цитата

Отойдя от Джейн, Майкл расстегнул молнию на шортах.
Джейн, оставшись одна, испугалась. И чтобы не было так уж страшно, доставала Майкла.
– Майкл, ты скоро? – спрашивала она.
– Сейчас.
– Ой, Майкл, я боюсь, – испуганно вскричала Джейн.
Стало холодно. Окруживший ее лес наполнялся шорохами, зловещими криками птиц.
– Майкл, – крикнула она, – скорее!
– Иду, – отвечал Майкл, направляясь к Джейн.
И в это самое время страшной силы удар в грудь пригвоздил его к дереву. Майкл даже не успел ойкнуть, как испустил дух.
– Где же ты, – в паническом ужасе вскричала Джейн.
Она увидела выходящую из кустов высокую фигуру. Но это был не Майкл. Маска хоккейного вратаря отливала лунным светом и, казалось, расплывалась в страшной улыбке убийцы-утопленника.
С диким криком Джейн бросилась бежать. Ветки хлестали ее по лицу, цеплялись за одежду, раздирая в кровь кожу на теле. Но как ни старалась Джейн оторваться от погони, расстояние между ней и убийцей неумолимо сокращалось. Спиной она чувствовала, что еще секунда, и убийца ее настигнет. Не выдержав напряжения погони, Джейн остановилась, и в тот же момент острый стальной штырь пронзил ее насквозь. Затем Баркулаб фон Гарт приподнял ее и ударил о дерево. В списке Баркулаба появились первые жертвы.

цитата

Нарубив дров, Марк возвращался к палатке. Треск сухих сучьев, которые преграждали ему дорогу, напрочь заглушали шаги утопленника-убийцы. Баркулаб фон Гарт, шаг за шагом, приближался к нему. Марк не успел и вскрикнуть, как сильнейший удар в висок опрокинул его на землю. Следующим ударом утопленник-убийца пригвоздил его к земле. Затем он поднял топор и направился к палатке. Услышав шаги, Сильвия открыла глаза.
– Марчик, – нежно сказала она. – Я соскучилась без тебя. Иди ко мне. Но Марк не отвечал.
– Ты что молчишь? – спросила Сильвия. – Хочешь меня испугать?
Но и на этот раз Марк не сказал ни слова. Сильвии стало страшно.
– Ты что молчишь? – закричала она. И в это самое мгновение удар топора вспорол брезент палатки. В образовавшемся отверстии показалась страшная маска Баркулаба фон Гарта. Он вломился в палатку и, не обращая внимания на дикие крики Сильвии, взвалил мешок, в котором она находилась, на плечи.
Затем он вышел из палатки и подошел к дереву. Не обращая внимания на мольбы и крики, утопленник-убийца размахнулся и ударил мешком о ствол дерева. Послышался хруст костей. По мешку расплылись кровавые пятна. Убийца-утопленник поднял топор и исчез в чаще леса. К списку жертв Баркулаба фон Гарта прибавилось еще двое…

цитата

Затем послышались чьи-то шаги. Клариса, думая, что это Тенесси, решила спрятаться и разыграть его. С этой целью она и укрылась за дверью. Но каково же было ее изумление, когда, вместо Тенесси она увидела увитый скользкими водорослями, разлагающийся труп Баркулаба фон Гарта в хоккейной маске. Его руки тянулись к шее Кларисы. Она дико закричала, и в это мгновение дверь в дом отворилась и в гостиную вбежал Джерри с двумя странными существами в защитных масках на лицах. Раф схватил меч и ударил по чудовищной лапе Баркулаба фон Гарта. Баркулаб дико взвыл то ли от досады, то ли от боли. А затем нанес чудовищный удар в направлении Рафа. Этот удар был бы последним для Рафаэля, если бы не Лео. Лео пригнулся, а затем сделал стойку цури-аси, отдаленно напоминавшую стойку цапли, нанес Баркулабу ответный удар кэри-вадза.
Убийца, не удержав равновесия, вскинул руки и выронил на пол стальной стержень. Тут же Лео левой ногой отбросил стержень как можно дальше от места боя. Но у Баркулаба в запасе был еще топор-секира. Он выхватил его и с диким воплем, отдаленно напоминающим рев раненого вепря, помчался прямо на Рафа. Рафаэль в это время подымал с пола кошечку, испуганно забившуюся в угол.
– Рафаэль, берегись! – закричал Лео.
И очень вовремя. Рафаэль обернулся и с близкого расстояния нанес удар в солнечное сплетение Баркулаба фон Гарта, а затем, сделав сальто переворотом назад, перемахнул через перила лестницы.
Баркулаб, как курьерский поезд, пущенный под откос, пронесся мимо него, ломая все, что попадалось под руку.
– Маэ-гэри! Маэ-гэри! – скандировал Рафаэль, вызывая убийцу на бой и готовя свой коронный удар. Он заключался в том, что противник, чувствуя свое превосходство, терял бдительность и, сломя голову, бросался в бой. Вот здесь его и встречал удар, названный японцами моротэ-удэ-укэ. Так и случилось. Рафаэль специально бросил свой сай на пол, как бы предлагая Баркулабу воспользоваться этой ситуацией. И тот сразу же рванулся по направлению к Рафу. Лео хотел было броситься на помощь, но Рафаэль остановил его, сказав:
– Дай это сделать мне!
Он нанес Баркулабу резкий круговой удар-хлыст, прозванный в Японии, как удар лаваси-ути. Маска слетела с лица Баркулаба фон Гарта, обнажив изъеденный червями череп. Пораженный увиденным, Рафаэль замер в оцепенении. Воспользовавшись заминкой, убийца взмахнул секирой. И если бы не Лео, это были бы последние секунды жизни Рафа. Лео подставил свой меч, таким образом смягчив удар Баркулаба фон Гарта. Затем он принялся атаковать убийцу, нанося ему колющие удары в живот. Меч входил в него, словно это было не тело, а что-то вроде желе. Но Баркулаб, казалось, не замечал этого.
– Похоже он обучился бессмертию! – успел переброситься фразой с Рафом Лео, нанося еще один колющий удар убийце-утопленнику.
– Да, – подхватил шутку Раф. – Только пятилетнее пребывание под водой не пошло ему на пользу!
Друзья бросились в атаку. Но Баркулаб, довольно ловко вращая над головой секиру, осадил их пыл. Не надолго.
– Ки-я-я! – вскричал Лео, вонзая меч в бедро Баркулаба. Убийца замахнулся топором, но в этот момент страшный двойной удар опрокинул его на пол. Этот удар в древней Японии называли удар агэ-маваси-цки. Он наносится в голову противнику снизу вверх. Его нанес Лео в то время, как Рафаэль нанес удар, называемый в Японии ороси-мава-си-цки. И в отличие от первого наносился сверху вниз. Как только убийца рухнул, Лео и Раф принялись рубить его тело. Если б не обстоятельства, со стороны это могло бы напомнить разделку рыбаками туши тунца на берегу моря. Не в силах вынести омерзительного зрелища, Джерри отвернулся.– Ну вот, кажется, все, – устало произнес Лео. Он подошел к Джерри и протянул ему свой меч. Затем, подойдя к Рафаэлю, сказал:
– Пошли! Еще секунда и меня вырвет.
– Да, неплохо бы найти противогаз, – ответил Раф.
И, действительно, по всему дому разнесся сладковатый тлетворный дух полусгнившей плоти убийцы-утопленника. Вынести это было невозможно. И черепахи-ниндзя, вместе с Джерри и спасенной ими Кларисой, спешно покинули дом

цитата

Резким движением руки Баркулаб освободился от обвивших его тело корней. Он сделал шаг в направлении к Тине. И тогда она перевела свой взгляд на высоковольтные провода, которые тянулись вдоль дороги. Разлетелся вдребезги фарфоровый изолятор, и тонкая алюминиевая проволока упала на влажную землю. Извиваясь, как змея, проволока ползла к убийце-утопленнику. И когда она коснулась ног Баркулаба, тело его свели судороги. Оно сотрясалось, словно в пляске Витта, источая невыносимое зловоние. Молнии окутали его жуткую фигуру. Наконец Баркулаб фон Гарт покачнулся и грузно рухнул в лужу, подняв фонтан брызг. Тина, как окаменев, стояла неподвижно.
«Неужели, конец? – подумала она. – Неужели я ему отомстила?»
Но тут тело Баркулаба фон Гарта вздрогнуло, и он, с избытком переполненный энергией, вошедшей в его тело, поднялся на ноги.
– Ма-ма! – закричала Тина и бросилась бежать. Но как бы она быстро не бежала, сзади, не удаляясь, звучали шаги Баркулаба фон Гарта.
Вбежав в дом Майкла, Тина забаррикадировала дверь.
«Где же Джерри? – подумала Тина. – Раф? Лео?»
В это мгновение большое окно в гостиной разлетелось вдребезги. В комнату ввалился, источая тошнотворный запах, Баркулаб фон Гарт.
Тина закричала и, цепляясь за стулья, начала пятиться к противоположной стене. Неожиданно Тина почувствовала под рукой что-то липкое. Она поднесла к глазам ладонь и в ужасе присела. Только сейчас она заметила, что гостиная переполнена трупами. Весь пол был в крови.

цитата

Работать? – удивилась мать Тины.
– Да, работать, – ответил доктор Круз. – И если вы не перестанете это делать, то весь остаток своей жизни Тине придется провести в психиатрической больнице. А это, как. вы понимаете, не очень хорошо. Поэтому я прошу вас вместе с молодым человеком удалиться за дверь.
Мать хотела еще что-то сказать, но Джерри взял ее под локоть и вывел в коридор.
– Так что ты увидела в тот самый момент, когда убийца-утопленник занес над тобой руку? – продолжил свои расспросы доктор Круз.
– Я увидела четыре странных лица, отдаленно напоминающие черепашьи мордочки. Их окружал мягкий свет, идущий откуда-то из-за их спин. Он был прекрасен, такой нежный, такой лучезарный, но он не ослеплял меня. Они спросили как меня звать. Я ответила: «Тина». Тогда они еще раз сказали: «Иди домой, Тина». И ничего не бойся. Мы поможем тебе». После этого я открыла глаза и огляделась вокруг. Над озером стояла удивительная тишина, будто здесь вообще не было ни одной живой души. Повернувшись к лесу, я увидела, как ко мне приближается Джерри. Вот, пожалуй, и все.
– Хорошо, Тина, – сказал доктор Круз. – А сейчас иди к себе и постарайся уснуть.
– Нет, нет! – вскричала Тина. – Я чувствую, что случится нечто ужасное.
– Ужасное? – удивился доктор Круз.
– Да, ужасное, – повторила Тина. – Вы ведь сами говорили, что у меня необыкновенные способности и что я могу предвидеть будущее.
– И что же ты видишь? – поинтересовался доктор Круз.
– О, это ужасно, – воскликнула Тина. – Я вижу много крови.
– Много крови?
– Да, много крови, пролитой здесь у Лебяжьего озера. Необходимо бежать и предупредить всех, кто живет поблизости.
– Этого не стоит делать, Тина, – ответил доктор Круз.
– Почему? – удивилась Тина.
– Если все, что ты говорила здесь, реально и не является галлюцинацией, то остановить убийцу уже невозможно.
– Невозможно? – ужаснулась Тина.
– Да, невозможно, – ответил Круз. – Он уничтожит сначала всех обитателей, живущих в окрестностях озера, а затем вместе со своими товарищами, такими же убийцами, как и он сам уничтожит все человечество.
– Человечество? – поразилась Тина.
– Да, человечество, – отвечал доктор Круз. – С помощью магии и такого, как у тебя, Тина, дара, из-под земли, воды и огня восстанут тысячи и тысячи убийц, подобных Баркулабу фон Гарту. Они неуязвимы и будут сеять смерть, смерть и еще раз смерть по всей земле.
– Вы – сумасшедший, – тихо сказала Тина.
– Возможно. Но мы должны довести до конца наш эксперимент, – ответил доктор Круз и вышел из комнаты.

цитата

Я знаю, о ком ты думаешь: высокий красивый человек с рыбьими глазами, чем-то похожий на самурая. Поправь меня, если я ошибаюсь. В этот момент он бежит по лесу, а за ним, сметая все на своем пути, идет утопленник-убийца по имени Баркулаб фон Гарт. Вот этот человек упал на колени и зовет тебя: «Тина! Тина!» Но кругом темно, и нет ответа, нет кругом ни одной человеческой души.
– Я не хочу, чтобы ты так говорил, Дон, – тихо сказала Тина.
– Это говорю не я, а ты сама, – возразил Дон. – Я лишь облекаю в слова твои образы, я повторяю твои мысли. Отбрось колебания. Этот человек заслужил наказание. Еще в клинике он решил с твоей помощью, Тина, достичь вершин славы и власти. С помощью экспериментов он хотел превратить тебя в послушный ему инструмент. Для этого ему и нужен был Баркулаб фон Гарт. С твоей помощью он поднял его со дна озера и начал проливать кровь. Но теперь маятник качнулся в другую сторону. Наступил час возмездия. Дай мне твою руку, Тина, вообще это не обязательно, но так надежнее. Вращающийся стальной диск приближается к его горлу.
– Я не хочу, я не хочу, – вырываясь, закричала Тина.
– Поздно. Я знаю твое желание, – рассмеялся Донателло. – Такая милая девочка и носит в себе такую ненависть, такие ужасные желания!
– Не бойся, Тина, – уже серьезно сказал Дон. – Надо лишь отбросить колебания в решительный миг, поэтому я и держу тебя в своих объятиях. Перед тобой только один путь, и я пойду с тобой, Тина, не бойся, я с тобой, я твой Ангел-хранитель. Сейчас четыре часа утра, солнце еще не встало. Стальной вращающийся диск разрывает одежду доктора… нет, погоди. Сначала крик, душераздирающий крик, а затем доктор Круз…
– Я не хочу! Отпусти меня! Отпусти меня! – кричала Тина.
Она попыталась освободиться из объятий Донателло, но не в силах была даже пошевелить пальцем. Вдруг она увидела перекошенное ужасом лицо доктора Круза, который, шатаясь и вопя…
Смерть доктора была почти безболезненной для его сознания. Чудовище перерезало его пополам, и, оставшись довольным проделанной работой, поспешило на поиски новых жертв.

цитата

Тина разглядела фигуру доктора Круза. На нем был белый медицинский халат. В правой руке он держал шприц, в левой револьвер. Что-то скрипнуло сзади. Доктор обернулся и увидел низкую дверь в стене. Оглянулся еще раз.
Перед глазами Тины зажегся экран. На экране – женщина, сидящая на стуле у стены. Ее поза была крайне напряженной, а лицо выражало безграничное мучение. Доктор Круз щелкнул выключателем. Изображение на экране начало двигаться.
Тина зажмурилась, словно пытаясь вся целиком, до кончиков пальцев, войти в свое видение, различить все до мельчайших деталей.
Вот она увидела, как в комнату вошел еще какой-то мужчина лет тридцати пяти. Он закрыл дверь на ключ и остановил дребезжащую машину. Тотчас доктор Круз обратился к нему:
– Поверни-ка этот выключатель, и ты увидишь интересные кадры. Это съемки наших экспериментов здесь, в клинике Святой Анны.
Доктор сам включил ток. Машина зажужжала, и изображение женщины на экране снова начало двигаться.
– Что это? – спросил вошедший.
– Это – попытка сопротивления, – ответил доктор Круз. – К сожалению, технически неважно снято – наша аппаратура еще не совершенна.
– Да?
– Тридцатилетняя женщина добровольно взялась ухаживать за четырехмесячным младенцем-уродом, который кричит день и ночь.
– Ну и?…
– Мы хотели посмотреть, как поведет себя эта вполне нормальная интеллигентная женщина, когда она окажется запертой вместе с беспрерывно плачущим ребенком.
– Да?… Интересно…
– Сейчас ты видишь ее после двенадцати часов пребывания взаперти. Она выглядит совершенно нормальной, в полном самообладании.
Собеседник доктора Круза смотрел на экран. Женщина на экране очнулась от оцепенения, поднялась со стула, подошла к колыбели, где лежал плачущий ребенок, взяла очень нежно его на руки и прошлась по комнате, качая его на руках.
– Когда женщина заметила, что мы ее заперли, – продолжал доктор Круз, – она сначала забеспокоилась – стучала в дверь и кричала, но потом осознала ситуацию и повела себя очень разумно…
– Интересно… – проговорил собеседник доктора.
– Она удобно устроилась, чтобы вместе с плачущим ребенком выдержать это испытание… Вот здесь уже прошло двадцать четыре часа…
Тина сильней зажмурила глаза, так, что радужные пятна поползли по экрану. Перед ней проплыл какой-то текст, отмечающий время. Женщина на экране села в угол комнаты и зажала уши руками.
– Вот теперь мы видим, что она теряет самообладание, – снова раздался голос доктора Круза.
– Да… Но как вам удалось… – пробормотал собеседник.
– Очень просто, – перебил его доктор. – Ее сочувствие к больному ребенку стирается под сильным воздействием. Ее чувства исчезли и сменились глубокой депрессией, которая, в свою очередь, парализует любую инициативу.
– Но… Все же… как?
– Ты можешь видеть, как странно она себя ведет, когда ест…
– Да… – протянул молодой человек.
– Как нагибается к полу, почти не в состоянии жевать…
– А ребенок? – почти закричал собеседник доктора.
– А ребенка она бросила на произвол судьбы. Тина теперь увидела, что женщина на экране стоит перед колыбелью, уперев руки в бока. Голова ее была опущена, одно плечо приподнято. Тина не видела ее взгляда. Доктор продолжал, глядя на экран:
– Теперь ясно видно, что ее решимость освободиться от ребенка уже созрела.
– Боже мой! – воскликнул молодой человек, нервно закуривая.
– Но прошло еще шесть часов, прежде чем она осуществила свой замысел. Молодой человек закашлялся.
– Сила сопротивления достойна внимания, – спокойно похлопал его по спине доктор Круз. – Жаль, конечно, что камера не смогла зафиксировать самого акта свершения замысла. Но я уже говорил, что наша аппаратура далека от совершенства.
Тина вытерла ладонью лоб. Экран померк, но машина продолжала работать. Тина поглубже вздохнула несколько раз подряд и задержала дыхание на несколько секунд.
На экране появились двое мужчин. На одном из них были белый халат и белые брюки. Другой был голый. Он лежал на деревянном столе, связанный кожаными ремнями по рукам и ногам. Глаза его были завязаны.
Одетый в белое держал большой шприц – точно такой же, как у доктора Круза. Время от времени он вонзал иглу на какой-то миллиметр в тело связанного. Тот кричал, его грудь вспотела.
– Этот эксперимент протекает в двух фазах, – монотонно продолжал доктор Круз, почти не глядя на своего собеседника, лицо которого стало белым, как снег.
– Сейчас первая фаза?
– Да. Подопытный, а он ничего не видит и связан, время от времени получает укол, иногда пять-шесть уколов в течение одной минуты.
Молодой человек вздрогнул.
– Иногда интервал между уколами составляет тридцать минут, – улыбнулся Круз. – Все это постепенно создает невероятную панику у подопытного.
Тина сделала еще несколько глубоких вздохов, снова закрыла глаза. На экране проплывал текст по-немецки, поясняющий, что после десяти часов воздействия первая фаза закончена.
– Интересное будет во второй фазе, – сказал доктор Круз. – Воздействие начнется примерно через десять часов. Подопытный освободится от своего страха. Врач, проводящий эксперимент, разговаривает с ним, дает ему питье, вытирает его, вы видите?
– Да… пробормотал собеседник, – даже помогает закурить сигарету.
Тина со стоном выдохнула.
– Врач создает некоторое искусственное доверие между собой и подопытным, – продолжал Круз. – Жертва опирается на плечо своего мучителя, плача от боли и страданий.
– Неужели он не чувствует вражды к тому, кто его мучает? – спросил молодой человек.
– Наоборот, он весьма вспыльчив и страдает от этой натянутой вежливости. Жертва создает впечатление доверия, которое обусловлено шоком, в котором он сейчас пребывает.
Экран у стола стал почти прозрачным, но машина все продолжала работать. Запах горячего металла и перегретого воздуха пахнул в лицо Тины.
– Ведь ты хочешь еще посмотреть, не так ли? – услышала она голос доктора Круза. Он улыбался, глядя на своего собеседника.
На экране мужчина прижимался к белой стене. Ему было невероятно трудно удержать равновесие, глаза застыли, губы шевелились. Постепенно вытягивая руки, как бы в поисках опоры, он сделал несколько шагов и упал. Встал и упал снова.
– Этого человека в течение семнадцати дней держали в запертой камере, которая так сконструирована, что он не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни головой. Кроме того, он был лишен каких-либо звуков и находился в темноте.
– Но…
– Я понимаю, что ты хочешь сказать: как мы смогли заполучить человека, добровольно согласившегося на этот эксперимент?
– Да…
Это не так уж трудно, уверяю тебя. В нынешнем положении у нас достаточно материала для отбора. Люди на что угодно согласны ради денег и кое-какой еды.
Изображение на экране опять поблекло. Экран светился вхолостую. Перед Тиной проплыл неразборчивый текст.
– Эти кадры не особенно понятны, – сказал Круз, – но могут вызвать чисто визуальный интерес. Подопытному ввели дозу танотоксина.
– Что-что?
– Это препарат, вызывающий сильную душевную боль. Ты видишь человека в состоянии ужасных мучений. Тотальный, совершенно не поддающийся какому-либо определению страх. Ты видишь его в тот момент, когда ему уже сделали инъекцию. Он сохраняет равновесие, смеется и стесняется. Кстати, это очень вежливый юноша, он был студентом университета, изучал государственное право.
– Да? – снова закурил сигарету собеседник доктора.
– А теперь вернемся к все возрастающему состоянию страха. Через несколько секунд он покончит с собой.
Молодой человек закрыл глаза.
– Ты посмотри, посмотри! – подтолкнул его Круз. – Это произошло неожиданно, без предупреждения. Он взял револьвер со стола, к сожалению, не все отчетливо видно, видишь, как он вкладывает ствол себе в рот?
– Револьвер заряжен?
– Конечно, нет, но он об этом не знает… Страдающий человек бросил револьвер на пол, упал к стене и начал биться головой. Тина неотрывно смотрела. Никак не удавалось ей поймать взгляд доктора Круза.
– Вот что я еще хотел добавить, – сказал доктор. – Этот студент все-таки застрелился спустя несколько дней, хотя действие танотоксина полностью закончилось. Твой брат оказался жертвой такого же несчастного случая. Кстати, он был одним из наших лучших сотрудников.
Тина смотрела на доктора Круза.
– Он был умным и, кроме того, заинтересован в наших экспериментах

цитата

Дядя, не отвечая, схватился за лук со стрелами. И вот стрелы выпущены – две по одной прямой – и летят к спине Генри Круза. Мигом развернувшись, он на лету поймал стрелы, но, оглянувшись, увидел, что дядя безмолвно уходит прочь.
– Послушай, дядя! Я еще раз попробую сделать то, что сделал в прошлый раз. Теперь мой черед стрелять в твою спину.
Дядя даже не замедлил шага. Спина его, похоже, издевалась над юным племянником.
– Думаю, это твой последний смех! – выкрикнул Генри.
И с этими словами он пустил три стрелы, которые слились воедино. Дядя ухватил две стрелы и, поняв, что есть еще третья, подпрыгнул на одной ноге и метнулся в сторону. Но и стрела, молнией настигая добычу, тоже метнулась за ним и вонзилась прямо в спину.
– Щенок! – простонал он, падая наземь.
– Зверь! – крикнул в ответ племянник и, подскочив, пнул его в спину. Он пинал и топтал его, пока седые волосы дяди не почернели от земли. Позвоночник хрустнул под ногами наместника, и кровь, хлынув изо рта убитого, обагрила землю.

цитата

Знаешь, что было самым трудным при проведении этих экспериментов? Я тебе скажу об этом. Было очень трудно убрать все эти трупы, замести следы. Мы спроектировали такую печь, которая приводится в действие электричеством, но не получили разрешения построить ее. Двое наших стоят на страже там, в архиве, и когда через несколько минут комиссар со своими полицейскими ворвется и начнет стрелять, то они должны будут выполнить трудную работу, а их изобретательные способности достойны уважения. Полиции придется расследовать сорок шесть убийств и самоубийств. Но это относительно малый процент, если вспомнить, что мы в своих экспериментах использовали свыше трехсот подопытных, которые потом вернулись домой, совершенно не помня, что с ними происходило. Но вот мертвые – это ненужный балласт.
Тина услышала выстрелы. Потом крики, команды и снова все стихло. Затем раздались удары в железную дверь. Дверь начала трещать. Тина, дрожа всем телом, наконец нашла скользкие прозрачные глаза доктора Круза. Его лицо исказилось от сильной боли.
– Я думал, что это наступит гораздо быстрее, – проговорил он. – Я и не предполагал, что это будет так больно.
Доктор Круз соскользнул со стула, его голова ударилась об пол.
Тина потеряла сознание.

цитата

Первое серьезное изучение смерти было предпринято доктором Крузом после мистического переживания во время совершенного им в юности бессознательного убийства своего товарища, Джона Смитли. Мистическое переживание во время падения с высоты Джона Смитли пробудило в докторе Крузе интерес к субъективному опыту, связанному с жизненно опасными ситуациями и с умиранием. Не отдавая себе отчета в этой подсознательной силе притяжения, доктор Круз посвятил свои занятия изучению и наблюдению свидетельств людей, переживших серьезные несчастные случаи: раненых солдат, каменщиков и кровельщиков, срывавшихся с большой высоты, а также людей, попадавших в стихийные бедствия в горах, железнодорожные катастрофы, тонувших рыбаков.
Впервые доктор Круз сделал заключение о том, что субъективный опыт близости смерти удивительно сходен в 95 % случаев, независимо от сопутствующих обстоятельств. Умственная деятельность сначала резко ускоряется и обостряется. Восприятие событий и предвидение исхода обычно бывают вполне отчетливыми. Время необыкновенно растягиваегся, а люди действуют с быстротой молнии и в полном соответствии с реальными обстоятельствами. Как правило, за этой стадией следует внезапный обзор жизни.
По Крузу, происшествия, при которых человек внезапно оказывается перед лицом смерти, гораздо более ужасающи и жестоки для свидетелей, чем для жертвы. Во многих случаях зрители были глубоко потрясены и переживали длительную моральную травму.
Для детализации опыта умирающих пациентов доктор Круз с коллегами проанализировал более шестисот вопросников, возвращенных врачами и медицинскими сестрами. Из 10 % больных, находящихся в сознании за час до смерти, большинство имело разнообразные сложные видения. Некоторые образы более или менее соответствовали традиционным религиозным представлениям о рае, аде, Вечном городе, в других видениях присутствовали мирские образы непередаваемой красоты: замечательные ландшафты с экзотическими птицами, идиллисеские сады. Реже встречались устрашающие видения дьяволов и ада и ощущения погребения заживо. Достойно примечания сходство этих предсмертных опытов с образами эсхатологической мифологии и с психоделическими явлениями, вызываемыми ЛСД и мескалином.
Доктор Круз исследовал большое количество сообщений лиц, оказывавшихся перед лицом смерти, в том числе и тех, кто падал с высоты. Он выделил повторяющиеся в этих опытах элементы и дал определение трем последовательным стадиям умирания.
Первая фаза, названная им «сопротивление», характеризовалась сознанием опасности, страхом смерти и, наконец, смирением перед смертью. Далее следовал обзор жизни, когда перед человеком проносились воспоминания о важнейших моментах жизни или возникала панорамная картина всего его жизненного пути. Последняя стадия – трансценденция – связывалась с мистическими, религиозными и космическими состояниями сознания.
Анализ опытов смерти, проведенный доктором Крузом, можно проиллюстрировать сообщением молодой женщины, описывающей свое состояние во время автомобильной катастрофы. У ее автомобиля отказали тормоза на большом шоссе. Неуправляемая машина в течение нескольких секунд скользила по мокрой мостовой, ударяясь о другие машины, и в конце концов врезалась в грузовик.
«За те несколько секунд, – были записаны слова женщины в дневнике доктора Круза, – пока мой автомобиль находился в движении, я испытала ощущения, которые, казалось, длились века. Необычайный ужас и всепоглощающий страх за свою жизнь быстро сменились ясным сознанием того, что я умру. Как это ни странно, одновременно пришло такое глубокое ощущение покоя и мира, какого я никогда раньше не испытывала. Казалось, я перемещалась с периферии своего существа – тела, заключавшего меня, – в самый центр моего Я, места невозмутимого спокойствия и отдохновения. Мантра влилась в мое сознание с мягкостью, никогда мной не испытываемой во время медитаций. Время как бы исчезло, я наблюдала свою собственную жизнь: она проходила передо мной как фильм, очень быстро, но поразительно подробно. Достигнув границы смерти, я как бы оказалась перед прозрачным занавесом. Движущая сила опыта влекла меня сквозь занавес – я была все еще абсолютно спокойна, – и вдруг я осознала, что это не конец, а, скорее, переход. Все части моего существа, чем бы я в тот момент ни была, не ощущали близости смерти. Я чувствовала, что сила, направлявшая меня к смерти, а потом за ее пределы, будет вечно вести меня в бесконечную даль.
Как раз в этот момент мой автомобиль врезался в грузовик. Когда он остановился, я огляделась вокруг и поняла, что каким-то чудом осталась жива. Потом произошло нечто поразительное: сидя в груде покореженного металла, я почувствовала, что границы моей личности исчезают, и я начинаю сливаться со всем окружающим – с полицейскими, обломками машины, рабочими с ломами, пытающимися меня высвободить, цветами на соседней клумбе, медиками, телерепортерами. Каким-то образом я видела и чувствовала свои раны, но казалось, что они не имеют ко мне отношения – они были лишь частью быстро расширяющейся системы, включавшей в себя гораздо больше, чем мое тело. Солнечный свет был необыкновенно ярким и золотым, казалось, что и весь мир сияет прекрасным светом. Я ощущала счастье и бьющую через край радость, несмотря на драматизм обстановки, и это состояние сохранялось в течение нескольких дней в больнице. Это происшествие и связанный с ним опыт полностью изменили мое мировоззрение и понятие о существовании. Раньше я не особенно интересовалась вопросами духа и считала, что жизнь заключена между рождением и смертью. Мысль о смерти всегда меня пугала. Я верила, что мы проходим по сцене жизни лишь однажды, потом – ничто. Попутно меня мучил страх, что я не успею осуществить в жизни все, чего хочу.
Теперь я совершенно по-другому представляю себе мир и свое место в нем. Мое самоощущение превосходит представление о физическом теле, ограниченном рамками времени и пространства. Я знаю, что я часть огромного творения, которое можно назвать божественным»… Общей чертой всех сообщений была жалоба на то, что субъективные ощущения невозможно описать, это же характерно и для мистических состояний сознания. «Умирающий человек достигал высшей точки физических страданий и слышал, как врач констатировал его смерть. Потом он слышал неприятный или громкий звон или жужжание и одновременно чувствовал, что очень быстро двигается через темный узкий туннель. Он внезапно оказывался вне собственного тела, но все в той же обстановке и наблюдал свое тело со стороны, как зритель. С этой необычной позиции он видел попытки вернуть его к жизни и приходил в смятение.
Через некоторое время он привыкал к своему новому состоянию. Он замечал все, что еще имело тело, но совсем другой природы и обладающее иными возможностями, чем оставленное им физическое тело. Потом появлялись другие существа. Они были похожи на черепашек. Они встречали его и помогали ему. Он видел рядом с черепашками духов умерших – родных и друзей, а потом одна из светящихся черепашек появлялась перед ним. Она без слов задавала ему вопросы, помогала оценить жизнь, показывая за мгновения ее важнейшие события. В некий момент человек ощущал свое приближение к какой-то границе или барьеру, очевидно, отделяющему земную жизнь от следующей за ней. Тем не менее, оказывалось, что он должен вернуться на землю и что время его смерти еще не пришло. Захватывающий опыт неземной жизни заставлял его сопротивляться возвращению. Он был преисполнен чувством радости, любви и мира. Позже он пытался рассказывать о происшедшем, но встречался ряд трудностей. Во-первых, человеческий язык оказался непригодным для описания неземных событий; а во-вторых, окружающие относились к этим рассказам с недоверием и насмешкой, и он оставлял свои попытки. Все же этот опыт оказывал глубокое влияние на его жизнь, особенно на представление о взаимоотношении смерти и жизни».
Замечательны параллельные места в исследованиях доктора Круза и в описаниях загробной жизни в эсхатологической литературе. Сходные, если не идентичные, элементы наблюдались и во время психологических сеансов, когда субъект переживал столкновение со смертью в рамках процесса «смерть – повторное рождение». Существовал ряд аналогий со спонтанно возникающими состояниями у некоторых больных шизофренией.
Почти то же самое происходило у доктора Круза и с Тиной. Смерть отца только обострила все те невероятные способности девочки, о которых живущие на земле люди говорят, как о галлюцинациях. Но это были совсем не галлюцинации. Девочка могла переноситься во времени. Могла предсказать будущее и заглянуть в прошлое. В сочетании с невероятной неуязвимой силой, заключенной в Баркулабе фон Гарте, и это открывало новые потрясающие возможности для доктора Круза.
Теперь весь мир был у него на ладонях. И неважно, что произойдет с девушкой и с будущими жертвами убийцы-утопленника. Это всего лишь подопытные кролики. Так думал доктор Круз, перезаряжая свой тяжелый, армейского образца, пистолет.

цитата

 Это, наверное, ветер, – произнес Юджин. В ту же минуту две огромные скользкие лапы Баркулаба фон Гарта обхватили голову Юджина и рывком отделили от туловища. Юджин упал.
Услышав подозрительный шум, Грейс выскочила из авто и стала звать:
– Юджин! Юджин! Отзовись! Хватит шутить – ты меня пугаешь!
Ударом топора убийца разрубил Грейс до пояса. Кровь фонтаном брызнула под ноги Баркулаба фон Гарта.
И еще две жертвы пополнили кровавый список убийцы.

цитата

– Бежим! – завопил доктор Круз. И они, что было сил, бросились бежать. Миссис Редфорд бежала быстрее своего спутника, но тот старался не отставать от женщины и даже пытался подставить ее, прячась за деревья. Баркулаб делал очень медленные и тяжелые шаги, но один его шаг был равен десяти человеческим. И если уж он спешил, то участь жертвы была решена.
Вот и теперь с каждой секундой расстояние между ним и бегущими впереди сокращалось. Вдруг Баркулаб поднял стальной тесак и ударил бедную женщину прямо в сердце. Миссис Редфорд рухнула на землю. Этим же тесаком он распорол ей живот и повернулся в сторону семенящего доктора Круза.

цитата

Это я вызволила убийцу, – бичевала себя Тина. – Это я виновата, что погиб отец. Это я виновата, что погибла мама! Господи! Сделай так, чтобы я его встретила! Я хочу этого, Господи! Сделай это! Я его вызволила, я и убью!
Внезапный разряд молнии осветил лес. Этого было достаточно, чтобы увидеть вокруг себя обезображенные тела жертв Баркулаба фон Гарта. С маниакальной аккуратностью он сложил их вокруг стоящего возле дерева человека. Подойдя поближе, Тина узнала в стоящем доктора Круза. Тел было ровно двенадцать. Мертвый доктор Круз был тринадцатым. И тогда, не выдержав этого ужаса, Тина бросилась бежать. Но путь ей преградил страшный утопленник-убийца. Его пластиковая маска белела в свете луны. Баркулаб стоял, широко расставив ноги. Его неправильно сросшиеся части тела придавали ему вид допотопного чудища.

цитата

Внезапно возле скопления грязных и ржавых мусорных баков, что-то зашевелилось… Из-за них появилась фигура человека, одетого в самое настоящее тряпье, в измятой чёрной шляпе на голове. Уже была ночь, в лёгком тумане невозможно было разглядеть детали. Скоро Джейд обратила внимание, что правая рука незнакомца неестественно удлинена.
Человек шёл в сторону Джейд. Лицо его было скрыто под какой-то грязной тряпкой. Он был похож на самого настоящего бездомного, каких Джейд часто встречала в этом квартале – из тех, что обычно бродят по трущобам и предлагают желающим наркотики.
Но, нет, с этим «удовольствием» она уже окончательно завязала. Джейд сделала шаг в сторону.
Человек поравнялся с ней и вдруг снял с себя лохмотья.
– Привет, Джейд! – поклонился он.
Девушка увидела, что перед ней стоит и улыбается Чёрная Рука. Она закричала от страха и отпрянула в сторону.
– Что же ты боишься одиноких прохожих? – ласково произнёс Чёрная Рука, продолжая улыбаться. – Может быть, мы с тобой уколемся?
Он выставил вперёд свою ужасную перчатку с ножами-лезвиями, которая на глазах обезумевшей девушки превратилась в шприцы, наполненные мутной жидкостью. Это был наркотик.
Джейд почувствовала жжение в груди – наркотики тянули к себе, хотя она всеми силами сопротивлялась. Джейд уже начала отвыкать от них, и теперь любая доза могла быть опасна. Она рисковала снова стать наркоманкой. А доза сверх обычной после такого перерыва грозила смертью.
Джейд почувствовала боль в руках; она осмотрела свои запястья – жилы вздулись и были похожи на резиновые шланги…
«Боже, – подумала она, – какой ужас!… О, как больно!… Я сейчас умру…»
Девушка начала дрожать крупной дрожью… В какой-то момент она поняла, что теряет контроль над собой.
Да, Чёрная Рука прекрасно знал её слабое место, знал, что её организм уже когда-то нуждался в наркотиках. Но она избавилась от этой пагубной привычки. И вот теперь организм снова потребовал дозы.
Джейд закрыла глаза и бессильно прислонилась к стене – она потеряла всякую способность к сопротивлению.
Теперь её можно было взять голыми руками…
Чёрная Рука почувствовал это и радостно пощёлкал пальцами-шприцами… Он, не спеша, подошёл к Джейд и занёс над ней свою страшную перчатку со шприцами, наполненными смертоносной жидкостью.
– А ты не сдаёшь своих, – произнёс он. – Так ни одного друга и не вызвала в сны. Поэтому получай свою дозу!
Он, сверкнув глазами, замахнулся, но в этот момент рядом с Джейд появился Раф. Он моментально нанёс удар по руке убийцы. Шприцы разбились, жидкость брызнула в обгоревшее лицо монстра.

цитата

Как только за Джоном захлопнулись двери, он ощутил, что страшно устал. У него в голове гудело, как в улье. Ноги сами собой подкашивались. Нужно было хоть немного отдохнуть, чтобы переварить все происшедшее с ним за последние сутки. Джон подошёл к нарам и улёгся, не думая о том, что будет, когда он уснёт.
Джон закрыл глаза. Прошла минута, другая, казалось, сон не приходил. Внезапно он понял, ЧТО к нему возвращается память. Джон содрогнулся. Он весь похолодел, хотя в камере было довольно жарко.
Джон открыл глаза. «Я же не владею собой, – думал он. – Почему я не ответил сержанту, откуда я? А что я делаю в Нью-Йорке?» И тут неожиданная догадка поразила его: «Я же исполняю волю Чёрной Руки. Это по его воле я очутился тут».
Вдруг в полной тишине Джон услышал какое-то движение. Точнее, даже не движение, а как бы почувствовал кожей. Джон присел на нарах и прислушался.
Пронзительно и тонко заскрипело стекло крохотного окна, находящегося под самым потолком, и опять затихло. Подросток встал, подошёл к стене и посмотрел вверх. «Где-то уже я этот скрежет слышал, и совсем недавно», – мелькнуло в голове у Джона.
Неожиданно этот странный звук повторился снова, только теперь он раздался за спиной у Джона, там, где была дверь. Подросток обернулся и почувствовал, как по спине поползли мурашки. Перед ним стоял человек в грязном красно-зелёном полосатом свитере и чёрной шляпе. На руке у него, как всегда, была чёрная перчатка с лезвиями. Джон не мог понять, как этот человек проник сюда – ведь камера была заперта. Человек пристально смотрел на Джона. Это был Чёрная Рука – человек из сна.
– Я теперь с тобой навсегда! – хрипло произнёс Чёрная Рука.
Он медленно пошёл навстречу Джону, выставив перед собой свою руку с четырьмя когтями-лезвиями. Пятиться Джону было некуда, сзади находилась стена. Кричать было бесполезно.
Чёрная Рука подошёл вплотную к Джону, занёс над ним руку и, довольный, оскалил зубы. «Сейчас он убьёт меня этой ужасной рукой!» – успел подумать Джон. Он едва сдержался, чтобы не закричать от отчаяния.
Словно читая его мысли, Чёрная Рука прохрипел:
– Тебе никто не поможет, ты от меня нигде не скроешься!
Джон прижался спиной к стене и готов был тихо соскользнуть по ней, ожидая последнего смертельного удара, но Чёрная Рука не ударил, а только положил руку на его плечо.
– Ты должен меня бояться, я – твой страх! Я сделаю с тобой всё, что захочу, если мы не будем вместе!
Но тут за дверью раздался какой-то шум. Джон раскрыл было рот, чтобы позвать на помощь, но Чёрная Рука отпустил его плечо и поднёс правую руку с ногтями-ножами к лицу подростка.
– Тсс… – тихо произнёс он и прижал холодное лезвие к губам Джона.
Чёрная Рука своим немигающим взором смотрел Джону в глаза, и водил ножами по его лбу и щекам, пока не стих шум за дверью.
– Ты нужен мне, – снова хрипло произнёс Чёрная Рука. – Мы вдвоём должны многое сделать в этом городе. И главное…
Чёрная Рука отвёл свою ужасную перчатку от лица Джона и отошёл на шаг.
– …Мы должны найти черепашек-мутантов, – продолжил он.
Тут Чёрная Рука другой рукой, на которой кожа была вся в струпьях, сильно сжал лицо Джона. Подросток продолжал стоять, прижавшись спиной к шершавой стене, не в силах даже шевельнуться. Спасения ждать было не от кого. В этой камере, казалось, никто не услышит его криков. А вырваться живым из рук этого ужасного монстра Джон в одиночку не рассчитывал.
– У тебя есть тело, – вновь прохрипел Чёрная Рука, – а у меня есть мозг!
Он отпустил Джона и снял шляпу, обнажив покрытую струпьями и бледно-розовой обожжённой кожей голову. Чёрная Рука наклонился и, схватившись рукой за затылок, начал снимать со своей головы кожу, одновременно откинув ногой в сторону ненужную шляпу.
Джон пытался закрыть глаза, но какая-то сила не давала ему это сделать, словно веки кто-то держал. Кожа Чёрной Руки медленно сползла с головы, словно это была не кожа, а какой-то чулок. У Чёрной Руки обнажился голый череп. Затем он снял верхнюю часть черепной коробки.
Взору Джона открылись прорезанные извилинами полушария сероватой студенистой массы, покрытые ярко-красными нитями кровеносных сосудов.
Мозг, словно живое существо, шевелился и трепетал. Мозг работал. При виде этой пульсирующей блестящей массы, Джон почувствовал позывы к рвоте.
Неожиданно Чёрная Рука начал смеяться. Глаза его горели, мозг шевелился. В когтистой руке у него была верхняя часть черепной коробки, а в другой – содранная с головы кожа.
Крик отчаяния вырвался из груди Джона.
Каролин Маклей в Нью-Йорк приехала со своей матерью, которая была отсюда родом. Здесь жили бабушка и дедушка Каролин. Они когда-то были актёрами в одном из театров. Бабушка в тридцатые годы снималась в кино. Но лавров кинозвезды она не снискала.
Теперь они доживали свой век на окраине города, довольно часто посещали театры и кино, так и не прикипев сердцем к домашнему видео.
Каролин же мечтала стать киноактрисой или манекенщицей. У неё была приятная внешность: красивые глаза, длинные русые волосы и не по годам высокий рост. В свои пятнадцать она уже была ростом около пяти с половиной футов. «C таким ростом я смогу и в конкурсе красоты участвовать думала она, – там же допускаются только с такой фигурой, как у меня и любят длинноногих. Вот только нужно немного пожить в большом городе и набраться опыта».
Сама Каролин жила с родителями в крохотном городке в шестидесяти милях от Спрингвуда. С этого года она училась в колледже, но её все больше влекло искусство кино. В студию киноактёра при Голливуде ей было ещё рано поступать, и, зная о том, что у её бабушки были кое-какие связи в театральных кругах Нью-Йорка, она уговорила свою мать приехать к бабушке, чтобы та как-то помогла ей устроиться в театральный колледж.
«Нью-Йорк, конечно не Голливуд, – размышляла Каролин, – но кое-каких актёрских штучек можно набраться и в этом городе».
Её согласился просмотреть сам ректор колледжа. Он пообещал бабушке принять Каролин и разрешить ей учиться – хотя бы до сдачи первых экзаменов, ведь учебный год уже несколько недель как начался.
В первый же вечер она уселась в мягкое кресло у телевизора и включила один из каналов. Крутили фильм тридцатых годов «Это случилось однажды ночью». Это была комедия, в которой главную роль играл известный актёр Гейбл Кларк.
Про фильмы тридцатых ей все уши прожужжала бабушка, совершенно убеждённая в том, что вот тогда было настоящее кино, а сейчас – сплошь техника и компьютерные эффекты, за которыми не видно актёрского мастерства. И чтобы стать настоящей актрисой, нужно учиться на старых фильмах или ходить в театр.
От скуки, которую навевал этот фильм, хотя он когда-то, как сказал перед началом диктор, получил приз «Оскара», можно было удавиться. Всё было слишком правильно и просто: красивый герой-журналист, в него влюбляется дочь миллионера, дальше – гангстеры, пальба. Дело шло к счастливому концу, и Каролин почувствовала, что у неё постепенно закрываются глаза. Но она старалась отогнать сон, ей нужно было досмотреть этот фильм до конца, чтобы перед бабушкой похвастаться, мол она знает хоть несколько старых лент.
Очнулась Каролин, когда в фильме как раз наступала развязка, но девушка уже потеряла нить повествования и безучастно смотрела на экран.
Она взяла пульт, прошлась по остальным каналам. «MTV». «Новости» и «Спортивный канал» её не интересовали. Дальше тоже не нашла ничего интересного. На одном была религиозная передача, на другом – какое-то идиотское шоу с клоунами и шариками. Ещё по одному показывали очередной мексиканский сериал.
Каролин вернулась к тому же фильму тридцатых годов. Главные герои уже признавались друг другу в своих чувствах:
– И ты не оставишь работы после нашей свадьбы? – спрашивала журналиста девушка.
– Я ещё не думал над этим вопросом, но, наверное, что работу свою даже будучи миллионером не оставлю, – отвечал ей главный герой.
– Но я надеюсь, что ты не будешь больше писать про богатых, что они такие бездельники и живут только на проценты?
– Я уверен, что они такие же труженики, как и чистильщики сапог, и пекари, и полицейские.
– Но причём тут полицейские, – надула губки героиня.
– Да так, к месту пришлись, ведь нужно же кому-то с честными гангстерами бороться…
Каролин от этих слов опять потянуло на сон, хотя она и старалась досмотреть этот фильм до конца. Сказывалась усталость после дороги, после дневной прогулки по набережной вместе с бабушкой, а также посещения статуи «Свободы».
Сквозь полудрёму Каролин услышала, как девушка из фильма произнесла:
– Я думаю, что у нас все дни совместной жизни будут такими счастливыми, как и сегодня. А ты как думаешь, дорогой?
– Конечно… – ответил ей очаровательный Гейбл Кларк.
Но докончил он фразу на повышенной ноте и каким-то не своим хриплым голосом:
– …Хотя меня совсем не интересует, что ты думаешь по этому поводу!
Резко брошенная фраза главного героя заставила Каролин вздрогнуть. Сон как рукой сняло. Она с удивлением посмотрела на экран.
Чёрно-белый фильм в телевизоре вдруг окрасился. Вместо красавца Гейбла Кларка, главную героиню держал в объятиях какой-то безобразный человек с обгоревшим лицом и крючковатым носом в чёрной мятой шляпе и грязном красно-зелёном свитере.
Человек в шляпе поднял свою руку, замахиваясь на актрису. На этой руке неожиданно появилась перчатка, напоминающая лапу хищной птицы, с огромными острыми когтями-лезвиями. Та безуспешно пыталась вырваться из его цепких объятий и истошно кричала…
– Что за чушь, – произнесла Каролин.
И тут изображение на экране исчезло, вместо него появилось мельтешение и бегущие полосы. А из динамиков продолжали раздаваться женские крики и громкое рычание невесть откуда взявшегося человека в шляпе.
Каролин помотала головой, думая, что все это ей приснилось. Изображение на экране все не появлялось. А крики усилились. Каролин ущипнула себя за щеку. Почувствовав боль, она подумала: «Это, наверное, на студии какие-то накладки».
Девушка схватила пульт и стала нажимать кнопки переключения каналов. Но из этого ничего не вышло. В пульте не работала ни одна кнопка. На панели высвечивался один и тот же канал. Из динамика продолжались душераздирающие крики, на экране не исчезали полосы, а сам телевизор начал потрескивать.
Каролин отбросила в сторону ставший ненужным пульт, быстро поднялась, подошла к телевизору попыталась выключить его. И этого ей тоже не удалось сделать. Из динамика вырвался последний женский крик и телевизор замолк.
– Ну вот, – произнесла вслух Каролин, – не хватало мне испортить бабушке телевизор.
Она ещё раз посмотрела на погасший экран и стукнула по боковой стенке телевизора. Это не помогло. Каролин ударила телевизор с другой стороны. Тот и не думал исправляться. Девушка размахнулась, чтобы ударить ещё раз сверху, но в этот момент боковые стенки, по которым она только что ударяла, лопнули, а из образовавшихся дыр на ковровое покрытие посыпались искры.
Каролин удивилась, терять ей было уже нечего, телевизор уже явно сломался. Она со злостью треснула его сверху и в это же время из боковых стенок высунулись две руки, одна из которых была в чёрной перчатке, со стальными лезвиями на пальцах. Точно такую же девушка видела у человека, появившегося на телеэкране в последнюю минуту.
Каролин попыталась отскочить от телевизора, но ужасные руки вытянулись до невероятной длины и цепко ухватили её за талию. Из динамика раздался хриплый хохот. От боли Каролин вскрикнула. Она не ожидала попасть в такой переплёт в квартире бабушки.
Вдруг и верхняя крышка телевизора тоже лопнула и оттуда показался голый череп, обтянутый красноватой зарубцевавшейся после страшных ожогов кожей.
– Ой, извините, что без шляпы, – произнесла высунувшаяся голова.
В это мгновение на ней появилась невесть откуда взявшаяся помятая чёрная шляпа с широкими полями. Каролин сразу узнала страшного человека из телевизора, только сейчас он был наяву.
– Станцуем танго? – продолжила хриплым голосом голова.
– Ты делаешь мне больно, – сказала девушка сквозь слёзы.
– Я это как раз и люблю делать, – засмеялась голова в шляпе, – особенно, когда со мной танцует такая красивая девушка.
Из динамика разваливающегося телевизора сразу же раздалась музыка тридцатых годов, в которой без труда угадывалось танго.
– И всё-таки, станцуем? – настаивала, ухмыляясь, голова.
Каролин тщетно пыталась освободиться. Руки, высунутые из телевизора, были очень цепкие.
– Мне не до танцев, – разозлилась Каролин. – А ты не мог бы меня отпустить?
– Нет, конечно, Каролин.
Девушка удивилась, откуда это страшилище знает её имя. Угадывая её мысли, голова ответила:
– Я про тебя все знаю. И не пытайся вырваться, пока не подаришь мне танец.
– Я с такими уродами не танцую! – бросила Каролин.
Голова, торчащая из телевизора расплылась в счастливой улыбке.
– Люблю, когда меня обзывают, – произнесла она.
И тут телевизор начал подниматься. Его экран теперь был вровень с лицом Каролин. Голова, вдруг посерьёзнев, с дышащей злобой в голосе проревела:
– Что, Каролин, ты хотела стать киноактрисой, телезвездой? Так получи свою первую роль!
С этими словами руки, сжимавшие Каролин, отшвырнули её в сторону. Чёрная Рука выбрался из своего временного пристанища, подбежал к лежащей на полу девушке, намереваясь надеть ей телевизор на голову. Но в этот момент дверь в комнату открылась. На пороге стояли проснувшиеся от шума бабушка и дедушка Каролин.
Чёрная Рука решил, что для первого раза он достаточно напугал девушку, и сделался невидимым. Да и к тому же он не хотел привлекать пристального внимания к своей особе. Главными его жертвами были только подростки, которые его боялись.
Телевизор упал рядом с девушкой. Раздался грохот взорвавшегося кинескопа.
– До следующего раза, – прохрипел Чёрная Рука над ухом Каролин.
Бабушка и дедушка не слышали ни этих, ни предыдущих его слов. Они бросились к лежащей на полу внучке и стали приподнимать её. Глаза Каролин в этот момент были безумными от страха.
Отчаянно закричав, Джон Флинн подскочил на нарах. Когда он открыл глаза, они не выражали ничего, кроме животного страха. Его сердце готово было вырваться из груди.
Неожиданно дверь камеры распахнулась и показался знакомый Джону полицейский Джек-Ворчун. Он со злостью посмотрел на подростка и произнёс:
– Что, щенок, вздумал посреди ночи орать на весь участок?
Джон хлопал ресницами, приходя в себя, и никак не реагировал.
– Или тебе, маменькин сынок, врача позвать? – продолжал сержант. – Я сейчас тебя допрошу, ты ещё не так запоёшь!
Наконец Джон немного очухался и замотал головой, пытаясь сбросить с себя остатки сна. Оказывается, если полицейский не врёт, он находится в камере уже довольно долгое время – опять наступила ночь.
– Что, ты по-прежнему не будешь отвечать? – ухмыльнулся Ворчун.
– Нет, – произнёс Джон, – я все скажу. Понимаете, я был не в себе и не мог нормально говорить. Я в тот момент был не я. Во мне, по-моему, сидит обгоревший человек, у которого на одной руке перчатка с четырьмя когтями-лезвиями.
– Ты опять начинаешь чепуху молоть, – в сердцах бросил полицейский. – Сначала черепашки, потом рука в перчатке… Ты, зелёный сопляк, сколько мне будешь голову морочить?
– Я говорю правду, – обиделся Джон. – Этот человек с перчаткой мной управляет. Его зовут Чёрная Рука.
Полицейский вздохнул.
– Сейчас мы пройдём в кабинет, – произнёс он, – уж коли ты разговорился, то ответишь мне на несколько вопросов.
Джон встал с нар и направился к выходу. Следом вышел полицейский. Они прошли коридор и повернули к знакомому кабинету.
Внезапно Джон почувствовал, как что-то происходит с его памятью. Она отказывалась ему подчиняться! Все вокруг поплыло. Как он дошёл до кабинета, Джон уже не помнил. Пришёл в себя, когда прямо над ним стоял полицейский и бешено орал:
– Ты, щенок, будешь отвечать?
Джон стоял, потупив глаза, и не понимал, что от него требует полицейский. Наконец он догадался, что его памятью управляет Чёрная Рука, и отключает он её в самый неподходящий для Джона Флинна момент. Сейчас к нему вернулась память, и подросток закричал:
– Во мне только что сидел Чёрная Рука. Я не мог отвечать на ваши вопросы.
– А сейчас ты можешь? – издевающимся тоном спросил Ворчун.
– Да, – Джон поспешил выдать информацию. – Меня зовут Джон Флинн. Я живу в Спрингвуде, и меня заставил прилететь сюда Чёрная Рука. Он же выкинул меня из самолёта вместе с креслом!
Сержант быстро записал показания. Но тут Джон опять запнулся: он открыл рот, но кто-то невидимый не давал ему произнести ни слова. Джон так и продолжал сидеть: в молчании и беспомощно хлопая глазами.
Сержанта прорвало.
– Так ты будешь отвечать или нет? – заорал он. – Ничего, я сейчас испробую на тебе новую дубинку для утихомиривания!
Ворчун достал чёрную резиновую палку, щёлкнул переключателем на рукоятке. Раздалось лёгкое шипение, показывающее на то что электродубинка готова.
– Ты думаешь, твои крики услышат? – произнёс полицейский и сам же ответил: – Нет! Во-первых, сейчас ночь, а во-вторых, тут всем до фонаря, что делается в соседнем кабинете. Да к тому же и стены и двери почти полностью звуконепроницаемы!
Сержант подошёл к Джону и ткнул его дубинкой. Острая боль пронзила тело подростка. Его зрачки расширились, но он не закричал. Его рот по-прежнему сковывала какая-то сила. Крик застрял в горле.
Полицейский удовлетворённо оскалился и очень ласково произнёс:
– А ты терпеливый! Люблю терпеливых…

цитата

Все продумал Чёрная Рука.
Единственное, кого он опасался, были черепашки-ниндзя. Они были в подростковом возрасте, но то, что они держались всегда вместе, прекрасно защищало их от намерений Чёрной Руки и другой нечисти, типа Шреддера.
Чёрная Рука не боялся взрослых. Ведь они не верили, что к детям является кровожадный монстр в облике человека с чёрной перчаткой на руке. Они относили это к расстройствам детского воображения.
Чёрная Рука жаждал расправиться с черепашками-ниндзя. Он уже узнал, что черепашки никогда не ложились спать и поэтому не видели абсолютно никаких снов: ни хороших ни плохих. Они ведь были мутантами, и не испытывали потребности в отдыхе, в каком нуждается обычный человек.
Чёрная Рука думал завлечь черепашек в клинику, каким-нибудь образом их разъединить, попытаться уколоть дозу снотворного и во сне убить.
Для этого он использовал приманку в лице Джона Флинна. Черепашки ведь помогают всем, кто попал в беду. Осуществляя понемногу свои злые замыслы, чтобы они доходили до ушей черепашек, Чёрная Рука шёл к намеченной цели – заманить и уничтожить черепашек-ниндзя.
Пока всё шло по плану Чёрной Руки. На необычную историю с исчезновением из самолёта подростка, клюнула журналистка Эйприл О'Нил – лучший друг черепашек. А она уже непосредственно должна была вывести черепашек-ниндзя на него

цитата

первого взгляда даже нельзя было сказать, живы люди или мертвы: разобрать что-нибудь определенное в таком месиве было попросту невозможно.
Повсюду большими потеками и тонкими сосульками свешивалась вонючая полупрозрачная слизь, оплетая, склеивая тела людей в одну бесформенную чудовищную массу. Все они располагались вертикально. Некоторые были видны в клейкой массе почти наполовину, у других торчали только кисть руки, либо нога. Лица одних были спокойные, как у спящих людей. Другие замерли с гримасой страдания и отчаяния.
Через полупрозрачную слизь лица тех и других имели мертвенно-бледный оттенок.
В некоторых местах слизь была настолько стара, что успела полностью высохнуть и осыпалась трухой, чем-то напоминавшей сигаретный пепел.
В других местах она еще блестела, была клейкой и вязкой, способной принять новые жертвы.
– О, Боже! Что это? – простонала Тина.
Десантники сгрудились в зале.
Куда ни глянь, крепились целые грозди отвратительных кожистых яиц. Четырехлепестковые зевы на их верхушках были покрыты гниловатой слизью.
Воздух был спертый и сырой, невыносимо воняло слизью.
Казалось, что колонисты не мертвы: студенистая масса дышала. Вонь накатывалась настоящими волнами.
В свете фонарей слизь мерцала и переливалась серебристыми огоньками. Казалось, что вся жуткая масса шевелится, готовая в любую минуту развалиться.
От этого жуткого зрелища трудно было оторваться. Оно одновременно подавляло и притягивало своим уродством и невероятностью. Десантники неуверенно приблизились к этой фантастической массе. В свете фонарей стало ясно, что люди мертвы. Слеплены они были без какой-либо системы: мужчины, женщины, тинэйджеры, дети.
Все, кто находился в бронетранспортере, в глухом молчании и подавшись вперед наблюдали жуткие картины на экранах мониторов.
Пальцы Эйприл даже побелели от напряжения, так сильно она сжала подлокотники кресла. «А я думала: страшнее того, что довелось мне пережить, не бывает. Наивная!»
«Такого не придумает даже самый извращенный разум, созданный маньяком и негодяем», – пронеслось в голове у Джозефа.

цитата

«Боже мой, где я?» — с ужасом подумал он.
Над головой плыли темные дымные тучи. Они бежали, словно стадо чудовищ, а внизу было
другое чудовище — разъяренное, клокочущее море. Черная и алая пена судорожно сверкала и
кипела на нем буграми. Леденящая душу бездна разбрасывала свои тяжелые волны, разбивая
их о скалистый берег. Откуда-то, из глубины, доносились чьи-то вопли, визг, скрежет...
«Всюду смерть и ужас!» — подумал Билл.
- Что это? Где мы? — спросил он.
- Там, откуда не возвращаются, — засмеялся карлик со злорадством.
- Неси меня отсюда! Скорей! Неси! — взмолился Билл.
Он весь сжался и стиснул лицо руками...
Билл чувствовал, что они понеслись еще быстрее прежнего. Ветер уже не выл и не свистел -
он визжал в волосах Билла. Билл старался изо всех сил взять себя в руки.
Рука карлика обвилась вокруг его тела и сжала будто тисками.
- Отправимся сейчас в Ирландию! — сказал Карлик.
- Зачем? — удивился Билл.
- Нынешняя ночь — великая ночь, она наступает редко... Раз в тысячу лет! — ответил карлик
и указал кривым пальцем в небо.
Там, куда указывал его палец, среди мелких звезд, красноватой чертой сияла комета.
- В Ирландию! В Ирландию! — зазвучал шепот карлика. — Эта ночь — великая ночь.
Туман перед глазами Билла рассеялся. Крупные звезды сияли в промежутках больших
облаков. Слышался какой-то странный гул... Пронзительный ночной гул пустыни...
- Это болота, прекрасные гнилые болота, — хихикнул карлик. — Слышишь лягушек?
Чувствуешь запах серы?
- Болота — прекрасные гнилые болота, — повторил Билл, затыкая ноздри, чтобы не вдыхать
запах гниения. — Но зачем ты принес меня сюда?
- Так надо.
Они спустились вниз и помчались вдоль темной дороги.
Огромный буйвол медленно поднялся из вязкой тины. Повернул свою косматую чудовищную
голову с короткими вихрами щетины между криво загнутыми назад рогами. Он косо повел
белками бессмысленных злобных глаз и тяжело фыркнул.
Билл поднял глаза.
Что-то чернело на окраине ночного неба... Высокие арки громадного моста. Это были горы.
Карлик внезапно взвился, больно вцепившись своей клешней в Билла, и они повисли в
воздухе перед уединенной развалиной. Что это было — гробница, чертог, башня или нора, -
Билл не мог определенно сказать. Черный плющ обвивал эту дыру всею своей мертвенной
силой. Тяжелым запахом погреба дохнуло в лицо Биллу от этих камней.
- Вот здесь! — сказал карлик и издал дикий, гортанный крик.
Справа послышалось какое-то неясное шуршание. Казалось, где-то страшно далеко и
глубоко, в какой-то бездонной глубине, внезапно зашевелилась несметная толпа. Она
поднималась как бы сквозь сон, сквозь многовековой сон. Потом стало еще темней.
Билл увидел тени, миллионы теней и очертании, изогнутых, изможденных, корчащихся в
невообразимых мучительных судорогах. Но ни один образ нельзя было рассмотреть ясно...
И вдруг трепет пробежал кругом, как будто отхлынули и расступились какие-то огромные
волны.


82
- Хозяин, хозяин... — зашумели голоса.
Прокатился глухой удар — и огромная голова рогатого монстра с опущенными веками, голова
хозяина стала выдвигаться из-за развалин...
Ужас сжал сердце Билла. Ему показалось, что если эта чудовищная голова раскроет свои
глаза и губы, то Билл тотчас умрет.
- Я не хочу! Я не могу! — закричал Билл. — Унеси меня отсюда!
- Малодушный, — прогнусавил карлик и взвился вместе с Биллом ввысь. — Ты бы мог
присутствовать на балу! — закричал карлик. — Такой чести удостаивается не каждый — эта
ночь бывает раз в тысячу лет! Раз в тысячу лет!
- Но я испугался, — прошептал Билл. — Отнеси меня лучше домой...
И вдруг ужас, внезапный ужас исказил и без того уродливое лицо карлика...
- Она... она... — прошептал он. — Она!
- Кто она? — спросил Билл.
- Монстр! — крикнул карлик. — Мне надо спасаться... иначе конец — навсегда... Смотри, вон
там!
Билл повернул голову и увидел нечто действительно страшное.
Оно не имело определенного образа. Что-то тяжелое, мрачное, как брюхо ящерицы, не туча и
не дым. Оно двигалось медленно, змеиным движением. Двигалось над землей. Гнилым,
тлетворным холодом повеяло от этого существа. От этого холода у Билла потемнело в глазах.
Это шла сила. Сила, которой не было сопротивления, которой все подвластно, которая без
зрения, без образа, без смысла — все видит и знает. Она выбирает свои жертвы и, как змея,
давит их.
- Так ведь это сама смерть! — воскликнул Билл.
Отчаянный вопль издал карлик, и они понеслись.
- Куда? — прошептал Билл.
Но карлик не ответил.
- Стань на ноги! — наконец раздался гнусавый голос карлика.
Билл выпрямился и открыл глаза.
- О, боже! — вздохнул он.
Они находились на плотине, рядом с домом Билла. Прямо перед ним, сквозь редкий
кустарник виднелась широкая гладь пруда. Звезды исчезли. Ничто не шевелилось.
- Утро! Утро! — закричал Билл.
Но карлик быстро схватил его за руку своей железной клешней. Через мгновение они
оказались в прибрежных кустах.
Только сейчас Билл заметил в руках у карлика какую-то старинную карту. Множество
изящных женских головок были изображены на ней. Карлик развернул карту и стал водить по
ней своим длинным изогнутым пальцем.
- Жениться, жениться, скорее жениться, — бормотал он. — Только это спасет меня от смерти!
- Что ты делаешь? — поинтересовался Билл.
- А ты знаешь, какой сегодня день? — спросил карлик.
- Сегодня такой же день, как и остальные, — вздохнул Билл. — С тех пор, как я попытался
украсть у тебя горшок с золотом... и поплатился за это своей душой...
- Сегодня праздник Святого Патрика! — сказал карлик.
- А... — протянул Билл. — И, значит, твой день рождения?
- Да... Но сегодня у меня особый день рождения, — с тревогой пробормотал он. — Сегодня мне
тысячу лет. И сегодня я обязательно должен жениться!
- Но кто выйдет замуж за такого уродца, как ты? — удивился Билл.
- Здесь, в этих краях, — со злорадной улыбкой сказал карлик, — живет прекрасная девица.
Губы у нее мягкие, грудь у нее пышная. Она для меня лучшая пара. Я давно искал ее...
- И как же ты попытаешься ее обмануть и затащить в свои сети? — спросил Билл.


83
- Очень просто, — засмеялся карлик. — Раз чихнет, два чихнет, а в третий раз чихнет — моей
невестой станет!
Билл задумался.
- Чихнет три раза? — спросил он.
- Да. И если никто не скажет ей «будь здорова» — значит никто не спасет ее душу...
- Тогда я буду и ее рабом? — спросил Билл.
- Нет, — хитро улыбнулся карлик. — Как только она станет моей невестой, ты — мой раб,
получишь свободу. Ты ведь любишь свободу? — захохотал он.
Билл вздрогнул от смутного предчувствия грозящей беды.
- Ты ведь знаешь, — тихо ответил он, — для меня нет ничего дороже свободы...
- А как же тот горшок с золотом, который ты попытался когда-то у меня украсть? -
язвительно прошипел карлик. — Он тебе показался дороже? Или нет? А? Билл?
- Я не знал... Он так внезапно появился у моего порога. Откуда мне было знать, что это твое
золото, — замялся Билл.
- Ты поплатился за это своей душой! — воскликнул карлик. — Никому не разрешается
отбирать золото у карлика Кона! Никому...
- Но я же не знал... — попытался возразить Билл.
- Конечно! Конечно! — закричал Карлик. — Ты думал, это манна небесная... Ладно, — сказал он,
- чтобы ты был уверен в том, что получишь свободу сразу же после того, как я получу свою
невесту, я дам тебе клятву малого народца!
Он поднял вверх металлический палец и, пробормотав какие-то непонятные Биллу слова,
сказал:
- Итак, когда я женюсь, ты станешь свободен.
Еле слышимый звон серебряного колокольчика всколыхнул утро. С неба упала звезда. Что-
то больно кольнуло Билла в сердце.
Он раздвинул кусты перед собой — и увидел на берегу пруда девушку. Совершенно
обнаженная, она ступила в прохладную чистую воду и поплыла.
Платье ее осталось лежать на берегу белым пятном.
- Смотри, это моя избранница, моя невеста! — произнес карлик, глядя на Билла.
Глаза Билла наполнились слезами.
- О — умоляю! Умоляю тебя, мой повелитель, — прошептал он.
- Что тебя беспокоит? — прогнусавил карлик. — Она недостаточно для меня красива?
Билл закрыл лицо руками и сказал:
- Это же моя дочь!
- Великолепно! Значит, мы породнимся! — засмеялся карлик.
Выйдя из воды, девушка встряхнула мокрыми волосами и, посмотрев на яркое утреннее
солнце, дважды чихнула.
- Прошу тебя, мой хозяин, повелитель, — шептал Билл, — клянусь, я найду для тебя такую же
прекрасную девушку, как она...
- Не волнуйся, — ответил карлик. — В первую брачную ночь я буду с ней ласков.
- Проклятый урод! — воскликнул Билл. — Ты все это заранее придумал! Ты подсунул мне свое
поганое золото, чтобы я забрал его. Ты отнял у меня мою душу, а теперь ты хочешь забрать
мою дочь...
- Что поделаешь, Билл. Только женившись на твоей дочери, я смогу избежать смерти... -
засмеялся карлик.
- Но почему? Почему?
- Это долгая история, — сказал карлик. — Главное, что она сестра покойной Марты... жены
Тома Санди...
- Откуда ты знаешь Марту? — испуганно спросил Билл.
В это время девушка, надев на себя лежавшее па берегу платье, чихнула в третий раз.


84
Билл вздрогнул. Посмотрел на карлика. Потом на небо. Словно ища защиты. Затем, быстро
раздвинув кусты, он произнес:
- Будь здорова, дитя мое!
Немыслимый поток ветра в ту же минуту подхватил и унес его в темные бесконечные дали...
Следом за ним улетела старинная карта с изо6раженными па ней изящными женскими
головками...
- Жалкий глупец! — прошептал карлик. — Ты думал, меня можно перехитрить?.. Меня?
Великого хитроумца? Что ж? Может, ты и спас свою дочь, Билл. Но в следующий свой день
рождения я вернусь... и возьму невесту из ее же рода...
И, громко хлопнув об землю своей клешней, он взвился в воздух.
Внезапный у дар молнии расколол чистое утреннее небо.

цитата

Джиллису показалось, что он услышал раскаты далекого грома.
 «Неужели собирается дождь? Но ведь на небе нет ни облачка!?» – успел подумать и оглядеться вокруг он. И в этот момент...
– Ха-ха-ха! – раздался новый раскат грома.
  Но теперь он был гораздо ближе и походил на потусторонний смех. Однако никого не было видно. Джиллис испуганно остановился и огляделся.
– Никого, – тихим голосом сказал он.
– Ха-ха-ха! – снова послышалось со всех сторон.
– Кто здесь? – испуганно закричал Джиллис. – И что тебе надо?
– Не бойся, Джиллис! Я – твой друг! – сказал голос.
– Др-рррух! Тррррукх! – отозвалось эхо.
  Джиллису стало еще страшнее. Однако он ста­рался не выдать своего страха.
– Если ты друг, то почему я тебя не вижу? – спросил Джиллис.
– Ха-ха-ха!! – прокатилось над самой головой.
  Джиллис даже присел от неожиданности.
– Так ты покажешься наконец или нет? – закричал он отчаянно.
 И только Джиллис закончил свои слова, как вдруг еще больше потемнело, мрак обступил его со всех сторон. Раздался сильный удар грома над его головой, и блеснула кривая молния. Прямо перед Джиллисом поднялся вверх столб пыли. А когда пыль рассеялась, он увидел...
– Ты кто? – глаза Джиллиса готовы были выскочить из орбит.
– Я – тот, кому подвластна большая часть этого мира и кого называют Князем мира сего!
– Ты – клеветник?? – испугался и удивился Джиллис.
– Гм-мм, – недовольно простонал появившийся. – Я – властелин подземного мира грешных душ и владыка ада!
– Сам противник? – еще больше удивился Джиллис.
– Это твои глупые учителя называют меня клеветником или дьяволом, да еще противником или сатаной! А я – Князь мира сего!
 И появившийся встал и выпрямился перед Джиллисом во весь рост. Это было уродливое чудовище с ослиными ушами и рогами козла. Красные его глаза излучали гипнотическое свечение. Морда была вытянута как у волка. Изо рта время от времени выскакивал змеиный язык. На плечах у него были крылья, похожие на крылья летучей мыши. Уродливые руки походили на лапы орла. Сзади болтался крысиный хвост. Чудище было темно – коричневого цвета. Явление дьявола отрезвило Джиллиса и произвело на него самое мрачное впечатление.
– Что ты так рассматриваешь меня, Джиллис? – как можно более мягко старался говорить появившийся. – Или ты проверяешь, так ли я выгляжу, как описали меня твои глупые учителя?
– Ничего я не проверяю, – ответил Джиллис.
– Так ты выучил тогда задание обо мне или нет? – спросил вдруг появившийся.
– Какое задание? – спохватился Джиллис.
– Помнишь, когда вам задали выучить все предметы, как распознать дьявола? Ты же не выучил тогда вместе со всеми задание?!
 У Джиллиса выступил холодный пот.
– Откуда ты это знаешь?
– Ха-ха-ха! Я же сказал тебе, что это только твои глупые учителя говорят вам о том, что я клеветник. Я же говорю тебе: перед тобой – Князь мира сего!
– Так зачем тогда спрашиваешь, если все знаешь? – дерзко ответил Джиллис.
– Просто проверяю твою честность, Джиллис!
– Тоже мне, нашелся учитель! – еще более дерзко говорил Джиллис.
– Вот как! – снова засмеялся появившийся. – Таким ты мне нравишься! Но ты напрасно не веришь, что я могу быть учителем! Я могу быть еще лучше всяких учителей! Ибо я – Князь мира сего!
– Так почему же ты, Князь мира сего, не можешь справиться с Верховным Белым магом? – стал нахальничать Джиллис.
 Появившийся заревел так страшно и сильно, что Джиллис ужаснулся.
– Ты мне нравишься, Джиллис, – произнес появившийся, – И я разрешу называть меня по имени – Бафомет. Но если ты будешь переступать грань дозволенного – я превращу тебя в ничто, в темную космическую пыль...
 Он замолчал, а потом добавил:
– Но если ты будешь верным и послушным учеником – я сделаю тебя великим властелином зла!
– Ты поделишься со мной властью? – снова ехидничал Джиллис.
– Никто, никогда и нигде ни с кем не делил, не делит и не собирается делить власть! Запомни это хорошенько, Джиллис! Ты будешь иметь все, что имею и умею я. Но ты никогда не сможешь победить или ниспровергнуть меня!
– Даже если я овладею тремя сакральными предметами?
 Этот вопрос оказался настолько неожиданным для Бафомета, что он замолчал.
– Ты способный ученик, Джиллис! – сказал он после некоторой паузы. – Но я еще раз говорю тебе, запомни это очень твердо: ты никогда не сможешь победить или ниспровергнуть меня! Прежде чем ты помыслишь об этом, я уже буду знать! Ты понял меня, Джиллис?
– Я понял тебя, Бафомет, Князь мира сего! – покорно ответил Джиллис.
– Вот так-то лучше, дружок! А теперь давай отправимся туда, где никто из смертных никогда не бывал и не будет...
– А я? – спросил Джиллис.
– Умница! Ты все больше мне нравишься, Джиллис! – рассмеялся Бафомет. – Если ты будешь таким же и в будущем, то я сделаю тебя в виде исключения бессмертным!
 После этих слов он исчез. Невидимая сила подхватила Джиллиса и подняла в высоту.
– А-а-а! – закричал он от испуга.
– Не бойся, Джиллис! Теперь ты всегда будешь обладать силой, которая перенесет тебя в любое место и в любое время!
* * *
 Жилище Бафомета – царство мрака – показалось Джиллису каким-то очень знакомым.
– Мне почему-то кажется, что я давно знаю это место, и прилетел сюда не впервые. Я как будто возвратился домой, – сказал он.
– Ха-ха-ха! – послышался громовой раскат смеха.
 Но теперь он не был таким, как вначале. Да и свой голос Джиллис познал с трудом. Ему больше не хотелось шутить. Он чувствовал невидимую власть над собой – огромную, неограниченную. И потому устрашающую.
– Ты так и будешь все время оставаться невидимым? – спросил Джиллис.
– Здесь вступают в силу и действуют совершенно иные законы. Здесь мое царство, которое твои бывшие учителя называют преисподней. Но ты еще увидишь и убедишься сам, что они ошибаются. А теперь готовься...
– К чему? – не понял Джиллис.
– Увидишь!
– Это что, сюрприз или секрет? – спросил Джиллис.
 Но в ответ была лишь звенящая тишина. Джиллису даже показалось, что он все время разговаривает с самим собой.
– Эй, Бафомет, где ты? – испуганно крикнул Джиллис.
– Ты кде-ты кде-ты кде-ты? – ответило эхо.
– Это что, снова проверка?
– Эрка-эрка-эрка? – отозвалось из пустоты.
 Джиллису стало совсем страшно. В какое-то мгновение ему даже захотелось сбежать отсюда. Но только он подумал об этом, как услышал за своей спиной дыхание. Он резко обернулся и чуть было не закричал. Позади него шагах в пяти-шести сидел огромный черный пес. Тот свесил алый язык из открытой пасти и часто-часто дышал. И тогда Джиллис понял, что никуда ему отсюда не уйти. Издалека доносились до его слуха стоны, крики и плач. Но он старался сам себя уверить в том, что это ему кажется, что это галлюцинации, что все это от переутомления.
– Сколько же мне еще здесь сидеть? – вздохнул Джиллис.
– Пока нас не позовут, – послышался голос.
  Джиллис подскочил и осмотрелся. Но никого не было. Только собака лежала в том же положении. Джиллис присмотрелся к ней и понял, что это была не простая собака. Он решил проверить.
– Интересно, а кто же это нас позовет? – спросил он, глядя на собаку.
– Мы услышим около полуночи пронзительный свист. Это будет сигналом к тому, что все готово и можно идти, – отвечала собака.
– Если бы сам не увидел – не поверил бы! – удивился Джиллис.
– А что здесь такого? Ты же разговариваешь, и никто тебе не говорит: вот удивительно, разговаривает!?
– Да, но я же...
 Он не досказал. Собака перебила его громогласным смехом. Сначала Джиллис не понял, что случилось. Но потом разобрался, что собака смеется именно над ним, и стал таким злым, как никогда.
– Ты чего ржешь, противный пес? – закричал он и сам себя испугался. Но собака оставалась невозмутимой.
– Ты хотел сказать «человек», не правда ли? Забудь это слово, мальчик! Ты думаешь, я когда-то не произносил это слово с гордостью?! Но потом понял, что людишки – самые жалкие и ничтожные существа!
– И что!
– Я решил, что пусть лучше я буду собакой, чем противным человеком.
– Но почему? – поинтересовался Джиллис.
– Потому что человек называет себя самым умным, даже мудрым. А на самом деле только и мечтает, как бы отхватить кусок пожирнее и заиметь слуг всяких и рабов побольше. Это чтобы самому не работать и не знать, каким трудом все блага добываются. Вот я и решил стать собакой...
– А я? Я же еще остаюсь человеком?! Не так ли!?
– Нет! – твердо ответил пес.
– Почему? – не отставал Джиллис.
– Потому что у тебя уже нет человеческой души! А то, что ты сейчас здесь говоришь, это еще по инерции. Но к полуночи ты превратишься просто в тело. И тебя, как сосуд, наполнят новым вином!
– Как это у меня нет человеческой души? – не согласился Джиллис. – Пока что она у меня есть! И я ее никому пока что не отдавал и не терял!?
– Наивный! – снова рассмеялся пес.
 Его смех был удивительно похож на раскаты грома, которые Джиллис впервые услышал в голосе Бафомета.
– А с кем ты сюда прилетел, мальчик мой?!
– С Бафометом, Князем мира сего! – гордо ответил Джиллис.
 Ему казалось, что собака сразу же его зауважает и бросится к его ногам. Но ничего такого не произошло. Наоборот, собака спросила:
– И чем же ты заплатил Бафомету?
– А почему я должен был платить? Он сам предложил показать, где он живет и принес меня сюда.
– Умник! Наивный мальчуган! Ты что же, думаешь, что Бафомет просто так решил прокатить тебя и показать, где он живет? И все? А потом отвезет тебя обратно к маме и папе!?
– Нет!
– Так вот запомни, малыш! Уже одно то, что он заговорил с тобой, стоило тебе половину твоей жалкой человеческой души. А вторую он высосал, пока вы летели сюда!
– То-то я думаю, что меня всю дорогу комары кусали?!
– Комары! – снова рассмеялся пес. – Ну, ничего, когда ты проснешься к новой своей жизни, ты всего этого, может быть, даже и не вспомнишь. А если и вспомнишь, то тебе это будет глубоко безразлично!
* * *
 В полночь вдруг раздался пронзительный свист. Джиллис даже не успел испугаться, так он был неожиданен.
– Теперь нам пора! – сказал пес.
– Куда пора?
– Ничего не спрашивай. Возьми вот эту мазь и хорошенько натри свое тело.
 Пес встал и Джиллис увидел рядом с ним баночку. Он открыл ее и увидел темную мазь с неприятным запахом.
– Фу! Что это?
– Я же сказал тебе, ничего не спрашивай! Намазывай мазь на тело!
 Сверкающие синими искрами глаза собаки наводили ужас. Голос ее пугал. И Джиллис повиновался. Он стал быстро намазывать мазь по всему телу. И как только закончил эту процедуру, они вместе поднялись в воздух и понеслись в темноте.
 Вскоре впереди показалась поляна. Посреди нее горело странное пламя. Над пламенем висел большой котел, и в нем что-то варилось. Вокруг котла прыгали, визжали и кувыркались непонятные существа.
– Давай, шевелись! – сказал пес. – Мы с тобой чуть не опоздали. Месса уже началась.
 Когда они спустились, пес направился к возвышению. На нем возлегал огромный и уродливый черный козел. Между рогами у него играло синее пламя. Джиллис внимательно посмотрел на это существо. Ему показалось очень знакомым выражение глаз козла. И он тихо, почти про себя, произнес:
– Бафомет?
– Молчи, сейчас же! – цыкнул пес. – Это мессир Моргэ. Ты подойдешь вслед за мной и сделаешь то же, что сделаю я.
– А что нужно сделать?
– Поцеловать левое копыто мессира. Этим ты выкажешь свою верность и преданность Великой Тьме! – учил пес.
– Хорошо, я согласен!
 Они подошли к возвышению. Черный козел бросил небрежный взгляд на них и опустил ногу для поцелуя. Первым припал к копыту пес. Потом подошел Джиллис. Но как только он наклонился над левым копытом мессира, услышал нестерпимый смрад. Ему стало противно и тошно. И он отскочил в сторону.
– Ты что, негодный?! Хочешь меня опозорить и себя погубить?
– Я не могу, – ответил Джиллис.
– Сейчас же подойди и поцелуй копыто мессира! – продолжал настаивать пес.
 Джиллис поднял вверх глаза. Ему хотелось посмотреть на возлегавшего козла и немного укрепиться духом. Но козла уже не было. На его месте возлегал обнаженный мужчина. Это превращение заметил и пес.
– Ну, иди же, хоть теперь!
 Джиллис несмело направился к возвышению. Он медленно ступал и старался смотреть в глаза Бафомета. Они светились злорадством.
– Ну же! Смелей! – подталкивал пес.
– Пайп! Не трогай его. Он сам! – вдруг послышался уже знакомый голос.
 Пес приник головой к земле и стих. А Джиллис подошел к мессиру и прикоснулся губами к его ноге. Та была обжигающе холодна.
– Ай! – снова не выдержал Джиллис.
 Но на этот раз он не убегал. Он продолжал стоять возле ложа Бафомета и смотрел тому в глаза. Тогда Бафомет-Моргэ встал. И когда это произошло, то все упали на землю и склонились перед ним.
– Джиллис! – обратился вставший. – Я думал, ты более смел. Но в тебе еще много трусости. Ты еще остаешься человеком! Ничего, не бойся. Я спасу тебя!
 И в ту же минуту он протянул руку и прикоснулся пальцем ко лбу Джиллиса. Палец оказался настолько холодным, что Джиллис отчетливо почувствовал нестерпимую боль. Постепенно ему становилось все легче. Пока он совсем не закрыл глаза. Джиллиса больше не было. Он умер...
* * *
 Обнаженный человек снова превратился в черного козла. Между рогами у него заиграло синее пламя. Оно начало увеличиваться и вскоре весь черный козел вспыхнул этим пламенем. От него осталась одна зола. И все ведьмы и колдуны тут же бросились собирать ее в свои баночки и коробки.
– Бафомет! Моргэ! – стали кричать все, когда зола была собрана.
 И вдруг на возвышении, где он лежал вспыхнуло синее пламя. Оно тут же погасло. И из клубов дыма появился невредимый Бафомет. На нем висела гирлянда из роз. Вся толпа завопила дикими голосами. Бафомет поднял руку вверх. В ней он держал череп. Это был знак, по которому все ведьмы и колдуны начали рассаживаться за пиршественным столом. А слуги стали раздавать им то, что до сих пор варилось в котле.
 В этот момент к Бафомету-Моргэ подошел пес Пайп и покорно лег у его ног.
– Сделай то, что надо, – сказал Князь тьмы.
  Пес согласно зарычал. Он взял баночку, в которую была собрана зола жертвенного Моргэ. Этой золой натер тело Джиллиса. А из части золы сделал отвар и влил ему в рот. Мгновение спустя Джиллис открыл глаза. Они были словно из стекла. В них отражалось синее пламя Моргэ.
– Кто ты? – спросил его Бафомет-Моргэ.
– Я твой верный раб, Князь мира сего! – был ответ.
– Как твое имя и кем ты был?
– Я – сын Бафомета! Им я был, им останусь до скончания мира!
– Да здравствует новый Черный Колдун! – закричали в один голос все присутствовавшие, которые следили за превращением.
– Сын мой, Черный Колдун! – сказал чуть погодя Бафомет. – Дарую тебе половину своей власти и силы! Но для того, чтобы они стали реальностью, ты должен исполнить великую миссию.
– Я исполню ее, отец! – ответил покорно Черный Колдун.
 Со всех сторон снова послышались визги и крики одобрения. Потом все присутствовавшие упали к ногам Черного Колдуна. Тот стоял на возвышении Моргэ рядом с ним самим – Бафометом.

цитата ashas

Это все отрывки из детских книг, напоминаю. Авторы этих книг — настоящие изверги! Вообще издательство Минск не советую никому читать!

цитата Karnosaur123

Прямая противоположность предыдущему, пардон "высеру". Рекомендую также ознакомиться с коментариями.