Это произведение мне показалось абсолютно отличным от прочитанных ранее, как-то «БК», «Невидимки», «Колыбельная», «Удушье».. оно более тихое что ли, более размышлительное. Не было присущих Чаку откровенных сцен, его натурализм мягок, а герой повествования давал много полезных советов (если они, конечно, правдивы) – как убрать пятна крови с клавиш пианино, а следы спермы со шторы, как отчистить плитку до блеска, скрыть в стене отверстия от пуль и, согласно правилам этикета, съесть омара и т.д. После прочтения, как всегда, переполняют мысли о жизни, её сути, её предназначении. И несколько цитат:

Люди не хотят, чтобы их жизни исправляли. Никто не хочет решения своих проблем. Своих драм. Своих тревог. Не хотят начинать жизнь заново. Не хотят упорядочивать жизнь. Ведь что они получат взамен? Всего лишь огромную пугающую неизвестность.

Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет.

Люди используют штуки, называемые телефонами, потому что они ненавидят быть вместе, но очень боятся оставаться одни.

Я хочу выглядеть правдоподобно. Правда никогда не блестит и не сияет.

Ты не можешь поверить, что ты раб этого тела, этого большого ребенка. Ты должен держать его накормленным, и укладывать в кровать, и вести его в ванную. Ты не можешь поверить, что мы не изобрели ничего лучше. Что нибудь не такое убогое. Не отнимающее так много времени.

Ты осознаешь, что люди принимают наркотики, потому что это единственное настоящее личное приключение, оставленное им их ограниченным по времени, законно упорядоченным, имущественно разделенным миром.

Только наркотики и смерть позволяют увидеть что то новое, причем смерть чрезмерно контролируется.

Люди не могут понять чужую добродетель, которой нет в них самих. Вместо того, чтобы поверить, что ты сильнее, им гораздо легче представить, что ты слабее. Ты увлечен самоуничижением. Ты лжец. Люди всегда готовы поверить в противоположность того, что ты им говоришь.

И если у тебя никогда не было секса, — говорит Адам, — у тебя никогда не было ощущения власти. Ты никогда не получал права голоса и не становился личностью. Секс — это действие, которое отделяет нас от наших родителей. Детей от взрослых. Секс — это первый мятеж подростков.

Это произведение Паланика было для меня скучновато. Если всегда я читаю его взахлеб, то в этот раз дочитала только, чтобы узнать, чем же все закончится. Но в любом случае, это Паланик со свойственным ему выворачиванием жизни на изнанку. И несколько цитат, зацепивших меня:

Есть бесчисленное множество способов покончить с собой, не умирая до смерти.

От знаменитых художников до подрядчиков строителей, все мы хотим оставить свою подпись. Собственный остаточный эффект. Жизнь после смерти.

Твои записи, прогулка по улице, — вся твоя жизнь отражается в физических действиях. В том, как ты держишь плечи, говорит Энджел. Все это — творчество. Что бы ты ни делал собственными руками — ты всегда разбалтываешь историю своей жизни.

Наверное, нужно пострадать по настоящему, прежде чем рискнешь заняться любимым делом… Ты рассказывал про Ницше и его третичный сифилис. Про Моцарта и его уремию. Про Пола Клее и склеродерму, скрутившую его суставы и мышцы и приведшую к смерти. Фрида Кало и расщепленный позвоночник, из за которого ее ноги покрылись кровоточащими язвами. Лорд Байрон и его хромота. Сестры Бронте со своей чахоткой… Вдохновение нуждается в болезнях, травмах, безумии.

В этот момент он не улыбается, но морщины, изрезавшие его щеки, и лучики у его глаз говорят о том, что улыбается он много. Улыбается он чаще, чем хмурится. Шрамы, оставленные счастьем.

Просто на заметку, беда худфака в том, что там тебя могут обучить технике и приемам, но не могут дать тебе талант. Вдохновение не купишь.

— Поскреби любое благосостояние, — говаривала мамочка Мисти. — И обнаружишь кровь всего одно или два поколения назад. Эксплуатация детей в рудниках или на фабриках, говаривала она. Рабство. Наркоторговля. Складские махинации. Уничтожение природы вырубками, загрязнением, опустошительными сборами урожая. Монополии. Болезни. Войны. Каждое состояние рождается из чего нибудь неприятного. — Мы все умрем, — говорит. — Цель — не жить вечно, цель — создать вещь, которая будет жить.

Удивительная история, в которой мягко переплетены вымысел и реальность. В детстве перечитывала её множество раз, очарованная аптекой «Голубые шары», приключениями Тани и Петьки, всеми чудесами, которые разворачиваются на страницах сказки. Очень остроумная, тонкая, оригинальная сказка, воспоминания о которой вызывают добрую улыбку и сейчас.

Одна из тех сказок, которая была интересна и в детстве, и во взрослом возрасте. Помню, одновременно и очень сердилась на Петю, и хотела ему помочь. Правда, ко времени более бережно относиться не стала, но вот после ещё и просмотренного фильма, снятого по мотивам этой сказки, с опаской посматривала на старичков)

Достаточно неоднозначная книга. Глубокая, сильная, задевающая. Запоминается надолго, оставляя много вопросов.

И несколько цитат:

Работать тяжело, но еще тяжелее ничего не делать и смотреть, как кто то работает, — особенно если это пожилой человек.

слово «любить» — это не надежное слово, ему не хватает точности и объективности. «Любить орехи» и «любить нашу Мать» не одно и то же. Первое выражение обозначает приятный вкус во рту, а второе — чувство.

— А ты заткнись. Женщины в войне ничего не понимают.

Женщина говорит:

— Не понимают? Кретин! На нас вся работа, все заботы: и детей прокормить, и раненых вылечить. Вы, как только война кончится, — все герои. Умер — герой. Выжил — герой. Калека — герой. Оттого вы, мужчины, ее и выдумали. Это ваша война. Вам она понадобилась, вы и воюйте, герои дерьмовые!

Я не думаю. Такой роскоши я себе позволить не могу. Страх живет во мне с детства.

— Каждый из нас совершает в своей жизни одну смертельную ошибку, а когда мы осознаем это, непоправимое уже случилось.

Какой бы грустной ни была книга, она не может быть такой же грустной, как жизнь.

Я теперь достаточно большой, чтобы знать правду. Задавать себе вопросы — это еще хуже, чем все знать.

Книга соблазнила названием. Я ни дня не проживаю без этого лакомства, а потому читала, закрепляя странички шоколадками, батончиками и другими сладостями. А как можно иначе, если вся книга пропитана и ароматом, и вкусом шоколада. Она соблазняет, искушает, не оставляет равнодушным. Понравился и сюжет книги, все время оставалась интрига – за кем будет победа, за «греховной» шоколадницей или «блюстителем» морали – священником? Джоан не первой обличила лицемерии церкви, но в её романе это было, по-моему, мягко, ненавязчиво, как по мне, не затрагивая чести прихожан, читающих книгу. Помимо главных героев, мне полюбился образ старушки, которая мудра, иронична и видит чуть больше, чем мы знаем. Люблю таких. В произведении говорилось и о любви, и о жизни-смерти, и о маленьких чудесах, которые, мне показалось, мы умеем творить все, достаточно только… только захотеть. После прочтения остался приятный привкус сладкого соблазна, мягко-тугой карамелью разливающимся по строчкам и собирающимся в большую чашку терпкого, насыщенного, горячего шоколада.

И несколько цитат:

О горячем шоколаде: — Прямо таки Содом и Гоморра через соломинку. Мммм. Такое ощущение, будто я умерла и вознеслась на небеса. Во всяком случае, рай где то рядом.

Кочевая жизнь учит разбираться в людях, а они в большинстве своем мало чем отличаются друг от друга.

— Смерть нужно встречать, как праздник, — говорила она мне. — Как день рождения. Я хочу взлететь, как ракета, когда наступит мой час, и рассыпаться в облаке звезд под восхищенное «Аххх!» толпы.

Шоколадные шишечки, крендельки, пряники с золоченой окантовкой, марципаны в гнездышках из гофрированной бумаги, арахисовые леденцы, шоколадные гроздья, сухое печенье, наборы бесформенных вкусностей в коробочках на полкилограмма… Я продаю мечты, маленькие удовольствия, сладкие безвредные соблазны, низвергающие сонм святых в ворох орешков и нуги…

Главный герой обладает бурной фантазией, плоды которой продает писателям, как сюжеты для их книг. Вначале мне было не очень интересно, а потом автор настолько увлекает историей, что оторваться невозможно – это и линия детектива, и внутренний конфликт человека, и отношения на разных уровнях: дети-родители, мужчина-женщина, писатель-читатель. А если учесть еще и маленькие историйки, то здесь палитра тем столь обширна, что любой читатель найдет то, что по нраву именно ему. Фантазия героя велика – только успевай переключаться с одного его рассказа на иной, вместе с тем следя за основной линией повествования. А одна из историй – о дочери циркача – в разных интерпретациях повторяется вновь и вновь, и каждый раз у неё иная концовка.

В своих историях автор размышляет о человеке культуры постмодерна, о сегодняшнем человеке. Мы настолько пресыщены современной культурой, что может лучше уже ничего не создавать? Чтобы земля, пресытившись нами, не стала избавляться от нас же (что в принципе, сейчас в мире и происходит). Да и сама книга – отличный пример литературы постмодерна (в ней мы встретим упоминание о «Кукольном доме» Ибсена, «Пигмалионе» Б. Шоу и т.д.). И весь этот коктейль философии, фантастики, реальности автор заканчивает так, что читатель может сам для себя додумать – последний это день главного героя или первый в его новой жизни.

И несколько цитат, которые зацепили меня и, возможно, зацепят вас:

Если человек считает, что пишет достоверно о своей жизни, это, как правило, говорит о том, что его судно перевернулось еще до того, как он пустился в свое рискованное плавание.

Фантазировать легко, это все равно что танцевать на тонком льду, делать пируэты на тонкой пленке льда над бездонной глубиной. Там, подо льдом, неизменно таится что то холодное и темное.

Очень больно, когда тебя не любят, сказала она, от этого человек становится злым.

Можно хранить в памяти настроение сна, не помня его самого.

В некоторых случаях вид человека может испугать не меньше, чем вид призрака, во всяком случае в туннеле с привидениями. Призрак – это фантазия, а если в фантазию попадет что то реальное, это пугает не меньше, чем явление духа в реальной действительности.

Я никогда не ябедничал. Ябедничать – все равно что передразнивать настоящее событие. А это уже пошло. Ябедничают или дерутся те, кто не умеет дать отпор словом.

…все свои замечательные идеи я оставлял при себе. Не каждый на это способен. Развитие телевидения хороший тому пример.

Пусть я бездарен, но упреков в бездарности я терпеть не стану.

Именно поэтому я никогда не решился бы на такую глупость, как написать и представить на суд публики случайный роман или собрание новелл. Это все равно, что взобраться на пьедестал и раскланиваться во все стороны, ожидая от публики аплодисментов. К тому же писать романы – слишком обыденное занятие. Романы пишут люди односторонние. Придет время, и писать романы станет так же обычно, как сегодня читать их.

Душа особенно очищается, когда поговоришь с ребенком или посмотришь комедию положений Хольберга или Мольера.

Люди склонны больше ценить то, что, как им известно, никогда не повторится, чем то, что, по их мнению, будет длиться вечно.

Невозможно любить женщину, которую всегда хорошо понимаешь.

Женщины более склонны обмениваться дарами и услугами, чем покупать и продавать. Получив готовый сюжет для пьесы или романа, они становились особенно податливыми. Тут уже не играло никакой роли, замужем они или связаны с кем то другими узами, перспектива известности и власти во все времена легко склоняла слабый пол к любви.

Многие писатели оказывались в затруднительном положении, не имея такого основополагающего фундамента, как жизненный опыт. Думать, что сначала можно писать, а жить – потом, заблуждение, присущее постмодернистам.

Пусть лишь на мгновение, но мы первый раз посмотрели в глаза друг другу, это была наша первая близость, потому что, когда мужчина и женщина, случайно встретившись взглядом, не отводят глаз, речь идет уже об интимности.

Мы медленно шли дальше. Чем больше двое людей имеют что сказать друг другу, тем медленнее они идут.

Они познакомились, когда ей было шесть, а ему тридцать шесть. Они поженились, когда ей было двадцать три, а ему тридцать один – эти первые строки аннотации к книге, которые, конечно, вызвали мой читательский интерес. Вначале книга читалась туговато, из-за фрагментарной композиции постоянно хотелось вернуться на пару страниц назад, чтобы уловить упущенное. Но потом я втянулась и, несмотря на некую монотонность повествования, с удовольствием прочла эту историю мужчины и женщины. Женщины, которая умеет ждать, верить, которая понимает и любит. Сюжет хоть местами и не выписан до конца, но захватывает, характеры сильные, а любовь – искренняя и без излишней «слезливости». Хотя я бы придралась к автору по поводу того, что

И несколько цитат:

Трудно быть тем, кто остается.

У животных души гораздо тоньше, чем у нас. Они никогда не врут и не надувают друг друга.

– Они едят друг друга.

– Ну да, им приходится друг друга есть. Они не могут пойти в «Дейри Квин» и купить ванильный рожок с ванильной крошкой, так ведь?

– Они могут есть траву.

– И мы можем, но не едим. Мы едим гамбургеры.

Джон – это классный «битл».

– Да. Но он умер.

– Можно оставаться классным даже после смерти,– смеюсь я,– На самом деле это гораздо легче, потому что не состаришься, не растолстеешь и не облысеешь.

Мертвым нужно, чтобы мы их помнили, даже если это съедает нас, даже если мы всего лишь может повторять: «Прости», пока это не потеряет хоть какой нибудь смысл.

Когда живешь с женщиной, узнаешь каждый день что то новое. Пока что я узнал, что длинные волосы забивают сток в душе быстрее, чем успеваешь глазом моргнуть; что не рекомендуется вырезать что либо из газеты, пока твоя жена ее не прочитала, даже если это газета недельной давности; что я – единственный человек в нашей семье, который может есть одно и то же три вечера подряд без недовольной гримасы, и что наушники были изобретены, чтобы спасти супругов от музыкальных пристрастий друг друга.

Дом там, где твое сердце.

В детстве эта книга прошла мимо меня. А тут у знакомых увидела её на полке, и 36-летний хозяин книги настоятельно посоветовал читать, ибо весело и серьезно, для детей и взрослых, и вообще он её раз 20 уже прочел. Теперь тоже прочла и могу советовать:) Эта книга с улыбкой. Повествование ведется от имени мальчугана. А когда мир подается сквозь детскую призму – это легко, непосредственно, быстрочитаемо. Книга окунает читателя в историю страны реальной – революция, смена власти, гимназисты, солдаты… – и вымышленной – Швамбрании, которая словно зеркало отражает всё то, что слышат и видят два брата – Лёва и Ося. Читая, я и смеялась, и умилялась, и погружалась в ностальгию, и снова смотрела на многие вещи глазами ребенка. Автору удалось передать настроение, дух того времени, историю маленького городка Покровска, ставшего в последствии Энгельсом, историю большой страны, историю семьи и двух мальчишек. Возможно, хорошо, что эта замечательная книга попала мне в руки только сейчас, и, отбросив при чтении всяческие политические моменты, я получила огромное удовольствие от этого произведения.

И несколько цитат:

Мир был очень велик, как учила география, но места для детей в нем не было уделено. Всеми пятью частями света владели взрослые. Они распоряжались историей, скакали верхом, охотились, командовали кораблями, курили, мастерили настоящие вещи, воевали, любили, спасали, похищали, играли в шахматы… А дети стояли в углах.

- Знаю, — отвечал Оська. – Бог – это на кухне у Аннушки висит… в углу. Христос Воскрес его фамилия…

Море вгрызалось в землю. Суша запускала пальцы в голубую шевелюру моря.

Домики стоят, зажмурив ставни.

Ты знаешь, сказал я, — война, это оказывается, ни капельки некрасиво.

Солнце, просочившись сквозь листву, осыпало их кружочками своего теплого конфетти.

- Леля, а Леля! А что такое еврей?

- Ну, народ такой... Бывают разные: русские, например, американцы, китайцы. Немцы еще, французы. А есть евреи.

- Мы разве евреи? — удивляется Оська. — Как будто или взаправду? Скажи честное слово, что мы евреи.

- Честное слово, что мы — евреи. Оська поражен открытием. Он долго ворочается, и уже сквозь сон я слышу, как он шепотом, чтобы не разбудить меня, спрашивает:

- Леля!

- Ну?

- И мама — еврей?

- Да. Спи.

<...>

- Мама, — спрашивает Ося, уже садясь на постели, — мама, а наша кошка -тоже еврей?

Впервые прочла произведение подобного рода. Монолог, но разыгран так, что видишь объёмную, рельефную историю человека, который все свои 30 с лишним лет провел в океане. Он ни разу не ступал по земле, его история проста и, вместе с тем, так пронзительна. А музыка… музыка, которую играл он, и которой пропитан весь монолог, она такова, что ты чувствуешь её, ты видишь, вбираешь в себя каждый звук и ноту. Произведение маленькое, а впечатление от него большое. Нужно прочесть, а лучше – прочувствовать.

И несколько цитат:

Играли танцы, потому что, когда танцуешь, не можешь умереть и чувствуешь себя Богом. Мы играли рэгтайм, потому что это музыка, под которую танцует Бог, когда его никто не видит. Под которую танцевал Бог, если бы он был черным.

Ты жив по настоящему до тех пор, пока у тебя есть в запасе хорошая история и кто-то, кому можно ее рассказать.

Это было похоже на шелковое нижнее белье, которое соскальзывает с тела женщины, а он заставляет ее танцевать. Здесь были все бордели Америки, в этой музыке, но бордели класса люкс, там, где красива даже гардеробщица.

Я уходил в мечты, воспоминания, это все, что тебе остается делать временами, чтобы спастись. Иного способа нет. Трюк бедняков. Но срабатывает всегда.

Как правило, это произведение печатают в одной книге с его же «Чайкой по имени...». Они схожи, они сильны своей наполненностью и они «задумывают» читателя над важным. Для меня «Иллюзии» стали той книгой, а вернее книжечкой (размер невелик), которую можно читать с любой страницы, которая подбодрит в момент грусти или даст по лбу в момент отчаянья, которая уверит в том, что Я МОГУ. А если не получается, значит пока я ещё этого не хочу или оно мне не нужно. Правильная книга, направляющая, книга-друг, многие страницы которой у меня помечены карандашом знаками вопросов, восклицаний, многоточий. И несколько цитат:

Единственное знание, которое имеет для меня смысл, это то, которое получаешь самостоятельно, делая то, что ты хочешь.

Твоя единственная обязанность в любое жизневремя — быть верным самому себе.

..когда в голове у тебя какая-то проблема — ты открываешь любую книгу и смотришь, что она говорит тебе.

Что такое этот мир? И все в нем? ИЛЛЮЗИИ.

Не существует такой проблемы, в которой не было бы бесценного дара для тебя. Ты создаешь себе проблемы, потому что эти дары тебе крайне необходимы.

...почему некоторые люди несчастны. Они несчастны потому, что они избрали быть несчастными.

Тебе никогда не дается желание без того, чтобы не давались силы осуществить его.

Каждый человек, появляющийся в твоей жизни, все события, которые с тобой происходят, — все это случается с тобой потому, что это ты притянул их сюда.

Вот тест, чтобы узнать, закончена ли твоя миссия на Земле: ЕСЛИ ТЫ ЖИВ — ТО НЕТ.

Не приходи в уныние при расставаниях. Прощание необходимо для того, чтобы вы смогли встретиться вновь. А новая встреча, спустя мгновение или многие жизни несомненна для тех, кто является друзьями.

Мальчик получает письмо от умершего 11 лет назад отца. В этом письме отец рассказывает про Апельсиновую девушку. Некая тайна, интрига и аромат апельсинов – не бодрящий, а уютный, обволакивающий. Кто она – это девушка – читатель обязательно узнает. А помимо этого узнает чуть больше о жизни и смерти, о любви и истинных ценностях. Даже если все это читатель знал и до этого, книга прикасается к потаенным струнам души и в какие-то моменты хочется расплакаться. Когда повествование вызывает слезы – оно уже не пустое. Нет излишней розовости и сентиментальности. Только светлая грусть, теплая улыбка, желание считать звезды, покупать апельсины и ценить каждый прожитый миг – такое осталось послевкусие от книги. Немного она для меня перекликнулась с «Вином из одуванчиков» Брэдбери, но если первая – вкус лета, то вторая – вино осени, но с таким же абсолютным ощущением того, что все будет хорошо. И несколько цитат:

Самое заразительное из всего, что я знаю, это смех.

Наверное, ни одна близость на свете не может сравниться с двумя взглядами, которые открыто и решительно встречают друг друга и уже не отпускают.

Нам не принадлежит прошлое друг друга. Главное, есть ли у нас общее будущее.

Не вздумай сказать, будто мир не сказка. Тот, кто не понял этого, рискует так ничего и не понять, пока сказка не кончится. Тогда он сдернет с себя шоры и начнет тереть от удивления глаза, ловя исчезающую возможность отдаться в последнюю минуту тому чуду, с которым ему пришло время проститься и расстаться навсегда.

Никто не прощается в слезах с евклидовой геометрией и Периодической системой. Никто не роняет слез от предстоящей разлуки с интернетом или таблицей умножения. Прощаются с миром, с жизнью, со сказкой. Ну и с небольшим числом избранных, которых особенно любили.

Мечта о несбыточном имеет свое название. Мы называем ее надеждой.

700 страниц не отрываясь и пытаясь угадать — что же в конце? А в конце, как и на протяжении всего чтения, читатель вместе с героем делает свой выбор — что есть любовь? Что измена, предательство? Что есть свобода? Вместе с Николасом — героем романа — я погружалась в тайну, вместе с ним билась вопросом — зачем? А потом доверяла и вновь попадалась в сети психологических лабиринтов. Герои книги выносят мозг Николасу, а заодно и читателю. В одной из редакций Фаулз писал, что рабочим названием романа было «Игра в Бога». Вот уж точно! Человек, как марионетка.. и хотя на протяжении книги мне хотелось трясти за плечи Волхва, чтобы узнать — зачем? Зачем так играть человеком? в конце я пришла к мысли, что он, может, и играл в Бога, но марионеткой нас делают наши же мысли, действия, поступки, хотя это и не оправдывает того, что делал Кончис. И каждый читатель должен сам пройти этот лабиринт, если осилит. Эта книга из тех, которую нельзя закрыть и забыть.

И несколько зацепивших цитат:

В нашем возрасте не секс страшен — любовь.

Я не сужу о народе по его гениям. Я сужу о нем по национальным особенностям. Древние греки умели над собой смеяться. Римляне — нет. По той же причине Франция — культурная страна, а Испания — некультурная.

- Не стыдно вам ночевать у предателя родины? // — Род человеческий вы не предали. // — Род человеческий — ерунда. Главное — не изменить самому себе. //- Но ведь Гитлер, к примеру, тоже себе не изменял. //- Верно. Не изменял. Но миллионы немцев себе изменили. Вот в чем трагедия. Не в том, что одиночка осмелился стать проводником зла. А в том, что миллионы окружающих не осмелились принять сторону добра.

И я вдруг чувствую: мы — одно тело, одна душа; если сейчас она исчезнет, от меня останется половина. Будь я не столь рассудочен и самодоволен, до меня дошло бы, что этот обморочный ужас — любовь. Я же принял его за желание. Отвез ее домой и раздел.

Предоставлять свою судьбу случаю — все равно что идти ко дну. — Потряс меня за плечи. — Плывите! — Дело не в том, чтобы уметь плавать. А в том, чтобы знать, куда плыть.

Вымирают не только редкие виды животных, но и редкие виды чувств.

За пять секунд в человека не влюбишься, но предчувствие любви может заронить в душу и пятисекундная встреча.

-Должно быть, учить детей очень увлекательно. // -Не для меня. Я просто умираю со скуки. // -Все достойные и честные обязанности скучны. Но кому-то же надо их выполнять.

Однако любая игра между мужчиной и женщиной, по каким бы правилам ни велась, имеет чувственную подоплеку..

Судьба-это всего лишь случай; мир справедлив к человечеству, пусть каждый из нас в отдельности и переживает много несправедливого.

На опыте военных лет я окончательно уяснил себе значение чувства юмора. Это демонстрация свободы. Ибо свободен лишь тот, кто умеет улыбаться.

Подчас любовь — это просто твоя способность любить, а не заслуга того, кого любишь.

Автор рисует такие события и картины, которые бы при иных обстоятельствах вызвали хохот, но обстоятельства именно таковы… И будто бы смешно, но на самом деле так хочется взять маленького Санечку с его сползающими колготками и вытащить из того мирка, в котором он с детской серьёзной наивностью хотел быть похоронен за плинтусом.

И несколько цитат:

Про дни рождения, в которые мне исполнялось пять и шесть, бабушка, видно, забывала сказать, и я все время думал, что день рождения — это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения. Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.

Бабушка была моей жизнью, мама — редким праздником. У праздника были свои правила, у жизни — свои.

Развить самостоятельность возможно только при полной материальной независимости

Чаще всего истории Саган стары, как мир. В этой книге тоже ничего нового: Он и Она,

И единственное, чем меня всегда притягивает Саган — это красота её слова.

Несколько запомнившихся цитат:

Конечно, следовало бы остаться у нее и провести с ней ночь: нет все-таки лучшего средства успокоить тревогу женщины.

Я обвиняю вас в том, что вы позволили любви пройти мимо, пренебрегли прямой обязанностью каждого живого существа быть счастливым, избрали путь уверток и смирились. Вы заслуживаете смертного приговора; приговариваю вас к одиночеству.

Не в том ли единственно мыслимая честность в нашей путаной жизни, чтобы любить достаточно сильно, дать другому счастье. Даже отказавшись, если надо, от самых своих заветных теорий.

Это произведение показалось мне слишком женским. Как-то уже самим названием заявлено о том, что конец не будет особо весел. Да и на протяжении всего повествования Саган не единожды словами Сесиль подталкивала читателей к мысли о том, что.. что будет именно так, как случилось. Уже к середине истории я была уверенна на 99% в том, что прочту в финале, и не ошиблась. Для меня это — минус. Но эта история не для того, чтобы получить в финале интригу, она — о любви, ревности, глупости, холодности, страсти. Слишком мягко, слишком предугадываемо, но очень красиво.

И понравившееся цитаты:

Ведь все мы добиваемся только одного — нравиться.

В нашем поцелуе не было ни угрызений, ни стыда, было только жадное, прерываемое шепотом узнавание.

Зато у нас есть все, что необходимо для драмы: соблазнитель, дама полусвета и женщина трезвого ума.

В выражении «заниматься любовью» есть свое особое, чисто словесное очарование, которое отчуждает его от смысла. Меня пленяло сочетание материального, конкретного слова «заниматься» с поэтической абстракцией слова «любовь».

Если ты пьян, можешь говорить правду — никто не поверит.

Быть может, в ее годы я тоже буду платить мальчишкам, чтобы они меня любили, потому что любовь самая приятная, самая настоящая, самая правильная вещь на свете. И неважно, чем ты за нее платишь.

Действительно, солнца было немного. После прочтения остался некий неприятный осадок. Помню, когда читала Фаулза «Коллекционер», хотела собственными руками изничтожить героя, в случае с «Солнцем...» возникло несколько схожее желание, хотя их действия совершенно разны. Само же произведение написано хорошим слогом, рельефное, герои яркие, хотя совершенно не мои. И, видимо, вкусное слово Француазы вновь и вновь возвращает меня к её книгам. И понравившиеся цитаты из этого произведения:

Все мы таковы после тридцати: любое событие, затрагивает ли оно весь мир или только мир наших чувств, требует некоторой театрализации, для того чтобы оно пошло нам на пользу или дошло до нас.

Ты читал когда нибудь русские романы? Внезапно, после двух встреч, герой говорит героине: «Я люблю вас». И это правда, и это ведет повествование прямо к трагическому концу.

Он знал, что в любви всегда кто-то один в конце концов заставляет другого страдать и что лишь иногда, очень редко роли меняются.

Разумеется, думать так было бессовестно, но счастливый человек – чаще всего человек бессовестный.

Произведения Франсуазы Саган не спутаешь ни с чьими, они пронизаны особой атмосферой меланхолии, мокрого асфальта, грусти — иногда легкой, иногда с привкусом полыни. «Смутная улыбка» – не исключение. Молодая девушка-студентка; её парень, к которому она не питает глубоких чувств; состоятельный взрослый скучающий мужчина и его жена. Развитие сюжета можно не описывать, особенно для тех, кто знает Франсуазу)). У неё практически нет хеппи-эндов, её истории просты, где-то банальны, и жизненны. Хотите узнать, что думают девушки, встречаясь с женатым мужчиной? Хотите узнать, чем чаще всего это заканчивается? Хотите погрузиться в мир смутной улыбки от Саган? Эта маленькая повесть для вас. И запомнившиеся цитаты:

Когда заводишь роман, надо выбрать мелодию, духи, какие-то ориентиры на будущее.

Я не люблю врать, да и времени особенно нет.

Бертран был моим первым любовником. Это благодаря ему я узнала, как пахнет мое собственное тело. Так всегда, благодаря телу другого мы узнаем свое собственное, его длину, запах, сначала с недоверием, потом с признательностью.

Потому что, по крайней мере пока ты молод, – в этом долгом обмане, называемом жизнью, ничто не кажется таким отчаянно желанным, как опрометчивый шаг.

Лучше быть счастливой или несчастной, чем вообще ничего, ведь так?

Когда все решено, тогда уже не страшно. Плохо, когда цепляются.

На таких вещах можно создавать крепкие и длительные союзы: на одиночестве, скуке.

-Вы невероятно рассеяны.

-Потому что никого не люблю.

Очень любопытно наблюдать, как жизнь ставит свою подпись под параграфами романтических соглашений.

Отчаяние — какое странное чувство; и странно, что после этого выживают.

Отчаяние — это холодная дрожь, нервный смешок, неотвязная апатия.

Я – женщина, любившая мужчину. Это так просто: не из-за чего тут меняться в лице.

В целом произведение понравилось, хотя как по мне — очень много отступлений, характеризующих викторианскую эпоху. Меня они немного утомляли, но для понимания действий героев были важны. Эта книга — отличный пример литературы постмодерна. В ней и интертекстуальность, и игра с подтекстом, и цитирование множества писателей, ирония и т.д. ГГ не вписывается в свою эпоху — мировоззрением, отношением к мужчине, к обществу. Переплетение силы и чувственности даёт остроту восприятия образа, который проходит личностное взросление и «перерастает» своих современников.

Авторские комментарии хотя и замедляли немного чтение, но в то же время создавали иллюзию того, что историю рассказывают непосредственно тебе. Более того, Фаулз предоставляет читателю на выбор несколько концовок истории, и складывается впечатлении, что если тебе не нравится ни одна из них — можешь вообще придумать свою.

Ну, и несколько цитат:

Одиночество либо ожесточает, либо учит независимости.

Однако возможность – это еще не вседозволенность. Мужья нередко имеют возможность прикончить своих жен (и наоборот) и выйти сухими из воды. Но не приканчивают.

Имеется лишь одно хорошее определение Бога: свобода, которая допускает существование всех остальных свобод.

Комнату освещала одна-единственная свеча, но еще не родилась та женщина, чья красота проиграла бы при свечах.

Однако это расстояние, все эти пропасти, в те времена еще не преодоленные радио, телевидением, дешевым туризмом и всем прочим, имели свои преимущества. Люди, быть может, знали друг друга меньше, зато они чувствовали себя свободнее друг от друга и потому обладали более ярко выраженной индивидуальностью.

Она недаром была крестьянкой – крестьяне гораздо ближе к реальным ценностям, чем городские илоты.

Мы все пишем стихи; поэты отличаются от остальных лишь тем, что пишут их словами.

Написано очень живо, читается легко, образы яркие, переплетение реального и вымысла очень органично, веришь в то, что читаешь. За одно путешествие героини узнаешь многое о жизни описываемого города. И каждая грань истории по-своему интересна.

В маленьком рассказе обрисовано множество «язв» на теле нашего общества.

Финал с, казалось бы, единственно верным вариантом выбора ГГ вдруг вызвал во мне секундное сомнение. Я знаю, как правильно и как бы поступила я, но на секунду задумываешься. Для меня это показатель того, что автор умеет зацепить, не оставить равнодушным к рассказанному.

Рассказ, который был прочтён на одном дыхании. История увлекает, герои вызывают сопереживание. Сочетание в ГГ грубости, силы и любви, прячущейся где-то на самом дне сердца, делают его живым, настоящим.

Погружаясь в атмосферу повествования, ждёшь развязки, а она такова, что понимаешь — либо автор задумал продолжение, либо даёт тебе возможность принять участие и додумать самой в силу своих верований или их отсутствия.

Открытость финала и уловка с обратной стороной Бога — удачная провокация, которая заставляет задуматься о том, что у каждого есть аверс и реверс, так почему бы и да.

И зацепившие цитаты:

Он двинулся вдоль дороги. Сырой и бетонной. Разбитой и изгрызенной временем. Вечной и идущей с ним в ногу.

Голод не бывает пошлым

Первое впечатление от книги — размышления об искусстве, подлинном и пустом, которые незаметно перетекают в размышления читателя о взаимоотношениях между людьми. Творец и публика, мужчина и женщина, учитель и последователи, искушающая молодость и все еще жаждущая старость, физическое влечение, верность, нравственность, условности и преодоление их… А далее, читая, я погружалась в чуть иной мир, как и герой книги, попавший на два дня в Котминэ. Нагота тел и мыслей, переосмысление и взгляд с иной позиции… не обязательно соглашаться с героями книги, но сама книга оставила терпковато-сладкое послевкусие. Понравилось. А еще автор заставил колебаться в своих чувствах: опираясь на мораль, думалось о герое — молодец, что не изменил, а описание ситуации пробудило внутренний голос, который твердил – ну же, ну что же ты, ну не упускай её…

И запомнившиеся цитаты:

Сколько ни читай, каково бы ни было воображение, ничто не может заменить то, что видишь глазами.

— Завидую вам, ребята. В мои молодые годы девушки были не такие. — Я полагал, что в двадцатые годы они были восхитительны. Старик поднял палку в знак категорического несогласия. — Полнейший вздор, мой друг. Не представляете. Полжизни уговариваешь, чтоб она легла с тобой. И полжизни жалеешь, что легла. А то еще и похуже. Триппер схватишь от какой нибудь шлюхи. Собачья жизнь. Не понимаю, как мы ее сносили.

Безмолвие, какое то странное отсутствие птиц — как изобразить безмолвие на полотне? Или театр. Замечал ли когда нибудь Дэвид, что пустая сцена имеет свои особенности?

Он может приучить человека не стыдиться своего тела. И, наоборот, стыдиться условностей. Однажды он довольно удачно выразился: исключения не подтверждают правил, они есть исключения из правил.

И потом возникает вопрос, может ли человек стать пристойным художником и одновременно… вести нормальную жизнь.

Ловушка брака, когда физические влечение переходит в привязанность; знакомые переживания, знакомые игры, безопасное для обоих познание искусства и науки; когда забываешь свое отчаянное невежество и дикое желание познать. Отдаться. Взять.

Его несостоятельность заключалась в том, что он не считал возможным грех. Генри знал, что грех — это вызов жизни; не безрассудство, а акт мужества и воображения. Он грешил по необходимости и в силу инстинкта; Дэвид же не согрешил из страха.

Ныне художник творит для интеллектуалов и теоретиков — не для людей вообще и, что хуже всего, не для себя самого.

Люблю этого автора за отсутствие в его произведениях сладости, искусственных хеппиэндов и за легкий цинизм, которого мне порой не хватает. «Идель» будет интересен нашему читателю помимо основных событий, разворачивающихся в нём, ещё и тем, что речь идет на сей раз не о Франции, а о России, хотя герой в ней — Октав Паранго, которого, кто читал, помнят по «99 франкам». Чувства, бизнес, духовность и их обратные стороны. Книга либо увлечет, либо разочарует. Меня увлекла. И несколько цитат из книги:

Удалось же мне завязать с тяжелыми наркотиками, почему же для любви надо делать исключение?

Я любил, и меня любили, но это никогда не совпадало по времени.

Как все-таки трудно быть свободным. Свобода – это бремя, но ее можно одомашнить, как и страх смерти.

Красота – это спорт, где очень легко оказаться вне игры.

И еще неизвестно, где выше процент фашизма – в исламском хиджабе иди в жюри Fashion Contest и фейс-контроле ночного клуба. Платок хотя бы, скрывая лицо, дает надежду дурнушкам.

Автомобили тоже меня не интересовали. Мне жаль людей, которые меряются объемами двигателей…

Три четверти века секс был единственным развлечением русским (не считая водки и стукачества)…

Возможно, потерять способность влюбляться – это худшее, что может с нами произойти.

Какой все-таки странный век… Надо было семьдесят лет длить революцию, ради того чтобы превратить Москву в образцовый Лас-Вегс и, вернувшись в лоно Церкви, исповедаться в содеянных мерзостях.

Почему церкви закрываются на ночь, когда в них больше всего нуждаешься?

У нас у всех есть свой ГУЛАГ в шкафу, засевшая внутри несправедливость, которую никак не удается переварить. Мы все – потерявшие память россияне.

Красоту можно свести к математическому уравнению: скажем, дистанция между основанием носа и подбородком должна равняться промежутку между верхом лба и бровями. Существуют правила, от которых никуда не денешься, в частности «золотое сечение» (1, 61803399), результат деления, например, высоты пирамиды Хеопса на половину её основания. Вы должны получить эту цифру, разделив свой рост на расстояние ступни-пупок, и ей же в идеале будет равняться частное от деления отрезка ступни – пупок на промежуток пупок – макушка. В противном случае вы неебабельны.

Когда никого не любишь, терять нечего.

- Знаешь разницу между браком и разводом? Свадьбу празднуют только один раз, а развод – каждый день! — Поэтому разводиться гораздо утомительнее, чем жениться.

- Верность – единственное средство трахаться без резинки. — А еще деньги.

Как смешон страх показаться смешным.

Непонимание между мужчинами и женщинами возрастает, если они не знают, что любят друг друга.

Действие происходит на открытии парижского ночного клуба «Нужники». Автор сделал пародию на ночную жизнь клабберов. Это карикатура на гламур, модных людей, ценности нынешнего бомонда и т.д. И ему это удалось. Но для меня некие описания по своему стилю напоминали натурализм Чака Паланика. Но то Паланик, а это Бегбедер – они ведь разные и мне не хотелось тут такого. Базар, балаган, ярмарка тщеславия. И как сказано в самой книге: «блуд, групповой секс, публичная порка, лишение девственности, игры с разными правилами (рулетка – русская, заирская и сан тропезская)» и многое другое. И среди всего этого герой повествования Марк ищет то ли любовь, то ли ту, с которой можно переспать. И таки находит, но она не просто девушка, она… прочтете-узнаете=) Бегбедер заканчивает тем, что «Марк и Анна – мораль этой безнравственной истории. Все остальное – литература.» Но я та читательница, которую не нужно опускать в сливную яму, чтобы показать, в чем здесь мораль. Не моя книга, хотя признаю, что омерзительная карикатура Бегбедеру удалась. И несколько цитат:

Всего три слагаемых успеха на «Н»: Напор, Наглость и Независимость.

В конце концов, для того чтобы править, достаточно уметь слушать, производить впечатление культурного человеке и уметь заводить публику.

Адепты пирсинга сводят с ума детектор металла.

Я считаю необходимым участвовать во всем этом гигантском бардаке, потому что, сидя дома, мир не изменишь. Вместо того чтобы проклинать идущие мимо поезда, я предпочитаю сворачивать с маршрута самолеты.

Он многое бы отдал за то, чтобы хоть на несколько часов стать хорошенькой девушкой. Как это сладко – чувствовать такую власть над мужчинами…

Забавный парадокс: болтуны, как правило, остаются в одиночестве. Марк думает: «Самые блестящие фразы, сказанные мной за всю мою жизнь, я произнес про себя».

История случилась не то с генералом де Голлем, не то с королевой Викторией. Один африканский царек, которого с помпой принимали во дворце, выпил воду из своей мисочки в конце банкета. Глава государства, принимавший царька, в ответ дипломатично поднес свою к губам и осушил ее до дна, и глазом не моргнув. Всем присутствующим не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. По мнению Марка, этот анекдот – притча о нашей эпохе. Мы ведем себя абсурдно, гротескно и смехотворно, но, поскольку все вокруг ведут себя точно так же, это поведение постепенно начинает казаться нам нормальным.

На вечеринках ничто не имеет права задерживать внимание дольше пяти минут: ни разговоры, ни люди. В противном случае вам угрожает нечто худшее, чем смерть: скука.

Вот там, прямо по курсу, – юг, Африка! Слева – русские, справа – америкашки. Первые дохнут от голода, вторые – от зависти, а третьи – от несварения желудка. В каждом порту бывшего СССР стоит атомная подводная лодка, готовая взлететь на воздух. Мафия правит США с тех пор, как убила Джона Кеннеди. Весь мир страдает, вакцины против этого мерзостного СПИДа никто так и не придумал, а мы тут тратим жизнь на всякую херню!

Кстати, если усердно делаешь вид, что влюблен, на самом деле влюбляешься.

Читая отзывы, встречала практически поголовное восхищение главной героиней — Джулией. У меня же иная реакция. Я чувствую к ней жалость и сочувствие. Да, она гениальная актриса и ей давались любые роли, но вот роль матери, жены, подруги в реальной жизни ею сыграны отвратно. Это не есть плохо для нее — ведь она получала удовольствие от своей жизни и ежеминутной игры. Просто это не мой тип. Я бы не хотела ни такой матери, ни такой подруги, ни кого бы то ни было. По сути, Джулия про_играла всю свою жизнь. Для меня она осталась пустой женщиной. Есть (нелюбимый) муж, молодой (изменяющий) любовник, взрослый (не понимающий) сын, роли в театре, признание, слава, но... есть ли внутренняя наполненность? Есть ли то уютное, главное счастье? Я его не увидела. Единственное, что я взяла из советов Джулии для себя, так это психологический прием «держать паузу». Он и правда работает =) И, конечно, скажу о самой книге — она хороша! Легкий язык, ирония, умелое использование автором знаний о женской психологии. От чтения получила удовольствие. И несколько запомнившихся цитат:

-Ох уж эти мне женщины, — вздохнул Джимми. — Если пытаешься лечь с ними в постель, они называют тебя грязным старикашкой, если нет — поганым евнухом.

Ужасными бывают только актеры, а не роли.

Как ни странно, женщинам льстит, когда на них смотрят с одной мыслью — повалить скорее на кровать.

Людям не нужен резон, чтобы сделать то, что они хотят, — рассуждала Джулия, — им нужно оправдание.

Женщина привлекает к себе мужчин, играя на своем очаровании, и удерживает их возле себя, играя на их пороках.

Мужчины — рабы привычек, это помогает женщинам их удержать.

Только женщина знает, на что способна другая женщина.

Любовь — это боль и мука, стыд, восторг, рай и ад, чувство, что ты живешь в сто раз напряженней чем обычно, и невыразимая тоска, свобода и рабство, умиротворение и тревога.

Все же лучше знать, что ты дурак, чем быть дураком и не знать этого.

.. если у тебя есть хоть какое-то чувство юмора, во всем найдешь свою смешную сторону.

Горечь жизни не в том, что мы смертны, а в том, что умирает любовь.

На данный момент самая для меня страшная его книга. Она соткана из нескольких историй людей, попавших в одну общую историю и рассказывающих о себе. Помните «Десять негритят» А. Кристи? Есть некие параллели, но «негритята» – это детская сказка в сравнении с «призраками». Насилие, обман, ложь, лицемерие, человеческая глупость, похоть и многое другое, которое Паланик показывает под увеличительным стеклом своего мировоззрения. Мозг выворачивается наизнанку и остается швами наружу до конца чтения. Его книги не для всех, его образы врезаются в память, его «Призраков» хочется закрыть с мыслями – так не бывает, не хочу! Но так бывает… Мы – люди, а потому так, к сожалению, бывает...

И несколько цитат:

— Вот поэтому Моисей и увел племена Израилевы в пустыню… Потому что они столько лет прожили в рабстве. Поколение за поколением, они учились, как быть беспомощными. Чтобы создать расу хозяев из расы рабов, сказал мистер Уиттиер, чтобы научить забитых, смиренных людей самим управлять своей жизнью, Моисею приходилось быть сволочью.

— Все эти женщины, — говорит директор Седлак, — которые возмущаются и протестуют против журнала «Hustler», мол, порно превращает женщину в вещь… — Она говорит: — А искусственный член, это, по вашему, что? Или донорская сперма из какой нибудь клиники? Есть мужчины, которым нужны лишь картинки с голыми женщинами. Но есть и женщины, которым нужен лишь член мужика. Или его сперма. Или его деньги. У обоих полов — одинаковые проблемы с доверительными, по настоящему близкими отношениями.

— Человечность определяется не по тому, как мы обращаемся с другими людьми, — говорит Недостающее Звено. Растирая пальцем слой кошачьей шерсти у себя на рукаве, он говорит: — Человечность определяется по тому, как мы обращаемся с животными.

То в воздухе что то такое носится. То вам нездоровится, то давит усталость. Отец снова напился. Жена к вам охладела. Всегда найдется какое то оправдание, чтобы не жить собственной жизнью.

— По настоящему неординарные люди, — говорит она, — по настоящему счастливы только тогда, когда полностью посвящают себя своему занятию.

Людям не нужен счастливый конец… Вот чего хочется людям. Того же, ради чего мы смотрим автогонки: а вдруг кто нибудь разобьется. Не зря же немцы говорят: «Die reinste Freude ist die Schadenfreude». «Самая чистая радость — злорадство». И действительно: мы всегда радуемся, если с теми, кому мы завидуем, случается что то плохое. Это самая чистая радость — и самая искренняя. Радость при виде дорогущего лимузина, повернувшего не в ту сторону на улице с односторонним движением.

Мы любим конфликты, говорит он. Ненависть — наша любовь. Чтобы остановить войну, мы объявляем войну ей самой. Искореняем бедность. Боремся с голодом. Открываем фронты, призываем к ответу, бросаем вызов, громим и уничтожаем. Мы люди, и наша первая заповедь: Нужно, чтобы что то случилось.

— Стремление навести в мире порядок, — любил повторять мистер Уиттиер, — есть признак очень незрелой души. Такие стремления свойственны лишь молодым: спасти всех и каждого от их порции страданий.

Кукол рвут дети. Так было всегда. Дети, с которыми обращаются плохо, истязают и мучают все, что могут. Каждая жертва найдет себе жертву. Это цикличный процесс.

Люди так делают, да: превращают вещи в людей, а людей — в вещи.

— В большом городе с ограниченным полицейским бюджетом, — говорит Сестра Виджиланте, — хороший серийный убийца — это весьма эффективный способ модификации общественного поведения.

Люди в своем большинстве убивать не умеют. Они даже курицу не забивали ни разу в жизни, не говоря уже про человека. Они даже не представляют, как это непросто.

Ничто не меняется, говорит он. Еще одна группа, которая была тут до нас, у них все закончилось тем же самым. Люди буквально влюбляются в свою боль, они просто не в состоянии ее бросить. Как и истории, которые они рассказывают. Мы сами себя загоняем в ловушку.

Ч. Паланик для меня тот автор, начав читать которого, невозможно остановиться, но временами хочется захлопнуть книгу. Его натурализм просто сводит с ума. Автор гениален в своём умении повернуть ситуацию так, что спотыкаешься на предложении и преломляешь свои взгляды на жизнь. А потом снова его хлёсткий натурализм и выворачивание наизнанку. И думаешь – ну как можно так извратить занятия любовью? Ну, ладно, секс, но всё же… И хорошо, что мне уже не 14-15 и я знаю, что всё бывает не так, как описано. Но с иной стороны — автор справедлив, и его первые слова книги предупреждают читателя: «Если вы собираетесь читать это – лучше не надо. После парочки страниц вам здесь быть не захочется. Так что забудьте. Уходите. Валите отсюда, пока целы». А так как я не ушла и осталась цела, то оставлю ещё несколько цитат из этой книги:

...стоит рисковать жизнью, чтобы заработать любовь. ...нужно подойти к самой черте смерти, чтобы получить хоть какое-то спасение.

– Искусство никогда не является из счастья.

Старый принцип, мол, красота – радость навеки: а вот по моему личному опыту даже самая раскрасивая красавица – радость только на три часа, это предел. Потом ведь она захочет рассказать тебе обо всех своих травмах детства. Один из приятных моментов во встречах с девчонкой из тюрьмы – кайф от мысли, что смотришь на часы, и знаешь: через полчаса она уже будет за решёткой.

Наверняка ведь даже самый паршивый минет лучше, чем, скажем, нюхать самую лучшую из роз, …там, смотреть самый прекрасный закат. Слушать смех детей.

пытка будет пыткой, а унижение – унижением, только если ты сам решишь страдать.

Волшебство секса – обладание без обузы владения.

Притворяясь слабым, ты обретаешь власть. И, напротив, ты даёшь людям почувствовать себя очень сильными. Ты спасаешь людей, давая им спасти тебя.

Забавно, что никогда не думаешь о женщинах, которых отымел. И никогда не удаётся забыть как раз тех, которые своей участи избежали.

– Каждая женщина – просто задача с очередным условием!

Я хочу сказать, – в мире, где нет Бога, разве матери – не новый бог? Последняя сокровенная недостижимая инстанция. Разве материнство не осталось последним настоящим волшебным чудом? Но чудом, невозможным для мужчин.

И пускай мужчины заявляют, что сами рады не рожать, – всякая там боль и кровь, – но на самом деле, всё это тот же самый кислый виноград. Сто пудов, мужчины неспособны сделать ничего даже близко потрясающего. Выигрыш в физической силе, абстрактное мышление, фаллосы – все мужские преимущества кажутся уж больно условными.

Фаллосом даже гвоздь не забьёшь.

Женщины же сразу рождаются с куда большими потенциальными способностями. Только в тот день, когда мужчина сможет родить, – только тогда мы сможем начать разговор о равных правах.

Это совсем не тот Моэм, который водил за кулисы «Театра». С этим Моэмом было сложнее, но не менее интересно (хотя вначале читалось несколько нудно). Разные характеры, судьбы, взгляды на жизнь и никакого авторского вмешательства – читатель сам выбирает, что плохо-хорошо, что ему ближе. Произведение актуально на все времена, потому как мы всегда в поиске ответов, любви, счастья, своего места… Иногда сложно понять те или иные поступки героев, но тем увлекательнее чтение. Сложно прожить жизнь, не оступаясь, так же, как сложно не пораниться острием бритвы. И несколько цитат:

Мы, зрелые люди, и не подозреваем, как беспощадно, и притом безошибочно, судят о нас дети.

В мире все имеет конец, неразумно просить, чтобы что-то хорошее продлилось, но еще неразумнее не наслаждаться им, пока оно есть.

Существует мнение, что когда человек ни на что иное не пригоден, он становится писателем.

Влюбленные находят тысячи способов убедить себя в том, что раз им чего-то хочется, значит это разумно. Отсюда, думается мне, и огромное число неудавшихся браков.

На мой взгляд, утверждение, что может быть любовь без страсти, – абсурд; когда люди уверяют, что любовь может длиться, даже если страсть умерла, они имеют в виду другое: привязанность, дружбу, общность интересов и вкусов, привычку. Главное – привычку. Половые сношения могут продолжаться по привычке, вот так же у людей пробуждается голод к тому часу, когда они привыкли есть. Влечение без любви, разумеется, возможно. Влечение – это не страсть. Это – естественное проявление полового инстинкта, и значит оно не больше, чем любая другая функция животного организма. Поэтому-то и неразумны женщины, воображающие, что все пропало, когда их мужья изредка позволяют себе согрешить на стороне, если время и место тому способствуют.

В деловой жизни мошенничество иногда сходит с рук, но в искусстве честность – не только лучшая, но единственно возможная политика.

Самопожертвование – страсть настолько всепоглощающая, что по сравнению с ней даже голод и вожделение — безделка. Она мчит своего раба к погибели в час наивысшего утверждения его личности. Предмет страсти не имеет значения: может быть, за него стоит погибать, а может быть нет. Эта страсть пьянит сильнее любого вина, потрясает сильнее любой любви, затягивает сильнее любого порока. Жертвуя собой, человек становится выше Бога, ибо как может Бог, бесконечный и всемогущий, пожертвовать собой? В лучшем случае он может принести в жертву своего единственного сына.

Вы ведь знаете, какие мы, женщины, несчастные, так часто бывает, что стоит полюбить – и сама уже не вызываешь любви.

Но собственные невзгоды сносить легко, для этого требуется лишь немножко мужества; по-настоящему нестерпимо то зло, часто кажущееся столь незаслуженным, от которого страдают другие.

Ничто не остается без последствий. Бросьте в пруд камень – и вы уже немного изменили Вселенную.

Название мне показалось странным, да и сама книга поначалу тоже. Не было желания читать запоем, но и оставить её на пол странице не получалось. Наивность, простота, честность. Чувствуется некое влияние Гавальды. Детерминизм, феноменология, Кант, рефлексия… и на фоне этого консьержка, читающая Маркса и перечисленное выше. И 12-летняя девочка, видящая наш мир будто изнутри, без прикрас. Герои книги из тех, о которых продолжаешь думать между чтением и по окончании оного. Люблю, когда так. Ирония, легкий юмор, обращение к русской классике... Автор ловко подмечает такие детали в повседневной жизни, на которые без книги я не обратила бы внимания. Кого-то могут утомить размышления философского характера, кому-то будет не хватать остроты и движения, но мне всего было в меру. Вот только концовка расстроила, хотя позже я поняла – так и случилось бы в жизни, в книге бы могло быть иначе, а в жизни чаще бывает именно так.

И запомнившиеся цитаты:

Что такое аристократка? Та, кого не затрагивает пошлость, даже если окружает ее со всех сторон.

Кошка в этом мире —

Украшение дома?

Скорей современный тотем

Кроме любви, дружбы и Искусства, я что-то не вижу ничего, что могло бы наполнить человеческую жизнь.

В нашем обществе бедная, некрасивая да еще и умная женщина обречена на незавидное существование, к которому полезно привыкать как можно раньше. Красоте прощается все, даже тупость.

— Посеешь желание — пожнешь угнетение.

Беда в том, что дети верят словам взрослых, а когда сами взрослеют, в отместку врут собственным детям. «Взрослые знают, в чем смысл жизни» — вот всемирное вранье, в которое все обязаны верить. А когда станешь взрослым и поймешь, что это неправда, уже поздно.

А в воине ценна не та сила, которую он расточает, устрашая врага грозными воплями и жестами, а та, которую он способен сосредоточить в себе, не выпуская ее наружу.

Казаться глупее, чем ты есть, ужасно трудно.

Когда мне не по себе, я забираюсь в убежище. Для этого не надо никуда идти или ехать — достаточно перенестись в сферу литературных воспоминаний. Литература! Это ли не самое благородное развлечение, не самое приятное общество, не самое сладостное забытье!

Не важно, что умрешь, не важно, в каком возрасте, важно, за каким занятием тебя застанет кончина.

Те, к кому жизнь благосклонна, просто обязаны стоять на страже прекрасного. Язык — наше достояние, и его нормы, выработанные всей нацией, — святыня. Пусть со временем они меняются, преобразуются, отмирают и возрождаются и пусть эта изменчивость плодотворна, но, прежде чем получить право участвовать в этой игре и ломке, необходимо присягнуть им на верность. На элиту, людей, избавленных от тяжкого труда, удела бедняков, возложена двойная миссия: чтить и хранить красоту языка.

Завтрашнего дня боятся те, кто не умеет строить сегодняшний, а когда люди не могут ничего выстроить сегодня, они уговаривают себя, что у них все получится завтра, но так не бывает, потому что завтра всегда превращается в сегодня, понимаете?

Бедность безжалостно выкашивает в человеке сочувствие к ближнему, опустошает его душу, лишает каких бы то ни было эмоций, чтобы он мог тянуть свою лямку.

Может, жить значит подхватывать на лету умирающие мгновения?

Молодой человек Эдвард подсыпал чуть наркотиков своему другу, и пока последний прибывал в эйфории, убежал к девушке, а вернувшись после скоро секса, обнаружил, что его друг выбросился из окна и погиб. И впереди 700 страниц повествования. Что же будет? А ничего такого, от чего можно было бы глотать страницу за страницей. Практически каждый из героев книги занят поиском себя, своего места, но мало кто его находит. Мужья, занятые собой, любовницы, не решающиеся на важный шаг, сестры, кажущиеся слегка не в себе, отец главного персонажа – в прошлом именитый художник, секс-символ, и бог_еще_знает кто. Иногда повествование было схоже на лабиринты романа «Волхв» Фаулза, но совсем слабо. На мой взгляд, ему не хватило многогранности образов, глубины и скорости. Растянуто, по кругу, без искры. После прочтения остается ощущение беспросветности и выдоха – роман наконец окончен.

Несколько зацепивших цитат:

Машина объективна. Компьютер может руководить государством лучше человека.

Потеряв язык, мы можем потерять вместе с ним наши души, наше ощущение правды и реальности, наше чувство направления, наше представление о добре и зле.

Бог – это вера, что самые потаенные уголки души известны и любимы, что даже туда проникают лучи света.

Сумасшедшие такие изобретательные. Неудивительно, что поэтов считают сумасшедшими.

Может ли человек прожить без зла, без тени, без это? Кто-нибудь из людей сумел так прожить?

Мы учимся умирать путем непрерывного разрушения наших идеальных образов, и непрерывного разрушения наших идеальных образов, и причина этого разрушения – не ненависть к самим себе, живущая в нас, а истина, которая находится вне нас; страдания нормальны, они происходят всегда, они должны продолжаться.

Какое удивительное дело – разговор. Как мы это делаем? Есть ли что-то более необычное и необъяснимое, чем человеческое сознание?

Как только мы начнем говорить правду, мы станем богами.

Произведение без мистики и ужасов. Хотя на счет ужасов можно и поспорить. Если кратко и не особо раскрывая интриги – муж и жена, вместе 27 лет, казалось бы знают друг у друга «все трещинки», ан нет. Она обнаруживает, что, возможно, именно её муж — маньяк, совершивший множество зверских преступлений. Что ей делать? Вдруг это все же не он, а просто совпадение. Молчать? Но как? Если перед глазами сводки о жертвах кровожадного убийцы, коим скорее всего и есть её любимый муж? И ведь убийства будут продолжаться! Молчать, становясь тем самым соучастницей, или сдать его, своего любимого родного человека, полиции? Непростой вопрос, да? А учитывая то, как мастерски Кинг создаёт психологический накал, невозможно остаться равнодушным и ты физически ощущаешь сгусток нервов и переживаний героини.

Мораль, совесть, справедливость – всё это не из категорий мистики, но от невозможности найти правильное решение становится страшнее, чем на кинговском же «Кладбище мертвых животных».

Произведение маленькое, читается очень быстро, заставляя задуматься о том, что есть справедливость и, главное: а что бы сделал ты?

И пара цитат:

Ни для кого не секрет, что счастливый брак основан на балансе интересов и высокой стрессоустойчивости. Знала это и Дарси. Как поется в песне Стива Уинвуда, нужно «плыть по течению и не барахтаться».

Любовь нельзя перекрыть, как вентиль, даже если после двадцати семи лет брака она становится похожей на привычку. Любовь идет от сердца, а у сердца свои законы.

Об этой книге я прочла массу отрицательных, недовольных, разочарованных отзывов. Возможно, я читала её в каком-то особом настроении, но мне она очень легла на душу. Павич тот писатель, чьи книги заставляют думать. Они – лабиринты, которые не всегда проходишь с первого раза. Таковым есть и это произведение. Читая, вспоминала и «Волхв» Фаулза, и «Школу добродетели» Мердок, и Маркеса. Когда погружаешься в книгу и не можешь вынырнуть, боясь упустить подсказку к разгадке. Ты вместе с повествователем открываешь ящички, отделенья, потайные дверцы ящика и узнаешь новые и новые фрагменты жизни героев. И нанизываешь эти бусины, надеясь в конце получить ожерелье, но получишь ли? Милорад хитрец ведь, просто так из лабиринта не выведет. И пусть какие-то ходы были не по мне (гадание по стоящему члену, долгое описание несуществующих яств..), но в целом я получила удовольствие.

И несколько цитат из книги:

Узнав тайну, и сам становишься частью тайны.

Берегись, деточка, женщина может состариться в одно мгновение, даже когда лежит под мужчиной...

Болезнь всегда старше здоровья!

Но к сожалению, несмотря на то что каждому суждено умереть, далеко не каждому суждено родиться. Самые лучшие так и остаются нерожденными.

Может быть, наше тело и наша душа — это горючее? Горючее для чего? Может быть, Время — это сила, которая движет телом, а Вечность — это горючее души?

Если вы что-то ищете и не находите, не теряйте надежды. Может быть, это «что-то» найдет вас.

Снег всегда белый, но каждый год разный. Также и с любовью. Не важно, сколько ей лет, важно, меняется она или нет. Если скажешь: моя любовь уже три года одинакова, знай, что твоя любовь умерла. Любовь жива до тех пор, пока она изменяется. Стоит ей перестать изменяться — это конец.

Чтобы быть счастливым, нужен дар. Для счастья нужен слух, как для пения или танцев.

Автобиографическая повесть, за которую автор была удостоена Гонкуровской премии. Вся книга, как пружина, которая медленно-медленно сжимается, и ты ждешь её выстрела, но он не происходит, а, возможно, он произошел в самом начале. Сюжет кажется банально простым – девочка-француженка и мужчина-китаец становятся любовниками. Но это не еще одна история о Лолите, нет. Это история выбора, боли, преодоления, некого протеста, отношений между людьми, и метафорически – Европой и Азией, история любви – физической и душевной. Писательнице удалось передать атмосферу Индокитая, его улочек, ароматов, комнатки, в которой герои чувственно предавались любви (он – последней, настоящей, глубокой, она – первой, любознательной, жаждущей ласки и страсти) – всё очень визуально, ощутимо, будто книга создана не писателем, а оператором – разные ракурсы для полноты картины и ты чувствуешь запахи, слышишь шум вентилятора под потолком, видишь капли крови, спермы, пота. Кстати, герои не имеют имен, но их характеры настолько мастерски выписаны, что ты сопереживаешь вместе с ними их жизненные перипетии, сочувствуя, злясь, не понимая, принимая. Книга не потеряет своей притягательности, если кто-то вам перескажет её сюжет, потому что её соль в деталях, в эмоциях, в ощущениях. И когда по запрету отца-китайца взять сыну в жены белую девчонку, последний женится на китаянке, а девчонка уплывает во Францию, ты думаешь, что это конец, то ошибаешься. Пройдет множество лет, она станет писательницей, будет рожать детей, разводиться и вдруг в её трубке раздастся голос: «Это я». «Все как и прежде, он еще любит её, никогда не переставал любить и будет любить только её до самой смерти».

Пыс.пыс. Говорят, что фильм, снятый по этой книге, в разы эмоциональней, глубже, лучше.

Книга из разряда глыб, которые нужно осмыслить, передумать, пережить в себе.

И зацепившие цитаты:

Желание стать писателем – самый обыкновенный эгоизм: стремление стать кукловодом и тем самым отделить себя от остальных марионеток. С той же целью женщины прибегают к косметике.

Бесплодность песка, каким он представлялся обычно, объясняется не просто его сухостью, а беспрерывным движением, которого не может перенести ничто живое. Как это похоже на унылую жизнь людей, изо дня в день цепляющихся друг за друга.

…учителя ведут своеобразную жизнь, все время отравляемую грибком зависти… Год за годом мимо них, как воды реки, текут ученики и уплывают, а учителя, подобно камням, вынуждены оставаться на дне этого потока.

Впрочем, если бы на свете существовало лишь то, что жалко упустить, действительность превратилась бы в хрупкую стеклянную поделку, к которой страшно прикоснуться. Но жизнь – те же газетные статьи. Поэтому каждый, понимая её бессмысленность, ось компаса помещает в своем доме.

Сколько бы ни говорили, что песок течет, но от воды он отличается. По воде можно плыть, под тяжестью песка человек тонет.

Потерпевшие кораблекрушение гибнут не столько от голода и жажды, сколько от страха, что пищи и воды не хватит. Стоит только подумать, что проиграл, и в тот же миг начинается поражение.

Наивность женщины превращает мужчину в её врага.

У неожиданных решений гораздо больше шансов на успех, чем у тех, которые бесконечно обдумываются и взвешиваются.

Одиночество – это неутоленная жажда мечты.

Когда на тебя смотрят, а ты делаешь что-то гадкое – это гадкое в той же степени марает и тех, кто смотрит…

Сложная, тяжелая книга. Нет, читается она легко, и подгоняешь себя желанием узнать – ну чем же? Чем это закончится? И закончится ли вообще? Но вот эмоции, которые она вызывает…

Автор рисует перед читателем

И чуть цитат:

-Но что-то иногда забывается?

-Да, ты забудешь то, что хочешь помнить, и будешь помнить то, что хотел забыть.

Днем вдоль дороги стояли стеной колья с телами. В чем их вина? Подумал, что за всю историю человечества наказаний было больше, чем преступлений. Слабое утешение.

-Люди всегда готовятся к будущему. Я же об этом никогда не заботился. Будущее их не ждет. Оно даже не подозревает об их существовании.

Вначале я несколько путалась в повествовании, которое отправляет читателя в Америку то 80-х, то 20-40-50-ых. А потом настолько втянулась в жизнь героев, что в перерывах между чтением все думала – как там Руфь, Иджи, Бадди.. как они там все? Уютная, мягкая добрая книга о простых людях, их горестях и радостях. В ней затронуты многие вопросы – расизм, однополая любовь, дети и родители, кризис возраста, преступление и еще много чего, но обо всем этом так мягко и где-то с юмором, где-то с нежностью, где-то оставляя выбор за читателем, что проживаешь вместе с героями жизнь каждого из них и не хочешь расставаться. Я намеренно читала эту книгу долго, растягивая удовольствие. И каждый раз, устроившись удобнее, чувствовала себя гостьей (а может уже и своей) в кафе «Полустанок», и слушала новые истории, которые произошли, пока книга была закрыта. Увлекательная, добрая, немножко грустная, настоящая книга! После её прочтения остается смешанное чувство – ностальгия, легкость, ощущение счастья от жизни и от знакомства с жителями городка, и осознание того, что я по ним скучаю. =) А еще желание приготовить жареные помидоры, ведь автор в конце книги дает нам несколько рецептов блюд из меню кафе, ставшего уже родным, среди которых и эти жареные зеленые помидоры!

И зацепившие цитаты

Странно, иногда сердце продолжает биться даже когда разбито.

Клянусь, я не понимаю, почему люди перестали использовать свои мозги по назначению. Ты только подумай: этим ребятам противно сесть за стол с черным, но зато они преспокойно едят яйца, вылезшие прямо из куриной задницы.

А кошки совсем другое дело. Делают вид, будто вы их ничуть не интересуете. Вот и некоторые люди так же… стараются держаться особняком и не позволяют себя любить.

Ева позволяла себе самую большую роскошь в жизни — плевать на мнение окружающих.

Что может быть хуже больного мужчины?

Если вы меня спросите, в каком году такой-то или такой-то женился, на ком женился и в чем была мать невесты, я в девяти случаях из десяти отвечу правильно. Но хоть убей, никак не могу вспомнить, когда же я успела так состариться. Как-то неожиданно все получилось: раз — и уже старуха.

Я верю, бедняки — по большей части хорошие люди, за исключением разве что нечестных… Но нечестных и богатство не сделает лучше.

Бог никогда не запирает дверь, пока не откроет другую.

Да нет же, никто не может просто взять и отключить аппарат, поддерживающий жизнь матери, и нет этому оправдания. Выключить свет своего детства и уйти, словно погасить лампу и выйти из комнаты.

Но когда Джанис спросила, спала ли она с кем-нибудь кроме мужа, и она ответила: «Боже мой, конечно нет!», её дочь воскликнула: «Ой, мам, какая глупость! Ты ведь даже не знаешь, хорош ли он в постели. Бедняжка!»

Слишком поздно началась борьба женщин за независимость, у меня уже были муж и двое детей, и вдруг на тебе! Оказывается, замуж выходить было вовсе не обязательно. А я думала, все должны. Что я вообще знала!

Ведь совершенно не важно, как ты выглядишь, все равно найдется человек, который считает тебя самым прекрасным существом на свете.

Разочарование — вот что чаще всего губит.

Если и есть на свете такая штука, как абсолютное счастье, то это ощущение, что ты — в правильном месте.

Книга Р. Брэдбери «Лето, прощай» является продолжением «Вина из одуванчиков». Но для меня эти книги несколько разные. Если «Вином..» я и вправду упивалась, пьянея от образов, метафор, атмосферы, то в этом произведение все как-то не так, более сухо что ли. Хотя слово Брэдбери остается таким же вкусным.

И все же я не воспринимаю эту книгу, как продолжение «Вина..», она иная. Возможно это и закономерно, ведь мальчик Дуглас взрослеет, но не настолько ведь, чтобы из светлого, любопытного, солнечного мальчугана превратиться в хулигана, всерьез воюющего со стариками, ломая им ноги. Конечно, прощаться с летом, с детством, с, в конце концов, жизнью непросто, но я надеялась на такое же приятное послевкусие, как от первой книги, а его не случилось. А еще этот диалог старика со вставшим у него в последний раз (простите) членом, а Дугласа с ним же, но сделавшим это впервые. Это такой восклицательный знак во взрослении мальчика?

Может быть, но т.к. читаешь эту книгу в ожидании иных чувств, немного разочаровываешься. В остальном же Брэдбери остается собой и показывает нам жизнь с таких сторон, за которые без него мы, возможно, и не заглянули бы. И несколько зацепивших цитат:

Запомни: ничто и никогда не проходит бесследно.

У нас один выход — остановиться! Не выходить из этого возраста. Расти? Не больно хотелось! Вырастешь — надо жениться, чтобы тебе каждый день скандалы закатывали!

Хозяин, давно выписанный из больницы, лежит в собственной постели — а его молодость тем временем пробила панцирь, выскользнула между ребрами, покинула старческую оболочку и затрепетала на ветру.

Пароход дал прощальный гудок и разбил Дугласу сердце: оно брызнуло слезами у него из глаз..

Огромный лунный диск башенных часов — это, считай, та же мельница, говорил дедушка. Сыпь туда зерна Времени — крупные зерна столетий, мелкие зерна годов, крошечные зернышки часов и минут — куранты все перемелют, и Время неслышно развеется по воздуху тончайшей пыльцой, которую подхватят холодные ветры, чтобы укутать этим прахом город, весь целиком. Споры такой пыльцы проникнут и в твою плоть, отчего кожа пойдет морщинами, кости начнут со страшной силой выпирать наружу, а ступни распухнут, как репы, и откажутся влезать в башмаки. И все оттого, что всесильные жернова в центре города отдают Время на откуп ненастью.

Без чиновников даже не доказать, что ты умер.

Победа там, где есть движение вперед. В шахматах — и то победа никогда не приходит к игроку, который только и делает, что сидит и размышляет над следующим ходом.

Прежде чем научиться отпускать, научись удерживать. Жизнь нельзя брать за горло — она послушна только легкому касанию. Не переусердствуй: где то нужно дать ей волю, а где то пойти на поводу. Считай, что сидишь в лодке. Заводи себе мотор да сплавляйся по течению. Но как только услышишь прямо по курсу крепнущий рев водопада, выбрось за борт старый хлам, повяжи лучший галстук, надень выходную шляпу, закури сигару — и полный вперед, пока не навернешься. Вот где настоящий триумф. А спорить с водопадом — это пустое.

Покажи мне хоть что нибудь хорошее, чему не приходит конец, и у меня на радостях крыша съедет.

Не единожды слышала выражение – «Это ведь, как убить пересмешника». И наконец прочла книгу Ли Харпер «Убить пересмешника». Если начать говорить о том, что описана Америка 30-годов, проблемы расизма, вопросы правосудия, то станет немного скучно. А ведь книга совсем не такая. Возможно, потому, что рассказ идёт от имени 8-летней девчушки. И рассказывает она о себе, своём брате, своём отце, своих соседях, неком Страшиле Рэдли, тайна которого держит интригу на протяжении всей книги, о своём взрослении… Книгу нужно читать. Вот, честно. Даже не потому, что она хорошо написана, что читается легко, что на многие вещи взглянешь иначе. А потому, что устами ребёнка говорит истина. И, возможно, «Глазастик» даст вам ответы на многие вопросы, и вы никогда не убьёте пересмешника.

И несколько зацепивших цитат:

Ничего не надо страшиться, кроме страха

Есть такие люди, они чересчур много думают о том свете и потому никак не научатся жить на этом.

Если сумеешь попасть в сойку, стреляй их сколько угодно, но помни: убить пересмешника большой грех.

Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, — это его совесть. Понимаешь, малышка, если кто‑то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий.

Что бы там ни было, а всякая толпа состоит из людей.

Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все‑таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все‑таки побеждаешь.

Читая этот рассказ, узнавала наш мир, который на сегодня, скорее всего, заслуживает именно такого милосердия к нему. Персонажи выписаны хорошо, а о многих хотелось бы узнать продолжение их историй, например, Дана и Громила, что было дальше? С другой стороны, читательская аудитория вольна домыслить самостоятельно. Дополнительный плюс бал за цепляющее своей игрой название.

Вначале было очень интересно, но к концу повествование теряет интригу, было ясно, что читателя ждёт некий «сюрприз». И он был, вот только слабенький.

Читается легко, держит внимание до последней буквы. Вопрос выбора — актуален всегда, а уж такой — подавно. Живо, правдиво. Единственное, что не не по мне — одна дочь ласково- Леночка, вторая же — Даша. Стало сразу ясно, какую из них заберёт мать. А в остальном — годное произведение.

Эта книга попала ко мне в руки летом, в наилучшее время для её прочтения. Каждая страница пропитана коктейлем летних дней. А между ними сознание того, что жизнь быстротечна, как и само лето. И прожить её нужно ярко и насыщенно, наполнить собой каждый свой день, чтобы в старости с улыбкой вспомнить.. так же, как зимними вечерами мы вспоминаем летние радости. Завораживает чудесный язык, которым автор сплетает образы книги… Книга, действительно, как вино.. Она имеет и свой вкус, и свой аромат, и свое долгое послевкусие того, с чем не хочется расставаться… Авторские сравнения – бальзам из солнечных лучей, шелковая вода, истекающее соком лето – разве могут оставить читателя равнодушным? У меня возникало ощущение безграничного погружения в мир тепла, детства, а произведение обволакивало и пьянило, не отпуская со своих страниц.

В целом — понравилось, достойно. Конечно, все эти отсутствия окончаний и прочие промахи — раздражали, но это поправимо (Автор, больше внимания вычитке текста). Костяк рассказа очень хорош, правильно расставлены акценты, хоть финал и предугадываем, но с другой стороны — он логичен и закономерен, автор не выбросил неожиданного финта. И обыгран он отменно. Хороша придумка с ниткой, которой заштопан уж — прям очень. Продолжение следует..

Легко-читаемое произведение, в действия героев которого веришь и сопереживаешь им. Композиция, кульминация, финал — всё порадовало. Единственное, остался вопрос к действиям Сирны — жалость, о которой говорится в конце произведения? материнский инстинкт? жертвенность? зачем? Но в целом впечатления очень положительны.

Читаешь и не веришь, а это всегда минус. А ещё и читается очень сложно, спотыкаешься через предложение. Но если всё это переработать, может получиться вполне себе рассказ, пока же в такие гости больше не хочется.

Отличная авторская задумка. Читая, понимаешь, что произойдёт что-то необратимое, и хотя по тексту особого накала не ощущаешь — размеренно, чисто, художественно (за что автору дополнительный плюс) — а привкус того, что произойдёт нечто (как в триллерах) есть, и это подзадоривает. Финал вызывает множество эмоций и о нём продолжаешь ещё долго размышлять. Хорошо прорисованный уклад жизни, характер ГГ в начале произведения дают ту соль произведению, которой не хватает во многих рассказах, а именно — антиподу Геббельса придётся совершить всё то, что.. ведь история должна остаться неизменной.

Рассказ читается легко и с интересом, а вот финал несколько озадачил, осталось много вопросов. Или автор устал или пытался вместиться в отведенное количество знаков. Из положительного стоит отметить язык повествования — образно, атмосферно. То, что не понравилось совсем — если читать рассказ как отдельное произведение, то очень даже неплохо, но ежели рассматривать его в рамках заданных тем конкурса, то впечатление, что тема отдельно — Поцелуй.. отдельно.

Задумка произведения неплоха, но не отыграна, не вытянута на должный уровень. Текст не вычитан, опечатки, огрехи. После прочтения не остаётся ни чувства сожаления о гг, ни радости. И если в процессе чтения интерес нарастал, то в конце только вопрос — и что? каков был мотив?

Произведение легко читается и не отпускает интригой. Хочется поскорее разобраться в произошедшем, а в конце, когда автор, умело плетущий детективный клубок, распутывает его, ты говоришь себе — ах! ах, вот оно что!:)