Сборник, выпущенный ростовским клубом фантастики по итогам интернет-конкурса «Вареники» в Живом журнале.

Первое, что отмечу, — многие авторы, видимо, не подозревали, что кто-то будет читать их рассказы вне заданной на конкурсе темы, и потому, как я понимаю, встраивали название темы как часть развязки. В итоге, без темы, многие рассказы выглядят недоделанными. Например, рассказ Тимура Максютова «Вернуться в ад». Что за дед, что за блокпост, что за страна с чертями и бесами, почему рядом ангелы, лечащие людей, — абсолютно ничего не понятно. Что за тема была у конкурса? «Загробный мир стал не загробным, а посюсторонним»? Кто знает...

Во-вторых, некоторые рассказы плохи сами по себе. Хоть с темой, хоть без темы. Рассказы эти понятны, но скучны, вторичны и не несут ни смысла, ни развлекательного импульса. Эдакие писательские упражнения. Зачем было включать их в сборник — непонятно.

Есть средние рассказы, вполне публикабельные, и которые забываются спустя полчаса.

И небольшая горстка по-настоящему хороших рассказов. Для себя я отметил четыре: «Ноготь Гефеста», «Рака в реку» (простенько, но забавно), «Мастер обмана» и «Технология для тролля». Яркие и в то же время понятные названия, хорошее изложение, выверенные финалы.

4 из 25 (последний рассказ — это проба пера сынишки-дошкольника составителя, поэтому этот рассказ не учитываю) — это мало. Так что увы, не могу считать сборник удавшимся.

Опять финал слит. Задумка интересная: Дед Мороз проспал и теперь ему надо придумать, под каким предлогом вручить мальчикам и девочкам новогодние подарки. Девочек он решил осчастливить на восьмое марта (почему? совок форева? впрочем, ладно), а вот мальчиков... На этом рассказ обрывается.

Надеюсь, кто-нибудь подхватит идею и напишет шикарный рассказ про новый праздник для мальчиков.

Неплохой рассказ, но в конце непонятно зачем приплетена некая математическая конструкция, навязшая в зубах от употребления дилетантами. Причём совершенно бессмысленно приплетена. Бедный Мёбиус в гробу переворачиваться устал от этих упоминаний. Почему не кольцо Гюйгенса, кстати? Или поле Галуа?

Для красного словца, чтобы обогатить рассказ бессмысленным термином, можно было обратиться к теории множеств, и в частности, всунуть в рассказ эдакий двусторонний идеал коммутативного кольца, и ещё линейную алгебру над ним построить! А! Это же прекрасно звучит.

Итог дилетантских изысканий, как видно из рассказа, приводит героя к парадоксальному выводу. Впрочем, смешно не всем, ведь математика в нашей стране уже давно не царица всех наук. Итак:

»... стал ждать, когда кольцо увеличится вдвое. Он где-то вычитал, что так бывает, если кольцо Мёбиуса разрезать вдоль».

Увы, знаток шарлатанских статей, если что-то разрезать, то получишь два куска чего-то, а не в два раза больше. Это, мать твою, даже не математика, это закон жизни, опыт дедов и прадедов. Иначе все только и делали бы, что резали вдоль и поперёк.

В частности, если обычное кольцо (или перекрученное сколько угодно раз) «разрезать вдоль», то получишь два кольца, каждое из которых будет в два раза уже изначального. И всё. Было яблоко — стало два полуяблока. Был автомобиль — стало два ...

Мда... какую только чушь не пишут.

Лучше бы автор резал кольцо вещественных чисел. Больше бы не получил, зато обе половинки были бы равносильны исходному. Всё ж таки приварок.

Светлояр — это бывший Китеж, видимо. Или что-то вроде. Одним словом, рассказ насмехается над героическим прошлым нашей страны, когда многие русские люди, скрываясь от татаро-монгольских фашистов, укрывались в глухих лесах и тайных озёрах. Как-то так. Деконструкция мифа, по-научному. А попросту — см. выше.

«Отбросив все полученные в колледже знания...»

Пытаюсь понять, почему Вовка должен был ждать 15 лет, прежде чем нарисовать хороший дом, и не могу. Да после первого же урока в художественной школе пришёл бы домой и нарисовал то, что он нарисовал в 20 лет. Дом бы его не простил? Не верю.

Задумка отличная, но финал не выглядит достоверным.

Шикарный рассказ с двумя поворотами. Прекрасно написан. Сначала показался похожим на испытания в «Профессии» Азимова, но уже к середине рассказ вывернул совсем на другую тему. Вкусно описана сварка. Оба героя, Егор и Калиныч, симпатичны. Жаль, если рассказ пропадёт в «общей массе» фэнзинов и интернет-конкурсов.

«Пока я наблюдал за мухой, кофе совсем остыл, а настроение испортилось». — типичная форма построения предложений рассказа. Убивает напрочь. Понять логику невозможно. Почему противопоставление? Настроение испортилось — это хорошо? Кофе остыл — это хорошо? Или всё-таки должно быть «кофе остыл и настроение испортилось»? Дальше есть предложение, в котором два противопоставления. Перепечатывать лень, но примерно так: «Муха исчезла, а я рылся в библиотеках, а потом принялся за всемирную паутину».

Суть рассказа в супермухе, дважды летавшей в прошлое: чтобы помешать Лему написать цикл рассказов и чтобы вернуть всё обратно.

А мужики и не знали, хочется дописать в конце. А не буду.

«Феномен исчезновения» в какой-то скорострельной интерпретации. Без смысла и без финала.

Из этого мог бы получиться неплохой рассказ, если бы было объяснено:

- каким образом дети так удачно оказались перед наездом на кошку (или в тот мире кошек давят по пять штук в минуту?);

- каким образом девочка попала в школу суперов (в рассказе — индиго, но речь про суперов, конечно), не обладая явными сверхспособностями;

- почему не тестировали мальчика (или всё же тестировали, но признали создание бабочек недостаточной сверхспособностью?)

При этом 250 знаков отданы на повторы известного, на разжёвывание для читателя очевидных фактов, например, что капустницы не встречаются поздней осенью. Бабочка появилась из руки мальчика. Какая разница, бывают они в природе вообще или нет?

Сама идея неплоха, возможно, кто-то подхватит её и использует для грамотно написанного хорошего рассказа про детские симпатии.

Супер!

Где-то во время третьего моего рассказа, выставленного на конкурс, когда я пытался отвечать на отзывы, одна мудрая женщина, не помню её ника, написала так: «Никогда не объясняйте свой рассказ. Будет только хуже». Как она оказалась права! :-D

Роман неплохой мог бы быть, но нет интриги. В первой части была сверхцивилизация, во второй — гонка, гибель, катаклизм — весь набор отличного романа. Здесь же нет почти ничего. Как-то тускло и похищение корабля выглядит, и изменение маршрута другого корабля. Очень спокойный, даже где-то скучноватый роман. Хотя первая часть про исследование кометы понравилась. И был там намёк на какую-то тайну в пещерах, но всё пропало. Жаль.

Скучное, нелогичное, не атмосферное начало. Скупая на описания и переживания середина. Думал бросить, но решил дочитать. Последняя треть оказалась вполне интересной, вот только к жанру ужасов она не имеет никакого отношения. Типичный триллер.

Если этот роман — образец творчества, то мне жаль и автора, и тех бедняг, которых она обучает писательскому мастерству. Подожду новых переводов, книг посвежее, но пока не понимаю, зачем была сделана библиография. Своих графоманов хватает, к чему иностранными заниматься? (Ни одного издания на русском языке... Какой смысл?)

Мне всегда непросто писать отзывы на книги, которые я читал дважды: в беззаботном детстве и сейчас, в циничной взрослости. Тем более, что детство моё пришлось на времена СССР, когда фантастики было мало, переводной совсем мало, и сравнивать фантазию одного писателя с другими было довольно сложно. Каждая книга была как дверь в новый мир. И эти миры завораживали своей непохожестью на реальный, а приключения героев воспринимались как единственно верные. Теперь же, имея в читательском багаже таких классиков как Азимов, Хайнлайн, Саймак и Кларк, а в житейском — много опыта по поведению людей, многие книги советского детства кажутся и не столь оригинальными, и совсем не такими верными.

Так же случилось и с романом «Всё дозволено» отца и сына Абрамовых.

К 1973 году практически всё, что описано в книге, уже было написано. И движущиеся дороги, и миры «на минутку отстающие от нашего», и бессмертные люди, циклически проходящие стирание памяти, и цивилизация-город, застывший во времени. Пожалуй, не было только бодрых косморазведчиков, которым инструкции «не препятствуют нам участвовать в социальных переворотах на стороне угнетенных классов или народов», а впрочем, наверное, в советской фантастике было и это. Я не обвиняю авторов-Абрамовых в плагиате, но сейчас, перечитывая роман, я не раз ловил себя на желании перечитать, скажем, «Город и звёзды» Кларка. Да и «Стальные пещеры» Азимова. И «Кольцо вокруг Солнца» Саймака. И «Возвращение со звёзд» Лема. И многое другое...

Ну ладно, оставим тему заимствований. Что остаётся?

Некий странный мир, некая замкнутая цивилизация, бессмысленная не потому, что она дошла до такого (см. «Город и звёзды»), а в силу прихоти мега-супер-мозга. Который внезапно, после одной беседы с коммунистом-капитаном, понимает свою ошибку и, опять же внезапно, решается на самоуничтожение. Не мозг, а какой-то инфантильный ребёнок.

Ещё есть человеческая обслуга с вживлёнными электродами. Понятия не имею зачем. Авторы пытаются убедить меня, что механизмы никак не могут работать без сотен, а то и тысяч техников, и они убедили меня-ребёнка, но теперь-то я понимаю, что Координатор вполне бы справился сам (см. «Город и звёзды» ещё раз). Угнетённые работники нужны авторам для: 1) показа невозможности технологического рая некоммунистического толка без принуждения и эксплуатации несчастных живых индивидуумов. 2) не было бы этих «синих», о чём бы Абрамовы писали вторую половину книги?

И таких «искусственностей» довольно много. От чисто технических (почему миражи не могут проникнуть на второй этаж станции? Пусть не за счёт изменения уровня миража, а хотя бы за счёт деревьев. Напали бы зелёные на землян с верхушек деревьев.) до психологических. Больше всего раздражает как раз Капитан (судя по большой букве, это кличка у него такая. Доктор и Второй Пилот из прошлой экспедиции улетели, а Капитан — нет. Жаль. Не так похоже на «Эдем» Лема было бы). Капитан за время романа успел помечтать о: рыбалке на тихой речке, шашлычке на сабле шампура, пшеничном поле, домике в деревне и т.п. Вопрос: нафига ты такую профессию выбрал? Шёл бы в лесники или в рыбнадзор. Один раз вспомнить Землю — естественно, два раза — бывает, но столько раз как у Абрамовых — это диагноз. Остальные герои (всего их четверо) лишь слегка получше. Книгофил Библ никак не оправдывает своего прозвища. Отличить Алика от Малыша совсем невозможно, разве что один говорит Капитану «ты», а другой — нет.

В детстве я балдел от всех этих «колебателей пространства», магов, сверхлюдей и вольных, но сейчас я вижу, что их градация никак не обоснована. То ли дело «Цивилизация статуса» Шекли! Вот там да, там все классы и градации объяснены более чем. Тут же — непонятно. Если ставить целью накопление информации, если воображение ценится выше знаний о реальности, то не маги и ксоры должны быть, а художники, математики, дизайнеры одежды и т.д. (Опять я смещаюсь к «Возвращению со звёзд» и «Городу и звёздам», но что поделать, если так много пересечений?)

Итого: «Всё дозволено» — роман своего времени, но при этом ничуть то время не описывающий, то есть роман проходной, смесь-взвесь заимствований без вкуса и пользы.

Наивный роман, призывающий к новому миропорядку. Начало 20-го века, когда роман был написан, проникнуто понятно какими идеями, то есть Пищей. Я не настолько глубоко разбираюсь в истории социалистического движения, чтобы угадать в двух учёных кого-либо кроме Карла Маркса и Фридриха Энгельса, так что не буду настаивать на этой версии, но сути это не меняет.

Как правильно сказал Angvat, аллегорически роман считывается на раз. Тем более что в конце уже идёт классовая борьба открытым текстом. Проблема в том, что для своего времени роман был прекрасен. Мелочные желания и потребности пигмеев заменить идеалами свободы, духовного роста и Братством.

Но мы-то знаем, чем всё закончилось. Тут в отзывах некоторые сетовали, что не знают финал истории. Ну так я расскажу.

Гиганты создали своё государство. Прекрасное и свободное. Потом у них родились дети. И дети оказались чуть меньше ростом. А у детей их детей росточек и вовсе был невелик. Не у всех, конечно. Встречались и гиганты, но из поколения в поколение всё реже и реже. И в итоге страна та вновь стала пигмейской. В чём причина? Я не знаю точно. Кто-то говорит, что Пища стала хуже качеством, кто-то считает, что Пищу год за годом отравляли из-за океана, кто-то думает, что гигантизм — вещь вообще неправильная и развал страны гигантов подтверждает, что для людей естественно быть росточком не выше двух метров. Я склоняюсь к тому, что гиганты не смогли себя прокормить, так как тратили ресурсы на распространение Пищи по всему миру, забывая, что первым делом надо бы прокормить себя, а уж потом излишки Пищи отправлять в дебри Африки или на «острова свободы». Много причин, сложно одну назвать.

Так что вот, дорогие читатели, читающие фантастику исключительно буквально, такой финал у этой сказочки. Этим всё и закончилось. Хотя, конечно, рецепт Пищи известен. Может, кто усовершенствует. И после варианта 4 (а именно четвёртый вариант фигурирует в книге) будет что получше. Хочется в это верить, потому что и правда

«Для чего мы живем, Братья? Чтобы служить высокой цели и осуществить великий замысел, нам предначертанный. Мы боремся не ради себя, ибо мы — лишь глаза и рабочие руки Жизни: она вечна, мы же служим ей лишь краткий срок. Всегда вперед, к истинному величию! Расти, подняться наконец до всеобщего братства и постичь бога… Расти… Пока самая земля наша не станет всего лишь ступенькой… Пока человеческий дух не станет бесстрашен до конца и не овладеет всей Вселенной!.. «

почему же только на религию пародия? В финале всё очень доступно разжёвано.

сколько из окружающих читателя людей действительно люди? как далеко они ушли от животных? И если не будет Закона, как скоро они вернутся к животному состоянию? Сколько в каждом из нас от животного? Вот же основные вопросы. И нет в книге никакого унижения британцами туземцев, зачем выдумывать на пустом месте.

Герберт Уэллс создал удивительную конструкцию: оказывается, животного от человека отличают только контуры тела. Путём хирургических изменений можно свинью превратить в почти-человека, достаточно разумную, чтобы говорить и понимать других. Не мозг, не количество связей между нейронами, и уж тем более не душа отличают человека от других созданий природы. Просто глотка удобная для членораздельных звуков и пальцев пять. Дайте всё это гиене или леопарду, дайте стимул вести себя по-человечески, и они будут соответствовать. С трудом, но будут.

Про убийство бога: не думаю, что это центральная тема, слишком быстрый эпизод. Но то, что всем человеческим мы обязаны вовсе не людям, — это есть. В самом конце прямо так: «В сверкающих мириадах небесных светил — не знаю, как и почему, — я нахожу успокоение. И мне кажется, что все человеческое, что есть в нас, должно найти утешение и надежду в вечных всеобъемлющих законах мироздания, а никак не в обыденных житейских заботах, горестях и страстях. Я надеюсь, иначе я не мог бы жить.»

На мой взгляд, это роман — самый сильный у Уэллса. Тема баланса животного и божественного в человеке тут чётче, чем в «Машине времени» или «Человеке-невидимке».

P.S. Небольшой штрих: сильно пьющему Монтгомери зверо-люди ближе, чем люди, а главгер, оставшийся человеком, вообще не пьёт! Ни капли! Никогда! :)

С первых же строк мне почудилось что-то знакомое! Полез в карточку рассказа, а тут указана экранизация — «Извне». Ох-ох, отличнейший фильм. Конечно, рассказ шире фильма, есть не только твари около нас, но и масштабные видения, но всё равно идея увидеть и овеществить невидимый мир вокруг нас — это завораживающе страшно. Помню, после фильма я неделю ходил, нервно оглядываясь (почти как герой рассказа).

Вот это другое дело! Принял опиум — и вперёд. Никаких тебе реальных метеоритов, реальных листков из неизвестного материала, реальных учёных и т.д. Чистый, незамутнённый примесями, опиумный сон.

Симпатично написано и по стилю и по сюжету. Прослеживаются мотивы дерева и поглощаемой морем земли. Конечно, ничего такого не будет. Земля изнутри не взорвётся. Но аллегорически да — взорвётся. Хороший рассказ, в отличие от «Зелёного луга».

Нет уж, ребятки! Либо аллегорически-символический сон, либо упавший с неба метеорит — вместе никак не получится. Так что не надо тут восторгаться замыслом Мастера, Кудесника и Родоначальника всех кошмаров на свете, а следует признать, что чушь это полная, никак не обоснованная предисловием. Откуда листочки из неизвестного материала? С потерянного конца? Это сколько же там потерялось, если основная часть посвящена плаванью мимо острова прямиком в водопад? Листов 80, не меньше.

Таких «рассказов» в интернете пруд пруди. Надо подсказать графоманам, чтоб брали в соавторы Лавкрафта, — глядишь, начнут восторгаться.

Чудесный рассказ со смешным финалом. Гробовщик, конечно, фигура колоритная. И почему его жители терпели? Но уж до такого дойти, это надо совсем потерять совесть. Неудивительно, что его покусали. За дело!

По-видимому, я читал какой-то совсем другой рассказ, чем остальные. Во-первых, аннотация лжёт. Владелец земли только собирался предпринять попытку, он ничего ещё не сделал и, если и был покаран (в чём есть обоснованные сомнения), то превентивно. Такое поведение характерно для высокоразвитых цивилизаций, способных прогнозировать события в окружающем их мире. Ещё раз: никто никакие болота не осушал, никто даже маленького водоотвода не сделал, был только проект на бумаге и разговоры.

Эти разговоры были услышаны в развалинах. Как и визуальные данные о приготовлениях. Вот та информация, на основе которой обитатели болот приняли решение устранить возможную угрозу. Возможную, подчёркиваю. Никто пальцем эти болота не тронул пока.

Безусловно, высокоразвитая цивилизация болотных жителей, многие столетия контролирующая всю округу (доказано) и отслеживающая возможные угрозы с помощью аудио- и видео-датчиков (а как иначе?), не опустится до примитивного убийства образованного землевладельца, а, подняв его в космические дали, предложит адекватное поле деятельности по переустройству брошенных территорий других планет. Очевидно же. Никак иначе понять рассказ нельзя.

Вернувшиеся жители деревни будут обработаны флейтами до полной потери памяти, после чего вновь займутся ловлей лягушек (а что ещё можно получить с болота?).

Такой вот НФ-бодренький рассказ.

Странный рассказ об учёном и поэте (второго, видимо, больше), не пережившим доказательства теории Дарвина о происхождении человека. А что он думал, люди произошли от космических бабочек? Чудак какой-то. Впрочем, учитывая небольшой расизм автора и приверженность последнего к внеземным формам разума, ожидать можно всякого. Пожалуй, единственное, что удивило, это что обезьяна была белой. Как и содержащаяся в цирке. Что тут, какие странные мысли бродили у Лавкрафта? Неужели по мысли автора-расиста белый человек мог произвести потомство только от белой обезьяны? Или белая обезьяна символизирует некую высшую расу обезьян? (Вспомним цирковую обезьяну, она была невероятно смышлёной) Чудной рассказ с чудным окончанием. Сидел весь вечер в подвале, облитый бензином — зачем?

Говорят, где-то тут в рассказе есть великолепная игра с читателем. Ага, есть. Про белых людей и белых обезьян, которые всяко выше чёрных людей и чёрных обезьян.

Прочитал все отзывы, и так и не узнал, чем же занимался старик и кто располосовал трупы. Призраки морских друзей старика? Из бутылок вылезли? Ну ок, хотя как по мне, стоило бы хоть в двух предложениях дать образы эти. Рассказ как рассказ, особо жутким его нельзя считать. Старик безобиден, если его не трогать. Грабителей не жалко. Сама тайна бутылок и кусочков свинца (почему свинца? почему не маленьких частиц костей этих моряков?) по сути так и не раскрыта. Не понимаю, откуда такие восторги.

Прикольный сюжет, весёлый. Вот только странно ждать собственных похорон, чтобы насолить... кому он там хотел насолить (не буду спойлерить). Даваясь от смеха, представляю себе реализацию этого сюжета в «ужасающем лавкрафтовском стиле». Жаль-жаль, что не успел. Возможно, подправил бы и обоснование истории.

Пока читал, казалось, что Лавкрафт ударился в бессмысленное перечисление страшилищ и мест их обитания, но в конце история неожиданно обрела вполне приятный смысл, дала герою возможность побыть героем, а я чуть по-другому взглянул на все предшествующие приключения Картера. Вполне миленько.

Повесть, конечно, детская. И я не раз ловил себя на том, что сравниваю фантазию Лавкрафта с «Бесконечной историей» или «Нарнией». Да, чаще с «Бесконечной историей», она ближе «Поиску Кадата». И дело не только в том, что психологически герой малоподвижен и прост в желаниях, хотя это тоже есть, но чрезмерное обилие жуткоужасов, как всегда «невыразимых и неописуемых», на фоне сказочных городов из драг.камней и немотивированных симпатий-антипатий встреченных зверей-людей — это типичная детская история. Кошки очень понравились, но их было мало! Впрочем, им посвящён другой рассказ Сновидческого цикла. А вот упыри, которые тоже вроде как на нашей стороне, не вызвали эмоций. Как и ночные призраки или как там они назывались. Вообще, каких-то ярких образов маловато. (В сравнении с «Бесконечной историей», конечно). Лунные люди — так себе, лесные пикси... заги или зуги — невыразительны. Мелькнул колдун в паре эпизодов, но антагониста из него не вышло.

В целом повесть симпатичная. Не бог весть что, а уж тем более рядом с шедевром Михаэля Энде, но лучше среднего по Лавкрафту.

Ах какая прелесть! Удивительно ёмкий рассказ, запоминающийся надолго. Мне понравилось всё: и сюжет, и герои, и обстановка. И да, любителям котиков стоит этот рассказ прочитать.

P.S. Насколько сильно изменилось отношение к животным, можно понять из реакции молодожёнов на убийство котёнка. В мире, где не каждый человеческий ребёнок выживает, глубоко скорбеть о детёныше кошки было бы странно. Не знаю, кому как, но мне такая реакция показалась более здоровой, реалистичной, чем современные интернет-охи из-за каждой пораненной птички.

Своеобразный стиль, практически полностью книга состоит из диалогов. После Лавкрафта было сложно читать. Как будто находишься внутри работающего радиоприёмника. Именно радио, потому что картинка дана очень схематично и... в лоб. Условно: вот квартира, направо дверь туда, налево туда. Вот человек, у него волосы такие-то, глаза такие-то. Я ни разу не заметил авторского отношения к предметам и людям. Описания точные, короткие и нейтральные. Я предполагал что-то подобное, узнав, что Айра Левин сценарист и драматург, но всё-таки рассчитывал, что роман не будет текстом пьесы или либретто оперы. А вышло почти так.

С диалогами тоже не всё гладко. Они избыточны (а вы ели на завтрак хлопья?), они полны в плохом смысле (Привет... привет... как дела... пока... пока), они разбавлены ненужными действиями (встал, сел, официант принёс тарелки, официант ушёл). Радиотрансляция спортивного матча вперемешку с мыльной оперой.

При этом сама история мне не показалась скучной. Да, интрига в целом слабая. Но ведь главное не что будет, а как с этим справится Розмари. Роман-то о ней вообще-то. Бросила дом, родных, отреклась от веры, приехала в большой город. Ни образования, ни связей. Прилепилась к стареющему актёру (33 года — это уже не выпускник ГИТИСа, а что в багаже? Реклама и пара постановок?), никому не нужному актёру, причём она понимает, что он её не любит, ему всего лишь приятно её внимание. У неё дичайшая мечта про трёх детей и домик на природе, хотя понятно, что как только бы Ги встал на ноги, он бросил бы её и нашёл поэффектнее. И так далее. Роман про молодую дурочку-провинциалку. И характеры героев, если вчитываться, как это делает режиссёр с текстом сценария, раскрываются вполне.

Намешано всего много, но к чему это, непонятно. Портрет как бы зачем? Внешнее сходство юноши и этого... ну пусть будет колдун. А не было бы сходства, тогда что? Какой-то налёт вторичности витает над этом произведением. И «Портрет Дориана Грея», и «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда» кроме фантастического сюжета несут в себе какую-то идею, какой-то посыл или мощный запоминающийся образ, призванный заставить читателя задуматься, предостеречь его (или подбодрить, не в этих романах, но в целом), а тут удручает именно отсутствие внятной цели, зачем вообще это всё было написано? Какая мораль у этой повести-романа? Что не надо рыться в генеалогии? Не надо выкапывать гробы умерших предков? Или, может, я должен был восхититься доктором, внезапно оказавшимся крутым заклинателем? Может быть, посыл в том, что психиатрия суть шаманство? Не знаю. Меня ничего не зацепило.

Если же принять как факт, что Лавкрафт написал просто страшилку без смысла и цели, то она слишком затянута для страшилки. Всё тоже самое можно было уложить в обычный для Лавкрафта размер.

Интриги нет, вернее, меня как читателя после первой трети волновал только один вопрос: куда свернёт история — к Дориану Грею или к мистеру Хайду. Оказалось всё ещё проще. Концовка, сделанная в духе «бог из машины» (я про этого всесильного чудо-призрака), напрочь разрушает основной принцип хоррор-историй. Все злодеи побеждены, и мне не надо оглядываться по сторонам. Так в чём тогда страшилка?

Соглашусь с Rosin, что НФ-составляющая в рассказе слабовата. Кто бы не занимался перевозками, им совсем не захочется выплачивать многомиллиардные суммы за «не уснувшего пассажира». Да и само это «искривление времени» вызывает вопросы. С чего бы сознанию гулять так долго?

Написано крепко, уверенно. И финал в духе страшилок. Неплохой рассказ, с красочным финалом, но лучше бы Кинг взял сверхзвуковой самолёт или скоростной поезд. Сколько у него не читал «как бы фантастики», всегда слабые НФ-обоснования. Для ужасов и мистики этого, видимо, достаточно, но для серьёзной литературы мало. :)

P.S. С чьей-то там женой и другими отправленными в никуда тоже слабо. Если джонт требует двух станций, передающей и принимающей, (а это не вызывает сомнений после описания экспериментов с наполовину переправленными предметами), то без готовности принимающей станции никуда бы жена не отправилась. Если же джонт — это излучение, и приёмная камера всего лишь захватывает его, то наполовину переправленные предметы просто падали бы кусками. А при медленном вводе в передатчик — нарезались бы дольками. :)

P.P.S. По описанию эксперимента с всунутой задом мышкой получается, что нет никакой разницы между передающей и принимающей станцией и джонт происходит в обе стороны. Ведь у мышки кровь из первой части текла во вторую и (!) возвращалась обратно. Получается эдакое совмещение пространства, работающее в обе стороны.

Графоманская фигня. Подражание Дансени, наверное, но какое-то нелепое. Во-первых, сам сюжет прост как пять копеек, во-вторых, Лавкрафту вообще не удаются рассказы с героями, но тут уж он вообще отказался от всех персонажей. Единственный герой — это верховный жрец, про него три предложения. Остальное — простое описалово. И в третьих, даже в этом описалове Лавкрафт несёт полную чушь.

«And many centuries came and went, wherein Sarnath prospered exceedingly, so that only priests and old women remembered what Taran-Ish had scrawled upon the altar of chrysolite.» (проходили столетия!!! и только жрецы и старухи помнили) — какая-то секта бессмертных старух получается. Сколько столетий должно пройти, чтобы они померли? Лавкрафт даёт ответ — много. Конечно, он хотел сказать совсем другое, но по-графомански не рассчитал срок жизни людей и выспаренное «многие столетия приходили и уходили».

«Where once had risen walls of 300 cubits and towers yet higher, now stretched only the marshy shore, and where once had dwelt fifty millions of men now crawled only the detestable green water-lizard.» (50 миллионов людей жили в городе) — Опять графоманский размах, оторванный от реалий. Даже если город весь из небоскрёбов, 50 млн. займут всю долину, все горы и уж точно высушат это озерцо с ящерицами. Это Москва + Лондон + Нью-Йорк. Это целое государство 100-150 км в диаметре. КИЛОМЕТРОВ! А продовольствие? Что эти 50 млн. древних людей кушать будут? И сколько равнин, полей, рек и ферм нужно для обслуживания такого города?

Соответственно, все эти метания народа от дворца (условно — Кремль) до городских ворот (условно — МКАД) в реальности занимали не менее суток. То есть вот это предложение «А ближе к полуночи все бронзовые ворота Сарната внезапно распахнулись настежь и выплеснули в открытое пространство толпы обезумевших людей, при виде которых стоявшие под стенами города князья и простолюдины в испуге бросились прочь» — это полнейшее игнорирование масштабов. Чтобы обезуметь, надо для начала на дворец взглянуть, а не во всякий бинокль с окраин Кремль виден. А организация движения? Вот как Лавкрафт себе представляет исход 50 млн. человек? Тут после футбольного матча (200 тыс. зрителей) перекрывают метро и организуют коридоры, а у него 50 млн.!

Как вообще можно совместить цивилизацию на уровне копий и население в 50 млн? Численность населения всей Земли в 1000 до н.э. составляла 50 млн. человек. Всей планеты! К началу новой эры всё население Земли составляло 300 млн. человек, поделите на 5 материков, получите 60 — 100 млн. в Евразии.

Население г. Рима ко II в. н. э. достигло своего пика и насчитывало приблизительно 1 млн жителей. Oколо 8 млн проживало в Италии. Чуть меньшим, по 6—7 млн в каждой, было население Галлии и Испании. По оценкам учёных, максимально многолюдной империя стала после периода двухвекового процветания, когда около 160 г. н. э. её население достигло 65 млн чел. И это вся Римская империя! А у Лавкрафта 1 город.

Как говорится «ври, да не завирайся». Беспомощная графомань.

Буквально вчера целый день посвятил творчеству Говарда Лавкрафта. После пятого прочитанного рассказа стали раздражать герои, которые пугаются любого шороха, а при виде тусклого свечения воображают такие ужасы, что не могут передать словами, и, как нервические девицы, излишне туго затянутые в корсеты, падают в обморок. А ведь герои Лавкрафта — вполне себе взрослые мужчины! В детстве их что ли роняли?.. Или топили в ванне?..

И вот я переключился на По. В который раз с огромным удовольствием перечитал этот рассказ, где смешное соседствует с жутью, где герои, пусть и принявшие на борт галлоны горячительного, ведут себя как мужчины: отстаивают своё мнение, ухаживают за дамами, встревают в драку и уносят живую добычу на шхуну. Ну наконец-то! Простые моряки, не умеющие ни читать, ни писать, ведут себя в сто раз мужественнее изнеженных героев Лавкрафта.

Рассказ можно перечитывать бесконечно, и образы действующих лиц выписаны великолепно (в отличие от ГФЛ, где сплошь «неописуемые цвета», «невыразимые звуки» и «непередаваемые словами чудища»).

По предложению Кропуса и других прочитал и «Врата». Ну нет, совсем другая история, проще, реальнее, научно-фантастичнее. Здесь же — прекрасная сказка, не требующая дополнительных объяснений. В духе Дансени, в духе сказок о мятущемся человеке и его уходе в другой, прекрасный мир. Отлично подано объяснение, почему он стремится туда. Ни материалистический мир, ни мир традиционных религий его не удовлетворяют. Он помнит детские сны, яркие и волнующие, совсем не похожие на скучный мир реальности или фальшивый мир земных религий. И помогает ему сказочный серебряный ключ. Чудесная сказка.

Далеко не Герберт Уэллс. Попытка занятная, но не более того. Затянутое начало, какие-то вбоквелы про наводнение и трупы инопланетян, малопонятное желание корреспондента оставаться в доме, таинственные помощники-люди, и далее, далее, далее. Финал неплох, но излишне подробен в действиях героя, которые никакого значения не имеют. Цилиндры с мозгами забавны, но нелогичны. Непонятно, почему надо перевозить их без органов чувств и без механических конечностей. У Уэллса марсиане вполне себе бодренько двигались в своих треножниках. Нет, совсем не Уэллс. А уж сочетание космических пришельцев, палеоконтактов с разработкой полезных ископаемых (да-да, тысячи лет уголёк добывают и всё никак не добудут) — это смех просто. Уж лучше бы Лавкрафту не лезть в НФ, тёмные непонятные ужасы ему удаются лучше.

Не разобрался я в эмоциях героя. С одной стороны — отвращение (запах гнилой рыбы) и ужас, и вдруг в конце светлая мечта погубить человечество. Уж очень тоскливо-депрессивный герой. И люди ему не нравятся, и рыбы, и отвратительные существа морского дна. Никто не угодил. :)

Говорят, где-то существует полный перевод этого рассказа. Увы, мне достался урезанный. Впрочем, обсуждение старожилами сексуальной жизни клонов легко восстанавливается по оригиналу.

Да, это удивительное создание — один-во-многих. Самодостаточный во всём, включая секс. Элементы различны чуть-чуть, ровно настолько, чтобы симулировать общение разных индивидуумов. Отлично слаженная команда, как думали создатели клона. Но в катастрофической ситуации, когда люди действуют инстинктивно, эта команда превратилась в одного ослеплённого человека.

Обособленное воспитание, замкнутость на своих соклонов мешают уцелевшему члену «команды» жить дальше. Внезапное одиночество, впервые испытанное уже взрослым, — это что-то непредставимое. Нам-то всем приходилось переживать подобное в грудничковом возрасте. И не раз потом, то теряясь в темноте, то хватаясь за протянутую руку.

Второе землетрясение и вторая авария — ситуация, которая, по задумке автора, должна показать отличия действий клона и отдельного человека, мне показалась немного искусственной и малосмысловой. Совсем не та же ситуация. И не та реакция клона, которую я ожидал (я читал и в урезанном переводе, и в оригинале — не то).

Финал отличный, бесспорно. (В оригинале чуть проще и от этого чуточку сильнее).

У Булата Шавловича много длинных песен, много баллад, но мне всегда больше них нравились песни (стихи) короткие. И эта одна из моих самых любимых песен о жизни.

Я с глубоким уважением отношусь к рецензентам, подробно и вкусно рассказывающих об интересных книгах. Они (рецензенты) делают полезную работу — знакомят потенциальных читателей с теми произведениями, которые достойны прочтения. При многообразии выбора это важно, безусловно. Но с ещё большим уважением я отношусь к тем, кто вылавливает из распиаренного потока книгопродукции откровенное г. и так же обстоятельно разъясняет, почему данная книга плохая. Эта вторая группа рецензентов выполняет важнейшую функцию: они не только стоят на страже наших с вами кошельков, зрения, чистоты рассудка, но и дают сигнал авторам (если они вменяемы) и издателям (аналогично, вменяемость важна, да), что не надо больше писать и печатать подобное. То есть в какой-то степени очищают наше будущее.

И при этом они рискуют своим здоровьем! Согласитесь: прочесть отличную книгу несколько проще для душевного здоровья, чем дочитать до конца скверную и найти ещё силы внятно написать, чем книга так ужасна.

Поэтому я выражаю глубокую благодарность Sawwin за его нелёгкий, но такой нужный труд.

Книга, написанная голливудским сценаристом о голливудских тайнах, разгаданных детьми, живущими рядом с Голливудом. И как будто этого мало — с привлечением имени знаменитого голливудского режиссёра. Что из этого могло получиться? Уж точно не «Приключения Тома Сойера» или «Волшебник страны Оз». А получилась ровно та голливудская мишура, за который нет ни одной внятной мысли. И я соглашусь с предыдущим отозвавшимся, что книга задала вектор в цепи подобных бессмысленных детских развлекалок, якобы связанных с расследованием ужасных тайн (в Скуби-Ду хоть собака прикольная).

Три мальчика, о которых неизвестно практически ничего, решают заняться частным сыском. Зачем? А просто так, от скуки. Помешать им старается другой мальчик, Скинни Норрис, не слишком, впрочем, успешно. Почему? Да потому что он вредина и зазнайка. У сыщиков роскошная машина. Откуда? Какой-то псих отдал на месяц за подсчёт фасолин в горшке. Типа конкурс, ага. Рекламный, ага. Причём на машине нигде не написано название фирмы, магазина или хотя бы самого конкурса.

Не знаю, при чём тут середина девяностых, вернуться куда приглашает предыдущий отозвавшийся, но для меня книга стала порталом в 60-е, когда Америка пребывала в бесконечном наркофестивале.

Детям читать такие книги не вредно, но бесполезно. Даже традиционные для детских книг идеи о мужестве-стойкости или верности друзьям в романе отсутствуют. Польза знаний упоминается мимоходом, а разгадку маленькие сыщики находят случайно, благодаря покупке дяди Юпа. Уж проще посмотреть немецкий фильм конца нулевых. (Кстати, единственная экранизация, и это говорит о многом). А читать детям стоит те книги, которые их учат чему-то хорошему, а не только как рекламировать себя.

Итого: развлекательная пустышка ни для кого.

Нет в рассказе никакого декана. Что за бред вы несёте?

«Ever since the beginning of this term and Stafford’s appointment as head prefect of the house» — староста общежития, вернее — старшекурсник, следящий за дисциплиной. И его комната в том же общежитии находится.

Ну да, переводчик непонятно почему вывела на свет какого-то декана. И что? Стоит из-за неудачного перевода хаять рассказ? Или настолько лень заглянуть в оригинал? Пора бы уже привыкнуть читать переводную литературу, сверяясь с первоисточником. :)

К стыду своему, я тоже ничего не угадал. Кто такие Стаффорд и Филип Джевонс? Кто этот крёстный отец Филипа? Почему акцент именно на 1938 году? Это что-то понятное англоязычному читателю, но малоначитанным дикарям типа меня недоступное. Если кто знает, откуда герои, напишите сюда или мне в личку.

Интересный сборник. История его понятна, и составитель вызывает уважение, но всё же, если бы не смерть автора, сборник мог бы получиться лучше. Порядок рассказов сомнителен, выстроены они скорее по ощущению составителя, чем по хронологии, к тому же иногда разъяснения, кто та или иная девочка, оказываются позже, чем эта девочка вводится в повествование. Часть рассказов вызывают ощущение неоконченности или наоборот, переоконченности, как-то недотекая до финала или переливаясь через него (в пустоту, не в следующий рассказ).

Прекрасно название и временной охват. Да, можно под летними и зимними друзьями понимать дачных и городских друзей, а можно довоенных и военного времени. Вот оно лето — мирное, и вот зима — война. Рассказы в этих частях разные: довоенная часть про дошколят, со своими радостями и детскими огорчениями, а часть военного периода — суровая и голодная. Контраст ощутим. И от этого тянет перечитать начало, как бы вернуться обратно к лету. В общем, читать можно бесконечно, тем более, как я уже писал, точной хронологии внутри частей нет.

Каждый миркорассказик можно растаскивать на цитаты.

И почему некоторые пишут длинно и много, и их читают и обсуждают, выискивая крупицы смысла, в то время как другие пишут идеально точно, коротко и образно, врезая в память каждую строчку, но их читают мало, не оставляют отзывов и не издают? Загадка.

«Папа хотел, чтобы мы были добрыми и любили животных, и поэтому у нас в доме время от времени появлялись какие-то животные, которые потом незаметно и таинственно исчезали.»

Прелесть, а не рассказ.

«Мы приготовили подарки, подержанные, но вполне приличные: обнаруженный в клумбе грузовик без колес (ничего, Вовка сам починит!), деревянного клоуна Полишинеля с железными тарелками в руках (его закрасили карандашом, помыли — когда мокрый, он был почти как новый) и книгу про трех поросят, прочитанную только один раз, в которой мы успели раскрасить только один рисунок.»

«Мы с Наташей поскорее пообедали. Но Аллочка слишком медленно доедала суп. Она была на три года моложе нас и ела в три раза медленнее. Мы уговаривали ее, показывали, как быстрее поесть. Она очень внимательно слушала нас, очень медленно носила большую ложку из большой тарелки к маленькому ротику и медленно опускала ее обратно.»

История с конфетами-подарками смешная до слёз. Бедный ребёнок! Дали в руки конфету и приказали не лизать.

"— Рядом с кем ты хочешь сидеть? — спросили мы Аллочку.

— С колбасой! — ответила она, держа в одной руке обсосанную соломку и другой беря кусок колбасы побольше.»

Готовая сцена для фильма ужасов. Мирный вечер, маленькая девочка на крыльца, и вдруг открывается дверь...

Немного грустная история о разнице слова живого и слова зафиксированного. Прекрасно написано.

До чего же чудесно написано! На одной страничке уместилось целое приключение, как непросто приходилось пешеходам в довоенной Москве. Особенно, если шагать спиной вперёд!

Не понимаю восторгов отозвавшихся. Да, рассказ сильно интригует в начале, но оказывается, что расследование было проведено поверхностно и был исключен как раз тот вариант, который оказался правдой. При таких условиях сюжетов таинственного исчезновения можно придумать сколько угодно: коридор с закрытыми дверями, человек входит и не доходит до конца. Ан нет, оказывается, преступник подкупил охранника, заменил запись видеонаблюдения, снял замок с одной из дверей, втолкнул туда жертву, расправился с ней, а потом приварил замок обратно. И, ой-ой, полиция поверила, что замок не трогали. Прикольно, конечно, но не понимаю восторгов.

Конечно, поражает масштаб. Целый поезд в густонаселённом районе пропал! Но как только мелькнули слова о боковых ветках (неважно, заброшенных или действующих), сразу стало понятно, что поезд где-то там. Автор красиво интригует, этого не отнять, и выставил «дилетанта-логика» в смешном свете (ага, мафия английских горняков — зашибись версия), но и только.

Также я не понимаю, почему «рассказ можно экранизировать» становится неким достоинством. Во-первых, экранизировать можно всё. Далеко не надо ходить, я как раз недавно написал рецензию на фильм «Лунная радуга» по роману Сергея Павлова. Взяли центральную идею, дёрнули несколько эпизодов, переврали остальное и готово. И что? Разве хороший фильм получился?

Но в данном случае рассказ настолько далёк от экранизации, как Луна от «Лунной радуги». Ни одного эпизода нет, кроме двух абзацев крушения поезда. Всё остальное — додумки читателей по сухим фразам письма. То есть бедному сценаристу придётся написать роман на основе этого рассказа, чтобы получился фильм. Сцена заказа экстренного поезда, сцена отказа от попутчика, сцена бегающих ж/д чиновников в обнимку с телеграфом и т.д. Целый роман, как минимум.

И вот тут-то я и понимаю, в чём настоящий смысл слов «можно экранизировать». Они означают вовсе не экранизацию, просто читатели не способны правильно выразить своё впечатление. А впечатление у них такое: рассказ настолько ярок, настолько хорошо написан, что «мы как вживую видим все события». Они, читатели, уже «экранизировали» рассказ у себя в головах! И вот это действительно достоинство прекрасного рассказа гениального рассказчика!

Мне рассказ и персонаж понравились. И я не увидел каких-то психических отклонений или заторможенности у Джона. Вполне себе живой, впечатлительный мальчик. Возможно, по сегодняшним меркам и темпу жизни, он бы и отставал, но для типичного ребёнка (маленького ребёнка!) обеспеченной семьи, живущей в единённой усадьбе — вполне нормально. Да, он не общается со сверстниками, но в поместье полно людей: кухарка, садовники, пастухи, няня. И ему всего 8 лет! Если уж и брать образец затворника-инфантила, то это Уэверли Вальтера Скотта. До половозрелости сидел в отчем замке. А тут дошкольник! Ну не возили его в лимузине в элитный детский сад, ну что ж поделать. Да, сильная привязанность к матери видна. Где-то даже слишком сильная (в 8 лет спать с мамой в одной кровати? Охо-хо). Но таким персонаж и задумывался. И такова у Джона мать (по-моему в этой части впервые Голсуорси явно сравнивает Ирэн с Афродитой), её невозможно не любить.

Конечно, мир старого, глубоко чувствующего Джолиона и детский мир различаются. Это отражено и в стиле. Вместо поэзии, музыки и оперы — приключенческие книги и игры по их сюжетам, вместо тонкого восприятия природы — преображение её в сценки из книжек. Всё правильно написал товарищ писатель, имхо-имхо.

Прекрасная книга (и легко читается, да). Единственное замечание у меня — это фоновая, оттеняющая история «почти развода» Дарти с женой. Как-то она бессмысленно пусто заканчивается. И не как история взаимоотношений Ирэн и Сомса, а как раз наоборот. Понятно, зачем автор историю Дарти показал: тут и британское судопроизводство, и тонкости брачного законодательства, и, повторюсь, отзеркаливание главной истории. И я не против, чтобы она заканчивалась примирением, но почему же так тускло описано? Что самое смешное, в следующей книге Дарти «случайно» погибает в Париже, упав с лестницы (только факты, без самого эпизода). Так почему бы этот финал, эту развязку брачных отношений не вставить сюда? Опять же, и Париж сыграет дважды. Практически вся главная история с финалом-гибелью Дарти в Париже отзеркалится полнее.

В остальном — отличный роман. Ирэн демонстрирует, что она вовсе не femme fatale, которая губит мужчин по собственной прихоти, а просто такова как есть: Красота, которая не может никому принадлежать, не может быть в собственности. И как не художнику Джолиону это почувствовать глубже других? Он и сам отказался когда-то от собственности (от наследства) ради любви.

Сомс продолжает переживать трагедию делового человека (теперь из-за отсутствия наследника). Ну нет в его мире таких понятий как Любовь и Красота. Причём автор тонко иронизирует над Сомсом, дав ему источник дохода (основной и единственный) в виде перепродажи картин. Сомс в состоянии наживаться на Красоте, он интуитивно чувствует, что будет пользоваться спросом, но не в силах понять Красоту. Поднимется в цене, понизится в цене — ну разве это главное в живописи?

Вот этот рассказ прекрасен! Полностью, от начала и до конца. Старый Джолион и его мировосприятие, усадьба, природа — написано чудесно. И я где-то соглашусь с kerigma, Ирэн выступает в роли той Красоты-Афродиты, которая губит мужчин. Не осознанно, а просто потому, что она такова. Потому что следовать за Красотой, служить Красоте — это означает такую огромную затрату и физических, и душевных сил, что не каждый выдержит. И тут поэтический стиль рассказа как раз очень кстати. Сам же Голсуорси выбрал в качестве намёка миф об Орфее и Эвридике (опера, Шопен и т.д.), но это лишь одна сторона, сторона Джолиона. Да, он очарован Красотой, обернулся и погиб. Но мне кажется, и образ Ирэн в этом рассказе приобрёл глубину. Шире — мы видим, как Красота (не только Ирэн, но и природа) разрушают, вернее, истощают Собственность. Собственность тает, угасает, растворяется и остаётся только Красота.

Мне роман показался слабым по языку. И тут не вина переводчиков, если автор пускается в многостраничные объяснялки сути форсайтизма или топорно передаёт чувства и мотивацию персонажей. Нет той филигранной работы писателя, когда по деталям, по мелким эпизодам читатель сам воссоздаёт характеры и побуждения героев. Единственное, что хорошо обыграно и врезалось в память — постоянные вопросы о цене. Да, это всю семейку характеризует. Причём интересуются и обсуждают не только цены на предметы, но и на услуги врачей. Забота о здоровье как часть заботы о своей собственности — а почему бы и нет? Вполне логично. Но сколько же различий между членами семьи, их прошлом, какие-то особенности каждого просто проговариваются автором! Увы, от этого они (персонажи) не становятся ближе, понятнее, наоборот, меня такие нравоучительные замечания отталкивали от героев. К середине Голсуорси подуспокоился и читать стало и легче, и интереснее. Но увы, местами я недоумевал (даже при объяснялках), почему герои поступают так или иначе. Возможно, виноват я, что-то где-то пропустил, и всё же...

Лучше всего получился Сомс и не как однозначно отрицательный персонаж, скорее как одинокий, выбитый из привычных координат человек. В его мире всё просто: встретился с контрагентом, заключил сделку, выполнил условия договора. И вдруг какие-то чувства! Гордость не позволяет обратиться за советом, ведь это означает, что он плохой делец, а ведь внешне всё замечательно — красивая жена, отлично выглядит, здорова и приветлива с гостями. Как сейчас говорят, плюс сто очков к репутации. Всё это выбросить? Немыслимо.

Ирэн для меня по первой книге осталась туманом. Метания, страдания, и всё как-то нечётко, мельком. Ни одного полного диалога с Босини, только случайно услышанные другими обрывки. Конечно, Ирэн жалко. Но что ещё она вызывает, кроме жалости? Невозможно разглядеть.

Босини вполне себе чёток. И в предельном варианте такой типаж Голсуорси раскрывает в следующих книгах, описывая «несчастненьких» Джун. Собственно, и сама Джун как второстепенный персонаж вполне этой жалостью определяется. Вот только не в первой книге.

Итого: если продраться через первую четверть книги, читать можно.

Наткнулся на книгу совершенно случайно — валялась в коллекции аудио. Послушал. Дослушал. Не без интереса в начале и вымучивая до конца.

Каких-то мегадостоинств книги я не нашёл, уж простите. И профессия главгера мне не показалась жизнеспособной. Замечу, что любой читатель очень часто ставит себя на место одного из героев произведения и для этого ему нет необходимости читать свою фамилию-имя в книге. Если же читатель на это не способен, если ему для путешествия вместе с хоббитами нужно пропечатать «Иванов Иван Иваныч» в тексте, то сомневаюсь, что такой псевдочитатель вообще будет хоть что-то читать. Насколько логичнее и жизненнее профессия создателя снов, или мнемофильмов, или оринофильмов, или как-там-ещё, неоднократно обыгранная в фант. литературе. В такую профессию веришь, в редактора «Хоббита» — слабо. Но разве это основная профессия героя? Судя по детальности описания всяких бокалов, тарелок и прочего, главгер скорее спекулянт антиквариатом, чем создатель индивидуальных книжек. Меня до конца книги мучала мысль, удалось ли ему с выгодой перепродать ту фигню, что он в начале прикупил, думая, что это поддельную хрень не помню кого, но друган на толкучке сказал, что это хрень какая-то другая, но подлинная, потому что там мечи, и такая хрень стоит то ли 80, то ли 800, в любом случае дороже. Извините за мой французский, но никак иначе всю эту дотошную трепотню про банки-бутылки я охарактеризовать не могу. Писательству уделено меньше места в книге, чем барахолке.

Итак, главгер — мелкий спекулянт. Именно эта профессия помогает ему выстроить родословную Сметанкину, ибо никакой «книги» главгер так и не представил заказчику. Ни обычной переделки классиков, ни, что было бы крайне любопытно, переделки греческих мифов. Такую работу делает сосед. В беседах и далее в приложении, но сосед, а не главгер. И идёт на отчаянный шаг с жертвоприношением тоже сосед, а не главгер. То есть где-то с середины книги «размывателем реальности» и «создателем преданий» становится эпизодический персонаж, а главный герой переходит в разряд статистов. Удивительный сюжетный ход. В негативном смысле. На этом о достоинствах всё.

Описывать недостатки романа долго нет никакого желания. Тезисно: постоянные отступления от основной линии, цитаты википедии, комический образ древнего бога из произведений Лавкрафта (чем Лавкрафт не угодил?), оборванные линии (мемуары отца, например). Возможно, теперь так принято в «большой литературе»: намешать всего, попутно травя байки то о китайцах, то о фарфоре, то о немцах — не знаю. Не читаю боллитру современную. Но с каким бы произведением других писателей ни сравнить этот роман, везде он проигрывает. И Лавкрафту, и Пелевину, и Филипу Дику, и Нилу Гейману, и Стивену Кингу («Тёмная половина»). Как шикарно обыграна «Иллиада» в цикле Геммела «Троя«! А тут?

Итого: сумбурная книга со слабым фант.допом и без внятного сюжета. Финал?.. Да если бы только финал был странным!