И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl … Чилийский фильм в жанре уся? Это как минимум интересно… Запись в блоге от 29 декабря 2023 года).
«КУЛАК КОНДОРА», как ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ВАРИАЦИЯ ФИЛЬМОВ УСЯ
(“Pięść kondora” jako wspaniała wariacja filmów wuxia)
Я иногда думаю о всех тех гибких и весьма технически подкованных кикбоксерах, которые, родись они десятком с лишним лет раньше, могли бы застать золотой век американского кикбоксерского кино и рассчитывать на, возможно, не самую впечатляющую, но значимую кинокарьеру, а теперь вот обречены выступать в эпизодических ролях в фильмах о Джоне Уике, выставлять злодеев-противников в постановках со Скоттом Эдкинсом (который сам по себе талант, в значительной степени растраченный меняющимися тенденциями в кино) и играть главные роли в нишевых южноамериканских фильмах.
Марко Зарор (Marko Zaror) – именно такой кикбоксер. Или на самом деле, даже не «такой», а «тот самый». Недавно он сыграл напарника главного злодея в четвертом «Джоне Уике», до этого столкнулся со Скоттом Эдкинсом в третьей части сериала «Чемпион» (“Undispited”, 2010) и фильме «Дикий пес» Джесси Джонсона (“Savage Dog”, 2017, Jesse Johnson), а также в течение многих лет регулярно играл главные роли в чилийских боевиках режиссера Эрнесто Диаса Эспинозы (Ernesto Diaz Espinoza).
Последняя постановка дуэта Эспиноза-Зарор – «Кулак Кондора» ("El puño del cóndor" aka "The Fist of Condor"), крайне удивляет своей странностью. Потому что это любовное послание кинофильмам жанра уся (wuxia) 60-х и 70-х годов прошлого века, с той лишь разницей, что действие фильма разворачивается в современном Чили.
Я знаю, что иногда злоупотребляю избитой фразой о том, что фильм «пленных не берет», но мне трудно найти слова, которые лучше передают, что такое «Кулак кондора». Благодаря последовательной стилизации, как на уровне сюжета, так и формы, которая вызывает некоторое недоумение из-за несовпадения при сопоставлении с местом и временем действия, этот фильм либо сразит вас наповал, либо вынудит плеваться в знак полного отвержения. По крайней мере, я так думаю, и мнения о “Fist of the Condor”, которые я читал, кажется, подтверждают эти предположения.
Ну что ж, я из тех людей, которых этот фильм захватывает полностью, без остатка. Это настоящая жемчужина причудливого кино, которое скорее не могло бы появиться в рамках мейнстримного, особенно американского, кинопроизводства, потому что таблички в Excel-е не совпадают.
Впрочем – смотрите трейлер. Он скажет вам об этом фильме почти все необходимое.
АМНЕЗИЯ ("Nowa Fantastyka" 252 (344) 6/2011). Часть 9
18. Очередная кинорецензия Лукаша Орбитовского носит название:
ОДИН
(Jeden)
Стыдно признаться – Уругвай был для меня, как Кельце. Много лет назад, отправляя героев моей книги в окрестности Кельце, я намеревался приговорить их к скитаниям за пределами карт, там, где охотятся монстры. Маршруты по линии Варшава — Краков раскрыли передо мной некоторые тайны этого региона, лаская мои внутренние органы удовольствия: не слишком уж я и ошибся. Но Уругвай остается белым и неопределенным пятном, я понятия не имею, где он находится, кто там главный и чем уругвайцы занимаются. Поэтому я не смог должным образом оценить последовавшие откровения на темы «Тихого дома». Сообщается, что бюджет фильма составил шесть тысяч долларов. Правду говорят или врут? Много это или мало для местных условий? Опять же, я не знаю. Фильм снят по мотивам так называемых действительных событий, отчетливо отличающихся от вымышленных событий, что уже является правилом в случае независимых фантастических фильмов. Даже сказка о вторжении инопланетян считается основанной на реальности. Кто ж там знает, может быть в Уругвае в 1840-х годах жуткие дома были обычным явлением, а лачуга без трупа в шкафу вызывала изумление, в отличие от того, что происходит в наше время? Что еще более важно, фильм, который длится без малого восемьдесят минут, был снят с первого раза, якобы без дублей и склеек. Да к черту «без склеек», они там прямо-таки бросаются в глаза. Режиссер называет своим главным источником вдохновения увлечение короткометражками Хичкока, но давайте спросим еще раз: не стал ли он жертвой забастовки редакторов и не оказался ли вынужденным справляться с выполнением задания, как мог и умел? Эти и другие сомнения пылали у меня в голове во время просмотра фильма. Вскоре к ним присоединились и другие языки пламени.
Я насмехаюсь над легендами, сложившимися вокруг «Тихого дома», потому что они кажутся мне чепухой, придуманной для нужд рекламной кампании. Фильм показывался на фестивалях, где был встречен доброжелательным приемом, и многое указывает на то, что он сможет повторить успех «Паранормального явления», на которое в чем-то похож. Успех, как обычно, зависит от степени интереса к нему американцев. Они не любят читать субтитры в кинотеатрах, так что я предсказываю скорый выпуск римейка. Более того, если в течение двух лет таковой не выйдет на экраны, я обязуюсь публично съесть эту страницу "Новой Фантастыки".
Начало прямо-таки разит классицизмом. Лаура с отцом приезжают в полуразрушенный дом на окраине города: окна заколочены, повсюду грязь и вонь, а подниматься наверх нельзя, потому что там таится нечто страшное. От папочки фильм быстро избавляется, а перед Лаурой открывается мешок с классическими страхами: то наверху нечто хрустнет, то за спиной протопает некий невидимый ублюдок, то там же мелькнет призрак девочки. Постепенно тихий дом раскрывает свою мрачную тайну, являющуюся также тайной героини. Вот так иногда все переплетается: тайны также раскрываются при полном соблюдении правил жанра. Мы обнаруживаем развешанные на чердаке фотографии, прямо-таки дожидающиеся кого-нибудь любопытного, видим услужливых призраков, прилетающих из загробной жизни с обрывками информации в руках, и ящики-шуфлядки в вашей голове открываются именно тогда, когда им и следует открываться. Все это приводит к финалу, призванному удивить зрителя, но на самом деле скучному и избитому, словно почтенное привидение, звенящее ржавыми цепями.
И все же «Тихий дом» вдавливает вас в кресло и не отпускает. Здесь все есть форма. От изысканно оформленных интерьеров до великолепной работы молодой актрисы и оператора (который, надеюсь, сейчас ведет переговоры о миллионном контракте в Калифорнии) и вышеупомянутого длинного плана, фальшивого правда, но кому это мешает? Фильм представляет собой полуторачасовую выдержку из жизни сумасшедшей девушки, без какой-либо паузы, позволяющей перевести дух. Запуганная уже в первую же минуту Лаура пускается в бешеный бег по комнатам и мало привлекательной внешней территории, обрастает безумием, словно чудовищным грибком и, похоже, уже через четверть часа упирается в стену. Все, что она может, это лежать и дрожать. Но куда там! Открываются новые уровни страданий: девушка вскакивает, задетая призрачной рукой, она теряет одежду и кожу, превращается в конце концов в один сплошной нерв, обнаженный и выставленный на порку.
Подобного результата было бы невозможно добиться при использовании других кинематографических средств. И я вовсе не имею в виду, что изображение трясется перед глазами, не темнея ни на йоту. Я прекрасно могу представить себе «Тихий дом», смонтированный по-божьему. Тогда его устрашающая ценность была бы, может быть, и большей. Но работа в последовательности длинных планов вынуждает без конца повторяться (камера не уловит, актриса споткнется, призрак оборвет веревку и так далее), что является крестным путем для актеров. Я представляю себе каково это: изо дня в день эмоционально настраиваться на роль, потом бегать дурак-дураком по какой-то пустоши, тут лбом во что-то врезаясь, там спотыкаясь о кабель, а кофе остывает. Достижение той слаженности, которой отличается «Тихий дом», возможно только в процессе вот такой вот, убийственной работы. Актеры, особенно талантливая девушка, воплотившая в жизнь роль Лауры, проходят все этапы работы. Они начинают с рутинного появления, затем чувствуют необходимость проявления характера своего персонажа, а затем наступает усталость, истощение и смерть. После этого актер обнаруживает в себе регионы, о существовании которых он даже не подозревал, в его руки попадает ключ от Сезама, он засыпает посредственностью, а просыпается капитаном «Санта Марии», уже в открытом океане.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl … Ну да, ну да – Лучио Фульчи снимал фэнтези… Запись в блоге от 12 июня 2022 года).
ФЭНТЕЗИ ЛУЧИО ФУЛЬЧИ
(Fantasy według Lucia Fulciego)
«Завоевание» (“La conquista de la tierra perdida” aka “Conquest”, 1983) — не хороший фильм. Но не в том смысле не хороший, в каком не хорошими, а иногда и вовсе плохими, хоть и доставлявшими некоторое удовольствие, были многочисленные фильмы жанра героической фэнтези (heroic fantasy), снятые в 1980-х годах на волне популярности (иногда предвосхищавшейся) фильма «Конан-варвар» Джона Милиуса (“Conan the Barbarian”, 1982, John Milius).
Потому что, несмотря на принадлежность к одному и тому жанру, этот фильм сильно отличается от них. Он близок к более ранним фильмам ужасов Фульчи, но также – как это ни парадоксально, несмотря на явные отличия – к «Конану-варвару». И даже более того – к первоначальному замыслу Милиуса, касающемуся киносаги о Конане.
Ранние фильмы ужасов Фульчи были чрезвычайно онирическими по своей природе. Когда Фульчи начал работать над «Завоеванием», он предпринял попытку создать онирическую фэнтези. Именно поэтому, среди прочего, он поручил своему оператору вести киносъемку через мягкофокусный объектив. Мир, в котором происходило действие фильма, должен был производить впечатление полуматериальной, сказочной фантазии, размытого воспоминания, осколка более не существующей реальности, которой возможно, никогда и не существовало. То есть не существовало нигде, кроме этой истории. Легенды. Мифа.
А с «Конаном-варваром» Джона Милиуса «Завоевание» связывает вот это самое желание построить и рассказать миф. По необходимости – в гораздо меньших масштабах, без привлечения звезд типа Шварценеггера. В финансовом плане, наверное, где-то в пределах кейтерингового бюджета.
Это странный фильм. И уж конечно, не очень хороший. Но безумно интересный. Такой, что невозможно пройти мимо него равнодушно.
По крайней мере, так я думаю сейчас. Когда я смотрел его в первый раз около десятка лет назад, мне показалось, что это ужасное дерьмо. Похоже, я тогда ошибся. Приятно изменить мнение.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl … Как сотворить из японца китайца? На самом деле – проще некуда…Запись в блоге от 02 сентября 2021 года).
КАК ИТАЛЬЯНСКИЕ КИНЕМАТОГРАФИСТЫ СОТВОРИЛИ из ЯПОНЦА КИТАЙЦА
(Jak włoscy filmowcy zrobili z Japończyka Chińczyka)
Довольно известной практикой в итальянской киноиндустрии в 1960-х и 1970-х годах была та, что итальянские режиссеры и актеры брали себе псевдонимы, звучащие по-американски, чтобы создать впечатление, что итальянские фильмы сняты американцами и с их участием (например, божественный Луиджи Монтефьори [Luigi Montefiori] наиболее известен как Джордж Истмен [George Eastman]).
Это было связано не с какими-то особыми комплексами или любовью к Голливуду, а с прагматизмом – фильмы, которые на первый взгляд казались американскими, попросту лучше продавались в Италии и на зарубежных рынках. Прагматизм – ключевое слово для итальянского жанрового кино тех лет.
Это хорошо иллюстрирует фильм «Меня зовут Шанхайский Джо» Марио Кайано (“Il mio nome è Shangai Joe”, 1973, Mario Caiano), в котором вводящий в заблуждение относительно национальности актера псевдоним был использован совсем в ином ключе.
«Меня зовут Шанхайский Джо» — один из нескольких спагетти-вестернов на азиатскую тематику, снятых в 70-х годах ХХ века. Однако, если в большинстве случаев азиат в них был японцем, то в этой постановке он был китайцем... по крайней мере, в рамках изображаемого мира.
Создатели фильма хотели извлечь выгоду из мирового феномена кунг-фу кино, поэтому на этот раз вместо самурая на Дикий Запад приехал китайский воин. В рекламных материалах актер, играющий его, носил имя и фамилию Чэнь Ли. Проблема была не только в том, что это было не его настоящее имя, но и в том, что он был не китайцем, а японцем. Он также не был профессиональным актером. Режиссер фильма вспоминал, что он был работником прачечной, и его выбрали на эту роль, потому что он был похож на Дастина Хоффмана.
А действительно ли он на него похож? Я оставлю оценку вам, и приложу несколько скриншотов, чтобы помочь в решении.
И вновь из закромов сайта «Пан Оптыкон» пана Давида Гловни (Dawid Głownia, PAN OPTYKON, http://pan-optykon.pl Любимая актриса, ох, как давно это было… Запись от 01 апреля 2023 года).
КОМИКСНАЯ ПЕРЕДЕЛКА КИНОАФИШИ как ПОВОД ДЛЯ ВОСПОМИНАНИЯ
(Komiksowa przeróbka plakatu filmowego jako pretekst do wspominki)
Мой любимый фильм с Ракель Уэлч (Raquel Welch), которая умерла месяц назад, — экранизация «Трех мушкетеров» 1973 и 1974 годов режиссера Ричарда Лестера (фильм был разделен на две части задолго до современных блокбастеров).
Это один из моих любимых фильмов с тех пор, как я посмотрел его в детстве. Это фильм, к которому я регулярно возвращаюсь. Что оставило на мне сильный след. Потому что это развило во мне высокие требования к фильмам жанра «плаща и шпаги» (с которыми мало какие другие могут сравниться), приключенческим (в том числе) и блокбастерам в целом (тем более). А также убеждение в том, что в мире не было, нет и не будет более красивых людей, чем Фай Данауэй (Faye Dunaway) и Оливер Рид (Olivier Reed) (вcледствие чего каждый фильм, в котором появляются Данауэй или Рид, автоматически получает у меня два плюса). И даже – хотя это уже намного позже – мысль о том, что Чарльтон Хестон (Charlton Heston), возможно, не был таким уж слабоватым актером, каким я его считаю. Этот фильм, пока я писал эти слова, мне захотелось посмотреть еще раз, потому что я понял, что не видел его уже несколько лет.
Но на самом деле это не то, о чем я хотел сейчас поговорить. Это мои предательские мыслепальцы, стучащие по клавиатуре, неудержимо несут меня в эти области. Потому что я хотел написать, что, хотя моим любимым фильмом с Уэлч является экранизация «Трех мушкетеров» режиссера Лестера, трудно отрицать, что из всех ее актерских работ наиболее отчетливо вписалась в анналы поп-культуры роль в «Миллионе лет до нашей эры» Дона Чаффи (“One Million Years B.C.”, 1966, Don Chaffey) вместе с концепцией доисторического бикини.
И эта роль, или, скорее, независимо от самой Уэлч сильно эксплуатируемый постер к фильму, претерпели интересную переделку в комиксе – в частности, то, что в американской индустрии комиксов называют свайпом (swipe).
Это произошло в комиксной истории «Эль Сид» (“El Cyd”), опубликованном в 66-м номере журнала комиксов «Eerie» в 1975 году, который был проиллюстрирован ГОНСАЛО МАЙО (Gonzalo Mayo) по сценарию Бадда Льюиса (Bud Lewisa). Интересно, не правда ли?