Ну вот не давал покоя пану Давиду роман «Война миров» Герберта Уэллса. Смотрим пост из сайта «Пан Оптыкон» (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl запись от 4 июля 2023 года).
«ВОЙНА МИРОВ» по РЭЮ ХАРРИХАУCЕНУ
(„Wojna światów” według Raya Harryhausena)
История кино – это еще и история несуществующих фильмов, которые могли бы появиться, но по разным причинам не были сняты. Таких, как экранизация «Войны миров» Герберта Уэллса со спецэффектами Рэя Харрихауcена рубежа 40-х и 50-х годов прошлого века.
Харрихауcен очень хотел снять этот фильм, но… что-то не срослось. От проекта сохранились концептуальные рисунки 1949 года.
Экранизация «Войны миров» вышла на экраны в 1953 году, но это был другой проект, в котором Рэй Харрихауcен не участвовал.
Очень жаль. Мне хотелось бы увидеть таких марсиан, приведенных в движение мастером покадровой анимации.
19. Очередная рецензия Лукаша Орбитовского носит название:
CУДОРОГИ
(Dreszcze)
Должен признаться, есть у меня одна стыдная болезнь. Я не люблю смотреть фильмы моих любимых режиссеров. Это можно считать составной частью более широкого миропредставления. Я с удовольствием ем продукты, которые мне не нравятся, ношу одежку, которую считаю отвратительной, совершенно недостойной моей римской морды, а в путешествии забочусь о том, чтобы занять наименее комфортное из имеющихся мест. Я верю в то, что таким образом оставляю крошку добра ближним своим. С фильмами дела обстоят несколько иначе. Известные мне киноманы, люди, которые таковыми считаются или приобрели привычку ускользать от жизни в уголок страшных сказок, с нетерпением дожидаются появления произведений их кумиров и считают правильным делиться со мной своими впечатлениями. Вот бежит такой, радостный, словно цыпленок, впервые оторвавшийся от земли, и орет в моем направлении: «Ой, что деется – вышел новый Аронофский! Езус-Мария, бросай все, бежим в кино!»
Смотреть фильмы любимых режиссеров неприятно, потому что они жутко гадкие. Гораздо приятнее окунуться в чисто развлекательное кино, побаловать себя блокбастером или прыгнуть в кровавый омуток молодежного ужаса. Дэвид Кроненберг не предлагает ничего столь же симпатичного.
Поэтому, независимо от жанровой формулы, той пресловутой печки, от которой предполагает плясать, для меня он столь же невыносим, сколь и восхитителен. В его брутальности я не нахожу даже тени лжи, он мне кажется тонким даже тогда, когда явно передергивает. Каждый новый фильм я обхожу стороной по два года (в случае с “Eastern Promises" уже пять), ибо боюсь, что сеанс сорвет мне голову с плеч. Иными словами, как и каждый человек с остатками разума, я избегаю эмоций истинных, крайних, спасаясь от них побегом к искусственным. Имею на это право, иногда без этого не обойтись.
С низкобюджетным дебютом Кроненберга, «Судорогами», я познакомился еще в золотой эре видео, и фильм произвел на меня примерно такое же впечатление, что и первые романы Стивена Кинга. Никаких вам заколдованных замков, чудовище ворвалось в дом, принося с собой -- здесь оригинальное решение режиссера — также всю свою оригинальную мифологию. Кроненберг, реализуя авторскую идею кино ужасов, отказался от всякой легендарности. Здесь нет никого, кто многие годы назад был убит, а значит нет также места на месть. Зло случайно и уродливо, его жертвы ничем не провинились, даже, так сказать, генетически не провинились: ни один из прадедов не занимался призывом и воскрешением мертвецов. Приходят мстить отнюдь не умершие.
Фильм открывается презентацией многоквартирного дома строительной компании «Старлейн», возведенного на острове неподалеку от Монреаля. Здание не только предлагает утешение от городской суеты, но и само под стать городу: здесь работают магазины, медицинская клиника, прачечная, закусочная и другие чудеса комфорта. «Старлейн» собирается построить и другие роскошные жилые комплексы, отгороженные прочным забором от менее успешных горожан. Уже первая сцена фильма успешно предвещает то, что мы далее увидим. То есть мы поочередно наблюдаем за парой молодых людей, рассматривающих покупку квартиры, и неким бородатым типом, играющим в доктора с испуганной девчонкой. Эта игра завершается смертью обоих, что, в другом случае, рано или поздно привело бы к раскрытию тайны посредством полицейского расследования. Кроненберг, кажется, осознает вторичность такого решения, поскольку предлагает зрителю несколько хаотически вброшенных эпизодов с некоторыми объяснениями. Бородач -- действительно медик. Вместе с коллегами он работал в компании, ищущей новые решения в области трансплантации органов. Предлагавшийся ими метод в середине 70-х годов считался спорным. Джентльмены создали червя, который, по их плану, должен был заменить больные почки, печень, возможно даже глаза и короткий кишечник. К сожалению, выползши в мир, он нападает на людей, превращая их в монстров, убивающих других людей для сексуального удовлетворения. Это вообще-то соответствует намерениям бородатого доктора, ибо тот считал, что люди слишком много думают, пренебрегая собственными инстинктами. Однако позже он оспорил собственный тезис, перерезав себе горло.
Кроненберг признался спустя годы, что приступил к съемкам, будучи совершенно неопытным режиссером, и учился в ходе работы над каждой последующей сценой. Часть актеров пришла буквально с улицы. Другие, якобы профессионалы, обладали таким скудным набором средств, что режиссеру приходилось лупить их по мордам, чтобы они начали хоть как-то реагировать. Если при всех этих несчастьях мы еще и уясним себе очевидную глупость исходного замысла, то конечный результат покажется нам чудом канадской земли: сила «Судорог» состоит как раз в переходе границы бессмыслицы и избегании недомолвок. Буквальность, в отличие от других хорроров, интересующихся главным образом насилием, имеет скорее сексуально-гастрономический характер. Паразит кружит под кожей. Заражение происходит через рвоту, нападение из засады или даже в результате неожиданного броска в лицо. Эти решения послужат более поздним кинематографистам образцом, достаточно назвать «Чужого» Ридли Скотта.
Величие «Судорог» заключается также в новом подходе к проблеме сексуальности. Хоррор как жанр знает для нее несколько функций, но склоняется к простейшей. Что она собой представляет, каждый может себе представить, вспоминая табуны подростков, которые были растерзаны в тот самый сладостный момент, или же декольте жертв Кристофера Ли. Кроненберг решил до икоты напугать зрителей сексом и наготой. Наготы здесь более чем достаточно, и каждый ее показ вызывает отвращение, вопреки, согласитесь, весьма заманчивым временами формам. Эти последние должны действовать всегда, однако не действуют, как будто режиссер, вставив нечто в объектив камеры, произвел некие искажения, о существовании которых я догадываюсь, но не могу ткнуть в них пальцем. Обезумевшие от вожделения люди табунами носятся по зданию «Старлинка» в поисках того, с кем можно обменяться определенными жидкостями. Если до такого обмена не доходит, отрывают кому-нибудь голову. Разве таковое суждение не напоминает вам визг сегодняшних моралистов о мировом упадке? Однако я спокойно отношусь к этому злобному чувству. Кроненберг принимает средневековое понимание тела как враждебной тайны и кажется напуганным дьяволом, рожденным из синтеза многих сказок. Он порицает за нее всех: сексуальную революцию шестидесятых годов, последующее десятилетие процветания и будущее, которое в семидесятых годах он только еще предчувствовал: цивилизацию наслаждения удовольствием и порно на компе.
“Shivers”. Reżyseria: David Cronenberg. Występują: Paul Hampton, Joe Silver. Kanada, 1975.
1. Под заголовком “Анонсы” (“Zapowiedzi”) напечатан список книжных, кино и комиксных премьер, его комментирует Ежи Жимовский (стр. 2).
2. В рубрике «Publicystyka» на стр. 4–7 размещено окончание статьи польской журналистки Агнешки Шады (Agnieszka Szady) «KRYPTOZOOLOGIA. Cz. 2. Uciekinierzy z museum paleonyologicznego/КРИПТОЗООЛОГИЯ. Часть 2. Беглецы из палеонтологического музея» (стр. 4—6). Вернемся.
3. В этой же рубрике “Publicystyka” напечатана статья польского журналиста Марцина Звешховского (Marcin Zwierzchowski) «Granice nauki, granice SF/Границы науки, границы НФ» (стр. 8–9. Вернемся…
4. Статья польского писателя Адама Пшехтши (Adam Przechrzta) «Cudowna elektryczność/Чудесное электричество» напечатана на стр. 10–11. Вернемся…
5. Напечатаны дальнейшие четыре черно-белые панели нового «Фанки Коваля» (стр. 13—16). Две из них приведены ниже. Комикс называется “Gra pozorów/Игра иллюзий”.
6. В рубрике “Felieton” размещена очередная рецензия Лукаша Орбитовского – на фильм “Судороги” реж. Дэвида Кроненберга (стр. 78). Как всегда у Орбитовского, свежо и интересно. Вернемся…
7. Небольшое интервью, взятое у австрийского писателя Михеля Маркуса Турнера (Michael Marcus Thurner) напечатано на странице 65. Его перевод мы разместим после описания публикующегося в этом номере рассказа писателя.
8. На стр. 66–71 напечатаны книжные рецензии. Вернемся…
9. В рубрике «Рецензии кино» Петр Пенькош находит, что фильм «Чудовища» (“Monsters”, реж. Гарет Эдвардс, Великобритания, 2010) был интересно задуман, но провально реализован в виде некоей смеси дорожной драмы, НФ и мелодрамы;
Пшемыслав Пененджек в общем хвалит фильм “My Soul to Take” (реж. У. Крейвен, США, 2010) – «изготовлен по проверенным патентам, хоть и без фейерверков»;
он же считает, что немалый потенциал фильма “Season of the Witch” (реж. Доминик Сена, США, 2011) был, к сожалению, растрачен в зрелищном пафосе и специальных эффектах (стр. 74–75)
10. В рубрике «Фильмы на DVD» Ежи Жимовский в общем хвалит диск с анимационным фильмом “Despicable Me” (реж. Крис Рено и Пьер Коффин, США, 2010),
и диск с фильмом “Solomon Kane” (Реж. Майкл Бассетт, Франция-Чехия-Великобритания, 2009) (стр. 76).
11. Плюс две рецензии на комиксы (стр. 74). К ним мы вернемся позже.
Продолжим наше знакомство с материалами сайта «Пан Оптыкон» (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl запись от 21 июля 2022 года).
ЭХО ФИЛЬМА «СЕМЬ САМУРАЕВ» в «МСТИТЕЛЯХ» и «СЕМИ ВОИНАХ»
(Echa „Siedmiu samurajów” w „Mścicielach” i „Siedmiu wojownikach”)
Путешествие по следам потока киновдохновения, источником которого является фильм Акиры Куросавы «Семь самураев» (“Shichinin no samuri”, 1954), в последнее время привело меня к довольно интересному произведению, а именно – вестерну «Мстители» Даниэля Манна (“The Revengers”, 1972, Daniel Mann).
Я не знаю, вдохновлялись ли создатели фильма непосредственно японским шедевром, и, честно говоря, сомневаюсь в этом. Тем не менее, в их фильме есть мотивы, уходящими корнями в «Семь самураев». Здесь есть и отзвуки других вещей, таких как «Искатели» Джона Форда (“The Searchers”, John Ford, 1956) или «Дикая банда» Сэма Пекинпа (“The Wild Bunch”, Sam Peckinpa, 1969), но наиболее отчетливо ощущаются отсылки к «Грязной дюжине» Роберта Олдрича (“The Dirty Dozen", 1967, Robert Aldrich). Все так, да, но я сторонник мнения, что этот фильм в долгу перед Куросавой и «Великолепной семеркой» Джона Стерджеса (“The Magnuficent Seven”, 1960, John Sturges). А точнее – перед «Великолепной семеркой», отфильтрованной через «Грязную дюжину».
Когда я недавно порекомендовал другу «Мстителей», то сказал ему, что это анти-«Великолепная семерка». Ну, когда говоришь, то обнаруживаешь, что это звучит лучше, чем читается из записанного, но я привык к этой мысли, поэтому оставлю все как есть. И не буду объяснять, в чем заключается эта идея, потому что если обычно мне плевать на спойлеры, то в данном случае чем меньше вы знаете о фильме до просмотра, тем лучше. Я лишь намечу для вас отправную точку.
Итак, это история о владельце ранчо (которого играет Уильям Холден), вся семья которого была убита во время вторжения команчей во главе с белым бандитом. Мужчина решает отомстить за свою семью, завербовав для этого шестерых убийц, заключенных в мексиканской тюрьме. И как раз в тот момент, когда вы думаете, что знаете, чего ожидать дальше, фильм удивляет.
К слову: Холден, конечно, тот еще котяра, но в фильме и в целом мощный актерский состав, потому что есть еще Эрнест Боргнайн, Вуди Строуд, Роджер Ханин, Райнхард Кольдехофф и (молодой) Хорхе Люк. И каждый из них личность.
И поскольку я уже затронул тему потока вдохновения для фильмов, которые берут начало в «Семи самураях», почему бы не пойти дальше? Тем более, что скриншоты давно ждут своего момента.
Перенесемся в Гонконг. Потому что у меня есть для вас «Семь воинов» Терри Тонга ("Zhong yi qun ying" aka "Seven Warriors", 1989, Terry Tong). Думаю, что даже если бы я не начинал с Куросавы, то направил бы ваши мысли в этом направлении. И это правильно, хотя и не совсем.
Действие фильма разворачивается в Китае в 20-х годах ХХ века. Некая деревня становится объектом нападений бандитов во главе с одним из многочисленных полевых командиров, желающих нажиться на хаосе в стране. Жители деревни отправляются в соседний город, чтобы нанять людей, которые смогут защитить их от бандитов. В деревню прибывают шестеро бывших солдат и молодой человек, который хочет быть похожим на них. «Семерка» готовит крестьян к обороне, в которой они также принимают активное участие. Не все выживают.
Меня прямо-таки обуревает желание спросить здесь: «Звучит знакомо?», но давайте будем серьезными. Интересно, что непосредственным источником вдохновения для гонконгской постановки послужили не «Семь самураев», а «Великолепная семерка» – ее создатели переработали элементы американского вестерна, которых нет в японском оригинале.
Полагаю, что люди, знакомые с «Великолепной семеркой», узнают несколько парафраз этого вестерна в кадрах ниже из «Семи воинов».
20. Очередная статья Лукаша Орбитовского (словно по заказу подоспевшая в этом блоге к юбилею замечательного американского писателя... W.) из серии «Орбитование по кино» носит название:
ЦТХУЛХУ ФТАГН!
(Cthulhu ftagn!)
Я представляю себе Лавкрафта сегодня. Это легко сделать, потому что писатель из Провиденса кажется фигурой, вписанной в XXI век, а не в туманное двадцатилетие между войнами. Иногда так бывает -- мы не мыслью, а всей своей жизнью вписываемся в прошедшие, будущие и воображаемые эпохи. Его одиночество — ничто иное, как тоска по чату и Фэйсбуку, где он мог бы сколько угодно обмениваться мыслями и искать поклонников. Интенсивное присутствие порнографии в нынешнем мире идеально соответствует его сексуальной ретираде. Он считал фантастику более важной, чем реальность, но не дожил до поп-культуры, этой тотальной ямы, где можно спрятаться. Я вот прямо вижу его сейчас: в спортивных штанах и грязной флисовой толстовке, вижу, как он бродит по темной квартире, петляя между стопками DVD-дисков и грудами книг с цветными обложками. Мерцают экраны компьютеров, к немытым ногам пророка ластятся кошки, а сам пророк садится за письменный стол, раздвигает чашки с кофе (хлебнув попутно холодного напитка), чтобы добраться для клавиатуры и разобраться с экранным балаганом. Гасит окошки коммуникаторов. Закрывает тома виртуальных энциклопедий, колонки социальных сетей и странички с голыми бабами (эти последние с несомненным сожалением) и, поглаживая кошку, заказывает еду на ближайшую неделю в интернетском продуктовом магазине. Окно выходит на блок и высокую стену охраняемого на немецкий манер квартала, куда не пускают детей. Я ясно вижу все это, возможно благодаря моему коту Директору, который, как и любой другой кот, знаком с Лавкрафтом. И проникнувшись вот этим вот воображением, намурчанным Директором, я вхожу в несуществующую комнату современного Лавкрафта, которой тоже нет. Если это так, то с этим надо что-то делать: раз уж Лавкрафта сюда не затащить, придется нам отступать к двадцатым годам.
Экранизации его прозы редко бывают успешными. Если что-то и получается, то не напрямик. Фильм «В пасти безумия» Джона Карпентера великолепен, но не связан непосредственно с каким-либо конкретным текстом. Стюарт Гордон, режиссер, очарованный Лавкрафтом, берет в разработку кусочки, наиболее близкие к традиционно понимаемому ужасу, с легким налетом «космического зла». Порубленные, дикие рассказы не дождались экранизации. Появилось несколько таких, которых верблюды пугаются. Почему это произошло? Виноват сам Лавкрафт, взявший на себя решение головоломной задачи описания фигур на основе чуждой нам геометрии. Наполнивший наши уши звуками невероятной громкости. Это даровало ему литературное бессмертие, выбивая у кинематографистов игрушки из рук, превращая их песочницу в воронку от разрыва бомбы. Описать неописуемое еще кое-как можно, применяя массу уловок: вот, дескать, эти «кощунственные формы», пробуждающие в том, кто их видит, «темное безумие». С показом хуже, потому что не получится или насмешит, даже если получится. Это еще хуже, потому что у зрителей действительно в темноте крыша поедет.
Скромный, всего сорокашестиминутный фильм «Зов Ктулту» -- исключение, нечто вроде фиалки, проросшей на негостеприимной марсианской почве, и он считается в среде поклонников, если я не ошибаюсь, самой совершенной экранизацией прозы Лавкрафта. О чем он? А о чем он может быть? 1926 год. Парень рассказывает другому парню о каком-то странном культе и испускает дух. Куда улетел этот дух, мы можем только догадываться. Наш герой тонет в необычном расследовании, как город Р'льех в океанских глубинах. Ретроспекцией проносятся небольшие истории о людях, которые вступили в контакт с миром Предвечных, к их очевидной беде. И мы получаем доподлинную коллекцию эксклюзивных лакомств: тут и тотемные культы в нью-орлеанских болотах, и их безумные последователи, и старые и новые артефакты, и обязательный финал среди морских далей, в причудливом городе, существующем вопреки божественным и человеческим законам. Есть и сам Ктулху, и его невероятные щупальца, которые вылезают из кадра, трепещут, грозятся схватить меня и матросов; и я содрогаюсь от ужаса, дрожу, ожидая, когда, наконец, божество нырнет в океанские глубины. Все это компактно и эмоционально, тревожно тихо, только фортепиано блямкает, потому что режиссер Эндрю Леман вернулся во времена Лавкрафта. «Зов Ктулху» черно-белый, немой (немногочисленные диалоги появляются в отдельных кадрах) полностью ретро. Соответствующим образом гримированные актеры в нужной дозе переигрывают, бои носят чисто демонстративный характер, декорации, в том числе финальный остров Р'льех, выглядят почерпнутыми из «Кабинета доктора Калигари», а сам Ктулху двигается в стоп-моушен.
Помню игрища с формой в удачном польском "Реверсе". У Лемана мы имеем дело с настоящим заклинанием, воспоминанием о прошлом, но также с миром, которого никогда не было. Режиссеру удалось преодолеть трудности, возникшие из-за некинематографичности прозы Лавкрафта. Он сделал ставку на условность – и победил. Город из фанеры, неестественные гримасы, чудовище, сворачивающееся, как фольга над пламенем и прочая очевидная неправда – все это сложилось в нечто особым образом правдивое. Даже музыка, прекрасно соответствующая эпохе, в сочетании с изображением вызывает нарастание странности. Никаких шуток, сплошное очарование. Фильм выпускает свои щупальца, и я чувствую себя так, словно, войдя в квартиру Лавкрафта, расположенную в охраняемом жилом массиве, обошел компьютеры, прогнал кота и нашел среди обрывков рукописей фигурку непонятной формы, неизвестного происхождения, еще пахнущую морем и тухлыми крабами. Это некрасивое. Ненужное. Сделанное по дешевке каким-то сумасшедшим. Но вот ведь зовет к себе, тянет, а потом еще и снится.
Продолжение вскоре воспоследует.
”CALL of CTHULHU”. Reżyseria: Andrew Leman. Występują: Chad Fifter, John Klemantaski. USA 2005 («Зов Ктулху». Режиссер Эндрю Леман. В ролях: Чед Фифтер, Джон Клемантаски. США, 2005)