Никогда еще круговорот свиней в природе не был таким уморительным, как в данном романе Вудхауса. При всем том, что эта захватывающая тема с нотками навоза в анамнезе так или иначе поднимается в большинстве его произведений про обитателей замка Бландинг — британских аристократов, с тихим достоинством несущих на челе печать вырождения.

Несмотря на то, что автор из романа в роман тасует одни и те же шаблоны комедии положений о злоключениях высокородных дуралеев и их колоритных слуг, делает он это столь виртуозно и с таким обилием остроумных диалогов и ехидных описаний, что устоять перед обаянием книги просто невозможно. Чему в немалой степени помогает образ единственного умственно полноценного персонажа — местного трикстера дядюшки Галли. Сей Фигаро на каждом шагу совершает чудеса интриганства и манипулирования окружающими, чтобы распутать безумный клубок недоразумений, порожденный соперничеством в области свиноводства двух знатных болванов. И ни на миг не теряет оптимизма и присутствия духа, хотя остальные герои делают все возможные глупости, чтобы достичь максимального ущерба для своих репутации, состояния, здоровья и романтических отношений.

Хотя, правду сказать, даже у очаровательного пройдохи Галли не выходит затмить эксцентричного до диагноза графа Кларенса, рассеянного чудака всего с парой рабочих извилин и фанатичного свинолюба с родословной, где-то вдали упирающейся в Вильгельма Завоевателя. Если и существует веский аргумент в пользу того, что мирная деградация на почве сельского хозяйства — лучшее, что могло произойти с потомками английских баронов-разбойников, — то в лице достойного лорда он воплотился самым неоспоримым образом.

Браз де Олива Домингос, журналист и писатель, трагически погибает в возрасте 32 лет — в день своего рождения. Потом смерть настигает Браза в 21 год. И в 28 лет. И в 41 год. И в 11 лет. И...

Да, мы говорим об одном и том же человеке.

Мультивселенная синьора Домингоса, придуманная бразильскими комиксистами Фабио Муном и Габриэлем Ба, в которой главный герой всякий раз завершает свой жизненный путь по-разному, очаровывает с первой же страницы. Несмотря на то, что каждая глава повествования заканчивается смертью персонажа, в следующей он возвращается, явно не подозревая о предыдущем варианте развития событий.

Тонкий нюанс: судьба Браза не меняется радикально. В параллельных версиях своего бытия он не избирает иной путь, становясь, скажем, астронавтом или фермером. Его curriculum vitae держится привычной колеи, просто колея все время выходит разной длины. В тот или иной момент квантовая функция жизни героя схлопывается в состояние «выкл.» — как правило, довольно неожиданным образом.

Подобно коту Шредингера, он и жив и мертв одновременно в своей коробке. Только его коробка вмещает в себя весь огромный мир, пронизанный интерферирующими волнами вероятностей. Внезапная погибель ждет Браза за каждым углом, но он не осознает, что его «сейчас» вмещает в себя бесчисленное множество вариантов — пересечься эти параллельные линии могут разве что во сне.

И в чем же смысл истории? — спросите вы. Ну, если вы цените латиноамериканский магический реализм, к которому «Мечтателя» вполне можно отнести, то сама постановка подобного вопроса будет излишней. Рассказывая о смертях Домингоса, авторы не подталкивают читателя к какой-то четкой финальной морали. Они всего лишь приглашают нас поразмыслить над собственной жизнью, наблюдая за персонажем, с которым большинству из нас будет нетрудно себя ассоциировать. Повседневное существование Браза довольно обыденно: он не совершает подвигов и не особо интересен сам по себе. Но. На его примере мы видим, что на самом деле каждый миг его бытия насыщен и полон событий и переживаний, формирующих его личность. Мы склонны видеть в рутине только рутину, однако повествовательная оптика Муна и Ба такова, что в повседневном и банальном постоянно проступает нечто уникальное и захватывающее — и это ощущение непрерывной генерации чего-то чудесного в заурядном передано в книге совершенно блестяще.

Будь на месте создателей этого арт-комикса авторы попроще, они, наверное, сосредоточились бы на проблеме выбора. Мол, чем более нравственно и благородно герой поступает, тем лучше он становится, и это отражается на качестве его вариабельной судьбы. Мун и Ба пойти по такой очевидной стезе, к счастью, отказались. Их занимает не эволюция духа героя, а эволюция его самопознания. Браз, а вместе с ним и читатели, постепенно приходят к пониманию того, что смысл жизни не существует сам по себе, он создается мыслящими созданиями. И неизбежность смерти — необходимая составляющая этого процесса, ибо всякой книге положен конец, без финала она не обретет полноту, не встанет на свою полку во Вселенской Библиотеке. Неважно, будет ли это короткая новелла или толстенный роман. Важна заключенная в книге история и то, что каждое ее слово, описывающее происходящее «здесь и сейчас», — кусочек голограммы, содержащий в себе образ произведения целиком, во всей его непостижимой сложности.

Словом, замечательная работа замечательных авторов, над каждой страницей которой можно надолго зависнуть, наслаждаясь гармонией формы и содержания. Кстати о форме: графика Ба и Муна совершенно не мейнстримная, в ней нет гладкости и динамики супергеройских комиксов. Парни предпочитают сочетание грубоватых, жирно прочерченных линий и волшебно-нежных цветов, что как раз задает то особое настроение, присущее магреализму: персонажи и предметы лишены яркости и вызывающе материальны, а фоны переливаются нереально сказочными красками.

Знакомьтесь: Дэвид Смит, скульптор.

Не тот Дэвид Смит (1906–1965), который известен как классик абстрактного экспрессионизма и упоминается во всех учебниках по искусству ХХ века. ДРУГОЙ Дэвид Смит, на долю которого выпало несравнимо меньше внимания критиков и коллекционеров. И во многом это вина самого героя — явного социопата, одержимого творчеством, болезненно принципиального в мелочах и витающего в черно-белом мире абсолютных ценностей.

Некоммуникабельный интроверт, жаждущий оставить след в истории, он действительно очень одарен и, объективно говоря, заслуживает успеха. Проблема в том, что при таком складе личности, как у него (наглухо зацикленный на своем искусстве эгоманьяк), нечего и надеяться на теплый прием у публики и экспертов. Максималист, не заботящийся о чувствах окружающих, он легко может оскорбить потенциального спонсора, обидеть единственного друга, гордо оттолкнуть готового его поддержать человека — мол, он в подачках не нуждается!

Из этих же несимпатичных черт характера следует и малая востребованность его работ. Они явно слишком личные: идеи, лежащие в их основе, берут начало в весьма мрачном прошлом Дэвида (он сирота, все члены семьи которого безвременно умерли), отчего их смысл вполне понимает лишь галерист Олли, с которым герой знаком со школьной скамьи. Так что карьере Смита препятствует еще и неспособность донести свои мысли до широкой аудитории.

Словом, в свои 26 лет парень в полном тупике. И выход из него предлагает сила, что всегда этот выход находит. С гарантией.

Смерть.

Приняв облик покойного дяди Дэвида — Гарри (надо сказать, жутко похожего на патриарха мира комиксов Стэна Ли, хотя МакКлауд утверждает, будто прототипом был другой человек), она предлагает герою поистине фаустианскую сделку. На срок в 200 дней Смит получает суперспособность: голыми руками лепить из любого материла — стали, камня, дерева и так далее — все, что его душе угодно, дабы воплотить самые невероятные творческие фантазии. Достаточный срок для создания колоссального вклада в мировое искусство. Но по его истечении Смерть заберет Дэвида. Такова цена.

Надо ли говорить, что одержимый молодой скульптор соглашается. До поры не понимая, что никакие сверхсилы не сделают его востребованным и знаменитым, если он не сможет найти контакт с аудиторией. Ему дан мощнейший инструмент для творческого преобразования окружающей действительности. Вот только сможет ли он им правильно воспользоваться, чтобы реализовать свой и в самом деле недюжинный потенциал?

И тут в его жизни появляется девушка. Ее зовут Мэг, и она полная противоположность герою. Без труда сходится с людьми. У нее куча друзей. Она очень веселая и открытая всему новому личность. Все ее обожают. Мэг не обидчива, легка на подъем, верит в людей и с готовностью помогает им.

Если кто и может изменить Дэвида, превратив его из угрюмого эгомана с комплексом жертвы в нормального человека, способного скинуть добровольно наложенные на себя цепи и воспарить над созданной в собственном воображении свинцовой реальностью, то это она. Но для этого герою придется, наконец, научиться любить. И не только Мэг, как предусматривает логика сюжета, а людей вообще. Полюбить саму жизнь.

У Дэвида есть на это 200 дней.

Целая вечность.

================================

Со словами Нила Геймана, напечатанными на суперобложке «Скульптора» — про то, что это «лучший графический роман из прочитанных за эти годы», хочется согласиться сразу после прочтения. Впечатление детище МакКлауда производит исключительно сильное. При всем том, что рисунок в нем, мягко говоря, не стремится к эффектности: черный цвет, белый и все оттенки серо-синего, а детализация и изящество линий определенно принесены в жертву выразительности.

Но это действительно выдающийся РОМАН — и не только по объему (496 страниц). Он крепко скроен, композиционно выверен и внутренне сбалансирован: в конце концов, его автор — признанный теоретик искусства комикса и с великим тщанием работал над книгой пять лет. МакКлауд на всем протяжении повествования подтверждает свое высокое реноме: он виртуозно владеет техникой (флэшбэки, драматические смены ракурсов и планов, нелинейный монтаж, полиэкран, внезапные повороты сюжета — разнообразие приемов, которыми создатель «Скульптора» владеет, сделал бы честь лучшим режиссерам Голливуда). Неудивительно, что студия Sony недавно анонсировала планы по экранизации его творения.

По части работы с персонажами автор также показывает класс. Так, несмотря на раздражение, что с ходу вызывает герой книги, читатель все равно с самого начала обречен симпатизировать этому запутавшемуся в своих отношениях с миром художнику. И поскольку тот постепенно растет над собой, растет и сопереживание к нему. Ну, а прочие действующие лица радуют тем, что даже те из них, что появляются на несколько страниц, выпукло обрисованы, обладают выраженной индивидуальностью и без лишних слов успевают внести посильный вклад в общую историю. Мэг же — главная героиня, как-никак — просто жжет напалмом: яркая, эксцентричная, остроумная, сексуальная и непосредственная, она является настоящей душой и двигателем сюжета, с поразительной легкостью очаровывая не только депрессивного недотепу Смита, но и читателя.

Отдельно хочется отметить юмор в романе. С учетом драматизма излагаемых событий, юмора в книге больше, чем можно предположить. И это не искусственные комедийные гэги, когда видишь нарочитую сконструированность смешной сцены. И не приколы в духе ситкомов, когда реплики героев на 90% состоят из ироничного зубоскальства и обмена остротами. Шутки возникают естественно, вытекая из ситуации и полностью соответствуют задействованным в них характерам. Дэвид, например, часто попадает впросак из-за своего неумения общаться. А Мэг в силу своей экстравертности любит подначивать и провоцировать окружающих.

Еще одно достоинство «Скульптора» — богатство контекста. Творение МакКлауда изобилует органично вшитыми в повествование культурными отсылками (ведущими то к «Фаусту» Гете, то к «Седьмой печати» Бергмана), лишь малая часть которых отражена в разделе «Примечания». К примеру, заметно не хватает биографической справки по ПЕРВОМУ Дэвиду Смиту, чтобы читатель мог оценить параллели между творчеством этого американского классика и его вымышленного последователя.

Как бы там ни было, все вышеперечисленное все равно не в состоянии по-настоящему передать художественную силу, внутреннюю цельность и бесконечное обаяние «Скульптора», оригинально исследующего связи между реальностью и искусством, стремлением к идеалу и знанием о том, что идеала не бывает, конечностью индивидуального существования и безбрежностью всего океана бытия. Именно поэтому его стоит прочесть всякому, кто ценит не только графические романы, а хорошую литературу вообще.

Для этого у вас есть вся оставшаяся жизнь.

Целая вечность.

«Мои шутки изящны в своей простоте! Увидел, дошло, поржал — все, поехали дальше!»

Джокер

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Мы привыкли к тому, что мир Бэтмена — мрачное место, в котором царит паранойя, а сюжеты разворачиваются исключительно в жанровых рамках криминальной драмы, боевика и триллера. Так и представляешь, что авторы DC Comics забираются на чердаки готических особняков и под писк летучих мышей сочиняют одну запредельно суровую историю из жизни Темного Рыцаря за другой.

На самом деле Бэтс не такой бука, каким его часто рисуют. Создатели графических новелл не забывают о кэмповых корнях супергероя и выдают порой на-гора мини-шедевры вроде «Безумной любви» (1994) Пола Дини и Брюса Тимма, являющейся по сути эксцентрической комедией. Именно эти парни придумали чиканутую подружку Джокера Харли Квинн, причем она сперва появилась в мультсериале «Бэтмен» (1992-1995) и лишь потом на волне успеха у зрителей переехала на страницы книг.

«Безумная любовь» — это 64-страничный ван-шот, изящно объединяющий в себе ориджин колоритной злодейки, поданный в виде развернутого флэшбэка, и уморительную байку о том, как Харли пыталась вывести свои отношения с Джокером на новый уровень, в одиночку укокошив ради него Бэтмена. Дини и Тимм демонстрируют в своей графической новелле изрядное чувство юмора, извлекая немало смешного из весьма лаконичной концепции. По их мнению, Джокер страшно серьезно относится к своему противостоянию с Темным Рыцарем, но оформляет его шутками, которые выглядят как искрометные импровизации. Напротив, его пассия очень легкомысленна во всем, что касается планирования сражений с Бэтсом, однако ее непонимание законов комедии выводит Джокера из себя. Ему мало разгромить и уничтожить своего заклятого врага, его месть должна выглядеть как шедевр утонченного глумления над поверженным противником. А наивная Квинн никак не возьмет в толк, что ее желание помочь любимому только бесит Короля Клоунов, чья гордость требует единоличного и идеального по исполнению триумфа над Бэтменом.

В сущности, «Безумная любовь» — это остроумно разыгранная история о том, как по-разному смотрят на жизненный успех мужчины и женщины. Джокер — честолюбивый перфекционист, жаждущий покорить вершины суперзлодейского мастерства. А для Харли главное — жертвенная любовь, она грезит о семье и мечтает нарожать своему зеленоволосому идолу очаровательных психопатиков. Вот от этой разницы представлений авторы и отталкиваются, с иронией препарируя отношения экстравагантной парочки. Человек-Летучая мышь в этой заварушке отнюдь не главный — просто он как лакмусовая бумажка высвечивает противоречия между антигероями и ловко этими противоречиями пользуется, дабы победить тандем знатных неадекватов.

Лихость, с которой Дини и Тимм повествуют о вполне серьезных вещах средствами слэпстик-комедии, покоряет с первых страниц. «Мультяшный» рисунок авторов, восходящий по изобразительной части к стилю ар-деко, а по динамике к «Тому и Джерри», прост, но эффектен. Недаром он почти без изменений используется в анимации — например, в вышедшем в августе 2017-го мульткомиксе «Бэтмен и Харли Квинн». Диалоги тоже очень «киношные»: никаких занудных объяснений очевидного, много ван-лайнеров и междометий.

Вообще, книга подкупает отточенным балансом составляющих ее частей: в ней нет ничего лишнего, каждая изобразительная и сюжетная деталь находится на своем месте и работает на результат. А внешная легкость в ней гармонично дополняется подспудным психологизмом. Неудивительно, что «Безумная любовь» завоевала Премию Айснера как лучший сингл года.

Признаем правду: Бэтмен давно и прочно завяз в неонуарной вселенной с элементами готики. Может быть, потому авторы комиксов о Темном Рыцаре не видят нужды в том, чтобы помещать героя в тот изначальный мир нуара, в котором царят роковые сороковые, коварные красотки дымят изящными папиросками в мундштуках, а гангстеры в зут-сьютах по-хозяйски нагло рассекают по улицам?

Но искушение вернуться к истокам велико, чего уж там. Вот Эд Брубейкер не утерпел и выдал на-гора весьма стильный 64-страничный ван-шот «Бэтмен: Готэм Нуар» (2001), предлагающий вниманию читателя Человека-Летучую мышь образца 1949 года. Важное уточнение: реальные комиксы той эпохи были цветастым подростковым чтивом и никаких нуарных мотивов не содержали. Брубейкер попытался показать, как выглядела бы серьезная, мрачная история про супергероя в плаще и маске, написанная Рэймондом Чандлером или Дэшилом Хэмметом.

Кстати, сюрприз! Хоть Бэтс и Брюс Уэйн появляются в сюжете, первую скрипку играет здесь старина Джим Гордон. По сюжету, он бывший коп и частный детектив, получивший на фронтах Второй Мировой сильную психологическую травму, которую он, разумеется, лечит лошадиными дозами виски. Из-за постоянных алкогольных отключек мужик не вполне контролирует свое поведение и в один прекрасный момент обнаруживает себя в роли главного подозреваемого в убийстве девушки, каковую ему поручила опекать хозяйка популярного ночного клуба Селина Кайл.

На этом этапе в его жизни появляется Бэтмен, в существование которого Джим не верил, считая того персонажем баек суеверных бандитов, — и, с учетом возможности белой горячки, не до конца верит, даже увидев воочию. К счастью, угрюмая фигура в плаще и маске приходит к выводу о невиновности Гордона и помогает ему вычислить истинного убийцу, благо, в деле появляются зацепки, ведущие в коридоры коррумпированной власти. Однако тянуть за торчащую ниточку опасно: под удар могут попасть (и попадут, будьте уверены!) жена и дочь героя...

Стилизация под послевоенные нуарные детективы у авторов комикса вышла на загляденье: прямо представляешь себе, что эту книжку запросто мог бы экранизировать Говард Хоукс с Хамфри Богартом в роли Джима. Бритвенной остроты реплики, жесткие диалоги тертых калачей в двубортных костюмах и шляпах-федорах, атмосфера безнадеги, вечная ночь на улицах, густые тени и тусклая гамма, близкая к черно-белой — ингредиенты подобраны поваром толково и со вкусом. Это именно что чистый нуар, а не порой выдаваемый за него палп.

Загадка гибели девушки сама по себе довольно дежурна и не подразумевает блеска дедукции, но вписана в общий сюжет вполне элегантно — как и генезис местной версии Джокера, имеющий определенные параллели с одним более чем известным фильмом Тима Бертона. Вообще, визуальных отсылок к фильмам в данной графической новелле предостаточно. Есть визуальные цитаты из творчества Альфреда Хичкока, Орсона Уэллса, того же Хоукса.

Самое интересное — неоднозначный финал комикса. Как и положено для жанра, он не блещет оптимизмом: Зло наказано, вот только для сил Добра цена, как обычно, оказывается слишком велика. А главное, читатель, уверившийся было в реальности Бэтмена вместе с Джимом, вдруг осознает на последней странице: версию насчет алкогольного психоза Гордона не стоит совсем сбрасывать со счетов!

Крепкий сюжет и точная имитация в тексте стиля «черного детектива» пребывают в книге в полной гармонии с выразительной графикой Шона Филлипса. Этот британский художник является большим спецом по криминальному ретро. Его контрастный рисунок сочетает в себе впечатляющие объем, динамику и четкость. Даже статичные кадры у него выглядят экспрессивными. И лишь сам Бэтмен концептуально оставлен почти что бесформенным черным пятном с узкими лезвиями глаз — клубящийся в тенях жуткий морок, кошмарное видение. Очень правильное решение.

Эффектная в своей простоте притча о том, что создание Рая вокруг себя и в душе своей требует адского труда — и чаще всего у тебя просто не остается времени насладиться плодами работы своей, кроме удовлетворения от того, что ты честно вкалывал просто для того, чтобы нечто чудесное, зависящее от тебя, не погибло.

В этом томе заглавный герой понемногу осознает, что, хотя он и посылает людям грезы, вдохновляет видениями, он не рассказчик, а лишь часть истории. Когда исчезнут все, кто может видеть сны, кончится и его казавшаяся вечной вахта. Даже боги нуждаются в пастве, кормятся ее верой и хиреют, стоит их культу пошатнуться. Это хорошо иллюстрирует сюжетная линия богини Иштар, вынужденной в «Кратких жизнях» работать стриптизершей. В былые времена ей поклонялись в великолепных храмах, а теперь ее алтарь — подиум с шестом в салуне, а жертвенные подношения заменяют мятые купюры, засунутые за резинку ее трусиков. История Иштар, как нетрудно догадаться, впоследствии отразится в концепции «Американских богов» (2001).

Все время видя вокруг свидетельства мимолетности бытия, неизбежности перемен и невозможности остановить прекрасное мгновение или вернуться к нему, что справедливо хоть для смертных, хоть для Вечных, Морфей волей или неволей — а с ним и читатель — внутренне меняется и усваивает урок. Он-то прост, но осмыслить и принять его непросто: что боги, что люди знают все, что только можно знать, — но чтобы вынести это, и те и другие притворяются, будто не знают.

Словом, «Краткие жизни» поднимается в серьезные философские эмпиреи. Не теряя, впрочем, занимательности. И выглядит эта часть «Песочного Человека» столь цельной и законченной, что она могла бы стать поистине монументальным финалом всей серии (но, к счастью, не стала). Похоже, именно здесь Гейман впервые прочно нащупал «свой» тип большой литературной формы: роман-квест, в ходе которого главного героя ждет серьезное внутреннее преображение, выходящее за рамки скромной задачи «развитие характера».

Вот поэтому можно с уверенностью назвать седьмой том «Песочного Человека» одним из лучших. Автор преодолел проблему «короткого дыхания» своих историй и вышел на новый творческий уровень. Он всегда был интересным рассказчиком, остроумным плетельщиком слов, но тут взял планку заметно выше, достигнув (в 32 года) того сбалансированного сочетания глубины, объема, слитности и изящества повествования, до какого ранее, уж простите, фанаты Геймана, не дотягивал.

К слову, «Краткие жизни» еще очень украшает то, что все 9 глав книги делала одна графическая команда: художник Джилл Томпсон, прорисовщик Винс Локк (лишь в одной главе ему помогал Дик Джордано), колорист Дэнни Воццо и шрифтовик Тодд Клейн. А это значит, никакого стилистического разнобоя с рисунками, весьма раздражавшего в иных выпусках «Сэндмена».

Любопытно, что, хотя формально центральным персонажем является Сон, его легко затмевает Сумасшествие — игривое, полное восхитительной спонтанности в мыслях и поступках существо, радующее читателя полной непредсказуемостью. А из второстепенных действующих лиц выделяется Варнава, говорящий пес Сокрушения — настоящий чемпион по сарказму, чьи остроумные пикировки с хозяином сделали бы честь самому П. Г. Вудхаусу.

Прервавшись на два тома «Нулевого года», Скотт Снайдер возвращается к сердцу тьмы, пульсирующему в эпицентре «бэтменианы», — противостоянию Темного Рыцаря и Джокера. В «Смерти семьи» (том 3) зловещий клоун мастерски посеял семена отчуждения между близкими и соратниками супергероя. И вот теперь воротился, дабы завершить начатое и уничтожить самого Бэтса. Понятно, не тупо-мультяшно, скинув на врага рояль или скормив того долгоносикам-мутантам, а с соответствующим духу эпохи мрачным сюжетным переподвывертом.

Как говорил товарищ Брежнев на неважно каком съезде КПСС, проделана большая работа. Джокер придумал многоступенчатый план, чтобы стереть в порошок своего старого врага — медленно и со вкусом. Знатному психопату перед расправой важно сломить Бэтмена морально, потому на пути к развязке он чередует силовые акции с хорошо продуманным психологическим давлением, пытаясь заставить Человека-летучую мышь страдать от невозможности защитить невинных, усомниться в друзьях и близких, потерять веру в рациональную картину мира и столкнуться с тем, что противостоящий ему архизлодей, возможно, обрел сверхспособности.

Снайдер порой перегибает палку, рисуя Джокера настолько предусмотрительным, хитроумным и вездесущим, что Темному Рыцарю — при всех ресурсах и системах контроля — не удается перехватить инициативу до самого финала. Поверить в то, что сей зеленогривый шут организовал разработку для каждого (!) из друзей-супергероев Бэтса отдельного вируса, с помощью которого зазомбировал их и натравил на защитника Готэма, сложно даже с учетом характерных для комиксов условностей. Ну, организационные и логические натяжки всегда были слабым местом этого автора. Зато в том, в чем он силен (масштабный экшн, психология персонажей, кинематографичность повествования, зашкаливающий драматизм и неожиданные повороты сюжета), придраться не к чему: от «Эндшпиля» захватывает дух, как от крепкого триллера. Ну, так это и есть крепкий триллер, вообще-то!

Любопытно, что Снайдер, и без того склонный привносить в свои произведения апокалиптические нотки и библейские аллюзии, в 6 томе дает себе больше воли по этой части, чем обычно. На определенном этапе сбитый с толку читатель всерьез начинает предполагать, что главзлодей — не просто маньяк с чувством юмора, а инкарнация хтонического Зла c большой буквы (вроде кинговского Пеннивайза). Для «бэтменианы» это не органично, и понимающий это автор комикса всегда удерживается на грани скатывания в мистику, находя пусть и не самые элегантные, но действенные ходы для возвращения повествования в более-менее реалистическое русло с детективной магистральной линией. Что правильно.

В целом, «Эндшпиль» оставляет по себе впечатление, как от толкового мегабюджетного голливудского блокбастера: стремительный монтаж, эффектные ракурсы, сочная «картинка» (снова в кадре кудрявится тонкий «неоновый» рисунок Грега Капулло), обилие массовых сцен и ворох загадок, бросающих вызов проницательности героя и зрителя/читателя. «Зрелищ» в нем, правда, больше, чем «хлеба», а все ж все сделано славно. И Снайдер, кажется, нарочно подчеркивает киношность своего детища, вводя в повествование эпизоды, отсылающие то к «Бэтмену» Тима Бертона (джокеровский безумный парад в Готэме), то к знаменитой трилогии Кристофера Нолана (ее концовка имеет очевидные параллели с финалом книги).

Перевод? С учетом того, что текст довольно многословный, и в нем полно терминов из биохимии, адаптация получилась вполне приличная. Хотя порой на страницах издания и встречаются очаровательные перлы вроде «жидкокристаллических силикатных кристаллов».

Толковая книга, которая описывает не столько творческую кухню Голливуда, сколько работу механизмов кинобизнеса. Неудивительно, ведь ее действующие лица — продюсеры и управленцы, а не режиссеры и актеры. В общем, люди, которые Принимают Решения, а не звезды, которые светят лицом, а не рискуют миллионами инвесторов. Несмотря на то, что автор без жалости описывает недостатки своих героев (жадность, высокомерие, некомпетентность), он все равно чувствует к ним явную симпатию. В конце концов, те могли бы сантехникой или стейками торговать, но почему-то упорно хранят верность кино, где риски куда выше.

В общем, у Бена Фритца хорошо вышло показать закулисную сторону кинопроизводства, сохранив в повествовании баланс между критикой этого расточительного дурдома для художников с непомерным эго и сочувствием к тем, кто стойко пытается не только держать этот цирк с конями в узде, но и извлекать из него прибыль. К отрицательным моментам книги я бы отнес то, что слишком серьезная доля изложенной в ней инсайдерской информации получена из одного источника — хакерской утечки из недр студии Sony, случившейся в 2014 году. Что этически сомнительно и не дает полную картину происходившего в то время на «фабрике грез».

И весьма забавляют попытки автора предсказать будущее Голливуда в связи с тем, что он считает основными вехами последнего времени: переноса интереса студий с многосерийных франшиз на мультимедиа-вселенные по типу супергеройской галактики Marvel, а также приход в индустрию больших денег из Китая. Вроде и выводы Фритц делает логичные, но по факту попадает пальцем в небо. Ведь с 2018 года, когда его труд вышел на Западе, произошло дофига чего неожиданного: пандемия, локдаун, взлет стримингов, расцвет сериалов, гибридные релизы и экономическая война с тем же Китаем. Так что битва за прокат пошла совсем не так, как предполагал автор.

Из-за Стефани Майер словосочетание «американский вампир» звучит совсем не так круто, как должно бы. Мгновенно возникающая ассоциация: блестящий на солнце томный ранимец с лицом Роберта Паттинсона — со страдальчески вдавленным лицом, заставляющем предположить, что некогда к этому смазливому фейсу с изрядным ускорением приложили лопату.

В свое время Стивен Кинг публично уведомил всех желающих о своем отрицательном отношении к «Сумеркам». Возможно, именно поэтому Король Ужасов с радостью ухватился за предложение знатного комиксиста Скотта Снайдера поучаствовать в проекте, признанном возродить порушенную репутацию кровососов made in USA. И создать графический роман, в котором эволюция вурдалаков отражала бы национальный характер. А кто у нас воплощает архетип предприимчивого и авантюристичного янки? Правильно, романтик с большой дороги — бандит с Дикого Запада!

Так что совсем не удивительно, что протагонистом «Американского вампира» стал ковбой Скиннер Свит, грабитель банков, сладкоежка и убийца. Волею случая в 80-х годах XIX века он столкнулся с упырями из Европы, эмигрировавшими в Штаты и ненароком перенял от них мутацию, превратившую обычного социопата в социопата, питающегося кровью. В отличие от аристократичных декадентов из Старого Света — извращенных, старомодных и деградирующих представителей древней элиты — наш герой воплощает в себе хищника новой генерации: более сильного, не боящегося Солнца и совершенно беспринципного. Он не признает иерархий, законов, обычаев, морали и границ. И каких-либо правил игры вообще. Он не рефлексирует и не строит планов, а берет от жизни (и смерти) все. Горе тому, кто встанет у него на пути!

Сюжетная линия Свита, написанная Кингом, чередуется в книге с созданной Снайдером линией Перл Джонс, начинающей актрисы «эпохи джаза», которую Скиннер по некой прихоти делает вампиршей в 1925 году. Она полная антитеза погрязшему во зле бандиту-вурдалаку: добра, отзывчива и держит жажду крови под контролем, пуская в ход свою необычную силу только для самозащиты и защиты дорогих ее сердцу людей. Однако ее связь со Свитом, вся суть которой без спешки раскрывается по ходу действия, слишком сильна, чтобы персонажи просто разбежались, как в море корабли. Сюжетная логика явно ведет к тому, что их дорожки еще пересекутся. А пока Скиннер и Перл прокладывают каждый свой курс по Америке первой половины ХХ века, понемногу вовлекая в орбиту массу новых действующих лиц — и вампиров, и простых людей, и (куда ж без них) охотников на вампиров.

Ну, а создатели комикса, описывая приключения героев, не просто развлекают почтенную публику историйкой о том, как должен был трансформироваться, по их мнению, миф о Дракуле в декорациях Нового Света, а куют обстоятельную сагу в духе Голсуорси и Драйзера. Их амбиции больше, чем попытка создать атмосферное ретро про вурдалаков. Парни нацелились показать эпическую картину становления Америки глазами бессмертного существа, о чем тот же Кинг прямо заявляет в прилагающемся к тому предисловии. И вполне преуспели в своих начинаниях, если судить по первым 11 главам, вошедшим в сдвоенный том, выпущенный издательством «Азбука». Правда, занятый кучей других проектов, Кинг приложил руку только к первым пяти (вставив в повествование пару отсылок к своему «Сиянию»). Однако Снайдер и сам автор хоть куда — честно говоря, хотя образ Скиннера выписан Стивеном великолепно, в целом, линия Перл от Скотта выглядит чуть поинтереснее. В любом случае, книга получилась совершенно прекрасная, ведь недаром она выиграла в 2011 году премию Айснера за лучшую новую серию.

Что касается графики «Американского вампира», то за нее отвечает бразильский художник Рафаэль Альбукерке. Надо предупредить, что у него манера рисовать совсем не мэйнстримная. Он любит гротеск, грубоватые контуры и «грязные» линии с драматическими изломами, из-за чего его иллюстрации порой кажутся наспех раскрашенными скетчами. И он любит традиционные чернила, дающие специфически расплывающиеся тени, а не четкую тушь и красивую цифровую заливку. Но это просто такой особенный квази-палповый стиль для ценителей: к супергероике подходит мало, а вот к ретро-хоррору — очень даже. Нестандартная, запоминающаяся работа.

Обычно комиксы с антропоморфными животными рисуют для детей, но серия «Блэксэд» Диаса Каналеса и Гуарнидо относится к книгам с рейтингом «18+». Поскольку это не волшебная история, а довольно жесткий нуар, герои которого порой убивают (часто) и занимаются сексом (ну, пореже).

Первые два тома цикла, выпущенные «Азбукой», содержали четыре сюжетные арки приключений кота-детектива Блэксэда, живущего в альтернативной Америке пятидесятых годов ХХ века, населенной человекоподобными зверями. А так как авторы работают над своим детищем медленно и вдумчиво, в третьей книге нас ждет лишь одно крупное произведение — «Амарилло» — и пара очень коротких мини-новелл. Остальное место занимают дополнительные материалы (больше половины тома!).

Если первые рассказы про Блэксэда четко вписывались в рамки нуарного жанра, и их вполне мог бы накатать Рэймонд Чандлер, сделав героем своего частного сыщика Филипа Марлоу, на подступах к пятой главе жанровые рамки были расширены. «Амарилло» даже обходится без детективной составляющей; это, скорее, роуд-муви с криминальной подоплекой — ближе к литературе битников, чем к триллеру с крутыми парнями в костюмах и шляпах-федорах.

По сюжету, Блэксэд, которому обрыдло вечно влипать в убойные переделки, покидает родной Нью-Йорк, отправляясь на юг страны. Но такова уж его планида: попадать в переплет, куда бы он ни держал путь. Встреча с запутавшимся писателем-битником Чедом Лоуэллом, в котором угадываются черты реального писателя-битника Джека Керуака, вовлекает нашего героя в суровую интригу с парой трупов, лихими нравами странствующих циркачей и проблемами с законом для самого Блэксэда. Многочисленные отсылки к фильмам, музыке, комиксам и книгам эпохи прилагаются.

Идеологически «Амарилло» тоже отличается от предыдущих томов. Горьковатое послевкусие «нуара» остается, ведь на долю героя выпадает очередная порция испытаний, укрепляющих мизантропию кота-сыщика. Но в этой горечи чувствуются проблески оптимизма: жестокие удары судьбы и личностные кризисы действующих лиц нивелируются беззаботной атмосферой бэби-бумерской эпохи и спокойным стоицизмом персонажей, неизменно оказывающихся способными на жизнеутверждающие поступки даже в самых трагических обстоятельствах. Достойное развитие магистрального сюжета.

Надо сказать, книга не зря называется «Амарилло». То есть, конечно, в сюжете играет роль городок Амарилло, штат Техас. Тем не менее, для истории в целом важнее иное значение слова «amarillo» (по-испански — «желтый»). Диас Каналес и Гуарнидо тщательно работают с цветом, заранее продумывая колористическое решение каждого тома. Первые четыре истории цикла имели черный, белый, красный и синий акценты, соответственно. Стоит ли говорить, какой именно цвет является основным в пятой части, определяя, в том числе, ее эмоциональную окраску?

Все эти хитрые игры с тональным фокусом накладываются на очевидное мастерство Гуарнидо-художника, с блеском сочетающего в своих работах реалистичность серьезной книжной иллюстрации и характерную для мультфильмов выразительность физиономий персонажей. Неудивительно, ведь он в свое время работал на Walt Disney и был ведущим аниматором титульного героя «Тарзана» (2000) — отсюда его энергичная и емкая, богатая на мелкие элементы манера рисунка, приковывающего к себе внимание и заставляющего рассматривать детали. Отметим, Диас Каналес также имеет опыт в анимации, что видно по тому, как текст прекрасно гармонирует с изобразительным рядом: парни собаку съели на раскадровках, отчего их повествование — настоящий фильм в картинках, обладающий киношной динамикой и драматургией.

В предыдущем томе «Сказок» были разбросаны намеки на то, что в ближайшем будущем нам стоит ждать рассказа о дальнейшей судьбе тихони Мухолова. Что ж, это будущее наступило. Сквозь облик нескладного уборщика-интроверта тут проступает исполненная внутреннего благородства трагическая личность, поражающим воображение деяниям которой Билл Уиллингхэм посвятил всю восьмую книгу. Образу Мухолова предстоит полностью раскрыться в масштабной истории «Славный принц», состоящей из девяти глав — и каких удивительных глав!

Ранее автор, повествуя о том, как сказочные персонажи освоились в нашей рельности, обычно хорошо так их приземлял, лишая романтического флера и ауры созданий не от мира сего. Здесь же он, описывая персональный квест Мухолова против Врага, захватившего волшебные земли, берет возвышенно-поэтический тон, более характерный для рыцарского романа, жития святого или философской притчи.

В те мгновения, когда действие возвращается в Сказкитаун, рассказчик вновь демонстрирует присущие его перу деловитость и легкий цинизм. Однако же линия выдвинувшегося в первый ряд героя, вернувшего себе свое подлинное имя — принц Амброзий, — катит по драматургическим рельсам идеализированного жизнеописания. Неслучайно наблюдающие за его приключениями через магическое зеркало Сказки показаны, как люди перед телевизором, по которому идет захватывающий сериал о свершениях некоего культового персонажа калибра короля Артура.

В самом деле, история о том, как Амброзий при поддержке призрака Ланселота и других мертвых душ отправляется отвоевывать у Врага отнятые тем владения, выглядит как фильм внутри фильма. Причем фильм демонстративно «художественный». Путь славного принца содержит разветвленные библейские мотивы, элементы крестового похода и народной легенды. Нечто подобное можно найти в «Хрониках Нарнии» (в тексте имеются прозрачные отсылки к этому циклу).

Если в предыдущих книгах Уиллингхэм показывал такие прямые формы противостояния Сказок и Врага, как шпионаж, диверсии, политическое давление и война, то на сей раз его интересует «мягкая сила». Амброзий отвергает насилие и полагается лишь на мощь своего духа, праведность и доброту, выступая как Спаситель, а не Мститель. Его методы — нечто среднее между ментальным айкидо, когда противник ставится в положение, когда он сам каждым ходом приближает свое поражение, и распространением гуманистической идеологии, подобно вирусу подтачивающей любую власть, основанную на лжи, догматизме и принуждении.

В нашей истории хватает примеров, когда «мягкая сила» с большей эффективностью рушила империи, чем старое доброе вторжение извне. И автор мастерски переосмысливает этот опыт цивилизации в арке «Славный принц», создав пленительную историю духовного подвига героя, меняющего мир одной силой веры в добро, стойкостью убеждений и готовностью пожертвовать собой даже ради того, кто, как кажется, вовсе не заслуживает спасения. Иными словами, это дивный микс Евангелия и жизнеутверждающего мифа — крайне симпатичный и притягательный в своем непреклонном и последовательном человеколюбии. Для постмодернистских «Сказок» такой подход редкость, тем приятнее, что его реализовал саркастичный Уиллингхэм.

Хотя сюжетная арка в книге одна, ее оформляли трое художников. Основную работу взвалил на себя, конечно, неизменный Марк Бэкингхэм: его композиционно безупречный и полный выразительных деталей и четких линий рисунок узнается с первого же взгляда. А помогали ему Стив Лейалоха и Эндрю Пепой — в качестве контуровщиков, поэтому на протяжении всего повествования изобразительный стиль не меняется, и нужно специально приглядываться, чтобы уловить легкие отличия в графическом решении различных глав.

Хотя Бэтмена регулярно именуют в комиксах Величайшим Детективом, далеко не все авторы воздают должное умению Темного Рыцаря распутывать сложно организованные преступления и решать хитроумные загадки. А меж тем графические произведения, в которых Брюс Уэйн не только полирует злодеям торцы, но и напрягает серое вещество, колдуя с уликами, сильно выигрывают в сюжетном плане. И запоминаются лучше, чем приключения старины Бэтса, представляющие чистый экшн.

Поэтому особенно дороги сердцу фаната такие книги, как «Темная победа» (2000) Джефа Лоэба и Тима Сэйла, раскрывающие героя как опытного сыщика, терпеливо торящего путь к истине. Кстати, это продолжение «Долгого Хэллоуина» (1997) — и оно повторяет удачную схему первого тома: таинственный злодей в течение года убивает определенных людей по праздникам, а Брюс Уэйн постепенно отбрасывает один ложный след за другим, чтобы вычислить, наконец, киллера. Сперва может показаться, что создатели комикса решили не париться и, как это давно делают с сиквелами в Голливуде, выдали на-гора то же самое, перетряхнув ради приличия набор задействованных персонажей и трюков из багажа криминалистов.

Это не так.

Формальная схожесть двух произведений, судя по всему, сознательно выбранный Лоэбом и Сэйлом прием, призванный подчеркнуть нарастающую смысловую разницу между книгами. И она четко проступает лишь ближе к середине 408-страничного тома. Первая часть была все-таки кровавым нуаром, мрачно констатировавшим, что торжество правосудия порой имеет слишком высокую цену. Вторая — скорее, упакованная в одежды детектива психологическая драма про то, какие решения принимают пережившие семейную трагедию люди. И к каким далеко идущим последствиям это приводит. Именно поэтому в историю охоты Темного Рыцаря за негодяем по кличке Палач, вешающим полицейских, вплетен сюжет о том, как в жизни супергероя появился Робин — сирота, подобно Брюсу Уэйну потерявший в детстве родителей. Параллельно этой сюжетной линии разворачивается линия мафиозного клана Фальконе, чей глава был убит в «Долгом Хэллоуине», и смерть «крестного отца» оказала на его наследников поистине сокрушительное воздействие.

Есть в сюжете и тот, кто выполняет функцию своеобразного зеркала, отражающего двойственность самой природы выхода из кризиса, вытекающего из потери близких практически всеми ключевыми персонажами. И это, конечно, бывший прокурор Харви Дент, превратившийся в архизлодея Двуликого. Мало того, что тот является одним из главных подозреваемых в деле Палача, он еще и служит (в силу специфической структуры личности) живым напоминанием того, что преодоление трагедии может пойти по хорошему пути, а может и по плохому.

Особого упоминания заслуживает богатый контекст повествования, пронизанного отсылками к гангстерской киноклассике. И появление в сюжете Селины Кайл, которое перебрасывает интригующий мостик к пока еще не опубликованной на русском языке графической новелле «Женщина-кошка: Однажды в Риме» (2004). Также на страницах тома помимо уймы италоамериканских бандитов Готэма присутствуют Джокер, Человек-календарь, Мистер Фриз, Пугало, Ядовитый Плющ и, конечно, комиссар Гордон с Альфредом, так что колоритные действующие лица тут не в дефиците.

Искусно комбинируя приемы детектива и психологической драмы, Лоэб демонстрирует впечатляющее мастерство во владении интригой и придании глубины даже характерам второплановых персонажей. А Сэйл убедительно иллюстрирует его пассажи с помощью своего фирменного ретро-рисунка, сочетающего выразительную контрастность, лаконизм нуарной цветовой гаммы и неожиданную хрупкость линий.

Резюмируя вышесказанное: пускай в «Темной победе» и хватает действия, книга прежде всего адресована не любителям супергеройского рубилова с эффектными ракурсами, а ценителям многофигурных интеллектуальных ребусов и историй, завязанных на эволюцию характеров. И хотя ее вполне можно читать как отдельное произведение, сперва настоятельно рекомендуется ознакомиться с «Долгим Хэллоуином» — уж поверьте, это значительно усилит общее впечатление. Кстати, именно этой дилогией вдохновлялся Кристиан Бэйл при подготовке к роли Бэтмена в кинотрилогии Кристофера Нолана.

Две тысячи восьмой год стал знаковым в истории главного врага Бэтмена — Джокера. В прокат вышел фильм Кристофера Нолана «Темный Рыцарь», в котором Хит Леджер создал выдающуюся версию образа знаменитого злодея. А на книжном рынке появился графический роман Брайана Аззарелло и Ли Бермехо, и на его страницах титульный психопат выглядел явным родственником экранного персонажа.

Любопытно, что в произведении, называющемся «Джокер», сам Джокер не является центральным действующим лицом. Эта роль досталась мелкому ганстеру Джонни Фросту. Дела у него идут не очень, и он решает прибиться к выпущенному из лечебницы Аркхэм зеленоволосому маньяку, надеясь, что под крылом знаменитости преступного мира ему удастся выбиться в большие люди. Парень умом не блещет и до поры не врубается, что стабильная бандитская карьера и работа на Джокера — взаимоисключающие понятия. К тому же мегазлодей видит Фроста насквозь и, нуждаясь в недалеком и верном помощнике, сперва подчеркнуто к тому дружелюбен. Ободренный доверием нового босса, Джонни с большим рвением берется пособить ему в возвращении утраченной доли в нелегальном бизнесе Готэма. Но постепенно даже для такого ограниченного типа доходит, что устроенный ими беспредел выходит за все рамки, а прогрессирующее безумие Джокера начинает сказываться даже на его, Фроста, устойчивой психике человека, начисто лишенного воображения.

А потом, в самом финале, появляется Бэтмен. И Джонни ждет удивительная перемена судьбы. Весьма горькая, выстраданная — хотя вряд ли неожиданная. Зато бедняга успеет перед этим всласть посмеяться. Есть над чем...

По своей структуре «Джокер» напоминает эдакое Анти-Евангелие. Апостол Безумного Бога, Джонни (Иоанн?) свидетельствует миру о страшных чудесах, творимых его Учителем, потом настает шандец в лице Бэтса — и вместо Вознесения происходит Падение. А вот по жанру графический роман представляет собой криминально-психологическую драму с элементами нуара. И он никак не связан с другими комиксами о Темном Рыцаре, являясь единственным, уникальным артефактом отдельной альтернативной DC-вселенной.

Верный своей манере продвигать сюжет без подробных объяснений для читателя, Аззарелло больше намекает и изъясняется обиняками, создавая зыбкую атмосферу нервного повествования. Повествования, которое как раз мог бы вести дезориентированный простак вроде Фроста, чувствующий, что почва уходит из-под ног, однако слишком узколобый для полноценного осознания происходящего. Фактически, Джонни, несмотря на пистолет за поясом и замашки карликового Аль Капоне — невинное дитя, угодившее в страшную сказку. И его невинность подчеркивает созданный Бермехо образ: голубоглазый блондинчик, неизменно одетый в костюм светлых тонов. Но сумасшествие босса постепенно засасывает парня, и тот по ходу дела становится все больше похож на него — и финал безжалостно показывает, что это ох как не случайно. Как наверняка не случайно и то, что имя протагониста отсылает к Джеку Фросту, мифологическому олицетворению Зимы; ее хладный покой и порядок, заключенный в снежных кристаллах, нарушаются с приходом Весны (Джокер), бурной и непредсказуемой силы, под влиянием которой все тает, разваливается, тонет в грязи — и воцаряется Хаос.

Рисунок Бермехо исключительно выразителен и потрясающе подчеркивает сюжетное и идейное наполнение текста. А все недоговоренности и туманные намеки Аззарелло удачно компенсируются избыточно «выпуклым» изображением. Причем художник сочетает два типа рисовки: большинство панелей — детализованные, нарочито экспрессионисткие кадры с резкими тональными перепадами, меньшинство — почти фотореалистичные полотна с деликатно проработанными светотенями.

Нетрудно догадаться, что «Джокер» довольно заметно выбивается из общего ряда «бэтменианы». Фанатам Человека-Летучей мыши будет трудно переварить тот факт, что их кумир сыграет в этой пьесе для галоперидола с оркестром лишь финальный аккорд. Причем, грубо говоря, исполняет он не привычную роль Правосудия, а предстает в виде символической фигуры Смерти. Так что я бы рекомендовал данный графический роман не поклонникам супергероики, а ценителям нестандартных притч о природе Зла, его инфекционной сути и положенных ему пределах.

Вот и подошла к концу сага Брайана Аззарелло и Ко о том, как Чудо-Женщина сыграла ключевую роль в отчаянной борьбе за власть и выживание среди обитателей Олимпа. В третьем томе интриги в духе «Игры престолов» постепенно закругляются, персонажи выкладывают все козыри на стол и идут ва-банк.

Диспозиция? Вопреки своей воле принцесса амазонок становится преемницей Ареса, хотя и отвергает официально предложенный ей пост бога войны. Перворожденный — сын Зевса, жаждавший захватить трон отца, повержен, и Аполлон пытается с помощью пыток склонить того к покорности. Зола и ее сынишка Зик выпали из политического уравнения Олимпа, так как намекавшее на их важную роль пророчество вроде бы сбылось с участием других персонажей. Но покой нашим героям только снится. У Перворожденного, обуреваемого чудовищной ненавистью, дающей ему поистине колоссальную силу, есть чем удивить надменного Аполлона и прочих родственничков. Впереди — гекатомба эпических масштабов, в которой падут многие, в том числе — боги, и чтобы мир не погиб, Чудо-Женщине придется взвалить на себя бремя власти и ответственности, которого она так долго избегала...

Надо сказать, формат повествования в последней трети рана заметно меняется.

Условные «тайны мадридского двора» мутируют в философскую притчу о том, что любовь, милосердие, доверие и жертвенность, в итоге, берут верх над грубой силой и беспредельной злобой. До совсем уж лобовых обобщений (пропитанное эгоизмом языческое величие Олимпа рушится под давлением христианской морали) автор не опускается. Ему и так явно непросто увязать боевой нрав Дианы и ее новозаветные замашки, поэтому финал выглядит, честно говоря, несколько скомканным. Тем не менее, Аззарелло придумал ряд эффектных сюжетных сюрпризов, переворачивающих наше представление о роли ряда героев во всей истории — и очень вовремя, дабы публика не слишком придиралась к внутренней логике кульминационной разборки.

В общем, чувак элегантно вывернулся из сложной ситуации. И не без иронии, причем весьма неочевидной и тонкой: лишь внимательный и знающий историю создания Чудо-Женщины юзер сможет верно интерпретировать частые сцены связывания персонажей и реплики, в них звучащие. Что касается итогового мотто, то здесь создатель комикса Америку не открыл, зато с ним сложно не согласиться: чудовищ рождает не сон разума, а отсутствие любви. Жирная точка.

Правда, после этой точки все же следует не шибко обязательный постскриптум — бонусная глава, в которой предложена очередная редакция сюжета о генезисе супергероини и ее встрече со Стивом Тревором. Да ладно, парни! :)

Влияние феминистского дискурса в обществе растет — неудивительно, что авторитет Чудо-Женщины среди фанатов комиксов начинает активно подрывать тандемополию Бэтмена и Супермена. Успех чудесной Галь Гадот в роли экранной принцессы амазонок в блокбастерах DC тоже к тому подталкивает.

Когда в 2011 году Брайан Аззарелло, Клифф Чанг и Тони Эйкинс получили подряд на очередной ребут истории воинственной Дианы, о подобных преференциях для героини и речи не шло. Тем не менее, авторы уже тогда серьезно повысили ее акции, создав настолько удачный ран, что даже жаль, что пять лет спустя в линейке DC Rebirth жизненный путь Чудо-Женщины вновь как следует переписали.

По сюжету, Диана (давно уже переехавшая с Фемискиры на ПМЖ в мир людей) оказывается в центре сложносочиненной интриги, затрагивающей интересы богов. Волею обстоятельств супергероине приходится взять под крыло девушку по имени Зола, которая вроде как должна родить от самого Зевса, явившегося к ней в обличье простого смертного. Защита Золе нужна потому, что Громовержец то ли умер, то ли без вести пропал, и трон Олимпа пустует, провоцируя потенциальных наследников на борьбу за власть. Понятно, что дитя, что носит под сердцем подопечная принцессы амазонок, может стать очень важным козырем в божественных разборках. А тут еще Чудо-Женщина узнает правду о тайне своего рождения — и она такова, что для дочери Ипполиты

все происходящее из чисто гуманитарной акции стремительно превращается в очень даже личное дело.

В первую книгу «Кровь и Смерть» вошли два тома из шести (12 глав из 35), до финала еще далеко, поэтому авторы вовсю темнят, почти не раскрывая истинные мотивы персонажей. Вопросов больше, чем ответов, ружья массово развешиваются по стенам — и хорошо, коли пара из этого впечатляющего арсенала уже выстрелила. Куда вывернет прихотливо вьющееся повествование, непонятно. Ясно лишь, что оно крайне увлекательное и интригующее. Покамест все выглядит похоже на «Игру престолов» и, хотя до внезапных убийств значимых героев еще не дошло, графический роман демонстрирует изрядную брутальность. Подзаголовок не врет: кровь и смерть царят на страницах комикса на постоянной основе.

Если в отношении силы, цельности и хитрозакрученности сюжета на данном этапе трудно делать ответственные заявления, так как экспозиция слегка затянулась, и общая картина остается неполной, оценить изобразительную часть и характеры можно и сейчас. Рисунок в «Чудо-Женщине» грубоват и экспрессивен. Эротизм, который был всегда присущ комиксам о Диане, присутствует и тут, но имеет эдакий «спортивный» уклон — с упором на атлетизм супергероини. Впрочем, в тех главах, где Чанга сменяет Эйкинс, линии мягчеют, и неожиданно проявляется легкий манга-уклон. Не в том смысле, что у бой-бабы глаза становятся как плошки, а в том, что некоторые панели приобретают такое эстетическое решение, словно им самое место в «Ди, охотнике на вампиров».

Главные действующие лица как на подбор колоритны, хорошо различимы и прописаны. У каждого из богов свои «фишки», постмодернистски трактующие его функции, знакомые по классическим мифам. Например, Арес всегда появляется по колено забрызганным кровью, хромец Гефест носит ортопедические фиксаторы, а Эрот пользуется вместо лука парой золотых пистолетов «дезерт игл». Облик Посейдона и Аида описывать не решусь — пусть сюрприз будет.

А вообще, книга полна занимательных графических нюансов, которые непросто осознать, поскольку они не акцентируются, и речь о них героями не заводится. Самый очевидный: в отличие от смертных боги никогда не носят обуви и всегда ходят босыми. Пример менее очевидный: на протяжении первых десятков страниц Диана четко ведет себя как левша, потом в боях она одинаково хорошо пользуется обеими руками, а к финалу второго тома действует, в основном, правой. Как интерпретировать эти визуальные решения, читателю не подсказывают.

Автору этих строк никогда не нравилось распространенное комикс-клише, согласно которому супергерои регулярно устраивали драки друг с другом — по самым надуманным поводам. К счастью, времена изменились. Графические романы стали серьезнее относиться к мотивации персонажей, и в XXI веке сверхлюди излечились если не от тяги к трико вызывающих расцветок, так хотя бы от страсти к беспричинному выяснению отношений. Тут вам не рестлинг, тут профи мир спасают!

Нынче для того, чтобы хорошие парни ополчились друг на друга, нужен серьезный повод вроде идейного раскола с неминуемо следующим из него силовым противостоянием. Поэтому в Marvel придумали «Гражданскую войну», а в DC — «Injustice: Боги среди нас». Причем, в последнем случае основой сюжетной линии стала одноименная видеоигра-файтинг (2013), а сопутствующий ей комикс планировался, прежде всего, как приквел, поясняющий, отчего герои разбились на враждующие фракции.

В итоге, и игра получилась хорошая — и графическая новелла удалась настолько, что стала долгоиграющим раном, имеющим самостоятельную ценность. Завязкой истории послужила личная трагедия Супермена: Джокер обманом заставил криптонца убить свою беременную возлюбленную Лоис Лейн, а потом уничтожил Метрополис мегабомбой, из-за чего несчастный Кал-Эл съехал с катушек и зеленоволосую падлу порешил. Начиная с этого момента Супермен отбросил принципы, которым следовал годами, и решил с помощью грубой силы навести в мире порядок, не обращая более внимания на милые сердцу своего друга Бэтмена формальности вроде следования законам и гуманного отношения к злодеям.

В зависимости от того, чьи взгляды на правосудие и причинение справедливости им ближе, сверхлюди вселенной DC разделяются на враждующие лагеря — Супа и Бэтса — и начинается потеха. Сперва титаны еще сдерживают себя, но постепенно ожесточение нарастает, число прямых и побочных жертв конфликта множится. В каждом стане есть потенциальные предатели, в разборки втягиваются звезды преступного мира, а также военные и политические лидеры...

Легко понять, почему «Injustice»-эпопея завоевала изрядную популярность. Моральная чистота супергероев, конечно, давала положительный пример подрастающему поколению, вот только частенько переходила в удручающую стерильность. Сюжет, где идеальных спасителей планеты вдруг ткнули носом в ущербность их черно-белого взгляда на вещи и развенчали их иллюзии касательно возможности остаться во всем белом посреди работающей скотобойни, был обречен на успех.

К тому же, Том Тэйлор оказался автором, который четко понимает различия между игрой и комиксом, поэтому избегает повторяющего геймплей монотоного рубилова и умело ведет историю, чередуя сцены с различным настроением. Экшн сменяется лирическим отступлением, потом следует психологическая зарисовка, жесткая драма гасится волной черного юмора — и так далее. Тэйлор не жалеет героев, позволяя погибнуть даже весьма ценным персонажам, а некоторым из них придает нехарактерные черты. Так, славившаяся благородным прямодушием Чудо-женщина у него та еще злая и коварная штучка, а казавшаяся легкомысленной маньячкой Харли Квинн внезапно демонстрирует трезвый и изворотливый ум.

Как бы там ни было, первый том «Богов среди нас» всего лишь развешивает по стенам ружья, которые должны впоследствии выстрелить. По нему сложно судить, удастся ли создателям и в дальнейшем сохранить напряжение и интригу начавшегося противостояния. Хотя тиражи (по крайней мере, на Западе) вроде как радуют. Там цикл уже до «Года четвертого» докатился — похоже, дела идут неплохо. Впечатления же от первого тома самые приятные. Только разнобой со стилем рисовки слегка напрягает: восемь художников на одну книгу — это перебор. Пока все выглядит так, что «Injustice: Боги среди нас. Год первый. Книга 1» можно смело рекомендовать тем поклонникам графических романов, которые любят динамичную, брутальную супергероику и неоднозначных персонажей «с червоточинкой».

Ориджину Темного Рыцаря в «бэтмениане» уделено довольно много произведений. Чего не скажешь об уберзлодее Джокере. Что понятно: олицетворение Хаоса, псих с зелеными волосами и акульей ухмылкой и не должен иметь четкого бэкграунда. У безумных клоунов не бывает паспортов и страховок: в их карманах есть место только для подушек-пердушек и динамита. Вот Алан Мур рискнул в «Убийственной шутке» (1988) покопаться в прошлом шалуна-маньяка — фанаты впечатлились, но не оценили. И Тиму Бертону попеняли за то, что он подробно расписал в «Бэтмене» (1989) превращение немолодого уже Джека Николсона в смертельно опасного шута.

В связи с этим наиболее мудрым видится подход Эда Брубейкера и Дуга Манки, предпринятый ими в 72-страничном ван-шоте «Бэтмен: Человек, который смеется» (2005). Книга — современный техничный римейк первого выпуска графической серии «Бэтмен» (1940) и рассказывает о первом сражении Человека-Летучей мыши с Джокером. И хотя кое-какие предположения о генезисе злодея в ней делаются, тайна его личности сохранена. Зловещий клоун появляется словно ниоткуда и наносит стремительные, неотвратимые удары по видным гражданам Готэма. С помощью яда, вызывающего у жертв неконтролируемый приступ веселья перед смертью. Темный Рыцарь, подозревающий, что новый противник маскирует своими атаками подготовку более масштабного преступления, пускает в ход дедукцию, пытаясь раскрыть план психопата до того, как станет слишком поздно.

Во внутренней хронологии DC Comics эта короткая, но отличающаяся высокой концентрацией событий история, следует сразу за томом Фрэнка Миллера «Бэтмен: Год первый» (1987). Однако заметно отличается от него по духу и букве. У Миллера царил нуар-жесткач в сюжете и сумрачно-экспрессивный рисунок Дэвида Маццукелли усиливал его брутальность. Брубейкер склоняется к эффектному голливудскому триллеру типа «герой наперегонки со временем», кинематографичность которого подчеркивают яркие цвета и «раскадровочная» графика Дуга Манки.

Акцент на красочный экшн и сюжетная компактность «Человека, который смеется» не дают простора для особых изысков: детективная линия простовата, жестоким шуткам Джокера не хватает подлинного остроумия, а Бэтс большую часть времени лишь реагирует на события, а не направляет их. Хотя авторы сумели начинить повествование скрытыми аллюзиями. Самая очевидная из них — заглавие тома, обыгрывающее название романа Виктора Гюго, облик главного героя которого, Гуинплена, оказал решающее влияние на имидж Безумного Клоуна. Точнее, облик актера Конрада Вейдта, сыгравшего Гуинплена в экранизации книги Гюго 1928 года.

Как бы там ни было, «Человек, который смеется» производит самое приятное впечатление своей добротностью и ровным исполнением. Рассматриваемый ван-шот сложно назвать выдающимся, тем не менее, сей кирпичик без зазоров входит в кладку бэт-канона и создает хороший задел к череде грядущих противостояний Темного Рыцаря и его злейшего врага. Более легкий для восприятия, чем творения Мура, Миллера, Лоэба или Моррисона, комикс все же уверенно держит баланс между развлекательностью формы и насыщенностью содержания. И подойдет как любителям сочного супергеройского экшна, так и поклонникам богатых деталями детективных сюжетов.

Мы в ответе за тех, кого приручили. И когда забываем об этом, случается всякое нехорошее. Там, где отношения всегда строились на доброте, любви и эмпатии, возникает бессовестная эксплуатация, а живое существо начинает рассматриваться исключительно как мясная машина для достижения тех или иных целей...

«НАС3» Гранта Моррисона и Фрэнка Куайтли — потрясающая и печальная история о том, куда может завести дегуманизация, стоит человеку дать слабину и забыть, что у него помимо разума есть еще сердце и душа. Сюжет графической новеллы вращается вокруг трех домашних любимцев — пса Бандита, кошки Рыжика и кролика Пирата, — превращенных грезящими о новых видах оружия вояками в боевых киборгов. Украденные у любящих хозяев, лишенные ласки и закованные в неснимаемые бронированные экзоскелеты, четвероногие герои явно страдают от навязанной им роли. И хотя они не помнят ничего о прежней жизни, их переполняет желание вернуться к нормальному существованию и найти дорогу домой — даже не зная, где это.

Однажды им представляется шанс сбежать из своей секретной лаборатории, но кто же позволит разгуливать на свободе живому оружию с зашкаливающей огневой мощью? Тем более, что бывшие Бандит, Рыжик и Пират, получившие теперь вместо имен номера 1, 2 и 3 все-таки не люди, а звери, и руководствуются инстинктами. А это означает, что в ответ на все, кажущееся им угрозой, они пустят в ход свой богатый арсенал. Поэтому военные пускаются в погоню, и приказ у них четкий: вышедший из-под контроля экспериментальный отряд НАС3 — уничтожить...

Несмотря на то, что придуманная Моррисоном и Куайтли история довольно лаконична, содержит минимум диалогов и уместилась всего в три выпуска, парни успевают сполна раскрыть избранную ими тему. И раскрыть ее с привлечением весьма крутых изобразительно-драматических средств. Крови авторы не жалеют и не брезгуют как следует надавить на слезные железы читателя, чьи волосы стремительно седеют от постоянного столкновения на страницах книги «милоты» с ультранасилием. Контраст между трогательным и жутким подчеркивается обильным использованием нетривиальных изобразительных приемов. Например, Куайтли придумал шикарный трюк с 3D-полиэкраном, когда эффектная экшн-сцена расписывается на фазы движения не последовательно, а параллельно — в серии мелких панелей, частично перекрывающих друг друга, или даже веером раскрывающихся под разными углами по отношению к читателю. Этим достигается небывалая иллюзия трехмерности и имитируется нечеловеческое восприятие времени и окружающей реальности. Единственная претензия к художнику заключается в том, что он питает необъяснимую слабость к «мясистости». Все люди у него ширококостны и массивны, включая женщин. И даже кибердоспехи животных выглядят как неповоротливые танки — непонятно, как они могут обеспечить заявленную в сюжете высочайшую мобильность.

К слову, о сюжете. Если вы смотрели диснеевский фильм «Дорога домой: Невероятное путешествие» (1993) про двух собак и одну кошку, пытающихся вернуться к хозяевам и преодолевающим для этого сотни миль, то сразу увидите, откуда у «НАС3» растут, хм, лапы. Другое дело, что кино Дуэйна Данэма — обычная сентиментальная история о воссоединении разлученных сердец. А графический роман Моррисона и Куайтли — упакованная в оболочку свирепо-душещипательного экшна в духе Квентина Тарантино мудрая притча о том, что этические принципы и мораль не чих собачий. Чудовищ порождает не только сон разума, но и сон совести. Пытаясь сделать монстра из того, кто заслуживает только любви, сам становишься монстром.

«Долгий Хэллоуин» и «Темная победа» были толстыми романами в жанре нуар-детектива. Наследующий им «Одержимый Рыцарь» тоже объемен, создан теми же авторами, но устроен немного иначе. Это не цельное повествование, а сборник, в который вошли три хэллоуинских спешла про Бэтмена и мини-цикл «Женщина-кошка: Однажды в Риме». И если приключения Селины Кайл в Италии вполне тянут на нуар (с неожиданным привкусом ситкома), то из глав о Бэтсе к такому формату можно отнести лишь первую. Причем, с солидной натяжкой. Две другие — почти притчевые новеллы с отсылками к шедеврам мировой литературы.

В «Страхах» Брюс Уэйн сталкивается с таким каноническим нуар-персонажем, как роковая женщина, а параллельно сражается с Пугалом. Суть истории в том, что супергерою не страшно столкнуться лицом к лицу со злодеем, но вот по части отношений все не так просто... В «Безумии» Темный Рыцарь идет по следу Безумного Шляпника, решившего разыграть свою жуткую версию «Алисы в Стране чудес» с дочкой комиссара Гордона в главной роли... А в «Призраках» к заболевшему после стычки с Пингвином герою приходят духи — сродни тем, что навещали Скруджа в «Рождественской песне» Диккенса... Каждый из этих рассказов завершается не столько торжеством над очередным комиксным негодяем, сколько победой Бэтса над самим собой и усвоением им некоего важного жизненного урока.

«Однажды в Риме» больше похожа на детектив, так как в нем Селина Кайл пытается найти в Риме доказательства того, что ее настоящий отец — покойный готэмский мафиозо №1 Кармайн Фальконе. И ее изыскания оказываются плотно связаны с охотой за перстнем capo di tutti capi — босса всех криминальных боссов. Вместе с Загадочником и элегантным гангстером Кристофером Кастилло по кличке Блондин она постепенно подбирается к ответам на свои вопросы, но понимает, что кто-то активно ей противостоит. И личность этого кого-то лучше бы выяснить раньше, чем тот нанесет ей смертельный удар... Честно говоря, история Женщины-кошки получилась интереснее — не только потому, что она лучше продумана и написана, но и потому, что в ней много занятных реплик, сочных фраз и ситуативного юмора.

Лоэб и Сэйл проделали хорошую работу, невозможно отрицать. Вместе с тем, до многофигурных и многоплановых «Долгого Хэллоуина» и «Темной победы» с их обилием ложных ходов, колоритных подозреваемых и постепенно складывающихся в единую картину улик новый том явно не дотягивает. Понятно, почему: читателю на сей раз не предлагают с азартом сыграть в игру «вычисли злодея», повествование не вовлекает нас в расследование, а выливается в череду изящных, атмосферных психологических этюдов, аранжированных хоть и обильными, но совершенно не определяющими общую повестку экшн-эпизодами.

И все-таки Лоэб очень хорош. Его искусство драматурга пусть и проявляется в полную силу в крупной форме, оно даже коротким историям придает убедительные объем, цельность и глубину. А Сэйл все так же великолепен, сочетая в своей выразительной графике контрастность поп-арта, лаконичную цветовую гамму и хрупкость линий. Не все фанаты боевой супергероики способны оценить такой рисунок, который кажется простым до грубоватости, однако представляет собой сложный микс изобразительных техник с применением туши и акварели.

До этого тома «Rebirth-Бэтмена» действие шло в хронологическом порядке. Том Кинг не злоупотреблял флэшбэками и поступательно обрушивал на голову защитника Готэма все новые проблемы. Четвертая книга отходит от этого правила, представляя собой один развернутый экскурс в минувшее. В котором Темный Рыцарь рассказывает Женщине-Кошке историю из своего прошлого — не просто так, а, как выяснится в финале, со вполне определенной целью.

Итак, некоторое время назад случилось страшное: Джокер впал в творческий кризис и временно утратил чувство юмора. Будь он простым эстрадным юмористом, то поступил бы в русле традиций и залил депрессию алкоголем. Но у психопатов иная манера искать выход из жизненного тупика — как правило, связанная с криминальными эксцессами. Так что Король Клоунов в качестве терапии сеет смерть и разрушения, да только былой радости все это ему не приносит. Пропал задор, усохло моджо, а Бэтмен жив, здоров и крут. Ну как тут не впасть в отчаяние!

Сбежавший из тюряги Загадочник хорошо понимает, в чем проблема и предлагает Джокеру союз против Бэтса. Уж вдвоем-то они точно смогут погубить своего общего врага! И это наверняка вернет зеленогривому гаеру вдохновение! Несмотря на очевидное душевное нездоровье, Эдвард Нигма логик и рационалист — и не понимает, что такое предложение, сделанное воплощению артистической импровизации и непредсказуемого анархизма равнозначно оскорблению. Следует болезненный (в буквальном смысле этого слова) отказ, и между Джокером и Загадочником разгорается Война Шуток и Загадок за право единолично грохнуть Человека-Летучую мышь.

Прочие злодеи Готэма, примкнув к той или иной фракции, увлеченно превращают улицы города в поле боя, отчего число случайных жертв драматично растет. Полиция не справляется с волной насилия, и даже вездесущий Темный Рыцарь не успевает реагировать на все инциденты. Выхода из ситуации не видно, и тут в голову супергерою приходит козырная идея, как остановить бойню. Но для этого ему придется поступиться принципами и вмешаться в конфликт в облике... Брюса Уэйна!

Параллельно автор вплетает в сюжет Войны Шуток и Загадок историю одного из самых нелепых злодеев — Кайтмена, показав, как из обычного лузера получился суперлузер на дельтаплане. И это, вопреки ожиданию, не комическая вставка, а отдельная драма, раскрывающая Кайтмена как сложного, неоднозначного персонажа, который пережил страшную потерю и пытается обрести самоуважение. В конечном итоге, именно ему, записному неудачнику, выпадает шанс сыграть ключевую роль в прекращении войны Джокера и Загадочника...

Что ж, четвертый том у Тома Кинга вышел на славу. Видно, что автор проделал колоссальную работу, дабы показать, насколько глубокими могут быть личности героев и злодеев вселенной DC, а их отношения — полны психологических нюансов. То, как неожиданно классно выписан ориджин Кайтмена и показано развитие этого вроде бы безнадежно второстепенного «мальчика для битья», поражает. Не менее поражает то, как тонко продуманы детали взаимоотношений Бэтмена и Джокера, когда их антагонизм в некоторые моменты внезапно оборачивается чем-то вроде симбиоза. Например, ближе к концу книги есть гениальная сцена, в которой Джокер спасает потерявшего над собой контроль Темного Рыцаря от самого себя. Мешает ему сотворить непоправимое. И делает это не случайно, а осознанно. И не потому, что его заботит моральный облик заклятого врага, а потому, что... впрочем, это будет злостным спойлером — лучше прочтите и сами все узнаете.

«Война Шуток и Загадок» с гарантией доставит читателю огромное удовольствие, и все же кое-какие мелкие недостатки у нее имеются. Сосредоточившись на повествовании в целом, Кинг порой допускает мелкие сюжетные натяжки и ляпы. То у него копы, находясь в непосредственной близости от подкравшегося Джокера, не слышат его выстрелы у себя за спиной. То у него Нигма бежит из заключения, шантажируя охранников тем, что называет полные имена их детей — при этом, все дети оказываются исключительно девочками, что статистически сомнительно. И он называет одиннадцать разных фамилий, а стражников всего восемь.

Остается добавить, что почти всю книгу нарисовал мастеровитый Микель Ханин, чья графика сочетает реалистичные ракурсы, как в сериале, и типичную для супергероики пластическую выразительность. Впрочем, интермедию про Кайтмена проиллюстрировал Клэй Манн: его стиль не такой киношно-манкий, но приятно «ламповый», с приглушенными цветами и уклоном в ретро.

Второй том «Rebirth-Бэтмена» завершился убедительной победой Бэтмена над Бэйном — с элементами ритуального унижения и доминирования над поверженным врагом. Неудивительно, что обидчивый злодей отрастил на Темного Рыцаря здоровенный зуб и поклялся жутко отомстить. Так что в один прекрасный момент Бэйн соберет команду прихвостней и явится в Готэм, дабы пустить в ход свой зловещий план. Включающий, помимо прочего, уничтожение всех близких герою людей.

Обычное, в общем, дело для Брюса Уэйна. Но показанное Томом Кингом в необычном ракурсе. Зная о цэрэушном прошлом автора, можно было бы предположить: сценарист оформит историю злодейского реванша в привычном для него формате тайной спецоперации с ловушками и ложными ходами. И кое-какие элементы шпионской рутины тут в самом деле есть. Однако, внезапно, Кинг сосредотачивается не на тактике противостояния персонажей, а на его психологии. Создается впечатление, что драматург как следует освежил в памяти навыки создания профилей подозреваемых.

Создатели комикса пытаются донести до читателя, как много общего у Бэтмена и Бэйна, — после чего готовы показать принципиальную разницу между ними и подвести нас к определенным выводам. О том, почему порой из схожего, закаленного в горниле напастей человеческого материала получаются столь разные личности: абсолютный спаситель и абсолютный убийца. Ради этого второй том серии сделан нарочито кинематографичным. С помощью флэшбэков и элегантного параллельного монтажа с кадрами-матчкатами судьбы мощных противников постоянно сравниваются, пока в финале не наступит момент для последнего боя — и заключительной морали, раскрывающей авторскую позицию по этому вопросу. С которой сложно не согласиться...

Кинг не шибко растекается мыслию по древу, хотя лаконичным его тоже не назовешь. Как бы там ни было, основная арка в книге занимает не очень много места и дополнена бонусными главками. В одной Брюс Уэйн пытается более-менее доходчиво объяснить Готэм-герл, почему он стал Человеком-Летучей мышью, и заговаривает с Женщиной-кошкой на тему, которую ранее старался не поднимать. В другой у супергероя благодаря Альфреду появляется домашний питомец со сложным характером. В третьей — самой атмосферной и загадочной — Темный Рыцарь расследует некое дело совместно с Болотной Тварью и ненароком легонько касается философского вопроса не столько о смысле жизни, сколько о смысле смерти.

Вообще, чем больше читаешь Кинга, тем больше ценишь его повествовательную манеру, в которой есть что-то от Грэма Грина (тоже, кстати экс-разведчика). Оба они владеют специфическим даром сполна доносить свои мысли, говоря не прямо, а вроде как немного обиняками.

В целом, третья книга вышла не хуже предыдущих, однако заметно мрачнее и кровавее. Во многом это заслуга оформителя первого тома Дэвида Финча, который вернулся к работе с Кингом (второй том делал более жизнерадостный Микель Ханин). Будьте готовы к угрюмой палитре, обилию темных кадров и брутальной экспрессии. Новеллу же с Болотной Тварью рисовал Митч Герадс, и его графика на «веселую» тоже не тянет: это осенне-блеклое, резковато прочерченное ретро в духе 80-х — с точечной штриховкой и растровыми тенями. Весьма необычно.

Если в первом томе «Rebirth-Бэтмена» тот факт, что Том Кинг когда-то работал в ЦРУ, сказывался на сюжете умеренно, то во втором это прямо-таки бросается в глаза. Ибо изложенная в книге история представляет собой классическое описание тайной операции по проникновению на вражескую территорию, захвата желаемой цели и безнаказанного отхода с трофеем. Отвлекающие маневры, обманные финты и поистине ювелирный тайминг прилагаются.

Все начинается с того, что Бэтмену понадобился Психопират, злодей, способный внушать другим людям сильные эмоции — например, страх. Официально, мегаломаньяк

нужен, дабы помочь исцелить ментально нестабильную Готэм-Герл. Хотя мы бы не исключили, что Брюс Уэйн также думает использовать этого позера в трико для поиска хозяина одного интересного значка... ну, вы понимаете, о чем речь. Плюс, в определенный момент появляется Аманда Уоллер и вставляет свои пять копеек с намеком на еще одно объяснение загадочных телодвижений протагониста.

Как бы там ни было, Темный Рыцарь не намерен привлекать к такой деликатной миссии друзей по Лиге Справедливости. Так как предстоит нарушить пару-тройку законов, он собирает из клиентов Аркхэма собственный, хм, Отряд Самоубийц: Женщину-Кошку, Панча и Джули, Бронзового Тигра и Чревовещателя. Этой команде из злодеев и антигероев предстоит вломиться во владения самого Бэйна и похитить нашедшего в них убежище Психопирата. У каждого своя скрупулезно прописанная роль — впрочем, когда лезешь в пасть ко льву, без неожиданностей не обойдется. Другое дело, что Бэтмен тем и велик, что для него неожиданностей не бывает...

В качестве бонуса к основной арке из пяти эпизодов прилагается небольшая лирическая история «Крыши» в двух частях. Из нее мы узнаем кое-какие подробности отношений Бэтса с Женщиной-Кошкой, помогающие понять, отчего одержимый паранойей герой без колебаний готов доверить суперворовке Селине Кайл свою жизнь, но вот кошельком бы рисковать не стал.

Признаться, пятисерийный триллер «Я — самоубийца» получился лучше «Крыш», поскольку Темный Рыцарь в любви — честно говоря, тема для самых стойких духом. У него продуманная композиция, впечатляющая динамика и «мускулистая» драматургия с постепенно раскрывающимися «планами внутри планов». К тому же помимо добротного шпионского экшна он содержит изрядное количество интересных мыслей и предположений. К примеру, идею о том, что среди злодеев Бэтмену комфортнее, чем среди ясноглазых собратьев по Лиге. И что Человек-Летучая мышь вполне отдает себе отчет, что с головой у него не все в порядке, но он смирился с этим — как с профессиональным заболеванием. И что в основе его изнурительной борьбы с преступностью лежит не благородное стремление к справедливости, а спровоцированная убийством родителей тяга к суициду. И каждодневная битва со Злом является разновидностью экстремальной психотерапии. Ловко подмечено.

А что насчет графики? Оформителя первого тома Дэвида Финча сменил Микель Ханин, так что грубоватая экспрессия и темный рисунок первого уступили место более яркой, контрастной и богатой деталями «картинке» второго. С учетом того, что действие книги происходит, в основном, за пределами Готэма, вполне оправданный ход. Как только в «Крышах» мы возвращаемся в мегаполис, в дело вступает карандаш Митча Герадса. Вот у него стиль ближе к стилю Финча, только урбанистического неона побольше и заметно влияние поп-арта. Любопытная манера.

Этот том «Сказок» представляет собой некий водораздел. Дело в том, что в него входит юбилейный 50-й выпуск, и авторы саги решили подвести здесь промежуточные итоги. Причем, как те, что проходят по ведомству большой политики, так и те, что относятся к отношениям ряда ключевых персонажей. А заодно и обозначить диспозицию перед следующим глобальным замесом интриг. Словом, подбить бабки, намекнув читателю: впереди его ждет новая глава оч-ч-чень толстой эпопеи.

В недлинную книгу вошли четыре достаточно компактные истории. В первой («Баллада о Родни и Джун») нас знакомят с историей любви двух деревянных созданий Джеппетто, которые хотят стать по-настоящему живыми. Начавшись, как барочный микс «Пиноккио» и «Ромео и Джульетты», новелла внезапно мутирует в шпионскую драму а-ля сериал «Американцы», поднимая сложный вопрос о балансе лояльности к хозяину и к своей второй половинке. Ответа на него придется подождать, поскольку данный сюжет обрывается на самом интересном месте.

Вторая миниатюра («Волки») — классическая повесть о поисках. Но не типа «Где этот чертов Грааль?», а в духе той, в которой журналист Стэнли искал в Африке дока Ливингстона. Только вместо Стэнли — повзрослевший Маугли, а в качестве Ливингстона выступает Бигби Волк, вовсе не стремящийся, чтобы его нашли. Читателя ждут визит в Россию, отсылки к Редьярду Киплингу и Джеку Лондону, а также сюжет о том, что от судьбы не уйти, а от самого себя — и подавно.

Третий рассказ («Жили долго и счастливо») как раз является тем самым 50-м выпуском. Его название намекает на то, чем должны заканчиваться уважающие себя сказки — и коли вы чаяли, что Бигби и Бела Снежка... впрочем, умолкаю: спойлеры! спойлеры! Но Уиллингхэм не был бы Уиллингхэмом, кабы не совместил романтическую историю с кое-чем совершенно противоположным ей по духу. Просто снова прочитайте название главы и оцените тот факт, что значительная ее часть повествует о диверсионной операции в тылу Врага (того самого, с большой буквы) — в формате крутого боевика с Арни или Чаком.

Наконец, четвертая новелла («Большие и маленькие») — комедия на расхожий сюжет: «Разгребаем кучу проблем, растущую быстрее, чем мы машем лопатой». Ее героиней оказывается Золушка, которая, как вы помните из предыдущих выпусков, на «отлично» освоила профессию тайного агента с правом на убийство. Но тут ей предстоит решить задачу совсем не по профилю: никого не калеча, нейтрализовать кучу идиотов и просто путающихся под ногами персонажей, чтобы выполнить ответственнейшую дипломатическую миссию. Вышло смешно и позитивно — по-честному, в «Сказках» такие веселые байки без мрачноватого бэкграунда просто наперечет.

Пускай множество вопросов саги остается открытыми, а ряд персонажей болтается где-то «в запасе», создатели в самом деле подвели в шестом томе черту под парой важных сценарных линий, которые требовали завершения. Сами понимаете, только для того, чтоб потом оттолкнуться от этих промежуточных финалов и задать вектор дальнейшего развития серии.

Разумеется, основной художник цикла Марк Бэкингхэм взял на себя графическое оформление второй и третьей историй, как наиболее тесно связанных с магистральным сюжетом. И, как обычно, справился превосходно. Его рисунок идеально подходит к драматургии Уиллингхэма — выразительный, пластичный, с великолепно продуманной композицией. К мэтру близок по стилю Шон Макманус («Большие и маленькие»), хотя его клонит в гротеск и «мультяшность». А вот Джим Ферн сильно выделяется на фоне этих двоих. И не сказать, чтоб в лучшую сторону. Его графика плосковата, механистична и выглядит выцветшей, правда, он берет свое высокой четкостью и богатством деталей.

Чем больше томов «Сказок» выходит, тем четче понимаешь: большинство историй Уиллингхэма — про Власть с большой буквы. Ее логику, ее бремя, ее искушения и испытание ею. Постмодернистская ирония и волшебные трюки не в силах затушевать, как серьезно автор относится к этой магистральной теме своей саги. Когда персонажи заводят разговор о политике, повествование на глазах становится жестче, мрачнее и напряженнее. Обман, предательство, интриги, убийства — как только вопрос Власти встает на первый план, даже положительные герои, решая его, прибегают ко всему набору самых аморальных инструментов.

Пятая книга состоит из трех частей, каждая из которых так или иначе поднимает проблему влияния и силы. Первая история «Джек с «Джекфильма» рассказывает о том, как пройдоха Джек Хорнер, совершая чудеса беспринципности и эгоизма, достиг вершин успеха в Голливуде — и как в одночасье потерял все, недооценив важность тотального, постоянного контроля над завоеванным статусом.

Второй рассказ «Родные Земли» посвящен подвигам Пастушка, который, вооружившись Стрижающим Мечом и смекалкой, возвращается из нашего мира в сказочный, дабы, наконец, добраться до Врага и убить его. Ему удается открыть настоящие имя и облик таинственного тирана, что становится колоссальным сюрпризом как для него, так и для читателей. И последние получают исчерпывающий ответ на вопрос, откуда вообще появляются Темные Властелины и что понуждает их к бесконечной экспансии своего имперского могущества.

Третья же новелла «Тысяча и одна ночь (и день)» демонстрирует, как культурные различия, языковой барьер и разница менталитетов способны спровоцировать дипломатический кризис с перспективой войны. Особенно, если в деле замешаны непомерные амбиции, гордыня и нетерпимость. Синдбад, прибывший из Багдада послом арабских сказок, влипает в беду, заставив Прекрасного Принца и Ко подозревать его в грязной игре с захватом власти в Сказкитауне.

Стоит отдать должное Уиллингхэму: даже оседлав любимого конька, он практически не повторяется, придумывая все новые сюжеты, с разных сторон позволяющие взглянуть на предмет его интересов. И делает свою работу с редким изяществом, словно играючи сохраняя баланс между глубиной авторской рефлексии и фабульной занимательностью.

В этом ему весьма помогают художники, работавшие над 5 томом. Если Дэвид Хан в повести про Джека все-таки не выходит за пределы техничного лаконизма, обходясь без приятных глазу изобразительных нюансов, перенимающий у него эстафетную палочку ветеран серии Марк Бэкингхэм, что называется, дает джазу. Его богато детализированные, тщательно продуманные по композиции и цветовому решению, изобилующий скрытыми аллюзиями рисунки — просто отрада сердца. Его хочется назвать даже не иллюстратором, а аранжировщиком, настолько он искусен на поприще стилизации. Так, в одной сцене Пастушок держит путь по землям русских сказок. Тотчас Бэкингхэм начинает имитировать манеру книжного графика, «мирискусника» Ивана Билибина с его мгновенно узнаваемым «пряничным» типом изображения персонажей славянского фольклора. Супер.

При этом игры с культурными архетипами не являются для Марка самоцелью: они всего лишь идеально подходящий гарнир к основному блюду — элегантным сценариям Уиллингхэма, вскрывающим безжалостную механику «реальной» политики и показывающим эволюцию персонажей, которые угодили в эти управленческие жернова.

Словом, очередная отличная работа, заставляющая с нетерпением ждать последующих выпусков «Сказок». В каковых, надеемся создатели вернут в эпицентр событий полностью отсутствующего здесь Бигби Волка. И Белу Снежку, мелькающую тут на самой периферии сюжета.

С каждым следующим томом «Сказок» роскошная постмодернистская машина Уиллингхэма лишь набирает обороты. И четвертая книга словно нарочно демонстрирует всю широту диапазона повествовательных стилей и техник автора. Которому на сей раз ассистирует рекордное число художников — четырнадцать.

Первая часть сборника — военно-диверсионный триллер-флэшбэк, где Бигби Волк сражается в годы Второй Мировой войны с нацистами и монстром Франкенштейна. Сей боевик о двух сериях элегантно увязывает канонические сказочные архетипы с выросшими из них литературными архетипами эпохи Просвещения. Сталкивает, так сказать, первичные мифы со вторичными.

Вторая часть — классическая драма перемен, к которым никто никогда не готов, но колесо судьбы не остановишь. Четыре главы охватывают четыре времени года, олицетворяя круговорот жизненного цикла со всеми его радостями и невзгодами. За это время Бела Снежка наконец обзаводится потомством, но в ее отношениях с Бигби начинаются проблемы, а в Сказкитауне круто меняется политический ландшафт, — веками формировавшийся баланс интересов и отношений волшебных эмигрантов расстроен, и дело пахнет надвигающимся системным кризисом.

Ну, а третья часть представляет собой сборник из десятка притч совершенно в духе Нила Геймана, подшитых на каркас «Сказок 1001 ночи» с Белой Снежкой вместо Шахерезады. По форме — это короткие аллегории с некой финальной моралью. По содержанию — очередные флэшбэки и спин-оффы, проливающие свет на прошлое уже известных и новых персонажей Уиллингхэмовой саги. Третий раздел, кстати, вышел самым красивым, поскольку иллюстрации к нему создали такие мэтры с ярко выраженным творческим почерком и склонностью к тщательной прорисовке, как Чарльз Весс, Джеймс Джин, Исао Эндрюс, Джон Болтон и др. Обычно привлечение оравы художников негативно сказывается на цельности восприятия произведения, но в данном случае подобный мозаичный эффект оказался удивительно к месту.

Юмора и фэнтезийного гротеска стало меньше, тонкого психологизма и драматических недоговоренностей больше. Автор не «гонит сюжет», а дает героям поразмыслить над сулящим трудные испытания будущим и пересмотреть ряд моментов прошлого, дабы выстроить новую картину настоящего. В первую очередь, это касается Бигби и Снежки, но к ревизии отношений с миром и собой подталкиваются и Пастушок, и Мухолов, и король-мэр Коль, и Чудовище со своей Красавицей, и даже эгоцентричный Прекрасный Принц. Вообще, четвертый том производит впечатление художественно оформленного затишья перед грядущей бурей. И несмотря на некоторый дефицит динамики производит более сильное впечатление, чем предыдущий — за счет вкрадчиво нагнетаемого скрытого саспенса, когда все ждут, что произойдет нечто неожиданное и жуткое. И хотя кое-что неожиданное и жуткое таки происходит, оно вроде зловещих зарниц над Мордором, наблюдаемых с вершин Мглистых гор: смотрится очень тревожно, но настоящая опасность еще далека...

Словом, впечатления от четвертой книги самые положительные. Повествовательное мастерство Уиллингхэма растет, как и его арсенал драматургических приемов. И он проявляет все больше вкуса по части постмодернистских аллюзий: они все реже рассчитаны на вау-эффект и прикол, отсылки стали неочевиднее, тоньше. Неудивительно, что третья часть тома получила Премию Айснера как лучшая антология, а одна из ее новелл — Премию Айснера за лучшую короткую историю.

Никогда не был большим фанатом Зеленой Стрелы, но к образу современного Робин Гуда, скачущего по крышам в поисках случая причинить добро и восстановить справедливость, всегда относился с симпатией. Когда парни из DC Comics запускали The New 52, первые блинцы про супергероя с луком в рамках новой вселенной получились так себе. К счастью, прежде чем кто-либо громко возвестил сакраментальное «Акела промахнулся!», серию подхватили Джефф Лемир и Андреа Соррентино. С их приходом дело пошло на лад, и это может проверить всякий, кто откроет почитать энергичную и полную сюрпризов «Машину смерти».

Это приключение Зеленой Стрелы с напором ломового боевика вгоняет героя в эпицентр крутых проблем уже на странице четвертой и не дает ему (и читателям) очухаться до самого финала. Олли Куин в пять минут теряет свое состояние, становится подозреваемым в убийстве и терпит позорное поражение от загадочного злодея Комодо, оказывающегося лучшим стрелком и бойцом, чем он. Благодаря вмешательству незнакомца по прозвищу Колдун парню удается избежать верной смерти, после чего он постепенно начинает собирать в кучу как себя самого, так и информацию о причинах своего внезапного и сокрушительного падения «из князей в грязи».

Вот тут-то и проявляется во всей красе мастерство Лемира как рассказчика. Он обрушивает на почтенную публику один неожиданный поворот сюжета за другим, на ходу переосмысляя ориджин нашего Робин Гуда в старом добром стиле «Не так все было!». В самом деле, то, что мы знали о «случайном» попадании Квина на остров, с которого капризный сын богача воротился героем, в «Машине смерти» получает совершенно иное толкование и новую, тайную подоплеку. Дабы избежать спойлеров, уклонюсь от дальнейшего раскрытия сюжета. Скажу лишь, что авторы комикса умело скармливают читателям и Олли вскрывающуюся правду маленькими кусочками, держа интригу на высоком уровне. По мере получения очередных сногсшибательных вводных в раскручивающийся сюжет стремительно врываются европейский уберзлодей граф Вертиго, ниндзя-лучница Шадо, супербоец Ричард Дракон, криминальный авторитет Токмен — и даже Бэтмен (в специальной флэшбэк-истории «Новые трюки»).

Весьма удачно, что столь изобретательный сценарий графического романа иллюстрирует такой мастер, как Соррентино. Его манера рисунка — четкие тонкие линии, высокий уровень контраста, интенсивные цвета, «киношное» кадрирование, полиэкран и раскладка динамичных сцен на «стробоскопические» кадры — отлично подходят к манере Лемира излагать события. Авторы книги очевидно составили гармоничный тандем и вдохновенно ваяют эдакий качественный голливудский экшн: минимум самокопания и рефлексий, зато навалом шокирующих секретов из прошлого и экстремального героизма на грани человеческих возможностей.

Иными словами, если вы любите техничные боевики с постоянным «превозмоганием» и постепенно разворачивающейся извилистой интригой, это приключение Зеленой Стрелы доставит вам немало приятнейших минут. Ощущения, которые дарит «Машина смерти», очень похожи на просмотр дорогого (и притом неглупого) блокбастера.

Давно уж не секрет, что они оба психи, только с разным зарядом. У Бэтмена типа «плюс», у Джокера «минус». Оба поехали кукухой, просто проявляется это у каждого по-своему: один мрачно скачет по крышам в наряде летучей мыши, другой пышет нездоровым оптимизмом, причиняя зло.

В той или иной мере современные комиксы DC-вселенной эдак вскользь упоминают положение вещей, ибо слона в посудной лавке игнорировать трудно: он большой, фарфор же хрупкий. Но поскольку размышления на эту тему ведут к моральному релятивизму и падению нравов, развернуто поговорить о том, что суровый мужик в маске с острыми ушами и зеленогривый гаер с печатью бодрой шизы на лице суть две стороны одной медали, мало кто решается. А вот Шон Мерфи и примкнувший к нему Мэтт Холлигсворт не побоялись назвать вещи своими именами, за что им честь, хвала и годовой запас мороженого «Мистер Фриз».

В «Белом Рыцаре» Бэтмен и Джокер наконец-то в полном объеме осознают свою взаимозависимость и взаимообусловленность — в настолько полном, что данная мини-серия, в оригинале вышедшая в основном издательстве DC Comics, быстро переехала в импринт DC Black Label. Так как ни в какую из существующих регулярных Бэт-линеек она не вписывается, представляя собой отдельную альтернативную версию готэмской реальности. Слишком нестандартную для широких масс.

Уже в самом начале истории Джокер убедительно излечивается, превращаясь в свое «нормальное» альтер-эго Джека Напьера (да, как в фильме Тима Бертона). В то время как Брюс Уэйн ведет себя все более безответственно: не считается с ущербом от своих действий, плюет на законность и повышает градус насилия. В итоге готэмское общество раскалывается: кто-то верит, что Джек в самом деле перевоспитался и готов стать Белым Рыцарем города, способным решать его проблемы без супергеройских и мегазлодейских эксцессов — кто-то по-прежнему верит Темному Рыцарю и его бескомпромиссным методам поддержания порядка.

Дело идет к тому, что бывший Джокер того и гляди обретет политическую власть, а его оппонент в черном займет его место в Аркхэме. Интрига осложнена детективной составляющей, касающейся тайны шокирующего перерождения Короля Клоунов. А также появлением Неоджокера, пытающегося вернуть статус-кво с помощью очередной волны преступности. Всплывают кое-какие грязные тайны, рушатся репутации, а некоторые личности, скрывающиеся под маской, вряд ли сохранят инкогнито. И вообще, обстоятельства неумолимо складываются так, что злейшие враги вынуждены объединить силы ради спасения того, во что они оба верят...

Шон Мерфи и ранее доказывал, что он неплохой автор-сочинитель, но этот факт затмевала его известность как художника (никто в индустрии не умеет рисовать голеностоп и острые как ножики носы лучше него, хех). Тут же одно удачно дополнило другое: продуманная история и ее изобразительное решение находятся в полной гармонии, позволяя оценить обе ипостаси создателя «Белого Рыцаря». Недаром комикс стал хитом продаж, и Шон теперь вовсю работает над его продолжением.

Повествование многослойно, полно мелких, но приятных сюрпризов, задействует уйму персонажей второго плана, в том числе, Харли Квин и... Харли Квин (ох, не спрашивайте!). И затрагивает много острых вопросов. Почему злодеи и герои в действительности так похожи? Отчего люди так легко идут за демагогами? Как отличить реального борца за справедливость от SJW-болтуна? Стоит ли прощать то, что, кажется, невозможно простить? Можно ли доверять людям, зная, что доверие так часто не оправдывается? И все это изящно встроено в динамичную историю, полную ураганного экшна, внезапной романтики и элегантных поворотов сюжета. А любители аллюзий получат еще и кучу занятных отсылок к кино- и мультвселенной Бэтмена.

Словом, «Белый Рыцарь» — весьма достойная работа, заслуживающая почетное место в коллекции любого фаната DC.

Нил Гейман любит творчество Майкла Муркока. А еще Нил Гейман обожает Бэтмена. И когда ему предложили в 2009 году создать финал очередной Бэт-линейки комиксов, одна любовь автора наложилась на другую и привела к появлению нестандартного двойного выпуска «Что случилось с Крестоносцем в Маске?»

Уже на первых страницах мы видим Темного Рыцаря в гробу и бел... черных тапках. Мертвого как доска, но почему-то продолжающего размышлять вслух на интересующую как его самого, так и читателя тему: «Что, черт побери, происходит?» На этом месте ценителей традиционной супергероики наверняка переклинит, однако поклонники Геймана должны прорваться, я в них верю.

Постепенно становится ясно: супергерой отдал концы, на прощание с легендой приглашены все знавшие его — как сподвижники, так и враги. Каждый имеет право толкнуть речь, даже Джокер. И все активно этим правом пользуются. Однако есть странность: затронув тему гибели Бэтмена, ораторы совсем по-разному описывают случившееся. Версии смерти защитника Готэма резко противоречат друг другу, правда, никто как будто не замечает сюрреализма ситуации.

Несмотря на то, что комикс короткий — менее сотни страниц — общая картина в голове читателя складывается не сразу. А она такова: вместо фабульно-ориентированного эпилога к приключениям Брюса Уэйна нашему вниманию предложили философское осмысление личности и роли знаменитого героя. Причем, не в контексте истории его самого, а в разрезе общекультурных обобщений. Именно здесь понимаешь, что автор рассуждает о месте Крестоносца в Маске в сердце фанатов с оглядкой на архетипы — прежде всего, на архетип муркоковского Вечного Воителя.

Книга — поэтический панегирик Бэтсу. Используя элементы притчи и аллегории, Гейман объясняет, что герой как персонаж — может пасть, а вот герой как архетип — бессмертен. Не неуязвим, а бессмертен так, как бессмертна идея справедливости. Как Феникс, всегда восстающий из пепла.

Определенно, такую интерпретацию образа Темного Рыцаря и его жизненного пути через едва ли не буддистскую по сути поэтику вечного возрождения и идею одновременного существования Человек-Летучей мыши во множестве художественных реальностей, многим принять будет сложновато. Ибо это не очередное приключение Величайшего Детектива в Мире, а лирическое признание в любви выдуманному человеку, внезапно оказавшемуся реальнее всех реальных и живее всех живых.

И все же несмотря на специфичность повествования и трудность для восприятия, комикс наверняка очарует даже тех, кто предпочитает иносказаниям и размышлениям ураганный экшн. Тем более, что иллюстратор Энди Кьюберт придумал для оформления тома отличную фишку: по ходу повествования он слегка менял свой фирменный стиль, чтобы тот или иной фрагмент напоминал графику других знаменитых художников «бэтменианы» — от Боба Кейна до Фрэнка Миллера. Причем, фокус был в том, дабы сохранить общее цветовое и динамическое решение, добившись разнообразия лишь за счет каких-то лаконично дозированных (но узнаваемых) элементов, присущих изобразительным манерам других творцов. Очень тонкая, штучная работа.

Реальный случай: в апреле 2003 года несколько львов сбежали из Багдадского зоопарка, разрушенного американскими бомбардировками. Об этом написали в газетах, правда, на фоне творившегося в Ираке хаоса такой эпизод выглядел незначительно и почти всеми был быстро забыт. Почти всеми, только не видным комиксистом Брайаном К. Воном, лауреатом премии Айснера за графические серии «Ex Machina» и «Y: The Last Man», будущим автором блистательной «Саги». Драматическая судьба львиного прайда, очутившегося в эпицентре боевых действий, запала ему в душу и постепенно выкристаллизовалась в сюжет графического романа-притчи о цене свободы, а также жестокости, красоте и хрупкости жизни.

В итоге, призвав в союзники художника Нико Анришона, он выпустил в 2006 году один из самых необычных комиксов начала XXI века — «Львы Багдада». В котором звери говорят, но это не сиропная диснеевская fairy tale, а мрачноватое иносказание в духе оруэлловского «Скотного двора». В котором много ярких, насыщенных красок, но это не искусственно акцентируемое разноцветье, а попытка передать все оттенки настоящей палитры Востока. Который цепляет динамичным, «киношным» рисунком, но далек от гиперболизированного экшна рисованной супергероики.

За давностью лет уже никто не помнит, сколько львов вырвалось из клеток 13 лет тому назад. У Вона их четверо: альфа-самец Зилл, старая одноглазая самка Сафа, молодая самка Нур и ее сын, любопытный львенок Али. Каждый из персонажей обладает хорошо прописанным характером и олицетворяет собою разные общественные группы иракского общества. Зилл самый могучий из всех и символизирует ту широкую социальную прослойку конформистов, которым сладок запах свободы, но им и при Саддаме вполне уютно. Сафа похожа на тех жертв режима, которых сломали, и они не верят в то, что новая метла лучше старой, предпочитая воле минимальный комфорт знакомой клетки. Нур же из тех, кто надеется на лучшее будущее и готов сражаться за него. А в образе Али воплощена невинность и неопытность еще не определившегося со взглядами молодого поколения.

Терпя лишения и превозмогая опасности, испытывая голод, страх и растерянность, четвероногие герои бродят по улицам и паркам превращенного в руины, обезлюдевшего Багдада и ведут вполне себе мировоззренческие беседы:

- Есть одна старая пословица, Зилл. Свобода даром не дается, ее надо заслужить.

- Угу, а есть другая старая пословица. Дареному коню в зубы не смотрят... его едят.

Что вызывает уважение, Вон дает героям высказать свою точку зрения, но не принимает чью-либо сторону, доверяя читателю самому делать выводы и выставлять оценки позициям сторон. И, будучи американцем, он с явным скепсисом относится к американской идее-фикс, будто свободу можно принести на штыках. Штыки — они для того, чтобы нести только смерть, как довольно прозрачно намекает автор. Впрочем, он также дает понять, что империализм США с его ковровыми методами нанесения демократии не является оправданием для диктатуры Саддама. Образ монструозного медведя-убийцы Фаджера, встречающегося на пути прайда и символизирующего иракский режим, — красноречивая метафора, которую трудно понять превратно.

Экзистенциально-философский посыл «Львов Багдада» очень гармонирует с «европейским» рисунком франко-канадца Анришона. Нарочито реалистичная, фактурная графика, избегающая мультяшных гротеска и гиперболизации, но с задающей поэтический настрой цветовой гаммой, лишенной контрастных сочетаний, замечательно подходит к лаконичному, печальному, жесткому и вдумчивому сценарию Вона, полному неочевидных аллюзий и образов.

По мне, так очень любопытный роман, который, увы, оттолкнул и разозлил поклонников «Острова сокровищ» тем, что вместо дополнения к событиям оригинального романа предложил, фактически, альтернативную биографию Джона Сильвера, почти во всем противоречащую картине событий, созданной Стивенсоном. Народ такое не понял и принял за дешевый ревизионизм.

Меж тем, книга Эдварда Чупака не зря в оригинале называется не «Джон Сильвер. Возвращение на остров Сокровищ», как ее выпустили в России, а «Сильвер. Моя собственная история, как я ее записал — с доброй порцией убийств». Повествование, оформленное как череда сочных флэшбэков, в которых старый пират вспоминает свою жизнь, идет от первого лица, но только где-то к половине текста опытный читатель начинает по разбросанным там и сям намекам догадываться, что мы имеем дело с приемом «ненадежного рассказчика». Не сразу выясняется, что Длинный Джон серьезно болен и медленно умирает. Он ваяет свой мемуар в полубредовом, лихорадочном состоянии — и, судя по всему, многое, если не все, сочиняет, ведь он, как известно, прирожденный манипулятор и краснобай. При этом читателю остается только гадать, где Сильвер нарочно говорит неправду, где хвастается, приукрашивая реальные подвиги, а где сам принимает рождающиеся в его мозгу горячечные фантазии за подлинные факты.

Герой упорно гнет свою линию, красуясь перед читателем, рисуя приятный своему сердцу автопортрет жестокого, бесшабашного, смелого и удачливого морского разбойника. Который поразительно везуч, всех обводит вокруг пальца, неизменно побеждает врагов и в грош не ставит чужую жизнь. Хотя в текущей реальности он хворая развалина на пути к виселице, до которой, кстати, может просто не дотянуть чисто по медицинским показаниям.

Штука в том, что Одноногий Джон не принимает реальность, а по-прежнему видит себя могучим и свирепым грозой морей. В воспоминаниях он романтический злодей, упивающийся своей эпичной порочностью. Описывая собственные похождения, он достигает нешуточного уровня поэтического накала. Герой даже эпизоды жуткой резни описывает задорно и возвышенно — словно Александр Грин алые паруса и Эрнест Хемингуэй битву с большой рыбой. И на самом деле это действительно хорошая работа; автор книги, по моему скромному мнению, сумел раскрыть характер выдающегося пирата глубже, чем сам Стивенсон.

Другое дело, что литературного опыта у Чупака нет (это вроде как его первый и единственный роман), и он совершает две ошибки, снижающие качество его текста. Во-первых, он вводит линию охоты за огромным кладом, растянувшейся на годы и решенной в духе модного в то время «Кода да Винчи», оттого Сильвер оказывается вынужден решать историко-интеллектуальные головоломки а-ля Роберт Лэнгдон, что в предлагаемых обстоятельствах выглядит чужеродно, к тому же автор не смог придумать потребное количество нужных для такой схемы ребусов, поэтому Джон у него месяцами просто блуждает в трех соснах, по кругу обмусоливая уже известные читателю факты. Во-вторых, насколько я понял, Чупак по основной профессии юрист из уважаемой чикагской еврейской семьи, и потому не удерживается от того, чтобы не поднять вопрос иудейской этики. Для этого он вводит в повествование этакую альтернативную версию Израэля Хэндса, выступающего морально-религиозным противовесом Сильверу и не принимающего его, хм, «принципиальную беспринципность». Данный момент в духе «совестливый правозащитник против лютого головореза» тоже абсолютно не в тему.

Однако в целом роман производит впечатление — пусть, не столько качеством исполнения, сколько красотой и изяществом замысла. И если вас не слишком напрягает то, что автор максимально отдалился от сюжета Стивенсона (но не от личности Сильвера, выписанной им с полным почтением к оригиналу), то книгу прочесть определенно стоит. Такие нестандартные перелицовки всем известного канона появляются не каждый день.

Скорее, понравилось, чем нет. Хотя «Хьюго» и «Небьюлу» автору, по гамбургскому счету, давать не стоило. Цикл интересен тем, что, фактически, написан от лица героя с синдромом Аспергера. То, что этот герой смертоносный киборг — вторично. И необходимо лишь для экшн-сцен. Проблема в том, что персонажам с аутическими расстройствами непросто наладить контакт с читателем — подобно тому, как реальным людям с синдромом Аспергера непросто вписаться в общество. Поэтому многим такой герой с его бедной эмоциональной палитрой, мучительным недоверием к окружающим и склонностью к нудной стереотипии (бесконечные просмотры любимого сериала, тяжело преодолеваемая роботизированность движений) не нравится на уровне инстинктов. Марта Уэллс достойно раскрывает внутренний мир Киллербота, но силы литературного таланта, чтобы построить безупречный текст на материале с таким большим коэффициентом сопротивления, ей не хватает. Читать, впрочем, определенно стоит.

В этих ваших интернетах пишут о Гранте Моррисоне, что он один из самых интересных и самобытных комикс-авторов нашего времени. Так и есть. А еще он феноменальный тролляка, от которого опытные читатели графических романов вечно ждут подвоха — и редко бывают разочарованными в своих ожиданиях. А все потому, что сей летучий шотландец любит брать какого-нибудь классического персонажа, щедро овеянного славой, да и накатать про него историю, формально отвечающую канону, а по факту являющуюся чистым над ним, каноном, издевательством.

Хрупкая психика гиков, лучше всяких профессионалов знающих, как надлежит вести себя Бэтмену, Супермену и Пчелке Майе, на такие нагрузки не рассчитана. Оттого наиболее вменяемая часть читателей от Грантовых россказней искренне прется, но имеется немало и тех, кто хотел бы его поколотить — и единственное, что их останавливает, так это внешность Моррисона, смахивающего на персонажа криминального кино.

Вот и с комиксом «Чудо-Женщина: Земля-1, книга 1» наш герой выступил так, что хоть стой, хоть падай. Авторские посвящения Моррисона и Пакетта наводят читателя на мысли о том, что его ждет панегирик феминизму. И первые страницы лишь укрепляют читателя в этом: с должным пафосом нам рассказывают, как страдающие от мужского шовинизма амазонки обособились от всего мира, построили райское общество бессмертных красоток и вот уже три тыщи лет процветают под мудрым руководством царицы Ипполиты, предаваясь невинным сапфическим утехам.

Но чем дальше в лес, тем толще партизаны. Классический зачин повести о Чудо-Женщине Диане, дочери Ипполиты, находящей на берегу потерпевшего крушение летчика Стивена Тревора из нашего мира, после чего зов большой вселенной DC Comics становится для героини непреодолим, обыгран Грантом и Ко таким образом, что даже самый неискушенный читатель начинает смекать: кто-то плавно подменил перед его носом сливки в сахаре на «ментос» в «коле».

ТЫДЫЩЬ!

Сперва ты замечаешь, что феминистские декларации даются на фоне неприкрыто сексплуатационных рисунков, а Чудо-Женщина с некоторых ракурсов явно напоминает незабвенную Сашу Грей. Потом осознаешь, что в книге подозрительно много панелей с закованными в цепи и опутанными вервием дамами, что отсылает нас к придумавшему героиню в 1941 году У. М. Марстону, считавшему БДСМ классной штукой, укрепляющей отношения. Для самых непонятливых Моррисон приберег несколько едких реплик персонажей, свидетельствующих, что он протащил в комикс злую сатиру на воинствующий феминизм, которому дай волю — и он легко мутирует в гендерный фашизм.

«Предай себя в мою любящую власть!» и все такое прочее.

Словом, трюк, что Грант провернул, сродни фокусу кинорежиссера Пола Верховена, обратившему хайнлайновскую милитари-оду «Звездный десант» в тонкую насмешку над эстетикой и идеологией нацизма. Особенно доставляет, как в одной из сцен Диана простодушно дарует афроамериканцу шипастый ошейник в знак особого к нему расположения. Когда Яник Пакетт выписывал физиономию охреневшего от такого презента чернокожего персонажа, должно быть, страшно веселился. Как, наверное, веселился и Моррисон, вкладывая в уста новой подруги Дианы — земной толстушки Бет Кэнди — обращенный к героине вопрос: «Позволь спросить тебя без обиняков. Ты с райского острова научно-фантастических лесбиянок? С закосом в садо-мазо?»

Сохраняя номинально серьезное выражение лиц, авторы вовсю стебутся над феминистскими стереотипами и перекосами, которыми с годами обросло изначально благородное дело борьбы женщин за равноправие. И это действительно смешно: как вам летательный аппарат Чудо-Женщины, недвусмысленно напоминающий вагину (с клитором!)? А как насчет того, что в изобилии неидеальных женских тел в обычном мире божественно сложенные амазонки безапелляционно обвиняют мужчин, не желающих, видимо, чтобы дамы превзошли их статью и красотой?

Неудивительно, что за такие приколы на Моррисона вылили ушат помоев. В сети можно найти кучу злобных отзывов от тех, кто не понял сути его произведения, сходу обвинив Гранта в сексизме и шовинизме. Сложно сказать, к каким последствиям приведет эта критика в следующих выпусках «Чудо-Женщины», но не хотелось бы, чтобы авторы прогнулись под ее напором. По первому выпуску сложно судить, на какую магистральную дорожку парни вырулят — это всего лишь необходимое введение в историю Дианы и представление основных героев, но вектор авторы выбрали многообещающий. Если они сохранят смелость изложения, сатирическую составляющую и неполиткорректный задор, может получится настоящая бомба. А пока — неплохо: неглупый, язвительный текст и яркий, четкий рисунок с ностальгическим пинап-акцентом.

Товарищу Нео вот растолковали, что дежа вю — это сбой в Матрице. Я к теории об окружающей нас симулированной реальности отношусь со скепсисом, ибо не употребляю пилюли подозрительного происхождения. Но в случае с 8 томом «Песочного Человека» вашего покорного слугу внезапно и интересно накрыло.

При чтении книги меня стало обуревать чувство, видимо, близкое к тому, которое испытал герой Киану Ривза, когда тот увидел перемотку виртуальной кошки. Словно я читал ЭТО раньше. Хотя такого точно не было и быть не могло! Я человек дотошный, поэтому потратил пару дней на анализ своих волшебных ощущений и таки докопался до их первопричины.

Просматривая старые заметки о ранее прочитанных произведениях, я обнаружил, что пару лет назад записал типа мысль: мол, Гейман оперирует в «Сэндмене» такой толпой второстепенных персонажей, каждый из которых жаждет поделиться увлекательной историей, что автору стоило бы сделать один из томов в формате «Кентерберийских рассказов». Пусть герои соберутся в какой-нибудь харчевне на перекрестке фэнтезийных измерений и травят байки, не связанные единой сюжетной линией, но раскрывающие тот или иной аспект созданной Нилом метавселенной.

И вот, я держу в руках книгу, в которой второстепенные персонажи собираются в затерянном на перекрестке запредельных дорог трактире «У Конца Миров» и коротают время за рассказами об удивительном, пока за окнами бушует межпространственная непогода, вынуждая путников пересидеть бурю в тихой гавани. Надо же...

С учетом того, что я избегаю спойлеров и не смотрю заранее содержание выпуском «Песочного Человека», еще не изданных в России, вышло забавно. На роковое пророчество не тянет, но угадал метко. Возьму-ка с полки пирожок...

Впрочем, хватит обо мне, любимом, надо пару слов и о самой книге сказать. В отличие от предыдущего толстого тома, представлявшего собой единое произведение романного калибра, этот не дотягивает и до 200 страниц и, как уже вы поняли, состоит из нескольких весьма формально связанных между собой новелл. Однако это не означает, что у него нет магистральной темы. А она та же, что и в 7 книге: «Рассказчик — не автор, он часть рассказа». Оттого повествования героев фрактально ветвятся. Постоянно оказывается, что внутри истории рассказывается другая история, внутри которой рассказывается еще одна. Сами же эти мини-сюжеты довольно простенькие: мужчина попадает в сон города; лукавый фейри выполняет миссию во владениях смертных; необычный юнга переживает приключение в духе Киплинга; президентом США становится инкарнация Иисуса; мастера погребальных обрядов делятся с новичком случаями из практики. В части из них присутствует Сэндмен, в финале же объявляются все Вечные, перекидывая мостик к событиям предыдущей книги.

Что ж, должен признаться, 7 том мне показался гораздо сильнее. И в комментариях можно найти намеки на то, что у Геймана работа над «У Конца Миров» шла со скрипом. Тем не менее, мастерство не пропьешь: просто вместо повествования цельного, глубокого и провоцирующего читателя на многоступенчатую рефлексию, мы получили сборник изящных, очаровательных виньеток, всего лишь дополняющих основную сюжетную линию. И они весьма хороши, чего уж там, — только больше похожи на синопсисы более развернутых историй. Так, у меня возникло стойкое подозрение, что именно из миниатюры о снах городов Нил вырастил сценарий мини-сериала «Задверье» («Никогде») и свой одноименный бестселлер 1996 года.

Что касается изобразительно-художественной стороны дело, то у нас снова стилевой разнобой из-за того, что разные новеллы оформляли разные иллюстраторы. Но в данном случае это выглядит полностью оправданным из-за «кентерберийской» структуры тома. Логично, что каждый рассказчик имеет свою интонацию — тем проще отобразить его индивидуальность с помощью «привязанного» к герою рисунка.

Ну, не знаю... В 1989 году, когда повесть вышла в свет, она была прям «огонь» — гремучий перестроечный литхит с остроумной сатирой на зажравшуюся номенклатуру, которой наплевать на людей, поскольку она занята лишь интригами внутри себя. А сегодня произведение уже кажется чрезмерно конъюнктурным и чем-то напоминает пресловутую проработку на партийном собрании, когда жертву со смаком гнобят, не предоставляя возможности оправдаться. Понятно, есть за что, но от дружного попинывания лежачего слегка коробит, каким бы мерзавцем сей тип ни был. Зато просто как плутовской роман «Апофегей», чего уж там, очень хорош — сочный язык, хорошо придуманные эскапады героя в эшелонах политической власти, трогательно-трагичная «лав стори» и, как ни странно, во многом сохранившаяся актуальность: нынешняя «элитка», положа руку на сердце, по своим ухваткам почти ничем не отличается от «позднезастойной».

Ну, наконец-то продвижение магистрального сюжета «DC Rebirth» в сторону конвергенции с «Хранителями»! Хотя и очень скромное: пара шажков тут, несколько туманных намеков на дальнейшее развитие событий там. Зато пищи для размышлений у Темного Рыцаря заметно прибавилось, а значит, тот уже не отступит, пока не выяснит, откуда взялся загадочный желтый значок-смайлик, как он связан с Флэшем и невесть кем выполненным тайным изменением хронологии Лиги Справедливости.

В общем, стартовый выпуск «Вселенная DC Rebirth» был мостиком от «New 52» и «Флэшпойнта», а «Бэтмен/Флэш: Значок» — уже его продолжение. Сообразив, что за их миром наблюдает сила, более могущественная, чем Дарксайд, Брюс Уэйн и Барри Аллен предпринимают весьма опасное путешествие за пределы времени. Ежели где и искать эту таинственную сущность, так только там, ведь именно туда ведет специфический радиационный след, оставленный значком. Однако загадочный кукловод не спешит выходить на авансцену и разразиться программной речью о своих намерениях: еще рано, паровоз «DC Rebirth» только набирает ход. Для расстановки всех точек над «i» придется подождать мегакроссовера DC/Watchmen «Часы Судного дня».

С учетом вышесказанного, спешл Джошуа Уильямсона и Тома Кинга смотрится как тизер грядущего супергеройского блокбастера. Даже не трейлер: тот хоть дает представление о развитии сюжета. Читателю, надеющемуся заглянуть тут за кулисы, дабы увидеть Доктора Манхэттена в пижамке с единорогами, ловить нечего. Вместе с тем, пусть комикс и похож на откровенную интерлюдию, призванную скрасить долгие месяцы перед гранд-финалом, это не какой-то банальный филлер. Изложенные в нем события не изолированы, а увязаны с тонко переписанной историей Лиги Справедливости с помощью гостевых персонажей. И пропускать «Бэтмен/Флэш: Значок» не стоит — это важная деталь постепенно складывающегося пазла...

Сложно сказать, сколько в сценарии комикса осталось от Кинга, а сколько от Уильямсона, но фирменная брутальность первого четко так превалирует. Присутствуют смачно разбитые морды и неаппетитные смерти. Несмотря на открытый финал, история не производит впечатления оборванной на полуслове: все, что авторы хотели сказать, они сказали. И это было довольно веское выступление, пускай оно и заняло всего четыре главы и менее сотни страниц.

Немного о графике. За нее в книге отвечают Джейсон Фейбок и Говард Портер. Не суперзвезды с оригинальным стилем — просто толковые спецы, уверенно имитирующие с помощью выразительного рисунка и продуманного монтажа такую сложноуловимую вещь, как кинематографичность. Читаешь — словно дорогой экшн-триллер смотришь, сочащийся густым саспенсом. Без изысков, но очень профессионально.

Приятный роман про альтернативный 1938 год, в котором есть развитой загробный мир и шпионская интрига с борьбой спецслужб СССР и Великобритании — борьбой как в реальном измерении, так и в эфирно-потустороннем. Автор выстраивает убедительный, продуманный сеттинг и населяет его симпатичными персонажами, которые помимо рабочих проблем успевают уделять внимание личным. Другое дело, что тот же Вечно Живой из книги наверняка назвал бы ее «мелкобуржуазной», ибо масштаб декораций не особо соответствует действию на сцене. Читатель ожидает, что к финалу нарытая героями в процессе интриг и предательств скрытая до поры правда о пучинах ноосферы произведет сотрясение основ, судьба человечества, переставшего бояться смерти, драматически изменится и развязка прогремит эпичным крещендо. Но Райаниеми все-таки сворачивает к нарочито скромной, безударной концовке — что-то такое в духе позднего Герберта Уэллса и раннего Джона ле Карре. В принципе, ничего страшного, тем более, что на пути к ней писатель сполна выдает то, что хотел нам поведать: ряд толковых мыслей о смысле бытия во Вселенной, где смерть утратила статус Последней Черты. И все же от такого щедрого на сочные детали текста хотелось бы большего — для этого у автора были на руках все карты.

При общем высоком уровне «радчайских» романов Леки, финал трилогии вышел послабее предыдущих частей. Беда его не в том, что в нем слишком много чая (хотя это еще мягко сказано), а в том, что в этом чае слишком много «воды».

Попытка детально описать приключения ускорившегося в 300 раз человека вызывает уважение и не лишена литературных достоинств, но видно, что автору не хватает пока опыта совладать с темой. Натяжки по части физики обильны и шиты белыми нитками. Герой с инженерным образованием тупит в тех местах, где не самый искушенный в науках читатель уже догадался, что к чему. Линия с криминальным элементом Жорой подверстана в каком-то неприятном, соцреалистическом ключе. И все же повесть заслуживает внимания: Уэллс в «Новейшем ускорителе» был куда более скуп на увлекательные подробности, нежели Гансовский.

Время от времени авторы комиксов перезагружают текущие версии своих супергероических вселенных, чтобы влить новое вино в старые мехи. Такие перезапуски бывают как жесткими вроде «New 52», так и мягкими — типа стартовавшей в 2016 году серии «Rebirth». И небольшой том Джеффа Джонса (64 страницы) как раз служит вводной главой нового цикла.

Увы, DC изрядно лукавит, заявляя, что «мягкая» перезагрузка призвана облегчить жизнь новичкам в мире комиксов. Мол, никакого специального порядка чтения и никаких задолбавших отсылок к событиям давно вышедших томов. Открывай любой подцикл, дорогой друг, и читай; тебе прямо в тексте расскажут и разжуют, who is who, и что почем...

Да ни фига подобного!

Заглядывать в раздел примечаний приходится часто. И как бы подробно герои не проговаривали, что происходит, без знания содержания того же «Флэшпойнта» и некоторых выпусков «New 52» неофитам придется туго. К тому же, в без того запутанную историю помимо хорошо знакомых всем Супермена, Чудо-Женщины и Бэтмена то и дело вклиниваются куда более экзотические для нас персонажи вроде Синего Жука и Джонни Грома, что только дополнительно дезориентирует читателя.

Да, Джефф Джонс опытный рассказчик и очень умело плетет повествование, остроумно связывая различные сюжетные линии и манипулируя кучей персонажей. Только уложить и упорядочить в уме порожденную его воображением мультивселенную стоит заметных усилий. Зато когда это, наконец, происходит, проступает дерзость и амбициозность замысла «Rebirth». А он состоит в том, что впервые одна супергеройская DC-реальность сольется с другой, доселе совершенно от нее автономной. Той, символом которой является перечеркнутый кровавой кляксой смайлик.

Признаться, в перспективе это вполне может оказаться и неудачным решением. Но как бы не сложилось, оно точно останется невероятно крутым. Джонсу, бестрепетно оседлавшему сего дракона, беспощадного к ошибкам всадника, — респект.

О графике. Несмотря на то, что рисовали короткий «Rebirth»-пилот аж четыре художника (Гэри Фрэнк, Итан Ван Скайвер, Иван Рейс и Фил Хименес), их изобразительные манеры достаточно близки, чтобы читатель не заметил различий в стиле. Книга полна ярких, четких иллюстраций с тщательной прорисовкой контуров и обилием деталей. DC явно не экономила на картинках, запуская свою новую линейку.

Первый том рана Брайана Аззарелло и компании о подвигах Чудо-Женщины приятно удивил, предложив читателям вместо традиционной супергероики сложносочиненную интригу о борьбе за власть среди богов Олимпа. Эта «Игра престолов» с мифологическим колоритом оказалась достаточно сложной и увлекательной историей, чтобы захватить читательское внимание — несмотря на грубоватый рисунок.

Вторая книга уверенно продолжает начатое, постепенно раскрывая детали масштабного противостояния небожителей и вводя некоторых новых действующих лиц. Битву за первенство среди древнегреческих богов после исчезновения Зевса вроде бы выиграл Аполлон, но еще не вечер! Из тьмы веков возникает грозный первенец Громовержца, на Землю прибывает могучий Орион — представитель Новых Богов Генезиса, а старый добрый Арес, демонстративно бухая как сантехник и разводя экзистенциальную философию, вовсе ведет какую-то непонятную игру.

Бог Войны, кстати, выглядит здесь самым привлекательным персонажем. На фоне его циничных эскапад магистральная сюжетная линия по защите Дианой рокового ребенка Золы и Зевса (каковое дитя теоретически может привести мир к гибели) несколько уходит в тень. Да и ревнивая Гера подбрасывает читателям, уже решившим, что поняли ее характер, пару сюрпризов. Сама же Чудо-Женщина участвует в событиях не так выпукло и зримо, как раньше, позволяя двигать сюжет своему колоритному окружению. Хотя и приходит в конце данной книги к некоему любопытному этапу в жизни, способному резко поднять ее статус в божественной табели о рангах. Чувствуется притормаживание основного действия и размывание центральной роли супергероини — вместе с тем, насыщенность комикса событиями искупает конструктивные недостатки подобного решения Аззарелло.

Так как впереди нас ждет еще один толстый том, контуры финала истории во второй книге еще не видны. Тем не менее, накал происходящего конфликта растет, а гибель сразу двух важных персонажей в битве с промежуточным «боссом» красноречиво намекает, что без кровищи и брутальных смертей не обойдется и впредь. Миттельшпиль показал готовность авторов жертвовать сильными фигурами и намекнул на возможность рокировки и превращения рядовой фигуры в ферзя. Надеемся, в эндшпиле нас ждет крупный размен с ураганным блицем и хитрым матом.

Пока же остается констатировать, что Аззарелло ничуть не утратил своего мастерства как сценарист, а Чанг и его периодически вступающие в игру коллеги (Горан Суджука, Тони Эйкинс, Дэн Грин, Амилькар Пинна и Рик Берчетт) достойно обрамляют приключения супергероини, ее друзей и ее недругов своей выразительной бруталистской графикой.

Очередной том эпопеи «Injustice: Боги среди нас» преподнес нам сюрприз в виде авторской замены. Вместо Тома Тэйлора эстафетную палочку перехватил Брайан Буччеллато — в весьма ответственный период развития сюжета, заметим.

Как читатель знает из предыдущих выпусков комикса, Темный Рыцарь и его товарищи ввязались в авантюру с использованием против диктатуры Супермена магии. А это, в свою очередь, означало, что рационалисту Бэтмену, который в волшбе не разбирается, пришлось довериться тому, кому лучше в принципе не доверять — Джону Константину. Да, оккультный детектив является могучим и хитроумным союзником, да только кто сказал, что тот — союзник надежный? К тому же в лагере Человека из стали уже поняли, какое оружие на них обратили, и готовы принять контрмеры.

Клубок интриг затягивается все туже, а действующих лиц, втянутых в эпическое противостояние — становится все больше. Особо интересным для фанатов наверняка станет эпизод, где волею сценаристов столкнутся нос к носу Болотная Тварь и Ядовитый Плющ. Вообще-то, этот том отличается от предыдущих тем, что в нем в войну супергеройских партий активно влезают персонажи, которые имеют друг к другу претензии совершенно иного рода, нежели группировки Бэтса и Супса — не идеологического, так скажем, плана. Что делает исход разборок еще менее предсказуемым. А с учетом мощи магии — еще и угрожающим целостности Мироздания...

В целом, приход в «Injustice: Боги среди нас» нового автора саге не повредил. Буччеллато элегантно перехватил знамя у Тэйлора и продолжил историю примерно в том же ключе. Ну, разве что, Брайан более прямолинеен в выстраивании пар героев, которым суждено сойтись в поединке. Складывается впечатление, ему все время напоминали: в основе графического романа лежит файтинг, поэтому пусть будет побольше эффектных дуэлей для ценителей оригинальной игры.

Ближе к финалу книги в процесс сочинения включается еще один сценарист Рэй Фокс. Его мрачноватая новелла «Достойный маг» (с изрядным налетом нуара) рассказывает, насколько беспринципным может быть Джон Константин в достижении своих целей. Киану Ривз в кино таким гадом точно не был, хех... С другой стороны, наш плут-оккультист поступает, ведомый простыми человеческими чувствами, а не сражается за высокую идею. И оттого выглядит единственным нормальным персонажем в цирке упертых словно бараны спасителей мира, что подкупает.

Над книгой работали шесть художников. Первую скрипку, как и прежде, играют проверенные ветераны серии Бруно Редондо и Майк С. Миллер. Из ассистировавших же им иллюстраторов хочется отметить Ксерманико, нарисовавшего «Достойного мага» так, будто это «черный» детектив пятидесятых годов ХХ века — только с колдунами вместо частных сыщиков, бандитов и роковых красоток.

Мрачняк крепчал, деревья гнулись и Супермен царил над всем... Предыдущий том серии «Injustice» старательно расставлял фигуры перед эпическим противостоянием, в котором в разборки металюдей планеты Земля неминуемо должны были влезть Корпус Синестро и Корпус Зеленых Фонарей. Ставки резко повышаются до космических. Тем временем Бэтмен готовит контрудар с помощью раздачи сторонникам пилюль, придающих обычным людям сверхсилы. А еще Черная Канарейка беременна. Упс.

В общем, если вам показалось, что «Год второй. Книга 1» долго запрягала и мало куда ехала, на вашей улице наступил праздник. Этот том полон брутального экшна и перемалывает толпы сражающихся супергероев словно мясорубка резвые пальчики. Постепенно проявляется хитрый план Синестро, умело втеревшегося в доверие к Человеку из стали. И план тот зловеще хорош. Прямо скажем, Темный Рыцарь свою тактику продумал хуже — ну, у него спина сломана, отмазка есть. Создается впечатление, что кабы не внезапное вмешательство в ход событий Лекса Лютора, остающегося «темной лошадкой» со скрытыми от всех мотивами, выпуск получился бы ощутимо короче имеющихся 176 страниц. Все, больше никаких спойлеров.

Заметим лишь, что в этой книге происходит, наконец, окончательное снятие перчаток противоборствующими сторонами. Супермен из просвещенного диктатора споро мутирует в классического тирана-убийцу. Но и его оппоненты из лагеря Бэтса растеряли все иллюзии и готовы идти в свержении власти сверхдеспота до самого конца. На фоне ожесточившихся до предела героев парадоксальным образом самым человечным персонажем выглядит Харли Куинн, которой в сюжете снова много — и она опять жжет по полной, выдавая запоминающиеся гэги то про взрывающиеся тапки, то про детский намордник. Да, уроки Джокера не прошли даром. И она явно не просто персонаж для плановой comic relief (разрядки смехом), чтобы читатель не загрустил от обилия жестоких сцен. В ней единственной нет горечи и злости, ею одной невозможно манипулировать, только она сохраняет позитивный настрой в самой отчаянной ситуации. Похоже, роль Харли в цикле важнее, чем казалось изначально.

Том Тэйлор как рассказчик снова на коне и лихо тасует пухлую колоду героев, раскладывая масштабный пасьянс параллельных сюжетных линий с прямо-таки сверхъестественной ловкостью. Даже странно, что его еще не сманили в Голливуд — строгать сценарии размашистых блокбастеров с целой толпой действующих лиц.

Что касается художников, их на сей раз не просто много, а очень много — десять. С учетом того, что парни из-за энергичного киношного монтажа сменяют друг друга чуть ли не каждые две-три страницы, стилистический разнобой проявляется сильнее обычного. Почему-то заметнее всего это на примере Супермена, чье лицо порой разительно отличается на соседних панелях. Также бросается в глаза, что несколько небрежнее сработали на этот раз корректоры: к примеру, Синестро вдруг в одном месте превращается в Синистро. Впрочем, для жесткого боевика про войну супергероев с элементами шекспировской трагедии это не критично.

Не согласен с Толкователем: книга Бенсона превосходна и «компетентность» ее как раз на высоте. Чего, увы, не скажешь о людях, которые криво ее перевели, снабдили дурацкой аннотацией и издали в России «на отцепись». Что касается самого сочинения, автор проделал гигантскую работу, чтобы во всех деталях описать процесс создания легендарного фильма — от появления идеи до особенностей проката. И это не механическое воспроизведение этапов производства: Бенсон рисует психологически достоверные портреты Кубрика, Кларка и прочих членов их команды, в динамике раскрывая особенности их характеров через отношение к работе и друг к другу. То есть, книга сама по себе живая и интересная, увлекательно показывающая рождение шедевра «в процессе». Изобилующая как важными для киноманов фактами, так и занятными случаями со съемок.

Иное дело, что из-за чудовищного перевода читать этот замечательный труд тяжко. Частокол грамматических и лексических ошибок, не выверенность имен героев, коряво и громоздко сколоченные толмачами предложения, вызывающие постоянный когнитивный «спотыкач». Полное ощущение наспех причесанного гугл-транслейта. Это тихий ужас. Так что приходится итоговую оценку делить на две. За адаптацию (людьми, явно не знакомыми ни с темой, ни с литературным русским языком) — 1 балл. За саму книгу — 9 баллов. Пусть финальный вердикт будет 7. Да, не среднее арифметическое, но усилия автора стоят того, чтобы воздать прежде всего должное им, а не попыткам издательства загубить отличную работу талантливого американца.

В это сложно поверить, но когда-то Шазам (в девичестве, до разборок о правах с Marvel — Капитан Марвел!), был куда популярнее Супермена. Супс все-таки взрослый мужик, а наш герой — всего лишь подросток, умеющий превращаться во взрослого. Значимая разница для тинейджера, который хотел бы читать комиксы про кого-нибудь, с кем мог себя прочнее ассоциировать.

Прогресс, акселерация и изменение жизненного уклада подрубили пьедестал Шазама, и он надолго застрял в ряду уважаемых, но безнадежно устаревших персонажей. Время от времени о нем вспоминали, возвращали на страницы графических романов, иногда добивались локального всплеска интереса к нему — и все же былые миллионные тиражи герою теперь только снились.

Все может измениться после кассового успеха фильма «Шазам!» с Закари Ливаем. Который снят именно по данному комиксу. Эта бэкап-стори создана Джонсом и Фрэнком в рамках комикс-вселенной «New 52» в 2011 году и удачно перезагрузила ориджин героя в современном духе с учетом всяких актуальных трендов типа «diversity».

Кое-какие существенные расхождения с картиной все же имеются. В комиксе антагонистом выступает Черный Адам — фактически, темный двойник Шазама. В кино им является оккультист-мегаломаньяк доктор Сивана, остающийся в книге лишь подручным главзлодея. На экране ему дополнительно прописали бэкграунд, чтобы повысить его вес как персонажа и дать подробную мотивацию поступкам. Исключена из фильма сюжетная линия с тигром Рыжиком, который выполняет в книге примерно те же функции, что и пес Крипто в историях про Супермена.

Несмотря на эти несовпадения, кино и графический роман образуют гармоничный дуэт. Они определенно «звучат» на одной ноте. Разве что блокбастер имеет явный уклон в дурашливую комедию (с неожиданными моментами внезапного хоррора), а 200-страничное произведение Джонса — довольно нешуточная драма на тему болезненных аспектов стремительного взросления и осознания того, что настоящая семья бывает не только по крови, но и по духу.

Тем, кто ценит повествовательный стиль Джонса с его акцентом на реалистичную разговорную речь, снижение пафоса и уход от идеализации героев, книжный «Шазам!» наверняка понравится. Графический роман не продвигает какие-то особенно глубокие идеи, однако плотно держит внимание читателя, не давая ему оторваться от своих страниц, пока не будет перевернута последняя. Хорошая работа.

Отдельно стоит отметить труд художника. Классическая супергероика Гари Фрэнка — тонкие четкие линии, легкая штриховка, выраженная экспрессия и высокий контраст — это визуальный стиль, который нравится практически всем и наилучшим образом отвечает поставленным сценаристом задачам.

На то и Бэтмен, чтобы решать проблемы со злодеями. Однако в стартовом томе именной серии, выходящей в рамках линейки «DC Rebirth», Темный Рыцарь внезапно вынужден разбираться со сторонниками. Сюрприз.

Сменивший Скотта Снайдера на посту раннера «бэтменианы» Том Кинг не ищет легких путей и сразу ставит ребром вопрос нужности Человека-Летучей мыши родному городу. Просто однажды откуда ни возьмись появляется дуэт героев со сверхспособностями — Готэм и Готэм-Герл. Да, они восхищаются Бэтсом, вдохновляются его подвигами, признают его опыт и право старшинства. Однако с их силами, схожими с силами Супермена, им атлет в ушастом шлеме, в сущности, не нужен.

Со своей стороны, купающийся в лучах паранойи Брюс Уэйн никому не доверяет, и начинает втихаря собирать информацию о генезисе новых спасителей города. Не то, чтобы он подозревает Готэма и Готэм-Герл в двойной игре — просто таков уж Темный Рыцарь: у него даже для друга в сине-красном трико завсегда криптонит припрятан. Так, на всякий пожарный... Разумеется, у Бэтмена есть все основания сомневаться в молодых союзниках. Потому что он хорошо знает человеческую природу. И отлично представляет, как безжалостно умеет ломать судьбы город Готэм, регулярно превращающий прекраснодушных идеалистов в жаждущих крови чудовищ. Если дойдет до самого плохого сценария, очевидно, что лучше иметь дело с обычным монстром, чем с монстром, обладающим суперсилами...

Кинг раньше работал в ЦРУ, и это заметно. Хроническая подозрительность, постоянная возможность предательства, промывка мозгов — все эти спецслужбистские топики ему очевидно близки и находят отражение в дебютной книге «Batman DC Rebirth». А вот чего в ней не находит отражения, так это заявленная в общем «Rebirth-пилоте» тема о закулисном вмешательстве в хронологию пост-«New 52»-реальности. Впрочем, возможно, автор лишь отвлекает внимание читателей, чтобы в последующих выпусках ткнуть их носом в незаметно развешанные в «Я — Готэм» ружья, когда те примутся стрелять в допрежь смутно обозначенную цель. Пока же в тексте видны только забавные отсылки к славной истории DC и снятые с антресолей полузабытые злодеи вроде Психопирата, Капитана Хвостокола и Полковника Дирижабля.

В общем, по первому тому сложно сказать, как пойдет у Кинга с Бэтсом. Он вызывает при чтении ощущение осторожного прощупывания почвы: история вполне себе крепкая, баланс лютого экшна, мрачняка и черного юмора соблюден — и все же «вау»-моменты в ней легко пересчитать по пальцам одной руки. Снайдер посмелее был, правда, первая книга у него тоже такая... ммм... ровная. Угар по-взрослому пошел с третьей, где мужик с оттяжкой выложил на стол карту Джокера.

Словом, «Я — Готэм» запоминается, без вопросов, но дух от него прям уж не захватывает. Пока все неплохо, но нужно смотреть, как и что будет дальше.

Пара слов о графике. Всю основную арку оформил маститый Дэвид Финч, чей угрюмый по цветовой гамме и грубоватый, но четкий рисунок замечательно подходит к историям о Человеке-Летучей мыши. А вот вступительную главу с Человеком-Календарем иллюстрировал Микель Ханин, чья любовь к детализации и светлым тонам малость выделяется на фоне остального повествования. Несколько в меньшей степени то же касается эпилога, нарисованного Иваном Рейсом — тот нажимает на контраст и насыщенность (чувствуются латиноамериканские корни).

После ударного шестого тома «Сказок», в котором Сказкитаун нанес мощный контрудар по своим врагам, уничтожив их стратегический ресурс для ведения войны, можно было предположить, что в этой книге плохие парни займутся местью. Что ж, в целом так и есть. Первая же большая история под названием «Сыны Империи» повествует о том, как тиран Джепетто и его вассалы разрабатывают ответную кампанию. Однако с возмездием, как выясняется, есть проблемы...

Мини-арка в четырех частях довольно наглядно показывает, как империи подходят к вопросам экспансии и наказания. Грубая сила здесь хоть и занимает почетное место, но главное — методичное планирование, штабные игры с оценкой потенциала противника, разведка и ограничение допуска к важной информации. На контрасте в историю вставлены небольшие, преимущественно забавные главки о том, как некоторые герои проводят свой досуг. Особо доставляет уморительная байка про дикобраза-извращенца, уместившаяся всего на трех страницах.

Не менее любопытна более развернутая новогодняя история «Веселого Рождества!». По форме это вроде бы традиционный святочный рассказ о том, как мальчик встретил в Сочельник Санту. Но содержание у нее глубже, чем у обычного умилительного нравоучения. Хоть Санта и доброжелателен, он вовсе не сусальный дедушка с праздничной открытки, потому что знает: некоторые его подарки — и мы не о кусках угля в носках тех детей, что худо себя вели в году! — приносят боль и неизбывную тоску, при этом не переставая быть подарками. Интересно, что именно тут дается намек на грядущее изменение судьбы тихони Мухолова, оказывающегося более трагической фигурой, чем можно было предположить по виду этого растяпы.

Еще одна история «Отец и сын» вновь столкнет Бигби Волка с его отцом Северным Ветром. Они всегда не ладили, и визит Бигби с женой Белой Снежкой и детьми к дедушке не мог не пойти вкривь и вкось. Однако за время своих скитаний наш волчара многому научился — его общение с папой хоть и выглядит, как едва сдерживаемый в рамках приличия тлеющий конфликт, на деле Серый прекрасно контролирует разговор и виртуозно добивается своих целей, словно прочел не одно пособие из серии «Как вести жесткие переговоры». Мы и раньше видели, как БВ решал дела с позиции силы, однако глава «Отец и сын» впервые показывает нам не просто лихого парня, а лидера. Не громилу, а политика. Не крутого одиночку, а вожака стаи. Впечатляющая эволюция!

Ближе к финалу Билл Уиллингхэм припас для фанатов «Сказок» чуток фансервиса. Не того, который с панцу-шотами, а того, где автор в череде миниатюрных главок отвечает на отдельные вопросы читателей, излагая подробности ранее случившихся событий — как правило, в юмористическом ключе. Так, мы узнаем, сколько романтических побед одержал Прекрасный Принц, что постоянно вяжет фрау Тотенкиндер, как Бафкину постоянно удается слямзить алкоголь — и все в таком же духе.

Наконец, том завершается еще одним игривым сюжетом «День рождения и тайна», напоминающим по структуре телевизионный ситком. В нем предлагается заглянуть, как идут дела на Ферме и в семье Бигби и Белы Снежки, а также поднимается вопрос о точном количестве детей чудесной пары — ведь мы же помним, что с этим существует интригующая неопределенность.

Вообще, надо сказать, седьмая книга содержит гораздо больше юмора, чем предыдущие — и это весьма удивительно для такой преимущественно мрачноватой саги. Зато этот юмор почти всегда черный, так что преданным ценителям петросяновских шуток ловить здесь нечего. И все же стоит признать: фривольный настрой создателей цикла немного сбивает с толку. Словно вместо того, чтоб откусить башку летучей мыши и разразиться готической балладой, Оззи Осборн вдруг выступил с разудалыми частушками.

Из-за большого количества мини-главок над томом работала целая толпа художников — 17 человек. И к большинству нет никаких претензий, особенно — к ведущему иллюстратору цикла Марку Бэкингхэму с его четким, детальным, композиционно выверенным и изобретательно оформленным рисунком. Пожалуй, один Майкл Оллред с его тягой к жирным линиям и странной манерой изображать лица, тут совсем не в тему. А вот гротескная графика Аарона Алексовича, явно находящегося на одной волне со Скотти Янгом («Я ненавижу Страну чудес»), как ни странно, хорошо вписалась в книгу — несмотря на легкомысленный «мультяшный» стиль.

Когда боги желают как следует подраться, простым людям отсидеться в партере не удастся.

Только-только партия Бэтмена стала превозмогать банду Супермена, пленив ряд соратников Человека из стали, как тот предался силе Желтого кольца, питаемой страхом, и вновь удержал абсолютную власть. Которая уже утратила признаки просвещенного авторитаризма и приняла рубленые формы диктатуры. Супергеройские пилюльки не шибко помогли сторонникам Темного Рыцаря — и все же у них остались кое-какие козыри, их надо лишь правильно разыграть.

Иначе говоря, Брюсу Уэйну приходится прибегнуть к магии, хотя это означает использовать инструмент, который он не может контролировать. А также означает сотрудничество с тем, кому он принципиально не может доверять — оккультным детективом Джоном Константином. Обманщиком, эгоистом и вообще ненадежным типом, привыкшим игнорировать приказы и делать все не по плану. К счастью, он лично заинтересован в том, чтобы свергнуть режим Супермена. К несчастью, из запредельных измерений проступает фигура существа сверхъестественной мощи — Спектра, каковой почему-то желает, чтобы правление криптонца продолжалось. А значит, у нас снова паритет сил, и главные сражения впереди...

Что ж, Том Тэйлор продолжает талантливо тянуть резину, с большой изобретательностью оттягивая момент финального противостояния в гражданской войне супергероев DC. В тактические удары и контрудары противоборствующих сторон втягиваются все новые персонажи. А чародейство в качестве оружия приятно разнообразит арсенал применяемых действующими лицами боевых средств.

Другое дело, что читатель начинает уже слегка путаться в усложнившихся интригах сверхчеловеков всех мастей. В этом смысле линейка «Injustice» малость напоминает фэнтези-эпопеи Ника Перумова с их постоянным повышением ставок и мощи пускаемой в ход магии. А также сериал «Остаться в живых», чьи создатели несколько сезонов не отвечали на накопившиеся у зрителей вопросы, а придумывали очередные загадки. Одна надежда на хитроумие и литературный талант Тэйлора, который, верим, сумеет в итоге свести концы с концами логично и без натяжек.

По крайней мере, все необходимые качества для этого у сценариста есть: он увлекательно строит сюжет, выпукло лепит портреты героев (особо хорош, конечно, обаятельный мерзавчик Константин, отпускающий одну язвительную фразочку за другой) и дает первоклассный экшн с хлесткими диалогами, не забывая даже в разгар доброй заварушки о смысловой нагрузке происходящего. Да, парень умеет держать перед читательским носом сладкую морковку ровно на том расстоянии, на каком фанат супергероики просто не в силах бросить покупать очередные тома. Качество серии остается стабильно высоким, что не может не радовать.

Уровню рассказчика вполне адекватно искусство художников. В прошлом томе их было десять, в этом меньше — пять. Причем их стили очень близки друг к другу, точнее — к бравурному, но слегка «резкому» рисунку Бруно Редондо, играющему здесь первую скрипку. Это сильно способствует восприятию комикса как цельного и не распадающегося на отдельные главки произведения. Хорошая работа.

Как мы узнали из предыдущего тома, Супермен нанес тактическое поражение своим соперникам, обескровил их группировку и отправил Бэтмена на больничную койку. И теперь ничто не мешает ему распространить диктатуру Добра с вот такенными кулаками на весь мир. Хотя временно затаившиеся противники Супса припрятали в рукаве мощный козырь: в их руках оказалось средство, придающее сверхспособности обычным людям. Рано или поздно недовольство деспотией Человека из стали достигнет критической массы, вот тогда и придет время метнуть этого туза на стол. А пока в гражданской войне супергероев наступило относительное затишье. Правда, это не значит, что у Сына Криптона нет проблем — в конфликт земных металюдей вмешивается ставший архизлодеем Синестро, и это автоматически втягивает в противостояние весь Корпус Зеленых Фонарей...

Что ж, очередная книга линейки «Injustice: Боги среди нас» вышла заметно короче прежних (144 страницы) и сносит разногласия партий Бэтмена и Супермена на второй план ради введения в действие свежих космических батальонов. Синестро явно задумал гадость, подыгрывая Кал-Элу и настраивая против него своих бывших коллег. Но несмотря на пару новых красиво выложенных трупов, очередная глава рана не радует масштабом событий и «мяса»; в нее вписана всего лишь одна массовая разборка. Это не филлер, сюжет продвигается, персонажи совершают поступки, последствия которых наверняка дадут о себе знать позже. И все-таки первая часть «Года второго» несет в себе признаки интерлюдии — или аперитива, подготавливающего читателей к основному блюду, что вскоре подадут на стол, а потому оставляющего их в состоянии легкого голода.

Том Тэйлор вновь подтверждает свое реноме умелого рассказчика, который играючи жонглирует с помощью стремительного монтажа и ловко расставленных клиффхэнгеров несколькими сюжетными линиями и толпой героев. Он очень хорошо чувствует ритм и внутренний баланс излагаемой им истории. С одной стороны, не позволяет развешанным на стенах ружьям выстрелить раньше, чем нужно, а с другой — не тянет кота за хвост и регулярно подкидывает нам существенную информацию к размышлению, дабы читатель не заскучал, ожидая, когда вновь ударят в колокол войны.

Что касается художников, то на сей раз их всего четыре (не считая авторов обложек), оттого стилистический разнобой бросается в глаза не так сильно, как в первых двух томах. Тем более, что здесь, судя по всему, рисовальщики не разбились по главкам, а каждый вел определенную сценарную ветку с определенным набором действующих лиц, а потом режиссер Тэйлор порезал их стрипы на план-кадры и смонтировал из них свое кино. Ну, или размашистый сериал.

Ничего не скажешь, от «Injustice»-саги сложно оторваться: все время что-то происходит, плетутся интриги, сгущается атмосфера тотальной тревоги и мрачняка, герои психологически достоверно реагируют на стремительно меняющуюся обстановку и меняются в свете новых событий сами. Хочется надеяться, что туго закручивающаяся пружина сюжета развернется адекватным нагнетаемому напряжению образом. Покамест не видно никаких причин опасаться иного исхода.

Итак, в предыдущем томе супергерои DC поделились на враждующие концессии, сходу наломали дров с парочкой летальных исходов, и причинили миру столько безлимитного добра, что непонятно, как это теперь разгрести. Группировка Супермена и бригада Бэтса все еще более-менее сдерживают себя, но идеологический раскол хорошими манерами не забетонируешь. Дело клонится к глобальной междоусобице сверхлюдей и лишь некие привходящие обстоятельства вроде вторжения сына Дарксайда — Калибака — или визита на Землю космического охотника за головами Лобо оттягивают неизбежную войну. А тем временем сын Криптона подпадает под влияние коварного Лекса Лютора и с каждым днем все более ожесточается сердцем. Темный Рыцарь же ненароком совершает роковую ошибку, дав своему заклятому другу повод заподозрить себя в стремлении нанести удар по его близким...

Хм. Чем дальше читаешь «Injustice: Боги среди нас», тем крепче подозрение, что комикс зиждется на демонстрации диалектического закона единства и борьбы противоположностей. Супс и Бэтс представляют собой стороны одной медали и воплощают в себе одну и ту же идею нанесения Добра. Но готовы вцепиться друг другу в глотки из-за нюансов трактовки методологии. Один бьется за Справедливость и созрел насаждать ее силой, наплевав на гуманизм по отношению к плохим парням и ограничив свободы граждан. Другой сражается за Законность, верит в демократию, отрицает право на убийство — правда, при этом охвачен паранойей, манипулирует людьми, прибегает к шпионажу и массовой слежке.

Можно и проще объяснить происходящее, без лишней философии, одной политотой. Человек из стали олицетворяет военную мощь Америки и желание США осчастливить мир, навязав ему свои ценности с помощью здоровенной дубины. А Человек-Летучая мышь — ушастая метафора штатовской «софт пауэр»: тот же принудительный экспорт ценностей, только втихаря, путем интриг и тайных операций. И на сей момент непонятно, какая модель авторам комикса ближе. Автор этих строк все же надеется, что никакая, и парни отдают себе отчет в том, что тактика обеих сторон аморальна. Однако лишь в том случае, ежели герои признают, что они прежде всего люди. Если по ходу дела персонажи возомнят себя высшими силами, тогда, хех, все путем: богам поклоняются и исполняют их волю, а не вступают с ними в дискуссии, что такое «хорошо», а что такое «плохо».

Пока все выглядит, как спор хозяйствующих субъектов относительно использования монополии на исключительность. Увлекательный, красочный, динамичный, полный сюжетных поворотов и гибельных осложнений. Хотя, конечно, недалекость персонажей — при всех их потрясающих сверхспособностях — слегка раздражает. Даже Бэтмен, вроде как способный просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед, порой недопустимо тормозит, из-за чего его соратникам приходится то и дело на ровном месте с пафосом жертвовать собой. На его фоне, как ни странно, даже чиканутая Харли Квин выглядит ушлой хитрюгой. А она ведь просто импровизирует — и вообще, по дороге белочку видела!

Без сомнения, «Injustice»-сага продолжает палить напалмом и постоянно задирает уровень драматизма до того уровня, когда за кадром зажигательно играет похоронный марш. Так что в обществе этой книги не соскучишься. Другое дело, диспозиция слегка затянулась, и пора бы уже Тэйлору и компании переходить к напрашивающейся антиутопии с тиранией Супермена и партизанщиной фракции Бэтса. И не увлекаться генерацией побочных линий с гостевыми звездами типа Лобо.

По-прежнему сохраняется чехарда с художниками (их опять восемь), что нарушает стилистическую цельность графического романа. Ну, по крайней мере, у всех у них эффектный рисунок, дышащий энергией и силой. В общем, эклектично, но славно.