Чужестранка (Outlander), сериал, США, Великобритания, 2014 — ?
***
Войсковая британская медсестра Клэр Рэндалл не могла и предположить, что её испытания на прочность не закончатся вместе со Второй мировой войной. Она с мужем Фрэнком проводила второй медовый месяц в Шотландии, когда решила погулять у легендарных каменных кругов. Именно ночью, в Самайн. Удивительно не то, что смеющаяся над суевериями медичка перенеслась из 1945-го в 1743-й год, а то, что на неё тут же грязно покусился как две капли воды похожий на её Фрэнка мужчина в мундире британского офицера, а спас вонючий бородатый карлик. Тут бы жизнь тридцатилетней девушки и закончилась… не окажи она первую помощь галантному молодому джентльмену в килте на голое тело.
***
«Чужестранка» Рональда Д. Мура снята по одноимённому книжному сериалу Дианы Гэблдон при её одобрении и консультировании. Примечательно, что именно жена Мура – большая поклонница писательницы – считается автором идеи проекта. В основе сценария каждого сезона по книге; на данный момент вышли шесть сезонов и готовится к выходу седьмой. Как долго будет продолжаться киноэпопея, неизвестно. Пишется уже десятый том (не считая побочных), а сезон за номером пять снимался завершающим.
Основной жанр можно охарактеризовать как своеобразную реанимацию старых исторических приключений – тех самых, с выраженной любовной линией, ярчайшим представителем которых был шотландский баронет сэр Вальтер Скотт. Разница в том, что современное воплощение следует рекомендовать не детям и юношеству, а строго для крепких нервами взрослых. Потому, что в сюжет здесь вплетено великое множество мелких, но зачастую шокирующих натурализмом и цинизмом деталей.
Детали эти служат строго определённой цели: сериал словно проводит планомерную деконструкцию штампов романтики, героики и попаданчества. «Чужестранку» за это даже можно назвать энциклопедией развенчанных литературных и кинематографических мифов. При этом зрелище умудряется не скатываться в стёб и, к сожалению, не дотягивает до реализма. У него свой стиль: скакать верхом на клише, погоняя чёрным юмором, не теряя ни любви, ни присутствия духа, ни оптимизма.
Первый сезон сложно пережить и героям сериала, и зрителям. Причина в том, что путь медсестричке Клэр и благородному горцу Джейми здесь регулярно заступает капитан британской армии Джон Рэндалл. Он ужасен, отвратителен и великолепен! У Клайва Баркера подобные монстры походя давили города и разрушали государства. То, что он бисексуальный садист, в данном случае лишь забавная мелочь. Катрина Балф и Сэм Хьюэн играют хорошо, но Тобайас Мензис в одиночку тащит всё зло сериала, и с его исчезновением сюжет начал деградировать.
Поплутав по Острову и Европе, действие переместилось в Америку и напрочь там увязло. Антагонисты измельчали, парочка главных героев обросла шлейфом родственников и знакомых, для обоснования высосанных из пальца тем понадобились флешбеки. Сериал будто выцвел. Уже наработанные им композиционные «качели» от «замечательно» до «невыносимо» принялись обманывать зрителя. Сближение с дамским любовным романом попытались скрыть увеличением доли мистики и детективными ребусами, но безуспешно.
Интересно, что за шесть сезонов сериал так и не воспользовался козырем – развитием факта путешествия персонажей из 20-го века в 18-й. Волшебство это или научная фантастика, неизвестно. Джейми всё так же больше похож на мужскую половину личности Клэр, получившую самостоятельность, чем на живого мужчину. И прежде небогатая массовка сократилась до круга общения стареющих героев на шестом десятке лет. То, что до дряхлости им ещё далеко, лишь подтверждает невозможность трансформации повествования в полноценную семейную сагу.
Несмотря на естественное сериальное вырождение сюжета, «Чужестранка» вплоть до шестого сезона остаётся годным продуктом. К. Балф и С. Хьюэн исполняют роли на театральном уровне, не стесняясь выглядеть плохо, глупо или старо. Тела обоих актёров далеки от голливудских стандартов, но весьма привлекательны. Костюмы не похожи на штамповку, а декорации на компьютерную графику. Сексуальные сцены сняты безо всякого стеснения, не опускаясь до порно, и с юмором. Наконец, предугадывать сюжетные ходы стало лишь чуть проще, чем вначале.
Всем хорош пир ухтомского волостеля… вот только с чего гусельник играет, словно на поминках? Ивану Микуличу, тридцать пять лет отслужившему великим князьям Московским, и жалиться не надо – сам чужую беду чует. Не лесные людишки и даже не шильники новгородские в кручине той повинны оказались. Водяной утащил дочь волостеля, красавицу Олисаву. А у воеводы московского на той же реке в тумане человек сгинул – Гришка Хабар, молодой охальник, коего в монастырь вологодский для покаяния везли. Ох и распустил нечисть хозяин ласковый! Решил старый Иван Микулич погостить ещё немного – показать чертям речным, за что его Палицей прозывают.
***
«Чудское городище» Натальи Иртениной усложнено много больше, чем хочется видеть среднестатистическому читателю на пятидесяти пяти страницах. Трудно одновременно усваивать новую информацию, систематизировать её, следить за хитросплетениями сюжета и наслаждаться чтением. Проще говоря, форма и ритм текста кажутся несоответствующими содержанию и темпу сразу по нескольким пунктам. Это единственный недостаток повести, но он критический.
Во-первых, в произведении использовано много устаревшей лексики, часто поданной в диалектном произношении. Экзотика хороша отнюдь не по нескольку историзмов и архаизмов на абзац. Даже если добавить поясняющие сноски на каждой странице, это не поможет – массив сопроводительной информации попросту заслонит художественный текст. Так или иначе, но смысл ускользает, не рождая визуальные образы, а задушенный лавиной «абракадабры» ритм замедляется и сбоит.
Во-вторых, персонажи, время и место действия сопротивляются опознанию и систематизации. До упоминания давно прошедшего Куликова поля и недавно завоёванного Витовтом литовским Смоленска все действующие -ичи родом будто из сказки. Да и после – если читатель не историк, держащий в уме генеалогические таблицы бояр и князей Руси конца 14-го – начала 15-го веков. Используемые автором топонимы также нельзя назвать ни современными, ни общеизвестными.
В-третьих, линейный сюжет повести избыточно разветвлён, а это прерывает темп. Одновременно ведутся два героя – он параллельный. Но посвящённое им время хаотично разорвано и кусками выпадает из поля зрения – ещё и дискретный. Имеется рамочная композиция, чтобы основное событие в жизни одного казалось лишь незначительным эпизодом для другого. А ведь перед нами не часть цикла, а самостоятельное произведение. Мало? Есть ещё экскурсы в прошлое и вставные микросюжеты.
***
«Чудское городище» совмещает в себе три узнаваемые фольклорные традиции: предание о боярине-богатыре на службе великих князей Московских, бывальщину о нечистом месте и легенду об основании монастыря. Мне неизвестно, существует ли в реальности, предположим, Чудской монастырь на реке Согоже, нашла ли и переработала Н. Иртенина истории о нём – или же создала всё по схеме указанных жанров самостоятельно. Для этого нужен более компетентный специалист.
Богатырь и первый герой здесь – Иван Микулич, за любимое своё оружие прозванный Палица. После верной тридцатипятилетней службы получил позволение соорудить крепостицу для охраны солеварен, чтобы осесть в ней. Силой и нравом похож на Илью Муромца – мужик в летах, не гордый и простой. По пути, как водится, остановился на пиру и узнал о нечисти, разбойничках и пропавшей девице. Конечно же, весьма заинтересовался и решил помочь. Увы, действует лишь в начале и конце истории.
Нечистое место – Чудское городище, развалины поселения чуди на холме посреди леса, что у реки Согожи. Объединяет несколько бывальщин: о духах природы, привидениях, кладе, нечистой силе и колдунах. Почти всё обыграно стандартно, кое-что фрагментарно или даже оборвано. Исключение составляет лишь колдун, совмещающий бывальщину с историческим преданием. Противостояние его со вторым героем – буйным дураком Гришкой Хабаром – составляет основную часть повествования.
Легенда об основании монастыря также поликомпонентна: на том нечистом месте уже пытались поселиться монахи, да не преуспели; и по итогу выходит, что монастырю всё же быть. Ради этого вводятся чуть не ставший третьим героем монашек Андроник, чудеса от невинноубиенных, крест и молитва супротив нечистой силы. К сожалению, и здесь столь редкая в традиционной трактовке христианская мистика осталась едва намеченной. Создаётся впечатление, что её добавляли в уже готовый текст.
***
В целом о «Чудском городище» можно сказать одно: ему не хватает объёма. В произведение заложено многое, оно интересно, умно, экзотично на русской основе, познавательно и по-современному лихо закручено… но его будто резали по живому, безжалостно сокращая и комкая для соответствия строго определённому количеству знаков. Конкретно эта повесть из тех, что способна без «воды», «мыла», шутовства и разговоров ни о чём развернуться в полноценный роман.
О чём мог бы быть этот роман? О трёх путях, временно соединивших трёх очень разных героев. Служилого богатыря, несдержанного дурака-правдолюба боярских кровей и никому не известного чернеца. Государственное, мирское и духовное. О том, что лишь вместе можно победить зло, возросшее из… чего? Корни его тянутся к самому Куликову полю, и авторский посыл лишь только начинает угадываться, когда повествование обрывается. Очень, очень жаль.
Профессор Алвер Нейт из-за разногласий с новым ректором отправлен в ссылку. Официально – назначен в Стейлорский филиал Института всемирной истории. Унижение можно пережить, а освободившееся время потратить на монографию, но ведь заданий надавали! Ректору вынь да положь упомянутую в паре местных легенд не то сокровищницу, не то гробницу, а брат с женой повесили на шею племянника. Кстати, куда он подевался?..
***
Когда мужчина и женщина пишут вместе, наилучший для всех вариант – ролевая игра. Всегда пара персонажей; и совершенно неважно, кто кому кто. Это если играть собираются на поле и по правилам, близким реализму. В «Гробнице Эттайна» Полина Матыцына и Дмитрий Володихин помещают читателя в постмодернистский мир литературы абсурда, но эт'тайна. Страшная тайна!
Первый ход явно за Д. Володихиным. Герой – давненько обручённый с наукой профессор на четвёртом десятке, всё ещё не решившийся сделать следующий шаг. Университетская закулисная возня, служебная командировка и племяш-таймкиллер в нагрузку. Всё серьёзно. Отсутствие таинственной незнакомки уже намекает на передачу эстафеты, но чтобы такое!
Пока мужчина стоял перед тобой, грозил и вздувал мускулы, подкравшаяся сзади девушка ткнула складником в ляжку и убежала. Литературный обман удался! Лишь после, посидев и попив вод'чки, я почти отошёл. Кэрроловская Алиса, гоголевские «Петербургские повести» и «Координаты чудес» едкого старичка Шекли соскальзывали в ирреальность не столь коварно. О женщины!..
Мраморное крыльцо завязки возводили лишь затем, чтобы некая Аннушка разлила на нём масло. Остаётся поскользнуться и проехаться на чём придётся до самого конца – осознание пролетевшего времени придёт после. Локации меняются вместе с жанрами и литературными направлениями, их объединяет простенький квест… а смысл происходящего ускользает, как угрюмый ангел.
Начертано изящно, не без иронии – но обманутые ожидания оборачивают рассказ пустышкой. Ну не вяжутся блуждания во снах с монументальной прикормкой. Вместо судака ерши одолели. Третья эпоха, территория Южной Германии, задолго до римлян, захоронение вождя, воина или колдуна, футарк… и всё благолепие обернулось брелком-мимимишкой вокруг пальца.
Произведение обесценено тотально несерьёзным отношением к происходящему. Персонажи – с читателем вместе – скользят сквозь текст, ни на чём не задерживаясь. В нём нет не только рациональной логики – отсутствуют всякие попытки осмысления и эмоционального отклика. Информация и впечатления поступают, но не обрабатываются. Проскальзывают кусочком сала на утиной охоте.
Что общего у хулиганов, портящих уличные вывески, с Реформой русского языка, вынесенной академиком Ф. Ф. Фортунатовым на рассмотрение специальной Комиссии? Как связаны буквы «ер», «ять», «ижица», «фита» и «i» с духовностью и благополучием Российской империи? Лишь могучий ум Василия Васильевича Розанова способен найти истину во вчерашней газете – и дать отпор таинственным, но, безусловно, организованным и злонамеренным заговорщикам!
***
«Разрушители азбуки» – пятая новелла в романе «Лига выдающихся декадентов» Владимира Калашникова. Примечательно, что прошло как раз пять лет с момента появления первой. Почему так долго и медленно в столь лёгком жанре и малом объёме? Да потому, что каждая «историйка» информативно и стилистически перенасыщена – как тот раствор, что больше в себя принять уже не может. Не исключение и эта, за шутовством скрывающая кропотливо выполненное историко-культурное исследование.
Стилизация разговорного языка Серебряного века, множество устаревших слов и реалий. Исторические и культурные аллюзии, в том числе из будущего по отношению к художественной реальности времени. Известные, знаковые и забытые имена русской культурной и общественной жизни начала двадцатого века. Факты, сплетни, идеи фикс, слухи и «жёлтая пресса» того времени. Почти то, что до сих пор цитируют по экранизации «Собачьего сердца» В. В. Бортко и «Приключениям Эраста Фандорина» Б. Акунина.
Что могло стать следующим в ряду раскрытых заговоров, в котором были «антимуза», разрушительный для всей будущей жизни искусственный язык, закабаляющие Россию карты Таро и поддельное стихотворение Пушкина, прямо призывающее к революции? Правильно, реформа русской орфографии 1918 года, подготовляемая Ф. Ф. Фортунатовым. Та самая, которая упростила графику, выкинув яти, фиты и десятиричные i. Конечно же, это преступление! И его надо предотвратить!
Смешно? Не смешнее реальной истории появления в печати апострофа, несущего функцию разделительного твёрдого знака. После 1918 года из типографий изымали устаревшие литеры, и вместе с ними уничтожили ер. Неграмотные, но идейные и очень исполнительные шариковы не поняли, что сия буква оказалась вне закона лишь на конце слов. Не смешнее того, что про ижицу сильно грамотные реформаторы забыли вовсе, но она пропала мистическим образом. Наверное, обиделась и ушла, как гоголевский Нос.
Ядро детективной команды осталось прежним. Во главе писатель, нетипичный философ, злободневный критик и острый публицист Розанов В. В. Силу и здравый смысл обеспечивает подпольщик Вольский (Валентинов) Н. В., известный трудами о Ленине, марксизме, НЭП-е и русских символистах. Б. Н. Бугаев (Андрей Белый) – йог, проныра, мистик, интуитивист, гипнотизёр и клоун. Здесь к ним добавился небезызвестный Велимир Хлебников – весьма полезное существо, которое никто не понимает.
Герой-соперник – не то виновник, не то помощник, не то прохиндей себе на уме – «отец русского футуризма» Бурлюк Давид Давидович со всем своим многочисленным и беспокойным семейством. Поэт, художник, мемуарист и человек, породивший Владимира Маяковского – в переносном смысле. Персонаж, по тексту связанный многочисленными аллюзиями с «Двенадцатью стульями» Ильфа, Петрова и Гайдая. Обладатель пустой глазницы и коллекции стеклянных глаз с изображениями на все случаи жизни.
Фарс, бурлеск и параноидальный детектив в «Разрушителях азбуки» на уровне двух первых историй. Фабула всё так же динамична, но суетлива до бестолковости. Интрига способна возмутить и свести с ума не одного благовоспитанного интеллигента – особливо столь любимым настоящим Розановым «еврейским вопросом». Сюжет объединяет вывески, азбуку, иконы, демонологию, богословие и надписи на заборах – и это лишь некоторые из векторных понятий, использованных в произведении.
Первое впечатление от повести, как и от «Лиги…» в целом – русский комикс. Не такой ли требует создать Минкультуры России в качестве замены утраченным американским героям? К сожалению, именно поверхностным прочтением большая часть аудитории и ограничится. Причина всё та же: здесь требуется по-настоящему активное чтение и справочник. Второе, что приходит на ум – попытка заманить молодёжь в музей по Пушкинской карте. А что, креативненько так получилось! Вот только сработает ли?
На международный исследовательский комплекс в Атлантике прибывает лейтенант Марченков. Он должен оказать помощь майору Геррарду в дознании материалов, добытых погибшим экипажем корабля, вернувшегося из параллельного мира на автоматике. С другой Земли, совершенно безжизненной, океан которой почему-то оказался красным от человеческой крови и щетинится торчащими тут и там развалинами самых обыкновенных городов. Дневник одного из исследователей приводит обоих оперативников к шокирующим выводам, которые ещё предстоит как-то доказать почти объединённому человечеству, благополучно пережившему Третью мировую войну.
***
«Рукопись ''Красного моря''» Григория Елисеева – запечатлённое мгновение, момент прыжка через овраг в тумане. Казалось бы, и места знакомые, и овраг тот самый – узкий, но нутро сжалось. Сжалось уже в полёте: а вдруг упаду?.. Вроде бы узнаётся традиция и Эдгара По, и Говарда Лавкрафта – но из неё выбиваются элементы миров Клайва Баркера, Андрея Тарковского, медиафраншизы S. T. A. L. K. E. R., веб-сотворчества SCP Foundation. Структура повести стара, но наполнение её современно – и нельзя сказать однозначно, хорошо это или плохо сработало в связке.
Композиция «Рукописи…» напоминает классические произведения Э. По и Г. Лавкрафта: герой находит дневник погибшего и, прочитав, направляется по его стопам туда, куда лучше не соваться. Чтобы пройти дальше, подтвердить или обнародовать достижения предшественника. Несмотря на предсказуемость результата, читатель вознаграждался получением доступной лишь узкому кругу посвящённых информацией о Земле и вселенной. Но у Г. Елисеева основной «квест» как раз и заключается в обработке того самого дневника. Казалось бы, незначительное структурное изменение на деле меняет всё.
Вложенный сюжет полностью традиционен и предсказуем, хотя именно он поначалу представляется этакой «новиной». Ставший кровавым Океан Снов, который обычные люди видят лишь трижды, открыт не в «между» К. Баркера, а на параллельной Земле. «Ктулху фхтагн» и «текели-ли» двух других известных авторов заменили вода от «Сталкера» до «Соляриса» А. Тарковского и зубастые «изменённые» бойцы с калашами и в противогазах. Лишь женщина с собачьей головой несколько выделяется и вызывает интерес, но, увы, её образ не получает развития.
Философско-творческое сообщество SCP, упомянутое в произведении, по сути является частью криптоистории и, соответственно, одним из современных жанров фантастики. Кстати, продолжает и пересекается со многими авторами, от того же Г. Лавкрафта до Дж. Вот-Робертса. Если кратко, то кредо SCP такое: от общества скрывают аномальные субъекты, объекты и явления, изучаемые на мировом межгосударственном уровне. Увы, инвариант теории заговора также не даёт что-то новое, а пытается объединить в систему разнородное старое.
Соль в смещении акцента в композиции с дневником. Вместо побуждения к действию и прорыва он становится той «наградой», которую тут же обнуляют. Иллюзия правдоподобия, обыкновенно достигаемая возможностью выхода информации в общий доступ, разрушена. Предсмертное приобщение героя сакральным знаниям, вызывающее катарсис у сочувствующего читателя, также оказывается затёртым. Остаётся отстранённое изображение события. Да, правительство дозирует информацию – но в этом уверены уже все, и шока нет. Однако, несмотря ни на что, произведение держит в напряжении до самого конца.
облако тэгов
