В детстве я до этой книги не добралась, всё-таки в библиотеке сидеть читать в читальном зале было не по мне, а по-другому эту книгу подержать в руках было невозможно)

Когда читала уже своим детям, мне было, как и им, очень интересно.

Мне понравилось описание губительного действия тумана, описание медленного умирания большей части волшебной страны, и того, как люди находили способы бороться с воздействием тумана, как помогали животным. Детская книга про экологическую катастрофу и почти про апокалипсис.

Порадовал меня Урфин Джюс. Я вообще неравнодушна к этому персонажу, его бы энергию и таланты да в доброе русло. И вот он изменил свой взгляд на мир, изменил свое отношение к жизни. Его и Арахна зауважала, читая о нем в летописи, а еще больше после знакомства с ним и его твердого отказа помогать ей. Урфин неплохо напророчил Арахне, чем кончится для нее дело. Как персонаж всей серии Урфин мне кажется самым интересным.

А не очень понравилось то же самое, что и в предыдущей книге. Волков довольно подробно пересказывает содержание предыдущих книг. Он хорошо это оформил на этот раз — как гномью летопись для Арахны, которую она читает и немного комментирует. Да и для читателей это неплохое напоминание, позволяющее читать этот цикл даже не сначала. Но когда читаешь все книги подряд, этот постоянный пересказ предыдущих историй порядком надоедает.

А еще я больше симпатизирую Элли, чем Энни и Тиму. И мне очень жаль, что Элли, когда выросла, больше не посещала Волшебную страну. Зато хорошо, что дядя Чарли снова Волшебную страну посетил и придумал отличный способ спасения. Этот ход меня порадовал. А детище дяди Чарли, Железный рыцарь, почему-то нарисован Владимирским большим симпатягой, а совсем не таким, как он описан в книге: жутко страшным, что все встречавшие его тряслись от страха и отводили глаза. Наверное, чтобы дети его полюбили и не боялись:)

Спустя 12 лет я еще раз перечитала вслух весь цикл про Волшебную страну (первый раз старшему ребенку, второй -- младшему) :))

Сюжет этой книги, с одной стороны, очень интересный и новый по сравнению с предыдущими, как никак нашествие высокоразвитых инопланетян — это вам не какие-то привычные волшебства. А как здорово такой сюжетный поворот, наверно, смотрелся во время выхода книги! Переплетение жанров (научная фантастика, сказка, фэнтези) здесь очень органичное. Но, с другой стороны, меня не покидало всю книгу ощущение какой-то топорности то ли в стилистике, то ли в сюжете. Как-то тут с идейной борьбой угнетенных и угнетателей немножко перебор, впрочем как и в «Семи подземных королях», но там мне это меньше в глаза бросалось — сюжет был более насыщен событиями что ли.

Возможно, дело в том, что книга дорабатывалась и перерабатывалась после смерти Волкова. Хотя зачем это было нужно, если был прижизненный изданный газетный вариант истории?

Кстати, то, на что я слегка роптала при чтении прошлых книг цикла — пересказ «предыдущих серий», здесь, можно сказать, отсутствует. Интересно, это Волков от этого отказался или переработчики так устроили? Но без пересказа лучше. Просто, где нужно ввести в курс дела не читавших или забывших, очень кратко упоминаются прошлые дела, касающиеся только текущего эпизода.

К моему удивлению, эта книга мне понравилась даже больше, чем недавно перечитанное «Королевство кривых зеркал».

Очень динамичный сюжет, для увлекательности главные герои попадают на необитаемый остров и встречаются со злющими пиратами, которые становятся в книге замечательным антипримером.

Основная мысль книги будет актуальна всегда: «Труд — самый большой волшебник». Действительно, результаты труда нас радуют, они бывают даже удивительными, труд поможет скоротать время, поможет стать дружбе крепче, придаст сил и уверенности в себе (вот разве что само слово «труд» имеет немного негативную эмоциональную окраску. А сидеть без дела — это же ужасно скучно!). И помогать маме, да и вообще родным и близким людям, очень важно. А то, что главные герои — пионеры, как-то и не бросается в глаза (в отличие от «Королевства...»), наверно, потому, что политической окраски не чувствуется, окраска повествования исключительно нравственно-этическая.

Интересно, что в советской детской книге поднята проблема расизма (вот чего совсем не ожидала), причем очень оригинальным образом.

Вот даже не знаю, как описать свои впечатления.

Очень хочется поговорить о таланте и силе воли человека, о великом стремлении, о тяге к познанию, о целеустремленности, но это будет только одна из сторон книги.

Еще очень хочется поговорить о любви. На что только не способна подвигнуть человека любовь, но любовь ли это к другому человеку или это любовь к идее, мечте, придуманному нами образу, которому мы только придаем внешность другого человека, по сути случайного? И так ли уж не похоже на настоящую любовь желание жить вместе с любимым и растить с ним детей? Так ли уж пошло хотеть быть уверенной в финансовой защищенности (ведь дети хотят есть и даже очень талантливые рассказы, но не обмененные на деньги, голод не утолят)?

А еще хочется говорить о выбитой почве из-под ног. Если цель твоя перечеркнута, если цель становится недостижимой, потому что стала ясна ее иллюзорность, ее обманчивость, то сил нет ни на что, то остается лишь разочарование во всем. И как найти новый смысл, новую цель? И возможно ли вообще их тогда найти?

А еще не стоит сбрасывать со счетов эмоциональное выгорание. Масса потраченных сил, которые не приносят результата, убьют и радость творчества, и радость труда, и всякое желание что-то делать. И просто отдых, и запоздалый результат это выгорание не вылечат. А как же излечиться от этого?

Но загвоздка в том, что всё это по отдельности — это не про эту книгу, а всё это вместе — это про эту книгу, но я не очень-то верю, что всё вместе это может быть в жизни одного человека в одно и то же время.

Мне понравилась эта книга, я с интересом ее прочитала, но уж очень из ряда вон выходящая ситуация описана в ней, настолько, что не очень-то верилось в реалистичность происходящего. А еще, при всем таланте и трудолюбии героя, на мой взгляд, ему крайне не хватало самокритичности. А может, будь она в нем в достаточном количестве, ничего бы он не достиг? Или, наоборот, будь она в нем в достаточном количестве, он мог бы радоваться жизни? Как же Мартин Иден хотел избежать участи безрадостного мистера Батлера и как был уверен, что избежит ее, но собственная его участь, пожалуй, еще безрадостнее.

Я и понимаю, и не понимаю Мартина Идена и «Мартина Идена».

Ну, надо же, на самом интересном месте! Вот оно, это жуткое чувство, когда вы добираетесь до последних написанных строк. Это как «Конец ознакомительного фрагмента», только ни за какие шиши вы не сможете ознакомиться с полным текстом. И ведь даже ничего не смогла найти о дальнейшей сюжетной задумке. Хотя, конечно, можно ознакомиться с биографией Ибрагима и кое-что предположить, так что вряд ли сюжет был бы схож с версией фильма Митты.

Ну, а по прочитанному... Удивительно, как быстро перестраиваешься на этот несколько устаревший язык (больше всего спотыкалась на слове «нечаянный» в значении «неожиданный»), как легко и приятно читается этот красивый текст, сколько здесь подмечено деталей русского быта того времени, особенностей перехода с чисто русской на немецкую (т.е. чужеродную) культуру, как одни недовольны этим, как другие ратуют за это, и как в основном все живут в какой-то смеси культур. У меня даже сложилось впечатление, что после приезда Ибрагима из Франции в Россию поменялся стиль изложения. Во всяком случае текст не просто словами, а даже духом, каким-то ощущением передает смену страны. Вот это просто здорово. Я вообще очень люблю прозу Пушкина (с поэзией у меня отношения гораздо сложнее, но у Пушкина и поэзия для меня частенько хороша). Вот умеет он легко и просто писать об очень серьезных вещах. Жаль, очень жаль, что не закончена эта повесть.

Прочитала дочке эту свою любимую книгу детства (в детстве я ее два или даже три раза читала). Ох, как сейчас бросились в глаза вехи времени написания книги! Но дочери моей все равно понравилось, тем более она недавно стала школьницей, так что тема ей была близка. Больше всего ее удивило, что раньше были школы отдельные для мальчиков и девочек:)

А мне теперь с высоты моих лет сюжет не показался таким уж занимательным, но темы выбраны классные. Самая главная — что есть настоящая дружба и как нужно по-настоящему помогать друзьям. Друг не тот, кто покрывает проступки (вроде как не ябедничает, не выдает друга), а тот, кто не дает другу оступиться, а если уж тот оступился, то поможет ему выйти на верный путь. Мы должны быть более требовательны к тем, кто нам дорог, иначе мы их только испортим, развратим. Эта тема очень подробно обсуждается всю книгу и очень здорово.

А еще мне как учителю математики по образованию очень понравилось, как Носов описывал решение задач, точнее как Витя Малеев решал свои задачи по арифметике: там есть очень классные методические идеи.

Часто, смотря советские фильмы о молодежи, я думала: молодежь и в самом деле была такой или так было принято ее показывать? Вот и когда читала эту книгу, меня не покидала та же мысль. Вот не такие они, герои «Перекрестка», как нынешняя молодежь, как были мои ровесники в их возрасте. Даже прогуливая, даже нашкодив, они были другими — полными идеалов что ли. Даже не знаю, как эту разницу выразить. Но именно потому, что герои тем не менее далеко не примерного поведения, верится, что такими они и были. И кажется, что только такие люди и могли победить.

Последние главы страшные, конечно. Особенно выпускной, перемежающийся подготовкой немецкой армии к нападению, и падающая в постель счастливая уставшая Татьяна и одновременно с ней падающие первые бомбы на страну.

Книга поведала мне довольно много исторических мелочей о быте предвоенного времени, о школьном образовании и об изменениях в нем в связи с приближающейся войной, о некоторых особенностях призыва в армию и мобилизации в начале войны. Оказалось, что многого я не знала. Например, Сергей был освобожден от призыва в армию, так как его брат погиб в финской войне. Но больше всего удивило введение платы за образование в предвоенном СССР и «образовательная мобилизация» детей.

И насколько замечательный язык у автора: простой (но отнюдь не примитивный), понятный, но какой яркий, сочный, богатый, как достоверно переданы диалоги молодых девчонок и парней, старшего поколения — интеллигентного и рабочего. После «Перекрестка» начала читать современную книгу, так на стиль изложения плеваться хотелось: то и дело по два раза перечитывать мудреные конструкции фраз приходится. На контрасте особенно заметно.

Я люблю книги, связанные с медициной. Как художественные, так и научно-популярные. И эта книга захватила сразу, и даже ответ критикам был интересен, хотя и чуть меньше, чем основные записки.

Здесь и случаи из жизни, и сомнения и страхи врача, и его неумение, и серьезный анализ существующей ситуации в науке (глава об опытах над людьми с прививанием венерических болезней — даже детям — просто поражает), и обоснованные рассуждения о врачебной этике. И хотя прошло больше 100 лет и очень многое изменилось в науке: появилась доказательная медицина, на несколько порядков улучшились диагностические возможности врача и фармакология, заметно изменился быт людей и система здравоохранения, -- а всё равно все поднятые Вересаевым вопросы остаются актуальными. Взять хотя бы опыты над людьми, в том числе над детьми. Ведь это не в прошлом, это просто приняло другую форму, да и вряд ли этот этический вопрос может быть полностью решен. Например, как узнать без испытаний на детях (пусть даже на самой последней стадии испытаний), можно ли некий препарат использовать для лечения детей и в каких именно дозах? Или вопрос зарплаты врача: до сих пор врач государственных медицинских учреждений получает низкую зарплату и по уши загружен пациентами и бумажными отчетами. Я уж не говорю о вопросе, неведомом Вересаеву, — об оптимизации в системе здравоохранения.

И, наверно, самой большой неожиданностью для меня в этой книге стало то, что уже в то время Вересаев отмечает, что медицина не просто избавила нас от естественного отбора, а прямо ведет нас к вырождению, зачастую не давая возможности организму самому справиться с болезнью.

«Но ведь это же ужасно! Каждый день, вставая, впрыскивай себе под кожу порцию универсального антитоксина; а забыл сделать это – погибай, потому что с отвыкшим от самодеятельности организмом легко справится первая шальная бактерия.

Гигиена рекомендует не ставить в спальне кровати между окном и печкою: спящий человек будет в таком случае находиться в токе воздуха, идущем от холодных стекол окна к нагретой печке, а это может повести к простуде. Та же гигиена советует не производить зимою усиленной работы на холодном воздухе, так как при глубоких вдыханиях сильно охлаждаются легкие, что также может вызвать простуду. Но почему же не простуживается галка, спящая под холодным осенним ветром, почему не простуживается олень, бешено мчащийся по тундре при тридцати градусах мороза? Простуживавшиеся олени и галки погибали и таким образом очистили свои виды от неприспособленных особей, а мы не имеем права обрекать слабых людей в жертву отбору. Совершенно верно. Но в том-то и задача медицины, чтобы сделать этих слабых людей сильными; она же вместо того и сильных делает слабыми и стремится всех людей превратить в жалкие, беспомощные существа, ходящие у медицины на помочах.»

Не замечали, какой ворох лекарств частенько назначает врач при банальной простуде? Когда моя дочь заболевает и мне всё-таки приходится обращаться к педиатрам (это когда симптомы ОРВИ за три дня не прошли сами), некоторые из них, когда спрашивают «какие лекарства даете», широко раскрывают глаза от удивления на ответ «никакие». А с какой легкостью врачи выписывают антибиотики, не убедившись по анализу крови в наличии бактериальной инфекции или хотя бы не выждав положенные по инструкции 5 дней, я уж молчу о любви к антибиотикам самих обывателей. При мне одна мама просила врача выписать антибиотик ребенку, и врач сказала: «Хотите антибиотики? Хорошо, давайте выпишу.» Невольно запутаешься, кто врач в этой паре. Конечно, далеко не все врачи так поступают, но мне, к сожалению, такие попадались не раз.

Да, еще очень долго быть книге Вересаева актуальной, а не исторической.

Неожиданный Даррелл — в жанре мистики/ужаса. Ужаса я не испытала, но слушать книгу в исполнении Олега Булдакова было очень интересно: и сюжет хороший, и исполнитель, и музыкальное сопровождение книги отличное.

Мне не очень нравится в мистических книгах, когда что-то не объяснено. Это не претензия к Даррелу, при его композиции книги иначе было даже невозможно, а это претензия, в целом, к жанру, из-за чего я жанр этот вообще-то не жалую. Вот и здесь творится всякое необъяснимое с героями, что так и остается непонятным и неизвестным: кто был Гедеон, что с ним произошло и специально ли он заманил Питера в дом дядюшки или просто именно так потом развивались события, и что произошло с самим Питером и что он увидел в зеркале в самый последний раз. Как-то у меня без этого знания устойчивое чувство нехватки чего-то важного и нужного. Однако, это чувство, возникшее после последней строчки, а в процессе чтения всё было очень даже увлекательно.

Сначала мне очень нравилось. Я вдруг обнаружила у Дюма юмор и иронию, которую не замечала в детстве, когда зачитывалась его романами — тогда я в них ценила и осознанно замечала лишь увлекательный сюжет. С легким и добрым подтруниванием описаны приехавшие на работу в Россию французы, интересно показан Петербург — глазами приехавшего иностранца, который выхватывает крохами русские традиции и особенности быта. Всякие исторические анекдоты, рассказанные в книге учителем фехтования, тоже были весьма интересны. Вполне неплохо для художественной книги рассказано об убийстве Павла, хотя в этом произведении не очень понятно, зачем. Чтобы объяснить мрачные думы Александра? А к декабристам и к основной истории это какое имело отношение? Как-то связующий момент из книги выпал.

А потом для меня всё как-то сникло. Восстание декабристов, на мой взгляд, описано очень неудачно: очень сухо, почти как сводка происшествий. Совершенно непонятно из книги, какие идеи были у заговорщиков, что их не устраивало и каких именно перемен они хотели. Даже главный герой Анненков участвовал в заговоре лишь со скуки и не бросил всё это дело только из чувства долга перед друзьями. Похоже, у Дюма было недостаточно информации, и он просто не имел возможности разобраться в этом вопросе, вот и вышел из положения за счет скучающего главного героя.

А история любви Луизы и Алексея? Да Дюма с его талантом мог из этого сделать просто такую конфетку да завернуть ее в такой распрекрасный фантик. Ведь реальная история прототипов (Полины Гёбль и Ивана Анненкова) просто фантастическая и очень романтичная сама по себе, а в художественной книге можно было еще более лихо закрутить, подбавив эмоций, но нет.

И мне кажется, роман проиграл из-за того, что в нем вообще не отражен феномен жен декабристов. Вскользь упоминается лишь о приехавшей к мужу Трубецкой в конце, и всё. На мой взгляд, жены декабристов были бы интересны читателю сами по себе хотя бы как историческое явление. И на фоне поехавших за мужьями жен поступок Луизы смотрелся бы не хуже, а может, даже еще выгоднее: ведь у нее не было долга жены, она могла строить заново свою жизнь как ни в чем не бывало, возможный брак с лишенным всего Алексеем ничего ей не сулил даже в отдаленном будущем, да еще и от французского подданства она отказалась — сожгла все мосты.

Печальный конец этой истории ожидается с первых же страниц, но чтобы вот так...

Такое ведь нарочно не придумаешь, наверняка подобная история произошла на самом деле. И ведь никто не виноват, точнее каждый виноват самую малость, а значит, такой конец случаен, но и избежать его можно было только случайно. Какая-то ужасающая безысходность, а ведь казалось бы, солнышко в виде заветного ранчо уже выглядывало из-за тучи.

А был ли другой выход? Я не увидела, и герои не увидели. Но ужасней всего то, что многие люди, которые вроде бы не умственно отсталые, и даже неглупые, обладают тупейшей душой. Может, они и не люди вовсе, а те самые мыши?

«Кудряш и Карлсон посмотрели им вслед. Карлсон сказал:

- Чего это они сами не свои?»

Интересная детская фантастика, но что-то в ней очень не то.

Во-первых, смешение сказки (Волшебник, Забава и три богатыря) и научной фантастики про жизнь на других планетах в других созвездиях для меня было совсем неорганичным. Если Волшебник нужен был хотя бы, чтобы пояснить, как все попали на Утреннюю звезду, то остальные былинные персонажи явно были ни к селу ни к городу.

Во-вторых, развязка, которая наступила сама собой, по сути без всякого участия главных героев, — тоже не ахти как хорошо. Есть ощущение обмана: заманил писатель ярким действом, а оно вдруг неожиданно само по себе хорошо закончилось.

В общем, текст рассчитан лет на 12 (и главным героям столько же), а наивность сюжета лет на 6-8. Так что дочери моей в самый раз было такое послушать, ей понравилось)

Очень трогательная история. Но очень детская, потому что только ребенок, наверно, без всяких вопросов может ее слушать, радоваться за Надю, восхищаться слоном и воспринимать все как само собой разумеющееся.

А у меня всё время путались всякие мешающиеся вопросы.

Как шестилетняя девочка могла заболеть такой дикой апатией? Какие этому вообще могут быть причины в любящей и благополучной семье? Никакой предыстории, примите как данность, но принимается с трудом.

Почему слона обязательно надо было вести к Наде, а не Надю привезти к слону — это ведь намного проще, а в зверинце ее, может, еще и другие животные увлекли бы?

В какую сумму обошлось отцу это мероприятие? Понятно, что любящий родитель последнее отдаст, чтобы попытаться спасти ребенка или исполнить его последнее желание, но всё-таки интересно, каковы должны быть размеры этого последнего. И как же всё-таки хорошо быть состоятельным человеком, домовладельцем, да не какой-то там лачуги, а дома, где перекрытия и лестница могут выдержать слона, а коридоры, двери и лестница достаточно широки и высоки, чтобы слон мог подняться в гости на второй этаж.

В общем, прагматичность очень мешает получать удовольствие от таких светлых произведений.

И до чего же умный и добрый слон, а главное какой культурный: целые сутки провел в доме и ничего не испортил. Это вам вовсе не слон в посудной лавке.

P.S. Читала моя дочь недавно рассказ Михаил Коршунова «Хрустящие облака». Вот там тоже нужно было во что бы то ни стало вернуть интерес к жизни у девочки Алики из Малайзии. Она перенесла в Москве операцию на сердце, зимой, когда холодно и вокруг пугающий снег. И ее врач вспоминает рассказ «Слон» Куприна и с большим трудом находит слона для Алики. У Коршунова получилось не хуже, чем у Куприна. Только у Коршунова это не безграничная любовь отца, а безграничная человечность врача.

Замечательная книга, читала бы и читала ее, хотя к объему претензий нет, можно просто перечитывать ее снова и снова (что я и делала с некоторыми эпизодами). Судьбы героев настолько тронули меня, что герои стали как родные. Не так часто любишь героев книг, даже если сами книги нравятся. Многие называют эту книгу философской притчей, возможно, это и обосновано, но для меня она стала сказанием, преданием, легендой. Книга и рассказана языком певучим, как рассказывают предания. Поэтому мне очень захотелось узнать, есть ли какие-то исторические факты, лежащие в основе книги. Мне не удалось найти никакой информации о самом мосте. Маркиза де Монтемайор — лицо вымышленное, что меня немного расстроило, ведь автор утверждал, что письма маркизы — памятник испанской литературы и имя ее знает каждый испанский школьник. А вот актриса Перикола — реальное лицо, но вот родилась она через 28 лет после книжной даты обрушения моста. И вот еще такой факт, который, возможно, отразился в книге: сам Торнтон Уайлдер был одним из мальчиков-близнецов, его брат погиб при родах.

А вот если говорить о философском смысле книги, о смысле бытия, то... Я не до конца поняла Уайлдера, его мысль.

Итак, брат Юнипер, увидев гибель людей на мосту, задался вопросом: почему именно они? Желая доказать осмысленность бытия, неслучайность гибели людей на этом мосту (а также и в других трагедиях, например, смерти от голодного мора в деревне) он собирает сведения о погибших. Он пришел к выводу, что в этой катастрофе злые — наказаны гибелью, а добрые — рано призваны на небо, т.е. вознаграждены. Но брат Юнипер и сам не был уверен в правильности своих выводов. Хотя ведь таким образом можно толковать любые смерти. Разве это не универсальный вывод для промысла Божьего?

Судьбы героев нам рассказывает, однако, не брат Юнипер, а автор, который знает о них каким-то образом больше, чем монах-франциканец. Все герои к моменту гибели завершили определенный этап своего жизненного пути, отказались от прежней дороги (прежней любви) и были на пороге нового пути, новой жизни. Но почему же они погибли? Новый путь неверен? Нельзя было отказываться от прежнего? Автор не дает прямого ответа, он даже не формулирует свои выводы.

И что же в итоге? Божий промысел или случайность — гибель людей на мосту? А в итоге Уайлдер предлагает третью трактовку: только любовь имеет смысл, одна любовь порождает другую любовь, и лишь в любви спасение. Но если всё свелось к любви, то причем же тут обрушение моста и все изыскания вокруг этого события? Что-то я тут не улавливаю. Наверно, как-нибудь перечитаю книгу.

P.S. Есть очень хорошее аудиоисполнение этого произведения (Е.Терновский, Е.Морозова, А.Хорлин) с замечательным музыкальным сопровождением.

Мери Шелли поставила в своем произведении очень серьезную проблему научной этики, ответственности ученого за свои изыскания, а также проблему любви к своему творению. Ставил ли кто-либо такую проблему до нее? Я не слышала. И это было здорово.

Но вот романа-ужаса для меня не получилось. Как-то не ужасало меня описание чудовища, не нашла я в нем ничего демонического. Только сострадание к несчастному отвергнутому всеми существу я чувствовала. Меня даже его преступления не ужасали: трудно не совершить чего-то ужасного, когда от тебя только этого и ждут, когда тебя самого готовы бить только за твой страшный вид. И логики автора мне не хватило. Например, почему Франкенштейн не был обвинен в убийстве своей жены? Там ведь других подозреваемых просто и быть не могло. Чудовища ведь никто не видел, а Франкенштейна нашли у тела убитой жены.

Мне очень жаль чудовище и я возмущена его создателем Франкенштейном. Странный ученый — создает то, от чего самому тошно, чего сам ужасается еще в процессе создания. Отчего бы ему было не создать существо менее ужасное: ростом с обычного человека, обычных пропорций — тогда его могли бы воспринимать просто как больного. Или отчего было бы не сделать его совсем маленьким и нестрашным, а просто противным, раз уж красота не выходила? Но нет, мы полны гордыней: создавать, так что-то грандиозное, и втайне ото всех, чтобы все лавры только нам. Вот и доигрался. Сам испугался до смерти того, кто получился, сам от него сбежал. А потом вел себя как очень малодушный человек даже с теми, кто был ему дорог, кого он будто бы хотел защитить, а на деле просто подставил. Когда судили невиновную Жюстину, Франкенштейн слова не сказал о своем творении (хотя бы как о подозрительном демоне, которого видел в горах), чтобы хоть как-то попытаться спасти невинного человека. Ну, как же, ему ведь не поверили бы, за сумасшедшего приняли бы. Подумать только, своей невесте он объявил, что у него есть страшная тайна, которую он ей обязательно раскроет сразу после свадьбы. А почему не до? Может, она бы после такой тайны не захотела бы за него выходить? А если бы захотела, так может быть могла бы помочь советом и делом? Что же сразу после венчания хотя бы не рассказал всё? И как можно после свадьбы было оставлять свою жену одну беззащитной, а самому гулять по закоулкам гостиницы: где же это спряталось чудовище?

И почему сам создатель был уверен, что его творение обязательно злобное? Почему он не попытался после рассказа так называемого демона, например, отыскать Феликса и его семью, чтобы убедиться в доброте своего создания или его лживости? Почему в голове создателя было только зло и нежелание помогать? И почему твердое намерение уничтожить чудовище возникло только после того, как были потеряны все близкие?

Захватывающая книга. Жуткие вещи. Вечные вопросы.

Где грань в научных экспериментах, которую нельзя переходить? Как решить этические проблемы биологии и медицины? Когда-то под страхом смерти было запрещено вскрывать для изучения трупы, а когда-то проводили вивисекцию без обезболивания, когда-то экспериментировали над живыми людьми (в т.ч. без обезболивания) по заказу правительства. Где грань, которую нельзя переступать даже с целью развития физиологии, медицины, фармацевтики?

Вот доктор Моро спокойно проводил вивисекцию животных без обезболивания и считал это совершенно нормальным для исследования пластичности живого организма, его вовсе не трогали страдания животных, это ведь просто животные, а страдание их так ничтожно, когда на другой чаше весов наука, исследование, открытия. Но он никогда не проводил экспериментов на людях, для него здесь была грань. А в концлагерях не было даже этой грани, но и там была грань, хоть и другая: эксперименты только над врагами (по политическим взглядам, по национальности, по сексуальной ориентации и т.д.)

А какая грань всё же верная? и есть ли такая вообще? И так ли уж сильно отличаются люди и животные?

«Я нигде не мог укрыться от людей; их голоса проникали сквозь окна; запертые двери были непрочной защитой. Я выходил на улицу, чтобы переломить себя, и мне казалось, что женщины, как кошки, мяукали мне вслед; кровожадные мужчины бросали на меня алчные взгляды; истомленные, бледные рабочие с усталыми глазами шли мимо меня быстрой поступью, похожие на раненых, истекающих кровью животных; странные, сгорбленные и мрачные, они бормотали что-то про себя, и беззаботные дети шли, болтая, как обезьянки. Если я заходил в какую-нибудь церковь, мне казалось (так сильна была моя болезнь), что и тут священник бормотал «большие мысли», точь-в-точь как это делал обезьяно-человек; если же я попадал в библиотеку, склоненные над книгами люди, казалось мне, подкарауливали добычу. Особенно отвратительны для меня были бледные, бессмысленные лица людей в поездах и автобусах; эти люди казались мне мертвецами, и я не решался никуда ехать, пока не находил совершенно пустой вагон. Мне казалось, что даже я сам не разумное человеческое существо, а бедное больное животное, терзаемое какой-то странной болезнью, которая заставляет его бродить одного, подобно заблудшей овце.»

Фицджерльда я начала читать случайно. Когда я еще училась в старших классах, мама купила пару книг с его рассказами. И через некоторое время я эти рассказы прочитала. К стыду своему, я не помню ни одного, но они мне понравились, и, вдохновленная ими, я купила «Ночь нежна», которая, в общем-то, тоже понравилась, хоть и не так, как рассказы. А еще через несколько лет я приобрела «По эту сторону рая», которая заметно поохладила мой интерес к автору.

«Великий Гэтсби», к сожалению, не тронул меня. В общем-то, книга понравилась, но понравилась как-то тускло. Автор для меня как-то слишком долго запрягал (сократить бы первые две главы раза в два). Герои меня не тронули совсем. Жизнь они ведут блестящую снаружи и унылую внутри. Им скучно, включая мужчин, у которых вроде бы есть дело (работа). Такое впечатление, что они убивают время, а значит, убивают себя.

В Гэтсби ничего великого я не увидела. Он, конечно, целеустремленный, волевой, в какой-то мере талантливый. Но! Мне показалось, что он стыдится своего происхождения, не дорожит родителями. Его отец как реликвии показывает предметы, связанные с сыном, с гордостью говорит о том, что сын купил ему дом. Но часто ли сын приезжал к нему, часто ли звонил? А думает ли Гэтсби о сбитой женщине, о ее близких, хоть что-то шевельнулось в его душе в связи с этой катастрофой? Там одна мечта о Дейзи и ожидание Дейзи, и ничего больше в его душе нет. Рассказчик сокрушается, что никто не пришел на похороны, но ведь не только Гэтсби оказался забыт всеми его многочисленными гостями, ведь и его самого эти гости не интересовали, они были для него лишь массовкой, всё это был фейерверк для Дейзи. Единственный пришедший из бывших гостей Гэтсби пришел только потому, что соприкоснулся случайно с душой хозяина, увидев в его библиотеке книги и обнаружив, что они настоящие и читаны хозяином.

В книге меня тронул только один эпизодический герой — Уилсон. Он был настоящим. Жизнь его тоже уныла, да еще и не блестяща, но он способен на истинное переживание. Я не одобряю его поступок, но именно этот поступок говорит о том, что Уилсон жил, и что он любил свою жену, и что не представлял, как жить по-другому. А много ли Том переживал о своей любовнице? А много бы он переживал, если бы на месте миссис Уилсон оказалась Дейзи?

Это история, похожая на литературный анекдот, касается довольно серьезного вопроса для того времени в России — еврейского вопроса. Но я не услышала здесь отношения Лескова к этому вопросу, каких-то его предложений или критики. Форма выбрана развлекательная, но это как-то не очень меня развлекло. И на сатиру не было похоже. Непонятно, кого или что высмеивает автор, а кому сочувствует. Как-то он здесь по всем проехался, причем не очень ясно, можно ли обобщать характер героя той или иной национальности на характер всей национальности, или нужно обобщать происходящее на существующие армейские методы воздействия на солдат.

Евреи всех подкупают, всячески пытаются уйти от военной службы, готовы ради этого даже терпеть постоянную порку и мордобитие. Но при этом даже на службе в армии умудряются работать и заработанное отсылают семье. Вроде как гаденькие они, а вроде как молодцы, берите c них пример. Украинец, т.е. хохол, подставляет поляка; поляк да немец только пороть умеют, а головой не думают; русские здесь разные, да тоже абы кто — набожный дурачок Рослов, косящий под француза Полуферт, и Мамашкин – смекалистый, да пьянчуга, всё свое спускает; батюшка – дурачок-дурачком, но хоть понимает, что процесс крещения сам по себе ничего в человеке не меняет. В общем, не жизнь, а анекдот, а если без анекдота, то всё плохо.

С первых страниц я просто влюбилась в книгу, правда, вторая половина оказалась для меня уже не столь интересной, но всё же.

Для меня это произведение оказалось очень цельным, несмотря на то, что отдельные главы почти никак не связаны между собой. Хотя некоторые истории интересны были бы и сами по себе: больше всего из таких запомнились «Земляне», «Третья экспедиция», «И по-прежнему лучами серебрит простор луна...», «Эшер II», «Марсианин», «Безмолвные города».

Марсиане в хрониках постоянно разные, в отличие от землян, эти-то имеют постоянный образ, а вот марсиане... То они очень похожи на землян («Илла» и «Земляне» — те же страсти, та же логика, тот же конвейерный подход к явлениям). То они очень умные, хитрые, нестандартные аборигены, очень слаженно с какой-то изощренно-гуманной жестокостью защищающие свою планету от непонятного вторжения («Третья экспедиция»). То они — образ, о котором мы не можем не думать, и тогда марсианина может убить просто любовь многих разных людей, расщепляющая его на множество любимых образов («Марсианин»). То они вообще какие-то странные, непонятные, готовые погибнуть непонятно ради чего («Мертвый сезон»).

А вот земляне — завоеватели-варвары, совсем не злые, но немного туповатые, недальновидные, некультурные, не желающие ничего понимать и знать, кроме своих потребностей. Довели свой мир до того, что почти все хотели сбежать на Марс, а кто не сбежал, те довели Землю до уничтожившей ее войны. И вот тут я не поняла мысль Брэдбери: если бы я на Марсе узнала о ядерной войне на Земле, о ядерных взрывах, которые с Марса было видно, я бы ни за что не полетела на Землю, даже если бы у меня там родители остались (разве тут уже чем-то поможешь? кого-то спасешь?). Но все поселенцы тут же сорвались и помчались туда (зачем?). И Марс опустел. И вот, казалось бы, возродись исконный Марс, где вы, уцелевшие марсиане? А их почему-то не видно. В начале было две цивилизации, а в конце ни одной: Земля случайно так уничтожила одну, и Марс не помог уберечь другую.

И снова бегут уцелевшие земляне на Марс, только теперь, чтобы быть не поселенцами, а стать новыми марсианами. Здесь, безусловно, есть надежда на новую жизнь, но какая-то хиленькая.

Интересные фантазии, интересные мысли, во многом неожиданные для меня, но во многом близкие.

Почему-то я рассчитывала на что-то юмористическое, ну или в крайнем случае на трагикомедию. А получила такую грустную историю: ни в коем случае не унылую, не драматичную, не трагичную, а именно грустную. Начиналась все весьма неплохо: выпала Тевье большая удача, да, видно, выпадает такое только раз в жизни. Но Тевье никогда не унывает, он мудро переносит все тяготы жизни, подтрунивая над собой и находя в утешение цитату из Талмуда. И вот от этого как-то острее чувствуется его нелегкая судьба. Но Тевье грех жаловаться, ведь награжден он прекрасной женой, с которой всю жизнь жил душа в душу, с которой они вырастили семь здоровых красивых дочерей, и каждая с решительным характером, и все дочери очень любят своего отца и преданы ему, и каждая прожила ту жизнь, какую сама себе выбрала, и не сетовала на судьбу. Чего еще желать? Чтоб каждая была богата? Чтоб каждая была верна вере своих предков? Чтоб каждая жила с любимым мужем? Чтоб каждая жила близ отчего дома, а не где-то на краю света? Чтоб каждая просто жила в конце концов? Чтоб не пришлось на старости лет по чьей-то указке продавать отчий дом и идти куда глаза глядят? Да видно, мир так устроен, что не бывает всё и сразу, даже если желания твои самые простые. И так щемило сердце за Тевье и его семью, с каждой главой сильнее и сильнее.

P.S. И что же это за мир такой, в котором твои добрые соседи приходят и говорят, что пришли тебя бить, хотя ничего против тебя лично и не имеют и знают тебя как честного трудягу, но ведь если они у тебя хотя бы стекла в доме не повыбьют, то их оштрафуют. И ведь описать более мягкую форму погрома Шолом-Алейхем вряд ли бы смог. А и от этого не по себе становится. Что уж говорить о том, как эти погромы обычно проходили — тут уже не до имущества, тут бы самим живыми остаться

Как же я любила фильм по этой сказке в детстве! И как же трудно было достать книгу в библиотеке тогда!

Прочитав знакомый сюжет сейчас, я была приятно удивлена, что книга меня захватила. Вот если бы еще вехи времени про пионеров и любимую страну не торчали торчком — цены бы книге не было. Я вообще спокойно отношусь к таким вещам в советской литературе, но здесь они именно выпирали: например, Оля сняла одежду пажа и осталась в школьном платье с пионерским галстуком (это уже после пары ночей и переодеваний в королевстве, после купания в горной реке, куда она вынужденно нырнула). Ну, как-то это слишком. А вот сама сказка — просто класс — интриги, приключения, опасности, и победила всё дружба, смелость и находчивость.

Очень странный пролог, который не имеет вроде бы отношения ни к сектантству, ни к Иерусалиму, но имеет прямое отношение к характеру шведов, о которых будет весь этот роман. Герои стараются жить согласно велению Господа, поступать по справедливости, как должно, и в основном эти намерения приводят их к бедам. В душах их смесь веры, любви к ближнему, суеверий, предрассудков, заблуждений. И каждый раз главных героев автор всё же выводит к добру, любви и счастью. Или не автор, а промысел Божий?

Это очень сложная книга. Ее герои удивляли меня постоянно своими странными поступками (довольно жестокими подчас по отношению к тем, кого они любили) и в то же время своей добротой, желанием поступить справедливо, даже своей жертвенностью ради близких. Но всем им по-моему очень не хватало желания слышать другого. Все они старались прислушаться к гласу Бога, а прислушаться к своему близкому и дорогому человеку не пытались. Сельма Лагерлеф настолько ярко показывает, как можно всё что угодно подогнать под Божий промысел.

А вот и Иерусалим (как описывает его автор):

«Здесь находятся великолепные миссионерские школы, ученики которых пользуются бесплатным обучением, питанием, одеждой и содержанием только для того, чтобы легче было завладеть их душами. Здесь высятся миссионерские больницы, в которые больных прямо-таки заманивают, чтобы нежным и заботливым уходом обратить их в свою веру. Здесь устраиваются собрания и диспуты, на которых идет ожесточенная борьба за души.

Здесь католики клевещут на протестантов, методисты дурно отзываются о квакерах, лютеране восстают против реформаторов, а русские — против армян. Здесь гнездится зависть, а всякое милосердие изгнано. Здесь религиозный философ сомневается в Искупителе, а правоверный спорит с еретиком. Здесь все друг друга ненавидят во славу Божью.

И здесь-то находишь то, чего искал. Здесь Иерусалим — охотник за душами, Иерусалим — злоречия, лжи, клеветы и порока. Здесь преследуют без пощады и убивают без оружия. Вот этот-то Иерусалим и убивает людей.»

Этот Иерусалим многих поглотил, Иерусалим здесь — весь мир в миниатюре, такой мир убивает людей. Но ведь есть и другой мир, который дает жизнь. Святой может быть и родная земля Далекарлии. И где же он тот Иерусалим, который так ищешь?

Я, как и Стейнбек, не верю в судьбу, я верю в то, что чем бы нас ни наградила наследственность, в каких бы условиях мы ни жили, каждый наш поступок — это только наш собственный поступок: выбор за самим человеком, хотя на него и оказывают влияние обстоятельства. Но только влияние, из обстоятельств ничего еще не следует жестко определенно.

И все мы рождаемся с хорошим и плохим в себе, это есть сразу, чего-то больше, чего-то меньше, что-то лучше разовьется в процессе взросления, что-то хуже, но есть сразу и то и другое. И история Каина, которую Стейнбек обсуждает и иллюстрирует в романе, подтверждает это мнение: мы все от Каина, мы не можем быть абсолютно праведными, но можем и должны управлять собой, выбирать и отвечать за свой выбор.

Но вот некоторые сюжетные ходы меня удивили.

Например, «хороший» Адам при получении наследства плевать хотел на то, честным ли путем его отец разбогател (в отличие от «плохого» Карла), а вот деньгами своего сына побрезговал, ведь спекуляции Кейла сродни воровству на его взгляд. И почему мудрый Ли не предостерег об этом Кейла? Странно это всё.

Мне понятно, почему все больше любили Арона, чем Кейла, пока они были маленькие. Но почему Арона и потом любили больше, когда они стали подростками, а потом и юношами? Неужели только неопытная девочка Абра разглядела, что Арон живет в своем мире, всех в прокрустово ложе этого мира укладывает и знать не хочет о том, что что-то в него может не уложиться? С каких пор такой махровый эгоцентризм считается добродетелью, стремлением к чему-то хорошему? Этот Арон вообще ни о ком не думал, кроме себя, и милый агнец? А Кейл, который в состоянии смотреть в глаза действительности и творить поступки, делающий порой подлости, но здорово корящий себя за них в последствии, — так себе человек? Ну есть в нем подленькое и злое от природы, но в нем и внутренний стержень есть, только кроме него самого никто этот стержень и укрепить-то не поможет. Как хорошо, что встретилась ему мудрая не по годам Абра!

И спасибо Стейнбеку за очень счастливый финал (на мой взгляд): все жуткие сильные личности да слабохарактерные ложнодобродетельные человечки отправлены на тот свет, а достойные остались жить. И да помогут они друг другу в трудную минуту, а их будет в жизни совсем немало.

Мне очень было интересно читать про семью Гамильтон. Поскольку имена членов семьи Стейнбека по материнской линии не были изменены, то думаю, что всё описываемое про них было на самом деле, но так ли это? Вдруг какие-то истории придуманы или являются только семейными преданиями, а на самом деле было не так. Хотя здесь я склоняюсь к мысли, что всё было именно так. А вот семья Трасков... Здесь, очевидно, много вымысла, но основа сюжета — факты? Ведь как писал сам Стейнбек, он изучил биографию Траска досконально, но не было ли это всего лишь фигуральным выражением? Был ли Адам Траск на самом деле? Была ли у него хотя бы примерно похожая судьба на судьбу героя книги?

Интересный прогноз на будущее образования: раз — и ваш мозг запрограммирован, и вы дипломированный специалист. Причем хороший специалист, а не как у нас сейчас — диплом есть, а специалиста-то и не видать частенько. Вроде бы здорово. Но вот только вы со своими знаниями устареваете примерно с такой же скоростью, как последняя модель нынешнего смартфона, а перепрошивка вам вряд ли светит. И вот это странное какое-то упущение. Почему-то повышение квалификации так дорого, что просто невыгодно. А учиться-то никто и не умеет. И вот в этой связи я совсем не поняла, чем занимаются дети до 18 лет, если не учатся — тупо плюют в потолок в ожидании дня знаний?

Но кто-то же всё-таки создает эти знания, создает программы по передаче этих знаний. Кто-то способен учиться сам, потому что просто хочет этого, кто-то способен создавать новое. Но как же жестоко этот способный отбирается. А с другой стороны — Ломоносовым не становятся, им рождаются, так что здесь и в самом деле очень важно не обознаться. Вот только такой Ломоносов вынужден до 18 лет полностью бездействовать — непозволительная трата времени, на мой взгляд.

И в очередной раз, теперь под эту книгу, я поплевалась на модный ныне компетентностный подход. Может, это я, конечно, ничего в нем не понимаю, но на мой взгляд, никого, кроме хорошего приспособленца с плохими знаниями по этому подходу мы получить не сможем. Ломоносов, конечно, всё равно пробьется, а среднестатистический выпускник вуза будет и не особо специалистом и не особо творчески развитой личностью. Так что, может, Азимов и правда неплохое будущее для образования и науки придумал: всё лучше, чем то, что сейчас у нас в образовании происходит?

Ух, как мне понравилось начало книги! До жути, оказывается, соскучилась я по языку книг викторианской Англии, да и сюжет вроде бы обещал интересное развитие. Но вторая половина книги меня разочаровала. Вроде бы должно было начаться самое интересное, кульминация романа, а она оказалась совершенно бездеятельной (можно так сказать о кульминации?), смазанной, бесцветной. Думаю, не зря автор не опубликовала этот роман при жизни, хотя других ее романов я не читала пока. Но разные экранизации «Джейн Эйр» видела, и судя по ним, книга эта должна быть яркой, чего совсем нельзя сказать об «Учителе».

Главный герой — довольно неприятная личность, как по мне. Он позволял себе довольно странную манеру поведения, граничащую с грубостью, резкостью, пренебрежением в общении с людьми, которые вообще говоря ничего плохого ему не сделали и ничего не были должны, были его начальниками или благодетелями (хоть и непрошенными), и при этом весьма доброжелательно с ним всегда вели себя. Они, конечно, далеко не были идеально нравственны, но и ничего такого уж предосудительного не совершали, однако наш герой чуть ли не в презрительной форме вел себя с ними и ему сходило это с рук. Какое-то жуткое высокомерие, не понятно на чем основанное. Посудите сами, за всю книгу он хорошо отозвался только об одном человеке, не считая своей ученицы-невесты-жены, о которой первоначальное его мнение было не особо лестным, кстати. Обо всех не англичанах он отзывается как-то пренебрежительно: все они порочны в его глазах априори, в отличие от англичан, которые обладают какими-то особыми качествами (возможно, это взгляды самой Ш.Бронте), но при этом ни одного реального достойного англичанина, по мнению героя, мы так и не увидели. В итоге у героя-учителя появляется друг англичанин, но на протяжении всей книги этот будущий друг вызывает только недовольство и неприятие учителя (за то, что прямолинейно говорит ему в глаза правду и оказывает неоценимые услуги, когда его не просили об этом).

Этот друг, Хансден, в этой книге был единственным интересным и ярким героем, а его недостатком можно назвать только некоторую бестактность и навязчивость, но он добр, бескорыстно помогает мистеру Кримсворту (учителю), умен, обладает юмором.

Что касается избранницы мистера Кримсворта, то она безусловно, хороший и интересный человек, но вся ее интересность раскрылась по сути только в споре с Хансденом, тогда как с учителем она показывала себя усердной, способной, но серой покорной мышкой.

Я была очень удивлена сценой предложения руки и сердца. Никогда не встречала ничего подобного в классических романах. На мой взгляд, мистер Кримсворт повел себя крайне невежливо, мягко говоря, но может быть, Ш.Бронте мечтала именно о таком порывистом мужчине-охотнике-покорителе?

Роман во многом хорош и интересен. В частности, интересны многие моменты, связанные с обучением и воспитанием школьников: и особенности организации школ-пансионов и работы учителей в то время, и просто взгляды автора о методах воспитания, которые она высказывает словами главного героя, его поступками, вознаграждая его успехом в учительском деле. Но, пожалуй, автору не хватало еще писательского мастерства: главный положительный герой — довольно неприятен, любовная линия очень смазанная — а ведь ей посвящено несколько глав.

И почему я в детстве не любила Куприна? В последнее время Куприн меня исключительно радует. Как написано, какой чудесный слог, и интересно! Хотя я и не всегда разделяю позицию автора (или не всегда понимаю) и героев, но читать очень нравится.

Вот и здесь весьма необычная героиня, я бы сказала — мужская мечта. Не разделяю ее позиции по поводу отношений мужчины и женщины, но не восхититься Марией трудно. Но человек привыкает ко всему и неизбежно то, что в его жизни приобретает признак постоянного, начинает воспринимать не как что-то чудесное, а как должное, само собой разумеющееся. И вот Мария стала для главного героя, ее любимого Мишики, тем самым должным, ну, или почти стала. Разве он ее разлюбил? Нет. Стал хуже относиться? Нет. Но пропало то восхищение, ощущение счастья, счастливой случайности, придыхание.

«Постепенность и привычка – жестокие обманщицы: они работают тайком.»

Убедившись в этом, Мария оставила его навсегда. Я бы так не поступила, потому что не смогла бы и потому что считаю неправильным в такой ситуации так поступать. Я ориентирована на семью, на стабильность, на уверенность в завтрашнем дне. Я уехала бы на время, чтобы соскучился, чтобы чуть отвык, но обязательно бы вернулась. А Мария — это сиюминутное чувство, сиюминутное желание, эмоция, Мария не могла позволить отношениям с мужчиной превратиться из любви в привычку и пресекла это превращение в самом его зародыше. А ведь как это нелегко — разорвать навсегда, когда не твое чувство пресыщается или гаснет, а того, кого ты так сильно любишь.

«Или, например: вот прошло некоторое время, и скучны тебе стали, приелись мои ласки. Вместо праздника любви наступили утомительные, мутные будни. Скажи мне прямо и просто, как другу: прощай. Поцелуемся в последний раз и разойдемся. Что за ужас, когда один не любит, а другой вымаливает любовь, как назойливый нищий!»

Мне не в чем упрекнуть главного героя. Куприн очень точно и подробно описал, как трансформируется чувство, какие неожиданные мелочи могут на это влиять, как то, что еще вчера восхищало и радовало, сегодня почему-то начинает раздражать. Мы не можем управлять своими чувствами и не можем повернуть время вспять и переиграть даже минутку своей жизни, вот в чем грустная неизбежность.

P.S. И конечно, кроме основной темы у Куприна много эпизодических. Особенно было отрадно читать о русском эмигранте, способном к самокритике и критично относиться к некоторым русским особенностям, после задаваки учителя-англичанина Бронте.

Я не так много читала Чехова, но даже его юмористические рассказы частенько наводили на мысли о том, как же мерзок этот мир людей. Для меня от Чехова веет каким-то беспросветным пессимизмом.

Вот и в этой повести трудно найти положительного персонажа, который бы подавал надежду на то, что есть и что-то светлое в этом мире.

Наверно, я черствый сухарь и циничный скептик. Книга мне понравилась, нашла эмоциональный отклик, но герои, точнее образ героини остался мной совершенно не понятым, показался совсем неправдоподобным.

Герой. Как всегда у Достоевского, герой немножко псих. Человеку 40 лет, а он совершенно не умеет общаться с людьми, хотя в «бизнесе» это ему не мешает. До чего же он любит играть в «партизан и разведчиков». Сам тайком выведал информацию о девушке — это еще ничего, а для того времени и обстоятельств даже вполне нормально. Но скрыть намеренно всё о себе, ожидая, что 16-летняя девочка должна всё сама о нем без слов понять... Как такая бредовая мысль могла вообще у человека с приличным жизненным опытом появиться? Он вообразил себя благодетелем для нее (некрасиво, но очень жизненно), ожидал в ответ благоговейной благодарности и кроткого поведения, но не получил. Он любил ее всё больше и больше, и, наконец, после долгой пытки холодным молчанием и внешне равнодушной сдержанностью, обрушил на бедную девушку поток своей страсти, чувств, эмоций, поклонения. Плохой он человек? Нет, хороший, способный на бескорыстные поступки, заботу, прощение, он не принимает скоропалительных решений, а готов выяснять все обстоятельства, чтобы решение его было справедливым и верным. Но до чего же он непростительно глуп в личных отношениях. Жизнь наказала его за эту глупость, справедливо наказала. А мне всё же жаль его.

Героиня — кроткая? Ни капельки кротости в ней я не увидела. Она казалась такой поначалу герою. Но кроткая безропотно слушалась бы теток, а не пыталась устроить жизнь свою по-своему, кроткая не топала бы на мужа ногами, не уходила бы из дому одна, коль уж муж ей это запретил еще до свадьбы и она на такие условия согласилась. Кроткая не наводит заряженный пистолет на спящего мужа. Кроткого в ней ничего нет. Другое дело, что она девушка скромная, искренняя, честная. Если бы она наложила на себя руки, когда муж ее молчал, не откликался на ее нежные порывы (которые вряд ли были искренними, но она пыталась быть хорошей женой по мере своих сил), я бы поняла. Под таким эмоционально холодным гнетом почувствуешь невольно безысходность. Я бы поняла, если бы она тогда из окошка вышла. Но она это выдержала и к этому приспособилась, и даже решила, похоже, что всё вполне неплохо. Но тут вдруг любовь и страсть как гром среди ясного неба. И от кого? От мужа, который презираем (а собственно, за что?). Есть чего испугаться, да уж, и нелегко решить, как же вести себя дальше, но не могу я понять, что в этих обстоятельствах такого убийственного. А убить себя со святым образом в руках в этой ситуации — это мне вообще недоступно. Достоевский в «Дневнике писателя» назвал подобное самоубийство кротким, но я в самоубийстве, которое Достоевский показал в «Кроткой», кротости почему-то не вижу. Что настолько невозможное случилось с героиней — я не поняла, черствый я сухарь.

Что-то в это очередное прочтение восторгов у меня поубавилось:) Старшему сыну эту книгу я с бОльшим удовольствием читала, чем сейчас дочери. И не могу вспомнить, читала ли я эту книгу в детстве. Не помню ее, один мультик в голове. Но всплывает какое-то подобие детского воспоминания о солнце на потолке и как все в доме загорают. Наверно, всё же читала, а вернее папа мне читал:)

Очень здорово иметь друзей, любить зверей и заботиться о них, замечательно быть таким самостоятельным ребенком, как дядя Федор (только из дома, детки, не убегайте), и плохо быть таким вредным, как Печкин. И вообще, умейте радоваться жизни и получать удовольствие от дел по хозяйству:) Вот, пожалуй, и все мысли этой книги. Просто, доступно, понятно и весело.

Очень юморная книга, и в этом смысле очень классная. Очень простой язык — наверно, для детской книги тоже хорошо, ведь ребенку, только начинающему читать книги самостоятельно, будет легче справиться. Но так как я книгу читала дочери вслух, то как-то простовато показалось.

Но, мне кажется, что мультфильм вышел удачнее, чем книга. И все не вошедшие в мультик книжные эпизоды — так себе, на мой взгляд. Так что рискну предположить, что книга жива до сих пор по большому счету благодаря мультику и ностальгирующим родителям.

Это, наверно, первая детская книга из прочитанных во взрослом возрасте, от которой я находилась в восторге с первой до последней страницы. И почему я ее в детстве не читала? Я ведь смотрела экранизацию этой истории, и мир животных в детстве меня интересовал, но читала я как-то всё о другом. Зато теперь я вместе с дочкой получала удовольствие, читая книгу и рассматривая всяких встречающихся Карику и Вале насекомых и пауков на фото и видео в интернете. Лучше поздно, чем никогда. Кстати, сейчас хоть в интернете всех увидеть можно, а ведь раньше с этим было намного сложнее, и книга наша (мы читали взятое в библиотеке именно это издание с кораблем) хоть и иллюстрирована, но графикой (ребенку всё же хочется цвета), да и самих картинок мало. Сейчас есть ярко и богато иллюстрированное издание, но очень дорогое, но, может, и куплю дочке, если соберется перечитывать книгу уже сама.

Мне очень понравилась форма подачи всего познавательного материала: очень живо, в очень естественных диалогах детей с профессором (мне только придет в голову какой-то вопрос и тут же его задают Карик или Валя), а когда герои становятся сами участниками непосредственной жизни насекомых — их добычей, или их покорителями, или пользователями их запасов — так вообще не оторваться. Стать живыми консервами для личинки осы-эвмены, захомутать жужелицу или полетать на шмеле — тот еще экшн!

И вот разве что физические условия микромира (в частности, силы поверхностного натяжения жидкостей) здесь как-то не очень учтены. Но на фоне всего остального это такая мелочь!

Классная книга на века!

Маркес умеет меня очаровать, умеет написать о самом мерзком красиво, что не оторваться. Хотя я вряд ли могу сказать, о чем эта книга, в чем ее главная мысль, хотя сюжет пересказать довольно просто. Возможно, самое главное здесь — заглавные образы. Очень колоритная бабка, победитель по натуре, умеющая подчинить себе чуть ли не всех встречных, и да, очень жестокосердная с сочувствующей манерой разговаривать. И Эрендира — антипод своей бабки, но, видимо, только до поры до времени. Простодушная ли? Это всё же вряд ли. Но Эрендира вся во власти бабки, несмотря ни ни какие мучения, на которые эта бабка обрекла свою внучку. Эрендира могла сбежать, могла убить бабку, но для всего этого чаша ее души должна была сначала переполниться, а чаша души у нее очень глубокая. И всё-таки в Эрендире просыпается постепенно что-то решительное и самостоятельное, что-то от своей бабки.

А если не об образах, а сухо о проблемах в сюжете, то здесь во всей красе описано жестокое рабство несовершеннолетней девочки от своего законного представителя. Даже монастырь с тяжелым послушанием казался Эрендире чуть ли не раем. Но даже и монастырь не смог противостоять бабке. И на всеобщее обозрение в позорную клетку Эрендиру вытащили не потому, что она занимается недостойным делом, а потому, что создала жесткую конкуренцию другим девицам аналогичного поведения. Вот такая цивилизация описана Маркесом, причем, как он упоминает, случай с клеткой он наблюдал воочию вместе со своим другом (реальным).

Ужасный мир, и не только потому, что одни жестоко паразитируют на других, а и потому, что завтра вчерашние страдальцы сами станут паразитами.

огда-то давно я смотрела экранизацию, уже плохо помню сюжет, только самую основу. Но это мне совсем не помогло по ходу чтения с первого раза понять, что происходит. Не люблю такую форму изложения. Рассказ от первого лица, и герой рассказывает свою историю так, будто я знаю о его мире столько же, сколько и он. Но я ведь знаю только то, что он расскажет, и ничего больше. Я предпочитаю понимать о происходящем или ровно столько же, сколько герой (тогда рассказ от первого лица), или больше, чем понимает герой (тогда от лица автора).

Так что здесь мне приходилось периодически возвращаться назад в чтении, чтобы наконец-то понять, о чем была речь, и это ужасно. И самое не понравившееся: а зачем эта девица Молли Миллион подсела за столик в баре помогать злополучному Джонни, что ее так сильно привлекло в их компании? И мотив Джонни — получить свои деньги за услуги — как-то слабо выглядит, если посмотреть на что он пошел, ради этого. Версия фильма — нужно освободить память, так как она перегружена и может отказать — мне нравится намного больше. Но в книге даже намека на это нет.

Достоевский для меня очень неровный писатель, поэтому читала я его очень мало. Сначала в школе, как примерная отличница, которой, к счастью, классика была по вкусу, прочитала заданную на лето книгу «Бедные люди». Я совершенно не помню, о чем это книга, но я ее просто вымучила (хорошо, что короткая) и после этого на заданное толстое «Преступление и наказание» у меня уже ни желания, ни примерности не хватило. Но когда подошло время «ПиН» на уроках литературы, книга была прочитана взахлеб, я была полна восторгов, а сочинение об образе Петербурга написано на одном дыхании. И вот после такого контраста я очень долго не решалась почитать еще Достоевского. Сначала отважилась на маленькую «Кроткую». Это было хорошо, интересно, не оставило равнодушной. Так что было решено отваживаться дальше.

И вот в этот раз... Я снова еле вымучила книгу. Соглашусь с Достоевским, тема хороша, мысли Голядкина, его манера разговаривать отлично передают его внутреннее состояние, но форму Достоевский не поймал. Слишком длинно для выбранной манеры повествования, на мой взгляд. Читать мне было откровенно скучно, несмотря на всю мою любовь к копанию и самокопанию личности в художественной литературе, несмотря на то, что я обнаружила юмор у Достоевского (нередко невольно улыбалась, читая книгу). А еще книга трудно давалась, потому что с моим не чувственным, а сугубо рассудочным подходом, это повествование очень тяжело воспринимается. Уже прочитав, я долго ломала голову, как же всё это уложить на разуме, и кое-что придумала.

Жаль, что я уже не ребенок, что легко вижу какие-то логические неувязки, — это так мешает наслаждаться детскими книгами. Но тем не менее сказка мне понравилась: и сюжет интересный, и написана легким, но хорошим (не простеньким каким-нибудь) слогом, и посыл у нее замечательный. И самое для меня главное как для мамы: эта сказка учит ребенка смотреть на мир с разных сторон, учит понимать других, учит принимать жизнь как есть, но в то же время не сдаваться и действовать там, где что-то можно изменить.

Меня удивило, что дочь фермеров так переживала из-за того, что отец хотел убить слабенького поросенка, который всё равно не выжил бы, если не выкармливать его целенаправленно. Она ведь знала, что свиней всё равно выращивают на убой. Но меня покорили ее аргументы и ее забота о своем питомце.

Для меня оказалось неожиданностью, что Ферн слышит разговоры животных, и тогда я пришла в недоумение, почему же Ферн больше не пытается спасти своего друга Вилбура, а пустила всё на самотек. А на ярмарке так вообще как будто ей до Вилбура уже и дела не было (8-летняя Ферн так сильно влюбилась в мальчика? вроде бы еще не по возрасту ей любовь, которая затмевает всё на свете).

Но в остальном мне всё понравилось.

Паук – мерзкий, страшный или красивый? Для Вилбура очень красивый. Но паук жестокий и кровожадный, ведь он убивает бедных мушек и высасывает их кровь! Но посмотрим на это иначе: никто ведь не принесет пауку еды на блюдечке. А сколько было бы мух в сарае, где живет Вилбур, если бы не паук (а в мире, если бы никто не ел мух?) И тут же выясняется, что мух в сарае никто не любит, всем они очень докучают. И это не единственное рассуждение в диалогах персонажей, где на какую-то проблему смотрят с разных сторон, и это очень здорово. Мне это больше всего понравилось в книге. Редко такое попадается в сказках.

А реакция людей на паутину с вытканными словами не кажется ли вам тонкой сатирой на людскую глупость (и не на ней ли основаны техники пиара)? Все начали бегать вокруг поросенка, который ровным счетом ничего особенного не сделал, и только миссис Цуккерман один раз сказала, что эта паутина говорит о том, что у них в сарае живет «необыкновенный паук», но всеобщее мнение о «необыкновенном поросенке» быстро увлекло и ее. И лишь доктор Дориан оставался равнодушен к этой суете, и мудро замечал, что даже самая обыкновенная паутина – уже чудо, а не только паутина со словами, ведь никто не учит паука ее плести, а он как-то ее плетет. И если мы не слышим разговоры животных, как Ферн, это не значит, что никто не может их слышать, и это не значит, что разговоров животные не ведут.

Для ребенка это замечательная сказка о доброте, заботе друг о друге и трогательной дружбе, но я надеюсь, что моя дочь, которой я читала эту книгу вслух, вынесла из этой истории и мысль о том, что всегда нужно попытаться понять другого, подумать о его интересах и трудностях, и тогда у тебя будет больше друзей и помощников, и что даже эгоистичные крысы разок могут бескорыстно помочь другому.

Несмотря на то, что суть рассказа я знала заранее, прочитала с интересом, напряжение при чтении нарастает до самого конца, а развязки, можно сказать, и нет. Очень здорово написано. Интересно, как Дафне Дюморье пришла в голову эта идея? Нападали ли на нее птицы, любила ли она птиц или, напротив, побаивалась, недолбливала?

Больше всего меня поразило то, что война птицами объявлена была только людям: они не трогали ни коров, ни овец, ни других животных на ферме. И как организованно всё происходило: атака, потом затишье, и в это затишье никаких подлянок, птицы никого не трогали. И как Нат харктеризует действия птиц: «Им <грачам, воронам, галкам, сорокам, сойкам> поручены города, — подумал Нат. — Они четко знают, что им надо делать. Им наплевать на нас. С нами расправятся чайки. А эти летят в города.»

«В отличие от галок и ворон, чайки, разделившись, еще продолжили кружить и не торопились набирать высоту. Будто ждали какого-то сигнала. Как будто окончательное решение еще не принято. Еще не сформулирован приказ.»

Интересно, кем поручено, кем не принято решение, кем не сформулирован приказ? Самими птицами или всё же высшими силами? И почему для расправы с человеком выбраны птицы, а не насекомые к примеру (эти бы оказались куда эффективнее и быстрее, на мой взгляд).

Кто не принял птичью угрозу всерьез, тот поплатился за это сразу, а тот, кто верно и вовремя оценил опасность, может ли противостоять птицам? Вряд ли даже армия может что-то сделать в этой ситуации, если только одержать пиррову победу. Что уж говорить о Нате и его семье. Им остается надеяться только на то, что птицы так же вдруг, как начали, откажутся от войны. Интересно, много ли окажется тогда выживших и как они себя поведут?

После прочтения посмотрела фильм Хичкока. Ему понравилась почему-то только идея птичьего апокалипсиса, а сюжетная история взята совсем другая. И хотя сюжет Хичкока не менее интересен, но меня настолько восхитил Нат Хокен (в отличие от всех героев фильма), что Хичкок со своей версией проиграл Дюморье.

P.S. Порадовала ирония Дафны о стереотипах про русских и американцев: если вдруг что-то плохое, то это дело рук русских, а если кто-то может помочь и спасти, то конечно, американцы (помню, по этому поводу и Дж.Уиндэм в «Дне триффидов» поерничал над англичанами).

Интересный роман (видела несколько лет назад экранизацию — вполне достойная). Подано очень интересно, вопросов много поднимается. А я напишу только о том, что в данное время зацепило больше всего меня.

Вспомнилась мне цитата из книги И.Грековой «Кафедра»: «Доброта всего важней в человеке. Важней, чем способности, эрудиция. Знания всегда можно приобрести, а доброту нет.»

Главному герою Чарли Гордону пусть ненадолго, но удалось приобрести способности и знания, но вот та доброта, которая была в нем, стала незаметной. Конечно, понятно, что до него дошло, что его друзья смеялись над ним или жалели, что никто не считал его человеком, а воспринимали скорее, как доброго щенка, что родители по сути отказались от него и т.д. Это всё очень обидно. Но сам он, становясь на несколько порядков умнее окружающих, был, пожалуй, черствее их, жестче, не было в нем любви и доброты. Не то, чтоб я винила в этом главного героя, в его ситуации такое изменение личности было вполне закономерно, но его история довольно ярко показывает, что не коэффициент интеллекта в человеке главное, что гениальность может сделать одиноким и неприятным, и вовсе не потому, что другие будут завидовать этой гениальности.

В детстве Куприна не любила, а сейчас он мне нравится, но его детские произведения часто вызывают у меня чем-нибудь недоумение.

Образ кошки Ю-ю -- замечательный. Очень люблю, когда так пишут о животных, как о людях, как о друзьях. Благородная хозяйка дома, исполненная чувства собственного достоинства, никогда ничего не просит (не мяукает), а только вежливо помуркивая сообщает о своих желаниях и полна уверенности, что они будут тут же беспрекословно выполнены (и не ошибается). Мальчик из мясной лавки, безусловно, приносит мясо ей, а не кому-то другому:) Люди (писатель, его жена и сын) — ее лучшие друзья, и она чувствует свою ответственность за них: стукнув лапой по перу писателя сообщает, что пора спать, глаза у него уже закрываются и на сегодня вдохновение закончилось; неустанно дежурит у двери тяжело больного Коли; ждет его телефонных звонков из санатории. А как воспитана! Ни разу не выпустила когти, когда ей крайне досаждал юный гость Жоржик (в этом Жоржике моя дочь сразу узнала себя любимую), но в другой раз для Жоржика она уже была недоступна:)

Но этот рассказ не только о кошке, в нем много интересного о гусях, ослах и лошадях. Особенно меня удивил рассказ об арабских лошадях, которые нянчат маленьких детей. Неужели в самом деле так, как поведал Куприн?

Но вот мне показалось очень странным, что Куприн, рассказывая всё от первого лица, говорит о жене и сыне Коле не как о членах своей семьи, самых близких людях, а как о добрых соседях по коммуналке. Может, потому что никакого сына у самого Куприна не было? А кошка Ю-ю была или и ее тоже не было? И кто такая Ника? Племянница, внучка, дочка друзей или соседская девочка? Мне было интересно, а Куприн не сказал.

Захватывающая история. И стиль написания, схожий с сухим изложением фактов, лишенный всяческих художественный изысков, в данном случае только усиливал мой интерес.

История описана с нескрываемой симпатией и сочувствием к главному герою, так что только и оставалось, что поражаться несправедливости и даже жестокости вынесенных по делу Билли решений различных судов, в некоторых случаях даже откровенно некорректных и нелогичных, на мой взгляд. Однако, в США свои законы, которых я не знаю, а решения суда должны основываться на них, а не на симпатиях, сочувствии и других чувствах. Суд должен нести ответственность еще и за последствия своих решений, а когда при прочих равных на чаше весов безопасность и спокойствие общества против интересов здоровья одного человека, совершившего серьезные преступления, нетрудно догадаться, что перевесит.

Билли очень не повезло, что его дело получило такую широкую огласку, вызвало общественный резонанс и на нем захотели сыграть разные влиятельные люди в своих личных целях. Читая книгу, я всей душой переживала за Билли. Но если бы я знала, что в моем городе с разрешения суда разгуливает свободно такой человек, то совсем не уверена, что смогла бы считать это верным и справедливым относительно моей безопасности: кто его знает, произойдет ли у него вдруг расщепление личности, и кто тогда войдет в пятно.

Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Вот только место этой границы не всегда легко найти. В случае с оптимальным лечением таких людей, как Билли, особенно.

В целом, эта книга написана в грустном и недовольном тоне. Хотя отдельные истории рассказаны в духе ностальгических воспоминаний о хулиганских выходках приятелей детства.

В начале книги Шкида описывается вполне себе как неплохой детдом для дефективных детей, но потом становится всё хуже и хуже и в конце концов детдом превращается почти в притон для беспризорников.

В книге прослеживается четкая мысль, почему так произошло. Сначала в Шкиду ее заведующий Викниксор отбирал ребят сам, старался найти способных к обучению мальчишек, и с такими детьми всё вполне неплохо получалось. Но потом возможность выбора он почему-то потерял, школа начала пополняться детьми, для которых учение было тяжело и неинтересно, и вот тут бы Викниксору поменять воспитательную политику, но не смог, а возможно, даже не понял, что это необходимо. В итоге учения наукам никакого и обучения полезному ремеслу тоже, мальчишки воруют, бузят нещадно (бывает, и до смертоубийства). В ответ учащаются и усиливаются наказания, воспитатели не пытаются разбираться в ситуациях и творят произвол, наказывая в том числе без вины. В ответ на это ненависть и как организованные, так и стихийные бунты воспитанников. И всё это накручивается как снежный ком. Вполне понимаю и тех и других. Интересно, что в книге не описан ни один случай нападения на самого Викниксора, тогда как другим воспитателям очень даже доставалось от шкидцев.

Но в целом, эту книгу читать было заметно скучнее, чем «Республику ШКИД». Унылая она и малоэмоциональная, да и повествование какое-то скачущее.

Не хочу говорить об идеалах Толстого, потому что я их не разделяю. Я прочитала послесловие Толстого к этой повести, подловить его в самопротиворечии во время прочтения мне не удалось, показалось, что всё логично, но догму (аксиому), от которой он оттолкнулся (учение Христа, как он его понимает), я не разделяю, а потому в чем-то я с ним согласна, в чем-то — нет, а спор о его взглядах на нравственность, в частности по вопросу половых отношений, будет довольно глуп. В своей вере он прав. Он сам ей не следовал в точности — а кто может похвастаться тем, что достиг своего идеала, что свят со своей точки зрения?

А вот чем хороши художественные произведения, так это тем, что в них чья-та история. И даже если автор транслирует нам мысль, которую мы принимать не хотим, то произведение всё равно может зацепить за душу, увлечь и вызвать много мыслей. Вот мне эта повесть очень понравилась, чего не могу сказать о главном герое Позднышеве. Весьма неприятная личность, даже, я бы сказала, мерзкая. Интересно, что именно такому совсем несимпатичному персонажу Толстой доверяет высказать свои идеи. Даже странно, мне кажется.

Позднышев — личность сломленная, его грех довел его не до прозрения, не до переоценки своей жизни, не до «воскресения», а до дна, мне кажется. Что-то он осознал, в чем-то раскаялся, но не может он избавиться от своих грехов, нет полного раскаяния, нет искупления, есть какое-то доживание в непреходящей огромной жалости к себе. Ему настолько жаль свою загубленную жизнь и душу, что это затмевает всё остальное. Ему всю жизнь было себя жаль. Он мучается-мучается-мучается...

Толстой пытается словами Позднышева показать, что виной этому развратная с самого юношества жизнь Позднышева. Может, и так, а может, корни еще глубже. Ведь Позднышев всю свою супружескую жизнь смотрел на свою жену как на свою собственность, не видел и не пытался увидеть в ней человека, а видел в ней только животное начало (по его собственному признанию впервые он увидел в ней человека, когда она умирала). И его дикие приступы ревности — разве они от его посещений в младые годы публичных домов? О, это было вбито в него очень рано и очень глубоко.

Больше всего в произведении Н.Чернышевского «Что делать?», когда я читала его в бытность мою школьницей, мне понравилось и запомнилось мнение Рахметова о ревности (хотя теория разумного эгоизма тоже показалась разумной):

»- Вы не признаете ревности, Рахметов?

- В развитом человеке не следует быть ей. Это искаженное чувство, это фальшивое чувство, это гнусное чувство, это явление того порядка вещей, по которому я никому не даю носить мое белье, курить из моего мундштука; это следствие взгляда на человека, как на мою принадлежность, как на вещь.

- Но, Рахметов, если не признавать ревности, из этого выходят страшные последствия.

- Для того, кто имеет её, они страшны, а для того, кто не имеет её, в них нет ничего не только страшного, даже важного.»

Не в половой страсти была дикость и мерзость отношений Позднышева с женой, а в его диком отношении к ней не как к человеку, а как к своему белью, которое периодически вдруг пытается возомнить себя чем-то иным. И в итоге достало его это белье в конец и изрезал он его на куски. И удивительное дело — суд оправдал убийство, ведь Позднышев честь свою защищал, и это при том, что даже факта измены не было установлено. Хотя что тут удивительного — общество тоже посмотрело на жену Позднышева как на белье и тоже забраковало.

И мне показалось, что мучается Позднышев своей ревностью до сих пор, хоть уже и ведет жизнь вроде как воздержанную, а только кроме ревности добавилось ему еще и жуткое чувство вины за отнятую жизнь человеческую.

В общем, к концу повести мне даже жаль стало этого Позднышева. Нет ему спасения, нет ему мира.

Хорошо, что эту книгу в ранней юности (т.е. в школе) я не читала, она бы вряд ли мне понравилась, — другое дело сейчас. В юности я бы увидела какую-то странную девушку, как-то легкомысленно и вульгарно себя ведущую, кучу тупых мужиков, которые вьются вокруг нее, неверного мужа (как он только может!) и влюбленного мальчика. Пожалуй, только чувства этого последнего я бы могла понять, как никак ему 16 и само чувство первой любви у многих довольно схоже. Поэтому про главного героя ничего и не скажешь больше, чем он сам о себе сказал в воспоминаниях. Приятный молодой человек, пылкий и великодушный, а с возрастом еще и мудрым стал.

А вот героиня... Ведь она просто девушка, которая очень хороша собой, причем не просто хороша, а еще и очень обаятельна, говоря современным языком, сексуальна. При этом она умна и неплохо образована, правда, не очень хорошо воспитана. А еще она княжна, т.е. марку держать надо. Но! Денег нет, т.е. нет балов, выезда, хороших нарядов и прочего подобающего ее положению и желанию (чего уж таить). Мамаша такая, что стыдно показаться в хорошем обществе. А значит, надежд на будущее почти никаких, если только случайно жениха хорошего подцепить. Поэтому в их флигельке всегда полно гостей-кавалеров и мамаша за дочкой особо не следит, полагается на нее. Да только попадаются какие-то ущербные кавалеры, не ее полета, не такие, чтобы она уважала и покорилась. Да и самим этим кавалерам не жениться на ней хочется (ну, разве что Беловзоров женился бы, да он совсем какой-то раболепный с задатками тирана), а кавалерам хочется просто пофлиртовать. Вот и потешается она над ними — этакий смех сквозь слезы. В ее кружке только один доктор достойный человек, да он хоть и влюблен, а понимает, что девушка эта ему всё же не нужна. Еще достойный кавалер — наш герой, но вот невезение — совсем мальчик еще. Но у мальчика есть отец, а вот этот отец... Надо же так случиться — это ведь тот самый, ее мужчина. Вот кому захотелось покориться, вот кому позволено даже ударить в бессильном порыве. Потому что злая судьба — он женат, причем злая для них обоих. Ведь и этот мужчина, не раз уже гулявший на стороне, потерял голову от Зинаиды, и любовь эта стоила ему жизни.

Вот так глазами неопытного юноши, который видит лишь обрывки жизни Зинаиды, для которого отец стал соперником в первой любви, Тургенев показал сладость первого любовного страдания и трагедию чувства мужчины и женщины. Здорово!

Очень долго читала я эту небольшую книгу, совсем не было в этом месяце времени. А растягивание чтения у меня всегда портит впечатление, к сожалению. Советскую экранизацию я когда-то давно смотрела, хорошо помню песни из фильма, а вот сюжет фильма почти не помню. Остаточные воспоминания говорили мне, что это романтическая история любви мужчины и женщины, разделенных веками, но все же нашедшими свою любовь. Каково же было мое удивление, когда я стала читать книгу! Романтическая история? Да ладно, не увидела. Зато увидела много юмора и элементы сатиры. А любовь для меня в этой книге воспринималась только как сюжетный крюк, на который автор навешал усмешек, добрых или колких, по самым разным жизненным поводам. Чего стоит только эта фраза Нинет: «А я умная и совершенно безнравственная».

А эта обалденная характеристика нашего мира, которую дает Сэм: «В нашем мире заговоры больше не нужны. Мы и без заговоров всё в лучшем виде разрушим и развалим -- на то у нас есть наука и прогресс».

Вот теперь хочу фильм пересмотреть. В самом деле так сильно переставлены сюжетные акценты или меня просто память подвела.

Автор — замечательный рассказчик. История жизни, описанная в этой книге, рассказана легко, непринужденно и интересно. Мне понравился стиль изложения. Я с удовольствием слушала и читала эту книгу. Но...

А к чему всё это было? Конечно, судьба героя была мне интересна, конечно, здесь упомянуто множество жизненных проблем (отцы и дети, любовь и брак, профессиональная деятельность и увлечение, ставшее еще более важным, профессиональным и успешным, чем основная работа, нравственный выбор — это просто на каждом шагу, как и происходит в реальной жизни).

Но ведь всё это — предсмертная исповедь учителя директору колледжа, написанная в силу того, что заметка в школьной газете показалась этому учителю оскорбительной, ведь она показывала его жизнь заурядной, а его жизнь таковой вовсе не была. И вот это настолько шито белыми нитками, на мой взгляд. Слишком уж откровенная история, чтобы доверять ее своему бывшему начальнику, с которым ничего близкого в отношениях никогда не было. Тем более, что наш герой вообще был откровенен за всю жизнь лишь с единицами людей либо потому, что они из него как-то хитро выпытывали его биографию, либо потому, что их мнение могло быть полезно для него. Да и зачем все эти подробности самому директору? В общем, эта откровенность мистера Рамзи для меня совершенно абсурдна.

И главный вопрос, который ставили перед Рамзи слушатели его судьбы, так и остался, на мой взгляд, без ответа: кем же для него была миссис Демпстер?

Вот в связи со всем этим книгу эту я могу назвать исключительно литературой хоть и хорошего качества, но в чистом виде развлекательного характера. Книга для отдыха.

Как только произошло убийство, я почти не сомневалась, кто преступник. Но вот как это всё получилось, оставалось для меня загадкой до самого конца, причем чем дальше, тем интереснее, хотя когда Пуаро всё рассказал, как-то даже стыдно за себя стало, что не догадалась.

Книга довольно динамичная. Интересно построено начало, кинематографично: эпизод, другой, третий... Все эпизоды важные, но как будто не очень связанные друг с другом, какие-то обрывочные. Это герметичный детектив, что мне особенно нравится, но весьма запутанный, так как кроме убийств (а их было несколько), здесь были и воровство, и шпион (правда, на заднем плане), и любовь (несколько познакомившихся и влюбившихся на пароходе парочек).

Полковник Рейс здесь, к сожалению, ничем не блещет, все лавры достаются Пуаро. В общем-то, непонятно, зачем этот Рейс здесь вообще нужен, если только для возможности вести расследование официально.

Верю ли я во внезапный порыв чувств? Конечно, но что-то мне не верится в порыв, заставивший мадам Анриэт бросить мужа и детей. Эта история без всяких подробностей теребит мое неудовлетворенное любопытство (ну как же так могло получиться? ну как? ну ерунда ведь? а может, тот молодой человек владел методами НЛП?)

А вот в порыв миссис К. верится легко. Насыщенные 24 часа, и эмоций, пережитых за это время, здесь было от одного полюса до другого. Так что неудивительно, что, вынужденная хранить всё это в себе столько лет, миссис К. мучилась. Исповедь отсутствует в ее вере, а близких, которым можно было бы доверить такое и не увидеть в их глазах осуждение и ужас, просто нет. Так что ей повезло встретить рассказчика и вылить наконец-то всё это на него.

Но больше всего меня впечатлило описание игорной зависимости молодого человека. Настолько это ярко и правдиво. Описания рук игроков в казино интересны, даже не помню, чтобы где-то мне попадалось что-то подобное (обычно описывают выражение лица, взгляд, голос, а тут — руки как отражение эмоций и характера), но... На меня наибольшее впечатление произвело другое:

«Когда я протянула ему пять банкнот, у него побелели губы.

— Нет... не надо денег... прошу вас, не надо денег... — глухо прошептал он, отдергивая дрожащие пальцы. — Не надо денег... не надо денег... я не могу их видеть, — повторил он, словно испытывая физическое отвращение или страх.»

Возможно, женщина и может в течение нескольких часов круто изменить свою жизнь и сжечь за собой мосты, но ни с одной зависимостью этот номер не пройдет. Разве не хотел этот молодой человек избавиться от своей пагубной страсти в тот день? Очень хотел, но за день это невозможно в принципе. Могла ли знать миссис К., что нельзя было давать ему деньги, что она этим только толкает его снова в казино, что не щепетильность была причиной его слов, а ужас, что не сдержать ему его клятвы, что не устоять против такого соблазна? Могла ли знать, что нельзя его было оставлять одного не только в тот вечер, но и много дней и ночей после, излечивая от игорной страсти (да и то, не факт, что ей удалось бы спасти этого юношу, не факт, что он не прогнал бы ее, не обокрал бы ее, не сбежал бы от нее, не сорвался бы....) Вряд ли могла, тогда пагубная страсть к игре не воспринималась как психическая болезнь. Миссис К., по-моему, несмотря на такое точное описание мельчайших подробностей даже спустя годы не увидела в них и не поняла, что сама свела на нет все свои старания. Так что можно сказать, ей даже повезло, что спасение этого молодого человека для нее через сутки завершилось. Уж лучше так, быть отвергнутой сразу, когда она еще почти ничего не сделала, когда мосты с прошлой жизнью целы и почти невредимы, чем потом, когда скорей всего он увлек бы ее за собой в полное отчаяние.

это произведение не назвала бы даже рассказом, для меня это зарисовка, кстати, очень красиво написанная.

У меня все время крутилась мысль в голове: «Что же ты, Сеси, по сторонам не посмотрела, а вцепилась в первого встречного? И зачем же пытаешься его приворожить, ведь ненастоящее чувство и тебе и ему поперек горла будет?» Но странное дело, Сеси хоть и хотела сначала полюбопытствовать, но в итоге не стала вселяться в Тома. Значит, хочет, чтобы все было по-настоящему, а для этого ей нужно с ним хотя бы один раз встретиться на самом деле. И тут у меня сработала ассоциация с Русалочкой Андерсена.

В общем, я увидела здесь фантазию на тему «хочу влюбиться или люблю?» и о цене любви.

А вот судьба Энн меня беспокоила только вначале, пока Сеси забавлялась, мечтая о танцах, когда же Сеси поняла, что Том чувствует в Энн ещё кого-то, я за Энн уже не переживала. История Энн в этом рассказе полностью завершена: ей было жутковато, но она быстро оправится, психика у нее сильная, неприятный ей Том докучать больше не будет, ее роль посредника исполнена.

А вот финал не просто открытый, он как будто оборванный, как будто мы чуть-чуть поподсматривали, но тут нас за этим делом поймали и сказали «кыш!» И теперь можно для себя эту историю дорисовывать как угодно. Возможно, поэтому у меня осталось чувство неудовлетворённости: мне бы чуть поярче событий, чуть больше определенности.

С недоверием, сомнением и робкой надеждой приступала я к этой книге о художнике. Не люблю и не понимаю живопись, терпеть не могу посещать картинные галереи, ничего не будят во мне картины, абсолютно. Кроме техники изображать похоже да еще так объемно на плоском ничем и восхититься не могу. А уж всякое сюр..., модерн, абстракционизм и что там еще есть сейчас — это для меня вообще бумагомарание, холстопорчение и т.д..

Но как-то сначала своеобразным писательским стилем (вот непохоже на других: образно, плавно и отрывисто сразу), потом неожиданно для советской книги показанной войной (солдатские будни, вот также бабушка мне рассказывала про нашу армию, освободившую ее оккупированный поселок), а потом про опыт жизни и поиск в себе искры художника... Вот прокралось все это и сделалось близким.

И часто следя за муками художника Федора Материна, кидающегося писать картину заново, задавалась я вопросом: а вот если передо мной поставить эти разные варианты картин, я смогу отличить, где истина, а где так, еще не пойманное, еще неодушевленное? И какой вариант мне бы больше понравился?

И хотя книга ставит самые разные вопросы — взросления, чести, свободы, преданности, желания жить... Но больше всего царапнули две вещи: о ядерной бомбе и о Савве Ильиче. Время написания и бомба — вещи понятные и вроде бы как само собой разумеющиеся, но в этой книге вроде бы можно было и без этого, а однако ж так написано, что больше других вех времени теребит.

А вот за Савву Ильича как-то уж очень переживала всю книгу. Больше всего запал эпизод о приезде Саввы Ильича в Москву. Всю книгу мне казалось, что Федор недооценивает своего учителя, не видит в нем ни таланта художника (который должен был в нем быть!), ни таланта учителя. Не учителя в обычном понимании, а учителя, способного найти и взлелеять настоящий талант, не заглушить его собой, а вдохновить и благословить. И Вече и Валентин Вениаминович увидели это сразу, а Федору нужно было глаза открывать. Как-то принижал он Савву Ильича при том, что очень любил его. И только после похорон увидел, наконец, Федор маленький шедевр своего учителя — портрет Ван Гога, а ведь и раньше его видел, да не замечал. Видно, своим учителям мы всегда не можем воздать должного.

Перечитала спустя лет 20 и мне снова понравилось. Впечатление как после задушевного разговора с человеком, который рассказал об интересном случае в своей жизни, таком, что мне и в голову бы не могло прийти, но в правдивости собеседника при этом не сомневаешься. Сама история меня не взбудоражила, а вот на некоторые размышления навела.

Понятно, что автор в качестве главного тезиса выдвигает «барьер», а не любовь и не светлость образа Доротеи (хотя о наличии в нем светлости можно очень даже поспорить). И барьер этот можно понимать в этом произведении очень многозначно.

Начнем с буквального:

Далее барьер, о котором говорила Юрукова. Товарищ Манев никогда не перешагнет барьер обыденного понимания нормальности. Например, он жаждал объяснения своего полета с Доротеей, он мечтал оказаться загипнотизированным Доротеей, только бы этот полет не был настоящим.

Он хотел вернуть Доротею к нормальной жизни, но к нормальной в его понимании, возможно, в это понятие вкладывалось и прекращение ее полетов.

«Пусть ее привяжут к кровати, пусть она кричит и стонет, но пусть будет здесь, рядом со мной! Я нашел бы в себе силы, непременно нашел бы силы и возможности вернуть ее к нормальной жизни.»

Здесь я вижу барьер в принятии другого человека таким, как он есть.

Но тот же барьер был и в голове Доротеи. Ее воображение рисовало порой такие жуткие картины, что ей и сочувствуешь и хочется в то же время держаться от нее подальше. Каково это жить с чувством, что твоя мать вся наполнена гадостью? Но для этих чувств хотя бы были причины. Но в чем были причины ее жутких чувств, связанных с бабушкой или дядей? Она сама не знала. Думаю, эти люди были столь ей чужды, что воображение ее выстраивало даже дополнительные барьеры. И никакая ее телепатия не могла помочь эти преграды преодолеть.

Конечно, в фантазии автору не откажешь. Такие крутые повороты сюжета надо уметь придумать. И текст очень приятно читать — пишет Акунин хорошим слогом, с едва уловимой стилизацией под 19 век.

Но не особо я симпатизирую героям-везунчикам, да ладно бы просто везунчикам, а тут просто головокружительное везение сначала попасть в переплет, а потом выйти из него сухим из воды, да столько раз. Под конец даже морщились я уже от этого, потому что уже перестаешь за героя переживать и теряешь интерес, что же ему поможет в этот раз.

От финала я в разочаровании. Ну зачем Акунину понадобились эти натуралистические подробности про невесту? И зачем Фандорина надо было в финале сделать дурачком, который не догадывается о самом главном , а думает только о том, как бы поймать господина с подозрительным поведением? А догадаться-то было не так сложно и поступить в соответствии с этим. В общем, на мой взгляд, Акунин в финале уж совсем переборщил в желании произвести эффект разорвавшейся бомбы.

А вот идея про сирот и эстернаты мне понравилась, это интересно было, и сирот в финале очень жалко.

Детектив про Пелагию, которая тоже из везунчиков, но всё же не столь сногсшибательных, понравился намного больше.

Честно говоря, я не особо жалую сюжеты об униженном и оскорбленном народе, который подымают с колен местный или пришлый из иного мира герои. Хотя талантливый автор может сделать сказку на такой идее очень увлекательной, например, «Приключения Чиполлино», «Королевство кривых зеркал», и вот эта сказка «Лоскутик и облако» тоже из таких.

Дочь принесла эту неизвестную мне сказку (я даже о мультике не слышала) из школьной библиотеки, так что захотелось узнать, что это такое она собралась читать. Сначала было скучно (да и основа сюжета не из любимых), но постепенно мне стало нравиться: тут и юмор, и интересные образы (само Облако и особенно Барбацуца, которая появляется вся такая страшная и злая, но почему-то сразу понимаешь, что она-то как раз персонаж положительный), и неожиданные повороты сюжета (весьма повеселило пьяное Облако). Ну, а основная мораль, как и положено, -- дружба всех врагов победит, и чем больше друзей, тем лучше.