Заметил в последнее время выходит, что часто толкую о боге или его отсутствии. И так или иначе упираюсь в схожие, смежные темы, например, о секуляризации. Вроде б склад ума совершенно не для того, но продукты популярной, массовой культуры активно втягивают именно в такой контекст. Как, например, "Блюз перерождений", "Автобиография Иисуса Христа", даже пулитцеровский "Вернон Господи Литтл" или недавно завершившийся сериал "Проповедник" или "Пастырь". Буквально вчера закончился, так что помяну и скажу пару слов об этом неоднозначном проекте.

Думаю, не открою какую-то тайну, что сериал с Домиником Купером, Рут Неггой и Джозефом Гилганом в главных ролях (соответственно в ролях Джесси Кастера, Тюлип и Кэсседи) снят по одноименному комикс-циклу прямиком из конца 90-ых, пропитанному американской бытовой и мифической панорамой с отголосками шестидесятых. Оригинал я пролистал лишь для сравнения концовок, поэтому что-то более пространное сказать о комиксной саге не смогу. Но и на экране от АМС есть отцовская зажигалка Джесси "фак коммунизм", и психоделические застолья Кэсседи, и дорожные путешествия, пусть немногочисленные и урезанные по сравнению с первоисточником, Задолицый (если оставаться политкорректным), прекрасная и пугающая одновременно сцена занятия Покровителем Убийц трона... В общем, перекличек много, в том числе и по одной из самых главных составляющих комиксного "Проповедника" — юмора и шуток из разряда аморальных, провоцирующих и чернушных. Порой к месту, а порой и не совсем. Об уместности при видимом мной основном посыле сериала и предлагаю говорить далее.

Антирелигиозный контекст бросается в глаза уже с постеров сериала или обложек комиксной линейки. А содержание во многом опережает эти обертки для сюжета с морем насилия, крови, грязного секса и т.д. Но в треклятом постмодерне все не то, чем кажется. Тем более когда постмодерн стоит на грани срыва в метамодерновость и возрождение чувственности. То есть на грани возрождения бога после его культурной смерти, которая очерченная еще до Ницше и после него была какой-то ну уж слишком философской и далекой от реальности. Хотя с этими идеями и словесными играми с фактами можно спорить, но в реках кровавых и оргиастических реках с самыми ниже пояса осмеянием Церкви можно заметить и кое-что еще. А именно проект, идею Просвещения, как бы это смешно не звучало на черно-матерном контрасте с кадрами сериала и вырезками из комикса. Идеал свободного, справедливого, целеустремленного человека, который есть подлинное чудо, несмотря на миллионы минусов в себе (как замечает в финальной серии Джесси). Чудо, которое в итоге, через борьбу с природой и между самим собой, все-таки преобразует несовершенный мир в лучший и вступит в гармонию с самим собой и вселенной. Во всяком случае, это вера ни чуть не менее идеалистическая, невероятная или утопичная, чем вера в Бога. То бишь, во всяком, так мне хочется верить, создатель комикса Гарт Эннис с основателями сериала (Кэтлином, Рогеном и Голдбергом) хотят не только деконструировать противоречивую, лицемерно-ханжескую природу протестантской Америки (которая, к слову, "хвала" глобализации, стала в самых причудливых и разнообразных формах ликом всего мира), но и оставить на пустом месте от деконструкций некую сверхидею, сверхзадачу. Оставить веру в мир иной и поверить в себя и мир этот. Пусть и делают это с помощью постмодернистских, масс-культурных инструментов черного юмора, иронии, вездесущего стеба и чернухи.

Но насколько хорошо два столь разнородных факта сочетаются? Посыл и тот инструментарий, с помощью которого первое должно дойти до зрителя? Если первый сезон знакомил нас с персонажами и основными чертами сериальной вселенной, второй показал нам прошлое Тюлип, противников героев и немного погонял по Америке в поисках бога, третий отправил в прошлое пастора и его фамильные секреты, то именно четвертый должен был уже выносить и родить идею человека как самоценного, вне божественного, равного последнему. То есть перейти от деконструкций трех предыдущих сезонов к конструированию. Но в финальных десяти сериях уровень абсурда, самых нижеплинтусных шуток, совсем уж чернушной чернухи повысился до невозможных пределов. Общий уровень треша сровнялся со всем суммарным в тридцати с лишним предыдущих сериях. А вот последовательность мыслей, линейное сюжетное изложение и целостность с тем самым конструированием вместо обратного процесса исчезли почти напрочь. Первые два сезона неплохо осветили характеры и истории персонажей, противоречивость персонажа Доминика Купера в его обладании божественной силой Генезиса, а третий сезон просто был третьим сезоном, казался передышкой перед насыщенностью финала. Но не вышло! Вместо стройности целей Джесси Кастера, который вроде бы как уже в конце первых десяти серий сериала занял скептически-отрицательный настрой к местному высшему творцу в сезоне четвертом успел по нескольку раз изменить свое отношение к нему. То хочет убить, то хочет покаяться и свято боится его, то все наоборот и снова, по новой. Как будто бы все хитросплетения и явные выводы, происходившие на протяжении всего прошлого сериала, просто были забыты. Не спорю, что игра с последовательностью повествования (первая серия заключительного сезона началась почти что с его конца) — это хорошо и нужно, но несомненно вредно для любого произведения каша в голове у героев, героев главных, которые вроде как уже все решили в прошлых этапах сюжета. Персонаж Задолицего (соблюдаю политкорректность!) бессмысленно, ради продолжения тупых шуток о его внешности, продолжает эксплуатироваться и занимать важное для раскрытия важных же героев время. А персонаж бога... Персонаж бога! Повторюсь, что я все это говорю в отрыве от прочтения оригинала, но пару заключительных частей комикса я все же изучил. Что за бардак в поведении сериального всевышнего в финале! На протяжении всего сериала он был отличным манипулятором, который ради извращенных фантазий хочет увидеть гибель человечества. И, понятно, что в силу существования Генезиса, Покровителя Убийц, то бишь закона о неполноте, об ограниченности контроля в нашем случае за любой системой, бог просчитался. Но что и у него сумбур в поведении! Когда герои убивают Мессию (Хамперду — отдельная история, наверное, перебор в глумлении над христианской церковью, но из-за его, как ни странно, раскрытия в этом сезоне он уже таковым и не кажется, что плюс....), бог просто уматывает. И почему-то не сразу на небеса, на которых, по идее, его сила действительно максимальна. Дальше из ненасытного коварного маньяка, самого гипертрофированного ветхозаветного людоеда, он становится... нытиком. Что ему и предъявляет пастырь! И получилась бы отличная тема нарцисса с бзиками, требующего себе постоянное внимание и любовь, если бы эти две половины его личности одинаково раскрывались в прошлых сезонах. Насколько я понял, в комиксе это представлено более логично. Но не здесь, не в сериале, где "истинный" или истинный образ, даже суть бога раскрылись лишь в самой последней серии. Но, если оторваться от неудачного раскрытия бога в виде Януса, где и желание любви, и желание убивать, органично смотрелись бы, то десятая серия четвертого сезона имеет отличный диалог между этим странноватым божеством и Джесси Кастером. Наверное, один из самых лучших во всем сериале. Где и преподносится в чистом виде идея человека как самоценного. Поведение исчезнувшего Кэсседи после повторного бегства бога также не отдает особой логикой. Также не понимаю, зачем изменили по сравнению с оригиналом так сильно концовку линии герра Старра. Просто черный юмор ради черного юмора...

Это я все к чему? Если вам лень читать и разбираться в вышеизложенном словоблудии, просто загляните в два последних выпуска комиксного "Проповедника". и сравните с имеющейся концовкой. Все-таки органичнее, человечнее и просто лучше выглядит завершение саги в оригинале. Линия Тюлип, Джесси, Кэсса с легкой недомолвкой, раскрытие бога там выглядит очень к месту и последовательно. В отличие от сумбура последнего сезона вообще и последней серии в частности. Такое чувство, будто создателям не дали возможности снять еще две или хотя бы одну серию, как будто какие-то события были вынуждены обрезать и выкинуть. Даже концовка из сравнительно далекого будущего, отсутствовавшая в комиксе, все-таки не добавляет плюс в копилку финала от сериала. Это дополнение тоже выглядит каким-то несвязным со всем остальным сказанным, пусть с Кэссом там вышло красиво все... Мыслей еще много, но скажу последнее. Сериал все-таки стоит посмотреть ради красотки Рут Негги, порой довольно хорошего юмора, даже если и очень абсурдного и глумливого, иногда очень здоровские сцены драк, бюрократического ада и т.д. Плюс это менее целостная и более взлосло-жестоко-черная версия недавнего милого и примерно с таким же посылом британских "Благих знамений". Но "Проповеднику" явно не хватает как раз более протяженного по присутствию в остальных сериях посыла, который я уже сформулировал выше (извиняюсь, если уже набил оскомину его упоминанием). Ведь если комикс на последних страницах показывает (как и британский сериал по Пратчетту и Гейману) нужность быть сильным не только человеческим, но и человечным человеком, который должен стремиться к лучшему и большему, бесконечно раскрывать свой бесконечный потенциал, но сериал американский не совсем понятно какого именно человека пропагандирует. Истощенного обществом массового потребления, без убеждений, ясности ума, без четкого взгляда в будущее? Но в чем все три источника — оба сериала и комикс правы, так это в том, что нам не нужен бог, который желает неустанного поклонения себе, всяких жертв и кончины своего творения. Нам нужен бог, который хочет, чтобы мы ему уподобились — стали свободными и соблюдали не от Закон, который не в нас и соблюдается только под страхом смерти, а тот, что появился бы внутри наших душ и соблюдался свободно, добровольно. Тот, кто хочет, чтобы мы даже без веры в него жили вообще и жили так, как будто он есть — такой бог достоин порой молитвы в холодной и одинокой ночи.

скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)

*В общем, нужна нам теология смерти бога, но не как в сериале *

*(1) — автор рецензии, как всегда, приносит извинения за дальнейшие недофилософские, политотные и совершенно сторонние мыслепотоки с вырвиглазным шрифтом, а также за перегруженное заглавие, в котором могла затеряться изящность отсылки на роман Джерома*

Виктор Пелевин, конечно, писатель особенный. Непредсказуемый. Думаю, у каждого читателя с должным опытом и своим кладбищем прочитанных и раскритикованных авторов есть целая плеяда примеров одного из самых печальных исходов в бытии литературы — исписывании. Выхолащивании писательского гения либо капиталистическими волнами тенденций рынка с акульим оскалом, либо идеологическим клишированием, либо скоропостижной деменцией... Да и другими вариантами, остановить которые не всегда под силу тонко чувствующему Автору с большой постмодернистской буквы. Тем более когда сам Автор постмодернист, и тут, как и в случае с поговоркой о любви и ненависти, один шаг с края лезвия самобытности, остроумия, ловкого словца и самостийного, грамотно синкретизированного стиля, в бездну (само)повтора, марширования по колесу сансары с гравировкой тысячеликого Джозефа Кэмпебелла (2), нелепого использования инструментария жанра, из-за коих творческие потуги скатываются в самолюбования своей колкой ироничности и элитарной надменности в расстановке скрытых за семью в степени семь печатями отсылок (3)... Из-за чего форма пожирает содержание, а воскресшая в безумном порыве архаика с незабвенной приставкой «пост-« аннигилирует все достижения как темной, так и светлой сторон западной и мировой культуры (4). В общем, о чем это я талдычу? Пелевин, конечно, молодец, классный владелец посттоталитарного, как бы сказали на Западе, пера, но какой же он неровный автор! Как порой ослабляет хватку... Именно такие путанные, но отчетливые по сути мысли приходят после прочтения «Тайные виды на гору Фудзи».

Казалось бы, для строительства литературной архитектоники в стилистике пелевинщины выбрано все с самым изысканным вкусом сарказма и постиронии. Главный герой — российский олигарх, родом, естественно, из 90-ых. Он жутко богат, но притом столь же одинок и несчастен. Поэтому к нему заявляются из конторы, издали напоминающую «Службу развлечений» из фильма Финчера. Присутствует тут и женский персонаж, практически полная противоположность роковой (нео)нуарной музе. Заплутавшая в извилистых путах да окольницах русского капиталистического начинания (aka стартапа) в размерах всей страны, а то и всего мира. Не совсем плохая, но и не очень хорошая по своей несколько отдающей душком душонке. И целый перечень отсылок к Стругацким, самому писателю, Навальному, 90-ым, современным реалиям и т.д. И все это соседствует с канвой из буддистского опыта, которого лучше всего характеризует второе загалвие к небезызвестной книге из туманных альбионов — «Туда и обратно». А также с изощренной смесью мезоамериканщины с кастанедщиной, мистицизированным феминизмом и щепотки лесбийских экивоков. И коктейль вышел такой себе. Больше пойло, чем приятный, изощренный и даже цепляющий какие-то скрытые фибры души микс-напиток. Но почему? Что не так и где осекся светоч постлитературы Матушки-России?

Мне более всего хочется ответить на собственный же вопрос одним словом — «сырой». Роман «Тайные виды...» просто-напросто недоработанный. Особенно это бросается в глаза по несколько смазанной концовке, которая то ли намекает на обязательное продолжение, то ли говорит, что «в следующий раз постараюсь лучше». Ибо столько сюжетных ходов, которые могли быть должным образом доведены до абсурда, высмеяны и некоторым образом решены, а в итоге остались без должного внимания. К сожалению, это так (для меня); олигархическое недопросветление и метаморфозы уставшей от самой себя сорокалетки лишь порой забавны, а в остальном лишь читабельны. Черт, да сколь даже вполовину изощренности Пелевина можно было б выставить нелепость буддистского аттракциона и феминистического оккультного просветления! Кстати сказать, связаны они тоже далеко не всегда должным образом. Например, я до сих пор не уловил, насколько в постпросветленческом экзистенциальном кризисе Федора виновата Танина петля смерти. Столкновение этих двух мировоззрений, которое я ожидал, произошло также посредственно. Даже самый напрашивавшийся стеб между олигархическим и буддистским вышел не на уровне настоящего Пелевина. Плюс лично я не увидел кульминации, наивысшей точки повествования, а если она и была, то разрешения сего конфликта, напряжения, вышло никакущим. И просившегося торжества любви — ну, лично для меня, повторяюсь, не произошло. Сумбур, короче говоря, который не превратился в нашу любимую фантасмагорическую сатиру положений, современности, бренности взглядов на бытия и самого бытия, а также нашей экзистенции. Все то, что удалось на славу, высшем уровне в «Лампе Мафусаила, или Крайней битве масонов с чекистами», тут нет и в помине, к моему глубочайшему разочарованию. Сухая поделка на прежнее достижение... Кстати, и впрямь очень похожее. Серьезно, не замечаете тут множественной схожести? И в «Лампе...», и в «Тайных видах...» поднимаются темы/проблематики феминизма, современной России и свойственного ей капитализма, столкновения разных вариантов космологий и мироуйстройств, по большей части нелинейное повествование со сменой фокалов в каждой последующей части романа. Все это не просто поднимается в более ранней книге Пелевина, но и отлично используется, обыгрывается, объясняется, разрешается и сочетается со всем остальным. Ничего подобного нет в «Тайных видах...». Отсылки в лоб, без всякой возможности читательской игры, и лишь минимум интересных монологов/диалогов о строении реальности и жизни. И то больше запомнились такие потуги из второй части, представленной записями главного героя. Были забавные и интересные моменты, особенно о Будде как главном наркоторговце человечества. А вот диалог олигархов в последнем (или предпоследнем) романном блоке о культуре России выглядит до крайности путанным, нелепым и бессмысленным. О качественных деконструкциях жанров и реальности я промолчу. Зато есть отсылки на себя любимого, хех. К примеру, разговор Клэр с Таней о понимании Вселенной как симуляции, которая есть только в одном месте (вагине). Сразу же понятно, что отсылают нас прямо к Чапаеву с Петькой о Вселенной в голове. А рассказ игуаны Тане, который происходил в трансе, напоминает живописание трактовки мира как тюрьмы из "Ампира В". Вот такие дела...

Сказать под конец особо нечего. Вроде бы оно и к лучшему. Я не потешу вас размышлениями об угрозах постмодерна и мутациях современного (пост)капитализма, хотя понабрался для этого новым бредом/качественным контентом. Так что оставим это для следующего раза и более удачной книги. Не знаю, будет ли она за авторством Пелевина... Очень надеюсь, Виктор, в тот следующей раз вы таки поднатужитесь, а ваш читатель, к примеру, я, снова будет умилен приятным шармом и тонким стебом с элементом авторского откровения «Лампы Мафусаила...»... А пока вернемся с вами в мир зверств неоимпериализма, смердения и пустозвонства склок новых левых и торжества техно-реакции, а также торжественного шествия массовой культуры и слишком слабого эха чересчур далеких революций.

Итог: сыро, слабенько для подобной величины. И очень напоминает самоплагиат названного выше романа.

Примечания:

(2) — имеется в виду воспетый самим оксимыроном труд по сравнительной мифологии «Тысячеликий герой», отдающий культовостью и вездесущностью до сих пор.

(3) — пример подобного скатывания в бездну — сам пример построения фразы о скатывании в бездну.

(4) — отсылка на мою же рецензию о другом произведении Виктора Пелевина — «SNUFF» (здесь).

"Но единственным местом, где наши имена будут стоять относительно тесно, станет название этого снафф-видео..." (отрывок из классики современного интерактивного искусства)

"Что такое постмодернизм? — Это когда ты делаешь куклу куклы и сам при этом кукла. — А что актуально? — Актуально, когда кукла делает деньги. (от автора, который вместе с Автором не умер)

Как раньше было просто. В том числе и сама простота. Ведь были лишь один язык, одна вера, один пантеон богов и система ритуалов для поклонения им. Одна идентичность, одна ментальность и одна история, рассказываемая вечерами у костра. С одним героем и одним подвигом. И была только одна реальность, или, во всяком случае, одно наиболее реальное представление о ней. А потом, спустя тысячелетия, настали дни странствий. А вместе с ними и метаморфоз. Открытий, войн, разных языков и народов, Великих Книг. Великих Идей. И когда-то одна история, рассказываемая у одного костра, о Герое и его Подвиге, трансформировалась и приумножилась. Теперь она превратилась в несколько сюжетов, доносящихся до нас сквозь века из сказок, мифов, священных писаний, книг, игр, сериалов и фильмов. И спустя столько столетий все эти тысячи версий одной истории в Информационной Эпохе переплетаются и смешиваются с новыми историями из уже не одной, а разных реальностей. Реальностей, которые все дальше уходят от той изначальной и простой ее версии, ее видения Первыми Людьми. Лишь симулякры симулякров, сплошные знаковые системы, воздвигаемые на уже имеющихся. Поэтому неудивительно, что в рамках так называемой Литературы, в результате жанровой эволюции, скрещивания, гибридизации и селекции, от классицизма с романтизмом и реализмом через модернизм, возник постмодернизм...

Именно так — громоздко и сверх меры претенциозно — я начал отзыв на один из лучших романов Виктора Пелевина, "S.N.U.F.F.". И как всякая глубокая и, не побоюсь этого слова, великая книга, она раскрывается не сразу. Прошло достаточно времени, прежде чем я смог посмотреть на нее иначе. Не под другим углом, но уж точно через линзу с большим увеличением. А все спасибо философии от самых ионийцев до пост(пост?)модерновых мыслителей и собственного (книжного и житейского) опыта. Поэтому ныне мне представляется постмодерн и толкование его в обозначенном романе совершенно иными, нежели в том наивном и стародавнем отзыве (**). Сейчас повествование романа, которое, как (пост)иронично, ведется от писателя-постмодерниста, представляется мне не милой метафорой высокому метаязыку, а эпитафией сегодняшней цивилизации (***). А отчего такая перемена в видении — ниже.

Наверное, правильнее всего начать с постановки вопроса: что такое постмодернизм? Сложно ответить точно, ибо постмодерн вокруг нас, да и в нас самих. Чтобы расколоть такую вещь в себе, нужно прибегнуть к одному из двух вариантов. Первый: закапать ее в песках прошлого, нарожать детей, заставить их нарожать еще детей, и через n-ое количество осеменений появится плеяда ученых археологов (которая таки и даст нашим могилам ответ на данный вопрос). Либо ждать рождение такого глубокого мыслителя, как дедушка Маркс, который "пояснит" за базар капиталистов нашу общественно-политическую формацию. Так как оба варианта для сиюминутного сотворения рецензии не представляются подходящими, будем основываться на специфических книгах-исследованиях-измышлениях, философских статьях, тематических коллоквиумах, сократовским диалогах с заинтересованными и сходах ученых и философов по одному и тому же вопросу. Из этого сделаем первый и самый очевидный вывод; постмодерн — это идущее за модерном (в хронологии) понятие. А в переводе на великорусский получается, что это после-современность. То есть переосмысление в некотором русле модерна, современности. Во всех возможных сферах — искусстве, политике, философии, социальных отношениях, религии.

Итак, примерно определив поле этого текучего понятия, продолжаем плавание терминологического ледоруба. Постмодернизм — переосмысление всего, что было в модернизма (а все, что было в модернизме и предшествующих ему эпохах, так или иначе являлось плавной эволюционной прямой). И это не просто нейтральные думы над ушедшим. Постмодернизм — эра судилища над прошлым. Хроноцид над дарами цивилизации современности, ошметки которой порождают (пост)цивилизацию уже постсовременности. В любых аспектах человеческой действительности. Безусловно, это крайне интересное, до жути любопытное зрелище. Похлеще всяких колизеев и концертов Басты! Но какой его итог и подноготная (само)цель? Зачастую в литературе — это форма без содержания. А вспоминая об одном из самых главных механизмов построения постмодернисткого произведения, можно легко составить определение постмодерна в литературе. Это деконструкция старых форм и уничтожения смыслов в них через конструирование новых форм из старых, в которых аннигилируется (уничтожается, саморазрушается) содержание. Постмодернистская проза — это выхолащивание (жанра, идеи, смысла, Автора, эстетики, глубины, художественности, оригинальности, сверхцели, посыла). А почему? А потому что современность (мы живем в постсовременности — не забываем), да и вся история до нее, принесла только горечь и трагедию, разочарования и боль. В том числе в культуре и из-за оной. Именно культура в самом широком смысле, как огромная, бесконечная практически палитра смыслов, имеется в виду. И вправду, быть может ресурсы — лишь предлог на братоубийства, а истинная причина — наличие смысла? Получается, создание нового ведет к гибели, несчастьям? Не будет ли логично в таком случае образование посткультуры, области бессмысленности? Ведь положительные смыслы — капитализм и либерализм (по Фукуяме) — уже придуманы! А новые можно не творить, лишь без конца тараторить о сказанном, которое в свою очередь было сказано, которое далее тоже было сказано о... Вечная рекурсия уже придуманного! Ибо все сотворено, а все сотворенное — осуждено. Для нового "творца" остается лишь один удел — более "оригинально" осуждать осужденных! Поэтому постмодернизм культуры и искусства, духовности — это смерть. Смерть ранее перечисленного, а также Бога (Ницше), Автора (Барт), Истории (Фукуяма) и Человека (он же) (последние две еще только грядут).

Но это еще ладно! Постмодернизм экономики, а попутно политики еще интереснее! (Так что теперь постараюсь войти в амплуа марксиста, но не переживайте — тут я буду максимально краток и вскоре вспомню про Пелевина. Он жив и не забыт — только еще чуть-чуть!). Старина Маркс не все разглядел в размытом образе будущего. Не увидел, что оно на самом деле то ли величайший фарс, то ли последняя трагедия человечества. Суть в том, что примерно век назад марксово пророчество не сбылось. Мир не пошел по стопам коммунизма, ибо Перво-Марксист, собственно, старик Карл, сделал для них славный подарок — "Капитал". И могучие буржуа поняли, что социальное государство не такой уж дурной мир, нежели чем билет на рейс прямиком на свалку истории. Изуродованные зачатки несбывшейся утопии гнили в Осажденной полу-Крепости, полу-Ковчеге, России. А та была в океане капитализма, который таки не просто гнил, но притом преобразовывался!

За двумя величайшими стремлениями, имманентными капитализму (ростом капитала и захватом рынков), старые капиталисты пришли к выводу, что прокормить свой худой мир с рабочим классом и до конца себя обезопасить (и еще обогатить!) можно развитием/вырождением этой экономической формации в новую — посткапиталистическую. Ее суть проста: зачем в конкурентной борьбе улучшать качества товара (и проч. вложения), коль барыш можно получить в разы проще? Как? Не делать товар лучше, а говорить, что так оно и есть! То есть реклама во всех ее ипостасях, плодом которой и является борьба не характеристик товаров и пользы от них, а всеми любимых лейблов, торговых знаков да брендов. Даже дизайн — это вторичное (третичное — его реальная нужность). Самое главное в наш век из-за этого и есть информация. Ибо конкурируют и воюют друг с другом корпоративные тигры теперь не уровнями и мощностями производительных сил, а бицепсами пропагандистской машины и крышиванием СМИ-центров. Но дабы фраер на такое фуфло купился требуется его максимальное опрощение. То есть описанная выше посткультура. Так что эпоха бесконечных приставок "пост-" — штукенция плотно перевязанная своими элементами друг с другом, совершенно новая в плане возведенных в абсолют отрицаний и негаций ВСЕГО и до пошлости старая по своей природе. Ведь посткапитализм — такая же общественно-экономическая формация, как и прочие. Со своим правящим классом и соответствующей идеологией. И принципы их антикварные — Строгие Контроль (над производственными ресурсами и населением) и Иерархия (разделение на властвующих и подчиняющихся). Благодаря ним мы живем в грандиозный период строительства Великой Империи Рабства, где 99,9% землян наконец уравняются в своей несвободе. Но не забываем, что Человек-то тоже скоро издохнет! То бишь евгеническая генетика в руках посткапиталистов этому поспособствует. Не важно, будет ли это происходить в тайне или наяву (в любом случае, все к тому времени станем слепыми потребителями), но мир наконец-то на генетическом уровне разделится на достойных Олимпа элоев и способных лишь на холопстсвование морлоков. Вся надежда лишь на третий мир (и нас), который отягощен глобальным разделением труда на производство "придуманного" постиндустриальным посткапитализмом и снабжение его же сырьем. Лишь пронзив эту ахиллесову пяту этой ошибки истории можно будет вернуться к той самой точки бифуркации, к перепутью развития. И сделать наконец правильный выбор...

Еще не убежали? Тогда вернемся к "СНАФФу" Пелевина! В нем бездонное море аллюзий, отсылок и перекрестных смыслов с реальностью за окном. В офшаре Бизантиума и Оркланде-Уркаине, в их взаимоотношениях и буднях можно найти как намеки на дихотомическое единство России и Запада, так и предсказание конфликта России с Украиной, так и американо-российские отношения... Так и доведенную до крайнего абсурда рабочую машину информационного общества (посткапитализма, посткультуры, постиндуриализма и т.д.). Экономика, основанная на угнетении "варваров", "третьего мира" (Оркланда), зверской их эксплуатации путем социальных манипуляций (и фальсификациях фактов и истории в общем). Это угнетение лежит в основе посткапиталистической экономики, нью-эйджская идеология-религия которой есть гибрид СМИ и худкино. А главный догмат этой идейной химеры — отсутствие границы между выдуманным и реальным. А второй — если и не мертвый, то точно неживой бог Маниту, живущий в экранах и деньгах (еще один "намек" на постиндустриальную экономику). Про творцов ("творцов") как сомелье и симулякр порноиндустрии я умолчу — эти гениальные фразы, метко вскрывающие действительность, надо прочесть самому. Любовный треугольник тоже весьма показателен и широк на интерпретации. Типичный потребитель, обыватель и идеальный гражданин общества постмодерна — Дамилола — в "схватке, дуэли" (которые есть сюжет романа) теряет, проигрывает свою возлюбленную "варвару" Грыму. Между тем "проигрывается" половинка рассказчика, Кая, сама. Ведь в своих философских опытах и интроспекциях она видит, что является в обществе Бизантиума просто вещью среди прочих вещей. И дело ж не в том, что она — машина. Дело в том, что остальные люди — тоже машины, вещи. Иначе существование общества сплошного фетиша и нескончаемого вещизма невозможно. И вместе Кая с Грымом поднимают "варваров" (Оркланд, девственный от посткапитализма мир, настоящий, откровенный, пусть и несколько грубый, жестокий, но не лицемерный) против бизантийцев, таки побеждая последних. Но не вдаваясь в эти самые философские измышления-отступления Каи (которые в разы три увеличат объем этой рецензии), можно увидеть очевидное. "СНАФФ" методами постмодернизма показывает несостоятельность и плоскость данного концепта. Через интересный и колоритный мир постапокалиптического будущего Виктор Пелевин, как мне кажется, доносит до нас простую истину (которая даже открыто говорится на страницах романа). Наша (пост)цивилизация, нормальный стержень которой есть доверие (как и любой цивилизации до нее), обречена на катастрофу и крах при утере этого самого доверия. А произойти это может при дальнейшем выхолащивании смыслов и, что еще важнее, правды через СМИ, которые, видать, уже забыли, что это такое — правда. Все теперь говорят о фактах и информации, а не о лжи и правде. Истине. Но такая система долго не продержится. Когда-нибудь и как-нибудь, но она падет. И пройдут тысячелетия, все постмодернистское обратится в пыль, а Человек не умрет как Бог и Автор. Того глядишь, и последние возвратятся... Может быть, с помощью постпостмодернизма (****)? Но это уже совершенно другая история...

Итог: 10. И автор напоминает, что отзыв пишется в эру постиронии и постправды, так что где ирония и правда, а где кроются их деконструкции, даже самому чеканщику этих строк не представляется возможным понять.

Примечания

(*) — о самом романе говорится частично во втором, не перечеркнутом, абзаце и последнем.

(**) — из первоначального комментария к роману: Постмодерн в литературе — это Конечный Библиотекарь, Великий Классификатор текстовых комбинаций, начинающихся от полузабытых мифов островных народов и оканчивающихся творениями мировых классиков и современной беллетристикой. И секрет упорядочивания кроется в авторском ключе, который писатель-постмодернист передает читателю, меняясь с ним ролями и давая ему возможность найти свой вариант реальности. А лучше всего ковать эти ключи, чуть ли не штампуя их, получается у Виктора Пелевина.

(***) — но мы еще не умерли, конечно. Вы же читаете эти строки, так что все хорошо. Да и вообще смерть Смерти даже в постмодерне не представляется возможной (один российский философ дней сейчасных даже считает, что от Смерти в эру постсовременности должно толковаться и выводиться Бытие). И наша цивилизация — в всяко-разных толкованиях данной дефиниции — тоже. Но, черт возьми, коль гибель Рима была трагедией, вымирание урода массовой культуры должно быть как можно более напыщенным фарсом! (*****)

(****) — метамодернизм, постпостмодернизм будет заниматься, чуть перефразируя закон о двух отрицаниях, деконструкцией постмодернизма? То есть деконструкцией деконтруированного или деконструкцией самой деконструкции. Возможно ли, что мы вернемся к модернизму? Быть может, может быть...

(*****) — кстати, согласитесь, что картинка для обзора про смерть цивилизации выбрана под стать тематике :)

ПС. Рубрики по произведениям с трактовками революционной ноты будут продолжены, а рассмотрение постмодернистских трактатов только начинается...

«Не каждый строит империю. Важно строить империю, но свою, Иначе за вас построят Империю.» (современный классик)

Как-то моей подруге, не я, а некая ее знакомая, подсунула вот эту самую книжку. «Empire V» Виктора Пелевина. Приобщить, так сказать, к современной русской литературе. Я довольно порадовался данной новости — как никак, появление еще одного собеседника для обсуждения пелевинщины. Ан-нет. Не особо понравился ей роман. Как сама выразилась, много непонятностей и сумбурностей. Слишком экзотичное чтение и, опять-таки, чересчур обильное количество белых пятен... Так или иначе, но на экранизацию с участием Oxxxymiron'а пойдем. Поэтому о самом романе, его недостатках и грядущем фильме — далее.

«Ампир В» и вправду вышел крайне неровным произведением. Сразу скажу, что начинать знакомство с творчеством Пелевина с этой книги — дело если и не гиблое, но точно не благодарное. Вроде бы как основная цель — создание сатиры на общество потребления — выполнена. Думаю, не составляет особого труда провести параллели между капиталистами-маркетологами-медиамагнатами и т.д. и их вампирскими аналогами. Посткапитализм в виде искусственной пищевой цепочки вампиров. Недурно, конечно, но бывали и более изящные издевки у писателя над современностью. Юмора вышло как-то меньше, чем обычно. Порой он бывал и вовсе не смешным. Слишком простым, прямым и просто не ахти. С другой стороны, чернушности в первой части пелевинской вампирской саге — самый минимум. Практически и нет вовсе. Как всегда есть и новые объяснения устройства пелевинверсума (пелевиниады) имеются в изобилии — сразу три взгляда на анонимную диктатуру вампиров. С другой стороны «Ампир В» с чисто литературной точки зрения вышел слабым. Кажется в целом каким-то недоработанным. Например, принцип чеховского ружья, о котором я упоминаю в который раз в своих рецензиях. В тексте он явно пострадал. Например, совершенно непонятно, зачем было добавлять в самое начало про конфликт Брамы и Митры. Это как-то сказалось на образе Митры? Или на образе Брамы. Возникла какая-то линия повествования, которая связана с поисками Рамы Второго, главного героя, ответов на загадку причин их конфликта и последующей дуэли? Нет. Совершенно лишняя деталь. Такие моменты встречаются и далее, но они уже слишком мелочные и незначительные. Или если их отнять, то пелевинского абсурда не выйдет. Так что бог с ними. Но непрописанность главных героев не прощу! Во-первых, основные второстепенные и практически, можно сказать, тоже главные, герои — Митра и Гера — вышли чересчур функциями. Персонажи без должных развитых историй и т.д. Более того, упоминаются они оба по нескольку раз, но в этих упоминаниях не бывает рассказа их прошлого, мотивов их действий, взглядов на жизнь. И догадаться об этом практически нельзя — максимум с Герой как-то получается. Опять-таки никакого наставничества со стороны Митры не видно совершенно. А сам главный герой что! Рома или Рама. Несмотря на то, что повествования идет от его, первого, лица, что нам рассказана история его детства и юности, Рама выходит довольно пустым. Ибо большую часть «Ампира В» все равно занимают диалоги с другими вампирами о дискурсе и гламуре. В которых раскрыться должным образом сути персонажа невозможно. А то, что раскрылось... Вышел образ какого-то Иванушки-дурака. «Малолетнего дебила» (с). Ну тупой же вышел! Ничегошеньки не понимает и не знает, даже не из истории вампирского рода, а просто из базисных знаний школы той же. Так еще какие у него были завышенные требования к будущему! Не знаю, мне Рама ни чуточки не понравился. Вообще в этой книге не первостепенные, ни второстепенные персонажи не вышли. Абсолютно никакие. Не то, что «Поколение П», «Крайняя битва масонов с чекистами», «Священная книга оборотня», «СНАФФ», «Чапаев и Пустота» наконец! Роман, если можно так сказать, вывозится лишь за счет в разы повышающегося уровня абсурда. В духе Пелевина, хех. Но юмор не на былой высоте, а герои — я уже сказал.

Таким образом, средняя работа для пера Виктора Пелевина. Примерно на той же высоте, что и «Т», и «Омон Ра». То есть бывало лучше. Книга выглядит сыроватой и недоделанной. Натужными кажутся моменты с самыми явными что ни на есть отсылками на «Поколение П». Их б убрать и больше действа внести вместо диалогов-размышлений о гламуре да дискурсе... Больше жизни «Ампиру В» надо. Определенно. Надеюсь, что Гинзбург в своей экранизации, которая выходит в ноябре, с этим справится. И Мирон Янович, как мне кажется, будет очень к месту в роли Митры. Только больше б ему экранного времени! Как можно больше. И поэтическое противостояние в конце книги лучше превратить в самый настоящий баттл. Может даже рэп-баттл. Так что верим и надеемся на кинематографического «Ампира В», а книжного читаем лишь из-за большой любви к мэтру современного литературного стеба.

PS. Хотя, не знаю, некоторую недалекость и интеллектуально-духовную пустоту Рамы Второго можно спустить на современное общество потребление. Которое Пелевин и высмеивает. Вон, даже в эпизоде вечери халдеев и вампиров был маленький диалог о состоянии современной культуры. Завершающая стадия постмодернизма, где остались лишь ссылки на ссылки, цитаты цитат, обрубленные от первоисточников и изначальных культурных кодов. И этими ошметками и шелухой мы восхищаемся теперь.

(Цитата: Oxxxymiron)

8/10