещё там пауки, медузы, акулы и — самый ужас — крокодилы, плавающие в солёной воде. Всё это вряд ли убедит супруга, но есть и у него ахилессова пята.
- Хорошо, только там змеи, — невинно уронила я.
Всё, в Австралию никто не едет.
- Будем двигаться на запад, а там посмотрим по ситуации, — решил муж и, чуть пристыженно добавил, — только составь список дел и вещей, ты же знаешь, я не могу без списка.
- А ты отлично знаешь, что я ненавижу списки. Я — творческая личность. В лучшем случае могу написать про список рассказ. Заказывай сроки и лимит, — предложила я, как мне показалось, вполне кооперативно.
Супруг обозвал меня недо-писакой, незрелой девчонкой и дурой вообще и, хлопнув дверью, удалился в спальню составлять список. Через пять минут оттуда доноселась музыка, через десять к ней добавился храп.
Я поревела, потом включила телевизор, где как раз показывали беженцев. Женщин с миниатюрными рюкзачками, мёрзнущих и плачущих детей, и меня охватыватила паника. Из шкафа извлёкся полный чемодан. Вообще-то в нём хранились старые детские вещи, но почему-то, освобождая его чрево, обнаружила пару собственных давно утерянных кроссовок, книжку с анекдотами и сломанный фен. А в шкафу оказалось пыльно...
Всего полтора часа позже, вынув все вещи из шкафа, пропылесосив и протерев его, сложив все вещи обратно, я оказалась гордой обладательницей пустого чемодана.
Туда сразу были сложены детские зимние штаны и мой купальник, шерстяные носки и дочкины сандалики, полотенце, купальный халат и пижама, которая уже мала старшему, но ещё велика младшему сыну, сахар и чай, конфетки, книжка-раскраска с машинками и ужасно много других необходимых для выживания в условиях угрозы ядерной катастрофы вещей.
Разбуженный шумом муж обозвал меня куницей и похвастался, что начал составлять список.
- Две пары штанов, — зачитал он, а потом, очевидно увидев в моем взгляде ожидание, добавил, — это пока всё. Но это я очень хорошо продумал. Вторые штаны можно одеть, если первые, например, промокнут.
Я подумала, что мы обречены. Поревела. Очень захотелось выпить яда. А мысли о последнем пробудили воспоминания об аптечке. И шампуне. Зубной пасте и щётке для волос. И... Мне срочно понадобился второй чемодан. Он оказался необычно тяжёлым. Оказывается, последние годы в нём хранилась хреновина. Ну, вы знаете, у любого мужчины есть такая: грязная, тяжёлая, громоздкая, бесполезная и абсолютно важная.
Муж, правда, заикнулся, что хреновина — это я, а штука единственная и незаменимая, но увидев в моём взгляде готовность убить за чемодан, спешно потащил свою ненаглядную фигню в какой-то закуток.
Чемодан оказался пыльным, а под ним... А за ним... В общем, полтора часа позже, пропылесосив чемодан, смахнув паутину со стены и протерев пол, я начала загружать ёмкость лекарствами, предметами личной гигиены и документами. Добавила мягкую игрушку и книжку-раскраску с куклами. Чайную ложку. Потом подумала, что одной мало и положила ещё одну. Потом захотелось взять с собой огурцы. Но это мне показалось глупостью, так что я посмеялась над самой собой и просто заполнила оставшееся свободное пространство конфетами.
- Всё хорошо? — обеспокоенно спросил неизвестно откуда выползший муж. Есть у него такое свойство, появляться как раз тогда, когда у меня и чемодана веселье в самом разгаре. Но в моей голове мелькает совершенно другая мысль:
- Представляешь, а ведь мы, возможно, никогда уже не увидим наш диван. А помнишь, как мы его выби-иии-иралиии...
Проревелась и пошла искать спрятавшегося супруга.
- Мне нужен ещё один чемодан, — всхлипнула я.
- Ты уже упаковала для меня две пары штанов? — спросил он.
Я отрицательно помотала головой.
- Не тяни. Выезжаем завтра вечером.
Я побежала по квартире, собирая всё, что неплохо бы постирать, набила битком стиралку, заметила, что раковину и ванную не повредило бы почистить, а, выдраив всё до блеска, спокойно ответила:
- Нельзя. Послезавтра у старшего контрольная по математике.
- Да? — нахмурился муж и задумался.
- Дай чемодан?! — попросила я голосом наркоманка, страдающей от ломки.
- Есть только ещё один маленький, — строго ответил муж.
Этот маленький синий чемоданчик я собирала со слезами на глазах, так что в конце концов даже не знала, что там внутри. Решила: может, так и лучше. Везде ядерная катастрофа, а у меня будет сюрприз. Это показалось смешным.
- Пробьемся, чемоданчик, — похлопала я его по синему бочку.
- Ты разговариваешь с чемоданами? — спросил — откуда он только снова появился — благоверный. И посмотрел так обеспокоенно. Наверное, опять про две пары штанов вспомнил.
- Нет, — успокоила я его. — Не со всеми чемоданы, только с этим.
- Ага. Ты, это... С ума не с сходи. Там вроде мирные переговоры ведут.
- Как здорово! А у тебя есть ещё один чемоданчик? — Искренне улыбнулась я. Неудачно дёрнулся левый глаз. Муж попятился.
- Чемоданов нет, — отрезал он. А потом неожиданно спросил: — Ты рожаешь? — И, сжалившись, обьяснил: — Просто, когда ты в прошлые разы ревела и хохотала вперемешку, это было во время родов.
- В данный момент я рожаю только гениальные стратегии пакования чемоданов, — гордо и остроумно ответила я и пошла искать пустой чемодан в одиночестве.
Увы, чемоданов не нашлось, зато я нарыла дюжину рюкзаков и сумок, которые быстро и эффективно наполнила полезностями. То и дело на глаза наворачивались слёзы, когда взгляд падал на все те дорогие сердцу вещи, которые придётся оставить.
Чуть позже из школы и садика вернулись дети и тоже подключились к процессу. Вопреки моим ожиданиям, они приготовили каждый по одеялу, подушке и бумажному носовому платку. Растрогавшись — какие умнички — я поревела и поняла, что бумажных платков нужно больше. И туалетной бумаги. А ещё нужно больше одеял. Но упаковывать это пришлось уже в мусорные пакеты.
- Ха! — победоносно воскликнул мой супруг, держа над головой чёрную тряпку. — Я наконец-то нашёл вторые штаны, которые можно взять с собой. Они тонкие и в случае чего их можно одеть под первые! Только их нужно постирать.
- Следующая стирка — завтра, — прошептала я, прикидывая, стоит ли рассказывать мужу, что места для его вещей уже не осталось.
Мы посмеялись и поплакали. Я и синенький чемоданчик.
Муж вспомнил, что не не помнит, где лежит его паспорт. Почему-то о паспорте не подумала и я. И почему-то, взяв раскраски, не упаковала ни одного цветного карандаша. Попеременно плача и хихикая, я изредка запихивала в столпившиеся посреди прихожей сумки, рюкзаки и чемоданы, нужные полезности.
Мужу я, конечно, помогла со списком, посоветовав взять два свитера. Второй можно будет одеть, если намокнет первый, а в случае чего, их можно одеть поверх друг друга. Что особенно практично, если учесть, что свободного места в чемоданчиках-сумочках уже не осталось.
|
цитировать
