Новая книга Пелевина – это то ли несколько очень крепко связанных между друг другом повестей, то ли роман из нескольких разрозненных частей. Кому как больше нравится. Своего рода сверх-историей романа, объединяющей книгу является история безымянного Киклопа – внезапно обретшего просветление молодого человека, способного проникать своим разумом через миры и пространства и «латать» порвавшуюся связь времён, сохраняя мир в равновесии. Его воспоминания об этой «работе», якобы и легли в основу «Цукербрин». Разделы, посвящённые Киклопу во многом теоретические – в них автор излагает идею очередного созданного мира, который, впрочем, некоторыми идеями вполне традиционно пересекается с идеями других пелевинских вещей. Вторая история – это история Хряка (вернее не совсем Хряка), создавшего мир, и Птиц (вернее не совсем Птиц) которые хотят этого Хряка убить, швыряя в него людей (вернее, не совсем людей)... Да, как всегда у Пелевина всё не так просто, как кажется. Да и стёб над игрой про злых птичек в итоге оборачивается исследованием вопросов богоборчества, любви бога к своим созданиям и причин несправедливости мира. Вторая история – в некотором смысле антиутопия, которая развивает идеи «Матрицы» и пелевинского же «S.N.U.F.F.», возводя её в абсолют. Люди сидят в коконах с рождения, видя на экране монитора, выбранные ими образы – но никто не протестует. Не только потому что все мысли прослушиваются суперкомпьютерами-цукербринами, но и потому что намного легче просто потреблять иллюзии, чем вырваться из них в мерзкую серую реальность. Тем не менее главный герой этой истории, как и другие персонажи киберпанковских историй начинает улавливать, что с этим миром что-то не так... Ну и третья история, самая короткая, повествует о добром и всепрощающем ангеле, который даёт всем надежду на спасение...

Я описываю все сюжеты так подробно потому что большинство рецензий на «Цукербрин» в сети не имеют никакого отношения к самой книге. Авторы обсуждают личность Пелевина, его предыдущие произведения, их место в отечественной литературе, политику страны, судьбы мира, спорят торт ли ещё Пелевин и т.д... короче, в рецензиях говорится обо всём, кроме того, что скрывается под обложкой. И так происходит почти со всеми романами Пелевина, что заставляет задуматься о том, что ни один критик их так и не прочитал. А если и прочитал, то не понял. Хотя, «Цукербрины» в плане понимания – самая простая из книг автора. Основные идеи здесь разжёвываются так, чтобы даже у поколения твиттера в голове не возникло той каши, какая появляется у них при попытке прочесть текст, длиннее 140 символов, а персонажи плавно перетекают из одной истории в другую в разных своих воплощениях, и являются ещё одной связкой для всей истории, помимо Киклопа. К тому же любой читатель найдёт в книге что-то своё. Любители пелевинского буддизма насладятся историей Киклопа, поклонники философии могут помедитировать над сутью истории злых птичек, фаны киберпанка восхитятся выдумкой киберпанковской части книги, и, наконец, даже те, кого отпугивали мрачные финалы у Пелевина, смогут вздохнуть спокойно – по большому счёту у всех персонажей книги всё будет хорошо, так или иначе. Да и вообще, «Цукербрины» – самое доброе произведение Пелевина. Здесь высшая сила – не холодный бесчувственный абсолют, а доброта и тепло, персонажи, несмотря на все свои недостатки в конце концов станут частью этого тепла, и, наконец-таки, даже зло раскается и будет прощено.

P.S.: Ну и да, конечно: Пелевин сдулся, КГ/АМ, это нельзя назвать литературой, чтиво для быдла, распиаренная чушь... ну и всё такое, что сопровождает каждую книжку автора года этак с 2000-го. Как же писать про Пелевина и не вставить эти обязательные для каждой на него рецензии фразочки?

Скажу сразу – многабукфф, ниасилил. Обычно со мной такого не бывает – какой бы ни была книга, я её дочитываю просто из принципа. Но читая «Улисса» я сломался на подступах к середине романа, на абзаце, который растянулся на три с лишним страницы. Прочитав его, я вдруг понял, что в моей голове не отпечаталось его смысла. Более того, когда я попытался вспомнить, о чём были предыдущие три сотни страниц, то тоже не смог отыскать в своей памяти ни малейшего намёка на содержание уже прочитанного. Слова складывались в предложения, вполне себе приятные и благозвучные, но в осмысленный текст предложения не вязались. Один день из жизни Леопольда Блума и Стивена Дедала тянулся и тянулся, впереди было ещё столько же текста, и даже немного больше, но за многочисленными ремарками и отступлениями, наполняющими роман я не нашёл ничего, что смогло бы меня зацепить. Собственно говоря, на мой взгляд в «Улиссе» и нет ничего, кроме этих самых ремарок и отступлений. Неспроста комментарии, вынесенные в конец книги занимают практически столько же, сколько я прочёл – под триста страниц. А поскольку повествование скачет как бешеная блоха, зачастую только из этих комментариев можно понять, о чём была только что прочитанная глава.

Что ж, вполне готов признать, что у меня не хватает интеллекта, чтобы понять всю глубину смыслов, а также изящность конструкции романа, увязанной со странствиями Одиссея, цветами, символами, человеческими органами... Но зачем нужны все эти игры со стилями, перемена рассказчиков и способов рассказа (от первого или третьего лица), подробные, до малейших деталей, описания, многократные повторения уже сказанного, рассуждения обо всём и ни о чём одновременно? Это как украшения, под которыми нет того, что ими украшено. Форма ради формы. Да, я признаю труд Джойса и величие романа, но для меня, человека, не обладающего энциклопедическими знаниями в истории Ирландии, географии Дублина, средневековой европейской литературы и поэзии, биографии самого Джойса, «Улисс» показался потоком сознания, перемигиванием автора с самим собой – дескать, какой я молодец! Писать «Улисса» Джойсу явно было более интересно, чем нам его же читать. В принципе, можно ещё добавить, что читать комментарии к «Улиссу» интереснее, чем сам роман.

Короче говоря, на «Улисса», как и на некоторые другие вещи (например, картины художников-супрематистов или фильмы Ларса фон Триера) я для себя повесил ярлычок «кусок искусства», который позволяет признавать возможное наличие в таких «кусках» какого-то смысла и даже величия, но при этом игнорировать их существование, оставив специально обученным людям – критикам и искусствоведам.

P.S.: Особое уважение и восхищение хочется высказать Виктору Хинкису и С.С. Хоружему, которые мало того, что осилили этот роман (!) в оригинале (!!), так ещё и перевели его на русский язык (!!!), сдюжив адаптировать всяческие каламбуры, стихи и рефрены (!!!!), а также составить обширнейший комментарий (!!!!!).

Главный герой романа, молодой парень Илья Горюнов, выходит из тюрьмы, где отсидел семь лет. В ночном клубе во время полицейского рейда он заступился за свою девушку, и в отместку ему в карман подбросили наркотики. Выйдя на свободу, Илья решает отомстить тому полицейскому, который организовал эту подставу – Петру. В результате у Ильи на руках остаётся телефон Петра Хазина, в котором, как оказалось, хранится вся жизнь полицейского...

Гарднер Доуза, в рецензии на роман Уильяма Гибсона охарактеризовал миры киберпанка как «High tech, low life». А Брюс Стерлинг, посетив Россию в 90-е и вовсе назвал её страной победившего киберпанка. Оно и понятно – сейчас у всех куча модных и мощных гаджетов, но life как была low, так осталась. Так что с этой точки зрения «Текст» можно считать кибепанком. Более того, лет пятнадцать назад он бы им и считался. Кто мог представить в 2002 году, что жизнь человека может уместиться в маленькую коробочку со светящимся экраном? Хотя, конечно же, в целом, новый роман Глуховского – это суровый и беспощадный реализм. Причём именно суровый и беспощадный. Автор рисует российскую действительность сугубо чёрными красками. Поначалу даже хочется воскликнуть: «Нет, не может быть! Так не бывает!», а потом открываешь ленту новостей и понимаешь – да, именно так и бывает. И то, что Глуховский для создания палитры своего нового романа выбрал только оттенки чёрного... что ж, это право художника.

С другой стороны, это сыграло с автором злую шутку. Как и в случае с каждым новым романом Пелевина, в рецензиях на «Текст» пишут о чём угодно, кроме самой книги. О политической позиции автора, о внутренних проблемах страны, о полиции, о наркотиках, о тюрьмах... А, между прочим, текст «Текста» заслуживает отдельного внимания.

Первое, на что обращаешь внимание – почти полное отсутствие диалогов. У Лавкрафта в рассказах, пожалуй, и то найдёшь больше разговоров, чем в этой книге. Всё общение между персонажами происходит через мобильный телефон – Илья вместо Павла пишет SMS, отправляет сообщения в Telegram, WhatsApp, пишет электронные письма... Ему успешно удаётся прикинуться другим человеком – интернет-переписка безлика и не даёт адресатам понять, кто же находится на том конце провода. Невольно вспоминается эксперимент, в котором нейросети скормили информацию из соцсетей умершего человека, и та вполне успешно выдавала себя за покойника. Илья делает то же самое – всё-таки человеческий мозг пока по-прежнему сильнее любой неросети.

Второй немаловажный момент – это действительно удачные находки Глуховского. В потоке сознания главного героя или в переписке нет-нет, да мелькнёт какая-то удачная фраза, яркая идея, удачный словесный оборот. На фоне канцеляризма и графомании нынешних МТА это прямо как глоток свежего воздуха. Да, временами автор излишне разжёвывает или включает морализаторство, но по какой-то причине это почти не заметно. «Текст» – это история настолько о здесь и сейчас, что даже разжёванные истины ложатся на страницы складно и уместно. В конце концов, мы смотрим на мир глазами человека, который на семь лет выпал из обыденной жизни, и смутно понимает, почему Крым наш, о чём говорит Киселёв и почему Трамп чмо. Оттого Илья и резюмирует очевидные вещи, нами уже позабытые.

Тем не менее, читать «Текст» почти физически неприятно. Иногда даже хочется отложить книгу. Ибо копаясь в сообщениях, фотографиях и видеозаписях Павла, Илья начинает проникаться жизнью ранее ненавистного полицейского, и это похоже на двухуровневый вуайеризм. Сначала главный герой подглядывает за не самой приятной жизнью чужого ему человека, а потом и читатель в свою очередь подглядывает за жизнью такого же чужого ему человека, который подглядывает за... Ну, в общем, вы поняли.

Илья в самом деле до самого конца остаётся читателю чужим. Ему сложно сопереживать, с ним сложно себя ассоциировать. Глуховский пытается давить на жалость, но перегибает – начало книги отдаёт дешёвой мелодрамой. А потом, до самого конца, главный её герой так и остаётся функцией. Да, мы узнаём о его прошлом, о его жизни, о его мыслях... да что там, почти вся книга состоит из мыслей! – но при этом вести себя Илья может совершенно по-разному. То он изъясняется и мыслит как истинный уголовник – по понятиям и на фене, то он проявляет чудеса лингвистической мысли, достойные литератора серебряного века, то мыслит логично и внятно даже под действием алкоголя, то начинает тупить и срывается в штопор на самых простых элементарных вещах, то бесстыдно обманывает, то начинает совеститься и каяться... Всё это тоже можно списать на то, что человек семь лет зону топтал и не приспособлен к вольной жизни, но всё равно с мысли изрядно сбивает.

Духовные метания главного героя, его внутренние монологи, самокопание, грязь вокруг и внутри него невольно заставляют проводить аналогии с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Поправку сделать надо на две вещи: во-первых, Глуховский – человек, конечно, талантливый, но не того же масштаба, что и Достоевский, поэтому и масштабы терзаний немного другие, а во-вторых, вместо душного, грязного и шумного Петербурга местом действия является не менее душная, грязная и шумная Москва. По сути, город – один из персонажей «Текста», даже более живой, чем Илья. Где-то далеко Москва прекрасна – для тех людей, кто смог подняться, и она манит Илью, который вынужден ковыряться где-то на самом дне жизни, без смысла, перспектив, целей и денег. У автора получился настоящий портрет города, не парадный, который вешают на виду, а живой, со всеми недостатками и достоинствами. Москва Глуховского, также как и Петербург Достоевского – место, где всё решает сила. Хазин был сильнее Ильи и сломал его, отец Хазина был сильнее сына, и сломал его, какие-то ребята на самом верху были сильнее отца Хазина, и сломали даже такого матёрого человека. Большая рыбка жрёт маленькую, большую рыбку жрёт рыбка ещё больше – и так до бесконечности.

Разумеется, такая неприятная история не может закончиться ничем хорошим, но, тем не менее, у Ильи, как и у читателя, остаётся надежда, а она, как известно, самый сильный мотиватор. Она заставляет Илью продираться через мрак своей и чужой жизни, а читателя через неприятные события и разговоры в жизни главного героя. Даже зная, что все равно ничего не получится, и главный герой обречён, ты рвёшься вперёд, глотая страницы: а вдруг? Ведь так близко! Оттого концовка – стремительная, буквально на две страницы не кажется внезапной или неуместной, она обрывает повествование именно так, как и должно было бы быть – бессмысленно и беспощадно.

Резюмируя: удивительно талантливый в своей неприятности роман. Его не хочется читать, ты спотыкается, откладываешь книгу, но всё равно не можешь остановиться.

Нет более приятного способа начать осень, чем прочесть новый роман Макса Фрая о Ехо. Это, заодно, наиболее прекрасный способ начать зиму, весну, лето, новый год, новый век и даже новое тысячелетие – да вообще любой произвольный промежуток времени. Особенно потому что, казалось, о возвращении сэра Макса в Ехо можно позабыть – в финале «Лабиринтов» сэр Макс, вырвавшись из лап Тихого города путешествовал между мирами, в «Хрониках» болтал с друзьями о былых временах в городе-наваждении, однако хитрец сэр Халли всё-таки выиграл у Макса сто лет его жизни, и на правах полного хозяина повелел вернуться в Ехо. Тем более, что в этом беспокойном и прекрасном городке снова начались проблемы, которые сэру Максу, как специалисту по невероятным вещам, и придётся решать.

Впрочем, первая половина книги – совсем не об этом. Начавшись с середины (а то даже и с конца), повествование быстро переключается к началу, к возвращению сэра Макса и к тем причинам, которые вынудили Джуффина вернуть Макса обратно. А дело в том, что после того, как Макс надёжно укрепил Сердце Мира в финале «Лабиринтов», Кодекс Хрембера основательно переписали, дозволив магию более высоких порядков, а также после того, как Нумминорих в «Тубурской игре» вывернул наизнанку шапку Датчуха Вахурмаха Ехо стал крайне привлекательным местом не только для горожан, но и для сновидцев из других миров. Многие из них просто видят Ехо во сне и никому не мешают, но некоторые, особо талантливые, заснули так крепко, что сами уже никогда не смогут выбраться из мира снов, и с ними нужно что-то делать. Хотя, как оказалось, вопрос этот – совсем не срочный. Первую половину книги сэр Макс улаживает все дела, связанные со своим внезапным исчезновением и не менее внезапным возвращением, снова обзаводится домашним зверьём, жёнами, неугомонными друзьями, и мелких бытовыми неурядицами, в первую очередь связанными с тем, что Ехо, после изменений Кодекса, стал даже ещё более волшебным местечком, чем раньше. К середине романа в игру вступает тот самый вынесенный в заголовок Мастер ветров и закатов, а какие-то активные телодвижения герои начинают совершать лишь на последней сотне страниц, и где-то там же оказывается эпизод, с которого книга фактически начинается, вот только к тому моменту читатель успевает начисто об этом позабыть, совершенно заворожённый. Потому что вернуться в мир Ехо очень приятно. Ещё приятнее встретить там старых знакомых из предыдущих книг – в романе появляются почти все основные герои прошлых книг, за исключением генерала Бубуты Боха (к моему огромному сожалению), причём их присутствие на страницах вовсе не кажется неуместным, или введённым для галочки. Все на своих местах, все сыграют свою роль. В плане общей продуманности истории, «Мастер ветров и закатов», пожалуй, даст фору всему ранее написанному Фраем, поскольку пытается скрестить ужа и ежа и примиряет «Лабиринты» с «Хрониками» (между этими двумя циклами хватало неувязок), и даже с другими романами о сэре Максе – «Энциклопедией мифов» в первую очередь. Причём без какой-то мутной трансцендентной ерунды, какая то и дело проглядывала между страниц «Хроник», ясно, чётко и понятно настолько, что к этому вопросу и возвращаться больше смысла нет.

Читается роман традиционно захватывающе, основной сюжет так плотно сплетён сразу с десятком косвенных, что иногда можно и не понять, где начинается один, а где уже идёт другой, причём и основные и побочные сюжеты равно интересны. Разумеется, фирменные перепалки, обаятельная болтовня сэра Макса и мироописательная философия со страниц тоже никуда не делись, так что поклонники гарантированно не разочаруются.

Что до меня, я нашёл в этой книге всего один недостаток. Если в «Лабиринтах» сэр Макс ещё был молодым и неопытным магом, который периодически лажал, а также попадал в действительно опасные переделки, которые грозили не только ему, но и его друзьям и даже спокойствию самого мира, то сейчас сэр Макс запредельно крут, его любят и опекают самые могущественные люди вселенной, а все экстраординарные случаи, с которыми ему доведётся столкнуться на страницах «Мастера...» – это чудеса добрые, даже если поначалу кажется, что это не совсем так. Может, я, конечно, и привереда, но хочется какой-никакой интриги. Впрочем, это не отменяет того факта, что «Мастер ветров и закатов» представляет собой достойнейшее начало нового цикла. Это вам не «Чуб земли»!

Альтернативный мир, Германия. 30-40-е годы XX века. В этом мире Чарльз Бэббидж всё же смог построить свою аналитическую машину, что привело к развитию компьютерных технологий в намного более ранние сроки, чем в нашей с вами реальности. Персональные компьютеры, мобильные телефоны, интернет и интернет-форумы – всё это является обыденностью для граждан Третьего Рейха и остального мира, а для главных героев книги, сотрудников Управления национальной безопасности, ещё и повседневной работой. Имея доступ ко всем личным данным граждан Германии и захваченных ей территорий – от списка покупок и количества потреблённой электроэнергии до телефонных звонков и записей в личных дневниках, агенты УНБ занимаются розыском национал-предателей, террористов, евреев и прочих неугодных власти личностей. Но как, обладая такими полномочиями, не использовать их в своих корыстных (и не очень) целях?

Это очень актуальная книга. Несмотря на то, что её события происходят в альтернативном мире, и к тому же в далёком прошлом. Позволяя цифровым технологиям существовать в те годы, автор использует эту фантастическое допущение, чтобы продемонстрировать, как эти технологии могут применяться не только во благо, но и служить тирании и поддерживать её незаметно для окружающих даже в наши дни. Не секрет, что любое наше действие в сети не остаётся незамеченным и никогда не забывается – логи, архивы, история поиска, всё это хранится где-то там, и в любой момент может быть использовано против нас. Сливы личных данных становятся регулярными, в интернете существуют даже сводные базы данных, с помощью которых о человеке можно узнать многое, если не практически всё, просто сопоставив несколько утечек. А если к этим данным будет иметь доступ не простой любопытствующий человек, а вся тоталитарная машина Третьего Рейха? Автор, конечно, возводит ситуацию в экстремум, давая в руки нацистам такие технологии, но это повод пнуть расслабившегося читателя, добровольно выкладывающего все сведения о себе в интернет и задуматься – кто следит за нами, кто читает наши переписки, кто владеет нашими жизнями, и есть ли способ избежать пристального взора цифрового ока? И вот уже фантастический роман в сеттинге альтернативной истории превращается в мрачное предостережение о влиянии технологий, а депрессивная концовка показывает, что отдельно взятый человек не может ни победить систему, ни использовать её для личного блага.

Эти два пути взаимодействия с системой показаны на примере двух главных героев книги. Хелена Боденкамп, талантливая программистка-наборщица, работающая в УНБ, своими же руками разрабатывает всё новые и новые методы вычисления нежелательных для Третьего Рейха элементов – от простых сравнительных таблиц до самой настоящей нейросети и пытается спасти любовника-дезертира от надзора созданных ей же программ и отправки в лагеря. Утешая себя тем, что работа в УНБ не только вредит, но и может послужить благому делу, Хелена идёт на сделки с совестью и жертвует собой только для того, чтобы узнать, что все её попытки были тщетными и полюбить в итоге Большого Бр... фюрера самой искренней любовью. Ойген Леттке, ведомый психотравмой от детской обиды, пользуясь служебным положением, ищет обидевших его девушек и шантажом добивается от них удовлетворения своих низменных потребностей. Попутно, почти случайно, он становится героем Рейха, обнаружив, что американские учёные работают над атомной бомбой, но, когда его грязные секреты становятся известны, никакие заслуги уже не помогут, и Леттке продолжит служить на благо режима, даже сам того не желая и не осознавая. А фоном для этих событий становится всё ужесточающаяся государственная политика («Да ладно, не могут же они...», «Это ничем не подтверждённые слухи...», «Ну, это временная мера...») и бесконечные отчёты о победах германской армии на фронтах Второй мировой войны...

Впрочем, не надо думать, что автор только и делает, что сгущает краски. «Управление» даже немного познавательно – читатель может получить ликбез о том, как функционируют технологии слежения, как пишутся программы, что такое нейросеть и т.д. А временами в тексте встречаются почти незаметные шутки для тех, кто «в теме», например, упоминание скучного русского учителя по фамилии Касперский или рассуждения о том, что программирование – исключительно женское занятие, и мужчинам заниматься этим не к лицу (поэтому книги по программированию в мире «Управления» оформлены цветочками и рюшечками, как книги для домохозяек), и это несколько разбавляет общий мрачный и депрессивный настрой романа, но совсем чуть-чуть, чтобы читатель не забывал о главном.

Тоталитарная машина перемелет всех.

О существовании этой книги я узнал, листая фильмографию Дона Коскарелли, сценариста и режиссёра незаслуженно забытого фильма ужасов «Фантазм». Его я посмотрел в раннем возрасте, лет в 12 – я заболел, у меня был жар, превративший мозги в яичницу, я лежал в кровати и смотрел по видику эту четырехактную историю, похожую на тягучий и вязкий кошмарный сон. Разумеется, впечатления были незабываемые. Затем, много позже, был «Бабба Хо-Теп», снятый все тем же Коскарелли – трэш-ужастик с элементами комедии про престарелых Элвиса Пресли и Дж.Ф.Кеннеди. Но «Бабба Хо-Теп» не столько пугал, сколько окунал в печально-ностальгическую атмосферу. И вдруг – вместо обещанного сиквела истории про пожилых охотников на нечисть Коскарелли снимает экранизацию дебютной книги малоизвестного автора. Описание сюжета меня заинтересовало, я заказал книгу в онлайн-магазине, открыл, и...

Она оказалась будто написана для меня. Началось всё игрой с реальностью: автор книги, Дэвид Вонг и её персонаж, Дэвид Вонг, – одно и то же лицо. «Привет. Однажды я видел, как почка одного парня отрастила щупальца, прорвала у него дыру в спине, вылезла наружу и зашлепала по полу у меня на кухне» – говорит он при знакомстве. Но перед этим успевает поведать историю из жизни – он отрубил парню голову топором, а тот, спустя несколько месяцев, вернулся, с новой головой, пришитой леской и с укором: «Это ты меня убил!». Причём главный герой не видит в этих событиях ничего странного или пугающего – он и его приятель Джон ещё не с таким сталкивались. Всё потому что на свою беду связались с таинственным живым (?) веществом, прозванным «соевый соус», которое позволяет видеть и чувствовать то, что простым людям недоступно – призраков, демонов, гостей из иных измерений... И разумеется, спасать мир выпадет именно этим двум раздолбаям...

Жанр? Чёрная комедия. Чернее некуда. И ужасы. Причём настоящие ужасы. При чтении этой книги у меня действительно пару раз пробежали по спине мурашки, чего давно уже не было. А ведь треть её я прочёл в битком набитом автобусе, по пути на работу! Всё дело в том, что автор одинаково умело использует как «мясные» приёмчики в духе «кровь-кишки-распидорасило», так и нагнетает саспенс, играя на психологии читателя, а его фантазия не сдерживается вообще практически ничем. Кстати, насчет фантазии автора... Сейчас принято на любую вещь, отличающуюся от общепринятых норм и клише обзывать «наркоманией», но «В финале Джон умрёт» действительно похожа на бэд-трип парня, как следует вмазавшегося ЛСД, растянутый на 500 страниц. В середине трип чуть провисает, поскольку потихоньку становится ясным общий принцип хаотичного построения сюжета, а феерические выдумки становятся более-менее привычными, но в последней трети история снова набирает обороты. Да что там говорить, если этот немаленький роман я прочёл, не в силах оторваться, за сегодняшний день.

Совершенно неудивительно, что Коскарелли взялся за экранизацию – книга наполнена духом тёмного сновидения, духом «Фантазма» (а также отсылками к «Матрице», «Экзистенции», «Видеодрому», «Голому завтраку», «Звёздному пути» и т.д. и т.п.). Но если «Фантазм» был скован рамками мизерного бюджета и слабых технологий, то Дэвид Вонг на страницах книги может писать о чём угодно, а фантазия читателя станет лучшим спецэффектом.

В экранизацию (которую я вот только сейчас досмотрел), вошло процентов сорок текста, причём выпали многие сцены, заслуживающие реализации на экране. Впрочем, чтобы полноценно воссоздать «В финале Джон умрёт» на экране, нужны немалые деньги, и часов пять-шесть хронометража. А Коскарелли, ограниченный и временем и бюджетом, сделал всё, что мог, и сделал неплохо. Но перед просмотром фильма определенно стоит прочесть первоисточник, так как случайный зритель рискует вообще не понять, что же, чёрт возьми, происходит с этими двумя придурковатыми типами?!

Вердикт: мощнейшая, неплохо экранизированная книга, которую я обязательно перечитаю через какое-то время, но уже более вдумчиво, не проглатывая страницы, с жаждой узнать, что же будет дальше.

Недалёкое будущее (примерно 2040-2050-е годы). Последствия глобального потепления уже очевидны – среднегодовая температура выросла настолько, что в некоторых районах невозможно находиться на солнце без специальных охлаждающих костюмов, города и страны, находящиеся ниже уровня моря, вот-вот скроются под водой, но вместо решения проблемы политики погружены в мелочные дрязги и споры о «зелёной» энергетике. Инициативу по спасению мира перехватывает Т.Р Шмидт – техасский миллиардер, у которого есть идея, как прекратить рост температуры и снизить уровень океана – простой и копеечный способ, который, тем не менее, понравится далеко не всем...

Перечитывая перед выходом «Синдрома отката» в качестве разминки «Криптономикон» и «Барочный цикл» (такая себе разминка почти на две тысячи страниц), я обратил внимание, что книги Стивенсона редко касаются только одной темы. Это комплексные произведения, в которых помимо магистральной идеи раскрываются другие, «побочные» вопросы. Иному писателю такого «побочного» вопроса хватило бы на целый цикл, но Нил просто мимоходом добавляет такие субсюжеты в основной, сплетая всё в хитрый тугой клубок. В «Синдроме отката» ситуация аналогичная. Изменения климата и геоинженерия являются сюжетообразующей завязкой, но помимо этого автор расскажет о повадках диких свиней и миграции огненных муравьев, о Линии фактического контроля между Индией и Китаем, о сикхах и об их боевом искусстве под названием «гатка», о дронах, соколиной охоте, перформативной войне, затронет ковид, дипфейки, лошадей, дамбы, и иные водозащитные сооружения, поговорит о роли монархии в современном мире... С первого взгляда кажется, что это просто свалка не сочетаемых друг с другом вещей, но в финале все эти темы, как и пути многочисленных персонажей, сойдутся, и окажется, что в повествовании не было ничего лишнего. Неудивительно, что «Синдром отката» обладает хронометражем в семьсот пятьдесят страниц русскоязычного текста. Хотя бывали у автора книги и подлиннее.

Писать книгу о климатических изменениях, а равно рецензировать книгу о них, невозможно не затронув политический аспект данного вопроса. Радикальные неверующие в глобальное потепление могут фыркать и отмахиваться, что это всё выдумки, защитники окружающей среды будут потрясать графиками и кричать о необходимости снижении карбонового следа – лавировать между этими крайностями довольно трудно, но Стивенсон и не пытается. Судя по тому, о чём он пишет в своём романе, ему одинаково неприятны обе стороны конфликта – в первую очередь потому что и те, и другие бездействуют перед лицом надвигающейся опасности. Оттого, как и в других его книгах, в «Синдроме...» вершителями судеб мира и главными героями становятся не простые люди, а влиятельные богатые пассионарии – миллиардеры, шпионы, представители древних венецианских родов, арабские шейхи, королевы, тогда как простые активисты и осторожные учёные упоминаются как досадная помеха. Позиция Стивенсона и его персонажа Т.Р Шмидта понятна, но не популярна в современном мире постоянных компромиссов и переговоров, оттого в нашей реальности геоинженерией сейчас тоже занимаются на частных началах. Например, в конце 2022 года стартап Make Sunsets из Кремниевой долины запустил метеозонды, которые выбросили в стратосферу тонны частиц серы – с той же целью, какой это сделал в романе Т.Р Шмидт. Как специалисты, так и диванные эксперты осудили такую инициативу, дескать мы не знаем, к каким последствиям могут привести подобные манипуляции, и к чему может привести вынесенный в заголовок романа «синдром отката». Даже учёные начали сравнивать основателей Make Sunsets со злодеями из фильмов о Джеймсе Бонде, чего уж говорить про всяческих грет тунберг. Хоть книга написана за год до этих событий (стартаперы, возможно, ей и вдохновлялись) Стивенсон предвидел подобную реакцию общества, потому не сделал своего миллиардера однозначно положительным персонажем. Более того, Т.Р Шмидт и сам прекрасно осознаёт, что его способ решения проблемы не идеален, но он хотя бы пытается дать старушке-Земле ещё немного времени. Оттого и лица, пытающиеся прекратить деятельность техасского миллиардера выведены в романе антагонистами, но не злодеями. В этом Стивенсон гуманнее своих оппонентов – до откровенных оскорблений он не опускается, ограничиваясь лишь лёгким подтруниванием.

Из-за столь спорного посыла оценки «Синдрома отката» могут кардинально отличаться в первую очередь в зависимости от того, какую позицию занимает читатель относительно изменения климата – сложно читать целую книгу о том, с чем категорически не согласен. Что до литературных достоинств, роман типичен для автора. Объёмное полифоническое произведение с десятками сходящихся и расходящихся персонажей, множеством детально проработанных идей, повествование обстоятельное и временами излишне многословное, временами страдающее от странных таймскипов, но всё равно крайне увлекательное. Лично я пару раз чуть не проехал нужную станцию метро, погрузившись в чтение. Более того, с годами Стивенсон значительно вырос не столько как писатель (писал он всегда хорошо), сколько как автор сюжетов. Оттого роман имеет внятную развязку и финал, чего нельзя сказать о некоторых более ранних его работах. Хотя, конечно, жаль, что собственно «синдром отката» остался занесённым над персонажами дамокловым мечом, а не случился на страницах романа. Но каким он будет (если и будет) – никто из современных учёных не знает, а Стивенсон, судя по всему, всё же старался удержаться в рамках относительно правдоподобного технотриллера, такого, как, например, его же «Зодиак». Именно эта самая реалистичность подкупает больше всего, и именно этим всегда были хороши книги автора – он умело экстраполирует современные тенденции, не преисполняясь немотивированным оптимизмом, но и не ударяясь в чернуху, и потому иногда даже умудряется предсказать будущее (пст, COVID-27 не желаете?). А это как раз признак хорошей качественной фантастики.

P.S.: Что касается перевода, многоуважаемая Екатерина Доброхотова-Майкова, которая уже ассоциируется с романами Нила в этот раз почему-то книгу не переводила, и переводчиком записана некая Наталья Холмогорова, о которой я, к сожалению (или к счастью) ничего не знаю. Перевод получился добротным, но будто бы без искры и тонкого юмора и лукавства, свойственного произведениям автора. Хотя в целом, впечатление не портит, а по нынешним временам это уже хорошо.

На орбите Земли возникает гигантский инопланетный корабль. Но пришельцы не спешат вступать в контакт, лишь спускают на планету несколько загадочных механизмов. Корабль молчит больше года, а затем здоровье людей, даже тяжело больных, начинает стремительно улучшается без очевидных причин. А потом планета погружается в спячку, засыпают всё-всё население Земли, и во сне каждый слышит вопрос: «А ты хочешь жить?». Жить вечно? «Нет» ответил в среднем лишь один из десяти тысяч. И эти несогласные наследуют Землю...

Роберта Чарльза Уилсона очень не жалуют пуритане от НФ, которые считают, что главное в фантастике – это пыщь-пыщь из бластеров, тентакли пришельцев и подробное описание принципов работы очередного межзвёздного корабля. Например, отзывы на Fantlab к «Хронолитам» полны стенаний о том, что это «бытовая мелодрама» и «семейные дрязги», а рецензенты «Слепого озера» страдают из-за наличия «детско-родительских отношений», «социальной драмы» и «описаний плохой погоды». Таким читателям к романам автора, и в особенности к «Звёздной жатве» вообще лучше не подходить. Во-первых, здесь тоже есть описания плохой погоды. Во-вторых, Уилсон не из числа авторов-«заклёпочников» или палп-борзописцев. В своих книгах он описывает изменения, которые происходят с обществом под влиянием какого-либо масштабного события, будь то визит инопланетян, исчезновение Европы, появление артефактов из будущего или возникновение барьера вокруг Земли. Фантастический элемент в его романах зачастую сугубо рудиментарен и нужен чтобы подстегнуть к действию киснущих в бытовухе персонажей, показать раскол общества или его единение. «Звёздная жатва» так и вообще сосредотачивается на том, как десяток «отказников» учатся жить в новых реалиях. Так что прям фантастики-фантастики здесь немного, и, в основном, в самом начале. Дальше – только бытовуха, только взаимоотношения персонажей, только попытки решить один кризис, чтобы затем натолкнуться на другой...

Вообще, по мере чтения, у меня крепло ощущение, что в «Азбуке» что-то напутали с именем автора на обложке. «Жатва» отчаянно напоминает некоторые книги Стивена Кинга – «Противостояние», «Томминокеров», «Туман», «Бурю столетия», «Под куполом», «Спящих красавиц» (несмотря на то, что последние три Кинг написал уже после выхода «Жатвы»). Вплоть до того, что можно играть в «Выпиваем со Стивеном Кингом», не открывая, непосредственно, романы Кинга:

- действие происходит в маленьком американском городке (пьём, но полстакана, потому что городок расположен не в штате Мэн);

- в определённый момент место действия отрезано от мира силами природы – пьём;

- среди персонажей: религиозная фанатичка, старик, несмотря на возраст ещё ого-го, при этом не любит людей, но помогает главному герою, хулиган, который проявляет немотивированную и абсурдную жестокость, любвеобильная молодая девушка – пьём за каждого;

- антагонист со стороны кажется уравновешенным и адекватным, но на самом деле безумен в клиническом смысле – пьём;

- флэшбеки о том, как над антагонистами издевались в детстве – пьём;

- неестественно умные и одарённые дети удивляют и пугают взрослых – пьём;

- агрессивные/фанатичные/сумасшедшие родители – пьём;

- у главного героя до начала событий романа умер кто-то близкий – пьём;

- проявившаяся в критический момент повествования хроническая болезнь или застарелая травма у второстепенного персонажа – пьём;

- персонажи «чувствуют» важные повороты сюжета, не зная наверняка – пьём;

- персонажи тупят на вещах, о которых должны думать в первую очередь (например, врач вспоминает о запасах лекарств только в последней трети книги) – пьём;

- встроенные в текст цитаты из фильмов, песен, постоянные отсылки к поп-культуре – пьём;

- горько-сладкий конец, до которого доживут не все положительные персонажи – пьём.

Продолжать можно очень ещё долго, не хватает только главного стивенкиноговского тропа – главный герой всё-таки не писатель.

Но я не имею ничего против Стивена Кинга (когда Стивен Кинг пишет хорошие истории) и не имею ничего против Роберта Чарльза Уилсона, так что это даже не придирка, а просто интересная деталь. При этом, большинство совпадений можно объяснить схожестью тем, выбранных Кингом в вышеупомянутых историях и Уилсоном в «Звёздной жатве». Если тебе надо показать общество в кризисной ситуации, то логично выбрать местом действия маленький город и показать персонажей, каждый из которых пусть и кажется стереотипом, но при этом является репрезентацией того или иного социального класса и/или характера. Если так подумать, то большинство сюжетов, в основе которых глобальная катастрофа или выживание последней горстки людей зиждется именно на таких маленьких городах, стереотипных характерах и ограниченном наборе сюжетных поворотов, а то, какие романы получаются из таких нарративных кирпичиков – дело личного мастерства автора. У Уилсона и ситуации и герои вышли вполне убедительные. Персонажи живые, в их мотивацию и поступки веришь, несмотря на то, что с выбором, который они сделали – жить и умереть простым человеком, вместо того, чтобы вместе со всеми остальными присоединиться к комплементации человечества – я не согласен. Но так даже интереснее – понятно, чем руководствовались те, кто отбросил свои старые тела, как ненужную оболочку, и выбрал вечную жизнь в виде чего-то большего, но чем руководствовались те, кто решился сказать «Нет» на столь заманчивое предложение? В этом конфликте мнений, в спорах и нерешительности скрывается основная изюминка «Звёздной жатвы». Эта книга не про инопланетян, не про целительные наномашины, она даже не про выживание малой группы людей в нестандартных обстоятельствах. Она про то, что нужно пытаться понять и принять ближнего, даже если человек рядом с тобой кажется совсем уж инопланетянином. Как это сделать? Что ж, хороший вопрос, но в книге таких ответов не будет – Уилсон принципиально отказался в тексте от каких-то оценок, от осуждения или поощрения, позволяя читателю самому сделать выбор – хорошим или плохим был выбор каждого из персонажей, и «отказников» и «согласившихся».

Прочитайте, и решайте сами.

В одной из провинций Соединённого Королевства, в Нумбане, на ярмарке появился некий Правдивый Пророк, рассказывающий каждому желающему всю правду о вопрошающем. Ведомые любопытством, Тайные Сыщики отправляются туда в служебную командировку. А тем временем неподалёку от дома сэра Макса открывается ресторан урдерской кухни «Свет Саллари», куда Тайные Сыщики отправляются, ведомые голодом. И, разумеется, эти два события оказываются связаны между собой...

В отличие от предыдущих книг «Сновидений...», «Правда...» начинается с места в карьер. Если в первых двух книгах цикла события начинали развиваться к последней трети, здесь автор кидает читателя в разгар событий... Ну, как в разгар... в этакую лёгкую нестрашную заварушку. Прошли времена «Возвращения Угурбандо» или «Книги огненных страниц», когда чудеса, происходящие в Ехо, могли показаться действительно страшными. В новых книгах цикла изначально понятно, что ничего плохого с главными героями и с самим Ехо случиться не может. Максимум – появится некая загадка, над которой Джуффин сморщит лоб и распишется в своём непонимании. Да и вообще, новые книги о сэре Максе совсем не про Тайный Сыск и его расследования. Они – про многочисленных друзей и знакомых главного героя, которых становится всё больше, про их посиделки и обжиралки, про мелкие чудеса мира, описания которых автор щедро разбрасывает по страницам, про то, как хорош и удивителен сам сэр Макс... И всё бы ничего, если бы перечисленное не шло во вред сюжету. Как я уже говорил, первые две книги почти полностью состояли из болтовни и застольных посиделок, и в «Правде...» их тоже не меньше. По счастью, хоть какой-то сюжетный крючок автор в самом начале всё-таки закидывает, и последующие две сотни страниц кое-как поддерживает интригу.

Впрочем, это не значит, что роман насыщен событиями, нет. И раньше-то многословный сэр Макс теперь сопровождает бесчисленными ироническими рассуждениями почти каждое своё действие – приём пищи, пробуждение, отбытие ко сну, и порой кажется, что это уж слишком натужное остроумие, необходимое исключительно для «хронометража». Если раньше, в эпоху «Лабиринтов...» автора ограничивало то, что историю нужно было уложить в рамки повести – три-четыре под одной обложкой, в «Сновидениях...», где каждая книга – один роман, настоящий простор для строчкогонства. Даже некоторые персонажи на страницах книги появляются исключительно для галочки, чтобы читатель не забыл об их существовании – никакой роли для сюжета они не играют. Казалось бы, хороший редактор исправил бы положение, волевой рукой вымарав все длинноты, но на оборотной стороне обложки написано: «Печатается в авторской редакции». Зря, ой зря. Всё-таки Светлана Мартынчик – не Лев Толстой, не Достоевский, и даже на Бродский.

В остальном же «Правда...» – типичная история про Ехо. Есть некая загадка, есть куча обаятельных героев, немного юмора, немного философии, много чудес, авторского мировоззрения и еды, парочка побочных сюжетных линий, введённых, чтобы сэру Максу жизнь хлебом не казалась... Без какой-то особой изюминки, но и отвращения не вызывает. Добротный середнячок.

Вот только хотелось бы чего-то большего.

В невероятно далёком от нас XXIX веке исследователи обнаруживают космический корабль, пропавший ещё в конце века XXI. Из всей команды на борту лишь один человек – Адам Замойский, однако его генетическая карта не совпадает с генетической картой того самого Замойского из прошлого. Одна из могущественных и богатейших семей воскрешает Адама и берёт под свою опеку, поскольку он крайне важен для будущего по причине, которой никому не известна и не понятна. Теперь Замойскому придётся как-то вписываться в мир, в котором он чужак... во всех смыслах.

Как, думаю, и у большинства русскоязычных читателей, моё знакомство с Яцеком Дукаем произошло через книжную серию «Сны разума», где его «Иные песни» выделялись даже среди прочих нестандартных произведений. «Иные песни» показались мне прекраснейшей историей, потому я с радостью и нетерпением взялся за «Идеальное несовершенство»... И жестоко обломался. Да, автор и здесь сконструировал причудливый мир со своей логикой, правилами и языком, но если «Иные песни» были мало-мальски понятны, особенно при минимальном знании принципов греческого словообразования и философии Аристотеля, «Идеальное несовершенство» забрасывает читателя в такие дебри, что к последней трети роман превращается в кашу из терминов, которые абсолютно непонятны и описывают абстракции, не имеющие связи с реальностью. Ближайший аналог – трилогия Ханну Раяниеми «Квантовый вор», но и эти три романа кажутся лёгким чтивом по сравнению с «Идеальным несовершенством». Виртуальный мир (но не виртуальный), клонирование (но не клонирование), цифровые аватары (но не цифровые), раздвоения и растроения личности, изолированное нелинейное пространство/время, сверхчеловеческие организмы третьего пола – всё вброшено в текст, без каких-либо объяснений. Читателю просто предлагается принять всё на веру и составлять собственный словарик для выдуманной автором терминологии, чтобы не запутаться. Слои реальности/виртуальности множатся всё больше, Кристоферу Нолану с его «Началом» и не снилось, а Адам Замойский, который в начале книги, в общем-то, мало отличается от читателя в непонимании происходящего, слишком легко врубается в происходящее и начинает строить далеко идущие многоходовочки с использованием таких технологий будущего, только от попыток понять которые начинает плавиться мозг.

Подобное можно было бы простить, будь история сколько-нибудь интересной, персонажи яркими, а текст приятно написанным, но нет. Такое чувство, что сюжет и персонажи нужны автору для демонстрации своих задумок, и оттого книга кажется механической и выхолощенной, и, если поначалу, читать ещё более-менее интересно, то как раз к той самой финальной трети всё сменяет лишь скука и желание долистать до конца, тем более, что «неожиданный» сюжетный твист если не очевиден, то по меньшей мере, предсказуем.

В итоге оценить книгу довольно сложно – в ней хватает интересных идей, каждую из которых можно положить в основу отдельного романа, но вместе они создают хаос, который нисколько не уравновешивается языком повествования, продуманной психологией или глубокой философией. Всё равно в итоге всё упирается в вечный вопрос кибперанка о том, что есть человек и постулат Кларка о неотличимости продвинутой науки от магии.

Сэру Максу на голову падает иноземная принцесса. По небу над Ехо летают загадочные и пугающие «пернатые драконы», состоящие исключительно из небытия. Назначен новый начальник городской полиции. Коллеги сэра Макса по Тайному сыску ведут себя очень странно. Это и многое другое в новой книге серии «Сновидения Ехо» – «Мёртвый ноль».

И пусть такое описание сюжета больше похоже на рекламный буклет, буктрейлер или на баннер в метро, мне сложно как-то иначе описать происходящее в этой книге. Как и прочие «Сновидения Ехо» она пытается рассказать о многом, вместить в себя как можно больше приключений, событий, разговоров и персонажей, а получается... ну, как обычно.

«Как обычно» – это вообще наиболее исчерпывающий отзыв для каждой книги «Сновидений...». Автор поставил их написание на промышленный конвейер – по два тома в год, и ни структура повествования, ни язык, ни манера построения сюжета здесь уже не меняются. В своё время я даже не стал писать отзыв на «Отдай моё сердце», потому что после пяти отзывов в шестой раз сказать мне, в общем-то, было нечего. Ну да ладно, к выходу седьмого тома я выучил немного новых слов, и готов поговорить про «Мёртвый ноль». Впрочем, без отсылок к предыдущим томам и циклам в этом отзыве не обойдётся.

Как и в предыдущих томах, добрая первая треть книги посвящена «в предыдущих сериях вы видели...». Огромное количество персонажей вьётся вокруг сэра Макса, и обо всех их похождениях автор даёт развёрнутую биографическую справку. С одной стороны это раздражает, с другой стороны – сюжеты и герои свежих книг про Ехо настолько одноразовые, что выветриваются из головы на следующий день после прочтения, так что напоминание кто есть кто иногда может серьёзно помочь. Проблема в другом – все эти многочисленные ребята для сюжета не важны, и появляются в паре-тройке эпизодов, просто для того, чтобы поболтать с Максом и дать ему возможность попрактиковаться в словесной эквилибристике. Самое же печальное, что из-за этих болванчиков в тексте не остаётся место старым знакомым – Кофа мелькает в паре сцен, Нумминорих исполняет роль сидящей на потолке мебели, Мелифаро появляется чуть чаще, но опять же для основного сюжета он не нужен, Меламори пару раз снится Максу, судя по всему лишь для того, чтобы её не забыл ни сам Макс, ни читатели... Даже Бубута Бох, чьи деяния и поступки являются ключевыми для одного из подсюжетов, только упоминается в тексте, но не появляется лично. Честно говоря, я даже не помню, когда в последний раз он появлялся «в кадре». Судя по всему – ещё где-то в «Лабиринтах...». Да, его отсутствию здесь подобрано хоть какое-то объяснение, но такое чувство, что Мартынчик избегает писать о нём по каким-то идеологическим причинам... Но, если взглянуть с другой стороны – что толку в Тайном сыске, если в «Сновидениях...» сыском как таковым давным-давно никто не занимается? Какие-то дела, судя по всему, ещё ведутся, но на страницах книги об этом рассказывается лишь мельком.

Ещё добрую треть повествования занимают разнообразные байки – о Мире, о Древних Магистрах, о друзьях и врагах Тайного сыска... Причём, зачастую, персонажи начинают походить на бравого солдата Швейка – случайно обронённая фраза или даже слово становятся поводом для того, чтобы рассказать очередную историю, зачастую никак не связанную с сюжетом, и потом никак не упоминаемую. Прошли те времена, когда в первых томах «Сновидений...» меня восхищало обилие описаний быта иных стран или событий давних времён, ведь к третьему тому я начал понимать, что эти куски текста нужны исключительно для «вау-фактора» и добивания истории до «полного метра». Почти ничего из этого в дальнейшем не упоминается и не влияет на события. Если автору так хочется показать чудеса мира, где происходят события, почему бы не выпустить книгу, типа «Восьмитомной Энциклопедии Мира» Манги Мелифаро? Мартынчик показала бы все свои задумки, заинтересованные в географических и этнографических заметках читатели получили бы желаемое, а воды в номерных романах стало бы намного меньше.

Ну и наконец, оставшаяся треть посвящена сюжету. В «Сновидениях...» сюжет истории потерял хоть какие-то зачатки детективности, и сводится к «происходит непонятная фигня – никто из старых опытных магов ничего не понимает – Шурф копается в старых книгах – сэр Макс всё разруливает». И этот роман не исключение. События в нём... ну... просто происходят. Хотелось бы поругаться на многочисленные рояли в кустах, но так заведено в историях про сэра Макса – он сам по себе гигантский рояль, причём не в кустах, а наоборот, выставленный на всеобщее обозрение, о чём неоднократно говорят чуть ли ни все персонажи в этой книге. Что называется «понять, простить, мы и сами всё прекрасно понимаем». Другое дело, что многоопытные матёрые маги разводят руками, не находят ничего странного в поведении своих друзей и коллег, хотя сама «интрига» очевидна с первого взгляда, а решение магистральной проблемы оказывается до боли очевидным и снова связано с уникальными способностями сэра Макса.

Ну и наконец, все эти три составляющие романа обильно приправлены болтовнёй и внутренними монологами самого Макса, который от книги к книге становится всё более и более разговорчивым, а смысла в его словах становится всё меньше и меньше. Если выкинуть все рассуждения, не относящиеся к сюжету, а равно все рассказанные побасенки, роман на четыреста с половиной страниц вполне можно бы было ужать до обычной повести в объёме примерно равной объёму повестей в «Лабиринтах...».

Вообще, может показаться, что я этот роман ругаю. Но нет, это по-прежнему милое чтиво, временами смешное, временами несущее умные мысли, а поклонники предыдущих книг найдут для себя кучу привлекательного и приятно проведут время за чтением. Да и я в принципе тоже прочёл книгу всего за пару вечеров – мне на самом деле было интересно. Просто... ну, хотелось бы чего-то большего. Чего-то нового. Первый том «Сновидений...» был хорош тем, что мы вернулись в мир Ехо, но с тех пор, увы, в этом мире так и не произошло ничего значимого.

В Ехо начинают умирать люди. Где-где, а в Ехо, городе могущественных магов и опытных целителей – это почти что экстраординарное событие. Особенно если умирать люди начали они друг за другом, с небольшими перерывами... Особенно если умирают они от нелепых несчастных случаев, которые уж точно не могли произойти с умершими. И при этом не остаётся никаких следов магии. Убийства? Нелепые совпадения? Тайный сыск берётся за расследование...

Объективно говоря, к этой книге, как и ко всему циклу «Сновидения Ехо» есть несколько серьёзных претензий:

- Резко поглупевший сэр Макс, который, в общем-то, ещё к концу «Лабиринтов...» стал совсем не тем жизнерадостным легкомысленным парнем, каким был в первой книге, но здесь снова беспечен как будто не было у него множества опасных приключений.

- Прочие Тайные сыщики теперь не блещут умом, хотя опыта и знаний им не занимать. Например, сэр Шурф описывает способы убийства, которыми мог воспользоваться преступник, но отметает их как невозможные, поскольку такого человека физически не может существовать. А потом рассказывает Максу ровно о таком человеке.

- От книги к книге появляются новые персонажи, а старые исчезают. Когда последний раз мы видели генерала Бубуту Боха? Луукфи Пэнца? Автор сослал Меламори на Арварох, а Кофа, Кекки и Мелифаро появляются лишь в паре эпизодов, нисколько не влияя на сюжет. Даже Джуффин и тот нужен больше для мебели. Единственным главным героем, который хоть что-то делает для расследования – сэр Макс. Хотя, внезапно, появился в книге и тот персонаж, которого, казалось бы, уже точно не стоило ждать...

- Новые персонажи, придуманные автором – как на подбор милые обаятельные люди, заглядывающие в рот не в меру болтливому Максу, но тоже, в общем-то, ни к чему.

- Добрую половину книги составляет бессмысленная болтовня, в том числе об устройстве мира. Но так же как новые персонажи, новые детали о жизни в Ехо никак не влияют на повествование. Если какие-то элементы из «Лабиринтов...» ещё используются автором, то ни одна из фишечек, придуманных для «Сновидений...» так ни разу и не выстрелила. Например, даже отмена кодекса Хрембера мало повлияла на то, как живёт город. Понятное дело, автор хочет показать, как много в мире прекрасного и чудесного, как он, несмотря ни на что остаётся чужим и непостижимым для Макса, но ещё чуть-чуть и будет уже перебор.

- Персонажи занимаются чем угодно, только не тем, чем они должны заниматься – и самый наглядный пример здесь сам сэр Макс. Более того, он сам несколько раз по тексту проговаривает, что целыми днями мотается по городу, встречаясь с бесчисленными друзьями и знакомыми, забив на свои профессиональные обязанности.

Из-за всех этих претензий (кто-то наверняка скажет «придирок») я перестал с жадностью набрасываться на свежие томики Макса Фрая, откладывая на потом любое другое чтение. Например, «Сундук мертвеца» почти два месяца ожидал своей очереди – «Террор» Симмонса казался мне намного более увлекательным произведением.

Но, как ни странно, именно эта книга мне понравилась. Не то, чтобы «Сундук...» оказался шедевром, это просто хорошая добротная история. Наконец-то у Тайного сыска появляется настоящее дело – с преступлением, подозреваемыми, какими-никакими, но следственными действиями. Этого очень не хватало. Да, «Лабиринты...» не блистали сложной детективной интригой, но предыдущие тома «Сновидений...» и вовсе сводились к тому, что в Ехо случалось что-то нелепое и чудесное, и главные герои на протяжении каждой книги пожимали плечами – «Ниччего не понимаю», пока какой-нибудь очередной рояль в кустах не приводил к разгадке тайны.

Собственно говоря, вот этот последний абзац – это всё, что хочется сказать про «Сундук мертвеца». Сложно раз за разом писать новый и оригинальный отзыв на книги, которые раз за разом рассказывают примерно то же самое, только на новый лад.

Как понятно из названия, действие романа разворачивается в 2312 году. Люди более-менее освоились в Солнечной системе, начали терраформирование, используют астероиды и спутники в качестве миниатюрных замкнутых экосистем, экспериментируют с ИИ, трансформациями плоти, продлением жизни и т.д. Главная героиня, Суон, рождённая на Меркурии становится свидетельницей гибели своего родного города – Терминатора, и, ввязавшись в расследование этого чудовищного преступления, пытается найти виновного...

Сразу могу сказать, роман мне не понравился. Вообще. Я редко бросаю начатые книги, но здесь еле-еле сумел продраться чрез половину. Если бы не сделал глупость, взяв «2312» в дорогу, чтобы скоротать время путешествия, то, наверное, забросил роман ещё раньше, а так просто не было выхода – пришлось читать то, что есть. Заманчивое описание на задней стороны обложки, обещающая «смертельно опасное расследование», всяческие интриги и приключения бессовестно лжёт – книга написана сухо и невыразительно, интрига отсутствует, несмотря на то, что сюжет у «2312» вроде как детективный, а на происходящие события и главных героев откровенно плевать. Прочитав 300 с лишним страниц, я плохо понимаю, а о чём собственно всё это было и зачем? Даже события, что должны быть ключевыми для повествования – вроде уничтожения меркурианского города или похищения главной героини описаны автором скупо, буквально парой фраз, словно бы Робинсона эти события вообще не интересуют, и куда важнее ему не несущие никакой сюжетной нагрузки описания всего, что видит главные герои в ходе своих странствий по Солнечной системе. Видят они много всякого разного, так что описаний в книге тоже очень много, наверное процентов 80 текста состоят исключительно из них, причём никакой смысловой нагрузки они не несут. Да, конечно, рассказ, как выглядят спутники той или иной планеты, каким образом можно осуществить трерраформирование – это интересно... но, чёрт возьми, художественная литература должна быть хоть немного художественной. И даже описания этих инопланетных красот в «2312» скучны до зубовного скрежета. Единственный раз повествование оживляется в районе ста двадцатой страницы, после чего десяток страниц идут довольно бодро, но затем всё снова затухает и становится настолько неинтересным, что я поймал себя на мысли, что мне куда интереснее глядеть в окно, чем на страницы книги.

Ну ладно, если с сюжетом всё печально, может, автор придумал ярких героев? Но нет, здесь тоже голяк. Персонажи схематичны, не имеют никаких мотивов поступать так или иначе, кроме желания левой пятки автора... И кто-нибудь вообще замечал, как раздражает главная героиня? Суон около полутора сотни лет, но ведёт она себя инфантильно, как девочка лет пятнадцати, которая хочет бунтовать – покрасить волосы в зелёный цвет или проколоть бровь... Капризная, асоциальная, вечно огрызающаяся, упёртая как баран, она занимается так называемым «современным искусством», ну знаете, когда «художники» фасуют по банкам свои фекалии или пишут картины менструальной кровью (хотя во времени действия романа оно уже должно быть не «современным», а «классическим»). Разве что у Свон больше способов самовыразиться больше – проглотить микробы с другой планеты, например, пересадить себе в мозг кусочки мозга своего любовника, вырастить миниатюрный член... Да, вы не ослышались. Мир «2312» полон разными сексуальными девиантами – гомосексуалистами, трансгендерами, гермафродитами и т.д. Не уверен, что для некоторых из придуманных автором отклонений есть названия в современном языке.

В сухом остатке у нас неторопливая, лишённая интриги и интересных героев история, полная рассуждений и описаний на отвлечённые темы, с лёгкими вкраплениями более-менее интересных научных идей. Теперь вот даже раздумываю, не отменить ли предзаказ на ещё одну книгу автора, на «Красный Марс». Хоть деньги сэкономлю.

XVII век. В результате кораблекрушения, молодой человек по имени Роберт де ла Грив оказывается выброшенным на необитаемый остров... вернее не совсем остров – на необитаемый корабль, стоящий в лагуне некоего острова в Тихом океане. Однако, чем больше времени Роберт проводит на корабле, тем больше он убеждается, что кроме него на корабле есть кто-то ещё...

Понятное дело, что даже такой мастер как Умберто Эко не смог бы создать роман, действие которого происходило бы на брошенном корабле, и героем которого был бы один человек. Помимо событий, связанных с пребыванием Роберта на корабле в романе есть ещё три подсюжета, сменяющие друг друга. Сначала это история о предыдущих похождениях Роберта – о его детстве, участии в войне, попытках стать своим в Париже, поручении, по которому он оказался на потерпевшем крушение корабле. После – это научные (по меркам того времени) диспуты о сути времени, об устройстве Вселенной, о боге и месте человека в мире. Ну и наконец, последним подсюжетом становится описание романа, который Роберт пишет, находясь на корабле, и именно этот третий сюжет оказывается, пожалуй, наименее интересным во всей книге, и поскольку он размещён в самом конце, остаётся лишь пролистывать страницы, наблюдая, как достаточно увесистый томик тощает на глазах, и понимать, как стремительно тает надежда на то, что кончится книга хоть чем-нибудь интересным. А жаль. Начинался «Остров...» просто замечательно. Интрига с брошенным кораблём и его загадочным обитателем, ярко прописанная история взросления главного героя (хотя взросления ли? – до последних страниц книги он так и не повзрослел на самом деле, над чем рассказчик романа и автор, которые в «Острове...» дистанцированы друг от друга, иронично потешается почти всю книгу). Роман, казавшийся изящной отповедью приключенческому жанру, и в первую очередь «Робинзону Крузо», пародии и цитаты из которого встречаются по тексту тут и там, вязнет в пародии на пародию, которая в свою очередь основывается на реальном приключенческом романе XVII века... это перебор даже для постмодернистского произведения.

Помимо приключенческого жанра Эко в «Острове...» также отдаёт должное многим научным проблемам тех лет, в том числе проблемам определения долготы, и устройства мира. Разумеется, и ту и другую проблему барочное мышление связывало с божественной волей, и тому, что есть бог также посвящено немало дискуссий, разворачивающихся на страницах романа. Впрочем, как и в «Имени Розы», другом романе Эко эти диспуты нисколько не скучны, а наоборот в чём-то даже забавны. Разумеется, всё упомянутое хорошенько перемешано, крепко заварено и подано под гарниром языка описываемой эпохи – такой уж автор кулинар. И как водится, он не откроет своих карт даже по окончании романа, как это было с «Розой...» и «Маятником...». Была ли польза от расследования Роберта? Что случилось со вторым обитателем корабля? Действительно ли корабль стоял на Нулевом меридиане? Да и что случилось с самим Робертом? Но деконструкция, которой занимается Эко в своих книгах сводится к тому, чтобы поместить литературную интригу и литературных персонажей в реальный мир, а в нём однозначные ответы, как известно встречаются редко.

Так что в сухом остатке? «Остров накануне» хорош своими первыми двумя третями, несмотря на то, что это не роман действия, а роман стиля, виртуозно замаскированный под текст эпохи барокко, но после происходит печальный перелом, и книга становится ужасно скучна. Так что до «Розы...» и «Маятника...», прекрасных от начала до конца, «Острову...» далековато.

Как понятно из названия цикла, его действие развивается в эпоху барокко, в XVII-XVIII веках, а книги охватывают практически все значимые события того периода. Первый роман трилогии, «Ртуть», начинается как история зарождения Королевского общества – одного из старейших научных сообществ, основанных в Лондоне. Главный герой (насколько вообще могут быть главные герои в романе где регулярно появляющихся действующих лиц под сотню), Даниель Уотерхауз, обучался в Тринити-колледж, и его соседом по комнате был сам Исаак Ньютон. Молодые люди подружились благодаря общему интересу к науке, однако потом, спустя много лет их пути... скажем так, разошлись. Но именно к нему обращается за помощью Каролина, принцесса Бранденбург-Ансбахская, когда спор Ньютона и Лейбница о приоритете открытия интегрального счисления приводит к настоящему расколу в научном обществе Европы. Почти одновременно с Уотерхаузом в Лондон прибывает Джек Шафто, Король бродяг, искатель приключений и легендарный преступник. И у него тоже есть своя миссия, связанная с деятельностью Ньютона...

Поскольку сюжет «Барочного цикла» затрагивает Королевское общество, его персонажами становится не только Ньютон и Лейбниц, но и другие известные ученые светила тех времён – Джон Уилкинс, Кристофер Рен, Роберт Гук, Христиан Гюйгенс и другие. А поскольку помимо учёных бесед на страницах плетутся и политические интриги, кроме учёных, персонажами становятся известные политики тех времён – Джон Черчилль, Яков II Стюарт, Вильгельм Оранский, Людовик XIV, Джеймс Скотт, Пётр I, и так далее, и так далее, и так далее. Следя за этими людьми и их похождениями сюжет трилогии мечется по всему миру – события развиваются не только в Англии, но и во Франции, Германии, Японии, Азии, Америке, Голландии, автор затрагивает Английскую революцию, Славную революцию, противостояние в английском парламенте между тори и вигами, версальские интриги, детерминизм, пиратские набеги, англо-франко-испанские войны, «думающие машины», путешественников, алхимиков, фальшивомонетчиков, астрономов, банкиров, придворных, учёных...

Помимо всего этого текст трилогии (а это больше двух с половиной тысяч страниц мелким шрифтом) наполнен многочисленными деталями быта тех времён, подробным описанием географии Лондона, восстановленного после Великого пожара. Стиль написания весьма разнообразен – то это описание от третьего лица, то официальные протоколы тех или иных мероприятий, то воспоминания, то переписка главных героев («Барочный цикл» вполне можно отнести к числу эпистолярных романов – письма занимают в нём немаловажную роль), то и вовсе пьесой, разыгрываемой главными героями.

В общем, чтение «Барочного цикла» – это нисколько не развлечение. Автор разбирается в истории тех лет, банковском деле и философских течениях намного лучше любого среднего читателя, поэтому для хотя бы общего понимания событий трилогии перед прочтением (а ещё лучше непосредственно в ходе чтения) следует ознакомиться со всем этим хотя бы на самом поверхностном уровне. Иначе несложно запутаться – история Европы эпохи барокко была на редкость непредсказуема, удивительна и запутана, а история науки поражает разнообразием идей, течений и направлений мысли. В свою очередь автор намеренно не акцентирует внимание читателя на тех или иных персонажах, даже если им придётся затем сыграть огромную роль в повествовании и мировой истории, и не указывает на «правых» или «виноватых». Но даже читатель, приготовленный надлежащим образом, всё равно найдёт в ней для себя много нового. Чёрт возьми, кто же знал, например, что Ньютон много лет увлекался алхимией?!

Ситуация осложняется тем, что несмотря на всю проработанность и детальность книг, Стивенсон не ставил себе цели написать твёрдоисторическое произведение – многие исторические фигуры в «Барочном цикле» заменены выдуманными автором персонажами, а некоторые события имеют совершенно иные предпосылки, нежели принято считать. То и дело в текст иронично вплетаются анахронизмы – некие идеи, которым ещё не время появляться, концепции, а то и прямые цитаты... Так что в этом плане «Барочный цикл» чем-то похож на книги Акунина или Дюма – в нём есть некая криптоисторичность. Да, всё могло бы быть и так, как описано, но мы уже об этом не узнаем...

Не совсем понятно, кстати, почему трилогию относят к фантастике. По большому счёту, в таком случае к фантастике нужно бы было отнести ещё и упомянутых выше Акунина и Дюма. Даже существование соломонова золота, погоня за которым начинается во втором томе, вполне можно бы было объяснить с научной точки зрения. Лишь один эпизод, ближе к концу третьего тома настолько выбивается из общей канвы повествования, что я даже немного был возмущён – зачем?! Зачем он был нужен?! Если бы его не было, трилогия нисколько бы не потеряла – упомянутый фантастический элемент прилеплен к книге как этакая барочная завитушка. В остальном трилогия предельно реалистична, а местами вовсе натуралистична настолько, что некоторые могут скривить носы.

Ах, да. Ещё же есть Енох Роот. Персонаж «Криптономикона», фактическим приквелом к которому является «Барочный цикл». Из текста всех четырёх книг становится ясно, что Енох Роот бессмертен (или почти бессмертен), но это долгожительство тоже нисколько не влияет на сюжет, так что Енох Роот – ещё одна завитушка, налепленная автором к тексту. Тем более, что он – далеко не самый главный герой книги. Появляясь то тут то там, он лишь подталкивает главных героев, а они все как на подбор – многогранные личности.

Исаак Ньютон – гениальный учёный, загадочный алхимик, директор Монетного двора, иногда капризный до жестокости, идущий напролом к своей цели, готовый отстаивать свои интересы любым способом. Типичный учёный не от мира сего, «активный социопат» из числа тех, про кого сейчас модно снимать телесериалы.

Даниель Уотерхауз – воспитанный в пуританских традициях друг детства Ньютона, в силу воспитания пытающий отвращения к королям и королевской власти, постоянно укоряющий себя за трусость, но поступающий так, как не поступали иные герои. Например, он в открытую говорит о том, что является материалистом и не верит в душу и бога – в XVIII веке-то, в присутствии глубоко верующих Ньютона, Лейбница и особо королевской крови! Противоречивый, но восхитительный персонаж.

Джек Шафто – Король бродяг, Джек Куцый хер, Эммердёр... как ни назови, легендарная личность среди маргинального люда всей Европы. Бродяга, ловец удачи, который десятки раз держал её за хвост, но каждый раз упускал её, спасаемый от смерти исключительно благодаря своему везению... Его характер по ходу действия трилогии, пожалуй, изменяется больше всего, и, на удивление, к лучшему.

Элиза – рабыня из гарема, спасённая Джеком, обладающая редкой красотой и недюжинным талантом к коммерции, благодаря которым она не только сколотила огромное состояние, но и превратилась из рабыни в светскую даму, аристократку, допущенную к английскому и французскому королевским дворам... Её присутствие вносит немного сентиментальные нотки, а её линия – это нечто среднее между «Анжеликой» Голона и «Роксаной» Дэфо.

Это основные герои, а второстепенных, как я уже говорил, в романе почти под сотню, всех сословий, всех профессий, десятка национальностей, и почти все они одинаково интересны, у всех есть своя история, и будьте спокойны, Стивенсон обязательно её поведает. А между делом перескажет половину учебника физики, затронет кое-что из курса химии, биологии, и философии Причём сделает это всё так гармонично, что всех этих отступлений вовсе не замечаешь, а если и заметишь, то буквально на следующей странице отвлечёшься на какую-нибудь тонкую постмодернистскую шуточку, на изысканный образчик британского юмора, или типично американскую жопно-сортиную комедию положений. В общем, заскучать точно не удастся.

Как вердикт. «Барочный цикл» – великолепнейшее, но в то же время сложное произведение не для всех (кто-то сочтёт его нудным, перегруженным и затянутым), посвящённое зарождению и развитию науки, банков и капиталистической системы в целом, а также созданию новой «системы мира», в рамках которой мы с вами живём до сих пор. Глубокое, проработанное, опирающееся на исторические события, но не без элемента криптоистории, в котором угадывается то «Остров сокровищ», то «Три мушкетёра», то «Остров накануне», то приключения Робина Гуда, то романы Диккенса и Дэфо. Целая эпоха лежит на этих тысячах страниц, и она описана настолько живо, что прочитав трилогию читатель вполне может сказать, что знает, чем жили и дышали люди всех сословий в XVII-XVIII веках. Роман идей, роман, воспевающий познание и науку.

Ну просто праздник какой-то!

P.S.: Нижайший поклон переводчику трилогии – Екатерине Доброхотова-Майковой, которая смогла (не иначе, как каким-то чудом) адаптировать столь могущественный текст на русский язык, не растеряв его внутренней красоты, поэзии и разобравшись в сложностях исторических перипетий и научных терминов.

С творчеством Харлана Эллисона я познакомился ещё в конце 90-х годов, когда мне в руки попала игра «I Have No Mouth, and I Must Scream», двухмерный, сильно забагованный (по меньшей мере в том варианте, который имелся у меня на диске) квест. О том, что он основан на рассказе какого-то автора я знать не знал – в тех широтах, где я обитал, об интернете в те годы даже не слышали. Но, когда спустя много лет «У меня нет рта, а я хочу кричать» попался мне в каком-то сборнике, я полез в сеть почитать об авторе. Оказалось, что Харлан Эллисон – один из самых титулованных и одновременно один из самых скандальных авторов, и количество его наград сравниться лишь с количеством инициированных им судебных разбирательств, под его каток попал даже Джеймс Кэмерон с «Терминатором». Я был заинтригован. Затем я начал смотреть оригинальный «Звездный путь», и один из лучших эпизодов этого сериала, «Город на краю вечности», был написан Эллисоном! Я был заинтригован ещё больше. Но наши издатели игнорировали автора – видимо, «пиратское» издание «Азбуки» не стимулировало ни Эллисона, ни отечественных книгопечатников к сотрудничеству. Лишь в 2022-2023 году вышли два тома «Эликсиров Эллисона», объёмной ретроспективы произведений автора за 50 лет. Я жадно набросился на книги... Набросился, и был разочарован, поскольку ожидал абсолютно другого.

Тем, кто только начинает читать Эллисона нужно иметь в виду сразу несколько вещей. Во-первых, почти все его рассказы, даже написанные в юном возрасте, наполнены старческим брюзжанием и вечным недовольством. Люди не такие, мир не такой, общество не такое, всё прогнило, в прошлом было плохо, в настоящем – не лучше, а в будущем будет только хуже. Во-вторых, судя по опубликованным в сборнике текстам, Эллисон считает себя самым прогрессивным, самым объективным, самым умным владельцем самого белого пальто на всей планете. Демонстративно выставляя себя альфа-самцом, он словно бы пытается компенсировать какие-то комплексы, превращая творчество в почти что психотерапию. В-третьих, «Эликсиры...» содержат фантастику в гомеопатических дозах. Куда больше в них бытовых зарисовок, статьей, эссе, автобиографических заметок и реалистичной прозы, написанной низким площадным языком. В-четвёртых, почти все собранные под обложкой истории устарели, причём не так, устарело, например, творчество Азимова и Брэдбери – описанные ими фантастические технологии могут казаться наивными, но заложенные идеи продолжают быть актуальными. А вот творчество Эллисона, основанное на эпатаже, по нынешним временам кажется очень вялым – то, что шокировало читателей в 60-е годы в наши ревущие двадцатые не вызывает ни удивления, ни интереса. Даже упомянутая во втором пункте декларируемая «прогрессивность» и «правильность» автора в итоге тоже оказываются устаревшими, превращаясь в откровенный реакционизм.

Для тех, кого эти четыре фактора не пугают, расскажу немного о содержании сборника.

Примерно 1/6 часть обоих томов вообще не является рассказами в привычном понимании, это многочисленные предисловия, послесловия, биографии и автобиографии. И их реально много. Для того, чтобы добраться до художественных текстов в первом томе придётся прочитать тридцать с лишним страниц таких вот «введений» как от самого Харлана, так и от редакторов и коллег по фантастическому цеху – с кратким содержанием рассказов, восхищением Эллисоном и перечислением премий и наград. Поскольку личность автора (не только Харлана, но и любого другого) меня, как читателя, интересует очень редко, подобная трата места на страницах сборника кажется сомнительной идеей.

Ещё 1/6 обоих томов – это бытовые заметки о том, как Харлана Эллисона всё раздражает. Здесь мы найдём истории о его отношениях с матерью и отцом, впечатления о том, как он слетал в 60-х годах в южные штаты на марш в защиту чёрных, нравоучительную историю о том, как Эллисона обманула подружка, истории о том, как его рассказы и статьи резали и цензурировали и как он был этим возмущён. Например, во втором томе приведено две версии рецензии автора, написанной на заказ – «полная» и сокращённая редактором газеты, а также гневное письмо редактору относительно этих правок. В чём смысл публикации подобного рода материалов мне не совсем понятно, разве что для того, чтобы снова показать, каким «возмутителем спокойствия» был автор. Хотя аргументация в гневном письме на самом деле находится на уровне современных срачей в комментариях, и не удастся даже восхититься тем, что Харлан изобрёл ранее не виданную версию матерного загиба. Также в этих заметках можно оценить, насколько лицемерен автор – обрушиваясь в «Густо-красном моменте» на хоррор-фильмы с критикой из-за обилия крови и убийств женщин, он не упоминает многочисленные шовинистические выпады в своём творчестве, изнасилования и даже каннибализм, которые так часто встречаются в его рассказах. Но кино – это для быдла, а вот у Харлана белый плащик. Более-менее интересными в этой категории для меня показались две истории: трогательная «Моя мать», как понятно из названия, посвящённая матери автора и её похоронам и «Похоже, Тотошка, мы не в Канзасе» о том, как Эллисон работал над созданием научно-фантастического сериала, и о том, как сериал ожидаемо провалился. Эта история всё также полна желчи и мелочной мстительности, но хотя бы показывает нам, простым читателям, закулисье создания успешного (или не очень) телепродукта.

Следующая 1/6 – так называемые «скрытобиографические» рассказы. Они представлены в виде художественной прозы, их главных героев зовут не «Харлан», но всё равно ты понимаешь, что это чуть беллетризованные дневниковые заметки. Во-первых, персонажей выдаёт фирменный скверный характер, а во-вторых, невольно и против своего желания изучив биографию автора при чтении сборника, ты находишь прямые пересечения событий этих рассказов и событий из жизни Эллисона. Вот он встретил на вечеринке писателей писателя-кумира своей молодости, вот повёз подружку своей девушки в Мексику на аборт, вот мотался по барам и пьянствовал с какой-то случайной компанией, вот в детстве он крадёт игрушки из коробок с хлопьями... Выглядит всё это также нелепо, как пациент на приёме у уролога, который начинает свою речь со слов: «Знаете, у моего друга тут одна проблема...».

Итак, половина сборника позади, а пока что нам не встретилось ни фантастики, ни чего-либо заслуживающего внимания читателя, которому интересна литература, а не авторское самолюбование. Что там будет в следующей 1/6?

А там сугубо мейнстримная проза, завязанная на американских реалиях 60-70-х годов, которая, как я уже говорил, катастрофически устарела, а для России и вовсе никогда не была актуальной. Например, история чёрной бродяжки, которая стала свидетелем убийства, совершённого мафией. Бандиты открыли на неё охоту, и в течение рассказа она самыми разными способами уничтожает тех, кто хочет её убить (примерно также же как в любом стандартном ужастике, из числа тех, которые Эллисон так ругает). Шок-контента в этих рассказах отгружено изрядно, но после условных Ирвина Уэлша или Чака Паланика современного читателя сложно удивить скверно и скупо описанными сценами секса или насилия, поэтому несмотря на некоторую культурную ценность с точки зрения истории, читать подобное для удовольствия откровенно бессмысленно. Эти рассказы напоминают творчество школьника, который узнал несколько ругательств, однажды покурил травку, а также понял, откуда берутся дети, и теперь бравирует этими своими достижениями на каждом углу. При этом, я не говорю, что на таком материале нельзя написать что-то интересное, например, уже упомянутые Уэлш и Паланик полностью построили свою карьеру на грязи и чернухе, но читать их всё равно намного интереснее.

Предпоследние 1/6 книги – это бесформенное сюрреалистичное нечто, которое сложно как-либо классифицировать. В эту категорию я отношу краткие кусочки и/или наброски рассказов, не получившие развития, и слепленные воедино без особого старания, описания наркотических трипов, маскирующиеся под сюрреализм и трансгрессивную прозу, бессюжетные философствования обо всём и ни о чём, биографии вымышленных личностей и т.д. Из этих рассказов можно создать идеальный набор для любителей искать глубинный смысл и натягивать сов на глобус. Опять же, хиппи в 70-е годы, наверное, были бы в восторге, но лично мне читать описание деяний вредной личности с околобожественными силами, которая портит жизнь людям в течение всего октября как-то не с руки.

Наконец, последняя одна шестая часть сборника – это, собственно говоря, фантастика, причём «ненаучная». Никакой радости от исследований или открытий, никакого взгляда в будущее, только гнетущая серость бытия, ворчание и гнев на то, как всё плохо. Дискутируя с омерзительным обществом настоящего и будущего, Эллисон эксплуатирует классические правила демагога от доведения до абсурда в «Покайся, Арлекин!» до соломенных чучел в «Человеке, поглощённом местью». Сами рассказы строятся, скорее на идее, а не на выстроенной драматургии, потому, зачастую, не имеют сюжета, и начинаются ни с чего, заканчиваясь ничем. Попытки Эллисона добавить «реализма» в линейное повествование оказываются не слишком удачными, потому что хорошая история – это не только мысль вроде «А что, если бы в игровой автомат вселился призрак?», но ещё персонажи и их развитие, их действия и реакции, оценка идеи с разных сторон, и иногда даже критически, но автору самокритика неведома, поэтому он создаёт нежизнеспособные миры и плоских героев, опять же, играя исключительно на протухшем эпатаже. Попытки превратить идею в сюжет у Эллисона приводят лишь к тому, что нежизнеспособные идеи воспринимаются ещё более нежизнеспособными. Впрочем, в этом разделе коэффициент читабельных рассказов куда больше, чем во всех остальных. С десяток вполне тянут на 7 из 10, но, если учесть, что в двух томах «Эликсиров...» больше сотни произведений, статистика довольно печальная.

Поначалу я подумал, что, возможно, дело не в Эллисоне, а во мне – я напридумывал себе гениального автора, мечтал прочитать его истории два десятка лет, и оказался жертвой синдрома завышенных ожиданий, но, открыв на fantlab оценки сборника увидел, что в основной своей массе читатели со мной согласны – ни к одному рассказу нет оценки 8, лишь несколько набрали больше 7,5, а некоторые имеют позорный рейтинг около 3 (по меньшей мере, на момент написания данной рецензии). И как так вышло? Откуда столько наград, столько хвалебных рецензий, такая слава? Может быть, Харлан Эллисон умудрился пустить пыль в глаза своим современникам и соотечественникам, а мы, российские читатели XXI века свободны от агрессивного самопиара автора и оцениваем его творчество более-менее объективно?

Как обычно, издательская аннотация новой книги Пелевина одновременно о ней и не о ней – ровно как и подавляющее большинство рецензий в интернете. Павел I – не главный герой «Ордена...» и даже не второстепенный. Он – лишь один из элементов созданного автором мира Идиллиума. Главным героем является молодой парень двадцати трёх лет Алекс де Киж, обитатель Идиллиума – реальности, созданной в результате экспериментов Франца-Антона Мессмера, более развитой и совершенной версии «Ветхого мира». В Идиллиум уходили все великие умы XVIII века – от Моцарта до Франклина, и включая самого Павла I. А сюжет книги заключается в том, что в силу особенностей своего происхождения, Алексу предстоит стать Смотрителем, проводником месмерического Флюида в мире Идиллиума. Впрочем, всё написанное выше может быть совсем и не так, ведь единственно верное в издательской аннотации это: «О чём эта книга на самом деле, будет зависеть от читателя – и его выбора».

В целом, «Орден... – это некая смесь из «Empire V», «Т» и «S.N.U.F.F.». От «Empire V» здесь главный герой – молодой и в чём-то наивный человек, который постигает, что известный ему мир устроен совсем не так просто и мельком промелькнувшая в тексте идея денег-«глюков». От «Т» – неопределённость в происходящем, отсутствие ясного понимания, кто есть творец происходящего, и может ли реальность романа быть объективной реальностью хотя бы для его персонажей, а также создание реальному историческому лицу иной, «тайной» биографии. От «S.N.U.F.F.» – выдуманный мир, в чём-то похожий на наш, но являющийся лишь пародией на него, а также достаточно специфические любовные отношения главного героя. Сплошная пелевинщина. А говоря языком критиков, автор в новом романе снова не продемонстрировал ничего нового. И это действительно так – автор умело тасует свои приёмы: солипсизм, постмодернизм, буддизм и прочие «измы» наполняют текст, а вполне обыденным широко известным событиям, например, анекдоту про поручика Киже приписываются новые, мистические смыслы. Разве что фирменной пелевинской иронии в тексте практически нет – так, пара фраз, полуподмигиваний «для своих», кто сможет разглядеть, вроде цитирования Цоя. В первую очередь это связано с тем, что «Смотритель» оторван от нашей реальности так, как не был оторван ещё ни один из романов Пелевина. А ведь автора всегда ценили и уважали за злободневность и умение сказать о том, что происходит здесь и сейчас. Судя по всему Пелевину писать о нашем мире всё менее и менее интересно, иначе чем объяснить тот факт, что каждая новая его книга уходит всё дальше от приземлённой реальности, и всё больше живописует столь любимые автором пустоту и иллюзии?

Не совсем понятна причина, заставившая разделить роман на две части (коммерция? – возможно), поскольку «Орден...» при объёме в 350 страниц крупным шрифтом остаётся в лучшем случае затянутой экспозицией. Почти лишённый каких-либо событий, он даёт лишь основные наметки для будущих сюжетных линий, закончившись интересным (пусть и банальным для Пелевина) ходом, позволяющим предположить, что Идиллиум – лишь иллюзия... но кто автор этой иллюзии и кому она предназначена – этот вопрос остаётся открытым. Возможно, во втором томе мы это узнаем. А возможно нет. Это же Пелевин, никогда нельзя сказать наверняка – в его работах иллюзии иллюзий становятся способом для отрицания выдуманной реальности реально существующих людей, и разобраться во всём этом не так-то просто.

В Милане готовится «пилотный» выпуск газеты «Завтра». Газеты, которой никогда не должна выйти в свет, и является лишь очередным способом влияния для её учредителей. В команду набраны шесть разношёрстных редакторов, руководитель не имеет иллюзий о том, чем он занят, а главный герой романа, своего рода литературный редактор нанят лишь для того, чтобы написать книгу-бестселлер о героических попытках создать истинный рупор правды в наши нелёгкие дни...

Тот, кто ожидает от Умберто Эко очередного скрупулёзного исследования эпохи, лихого детективного сюжета, замешанного на постмодернизме, ждёт разочарование. Раскрыв все секреты своего мастерства в достаточно посредственном «Пражском кладбище» он снова пообещал закончить с писательством, но снова не сдержал обещание, выпустив в свет роман, над которым работал ещё в 1994 году, и который так и не смог закончить. Судя по всему, не смог он закончить его и в этот раз. Книга получилась на редкость тощая. 240 страниц крупным кеглем с конскими полями в русскоязычном издании. В том же «Маятнике Фуко», например, было 832 страницы убористым шрифтом. А сравнение с «Маятником...» здесь вполне себе обосновано. «Нулевой номер» очень уж смахивает на неизданные черновики «Маятника...», которые были пущены на вторичную переработку. Такое же издательство как место действия, такие же неприкаянные люди разных возрастов и убеждений в команде издательства, такие же поиски (или всё-таки выдумывание?) заговоров там, где их нет, такое же внезапное убийство... Вот только там, где «Маятник...» лишь начинал раскачиваться, «Номер...» уже обрывается – примерно на том же витке сюжета, примерно на том же числе страниц. Словно бы автор так и не смог развить историю дальше, и махнул рукой, привязав к истории неопределённый финал, который и концовкой-то назвать стыдно.

Впрочем, типичная для Эко многослойность повествования в «Нулевом номере» всё-таки есть. Вот только если в его предыдущих книгах «слои» были перемешаны и определялись скорее инстинктивно, в «Номере...» они показаны явно.

Первый слой, пожалуй самый интересный – это то, как издаются газеты. Как подбирается материал, как пишутся статьи, как работают с опровержениями и т.д. Причём в современное (более-менее, время действия книги – начало 90-х) время, когда предназначение газеты – не столько информировать граждан о событиях, сколько служить проводником идей вполне определённых лиц или кругов лиц. Как человек, пусть и косвенно, но тесно связанный с журналистикой, я не мог не отметить особо метких наблюдений, и пару раз даже хохотнул, узнавая схожие ситуации. Впрочем, незнакомому с газетным миром читателю может быть и не будет так весело. Всё-таки сатира – штука на любителя.

Второй слой, менее интересный, – развёртываемая по мере повествования теория заговора, высказанная одним из редакторов газеты. Дескать Муссолини не был расстрелян в 1945-м, а успешно бежал (почти как Гитлер), оставив на погибель своего двойника. Согласитесь, мелковатая конспирологическая теория для автора, который в «Маятнике Фуко» увязал почти всю историю человечества с деяниями ордена тамплиеров, а в «Баудолино» выставил средневековую европейскую культуру как махинации малограмотного итальянца. Да даже разоблачение «Протоколов сионистких мудрецов» в «Пражском кладбище» и то казалось интереснее. Мельчает объём, мельчает и избранная тема. Хотя, для интересующихся последними днями Муссолини, эта книга будет, пожалуй, настоящим подарком.

Третий слой – романтическая линия. С романтикой у Эко всегда было плохо, а в «Номере...» становится ещё хуже. Романтическая линия здесь не нужна вовсе. Ну, если считать, что роман должен выглядеть именно таким – коротеньким и отрывочным. Но если допустить, что автор планировал продолжить повествование, то это объясняет туманные намёки в отношениях влюблённых, которые вполне могли бы «выстрелить» дальше по тексту.

Впрочем, читается «Номер...» легко (возможно, дело в малом объёме). Например, я осилил его буквально за сутки – по пути с работы и на работу. Но разве это главное, разве этого мы ждём от новой книги Умберто Эко? В общем и целом, это неплохой роман, но если бы не имя Эко на обложке, я бы решил, что книгу написал какой-нибудь Дэн Браун. Примерно его уровень – простенько, стремительно, есть загадка, есть убийство... массовый читатель клюнет.

1204 год, Четвёртый крестовый поход. Константинополь практически разграблен. Никита Хониат (реальная историческая личность, кстати), византийский историк, спасён странным человеком по имени Баудолино. В награду за спасение Баудолино просит Никиту записать историю своей жизни, которая была богата на приключения. Хотя есть одно «но» – по собственному же признанию Баудолино он прирождённый выдумщик и лжец. Как тогда ему верить?! Чего стоит только начало его истории, когда Баудолино, якобы ещё в раннем детстве спас Фридриха Барбароссу и стал его приёмным сыном... Дальше – больше. Судя по рассказу именно благодаря его стараниям и творилась история Средневековья. С его лёгкой руки Болонский университет получил независимость, Барбаросса решил конфликты с итальянскими провинциями, Баудолино сочинил переписку Абеляра и Элоизы и стихи за Архипиита Кёльнского (также выведенного в романе в качестве безымянного Поэта, постоянного спутника героя), подделал огромное количество святых мощей, придумал библиотеку, описанную в «Гаргантюа и Пантагрюэле». Даже ходившие по Европе письма от пресвитера Иоанна, властителя вымышленной райской страны сочинены Баудолино. Да и саму легенду про пресвитера Баудолино довёл до совершенства и наполнил деталями... а потом сам же поверил неё, посвятив жизнь поиску Братины, в которую собирали кровь Христа и попыткам добраться до царства пресвитера Иоанна. Кстати, не следует также забывать о том, что если верить рассказу Баудолино Фридрих Барбаросса не утонул в реке, как принято считать, а был убит, и загадка личности преступника – один из крючков, на который подцепляет автор читателя, вкладывая в уста одного из персонажей ироническое замечание о том, что ни один изощрённый ум не мог придумать, как убить человека, находящегося в запертой изнутри комнате и не оставить следов...

Как и в «Маятнике Фуко» в романе Умберто Эко отчётливо виден автобиографический мотив. Баудолино – уроженец тех же мест, что и автор, также как Эко Баудолино не мыслит своей жизни вне текста, и также, как Эко Баудолино делает из своей жизни целый роман. Более того, сама тема «Баудолино» в некотором смысле перекликается с «Маятником Фуко» – здесь также затрагивается вопрос того, что реально на самом деле? Если множество людей думают, что какие-то события происходили, и происходили именно так, так ли уж важно, что на самом деле всё было не так? Да и было ли вовсе? Баудолино придерживается мысли, что нет, не важно. Главное – история, в которую верят люди. Этой уверенностью он заражает окружающих, даже Никита, узнав о подделке Баудолино святых мощей лишь пожимает плечами – если люди верят в истинность мощей и получают от них утешение и силы, то почему бы и нет? Это и вовсе выходит благое дело.

Тем не менее Баудолино как рассказчику (значительная часть повествования ведётся от первого лица) верится с трудом. Вернее, поначалу, когда его байки ещё более-менее укладываются в рамки «ну, чисто теоретически, так могло бы быть», ещё верится, но перевалив за вторую половину рассказ Баудолино и сам роман наполняется таким количеством фантастических деталей, что начинаешь задумываться – а было ли сказано хоть одно правдивое слово, или Баудолино как этакий средневековый Мюнхгаузен рассказывает всякие небылицы? Но потом читатель просто машет рукой на все нелепицы и несётся вперёд по тексту романа, который неспешно начавшись разгоняется до лихих приключений, а затем и оказывается детективным триллером с философским укладом.

Впрочем, если подумать – истории о исхиаподах, сатирах, блегмах и паноциях вполне укладывались в средневековое мировоззрение, подобные существа описывались во многих книгах тех времён. Разумеется, со слов заслуживающего доверия друга или учителя автора, который в свою очередь читал это в книге, текст которой был скопирован с древнего свитка, а свиток в свою очередь... ну и так далее. Оттого в Средние века никто не говорил, что исхиаподов не может быть – ведь авторитетные источники уверяли, что они есть, просто очень далеко. Это, разумеется, классическая ошибка в ведении спора – апелляция к авторитету, но каких-либо других способов постижения истины в те века почти не было. Так что, кто знает, не признайся Баудолино в том, что он лжец, появились бы эти существа в «Истории» Никиты Хониата, и не соседствовала бы реальная история Византии с байками Баудолино? Не стал бы Баудолино восхваляем как создатель привычного европейского мира и европейской цивилизации? Впрочем, этого мы уже не узнаем никогда. Вполне традиционно Эко оставляет концовку романа открытой, и если о судьбе Никиты мы что-то знаем, благодаря историческим источником, судьба главного героя остаётся неясной. Нашёл ли он царство пресвитера Иоанна, которое так его манило? Нашёл ли он успокоение? Ох...

Главный герой книги, Джейми Мортон был маленьким ребёнком, когда он познакомился с Чарльзом Джейкобсом, молодым священником. Священник был увлечён электричеством, и страстно верил в Бога, однако, после несчастного случая, произошедшего с женой и с ребёнком, разочаровался в вере, и посвятил жизнь служению «тайному электричеству». После дороги Джейми и Чарльза разошлись, но судьба за долгие годы всё-таки сводит их несколько раз вместе – Джейми, уже ставшего рок-звездой, подсевшей на наркотики, и Чарльза, ставшего бродячим проповедником... Ну а в конце концов, они ещё раз сойдутся, для самого последнего и страшного эксперимента с электричеством...

Свой очередной роман Стивен Кинг посвящает целой плеяде классиков жанра ужасов, от Брема Стокера до Питера Страуба, однако наиболее сильно в «Возрождении» влияние Мэри Шелли, Говарда Лавкрафта и, в первую очередь, Артура Мейчена, чья повесть «Великий бог Пан» по словам самого Кинга не дает ему покоя всю жизнь. Именно оттуда Кинг взял основную канву сюжета, вокруг которой нарастил свою историю. Однако, перечень имён в посвящении играет с читателем дурную шутку – более-менее эрудированный читатель по одному только этому списку может вычислить, чем же закончится роман. Впрочем, прелесть «Возрождения» не в непредсказуемости, а в том, как оно написано. А написана книга прекрасно. Неспроста я всегда называл, и буду называть Стивена Кинга современным классиком литературы. Уж чего-чего, а умения детально и ярко выписать быт, характеры людей и приметы времени у него не отнять.

Кстати, насчёт примет времени. Как и во многих других романах позднего Кинга, значительная часть событий «Возрождения» посвящена прошлому – а именно 60-м годам, когда Джейми впервые встретился и познакомился со священником, как он проникся к нему детской любовью, как он впервые взял в руки гитару, как встретил свою первую девушку... Однако, в отличие от той же «Страны радости», где описание прошлого было, несмотря ни на что светлым и приятным, в «Возрождении» Кинг мастерски нагнетает напряжение. Пользуясь тем, что рассказ ведётся от первого лица, от лица человека уже пожившего, и знающего исход истории, автор щедро разбрасывает намёки на грядущие ужасы и трагедии, вроде: «Тогда я и не знал, что вижу его в последний раз» или «Однако, всё самое страшное было ещё впереди». Короче говоря, Стивен Кинг наконец-то взялся за то, за что его полюбили все читатели – за ужасы. Хотя, конечно, добрые 2/3 романа к ужасам не имеют почти никакого отношения, может быть разве что к детективу, да и то с натяжкой.

Тем не менее, чтение «Возрождения» по-настоящему захватывает. Ярко выписанные герои с непростыми судьбами, секс, наркотики, рок-н-ролл (обо всём этом Кинг знает не понаслышке – он давно играет в группе The Rock Bottom Remainders, а про его проблемы с наркотиками даже самим Кингом написан не один десяток страниц), лавкрафтианская загадка, мастерское владение словом... Короче говоря, автор в моих глазах полностью реабилитировался после халтурного «Мистер Мерседес». Не то, чтобы «Возрождение» было шедевром, но это добротный роман, способный захватить внимание читателя и подарить немало приятных минут.

Неизвестный на огромном угнанном «Мерседесе» на полной скорости врезается в толпу безработных, ожидающих в очереди на ярмарке вакансий. Восемь человек погибли, ещё пятнадцать ранены, но убийце удаётся сбежать. Преступление остаётся нераскрытым и к моменту выхода детектива, расследовавшего дело, но убийца сам выходит на связь с экс-копом, поддразнивая и посмеиваясь...

Я люблю Кинга. Очень. Даже позднего. Пожалуй, особенно позднего, поскольку многие из романов, написанных им в 2000-х годах отходят от чистого ужаса (ну кроме «Ловца снов», который на мой взгляд – одно из самых жутких и безысходных произведений не только автора, но и вообще всей мировой литературы). В новых романах Кинг не пытается пугать, а занимается встраиванием атмосферы, прописыванием психологии персонажей... Потому мне особенно больно признавать, что «Мистер Мерседес» – это халтура. Кто бы стал читать этот роман, если бы не имя на обложке? История сляпана из расхожих шаблонов и даже откровенных штампов дрянных дешёвых детективов. Коп на пенсии, маньяк, решивший поиграть с детективом в свои маньячные игры, роковая красотка, влюбившаяся в детектива, несколько его случайных помощников, ну и разумеется, никакой настоящей полиции. Атмосфера на нуле, герои – те же картонки, разве что выделяется маньяк, мыслям которого Кинг уделяет достаточно времени – в отличие от многих других подобных типов у него наличествуют хоть какие-то зачатки разума. По меньшей мере он не зацикливается на одном и том же способе убийств, и понимает необходимость как-то разнообразить свой образ действий. Хотя в итоге даже его психическое расстройство сведено Кингом к банальному прямолинейному фрейдизму.

В целом от книги (как и от её перевода) остаётся ощущение какой-то поспешности, будто бы автора подгоняли сроки контракта с издательством, и сюжет пришлось собирать из того, что было путём метода копипасты. Примерно также студенты готовят курсовые работы за день до сдачи (от перевода, кстати, остаются похожие ощущения). К тому же, для того, чтобы написать историю, завязанную на компьютерах, мобильниках и прочих современных технологиях, Кинг слишком слаб в этих самых технологиях – помнится, на момент выхода романа «Мобильник» в 2004 году он заявлял, что не пользуется мобильным телефоном...

Впрочем, у книги есть один плюс – ближе к финалу вялое и банальное действие всё-таки более менее разгоняется, и читать становится поинтереснее, поэтому оценка не так уж низка. Хотя Кинг, и без того склонный к самоповторам, которые зачастую бывают даже уместны, в этот раз ударился в оголтелый плагиат у самого же себя, передирая идеи из «Бессонницы» и «Розы Марены». Ну а про то, что вся книга по сути дела представляет собой большой плагиат сразу с целого жанра полицейских детективов – это я уже написал. Более того, финальная сцена, вполне в духе таких историй жирно намекает на продолжение, что становится по-настоящему страшно, впервые за время, потраченное на чтение «Мистер Мерседес». Возникает ужас: неужели у этого действительно будет сиквел, триквел, римейк и ребут?..

Вот как звучит описание сюжета, размещённое на задней стороне обложки:

«Студент Девин Джонс, решивший подработать в парке развлечений «Страна радости», внезапно словно попадает в своеобразный параллельный мир.

Здесь живут по своим правилам, говорят на особом языке и очень не любят, когда кто-то задает «лишние» вопросы. Особенно – если они касаются убийства молодой девушки Линды Грей, тело которой было обнаружено в парке, в павильоне «Дом ужасов».

Пытаясь найти ответы на эти вопросы, Девин понимает: за ярким фасадом парка развлечений скрываются опасные тайны, а если разворошить прошлое обитателей «страны радости», то его собственная жизнь может непостижимым образом измениться раз и навсегда».

Удивительное дело! Ни слова правды, хотя, конечно всё описанное в романе присутствует – и парк развлечений, и Язык, и убийство, но это совершенно не важно для описания сюжета. Самое интересное, что аналогичную ошибку сделали не только в России. За рубежом эту книгу тоже рекламировали как «крутой детектив» в духе Дональда Уэстлейка. Что совсем не так. Если бы у меня была задача создать описание этого романа, я бы написал что-то в таком роде:

«Осень 1973 года стала для Девина Джонса одновременно и самой лучшей и самой ужасной в его жизни. Желая подзаработать на летних каникулах, он устроился в парк развлечений «Страна радости», где нашёл едва ли не лучшую работу в жизни – торговать радостью... Это у него прекрасно получалось, до тех пор, пока его не бросила любимая, и пока он не узнал о призраке убитой девушки, обитающей в павильоне «Дом ужасов». А потом, после встречи с женщиной, мальчиком и его собакой в жизни Девина всё и вовсе закружилось как кружится один из каких-либо сумасшедших аттракционов «Страны радости»...

Тоже не совсем то, но уже ближе.

Когда я писал про предыдущий роман Кинга «11/22/63» с полгода назад, я высказался, дескать пусть Кинг и не пишет сейчас таких яростных и агрессивных историй, как в 80-е, но это не значит, что он исписался – просто человеку в его возрасте хочется говорить не о монстрах. Вот и с «Страной радости» вышла та же история. Да, здесь есть призрак – но его почти никто не видел, а тем, кто видел вряд ли стоит доверять. Да, здесь есть убийство, и даже не одно – но все убийства случились за много лет до событий романа. Да, здесь есть немного детективной интриги – но её совсем немного.

В первую очередь, «Страна радости» – это местами грустный, местами радостный, местами смешной роман-воспоминание об одном небольшом фрагменте жизни главного героя. Рассказчик, которому уже за 60 (как и Кингу) неторопливо перебирает воспоминания своей юности, одновременно и подсмеиваясь по-доброму над тем пареньком, каким он был, и завидуя ему. Ведь у каждого из нас есть такие моменты, которые мы запоминаем накрепко, к которым мы возвращаемся снова и снова, находя в них силу и утешение. Осень 1973 года для главного героя стала именно таким воспоминанием. Разбитое сердце, первая взрослая работа, две спасённые жизни, роман с потрясающей женщиной и её сыном, наделённым особым даром, встреча лицом к лицу с убийцей – и всё это лишь за несколько месяцев!

Из всех остальных произведений Кинга, по атмосфере «Страна радости» похожа на вторую часть «Сердец в Атлантиде», где действие происходит на студенческом кампусе в 1966 году. И там и здесь присутствует это прекрасное щемящее чувство ностальгии по ушедшему и уходящему...

«Когда тебе двадцать один, жизнь – дорожная карта. Где-то в двадцать пять у тебя зарождаются подозрения, что ты держишь её вверх ногами, но полностью ты убеждаешься в этом только в сорок. А к шестидесяти, можете мне поверить, ты окончательно понимаешь, что безнадежно заблудился».

О чём новый роман Пелевина «Лампа Мафусаила»? О масонах, хипстерах, спецслужбах, путешествиях во времени, параллельных мирах, всемогущих, но равнодушных силах, что наблюдают за всеми мирами... Короче говоря, о том же, о чём и другие романы автора. Вот только почему-то в этот раз меня это совсем не зацепило. Ну то есть вообще. Это первое крупное произведение Пелевина, после которого я просто пожал плечами и закрыл книгу, без малейшего намерения к ней возвращаться. Почему так? Сложно объяснить. Всё как с теми фальшивыми ёлочными игрушками – выглядят так же, но не радуют.

Например, предыдущий роман Пелевина, «Смотритель», многие ругали за то, что в нём нет ничего острого и злободневного, а в «Лампе...» злободневности более чем достаточно, порой кажется, что Пелевин дописывал книгу в тот момент, когда она сходила с печатного станка. Вот только это как-то местячково. Вялое пинание хипстеров вызывает усмешку – не такого масштаба это явление, чтобы на него разменивался сам Пелевин. Ехидничанье по поводу феминизма? – ок, но как-то слишком сюрреалистично вышло. Рассуждения об отличиях «ваты» от «цивилизации» тоже достаточно беззлобны и сделаны словно бы с ленцой – по настоящему не достаётся ни тем не другим. Это вам не эссе о «вау-факторе». Ну а если отбросить в сторону эти заложенные в текст идеи, в романе не останется ничего – событий в нём не хватило бы даже на чахлый рассказик. Собственно говоря, раньше Пелевин и умел высказывать в десятке страниц рассказа то, на что сейчас понадобился целый том, пусть и не такой объёмный.

Более-менее забавным и оригинальным роман становится лишь в третьей (из четырёх) части, где Пелевин играюче связывает масонскую традицию с русским лагерным бытом, в стиле прочих своих криптоисторических исследований. Вторая часть симпатична главным героем, а вот первая и четвёртая – совсем мимо кассы. Настолько, что сложно было не бросить чтение на середине первой повести.

В итоге, «Лампа...» – роман не то, чтобы плохой, он просто одноразовый, и будто бы пытающийся угодить сразу всем категориям читателей. Даже протест и сатира отвешены здесь в строго отмеренных дозах, чтобы читатель вроде бы и получил, что хотел, но в то же время спокойно бы переварил прочитанное. Более того, читателя даже специально накормят с ложечки, предварительно разжевав.

Кетополис – островное торговое государство-порт в Тихом океане. Здесь смешались культуры десятков народностей и рас, здесь уживаются (или не уживаются, как повезёт) благородные аристократы и маньяки, простой рабочий люд и безумные учёные. А «Киты и броненосцы» – это несколько историй, которые произошли в Кетополисе в день накануне Большой бойни, странного ритуала массового забоя китов, дня, когда, даже воздух пропитан напряжением и ожиданием...

Ох, как долго эта книга стояла у меня на полке! Так долго, что по ней успели отгреметь все споры, случились все разоблачения, и читателям открылся самый страшный секрет – никакого Грэя Ф. Грина нет, а «Кетополис» написан несколькими молодыми российскими авторами. Впрочем, мне сложно представить человека, который всерьёз принял байку о совершенно неизвестном в России авторе. И дело не в том, что ни Wikipedia ни Amazon не знает никакого Грина, а в том, что каждая буковка текста кричит о том, что её написали в России. Манера строить фразы, персонажи – всё это чисто русское, как не прикрывайся тем, что, дескать, переводчики были непрофессионалами и перевели как могли. Даже фраза Лукьяненко на обложке «Почему такое не пишут на русском?!» не то что намекает, а прямо вопит о том, что книга действительно написана на русском.

И раз уж «Киты и броненосцы» состоят из нескольких историй, написанных несколькими авторами, каждую историю надо оценивать по-отдельности. Между повестями есть ещё небольшие вставочки – выдержки из газет, писем, мемуаров, отчетов, но полноценными произведениями их назвать нельзя, так что говорить про них не буду.

- «Предисловие к русскому изданию». Почему-то оценивая остальные тексты забывают о том, что предисловие здесь – тоже художественное произведение. Лазарчук пересказывает детали биографии автора, вычисляет, что это псевдоним, и строит версии о том, кто мог бы под ним скрываться. Предисловие – первый звоночек о том, что «Грэй Ф. Грин» не более чем фикция, слишком уж оно напоминает рассказы Борхеса о книгах, которые никогда не существовали и о выдуманных мирах.

- «Моё имя никто: История офицера». Достаточно необычное начало. Этакий Акунин подшофе. Вальсы Шуберта, хруст французской булки, неразделённая любовь, стреляться так стреляться и т.д. Повествование строится на образах, скачет во времени, как мысли пьяницы – ведь главный герой в самом деле проводит значительную часть этой повести в состоянии алкогольного опьянения. Зачин, в котором нет почти ничего фантастического.

- «Прощание с Баклавским: История инспектора». Однозначно лучшая история книги. Если бы автор этой повести написал весь «Кетополис», он бы стал бесспорным хитом. Приключения главы таможни, выдержанные в несколько нуарном стиле, вмещают в себя огромное количество деталей и элементов, из которых складывается яркая атмосферная картина. Опиумные курильни, дружеские связи с криминальными элементами, «услуга за услугу» как принцип жизни, беседы о боге и неотвратимое ощущение приближающегося конца – и всё это просто высочайшего класса языком... не повесть, а конфетка. Она единственная из книги может читаться отдельно от других, и не потерять при этом ничего... а может и приобрести.

- «Живое щупальце: История рабочего». Главный герой – работник завода, выходец из низов, пусть и шпионящий за своими коллегами по поручению начальства. Суровый, немногословный, создающий и поддерживающий о себе дурную репутацию он в чём-то даже привлекателен как персонаж, однако «Живое щупальце» не живёт вне конструкта «Кетополиса». Вынесенное в заглавие щупальце врывается в повествование чужеродным элементом, и судя по всему нужно лишь для того, чтобы увязать повесть с другими. Но сделано это так топорно, что становится неловко. Но история, тем не менее, хороша.

- «Песни китов: История художника». Да какая это, к чёрту, история? Огрызок истории, в потенциале весьма интересной, но испорченной отсутствием какого-либо финала. Исчезнувшие художники, таинственные графические истории, политические интриги... и стоило столько всего городить, чтобы закончить пшиком?

- «Подземная Джульетта: История аристократа». Добротная повесть, в которой автор чуть приподнимает завесу над тайной морлоков. Настоящих кетополийских морлоков, а не тех, о которых писал впечатлявшийся ими Уэллс. Полюбивший юную морлочку аристократ готов пойти на всё, чтобы заполучить объект страсти, однако волею судьбы за ними начинается настоящая охота – их выбрали на роль козлов отпущения, на них должен обрушиться народный гнев. Всё, что им остаётся – это бежать через весь город в поисках спасения. А почему при такой простой завязке история добротная? Да потому что в отличие от той же «Песни китов» её вполне можно читать отдельно от книги.

- «Бумажные кости: История авантюристов». Элемент комедии. Двое шалопаев, выполняя работы в музее Кетополиса, умудрились разбить череп кита, и теперь, за сутки до того, как музей откроется, им нужно найти замену. Их положение отягощается тем, что парочка в долгах как в шелках и за ними охотится местная мафия. Кому-то такие «комедии положений» нравятся, но я пролистал эту повесть без особого внимания. Она тоже вполне самостоятельна, однако ценности для понимания «Кетополиса» не имеет.

- «Посредник: История журналиста». В некотором смысле продолжение «Джульетты». Суть заварушки с морлоками становится ещё понятнее, но сама история скучновата.

- «И объяли меня воды до души моей: История священника». Это не повесть, а рассказ. Молодой священник церкви почитателей Ионы-пророка боится воды, но увидев, как тонет человек, священник бросается за утопающим, лишается своего страха, а также нескольких других страхов – и начинает мыслить слишком вольно по меркам столпов веры. История неплоха, но всё то же самое было сказано в «Прощании с Баклавским» в маленькой беседе Баклавского и священника в ресторане. И не пришлось для этого целый рассказ городить.

- «Клуб болтунов: История путешественника». История, которая нужна для того, чтобы осветить ещё одну детальку, придуманную авторами для мира Кетополиса – безумного Вивисектора, сращивающего человеческую плоть с механизмами. Прибывший в город турист сделает всё, чтобы найти Вивисектора, и, разумеется, найдёт – на свою голову. «Клуб болтунов», пожалуй, самая большая промашка создателей. Во-первых, Вивисектор – это Чайна Мьевиль. Такой Чайна Мьевиль, что страшно. Не, я всё понимаю, Кетополис списан с Нью-Кробюзона, но зачем же делать это столь заметным? Во-вторых, персонажи вроде Вивисектора «работают», оставаясь загадкой, пребывая в тени. Если говорить о них подробно, они становятся неинтересны. А о Вивисекторе сказано слишком много.

- «Тень целлулоида: История актрисы». Актриса кино является на съёмочную площадку своего нового фильма, но там её никто не узнаёт, а её роль отдана другой. Не в силах понять, что же произошло она в отчаянии бродит по городу, и её скитаниям посвящён этот рассказ. Опять-таки, неплохой, но не привносящий ничего нового в мир книги. К тому же, это я дурак, или из рассказа непонятно, действительно ли какая-то тайная сила вымарала главную героиню из памяти людей, или это у неё просто крыша поехала?

- «Жестяной бубенчик: История модистки». И ещё одно продолжение истории морлоков –приквел и сиквел «Джульетты». И снова Мьевиль. Шитьё плоти, подступающее отчаяние и безумие... Тяжёлая для чтения история, мучительная, как жизнь главной героини.

- «Циклоп: История беглеца». Главная WTF-повесть всей книги. Её главный герой – разумная горилла! Бегает по улицам! Встречается со всеми персонажами предыдущих повестей! Кардинальным образом меняет их судьбы! Разумная горилла! Вершитель судеб! WTF?!? Ничего более вменяемого автору предложить, видимо, не удалось.

- «Билет в один конец: История каторжника». Ещё один нуар, но если «Прощание с Баклавским» было тонким и красивым, «Билет...» эксплуатирует расхожие штампы – плохой парень выходит из тюрьмы, идёт к своему прежнему нанимателю, наниматель предлагает работу, но любому мало-мальски понимающему читателю ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Алкоголь, девки, пушки, предательства и подставы. Штамп на штампе сидит и штампом погоняет.

- «Кит над городом: История любовницы». Рассказ, словно бы нарезанный из кусочков полноценной повести. Рассказ о жизни одной ничем не примечательной девушки... Хотя нет, чем-то она всё-таки примечательна. Её отец – это великий и ужасный Канцлер, что заправляет Кетополисом. Видимо, для того, чтобы дать читателю понять, что Канцлер не выдумка, и «тоже человек» эта повесть и понадобилась. В остальном смысла в ней нет.

- «Моё имя Никто: История офицера II». Прямое продолжение повести, открывающей книгу. Написано более стройным и внятным языком, чем первая часть – офицер всё-таки протрезвел и прожил долгий день. Может быть потому повесть получилась намного более блёклой – первую часть всё-таки спасал стиль.

В общем, как заметно из написанного выше, качество повестей разнится, как разнится и мастерство их написавших. Причём чем ближе повесть к концу книги, тем больше шансов, что она окажется откровенным проходняком. Авторам приходилось сводить концы с концами, закрывать сюжеты, начатые другими, так что на проработку своих идей просто не оставалось ни сил ни места в тексте. Самая наглядная в этом плане повесть – «Циклоп». Нет, они это серьёзно? Это настолько идиотское подведение итогов нескольких неплохих повестей, что читать «Циклопа» можно лишь выглядывая между пальцами руки, прижатой к лицу.

Кстати, именно из-за попытки объединить все повести в картину одного дня Кетополиса книга и страдает. Если бы повести были самостоятельными произведениями, выиграли бы и читатели и авторы. Отпала бы необходимость в нескольких «заглушках», написанных лишь для того, чтобы ответить на те или иные вопросы (на которые, зачастую, лучше и вовсе было не отвечать), исчезло бы ощущение искусственности конструкции книги, персонажи перестали бы в конце каждой истории «уходить в никуда» в буквальном и переносном смысле слова. А в том виде, в каком «Кетополис» существует сейчас, он похожа на искусственную конструкцию, на монстра Франкенштейна, который едва держится на ногах. Впечатление усугубляется ещё и тем, что «Кетополис» по большему счёту существует не для читателя, равно как не для читателя существует стих-буриме. Авторы стараются показать всем, в том числе и самим себе, что «мы тоже так могём», вклиниваясь на территорию «новых странных», в т.ч. уже упоминавшегося Мьевиля. Они создают фантастический город, добавляют в него немного стимпанка, населяют гениями, злодеями, фанатиками, тиранами, пытаются вырисовать даже какой-то социальный конфликт, но в силу того, что «где-то это уже было» остаётся стойкое ощущение вторчиности, что не идёт книге на пользу, а лишь усиливает ощущение «франкенштейновости». Сочные детальки должны работать на сюжет и на дорисовку полноты мира, а не вводиться в текст только для того, чтобы показать, как круто автор умеет фантазировать. При всём гротеске и неудержимости фантазий Мьевиля у него почти нет ничего случайного, чего-то, что не работало бы на текст. «Кетополис» же почти наполовину состоит из случайных эпизодов, случайных красивостей, случайных героев...

Как следует из скудной информации в официальной группе в контакте, авторы работают над второй книгой цикла. Возможно, перечисленные недостатки в ней будут исправлены. Возможно, Ивану Наумову дадут возможность написать побольше. Всё может быть. А пока что авторов «Кетополиса» следует хвалить за идею и за старание, и лишь некоторых реально за получившийся в итоге этих стараний текст.

«Рельсы» (хотя, конечно же, «Рельсоморье», по аналогии с «Земноморьем») – это история молодого паренька Шэмуса ап Суурата, служащего помощником врача на кротобойном судне «Мидас». В своих скитаниях по просторам Рельсоморья – рельс, сплетённых в кажущуюся бесконечной паутину стрелок и развилок – команда «Мидаса» натыкается на сошедших много лет назад с путей поезд, а в этом поезде находит некую информацию, которая перевернёт все представления о том, что такое Рельсоморье. Эта информация настолько ценна, что за ней начинают охоту и простые искатели приключений, и пираты и даже армии рельсоморских городов...

Поначалу кажется, что «Рельсы» – это римейк «Моби Дика», для подростков в стимпанковской/постапокалипсической атрибутике. Совпадает многое – повествование ведётся от имени недавно попавшего на корабль новичка, капитан потеряла в схватке с гигантским кротом цвета слоновой кости руку, и гонится за своей «философией» с упорством сумасшедшей, сдерживаемая рационализмом старпома, отдельные главы живописуют охоту и разделку пойманного крота или в лирическом стиле рассказывают об особенностях рельсового быта... Впрочем, к середине книги становится ясно, что Мьевиль использует произведение своего почти однофамильца в качестве костяка для совершенно иной истории, больше похожей на «Остров сокровищ». Детали же перекочевавшие из «Моби Дика» оказываются инструментом авторской иронии – например, выясняется, что есть целые клубы капитанов, охотящихся за лишившими их конечностей существами, где одержимцы хвастаются своей «философией» и попытками их поймать. Примерно тогда же в повествовании возникают обычные для Мьевиля леваческие нотки, на последних страницах превращающиеся в настоящую левую симфонию, чем-то похожую на «Мистерию Буфф» Маяковского. Изъясняясь без спойлеров, финал полностью меняет общую идею книги. Поначалу «Рельсы» – постмодернистский гимн труду, исследованию и упорству, но последние страницы превращают роман в сатирический памфлет на неукротимую капиталистическую жадность и в гиперболическое предупреждение о том, чем может обернуться «свободная конкуренция». Не то, чтобы я был против таких идей, просто слишком резкий поворот кажется совсем необоснованным.

В остальном «Рельсы» – это типичный Мьевиль. Фантасмагорический мир (который, кажется, растёт из идеи «Железного Совета» о поезде, который может ехать куда угодно), сочные стимпанковские детальки и красочные описания, персонажи, которых сюжет пронесёт по жизненным перипетиям с грацией горной реки, тащащей лодку по порогам, персонажи второго плана, которые, порой, интереснее главных героев, несколько загадок, разгадка которых осталась «за кадром»... только в изложении для подростков. Впрочем, взрослому книга тоже может быть интересна, ведь она написана без скидок на возраст, и в силу обильного количества смысловых пластов, заложенных в «Рельсах» прочитать их можно по-разному – и как парафраз «Моби Дика», и как политическое высказывание, и как приключенческий роман...

Отдельно про перевод. С одной стороны он хорош, и богатый язык автора не кастрирован до уровня «Промта» как в «Кракене» или «Городе и городе», но переводчик перевёл «в лоб» несколько моментов, которые задумывались автором как тонкие или многозначные. То ли с тонкостями решили не заморачиваться, то ли они остались не поняты...

В конце ноября 1327 года монах Вильгельм Баскервильский и его помощник, послушник Адсон прибывают в аббатство в горах, обитель монахов-бенедектинцев, чтобы подготовить диспут о бедности Христа, который должен пройти между представителями тогдашнего папы – Иоанна XXII и императора Людовика IV Баварского. Однако по приезду туда Вильгельм и Адсон обнаруживают, что монастырь потрясён ужасным событием – убийством одного из монахов. Будучи бывшим инквизитором, и человеком острого ума, Вильгельм берётся за расследование этого дела, все улики в котором ведут в загадочную и тщательно охраняемую библиотеку аббатства...

«Имя розы» – первый роман Умберто Эко, философа, историка-медиевиста, семиотика, критика, а также одного из самых видных деятелей и идеологов постмодернизма. Потому неудивительно, что «Имя розы» представляет собой именно что литературную игру, многослойное повествование, в котором каждый сможет найти что-то своё.

Например, при первом приближении – это детектив, связанный с расследованием убийств (именно этот слой «считали» создатели экранизации романа, которая вышла по многим причинам хуже первоисточника). Даже имена героев – Вильгельма Баскервильского и Адсона отсылают к шерлокиане, к «Собаке Баскервилей» и к доктору Уотсону, хотя, чем дальше, тем меньше в «Имени розы» от детектива, и тем больше и главнее становится второй план книги, а именно его историческая часть. Будучи признанным специалистом по средневековью, Эко прекрасно знает описываемый период, но при этом он не стал пытаться объять необъятное, ограничившись лишь детальной реконструкцией быта монахов, проживающих в аббатстве – даже структура романа нанизывается на распорядок дня в аббастве. Более того, замыкание пространства, в котором развивается действие и конечное количество действующих лиц – это ещё один классический элемент детектива, играющий на первый, детективный, слой романа.

Третий слой повествования, который становится более очевидным к середине книги – это исследование христианских орденов, культов, ересей и трактовок Священного Писания, ведь именно разногласия в его прочтении и необходимость урегулировать спор о том владел ли Иисус и апостолы каким-либо имуществом, который фактически расколол христианский мир в тот период.

Ну и наконец, четвёртым слоем повествования, который в общем-то пронизывает весь роман от начала до конца, являются пределы познания, и, как следствие, поиск объективной истины и способы её достижения. И неважно, в чём она выражается – в наличии имущества у Христа, в личности убийцы, в том, какого цвета конь аббата, в правоте или неправоте еретиков и раскольников... Будучи человеком образованным, и не по средневековому свободомыслящим, Вильгельм Баскервильский и вовсе приходит к тому, что отделить истину от выдумки нереально, и даже пресловутый дедуктивный метод нисколько не помогает ему вычислить злодея – разгадка приходит сама, почти по случайному совпадению.

При этом Эко умело играет с читателем, чередуя эти слои повествования, не давая заскучать тому, кто хочет найти в романе детектив, и щедро разбрасывая по тексту сочные детальки для воспринимающих «Имя розы» как исторический роман, вводя в текст реальных исторических лиц того периода или хотя бы ссылки на них. При этом, оставаясь верен идее постмодернизма, сам он старается максимально отстраниться от рассказа, переложив личину автора с себя на Адсона, который на старости лет записывает события, свидетелем которых он был. При этом, как указывает Эко в предисловии, в основу «Имени розы» положена даже не эта рукопись, события в которой могут быть искажены старческой памятью Адсона, а последующий пересказ этой рукописи, сделанный с ещё одного пересказа. И это позволяет при написании книги полностью абстрагироваться от современной действительности, и погрузить читателей в мышление средневекового монаха – то стилизуя текст, то практически дословно цитируя средневековые трактаты. И эта затея полностью удаётся, несмотря на то, что время от времени Эко добавляет в диспуты монахов идеи, возникшие намного позже, чем действие романа, например, декартовские. Увлекшись детективной интригой в самом начале, приноровившись к неторопливому, обстоятельному и архаичному языку повествования, в итоге можно даже и не заметить, что к концу книги детектива как такового не остаётся, не происходит триумфа интеллекта следователя над интеллектом преступника, не случается великих разоблачений, более того, концовка «Имени розы» во многом говорит о поражении, которое понёс Вильгельм Баскервильский во всех начинаниях – как в следствии по делу об убийстве, так и в организации диспута о бедности Христа.

Тем не менее, «Имя розы» остаётся практически универсальным произведением – роман и познавателен, и развлекателен, и представляет собой истинный гимн знанию и познанию.

Сэр Макс наконец-то вернулся в Ехо, все дела, связанные с этим возвращением улажены, работа по выявлению сновидцев, видящих Ехо в своих снах идёт своим чередом, но разве ж были у Макса спокойные деньки? Вот и сейчас уличная гадалка насылает на Макса жуткий Пророческий сон, в городе появляются Новые Древние архитекторы, возводящие дома из мусора и хлама с помощью магии, домашнее чудовище Базилио превращается, усилиями Сотофы в милую девушку, а некоторые сновидцы начинают видеть такие жуткие кошмары, что даже Королевский лекарь Абилат Парас ничего не может с этим поделать. И конечно же, разбираться со всем этим именно сэру Максу.

Второй том «Сновидений Ехо» вышел буквально через полгода после первого. Скорость работы автора – фантастическая. Пошло ли это в ущерб книге? Не сказал бы. Например, у книги действительно интересный сюжет – «Кошмары...» посвящены архитектуре, также как «Мастер ветров и закатов» был посвящён живописи. Сюжетообразующая тема архитектуры не так уж часто встречается в фентези! Также значительно лучше стало с динамикой повествования. В «Кошмарах...», как и в «Мастере...» достаточно долгая завязка (всё-таки цикл «Лабиринты Ехо» состоящий из коротеньких повестей, в которых особо не развернёшься, был самым сбалансированным в этом смысле), но если в «Мастере...» события начинали развиваться лишь к концу второй трети романа, здесь сюжет набирает обороты уже где-то к середине. Ну а первая половина книги отдана многочисленным друзьям и знакомым сэра Макса, старым и новым которым от него что-то нужно. От совершения невероятных чудес, до банального ужина в его компании. И ещё неизвестно, что для Макса окажется легче.

Основные достоинства «Кошмаров...» те же, что и в других книгах автора про Ехо – лёгкая и ненавязчивая бытовая философия, несколько действительно забавных шуток в тексте, атмосфера добрых чудес, приятное ощущение возвращения к давно знакомым и почти уже родным персонажам, которые в этом романе наконец-то стали походить на себя прежних, а не походят на карикатуры на самих себя, как в «Мастере...», и в не менее знакомый и родной мир, насыщенный огромным количеством деталей.

Основные недостатки – тоже те же, что и в других книгах автора про Ехо. Сэр Макс снова самый-самый-самый, его ничем не пронять, он совершает невероятные чудеса, даже не понимая, как, могущественные друзья восхищаются им с первой и по последнюю страницу, ничего действительно страшного и опасного в Ехо уже давным-давно не происходит, а персонажи поглощают пирожки и изрекают остроумные реплики в совершенно фантастических объёмах. Столько жрать и не толстеть – это наверняка какая-то особая запретная магия.

В общем, «Слишком много кошмаров» – это типичный Фраевский роман про сэра Макса и Ехо. Тем хорош, тем плох. Но продолжение я буду ждать. Всенепременно.

Арб – это планета, на которой в силу ряда причин учёные проводят исследования в своего рода монастырях, отрезанные от внешнего мира, скованные набором обязательных к исполнению правил и сильно ограниченные в технологиях – им доступны лишь самые примитивные приборы, немногим лучше земных средневековых. Инаки (так зовут на Арбе монахов-учёных) в каждом матике (так зовутся сами монастыри) делятся на группы – те, кто дал обет не выходить из матика год, десять лет, сто лет, тысячу лет... Однако, когда истекает этот период инаки могут выйти из матика, а обычные люди могут зайти внутрь. Эти дни называются аперт. События романа начинаются за несколько дней до очередного десятилетнего аперта. Главный герой книги, инак Эразмас (скажем так, не самый лучший из своего матика) и несколько его друзей оказываются втянуты в некие странные события, которые старейшины матика, а также правители внешнего мира тщательно стараются скрыть, но которые могут в очередной раз изменить всю историю Арба.

Вообще, как и в случае с предыдущим произведением Стивенсона – «Барочным циклом», описать сюжет «Анафема» очень непросто. Слишком много всего упаковано в эту книгу. Здесь монашеский быт, философские диспуты, под которые автор выделяет целые главы, описание истории и культуры целого мира, похожего на наш, но не настолько, чтобы перепутать, и всё это нанизано на научно-фантастический стержень – историю первого контакта. Забегая вперёд, хочу сказать, что эта тема раскрыта в «Анафеме» на мой взгляд, пожалуй, наиболее правдоподобно, со времён «Контакта» Карла Сагана. Сочетание всех этих элементов настолько гармонично, что восьмисотстраничный роман читается влёт. Даже жаль, что «Анафем» – это не трёхтомник, как «Барочный цикл».

Традиционно для Стивенсона, одной из основных движущих сил созданного им мира являются идеи. Даже не так – Идеи. С большой буквы. Они заставляют персонажей что-то делать, они заставляют расти над собой, совершать героические поступки. На этот раз автор выбрал для подробного исследования философию Платона, в частности его теорию идей и учение об идеальном мире. Но Стивенсон изменил бы себе, если бы ограничился лишь одним философским направлением. Помимо плаотнизма автор ссылается на Лейбница (который уже был раньше персонажем «Барочного цикла») и Курта Гёделя. Кроме этого в книге читателю встретится теорема Пифагора, «бритва Оккама», теория о том, что работа мозга строится на квантовом принципе, высказанная Роджером Пенроузом, обсуждение антропного принципа, что-то от феноменологии Гуссерля и множественности миров Льюиса, а также, я уверен, много-много других концепций. К сожалению, я не настолько подкован в философии и фундаментальной науке как автор, потому вряд ли смогу перечислить все идеи, которыми Стивенсон виртуозно жонглирует.

Не запутаться во всём этом разнообразии читателю помогает структура романа, которую лично я для себя условно разделил на пять примерно равных частей:

- В первой автор описывает быт инаков, их матик, основные правила, определяется с терминологией. Да, кстати, насчёт терминов – Стивенсон развлекается словообразованием, черпая для речи своих героев словечки то из греческого, то из латыни, и щедро рассыпая по страницам новояз. Настолько щедро, что первую сотню страниц книги невозможно читать, не заглядывая постоянно в специальный словарик, размещённый в конце. Причём, меня не оставляет чувство, что Стивенсон – тонкий тролль, ведь составлен этот словарь так, что объясняя одно слово, он ссылается ещё на несколько других, значение которых тоже нужно смотреть в словаре... Это ещё не сепульки, но уже где-то рядом. Тем не менее, со временем к этому языку привыкаешь. Я временами даже замечал за собой, что пользуюсь словечками из «Анафема», когда обдумываю ту или иную задачу. Больше всего эта часть, напоминает «Имя розы».

- Вторая часть романа более насыщена философскими идеями, а также подробностями жизни матика. Автор знакомит читателя с основными направлениями научной мысли и разными течениями философии Арба, предлагая эрудированному читателю своего рода угадайку – распознают ли они, какой земной философ скрывается за арбским именем? Примерно здесь же начинает завязываться основная интрига романа. Герои задаются вопросами, но не могут найти на них ответы – у них нет возможности получать сведения о происходящем из внешнего мира, а проводить собственные исследования, для того чтобы разобраться, им строго-настрого запрещено.

- Третья часть романа – вместе с главными героями мы наконец-то узнаём, в чём сыр-бор, и неторопливое движение событий первых двух частей сменяется каким-никаким действием. Здесь же, в платоновских диалогах раскрывается суть тех учений, в которых читатель узнал раньше, а главный герой узнаёт об окружающем его мире намного больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Разумеется, вместе с ним сведения об Арбе получает также и читатель, который, следуя за главным героем, пересечёт полпланеты.

- Четвёртая часть практически полностью построена на диалогах. Причём уже настолько сложных, что я, привыкший к скоростному чтению, споткнулся мыслью и начал читать как можно более медленно и вдумчиво. Именно в четвёртой части излагаются самые сложные, но в то же время и самые интересные концепции – пару раз, читая в транспорте я даже проехал свою остановку, увлёкшись диспутом персонажей. На что это похоже? Представьте себе разговор нескольких древнегреческих учёных (в том числе и Платона), которые вполне свободно способны рассуждать о квантах и параллельных мирах. Представили? Вот так вот выглядит четвёртая часть «Анафема».

- Ну и наконец пятая часть – на мой взгляд, самая неинтересная в книге – посвящена стремительному действию. На нескольких страницах автор описывает события сразу нескольких дней, заставляет персонажей преодолеть десятки и сотни тысяч километров, но это увлекает намного меньше, чем застольные обеденные беседы мудрых инаков. К тому же развязка оказывается слишком смазанной – все проблемы и вопросы романа решаются так легко, что в это просто не верится, выстраиваемые автором саспенс и интрига рушатся, а финал книги и вовсе похож на удар лбом об стену со всего размаха. Если всё было так просто, зачем нужно было городить все те дебри на предыдущих шести сотнях страниц? Хотя, это риторический вопрос, вполне понятно зачем – эти шестьсот страниц прекрасны сами по себе, и даже смазанный финал не может их испортить.

Отдельно в конец книги вынесены приложения – три задачки (три калька – по-арбски), которые упоминаются в тексте, уже упоминавшийся выше словарик, и послесловие автора, в котором тот рассказывает об истории создания романа, источниках вдохновения и идей, и вообще подводит итоги работы над книгой. Читаются эти приложения, кстати, не менее интересно, чем сама книга.

Резюмируя, «Анафем» – произведение, нисколько не уступающее «Барочному циклу» по насыщенности деталями и идеями, с тщательно сконструированным миром, в который сначала сложно поверить, но который по мере чтения становится всё более понятным, стимулирующее к самообразованию и постижению мира, но со несколько смазанной концовкой, и недопустимо короткое, при всём своём исполинском объёме.

Известная топ-модель погибает, выпав из окна. Полицейские приходят к выводу, что это было самоубийство и закрывают дело, однако брат умершей уверен, что это было убийство, и нанимает частного детектива Корморана Страйка для повторного расследования. А у Страйка при этом своих проблем по горло – он только что расстался с любимой женщиной, и время он коротает в ожидании её месте, жить кроме как в офисе ему негде, денег почти нет, да тут ещё и новая секретарша, которую ему прислало рекрутинговое агентство...

Вообще уже не секрет, что Роберт Гэлбрейт – это псевдоним Джоан Ролинг. Она, видимо, хотела повторить финт ушами, проделанный в своё время Стивеном Кингом и выпустить в мир своего Ричарда Бахмана – проверить, а привлекает ли что-то в её работах читателей, кроме имени «мамы Гарри Поттера». Как оказалось – ничего. Роман сначала никто не хотел издавать, а когда, наконец, был издан, то продавался он вяленько, пока секрет псевдонима не раскрылся. Тогда-то «Зов кукушки» и смели с полок. Вообще удивительно, как кто-то купился на байку об авторе бывшем члене отдела спецрасследований Королевской Военной Полиции – каждая буковка книги кричит о том, что её автор женщина, даже громче, чем об этом в своё время кричали книги Макса Фрая. Разве же будет военный полицейский так детально описывать дамские украшения, костюмы, платья, меблировку, и подсовывать персонажам всякие печеньки?

Впрочем, изначальные продажи соответствуют качеству текста. Историй, подобных этой написано вагон и маленькая тележка. К тому же, как детектив книга не выдерживает никакой критики – убийца распознаётся практически с самого своего первого появления на страницах, и, несмотря на то, что «Зов кукушки» пытается выдать себя за нечто нуарное, лихой сюжет оборачивается сказкой про белого бычка, в которой персонажи из мира шоу-бизнеса по десятку раз пересказывают одни и те же истории. Причём речь они могут вести не только о расследуемом преступлении, но и о своих личных проблемах, которых у них вполне традиционно для великосветского романа выше крыши – и наркотики, и неверные мужья/жёны, и надоедливые папарацци... Заставить кого-то говорить о самом сокровенном в этой книге не составит труда – даже те персонажи, которым есть, что скрывать практически добровольно выбалтывают все свои секреты, да ещё и десяток чужих. Короче говоря, следить за всем этим просто неинтересно, расследование не захватывает – а это главных промах для детектива. То, единственное, что вытягивает «Зов кукушки» и делает его немного более читабельным по сравнению с предыдущим романом Ролинг «Случайная вакансия» – удивительно точные описания, благодаря которым всего в паре фраз автор может раскрыть всю подноготную героя, или обрисовать улицы Лондона, на которых развиваются события.

Да, кстати а вот русский перевод книги немногим лучше перевода «Случайной вакансии». Всё такое же отсутствие хоть какой-то редактуры, торчащие то тут то там кривые словесные конструкции, и перепутанные имена персонажей. Пустячок, а неприятно.

В нью-йоркском аэропорту совершает посадку рейс из Берлина. Самолёт вроде бы успешно приземляется, однако с того момента, как его шасси касаются взлётно-посадочной полосы связь с рейсом прерывается, а сам самолёт застывает неподвижно на рулежной дорожке. Память об 11 сентября ещё жива, и поэтому к самолёту прибывают сразу все экстренные и правоохранительные органы США – от полиции и ФБР до Центра по контролю заболеваний. Именно ЦКЗ берёт на себя расследование происшествия, поскольку после того, как спецназ всё-таки проникает в самолёт становится ясно – все, кто был в самолёте, кроме четверых счастливчиков, мертвы. При этом никаких следов насильственной смерти не обнаружено. Лишь в багаже обнаруживается странный деревянный ящик, в котором в город прибыло древнее зло – могущественный вампир, имеющий виды на Новый Свет.

Цикл «Штамм» не ужастик, даже близко, несмотря на хвалебные речи Стивена Кинга на обложке. Вампиризм рассматривается авторами как необычно передающаяся болезнь со своим симпотомокомплексом, со своими стадиями развития и волне научным (насколько возможно в рамках жанра) обоснованием боязни серебра и солнечного света. А обилие деталей, позволяющих заглянуть «за кулисы» той или иной профессии напоминает работы Артура Хейли или Майкла Крайтона. Так что больше всего «Штамм» дель Торо и Хогана похож не на «Дракулу», а на «Штамм «Андромеда». Какой-никакой саспенс имеется только в самом начале первого тома, когда события пока ещё вращаются вокруг загадки самолёта, и ни персонажи, ни читатели не понимают, что происходит. А потом начинается мочилово, всё нарастающее и нарастающее ко второму тому, и больше подходящее для какого-нибудь зомбятника. Впрочем, вампиры в «Штамме» в основной своей массе больше всего похожи именно на зомби – у них не очень хорошо с интеллектом, в действиях они руководствуются инстинктами и голодом, бесконтрольно множатся, сбиваются в «стаи»...

Написаны книги очень кинематографично, неспроста у дель Торо сначала была идея снять сериал, которую зарубили все каналы. Коротенькие главки, создающие впечатление рваного монтажа, типично дельторовские фишки, типа пожилого ученого-мистика (почти как в «Хеллбое» или «Хроносе»), немногословного истребителя нежити (фантазия с готовностью подбрасывает образ любимого режиссёром Перелмана), физиологических описаний вампирской нечисти («Блейд-2»), ну и так далее. Сериал по книгам, кстати, всё-таки не так давно вышел в свет, но пошёл несколько другим сюжетным путём, нежели романы. Ну оно и понятно – зачем второй раз рассказывать ту же самую историю? А если учесть, что многие сюжетные повороты трилогии повторяли и без того расхожие штампы вампирских историй и фильмов про зомби – зачем рассказывать ту же самую историю в сотый раз?

Итак, резюмируя, «Штамм» – это нисколько не ужастик, скорее производственный роман из жизни охотников на нечисть, бодро написанный, с несколькими неплохими идеями, но в то же время слегка вторичный по сравнению с другими похожими историями. Не шедевр, но весьма затягивающее чтиво. Ах, если бы ещё отыскать третью часть, так у нас и не изданную в адекватном переводе.

Викторианская Англия. Клуб почтенных джентльменов преимущественно умственного труда – учёных, рантье, студентов, хозяев магазинов – пытается заполучить устройство, созданное их давним другом, и приводящее в действие загадочных летающий аппарат... Или не так? Викторианская Англия. Безумный учёный-некромант воскрешает умерших людей с помощью неизвестного газа, а его приспешниками становится бесчестный служитель апокалиптического культа... Или не так? Викторианская Англия. Много сотен лет назад люди вступили в контакт с инопланетянами, и теперь один из пришельцев, наделённый невероятными, почти магическими способностями пленён, и вынужден исполнять приказы своих хозяев, как джинн из волшебной лампы. Или...

А, впрочем, достаточно вариаций. И так понятно, что «Гомункул» – суматошная книга без внятного сюжета. Открываешь её, и у тебя возникает чувство, что ты случайно включил... ну, скажем, пятую серию шестого сезона какого-то сериала, которого ты до этого никогда раньше не смотрел. Кто все эти люди? Что они делают? В чём их мотивация? По каким законам существует этот мир? Непонятно. В хороших книгах, которые начинаются с места в карьер, так же, как «Гомункул», по мере чтения все эти вопросы проясняются – картина складывается в голове читателя, и становится понятно, в чём авторская мысль. Но не здесь. Персонажи, с которыми читателя так толком и не познакомили, остаются картонными болванчиками, все отличия между которыми – только имена и профессии, их мотивация смутна и неясна, причины завязавшихся конфликтов высосаны из пальца, разбегающиеся сюжеты еле-еле сводятся воедино, и то из-за целого оркестра закустовых роялей, а концовка, как и в пятой серии шестого сезона неизвестного тебе сериала, откровенно намекает на то, что дальше будет продолжение. Но продолжения почему-то не хочется. Стимпанк, конечно, жанр редкий, и в литературе, и кинематографе, но присутствует в «Гомункуле» в настолько гомеопатических дозах, что не вытягивает эту странную историю на сколь-либо увлекательный уровень. Читатель не почувствует духа старой Англии, как, например, в «Вратах Анубиса», написанных, кстати, другом Джеймса Блэйлока Тимом Пауэрсом (одного из персонажей «Гомункула» тоже зовут Пауэрс», а в эпиграф вынесены стихи поэта, придуманного Пауэрсом и Бэйлоком), ни насладится скрежетом шестерёнок и посвистом пара, как в «Машине различий» Гибсона и Стерлинга.

В итоге, история издания «Гомункула» на русском языке – с обложкой, которая оказалась плагиатом, отзывом тиража издательством и последующим возвратом в продажу с заклеенной крамолой на обложку и внутри книги – оказалась намного интереснее, чем история, рассказанная Джеймсом Блэйлоком.

Впрочем, ну и ладно.

О сюжете этой книги сложно сказать что-то внятное. Вынесенный в описание на задней стороне обложки сюжет о поисках мастер-копии фильма «Бесконечная шутка» – это малая часть того, о чём говорится в романе. Впрочем, это чуть ли ни единственная линейная история на тысяче с лишним страниц, написанных Дэвидом Фостером Уоллесом. В остальном же три сюжетных пласта – один про учеников теннисной школы ЭТА, один про бывших алкоголиков и наркоманов из реабилитационной клиники Эннет-Хаус, и один про канадских террористов – связаны друг с другом смутно и пунктирно, так же, как смутно и пунктирно связаны эпизоды внутри каждого сюжетного пласта. По мере чтения десятки (а то и сотни) персонажей возникают, чтобы рассказать свою историю, а затем раствориться в массовке и появляться на третьих ролях то тут то там. Те герои, которых можно с определённой натяжкой назвать «главными», наравне с второстепенными, могут на долгое время исчезнуть из повествования и выветриться из памяти – читателю придётся листать немилосердно гигантский кирпич книги назад, чтобы освежить свои воспоминания и убедиться, а тот ли это персонаж или нет?!

Нисколько не облегчает ситуацию авторский стиль. Максимально подробное описание каждой мелочи, каждого чиха, каждой поры на лице персонажа? Сленговые фразочки и слова новояза, смысл которых понимаешь из контекста, да и то не сразу? Абзац, тянущийся на пять-шесть страниц? Сложносочинённое/сложноподчинённое предложение на полторы? Авторская сноска, ведущая к развёрнутому комментарию в конце книги ещё на десяток? Для Уоллеса это нормально. Собственно, упомянутые сноски занимают в книге добрых две сотни страниц, и содержат самую разную информацию, не вместившуюся в основной текст – от подробной фильмографии выдуманного автором артхаусного режиссёра той самой «Бесконечной штуки», а по совместительству отца двух «главных» героев книги, до фармакологических описаний лекарственных и наркотических веществ.

Впрочем, за сноски о веществах – отдельное спасибо. Поскольку две трети персонажей книги сидят на самых разнообразных легальных и нелегальных наркотиках, мне, как человеку знакомому с данной тематикой лишь смутно и отдалённо, подобные разъяснения помогли понять, что к чему. Единственное – с учётом отдалённо-фантастического стиля книги (дело происходит в условном будущем, о чём в процессе чтения легко забыть) сложно определить, какие препараты существуют на самом деле, а какие выдуманы автором. В любом случае, если прочитать биографию Уоллеса, становится понятно, что даже если некоторые из наркотиков он и выдумал, то со знанием дела.

Да, автобиографичность – это, пожалуй, одна из главных характеристик романа. Уоллес пишет о том, что знает не понаслышке – зависимость, общества анонимных наркоманов и алкоголиков, депрессия, теннис... Через всё это автор прошёл, и выплеснул на страницы книги – порой бессвязно, порой ярко. Оттого «Бесконечная штука» в итоге и похожа на обычную человеческую жизнь. Ведь в наших жизнях, как и в этой книге, есть яркие события и эпизоды, а есть мучительно длинные, которые хочется скорее промотать к чему-то более примечательному, есть множество людей, с которыми мы встречаемся, и которые то находятся рядом с нами, то уходят куда-то в небытие, есть смешные моменты, есть нелепые и гротескные, омерзительные, грустные и страшные, есть счастье, есть депрессия, есть... да много что есть! И заслуга Уоллеса, как автора, состоит в том, что он своим детальнопишущим пером зафиксировал всё перечисленное, и перенёс на бумагу.

Советовать «Бесконечную шутку» кому-то я затрудняюсь – это текст-вызов, текст-отсутствие-удовольствия, с которым придётся бороться, чтение на несколько месяцев, и невозможно предсказать, насколько вознаграждение, полученное читателем в результате, будет равняться потраченным усилиям. Попробовать приобщиться к «Бесконечной шутке», конечно, можно. Но я предупредил.

Сэнгеймон Тейлор работает на экологическую организацию «ЭООС Интернешенел». Среди фанатиков, зооэмо и просто психов он чуть ли ни единственный адекватный человек с высшим образованием, способный на решительные действия и достаточно подкованный в химии, чтобы разбираться со всеми теми отходами, что сливаются в Бостонский залив. Неудивительно, что именно он оказывается втянутым в череду корпоративных интриг больших промышленных производителей, которые готовы пойти на что угодно, лишь бы скрыть следы преступлений против экологии.

«Зодиак», как и более поздний роман Стивенсона «Вирус «Reamde» не имеет никакого отношения к фантастике. Более того, жёстко завязанный на реалии Америки 80-х годов, «Зодиак» может показаться даже немного устаревшим (сам роман, но никак не затронутые в нём проблемы), однако в отличие от «Вирус «Reamde» «Зодиак» написан до того, как автора одолела гигантомания. Поэтому сюжет «Зодиака» не провисает под избыточной тяжестью сюжетных линий или из-за перенаселённости персонажами. Экотриллер (это я не придумываю, в оригинале роман так и называется «Zodiac: An Eco-thriller») несётся вперед также, как и вынесенный в заголовок катер-зодиак – стремительные вылазки «ЭООС», сбор информации, химические анализы, сатанисты, корпоративный заговор, угроза массового заболевания... По ходу повествования Стивенсон раскрывает глаза читателю на то, в каком состоянии находится окружающая среда, делает небольшой экскурс в химию, рассказывает о методах оперативного экологического реагирования, способах борьбы с миллиардными корпорациями, о том, как воздействуют на людей различные токсины и наркотические вещества. Короче говоря, настоящие пособие для начинающего «зелёного», приправленное лихим сюжетом. Люблю такие «производственные романы», в которых речь идёт о людях не совсем обычных профессий. Всегда интересно заглянуть за кулисы и узнать, как живут люди, образ жизни которых отличается кардинально отличается от того, как живёшь ты сам.

Отдельную радость доставляет то, что несмотря на несколько допущений, роман всё же остаётся в рамках «и так могло бы быть». Главный герой, несмотря на все свои достоинства всё-таки не супермен, не герой-спаситель вселенной, он тоже может ошибаться, более того, совершенно не факт, что его поступки помогут что-то изменить в этом мире. Но Тейлор по меньшей мере пытается. И за это читатель ему симпатизирует. И не только ему – персонажи в «Зодиаке», как всегда у Стивенсона, на удивление живые и яркие. А всё потому что автор не мажет их однотонной краской: этот однозначно положительный герой, а этот мерзавец, давайте ненавидеть его. Среди защитников окружающей среды попадаются на редкость неприятные типы, а среди сотрудников экологически опасных производителей – милые и добрые люди. Что поделать, так уж устроена жизнь, и не только жизнь экологов.

Итак, «Зодиак» – ещё один замечательный роман Нила Стивенсона с лихим сюжетом, полный интересных идей, полезной (и не очень) информации и удивительных персонажей. Не могу посоветовать его всем, но тем, кому нравятся книги с серьёзной идеей и общим глобальным посылом читать обязательно.

Дэнни Торранс, тот мальчик из известного, дважды экранизированного «Сияния» подрос. Гены взяли своё – как и покойный отец сейчас он страдает от алкоголизма. Выпивкой Дэн пытается заглушить свой дар, не утраченный с годами. Но в один из дней, докатившись до самого дна, Дэн решает завязать с алкоголем. Тем более, что в его кочевой жизни, кажется, появляется местечко, в котором ему хочется остаться – городок Фрейзер, в штате Нью-Хемпшир. И примерно в то же время, когда Дэн приезжает во Фрейзер, в городе рождается девочка по имени Абра, чей дар сиять ещё сильнее, чем у Дэнни. И разумеется, рано или поздно они встретятся. Через полтора десятка лет, когда Аброй заинтересуется зловещий клан называющих себя «Истинный Узел» – людей, сделавших чужое сияние своей пищей...

Сейчас скажу святотатственную вещь – но мне никогда особо не нравилось «Сияние». Да, роман хороший, но не такой уж прям гениальный. Хотя вопрос, что случилось с ребёнком, который встретился лицом к лицу с призраками отеля «Оверлук» и безумием своего отца меня всегда интересовал. Моё любопытство в конце любой истории канючит: «А что было дааааальше?». Хотя в общем-то понятно, что ничего хорошего «дальше», после таких событий с главным героем быть не может. Схожее любопытство мучало и самого Кинга, что становится ясно из послесловия (в котором Кинг, не переваривающий «Сияние» Кубрика в очередной раз закидывает этот фильм какашками). Из этого любопытства и вырос «Доктор Сон».

Что касается самого текста. Первая часть романа – выше всяких похвал. Алкоголизм Дэна, его странствия по стране, загадочный и кровожадный Истинный Узел, Абра-младенец со сверхспособностями... Это старый недобрый Кинг 70-80-х годов, с жестокостью, кровью и отчаяньем, охватывающим главного героя... Если бы так продолжалось дальше, я залепил бы этой книге твёрдые 10 из 10. Но вдруг, как раз посередине книги Кинг будто бы вышел покурить, да так и не вернулся к клавиатуре, предоставив дописывать историю Дэна и Абры литературным афроамериканцам. События стремительно скатываются в маразм и мыльную оперу, рояли расставлены по всем кустам, и даже не слишком замаскированы, а от мрачной и гнетущей атмосферы не остаётся вообще ничего – её сменяет какая-то неловкая фантазия на тему всемогущих существ. Разве что в конце, к самому эпилогу Кинг возвращается, чтобы ввернуть чуть ли ни главную мысль всей истории – все наши ужасные секреты на самом деле не такие уж ужасные, и пугают только нас самих, остальным же на них просто плевать. Но что самое обидное, что вторую половину книги банально не интересно читать. Почему такое произошло – непонятно. Разве что и в самом деле – негры. Ах вы, чёртовы негры, загубили такой сюжет!

Недалёкое будущее. Безымянный город, в котором легко угадывается родной для авторов Харьков. С пару десятков лет назад в городе произошло некое событие, после которого жизнь в нём изменилась кардинально – по улицам ездят двухколёсные кентавры, чтобы призвать горячую воду в трубы необходимо принести в жертву булку хлеба духам водопровода, а заговоры и молитвы имеют реальную силу. Многие уехали, но многие и остались, потому что им здесь жить. Например, писателю Алику Залесскому. Однажды он пожалел своего странного соседа, и оказался втянут в криминально-мистические разборки, которые могут изменить судьбу не только самого писателя, но также всего города, а, возможно, и целого мира...

Лет десять-двенадцать назад я начинал читать эту книгу и не одолел даже сотни страниц. Сейчас, взявшись за чтение и перечитывание книг Андрея Валентинова, к двухтомнику я приступил я с опаской, потому что воспоминания о предыдущей попытке остались самые тягостные. Но раз уж решил ознакомиться со всем, что написал автор, придётся разобраться и с его совместными работами. Даже если они совместные с Г.Л. Олди (читательские отношения с этими ребятами у меня и вовсе не сложились). И знаете, лучше бы я домучил эту книжку тогда, с десяток лет назад. Потому что по нынешним временам «Нам здесь жить» чудовищно устарели. Они устарели и тогда, в 2010-м, но всё же чуть меньше.

Попробую объяснить почему.

Во-первых, как пишут сами Олди в предисловии, задумали они «Нам здесь жить» в 1995 году, а закончили в 1999-м. Это чувствуется. Перед нами типичная постсоветская книга, написанная авторами, пребывающими в фрустрации от происходящих вокруг изменений. Распалась страна, вроде потянуло воздухом свободы, но кризис следует за кризисом, в политике бардак, на магазинных полках голяк, то, что было раньше – муторно и тошно, то, что случится в будущем – непонятно и страшно, а здесь и сейчас друг в друга стреляют менты и бандиты. Чувство потерянности наполняло русскую культуру, и, разумеется, не могло не просочиться в фантастику. Например, в 1997-м Лукьяненко выпустил «Осенние визиты» со схожей атмосферой и таким же мессианским сюжетом. Возможно, оттого и «выстрелил» в конце девяностых Акунин с его фандорианой (с 1998) – читатель сбежал от депрессивного мрачняка в хрустящий французской булкой XIX век. С другой стороны, нельзя сказать, что на постсоветском материале нельзя написать что-то бодрое – «Посмотри в глаза чудовищ» (1997) Лазарчука и Успенского остаётся задорным и интересным чтивом. В отличие от «Нам здесь жить».

Во-вторых, «Нам здесь жить» – это смесь «Понедельник начинается в субботу», «Пикника на обочине» и «Града обреченного». Казалось бы, что такого? Стругацкие – это же золотая классика! Но их творчество нанесло русскоязычной фантастике глубокую травму, которая никак не затянется даже спустя двадцать лет с выхода последнего из романов последнего из братьев. Как только пишущий на русском языке автор собирается сочинить серьёзную философскую и/или социальную фантастику, выясняется, что этого автора в юности сильно ушибли по голове собранием сочинений братьев Стругацких, и бегут по страницам бедного ушибленного автора рефлексирующие интеллигенты с гениальной рукописью за пазухой, излагается под звон бутылок кухонная философия, бессильные мира сего пасуют перед сильными мира всего, бюрократы не понимают мятущуюся душу чувствительного советского инженера на сотню рублей, таинственные эксперименты и необъяснимые чудеса расцветают в стиле коммунистического маг.реализма, и всё это оказывается сдобрено недосказанностью, открытыми концовками и прочими белыми от бешенства глазами. Кстати, насчёт «Бессильных мира сего» – эту последнюю свою книгу Борис Стругацкий выпустил в 2002-м, и она тоже была о 90-х и тоже изрядно плохо состарилась даже к моменту своего издания.

Ладно, бог с ним, а что же там с качеством текста?

Ну, как я и говорил выше, с творчеством Громова/Ладыженского у меня не задалось. На мой вкус, их попытки писать красиво и необычно приводят к словоблудию, кривоватым и вычурным формулировкам, хромающему ритму и постоянным непонятками, возникающим не столько из намерения авторов заставить читателя подумать о сути сказанного, сколько из непонимания, а что авторы вообще хотели сказать. По меньшей мере, так было с ранними их произведениями. Говорят, что сейчас ситуация исправилась, но выяснять это особого желания у меня нет. Поломанный темпоритм, неотстрелявшиеся чеховские ружья, вставная повесть, пришитая к тексту белыми нитками, ведущие в никуда эпизоды (временами, конечно, изобретательные, но всё же неуместные) – все эти проблемы наличествуют в главах «Нам здесь жить», принадлежащих перу Олди. Опять же, из предисловия к книге понятно, что писалась книга в муках и авторам не очень давалась, но получился совсем уж монстр Франкенштейна. Кроме того, из погружения выбивают не только стилистические неровности, но и неуместные отсылки авторов на самих же себя – то персонажи вспомнят о существовании писателей Олди и Валентинова, то обсудят гипотезу Олд-Шмуэля... Наверное, Громов/Ладыженский хихикали, когда это писали, но как по мне – детский сад какой-то.

Главы, написанные Валентиновым... Ох... Я не могу представить, как автор «Дезертира», «Овернского клирика» и «Флегетона» мог выдать подобное. Чисто стилистически – это дно. И дело в не в качестве текста – менее качественно написанные главы Олди читаются приятнее. Просто история прокурора Эры Гизело – это эталонный образчик низкопробной криминальной макулатуры, порочное слияние серии книг про Каменскую и серии книг «Спецназ ГРУ». Уголовная бытовуха, блатная феня, разборки «братков», честные менты, продажные политики, дешёвый клубный и ресторанный гламур 90-х – всё слилось в этих главах в какой-то омерзительный коктейль. С одной стороны, тебе вроде как и интересно, что будет дальше, а с другой – тебя просто корёжит от такой манеры повествования. Более того, кажется, именно из-за вмешательства Валентинова потенциально неплохая история скатилась сначала в стандартное противостояние добра и зла с библейскими аллюзиями, а потом в плохонький боевичок об уничтожении беспринципными политиками отдельного взятого города. Добивают хоть какие-то попытки воспринимать эти главы как что-то серьёзное очередная попытка подколоть Сергея Лукьяненко, который здесь выведен Валетиновым в качестве главы мафии. Да, Лукьяненко – фигура-то одиозная, но почему именно так? Почему здесь?

Негодующий читатель этой рецензии может воскликнуть: а что же хорошего в «Нам здесь жить»? Почему в 2000-м году роман получил номинации на «Бронзовой улитке» и «Интерпрессконе»? Во-первых, нестандартный сеттинг. Вся эта оккультная мумбо-юмбо с одноразовыми образками, жертвенными конфорками на газовой плите, двухколесными китоврасами, оберегами из проволочек и электродов, Месяцем-из-Тумана и чёртиками, взламывающими интернет кажется потенциально интересной, правда ровно до тех пор, пока не скатывается в криминально-ментовские разборки, махровую стругацковщину и размышления о судьбах мира. Во-вторых, атмосфера. Да, это атмосфера лихих 90-х и удушливой хтони, особенно ближе к финалу, где сюжет скатывается в откровенный фатализм и пессимизм, но, если лично мне эта атмосфера не нравится и идеологически претит, это не значит, что я отрицаю талант авторов при её передаче и изложению на страницах книги.

В итоге получается, что читать «Нам здесь жить» надо было тогда, в 1999-2000 году, когда бандитские разборки были ещё свежи в памяти, а на кухне за стаканом водки каждый второй рассуждал о Конце Света, и мнил, что знает, как обустроить территории бывшего СССР. Сейчас же, в 2023-м мне хочется сказать этой книге то же, что писал Бунин Есенину – «Проспись и не дыши на меня своей мессианской самогонкой».

Вообще, как правило, свои отзывы я обычно начинаю с краткого изложения сюжета, но с «Городом...» это сделать не так-то просто. Две временных линии, в одной события развиваются в наши дни, в другой – в далёком, за миллиарды лет, будущем. Причём неладно что-то и тогда и тогда – мир рушится, а судьбы многочисленных героев сплетаются, причём судьбы не только современников, но и героев из разных временных пластов повествования...

Ещё одна причина, по которой сложно пересказать «Город...» в паре строк – объём. Исполинский томик на семь с лишним сотен страниц вполне может тянуть на opus magnum Грега Бира, и оттого вдвойне печально, что роман, прямо скажем, не удался. Персонажи похожи на марионеток, которые нужны автору для того, чтобы тяжеловесным пудовым кулаком повествования загонять в головы читателям нужные идеи и концепции, загадочная Кальпа, город будущего, находящийся под угрозой уничтожения Хаосом, а также его жители набросаны настолько схематично, что перед глазами возникает не город, а лишь каркас города, и даже современный Сиэтл у автора выглядит абсолютно неубедительно. Эх, ведь какие шикарные идеи были заложены в роман!

По-хорошему книгу можно разделить на две части. Первые страниц сто пятьдесят вообще непонятно, что происходит, кто все эти люди (а также не совсем люди) и в чём причина их суеты. Поэтому читать интересно. Вторую часть – следующие страниц двести – читать тоже интересно, т.к. картина придуманного автором мира более-менее формируется в голове, и ты испытываешь радость узнавания. А вот третья часть, т.е. вся оставшаяся книга скучна как дневной сон пенсионера. Набравшие лихой оборот события сменяются болтовнёй, неспешными приготовлениями картонных героев к чему-то, чего они сами не знают и философскими рассуждениями. Не поймите меня неправильно, я ничего не имею против философии, но не в таком объёме! Она должна хотя бы как-то компенсироваться сюжетом, но, увы, сюжет в «Городе...» отсутствует. Все события романа – это череда плохо склеенных между собой совпадений, роялей в кустах, сюрреалистичных зарисовок, индуистской мифологии уровня «Брахма создал мир» и вопросов без ответа. Да, давайте признаемся, тех «замаскированных ответов, до которых читателю нужно дойти самому» в книге раз-два и обчёлся. Остальное – просто попытки раздуть интригу на пустом месте. Тем же самым занимаются ребята вроде Пауло Коэльо, просто у Коэльо и Бира немного разный замах и масштаб. А масштаб у Бира такой, что переводчику даже пришлось давать своё пояснение в конце книги – вы, дескать, не подумайте ничего такого, это великий и многослойный роман. А, ну ок. Буду иметь в виду.

Обычный школьный учитель Джейк Эппинг узнаёт от своего друга Эла Темплтона о портале в 1958 год, расположенном в подсобке закусочной Эла. Сам Эл прожил в прошлом много лет (дыра во времени устроена так, что прошедший через неё всегда возвращается спустя ровно две минуты, несмотря на то, сколько он проведёт в прошлом), но не реализовал своего главного плана – не остановил Ли Харви Освальда, застрелившего Кеннеди. Элу не хватило времени, возраст и здоровье уже не то... а Джейк кажется идеальным кандидатом для этой миссии. Он молод, здоров и разведен. И да, Джейк согласен прожить 5 лет в Америке середины XX века, и спасти 35-ого президента, но это оказывается непросто – ведь время активно сопротивляется вносимым в него переменам...

Стивен Кинг всегда отличался незаурядной плодовитостью. Но в отличие от многих я не считаю, что он в последние годы «исписался». Да, он уже не пишет историй в духе «Куджо» или «Кладбища домашних животных», но не потому что растерял талант. Когда человеку за 60 его интересуют не монстры и ужасы, и потому крайние кинговские романы об иных вещах.

Собственно говоря, даже в самых ранних книгах он копал глубже, чем его коллеги по цеху типа Дина Кунца, Питера Страуба или Клайва Баркера, уделяя внимание не только хоррору, но и повседневности своих героев, и, будучи истинно американским автором, он, пожалуй, наиболее полно отобразил картину жизни в США последних сорока лет. С учётом того, что в Америке почти нет классической литературы, Кинг имеет все шансы стать одним из немногих классиков в США. Роман «11/22/63» – ещё одна серьёзная заявка на это. Сложно представить, сколько материала Кинг изучил, сколько мест посетил, сколько времени потратил на шлифовку всех деталей книги – настолько масштабной и проработанной она кажется. Я, конечно, не жил в Америке в описываемый период, но конец 50-х – начало 60-х годов изображён в романе настолько достоверно, что, отрываясь от чтения, в первые секунды не мог понять, где нахожусь – в американском прошлом или всё-таки в российском настоящем? Знатоки творчества Кинга, конечно, найдут в романе повторения некоторых уже использовавшихся автором ходов (на схожую тему у Кинга есть роман «Мёртвая зона» и относительно свежая повесть «Ур», а пострадавшие от тяжёлых травм герои после аварии, случившейся с Кингом регулярно появляются на его страницах), но я бы не сказал, что это недостаток книги. Более того, когда я сел читать ее в автобусе, то проехал остановку – настолько был увлечён чтением. Кто ж знал, что жизнь американской глубинки середины века так увлекательна, а «король ужасов» настолько по-хорошему сентиментален?

Но самое неожиданное – в романе о попытке предотвратить убийство Кеннеди, как ни странно, само убийство Кеннеди и всё связанное с ним оказываются наименее интересной частью. Всё-таки события в Далласе перепахали США, а не Россию, и эпизоды слежки за Ли Харви Освальдом в российском читателе вряд ли найдут задуманный автором отклик. В остальном же роман шедеврален. Кроме того, по его страницам разбросаны отсылки к другим Кинговским историям – например, когда главный герой «11/22/63» окажется в Дерри, он столкнётся с отголоском истории о жутком клоуне и даже встретит кое-кого из команды Неудачников («Оно»), также роковую роль в сюжете сыграет красный «Plymouth Fury» («Кристина»), а в альтернативной вселенной появятся автомобили «Takuro Spirit», ранее встречавшиеся в «Песне Сюзанны»... Ну и куда же в истории о путешествиях во времени без цитат из «Назад в будущее»? Учительница с фамилией Клейтон, приехавшая в маленький городок и влюбившаяся в выходца из другого времени, и расставшаяся с ним из-за его секретов и спортивные альманахи – вряд ли простое совпадение, согласитесь?

В общем, на мой взгляд, «11/22/63» – это один из лучших романов Кинга, наряду с «Сиянием», «Мёртвой зоной», «Оно», «Зеленой милей» и «Сердцами в Атлантиде».

В романе «Город и город» основной странностью и нелепицей становится место действия. Два города – Уль-Кома и Бещель физически расположены в одном и том же месте, но разделены причудливыми правилами – жители одного города с самого детства учатся не-видеть жителей другого, не заходить в «иногородние» здания, игнорируя их существование. Взаимодействие двух городов возможно лишь через своего рода границу – Связующий зал, этакую таможню. И самым страшным правонарушением в сложившейся ситуации является брешь – действие, при котором жители двух городов вступают друг с другом в контакт. В случае совершения бреши, нарушитель подпадает под юрисдикцию почти всемогущей организации, которая также называется «Брешь». Что Брешь делает с виновниками? Ох, лучше не спрашивайте...

Действие романа начинается с того, что главного героя, полицейского Тьядора Борлоу вызывают на убийство. Жертва – молодая девушка, найденная в брошенном фургоне в одном из неблагополучных районов Бещеля. Поначалу дело кажется простым, но чем дальше, тем больше и больше всё запутывается – с убийством оказываются связаны националисты, радикалы, желающие объединения городов, историки и археологи обоих городов, транснациональные корпорации и даже таинственный «третий город»... А ведь Борлоу уже «слишком стар для этого дерьма».

Такая фраза, конечно, в книге не появляется, но она была бы уместна. «Город и город» по своей сути – детективный роман с сильной примесью нуара. Не совсем Рэймонд Чандлер, но где-то рядом. Крутой полицейский, его напарник, убийство, ещё один полицейский, ещё куча полицейских, фанатики, продажные политики, тайны прошлого, и город как один из постоянно действующих персонажей... Даже подзаголовок, который Мьевиля попросили убрать издатели звучал как «Последнее дело комиссара Борлоу»... куда уж нуарнее!

С переменой Мьевилем жанра изменился и стиль изложения. Обычно вычурный язык автора стал беднее, проще, суше – ведь полицейскому, идущему по следу, нет дела до высокопарных речей или рассуждений об искусстве. Проблема в другом – перевод романа на русский язык просто чудовищный. Местами кажется, что «Промт» и то справился бы намного лучше. Вначале мне казалось, что все эти нелепые кальки с английского, путаница с предлогами и ходульные конструкции предложений – просто попытка переводчика передать стиль оригинала, но нет. Это банальная неграмотность, почти убившая прекрасный роман. «Почти» – потому что Мьевиль талантлив настолько, что даже машинный перевод не может испортить рассказанные им истории.

Для начала нужно прояснить – я не фанат Хайнлайна. Не трогают меня все эти скафандры, десанты, двери в лето, чужаки и т.д. На мой вкус лучшее связанное с именем Хайнлайна произведение – «Звездный десант» Пола Верховена, который скорее идеологическая антитеза к первоисточнику, а не прямая экранизация. Но что поделать – на вкус и цвет все фломастеры разные. Оттого «Нам, живущим» оказалась у меня совершенно случайно – эту книгу на Новый год мне подарил человек, не слишком знающий мои вкусы, да и не слишком разбирающийся в фантастической литературе. Но что поделать, пришлось читать.

И честно говоря, чтение получилось такое себе. Как понятно из послесловия, это первый полноценный роман автора, который он даже при своем изрядно прокачанном навыке продавать книги не смог никуда пристроить. В итоге роман дошел до нас исключительно по воле случая, и для фанатов это, наверное, огромный праздник, а я же вполне понимаю, почему «Нам, живущим» никто не захотел издавать в конце 30-х – начале 40-х.

В первую очередь – это не художественная литература в общепринятом смысле слова. Да, здесь есть некий зачаток сюжета (даже не сюжет!), который необходим сугубо для того, чтобы нанизать на него цикл авторских лекций. Главный герой, Перри Нельсон – типичный попаданец, погибнув в автокатастрофе попадает в мир будущего, из 1939-го в 2086-й. Как? Почему? Автора, главного героя, да и всех остальных персонажей это не интересует. Все быстро смиряются с тем, что человек из прошлого переселился в тело человека из их времени. Ни врачи, ни учёные, ни политики, никто не пытается разузнать, как произошло это чудо, будто такое случается в 2086 году каждый день. Разумеется, Перри Нельсон у нас суровый военный, мужицкий мужик, ведь иначе попаданец – не попаданец, любой писака с Автор.Тудей знает это золотое правило. Беда только в том, что главный герой оказался не в прошлом, а в будущем, поэтому решать, как обустроить СССР... ой, то бишь США, ему уже не доведётся. Зато Перри расскажут, как США обустроили без его участия. Максимально подробные и обстоятельные экскурсы в политику, экономику и социологию будущего составляют примерно 95 процентов книги. Википедия любезно сообщает, что в конце 30-х Хайнлайн активно, но безуспешно пробивался в политику, так что, видимо, «Нам, живущим» – это что-то очень личное. Несостоявшаяся политическая программа или что-то вроде того. Но это политическая программа для США сороковых годов, так что не совсем понятно, чем эта книга может приглянуться случайному современному читателю из других стран. К тому же, по какой-то причине автор решил описать события крайне недалекого (на момент написания романа) будущего, расписав возможные судьбы реально существующих политических деятелей. Разумеется, ничего не угадал. Единственное, что можно записать в удачные прогнозы Хайнлайна – создание Евросоюза. Правда в его книге это произошло лет на 50 раньше, чем на самом деле. В романе Евросоюз распался в 70-х, тогда как в реальности был собран только в начале 90-х. Без американоцентричности не обошлось – по сюжету книги к началу XXI века Европа сама себя уничтожила в войнах и сейчас представляет собой замкнутую аграрную систему чуть ли ни с феодальным строем, куда возвышенные либеральные элои из США 2086-го года стараются не соваться.

Экономические теории автора выглядят любопытнее, чем политические прогнозы. Даже интересно наблюдать, как Хайнлайн крутится ужом, пытаясь придумать такой строй, в котором все получали всё, в котором не было богатых и бедных, но при этом чтобы это оказался не тот самый ненавистный автором коммунизм. Без «веерной раздачи средств» от государства, разумеется, не обойдётся. Как и без пресловутого социального рейтинга. Партия выдать всем миска риса и одна кошка-жена, как пишут в этих ваших интернетах.

Кстати. Насчёт кошки-жены. Перри Нельсона, внезапно оказавшегося в будущем, спасает Диана, девушка-танцовщица, которая по непонятной причине начинает нянчиться с ним, везде таскать с собой и даже влюбляется после пары дней, проведённых вместе. Причём, в этом прекрасном мире будущего, несмотря на декларируемый либерализм частной жизни (как то: повсеместный нудизм, отсутствие регистрируемых государством браков, свободная любовь, открытые отношения) роль Дианы в повествовании по большей части заключается в том, чтобы приносить главному герою еду, ходить голышом и сексуального его ублажать. Когда ближе к финалу романа Перри Нельсон осознаёт бессмысленность ревности и моногамии и помимо Дианы укладывает в кровать ещё и свою медсестру. В итоге на следующее утро он просыпается в постели сразу с обоими девушками. Ведь он же такой классный! Это, кстати, ещё одно золотой стандарт для попаданца, о котором известно всем на Автор.Тудей.

В положительные стороны «Нам, живущим» как правило записывают то, что из этой книги в дальнейшем выросло чуть ли ни все остальное зрелое творчество автора. Тут сложно не согласиться. Необходимость служить в армии, чтобы голосовать перекочевала в «Звёздный десант», свободная любовь и нудизм – в «Чужака в чужой стране», Неемия Скудер, фанатик-проповедник, рвущийся к власти – в «Если это будет продолжаться...». Наверняка что-то еще тоже, но, как я уже говорил в самом начале, я не знаток и ценитель творчества автора, поэтому на этих аналогиях мой ассоциативный ряд и закончился.

Кому я могу посоветовать «Нам, живущим»? Сложно сказать. Для фанатов попаданческой литературы, какой является эта книга по формальным признакам, здесь слишком мало приключений, слишком много политики и экономики. Любителям многословных лекций здешние идеи могут показаться устаревшими (как-никак, роману почти 90 лет!). Ценители красивого языка или захватывающего сюжета тоже не найдут для себя ничего интересного. Наверное, только ценители творчества автора припадут к первой книге Хайнлайна с тем интересом, на который рассчитывали наследники писателя, издавая этот ранний, так и не пригодившийся никому текст, чтобы узнать, наконец, с чего начинал их кумир.

Маленький тихий городок. Жестокое убийство маленького мальчика. На теле жертвы найдены следы ДНК убийцы, отпечатки пальцев повсюду на месте преступления и на орудии убийства, куча свидетелей видели убийцу до и после преступления... Вот только тот человек, на которого указывают все улики, в этот момент находился совершенно в другом месте, и другие, не менее неопровержимые улики, это подтверждают...

Когда-то я мечтал написать роман о том, как самые обычные полицейские пытаются раскрыть убийства, совершённые условным Фредди Крюгером – как они применяют свой детективный опыт и криминалистические достижения для того, чтобы вычислить убийцу, который в итоге оказывается сверхъестественным существом, как они медленно начинают понимать, что имеют дело не с простым психопатом, а с чем-то за гранью привычного им... Но, к счастью, Стивен Кинг избавил меня от трудов, и написал «Чужака». Да, первая треть романа – лихо закрученный детектив, посвящённый сбору улик, опросу свидетелей, задержанию подозреваемого, юридической волоките, но и обложка и аннотация намекают, что в итоге всё свернёт на мистические рельсы. Так оно и вышло. И если поначалу такой поворот немного разочаровывает – было бы интересно, как автор разрулил историю сугубо в реалистичном ключе, но чем дальше, тем интересней становится мистическая линия. Особенно если учесть, что Стивен Кинг в последние годы пишет крайне неровно и на один хороший роман выпускает три-четыре откровенно проходных, и потому от «Чужака» не ждали ничего экстраординарного. Особенно, если учесть, что это спин-офф трилогии о Билле Ходжесе, насколько скучной и вымученной, что даже харизма могучего Брендона Глисона не вытянула историю в экранизации. Но сам Ходжес в книге не появляется (по причине, известной тем, кто читал трилогию), только его помощница, Холли Гибни, прекрасно раскрывающаяся здесь как персонаж – за ней реально интересно наблюдать! Да и прочие персонажи не подкачали, ведь все, даже второстепенные герои запоминаются и вносят свой вклад в развитие истории.

В общем и целом же Стивен Кинг в «Чужаке» не выдал ничего нового, построив историю из хорошо знакомых Постоянному Читателю кирпичиков – этот самый абстрактный Читатель, к которому Кинг всё время обращается в послесловиях пройдёт по сюжету как по хорошо знакомой дороге, ведущей к родному дому – но странно требовать чего-то нового от автора, на счету которого за полсотни романов. Это всё равно крепкое чтиво, заслуживающее внимание. Сочные описания, яркие детальки, убедительные персонажи, приятный слог (слава богу, перевод Кинга в кои-то веки доверили не Виктору Веберу!). Единственное, что немного смазывает впечатление – концовка, в которой, если упрощать, абсолютное зло было побеждено банальным мордобоем, но на «Чужака» следует-таки обратить внимание.

Иногда, ты можешь почувствовать, что за тобой следят. Иногда кажется, что в комнате кроме тебя есть ещё кто-то. Но, оглянувшись и оглядевшись, ты никого не увидишь. Но тем не менее, это не значит, что рядом никого нет. И главным героям книги пришлось узнать, кто же наблюдает за ними в такие моменты...

Сложно описывать сюжет книги, главный спойлер к которой размещён на обложке в качестве аннотации. Похожим эпичным образом в своё время «Эксмо» уже прокололось – при оформлении «Адвоката дьявола», они вынесли на обложку фразы, в которых умудрились раскрыть все основные интриги романа. Здесь же проблема ещё серьёзнее – до самого конца книги даже сами главные герои не знают, с чем они столкнулись, даже те, с кем они столкнулись, сами не знают, кем они являются – читатель должен был бы сам угадывать, предвосхищать, предполагать. Но, ему всё разжевали и положили в рот. Хотя это было совершенно излишне.

Дело в том, что за исключением этой самой интриги сюжет романа не отличается особой замысловатостью – есть девушка, которую преследуют и которая обращается к друзьям, чтобы те узнали, что за таинственный сталкер следует за ней. Друзья узнают чуть больше, чем надо, и оказываются втянуты в разборки.

Короче говоря, как и в предыдущей прочитанной мной книге автора – «Один из нас», Майкл Маршалл Смит берёт костяк нуарной истории, и нанизывает на неё элементы другого жанра, на сей раз – мистики. Причём мистический элемент вводится в плавно, почти незаметно, совсем как у Стивена Кинга, хвалебная цитата которого красуется на обложке как раз над спойлерами.

Почему «Мы здесь» вызвали у Кинга восторг – понятно. Во многом книга собрана из тех же деталек, что и его романы. Есть та самая мистика, незаметно вторгающаяся в жизни людей, есть много разнообразных по укладу и характеру персонажей, чьи судьбы сходятся и расходятся по мере развития сюжета, есть детальки-приметы, которые привязывают повествование к определённому времени и месту, есть даже писатель в творческом кризисе. Но, к сожалению (а может и к счастью), Майкл Маршалл Смит – это не Стивен Кинг. По качеству и стилю книга не дотягивает до Кинга, но, с другой стороны, а зачем нам ещё один Король ужасов?

Если отрешиться от сравнений со Стивеном Кингом, то на выходе получается достаточно нестандартный мистический детектив, автор значительно продвинулся в мастерстве с момента написания «Один из нас» (15 лет всё-таки прошло!), и если «Один из нас» было лишь развлекательным чтивом на пару вечеров, «Мы здесь» уже достаточно интересная и самобытная история, которую не грех порекомендовать друзьям.

Под одной обложкой с романом «Люди в красном» в русскоязычном издании своего рода «бонусом» идёт рассказ «Божественные двигатели». Понятия не имею, кому пришло в голову объединить два столь разных по духу и настроению произведения. Да, речь здесь тоже идёт о космических путешествиях, но совсем другого рода. В труднообозримом будущем произошла (судя по всему) великая война богов, в которой выиграл Господь, к моменту начала рассказа признаваемый единственным истинным богом. Все остальные боги подчинены воле Господа и находятся в услужении у людей – служат своего рода гипердвигателями, развозя человеческие корабли по просторам Вселенной. Однако по какой-то причине в последнее время боги неспокойны. Возможно, у них ещё есть шанс победить Господа...

Вообще, в эту небольшую историю Скальци вложил больше оригинальных идей, чем иные вкладывают в романы – здесь прописана и космогония, и мифология, и философия, и социальный строй. Такой плотностью повествования обладают разве что некоторые из рассказов Каганова, где не десятке страниц может скрываться целый мир.

Но при этом «Божественные двигатели» не становятся чистой «литературой идей». Герои рассказа – живые, ярко прописанные, меняющиеся по мере того, как им открывается то, как устроен их мир на самом деле. Вместе с персонажами это узнают и читатели – и как тут не ужаснуться? Действительно ли бог всеблагой и всеведущий – этот многовековой вопрос исследован в рассказе с хирургическим хладнокровием.

В отличие от тех же «Людей в красном» «Божественные двигатели» я бы рекомендовал прочитать каждому ценителю фантастики. А потом перечитать, спустя пару-тройку лет. К тому времени, с набранным жизненным опытом, восприятие этой истории, как и многих других действительно хороших книг может существенно измениться и расцвести новыми красками.

Молодой и подающий надежды энсин Эндрю Даль после обучения направлен служить на флагман Вселенского союза звездолёт «Интрепид», исследующий далёкий космос. Вот только сразу после прибытия на борт Эндрю обнаруживает, что на звездолёте происходит что-то странное – на разведмиссиях постоянно гибнет кто-то из младшего офицерского состава, старших офицеров все старательно избегают, а по кораблю бегает безумец, на которого очень уж настойчиво просят не обращать внимание. Энсин и его друзья решают разобраться в происходящем, и открывают совершенно неожиданную истину...

Пожалуй, этот небольшой роман Скальци в первую очередь написал для поклонников телевизионной научной фантастики. «Люди в красном» – своего рода оммаж сериалам типа «Звездного пути», «Звездных врат» (кстати, автор был творческим консультантом сериала «Звездные врата: Вселенная») и прочим подобным. Так что название книги – само по себе ироничный спойлер, ведь ещё со времён TOS «красными рубашками» называют безымянных персонажей, которые введены в сюжет, чтобы своей смертью поднять накал драматизма. Именно этот штамп, как следует из заглавия обыгрывается в романе. Хотя... не он один. По сути дела, «Люди в красном» – это один большой иронично поданный штамп. Но при этом «Люди в красном» не пародия, не шаблонный сборник смехуечек про Кирка и Спока, нет. Это переосмысление вечных сюжетов. Из разряда «что бы было, если бы на «Энтерпрайзе» оказалась хотя бы парочка здравомыслящих людей?»

Но не надо думать, что из-за этого читать книгу скучно. Неожиданных твистов по тексту разбросано больше, чем в фильмах Шьямалана, и после каждого в сознании невольно всплывает надпись «Продолжение следует», настолько кинематографично выстроено повествование. И так же как у многих фильмов, в развязке «Люди в красном» несколько проседают – завязавшаяся интрига решается как-то очень уж легко и просто, пусть и не без выдумки. Более того, без ответа остаётся самый главный вопрос – как, чёрт побери, произошло то, что произошло? Ведь даже самый элементарный обоснуй сгладил бы это ощущение недосказанности...

Это пара минусов. Из плюсов книги – постмодернистская игра, положенная в основу сюжета, лёгкий язык, мягкое остроумие (впрочем, почти выветривающееся к финалу) и, в общем-то, достаточно серьёзный, пусть и неочевидный философский подтекст – конфликт Создателя и создания, Творца и сотворённого.

Читать, разумеется, стоит. Но предварительно нужно ознакомиться хотя бы с парой сезонов «Звездного пути». Так будет и понятнее и смешнее.

Ник Данн в утро пятой годовщины своего брака выходит из дома, а вернувшись через несколько часов, обнаруживает погром в гостиной и исчезновение своей жены Эми. Полиция начинает расследование, но чем дальше оно продвигается, тем больше причин у полицейских подозревать то, что Ник просто убил супругу и теперь дурачит следствие...

Книгу я прочитал уже после того, как посмотрел фильм, так что не могу их не сравнивать. Тем более, что формально, экранизация Дэвида Финчера близка к тексту романа... однако акценты в книге и фильме расставлены совершенно по-разному.

Во-первых, фильм – это типичный финчеровский триллер, холодный, клаустрофобский, тёмный (как по настрою, так и по освещению в кадре), с всё нарастающим напряжением. Книга порой подчёркнуто нетороплива. Поначалу, ожидая лихо закрученного триллера и от романа, я споткнулся на первых же страницах – события развивались неспешно, герои мысленно рассуждали о куче разных вещей, копались в своём внутреннем мире, вели пространные беседы, вспоминали прошлое... Потом, конечно, когда я понял, что первые ожидания были ошибочны, чтение пошло намного легче.

Из «во-первых» вытекает и во-вторых, а именно – отношение к главному сюжетному твисту. Если в фильме он действительно оказывается неожиданным (что же произошло на самом деле, в кинозале я догадался буквально за пару секунд до того, как это раскрылось), то в книге срыв покровов кажется обыденным. Ну не тянет книжный Ник Данн по своему характеру на «ненадёжного рассказчика».

Ну и в-третьих, если в финале фильма Ник Данн сотворил из себя настоящего социопата, в книге он стал... жертвой? И несмотря на то, что книжный финал более правдоподобен, в силу более стройного выстраивания третьего акта концовка фильма впечатляет больше.

В-четвёртых, насчёт стройности. Имея ограничение хронометража (ну как «ограничение», два с половиной часа), фильм сжимает пространное повествование, кое-где подстёгивая моменты, на развитие которых у автора уходило слишком много страниц, в связи с чем более заметными становятся второстепенные персонажи. Не то, чтобы они терялись в книге, но там они размывались на фоне богатого внутреннего мира главных героев, и оттого кажется, что фильм уделяет им больше внимания. Например, в экранизации образ «адвоката женоубийц» Таннер Болта вышел настолько ярким, что чуть не затмил главных героев.

В итоге из-за таких различий фильм и книга воспринимаются как два разных произведения. Роман фокусируется не на том, чтобы создать психологическое напряжение (хотя, конечно, куда без него), а на том, чтобы нарисовать убедительные портреты двух главных героев – Ника и Эми Данн, показать причины и последствия взлётов и падений в их отношениях. В этом смысле, роман – скорее не триллер, а драма с элементами сатиры. А в силу того, что он глубже раскрывает характеры персонажей, многие моменты, не нашедшие объяснения в фильме, раскрываются в книге-первоисточнике. Например, почему Ник Данн всё время жизнерадостно улыбается и машет окружающим, несмотря на то, что его жена пропала? Да потому что за этим щитом он скрывает эмоции – страх, гнев, растерянность. Так уж он устроен... Кстати, думаю, что многие мужчины узнают в нём гиперболизированную версию самих себя, точно так же как многие женщины узнают себя в Эми Данн... пусть и не в таких экстремальных формах.

P.S.: Признаюсь честно, я до сих пор не понимаю, какая это книга. Феминистическая? Шовинистическая? Антифеминистическая? Антишовинистическая? Или автор крайний мизантроп и ненавидит оба пола?

P.P.S.: В послесловии Гиллиан Флинн раздаёт благодарности помогавшим ей в написании романа, в т.ч. и своему мужу. Мужу?! Чёрт возьми, беги от неё, беги, чувак, ты же видишь, на что способен мозг твоей супруги!

Хотяяя...

А может, лучше, и не беги.

Италия, семидесятые годы. Студенты бунтуют на улицах, однако главный герой романа, Казобон вместо занятий политикой пишет диссертацию о тамплиерах, и это оказывается очень к месту, когда его знакомый, научный редактор средней руки издательства по имени Бельбо решает вопрос – принять или не принять к печати рукопись одного фанатичного автора, который выводит целую теорию заговора о тамплиерах в своём произведении. Казобон громит рукопись в пух и прах как параноидальную выдумку, и становится почти штатным сотрудником издательства, наравне с Бельбо и Диоталлеви, вторым редактором. Когда владелец книгопечатни решает увеличить сбыт, начав выпускать литературу эзотерического толка, Казобон, Бельбо и Диоталлеви изучив огромное количество мистических рукописей и пресытившись чужими фантазиями создают План, свою теорию заговора, которая охватывает почти всю обозримую историю человечества. Однако, начавшись как игра для интеллектуалов, План выходит из-под контроля игроков и начинает жить своей жизнью...

Свой второй роман Умберто Эко, как и в случае с «Именем Розы», написал о том, что знает очень и очень хорошо. «Имя Розы» описывало средневековый быт, а «Маятник Фуко» образ мыслей и быт итальянских интеллигентов второй половины XX века. Кто главные герои романа, если не сам автор? Более того, в их биографиях можно найти много пересечений с биографией самого Эко. Впрочем, без любимой автором европейской истории средних веков не обошлось. Придуманный Казобоном, Бельбо и Диоталлеви План связывает между собой тамплиеров, каббалистов, иезуитов, ассасинов, сионистских мудрецов, масонов... да кого угодно. В поисках «строительного материала» для Плана герои переворачивают тонны книг и строят сложные концепции, которые Эко и предлагает вниманию читателя. Причём мотив для создания Плана у каждого свой. Казобон ищет знаний и азарта, Бельбо пытается компенсировать Планом свои неудачи в жизни и найти своё место в мире, Диоталлеви, восхищённой Каббалой надеется познать суть вещей... однако, как сам же Диоталлеви и предупреждал героев в самом начале создания Плана – нельзя играть с реальностью, просто переписывая её под себя. Это может аукнуться самим игрокам.

Пожалуй, в этой идее и заключается главный смысл «Маятника Фуко» (как у любого постмодернистского произведения «Маятник...» имеет несколько смысловых слоёв) – это нанизанная на каббалистическое древо сефирот история творения мира. Ибо кому как не писателю знать, насколько пластична реальность, если описывать её слегка приукрашая, кому как не писателю восхищаться теми моментами, когда написанное осуществляется в реальности! (Интересующимся тем, как и почему это происходит могу посоветовать небольшое эссе Филипа Дика «Как создать вселенную, которая не рассыплется через пару дней») Заигравшись в План троица главных героев не только сама поверила в заговор, не только убедила других людей в реальности своих выдумок, но и заставила само мироздание переписать себя в угоду продуманному до мельчайших деталей Плану... Или так только кажется? Казобон не относится к числу тех рассказчиков, которым можно доверять, а окружающие его люди систематически лгут, или, в лучшем случае, скрывают правду, по той или иной причине. Да и сам Эко умело ведёт роман по самой грани, предлагая читателю огромное количество трактовок событиям, происходящим на его страницах – от самых мистических до вполне себе заурядных. Какую выбрать? Решает читатель.

Второй смысловой слой «Маятника Фуко» – это заложенная в него автором энциклопедия ересей, суеверий, теорий заговора, перемешанных с реальными фактами. Здесь доступным языком объясняется, кто такие тамплиеры, чем занимаются каббалисты, а один из героев второго плана с лёгкостью выдаёт себя за Сен-Жермена и рассуждает о магах и мистиках прошлых веков. Персонажи столкнутся с различными психами, фанатиками, одержимыми, колдунами, магами, побывают на шабаше, и всё это будет снабжено самым подробным и обстоятельным комментарием – историческим, культурологическим, семиотическим. Кому-то такая обстоятельность может показаться занудством, и он отдаст предпочтения Дэну Брауну, который пишет примерно о тех же самых вещах, но с большим количеством экшна... Но как говорил в одном интервью сам Эко: «Дэн Браун – это всего лишь один из персонажей моего романа, романа о людях, которые начинают верить во всякую оккультную чепуху». И действительно, сравнивать «Код да Винчи» и «Маятник Фуко» – это всё равно что сравнивать еду из Макдоналдса с роскошным блюдом, изготовленным шеф-поваром элитного итальянского ресторана, окна которого выходят на Колизей. «Код да Винчи» – роман развлекательный, а «Маятник Фуко» – роман образовательный и ироничный. Правда образовывает он в весьма специфичном направлении, а иронизирует так тонко, что невнимательный читатель, склонный, как и персонажи романа видеть везде лишь заговоры, вовсе не поймёт иронии и примет всё за чистую монету.

Ну и наконец третий, не самый заметный смысловой слой «Маятника...» – он повествует о новой истории Италии, Италии после падения фашистского режима. Как я уже говорил, жизненные пути персонажей и автора похожи, Эко вращался в тех же самых кругах в те годы и занимался теми же самыми вещами. Кто знает, может быть сюжет «Маятника Фуко» вышел из игры, которой развлекали себя в кабаке образованные студенты, не знающие, куда себя пристроить? Именно из этого состояния фрустрации (как у главных героев, так и у целой страны, не знающей, куда идти дальше) и рождается План, именно поэтому все вокруг так легко поддаются его гибельному воздействию.

Кстати, существует так называемый «Словарь «Маятника Фуко», выходивший и на русском языке, который, как говорят, помогает разобраться в хитросплетениях Плана и разобраться, где в романе выдумка и натяжки, а где самая суровая правда. Но мне кажется, что такая шпаргалка, будучи она под рукой в момент чтения сильно испортила бы мне удовольствие. Да, я не специалист по средневековым философским, религиозным и мистическим учениям, но именно в этом, в том, что смутные образы прошлого складываются по велению воли героев в причудливую, пусть и искажённую картину и состоит главная красота романа – по меньшей мере, на мой взгляд.

Короче говоря – читать, однозначно читать. А потом ещё и перечитывать. Вне всякого сомнения, что при первом прочтении этого монументального романа что-то от меня скрылось, какие-то смыслы, какие-то детали. И как же приятно их потом находить!

Юнь Тяньмин, некогда отправленный в виде «мозга в коробчке» в систему Трисоляриса спустя много лет (очень много лет!) в очень странной беседе с давней подругой обсуждает своё пребывание у трисоляриан. Но эти воспоминания – лишь начало для очередного путешествия героя через века и расстояния...

История создания романа изложена как в рекламных материалах, предшествующих её изданию, так и в авторском предисловии к книге. Для тех, кто не в курсе – это, фактически, благословлённый Лю Цысинем фанфик к его циклу «В память о прошлом Земли». Видимо, в Китае популярность трилогии была настолько велика, что издатели, ради того, чтобы ещё потрясти денег с фанатов, выпустили такой откровенно сырой и любительский продукт.

Скажу сразу, я не большой знаток современной китайской НФ, и возможно, культурные различия дают о себе знать, но сюжет книги на мой взгляд откровенно рыхлый. Добрые две трети романа герои сидят и разговаривают: «А помнишь?.. Помнишь, да? Но ты не знаешь, что я делал в этот момент! Давай расскажу!..» – «Ооооо, удивительно! А вот я в те времена...». И если в тексте появляется новый персонаж, то практически неизбежен очередной монолог-воспоминание на несколько десятков страниц. Даже события галактических – и тут без преувеличения – масштабов даются в пунктирном пересказе какого-нибудь очевидца.

Не в последнюю очередь дело тут в том, что первая часть романа, по сути, спин-офф к трилогии Лю Цысиня. Баошу задался целью наложить заплатки на все сюжетные «дыры» первоисточника, даже на те, которые дырами в общем-то не являются – просто Цысинь предпочёл о чём-то умолчать, или чему-то не нашлось места в и без того толстых книгах. С одной стороны – это похвально, допущения и гипотезы Баошу вполне правдоподобны, всё так и могло бы быть, а с другой – такие разжёвывания забирают у читателя возможность домыслить что-то самостоятельно, построить гипотезы, пошевелить извилинами, напрячь маленькие серые клеточки. Если упрощать – это всё равно, что целая книга, посвящённая тому, носил ли Арагорн штаны в «Властелине колец», и если да, то какого из какого они были материала, какого фасона, цвета, где он их покупал, или, возможно, сшил сам? Фанатам будет интересно и это, но для магистрального сюжета основной истории особого значения не имеет.

Чуть бодрее становится вторая часть романа. Если первая была прямо привязана к «Тёмному лесу», то вторая часть «Возрождения времени» черпает вдохновение из «Вечной жизни Смерти». В ход идут карманные вселенные, многомирные интерпретации, кванты, теория времени, сущности с почти божественными способностями, а персонажи разбрасываются даже не тысячелетиями, а миллионами лет. Здесь фантазия автора разыгралась вовсю, только и успевай осмыслить. Ррраз, вот тебе разъяснено, как появилась Вселенная. Два – вот тебе два божества, которые сражаются с самого сотворения этой Вселенной. Трррри – вот тебе история рождения, развития и гибели целой цивилизации, которую пустили в расход всесильные создания ради очередной многоходовочки. Это более захватывающе, но снова подаётся через пресловутые диалоги, и читается без энтузиазма, т.к. принцип «Показывай, а не рассказывай» справедлив не только для кинематографа, но и для литературы в том числе. Здесь же у нас между главами титр «Прошёл миллион лет», и очередной рассказ персонажей о том, «Как я провёл это миллионолетие».

Заканчивается роман кодой. Даже двумя кодами. Несмотря на однозначный финал, который не требует дополнительных трактовок и эпилогов, Баошу снова решает рассказать больше, чем нужно, и поведать читателям о дальнейших судьбах каждого персонажа и своей книги, и оригинальной трилогии. По паре страниц достанется всем, финальный твист испортит первоначальную красоту концовки, ну а на предпоследней странице последует прямой реверанс Лю Цысиню – в некотором смысле милый, а в некотором нелепый.

Суммируя вышеизложенное, «Возрождение времени» – необязательная заплатка к оригинальной трилогии, в которой есть хорошие идеи, которые, к сожалению, нивелируются средним качеством текста. Рекомендуется либо заядлым фанатом вселенной, придуманной Лю Цысинем, либо тем читателям, внутренний ребёнок которых постоянно канючит: «А что было дальше?!».

Япония, 30-е. Загадочная смерть малоизвестного художника, классическое «убийство в запертой комнате» приводит к обнаружению дневника, в котором художник строил планы совершения особого ритуала, избрав в качестве жертв своих дочерей и племянниц. И мало того, что убийство художника остаётся нераскрытым, так ещё и этот самый план начинает претворяться в жизнь – женщины умирают одна за другой, и объяснения этому тоже нет. Даже спустя несколько десятков лет эта загадка остаётся неразгаданной и будоражит любопытство. И вот за расследование берётся Киёси Митараи, астролог с незаурядным интеллектом...

Хонкаку детектив на отечественной земле – зверь редкий, ибо японский. Как шутят в этих ваших интернетах – «Что ты бы ни делал, всегда есть найдётся азиат который делает это лучше тебя». Вот Содзи Симада и делает – пишет максимально подробные, обстоятельные книги-задачки, в которых разбросаны подсказки, позволяющие наблюдательному читателю разгадать тайну если не раньше детектива, то хотя бы одновременно с ним. Такой подход является одновременно и плюсом и минусом «Токийского Зодиака». Для тех, кто хочет напрячь свои маленькие серые клеточки данный роман будет идеальным чтивом, ведь чего-чего, а всяких головоломок в книге полно. Приходится держать в уме детали расследования, длившегося добрые полвека, сопоставлять их, примерять кусочки головоломки одну к другой – сходятся ли. К тому же, с непривычки к японским именам в тексте довольно легко запутаться – а это кто? а это? а это? В свою очередь людям, что желают лёгкого детективного чтения здесь ловить нечего. Добрые две трети романа по сути являются обстоятельным пересказом произошедших событий, вплоть до детального описания каждой комнаты, в которых произошли убийства (иногда даже со схемами и картами), а два главных героя, условные «Холмс» и «Ватсон» просто сидят на одном месте и обмениваются многословными репликами. Ни тебе развития сюжета, ни экшена, ни даже маломальского развития характеров. Лишь ближе к концу персонажи выезжают на место событий, чтобы заполнить лакуны в своих догадках и подозрениях.

Причём, по большому счёту, эти первые две трети книги, несмотря на их обстоятельность, почти не несут ничего полезного для разгадки придуманного автором преступления. Почти всё, что упоминает автор – это настоящий косяк «красной сельди», улик, ведущих в никуда. К середине книги, пребывая в полном непонимании происходящего, я даже задумался, не слишком ли скуден мой мозг для такого чтива, но затем в руки главным героям попадает один документ, который сразу расставляет всё на свои места. Ну или как минимум даёт подсказку в какой стороне копать.

Надо отдать должное автору – разгадка тайны вышла на удивление изящной и логичной, связала все ниточки и объяснила все странности, что бывает в подобных историях далеко не всегда (да-да, «Шерлок» от BBC, я смотрю на тебя), но абсолютно немотивированной с точки зрения человеческой психологии. Увлёкшись созданием головоломки, Содзи Симада словно бы забыл о том, что у преступления должен был быть сколь-нибудь убедительный мотив. Даже банальные «наследство», «деньги», «ревность» старушки Агаты и то были более правдоподобны, нежели мотивация преступника в «Токийском Зодиаке».

Короче говоря, «Токийский Зодиак» – это увлекательно сконструированная загадка на три с половиной сотни страниц, гимнастика для ума, гигантский учебник логики, отлично написанный, но при этом имеющий малое отношение именно к художественной прозе... Но я бы, пожалуй, почитал ещё, тем более, что про Киёси Митараи автор написал ещё не один роман.

Частный детектив Старк работает в довольно странном городе. Город занимает две трети страны, и разделён на Районы, в каждом из которых свои, иногда довольно жёсткие, правила. Старк специалист в нестандартных делах, именно поэтому его старая подруга из делового Центрального Района нанимает Старка для того, чтобы тот нашёл пропавшего Деятеля из отдела по Реальному Пониманию Сути Вещей. Следы Деятеля ведут в район Стабильный, куда жителям других районов вход запрещён...

Первый роман Майкла Маршалла Смита производит двойственное впечатление. С одной стороны, это вся та же смесь нуара с фантастикой, какой были и другие прочитанные мной книги автора, но здешняя история... очень уж сюрреалистична. Нет, начинается всё довольно стандартно – первая часть романа повествует о человеке, решающем проблемы. Он получает задание найти пропавшего и берётся за расследование, и всё вроде бы идёт по канону «крутого детектива»... ровно до начала второй части романа, в которой сюжет сворачивает в сновидческое безумие. Причём здешние сновидения – это не тот унылый боевик, в который превратил пространство сна Кристофер Нолан в своём «Начало», это реальный сюрреализм и хаос, замешанный на воспоминаниях и подсознательных страхах.

Самое главное для читателя – это не забросить чтение тогда, когда книга берёт такой резкий поворот от детектива к снам, слишком уж кардинально меняется повествование. Хотя, о том, что что-то в этой истории пойдёт не так можно догадаться чуть ли ни с самого начала. Старк – типичный «ненадёжный рассказчик», и не скрывает этого. Он то и дело повторяет фразочки: «Может, я скажу вам то-то, а может, и не скажу», «Была одна история, но она не имеет отношения к делу, так что вам её знать не надо», и очевидно, что рано или поздно выложить ему придётся всё. Что и происходит в третьей части романа.

Здесь почти все загадки книги находят разъяснение, даже столь необычное устройство города – возможно, кто-то сочтёт местный «обоснуй» не слишком достоверным, но мне нравится та изящность, с которой автор закруглил повествование и та грусть, которая кроется в развязке. Трижды перевернуть жанр книги – от детектива к сюрреализму и от сюрреализма к драме – это надо уметь.

В общем, книга хороша, разве что эпилог кажется излишне поспешной и сжатой попыткой рассказать «что было после» – в нескольких абзацах охвачены судьбы чуть ли не всех героев.

P.S.: Мне встречались жалобы на то, что перевод книги не очень хорош, но мне кажется, что отдельные нелепые речевые конструкции, которые попадаются в тексте – это не столько огрехи переводчика, сколько особый городской сленг, или манера выражаться главного героя. По меньшей мере, глаза резало не сильно.

Нет, это не сиквел «Американских богов», как могло бы вначале показаться по названию и описанию на обложке. «Скандинавские боги» – авторская литературная адаптация скандинавских мифов, повествующая от создания мира и рождения богов до самого Рагнарёка. Однако, главная проблема книги в том, что эта адаптация, условно говоря, имеет рейтинг PG-13 (некоторый материал может быть неподходящим для детей до 13 лет) со всеми вытекающими последствиями. Жестокость и необузданность характеров богов изрядно смягчена, кровавые и пикантные подробности вымараны или же сильно замаскированы Гейманом, а вместо подробного исследования целого культурного исторического пласта у автора получилась тощая, набранная крупным шрифтом с конскими полями, книжка, которую можно одолеть за один вечер. В результате из скандинавских мифов у Геймана вышли сказки на ночь для тех, кто вообще ни разу ничего не слышал об Одине, Торе, Локи и прочих. Те же, кто хотя бы шапочно знакомы с содержанием Старшей и Младшей Эдды, не откроют для себя в «Скандинавских богах» ничего нового. Более того, помнится, в годы моего детства весьма популярной была детская многотомная энциклопедия «Я познаю мир», и двухтомник «Мифология» этой энциклопедии и то дал мне больше знаний о скандинавских мифах, нежели книга Нила Геймана. Подозреваю, даже пробежка по ключевым статьям раздела «Скандинавские боги» в Википедии дала бы чуть больше.

Хотя, возможно, главная проблема – в завышенных ожиданиях. Всё-таки Гейман – главный по заигрыванию с мифами и использованию их сюжетов в своих текстах, поэтому я и многие другие читатели ждали от «Скандинавских богов» какого-то прорыва, чего-то необычного, яркого, а получили простой пересказ. Да, в этой интерпретации боги теперь более многословны, чем в первоисточниках, да, местами автор добавляет в повествование иронии и юмора, но... но это просто пересказ. Без какой-то особой атмосферы, без деталей и подробностей. Сухой отчёт о событиях. Остаётся надеяться, что кто-то, прочитав эту книгу, заинтересуется первоисточниками, и начнёт копать самостоятельно, и тогда уже откроет для себя всё богатство скандинавских мифов...

Кевин Тейлор, молодой адвокат с блеском выиграл весьма спорное дело, и это сильно смущает его старших коллег. Смущает настолько, что Кевина не хотят видеть в офисе. Да ну и плевать, ведь Тейлор получает заманчивое предложение от малоизвестной, но весьма престижной юридической фирмы мистера Мильтона. Кроме высоких заработков фирма предлагает Кевину и его жене квартиру в престижном районе, компанию обаятельных соседей-юристов и их жён. Но, разумеется, в итоге окажется, что всё не так уж радужно...

Взявшись за чтение этой книги сложно выкинуть из головы её потрясающую экранизацию 1997 года с Киану Ривзом и Аль Пачино. Казалось бы, книга должна быть ещё лучше, ведь как правило фильмы по литературным произведениям получаются намного хуже, чем первоисточник. Но нет. Как роман, «Адвокат Дьявола» оказывается достаточно средним произведением. Действительно неплохие эпизоды сочетаются с халтурно прописанными сценами, реалистичное описание работы юриста сменяется ненаучной фантастикой, имеющей отношение к юриспруденции примерно такое же, как сериал «CSI» относится к криминалистике, а яркие и сочные образы перемежаются сухими канцеляризмами и неубедительными сравнениями. Автор словно замахнулся на что-то высокое и значимое, но вытянуть тему ему не хватило таланта. Даже мораль, выеденная в книге примитивна и дубова – «Деньги портят человека» и «Цель не оправдывает средства». Пфффф. Для того, чтобы упаковать такие банальности нужна обёртка получше, чем книжный вариант «Адвокат Дьявола».

Впрочем, всё бы это можно было простить, если бы не одно «но». В книге напрочь отсутствует какая-либо атмосфера, а она для мистического триллера важнее всего. Фильм плавно окутывал зрителя, вызывая подспудное ощущение неладности происходящего. В романе же всё сводится к тому, что каждые пять-десять страниц главный герой думает: «Ой, что-то здесь не так, у меня дурное предчувствие», а потом отбрасывает эти мысли ещё на десять страниц, и оттого выглядит законченным идиотом. «Не лезь в этот тёмный подвал!» — кричим мы герою дешёвого ужастика, а потом пожимаем плечами: разумеется в подвале прятался маньяк. Главный герой романа поступает также глупо и нелогично, и потому ему сложно сочувствовать.

Как итог, «Адвокат Дьявола» – не слишком интересное, не слишком захватывающее, не слишком хорошо написанное одноразовое чтиво, которому можно накинуть баллов только за то, что книга послужила отправной точкой для создания хорошего фильма.

P.S.: Смущает издание этого романа от 2016 года. Обложка в виде видеокассеты – это хорошо, даже очень. Но бумажная лента поверх обложки... Оформители умудрились отпечатать на самом видном месте этой ленты, на корешке, два самых главных спойлера к роману. Так постараться – это ещё надо уметь.