Уже третья повесть цикла окончательно убедила меня в том, что мир Ехо — совершеннейшая вещь в себе, а синтетический автор Фрай — действительно культуртрегер в хорошем, хорошем, хорошем смысле этого слова. Вот чтобы так, на протяжение третьей уже повести обильный юмор не надоедал и не раздражал — это уникум! Браво, авторы! Читал, читаю и буду читать вас!

Ах, как хорошо сидеть в тихом укромном местечке и смакуя, читать Фрая! Обволакивающий, без претензий язык, мягкий взвешенный юмор, светлый и симпатичный герой. Вот, допустим, оторвали вас от чтения — дела какие-никакие по дому поделать. Вздохнули вы, поделали, вернулись к книге. Сидите, вздыхаете, читать не спешите. Спрашиваете себя: ну зачем тебе, милейший, это бесполезное чтиво? Возьми лучше Достоевского перечитай или там Дюма на худой конец. Ан нет — влечёт вас к этим безбашенным колдунам-детективам, к этим раблезианским пирам, к этим титаническим котятам...

Ох, мания, однако!

Долго же меня уговаривали прочесть «что-нибудь у Фрая«! Друзья просто впихнули жёлтый пухлый том в мою сумку. После этого мне ничего не оставалось, как прочесть его...

Ах, какой удивительный язык у авторов, скрывающихся под псевдонимом своего главного героя! Только к концу этой самой повести я обнаружил, что читаю банальную, безыскусную и совершенно неправдоподобную историю! Вы думаете, что с осознанием этого я проникся к книге отвращением? Ничуть не бывало! Наоборот: я возобновил чтение с утроенным пылом, силясь понять, что же меня зацепило в описании судьбы скоропостижного мага сэра Макса. И вскорости я понял, что дело вовсе не в языке. Меня привлекли и очаровали маленькие эпизоды из жизни героя (причём неважно — реальной или фантастической), эпизоды, так похожие на те, что случались со мною сплошь и рядом! Вот это- я, и здесь — совершенно про меня! Что может быть лучше и милее читателю, как близость героя к себе, любимому?!

Азимов всегда хорош, что бы он ни делал. Оценить же весь цикл, масштабный и разноплановый, несколькими фразами — занятие не из самых лёгких. Мне лично более импонируют рассказы подцикла о роботах и, разумеется, мегароманы о Академии. «Роботические» истории — классика жанра. Про три закона роботехники знает всяк, кто хоть как-то причастен к фантастике. Однако ведь не за жанровое изобретение мы любим Азимова-рассказчика. Очевидно, что рассказанные им истории просто преломляют через призму кибернетических технологий проблемы человечества в целом и отдельно взятой личности в частности. Каждая такая короткая историйка — замечательная литературная вкуснятина, работа Мастера, обожающего своё Дело.

Академия — тоже классика, этакий эталон описания инструментария тайной власти и практики метадействия. За атрибутикой космооперы любой юнец запросто разглядит что-то великое и таинственное, поражающее наше воображение и одновременно неведомым образом утешающее.

В общем, в качестве резюме можно привести такую максиму: любой уважающий себя фанат фантастической литературы будет досадно ущербен, если не прочтёт хоть сколько-нибудь вещей из этого цикла.

Серия «Сокровища Валькирии» вошла в историю современного российского книгоиздательства не только громадными тиражами и многочисленными переизданиями. Эти книги Алексеева успели за короткое время сформировать целый пласт новой ведической мифологии, заинтересовать изучением глубин русского языка многие тысячи умов.

Сегодня по ответу на вопрос: «Читали ли вы «Сокровища Валькирии»?» люди судят о культурном уровне собеседника... Надо ли ещё что говорить?

В президентской серии мой земляк Арбитман обстебал всё, что движется на Руси. Сделал он это, правда, достаточно талантливо, хотя чувство меры, на мой взгляд, ему порою и изменяло. Большую оценку помешало поставить моё невеликое почтения к жанру литературного стёба.

P.S. И чего только Гурскому дался этот Изюмов?

Тема — невероятно интересна и огромна. Такого можно наворотить! Только у Абрамовых на сей раз, по моему скромному мнению, дело не выгорело. Овчинка оказалась не стоящей выделки. Это даже не роман, а какая-то невероятно затянутая повесть. Разочарования скрыть не могу до сих пор: тема засвечена — эффект исчезающе мал! Увы.

Пожалуй, «Рай без памяти» — самое психологичное и одно из сильнейших произведений Абрамовых. И хотя роман предельно прост по сюжету, читать его было невероятно интересно. Жаль, что юности и присущей ей наивности уже не вернуть, потому и получить прежнего удовольствия от нового прочтения — увы, — не удастся!

Первая книга трилогии произвела в юности на меня неизгладимое впечатление. Это был первый фантастический сюжет из встреченных мною, с таким размахом. Я превосходно осознаю, что мои нынешние радужные впечатления держатся лишь на высоких эмоциях наивной подростковости. Именно поэтому перечитывать книгу не стану. Жалко воздушных замков...

Откровенная утопия в исполнении Адамова вышла так себе. Вспомнил про то, что я когда-то читал роман, только тогда, когда пробежал глазами аннотацию. Табак безвредный помню, шпионов помню ... вот мальчик опять был ... ни имён, ни лиц. Перечитывать точно не стану. не самая удачная вещь автора, мягко говоря...

Вообразить фантастику Адамова без докучливого пацанёнка просто невозможно (впрочем, этим же грешил и А.Толстой в «Гиперболоиде»). И где только доблестные органы были, куда смотрели? Но это я сейчас так умничаю, а раньше мне просто читалось. Попроси меня кто оценить роман в 80-м году, я бы поставил 9. Сейчас подобным образом расщедриться не могу, главным образом из-за бьющего в глаза «научпопа». Впрочем, уж ежели я сумел перечитать до конца в наше циничное время, то роман стоит признать неплохим...

Последнее прочтение этой книги мною пришлось как раз на финиш брежневской эпохи. Мне было тогда что-то около 12 лет, и я уже кое-что начал осознавать. Но политизированность «Тайны двух океанов» мне нисколько не мешала восхищаться перепитиями сюжета и искренне переживать за незадачливого старшину Скворешню. По прошествии стольких лет решил перечесть дряхлый томик и оценить его с нынешних позиций. Признаться, местами было очень смешно, местами — грустно. Пересмотр фильма такой поляризации не вызвал, да там и компактнее всё было уложено. Но, в целом признаю: да, книга написана мастерски. А что до идеологии, то попробовали бы вы тогда её не вплести в повествование — где были бы вы, а где ваша рукопись!

Когда читал — не знал, когда прочитал — не знал, что Фрай — в основном дама. Мешало мне это? Да ни разу!

По степени проглатываемости книги Фрая стоят для меня в том же ряду. что и произведения Акунина, Жюля Верна и лучшие шедевры Дюма. Поднял так глазоньки к настенным часам — блин! три часа миновало! А что там такого написано? Да вроде, ничего! Разве только вон та мысль меня посещала намедни, да эта идея волнует периодически, а так — ничего!

Вывод прост — сочинения Фрая — вода, но вода — живая!

Когда я в 1993 году покупал эту книгу (а я тогда покупал всю фантастику подряд), то я и не думал. что это предыстория про невнятного и безликого Фолкейна, с коим я уже сталкивался в «Сатанинских играх». И хотя этот роман оказался интереснее «Игр», больше ничего из этой серии я решил не читать.

Я, к счастью, прочитал этот роман уже после андерсоновских же вещей, таких, как «Сломанный меч» или «Операция «Хаос». Поэтому я просто терпеливо дочитал книгу и тут же отнёс её на книгообмен. А Андерсона в «чёрный список» заносить не стал. Вещь настолько откровенно слабая, что даже мне запала в душу. Вот так бывает...

Мне давно приходило уж в голову, что многие самоубийства на самом деле хорошо замаскированные убийства...

А если серьёзно, то это — одна из лучших литературных мистификаций Акунина. При прочтении получил настоящее удовольствие, хотя в театралах себя никогда не числил и книгу не покупал, а лишь взял «погонять»...

Мастерское плетение двух ветвей повествования! Уникальный случай: после прочтения второй повести я ТУТ ЖЕ перечитал первую, чтобы насладиться узлами пересечения сюжетов. Браво, Акунин!

Авторская публицистика ничуть не хуже беллетристики: такой вывод в отношении г-на Чхартишвили можно сделать безо всяких натяжек. Читал книгу в последнем, дополненном переиздании. Некоторые факты просто потрясли воображение. Наверное, всё же писательский труд высасывает душу так же верно, как и актёрский...

Боковая ветвь «Валькирии» оказалась на поверку вполне себе самостоятельным произведением. Да, крепким, да, интересным и увлекательным, да, вполне ощутимо фирменно-авторским, но, всё же — самостоятельным. Решение о включении романа в цикл, по всей видимости, принадлежит даже не самому Алексееву, а его издателю, решившему поднять продажи за счёт суперпопулярного сериала. Впрочем, это всё равно не умаляет достоинств ни данной вещи, ни цикла в целом.

Вещь вышла у Алексеева наособицу от остальных: трагичной и немного тяжеловатой. Превратить город под куполом во чреве Звёздной раны в этакий концлагерь наподобие тех, что у Стругацких в «Попытке к бегству» упоминались... бр-р!

И лишь строки из песни «Надежда» греют душу вечным рефреном...

Долго не хотел покупать и читать эту книгу. Боялся развеять мистический флёр вокруг замечательной серии. Когда же прочёл, понял: зря боялся! Автор ловким движением профессионального престидижитатора сдёрнул тот флёр и тут же заменил его ещё более туманным, мерцающим покрывалом. Замечательно!

Советую всем не решившимся просто купить и прочесть эту вещь!

Повествование о событиях, развернувшихся вокруг сокровищ Валькирии, достигли в третьем романе серии своего апогея. Появились новые герои, действия перекинулись на Балканы, которые названы здесь «землёй сияющей власти». Фигура бравого вояки Арчеладзе, упрямого, умного и принципиального службиста, ничуть не уступает по масштабу полюбившейся читателю личности Русинова. Наблюдать за их действиями — одно удовольствие. Жаль только, что в жизни подобные люди редко живут долго...

Пожалуй, этот роман — самый сильный в серии. Хотя бы по уровню саспенса.

И вторая книга серии про сокровища валькирии получилась на диво хороша. Фирменный алексеевский рваный стиль изложения, когда прошлое мешается с настоящим в непонятной последовательности, погружает читателя в какое-то странное состояние искусственной шизофрении, когда начинаешь воспринимать не текст, а смысл напрямую.

Могучая фигура Мамонта, чьи благие намерения ведут сами знаете куда, вообще-то очень типична для творчества автора. Он обожает живописать таких вот передовиков-бунтарей, страстных пассионариев, которых их страсть нередко доводит чуть ли не до участи Дарта Вейдера. Но герои, подобные Русинову — люди зрелые и цельные, потому и выкарабкиваются вместе с автором из нешуточных передряг духа.

Ох, и нелегка же долюшка писателя Рыбакова! Либералы ругают его за пропаганду империализма, патриоты кроют на все лады за мягкотелость и либерализм: куда податься бедному писателю? Вот описал бы он приключения этого гравилёта на далёких планетах, глядишь, и не удостоился бы брани!

Как, однако, хорошо, что это пространство отведено для моего личного мнения о книге. Вот я и скажу.

«Гравилёт «Цесаревич» — одна из самых удачных и любимых мною вещей Рыбакова. Герои — замечательно живы и симпатичны, мир — гармоничен и незлобив, а ирония автора почти не перехлёстывает через край (как это бывало в остальных книгах его). Даже любовный треугольник не вызывает раздражения, как это сплошь и рядом случается в творениях иных фантастов. Ну, не обошлось и без недостатков: попсы вот многовато (одна фамилия Трубецкой чего стоит!), да и Беня Цин — это перебор!

Однако роман вкусен и заслуживает сохранения на книжной полке.

И пусть фанаты кинотворчества Бессона порвут меня на части, но я заявлю: Люк пишет сказки для детей куда лучше, талантливей и ярче, чем снимает фильмы! История про минипутов оказалась первой детской книжкой из написанных за последние лет 15, которая увлекла меня, человека уже далеко не первой юности, вместе со всеми моими потрохами! Удивительно добрая и милая сказка, что и подтвердил мой уже пропитывающийся цинизмом современной жизни сын-подросток, проглотивший её даже скорее меня.

Вот почему никто из фанов фантастики, играя в компьютерные стратежки или хотя бы стрелялки, не задаётся мыслью оценить их с точки зрения возможного стиля их пересказа? Ведь березинские-то опусы — всего лишь игра воображения, своеобразное либретто к ещё не созданной электронной игре. Это совершенно иной, новый поджанр фантастики. Я намеренно сначала постарался проклассифицировать эту книгу, зная, что сие будет делом непростым. И правда — ни разу я ещё не испытывал такого вопиющего недостатка граф в классификаторе...

Ну вот и объяснил нам Фёдор Березин своим фирменным стилем, откуда, собственно, взялась однополярная модель мира с Советским Союзом во главе. И идеи Виктора Суворова здесь, собственно, и вовсе — не при чём. Непонятно, почему многие обвиняют ФАНТАСТА в историческом еслибдакабизме? Обыкновенная альтернативка! А несколько канцелярский стиль автора — его фирменный знак, его кредо, позволяющее легко отделить Березина от прочих сочинителей. Хорошо ли получается у Фёдора быть особым, или не очень — судить читателю.

Вот пишу отзыв на первую прочтённую мною книгу Фёдора Березина и думаю, а в каком же тоне я его стану выдерживать? Хвалить? Ругать? Придираться к мелочам? Или толерантно и выхолощено обтекать? Проблема, однако...

Конечно, полемика с Томом Клэнси и перекличка с группой журналиста Максима Калашникова просто бросается в глаза. Не нравится сухой стиль, то ли репортажный, то ли военно-преподавательский? Как я вас понимаю! Меня этот стиль просто бесил поначалу. Я несчётное количество раз порывался бросить чтение, но брал себя в руки и продолжал. Постепенно не то, чтобы втянулся, а скорее настроился. Уж больно интересной мне показалась игра, в которой столкнулись две равновеликие Годзиллы, одна из которых в нашем мире уже схарчила всё, что только могла.

Совершенно нетривиальная идея, достойная воплощения на наших геймерских дисплеях. Если б это написал Гаррисон спустя 50 лет, то он бы назвал это, скажем «Сага минус пяти минут». Фармер — «Тормозной мир». Дальше воображайте сами...

«Остров» — одно из ярчайших авантюрных произведений Беляева. Произведений, сумевших не только очаровать пару-тройку поколений советского читателя, но и вдохновить Валерия Миронова на создание одноимённого музыкального фильма с фантастическим Константином Райкиным в одной из главных ролей... Вот это называется литература!

P.S. А вы знаете, кто озвучивал песни Райкина? Сергей Минаев — первый советский DJ!

Ну, послушал я авторитетного Балабуху. Ну, купил я сразу несколько книг Герберта (или Херберта...). Ну, даже прочёл их. Ну, положим, «Улей Хейлстрома» — ещё куда ни шло... но остальное... Не убедил меня Андрей Дмитриевич. Герберт — типичный человек в тени. В тени своего шедевра — «Дюны». Хотя статья вышла на удивление хороша!

P.S. Да, а книжки-то я всё-же купил, так что редакция не даром деньги Балабухе платила...

Забавное дело — писать отзыв о рецензии. Однако самостоятельные произведения Андрея Дмитриевича мне импонируют куда меньше, нежели его преди- и после- словия к чужим вещам. Да только лишь благодаря наспех, у лотка с книгами, прочитанной статье Балабухи, я и купил двухтомник Звягинцева «Одиссей покидает Итаку» Купил и не пожалел! Спасибо Балабухе за грамотные и верные слова, адресованные другим фантастам!

Странная и будоражащая воображение вещь... Автор словно бы силился вспомнить что-то сквозь канву повествования. Читая эту книгу, я постоянно натыкался на знакомые аллюзии... но, ведь это говорит лишь о сходстве образов, темпераментов и фенотипа... разве не так? А история с «Принцессой» здесь и вовсе ни при чём...

Вещь для Алексеева откровенно слаба. После «Сокровищ Валькирии» ожидаешь от автора если не шедевров, то уж, во всяком случае, концепций. Здесь же получилась невнятная мулдашеморфная ересь... Да простит меня автор!

Наверное, братья Стругацкие читали этот опус Хайнлайна. Возможно, именно он и подвиг их на возникновение идеи «Белого ферзя», идеи, так и не воплощённой в Строку. Изгнание преступников в особый ареал обитания, сиречь ковенант, давно уже витает в воздухе. По сути дела, это всего-лишь смягчённый вариант тюремного заключения. Смягчённый, но едва ли более мягкий... и Великий Роберт со всей силой своего таланта показал нам это.

По мере прочтения мнение моё о романе менялось в разные стороны, как определение убийцы в хорошем детективе. Чем же всё закончилось? А прочтите-ка сами, может, и узнаете...

Благодаря этому роману завязалась самая большая моя дружба, затянувшаяся уже на двадцать лет... Мы были совершенно разными людьми, с чудовищно различным воспитанием и темпераментом, но... случайно затеянный разговор на тему «Плахи» сблизил нас неожиданно и прочно. А всё прочее — суета сует...

Даже удивительно, что Михал Николаич Задорнов со своим вечным поиском истины только сейчас добрался до этой книги Алексеева! Нисколько не удивительно, что она (в смысле — книга) его так поразила. Попав на мировоззренческую почву рефлексирующего технического интеллигента, зерно посконного патриотизма немедля дало самые обильные плоды. Наш кремлёвский хьюмористический колумнист тут же разразился с экрана сонмом скетчеподобных лекций, чем весьма позабавил вашего покорного и несколько озадачил его же. Чем, спросите вы? Да тем некритическим подходом к книге, который продемонстрировал наш великий смехач. Этот подход простителен человеку, который носит свою шизофрению в себе, не марая ею окружающих, уж простите за грубость...

Да я сам, прочтя «Сокровища», пару месяцев ходил ПОД ВПЕЧАТЛЕНИЕМ. Что уж говорить о человеке, годами питающемся мыслями своих зрителей...

Вывод таков: книги этого цикла надлежит читать, хорошенько обдумывать, затем обдуманное долго и старательно переваривать, и лишь затем делиться впечатлениями с окружающими...

Когда впервые прочёл «Цахеса» (а мне его подарили на 12-летие, подозреваю, купив первую книжку, подвернувшуюся под руку), подумал: «Что за странная фантасмагория!? В жизни такого определённо не бывает! Зачем такая извращённая сказка?» Однако, пожив чуток, поднабравшись опыта, я стал всё чаще и чаще возвращаться мыслями к этому карлику, наделённому феей столь необычайным качеством. Люди, подобные Цахесу, попадались мне всё чаще и чаще. А уж когда я и сам впервые очутился на месте бедолаги Валтазара, тут уж меня проняло по-чёрному!

С тех пор книга была перечитана многократно, и всякий раз перед моим взором проносилась вереница цахесов, встречаемых мною в жизни...

Не хотел писать отзыва до тех пор, покуда цикл не завершён. Однако вот передумал, знакомясь с отзывами других.

Всегда трудно переубеждать человека, чьи взгляды сложились на основе чего-то эмоционального, будь то восторг или разочарование. Вот очевидно, что многие фаны Лазарчука увидели в новом цикле некую деградацию, шаг назад. Кто виноват? Ну конечно, супруга-соавтор! Вот появилась она — и у Андрея нашего Геннадьевича всё пошло боком!

Что ж вы так, господа фаны? Или мнимый отход от позиций турбореализма вам глаза так запорошил? Чем плохи крапивинские нотки в «Космополитах»? Ну, не обращался писатель Лазарчук ранее к подростковой теме. Где же тут деградация? Это просто новая грань мастерства, да и только. Эстетика космических битников, «свободных» вас так уела? Извините, но ведь это очевидное проявление авторской иронии к собственной космической опере! Интриги очевидны и понятны по сравнению с «Солдатами Вавилона»? А вот это как сказать... Вы дождитесь окончания! Я вот, грешный, и не предполагал после первой книги, о чём там во второй речь зайдёт. Таким же макаром и с третьей книжкой получилось.

И потом, у вас не возникала шалая мысль, что замысел цикла родился у Лазарчука давным-давно, ещё когда он и думать ни думал про всякие там «Транквилиумы»? Может, Андронати тут и вовсе ни при чём? А?

Заклинаю вас, уважаемые фаны: возьмите себя в руки и прочитайте этот цикл душой, как вы это делали и раньше с вашими любимыми произведениями этого замечательного автора!

Вот умнейший писатель господин Реверте, спору нет. Интеллектуал, да и только. И фразы-то у него все калиброваны, и сюжет продуман до мелочей, и хитрый его портретный прищур сквозит меж строк... Но как же это он так промахнулся с шахматами?!

Я — не профессионал Каиссы, а только скромный любитель. Разряда у меня нет никакого, и все мои достижения укладываются в десяток побед над перворазрядниками из пары сотен партий. Но не заметить шахматного разгильдяйства в книге «Фламандская доска» я оказался просто не в силах! Судите сами.

Вот автор впервые рисует на страницах книги позицию, изображённую на полотне ван Гюйса. Ладно уж, не будем цепляться к, мягко говоря, странноватой расстановке фигур: в конце концов, художник не обязан был изображать РЕАЛЬНУЮ партию, и вполне мог изобразить шахматную задачу, этакую абстракцию для игры ума. Пусть.

Вот гениальный шахматист Муньос довольно быстро вычисляет единственный ход, который мог сделать чёрный ферзь (которого он упрямо кличет «королевой», очевидно, в угоду сюжету). Однако для выявления следующего хода — хода белых, «гению» требуется время. Он так и заявляет:

«Думаю, это будет медленное и трудное изучение тех шести чёрных фигур, которые уже были выведены из игры...»

Чего там думать? Мне, сирому, потребовалось что-то около трёх минут для решения загадки, которую, ко всему прочему, автор устами Муньоса ещё и сформулировал неверно. Шахматисту же профессиональному, и необязательно гроссмейстеру, очевидно, потребуется для сего несколько секунд! Вот так гений! Может, его сбил с толку совершенно идиотский ход белым конём на c2, когда напрашивался ход на d5? Ах, ну да, это же абстракция!

Короче, взявшись за дело, мастер пера, к сожалению, не озаботился консультацией со стороны какого-нибудь мастера клетчатой доски, чем немало меня как повеселил, так и раздосадовал.

История непокорного аракса, написанная Алексеевым, чем-то ощутимо перекликается с историей падения Энакина Скайуокера. Те же излишние вопросы к старейшинам ордена, то же упорство в привязанности к живому существу, столь отвергаемой патриархами, то же нежелание дотла отторгаться от мира. Разница меж двумя героями «лишь» в том, что лукасовский молодой джедай душевно и духовно выщербился благодаря собственному своеволию, а воин Ражный — приготовился встать на новую ступень, возможно, неведомую даже и мудрейшим араксам. Разница в подходе авторов к своемыслию героев очевидна: Сергей Алексеев вполне допускает возможность личного творчества даже в железобетонном «общем деле», тогда как Лукас считает подобное вредной и крайне опасной ересью. Сие представляется справедливым, даже невзирая на несходство героев в возрасте и опыте, поскольку выбора старейшины не оставляют равным образом никому из них.

Представляемый роман — один из самых крепких в творчестве Алексеева. Крепко сколоченный сюжет, фирменные авторские ретроспективы, яркий и цельный герой, отчётливо (как всегда) прописанная жизненная позиция. Просто, добротно. Однако для характеристики «Волчьей хватки» калиброванных терминов маловато будет! Свобода выбора Личности — вот что отчётливо сквозит в истории бойца Засадного полка, и именно этот выбор, тяжелейший и больно ранящий, — и делает эту книгу одной из самых любимых у меня.

Моё знакомство со Старджоном началось с этого короткого рассказа, опубликованного когда-то в журнале «Вокруг света». Сказать, что я был поражён — значит, не сказать ничего. Нехитрый сюжет произвёл на тогдашнего советского подростка неизгладимое впечатление. Этот импринтинг оказался настолько глубок, что даже после вторичного прочтения спустя пятнадцать лет я лишь чмокал губами от восторга, прекрасно умом осознавая, что это уже совсем не оригинально с наших нынешний высот. Зазнались...

Давно я уже говорю, что за Оккамом плестись не надо!

Слава Богу, я не критик и не обязан, в конце концов, рыться в памяти в поисках нестыковок, ляпов и явной дури (всего этого хватает в представляемом цикле). Не собираюсь я говорить и о весьма сомнительной для ума ценности всего многокнижия о драконах и их всадниках. Всё это ни к чему. Ведь перед нами Фантастика.

Когда читаете Пернский цикл, вы не задумываетесь над мелочами — вы реете в поднебесье, оседлав сказочных тварей из древних легенд. Разве нужно что-то к этому добавлять?

Эмоциональное впечатление от книг Маккефри куда выше любого другого. Не напрягайтесь. Читайте.

Но не более одного раза.

Эту вещь Мирера начинал читать (после «Дома скитальцев») со священным трепетом. И — неожиданно — разочаровался вдребезги! Ну что это: машина времени, прародители, гигантские обезьяны?

Спустя полдюжины лет со скрипом решился перечесть. Оказалось — не зря! Этот роман «во втором чтении» потряс меня едва ли меньше, чем хрестоматийные «Скитальцы». Что же такого, спрашиваю я себя, мне случилось пропустить в первый раз, если я не заметил ни оригинальной идеи биоцивилизации (Гаррисон со своим «Эдемом» будет потом), ни концепции «разделённого разума», ни даже (вот это да!) — совершенно свободных взглядов на вопросы полового плана! Видимо, всё же, каждому возрасту — свою книгу, а каждому настроению — полное внимание. Последнее — в смысле: «Никогда не заставляйте себя насильно читать что-либо! Убьёте в себе автора, которого насильно штудировали...»

«Дом скитальцев»...

На мой взгляд, во ВСЕЙ МИРОВОЙ ФАНТАСТИКЕ нет произведения, лучше и интереснее описывающего реалии инопланетной негуманоидной цивилизации! Продумать мир, кардинально отличный от нашего, соотнести его с психологией подростков без зияющих щелей и грубозапаянных зазоров — задача воистину титаническая! До прочтения не думал, что подобное вообще возможно...

Оказывается, по первой части «Скитальцев» был снят фильм. Оказывается, я его смотрел ещё до прочтения книги. Оказывается, можно из гениальной вещи сделать совершенно неузнаваемую экранизацию... Привет Стивену Кингу!

Но, долой ненужное нытьё!

«Главный полдень» — книга, забыть которую вам уже не удастся никогда! Да, все мы знаем, что на тему пришельцев-паразитов и Великий Хайнлайн написал очень даже сильно. Мы знаем, что подростковую фантастику отменно ваяет Крапивин. Вот только соединить эти две вещи сумел именно Мирер, за что ему огромнейшее «спасибо!».

А при пятом или шестом прочтении мне пришла в голову крамольнейшая идея: а что, если человечество — и так продукт подобного вторжения, осуществлённого в незапамятные времена другими паразитами? Что, если б мы так и помахивали хвостами с веток, ежели б не такие вот «мыслящие»?

А вы так не думаете?

Наверное, будь я помоложе лет на двадцать, Мирер оказался бы моим любимым писателем. «Дом скитальцев», впервые прочитанный лет пятнадцать назад в авторском сборнике, хотя и покорил меня тогда уже, но не встал на вершину фантастической пирамиды, уже выстроенной такими мэтрами, как Хайнлайн или Желязны...

И тема вроде бы не нова, и изложение бесхитростно, но... как же всё-таки сладко ощутить себя мальчишкой, получившим доступ к страшной тайне, разгадавшим её, разрушившим замыслы пришельцев, а потом и заделавшимся диверсантом на одной из их планет (да помню я,помню, что мальчишки были разные!). Умение автора писать просто-но-интересно говорит априори о его гениальности; жаль только, что мало он написал за свою жизнь!

Вот хоть режьте меня, а по финальным ощущениям этот роман, как и предшествующий ему, воспринимается куда негативнее романов основной ветви «Одиссея». Вы скажете: «Ну как же? Ведь в «Одиссее», особливо в раннеписанных частях, и сюжет коряв, и герои полупрозрачны, и мотивации смешны?! Меж тем как в приключениях Тарханова всё на высоком писательском уровне!»

Да, вы правы, но за исключением одного моментика: куда-то делась прежняя звягинцевская залихватская лихость, что так подкупала опытных фанов и легко вербовала для автора и фантастики вообще неофитов...

«Дырка для ордена», при всех своих серьёзных достоинствах: крепкий в общем-то сюжет, довольно правдоподобные герои и ситуации, — оставляет странное ощущение, будто автор, с жаром взявшись воплощать вынянченную идею, вдруг уже после сотни страниц внезапно проникся к своему детищу если не отвращением, то — хотя бы сомнением: «А стоит ли писать дальше?».

Однако это лишь моё мнение, и основано оно на весьма тонких ощущениях, порождённых подобной коллизией в моей собственной практике :shuffle: