Книга произвела очень странное впечатление. Много недосказанного, мелькают обрывки замыслов, герои всё время на что-то намекают...

И лишь недавно я узнал, что по хронологии написания эта вещь была второй в серии, и произошло сие аж в 1986 году!

Вероятно, Звягинцев просто не озаботился редактурой. Жаль...

«Разведка боем» написана со знанием дела. Я, конечно, не военный теоретик, но батальные и околобатальные сцены впечатляют и заставляют поверить в их правдоподобность. Конечно, Шульгин, забивающий гвозди в стену шариком от подшипника — это анекдот, но ведь интересный! Зато каков Новиков! Знать, Звягинцев списывал его с себя, такого, каким он мог бы стать в идеале. Да и я в шкуре такого героя тоже с удовольствием поорудовал!

Подковёрные бульдоги оказались весьма сильны. Книга была мною перечитана раз шесть, отдана на прочтение начальнику и не возвращена до сих пор (а прошло уж лет 8). Забыли...

Конечно, это красивая игра, не более того. Но отчего же рука всё тянется за неказистым растрёпанным томом?

Роман, открывший серию, оказался далеко в ней не самым сильным. Все эти могутные инопланетяне уже набили изрядную оскомину. Автора прощает лишь время написания романа — 80-е годы. Однако идея хронопрогрессорства, едва только мелькавшая в этой вещи, обретёт силу и мощь. Серия станет культовой, а имя автора — весомым. Всё только начиналось...

Есть все основания полагать, что азимовское «Основание» постулировало многие направления в нашей реальной современной истории. Попробую пояснить.

Психоистория, или экспериментальная история — это всего лишь опыт управления своим будущим в достаточно больших масштабах. Любое общество, как это ни странно в очевидности, куда более просто в управлении, нежели отдельная личность, поскольку коллективное надсознание общности не обладает разумом как таковым, а только набором инстинктов. В этом наборе всё легко читается и просчитывается, а значит, и направляется в нужную сторону. СМИ не просто облегчают подобное управление, а делают его процессом автоматическим и даже скучным.

Кризис. Нынешние экономисты не стесняются совершенно открыто, со страниц ежедневных газет заявлять, что кризис — основа развития, и он абсолютно необходим нам всем. Обывателя это, разумеется, бесит. Ораторы об этом хорошо знают, значит, такая вот провокация — часть плана. Для того, что вывести из равновесия систему, погрязшую в стагнации, необходимо проделать большую подготовительную работу (но мы с вами помним про готовые рецепты и автоматизм!), после которой останется только легонько толкнуть пальчиком колосса, и он очень картинно и апокалиптически красиво рухнет. Подобное недавно произошло с советским государством...

В рамках чьего же плана вершится наше настоящее? Если вы не Эдгар Кейси, то не ломайте вашей головы. Для компутации у вас не хватит материалов, это я вам гарантирую! Те же умники, что вещают вам со страниц СМИ, говорят лишь дозволенное либо излагают свою, такую же, извините, узкую, точку зрения, как и наша с вами...

Азимов написал удивительный цикл, в котором схематично отобразил глобальность развития цивилизации, опыт психоистории и... ничтожность отдельной личности наряду с её же величием. Вот так.

Разумеется, цикл крайне неровен, и я, скажем, пожалел, что прочёл книги за пределами основной трилогии.

Покуда журналисты ломали копья в споре, Акунин за Брусникина пишет или нет, я всё никак не мог решиться купить «Девятный спас». Во-первых, петровская эпоха мною зачитана уж до дыр; во-вторых, название как-то не привлекло. А потом был приглашён на ДР и в подарок, не думая долго, купил эту книгу. Затем (только никому не говорите!:dont:) я тихонечко её прочёл :blush:...

Да, это беспримесный Акунин! Стиль изложения — раз. Типажи героев — два. Бьющая в глаза символика и обилие аллюзий — три! Женский образ — четыре.

Мало? Не думаю.

А роман чудо как хорош! Просто замечательная добрая сказка...

Совершенно нереально предугадать, что же ожидает наших героев в дальнейшем. Нам даже не ясно, открытая ли концовка предстала пред нами в конце романа, либо Акунин завязал таким образом продолжение. Да и намерения Мигрантов, по моему, остаются совершенно неясными даже в плане доброжелательности/недоброжелательности. Верить Марианне только потому, что ей верят два втресканых супермена, это — увольте! Да и вообще, что есть Добро в той непонятной системе координат, где вращаются пресловутые Мигранты? Вопросов куча, ответы предстоит искать самим. По крайней мере до тех пор, покуда не вышло продолжение...

На мой взгляд, эта вещь — пока слабейшая в проекте «Жанры». И дело здесь не столько в образе главного героя, кого-то очень сильно напоминающего, сколько в идиотизации Сталина и Берии, людей неоднозначных, но никоим образом не глупых. Подобный попсовый приём недостоин Акунина, и восьмёрку ставлю лишь honoris causa.

Замечательная вещь! Правда, насколько мне известно, дети её не слишком жалуют — сложновата для современного клипового мышления. А вот взрослого человека она запросто возвращает в подростковый мир, мир Вальтера Скотта, Фенимора Купера и Жюля Верна...

Потрясающе хорош образ Лжедмитрия! В который раз поражаюсь смелости акунинской трактовки исторических личностей. Это же надо — так объяснить европейскость, цивилизованность и человечность того, кого только ленивый помоями не поливал!

Браво!

Акунин меру знает, поэтому, походив по краю общественного мнения, всё же слегка православного, он завершил серию единым духом: то ли прыгнул вниз, то ли вознёсся... Каждый решит для себя сам.

Плетение двух разновремённых ветвей — штука хитрая. Романисты с удовольствием используют сей приём, но далеко не всем удаётся при этом создать что-то дельное. В представляемой серии Акунину подобное удалось с блеском, чем он в очередной раз заслужил похвалу, как человек, делающий всё, за что ни возьмётся, на совесть.

Лично мне современный Фандорин и нравится больше, и куда ближе, нежели несколько картонный сыщик с нафабренными усами. Магистр — вполне обычный для нашей жизни человек, немного беспомощный в быту (аглицкое воспитаньице!), как и многие выходцы из интеллигентной среды, честный, порядочный и очень последовательный. Иногда он смешон, иногда им стоит гордиться, как героем, которого ты не зря на протяжении всей серии примерял на себя.

Эта серия — лучшая у Акунина. Надеюсь, что она далеко не завершена.

Внимание!!!

Воцерковленным и фанатично верующим просьба не прикасаться!

В заключительном романе серии Акунин с трясины вступил на канат, балансируя на котором, он и прошагал до самой развязки. Тема Второго пришествия уже давно не даёт покоя нашему писателю (тут вам и Айтматов, и Стругацкие...). Рискуя привлечь на свою голову проклятия верующих и обвинения в богохульстве, Акунин нашёл в себе силы сообщить читателю созревшее в душе понимание личности Христа.

Мне лично такое понимание близко.

Некая наукообразность повествования отвлекает внимание читателя от несообразностей сюжета. Пожалуй, одна из самых условных и сказочных вещей Акунина, несколько выламывающаяся даже из серии, но оттого не менее интересная. Качество условности — выше всяких похвал!

Монахиня в роли мисс Марпл... Акунин ступил на очень зыбкую почву, дав некий повод клерикалам для обвинений в кощунстве. И всё же, на мой взгляд, автор сумел не кануть в трясину, удержать равновесие, сделав первый роман серии и живым, и не скандальным.

Последний роман в серии несколько слабее предыдущих. Оно и понятно: планка была задрана автором до небес. Отсыл к Достоевскому достоин похвалы, тем паче, что изложено хорошим русским языком, куда более простым, нежели у Фёдора Михалыча. Роман, несомненно, полезен, хотя и не так запоминаем.

Если у меня едва хватило слов для передачи впечатлений от предыдущего романа серии, то здесь слова попросту закончились! Друзья, перед вами — КЛАССИКА! :pray: Вот что надо преподавать в школе. Параллельность сюжетов вкупе с их явной перекличкой — выше всяких похвал! Ошеломляющая вещь!

Осознав, что игра в детектив принесла нежданные и щедрые плоды, Акунин решил не скромничать и замахнулся на вполне мейнстримовскую литературу, с нешуточными реальными коллизиями, нравственными терзаниями и ужасами жизни века сего и эпохи допетровской. Роман получился на загляденье и на светлую зависть. До сих пор мне непонятно, КАК можно было такое написать?! Потрясающе! Вообще — одна из лучших вещей в современной русской литературе. Жаль, нельзя поставить 12 баллов...

Чуть подрагивает в руке Мастера низка изящно огранённых и со вкусом подобранных стразов...

Виртуозно оперируя чужими смыслами, Акунин создал вереницу живых картин, анимированную пинакотеку, вызвал к жизни Героя, чья самоя фамилия была задумана, как пародийная аллюзия на старый французский фильм с Жаном Маре. Заигравшись с замысловатыми литературными скерцо, автор и не заметил, как нечувственно превзошёл в своих стразах многие из самоцветов-оригиналов.

Ave, magister, evolvi te salutant!

Общее впечатление от книги в целом по странности превосходит чувства от отдельных её составляющих. Эта удивительная синергичность, похоже, является очередной гранью акунинского таланта. Символично и название: автор нанизывает рассказы и повести на нить жизни своего героя, и делает это на удивление приятно и неторопливо.

Браво!

По моему скромному мнению, этот рассказ — лучшая вещь в сборнике. Может, это и не самый дорогой камушек в чётке, но самый гладкий и приятный наощупь. Отдавая победу Холмсу, Акунин сделал изящный реверанс в адрес своего английского учителя, столь часто цитируемого им.

Г-н Чхартишвили никогда не скрывал вторичности своих фандоринских опусов, а тут он просто и доходчиво сказал об этом открыто, да ещё и бравируя сим.

Жуткая повесть, чего и говорить. В наше время, когда манипуляция с массовым сознанием — дело обычное, это очень актуально. И полем деятельности таких манипуляторов может служить не только вера, и не столько вера.

Пошла ли вестернизация Фандорину на пользу? Не знаю. Просто в его петлице появился ещё один цветок, и то, что этим цветком стал чертополох, большого значения не имеет. Как детектив рассказ не особо впечатляет, Фандорин здесь по большей части отдыхает умом (впрочем, разве это всегда плохо?). Зато в плане экшна и прочего там саспенса — полный порядок.

Впечатление эмоциональное существенно ярче рассудочного.

Обстоятельства, поднапрягшись хорошенько, стеснили нашего Эраста Петровича в средствах, дабы он сошёлся на одной доске с мисс Марпл, тьфу ты, с мисс Палмер. Вот и познакомились! Ниже среднего акунинского уровня...

Очень всё неоднозначненько... С одной стороны -читается лихо и весело, а с другой — обилие штампов и запредельная даже для Акунина вторичность... Кажется, здесь автору впервые изменило чувство вкуса.

Никогда не курите того, чего не знает, да ещё в компании с незнакомцем. У вас-то фандоринского везения и его славных чёток может и не оказаться...

Рассказ в душу не запал. Чтобы писать впечатление, пришлось освежать память перелистыванием:blush:

Здравствуй, Анисий! Уж и не чаяли видеть тебя в добром здравии! Очень приятно...

Если всерьёз, то в исскустве эклектики Акунин здесь переплюнул самого себя. Считая аллюзии к разным произведениям Дойла, я сбился со счёту. Впрочем, получилось весьма мило.

С точки зрения сохранения интриги — самый удачный рассказ сборника. Влияние Достоевского несомненно, впрочем, сэр Артур тоже где-то неподалёку...

Вероятно, один из самых конан-дойловских рассказов сборника, и вместе с тем — один из самых удачных. Разгадка давно случившегося, вершащаяся в камерной обстановке — что может быть более лакомым для интеллектуала!

Рассказ, открывающий сборник, безусловно, является более стилизацией, нежели детективным рассказом. Впрочем, это можно понять, ведь писался-то он под «Клабдищенские истории»...

Змея укусила себя за хвост, прошлое сошлось с настоящим, а г-н Мёбиус, упрямо упоминаемый в каждой из вещей данной серии, получил своё право на. Знаменитая акунинская вторичность снискала лавры бесподобной среди подобных. Вполне по-восточному, но чуть готично, грустно, грустно...

По прочтении я полагал, что всё закончено, и это было бы логично. Однако, нет, и на том автору спасибо.

Папаша Гиляй, наверное, сделал в гробу пару сотен оборотов, покуда Акунин писал отчётную повесть. Впрочем, то были, мне думается, приятные обороты. Махровейшие бандиты, суровая блатота московской исподней стоят перед глазами до сих пор. Эта вещь, плотно и элегантно увязываясь с «Любовницей смерти», образует замечательный тандем, распутывать сочленения которого — удовольствие для гурмана.

Одна из лучших вещей автора.

Главной интригой сюжета стало не определение главного злодея, а вопрос, скольких же «любовников смерти» спасёт наш Фандорин? А Фандорин чуть было не оскандалился, очевидно, сам будучи немного «за чертой».

Изображая приснопамятного лейтенанта Коломбо, заявлю, что рецензируемая книга — любимейшая акунинская у моей супруги. Только не у меня! Слабость

Кажется, это самая слабая из вещей Акунина...

Конфликт с власть предержащими — дело нешуточное! Железобетонный Фандорин вступать в симбиоз с властями, затеявшими ради своих амбиций игру в нанайских мальчиков (да и в греческих тоже), наотрез отказался. М-да, нынче-то за подобные отказы закатывают под асфальт...

Анатомически безжалостная вещь, после которой, однако, вы спокойно выспитесь безо всяких кошмаров. Акунин умеет напугать терапевтически, не раня психики и не возбуждая тёмных инстинктов.

Это не первая художественная версия о Джеке-потрошителе, читанная мною, но, безусловно, самая талантливая и исполненная чувства меры.

Бедняжку Тюльпанова было жалко до соплей: я отчего-то решил, будто этот взращённый совместными усилиями Акунина и Фандорина персонаж последует за Эрастом дальше...

Лихая плутовская повесть запросто убеждает читателя, что Шалвович может в литературе всё. И — традиционно — злодей побуждает к симпатии едва ли меньше, нежели положительный насквозь Эрастушка! Так же, судя по концовке, думает и сам Фандорин. Жалко было расставаться с обоими!

Второе появление в романах цикла легендарного «Белого генерала». Вообще-то со стороны Акунина довольно-таки дерзко было прибегать к столь сильному вмешательству в судьбу реального человека, пусть и умершего давно. Не уверен, что мне такое нравится, хотя получилось интересно и захватывающе. Белоглазый убийца в галерее акунинских злодеев по праву занимает место в первой тройке.

Оседлав япониста Чхартишвили, писатель Акунин точными движениями каллиграфичекой кисти вписывает в роман вертикаль медика-японца с его национальными комплексами. Фандорин, как всегда, свеж и нравится дамам, хотя и умилительно далёк от безупречности Холмса и его же холодности.

Профессионально взявшись за дело, учёный и писатель Акунин спокойно и без спешки рисует нам батально-авантюрное полотно с сочных багрово-розовых тонах. Странно, но это смешение совсем не ранит глаз. Талантлив, хоть и подчёркнуто вторичен.

Юность героя — мужание писателя. То есть, это хитрец Акунин постарался создать у нас такое впечатление.

Нельзя всерьёз говорить о том, что г-н Чхартишвили верит, будто кто-то всерьёз воспримет историю с заговором сироток. Это игра такая. Он только даёт нам понять, что теоретически подобное не исключено.

С первой страницы мы видим, что Акунин — мастер. Сюжет ярок и объёмен, характеры достоверны и выпуклы, а герой ... он так легко влазит вам в душу, что просто оторопь берёт!

Несомненно, лучший из романов Никитина! К сожалению, в последнее время автор скачет от мифо-анекдотического к ницшеанско-имперскому стилю и, что куда хуже, подобному же воплощению. Это, правда, не касается его идей...

Самый сложный и многопластовый роман всего Лазарчука читателями, насколько я знаю, тотально недооценён и непонят. Из моих очных знакомых, что прочли все романы серии, только двое смогли найти для себя в нём вкуснятину. Линия дервиша и монаха — нечто, не имеющее аналогов в нашей литературе (разве что линия Иоанна Боанергеса в «ОЗ» Стругацких к ней близка)! Сюжет в целом напоминает шкатулку, в которой тайных днищ больше, чем открытых пространств.

Ждём продолжения.

Новый цикл Андрея Лазарчука начат романом лихим и нетипичным для автора. Экшн прёт изо всех щелей, как вода из дырявой барокамеры. Фантазия автора вынесла его в открытый космос, где болтаются звездолёты, диктует свою волю всемогущая Империя, плетут хитромудрые интриги многочисленные группировки. Антураж настолько ярок, что не всяк читатель за ним разглядит прежнего Лазарчука: многослойного, аки луковица, и глубокого, аки жерло вулкана.

А за бравурным духом повествования притаилась вполне обычная для автора недоумённая грусть: «Что же мы делаем с собою, люди?»

Идея невероятно хороша, настолько хороша, что воплощать её просто нельзя, невозможно! Если это не суждено было сделать АБС, то пусть уж никто не прикасается!

Впрочем, каждый может додумать детали сам. Наши классики, по сути, всеми своими вещами подводили нас именно к этому — к интенсивной работе мысли.

Что же касается самой идеи сепарирования, то, увы, будучи воплощена (а это не так уж и утопично), она совсем убьёт развитие цивилизации, как таковой. Ведь пассионарии и обитают-то в-основном во внешнем круге «подонков». Именно за их счёт и происходят цивилизационные скачки, именно их кровью омыт путь наверх...

Об этом стоит поразмыслить.

У Лазарчука ВО ВСЕХ ЕГО ВЕЩАХ чёрным по белому намалёвано: «То, что я так ярко живописую — мерзее мерзкого, но ведь это — ЖИЗНЬ!

Когда люди играют в электронные стрелялки, они ведь не задаются моральной стороной, не жалеют нарисованных визави. Мы тоже, в каком-то смысле, все нарисованы.

Тема необходимости жертв на войне всегда была больной для тех, кто сам кого-то потерял. И любое заявление об объективной необходимости малой крови из веку в век звучит цинично.

Отлично без вариантов!

Смотрите: и элементы лихой космооперы налицо, и подростковая фантастика в нескольких главах по лучшим крапивинским канонам, и интриги (куда Лазарю без них?!) И — всё весьма неоднозначно трактуется, а значит, книгу можно перечитывать снова и снова.