Тема «Любимая поэзия»

Вы здесь: Форумы fantlab.ru > Форум «Другая литература» > Тема «Любимая поэзия»

Любимая поэзия

Страницы: 1 2 3...159 160 161 162 163...244 245 246 🔍 поиск написать сообщение

автор

сообщение

гранд-мастер

5 мая 2007 г. 22:10

цитировать |

Продолжаем одну из самых популярных тем здесь (старая тема).

сообщение модератора
Внимание! Все стихотворения на политическую тематику (независимо от направленности) будут удаляться. За политикой — в ОИ

–––
И когда Александр увидел обширность своих владений, он заплакал, ибо не осталось земель, которые можно покорять..

миродержец

26 августа 2018 г. 18:51

цитировать | [ ]

У памяти моей дурное свойство,--
любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
но не могу себя преодолеть.

Как в безразмерной камере храненья,
в сознаньи -- чемоданы и мешки,
в которых накопились оскорбленья,
обиды, униженья и щелчки.

Не в силах изменить свою природу,
я поименно помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду...
К прощенью я, простите, не готов.

В самом себе копаюсь я капризно,
на свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
я их в воображеньи хороню.

Быть может, признавать все это стыдно,
и я раскрыл свой неприглядный вид.
Но что же делать, если мне -- обидно!..
Мое сознанье -- летопись обид!

У памяти моей дурное свойство,--
я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
но не могу себя переломить.
Эльдар Рязанов

–––
... я буду хранить
свою нежность любовь и надежду в заветной шкатулке которую с неба у бога возьму напрокат. Сергей Носов

миродержец

26 августа 2018 г. 20:04

цитировать | [ ]

Без десяти осень
Александр Кушнер

***
Уходит лето. Ветер дует так,
Что кажется, не лето — жизнь уходит,
И ёжится, и ускоряет шаг,
И плечиком от холода поводит.

По пням, по кочкам, прямо по воде.
Ей зимние не по душе заботы.
Где дом её? Ах, боже мой, везде!
Особенно, где синь и пароходы.

Уходит свет. Уходит жизнь сама.
Прислушайся в ночи: любовь уходит,
Оставив осень в качестве письма,
Где доводы последние приводит.

Уходит муза. С клёнов, с тополей
Летит листва, летят ей вслед стрекозы.
И женщины уходят всё быстрей,
Почти бегом, опережая слёзы.

миротворец

13 сентября 2018 г. 13:09

цитировать | [ ]

Л. Дербенёв

***
Снова птицы в стаи собираются,
Ждёт их за моря дорога дальняя.
Яркое, весёлое, зелёное,
До свиданья, лето, до свидания!

Не вернёшь обратно ночи звёздные,
И опять напрасно сердце вспомнило
Всё, что это лето обещало мне,
Обещало мне, да не исполнило...

Было близко счастье, было около,
Да его окликнуть не успела я.
С каждым днём всё больше небо хмурится,
С каждым днём всё ближе вьюги белые.

Там, где мне в ладони звёзды падали,
Мокрая листва грустит на дереве.
До свиданья, лето, до свидания!
На тебя напрасно я надеялась.

За окном сентябрь провода качает,
За окном с утра серый дождь стеной.
Этим летом я встретилась с печалью,
А любовь прошла стороной.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

17 сентября 2018 г. 16:25

цитировать | [ ]

Л. Дербенёв

***
Жизнь чередой одинаковых лет
То торопилась порой, то тянулась.
Но разорвал эту цепь яркий свет
И, пробуждаясь, душа встрепенулась:

Нет, я не стану землей и травой!
Верьте вы этому – или не верьте:
Там, за последней чертой роковой
Есть ослепительный шанс на бессмертье...

Тень разрывая, день новый встает,
И для меня нет другого ответа:
Ради меня время пущено в ход
И существует Вселенная эта.

Пусть возражает унылый педант
И всевозможными фактами вертит,
Я никому ни за что не отдам
Мой ослепительный шанс на бессмертье.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

гранд-мастер

19 сентября 2018 г. 17:42

цитировать | [ ]

Сентябриха

Бабка Сентябриха до грибов охоча.
Только листик липы глянет золотым,
Над трубой в деревне не повиснет дым,
Подобрав подол (так росы не намочат),
Бабка в лес плетётся с кузовом пустым.
Как сморчок по виду бабка Сентябриха,
Кожица желтее восковой свечи.
Полем над старухой кракают грачи.
Только бор, как церовь, встренет гостью тихо,
Ей под лапоть кинет вороха парчи.
У корней средь моха грузди и совики,
Розовых волвенок тесная семья.
Белый гриб покажет жёлтые края
Испода, как масло. Рядом невелики,
Боровик-малина и валуй-скуфья.
Бабка Сентябриха всё сберёт. Поганку
Палкой поколотит, ворохнёт листок.
Так и есть: глядится молодой груздок!
Видно, нынче утром вылез спозаранку.
Бабка тут и шамкнет: "Ну, иди, милок!"
Обойдёт по лесу бабка все овраги,
Её давно грибные ведомы места.
У какого корня или у куста.
Или у подбитой грозами каряги
Гриб родится, — чует бабка не спроста.
Оттого и нынче бабка с божьим даром.
Сбор листом накрыла. До-дому идёт.
В поле — бабье лето. Паутины лёт.
Бабка, чтоб добычи не терять задаром,
Кузов обернула задом наперёд.

Радимов Павел

магистр

19 сентября 2018 г. 20:47

цитировать | [ ]

Мне доктор что-то бормотал про почку
и прятал взгляд. Мне было жаль врача.
Я думал: жизнь прорвала оболочку
и потекла, легка и горяча.

Диплом на стенке. Врач. Его неловкость.
Косой рецепт строчащая рука.
A я дивился: о, какая лёгкость,
как оказалась эта весть легка!

Где демоны, что век за мной гонялись?
Я новым, лёгким воздухом дышу.
Сейчас пойду, и кровь сдам на анализ,
и эти строчки кровью подпишу.

Лев Лосев. В клинике.

–––
Каждый день в своей точёной ванне умирает раненый Марат.
С каждым днём верней и постоянней Жанны Д Арк поднятый к небу взгляд.

миродержец

19 сентября 2018 г. 20:49

цитировать | [ ]

Мы шли пустынной улицей вдвоём
в рассветный час, распутицу кляня.
И, как всегда, под самым фонарём
ты вдруг решил поцеловать меня.

А нам с тобой навстречу в этот миг
весёлые студенты, как на грех…
Мы очень, видно, рассмешили их -
так дружно грянул нам вдогонку смех.

Их разговор примерно был таков:
- Видали вы подобных чудаков?
- И впрямь чудак, ведь он не молод…- Да,
но и она совсем не молода!

Ты сердишься за дерзкие слова?
Но что же делать – молодёжь права.
Попробуй на меня когда-нибудь
пристрастным взглядом юности взглянуть.

Давай простим их неуместный смех:
ну где ж им знать, что мы счастливей всех?
Ведь им прожить придётся столько лет,
пока поймут, что старости-то нет!
Вероника Тушнова

миродержец

21 сентября 2018 г. 20:23

цитировать | [ ]

А годы — как осенняя листва:
Все падают и падают на плечи.
Уж замечаем, как болит душа.
Она-то знает, что никто не вечен.

А годы — как вечерний снег:
Нам сединой на голову ложатся.
И сердце замедляет бег.
Оно-то знает, как за жизнь держаться.

А годы — как спасенья дождь:
Нам бережно скрывает слезы.
Молитв безудержную дрожь.
Они-то знают, что с шипами розы…

А годы — в утренний рассвет:
Нам мудрости морщины замечает.
То память оставляет след.
Она-то знает — время не прощает…

А время? — Уходящие года:
Нам их другими не заменишь.
Но каждый год – прекрасная пора.
Жаль, что былой листвы уже не встретишь….

© Copyright: Сергей Нехаев

миродержец

25 сентября 2018 г. 19:19

цитировать | [ ]

Как тебе сейчас живется?
Ты все так же молода?
Между нами мили, версты,
Километры и года.

Между нами — наша юность
И прощальные полдня...
Ты мне грустно улыбнулась,
Чтоб поплакать без меня.

Жизнь ушла и воротилась
Вещим сном наедине...
Оказала ты мне милость
Тем, что помнишь обо мне.

Значит все-таки любила,
Потому что в те года
Все у нас впервые было.
Только жаль — не навсегда.

Как тебе теперь живется?
Предсказал ли встречу Грин?
Повторяются ли весны,
Те, что мы не повторим?
© Андрей Дементьев 1998г.

миротворец

26 сентября 2018 г. 11:19

цитировать | [ ]

Р.Л. Стивенсон

Вересковый мед

Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.

В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.

Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.

На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый — на живом.
_______

Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.

В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.

Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.

Король глядит угрюмо:
"Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!"

Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.

Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет,-
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.

К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.

Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.

Гневно король промолвил:
"Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!"

Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.

И вдруг голосок раздался:
"Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!

Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!" -
Карлик сказал королю.

Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
"Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!

Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем...
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.

Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод -
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!.."

Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.

Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик...
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:

"Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"

(перевод С. Маршака)

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

28 сентября 2018 г. 15:43

цитировать | [ ]

К.И. Галчинский

Месяц

Механизмом потаённым движим,
я вплываю в сон дворцов и хижин.

Движусь неприкаянным снобродом
по отвесным плитам и по сводам.

Свет мой чешуей монет блестящих
густо осыпает лица спящих.

Пущены пружиною зловещей,
оживают мЕртвенные вещи.

Получают новые значенья
образы, названья, измеренья.

И в часы, когда мой свет обилен,
утихает вихрь, смолкает филин.

Удлиняются мосты и реки,
парапЕты, и смычки, и деки.

Мир окутан лунным беспорядком,
диким виноградом город заткан.

На балконах и промеж балясин
луч, как ребус, сбивчив и неясен.

Меркнет луч, туманом поглощённый,
гаснет ребус, ночи возвращённый,

возвращённый сумеречным тучам,
зодчим позабытым и могучим.

И опять из каменной Вселенной
светом вырван контур переменный.

Полночь прихотливее художниц,
а лучи острей портняжных ножниц.

Камень стонет, жалуется, плачет,
свет его грозит переиначить,

превратить в светильники и лица,
а потом в иную форму влиться —

в яблоки, в бинокли, в балюстрады,
в темный ветер мокрой автострады.

Со стены на стену — ночью синей
свет несет изломы смутных линий,

площадь перейти вам запрещает,
лестницы и окна похищает.

У коней вдруг исчезают дуги,
бубенцы кричат-гремят в испуге.

Как твои звучанья вдохновенны,
полночь, филармония Селены!

Входит свет мой, зелен и всесилен,
в закоулки мозговых извилин,

в хрупкое стекло ночной печали,
в реки все, что отблеск мой качали,

в очи птиц, собак и женщин пьяных,
в серебро стариннейших чеканок,

в фонарей полночных изумруды,
в хрустали сверкающей посуды!

И всему, на чем мой луч хлопочет,
сдержанно желаю доброй ночи!

Кто же я? Зачем во мгле качаюсь?
Почему по-польски я прощаюсь?

Всем вещам я поклонюсь бесстрастно:
— Доброй ночи! Скоро я угасну.

Меркнет свет, как музыка над бездной:
— Доброй ночи! Скоро я исчезну.

Но сперва обрушусь в зал концертный,
чтоб не сгинуть в памяти бессмертной!

Прямо с неба рухну лунным ритмом,
скрипачом застыну над пюпитром.

И, четыре вальса под сурдину
разбросав, я в темный купол хлыну

временем расцвета и ухода, —
чтобы слушатели присмирели,

чтоб звучали дьявольские трели
пляской четырех сезонов года!

Снег и зной, пушок плодов румяных,
имена созвездий безымянных,

заросли и мертвые пустыни
исполинским колесом вращаю

и неровно спицы освещаю
бликами лимонно-золотыми!

Вот каков я, месяц яснолобый,
не блистаю новизной особой, —

но в окне мерцаю над тобою
среброглавой легкой сединою!

Там над крестовиною вишу я,
светом раздвигая тьму большую —

светом, сродным полуночным высям,
перечеркиваю строки писем;

лучик мой на прядях серебрится,
а тебе сентябрьский дождик снится,

и глаза твои — озёра света,
две любви, два счастья, два рассвета!

Я — хранитель ласковых сокровищ,
ты лучам объятия раскроешь.

Нотной вязью, лунной канителью
вышью полог над твоей постелью;

там намечу Млечные пути я,
и пичуг, и башни крепостные!

Лик твой стал серебряною маской,
сон твой стал немыслимою сказкой;

а когда умру, не слезной грустью —
месяцем к твоим глазам вернусь я,

загляну тебе я прямо в очи:
— Это я. Твой месяц. Сердце ночи.

(перевод — А.Големба)

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

28 сентября 2018 г. 23:18

цитировать | [ ]

Тимур Кибиров

Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
     И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок, —
А наш-то на ослике — цок да цок —

А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
     Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
     Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок, —
А наш-то на ослике — цок да цок —
     Навстречу смерти своей.

А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
     Давно под его пятой.
Виссон, багряница, венец златой,
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
     Быть может, и мы с тобой.

Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок, —
Но наш-то на ослике — цок да цок —
     Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!

–––
Комедия — это трагедия, которая случилась не с нами.
Анджела Картер

магистр

30 сентября 2018 г. 12:22

цитировать | [ ]

Казимира Иллакович

Любимый уйдет, потому что иначе не сможет,
потому что иначе тоска его смертная сгложет,
если он не изменит подруге.
...И простят, и останется верность, но ничто не вернется на круги,
никогда уж не будет, как было,
Будет только любовь материнская, а не то, как подруга любила.
Пер.Ю. Мориц

Нет не клена, не клена шумела и гнулась вершина.
Может то была липа? Иль ясень? А может — рябина?

Вижу раннюю осень, с деревьев течет позолота.
И пути на все стороны и нараспашку ворота.
Конский топот и плач... Снова топот за облаком пыли...

Нет не клена, не клена шумела и гнулась вершина,
И не я, а деревья в отчаянье были!
Пер. Е.Благининой

–––
Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным?

миротворец

4 октября 2018 г. 12:40

цитировать | [ ]

Наталья Горбаневская

Как андерсовской армии солдат,
как андерсеновский солдатик,
я не при деле. Я стихослагатель,
печально не умеющий солгать.

О, в битву я не ради орденов,
не ординарцем и не командиром —
разведчиком в болоте комарином,
что на трясучей тропке одинок.

О — рядовым! (Атака догорает.
Раскинувши ладони по траве —
а на щеке спокойный муравей
последнюю кровинку догоняет.)

Но преданы мы. Бой идет без нас.
Погоны Андерса, как пряжки танцовщицы,
как туфельки и прочие вещицы,
и этим заменен боезапас.

Песок пустыни пляшет на зубах,
и плачет в типографии наборщик,
и долго веселится барахольщик
и белых смертных поставщик рубах.

О родина!..
Но во́роны следят,
чтоб мне не вырваться на поле боя,
чтоб мне остаться травкой полевою
под уходящими подошвами солдат.

1962

–––
Комедия — это трагедия, которая случилась не с нами.
Анджела Картер

миротворец

5 октября 2018 г. 17:29

цитировать | [ ]

С. Гончаренко

***

Искомый холод. Ах, как ты искала
Критическую точку. И нашла.
Всё тыкала вслепую. Но лекало
Влекло твой нож под левый взмах крыла.

Смешно так тыкала. Жестокость эта
Была тебе едва ли не к лицу.
Монаршье развлечение: поэта
Пронять шпицрутенами на плацу.

Я целовал кровавыми губами
Твой хлыст, любимая. Мешал слюну
С тяжёлой кровью, сталкивая лбами
Свои сомненья. Но не прокляну

Ни одного из прожитых мгновений.
Ты снова венценосно направа.
И чёрт с тобой! Скатись в твои колени,
Моя отрубленная голова!

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

магистр

6 октября 2018 г. 02:12

цитировать | [ ]

Борис Пастернак. На пароходе

Был утренник. Сводило челюсти,
И шелест листьев был как бред.
Синее оперенья селезня
Сверкал за Камою рассвет.

Гремели блюда у буфетчика.
Лакей зевал, сочтя судки.
В реке, на высоте подсвечника,
Кишмя кишели светляки.

Они свисали ниткой искристой
С прибрежных улиц. Било три.
Лакей салфеткой тщился выскрести
На бронзу всплывший стеарин.

Седой молвой, ползущей исстари,
Ночной былиной камыша
Под Пермь, на бризе, в быстром бисере
Фонарной ряби Кама шла.

Волной захлебываясь, на волос
От затопленья, за суда
Ныряла и светильней плавала
В лампаде камских вод звезда.

На пароходе пахло кушаньем
И лаком цинковых белил.
По Каме сумрак плыл с подслушанным,
Не пророня ни всплеска, плыл.

Держа в руке бокал, вы суженным
Зрачком следили за игрой
Обмолвок, вившихся за ужином,
Но вас не привлекал их рой.

Вы к былям звали собеседника,
К волне до вас прошедших дней,
Чтобы последнею отцединкой
Последней капли кануть в ней.

Был утренник. Сводило челюсти,
И шелест листьев был как бред.
Синее оперенья селезня
Сверкал за Камою рассвет.

И утро шло кровавой банею,
Как нефть разлившейся зари,
Гасить рожки в кают-компании
И городские фонари.

миротворец

9 октября 2018 г. 11:41

цитировать | [ ]

Н.Ю. Ванханен

Жизнь

Даже если бесперспективна и неуместна.
Безучастна, как плохая кардиограмма.
Безнадежна, как вид в окне из зубного кресла.
Иллюзорна, как "Бородинская панорама".

Отдаёт изжогой, кислым одеколоном,
кипячёной жижей гаденького романса,
всё равно, и не прикидываясь влюблённым,
не ломая ваньку, хрипато шепнёшь: "Останься!"

А она плечами дёрнет: мол, надоело! -
каждый лапать лезет и каждый не в меру пылок...
И мелькнёт в толпе — а сердце похолодело -
в золотых кудряшках глупый её затылок.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

миротворец

10 октября 2018 г. 12:56

цитировать | [ ]

Н.Ю. Ванханен

***
Всё проходит: акации, розы, борьба с алкоголем,
на губах золотые пластинки, портреты Фаюма.
Как других ни жалеем и как мы себе ни мирволим,
всё проходит, и, можно сказать, без особого шума.

Ну хотя бы не с большим, чем тот, что устроили белки,
в золотистом саду копошась на древесном обрубке.
А по кровле шажки их отчётливо звонки и мелки,
словно Гауф на туфли им всё-таки выдал скорлупки.

Снова птицы слетаются в сад, и пускай, бога ради.
Видно, этой зимой холода водворятся крутые.
И проходят на Рим и Берлин бесконечные рати,
и проходят, проходят несметные орды Батыя.

Всё проходит, и что-то уносит, и что-то увозит.
Поравняется с нами и тотчас — поодаль, на убыль,
как отмытый до блеска зелёный сквозной паровозик
с молодым машинистом, вихрастым таким, белозубым.

Всё проходит. Неправда, что жёлтые клёны не меркнут.
Тоже меркнут. И утренний воздух к рассвету побелен.
Как олени, на свежей лужайке пасутся мольберты,
окуная рога в не по возрасту яркую зелень.

Их вспугнёт с неотчётливым очерком зимнее солнце,
и они убегут, высоко поднимая копытца.
Всё проходит. И вечностью мы понапрасну клянёмся.
Не затем ли клянёмся, что вечно стремимся забыться?

Всё проходит — и это не страшно — само, без усилья.
Крик младенца, и птица, и важный кивок старожила.
И проходят над нами любви распростёртые крылья,
колоссальные крылья, пока она их не сложила.

–––
"Что смерть — умрём мы все. Вот если б не было разлуки!"

философ

11 октября 2018 г. 14:46

цитировать | [ ]

Валентин Гафт

***
У лживой тайны нет секрета,
Нельзя искусственно страдать.
Нет, просто так не стать поэтом.
Нет, просто так никем не стать…

Кто нас рассудит, Боже правый,
Чего ты медлишь, что ты ждёшь,
Когда кричат безумцы: «Браво!» –
Чтоб спели им вторично ложь.

И есть ли истина в рожденье,
А может, это опыт твой,
Зачем же просим мы прощенья,
Встав на колени пред Тобой?

И, может, скоро свод Твой рухнет,
За всё расплатой станет тьма,
Свеча последняя потухнет,
Наступит вечная зима.

Уйми печальные сомненья,
Несовершенный человек,
Не будет вечного затменья,
Нас не засыплет вечный снег.

И просто так не появилась
На свете ни одна душа.
За всё в ответе Божья милость,
Пред нею каемся, греша.

Но мир – не плод воображенья,
Здесь есть земные плоть и кровь,
Здесь гений есть и преступленье,
Злодейство есть и есть любовь.

Добро и зло – два вечных флага
Всегда враждующих сторон.
На время побеждает Яго,
Недолго торжествует он.

Зла не приемлет мирозданье,
Но так устроен белый свет,
Что есть в нём вечное страданье,
Там и рождается поэт.

–––
Где здесь пропасть для свободных людей?

магистр

15 октября 2018 г. 09:45

цитировать | [ ]

Редьярд Киплинг. Мировая с медведем

Ежегодно, схватив винтовки, белые люди идут
Маттианским проходом в долины поохотиться там и тут.
Ежегодно сопровождает беспечных белых людей
Матун, ужасный нищий, забинтованный до бровей.

Беззубый, безгубый, безносый, с разбитой речью, без глаз,
Прося у ворот подаянье, бормочет он свой рассказ -
Снова и снова все то же с утра до глубокой тьмы:
"Не заключайте мировой с Медведем, что ходит, как мы".

"Кремень был в моей винтовке, был порох насыпан в ствол
Когда я шел на медведя, на Адам-зада я шел.
Был последним мой взгляд на деревья, был последним на снег
мой взгляд,
Когда я шел на медведя полвека тому назад.

Я знал его время и пору, он — мой; и дерзок, и смел,
Он ночью в маисовом поле мой хлеб преспокойно ел.
Я знал его хитрость и силу, он — мой; и тихонько брал
Овец из моей овчарни, пока я крепко спал.

Из каменной пещеры, где гордых сосен ряд,
Тяжелый от обеда, бежал медведь Адам-зад,
Ворча, рыча, бушуя, вдоль голых диких скал.
Два перехода на север — и я его догнал.

Два перехода на север — к концу второго дня
Был мной настигнут Адам-зад, бегущий от меня.
Был заряд у меня в винтовке, был курок заранье взведен
Как человек, надо мною внезапно поднялся он.

Лапы сложив на молитву, чудовищен, страшен, космат,
Как будто меня умоляя, стоял медведь Адам-зад.
Я взглянул на тяжелое брюхо, и мне показался теперь
Каким-то ужасно жалким громадный, молящий зверь.

Чудесной жалостью тронут, не выстрелил я... С тех пор
Я не смотрел на женщин, с друзьями не вел разговор.
Подходил он все ближе и ближе, умоляющ, жалок и стар,
От лба и до подбородка распорол мне лицо удар...

Внезапно, безмолвно, дико железною лапой смят,
Перед ним я упал, безликий, полвека тому назад.
Я слышал его ворчанье, я слышал хруст ветвей,
Он темным годам оставил меня и жалости людей.

С ружьями новой системы идете вы, господа,
Я щупал, как их заряжают, они попадают всегда.
Удача — винтовкам белых, они приносят смерть,
Заплатите, и я покажу вам, что может сделать Медведь.

Мясо, как головешка, в морщинах, в шрамах, в узлах -
Матун, ужасный нищий, угощает на совесть и страх.
"Заберитесь в полдень в кустарник, его подымите там, -
Пусть он бушует и злится, идите за ним по пятам!

(Заплатите — надену повязку.) Наступает страшный миг,
Когда на дыбы он встанет, шатаясь, словно старик,
Когда на дыбы он встанет, человек и зверь зараз,
Когда он прикроет ярость и злобу свинячьих глаз,

Когда он сложит лапы, с поникшей головой.
Вот это минута смерти, минута Мировой".
Беззубый, безгубый, безносый, прося прохожих подать,
Матун, ужасный нищий, повторяет все то же опять.

Зажав меж колен винтовки, руки держа над огнем,
Беспечные белые люди заняты завтрашним днем.
Снова и снова все то же твердит он до поздней тьмы:
"Не заключайте мировой с Медведем, что ходит, как мы."

Перевод А. Оношкович-Яцыны