Вот на полке передо мной то самое первое издание Незнайки образца шестьдесят пятого года, купленного случайно за четыреста рублей в магазине Букинист, что недалеко от меня пару лет назад..... Книга едва ли читалась, что очень странно, ибо свой экземпляр, уже находившийся до меня на руках родственников я зачитал неимоверно. Что и понятно, ведь по другому с подобными книгами и не происходит. Но тем не менее, почему книга совсем не пострадала? Неужели она сгодилась лишь для одноразового прочтения? Ведь аналогов в советской литературе у ней просто не было. Ну совсем! Каким-то непостижимым образом она раздвинула границы детского сознания так, что уже после этого оно Ну никак не хотело вмещать в себя те идеологические штампы и клише, из которых Ета самая детская литература и липилась, когда на скорую руку, а когда долго, мучительно, как это бывало у классиков прошлого. Тут как-то все сошлось в одном месте — и покорение космоса, и знакомство с американцами, пусть пока и через прицел советского киножурнала < Новости дня >, и оставшееся с дедовских времен, вместе с буденовкой неистребимое желание помочь всем страждущим и несправедливо обделенным жителям земли. И еще на земле была оттепель, а значит многое, что еще вчера было нельзя сегодня воспринималось как само собой разумеющееся, без чего и жизнь ни жизнь, а какая-то видимость. Собственно с Незнайки и началось то самое знакомство с Америкой, которое и по сию пору будоражит мозги и нервы иных неокрепших душ, ввергая их во искушение немедленного реванша любой ценой несмотря на средства. Именно с тех самых пор и длится этот роман, временами причудливый, временами совсем уж трагический. Но всегда захватывающий и такой многообещающий. Много в нем от Достоевского, от широких и вполне себе невротических жестов его героев. Много в нем и неразделенной любви. Ведь какая-никакая смена власти в Незнайке все же состоялась! Какие-то перемены там произошли! Зло не то чтобы было повержено и пригвождено к позорному столбу, оно само сошло на нет от самого образа жизни землян, их веры и убежденности. Тогда как в жизни вне романа приходиться договариваться. Твое слово против моего, и так далее. Жизнь оказалась сложнее романа. Многое, что так смотрелось на его страницах в обыденной жизни оказалась неприменимым. Добро оказалось с кулаками лупящими направо и налево, как бог на душу положит. Перезагрузки не помогают, но тут приходит главный герой, так сказать из породы ОСНОВОПОЛОЖНИКОВ, с кого ВСЁ и началось. Жизнь вновь обретает смысл и привычные очертания. Теперь все будет по новой- и перезагрузка и охлаждение, и черт его знает что ещё! Занавес! На сцене появляется НЕЗНАЙКА !!!!! ( Аплодисменты перерастают в бурные и продолжительные овации )...... Но все же мучительно на душе, почему же книгу, которая передо мной на полке так мало читали?????......

Удивительно, но факт, нет ни одного переиздания этого романа аж с 2007 года ( сейчас ноябрь 2018 )! В некотором смысле за эти годы подросло поколение о нём неподозревающее, и живущее, понятное дело в своей реальности, в своих системах координат..... Что, кстати не так уж и плохо. Времена, когда было принято восторгаться совсем уже беспомощным Доктором Живаго, либо историками вроде Роя Медведева на самом деле ничем не лучше времен близких к нашему. Просто много всего сразу тогда навалилось и чтобы разобраться со всем и всеми ходить приходилось строем, и многие кумиры тех лет волей неволей сами строились в ряды, колонны, со своими коллоновожатыми , праведниками и мучениками. Сейчас потребности в таком единении вроде бы и нет. Может в том числе и поэтому, книги в которых повседневная реальность вывернута наизнанку, изнасилована и выставлена напоказ во всём своём непотребстве вызывают и оторопь, и желание сразу отгородиться, и вполне прогнозируемые чувства оскорбленного достоинства. Хотя, чего оскорбляться, будучи во всём уверенным и от всего надежно защищенным? Собственно, эта книга и есть своеобразное торжество именно провакативного в литературе, когда всё возможно, и всё имеет право на существование. В том числе и пресловутые духовные скрепы, разумеется в новых для себя условиях существования. Патриотизм и любовь к отеческим гробам и пепелищам никуда не выветрились и не делись. Просто они- ИНЫЕ. Да и небо в книге ИНОЕ. Мир ИНОЙ. Штаты ИНЫЕ. Европа ИНАЯ. Про Россию, так вообще отдельная песня. Формула Достоевского, дескать < Широк русский человек, надо бы сузить его > в этом контексте представляется едва ли не лозунгом борьбы за мир. В романе убивают много и смачно. Что называется оружия в этом мире хватает на всех и даже с избытком. Враг врагом погоняет, и кто тут друг, вопрос в известном смысле дискуссионный. Семья главных героев вообще выше всяких похвал! Здесь тебе и умение стрелять на опережение, и предвидение реакции противника, когда рука только потянулась к оружию, и ответственность, и бренность всего земного , и тоска экзистенциальная, и много чего ещё! Включая, разумеется и перемещения во времени, когда ощущаешь себя хоть на миг но частью совсем уже незнакомого мира, и который, как знать, может и есть твоя настоящая родина..... В одном месте ты жив, продолжаешь дергаться, произносишь слова. В другом- уже мертв, на твоей могиле растут цветы и незнакомый странник невнятной наружности между делом интересуется, кто здесь лежит, чтобы затем не дожидаясь ответа направиться дальше по своим делам. Всё бывает! И к немецкой речи привыкаешь как к родной, и к порядком немецким испытываешь уважение так как будто ты сам немец в каком уже поколении! Но и чувство вины, утраты, желание реванша и восстановления потерянных границ никуда из жизни не ушли, просто они ждут своего часа. Работают на него и за него умирают. Короче говоря, всё как у людей. С небольшой лишь разницей, что живут и действуют они в мире кем-то придуманным, в обстоятельствах в которых им уготовлена роль лишь исполнителей чужой и совсем недоброй воли. Понимание этого приходит не сразу. Тут надо время. А ведь его героям романа всегда не хватает. Слишком многое надо успеть! Особенно выразительными и зловещими выглядят в романе страницы немецкой Москвы, красно-чёрные небоскребы на фоне красно-чёрного заката, белые стены Кремля, почетный караул у стен мавзолея в касках минувшей войны, теракты и как апофеоз всего этого адские < иерихонские трубы >, несомненная удача автора. Образ так и врезающийся в плоть и кровь, может ещё и потому, что о сходных разработках всегда где-то и кто-то что-то обязательно слышал, и о которых и думать то не хочется! Слишком большой соблазн начать работать в этом направлении! И неважно каких целей ради! Вообщем , ко всему прочему это и роман-предупреждение. Так сказать, будьте товарищи бдительны! В общем целом это такой чужой, но и в чем-то очень знакомый мир. И важно , что знакомство с ним состоялось, и перефразируя сэра Уинстона Черчилля, однажды изрекшего, что мол у алкоголя он взял гораздо больше, чем тот у него, можно сказать текст этой книги способен дать намного больше, чем простое убийство времени над выдуманной реальностью, которой никогда не было и быть не могло!

Другая реальность это реальность, в которой нет разлуки, потери, одиночества.... Другая реальность это реальность, в которой если и умирают, то в один день, к примеру от ДТП..... Другая реальность это реальность, в которой воплотилась в жизнь идея высшей справедливости, понятное дело понимаемой каждым по своему..... Другая реальность это реальность, реализовавшая все наши мечты и надежды, и от того, более напоминающая рай, чем одну из возможных реальностей, которым как известно несчесть числа..... Другая реальность, это реальность, почти неотличимая от реальности за твоим окном, когда только направление ветра и шорох листьев возле входа в твой дом способны ввести тебя в ступор, ибо где же тут подвох?.... Другая реальность, это реальность, соприкоснуться с которой может каждый, но вот пересесть в неё.....

Роман о функционировании механизмов веры. О том, что тот, которого о чем-то просят иногда откликается и исполняет твои желания, и что из этого получается. Очень важным в романе представляется мысль о том что даже самые сокровенные и выстраданные желания не будучи подхваченными и усиленными специальными передающими устройствами могут и недойти до своего адресата , а самого вопрошающего надолго отвадить от подобного рода занятий. Вернуть его во времена оные, когда освоение межгалактических пространств жестко ассоциировалось с безбожием и наивнодетскими мечтами о построении коммунизма сначала где-то там, а уж потом непосредственно у себя дома- на планете Земля. Роман оказавший несомненное влияние на братьев Стругацких и их крупномасштабный проект- роман ГРАД ОБРЕЧЕННЫЙ. Вспомним хотя бы образ КРАСНОГО ЗДАНИЯ и тех догадок, которые строят по его поводу герои АБС. У Дика о ЕГО здании догадок строится не меньше. А образ НАСТАВНИКА из Града? Разве истоки его не в ХОДЯЩЕМ-ПО-ЗЕМЛЕ у Дика? Не говоря уже о термине ЭКСПЕРИМЕНТ. У Дика он фигурирует как одна из гипотез того, что по мнению его героев с ними происходит. У АБС же как жесткая констатация: ЭКСПЕРИМЕНТ- ЕСТЬ ЭКПЕРИМЕНТ.

У Стругацких — это всегда путь к самому себе, к истокам, к основаниям, там где все и началось.... У Стругацких изможденные и постаревшие герои возвращаются в собственное детство с классическими пионерами, мамиными котлетами и маячящим на горизонте товарищем Сталиным. Но хоть так,- любят повторять писимисты. — Хоть так, хоть так...........

Есть книги по которым судят о стране, народе, о его истории, культуре, прошлом и будущем. В этих книгах нет громких исторических свершений, равно как и людей эту самую историю делающих. Ужасам войны и лагерям Гулага в них противопоставлен УЖАС ПОВСЕДНЕВНОСТИ, с её кухонными склоками и межведомственными битвами за место под солнцем. Героическим, полулегендарным персонажам прошлого в них противопостоит не то чтобы человек заурядный и совсем никчемный, но человек без этих расхожих ценностей научившийся обходиться, у которого иные чаяния и заботы иные. Это человек настоящего момента, или, современный человек. Такой извечный НАШ СОВРЕМЕННИК. Живёт он, повинуясь чувству самосохранения, он знает, что бывает, когда это чувство ему изменяет. Он живой человек из плоти и крови, поэтому выше всего он ценит комфорт и стабильность, и более всего боится непредсказуемости, которая для него всегда ложь, признак времен последних. Он отнюдь не карьерист, но и не человек, готовый на сознательное прозибание с мелким жалованием и кукишем в кармане, так, на всякий случай. Он знает, что по чём, поэтому редко проигрывает, хотя конечно, из этого не следует, что он ГЕРОЙ СВОЕГО ВРЕМЕНИ, который знает как надо и что не надо в данный исторический промежуток. И ещё он ЧЕЛОВЕК СИСТЕМЫ, СИСТЕМНЫЙ ЧЕЛОВЕК, человек никогда не плывущий против течения, знающий все глубокие места и водовороты в своем водоеме. И еще, самое главное, он СОСЛОВНЫЙ ЧЕЛОВЕК, живущий в СОСЛОВНОМ ОБЩЕСТВЕ, знающий цену окружающему его миру. Его не за что корить и порицать, не за что ненавидеть и желать его переделать. Он его основа, фундамент, то на чем мир строится и функционирует. Он сам это прекрасно понимает и по своему, наверное страдает, ведь он человек, ко всему прочему мыслящий, следовательно отдающий себе отчёт насколько он несвободен, но который, однако никогда не променяет свою порядком поднадоевшую, даже ему самому жизнь рядом с ДОМОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ на какую-нибудь ДРУГУЮ ЖИЗНЬ, с другими радостями и заботами. И стоять этому дому ещё долго-долго, и новые истории с его обитателями, но больше всего с теми, кто живет вокруг него, только ещё пишутся......

Коротко и сжато, едва ли не конспективно на примере многодневной пробки на дороге, ведущей в Париж показана жизнь некой группы людей, вынужденных комуницировать с себе подобными для того, чтобы продолжить движение пусть и через какое-то время, но обязательно вперёд, и только вперёд. Но для этого требуется и еда, и питьё, и дружеское человеческое участие, включающее и отношения более близкого порядка .... Требуется по законам едва ли не военного времени и почти военная дисциплина, пусть хотя бы на ограниченный промежуток времени, ибо человеку свойственна самоорганизация и .... самоограничение. Здесь всё как у всех, только делается это второпях, на коленках, под гул моторов и чуть приглушённые голоса за автомобильным стеклом. Здесь вдруг откуда не возьмись всплывают такие понятия, как взаимопомощь, умение пожертвовать своему ближнему последний кусок хлеба или поделиться с ним глотком воды, купленной втридорога за пределами злосчастной трассы. На какой-то промежуток времени все вдруг оказываются перед проблемой выживания, разрешение которой кроется лишь в коллективных действиях. И когда, кажется, что спасение извне так никогда и не придёт, когда огни большого города вдали кажутся едва ли ни глазами гигантского инопланетного чудовища, морок вдруг начинает рассеиваться, а с ним и многодневная пробка на Южном шоссе, ведущим прямиком в Париж. На глазах начинают рушится кажется такие прочные и надёжные взаимоотношения, без которых дальнейшая жизнь может показаться чредой лишь досадных нестыковок и упущенных возможностей. Местом потерь, а не приобретений, местом, где не принято стоять на месте, где движение вперёд есть единственный смысл и назначение человеческой жизни, где однажды оглянувшись назад ты как будто сам подписываешь приговор, и сам выносишь себе наказание. Сам решаешь свою дальнейшую участь .... . .

Безусловный шедевр. Литература самой высокой пробы. Эпическое описание мира, пришедшему толи на смену нашему изнечтожившему самого себя миру, толи развивающегося параллельно ему, но с учетом тех ошибок, которые и привели его к такому печальному концу. Безупречный перевод. Так нынче либо не переводят вовсе, либо до обидного мало. Можно и пропустить. Поразительно, но этой книги нет ни в одном списке ведущих английских романов в изобилии появляющихся на просторах сети. Воистину невежественность и ангажированность интернациональны! Уже и не удивляешься иным < мыслителям > , выдающим на скорую руку умозаключения вроде < Больно переоцененная, наивная и бессвязная книга..... > Нам бы вашей глубины и эрудиции хотя бы на склоне дней! Чертовски жалко, что нет экранизации. Какая бы фильма получилась! Почему то вспомнился < Сталкер > Тарковского. Черно-белые кадры, жизнь как она есть без прикрас. Без тайн! Цветные кадры начинаются в Зоне, там где Комната, в которую нужно во чтобы ни стало попасть.... В фильме, который так и не сняли по мотивам романа цветные кадры могли бы рассказывать о жизни, которая только угадывается сквозь призму сна и окружающего морока. Кажется, вот-вот откроешь глаза и злобные чары отступят и мир вновь войдет в знакомую колею! Оператор, мотор! А может и хорошо, что не сняли! Хоть за текст не обидно. А он текст, знай себе какой уж год творит собственную реальность, хотя... несколько и бессвязную. Но это ничего, ведь роман как сама жизнь- снаружи хаос и произвол, а внутри железная. неумолимая логика. Ее надо только уловить и отобразить. Для чего же тогда нужны писатели и художники? И пойдет все своим чередом: смерть, рождение, любовь, расставание и так далее. А как иначе? Пусть же и далее все идет своим путем к своей развязке и в мире романа, в мире которого хоть никогда и не существовало на свете, но в который веришь как в свой собственный. В мире без логики и смысла, в мире потрясающей глубины и всепроникающих прозрений!

Маленький шедевр о сотворении многополярного мира, в котором нет государств-империй, нет беженцев, штурмующих эти самые империи, нет всего того, что разделяет, а если уж и сплачивает, то только для того, чтобы доказать свою силу перед соседями, дать почувствовать разницу между ними и тобой. Собственно это тот единственный мир, в котором можно и нужно жить, мир, в основе которого лежат знания, а не суеверия, в котором плоды человеческой деятельности приносят радость и наслаждение, в котором творчество и игра определяют все последующие шаги и поступки. Мир, в котором любой идеологии место в музее, а ее носителям- вождям прямая дорога на необитаемую планету, конечно если они, эти самые вожди смогут хоть на время завладеть умами своих соотечественников и заставить тех идти под своими знаменами в светлое будущее. Короче это тот мир, к которому нужно стремиться, но дойти до которого дано будет не каждому, главное же помнить об этом, стараться несбиваться с пути и неслушать старые песни о главном, в котором тебе гарантируется лишь роль статиста на подтанцовках.

История человека потерявшего во время Второй мировой войны своих друзей и подчиненных, служивших под его началом в летном полку ВС США. История его таинственного возвращения на место крушения самолета — в самое сердце Ливийской пустыни, тогда как из-за болезни в том последнем полете он участия не принимал.... История человека все последующие за этим крушением годы ведущего непрекращающиеся дебаты с собственной совестью на предмет того, что было бы с его экипажем будь он в том последнем полете рядом с ними...

Теперь он знает как они погибли и кто в этом виноват. Теперь он знает ВСЁ. И пусть никто теперь не говорит, что его там не было, ведь песок на его одежде и в его обуви оттуда — из Ливийской пустыни. Все остальное — неважно!

В этом рассказе Юрий Домбровский предсказал собственный конец. За несколько месяцев. После выхода за рубежом романа ФАКУЛЬТЕТ НЕНУЖНЫХ ВЕЩЕЙ он сам в одночасье сделался одной из этих вещей. Дальше это был лишь вопрос времени и технологии. В его случае была выбрана банальная драка. Вернее целенаправленное избиение группой подвыпивших громилл . Такое бывает. Всегда и повсюду. Вот только его жертвами становятся не всегда писатели и не всегда эти писатели предугадывают собственный конец. Только настоящие.....

Весьма достойная для своего времени вещь, учитывая год публикации и неоспоримое влияние оказанное ею на < Человека в Высоком замке > Дика. Для своего времени настоящая бомба, учитывая тогдашний консерватизм американского общества. Собственно это готовый сценарий к фильму. Удивительно, что так и осталась неэкранизированной, впрочем как и роман Финнея < Меж двух времён >, да и тот же < Человек в Высоком замке > , телевизионную версию которого можно воспринимать лишь как вымороченную попытку героизации того, чего в мире романа Дика просто нет. К сожалению есть только одно бумажное издание повести, при том, что ни в одной антологии, посвященной альтернативной истории места ей так и не нашлось. Довольно убедительно, хоть местами и наивно описан этот новый мир, в котором ты врядли надолго задержишься.......

Книга-Артефакт. Текст, который живёт сам по себе вне моды, трендов, и прочих привходщих факторов, которые и есть выражение лжи в чистом виде. Книга-Навождение. В том смысле, что от чар ее избавиться очень трудно, есть большой соблазн отдаться стихии текста и потерять ориентацию во времени и пространстве. Книга-Экскурс. Волей-неволей уже с её первых страниц начинаешь знакомиться с бытом мира, отстоящим от тебя на сто-стопятьдесят лет, и хотя дожить до него тебе вряд ли удасться, да и нужно ли, привкус девственных трав с запекшейся на ней кровью жертв безумной охоты Главного Лесничего Рейха Графа Иоганна фон Хакелнберга, равно как лесная больничка Графа, куда по странному стечению об обстоятельств сперва попадает главный герой, и чья стирильная чистота способна сбить с толку любого, как и ненавязчивые заботы Доктора Графа с последующей экскурсией вместе с ним во Дворец Графа создают необычайную атмосферу загадочности и недоговоренности, по крайней мере до определенного времени. Книга-Оборотень. Главный герой несмотря на все ловушки и ужасы окружающей его действительности всё-таки умудряется сохранить трезвый ум и не миг не забывает, что это все это лишь морок и бред, хотя весьма правдоподобные, и что в этой игре видимостей он сам исполняет свою партию, как умеет, на сколько хватает сил. Книга-АнтиОруэлл. Если в мире 1984 тоталитаризм окончательно и бесповоротно победил, то в этом романе сопротивление окупантам всё ещё продолжается, хотя и цена вопроса здесь вполне немалая, быть отправленными в качестве дичи на охоту Графу. Книга-АнтиДокторМоро. Если наивный доктор из романа Уэлсса пытался очеловечивать животных, бичуя между делом человеческие недостатки и пороки, в романе Сарбана людей просто выводят на специальных фермах и проблемами человеческой нравственности, равно как и ответственностью перед будущими поколениями никто и незаморачивается. Книга-АнтиПруст. Вспомнить всё по Прусту, значит войти в Рай по специальному пропуску, наш же герой помня всё до мельчайших подробностей мечтает только об одном, чтобы воспоминания боже упаси неувлекли его вслед за собой, назад, там где в лунные ночи над девственной землёй плывет и разносится над миром рог Графа, то такой печальный, то празднующий победу, то тоскующий, то такой безучастный. Книга-АнтиВремя. Времени в романе больше несуществует, да и зачем куда-то двигаться, когда все цели и смыслы уже достигнуты, и 102 год Первого Германского Тысячелетия это скорее дань традиции вести летоисчисление, нежели отражение сути происходящих событий. Книга-АнтиМесто. Действие в романе начинается с воспоминаний вернувшегося из плена английского офицера о его прибывании в концлагере на территории Германии в годы Второй мировой войны, продолжается на территории Англии, находящейся под властью победившего рейха, затем переносится обратно в Германию, продолжающую уже знакомую войну, результат, которой хорошо известен, и лишь затем через некоторое количество лет вновь продолжается в уже знакомой нам старой доброй Англии, в которой наш герой не чувствует себя как дома и ждёт едва ли не каждую ночь толи самого Графа, толи Звука рога Его.........

Получается я совсем не одинок в окружающем мире. Да и сам мир имеет свойство множиться, вопрос только в том с какого времени и места он начинает это делать? Что здесь является первопричиной, а что или кто лишь его следствием? Что это такое < Я > в другом измерении, и каково оно вообще это измерение? Каков он этот мир, в котором не было знакомых войн и катаклизмов, которые могут сказаться хуже любых войн? Так ли он хорош этот другой мир, что же в нем не так? Вопросы, вопросы, вопросы..... Свобода- здесь, несвобода- там, жизнь в одном измерении, смерть на войне- в другом, долгая, но одинокая жизнь в знакомом мире, счастливая и короткая- в другом.... А как же свобода выбора, он есть вообще? Кто знает........

Пан Витольд, Витольд Гомбрович! Темный гений польской, да что там польской, всей европейской литературы двадцатого века! Много нашлось таких писателей, который умудрились заслонить его своими авторитетами и оттеснить на обочину читательского восприятия, хотя где она эта самая < обочина >, и что вообще это такое < читателеское восприятие >? Пан Витольд- это как раз тот самый гость, который однажды посетив вас уже больше никогда вас не оставит, по крайней мере в том виде, в котором вы пребывали до его визита. Так бывает, но редко. Как редки встречи полностью видоизменяющие привычный ландшафт окружающей вас местности, да и сами вы в какой-то момент начинаете меняться и уже сама действительность пробует подстроиться под вас. Так бывает..... По крайней мере с этим польским паном. Гомбровича любить вовсе не требуется, как нельзя любить вещи с детства понятные и само собой разумеющиеся. Они просто есть и всё, тут никакая особая философия не требуется. Равно как и психология. Пусть они себе пощипывают травку и веселяться на близком лужке, а очередной философский семинар готовит очередной сборник статей по теории, почему, кстати не по практике того же французского экзистенциализма? Да на здоровье! Сколько угодно..... Мы же в какой уже раз на невероятно близком расстоянии друг от друга отправимся в очередное путешествие с паном Витольдом без карты и компаса куда глаза глядят, да хоть в Польшу времён оккупации, хоть в Польшу периода мирного строительства, когда зализывались раны войны предыдущей и все ждали очередного витка противостояния с неизвестным на этот раз финалом. Но как бы там ни было, мы уже шагаем под палящим солнцем по деревенской дороге вдоль оврага и пан Витольд в какой уже раз напоминает мне о том, что этой Польши он не знает. Понятия о ней никакого не имеет. И эту самую Польшу он не видел года этак с 1939...... Бывает! Всё в жизни бывает! Как говориться, с кем поведешься...... Пребываю искренне вашим, дата, подпись. Далее неразборчиво.........

Замечательная вещь. Но где же ее экранизация? Пройти мимо такого шедевра...., здесь только пальму первенства может перехватить МЕЖ ДВУХ ВРЕМЕН Джека Финнея. В обоих случаях читатели и зрители понесли большие потери. Но тут радует одно- они не были ими же и испорчены, а значит перечитывая их ты каждый раз как бы заново снимаешь свой собственный фильм. Единственный и неповторимый в своем роде.

Пора бы данную вещь перевести на русский. Кроме того, что сам жанр альтернативной истории кажется неисчерпаемым, важно что данное произведение было написано аж в тридцатые года минувшего века и стояло что называется у истоков жанра. Является так сказать родоначальником и краеугольным камнем...........