Завершает «Хеллоуин» рассказ Владислава Женевского «Атеист» — красивая философская притча о потустороннем мире. О вере. Женевский — безупречный стилист. Вот и здесь в тексте выверено каждое слово, каждая буковка. Изложено умело, стильно, поэтично. Вкусно. С литературой точки зрения к рассказу не подкопаешься, хотя это пока еще «ранний Женевский». С остальным чуть похуже. Потому что здесь тот случай, когда в ходе чтения понимаешь: тебя не увлекает сюжет, ты не проникаешься смыслами, ты просто любуешься словами, образами — как полотнами в картинной галерее. Впрочем, в качестве финального аккорда «Атеист» смотрится достойно.

Лучшее произведение антологии «Хеллоуин» принадлежит перу Дмитрия Тихонова. От его «Ряженого» веет стужей и смертью, от него разит свалявшимся мехом старого тулупа и кровью, после него в голове звучат голоса колядовщиков и слышится хруст снега под тяжелыми шагами. В коротеньком рассказе автору удалось передать и атмосферу святочных гуляний, и холод деревенской ночи, и ужас ребенка перед неведомым существом. Перед чудовищем в маске козла. Прекрасный стиль, занятная тема, умелое нагнетание жути — чего еще желать от рассказа ужасов? Тихонов с задачей справился на все сто процентов.

Некоторые читатели «Самой страшной книги 2015» характеризовали «Сучий объект» Майка Гелприна как «“Псы-воины” по-русски». Что ж, пришла пора передать этот ярлык дальше, ведь с фильмом Нила Маршалла гораздо больше сходств имеет рассказ Дмитрия Козлова. Если бы не выбранная временная эпоха и известная историческая личность в главной роли, эта вещь воспринималась бы не иначе как фанфик. Слишком уж узнаваем сюжет о столкновении группы военных с оборотнями, параллели прослеживаются даже в мелочах. Тем не менее, антураж, зубодробительный экшен и гусары вместо привычных вояк делают свое дело: вторичность уходит на задний план, а рассказ обретает собственное лицо. Знакомое, не без родовых сходств, но довольно симпатичное.

Нынешнее творчество Михаила Павлова сильно тяготеет к weird fiction — странной, непонятной прозе. Рассказ «Рудник» написан около пяти лет назад, так что в этом плане он более традиционен. Хотя и здесь не обошлось без приятных любому ценителю жанра «непонятностей». Троица героев отправляется в заброшенный шахтерский поселок — несложно догадаться, что там ее не ждет ничего хорошего. Сюжет на новизну не претендует (задействована стандартная схема «подростки забрели в плохое место»), но «Рудник» в очередной раз доказывает: можно соорудить приличный рассказ, не изобретая тематический велосипед. Павлов делает ставку на атмосферу — и выигрывает. Пустые дома, разбитые окна, огонек костра и мрак, подкрадывающийся со всех сторон... Играет каждая деталь, каждое решение: от личины зла до специфических отношений героев между собой. Рудник и его тайна западают в сердце по-настоящему. Одна из лучших вещей сборника «Хеллоуин».

Наиль Убырович Измайлов, в миру известный как Шамиль Идиатуллин, в «Обмене веществ» рассматривает проблему истощения природных ресурсов под довольно любопытным углом. Поначалу рассказ напоминает бегущую строку в выпуске новостей: Газпром, ОПЕК, энергетическая комиссия ЕС... На деле же это оборачивается мистическо-сатирической историей о том, как два мира нефть, газ и уголь делили. Если последствия нехватки ресурсов у нас мы себе представляем, то на том свете все куда интереснее. Лимиты энергопотребления в аду? Давно пора. Черти, греющие руки над коптящей бочкой? Теперь и по ту сторону есть свой Гарлем. «Обмен веществ» местами хулиганист и чуть сумбурен, местами забавен и злободневен. Он профессионально скроен, но вот тематически придется по душе далеко не всем.

Владимир Кузнецов зарекомендовал себя как мастер сочетать темные жанры с исторической прозой. Не изменил он себе и на этот раз, пригласив читателя на экскурсию по Венеции времен инквизиции. Детально воссозданная эпоха, скрупулезно выписанный фон, аутентичные персонажи и интригующий детективный сюжет — Кузнецов преуспел везде. Мы слышим плеск волн в каналах, мы видим людей в карнавальных масках, мы ощущаем страх граждан перед героем — секретарем трибунала инквизиции. А еще мы чувствуем, что там, в тени города, скрывается некто (или нечто), причастный к странным событиям в Венеции. Что и говорить, эффект погружения мощнейший. «Венецианская маска» — еще одна большая удача антологии «Хеллоуин».

Александр Вангард в рассказе «ЯR» взялся препарировать тему двойников и приоткрыл дверь в чарующее зазеркалье. Там все очень похоже на наш мир, но в то же время по-иному. Там обитают те же люди, наши копии, но при этом они неуловимо другие. И у них может быть своя жизнь. Таинственный мир за зеркалом всегда интриговал ощущением чужой реальности, привлекал легкой неправильностью, манил к себе. Вангард удовлетворил это детское любопытство и провел туда, где по умолчанию должно жить чудо. Получился красивый мистический рассказ — не страшный, но с ощутимым налетом грусти. История о поиске себя и своего места. В каком бы из миров оно ни находилось.

«Поединок» Михаила Киосы в свое время выиграл конкурс «Ужастики» на форуме журнала «Мир фантастики». Финал тогда судила редакция DARKER, а этот интересный автор, будущий Апостол Тьмы, впервые прикоснулся к темному жанру и попал на заметку составителю. Герой рассказа — педантичный пенсионер. У него всегда есть список дел, он всегда знает, чем займется. Самое главное — знает, чем занимался. Но однажды он начинает терять память... Казалось бы, не слишком богатое поле для выращивания ужаса, однако Киосе удалось найти выразительные средства, чтобы достоверно показать, как привычный мир пожилого человека распадается на части. Эпизод за эпизодом, день за днем стираются из его памяти. Из жизни. И у автора отлично получилось передать тревогу, которая идет бок о бок с необычной амнезией. На этом фоне чуточку слабее смотрится мистическая составляющая, зато она добавляет главному герою читательской симпатии. Ведь невозможно не переживать за одинокого старика, который не сдается напасти, а бросает ей вызов.

«Сияние ее глаз» Александра Матюхина располагается на стыке психологического хоррора и магического реализма. Узнаваемый стиль и тематика сразу напоминают о лучших «маньячных» вещах автора. Характеры выписаны четко, композиция выверена, сюжет похож на раскадровку: каждая картинка, каждый образ на своем месте. Нить нереального вплетается в общее повествование гармонично, давая истории дополнительный нерв. Единственное, что бросает тень сомнения на продуманность этого рассказа, так это страховая фирма, в которой работает главный герой и которая, как и все прочие, не слишком заинтересована в выплатах клиентам. Каждому, кто застрахует свою жизнь на десять лет, будет вовремя платить ежемесячный взнос и продержится весь срок без серьезных проблем со здоровьем, она обещает солидный денежный бонус. Вот только на деле часть «счастливчиков» умирает от рук сотрудников фирмы. Очень сложно при описанной схеме работы поверить в организацию, годами устраняющую своих клиентов и не разоблаченную соответствующими органами после пары-тройки случаев. Особенно несерьезно эта затея смотрится из-за эпизода, когда основатель фирмы сам прокрадывается в дом клиента и несуразно пытается решить проблему с помощью молотка. Впрочем, авторское допущение еще никто не отменял. Тем более что все остальное сделано на привычно высоком уровне.

Ольга Зинченко поведала довольно банальную историю, скрестив зомби-хоррор с сюжетами о сумасшедших докторах и ученых. Точно такие же гибриды встречались неоднократно, но рассказ не остался без изюминки, ведь события разворачиваются после Крымской войны. Перепелки на ужин, разговоры о сословиях, старательная стилизация с непременными «голубушка» и «папенька» неожиданно сочетаются с экспериментами над человеческой плотью и ожившими мертвецами. В остальном же все стандартно: профессор со странными стремлениями, семейная тайна, специально оборудованное под хирургические опыты помещение. Напряжение присутствует, но его сложно поддерживать при выбранном стиле изложения — архаичные словоконструкции и диалоги саспенсу не помощники. Однако внимания рассказ все же заслуживает. Хотя бы как эксперимент с новым фоном для старой тематики или литературный экскурс в прошлое.

«Сгоревший» Бориса Левандовского подкупает размеренной, обстоятельной подачей. Автор умело манипулирует читательским интересом, постепенно раскручивая историю, вводя новых персонажей и разбрасывая по сюжету щепотки ужаса. В центре внимания — Жанна, несчастная женщина, чей жених погиб в автокатастрофе. Причем не просто погиб, а, зажатый в машине, сгорел живьем на глазах у героини. Такой инцидент кого хочешь выбьет из колеи, нанесет удар по психике, но что, если сгоревшему суждено вернуться? И отнюдь не с добрыми намерениями. Левандовский приготовил для своей героини немало испытаний, затягивая ее в потусторонний кошмар, из которого не выбраться. Хорошо удалось передать ужас, ставший вечным спутником Жанны, ее проклятьем. Однако при этом явления антагониста достаточно однообразны и стандартны, хоррор-сценам не хватает изобретательности. Что же до финала, то он выглядит каким-то поспешным — не разочаровывающим, но и не дающим полного удовлетворения. Все это чуточку смазывает впечатление от очень крепкого в целом произведения. Зато жук-точильщик без сомнения может претендовать на звание самого запоминающегося персонажа заднего плана во всей антологии «Хеллоуин». Его звездный час был короток, но весьма эффектен.

«Маршрут выходного дня» Марии Артемьевой отлично смотрелся бы в ее же антологии «Темная сторона дороги», но и здесь обедни не испортил. Видно, что тема дорожных ужасов автору близка и интересна. Самое главное — Артемьева умеет найти к ней подход. Попав вместе с героиней рассказа в древний ЛиАЗ, моментально чувствуешь себя неуютно. Гнилостный запах в салоне, тусклый свет, странные разговоры пассажиров, а уж сами пассажиры... Автобус тащится сквозь тьму слишком долго — ни остановок, ни очертаний города за окном. А когда на дворе 31 октября, подарков от мироздания ждать не следует. Подарки на Хеллоуин получают иные сущности. Рассказ коротенький, но объем не мешает проникнуться висящей в салоне безысходностью, ощутить на себе все жуткие взгляды и с содроганием ждать конечной остановки. Финала. И навсегда запомнить, что не все маршруты одинаково полезны.

Для читателя, не понаслышке знакомого с современным русским хоррором, авторский состав каждой новой антологии априори большого секрета не представляет. Есть сформированный костяк, кочующий из книги в книгу, есть люди, без которых и вовсе трудно представить подборку «ужасов по-русски», но почти всегда есть и новые имена. Или имена подзабытые. Проявившие себя давным-давно писатели, ныне ушедшие в тень, из жанра, из литературы. Одним из таких «старых новых» авторов в «Хеллоуине» является Леонид Негуляев. Действие его рассказа «Богохульник» происходит в послевоенные годы. Молодой политрук, перебрав с выпивкой и устав от подначек, решил доказать сослуживцам свою смелость. А заодно и то, что ни Бога, ни нечисти не существует. Оставалось сделать сущий пустяк: прийти ночью на кладбище и воткнуть кол в могилу садиста по кличке Вурдалак... История простенькая, хоть и предполагает двойную трактовку. Главный герой вышел малосимпатичным, блеклым, поэтому волноваться за его судьбу не приходится. С саспенсом тоже не сложилось, так что на выходе получилась этакая мистическая байка — небезынтересная, но бедноватая на эмоции.

Андрей Сенников напоминает нам о том, что нехорошо брать чужое. А если уж решился, тщательней выбирай жертву. Позарившись на айфон в руках старой карги, воришка по прозвищу Кит Авторучка не догадывался, в какой кошмар попадет. Долго ждать последствий не понадобилось... Как всегда у Сенникова, повествование неспешное, вязкое, с обилием деталей, которые погружают читателя в мир главного героя, дают возможность освоиться в его реальности до того, как автор нарисует на ней трещину. Ужас нагнетается без суеты, со знанием дела и с упором на атмосферу. В итоге получилась отличная жанровая вещь. Мрачная, холодная, жутковатая.

На этот раз господин составитель изменил традиции — ранее его рассказы всегда шли под тринадцатым номером. Впрочем, как ни переставляй «Мост», он останется в числе лучших и в антологии, и в творчестве М. С. Парфенова. Рамки привычного бестиария здесь расширяются, ведь фольклорный образ тролля под мостом у нас пока не заезжен и используется редко. Причем забредший к нам из чужеземных сказок тролль тут прячется в тени, а вот сам мост предстает полноценным персонажем. Мудрым, увядающим великаном, который стал свидетелем трагедии, произошедшей под его сводами много лет назад. И «трагедия» в данном случае не просто жанровый ярлык, а целая жизнь — с блеском выписанный путь главного героя сквозь время и боль. От преступления к наказанию. Это тяжелая, эмоциональная история с очень сильной психологической составляющей. Она бьет точно в цель и требует какого-то времени, чтобы переварить непростые впечатления. Штучная работа, украшение сборника.

Как и «13 маньяков», «Хеллоуин» открывает Максим Кабир. В его рассказе переплетаются городское фэнтези и страшная зимняя сказка, маньячный триллер и мистика, человеческая жестокость и нечеловеческое сострадание. История татуировщика Захара, к которому странный клиент пришел набивать изображение пропавшей девочки, дает поразмыслить на тему добра и зла, обволакивает атмосферой заснеженного города и оставляет удивительное ощущение теплоты. Не света, а именно теплоты. Потому что иногда рождественское чудо прекрасно сочетается даже с огнем преисподней. Кабир держит марку, цепляет харизматичным героем и общей кинематографичностью, обеспечивая читателю дозу темных эндорфинов и задавая положительный настрой перед знакомством с остальными рассказами.

На календаре почитателя жанра хоррор наряду с привычными праздниками обязательно должен быть отмечен и Хеллоуин. Ночь, когда размывается грань между нашим миром и потусторонним, а улицы человеческих городов наводняет нечисть. Бесы, призраки, оборотни и зомби разгуливают среди нас, ряженые шумят и веселятся, но… Среди них есть те, чьи костюмы слишком реальны. Почему волдыри на коже обугленного мертвеца по-настоящему пахнут горелой плотью? Почему старая ведьма не может снять изуродованное бородавками лицо? Почему у безглазой девчонки в черных провалах на лице копошатся могильные черви? Да потому что это Хеллоуин. Ночь, когда одни надевают маски, а другие могут показаться в истинном обличье. Празднику нечисти и посвящена новая антология М. С. Парфенова, продолжающая серию «Самая страшная книга».

Как и в «13 маньяках», открывающим идет Максим Кабир. В его рассказе «Классные рога, чувак!» переплетаются городское фэнтези и страшная зимняя сказка, маньячный триллер и мистика, человеческая жестокость и нечеловеческое сострадание. История татуировщика Захара, к которому странный клиент пришел набивать изображение пропавшей девочки, дает поразмыслить на тему добра и зла, обволакивает атмосферой заснеженного города и оставляет удивительное ощущение теплоты. Не света, а именно теплоты. Потому что иногда рождественское чудо прекрасно сочетается даже с огнем преисподней. Кабир держит марку, цепляет харизматичным героем и общей кинематографичностью, обеспечивая читателю дозу темных эндорфинов и задавая положительный настрой перед знакомством с остальными рассказами.

Следом располагается изменивший традиции господин составитель, чьи рассказы ранее всегда шли под тринадцатым номером. Впрочем, как ни переставляй «Мост», он останется в числе лучших и в антологии, и в творчестве М. С. Парфенова. Рамки привычного бестиария здесь расширяются, ведь фольклорный образ тролля под мостом у нас пока не заезжен и используется редко. Причем забредший к нам из чужеземных сказок тролль тут прячется в тени, а вот сам мост предстает полноценным персонажем. Мудрым, увядающим великаном, который стал свидетелем трагедии, произошедшей под его сводами много лет назад. И «трагедия» в данном случае не просто жанровый ярлык, а целая жизнь — с блеском выписанный путь главного героя сквозь время и боль. От преступления к наказанию. Это тяжелая, эмоциональная история с очень сильной психологической составляющей. Она бьет точно в цель и требует какого-то времени, чтобы переварить непростые впечатления. Штучная работа, украшение сборника.

Андрей Сенников в рассказе «А за окном снежинки тают…» напоминает о том, что нехорошо брать чужое. А если уж решился, тщательней выбирай жертву. Позарившись на айфон в руках старой карги, воришка по прозвищу Кит Авторучка не догадывался, в какой кошмар попадет. Долго ждать последствий не понадобилось… Как всегда у Сенникова, повествование неспешное, вязкое, с обилием деталей, которые погружают читателя в мир главного героя, дают возможность освоиться в его реальности до того, как автор нарисует на ней трещину. Ужас нагнетается без суеты, со знанием дела и с упором на атмосферу. В итоге получилась отличная жанровая вещь. Мрачная, холодная, жутковатая.

Для читателя, не понаслышке знакомого с современным русским хоррором, авторский состав каждой новой антологии априори большого секрета не представляет. Есть сформированный костяк, кочующий из книги в книгу, есть люди, без которых и вовсе трудно представить подборку «ужасов по-русски», но почти всегда есть и новые имена. Или имена подзабытые. Проявившие себя давным-давно писатели, ныне ушедшие в тень, из жанра, из литературы. Одним из таких «старых новых» авторов является Леонид Негуляев. Действие его рассказа «Богохульник» происходит в послевоенные годы. Молодой политрук, перебрав с выпивкой и устав от подначек, решил доказать сослуживцам свою смелость. А заодно и то, что ни Бога, ни нечисти не существует. Оставалось сделать сущий пустяк: прийти ночью на кладбище и воткнуть кол в могилу садиста по кличке Вурдалак… История простенькая, хоть и предполагает двойную трактовку. Главный герой вышел малосимпатичным, блеклым, поэтому волноваться за его судьбу не приходится. С саспенсом тоже не сложилось, так что на выходе получилась этакая мистическая байка — небезынтересная, но бедноватая на эмоции.

«Маршрут выходного дня» Марии Артемьевой отлично смотрелся бы в ее же антологии «Темная сторона дороги», но и здесь обедни не испортил. Видно, что тема дорожных ужасов автору близка и интересна. Самое главное — Артемьева умеет найти к ней подход. Попав вместе с героиней рассказа в древний ЛИАЗ, моментально чувствуешь себя неуютно. Гнилостный запах в салоне, тусклый свет, странные разговоры пассажиров, а уж сами пассажиры… Автобус тащится сквозь тьму слишком долго — ни остановок, ни очертаний города за окном. А когда на дворе 31 октября, подарков от мироздания ждать не следует. Подарки на Хеллоуин получают иные сущности. Рассказ коротенький, но объем не мешает проникнуться висящей в салоне безысходностью, ощутить на себе все жуткие взгляды и с содроганием ждать конечной остановки. Финала. И навсегда запомнить, что не все маршруты одинаково полезны.

«Сгоревший» Бориса Левандовского подкупает размеренной, обстоятельной подачей. Автор умело манипулирует читательским интересом, постепенно раскручивая историю, вводя новых персонажей и разбрасывая по сюжету щепотки ужаса. В центре внимания — Жанна, несчастная женщина, чей жених погиб в автокатастрофе. Причем не просто погиб, а, зажатый в машине, сгорел живьем на глазах у героини. Такой инцидент кого хочешь выбьет из колеи, нанесет удар по психике, но что, если сгоревшему суждено вернуться? И отнюдь не с добрыми намерениями. Левандовский приготовил для своей героини немало испытаний, затягивая ее в потусторонний кошмар, из которого не выбраться. Хорошо удалось передать ужас, ставший вечным спутником Жанны, ее проклятьем. Однако при этом явления антагониста достаточно однообразны и стандартны, хоррор-сценам не хватает изобретательности. Что же до финала, то он выглядит каким-то поспешным — не разочаровывающим, но и не дающим полного удовлетворения. Все это чуточку смазывает впечатление от очень крепкого в целом произведения. Зато жук-точильщик без сомнения может претендовать на звание самого запоминающегося персонажа заднего плана во всей антологии. Его звездный час был короток, но весьма эффектен.

Ольга Зинченко в «Практических занятиях» поведала довольно банальную историю, скрестив зомби-хоррор с сюжетами о сумасшедших докторах и ученых. Точно такие же гибриды встречались неоднократно, но рассказ не остался без изюминки, ведь события разворачиваются после Крымской войны. Перепелки на ужин, разговоры о сословиях, старательная стилизация с непременными «голубушка» и «папенька» неожиданно сочетаются с экспериментами над человеческой плотью и ожившими мертвецами. В остальном же все стандартно: профессор со странными стремлениями, семейная тайна, специально оборудованное под хирургические опыты помещение. Напряжение присутствует, но его сложно поддерживать при выбранном стиле изложения — архаичные словоконструкции и диалоги саспенсу не помощники. Однако внимания рассказ все же заслуживает. Хотя бы как эксперимент с новым фоном для старой тематики или литературный экскурс в прошлое.

«Сияние ее глаз» Александра Матюхина располагается на стыке психологического хоррора и магического реализма. Узнаваемый стиль и тематика сразу напоминают о лучших «маньячных» вещах автора. Характеры выписаны четко, композиция выверена, сюжет похож на раскадровку: каждая картинка, каждый образ на своем месте. Нить нереального вплетается в общее повествование гармонично, давая истории дополнительный нерв. Единственное, что бросает тень сомнения на продуманность этого рассказа, так это страховая фирма, в которой работает главный герой и которая, как и все прочие, не слишком заинтересована в выплатах клиентам. Каждому, кто застрахует свою жизнь на десять лет, будет вовремя платить ежемесячный взнос и продержится весь срок без серьезных проблем со здоровьем, она обещает солидный денежный бонус. Вот только на деле часть «счастливчиков» умирает от рук сотрудников фирмы. Очень сложно при описанной схеме работы поверить в организацию, годами устраняющую своих клиентов и не разоблаченную соответствующими органами после пары-тройки случаев. Особенно несерьезно эта затея смотрится из-за эпизода, когда основатель фирмы сам прокрадывается в дом клиента и несуразно пытается решить проблему с помощью молотка. Впрочем, авторское допущение еще никто не отменял. Тем более что все остальное сделано на привычно высоком уровне.

«Поединок» Михаила Киосы в свое время выиграл конкурс «Ужастики» на форуме журнала «Мир фантастики». Финал тогда судила редакция DARKER, а этот интересный автор, будущий Апостол Тьмы, впервые прикоснулся к темному жанру и попал на заметку составителю. Герой рассказа — педантичный пенсионер. У него всегда есть список дел, он всегда знает, чем займется. Самое главное — знает, чем занимался. Но однажды он начинает терять память... Казалось бы, не слишком богатое поле для выращивания ужаса, однако Киосе удалось найти выразительные средства, чтобы достоверно показать, как привычный мир пожилого человека распадается на части. Эпизод за эпизодом, день за днем стираются из его памяти. Из жизни. И у автора отлично получилось передать тревогу, которая идет бок о бок с необычной амнезией. На этом фоне чуточку слабее смотрится мистическая составляющая, зато она добавляет главному герою читательской симпатии. Ведь невозможно не переживать за одинокого старика, который не сдается напасти, а бросает ей вызов.

Александр Вангард в рассказе «ЯR» взялся препарировать тему двойников и приоткрыл дверь в чарующее зазеркалье. Там все очень похоже на наш мир, но в то же время по-иному. Там обитают те же люди, наши копии, но при этом они неуловимо другие. И у них может быть своя жизнь. Таинственный мир за зеркалом всегда интриговал ощущением чужой реальности, привлекал легкой неправильностью, манил к себе. Вангард удовлетворил это детское любопытство и провел туда, где по умолчанию должно жить чудо. Получился красивый мистический рассказ — не страшный, но с ощутимым налетом грусти. История о поиске себя и своего места. В каком бы из миров оно ни находилось.

Владимир Кузнецов зарекомендовал себя как мастер сочетать темные жанры с исторической прозой. Не изменил он себе и на этот раз, пригласив читателя на экскурсию по Венеции времен инквизиции. Детально воссозданная эпоха, скрупулезно выписанный фон, аутентичные персонажи и интригующий детективный сюжет — Кузнецов преуспел везде. Мы слышим плеск волн в каналах, мы видим людей в карнавальных масках, мы ощущаем страх граждан перед героем — секретарем трибунала инквизиции. А еще мы чувствуем, что там, в тени города, скрывается некто (или нечто), причастный к странным событиям в Венеции. Что и говорить, эффект погружения мощнейший. «Венецианская маска» — еще одна большая удача антологии.

Наиль Убырович Измайлов, в миру известный как Шамиль Идиатуллин, в «Обмене веществ» рассматривает проблему истощения природных ресурсов под довольно любопытным углом. Поначалу рассказ напоминает бегущую строку в выпуске новостей: Газпром, ОПЕК, энергетическая комиссия ЕС… На деле же это оборачивается мистическо-сатирической историей о том, как два мира нефть, газ и уголь делили. Если последствия нехватки ресурсов у нас мы себе представляем, то на том свете все куда интереснее. Лимиты энергопотребления в аду? Давно пора. Черти, греющие руки над коптящей бочкой? Теперь и по ту сторону есть свой Гарлем. «Обмен веществ» местами сумбурен и хулиганист, местами забавен и злободневен. Он профессионально скроен, но тематически придется по душе далеко не всем.

Нынешнее творчество Михаила Павлова сильно тяготеет к weird fiction — странной, непонятной прозе. Рассказ «Рудник» написан около пяти лет назад, так что в этом плане он более традиционен. Хотя и здесь не обошлось без приятных любому ценителю жанра «непонятностей». Троица героев отправляется в заброшенный шахтерский поселок — несложно догадаться, что там ее не ждет ничего хорошего. Сюжет на новизну не претендует (задействована стандартная схема «подростки забрели в плохое место»), но «Рудник» в очередной раз доказывает: можно соорудить приличный рассказ, не изобретая тематический велосипед. Павлов делает ставку на атмосферу — и выигрывает. Пустые дома, разбитые окна, огонек костра и мрак, подкрадывающийся со всех сторон… Играет каждая деталь, каждое решение: от личины зла до специфических отношений героев между собой. Рудник и его тайна западают в сердце по-настоящему. Одна из лучших вещей сборника.

Некоторые читатели «Самой страшной книги 2015» характеризовали «Сучий объект» Майка Гелприна как «”Псы-воины” по-русски». Что ж, пришла пора передать этот ярлык дальше, ведь с фильмом Нила Маршалла гораздо больше сходств имеет рассказ Дмитрия Козлова «Последний бой Дениса Давыдова». Если бы не выбранная временная эпоха и известная историческая личность в главной роли, эта вещь воспринималась бы не иначе как фанфик. Слишком уж узнаваем сюжет о столкновении группы военных с оборотнями, параллели прослеживаются даже в мелочах. Тем не менее, антураж, зубодробительный экшен и гусары вместо привычных вояк делают своего дело: вторичность уходит на задний план, а рассказ обретает собственное лицо. Знакомое, не без родовых сходств, но довольно симпатичное.

Лучшее произведение антологии принадлежит перу Дмитрия Тихонова. От его «Ряженого» веет стужей и смертью, от него разит свалявшимся мехом старого тулупа и кровью, после него в голове звучат голоса колядовщиков и слышится хруст снега под тяжелыми шагами. В коротеньком рассказе автору удалось передать и атмосферу святочных гуляний, и холод деревенской ночи, и ужас ребенка перед неведомым существом. Перед чудовищем в маске козла. Прекрасный стиль, занятная тема, умелое нагнетание жути — чего еще желать от рассказа ужасов? Тихонов с задачей справился на все сто процентов.

Завершает книгу рассказ Владислава Женевского «Атеист» — красивая философская притча о потустороннем мире. О вере. Женевский — безупречный стилист. Вот и здесь в тексте выверено каждое слово, каждая буковка. Изложено умело, стильно, поэтично. Вкусно. С литературой точки зрения к рассказу не подкопаешься. С остальным чуть похуже. Потому что это тот случай, когда в ходе чтения понимаешь: тебя не увлекает сюжет, ты не проникаешься смыслами, ты просто любуешься словами, образами — как полотнами в картинной галерее. Впрочем, в качестве финального аккорда «Атеист» смотрится достойно.

Подводя итог, следует признать: серия «Самая страшная книга» действительно развивается. От тома к тому улучшается качество издания, а литературный уровень держит высоко задранную планку. Это книги от людей, которые любят и понимают хоррор. И которые слишком дорожат своей репутацией, чтобы под громкой вывеской подсовывать читателю суррогат. Антология «Хеллоуин» — настоящий подарок для ценителей жанра ужасов. И теперь каждый желающий может устроить себе праздник нечисти в любой момент, не оглядываясь на календарь. Достаточно открыть эту книгу и приступить к чтению.

Отличный рассказ. Хоррор как он есть — можно сказать, канонический. Главный герой возвращается в место, где давным-давно произошла трагедия. Где он потерял близкого человека. И часть вины лежит именно на нем. Фабула, конечно, не нова, зато все остальное на высоте. Есть внятный центральный персонаж, чьи переживания не просто озвучены, а показаны, намертво вшиты в повествование. Есть второстепенные герои, которые прорисованы с не меньшим тщанием. В конце концов, есть зло, имеющее интересный лик и фольклорные корни. Я читал с десяток рассказов о банниках и банной нечисти, и образам антагонистов всегда не хватало зловещей харизмы. Ну, в самом деле, злой дух из бани? Мелкий дед в полотенце, домовой другой породы? Умывальников начальник и мочалок командир. Еще какая-нибудь жуть из ведра? Как-то несерьезно это, смеха не вызывает — и на том спасибо. Многое, если не все, тут зависит от исполнения, но изначально пугательный потенциал данной нечисти пожиже, чем у тех же маньяков, демонов или любых «нестационарных» монстров, которые бродят себе по миру и могут повстречаться где угодно. Тут совсем иное дело. Здешняя нечисть пугает по-настоящему. И в концовке нарушает сразу два неписанных закона, отчего та пробирает гораздо сильнее, ударяя полной беспросветностью. Короче говоря, здорово.

Это не лучший рассказ Мастертона и уж точно не самый страшный, но довольно симпатичный. Не без авторской иронии нам демонстрируют, что данайцев с дарами по-прежнему стоит избегать. Что не стоит зацикливаться на отдельных вещах и доверять незнакомцам, пусть даже те весьма хороши собой и за ними приезжает личный лимузин. Кроме того, эта история — иллюстрация интересной теории о необходимости равновесия всего и вся в нашем мире. Хотя прежде всего рассказ запомнится пикантным способом убийства. И на какие только ухищрения не способны темные силы!

К прозе Масодова сложно относиться безразлично. Ее либо подвергают обструкции, не забыв покрутить пальцем у виска и посоветовав автору обратиться к психологу, либо видят что-то за его ненормальными, сюрреалистическими историями, обнаруживают философские смыслы за психоделической картинкой. Ужасаются той жизни, которую он описывает простым и понятным языком.

На маленьких девочках в своих произведениях Масодов собаку съел. В «Автобусе» речь идет о девочке Кате, к маме которой каждый вечер приходит дядя Костя. У него вонючие носки и он велит называть себя хозяином. Он ест прямо из сковородки, пьет пиво и слушает радио, а потом они с мамой идут в комнату (отчего-то не закрывая дверь) и начинают заниматься очень странными вещами. Катя наблюдает все это и надеется, что однажды дядя Костя не придет. Не может ведь он быть вечным, в конце концов. Потому что вечным может быть только старый ржавый автобус возле дома, к которому (к автобусу, а не дому) у Кати особое отношение…

Сексуальные девиации и извращения под пером Масодова одновременно рядятся и в серую шкуру будничности, и в магреалистическую оболочку. Смещение реальности нельзя не ощутить, но яркие и живые образы, меткие детали удерживают читателя по эту сторону понимания, даря ему привычную и надежную опору под ногами. Не давая провалиться в безумный мир золотого таракана. Странная, своеобычная проза, восприятие которой может сильно меняться в зависимости от настроения, времени прочтения, любых других внешних факторов.

К эротической теме в своих рассказах Коллинз обращалась неоднократно — вспомнить хотя бы «Демона-любовника» или героя новеллы «Афра», питающего вполне конкретные чувства к скелету. «Правят Варгры!» — странная надпись, которую раз за разом встречает паренек по имени Варли, отправившись в ночной клуб. Здесь он рассчитывает снять девушку и очень быстро находит идеальную кандидатуру. Вот только не все так просто. Некоторые дамы в одежде выглядят привлекательнее, чем без, а отдельным лучше вовсе не раздеваться…

Рассказ не претендует на сюжетную новизну, поменяв местами охотника и жертву, но то, что целью охоты для обоих является секс, заставляет взглянуть на всю схему по-другому. Явление монстров, физиологический натурализм, душная атмосфера ночного рок-концерта в Новом Орлеане и налет черного юмора — вполне достойное сочетание, поэтому уделить внимание этому рассказу все-таки стоит.

В рассказе очень интересный мир, одновременно страшный и сказочный, где на фермах трудятся этакие железные дровосеки, в школах изучают купированную версию Некрономикона, а рядом ощущается незримое присутствие Древних богов. Хотя как все тайное рано или поздно становится явным, так и нечто незримое когда-нибудь должно материализоваться во всей красе... Объем рассказа не позволяет в этот мир погрузиться, он подан деталями и намеками, но при этом производит цельное впечатление. А вот история — нет. Она выглядит слишком обрывочной, маленьким кусочком, отвалившимся от общей картины. Интригующее начало, интересное, тревожное развитие событий и поспешная, невнятная концовка. Рассказ заканчивается в тот момент, когда, казалось бы, все самое интересное впереди. И это огорчает, ведь написано-то отлично, живо, атмосфера и герои — на высоте. Но, что поделаешь, автору виднее, когда ставить финальную точку. Зато рассказу досталась самая клевая иллюстрация в сборнике.

Рассказ хорош, но по потенциалу мог стать одним из лучших в антологии. Ужасы в библейском антураже — часто ли такое встретишь? Известный сюжет автор представляет по-новому, додумывая судьбу бесовского легиона. Самая сильная часть рассказа — в пещере. Вот где настоящий саспенс. Мрак, пыль, замкнутое пространство, отсутствие воздуха, умирающие один за другим люди и старый безумец, грезящий о человеческом мясе... Включение в историю Ангела тоже прошло гладко, а светящиеся в темноте глаза крепко отпечатались в памяти — в общем, за такую атмосферу кошмара можно простить многое. Но автор слил вторую часть, превратив ее в ничем не примечательный зомби-хоррор. Да, в концовке есть и положительные моменты, но после такого отличного начала финал истории воспринимается с легким разочарованием.

Послевкусие от рассказа можно спутать с впечатлениями от мистических/готических новелл авторов старой школы, чьи произведения уже перешли в общественное достояние ввиду собственной древности. Старомодно, стилистически чуть наивно, привычный трюк с историей в истории, любимая тема — призраки (хотя с антагонистом здесь не так все очевидно). Большая часть таких рассказов для современного читателя выглядит архаично, растянуто и скучно. А главное — не страшно. В общем, на любителя и ценителя. У Галины Евдокимовой получилась отличная стилизация, которая в любом сборнике мистической прозы XIX века смотрелась бы весьма органично и по качеству исполнения мало кому уступала бы. Но история не зацепила. Первая часть завалена музыкально-инструментальной тематикой, которую приходится расшифровывать в огромных сносках чуть ли не на каждой странице; а вторая слишком стандартна, с «вечным» мотивом возвращения любимых с того света. Тот случай, когда мастерство автора признать можно, а вот признать себя довольным результатом — не вполне.

Чем прекрасны сборники рассказов, так это разнообразием. Разнообразием сюжетов, тем, подходов, стилей... а применительно к антологии хоррора нельзя не сказать и о разнообразии ужаса. В этом рассказе ужас присутствует, да еще какой. До финала он сидит тихо, но это вовсе не означает, что незаметно для читателя. У Иванова это тягучий, липкий кошмар, который будто бы затягивает тебя в ту самую дождевую каплю, этакий мыльный пузырь, где время, ощущения, звуки — все по-другому. Жуткая, прошедшая сквозь годы легенда способна напугать и взрослого, как и детские страхи способны напомнить о себе в любой момент. Особенно, если фольклорные образы из несерьезных страшилок засели в подкорке из-за потери близкого человека. И уж конечно, если морок давнишних страхов все еще витает над местами твоей юности и обрастает плотью. Рассказ наполнен тревогой и предчувствием беды — беды неотвратимой, от которой не получится отмахнуться. Рассказчик никуда не спешит, и тишина убаюкивает, расслабляет, образы будто застывают на фотоснимках: лес с дрожащими на ветках листьями, камешки вместо пулек игрушечного пистолета, шалаш из поленьев, пень... За счет этих образов, за счет мелких деталей ужас и просачивается сквозь дождевую пленку, наполняет каплю, где с первой же страницы, сам того не ведая, находится читатель. И это место оказывается вовсе не укрытием, не огороженным от мира кошмаров «домиком». Потому что стоит прислушаться к царящей тут тишине, вдохнуть горячего, горького воздуха, ощутить липкое давление невидимых стенок, как станет ясно, почему крик главного героя так и не вырвался наружу... Мощная работа.

Крепкая постапокалиптика, не претендующая на новое слово в жанре или разрыв постъядерных шаблонов. Это еще одна версия нашего мрачного будущего в копилку черных предсказаний. Здесь нет мутантов с щупальцами вместо головы или радиоактивных пятиметровых собак — потому что итоги последней войны, когда и если она грянет, вероятно, будут похожи на черно-белые картинки. Мифология Апокалипсиса, что была воспета книгами и фильмами, процентов на девяносто канет в Лету вместе с миром. Никаких тебе романтизированных приключений среди изменившейся природы и созданий новой эпохи — только люди на пепелище. И у людей в этом мертвом мире рано или поздно встанет почти шекспировский вопрос: есть или не есть? Тема людоедства, разумеется, не нова, но здесь Царь Голод фактически выписан отдельным персонажем, добавляя истории социального подтекста. Ведь мы помним: есть или не есть?.. Правило «один раз — не водолаз» в отношении употребления человечины работает так себе. В остальном все более стандартно: есть «зажиточные», есть влачащие жалкое существование, визуальная стилистика в духе противостояния уличных банд, а персонажи по большей части напоминают аутентичные декорациям, те самые черно-белые картинки, среди которых выделяется упыриный лик Штыря. В общем, мрачно, жестко, в духе описываемого времени, и я бы сказал — технично. Вот только концовка с ключевым решением героев выглядит скорее авторской прихотью и желанием лишний раз взбудоражить читательские эмоции, нежели финальной точкой, логично вытекающей из мыслей ГГ, всего остального повествования и новых исходных данных.

Жутковатый рассказ, основной ужас которого сокрыт в последних строках. А также в том, что, по словам автора, подобная история произошла на самом деле, и одно время СМИ трубили о такой вот ферме. Делаем скидку на художественный вымысел, на Кракена, представляем себе реальных детей чуть ли не на положении животных — и вот уже самому хочется поверить, что ничего этого в нашем мире просто быть не может. А если и есть, то всему виной козни масонов-рептилоидов, не иначе. Рассказ получился очень зримым, происходящее представляется четко, все герои — настоящими, живыми, а декорации, от леса до загона со свиньями — выпуклыми, с запахами и звуками. Удачен выбор рассказчика, который простым и понятным слогом описывает события, постепенно теряющие контуры обычной детской страшилки. Этот тревожный голос хочется слушать и слушать, погружаясь в странный мир фермы. Пробуя на вкус страхи, которыми пропитаны дни и ночи тамошних детей. Однозначно — один из лучших рассказов Марии Артемьевой.

Мальчишеские ужасы — ну как не любить этот поджанр? То самое Лето (именно с заглавной), которое было у всех, пусть и по-разному, в разное время, со своими особенностями. Лето приключений, открытий, тайн. Лето преданных друзей и неожиданных страхов. Истории из той волшебной поры, когда детство и взрослая жизнь находились в столь далеких друг от друга плоскостях, будто бы планеты в разных галактиках. Мальчишеские ужасы — это почти всегда трогательное узнавание мелочей, деталек ушедшего времени. Это истории взросления, очень часто взросления преждевременного, вызванного страшными событиями, способными поломать психику даже взрослого. Да, поджанр этот сам по себе потихоньку превращается в штамп, как, например, и постапокалипсис, но очарования у него куда больше, чем у похождений бесстрашных сталкеров. И пусть лучше Брэдбери, Маккаммона и Кинга подобные истории едва ли возможно рассказать, в умелых руках они всегда играют по-новому. Что и доказывает своим рассказом Юрий Погуляй.

Рассказ построен по классической схеме «Нападение неведомой хрени вдали от спасения». Хрень тут настолько неведомая, что автор не стал намекать на ее происхождение и родословную — с чем, думается, не прогадал. Иногда в хорроре хочется объяснений, чуть ли не разжевываний, откуда есть пошла очередная срань господня и почему она это сделала. А иногда ничего этого не требуется, потому что объяснялки — штука тонкая. Ими очень легко разочаровать, да и фантазии читателя нужно давать поработать. В данном случае нам достаточно знать, что неведомая хрень — очень голодная. Описанная деревня, может, и не самое оторванное от цивилизации место действия в сборнике, но в силу того, что герои — глубокие старики, едва передвигающие ноги, она представляется едва ли не льдиной посреди океана. Деревня медленно уходит под воду, а в воде той... В общем, выхода нет, помощи ждать не стоит, а персонажи настолько беспомощны, что за них действительно переживаешь. Достойный рассказ, хотя есть ощущение, что иногда автор заигрывается с языковыми финтифлюшками. И околодеревенская стилистика, с присущими оной несерьезными нотками, крадет у рассказа определенную долю мрачности. Ну и концовка показалась скомканной. Дело даже не в заключительной сцене (опять же, классической для фильмов ужасов), а в том, что, перевернув последнюю страницу, ловишь себя на мысли: историей не наелся. Вроде и покушал, а в животе до сих пор урчит. Слишком быстро промелькнули «Пиявки» перед мысленным взором. Пожалуй, первый рассказ сборника, который хотелось бы увидеть в более развернутом формате.

Крепко сработанный рассказ без особых изысков. В качестве локации — глухомань и очередной секретный объект, на которых, как известно, без происшествий не заканчивается ни один эксперимент (по крайней мере в кино и литературе). Две параллельные сюжетные линии — «военная» и «туристическая». Первая интересней за счет напряжения, которое с первых страниц нагнетается странностями и характерными для жанра плохими приметами. Вторая чуть попроще, полегче, хотя и тут сразу ясно, что «отголоски» первой линии долго себя ждать не заставят и мало никому не покажется. В результате все сводится к предсказуемой кровавой бане, хотя и не без финального авторского предложения подумать над тем, кто же в рассказе герои, а кто чудовища. Страшно не было, а вот интересно было. Перечитывать не потянет, все-таки рассказ довольно проходной, однако в контексте сборника он смотрится выигрышней, своим в доску, удачно работающим на общее тёмное благо. Он расширяет бестиарий антологии, добавляет «мясца» и честно заслуживает свой плюсик.

В этом рассказе есть все составляющие для отличного ужастика, но малость не хватило «тех самых» эмоций. Во-первых, локация — кладбище вообще не самое жизнерадостное место. Тем более талантливо описанное, объемное, с необычными аборигенами. Во-вторых, герои. Все живые и интересные, вместе с тем в их компании да по такому поводу сразу чувствуешь себя неуютно. В-третьих, ситуация — когда нечто не выпускает тебя, заставляя нарезать бесконечные круги. Автор не забывает подкинуть намеков на то, что происходит, тем самым нагнетая тревогу. Но это еще не ужас. Не тот могильный холодок, которым повеяло в финале и которого тут хотелось бы побольше. Слог, интересность, достоверность — на уровне. Однако есть легкое неудовлетворение, поскольку из каждой упомянутой составляющей не выжато «пугательного» максимума, и потенциал именно «страшной» части казался выше, чем читатель в моем лице в итоге получил.

Вот есть в рассказах Татьяны, причем даже в хоррорных вещах, какое-то удивительное ощущение уюта и теплоты. Это как слушать страшные истории у костра — вроде бы и бегают по спине мурашки, и тени за кругом света шевелятся, и в лесу ветками кто-то трещит... а поди ж ты, от огня веет приятным жаром, в углях уже поспевает картошечка, компания отличная, а у соседа по бревну помимо гитары на всякий пожарный припасено ружье. От «Аттракционов» ощущения схожие. Здесь есть мрачность, но нет депрессивности, есть чувство опасности, но нет чувства безнадеги. Это тёмная сказка об изменившемся мире, где морем можно только любоваться. Печальная курортная история в альтернативных постсоветских декорациях, где вместо фото с обезьянкой на набережной можно получить кое-что гораздо ценнее. Но прежде это «кое-что» придется потерять. Красивый, образный рассказ с привкусом ностальгии и соленой воды. Лавкрафтиана без космического ужаса, зато с русским духом.

Да, рассказ предсказуем и концовка просчитывается с самого начала — тут даже не обязательно знать Того, Кто Обходит Ряды имени дедушки Кинга. Да, сюжетная вагонетка даже не пытается спрыгнуть с хорошо знакомых рельсов, следуя строго по маршруту, проложенному западными авторами и киношниками. То бишь в плане оригинальности тут зацепиться не за что, хотя образ божества культистов впечатляет, и не только «окровавленной елдой» (которая, кстати, вызывает вопросы о соотношении размеров оной с размерами человека, к которому, эм, она была применена). Зато в рассказе есть главное — искорка интереса. В хорроре (да и в литературе вообще) хватает традиционных сюжетов, когда события развиваются по одной и той же схеме, но иногда интересно узнать не ЧТО произошло, а КАК. Здесь именно такой случай. Текст держат эмоции (героиня получилась просто до ужаса раздражающей, я бы на месте водителя ее давно высадил), выписанная атмосфера деревенского захолустья, поклон нашим языческим корням и ожидание скорой и неминуемой встречи с Купайло. И этого вполне достаточно для положительного впечатления.

Главная изюминка рассказа — место (и время!) действия. Случись то же самое в наши дни, эффект был бы другой. А так перед нами зверь довольно редкой породы исторического хоррора. И зверь, надо сказать, благородных кровей — заподозрить в нем дворнягу безродную просто невозможно. Бойня дружины с кочевниками отступает на второй план, когда на покрытую мертвецами землю опускается ночь. Потому что во тьме автор кое-кого припрятал... Вот уж действительно: и живые позавидуют мертвым. Атмосфера выдержана на все сто, блуждания с факелом по полю, где остывают тела убитых товарищей, где колышутся тени, где что-то будто бы водит тебя кругами, нагоняют реальной жути. А когда приходит понимание, почему кочевники отстреливали раненых, становится совсем не по себе. В общем, однозначно один из самых страшных рассказов сборника и один из лучших в творчестве Дмитрия Тихонова.

Максим Кабир — автор довольно разноплановый. Есть у него простенькие, но от этого не менее симпатичные «одноходовочки»; есть бытовой, натуралистичный хоррор; есть пионерские страшилки и черно-юмористические ужастики в духе «Баек из склепа»... а есть «Черная Церковь». Пожалуй, самый атмосферный рассказ автора. И на мой вкус — лучший. В этой истории тесно сплелись прошлое и настоящее, забытые предания и хранимые памятью страхи, мифологические существа и монстры в человеческом обличье, завораживающая красота русской глубинки и тоска об ушедшей эпохе. Рассказ удивительно живой, настоящий и страшный — несмотря на то, что действия особого там нет. Антураж вырисовывается пред глазами так четко, что можно почуять запах листвы, услышать стоны болот. И в глубине всей этой сибирской красоты — зримо и осязаемо, точно паутинки липкого кошмара поутру, которые никак не удается сбросить — проступает черное, перекошенное здание с корягой вместо креста. Просто отлично.

Фольклорные пласты любого народа представляют собой бездонное море сюжетов для разного рода страшных историй. А уж в умелых руках это вообще убийственный инструмент. Вот и рассказ Елены Щетиной вытянула фольклорная составляющая, да еще и с казахским колоритом. Поначалу бытовая история об очередном полтергейсте впечатления не производит, но после появления старика в инвалидной коляске, который догадывается о природе чертовщины, настроение меняется. Хорош образ «латунной» девушки, очень хорош общий образ остальной, закадровой нечисти, которая пытается найти «проход». Только вот герой вызывает по большей части равнодушие, самый эмоциональный момент был в миг осознания, что опасность грозит племяннице. Ну и финал любители хоррора давно уже посмотрели в фильме «Астрал» Джеймса Вана. Но в целом — вполне себе крепкий ужастик. Не из той породы, что завораживает атмосферой и прогоняет волну мурашек по спине, а из той, что держит читательский интерес до самой последней страницы. А это уже немало.

В жанровый классификатор этого рассказа наряду с «хоррором» можно добавить и «сказку/притчу», ничуть не покривив душой. «Сказочность» ощущается и в самой подаче, и в общей наивности (линия влюбленного писаря стоит тут особняком), и в отдельных заимствованных мотивах из преданий старины глубокой, и даже в декорациях вымышленного европейского городка, в котором, благодаря талантливым описаниям, немедленно хочется поселиться жить. Между тем, фантастическая сущность зла здесь настолько противна человеческой природе, настолько чужеродна, что сразу вспоминается популярный ныне мем с любимыми эпитетами Говарда нашего Лавкрафта, потому что оригинальное, выведенное Женевским растение иначе как БОГОМЕРЗКИМ (всенепременно капсом) не назовешь. Оно не то чтобы пугает, оно внушает какое-то неуютное чувство неправильности. Смещения реальности. При этом автор ловко манипулирует полярностью образов, оставляя за читателем право решающего голоса в выборе настоящего зла в этой печальной истории.

В большинстве сборников вступительные слова выглядят этакими «обязаловками» — формальностью, которая и самим составителям не нравится. Вроде бы и надо толкнуть торжественную речь перед строем, но редко кто подходит к этому делу творчески. Обычно мы наблюдаем короткую вводную, историческую справку или же в очередной раз озвученные мысли. Вот и здесь так. Да, русский хоррор вышел из тени, все молодцы, но пора бы уже перестать транслировать одну и ту же мысль из раза в раз — кажется, с новым статусом жанра смирились даже отъявленные скептики. Однако нужный настрой вступление все же создает, затронув тему страхов. Остается только перевернуть страницу и приступить к чтению. Ведь в книге с таким названием наверняка найдутся страхи на любой, даже самый взыскательный вкус.

Жан-Кристоф Гранже написал свой первый роман в 1994 году, но и до этого вполне успешно зарабатывал словом на жизнь. Он трудился копирайтером в рекламном агентстве, путешествовал по всему миру в качестве международного корреспондента и даже получил две престижнейшие премии в области журналистики — Reuter и World Press. По-настоящему известен как литератор он стал благодаря второй своей книге — «Багровые реки», чему в немалой степени способствовала и отличная экранизация с Жаном Рено и Венсаном Касселем в главных ролях. Почивать на лаврах автор не стал и продолжил рождать на свет остросюжетные хиты. Сейчас его книги переводятся на десятки языков, продаются миллионными тиражами и обретают вторую жизнь в кинематографической оболочке. Триллеры Гранже отличают необычные, далекие от банальности убийства, поэтому неудивительно, что среди злодеев рано или поздно должен был объявиться каннибал.

В Париже одна за другой страшной смертью гибнут женщины. Убийца не просто расчленяет — он их пожирает, причем в первую очередь съедает половые органы. На месте преступления маньяк оставляет знаки из смеси крови, слюны и экскрементов, точно рисунки на стенах древних пещер. Сходства с первобытными временами добавляет тот факт, что убийца разводит костер и использует в качестве свечей жир своих жертв. А еще он подвешивает женщин вверх ногами и сливает кровь, разбивает череп, чтобы добраться до мозга, и, судя по следам босых ног и рук, во время страшного действа передвигается на четвереньках. Несмотря на невероятную жестокость и животные повадки, маньяк чрезвычайно осторожен. Никаких серьезных улик, никаких зацепок, никаких свидетелей. Следствие в замешательстве. Что это: первобытный ритуал? Похождения законченного психа? А может, и вовсе дело рук оборотня? Во всем этом и предстоит разбираться следственному судье по имени Жанна Крулевска.

В шкуру Жанны Гранже влез довольно уверенно, с первых же страниц подключив героине «девочковое» внимание к шмоткам и брендам, а также рефлексии по поводу неустроенной личной жизни. Вместе с тем фанатам темного жанра сложно будет устоять перед образом Жанны, ведь та смотрит фильмы Дарио Ардженто и Дэвида Финчера, расчлененные тела сравнивает с куклами Ханса Беллмера, расхаживает в майке с логотипом своей любимой группы «Nine Inch Nails», а внешне похожа на молодую Джулианну Мур, у которой в послужном списке также есть роль противостоящей людоеду женщины. Героиня получилась живая и интересная, впрочем, как и почти все остальные персонажи. Они прорисованы и фактурны, однако ирония заключается в том, что часть из них книге абсолютно не нужна. Гранже иногда отказывает чувство меры, и словесная избыточность расползается по тексту, словно опухоль. Злокачественной ее назвать нельзя, так что недостаток не смертелен, но в наличии чужеродного нароста на здоровом теле нет ничего хорошего. Здесь проявляется журналистская сущность автора: проходной диалог рискует превратиться в полноценное интервью, а за любым описанием или важным для сюжета фактом может последовать нудный и продолжительный экскурс в историю. Гранже знает очень многое и хочет знанием поделиться, вот только не всегда это идет на пользу произведению. А когда из книги можно безболезненно выкинуть страниц сто, то есть опасность, что автор обилием «воды» начисто размоет сюжетный скелет...

По счастью, к «Лесу мертвецов» это не относится. Затянутость — чуть ли не единственный минус романа, хотя порой в нем встречаются сомнительные с точки зрения медицины вещи, а автор уж больно любит свою героиню, в ходе расследования волшебным образом направляя ее на путь истинный. Но все это выглядит крупицами горького перца в аппетитном блюде шеф-повара Гранже — поморщиться придется, только если они попадут на зуб. Кое-кто и не заметит. Потому что книга увлекает с самого начала, а висящая над героиней мрачная тайна не отпустит читателя до финала.

Сюжетная география уводит нас от рамок камерного триллера, приглашая в опасный вояж по следам убийцы. Гранже мастерски нагнетает напряжение и на подземной парковке в Париже, где только что отобедал маньяк-каннибал; и в никарагуанской резиденции кровяного магната, так называемого Вампира из Манагуа; и посреди кишащих кайманами аргентинских болот, где на плавучих островах живет своей жизнью Лес мертвецов... Оттенки ужаса чередуются, смешиваются друг с другом, запутывают читателя и затягивают внутрь темной воронки зла. Шок от первобытной жестокости в цивилизованном обществе, страх перед сверхъестественным, осознание всех зверств военной хунты, жуткая догадка об обитателях Леса мертвецов — что и говорить, Жанне не позавидуешь. Автор руками своей героини разворошил такое осиное гнездо, что хватило бы на несколько хоррор-романов. Очень здорово продумана и личность каннибала — это не просто очередной маньяк без роду и племени, а полноценный, «глубокий» персонаж с прошлым, с историей. И с необычными особенностями, которые не ограничиваются любовью к человеческому мясу.

«Лес мертвецов» — отличный детективный триллер с путешествиями, страшными тайнами, симпатичными героями и жутким антагонистом. Натурализм ряда сцен даст фору некоторым экстремальным фильмам ужасов, так что детям книжку лучше не показывать. Атмосфера пропитана тревогой, опасностью, зловещая фигура каннибала всегда где-то рядом, поэтому приятный холодок, пробегающий по спине, раз за разом будет напоминать о том, что автор знает толк в саспенсе. Возможно, книгу нельзя отнести к жемчужинам творчества Гранже, но утолить читательский голод поклонникам мрачной литературы с ее помощью удастся наверняка. И это будет очень аппетитная трапеза.

Кто-кто в Нью-Йорке живет? Кто-кто в высоченном живет? Там живут большие злые крокоди... простите, вампиры. Живут и люди, куда без них, но кому они нужны? Вот и Чарли Хьюстону интереснее нежить. «Мертвее не бывает» — первая книга о вампире Джо Питте, который решает проблемы самых разных слоев населения, и у него это неплохо получается. Нужно поработать вышибалой в занюханном кабаке? Не вопрос, Джо с удовольствием намнет бока любому придурку! Требуется вытрясти бабки с должника? Ха! Угадайте, кто в совершенстве владеет коллекторским методом с кодовым названием «голова в унитазе»? Пропала дочка очень влиятельных людей? Зовите Джо просто «детектив Питт», он не обидится. В общем, Джо — парень не промах. Он заражен Вирусом, который жрет его изнутри, склоняя к кровососущему досугу. Он очищает город от мозгоедов, скрывает истинную сущность от ВИЧ-инфицированной подружки, много курит и пьет. Он наваляет Гарри Дрездену, Гарри Энджелу и даже Гарри Поттеру. Потому что Джо Питт так же крут, как крутосваренный микс темной литературы, куда его занесло.

По страницам книги текут багровые реки, и в жутких волнах булькает не только кровь. Виски, дурь, слезы, сопли, прочие телесные жидкости... То и дело в виде трупов всплывают жанровые поплавки. Нуар здесь чернее ночи, криминальной составляющей — хоть подавись; «хардбойлд» с запутанным расследованием и мрачными ребятами с пушками и низкими голосами — в лучших традициях; хоррора ровно столько, чтобы любители романтизировать вампирский образ проблевались и закрыли книгу на десятой странице. Да-да, Чарли Хьюстон знает толк в извращениях. Зомби, бомжи, зомби-бомжи, педофилы, порноактрисы, похотливые состоятельные дамы, сектанты-вампиры, истязающие себя голодом, — кого только не встретишь в подворотнях Нью-Йорка. Город смердит кровью, одновременно пахнет дерьмом уличных попрошаек и дорогим французским мылом. А еще тут иногда остается запах «ничего». Пустоты. Будто кто-то пришел и уничтожил запахи. Стер все, что мог учуять любопытный нос одного вампира. И этот странный запах «ничего» начинает преследовать Джо Питта. А доброжелатели тем временем рассказывают историю о призраке...

Если прибивать скелет к кресту, то кости развалятся к чертовой матери, и отдельные части станут пылью. Если попытаться проделать то же самое с сюжетным скелетом «Мертвее не бывает», то в прах превратятся десятки интересных находок, персонажей и историй в историях. Сюжет здесь нельзя просто заковать в короткий логлайн «Детектив получает дело, в ходе которого распутывает невероятный клубок заговоров и преступлений». Слишком многое останется за кадром. Разборки вампирских кланов в духе классических мафиозных, научные исследования в области бактерий, отношения родителей и детей, противостояние Вирусу как философия, любовь — странная и какая-то неуклюжая, но настоящая. Нужно просто брать книгу и читать. Триста страниц уплетаются за день, точно пинта свежей крови. Это ли не показатель?

Однако не стоит забывать, что мы находимся в мире черного жанра. В мире со своими законами. И если бы у книги были сплошные плюсы, рано или поздно откуда ни возьмись появился бы единорог и загадил жидкой радугой десяток-другой страниц. Да, с удержанием читательского внимания у автора все в порядке — в первых же сценах он оглушает, затем щелкает по носу и хохочет прямо в ухо: «То ли еще будет!». Но порой Хьюстон сам не выдерживает бешеного темпа и делает передышки: растягивает болтовню по поводу и без, внедряет проходные сцены вроде визитов Питта на ковер к начальству. С диалогами разговор отдельный. На Западе дружно нахваливают колоритный англосаксонский мат, который по шкале многоэтажности может поспорить с самыми высокими зданиями планеты. Причем его признают изюминкой романа, а не какой-то неуместной авторской прихотью. В российском же издании безжалостный наемник-убийца-кровопийца имеет право назвать кого-то разве что ублюдком. А чаще всего в голове Питта рождается хренов черт. Хренов этот, хренов тот, вот черт! Хьюстон, у нас проблемы! Обеднел и речевой портрет других героев, многие «фишки» зажеваны, обесцвечены переводом. Остается только порадоваться, что персонажам хватает харизмы и без учета таких недоразумений. Под стать «грязному» содержанию и издание: плохая бумага, ужасная обложка (не в последнюю очередь благодаря которой электрические пираты предлагают скачать книгу из раздела «Любовная фантастика») и посредственная редактура. Шутка ли сказать, Хьюстон сделал вампирским гимном небезызвестную композицию «Bela Lugosi's Dead», которая отечественным читателям подается под названием... «Бэла Лугоси мертва». Хотя бы Эдварда не вспомнили, и на том спасибо.

«Мертвее не бывает» — динамичный, кровавый, по-настоящему черный роман, похожий на ритуальное омовение в нью-йоркской клоаке. Причаститься приглашаются все неравнодушные к хорошей развлекательной литературе, за исключением слабонервных беременных жен священников. Книга не без недостатков, но большая их часть прикручена к оригиналу русскоязычными адептами цензуры и святого ордена «Тяп-ляп». Какие варианты? Учить английский и читать первозданного Хьюстона, гарантируя себе дополнительную дозу эндорфинов. Если же все языковые познания заканчиваются на заклинании вызова Сатаны, а в вечерней школе помимо латыни ничего больше не преподают, нужно браться за перевод. Не раздумывая. Потому что испортить книгу не удалось — она лишь поблекла, потускнела, потеряла в сочности, но осталась все той же мощной смесью нуара, ужасов и детектива, размазывающей по тротуару само понятие «вампирбургер». Правда, английский учить все же придется. Ведь приключения Джо Питта не ограничиваются одним томом — в цикле как минимум пять романов. А при нынешней ситуации в книжном бизнесе и особой «любви» отечественных издателей к жесткому хоррору ждать выхода продолжения на русском языке пока не приходится.

Еще до того, как тьма накрыла ненавидимый прокуратором город, в ней уже кто-то прятался. Или что-то. Тени плясали на стенах пещеры, а вой ветра снаружи складывался в слова; в древнем лесу под напором неназываемой силы трещали ветки, и наши предки точно знали, что это не дикий зверь. Сидя у костра или домашнего очага, люди чувствовали себя в безопасности, но едва ли забывали, что в этом мире живет тьма. Ведь она рядом, стоит только закрыть глаза. Интерес к темной стороне, к неведомому, был всегда и всегда будет, и нынешние времена не исключение. Доисторический мрак никуда не делся — он просто адаптировался к новым условиям. Виктор Точинов и Василий Владимирский, чуть ранее отметившиеся очень хорошим сборником «Конец света с вариациями», на этот раз предлагают экскурсию по темной стороне города. В предисловии Точинов советует держаться поближе к гиду и не сходить с туристической тропы, иначе обитатели урбанистических подворотен могут испортить все удовольствие. Читателю остается только довериться проводнику и на своей шкуре испытать: так ли страшен черт, как его малютки, что чертят черными чернилами чертеж...

Первой примечательной остановкой оказывается самый обыкновенный двор с елкой. Здесь чувствуется приближение Нового года, поэтому к дереву повышенное внимание. И не только со стороны жителей ближайших домов. Владимир Аренев давно зарекомендовал себя как отличный литератор, и повестью «Подарок под елочку» подтвердил реноме, не ударив в снег лицом и по части «темноты» произведения. Поначалу задумка особого доверия не вызывает: чтобы уберечь елку от сторонних посягательств, герой — довольно известный артист — оставляет под ней устройство, которое улавливает негативную энергию и воздействует на ее носителей. Этакая суперсовременная система защиты. На уровне предложения из интернет-магазина существование такой коробки и впрямь выглядит слишком фантастично; впрочем, точно так же мы не спешили верить и в знаменитую коробку Ричарда Матесона. Однако хороший автор на то и хороший, чтобы развалить читательский скептицизм через несколько страниц. Коробка работает, и уже не очень-то и важно, как она это делает. Важно другое: начинаются странности, появляются жертвы, а атмосферу пропитывает ощущение грядущей беды. Очень здорово показан бзик главного героя, которому все чаще хочется проверить коробку; умело прописаны и характеры, и интрига. А вот что нездорово, помимо некоторых художественных условностей (вроде съемок прямо в новогоднюю ночь для пущей эффектности, тогда как обычно «прямые эфиры» записываются задолго до, и «звезды» не сидят на съемочной площадке под бой курантов), так это открытый финал, который не провоцирует на додумывание в конкретную сторону, а лишь разочаровывает обрывом на самом интересном месте.

После многообещающего и страшноватого начала прогулки хочется и дальше двигаться тем же путем: во мраке городских катакомб, подальше от мерцающих окон; присматриваясь к странным силуэтам в темноте. Но гид, поддавшись на уговоры особо впечатлительных и нервных экскурсантов, выруливает на хорошо освещенный проспект. Здесь мы натыкаемся на зарисовку Василия Щепетнева «Кукольник из предместья» — неинтересную, схематичную, будто бы сделанную в тот момент, когда муза временно покинула автора, полюбившегося многим своей «Черной землей». Наличие такого вот необязательного «коротыша» книгу, конечно, не испортит, зато подкинет аргументов тем, кто уверен, что порой в сборники попадают не столько за сам текст, сколько за фамилию. Идущий следом Тим Скоренко с рассказом «Бремя хорошего человека» ситуацию выправляет: его город не имеет никакого отношения к современности, но тем он и запоминается. Дилижансы, суровые ребята на лошадях и с ружьями, загадочные убийства, нежить... Колорита у истории не отнять, хотя по настроению принадлежность к темной стороне улавливается весьма и весьма условно.

Такая же ситуация (за редким исключением) и с остальными произведениями сборника. Отходить от гида не только не опасно — он тут фактически и не нужен. А по некоторым переулкам можно даже прогуляться с детьми. Например, по переулку имени Дмитрия Колодана, чей иронически-магический детектив «Жестяная собака майора Хоппа» пестрит яркими героями и образами и окутывает читателя каким-то домашним волшебством. Ход здешнего расследования предугадать невозможно вовсе не потому, что автор разбросал кучу подсказок, а затем всех перехитрил. Нет, Колодан в финале перевернул все с ног на голову, обесценив исходные данные и выключив зрителей из игры. Докопаться до истины без помощи автора не получится, ведь в эндшпиле столь причудливым образом сплетаются воедино ниточки логической цепочки (часть из которых Колодан ввел в историю в последний момент волей фантастического произвола), что читателю придется смириться с ролью молчаливого наблюдателя и отправиться дальше. В повести Далии Трускиновской «Загробный детектив» следствие ведут мертвяки, а именно — призраки. Это веселая приключенческая история с фактурными персонажами, летающими котиками и хорошо выписанной атмосферой города. Еще лучше город обрисован у Марии Галиной в изобретательном детективе «В поисках Анастасии» — он дышит своей неповторимой атмосферой, а в каждое описание хочется вчитываться внимательнее, чтобы не упустить деталей. Впрочем, и со всем остальным там полный порядок, особенно интересно наблюдать за метаморфозами главной героини, которая к финалу становится настолько родной, что так и тянет отправить ей открытку. Вот только с пресловутой «темной стороной» опять не сложилось.

Не слишком сложилось и у Натальи Резановой, чей рассказ «День всех дураков» тематически перекликается с рассказом составителя, но из прошлого сборника — «Ночь накануне Дня Дураков». Возможно, тем она ему и приглянулась, потому что текст очень уж вскользь затрагивает городскую тематику, да еще и буквально призывает редактора-корректора, как того Ктулху. Сам же Точинов, на этот раз скрытый псевдонимом Надежда Штайн, представлен неплохой квазимистической повестью «Биплан-призрак» с решением загадки в духе «Скуби-Ду». Читается история «на ура», но до лучших вещей автора не дотягивает. «Тот, кто всегда ждет» Андрея Сенникова рассказывает о девушке-следователе, которая решает разобраться в странной смерти беспризорника. Здесь живет настоящая тьма, здесь город имеет цвет и запах, а не высится никому не нужной декорацией. Тут соприкасаются два разных социума: серые, унылые будни взрослых и мир бездомных детей. У последних хватает и реальных проблем, но перед нами не чернуха с углублением в быт генералов песчаных карьеров. Сенников нашептывает страшную урбанистическую сказку, где рядом с каменными джунглями брошенные дети варятся в собственном соку, пытаются выжить и создают собственную мифологию из одного лишь имени: Шу-шу. Тот, кто всегда ждет... Ну а закрывает книгу довольно симпатичный рассказ Святослава Логинова «Золушка-news» об оборотной (во всех смыслах слова) стороне города. Не лучшее, но и далеко не худшее произведение сборника.

Василий Владимирский в послесловии рассуждает о смерти нуара, чем окончательно запутывает ситуацию. «Но какими бы разными ни были все эти тексты, — говорит один из составителей о рассказах, — каждый из них рано или поздно заставит вспомнить одно слово, ласкающее слух знатока и ценителя. И слово это — нуар». Удивительное дело, но даже самые мрачные вещи сборника нуаром назвать язык не поворачивается. Причем Василий, в общем-то, говорит неглупые вещи и приводит правильные примеры, но где он разглядел «нуарность» у всех рассказов — так и остается загадкой. Как и остается загадкой темная сторона города, ведь ее нам толком не показали. Поманили, заинтриговали, но очень быстро зажгли фонари. Где-то совсем не чувствуется города, но основная беда как раз с «темнотой». Без вопросов с задачей справились только Аренев и Сенников, с небольшой натяжкой — Скоренко, Логинов и Трускиновская. Вот и получается, что у книги не видно четкой структуры, не разглядеть собственного лица. Это сборник хороших в большинстве своем рассказов, которые под одной обложкой смотрятся не слишком удачно. На формирование состава повлияли известные политические события, по сравнению с предыдущей антологией заметно съежился тираж, обложку на этот раз даже комментировать не хочется... Возможно, все это сказалось на книге, но, так или иначе, следует признать, что после благополучного по многим параметрам «Конца света с вариациями» «Темная сторона города» — это шаг назад.

Мы все умрем. Глупо это отрицать, хотя представители партии некромантов и прочие культисты могут поспорить. Но реальность куда прозаичней. Мы все умрем и умрем, скорее всего, буднично и неинтересно. Даже не заметим этого трагического события, однажды открыв глаза в Вальхалле, Аду или теле новорожденного африканца-альбиноса на радость жрецам Вуду. Но если в гости к нам нагрянет давно обещанный Апокалипсис, если многочисленные пророки просто чуточку перепутали страницы календаря, то скучно не будет. Ведь сценариев Конца света — великое множество, а в истории мировой литературы найдутся и такие, что удовлетворят самого требовательного смертника. Отечественные писатели обращаются к этой тематике едва ли не чаще, чем западные коллеги. Однако среди вала одинаковых с лица межавторских проектов о мире победившего Армагеддона иногда попадаются книги, которые не предлагают в очередной раз понежиться в тени знакомого ядерного гриба, а позволяют взглянуть на жанр максимально широко. Антология «Конец света с вариациями» — как раз такой случай.

Сборник разбит на четыре части с «вступлениями» святого Иоанна Богослова и выдает те самые вариации из заглавия тематическими порциями. Путешествие по вымершим мирам стартует со страшного сна инсектофоба, рассказа Владимира Данихнова «Бог жуков». Эту историю окутывает такая вязкая темнота, в ней так удачно сочетаются бытовая грязь и ирреальная мрачность, что становится по-настоящему душно. Так же неплохи, хотя и гораздо более стандартны, рассказы Ины Голдин и Ирины Малыгиной, а вот Андрей Рубанов, пустивший мир по ветру в «Последнем урагане», неожиданно разочаровывает невнятным сюжетом, да и исполнением не цепляет. Зато держат марку Виктор Точинов и Майк Гелприн. В «Ночи накануне Дня Дураков» Конец света рождается из первоапрельского розыгрыша, и узнаваемая ирония Точинова вкупе с абсурдностью фантдопа не отменяют того факта, что местами рассказ на самом деле жутковат. А «Каждый цивилизованный человек» Гелприна, в котором на руинах цивилизации двух мальчишек воспитывает и охраняет квартет старых роботов, — умная и трогательная история о заботе, долге и предназначении. Именно этот рассказ вдохновил художника на создание обложки к сборнику, и иллюстрация не подкачала.

Следом за громыханием «Первой трубы» скачет «Второй всадник», и в этом блоке радуют уже все до одного. Растительную природу Апокалипсиса эксплуатируют сразу двое, вернее, трое авторов. В рассказе «И все деревья в садах…» Марии Галиной людей извели разумные растения — мандрагоры. Человек ведь, как известно, на 80% состоит из воды, а растения очень любят воду… Вот и приходится выжившим прятаться по хуторам небольшими группами, потому как мандрагоры не только их чувствуют — они способны мимикрировать. Рассказ грамотно использует тему «подменышей» в духе незабвенного «Кто идет?» Джона Кэмпбелла и здорово рисует атмосферу нового мира. Мира с вьюнками и спорами. Юлия Зонис с Игорем Авильченко тоже неравнодушны к зеленым насаждениям, но их «Цветы зла, тернии добра» гораздо масштабнее. Здесь идет полноценная война с наступающими ордами лесов, а не охота за одиночками на погибшей земле. Рассказ переполнен красками, образами, вкусами, запахами, и иногда хочется немного приглушить яркость, чуточку понизить уровень безумия с ездовыми жар-птицами и замиренной крапивой, но фантазии соавторов нельзя не отдать должное. Хорош и Дмитрий Быков с социально-железнодорожным хоррором «Можарово», и Кирилл Бенедиктов с новым, лавкрафтианским взглядом на известные исторические события («Октябрь в Купавне»), и Сергей Удалин, хитро вырядивший свой постапокалиптический мир в фэнтезийную шкуру («Да пребудет с нами Сила»). Ну а рассказ Андрея Сенникова «Пока мир не рассыплется в прах…», несмотря на некоторую тяжеловесность стиля, не затерялся бы в любой западной зомби-антологии, будь у составительского руля хоть маэстро Стивен Джонс, хоть другой известный любитель нежити — Джон Джозеф Адамс.

Блок «Третья печать» рассказывает о Конце света, который нас не испугал. Ведь Армагеддон можно встречать и с улыбкой на лице, не закапываясь при этом в бомбоубежище. Но нужно ли? Увы, третья часть книги оказалась самой слабой. Юмористическо-апокалиптические зарисовки неплохи для разбавления мрачных сюжетов, но сами рассказы на фоне более серьезных работ по соседству смотрятся блекло и неубедительно. Успенский, Трускиновская, Балабуха — мэтры и «паровозы» на этот раз выступают в роли массовки. Их истории легко читаются и еще легче забываются. Как и весь раздел, без которого книга ничего бы не потеряла. Улыбнулись пару раз и отправились дальше. Но и тут не обошлось без одного яркого рассказа. Остроумная сказка Михаила Бабкина «Желание» в чем-то обыгрывает известный анекдот про «ящик водки и всех обратно». Конец света здесь один из самых оригинальных, причем такой родной, можно сказать, народный, что едва ли представишь его за пределами нашей страны.

Если бы книга закончилась «Третьей печатью», читательские впечатления были бы подпорчены. И это несмотря на общий высокий уровень работ. Но составители все рассчитали и после кратковременной передышки в несерьезном разделе выдали на-гора заключительную часть — «Четвертый сон». Если убрать за скобки странноватый рассказ Александра Тюрина «Червивая груша», то именно тут обнаружатся лучшие произведения сборника. Они будто бы вышли из-под одного техзадания; это не постапокалипсис в привычном виде, а скорее альтернативная реальность. Злосчастную бабочку в прошлом все-таки раздавили, и в ход истории вмешались братья наши меньшие, изменив современную структуру общества. Добро пожаловать на Планету обезьян! Антиутопия Виктора Точинова «Георгиевский крест» хороша и сама по себе, причем фантастический элемент здесь нельзя назвать сюжетообразующим, но без патрулирующих улицы Петербурга крокодилов-полицейских повесть лишилась бы заметной доли колорита. Начальная сцена, в которой гребенчатая рептилия вершит правосудие, — одна из самых ярких во всем сборнике. Спецслужбы, научные изобретения, гетто-«банки», постоянные «качели» на нервах и ощущение опасности — повесть затягивает в такой водоворот событий, что к финалу уже не хочется, чтобы она заканчивалась. У Алана Кубатиева в рассказе «Вы летите, как хотите!» в социум внедрены не модифицированные крокодилы с обезьянами, а птицы. И внедрены отнюдь не на вторые роли. Захватившие власть совы, соколы, дятлы извратили не только законы (за любовь к кошкам теперь можно серьезно поплатиться), но и сам облик общества. Кубатиев использует классическую схему антиутопии в совершенно безумном мире, где главный герой зарабатывает на жизнь переводами птичьего щебетания. Получилось мрачно, местами страшно, но при этом выпукло и, как ни странно, достоверно. Однако главный приз за оригинальность следует вручить Владимиру Ареневу, который самым неожиданным образом оживил произведения Корнея Чуковского. «В ожидании К.» поднимает множество насущных вопросов, от уровня отечественного кинематографа до отношения к ветеранам, но подкупает в первую очередь узнаваемыми элементами тех историй, на которых все мы выросли. Ареневу хватает чутья не превратить рассказ в фанфик, он не замыкается на «пасхалках», а творит собственное произведение — изобретательное, абсолютно серьезное, самобытное. Пусть и взращенное на поле вторичного литературного мира.

Мы все умрем. Если верить этой книге, кого-то унесет ураган, кого-то разорвут на части на провинциальном полустанке, кто-то попадется разумным растениям, а кто-то обязательно сгинет под гнетом птиц. Толчком к Концу света может послужить что угодно: хоть первоапрельская шутка, хоть загаданное желание. А пока тучи сгущаются, пока вселенная прикидывает для каждого свой сценарий Судного дня, есть время почитать тех, кто кое-что смыслит в Армагеддоне. Предупрежден — значит вооружен. Ведь иногда Конец света — это всего лишь начало.

Редкий автор, работающий в «тёмной» литературе, способен обойти стороной исследование человеческих страхов. Одни с помощью своих героев изучают фобии, другие выворачивают наизнанку психологические портреты персонажей, освобождая из недр подсознания их тайны и пороки, а кому-то интересен лишь внешний уровень — нарисованная картинка с жуткими чудищами. На страхе и держится жанр, так что препарирование этой эмоции будет вестись до тех пор, пока существует хоррор. То есть, всегда. И людям, на постоянной основе включившим в свой литературный рацион саспенс, нужно лишь выбрать среди многочисленных авторов тех, кто увереннее других обращается со скальпелем, кто ориентируется во внутренностях жанра, кто может потянуть за нужные нервы-веревочки, чтобы окатить читателя долгожданной волной мурашек.

Тему страхов Альберт Санчес Пиньоль задумал одолеть в три шага. Причем сделать это на фоне контакта человека с неведомым и фантастическим. Во второй книге условной трилогии — «Пандора в Конго» — людям противостоят подземные существа тектоны. В третьей автор обещает угрозу с неба. А началось все с тварей, вышедших из воды. Дебютный роман Пиньоля поначалу прошел незаметно, однако этому было простое объяснение: проживающий в Барселоне автор принципиально пишет только на каталонском. Но стоило книгу перевести, как он в одно мгновение стал мировой знаменитостью. Впервые на русском роман вышел под названием «В пьянящей тишине», что вкупе с аннотацией несколько путало читателя. Ведь тишина на уединенном острове иллюзорная, ее хватило на полторы главы. А потом из моря появились те, кого наверняка признал бы дедушка Лавкрафт, и со спокойствием можно было попрощаться. Поэтому заголовок «Холодная кожа» подходит книге гораздо больше.

На затерянный в южных широтах Антарктики остров прибывает новый метеоролог. Остров совсем мал, кроме скал и леса тут есть только маяк да хижина. Отличное место, чтобы наедине со своими мыслями отработать годовой контракт. Но все оказывается не так просто. Предыдущего метеоролога в хижине нет — как нет и на острове. Смотритель маяка оказывается невменяемым типом, из которого невозможно выудить хоть какую-то информацию о пропавшем человеке. Более того, в хижине метеоролога погром и запустенье, а маяк превращен в крепость, точно в ожидании осады. Но несмотря на все недобрые предзнаменования, герой решает остаться на острове, и сопровождавшая его команда уплывает. А Пиньоль не откладывает развитие событий в долгий ящик и в первую же ночь знакомит читателя с омохитхами или лягушанами.

Пиньоль утверждает, что придумал монстров на какой-то скучной лекции еще в университетские годы, хотя поклонникам «Мифов Ктулху» сложно будет не узнать знакомые черты. Но если за рыболюдьми всегда ощущается присутствие чего-то Древнего и Великого, то лягушаны сами по себе, без какой-либо внутренней мифологии.

С появлением глубоководных агрессоров жанровые маячки произведения сменяются в первый раз. Если начиналось все как философская притча о человеке, бегущем на край земли от жестокого мира и душевных терзаний, то уже к третьей главе перед нами «выживательный» хоррор с элементами лавкрафтианы. Сообразив, что долго в своем ветхом жилище он не продержится, герой ищет убежища на маяке. Вот только смотрителю по имени Батис Кафф эта идея совсем не нравится. Однако людям все-таки удается объединиться, и роман снова меняет курс, превращаясь в боевик.

Метеоролог и смотритель маяка, воспитанный отшельник по собственной воле и полубезумный мужлан, ирландец и австриец — будучи совершенно разными людьми, герои вынуждены существовать бок о бок, продолжая дело Роберта Нэвилла из романа Ричарда Матесона «Я — легенда». Ночью они отбивают атаки полчищ монстров, а днем ремонтируют укрепления, ставят ловушки и готовятся к очередной осаде. Через какое-то время похожие сцены отстрела лягушанов начинают напоминать один и тот же уровень компьютерной игры, создатель которой не брезгует некоторыми условностями. Пиньоль иногда слишком свободно обращается с реальным временем, растягивая его в своих нуждах, например, чтобы дать героям возможность перетащить динамит из затопленного судна до прихода темноты. Нескончаемая война с морским народом хоть и выглядит однообразно, но хорошо передает напряжение и безысходность, что нависли над маяком. И тут на первый план выходят отношения. Сбивающие с толку чувства, ведь Пиньоль фактически предлагает читателям любовный треугольник, третьей вершиной в котором становится Анерис — представительница лягушанов. Ненависть, отвращение, привязанность, похоть, ревность… Ломая характеры героев, Пиньоль убедительно доказывает, что за короткий срок человеческое существо может дойти до вещей, которые недавно казались невозможными.

Несмотря на более чем скромный объем, книга предполагает несколько «прочтений». Кто-то увидит незамысловатый 3D-шутер или зоофилические фантазии больного автора. Кто-то будет наслаждаться атмосферными описаниями скалистого острова или вместе с героями сходить с ума из-за того, что хорошее и плохое, оказывается, так просто может поменяться местами. А кто-то присмотрится к затронутым Пиньолем страхам, где страх перед неведомыми монстрами из глубины — самый простой.

Что-то тут не так. Вроде бы читается не без любопытства, но... Самое интересное автор нам решил не показывать, и это не тот случай, когда можно похвалить за продуманную недосказанность. Хоррор здесь какой-то натужный. Сюжет вообще без заморочек — случилось страшное, дорогой читатель, так, мол, и так, подробности — по запросу. Да и написано с изрядной доли корявости, с неожиданными авторскими находками в виде внезапного слияния двух сюжетных плоскостей не самым удачным образом. Короче говоря, без этого рассказа книга ничего бы не потеряла. А вот за имя кошака — несомненный зачёт.

Безликий, хоть и атмосферный рассказ. Такие неплохо смотрятся в сборнике, причем компании, как правило, не портят, но никогда не становятся лицом книги. Этакая массовка, без которой, впрочем, тоже никуда. Мешанина из событий разного времени, потеря чувства реальности, персональный «бзик» — вот это очень неплохо. Но герой уж слишком аморфный, жуть в общаге особого впечатления не производит, опостылевшую бытовуху с разрухой и пьянством к плюсам тоже сложно отнести, да и сюжета (с учетом финала) вроде как и нет. Есть тревожная, нездоровая атмосфера приближающегося безумия, но для хорошего рассказа ужасов этого мало.

Детектив без особой жути, а лишь с элементами триллера. В разрезе антологии хоррора это, безусловно, минус, но «Чики-чик» совершенно не хочется выкинуть из книги (он ведь еще и самый объемный тут). Более того, из книги не жалко было бы выкинуть парочку не слишком удачных по-настоящему жанровых вещей, чтобы нашлось место этому тексту. Потому что когда рассказ хорош сам по себе, жанровая чистота отходит на второй план. Впрочем, формальная привязка к «тёмной» литературе все-таки соблюдена. История увлекательна и стремительна, интерес к ней не остывает с первой до последней страницы, хотя не обошлось и без пары провисаний. Во-первых, несколько страниц договора прямо в тексте — их и в реальной жизни-то никто не читает, а тут это нагромождение подпунктов тем более лишнее. Во-вторых, сцена финальной драки чудовищно растянута и страдает недостатком динамики. Есть претензии и по части сюжета, но некоторые из них автор превращает из «багов» в «фичи» (в частности, карикатурность персонажей). Стиль приятный, с уместным юморком (хотя не без переборов), читается влет. Главную загадку внимательный читатель должен разгадать сам, но у автора хватает козырей, чтобы не прослыть предсказуемым. В целом — отлично придуманный детектив классического образца с замкнутым пространством, но с налетом триллера и в экзотических декорациях.

Потенциально отличный рассказ, который стал просто неплохим из-за невнятности главного злодея. Тот случай, когда тексту пошло бы на пользу, если бы Верлиока остался за кадром. Ведь изначальный расклад с трупами, загадками, странным описанием здоровяка с клюкой, детскими стишками и прорывающимися из прошлого путаными воспоминаниями выглядел благодатной почвой для того, чтобы замешать поистине жуткий коктейль. Финал эту надежду перечеркнул, а жаль.

Крепкий жанровый рассказ на любителя, к которым, пожалуй, в этом случае себя отнести не могу, так как тематика шаманизма и переселения душ обычно проходит мимо меня. Бесспорно, есть рассказы даже на нелюбимую тему, которые хватают за кадык и протаскивают до самого финала так, что ты и не замечаешь. Цепляют стилем, атмосферой, неожиданными твистами, любопытным подходом к теме — чем угодно. В случае «Волков да воронов» этого не произошло. Рассказу не откажешь в профессионализме, читать его на самом деле интересно, а разбитая на три направления композиция этот интерес грамотно поддерживает. Но проникнуться историей не удалось, где-то на середине стало понятно, что автор неспроста задумал такие сложности с подачей, и пришла догадка о финале. Как выяснилось, верная. В целом же — хорошо, просто не совсем «моё».

Узнаваемый Маскаль — стилистически просто, сюжетно интересно, мифологическая привязка подана достоверно, а герои чуть поверхностно. Вот только старик Чельбиген как хоррор-персонаж, на мой взгляд, подкачал. Нестрашный этот мужичок-лесовичок, в чем-то даже несуразный какой-то со своими ножницами. С поверьями не знаком, может, это полностью аутентичный образ, но для страшного рассказа можно было его соответствующим образом проапгрейдить. Максим уже обращался к хакасским легендам в своем творчестве, и история о чёрте-душителе «Поончах ходит» вышла гораздо мрачнее. «Старик Чельбиген» тоже неплох, ход с проклятьем смотрится достойно, да и деревенская атмосфера передана на «отлично». Однако хотелось бы от подобного сюжета капельку больше тьмы. Автор ведь умеет, знаем.

Как и в случае с другим «иностранным» рассказом этого сборника («Навек исчезнув в бездне под Мессиной»), «10 фунтов» без особых сложностей можно представить в западной антологии ретро-хоррора в компании работ Мейчена, Блэквуда, Бирса и Ходжсона. И рассказ Кременцова там бы не затерялся. Как, впрочем, не затерялся бы и в любой другой, даже мультижанровой антологии. История в хорошем смысле «классическая», здесь очень грамотно расположены «слепые пятна» для наблюдателя (сиречь читателя). Мы видим только то, что должны увидеть, но при этом недомолвки играют свою роль как полноценные двигатели сюжета. Таинственный целитель всегда за кадром, поэтому фигура его становится еще более зловещей.