Первая половина романа представляет собой как бы плотное погружение в личность Джона Уэйнрайта – и в самом деле очень странного мальчика. Во многих отношениях он только внешне напоминает человека. И дело тут не только в сверхспособностях, которыми его щедро наделила природа. Чуждое естество, переливающееся и сочащееся между страницами посредством рассказов подчёркнуто среднестатистического обывателя Фидо, верного оруженосца Джона, вызывает у читающего противоречивые, взаимоисключающие чувства. Наверное, так наши далёкие предки смотрели на крупных, изворотливых и по-своему грациозных рептилий. В этом взгляде – сонм несовместимых эмоций: от восхищения до отвращения.

За грустной историей супермальчика Джона и его последователей стоит одна важная фантастическая (а может и не совсем) проблема, которую поднял Стэплдон. Венец ли творения Человек? Если нет – каковым должен быть алгоритм взаимодействия с Homo superior?

Однажды в истории человеческого вида уже был прецедент, когда два разумных вида схлестнулись в неравной борьбе за ресурсы. Речь о кроманьонцах и неандертальцах. Довольно тёмная история, попахивающая геноцидом. Некоторые действия Джона и ему подобных шокируют. Однако вправе ли мы подходить со своим пониманием к действиям высшей расы? Если бы зачатки нового вида начали объединяться в наше время, не думаю, что события могли бы развиваться по более оптимистическому сценарию. Слишком агрессивны основы нашей современной культуры, слишком ограничено мышление власть предержащих…

Не так давно на ленте отзывов фантлаба встретил один, в котором говорилось о похожести некоего произведения на творчество Вадима Шефнера. Будто писатель, живи он в наше время, творил бы именно в такой стилистике, правда не так оптимистично. Жаль, не запомнил, о каком опусе тогда шла речь, и кто был автором отзыва. Дело в том, что читая повесть «След шамана» у меня возникли похожие ассоциации. Тот же шикарнейший язык, уместные и дополняющие канву повести стихи, психологизм… Даже свою видоизменённую фамилию (псевдо?) в шефнеровской манере автор «засвечивает» в одном месте повести. Вот только тепла оптимизма 1960-х здесь нет, ну так и современные реалии-то другие.

О чём повесть? Если обойтись без спойлеров – об извечном враге человека, постоянно сковывающем его развитие. Кто или что это? Не поверите, это наш страх. Животный, идущий из глубин веков тёмный инстинкт или осознанное рациональное чувство. Всё едино – в какой бы ипостаси страх не являлся человеку, от приносит вред и тянет его вниз. По крайней мере, для главного героя повести это оказалось так. Как изжить страх? Клин клином? Что останется после того, как страх уложен на лопатки? Сохранит ли обычный с виду гражданин свою человеческую природу? Автор даёт свой ответ. Вернее, приотворяет перед читателем путь к ответу. Антагонист страха, то с чем остается поборовший его – это… Нет уважаемый потенциальный читатель, не буду раскрывать перед тобой все карты, к этому ты должен прийти сам. Как, впрочем, и подумать над тем, что же случилось с главным героем после прохождения предела бесстрашия.

И да, чуть не забыл. Фантастическое допущение. Оно как бы осталось за кадром. Нет, оно вроде как есть – повесть, несомненно, фантастическая, хоть внешне практически и неотличима от реализма. Однако, не следует ждать банальных путешествий во времени, иных миров или фантастических существ. Всё намного глубже.

Что-то редко я ставлю последнее время оценки выше «8». Но данная вещь того заслуживает – интересно, глубокомысленно, оригинально. Рекомендую тем, кто соскучился по Настоящей Литературе.

Идеи, находящиеся на самом переднем крае научных студий и поданные в форме увлекательного детектива — характерная черта творчества Павла Амнуэля. В этом рассказе стоит задача расследовать загадочное «убийство» главной героини. Только в данном случае есть одна особенность, которая отличает рассказ от других фантастических произведений автора — речь идёт не о Многомирии, а о многомерии.

Не скажу, что рассказ вышел безупречным. Лишь намёками дано объяснение откуда взялась Лиззи, как она лечила людей и почему умерла. Появление «в кадре» Олафа Стэплдона порадовало (преклоняюсь перед гением Великого Космиста), однако осталось не совсем понятным, почему именно его автор выбрал в главные эксперты по многомерию. Он же не был узким специалистом-физиком.

Финал тоже удивил — персонажи догадывались, что сэр Эндрю идёт совершать суицид. Однако... сохраняли спокойное бездействие.

И еще одна интересная деталь — реально интересно, как можно замять такое «преступление»? С формальной, полицейско-бюрократической точки зрения. Ну, если бы не было свидетеля, который одновременно является следователем.

Павел Амнуэль предложил свою классификацию цивилизаций в зависимости от знания об окружающем пространстве. Продвинутые цивилизации знают о Многомирии и умеют это знание использовать. Т.е. Суперразум может общаться с другим Суперразумом из параллельной (неудачный термин) вселенной через кротовую нору, например. А самые крутые Разумы могут менять физические свойства вселенных. При этом указывается, что традиционная шкала Кардашёва экстенсивна, т.к. основана на энергетическом принципе. Нашим потомкам всё время будет мало энергии, что будет поощрять их экспансию (А кто сказал, что это плохо?)

В принципе, статья оптимистична. Всё бы было вообще на все 100, но использование сильного антропного принципа смущает. Дискусионно также утверждение, что в одной вселенной может быть только один разум.

Впервые встретил название и фрагменты этой небольшой повести в книге Павла Амнуэля «Вселенные: ступени бесконечностей». Но читать в полном виде посоветовал мне ее сам автор. Собственно, это был его ответ на вопрос может ли вся цивилизация спастись в конце времен, когда Вселенная будет разорвана темной материей настолько, что два атома будут разделять парсеки расстояния. Заинтересованный, я взялся за чтение.

Тут действительно дается ответ на то, как цивилизация может спастись от Большого Разрыва — в другой, молодой, но похожей на прежнюю вселенной. Да и спасений таких было несчетное количество и будет еще столько же (жаль, только что есть два существенных «но» — каждый раз приходится что-то терять и начинать сначала, а если кто-то и «вспомнит» достижения предков, то... последствия могут быть непредсказуемы). Кроме этого, в повести содержится еще одна авторская идея т. н. абсолютного антропного принципа — наш тип вселеленных (т.н. вселенные-фермионы) рождает разум, но только один. Нашу человеческую цивилизацию. Вселенная ее рождает, она же ее и бережет. Т.е. на Землю просто так не может упасть астероид и уничтожить всех. А даже если и упадет то... Ну, природа что-нибудь придумает. Цивилизация будет жить.

Выводы конечно дискуссионны, но интересны.

Очень заметно, что «литературную реконструкцию» писал ученый. В данном случае физик. Чрезвычайно твердая фантастика, но по мере чтения скучно не было, автор оптимальным образом завернул свои идеи в красивую детективную обертку.

Центральным понятием книги можно считать Многомирие. …Представьте себе некий виноградник. Бесконечное множество ягод. Отличия между некоторыми неуловимы, они практически идентичны. Другие разнятся уже более явственно. Кое-какие виноградины поражены гнилью, есть неспелые, видны исполненные сочной мякоти. Неисчислимые лозы, виноградные кусты теряются где-то за горизонтом… Поднимемся уровнем выше и видим, что нет конца виноградным полям. Не сосчитать и сортов винограда. Каждый стебель имеет какое-то количество разветвившихся гроздей, но чудо – на стыке соседних виноградин видны множественные «склейки», которые на неуловимые мгновения соединяют их…

Можно много еще чего сказать об этой научно-популярной книжке из будущего. Но не будем раскрывать всех тайн, оставим потенциальному читателю труд самостоятельного открытия мира, а точнее Многомирия 2057 года, в котором изобретён квантовый компьютер, а искусственный интеллект устарел еще в 2030-х. Бездна бездн, которая разверзается перед мысленным взором читающего, легко вышибает из привычного и уютного представления о мироздании. Но умопомрачительные перспективы уравновешиваются и немалым риском. И преступники, которые могут избежать наказания, убегая в иные реальности, — не самый худший из возможных вариантов. Потому нельзя не согласиться с финальными акцентами Павла Амнуэля – нам никуда не деться от толерантности, а если шире – мы просто обязаны прийти к гуманизму. Иначе никакие чудеса техники и новые открытия науки не спасут род людской от инфернального сценария развития.

Сборник получился довольно разнообразным по качеству произведений в него входящих. Судя по вступительной статье (можно было бы её написать немного проще и конкретнее), объединительной идеей рассказов и повестей, входящих в антологию, должно было стать какое-либо отношение к творчеству Лема. Следует сказать, что у некоторых рассказов такое сходство было. Сходство на уровне тем, идей, упоминания имени самого Лема, копирования манеры письма и т.п. Особенно много таких аллюзий где-то с середины и под конец сборника. Связь некоторых произведений с тем, что писал Лем, мне лично уловить не удалось, хотя это не значит, что все они плохие.

Очень удачными получились начало («Тринадцать интервалов Иорри») и окончание («Все дети Барби»). Хорош также рассказ «Телефон», в атмосферу которого погружаешься настолько, словно смотришь фильм. Некоторые рассказы удивили (а что они там делают вообще?).

В целом, антологию оцениваю немного выше среднего уровня, проходным сборником «Голос Лема» назвать нельзя.

Этой повестью я бы закончил антологию. Очень уж просится на финальный аккорд.

Итак, главная интрига. Она состоит в распутывании психического/психологического расстройства, помещённой в виртуальную реальность пациентки. Девушка больна раком, но болезнь не намечает путь к разгадке головоломки. Аллюзия к Лему очевидна — некоторое сходство с «Футурологическим конгрессом» и распутывающий загадки главный персонаж, как и Лем, медик.

Автор поднимает две ключевые темы. Первая касается ответственности учёных за свои открытия. Должен ли исследователь в погоне за славой и признанием преступать неписанные моральные нормы? Очевидно, нет. Иначе тот, кто должен спасать неминуемо превращается в подобие доктора Менгеле.

Вторая проблема — возможна ли жизнь в виртуальной реальности. Жизнь не того, кто погружается в неё, а изначально рождённая в ней. Может ли цифровой образ, заданный алгоритмами, превратиться в нечто большее, стать ожившим персонажем? Конечно, в повести на этот вопрос дан положительный ответ, на то она и фантастика.

То, что «программа»-образ нечто большее, чем пиксели и сигналы по оптоволоконной связи, нам даёт понять развитие сюжета. Ведь только человек, а если точнее — неразумный ребёнок может поступать во вред многим, спасая одного, дорогого и любимого. При том, делая это совершенно искренне, не понимая последствий творимого зла.

Рассказ произвёл плохое впечатление. Это же надо додуматься до такого — КГБ и ЦРУ объединяются с целью... установления контакта с инопланетянами!.. Притом поначалу непонятно, имеем дело с реальностью или с игрой воображения подсевшего на таблетки фантаста-неудачника (я не об авторе рассказа, а о персонаже). Сюрреализма добавляет тот факт, что сотрудничество спецслужб происходит в подвале дома писателя.

Особенно нелицеприятно выглядят сцены с доносами Рича (в котором угадывается Филип Дик) на Станислава Лема.

Рассказ на любителя.

Могу поздравить автора повести. Ему отлично удалось передать манеру письма Лема. Филип Хака практически «скопировал» дух исполненных иронией и гротеском текстов из «Кибериады». В юности, помню, испытывал противоречивые чувства — кое-что в «Кибериаде» забавляло, но в остальном удивляло диковинными галактическими и механическими одеяниями обычных земных явлений. Для меня это было больше сказкой, чем фантастикой. Так и тут. Если бы не некоторые новые реалии, присущие 2010-м (Интернет и тп) «13 историй» по незнанию можно было бы вполне приписать перу Лема.

Тут видим и продолжения приключений Ийона Тихого (де-факто), рассуждения о проблемах разума (апелляция к философским монологам Голема ХІV), религии, виртуальной реальности и тд.

Мне такой жанр не импонирует, однако с задачей сделать достойную вещь «под Лема» автор справился на отлично. Это следует признать.

Можно сказать рассказ понравился. Очень кинематографичен — прямо готовый сценарий фантастического фильма с уклоном в сторону психологической драмы. В рамках небольшого по объему произведения автору удалось сформировать яркую картинку, всё происходящее буквально видишь перед своими глазами. Вышло что-то вроде «Очень странных дел» для взрослой аудитории.

Идея с переносом сознания на искусственный носитель не нова, но Рафал Косик не повторяет чужих штампов, в рассказе найдены свои ходы и интриги. Финал? Счастливого конца истории тут не могло быть исходя из фабульных особенностей. Всё логично и продумано.

Рассказ формально вписывается в лемовскую тематику. Виртуальная реальность и средства «работы» в ней, особенности выхода из неё здорово напоминают «Футурологический конгресс». Однако одно «но». Как-то уж очень примитивно выглядит как завязка (поиск крупной суммы денег), так и финал (получение крупной суммы денег). Лем по-американски? Авантюрный фантастический вестерн? Если и да, то очень слабенький.

Абсурдизм. Инопланетяне заслали своего агента в обличьи рожающей женщины. Поступки главного героя и других, окружающих пришелицу вроде бы логичны, продиктованы соображениями безопасности землян. Но... финал??? Что этим автор хотел сказать? Что спровоцировало уход с орбиты? Для чего помещать героя в корабль (что он там делал — с ума сходил потихоньку)?

Ответов на очевидные вопросы читатель так и не получил. Но наверное, так и было задумано.

Роботы и андроиды — одна из центральных сюжетных тем в фантастике. Всегда в такого рода произведениях поражала одна деталь — авторы в своем большинстве наделяют искусственный интеллект человеческими чертами. Наверное, это какая-то особенность человеческого восприятия ИНОГО. В этом рассказе такая тенденция доведена до предела. Внешне выглядящие как люди андроиды (с проводками и шестерёнками внутри, понятно) восстают против людей настоящих с целью... жить на отдельной планете. Ну а что, вполне себе человеческая мечта — поселиться на каком-то девственном уголке, подальше от опостылевшей цивилизации. Убить врагов, но жить по их законам — как это знакомо...

Есть в фантастике такая фантидея — живая планета. Этот рассказ — вариация именно этой темы. Сначала читатель сталкивается с сюжетом, в чём-то сходным с «Страной багровых туч». Но чем дальше, тем более загадочными и необъяснимыми становятся бесплодные блуждания по поверхности загадочной планеты.

Финал кое-что проясняет, но не объясняет. Зачем и почему (собственно, что дальше и т.д.) остаются висеть в воздухе. Но, по крайней мере, атмосферу автору создать удалось, хоть и до живого «Соляриса» далековато.

Не понимаю, почему предыдущие комментаторы впали в такой гиперкритицизм в отношении данного рассказа. Да, это даже не мягкая фантастика, а фэнтези. Ну и что? Все вещи у Лема (а именно ему посвящена антология) были хардовыми? На мой взгляд, автор рассказа верно схватил лемовскую ироническую манеру письма. И именно на злобу дня шутил бы Лем, если бы жил в наши дни.

А в рассказе за внешней немного абсурдистской оболочкой обыгрываются знакомые нам современные реалии. Демократия, защита меньшинств, толерантность — всё это очень прозрачно читается в этом фантасмагорическом наброске. Да, ему не хватает действия, динамизма, но автору удалось в шутливой форме поднять серьёзные проблемы.

Отдельно отмечу удачную, ироническую концовку.

Да, как уже писали ранее, определённое сходство с рассказом Альфреда Ван-Вогта «Чудовище» есть. Только тут автор идёт далее. Показана не месть завоевателям, а попытка построения некоей альтернативы всеобщей интеграции. Когда в конце времён всё вокруг интегрировалось настолько, что практически слилось в единый вселенский разумный поток, кто-то остался за скобками этого процесса.

Рассказ безусловно интересный, однако выводы спорны. Человечество в образе Женщины построило некую био-космосферу, с остатками которой так и осталось в коллапсирующей Вселенной. Равна ли утрата индивидуальности смерти и такое уж зло слияние с общим Мегаразумом? Однозначных ответов рассказ не даёт.

Наверное, одна из самых сильных вещей у Айзека Азимова. Не будет преувеличением сказать, что это один из лучших образцов научной фантастики вообще.

В рассказе подняты глобальные философские вопросы. Автор оригинально, и, на мой взгляд, верно расставил акценты по поводу проблемы искусственного интеллекта, слияния с ним ЧЕЛОВЕКА. Дан ответ на вопрос о возможном спасении Вселенной от всепоглощающей энтропии. В этом отношении данный сценарий противоположен рецепту из другого рассказа Азимова — «Приход ночи». Тут порочный круг природной обреченности разрывается разумом, в «Приходе...» разум идет на поводу у природы и закольцовывается в своем развитии, каждый раз повторяя давно пройденные этапы.

Читал когда-то в детстве этот рассказ. Помню то ощущение безысходности и ожидания выхода из патовой ситуации. Выхода, который будет найден хотя бы горсткой ученых...

Перечитывая классику жанра нынче в который раз убеждаешься в правильности мысли об особом предназначении разума. Разум не должен плыть по течению, быть зависимым от прихотей природы. Задача разума — разорвать порочный цикл природных превращений. Задача разума — сберечь не только природную стихию от ее же энтропийных воздействий, а, прежде всего сохранить себя. В противном случае все придется начинать сначала. В который раз...

Универсальный рецепт — культура знанния и противодействие обыденному сознанию. Собственно, низкий уровень первого и костность второго обычно и приводят к катастрофам...

«Голема» первый раз прочитал, будучи подростком, в 1990-х. Этот роман входил в состав огромного украиноязычного сборника произведений Лема 1990 года – там были и иронические вещи и серьезные. Наверное, самым сложным для восприятия был как раз «Голем». В итоге это произведение практически не запомнилось, кое-что из вступления и эпилога всплыло из закромов памяти лишь при повторном чтении десятилетия спустя.

Сказать, что это классический литературный роман, конечно, нельзя. Это скорее философско-художественное эссе, которому придали псевдодокументальный антураж. Механическими устами вымышленного суперкомпьютера автор рассуждает о природе человека, эволюционном процессе, о закономерностях возникновения и функционирования разума.

Чтиво, конечно, не из легких. И соглашусь с предыдущим комментатором, с которым мы, очевидно, читали одно и то же издание романа — перевод не самый лучший, попросту утомителен. В моем понимании текст от имени ИИ не должен изобиловать какими-то странными словечками, лексическими метафорами, оборотами речи, свойственными литературоведу или журналисту. Переводу очень не хватало строгости и четкости, которые так и просились в канву рассуждений Голема.

Естественно, предполагаемый ИИ уровня Голема скорее всего не будет вести философских бесед или иронизировать. Говоря об ошибке очеловечивания машинного разума, Лем сам же ее и допускает.

Еще одно интересное наблюдение – как и многие фантасты Лем выращивает своего ИИ из военного суперкомпьютера, что не лишено логических оснований. Другое дело – практически никто из фантастов не мог предположить того, что в реальности стимул в виде гонки вооружений так внезапно исчезнет…

Несколько идей, которые можно выхватить из философских дебрей, показались интересными: идея трансгуманизма (компьютер предрекает человечеству отказ от телесности) и идея пределов разума, выходя за которые он переступает на следующий уровень развития. У суперразума мысль и действие неотличимы (вопрос о «молчании» космоса отпадает сам собой). Но что будет, когда разум достигнет вселенского уровня? Выйти из космоса – таков ответ…

Интересный рассказ. Хотя впечатление двойственное. С одной стороны, вызывает гордость за человечество, с другой – несогласие с некоторыми чертами человека будущего, которыми его наделил автор. Но обо всем по порядку.

Импонирует то, что человечество в рассказе достигло таких высот, что однажды отказалось от техногенной цивилизации. Зачем технические ухищрения, если всего можно достичь силой мысли? Но такая особенность сделала людей беззащитными перед атакой извне. Что не особо понравилось – методы, которые использует для восстановления попранной справедливости Человек. Кажется, при таких высотах развития и мораль должна быть соответствующего уровня, хотя…

Ну и еще. Очень заметно влияние времени написание – конец 1940-х. Эпоха первых атомных бомб. Сейчас немного наивным выглядит описание расы инопланетян, бомбардирующих планету аналогами «толстяка» или «малыша». Радиация – далеко не самое ужасное средство для уничтожения жизни, которое потенциально можно извлечь из закромов матушки-природы.

…Человек возродится как птица Феникс при любых невзгодах и катаклизмах. Собственно, эта мысль и вынесена автором в качестве эпиграфа к рассказу.

Эта небольшая повесть очень важна для понимания составляющих социальной фантастики Урсулы Ле Гуин. В сжатом виде мы можем видеть характерные элементы творчества писательницы: «война миров», экологизм и главный герой, стоящий на стыке двух цивилизаций.

В повести читатель сталкивается с мифологизацией родоплеменного строя и образами благородных дикарей, живущих природосообразной жизнью. Позже, в романе «Всегда возвращаясь домой» такая авторская позиция превращается в апологию анархо-примитивизма; в мире романа остатки человечества прошли путь постапокалиптического очищения от скверны техногена, хотя полностью и не отбросили все его блага. Тут же видим некую полностью ушедшую в неолит (а то и дальше) общину людей странного вида, имеющих, очевидно, генетическое родство с землянами. Да и матриархат не достиг еще таких глобальных масштабов, как в упоминаемом романе. Компенсацией одичанию служат эзотерические способности, впадение в периодический гипнотранс, в котором открываются некие высшие истины.

Идеализация первобытной жизни в лесу доведена автором до какой-то высшей точки. «Лес» и «мир» для атшиян-пискунов, действительно, обозначаются одним словом. Но при всем отличии от привычного облика во многом, что приемлемо «цивилизованным», это все же люди. А для людей есть только один универсальный язык – язык гуманизма.

«Война миров», столкновение цивилизаций в повести весьма напоминает вьетнамскую войну (вспомним время написания). Армейские вертолеты, поливающие тяжелым свинцовым дождем убогие полуземлянки аборигенов, джунгли, пылающие адским пламенем напалма, отчаянная партизанская война с виду неспособных на сопротивление малорослых жителей лишь усиливают сходство повести с реальными историческими событиями.

Человек-завоеватель, разжигающий в своей и без того никчемной душонке животную ксенофобию и пещерную ненависть, оправдывая хруст позвоночника очередного «пискуна» под тяжелым сапогом, сталкивается с человеком, не знавшим ранее убийства себе подобных. Агрессивные империалистические отбросы «цивилизации» против пацифистов-туземцев – кто победит в этой схватке? Разлагающий, вездесущий, обесчеловечивающий капитализм или голая беззащитность первобытности? Ясно одно – ни одна из сторон конфликта не будет прежней больше. Одни через тяжелый «дар» смерти получат толчок к развитию, а, возможно, и к выходу из лона природы; другим тоже рано или поздно откроется Альтернатива. Ее не может не быть…

Эта книга – последний на данный момент научно-популярный труд известного американского физика-теоретика Митио Каку. Основное внимание, конечно, уделено освоению космических просторов в близком и далеком будущем.

Отдельно следует сказать о фантастических отсылках в книге. Автор отлично ориентируется в твёрдой нф, активно пересказывает сюжеты и цитирует отдельные произведения. Наибольшее внимание, очевидно, уделено концепции «Создателя звёзд» Олафа Стэплдона, что видно даже по названиям отдельных глав.

Неплохая научно-популярная обобщающая книга о будущем космического человечества. По условной шкале объективности находится где-то посредине между реализмом и умеренным оптимизмом. Рекомендую.

«Соль» выделяется среди других анархистских романов (из списка априори исключаем всякие индивидуализмы и капитализмы, хоть и с приставкой анархо-) тем, что в ней представлено не просто противостояние с иерархическим обществом, имеем дело с настоящей войной. И местные анархисты – это совсем не мирные хиппи, не знающие, что противопоставить жестокому и вероломному удару. Эти люди, оказывается, умеют драться и кое-кому даже покажутся кровожадными.

Меж тем, сам финал производит впечатление некой недосказанности. Что хотел донести автор к ясным очам читателя? Два социума-антагониста рано или поздно придут к конвергенции, к чему-то среднему? Загадка.

Зря иногда недооценивают литературу иронического направления как легкомысленную или лишенную серьезных смыслов. Иногда за поверхностной легкостью кроется довольно серьезный подтекст... Сказанное в полной мере относится к роману британского фантаста Эрика Фрэнка Рассела «Большой взрыв» (1962). Данное произведение, собственно, это расширенная версия небольшого рассказа этого же автора «И не осталось никого» (1951).

В романе рассказывается о путешествиях имперцев-землян дальними планетами с причудливым социальным строем. ...Когда-то на заре космических путешествий, волны большой колонизации двинулись в бесконечность Вселенной; обычно, туда отправлялись разного рода диссиденты, принудительно высылались также особо опасные преступники. Весь этот период активной миграции был назван «Большим взрывом». И вот, когда Земля, наконец справилась с внутренними проблемами, она вспомнила о далеких планетах, которые за это время, наверное, обжили колонисты. Человеческие и природные ресурсы не могли не привлечь внимания империи.

Самая интересная социальная модель, наверное, изображенная на четвертой планете. Это практический анархизм с наличием небольших городов и ограниченным применением технологии (хотя заводская промышленность есть в локальных масштабах).

После прочтения этой истории в голову пришла такая мысль: интересно, сколько бы продержался весь государственный аппарат, если бы вдруг подавляющее большинство молча перестало платить налоги и выполнять приказы начальников? Ведь наше общество с точки зрения анархистов-гандистов очень странное — виноваты во всех бедах не только те, кто заставляет, но и те, кто отказывается от свободы и добровольно подчиняется...

Этот роман — нечто среднее между антропологическим исследованием, этнографическими очерками и записями фольклора вымышленного племени.

Структура книги довольно необычна. Основная сюжетная канва романа не занимает положенного ей центрального места – это всего лишь три небольших фрагмента, разделенные обширными текстами о народе кеш, а также смутные упоминания об истории главной героини в других частях произведения.

«Всегда возвращаясь домой» — литературная квинтэссенция мировоззрения Урсулы Ле Гуин, синтез анархо-примитивизма, экофеминизма и даосизма. Спорить или соглашаться с получившимся результатом – дело читателя, однако бесспорно то, что эта книга давно заняла надлежащее место в истории мировой социальной фантастики.

Столкновение антагонистических культур – тема в фантастике не новая. Множество произведений посвящено социальным аспектам такой «войны миров». Достаточно вспомнить наиболее рельефный пример – коммунистические полубоги-земляне versus тормансиане из «Часа Быка» Ивана Ефремова. Характерна подобная проблематика и для социальной фантастики Ле Гуин. Мягкая сила, распространение гуманистической философии, проникновение идей сопровождает процесс взаимодействия общностей в ее романах.

«Глаз цапли» построен на противопоставлении двух социальных структур с очень разными механизмами внутреннего обустройства.

Автор романа без розовых очков смотрит на исход противостояния. Это не сказка о победе условного добра над условным злом. Чтобы что-то доброе и хорошее, наконец, наступило, надобны терпение и упорство, пот и кровь.

Финал произведения оставляет много места для размышлений на тему.

На это название наткнулся во время блуждания по категории «анархические романы» англовики. К сожалению, книга до сих пор не переведена на русский язык, несмотря на то, что в 1983 году она была награждена премией Либертарианского Футуристического Общества «Прометей». Хорошо, что произведение есть в свободном доступе и после нескольких манипуляций можно получить файл с посредственным переводом. Конечно, после этого ни на какую художественную часть надеяться не приходится, но содержание и основные идеи понять можно.

Если говорить о литературных параллелях, то можем выделить три произведения, подобных «Voyage ...». Начало очень напоминает «Ковчег 47 Либра» Бориса Штерна: на Земле неспокойные времена и лучшая часть человечества задумала амбициозный проект — послать к Альфе Центавра космический корабль с человеческими эмбрионами. Но это лишь эпилог, который, кстати, состоялся по хронологии романа в 2020 году. Далее идет будто перевернутый сюжет «Часа Быка» Ивана Ефремова — капиталистические пришельцы пожаловали в гости к коммунистическим (анархическим) потомкам тех самых эмбрионов. Дело в том, что после отбытия корабля с человеческими зародышами произошло много всевозможных событий, в частности Третья мировая война с ядерным столкновением в Белуджистане (2021) и падением СССР. После нескольких десятилетий деградации и противостояния элитизм только укрепил свои позиции. Один из трех противоборствующих блоков решил присоединить планету Хирон, вращающуюся в системе Альфа Центавра, и которая уже давно была обжита колонистами. Общество хиронцев напоминает социум анархистов-анаррестян, который описывала в своих «Обездоленных» Урсула Ле Гуин. Путешествие на Хирон, таким образом, это ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПРОШЛОГО (таков примерный перевод названия романа).

* * *

Хиронцы не делили окружающих на «своих» и «чужих». Ведь быть хиронцем, это прежде всего, быть Человеком, а не китайцем, русским или американцем; быть человеком труда, тем, кто открывает новое. Именно таким людям надлежит миссия поднятия из пепла, возрождения островков цивилизации на Земле. Ведь те земляне, которые еще прозябали на материнской планете уже не могли существовать в рамках самоубийственных старых правил...

«Что такое анархист? Тот, кто выбирая, берет на себя ответственность за собственный выбор».

Своеобразная предыстория грандиозных событий, развернувшихся в романе «Обездоленный» («Обделённые»). Последние дни легендарной основательницы анархического учения Одо (Лайи) — автора теоретических трактатов, по которым будут жить поколения анархистов на колонизированной планете Анаррес.

Наверное, наиболее ценное в рассказе его предисловие. Именно там Урсула Ле Гуин высказывает свое мнение об одонианстве и анархизме вообще.

Фабула романа «Тайна нуля» поражает своей странностью. Начнем с того что в 2076 году люди не просто научились строить межзвездные звездолеты, они уже способны летать с субсветовой скоростью. Но вот незадача, в теоретическом плане наметился какой-то ложный путь, теория относительности Эйнштейна признана неверной, ее место заняла «теория абсолютности». Согласно этой теории, проклятие космонавта, вернувшегося со звезд к своим далеким потомкам – не более чем псевдонаучная фикция. Уверовав в истинность теории, было решено запустить экипаж к далеким космическим объектам (космонавты же должны вернуться еще при жизни тех, кто их туда посылал). Ожидаемо, что покорители звезд, имея ложные представления о свойствах пространства-времени, терпят аварию. Им на помощь спешит второй экипаж.

Многочисленные сюжетные противоречия, слабые, неправдоподобные диалоги, архаичная стилистика, шаблонные герои – все это в избытке присутствует в «Тайне нуля». Чтобы не быть голословным, приведу несколько наиболее говорящих примеров:

• Первое, что пришло в голову космонавту, оказавшемуся в открытом космосе после аварии с ограниченным запасом кислорода в баллонах – а как было бы хорошо сейчас сочинить любовный сонет… Стоит ли говорить, что в этой безнадежной ситуации космонавт чудесным образом был спасен, а сонет таки был измыслен;

• В порыве эмоций девушка-дельтапланеристка прыгает на своем «крыле» с московской высотки, не обратив внимания при этом на неподходящие для полётов погодные условия. Еле справившись с ветром, она не приметила, что городская застройка кончилась и перед тем как плюхнуться в какую-то речушку, успела в уме выстроить доказательства ошибочности теории абсолютности. Во время полета была раскрыта «тайна нуля» и «коэффициент любви»;

• Прямо таки перенесенный из 1930-х годов пропагандистский эпизод с американским космонавтом Генри Гри, который оказался… женщиной. А скрывал(а) он(а) свой пол потому, как будучи женщиной, никак не мог(ла) выиграть на выборах пост сенатора. Поскольку Генриэтта возглавляет некий Союз обездоленных, надо чтобы она вернулась из спасательного звездного рейса национальным или даже всепланетным героем. В итоге этот персонаж стает вице-президентом США.

Особо следует отметить попытки автора изобразить романтические чувства или показать внутренний мир женщины на страницах книги. Такое впечатление, что Александр Петрович понятия не имеет, как на самом деле происходит процесс, какие слова говорят в соответствующих ситуациях, а какие нет. Читая все это, иногда ловишь себя на мысли, что, возможно, фантаст хотел рассказать о сложном (в т.ч. и о сфере личного) простым языком, в стиле снисходительный взрослый что-то объясняет детям. Но эти намеренно упрощенные, наивные до искусственности обороты речи, всевозможные старосветские понты очень уж диссонируют с избыточными, перегруженными физическими и математическими данными примечаниями. Хотя в основном тексте этого добра тоже хватает. Потому для меня так и осталось загадкой то, для какой же читательской аудитории Казанцев писал свой роман.

Читать социально-утопические построения западных авторов всегда интересно. В отличие от российских или украинских фантастов, которые так или иначе формировались под влиянием идей советской парадигмы, писатели Запада такого влияния не знали. Хотя подобных произведений значительно меньше, чем советских утопий, все они являются оригинальными и не похожими друг на друга.

Одним из самых уникальных в этом смысле является роман известной американской писательницы Урсулы Ле Гуин «Обделённые». Славу автору принесли произведения в совершенно другом жанре — наверное, многим любителям фэнтези знакомы ее романы из цикла «Земноморье». Однако, имея ярко выраженные левые, точнее, анархистские взгляды, Урсула не могла их не отразить в своем творчестве. Формально относясь к Хайнскому циклу, роман «Обделённые», очевидно, следует воспринимать как достаточно самостоятельное произведение, целиком посвященное воплощению анархических идей в литературном полотне.

В «Обделённых» поражает как масштаб, так и сама концепция произведения. Более того, это наверное, единственная такого рода фантастическая конструкция, где бы в художественной форме в подробностях обрисовывалось будущее общество анархизма:

«…в существовании любого социального вида сильнейшие – это те, кто наиболее социален. Иными словами, наиболее этичен. Понимаете, у нас на Анарресе, нет ни жертв, ни врагов. У каждого из нас есть только все остальные. Причиняя боль друг другу, никакой силы не получишь. Только слабость».

Импонирует то, что были показаны «накопленные ошибки» в «социалистическом» блоке. Берлинская стена упала не из-за происков капиталистов, а потому, что стала символом разделения одного народа, олицетворением несвободы. Именно эти ошибки де Рохас и критикует в своем «Году 200-м», где под маской коммунистичкой утопии скрывается либеральная, а точнее государственно-капиталистическая пародия на социализм (в т.ч. кубинского типа) с непременной гигантоманией, политической апатией масс, мудрым (в романе – кибернетическим) правителем, нетерпимостью к инаковости.

Автор статьи обращает внимание на такие проблемы, как этика, время и пространство, человек и машина, а также временные рамки двух романов. При, в целом, благосклонной характеристике творчества Рохаса отмечается, что авторская хронология нелогична; фон и события, описанные в романах, явно не укладываются в прогнозы для ХХІ и ХХІІ веков и должны быть отнесены к более отдаленным эпохам.

К плюсам данного номера однозначно можно отнести тематическое наполнение – в ББ впервые представлены темы экозащиты и антимилитаризма. В то же время не совсем продуманной выглядит вторая часть номера, целиком посвященная творчеству кубинского фантаста Агустина де Рохаса. Писатель, очевидно, достойный (в 1982 году получил кубинскую научно-фантастическую премию «Давид»), но из данных трех отрывков трех романов почти непонятно о чем там речь. Немного спасли ситуацию критические статьи, вкратце объясняющие, что к чему. Оптимальным вариантом было бы или помещение одной большой статьи о творчестве писателя (кого-то из редакции ББ или постоянных авторов, владеющих испанским языком), или публикация отрывков большего объема с продолжениями в последующих номерах.

Статья о трилогии де Рохаса. В прологе дана краткая характеристика фантастики Латинской Америки и показаны истоки творчества писателя. Проанализированы основные темы и общественное устройство в социумах романов «Спираль», «Легенда о будущем», «Год 200-й». Сделаны выводы, что а) добро и зло – не простые категории, их далеко не всегда можно распознать, б) наука не может быть доброй или злой, оценки нужно давать тому, кто ее использует.

Вторая повесть в ББ за всё время его существования.

Сначала вообще мало что понятно: идут какие-то невразумительные боевые действия. Причем вместо реальных пуль и всяких там боеприпасов используется… краска (защита от такого «оружия» — обычный зонт), размагничивающие устройства, приборы усыпляюще-ослабляющего действия и т.п. В обеих воюющих армиях солдаты, наряду с приказами непосредственных начальников-командиров исполняют предписания… профсоюзного собрания! При всем этом ООН строго следит за исполнением гуманных правил ведения «войны». Написано без явного крена в юмор, но читается именно как ирония на тему милитаризма. До определенного момента было неясно – для чего это, к чему автор ведет все эти «зарницы»? В другой половине повести ситуация проясняется, стает ясно, что для Сычёва главное было в самой антивоенной развязке, но… «Развязка» эта наступила, а повесть не кончилась:), автор удивил во второй раз. Главным героям предстоит еще пойти на настоящее дело, где кроме них никто не сможет быть полезным в возникшей ситуации.

Очередной рассказ Рубера из его цикла о коммунистической вселенной The Core (Communist republic). Рассказывается об одной давно забытой островной экологической общине. Пока на материках шли драматические события, потомки экоактивистов обустраивали тропическую идиллию. Но со временем, как это часто бывает в аграрных обществах, появилось неравенство. Как сложится судьба главных героев, представителей нового поколения островитян, когда они столкнутся с достижениями The Core, своими глазами увидят другие отношения между людьми?..

Природа восстает против вопиющего экологического варварства человека. Сюжет в фантастике не нов. Но в данном рассказе 1) есть намек на зачатки разумности животных, которую сам же человек и даровал некоторым представителям фауны (упомянуты, в частности, нейронные сети); 2) восстание животного мира связывается не с абстрактной ущербностью человеческой техногенной цивилизации, а с непосредственной причиной хищнического отношения к природе, которая кроется в обустройстве человеческого общества.

«Нам, живущим», безусловно, представляет собой утопию. Как умозрительный набросок будущей жизни он интересен для специалистов и ценителей такого рода произведений. Художественные достоинства текста, напротив, довольно скромные. Именно как литературное произведение этот условный роман читается трудно, фабульно-сюжетная основа занимает не так уж много места, вещь отдает схематизмом, характеры главных героев раскрыты поверхностно. Так, вопросы вызывает авторский вариант сценария «спящий просыпается», практически равнодушная реакция окружающих на попаданца из прошлого и ряд других подобных моментов.

Р.Э.Х. попытался обрисовать идеальную с его точки зрения, общественную организацию в границах одной страны, где бы посредством внедренных сверху реформ была создана либерально-демократическая государственно-капиталистическая система. Не выходя за рамки существующего еще в 1939 году дискурса он, проходя между Сциллой и Харибдой социализма и консерватизма, сделал попытку сотворить что-то третье, принципиально отличающееся. Как показал опыт реальной жизни (в частности, эксперименты приверженцев социального кредита в Канаде), идеи усовершенствования капитализма потерпели крах – против перераспределения доходов восставали финансово-экономические воротилы или же сами партии социального кредита вырождались в обычные право-популистские сборища.

Тот случай, когда соображений о книге немного. Добротная, ламповая советская фантастика, но не шедевр. В центре сюжета — противостояние между открытием нового, выходом за рамки привычного и жизнью «как все». Звездные моря — это внешний космос за орбитой Плутона, манящий главного героя множеством будущих открытий.

Наукообразное обоснование, позволившее преодолевать временной рубеж и двигаться быстрее света — главная интрига романа. Однако новая технология, по сути, не была внедрена, несмотря на все усилия главного героя; на читателя ждет разочарование — позиция Дружинина не убедила общественность; было решено обустраивать земную жизнь, а не рваться на исследование неизведанного. Ведь можно разместить миллионы с перенаселенной Земли в прошлом, параллельном времени и не нужно никуда летать и ничего колонизировать. Даже перспектива налаживания контакта с внеземной цивилизацией никого не убеждает. Консерватизм мышления и стремление к мещанскому уюту временно побеждают, однако главный герой находит себя в упорном труде на Венере. В конце концов порыв сердца, смелый шаг в звездные моря — вопрос времени, и не имеет особого значения, какие персоналии его осуществят...

Очень интересный очерк о фантастических журналах Украины. Оказывается, их существовало множество. Жаль, что на данный момент сохранилось лишь несколько...

Велимир Долоев и Ия Корецкая кратко излагают состояние современной социальной фантастики. Указывается, что данная антология кардинально отличается от других подобных сборников. Ее особенность состоит в том, что произведения, в нее входящие, намечают путь к позитивному будущему человечества, а не к очередному перепеву феодальных грез или колониальной «романтики» в космических декорациях. Авторы, представленные в антологии, поставили себе амбициозную цель – описать будущее без Собственности, Патриотизма, Религии и Семьи.

Итак, что мы имеем? Твердая фантастика, это бесспорно. Идеи? С этим все просто – автор досконально (насколько это вообще возможно при нынешнем уровне знаний о спутнике) смоделировал технологическую и частично социальную истории гипотетических жителей Европы. Художественные особенности и справочный аппарат? Тут можно сказать, что в отличие от предыдущего романа, нет грубых отступлений, все в порядке со сносками; вообще в чисто техническом плане роман выглядит совершеннее «Ковчега 47 Либра». Персонажи? С этим вообще глухо. То есть героев множество, но почти все они представляют собой постоянно мельтешащие «говорящие головы», ретранслирующие те или иные идеи, этапные открытия. Немного разряжает это мельтешение манера общения с придуманными комичными оборотами («жморов дрын», «ялдаброды» и т.п.). Ну и при всей научной обоснованности осталось непонятным, для чего многоруким гермафродитам, делящимся почкованием, брачные игры? Думается, когда автор описывает столетия или тысячелетия, самой подходящей формой будет та, которая использовалась в «Городе» Саймака или в «Последних и первых людях» Стэплдона. Это когда минимум персонажей или даже их отсутствие (поскольку при таких масштабах они играют роль статистов, не раскрываются) нисколько не вредит магистральной линии повествования. Сюжет? См. аннотацию выше, в ней сказано о сюжете все.

По-настоящему интересны в книжке два момента.

1. Автор говорит о некоей закономерности, связанной с развитием технологических цивилизаций, подобных земной. Когда после периода бурного развития техники и множества открытий наступает период гедонизма и потребительства. В романе европиане проходят такие деструктивные периоды дважды, первый раз деградация чуть не привела к десоциализации, второй раз общество надолго потеряло тягу к познанию, увязнув в периоде «вялых веков». Оба раза на помощь цивилизации приходят чудесные спасители-ученые, которые перезапускают социальный прогресс.

Между строк ощущается смутное недовольство автора реально существующим миропорядком, однако, заметно, что до глубин Штерн докапываться не хочет, в романе все загнано в чередование (научно-)темных и (научно-)светлых веков. Одно из следствий общественной формы движения (развитие науки и технологии) подается чуть ли не как первопричина всего, происходящего в социуме.

2. Читая заключительные главы, подспудно ждешь, как будет раскрыта тема если не контакта, то хотя бы открытия цивилизации землян. Автор подошел к этому в свойственной себе манере: реализм с некоторой долей пессимизма. Земляне и европиане (еще или уже) не могут взаимодействовать в одном времени. Слишком много самоуничтожительных соблазнов на пути развития обеих цивилизаций.

Любопытно выглядит открытие самой возможности жизни на Земле. Оно было сделано в форме гениальной догадки. Субъективно, очень напоминает обоснование Титом Лукрецием Каром в его трактате «О природе вещей» атомарной структуры материи.

Роман Ковчег 47 Либра радикально отличается от большинства произведений подобного жанра, которые регулярно выходят в свет. И дело не только в своеобразной реабилитации научно-популярной миссии научной фантастики, выраженной в твердой до хруста форме. Главное отличие состоит в подходе к фантастическому допущению. Борис Штерн, известный астрофизик и начинающий фантаст, поставил себе цель описать космический полет с целью колонизации экзопланеты с точки зрения достижений и знаний… сегодняшнего (де-факто) дня. Никаких кротовых нор, никакого гиперпространства, никаких сверхсветовых звездолетов. Задача не из легких, но принципиальных препятствий для такого мероприятия, как оказалось, не существует. Главная трудность – временной фактор, но и с этим можно справиться, используя научный поход.

Несмотря на некоторые неровности и шероховатости, концепция романа, безусловно, интересна и оригинальна. Книжка стоит времени, потраченного на ее чтение. Это произведение не столько и не только о людях. Главный его персонаж, выражаясь иносказательно – Разум. Данный роман – растянутая во времени эпопея Разума, иллюстрация его развития и экспансии.

Остается надеяться, что ученые-естественники и далее будут писать фантастику, она от этого только выиграет.

Субъективно почему-то ожидалось от антологии немного другого. Авторы и составители, как мне кажется, больше справились с горизонтами мечты, чем с задачей построения правдоподобной картины будущего. Так или иначе, большинство рассказов оптимистичны касательно будущего, хоть и рисуют довольно разнообразные картины грядущего социального обустройства. Общая концепция — более-менее едина, особенно это касается первой половины сборника. Многие произведения наполнены аллюзиями к творчеству советских фантастов, прежде всего АБС, реже — Шефнера и Булычева.

Из неоднозначного следует отметить постоянное обращение к «светлому прошлому», парадигме СССР, фонтанирующую идеализацию и ностальгию. Это все при том, что антология никак не позиционируется как условно «советская». Видимо, стереотипное мышление по поводу «коммунизма» в СССР настолько укоренилось, что даже люди «в теме» не могут отделить зерно от плевел и разобраться в своих моральных, эстетических и творческих ориентирах.

Согласно историческому материализму, развитие общества идет по спирали, витками. В будущем, на очередном витке были воспроизведены события «Илиады» и «Одиссеи». 13-летний Телемах напоролся на загадочный радиоактивный закуток, а троянцы сравнивают свое положение с блокадным Ленинградом, проводя митинги против милитариста Агамемнона...

Сюрреализм. Что всем этим хотела сказать автор — загадка.

Читал полную версию повести ранее в книжке, подаренной автором.

Очевидно, Андрей Иванович, как популяризатор наследия Ивана Ефремова, попытался вычленить из его творчества все, что выходит за рамки материализма и в переработанном виде использовать в своей повести. С одной стороны тут есть, очевидно, ефремовское будущее, с другой — есть эзотерика, мысленная связь с другим человеком из другого времени, фэнтезийные приемы.

Небольшой, но любопытный рассказ. Трансформация в растительную форму жизни любого биологического разума. Жаль, что о растительном разуме фантасты пишут не так часто, очень перспективная тема. Финал хоть и не счастливый, но оптимистический. Такой вот парадокс.

Единственная коммунистическая утопия в книжке. Напоминает стиль рассказов, которые можно увидеть в «Буйном бродяге».

Однозначный плюс автору за постановку проблемы возможного раскола в будущем коммунистическом обществе. В рассказе «анархисты» (молодежь из Кольской коммуны) заявила свое право на отделение от других, «консервативных» коммун. Раскол обнажил определенный кризис в общественных отношениях, который необходимо как-то преодолевать. К тому же наука зашла в тупик, решая насущные проблемы, Человек так и не достиг звезд.

Как и многие произведения т.н. коммунистической фантастики рассказ страдает схематизацией и упрощением в описании сценария глобальной Революции. Не удержался Долоев и от своего традиционного описания нетрадиционной любви (пардон за тавтологию). Устойчивые пары не показаны, зато полно сексуальных партнеров.

Протагонист в конце концов находит выход из тугого узла личных и научных проблем и прекращает бегство от себя самой.