И вроде бы не пристало прыгать как девочке, хлопая от восторга в ладоши, но именно это и хочется делать, беря в руки новую книгу Флэгг.

Свет, добро, тепло, позитив.

Читается легко, не успеваешь замечать перелистанные страницы. И: бац! – последняя страница.

На третий книге замечаю похожесть многих характеров из разных книг: есть несколько типажей, которые мисс Флэгг просто помещает в новые обстоятельства. Но, – о чудо! – это не минус. Наоборот: беря новую книгу, чувствуешь, что снова встречаешься с уже родными и такими близкими, всё время при этом новыми, людьми. Чувствуешь, как будто возвращаешься домой.

Сюжет прекрасен. Игра со временем – мастерская. С первых страниц вроде бы имеешь какое-то представление о связи этих времён, но в какой-то момент даже появляется интрига:

Флэгг мастер пробуждать великие чувства обычными словами, без патетики и нравоучений. Эта книга дышит патриотизмом и любовью к стране, людям. Тому поколению. Это поколение сделало Америку великой страной. И то, как потомки этим величием распорядились не должно приуменьшать преклонение перед этим поколением. Может, если провести параллель с нашими сороковыми, то Америка и померкнет, но эта параллель не нужна. Каждый, переживший войну, ждущий родных с фронта, трудившийся, и рисковавший собственной жизнью ради победы – каждый герой. И эти девочки-лётчицы, тоже. И то, как их выкинули потом – трагедия. То, что их собственные дети не имели понятия об их вкладе, об их порывах – это ужасно. Кстати, здесь Флэгг очень тактично выразила восхищение американцами и как минимум лёгкое недовольство американским правительством.

Единственное, что действительно неприятно, так это очередные дифирамбы критики на обложке, о том, что перед нами очередные «Жареные зелёные помидоры».

Чем больше читаешь, тем сложнее оценивать книгу беспристрастно; как бы оригинально не было написано, неизбежно возникают ассоциации с уже прочитанным. Но, когда подковавшись классиками принимаешься за новинки – это одно, а наглотавшись продолжателей и подражателей вдруг открывать для себя основоположников – это совсем другое.

Итак, перед нами продвинутые земляне, оказывающиеся на далёкой планете, и преследующие там свои интересы. Заключающиеся в том, чтобы с высоты своего интеллекта, гуманизма и науки принести в этот мир столько добра, сколько он смог бы на данном этапе своего развития выдержать, не разрушившись и не перевернувшись.

Это некий мостик между космо-футиристической НФ и современными фэнтези-пападанцами. Описываемый мир похож на традиционные фэнтези-вселенные. Но очевидно, что этот мир создан не для того, чтобы увлечь читателя науками о космосе (как раньше), или исторической реконструкцией (как сейчас), а в задачи героев не входит порадовать нас зубодробительными приключениями. И мир, и герои – лишь средство выражения философской мысли – как трудно быть богом. И я могу восхититься тем количеством красок, оттенков и полутонов, затраченных не на то, чтобы развлечь или завлечь, а чтобы задуматься.

Но, видимо, задумываются не многие. Как часто люди или даже целые народы объявляют себя богами, основываясь на праве силы. Не понимая, что дело не в силе. И что быть богом – не право. А страшная ответственность и перед окружающими и перед собой. И как тяжко, пропуская через себя, нести эту ответственность.

Сюжет увлекателен ровно настолько, насколько может быть увлекательным женский (даже девчачий) любовный романчик. Есть она, есть он, и есть набор проблем и противоречий, внешних и внутренних, которые не позволяют им быть вместе. И вся сага — история о преодолении этих проблем. Наивно. И тривиально.

Язык скуден. Таким языком обычно старшеклассницы пишут сочинение «как я провела лето». Доступно и без изысков.

Но ведь фанатам книга нравится именно за то, за что не приглянулась мне. Для целевой аудитории эта книга стала шедевром, и то, что я к этой целевой аудитории не отношусь — проблемы исключительно мои; просто не нужно лезть не в свой жанр.

Ничего из того, за что книгу можно счесть недостойной существования и отправить в костёр я в ней не обнаружила. В ней нет ни пошлости, ни глупости, ни сатанизма, ни ненависти.Только порядочность и человеколюбие, любовь и дружба, которые победят всё.

Вердикт: книге однозначно быть!

Просто прежде, чем взяться её читать, и тем паче судить, убедитесь, что вы любите молодёжные любовные романы. И не ждите от книги этого жанра того, чего в ней быть не может.

Автор поставил перед собой амбициозную задачу: написать портрет эпохи. И справился с нею на отлично.

Всё романы разные. В них разные герои, разные декорации, разные проблемы. И именно этот охват восхищает. Мы как под микроскопом видим жизнь самых разных слоёв населения: и больших чиновников, и духовенства, и крупных промышленников, и мелких лавочников, и творческой интеллигенции, и подзаборных алкоголиков.

Каждый роман цикла — самостоятельное произведение, и можно начинать чтение с любого тома, но все они нанизаны но тонкую нить генеалогии.

Ни один роман сам по себе шедевром не назвала бы. Одни увлекли и вызывали море эмоций, но были и такие, которые хотелось поскорее поставить на полку и забыть. Ценность и уникальность именно в том, что много таких разных, казалось бы не имеющих ничего общего, произведений, все вместе, соединяясь, дают такую исчерпывающую картину Франции XIX века, что просто дух захватывает...

Я отношусь к тому минимальному кругу людей, которые не в восторге от этого шедевра. Далеко не в восторге.

Когда книга мне инстинктивно не нравится , я разбиваю её на составляющие и анализирую каждую из них. В чём именно автор оказался (на мой субъективный взгляд) не на высоте, и насколько мой взгляд субъективен.

Началось всё с детективной завязки. Мм, любопытно... Но уж очень с первых же страниц повеяло аллегорией к Шерлоку Холмсу. И мне это было неприятно. Уже при последующем анализе я выяснила, что это было одной из «пасхалок», так что смиряюсь. Дальше встал вопрос мотивации. Чего? Да-да, того, ради чего нормальный человек может пойти на преступление. Но вот незадача: нормальных людей (кроме самого «Шерлока») я не увидела. Монахи из книги, все как один, мыслят совершенно запредельными категориями, абсолютно непонятными мне, как человеку мирскому. Ну как вообще может прийти в голову действовать именно так и только ради этого? Тогда-то и возникает платформа для философских диспутов. Но проблема в том, что духовенство, особенно монашество, особенно в те тёмные времена на дискуссию способно не было. Каждый насмерть готов был стоять на своём мнении, возводя его в ранг аксиомы, не принимая и не слыша ни чужих доводов, ни логики и разума. И на фоне упрямства разных партий автор филосовствует о природе религии и ереси. И, как мне показалось, пытается доказать, что особой разницы не существует. Судьба любого учения зависит не от того, насколько оно человеколюбиво или благородно, а от прихоти или выгоды власть имущих. Сегодняшние еретики и оплоты церкви завтра могут поменяться местами. Как историк подтверждаю: истинно. Ну наконец-то мы с автором хоть в чём-то сошлись...

Да вот только не то время, чтобы носить писателя на руках за смелость назвать вещи своими именами. А иных достоинств я не обнаружила. Хотя, честно, очень-очень старалась...

Роль личности в истории — тема неисчерпаемая. И вот, посмотрев фильм и начитавшись документальных статей об очередной Личности в истории мировых цивилизаций, об Ипатии Александрийской, мне захотелось узнать эту женщину получше. Ведь она, несомненно этого заслуживает. Так в мои руки попала эта книга.........

И в итоге... ...отвратительно театрально. Речи и действия героев, декорации к местам действия, типажность в разнообразии самих героев. Заговор против Ипатии — почти шекспировский заговор на фоне ненависти одних и безумия других. Сама Ипатия — не живой человек, а языческий идол, воспринимаемая так окружающими, и воспринимающая так сама себя. Она вообще не учёный: религиозной борьбой она занимается гораздо активней науки; и ненависть к ней церковников кажется очень даже обоснованной. Её же собственная ненависть к церкви не объясняется ни личным опытом (счёты появились значительно позже), ни какими-либо философскими размышлениям. Она так же фанатично верит в то, что христианство — это плохо, как её убийцы в обратное. И получается, что она не учёный, растерзанный толпой во имя идеи, а мученица одной религии против другой.

Отношение к христианству вообще парадоксально. Относительным благородством и психическим здоровьем наделена лишь малая часть, ныне официально считающаяся сектой раскольников. Другая часть (которая в итоге и победила) представлена подонкам и сумасшедшими. Но плохие они вроде даже не поэтому, а потому что убили Ипатию, хотя она и сама напросилась. Где логика? В очередной раз поднимается вопрос о противостоянии разных течений внутри христианства и то, что в итоге побеждает не лучшая. Но не это заботит автора. А что? Трагическая гибель великой женщины-учёного? Не трагическая — закономерная. Не женщины — безэмоциональной статуи. Не учёного — активного антихристианского проповедника. Не великой — разве что в упрямстве и глупости.

Возможно, проблема в том, что книге больше сотни лет, и сегодня то, что должно было восхитить тогда, вызывает противоположные чувства. Но, как бы то ни было, вместо того, чтобы воспеть Ипатию, книга её чернит. Обидно. И за неё, и за своё разочарование.

Желание автора сделать своего героя затычкой в каждой бочке очень надоедает. Нет таких сфер деятельности, которую бы он не перепробовал (и не добился в ней успеха). Притом, что в любые времена в любом обществе было не просто даже раз вырваться из своей касты. Но даже на этом автор не останавливается: он вкладывает в голову и руки героя просто невероятные для своего времени открытия и находки. Которыми наш герой очень гордится, понимая, что открыл что-то наиизумительнейшее, но автор постоянно кружит вокруг мысли, что даже гордый собой герой не понимает всей глобальности своего невероятного открытия.

Во многих языках есть слова-паразиты. В этой книге бросаются в глаза действия-паразиты. Когда автор не знает, как связать главы и плавно перевести героя от одного этапа жизни к другому – автор отправляет героя странствовать. Из этих странствий читатель поверхностно знакомится с соседями мешико. О каждом племени упоминается одна деталь – то татуировки, то жвачка, то волосы ни интимных местах – исключительно для того, что бы восхитить читателя разнообразием. Тем временем сам ГГ успевает овладеть очередным языком. Он попадает в деревню, язык которой слышит впервые, и никто из жителей не знает ни слова на его языке. И уже скоро легко поддерживает разговор. Ну-ну…

Непонятно вольное обращение автора с именами: одних он именует традиционными для индейцев именами, имена других переводит на европейский. Странно, и ещё больше вредит и без того дырявой атмосфере.

Культура индейцев изложена достаточно интересно. Но урывками. Религиозный обряд (к которому индеец не питает ни почтения, ни понимания), потом много секса, потом другой религиозный обряд. Не ощущается непрерывность того уникального миропонимания, которое, как утверждается, было свойственно ацтекам. Так что все рассказы данного носителя культуры интересны не более, чем если бы их пересказывал талантливый университетский профессор. Культура и история есть, атмосферы нет. Автор рассуждает о письменности, не показывая самого индейца. Ни как он выглядел, ни что ел, ни чем, как и где жил. Замени «ацтек» на «франк», «Теночтитлан» на «Париж», а «Тлалок» на «Святой Дени», и почти без редакции можно писать роман о Франции. Или Германии. Или Сирии. Или Удмуртии. Собственно, что Дженнингс и сделал в «Путешественнике». Но если «Путешественник» был вещью чисто кассовой, то «Ацтек», согласно аннотациям, результат многолетних исследований.

Ну, так поговорим об индейских ритуалах и человеческих жертвоприношениях. Участие в них было честью. И для того, кто танцевал, изображая божество, и для того, кого убивали. Вот только убивали либо пленников, либо добровольцев. Автор сам, рассказывая об одном из подобных ритуалов, подчёркивает, что в нужный момент девушку, танцующую ритуальный танец, заменяли на пленника, жизнь которого ничего не стоила и его не жалко было принести в жертву. Но уже в другом ритуале, очень похожем (сначала ритуальная часть, потом смерть) – никакая замена не предполагается, а желание жертвы не учитывается. И автор не объясняет в чём принципиальная разница. Либо он просто забыл упомянуть столь важную деталь, либо не так уж и сведущ, либо откровенно манипулирует фактами ради сюжетных неожиданностей. Ни один из вариантов автора не красит.

И вообще, рассказ от лица старика – идея не лучшая. Во-первых, знаешь, что он из всех приключений выйдёт живым и здоровым и что покорится испанцам; и по мелочи, он постоянно забегает вперёд, намекая на скорые концы многих своих близких. И во-вторых, не может старик так детально и так связно описывать события полувековой давности. И не может 70-летний дряхлый старик с таким смаком и такими деталями описывать каждый свой секс. Его опять слишком много, слишком натуралистичного и порой потрясающе неуместного даже для юноши. И если 70-летний старик всё ещё так упивается рассказами о своих сексуальных опытах, то у этого старика, явно, проблемы.

О достоинствах и недостатках уже много сказано и копий переломано. Поэтому буду говорить не о книге, а о себе.

В детстве читала мало. К школьной программе не прикасалась принципиально, а кроме неё — ну, пара случайных книжечек в год. Ведь все культурные люди должны читать, а я хотела быть культурным человеком. Сейчас читать люблю. Читаю много. Стараюсь делать это осмысленно, серьёзно подходя и к выбору литературы, и к её анализу. Получаю удовольствие и от самого процесса чтения, и от сюжетов, и от того, что с каждой прочитанной книгой я становлюсь богаче на эту самую книгу.

Я изменилась, но что же именно стало причиной моего взросления от «тогда» к «сейчас»?

Гарри Поттер.

Первая книга, которую я читала запоем. Первая книга, от которой я получала удовольствие.

Каждый имеет право на своё мнение; нравится — не нравится — вопрос субъективный. Но то, что благодаря этой книге я (и уверена, не только я) полюбила читать — факт.

Прекрасный язык и очень сильные истории. Пусть и не все, но большая часть; а многие на годы западали в душу.

Пытаюсь объяснить себе скандальность и общественные порицания. И не могу. И дело не в том, что я принадлежу другому времени и другой литературе – даже по тому времени не вижу крамолы. И у Толстого и у Достоевского встречались не менее яркие любовные линии и не менее откровенные эпизоды. Прихожу к выводу, что дело не в качестве, а в количестве. Если у Тургенева и Гончарова одна – максимум две – пары и один – максимум два – эпизода на 500 страниц, обязательно разбавленные политикой, философией и иными конфликтами, то здесь – каждые 5 страниц новые герои и новые истории. И всё об одном. Перебор? Видимо, по тем временам – да.

С другой стороны, почти все эпизоды основаны на ничем не подкреплённой страсти и сиюминутной похоти, в лучшем случае – трагедии расставания. Как итог – все истории заканчиваются трагедиями, разбитыми сердцами и смертями. Ни одна не привела к счастью душа в душу до самой старости. Но разве Пушкин с Лермонтовым баловали нас хэппи-эндами? И разве их герои являлись образцами непорочной нравственности?

Роман можно воспринимать как единую нить повествования. Не скажу, что в ней понравилось всё: намёк на неземные цивилизации в созданном мире немного выбивается из общего фона. И немного обескуражил конец. Ожидала, что всё вернётся к первой главе. Предсказуемо? Зато логично.

А можно воспринимать отдельными новеллами. И тогда каждый маленький рассказ сам по себе – шедевр мысли и пера.

Для любых других авторов нечто подобное было бы потолком и вершиной творчества, но Дяченко, черти, способны на большее.

Дяченко, черти, способны на большее. И тем не менее, аплодисменты в студию!

На удивление легко читается для 19 века. Интересна идея сделать главным героем совсем не молодого мужчину с очень хорошо развитым чувством самосохранения. Из неприятных моментов – вечное добровольно желание героев пуститься в путешествие, из которого ни один из них не рассчитывает выбраться живым. И много ляпов (начиная с охотившегося льва), половину которых ни автор, ни его читатели могли в те годы не знать, а другу половину автору прощали за легкий жанр. В целом же очень прилично.

Настоящее время, так часто используемое автором, мешает плавности повествования. Любого. А такое неспешное, тянучее, как данное, просто калечит.

Детективная часть ни на что не годна. Во-первых, мотивы преступника, а следовательно и логика его поиска – предчувствие. (Ну, вот предчувствовал он, что именно в этом месте должна упасть бомба и это обстоятельство неизвестно почему тянуло его убивать.)

Да и любовная линия,

Только дитя сытой западной цивилизации могло написать подобную книгу, и только сытая западная цивилизация может ею восхищаться.

Я не критик и не историк литературы, и наверняка у термина «декаданс» есть своё неведомое мне значение, но я ввожу его для себя применительно к этой книге и ей подобным. Упадок и тоска. Это обязательно книги от первого лица (у гениального автора даже не хватило ума придумать героя). Это обязательно человек среднего класса (побогаче или победнее – смысл в том, что человеку гарантированно удовлетворение минимальных потребностей, и он лишён необходимости бороться хоть за что бы то ни было). Уже имеющий всё необходимое, человек просто не знает, что ещё желать и чем заниматься. Ничего не желая и ничем не занимаясь, он начинает разбрасываться и при этом философствовать. Он в деталях вспоминает людей и события из своей пустой жизни, пытаясь увидеть хоть в чём-то хоть какой-то смысл. И, конечно, находит его, ведь он признанный гений мировой литературы! Единственная же идея, которую вижу я, это то, как человек измельчал и опустился. От нечего делать одни кончают с собой, другие рвут с миром и уходят в себя, третьи коротают жизнь с единственных желанием: захотеть хоть что-то. Мудрость гласит: отсутствие информации – тоже информация. Но стоит ли искать смысл в отсутствии оного?

Нет, ну, правда, о чём книга? О повальном беспричинном суициде (который даже не особо осуждается, а преподносится автором как вполне допустимый выбор, а смерть – естественная часть жизни, вполне заслуживающая того, чтобы не желать её отдалить). Может быть, где-то в книге затесалась жизнеутверждающая основа? Ну, в том, что все друзья героя выбрали смерть, а он жизнь? Ну, так он сам не понимает ни почему сделал этот выбор, ни что с этой жизнью, собственно, делать. И хотя он говорит, что дело в его ответственности перед живыми, но я прежде всего вижу просто привычку к жизни. Как привычка к чистоте, которую ему когда-то привил сосед.

Чему учит книга? Тому, что секс с посторонними – это так же нормально, как по-товарищески помочь минетом кончить лучшему другу, и это даже за секс считаться не будет.

Нет, серьёзно, что-то неладно с разумом западной цивилизации. Восхищать книгой, которая пропагандирует суицид, и героем, который не способен действовать, а только философствовать (и трахать всё, что движется). И это не юный автор, прогремевший сейчас, а завтра о нём могут и не вспомнить. Это признанный классик, проверенный временем.

Отвратительно.

После первых приятных улыбок над непринуждёнными шутками, очень скоро наступает состояние, близкое к бешенству. Потому что это не юмор. Это пародия. В особенности тупая и бестолковая, потому что она вроде бы ничего конкретного и не пародирует. Юмор – это когда разного рода обыденности автор описывает смешными словами и рассуждениями. Или когда герои, в приподнятом, расположенном к шутке настроении, пикируются, и всеми прекрасно осознаётся юмористический уклон разговора. Но здесь же – и это пошло до невыносимости – так называемый юмор в самих делах, которые никаким образом шутки не подразумевают. К примеру, машинист, не знающий по какому маршруту идёт его поезд, и за мизерную мзду едущий туда, куда его вежливо попросили мздадатели. Бред! А все остальные курьёзные и якобы смешные случаи, произошедшие с друзьями во время их путешествия, а так же в их чересчур многочисленных воспоминаниях (большую часть текста занимают именно воспоминания, а не текущее путешествие), сводится к тому, что чем бы персонаж со всей серьезностью не занимался: готовил еду, упаковывал чемодан или правил лодкой – заканчивается тем, что он садится задницей в торт. И лично мне это не кажется смешным.

Если пятикнижье Корвина, изначально не понравившееся, в какой-то момент смогло вызвать уважение, то пятикнижье Мерлина, изначально захватившее, с каждой главой бесило всё сильней. Под конец читала механически проглатывая строки, даже не понимая их.

Во-первых. Предполагается, что в книге под названием «Хроники Амбера» речь должна идти об Амбере. На деле же постоянно мелькают Тени, перенося нас то в Камелот, то в парк юрского периода, то в безымянные неотличимые друг от друга безудержные фантазии. Но чаще всего почему-то Земля, где встречаются все герои и происходят все события. Так где центр мироздания?

Во-вторых. Атмосфера интриг, и т.д. однозначно 18+. Присутствует даже невинное описание всякий раз случайного секса. Но нет ни глубины чувств, ни даже желания. Так, незапланированный безэмоциолнальный перепих.

В-третьих. Основа всей оригинальной магической системы – геометрия Лобачевского замешанная на Алисе в стране чудес. Пространство искажается, а за равнозначную альтернативную реальность принимаются сказки и легенды, а когда и они заканчиваются, появляется трудновообразимое нечто.

В-четвёртых. В первой части Хаос был только обозначен как антогонист известного Порядка, поэтому воспринимался соответствующе. Но потом, когда Хаос начал описываться подробно и конкретно, я вообще перестала понимать, чем он от Порядка отличается. Разве что тем, что на него нельзя сделать карту.

В-пятых. Карты. Идея классная. Изначально, когда они представляли собой оригинальный набор искусных артефактов. Но до тех пор, пока их не начали рисовать все кому ни лень на коленке грифелем. А потом и вовсе стали носиться по всем Теням одной лишь силой своей или чужой мысли, вообще перестав в картах нуждаться.

И всё же, первое пятикнижье понравилось. Промелькнувшей интригой. И тем, что идея именно так перетасовать уже известные реальности всё-таки на момент написания казалась оригинальной. Но во второй части, создав героя мага и описывая его манипуляции с силой, автор явно заигрался.

Непрерывная линия повествования о тех или иных событиях гораздо эффективней разрозненного пересказа статей, случаев и историй из третьих уст о чём-то там непонятном. И чем это непонятное оказалось?

От прочтения осталось только недоумение: неужели когда-то это могло считаться страшным?

Двойственное чувство. С одной стороны, очень поэтичный язык и удивительные, полные жизни и надежд новые открытия отрочества. И тут же однообразный быт женщины средних лет, которая не смеет мечтать, потому что знает, что её мечты не осуществятся; старушка, которая перестаёт верить в то, что была когда-то молодой… Да, в них нет тоски, но я тоскую за них.

Книга добрая. Да. Но мешает опыт уже прочитанного об этой эпохе. Стэйнбек, Селлинджер и т.д. наводят на мысль, что не всё было так радужно, как у детей, и так стабильно, как у стариков – для людей средних лет это лето должно было быть очень тяжёлым. И с Флэгг постоянно хочется сравнивать: у неё на том же количестве страниц с тем же количеством героев меньше философии, но больше реальной жизни. Больше охват событий и масштаб проблем. И добра, и тепла больше. Хотя, несомненно, её «Помидоры» — прямой потомок этих «Одуванчиков».

Если же абстрагироваться от всё-таки неуместных сравнений, то лишь в одном хотелось бы пожурить автора: слишком много стариков (что само по себе не проблема, но) при отсутствии молодёжи и людей средних лет (они лишь изредка мелькают, не оставляя глубины) и маленьких детей (вообще никого моложе главных героев – братьев 10 и 12 лет). Я насчитала аж 3 смерти за лето (не считая жертв маньяка-убийцы) и ни одного рождения. Для баланса философии и тем более для позитива, явный перекос.

За отсутствием всех недостатков, переполнявших первую трилогию, и при сохранении всех её достоинств, вышла замечательно. Некоторые моменты всё ещё слегка нелогичны, некоторые довольно предсказуемы; но и то и другое не настолько безобразно, что бы хотелось бросить. Наоборот, хотелось продолжать.

Трудности с новыми типажами; они всё те же, только немного перетасованы: Ферро + Глокта = Монца, Логен – характер и самостоятельность = Трясучка. Героиня оказалась настолько близка к моему собственному идеалу, что даже кажется нереальной. А появление мимолётно промелькнувших раньше персонажей уместно и интересно.

1. Очень уж долго выхваченные с разных концов линии и герои сходились в одну точку. Предпочитаю, что бы наоборот.

2. Поди тот, не знаю кто, туда, не знаю куда, за тем, не знаю зачем.

3. Архитипичность основных персонажей и карикатурность второстепенных. Причём не только в отношении людей, но и с географией тоже: варварски-могучий север, бескрайние жаркие пустыни на юге, напыщенно-изнеженно-высокомерная столица.

4. Само существование инквизиции, как единственного органа правопорядка, пытки, как единственного метода следствия, под пыткой вырванного признания, как единственной улики, и необратимых увечий с первой же минуты допроса.

5. Неизвестно каким образом сохранившиеся от «сотворения мира» (равно бессмертные и богоподобные) маги, сакумулировавшие в себе магию невиданной мощи, при полном отсутствии магии в окружающем мире.

6. Из-за строгого повествования «от лица» разбросанных по всему свету героев теряется масштабность и целостность картины. Каждый видит только свою часть своей части мира.

7. Все три книги подводили к тому, что маг использует артефакт страшной силы. Забыв о том, как этот артефакт был найден, так и не ясно, что же именно произошло при активации… Много шуму из… чего?

8. Нытьё почти всех главных героев. И если кому-то его можно простить (Глокта – калека, Джезаль – вертопрах, чья счастливая праздная жизнь резко заканчивается), то раз за разом читать о тонкой душевной организации Девяти Смертей – убийцы и берсерка – очень скоро надоедает.

9. Хэппи-энд. Да, именно он, потому что всё закончилось именно настолько замечательно, насколько только могло для данных героев.

Большая часть этих недостатков могла бы быть списана на особенности сюжета, если бы речь не шла о ТЁМНОЙ фэнтези, которая должна быть натуралистичной и логичной. Ну а королева, которая готова по слову отца выйти то за одного козла, то за другого, потому, что это её долг,

Уже из аннотации поняла, что мужчина с запада будет пытаться писать о женщине с востока. Насколько же высоко ставит себя автор, если считает, что может с этим справиться?

Развитие сюжета строится по единственному известному автору приёму. Начало: идеалистически-утопический монархический Афганистан; не такой, каким был на самом деле, а каким хочется вспоминать места детства сытую жизнь спустя из благополучной Америки; приправленный сексом (иначе продаваться не будет). Середина – чёрная дыра советской оккупации. Без подробностей, просто всеобъемлющий кошмар, как таковой. Удивляешься, как только могло выжить в этом кошмаре хоть что-то живое не меньше, чем тому, что это выживание происходило при всех благах цивилизации и демократии, в мире и сытости. И, наконец развязка: хэппи-энд, каким он видится с диванов перед Американскими телевизорами, или с вышек американских военных баз. И до горизонта, насколько взгляд с этой вышки охватывает землю, повсюду мир и порядок.

На этот раз автор попытался представить постсоветский Афганистан (и спасибо ему хотя бы за попытку), но весьма неубедительно. Атмосфера в целом передана довольно скудно, только жизнь одного дома (именно жизнь, а не быт, так как упор делается на взаимоотношения, а быт весьма условен). Снова возникает устойчивое ощущение, что если автор и был в стране после своего детского бегства, то как турист, по заранее согласованным витринным кварталам демократии американского толка.

И с этой точки зрения, унижение женщины и самодурство мужчины (абсолютная норма для востока) – драма, достойная романа. Но чтобы читателю запада было ещё доступней, юная героиня

Захватывающе. Трагично. И совершенно не правдоподобно.

Отличный сюжет для третьесортного любовного романчика. Но не для гуманистической литературы мирового уровня.

Да, люди стали читать меньше. И пострадало не только количество, но и качество. Раньше была литература для тех, кто читает, и чтиво для всех остальных. Это даже литературой не считалось. Теперь же во всём считающем себя цивилизованном мире, автор – авторитет афгановед, а его книги – откровение. О, цивилизованный мир, как же низко ты пал!

От автора, пишущего с Олди и Дяченко, ждала большего. И не сказать, что плохо, но явно не дотягивает. Долго не могла понять, что же именно не удалось, пока не поняла, что хорошее произведение должно походить на туго заплетённую косу. И каждая сюжетная линия или герой, как ниточки-волоски в косе, должны либо аккуратно завершаться, не топорщась обрывками в разные стороны, либо продолжать вплетаться в сюжет. Здесь же автор явно не смог сплести косу даже из того небольшого количества героев и линий. И те и другие, раз появившись, скоро обрываются, повисая в пустоте вопросами и недоумениями. В этом смысле не хватило третьей части. Не той, которая была написана, а той, которая стала бы логическим развитием и завершением первых двух. А та, что была написана? Во-первых, ещё ощутимей показывает, насколько не завершены предыдущие линии, во-вторых, такими откровенными намёками на Древнюю Русь почти сводится на «нет» всё «славянство» предыдущих частей.

И еще, явно не на пользу атмосфере идёт периодическое появление в мире, очень похожем на десятый век, технологий, очень похожих на современные. И почти огнестрельное оружие, и нефтяные огнемёты, и воздушные шары.

Словом, потенциал был, но автор его безбожно разбазарил. Будь это начинающий провинциальный дилетант, сказала бы, что просто жаль. Но для автора, метящего в элиту, это непростительно.

Первые 30 страниц казались бредом сумасшедшего. Потом был не сказать, что б захватывающий экшн, лишь намёк на любовную линию, всего пара второстепенных женских образов, какой-то ничем не выдающийся герой. То есть по сути, отсутствовало всё то, что обычно делает книгу интересной. Обычно. Потому что это уникальная книга, в которой важным было всё, кроме вышеперечисленного.

Удивительно тонкая, философская, и в то же время захватывающая вещь. Бесконечные размышления «Возможно ли « и ««Что же делать»; тонкость вопроса, человек ли управляет вещью, или вещь человеком, насколько они похожи, насколько переплетены их разумы, всё это на фоне лиризма и колорита окружающего мира. Вопрос единства и различия ремесла и искусства, где заканчивается одно и начинается другое, может ли одно без другого существовать... И вопрос, жизнеспособен ли мир, не знающий насилия...

Целая вселенная, состоящая из вопросов, ответов на которые в нашем мире нет, которые в нашем мире даже возникнуть не могли бы, но которые нужно пропустить через себя. И в итоге, первая книга, которая понравилась не за сюжет, не за героев, и даже не за язык (хотя он и великолепен). А за эти самые вопросы.

Первое, что надо уяснить и смириться с этим — это то, что Скарлетт — персонаж далеко не положительный. Поэтому первая треть книги (вплоть до падения Атланты) читается ужасно. Бесит её эгоизм, глупость, самовлюблённость, вредность. Второй раз после Роксоланы встретила такую откровенно отрицательную героиню, но если та сражалась за жизнь, свою и своих детей, то эта идёт по головам, ломает чужие жизни просто ради собственного удовольствия. Она презирает всех вокруг, все же вокруг восхищаются ею. Восхищаются теми качествами, которые ещё не открылись в ней, и, если бы ни поражение в войне, не открылись бы никогда.

Всё изменилось именно когда война была проиграна. И все отрицательные стороны характера Скарлетт в новых условиях выживания открываются с другой стороны. И какое-то время даже можно восхищаться героиней, если бы не её привычка презирать всех вокруг. А потом она резко выскакивает за Батлера и снова становится спесивой тварью. Словом, редкая книга, когда герой просто потрясающе динамичен. Он развивается, прописана и понятна вся цепочка: событие — мысль — изменение. И в то же время, героиня, постоянно взрослея и меняясь, всегда остаётся собой. Это не делает чести Скарлетт, но потрясающий успех для Маргарет Митчел.

Ретт Батлер, как основа философии книги, бесподобен. В смысле не он сам (хотя он, конечно, тоже), но его философия: глубокая, хотя и лежащая на поверхности, правдивая, потому такая болезненная, и актуальная в любые времена.

Линия взаимоотношений Батлера и Скарлетт — тоже приятно удивила: не привычные для женского романа сопли, а вечные контры двух стоящих друг друга людей. И ещё, благодаря Ретту и его философии, открывается очень важная мысль: любовь — это нечто большее, что просто на пустом месте возникающее желание. Два человека должны быть похожи. Должны ценить и любить одно и то же. И только тогда они смогут быть счастливы. Если, конечно, сумеют вовремя понять своё счастье.

Да и всё остальное, здесь просто великолепно. Быт и нравы общества: старого патриархального юга, растерянности и веры военного времени и разрухи на улицах и в умах периода реставрации. Ярко, правдоподобно, искренне. Действительно трогает до глубины души. И, кажется, это единственное известное мне произведение, где главные герои южане. Да, историю пишут победители. Победили янки — они написали в анналах, что Юг — это плохо. И это воспринимается аксиомой, и никто не удосуживается задуматься ни о причинах, ни о следствиях войны. Только потому, что в ней победили янки. Ещё один большой плюс автору: она сумела пробиться через эту аксиому и показать противоположную точку зрения. Возможно, только благодаря этой книге, потомки конфедератов не стыдятся своих предков, и в США продолжает существовать Юг не как часть территории, а как особая общность. Конечно, совсем иная, но всё же особая.

С самого начала слишком много героев, со слишком сложными взаимоотношениями. Поэтому первую половину книгу прибываешь в постоянном напряжении – не перепутать бы, кто есть кто, кто кому друг или враг, кто за что выступает. Но, ближе к середине книги разобравшись, начинает нравиться. То давление сюжета, ощущение нависающей грозы. То, как Роллинг смогла показать одни и те же вещи с разных точек зрения, ужас от того, как люди не желают понять друг друга, лишь приближая трагедию, которую можно было бы избежать, просто поговорив. И то, как разряжается атмосфера, когда доходит до пика, когда трагедия происходит. Одни сближаются, другие – расходятся, чтобы больше никогда друг друга не мучить. Ужасно, что для этого так необходимо довести ситуацию до пика – до трагедии.

И всё-таки Жюль Верн не романист. Он инженер-изобретатель. А его герои – винтики в его изобретениях, идеальные сами по себе и идеально подогнанные друг к другу в плане механического взаимодействия, лишённые человеческой эмоциональной ауры.

Если же всё же попытаться охарактеризовать его романы с точки зрения литературы – то это утопии. В которых мир сам собой организовывается благодаря идеальности всех населяющих его организмов. И не говорите мне, что все дело в том, что это детский писатель. Купера и Скотта тоже обвиняли в этом, но у них-то чувства присутствуют. По-детски наивные, но присутствуют! А тут ими не пахнет.

А если вчитываться внимательно, то утопия быстро превратится в фэнтези. Начиная с того, что не хило так воздушный шарик полглобуса пропахал. Всё из карманов до последней булавки выбросили, но в них всё равно завалялись и спичка, и хлебное зёрнышко, и увесистые хронометры и металлический ошейник. А чего не завалялось в карманах – есть на острове: все известные Жюлю Верну полезные ископаемые (соль, железо, уголь, глина, известняк, сера, и т.д.) не просто присутствуют, но весьма компактно валяются прямо под ногами. А когда фантазия на изобретения велосипеда истощилась, под ногами стали валяться ящики с готовыми орудиями и оружием. Логика отсутствует в принципе – герои подумали о том, как им освещать зимней ночью свою пещеру, а о том, что им элементарно, новые трусы не помешали бы, уже не говоря о тёплой, одежде, никто не подумал. На каждом шагу пропагандируется безнаказанное вмешательство человека в природу (прокладка новых реки и осушение старых озёр, уничтожение целых колоний различных животных), никаким образом не влияющее на хрупкую жизненную цепочку на столь маленьком островке.

Хотя, остров не меньше лодки капитана Немо напоминает палатку Гарри Поттера. На острове размером с Мальту и на широте Греции, затерянном в океане, есть все климатические зоны: тропики, скованные льдом зимой реки, бесплодная пустыня, болота, леса, и… пингвины с тюленями! Вообще фауне острова Пекинский зоопарк позавидовал бы, а флоре – ботанический сад МГУ. (И это, на минутку, вулканический остров, созданный не так давно активной вулканической деятельностью.) Осмотреть остров размером с Мальту островитяне смогли поднявшись на километровую гору, на которую с побережья по незнакомой дороге поднялись за полдня. И увидели не только целиком, но и наибескрайнеший океан вокруг. Испугавшись, герои бросились поднимать быт тем, что случайно всё-таки завалялось в кармане и нашлось под ногами. И если гончарное дело я могу как-то понять, но то, как меньше чем за неделю они едва ли не дамасскую сталь на коленке кулачком сковали – не всякому чародею под силу. Того и гляди, на острове обнаружатся нефтяные фонтаны и залежи урана и через пару месяцев у островитян будут химическая промышленность и мирный атом. А ещё через полгода – генная инженерия и долгожданное выведение в лабораторных условиях того, чего больше всего не хватает на острове – женщин!

Циклы бывают двух видов. Первый – бесконечные баллады в стиле Салваторе, заканчивающиеся и начинающиеся с ничего и ни о чём, без сюжетной линии, и без единой связи между книгами. И второй – продуманные от первого до последнего тома саги, в которых нельзя ни убавить, ни прибавить ни одной страницы, потому что нарушится стройная чёткая логика стремления к финалу.

До последней страницы верила, что Мастеру удастся сделать невозможное и создать новое произведение много позднее завершения цикла, но такое, которое сможет стать неотъемлемой его частью. Ни прибавить – ни убавить. Оказывается, даже Мастер не может невозможное. Увы… Получилась чисто кассовая вещь, вне великой саги, приятная возможность истинным поклонникам вновь прогуляться по полюбившемуся миру. Но не больше. В итоге вышел просто очень большой рассказ, наряду с «Осколком льда», «Последним желанием» и остальными. Так же мудро, саркастично, трогательно, жёстко. Не менее колоритные образы. Но всего лишь новый рассказ, только чуть объёмнее прежних. И не больше.

Не интересно читать, зная конец. Зная, что в конце главы Марко Поло неизбежно снимется с места, расставаясь с людьми и местами, которые тронули и восхитили, и которые следовало бы беречь.

Но места не восхищают. Откровенно не хватает атмосферности. Приходится периодически заставить себя вспомнить, где же находится главный герой, потому что кроме поверхностного описания обстановки разница между странами и городами сводится к новым звучным именам и названиям половых органов на местных диалектах.

Вообще, слишком много подчёркнутой вульгарности. Местами неуместной – создаётся впечатление, что автор не ради сюжета их вставляет, а согласно правилу: «хлеба и секса». Побольше и понатуралистичней. Нет, целомудренные грёзы о поцелуях под луной – это, конечно, детский лепет, секс должен быть, но без подробностей, кто, что, куда вставил и сколько оттуда потом выплеснулось жидкости.

Только на второй половине, уже в Китае, появляются более-менее постоянные и симпатичные персонажи, более или менее чёткая атмосфера и более или менее герой взрослеет. Кстати, весьма неожиданно. Только что был мальчишкой, и вот уже государственный муж. Сильно не хватает описания временных интервалов.

Автор добился парадоксального эффекта: создал несколько пронзительных судеб, над которыми так и не дрогнула душа. Верно потому, что судьба трогает, только когда за ней видишь живого человека, который идёт сквозь эту судьбу, а не когда судьба дана как данность, а человек – лишь средство её создания. В итоге получалась красочная мозаика с парадоксально не соответствующими друг другу гранями.

Да, книга глубже и серьёзней «Бегущего за ветром». Но и претензии в ней больше. Претензии на всеобъемлющую гениальность. А её нет. Нет даже таланта. Даже везения. Лишь стечение обстоятельств. И отвращение. Как к калекам на паперти, выставляющим напоказ свои уродства и требующих за них почтения и денег. Так и автор, холёный, но посредственный, делает деньги и карьеру на том, что единственное выделяет его из его братии: «Ах, смотрите, я афганец». Да никакой ты не афганец! Американец до мозга костей. И через призму этого до мозга костей американского взгляда даже настоящие афганцы со страниц книг автора выглядят до обидного пошло.

Вот что действительно удалось автору, так это название. Обрывки звуков и фраз, сюжетов и судеб, которые могли бы быть гениальными в чёткости оригинала, но так и остались неясными искажёнными обрывками.

Магия плохо воспринимается в реальных исторических декорациях. А уж если и сами декорации (западнославянские имена и названия) воспринимаются плохо – то вообще жесть.

Плохие характеры. Герой, лишенный всех качеств, должных быть присущими герою, но при этом абсолютно идеальная героиня. И все герои статичны. Мы не видим их развития. В Ведьмаке они разговаривали, действовали, совершали Поступки. Раскрывались и менялись, оставаясь при этом собой. Здесь просто бессмысленно мечутся. И так и не увидела я такой невероятной полезности главного героя для всех партий. Единственный его дар – постоянно впутываться в неприятности и при этом живым из них выбираться. Гений шпионажа – это явно не про него. Хотя поднялся он именно потому, что все сильные мира сего так думали.

Перенасыщенная политическая линия, и призрачная, сильно притянутся за уши любовная. И слишком, слишком много событий и имён, калейдоскопично сменяющих друг друга. Каждые пару страниц обязательно появится кто-нибудь нам уже знакомый, но из-за перенасыщенности невоспринимающихся похожих имён и значительных и незначительных событий, почти невозможно вспомнить, когда мы с этим кем-то сталкивались. Как и вообще, друг он героям или враг.

Да, в какой-то момент становится интересно, что ж будет дальше, да, картина быта и мира превосходна, да, язык и ирония достойны автора, но всё равно, не тянет. И не только в сравнении с Ведьмаком. Вообще не тянет.

Как ни странно, порадовал конец:

Попытка написать житие женщины, которая вообще не факт, что жила. А если и жила, то достоверно известен о ней один единственный факт — то, что она стала Папой. И ничем иным не ограниченная фантазия автора за уши притягивает житие под этот факт абсолютно абсурдными ситуациями, персонажами и совпадениями. Мать, которая велит дочери никогда не отдаваться мужчине; греческий язык, который героиня узнает в совершенстве прочитав одну Илиаду; десятислишнимлетняя дочь у двадцатичетырёхлетнего мужчины, побег из монастыря, который монаху ничем не аукнулся; трёхнедельное заключение в темнице, и никому не показавшееся странным отсутствие намёка на щетину; уже не горя от том, что Папой выбрали нежданчиком человека, который вообще об этом не думал, не хотел этого и никаких шагов к этому не предпринимал. Всё слишком просто, гладко, сладко, как в женских романчиках, и чтобы хоть каким-то образом придать творению значимости, автор всовывает местами ситуации или диалоги 18+. Но даже они приторно сладки и ничего не исправляют. Если Иоанна и существовала, что должна была быть чрезвычайно неординарной личностью, а не героиней женского романа.

Тот случай, когда отсутствие чёткой сюжетной линии не идёт в минус. Множество мелких разрозненных событий соединяются в причудливый узор индийского ковра, где мельчайшие детали этого узора и есть основная ценность.

Сложное, многогранное произведение, которое невозможно понять с наскока; это не чтение от нечего делать, эту вещь надо постичь.

А для этого нужно смотреть внимательней. Издалека, не на конкретную страницу, а на роман в целом. Как на батальное полотно: нельзя разглядывать по частям, можно увидеть только целиком, и понять, что каждая мельчайшая деталь является частью целого, и целое невозможно без даже самой мелкой из этих деталей. И тогда будет ясно, что нет вопросов, которые повисли в воздухе, кроме тех, на которые просто не должно было быть ответа.

Да, тема не моя. И тем ответственней подхожу к выводу: это гениально. Целостно, закончено, продумано. Браво!

Ждала большего, как по содержанию, так и стилистически. Готова была к прозападности и русофобии американского автора, но не к тому, что уже на четверти книги афганский колорит превратился в американскую мечту.

Повествование слишком разорвано: счастливое детство мгновенно сменяется страшной эвакуацией, которая в свою очередь сменяется уже готовой американской мечтой. А дальше – любимый американский сюжет: человек, за всю свою жизнь не совершивший ни одного благородного поступка, вдруг лезет в самое пекло и живёхонький выходит из него с нимбом супермена.

Несерьёзно. Как по объёму, так и по содержанию: два немолодых совершенных, но несчастных одиночества встретились и с первого взгляда поняли, что созданы друг для друга. «Где же ты был / была всю мою жизнь?». Хотелось увидеть болезненное перерождение, мучительное его осознание и борьбу, борьбу с собой. А получилась слащавая повестёнка, разве что без хэппи энда.

Да, книга не без достоинств. Драматично расставание, и дальнейшая жизнь в воспоминаниях о любви друг к другу, но слишком уж быстро герои прыгнули в постель (имею в виду не прошедшее время от знакомства до постели, а количество мыслей, чувств и переживаний, за это время прожитых.) Да и отказались друг от друга слишком быстро.

Язык скромный. Отступления и вставки – текст от автора, игра со временем, вставные рассказы, письма и интервью – лишь разрывают повествование.

Восторг и нежность детей после прочтения письма матери непростительно неправдоподобны. Вообще-то, они должны быть в шоке, что у их матери был другой мужчина, кроме их обожаемого отца.

И что совсем убило, так это то, как умный-умный главный герой говорит, что для Вселенной нет разницы: четыре дня или четыре световых года. Видимо, мистеру Уоллеру не повезло в школе с Учителем Физики так, как мне; видимо, ему никто не сказал, что световой год — единица измерения РАССТОЯНИЯ. Но мне-то, увы, об этом известно; как я могу воспринимать всерьёз произведение, где на каждой странице меня убеждают, как умён и разносторонен герой, но который на полном серьёзе, и не в метафорическом, а вполне в прямом смысле задумывается, что длиннее: день или километр?

Может быть, на контрасте с пустой книгой, но фильм потряс. В нём присутствовало именно то, чего можно было ждать, и что не оказалось в книге. В одном жесте фильма было больше эмоций и трагедии, чем во всей книге. Актёры, режиссура, сценарий, бесспорно, спасли идею, которую сам автор так и не сумел воплотить.

Легенда, какой она могла бы быть в действительности. Без пафоса, жёстко, натуралистично. Конечно, из-за того, что повествование идёт от первого лица, к тому же, от лица подростка, не обходится без патетики и черно-белого восприятия некоторых событий и персонажей. «Остров сокровищ», только для взрослых: мальчишка, жаждущий приключений и на свой зад их нашедший.

Неприятная мелочь — так это отсутствие бытовой детализации. Кажется, что автор не удосужился познакомиться с реальной глубокой материальной культурой эпохи (кроме нескольких названий тогдашней одежды) и порет эпоху такой, как на пальцах себе её представляет. Хоть в целом атмосфера и создана, но от деталей автор раз за разом искусно уворачивается.

С одной стороны заштамповано (двое попаданцев, противоположных как личности и в итоге противоположных по путям, пройденным в примитивно-магическом мире). С другой – постоянные неожиданные повороты не позволяют оторваться.

Минусов много: и не слишком выразительный язык (местами до пошлости), и излишняя фантасмагоричность мира, и слишком плохой отрицательный герой, и слишком много нудизма, и запредельно физико-философские цепи рассуждений… Но по сути главный минус, который очень сильно действовал на нервы – это постоянные промывания мозгов. Героини не сами до чего-то доходили, что-то понимали, что-то открывали в себе, а кто-то другой (то зелье, то заклятие, то демон, то маг, то какое-нибудь отражение) «пробуждали» в них какие-то до сих пор скрытые качества и открывали глаза на какие-то вещи, простые и сложные, но такие, до которых человек непременно должен дойти сам. И, как Самый главный минус –

Тяжело воспринимаются эти жанровые особенности: неприлично долгий авторский текст, изящный, даже слишком, а потом длиннейшие и скучнейшие диалоги, чересчур напыщенные. И герои: слишком однозначные, всегда или абсолютно хорошие или абсолютно плохие.

Читая такие книги, всегда думаю: идея-то ведь замечательная, будь она воплощена в менее патетичной манере, живее, реалистичней… Без розовых соплей, но со взрослой чувственностью; без глупой необоснованной эмоциональности, но с умом…

Да, очень самобытно. Лишено любых штампов. Но на этом, собственно, и все плюсы. Ни сюжет, ни интрига, ни действие, ни герои, ничего, кроме оригинального мира, не впечатляет (да и он, хоть и впечатляет, но не нравится). Особенно раздражает разобщённость героев: они идут вместе, но ничего не знают ни друг о друге, ни о целях друг друга. Да и читатель этого не знает. Много описания важных и не очень важных Происшествий, но ни малейшего намёка на Цель. Где-то за три страницы до конца из ниоткуда появляется Цель и заслоняет собой всё повествование, всех героев. Продолжаю стоять на том, что не так уж и важно, Что делают герои, важно – Почему они это делают.

И такая магия (захват души, неуязвимость) меня бесит. Бесит то, что магия одного уровня, или одного существа всегда сильнее магии другого уровня. Теряется состязательность и искусство.

Во-первых, нудно.

Во-вторых, бросается в глаза детальность каждого шага на природе и условность мира большого бизнеса. Он «играл на повышение», он «сорвал куш», он «начал крупную игру», и т.д. Слишком очевидно, что автор даже в первом приближении сам не понимает механизмов того, о чём пишет.

В-третьих, не нравятся мне такие «герои». В чём героизм? В том, что он может ради спора пуститься в арктическую гонку, рискуя собственной жизнью, и откровенно не ставя в грош чужие? В том, что он может за одну партию в покер проиграть больше, чем заработал за 10 лет?

В-четвёртых, не согласна с откровенным делением мира на город как зло, и природу как добро. Добра нет ни в городе, ни в деревне. Носитель добра – человек. И если он хочет видеть и творить добро, то он будет делать это независимо от локации.

И в-пятых, утопически-идилический конец.

Американская проза 20 века, Стэйнбэк, Сэлинджер, весьма своеобразна. И почти всегда она наполнена одиночеством и безысходностью. А здесь, на контрасте: вера, надежда, любовь… Добро. И продолжаешь верить в это добро, даже когда один за другим уходят герои книги – это грусть, но грусть светлая, чистая. Грусть самой жизни.

Ждала от этой книги так много, что боялась разочароваться. Но получила даже больше, чем могла мечтать. Есть книги, которые нравятся. Есть книги, которые очень нравятся. Есть книги, которые становятся откровением. А есть книги, которые переворачивают душу.

А жаль… Что такая замечательная книга никогда не войдёт в школьную программу, потому что это было бы пропагандой гомосексуализма среди несовершеннолетних. Но неужели нашим детям лучше воспитываться на ненависти и мрачности Раскольникова, а не на человеколюбии и искренности Иджи? Мне, всё-таки кажется, что мир стал бы чуточку лучше, если бы дети воспитывались на истории любви друг к другу двух женщин, а не на истории ненависти ко всему свету одного мужчины.

Дело даже не в том, что за книгу я бралась после сериала и ожидала встретить Риццоли и Айлз, и не встретила. (Айлз нет даже в эпизодах, а Риццоли имеет со своей сериальным двойником разве что одно имя, в остальном же это две не имеющие ничего общего личности)

Нет, дело не в этом. А в самом детективе. Как не распиналась автор, я так и не поняла мотивации и патологии маньяка, чего он хотел и почему, что его возбуждало, и почему он так стремился уничтожить то, что его возбуждало. Да и выяснение личности нового маньяка свелось не к скрупулёзному сбору улик и тщательному их анализу, а к элементарной проверке элементарной биографии старого маньяка и опросу на последних страницах свидетелей, которых следовало опросить с самого начала.

Если бы не знала наверняка, ни за что бы не подумала, что это Фоллет. Ну, на худой конец можно было бы подумать, что это пробы пера, но я же знаю, что этот роман на 20 лет моложе Столпов!

От Столпов только нудноватость да намек на эпический размах. Ни сюжетной интриги, ни яркой откровенности, ни чувственности. Содержание совсем потеряно, но при этом та же внешняя форма: гениальный мастеровой плюс хваткая и самостоятельная (не по годам и не по историческому контексту) женщина. Да и то, с натягом. Мерфин, в отличие от Джека, абсолютный неудачник по жизни, ни на что, кроме гениально конструировать мост не способен. Не имеет представления, как завоевать женщину, даже женщину, которая и так его любит, и вообще, стоит ли это делать. А Кэрис, в отличие от Алины, которая боролась с обстоятельствами, боролась и за себя и за того парня, боролась за жизнь и при этом успевала ухватить немного счастья и лично для себя, просто сама не знает чего хочет. И все её метания, вся её борьба связана с преодолением тех невзгод, которые она сама на себя своей взбалмошностью и накликала. Но, отдаю ей должное: из проблем, самой собой на пустом месте созданных, она всегда выходила красиво.

Да и целостности сюжета заметно не хватает. Повествование разбито на отдельные мелочные интрижки.

Местами по-детски примитивно-наивно, местами философски запредельно непонятно. Обилие сцен насилия, в т.ч. и сексуального, однозначно характеризует книгу, как для взрослых, и то на особого любителя. Но наипримитивнейшее деление всех героев на хороших и плохих отдаёт ясельной сказочностью. Вообще продумано откровенно плохо, как глобальный философский посыл, так и конкретные мелочи мира.

Совсем нет эмоциональной интриги: сразу ясно, кто есть кто, и кто кем кому станет.

Штампы, штампы… До обидного хороший главный герой, который по началу вовсе не герой, в одночасье узнаёт, что он и только он может спасти мир от до обидного плохого главного злодея, и отправляется в полные опасности куда глаза глядят странствия на поиски жутко волшебных артефактов, подгоняемый невероятно важными пророчествами. Штампы, штампы…

Сильно растянуто. Не количество книг – при желании последнюю книгу можно было сделать такой же увлекательной как первую, но постоянные повторения одного и того же, многостраничные описание одного единственного мгновения, длиннейшие, постоянно повторяющие диалоги, типа, а ты уверен, что два плюс два – не пять? — во всём этом тонет сюжет. Хотя где-то книги до шестой искренне хотелось читать дальше.

В итоге всё же дочитала, убедившись в полном отсутствии у автора фантазии. Все книги всегда начинались и заканчивались одинаково (слащавым воркованием влюблённых). А все сюжетные ходы и невероятные повороты событий внутри книг всегда сводились либо к тому, что не все имеющие ранее место факты в своё время доводились до читателя, либо к тому, что невероятный дар Ричарда в самый последний момент сам по себе делает то, что не могли всю книгу сделать все главные герои вместе взятые, или что вообще считалось невозможным. И почти всегда то, что преподносилось как основа основ в конкретной книге, не оставляло от себя и следа в последующих.

Как Голым Королём, сумевшим убедить всех окружающих в великолепии своего платья, так можно восхититься и автором, сумевшим многие миллионы читателей убедить, что это его творение гениально. Но, — люди! – король-то голый! Местами примитивно, местами не продуманно, местами шаблонно, местами нудно, местами просто абсурдно! А всё немногое хорошее, доброе, вечное, с одной стороны слишком подчёркнуто раздуто, с другой стороны, теряется в море нехорошего, недоброго, и тоже вечного, и поэтому тоже начинает восприниматься негативно.

Если бы не юмор – ситуация могла бы лечь в основу и драматического произведения. (Девочка, обладающая силой, но которую высмеивают и не принимают в высокое общество, только потому, что ранее считалось, что девочки такой силой обладать не могут.) Немного грустно видеть, как высмеивается драма.

Слабее Шрама, но сильнее Преемника, и конец мог бы быть попозитивней. Нет, я люблю такие философские концы, но конкретно здесь он слишком не вяжется с идеей всего цикла: изменись к лучшему и будешь прощён.

Преемника я читала не как новую историю новых героев, а как продолжение истории Эгерта и Тории. И надо понимать, что это не рассказ о том, как они отказались от собственного сына, а как они переживали свалившееся горе. И в итоге, опомнились. Пусть в самом конце, пусть было уже поздно, но ведь опомнились! И странно звучит критика, мол, как они могли… Нет, ну а вы бы себя как чувствовали на месте отца, узнав, что не он отец своему сыну, а его злейший враг, на месте матери, на которую вдруг обрушилось тщательно забытое насилие молодости и отвращение к самой себе? Я их понимаю, кожей их боль чувствую, так мастерски авторы передают душевное состояние героев. Всех – кроме главного. Самого Преемника, Луара.

Помню, кто-то из великих восхищался, как из разного сочетания всего семи нот могут рождаться великие произведения. Никогда не задумывалась об этом применительно к алфавиту и литературе. Всего 33 буквы да десяток знаков препинания – и такое чудо! Умное, красивое, образное, трогательное, серьёзное… Давно не получала такого удовольствия от чтения. Именно от самого процесса, от того, как легко те самые знакомые буквы и значки складываются во что-то прекрасное, чему даже слов не подобрать.

Хроники – потрясающе удачное определение. Даже не придерёшься к отсутствию эмоциональности – это же хроники!

Никакой жести я так и не обнаружила. Сам мир написан серым и мрачным, но ничего конкретного. Иногда проскакивают бесящие своей цензурностью слова для взрослых. Иногда, наоборот, проскакивают взрослые эпизоды, но так скупо описанные, — стыдливо выплюнутые одним словом и проглоченные, — что ни единую душевную струнку не задевают. Ах, да, это же хроники!

Детектив в принципе, достаточно интересен. Хотя, сюжет развивается слишком неспешно, много ненужной детализации и отсылок к реальным брендам, уж очень напоминающих скрытую рекламу. То, как поступательно развитие сюжета от романа к роману, интригует. Остается только догадываться, какие ещё мимолётно проскользнувшие в этих трёх романах детали автор не успел раскрыть. Интересно, откуда взялся дракон? Последний роман я не совсем поняла. Шпионские игры, а не детектив. Любопытны взаимоотношения героев в рамках современной морали и шведской семьи. В главном герое ничего особого нет, но трактовка героини – это бомба!

Если честно, то даже легкость чтения не пересиливает пустоты содержания.

Приключения ради самих приключений – уже само по себе диагноз. Если герой геройствует не в одиночку, его сопровождает команда, подобранная по всем канонам: от каждого возраста, пола и расы по представителю. Раздражает. Бесит количество «гибелей» героев и их фантастических «воскрешений». И вообще, уже в основе первого романа парадокс: человек (и эльф) не может не быть продуктом среды, его породившей. В мире, где добра, как явления, в принципе не существует, человек (и эльф) просто не может оказаться носителем добра! Как не может в прайде львов в африканской саванне родиться белый медвежонок. Прекрасно при этом осознающий, что он белый медведь, а не лев. Это просто по законам природы невозможно!