Еще одна книга, которая была прочитана в рамках благого дела восполнения пробелов в школьной программе. Не столько приключенческая книга, сколько памятник эпохи. Как одним предложением описать 1927 год? «Все крадут все у всех». Просто какой-то мир воров, но, справедливости ради, заметим, что появился он не от хорошей жизни. Вот уж действительно эпоха, когда «героем нашего времени» по полному праву становится благородный разбойник. Не потому, что он какой-то большой оригинал, или потому, что невольно вынужден спасать мир, а потому, что добродушный и эрудированный мошенник с минимальными понятиями все-таки значительно лучше всех прочих серых обывателей этого мира воров. Мировоззрение бывшего одесского сыщика Петрова тут определенно накладывает отпечаток на окружающую действительность. Так мы получили книгу про год десятилетнего юбилея великой октябрьской революции, в который любая речь с трибуны превращается в лекцию о международной обстановке. Просто магия какая-то.

Роман уже и так давным давно растащен на цитаты. Викицитатник не даст соврать. Но все-таки хотелось бы выделить кое-что из того, что туда не попало.

«Вася был нормальным халтурщиком-середнячком. А Клотильда слишком много читала Шиллера».

«Сенсационный случай на пять строчек петита!»

«Остап со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно».

Однако больше всего запомнилась фраза Бендера про то, что счастье всегда приходит в последнюю минуту.

В концовке «Аквариума» Суворов в ответ на обвинение о том, что его книги написаны не им, просил назвать писателя, который пишет в таком же стиле. Действительно — нет таких. Уж очень особенная стилистика у писателя. Хоть у книги и много авторов, но Суворовские куски легко узнаются. Получилось красиво. Так часто выходит, когда талантливый писатель, состоявшийся в книгах на определенную тему, берется за новую тему нетипичную для себя. Когда Пелевин пишет книгу о любви, то получается «Священная книга оборотня». А тут Суворов написал художественное произведение про квест-путешествие. Получилось тоже необычно и задорно. Практически «Одиссея». Было прочитано если не на одном дыхании, то очень близко к этому. Осталось много ярких впечатлений. Одно из них про то, что гипертрофированная гласность времен перестройки, показанная в романе, отличается от современного срача в интернете только тем, что происходила не в сети, а на радио.

Говорят, сам Марков обижается из-за того, что в качестве авторов «Эволюции человека» вечно упоминают только его одного, а жену забывают. Так что по крайней мере на просторах fantlab.ru справедливость восторжествовала: в качестве авторов книги указаны они оба (а на обложке книги и в интернет магазинах, в которых можно заказать книгу, — нет: там значится только «Александр Марков»)

Зачем вообще читать научно популярную книгу? На этот вопрос отвечает сам автор: «Время от времени креационисты попадаются на жизненном пути каждого нормального человека». У креационистов все хорошо: у них есть теория всего. Человеку с научным складом ума хуже: сплошные белые пятна, отсутствие исчерпывающих объяснений по ряду вопросов и теории-гипотезы, которые сменяются другими теориями-гипотезами, и так без конца. Мракобесы усматривают в этой неспособности сразу дать исчерпывающее объяснение недостаток научного подхода. Ну да и Бог с ними. Этот народ читателем книги явно не станет.

Рекомендуется для чтения всем мыслящим существам, которые испытывают кайф от понимания. При чтении желательно помнить школьный курс биологии. Или иметь привычку гуглить неизвестные места. В принципе книга рассчитана на уровень «умный ученик старших классов». Пока одолел только первый том. Самое интересное, а именно эволюционную психологию, автор обещает во втором.

Когда-то давно Тарантино снял фильм «От заката до рассвета», в котором показал, что на свете бывают упыри, на фоне которых убийцы-беспредельщики смотрятся вполне себе приличными людьми. У Кинга получилось наоборот: показать, что на фоне некоторых преступников упыри является вполне себе приличными людьми. Браво обоим сочинителям, поработавшим фактически над одной и той же темой.

Что же мы имеем в рассказе? Имеем довольно мерзкого преступника, в действиях которого нет никаких смягчающих обстоятельств. Люблю, когда Кинг заводит персонажа, сострадания к которому невозможно испытывать в принципе, и потом учиняет над ним расправу. Писательский произвол в действии. Но за ним приятно наблюдать. Сюжет рассказа про то, что иногда одно зло переходит дорогу на другому злу, в результате чего зла на свете становится меньше. Так и здесь. Неудачник в роли похитителя детей похитил не того. «А потом лунный свет исчез. Его заслонили.»

P.S. Мой самый первый рассказ Кинга, с которого я когда-то давно начал знакомство с творчеством писателя. Должен заметить, что повторно читается с не меньшим удовольствием, но совершенно другими чувствами.

Фильм не смотрел, но когда-то давно прошел игру. Что характерно — и мысли не было о том, что аберрации, с которыми приходилось воевать на протяжении нескольких часов, являются разумными. Так что рассказ таки произвел впечатление. Мало того, что ОНО оказалось разумным, так еще и выяснилось, что природа этого разума сильно отличается от человеческой. Вот за что действительно люблю Уоттса, так за то, что у него хорошо получаются всякие ксеносы, которые действительно чужды людскому разуму. А лишние конечности то так — ерунда.

"– У человека есть мир, в котором он живет, – назидательно сказал сирруф. – Человек является человеком потому, что ничего, кроме этого мира, не видит. А когда ты принимаешь сверхдозу ЛСД или объедаешься пантерными мухоморами, что вообще полное безобразие, ты совершаешь очень рискованный поступок. Ты выходишь из человеческого мира... Во-первых, чтобы перестать быть человеком, надо умереть. Ты хочешь умереть?» В данном случае цитата из Пелевина довольно точно описывает происходящее в рассказе. С той существенной разницей, что в отличии от героя Пелевина, который ответил «нет», главная героиня рассказа дает ответ «да». Все было логично. Есть две жизни: человеческая, где ты существуешь не иначе как инвалид, и машинная, где ты обретаешь продвинутую чувственность и истинную способность мыслить. И есть ощущение деградации при переходе от второй к первой. Чем все это закончится, легко было предсказать.

До прочтения рассказа даже не знал, что поденка — это такое крылатое насекомое. Почему автор(ы) выбрали такое название? Может поэтому? «Имаго подёнок живут от нескольких часов до нескольких дней и не питаются». Или поэтому? «Все личинки подёнок развиваются в воде. Это типичные обитатели быстрых ручьев и рек. Встречаются и в стоячих водоёмах. В отличие от взрослого насекомого, у личинки хорошо развит грызущий ротовой аппарат. Личинка активно питается». Получается, что существование в виде человека на кабеле — личиночная фаза, а жизнь на сервере компании — фаза имаго?

Что продают? Спойлер: об этом мы не узнаем до самого конца книги. Впрочем, тут «дают», а не «продают», т.к. в условиях товарного дефицита позднего совка деньги не есть универсальный ресурс. «Продают» — это когда могут купить, а могут и не купить. Тут сметут в любом случае. А еще есть слово «выбросили» (Как говорил американец из анекдота: «У нас такое тоже выбрасывают»). А еще бывает «срочный выброс»... В очереди даже иногда обсуждают что-то, что касается товара. То подошву, то подкладку, то страну производителя. Но это редко. Тут в основном просто сборник самых обычных житейские разговоров, которые состоялись во время стояния в очереди, что создает иллюзию, что люди вроде как одновременно с болтовней еще и делом заняты. Кроме того, раз мы находимся в очереди, то автору всегда можно сделать перерыв на толкотню и хамство. Честное слово, после длительного чтения унылой переклички оно приносит приятное разнообразие как для читателя, так и для бедолаг, застрявших в этом памятнике советской власти. В итоге имеем сатирический роман про то, что в позднем совке очередь есть фон для всей остальной жизни.

P.S. Эпизодически «Очередь» присутствует в «Сахарном кремле». Там ее ужали до одного рассказа, но суть при этом осталась неизменной: описание нравов общества при помощи длинного диалога двух соседей.

P.P.S. Сорокину, судя по всему, скучно, если с внешним видом текста нельзя сделать что-то необычное (см. рассказ «Отпуск»). Там ему было интересно ставить плюсы в тексте. Здесь у него весь роман в виде одного сплошного диалога.

Автор честно предупредил в предисловии, что книга символическая. Так что при чтении нужно быть готовым ловить знаки, аки главный герой. И не воспринимать все буквально. А еще лучше сразу задать себе установку о том, что тут абсолютно любое слово можно и нужно воспринимать как метафору. Хоть овец, хоть пустыню, хоть клад, хоть войну племен. Можно, конечно, при чтении книги свое восприятие и не корежить, символизмом не баловаться и воспринимать все буквально. Но только тогда ни особого смысла, ни удовольствия не будет. А будет просто очередной комментарий о том, что автор занимается «философией для домохозяек». И это еще не самое худшее мнение получится. Ведь можно и просто заявить, что автор сочинил сказку про испанского Ивана дурака.

Качелей, на которых может раскачиваться восприятие, в тексте много. То ли Нарцисс бесконечно любовался своим отражением в ручье, то ли ручей своим в глазах Нарцисса. То ли овцы подогнали свой режим дня под своего пастуха, то ли пастух — под своих овец. Такие рассуждения будут продолжаться до последних страниц. Закончится все мощно: мыслью о том, что то ли Бог руководит всем миром, то ли Бог в мыслях каждого человека. Как все это понимать? Ответ — как хочешь. Про что и книга.

Чем все-таки хорош текст? Тем, что каждый сможет поискать в нем что-то свое. Но в этом же и основной недостаток книги. Если у тебя нет настроения искать, то лучше взяться за какой-то другой текст. Как вариант, можно просто прочесть, чтобы посмотреть на образец того, как соорудить площадку, на которой автор предлагает читателю заняться поиском смыслов.

До чтения этого рассказа я делил все детективы на две категории. Британский детектив и американский детектив. Британский — это Агата Кристи и Конан Дойл, т.е. детективная история, в которой главное приключение происходит в голове детектива. Американский детектив — это, например, Чейз. Приключений ума поменьше, зато погонь, перестрелок и прочих приемов вольной борьбы побольше. У некоторых писателей получалось сочетать. Например, Рекс Стаут и его Ниро Вульф. В книгах этого автора домосед Ниро Вульф отвечал за британскую часть, а Арчи Гудвин — за американскую.

Но в последнее время случилось прочесть несколько явно детективных произведений, которые не получилось отнести ни к первому, ни ко второму типу. Пришлось расширять свой способ классификации. Если главного героя как такового на страницах нет, то, очевидно, нельзя сказать, британского он типа или американского. Если героя нет, то что есть? Есть, скажем так, работа с документами. Некий подвид детективной истории, который рассказывается не при помощи описания приключений детектива и не при помощи рассуждений детектива о том, как было совершено преступное деяние. Это детективная история, которая существует в виде множества документов и прочих воспоминаний, связанных с давно минувшими событиями. Я не хочу сказать, что из-за применения такого подхода произведение становится хуже. Ничего подобного. Талантливый автор вполне может изложить детективную историю и такими средствами. А сомнений в таланте Конан Дойла, я полагаю, ни у кого нет.

В итоге получился неплохой рассказ, который заставил чуть шире взглянуть на все, что было ранее прочитано в этом же жанре. Кому понравилось, рекомендую «Чиста английское убийство» Еськова. В нем автор ИМХО очень успешно скомбинировал документальную и американскую разновидность.

Еще в «Поколении П» главного героя предупреждали не искать во всем глубинного смысла. А то ведь можно найти на свою голову. А еще у Пелевина есть повесть «Иакинф», где группа людей тоже искала и нашла себе. Так что тема вполне себе пелевинская. Но не без вариаций. Пелевин все-таки избегает два раза писать об одном и том же, так что сюжет будет оригинальный.

Итак, есть главный герой, который возомнил себя адептом Тьмы и стал искать продвинутых членов культа, которые смогут курировать его деятельность. Уже смешно, т.к. вполне можно догадаться что случится с этим искателем, если он таки найдет того, кого хочет найти. Увы, главный герой так и остался «начинающим магистром тьмы». В области, которую он выбрал, вообще глупо было рассчитывать на продвижение и карьеру. Карьеру в ней делают не новички, а при помощи новичков.

Но новичок был упорный. Он действительно нашел действующий культ кровавой богини и предложил ему свои услуги. И богине действительно понадобились его услуги, но немного не в том виде, в котором он предполагал. А ведь прикол в том, что ГГ сам многократно подтвердил тхагам-душителям, что готов на все. Эпизод, когда главного героя спрашивают о согласии участвовать в культе ИМХО напоминает сцену из «1984» Оруэлла, когда главный герой соглашается вступить в диссиденты: там человек тоже сует голову в петлю после чего тщательно прилаживает ее на своей шее. Но у Пелевина посмешнее будет, хотя юмор тут, конечно, довольно черный. Но если подобный кровожадный культ прибирает исключительно «начинающих магистров тьмы», то это просто прелесть, а не культ.

К седьмой главе «Города» НФ почти превратилась в авторскую сказку. Я говорю «почти», т.к. в в традиционной сказке обитатели мира все-таки не задумываются о таких отдаленных вещах, как стабильность экосистемы и переселение планеты. Все-таки какие-то элементы НФ продолжают оставаться. Даже название подходящее. Эзоп наделял зверей чертами людей. В цивилизации земли будущего мы имеем то же самое.

История повернулась интересным образом. Когда-то давно человек приручил дикую собаку и сделал ее частью своего мира. Теперь же собака приручила дикого человека и сделала его частью своего мира. Понятное дело, что человек влился в собачий мир на собачьих условиях. Получилось забавно. С позиции нашего мира эту интеграцию можно было бы описать лозунгом «люди тоже люди». А с позиции собачьего мира будет что-то типа «человек тоже нормальное животное». Некоторое время двум видам даже удавалось нормально жить совместно. Пока главный управляющий не решил, что такой бардак на Земле раньше уже был и по второму разу затевать его не надо. Человек был признан лишним и удален подальше. («Это будет долгая, медленная и гуманная смерть». Гарри Гаррисон) Подробностей кончины остатков расы в книге не будет. В последней главе будет только констатация факта.

Все Вебстеры, упоминаемые в рассказе, как-то пытались влиять на глобально происходящие процессы. Но ни у кого из них ничего значимого не получалось. Но благодаря этим попыткам воздействия у рода Вебстеров всегда получалось как-то соприкасаться с ключевыми событиями, происходящими с людской расой. У Саймака часто так. Главный герой мечется, что-то делает, пытается кого-то или что-то спасать. А потом выясняется, что все, что ему нужно, это немного понимания тех процессов которые его окружают. Понимание происходящего у героев Саймака часто приводит к смене их восприятия происходящего. Трагедия перестает казаться трагедией. А если герой поделится своими выводами с окружающими, то даже есть шанс остановить массовую панику и уберечь расу от того, чтобы она не наломала дров. Род Вебстеров в «Городе» был лишен такой роскоши, как способность ничего не делать (кстати, признак сильного человека по Ницше). Их суета и ее последствия растянулись на тысячелетия.

Что в остатке? Появилась раса псов. С одной стороны очень продвинутая. А с другой стороны есть у этой расы глобальный порок: решение нерешаемой проблемы она имеет привычку откладывать на бесконечность. Доступные ресурсы позволяют. Так будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не хакнет систему. В последней главе романа есть пример подобного. Или пока не появится внешний враг. Но в эту сторону Саймак решил не развивать мысль.

Рассказ про мечты. Цивилизация людей увядает. Дерзкие мечты у людей закончились. Не дерзкие — почти тоже. Мечты сохранились у роботов, но просто потому, что долгожители-роботы еще помнят тех людей, которые были способны мечтать. Впрочем, робот, который продолжает дело своих давно ушедших хозяев, на страницах книги всего один. Можно считать, что он аномалия. Или просто продолжатель воли своего хозяина. Его душеприказчик.

Главный герой решает доверить Землю расе, которая умеет мечтать о хорошем и оградить ее от своей человеческой расы, которая умеет мечтать о плохом. Сейчас она этого не делает. Нет причин. Но у главного героя как-то нет иллюзий насчет своих.

P.S. Человечество выработало хорошее лекарство от тотального понимания ближнего: понимать, но не делать это знание руководством к действию. И это уже никакая не фантастика. Подобную штуку давно изобрели и в нашем мире.

Идеальный мир без насилия и убийств можно построить только тогда, когда у тебя в наличии есть бесконечное количество запасных миров. В этом случае можно будет наплевать на законы природы и творить что-то противоестественное, но согласующееся с твоей этикой и эстетикой, в планетарном масштабе. Но если твои ресурсы скромнее, и запасных миров у тебя нет, то так не получится. Придется как-то мириться со своей природой. И тогда уже ты будешь подгонять свою этику и эстетику под тот единственный глобус, который есть в наличии. Хорошо тем псам из повести. У них всегда есть выбор. Лишних существ можно отправить подальше. Опасный мир можно изолировать. Просто какое-то Мери Сью на уровне всей расы.

Что общего у всех рассказов Азимова про позитронных роботов? Возможно то, что люди всюду недооценивают этих созданий. От них не ожидают сложного поведения, изобретательности, самопожертвования и прочих высоких эмоций, которые традиционно приписываются только человеку. Каждый рассказ про то, что робот оказывается чем-то большим, чем машина, изобретенная для решения прикладной задачи. Есть у человека и робота одна общая деталь. Никто точно не знает, как работает человеческий мозг. Где зарождается человечность. Аналогично никто не знает толком как работает позитронный мозг. В одном из рассказов Азимова в этом сознается сам изобретатель этих машин. В этом рассказе роботу пришлось проявить себя в роли гениального изобретателя. Если обстоятельства лишили тебя любимой работы, то у целеустремленного существа нет другого выхода, кроме как превозмочь обстоятельства. Как обычно у Азимова его любимцы получились антропоморфными во всех смыслах.

Было интересно почитать такое в исполнении писателя, который уже собаку съел на теме, как цивилизации приходит конец. Где-то на заднем плане ей действительно приходит конец. В первой части книги это мельком упоминается с примерами. Но у нас все-таки боевая фантастика. Поэтому будем читать про то, как в одной конкретной части мира конец цивилизации приходит значительно более быстрыми темпами.

Что будет, если на человечество, погруженное в свои собственные большие и малые конфликты, нападут инопланетяне? Оно объединиться против внешней угрозы? Как бы не так! Тут автор демонстрирует свой фирменный пессимизм. Люди продолжат свои большие и малые конфликты, попутно отмахиваясь еще и от инопланетян. А чтобы скучно не было, так заведут себе еще больших и малых конфликтов. Читаешь все это и думаешь, что автор решил воспользоваться подвернувшейся халтурой и на самом деле просто втихаря написал четвертый том «Рифтеров». А что? Такое тоже бывает. Заготовки под какую-то вселенную у писателя далеко не всегда идут в дело на 100%. Зачем, спрашивается, добру пропадать?

Уоттс излагает в своем любимом, легко узнаваемом стиле. Пострелушки с пришельцами не так интересны, как цитирование различных сторонних источников, проливающих свет на происходящее в мире в общем и на острове Манхэттен в частности. Ну и конечно автор не мог пройти мимо своей любимой темы. Про то, что сознание отдельно, а интеллект отдельно. Нанокостюм и его пользователь — хороший материал для для этого. Получилась вроде бы как еще одна история в копилку тех, которые были рассказаны про главных героев в «Ложной слепоте». Еще один фантастический рецепт как стать незаурядным и умным. А еще книга напомнила короткий рассказ «Зеро» из вселенной «Огнепада», который растянули до размеров толстой книги. Но тут просто темы похожие.

Что касается общего впечатления, то я в принципе согласен с мнением ряда комментаторов. Халтура, но в ней есть «Рифтеры» и «Огнепад». Если бы еще выбросить из текста все перестрелки и прочую боевку, которая просто не стыкуются с оригинальным Уоттсом, но обязана присутствовать по сюжету, то был бы я вообще доволен. Но в общем и целом, если любите Crysis, то вместо очередного перепрохождения игры можно прочесть эту книгу. Быть может, результат будет даже лучше.

За деньги таки действительно можно купить все. Только процедура там немножко сложнее, чем принято думать. За деньги покупается свободное время. А за свободное время покупается все остальное. Если ваша цель хотя бы теоретически достижима за время человеческой жизни, то можете не сомневаться, что деньги помогут вам к ней приблизится. Любовь, безусловно, напрямую за наличные не купишь. Но деньги помогут выкроить время в течение которого можно завоевать любовь. А в рассказе О Генри даже времени много не нужно было. Много ли нужно времени, чтобы обстоятельно признаться в чувствах, которые уже есть? «Если проблему можно решить за деньги, то это не проблема. Это расходы». Моя любимая еврейская поговорка. Так что несчастная любовь — не беда. Печень? Вот это уже ближе.

Еще один портрет «интересной» женщины от Чехова. Еще одна воистину замечательная особа, которая со своего мужчины с живого не слезет. Ну а ее ревнивый муж вот уже семь лет играется в сыщика на дому, ища улики, доказывающие супружескую неверность. И в принципе ищет небезосновательно. Но в чем была главная ошибка главного героя, так это в том, что он полагал жену порядочным человеком, способным на развод по обоюдному согласию, если уж вместе жить нельзя. Не на такую напал. Точнее — не на такой женился. Тут он здорово просчитался. Это ему с ней жить неудобно. А ей с ним очень даже ничего.

Вспомнился рассказ «Ариадна» того же автора. Там тоже был портрет женщины с надписью «не связывайтесь с такими». Морали в истории нет. Есть просто иллюстрация неких обстоятельств, в которые загнал себя главный герой.

Рассказ вовсе не про счастье или про его отсутствие. Ни сильно счастливых, ни сильно несчастных персонажей среди главных героев нет. Рассказ про то, что если у человека есть склонность к определенному образу жизни, то семейные обстоятельства ему помехой не станут. Мечты о светской жизни у главной героини безусловно были. К этому ее готовили. Этого она жаждала. Это она и получила. Ни жизнь с пьющим отцом, ни жизнь со скупердяем мужем помехами не стали.

Неравный брак, как это ни странно, стал просто трамплином к желаемому. Ее скучный муж особым тираном не был. Обычный заскорузлый чиновник. Тоже со своими склонностями к определенному образу жизни и своими мечтами о чинах и наградах. Для него «маленький Владимир» — это вовсе не тоска по ребенку, как я подумал, впервые прочитав это словосочетание, а очередная цацка. Орден Владмимира IV степени.

Дочитав до конца, я задумался. А был ли брак главных героев вообще-то неравным? Как по мне, так очень даже подходящая друг другу пара. Он для жены — пропуск в светское общество. Она для него — статусный объект, двигатель карьеры и ходячая реклама. К тому же муж убежден, что «каждый человек должен иметь свои обязанности». Вот его жена свои обязанности и исполняет. Такая вот вариация на тему супружеского долга. Может быть немного странная, но при этом оба остаются довольными. Оба получили то, чего хотели. Среди главных героев рассказа жалеть просто некого.

Рассказ на самом деле про успех. Есть в нем такое слово.

Книга — полуфабрикат. Болванка, которую предстоит обработать читателю. Только после чтения получится конечный продукт, который или понравится или нет. Любая книга живет только в симбиозе со своим читателем. Ее сила именно в ее визуальной неполноценности. Читатель вынужден самостоятельно визуализировать мир книги и смотреть на него глазами главного героя. Гейман описывает это словами «книга порождает эмпатию». В результате такого действия читатель возвращается в реальный мир уже немного иным. Но самое главное — у него появляется опыт сопереживания другому существу. Читатель перестанет быть самовлюбленным одиночкой и сможет взаимодействовать с коллективом.

Лоскутное произведение. Сборник историй. Сборник стихов в прозе. Иногда и не в прозе. Как признался сам автор, все писалось в виде клочков, а потом было собрано до кучи. Есть такие произведения крупной формы, которые по факту сборники рассказов. Вот и здесь то самое. Книга про повседневность. Точнее, про ту ее оригинальную разновидность, с которой был знаком автор.

В общем и целом «Сердце Анубиса» так книга, которую автор «подкладывал под ножку стола», когда писал «Мезенцефалон». В «Мезенцефалоне» у Бригадира был анализ алкоголизма с точки зрения непосредственно вовлеченного. Получилось интересно и информативно. А здесь? Здесь просто повествование об алкоголизме с точки зрения непосредственно вовлеченного. Алкоголик ведь помимо основного занятия как ни крути в течении дня делает еще что-то? Вот про эту повседневность и будет. К слову, получился не худший способ писать про бытовые обстоятельства. И не худший возможный рассказчик.

В итоге есть роман про то философское состояние алкаша, когда он уже в стельку, но речь еще сохраняет. Поэтому может исторгнуть что-то незаурядное. Это вначале. А дальше будут просто эпизоды, когда главный герой выдает то же самое, будучи трезвым. А это все-таки большая часть романа. Так живет некий средний аспирант по кличке Алкаш, который на трезвую голову мыслит примерно так же незаурядно, как и на пьяную. Или так же поэтически, как и на пьяную. Кто их поэтов разберет.

У автора получилась действительно интересная мысль про то, что цивилизация вполне может строится на непонимании ближних. Кроме очевидных проблем в коммуникации это качество будет иметь и полезную сторону. Оно позволит человеку иметь что-то приватное в своей душе. Но вся штука в том, что человечество будущего рассматривает индивидуализм и оторванность от коллектива как отклонение. Жесткая точка зрения. Но с этим тоже можно жить. А по версии автора с этим даже можно жить так, чтобы не убивать инакомыслящих в течении 125 лет. А тут благодаря мутантам на человечество сваливается чудное изобретение, которое устраняет главную проблему цивилизации. А ведь на существовании этой проблемы на самом деле все и держалось. Грядут большие перемены и кое кому они сильно не нравятся.

Если автор хочет поумничать о чем-то отвлеченном, то он пишет текст, который потом относят к категории «философия». Если же автору не хочется уходить в «философию», а по каким-то причинам хочется остаться в рамках «художественной литературы», то нужно немного изменить способ изложения. Нужно придумать историю, которая станет основанием того, что текст будет восприниматься как художественный. Известный прием, с которым я уже многократно сталкивался. Однако несмотря на многократность все подобные столкновения на моей памяти обладали одной общей особенностью: везде в качестве художественного стержня, на который нанизывалось умничание автора, использовалась такая вещь как детектив. Я не утверждаю, что это обязательное правило: просто в моем случае сложилось так. И вот впервые я взял руки книгу, в которой вместо детектива автор в качестве стержня решил использовать женский роман (или житейскую драму, если будет угодно).

На базе вот такого материала автор размышляет о высоком. ИМХО стержень получился так себе: истории жизни героев не блещут разнообразием. А если честно, то они просто скучны. Все приключения, что происходят в тексте, явно идут по разделу «приключения ума». Этого есть много. Иногда в виде рефлексии героев. Иногда в виде авторских отступлений. Если бы вся книга по форме превратилась в набор заметок по большому множеству тем, то по содержанию книга бы ничего не потеряла.

О чем рассуждает автор? Много о чем. Например, о роли случайностей в жизни человека. О том, что если жизнь хочет что-то рассказать, то она делает это языком случайностей, т.к. язык повседневной рутины для передачи важной информации не годится. Или о том, что после того, как человек понял главное в жизни, можно и умирать. Или о принципиальном различии левой и правой идеи. Дочитав книгу до конца, уже всего и не вспомню. Здесь явно рисуется какая-то онтология и рисуется она довольно интересно, но при этом есть ощущение, что значительная часть текста лишняя, т.к. совершенно неинтересная.

Написана книга легким языком и читается довольно шустро, но невыносимая легкость бытия невыносима прежде всего своей скукой и принципиальным отсутствием юмора. Здесь нет необычного в повседневном. Здесь сборник редких умных мыслей автора на фоне махрового реализма с его тотальной типичностью, который местами плавно переходит в натурализм. Рекомендовать книгу никому не буду.

Мое первое знакомство с «Колымскими рассказами». Что запомнилось больше всего? Наверное, вот это. «Я думал, что человек тогда может считать себя человеком, когда в любой момент всем своим телом чувствует, что он готов покончить с собой, готов вмешаться сам в собственное свое житие». Более жесткое определение человечности, чем готовность погибнуть в любой момент.

Тяжелая правде о советских лагерях смерти. Правда эта проста. ГУЛАГ не имел задачи что-то производить. Это была просто фабрика смерти, в которой уничтожали неугодных режиму. Никаких усовершенствований производства не нужно, если рабочая сила поставляется даром. Технические усовершенствования, которые могут облегчить жизнь заключенных просто не имеют смысла. Повышение производительности в условиях плановой экономики тоже не имеет смысла. Смысл имеет в лучшем случае только поддержание в рабочем состоянии того механизма, который производит план и смерти.

Тем абсурднее выглядит рассказ об умном рабе, который совершенно не нужен на фабрике, производящей смерть.

Клифорд Саймак с одной стороны очень старомодный писатель, а с другой стороны писал такие тексты про жизнь в интересное время технологической сингулярности, которые мало кто из современных писателей выдаст. Быть может сам Саймак. не рассматривал свои произведения с такой точки зрения (википедия подсказывает, что термин «технологическая сингулярность» возник позже момента написания рассказа), но по нынешнему времени это выглядит именно как ТС в миниатюре: показано, как феномен влияет не на человечество, а на конкретного человека.

В принципе причина дезертирства людей из коллектива угадывается в рассказе сразу же, как только упоминается, что тела землян претерпевают принципиальную переделку для агрессивной атмосферы планеты. Если переделка подразумевает превращение человека в сверхчеловека, то судьба обычных землян будет до такой степени безразлична, что ты даже не дашь им знать о причинах своего дезертирства.

Рассказ оптимистичен в том смысле, что понимаешь, реально существующая людская раса от этого самого точно не загнется. Интеллектуальной революции, которая бы кардинально перестроила процессор в голове человека, в реальном мире точно не наблюдается. У нас раса узких специалистов. Мы все жить не можем друг без друга. Если в обществе и заведется случайный гений, то общей картины он никак не изменит.

Городок Б. был довольно захолустным местом. «Садики, для лучшего вида, городничий давно приказал вырубить», «модный дощатый забор, выкрашенный серою краскою под цвет грязи» и свиньи в грязи прямо на улице. Короче, есть ряд интересных деталей, которые хорошо иллюстрируют сей славный населенный пункт. Местная элита очень гармонично сочетается со своим городком. Судья сожительствует с какой-то диаконицею, городничий вечно спит, а о том, что в округе были какие-то помещики, никто и не догадывался. Но все изменилось с появлением в округе кавалерийского полка. Местное дворянство вылезло на свет, и в лице своего предводителя решило похвастаться предметом роскоши. Крутым экипажем aka коляской, которую выиграл у кого-то там в карты. Но презентация прошла неудачно. Докладчик не подготовился, перебрал накануне, а в самый ответственный момент решил просто сбежать, из-за чего сделал все только хуже. В итоге получился анекдот о нравах провинциальной элиты.

Больница стоит своего пациента, а пациент стоит своей больницы. Все очень гармонично, хотя и нервно. Поступишь с одной болезнью, подцепишь еще парочку. А потом еще и красными пятнами покроешься от нервных переживаний. Тему можно было бы развивать и развивать, но автор как-то быстро свернул к финишу. Но истина в том, что в советскую больницу даже советскому человеку попадать строго противопоказано.

Рассказ про наши желания. Можно уточнить — про желания женщины. А можно и не уточнять. «А все-таки я хочу X, — сказала она. — Хочу X сейчас же. Если уж нельзя Y и Z , так хоть X-то можно?» Такая вот формула у рассказа. В данном случае Х — это всего лишь кошка. Немного, но в правильный момент времени может заменить много чего. Интересный факт: на youtube есть короткометражная экранизация рассказа. В той короткометражке женский список «хочу» значительно расширили. Но идею оставили ту же, что и у Хемингуэя: кошка в нужное время может выступать заменителем большого количества вещей. Поверим Хемингуэю на слово. Как известно, он любил котов.

Среди отшельников человеческой расы начали появляться мутанты. Люди, обладающие необычными способностями. Эти люди привлекли внимание мирового правительства результатами своей незаурядной творческой деятельности. В результате чего главный герой рассказа повстречался с одним из таких индивидов по имени Джо. Что больше всего поражает, так это социопатия персонажа, которая сочетается с гениальным интеллектом и сверхчеловеческими способностями (чтение мыслей, долгожительство). Главный герой видит в этой комбинации угрозу. А что качается меня, то я бы не очень переживал насчет Джо. Даже если тот задумал какое-то гениальное злодейство, то дело явно забуксует из-за отсутствия у персонажа методичности. Его конек — генерирование блестящих идей (космический корабль или развитие интеллекта у животных), но вот только воплощать эти идеи приходится кому-то другому (уже знакомым читателю по предыдущим рассказам Вебстерам). Автор идей тоже не безрукий и вполне может что-то делать сам (история с муравейником или история с починкой техники), но вот только интерес к уже придуманному у Джо не вечен: завтра ему в голову придет новая гениальная идея и она тоже потребует себе внимания и т.д. Имей Джо потребность воплощать придуманное, то давно бы уже вышел из леса и развернулся бы среди людей.

Бродяга — это довольно серьезный и основательный типаж (в «Мартине Идене» один из героев так вполне себе серьезно мечтал о таком образе жизни). Такая социальная роль требует высокой квалификации и особого склада характера. Попрошайничать часами, причем не сидя на одном месте, а обходя незнакомую территорию, не каждый сможет. Когда судьба вынуждает тебя жить с этого, то можно быть уверенным, что все некомпетентные представители профессии надолго в ней не задержатся. Но наш герой не таков. Он вполне себе компетентен и вполне соответствует своей роли, хотя ему только 18.

Важно то, что истинный бродяга в отличии от стационарного нищего всегда находится в движении откуда-то куда-то. Передвигаться между населенными пунктами ногами долго и утомительно. Железнодорожный транспорт значительно быстрее. Вот только бродяга и деньги — несовместимые вещи. А значит ехать придется зайцем и без удобств. Точнее — с неудобствами, заключающимися в штатном персонале поезда, который может хотеть разных вещей. Начиная с того, чтобы просто ссадить тебя с поезда, и заканчивая тем, чтобы прикончить тебя.

Но наш герой опытный (и уже неоднократно битый, что только умножает опыт) ездок-зацепер. Поэтому вполне в состоянии долго играть в догонялки с кондукторами. Описанием чего и является большая часть рассказа. Такая вот романтика у молодого человека. А слово «сволочь» вполне может быть комплиментом.

Тема дома, который является одушевленной сущностью, которая взаимодействует со своим хозяином, встречается и в других произведениях автора. Иногда даже не с хозяином, а просто человеком, который в него вселился. Как правило жилище у Саймака настроено доброжелательно к своему жильцу. Но в данном рассказе имеем исключение. Хотя, может это и не исключение? Если хозяин желает, чтобы жилище было комфортабельной тюрьмой, то объект недвижимости даже в такой ситуации готов пойти навстречу. Тем более, что техническое оснащение и штат обслуживающего персонала, состоящего из роботов, вполне позволяет такое.

P.S. В комментариях ко второй главе есть ссылка на роман «Заповедник гоблинов». Исчезнувшая раса людей решила позаботиться о своих любимых питомцах, создав для них роботов, позволивших Псам прирасти функционально, как-то сделала вымершая раса древних в «Заповеднике». Та тоже позаботилась о своих любимцах.

P.P.S. Вот уже много лет читаю Саймака и только теперь бросилось в глаза. В рисовании картин будущего Саймак всегда очень категоричен: если отказ от жизни в городе, то для всех жителей планеты как для одного. В принципе это утверждение справедливо для многого из написанного автором. Если человечество едет головой на какой-то теме, то — до последнего представителя. Даже главные герои у автора не всегда избегают массовой истерии.

Первая глава романа «Город», которую когда-то давно прочел как самостоятельный рассказ. На самом деле любую главу из романа можно читать как самостоятельный рассказ, если убрать собачье предисловие. В итоге получилось что-то очень саймаковское.

Как часто любит делать автор, реалии послевоенной Америки переносятся в более или менее фантастическое будущее, где они увеличиваются в размерах. Угроза ядерной войны вроде как преодолена, но дело в том, что тема ядерной войны при этом осталась актуальной: она определяет конфигурацию общества (тотальная децентрализация). Кроме того Саймак забрасывает еще одну современную для него реалию в будущее. В современной автору Америке повсеместное распространение личных автомобилей отвязало людей от места их проживания, сделав их более мобильными, позволив делать покупки за 5-10 миль от дома и работать за 50-100 миль от него же. А дальше, как любят писатели НФ, нужно только пофантазировать что будет, если развитие феномена продолжится с сохранением темпов роста. Так появление более совершенных транспортных средств позволит сделать человека еще более мобильным. В итоге получилась противоположность «Подвиньтесь, подвиньтесь» Гарри Гаррисона. Там люди страдали от тесноты и нехватки ресурсов. Здесь они страдают от изобилия ресурсов: неэффективные хозяйства остались на обочине жизни и теперь не могут найти себя в этом дивном новом мире. А тут еще и администрация города приготовила подлянку для людей, не особо вписавшихся в новое время.

У очень саймаковского рассказа концовка вышла тоже очень саймаковская. В духе книги «Все живое» (aka «All flesh is grass»), если попробовать поискать аналог. Хотя, мне кажется, что аналогов тут можно найти очень много. Общая идея такова, что если вещь кажется лишней и неуместной (иногда — опасной), то нужно просто найти место, которое эта вещь должна занимать в привычной картине мира. Новый уровень понимания позволит найти новое состояние равновесия. Кажется, сейчас я пересказал большую часть написанного Саймаком.

У Януша Корчака есть книга, которая называется «Как любить ребенка». У Франца Кафки есть произведение о противоположном. Но не книга, а письмо. И название другое. Но по сути это именно что Януш Корчак со знаком минус. Как педагог не должен воспитывать своих подопечных. Как отец не должен промотать свой авторитет. Как Бог не должен относится к своему творению. И т.д.

С отцом писателю действительно не повезло. Самодур и деспот с мировоззрением пришедшим из традиционного общества. Но беда в том, что дети Кафки старшего не знали того традиционного общества, где дети есть вечные данники главы семейства. Причем у детей нет никакой возможности увернуться от выплаты этой дани, т.к. коллектив, в котором они обитают, их не простит. Съедят заживо. Однако Кафка младший живет не в традиционном обществе. Коллектива, выступающего арбитром семейных отношений, он не наблюдает. В этом смысле ему тем более не понятно, почему наиболее близкий человек ведет себя как последний тиран, хотя видимых причин для такого поведения как бы нет. Человек действительно неадекватен окружению, из-за чего страдают домашние. Весь текст состоит из примеров того, как человек ведет себя не по понятиям современного общества.

Очень личная вещь, которая не предназначалась для публикации. Но была опубликована после смерти Кафки его душеприказчиком.

Большое уважение вызывает талант автора, который дает ему возможность изложить в письменном виде свои непростые отношения с родителем и причины, по которым эти отношения не сложились. Редко прочтешь о таких наболевших вещах в таком безэмоциональном изложении. Но именно такая критика проезжает по своему объекту на подобии танка.

Евгений Лукин написал детектив. С убийствами расследование и всем чем положено. Таково было мое первое впечатление. Но позже оно изменилось.

Лукин силен тем, что хорошо пишет о жизни самых обычных обывателей, которые не просто угодили в какой-то НФ переплет, а которые угодили в совершенно новую НФ модель мира. И в этой модели мира им нужно как-то жить. Но обыватель у Лукина бывалый и подкованный. Ему не привыкать. Что волшебство, что православные коммунисты с их чудесами, что работа андроидом у инопланетян... И не такое случалось. В этот раз, если сравнивать с другими произведениями автора, не произошло ничего особенного. Просто постмодерн добрался такой области человеческой деятельности, как насильственное убийство людьми себе подобных.

Идея действительно интересная. Раз преступления подобны художественным произведениям, по почему бы их тоже не классифицировать так, как делает это литературоведение? Толку от такой классификации мокрых дел нет никакого, равно как нет его для писателей от литературоведения, но ведь интересно же? Понятно, что большинство душегубов будет работать в жанре реализма, но тем оригинальнее будут романтики и постмодернисты. Кто-то будет задавать модную тенденцию. Кто-то будет подражать. Все это как-то изменить окружающую действительность.

Короче, «Ё» — это не детектив. Если при чтении будете воспринимать это как детектив, то можете разочароваться в концовке. Детектив тут скорее просто повод для автора поумничать межу эпизодами. В итоге получилось еще одно произведение автора о том, что язык, которым мы пользуемся, иногда может начать пользоваться нами. Идея о том, что язык вербует себе агента, который осуществляет нужное воздействие, есть на страницах повести. Что-то такое мелькало и в манифестах национал-лингвистов.

У автора получился нескучный загробный мир. Даже в аду есть свои преимущества. Например, хорошая компания. Так что мотать пожизненный срок во втором круге по седьмому смертному греху скучно не будет. С другой стороны после того, как отмотаешь почти пятерик (здесь это пятьсот лет), можно довольно сильно заскучать (особенно будет расстраивать то, что по нынешним временам твой седьмой смертный и за грех не считают) и даже начать думать о такой совершенно бессмысленной вещи, как побег.

Загробный мир получился сильно похож на этот. Настолько сильно, что уже нельзя понять, то ли он является отражением этого, то ли наш отражением того. Все потому, что ангелы и черти получились до того антропоморфными, что вообще ничем не отличаются от обычного земного «начальства». И сидят где-то высоко-далеко, и полномочия с точки зрения простого обывателя имеют фантастические. Впрочем, на одно начальство всегда найдется другое начальство. А если не найдется, то две группы интересов с удовольствием будут грызть друг друга.

Произведения Лукина обычно характерны своей потрясающей динамикой. Много действия. Много остроумия. Много оригинальных точек зрения. Но тут автор явно превзошел самого себя. Как назвать стиль, в котором написано произведение? Повышенной концентрацией Лукина на страницу текста?

В итоге вышла веселая и ироничная повесть. С интересной историей. И даже с интересной историей про написание интересной истории (см. «Технический ВТУЗ»). Можно использовать для знакомства с творчеством Евгения Лукина. А можно просто читать и получать удовольствие.

В данном конкретном сюжете все решает малая форма произведения. Это как некий условный рассказ Стивена Кинга про серийного маньяка, в котором умышленно фигурирует ровно один герой (Кинга читал немного, но даже при этом наткнулся на несколько таких рассказов). При этом на страницах рассказа герой вообще никак не маньячит. Просто живет своей жизнью и занимается чем-то нейтральным. Но читатель, который наблюдает за всем со стороны, должен же назначить кого-то на роль маньяка? Вот и приходится выбирать из одного возможного кандидата.

Так и в рассказе Матесона. Есть двое. Есть кнопка, при нажатии которой кто-то погибнет. Нажимающий вроде бы умереть не должен, т.к. фирма (aka нечистая сила) гарантирует, что деньги он получит (будем считать, что в этой части обмана нет). Так что жертву опять же приходится выбирать из одного возможного кандидата. Хочется крикнуть главной героине: «Опомнись, дура! В рассказе вас всего двое! Ты прикончишь мужа, т.к. больше некого!» (да, это спойлер, но другие комментаторы до меня уже пару десятков раз пересказали концовку)

Рассказ был прочитан до кучи с рассказом Роберта Льюиса Стивенсона «Сатанинская бутылка». Можно рассматривать как более простой сюжет из той же темы. У Стивенсона тему развили более широко.

Евгений Лукин с воспоминаниями о своем отце. Рядом с таким незаурядным человеком было сложно не стать талантливым писателем. Это был танцор, музыкант, актер, режиссер-постановщик, писатель и еще много кто. Как можно стать всем этим одновременно? Можно, если ты перфекционист, который умеет работать над собой. Одного этого будет достаточно. Отсутствие высшего образования и членства в партии в этом случае как раз смотрится очень органично, а не как недостаток. Если у человека есть стержень, то дополнительные костыли ему не нужны. Лукин приводит много интересных фактов, чтобы подчеркнуть незаурядность своего родителя. Но лично меня больше всего поразило это: «По собственному его признанию, заметив на улице человека с интересной пластикой, шёл за ним, запоминал жесты, прикидывал, как это использовать и в какой роли». В итоге получился рассказ, который опровергает тезис о том, что на детях незаурядных людей природа отдыхает.

Такие околокнижные истории может рассказывать только тот, кто очень любит читать и ценит написанное слово. Но если вы уже находитесь на сайте fantlab.ru, то такие анекдоты (реально произошедшие истории из жизни) скорее всего придутся вам по вкусу. Более того, читая это эссе Лукина начинаешь понимать, что скрывается за словосочетанием «квалифицированный читатель». Это в том числе и тот, кто может рассказать одну или несколько таких историй. Про что все истории? Про то, что помимо истории внутри книги, в реальности может быть еще и история о книге. В настоящем произведении таких будет четыре штуки.

1. История про пропавший из библиотек перевод Уайльда, который автор много лет пытался всюду найти. А разгадка оказалась простой.

2. Георг Борн. «Единственный и гестапо».

3. «Попытка к бегству» Стругацких. Запавшая в память опечатка, объяснение которой нашлось много лет спустя. Единственная из четырех упомянутых Лукиным книг, которую я читал. Было интересно.

4. Параллели между биографией Платона в изложении Диогена Лаэртского и Иисуса из Назарета в изложении Матфея. Тоже любопытно.

Читаю других комментаторов. Оказалось, что я не один, до кого не дошло, почему это антиутопия. Как ни крути, но в книге нам показывают самодостаточный и функционирующий механизм, который является социально ориентированным обществом. У него есть свои недостатки, но фабрика по производству счастливых идиотов им. Хаксли гораздо лучше фабрики по производству несчастных идиотов им. Оруэлла.

Этика и эстетика жителей дивного нового мира безусловно не совпадает с тем, что преобладало в момент написания книги. Некоторые комментаторы считают, что нравы современности вполне соответствует дивному миру. Тут они немного лукавят, но в общем и целом современность стала немного ближе вымышленному будущему, но это скорее заслуга постмодерна, который допускает, чтобы где-то мог быть огорожен специальный участок, на территории которого единомышленники смогут сходить с ума любым интересным им способом. Так что в наше время действительно можно найти место, в котором люди живут по Хаксли, но это именно что будет какое-то обособленное место. Все так не живут. Но если огородить клуб по интересам нельзя, если все в силу обстоятельств (о них в книге вскользь упоминается) вынуждены жить у всех на виду, то рецепт счастья был выбран правильно — привить любовь к неизбежной социальной среде. Рецепт более универсальный, чем может показаться на первый взгляд. Как мне кажется, этот же рецепт счастья подойдет для счастливой жизни в браке. А вообще «неизбежная социальная среда» может быть чем угодно. Например, раем. В нем тоже найдутся недовольные.

В идеальном мире потребления, нарисованном автором, есть много несуразностей, но одна из них сильно выделяется. В этом мире разрешены наркотики. Не все, а только один конкретный, однако применяемый всеми массово по нескольку раз в день. Даже есть это некая идеальная дурь, которая совершенно не дает физического привыкания (что на самом деле не так) она, судя по описываемому эффекту, должна давать неслабое психологическое привыкание: там эйфория просто даром. Почему такое невозможно идеальном в мире потребления? Потому, что такого рода потребление отменяет все другие виды потребления. Т.е. наркомания будет главной угрозой государственному культу. Парадокс, но именно идеальное общество потребления наиболее быстро должно было бы покончить с традиционной наркоманией, как с угрозой для государственной идеологии. Именно покончить, а не легализовать.

Вторая несуразность — это запрет на определенные виды потребления (цветы и книги), который прививают еще в детстве. В обществе потребления таких запретов не может быть в принципе. Если на примере еды, то чтобы много потреблять недостаточно просто быть неуемным обжорой. Нужно быть эстетом от еды, который захочет попробовать новые блюда, а не будет довольствоваться большими порциями своей любимой гречневой каши. Короче, нужно иметь много доступных разновидностей потребления. Новые виды потребления постоянно изобретают. В них всегда есть потребность. В этом смысле преднамеренный запрет хоть на что-то — контрпродуктивен. Если это не нужно сейчас, то оставьте про запас. Этот строительный материал почти наверняка понадобится в будущем. А еще лучше будет на сберечь, а взять в оборот. Если обычное чтение книги кажется слишком дешевым развлечением, то можно окружить эту деятельность целым ритуалом, который сделает это развлечение дорогом. Например, печатать книги исключительно на дорогой бумаге. Такое потребление сразу станет элитарным, раз современного интернета в книге не просматривается. Аналогично с любованием природой. Если кажется, что обычный пеший туризм за город очень простой и дешевый, то нагрузите этот вид развлечения кучей дополнительного инвентаря, как это сделали с обычными детскими играми с мячиком.

Многие сравнивают эту книгу с «1984». ИМХО сравнивают напрасно. У Оруэлла книга про то, как бесчеловечная система ломает своих граждан, которые еще сохранили в своей душе крохи человечности. «О дивный новый мир» совершенно не такой. Тут никто никого не ломает. Кроме того, в этом мире вообще нет героев, которым можно было бы сочувствовать. Автор намерено делает морально ущербными всех. И лояльных системе. И диссидентов. И не граждан. Дивный мир изменил всех. Протест каждого — это протест против своего места в этом мире. Кому-то не нравится его статус. Кому-то не хватает чувственного удовольствия. Кто-то тоскует по трансцендентному. Но именно что каждый хочет, чтобы мир изменился под него. Так не бывает. Единственный более менее приличный персонаж — это большой босс, который в прошлом тоже был диссидентом, но до которого дошел этот факт. Воистину, свобода — это осознанная необходимость.

Так уже сложилось, что вскоре после «Бутылки» я прочел «Недоразумение длиной в двадцать лет» Лукина. И там нашлась хороша фраза, которая хорошо объясняет то, что творится в сказке Стивенсона. «Неисчислим вред, нанесённый литературе идеальными персонажами. Классики поумней прекрасно обходились без них». А у нас как раз есть авторская сказка — типа рассадник положительных персонажей.

В рамках модели мира этой сказки после смерти все гарантированно попадают на тот свет. Это такой достоверный факт. Таким образом любой более или менее дальновидный человек на протяжении своей жизни обязан позаботиться о своем посмертии. Как ни крути вечная жизнь за гробом будет продолжительнее земной. И в каких условиях ты проведешь эту вечность, зависит только от тебя и твоих поступков. При таком раскладе все вроде бы обречены быть праведниками. Но у нас сказка более или менее похожая на жизнь: не у всех получается, но стараются все.

Чем несимпатичны все праведники из сказки? Во-первых, прежде всего тем, что они считаю рай чем-то гарантированным по умолчанию. Вспомнились слова Марка Твена о бурах и том, что вся жизнь этих людей состоит из подготовки к переселению в рай. «Можно подумать, что в ад их не пустят». Вот и местные по умолчанию недоумевают: «Меня то в ад за что?» Во-вторых, тем, что тут все спасают душу, руководствуясь своими субъективными представлениями о том, что такое хорошо, и что такое плохо. А представления эти, скажем прямо, типично мещанские. Т.е. бессмертная душа вроде бы важна, но пройти мимо халявы тоже невозможно. Жаба задавит. А сказка про то, как эти два побуждения уживаются вместе. В-третьих, с точки зрения местных праведников сделка с нечистой силой не закрывает дорогу в рай. Очень напоминает «грех — не воровство, грех — попадаться». Меж тем каждый из действующих лиц понимает, что фактом приобретения адского артефакта он не только получает материальные блага преступным путем, но и предумышленно обрекает на адские муки неизвестное число жертв. С таким «составом преступления» в раю точно делать нечего. Положительные персонажи, которые заботятся о себе и ближних, обрекая на страдания и смерть дальних, получились так себе. Вроде бы есть жертвование собой ради близкого, но почему тогда после принятого решения и совершенного действия ты впадаешь в депрессию? Получается, что решение жертвовать было не твоим собственным, а все-таки навязанным внешними причинами (моделью мира, которая действует в сказке). Получается, что даже те немногие благие дела, которые творят персонажи сказки, нельзя записать им в плюс.

Технология, при помощи которой бутылка исполняет желания, в сказке освещается всего на одном примере. Но даже этого одного достаточно, чтобы понять принцип функционирования артефакта. Хочешь много денег? Ты получишь их в наследство в результате смерти родственника. Вполне себе в духе дьявола. Он не создает блага. Он их, скажем очень мягко, перераспределяет не считаясь с сопутствующим ущербом. Т.е. когда ты желаешь себе сто долларов, то эти сто долларов не появятся тебе из воздуха (что есть фальшивомонетничество и уже само по себе плохо). Эти сто долларов у кого-то пропадут (что уже есть кража и более тяжкое преступление). Возжелать себе такой артефакт, пользоваться им и после этого надеяться место в раю?

Основная задача дьявольской бутылки в том чтобы нести в мир зло, используя загадываемые людьми желания, как предлог. Попутно подбирая души бывших собственников бутылки, т.к. своими действиями дорогу в рай они себе явно закроют. Совершенно очевидно, что дьявол создал столь мощную штуку не для того, чтобы отправить в ад одного человека за то, что тот перед смертью не успел сбыть опасный актив с рук. Мелко. Это такая ложная цель, на которой по очевидной причине будет фокусироваться внимание каждого собственника бутылки. Цель же создателя бутылки совершенно иная и более масштабная. Души собственников — это всего лишь небольшой бонус к основной прибыли.

Под конец сказки появляется некий условно (очень условно) положительный персонаж, который решил оставить бутылку у себя, разорвав порочную цепь. Ура! Молодец! Не боится ада! Тюрьма — это родной дом для вора. Вора не испугать перспективой очередной ходки. Аналогично завзятый грешник не особо переживает о перспективе очутиться в аду. Толку ли переживать? У него там и так все забронировано. А так вроде бы сделал доброе дело и спас неизвестное количество других людей от дьявольского проклятия. Однако, как уже было сказано, подбор душ собственников — неосновная задача бутылки. Основная задача — исполнение желаний дьявольским образом. Учитывая личность последнего владельца можно не сомневаться что своими желаниями он сотворит больше зла, чем все предыдущие владельцы вместе взятые.

Что будет, когда умрет последний хозяин бутылки никому ее не передав? Есть у меня мнение, что продолжение будет в духе Стивена Кинга: последний хозяин, как и договаривались, переселится в ад, а в мире смертных кому-то богатому снова будет предложено купить волшебный артефакт за очень большие деньги, после чего все начнется сначала.

Не люблю смыслы, лежащие на поверхности. Люблю найти что-то скрытое и не очевидное. Сказка ИМХО получилась вовсе не о любви, не о том, что за все нужно платить, и не о жертвенности ради ближнего. Сказка получилась о том, что настоящего дьявола ты не перехитришь. Когда простак садиться играть с шулером, он делает только одну ошибку: берет карты в руки. Дьявол умело эксплуатирует желания людей обладать чем-то и страх людей перед адом. В рамках фантастической модели, действующей в сказке, получается практически вечный двигатель.

Реальный мир более мягок, т.к. более гибок и допускает наличие и верующих и атеистов. И даже допускает переход между двумя состояниями. У сильно верующего всегда в запасе есть опция стать безбожником. А сильно неверующий всегда может найти Бога. Как иронично говорил один из персонажей Айзека Азимова: «Высокие моральные качества не должны мешать человеку совершать добрые дела». Ведь все кроме одного персонажи сказки играли в «передай дальше» именно от большой религиозности (от высоких моральных качеств). Попадись в цепочке хоть один атеист, лишенный высоких моральных качеств, и цепь несчастий прервалась бы много раньше. Но атеисты не были предусмотрены моделью мира сказки.

Как можно уменьшить количество горя в мире? Сделать так, чтобы люди перестали быть готовыми на все ради спасения души. Они ведь как правило даже не райского блаженства после смерти хотят, а отсутствия вечных мук. Уберите простую модель, в которой есть только рай и ад, разрешите как минимум остаться неверующим, и, возможно, люди начнут вести себя пристойнее.

Как говорил главный герой «Стали разящей»: «Главное — не терять чувства юмора». У полиции с чувством юмора слабо. А значит будет много анекдотов с их участием. В настоящем рассказе имеем один из таких. Анекдот про то, что будет, если людям без воображения выдать программу, у которой воображения больше, чем у ее пользователей. Ответ очевиден: пользователи офигеют от полученного результата. После чего начнут творить что попало. Люблю писателя Кинга, который пишет ужастики без примеси фантастики. Люблю писателя Лукина, который сочиняет свои истории без использования того же.

Тризна — синоним современных поминок. Кого поминаем? Вроде бы целое поколение. Раньше смысл словосочетания «потерянное поколение» все-таки был другим. Это были люди, которые сформировались в годы войны и вне войны не находили себя. Не всем дан талант писателя, как Виктору Баневу из «Гадких лебедей» Стругацких, чтобы изложить на бумаге опыт своей жизни и стать модным членом общества. Обычно судьба потерянного поколения более драматична.

В рассказе Лукина никаких детей войны нет. Это такое себе потерянное поколение very light. Оно не знало войны в прошлом. Оно просто знало другую жизнь. Она была в чем-то лучше. В чем-то хуже. Но она была более медленной. Она не вынуждала меняться так, как пришлось. В результате чего люди гибнут. Их смерти не расследуют. Они не жертвы. Точнее, они не жертвы классического душегуба. Просто новая среда очень часто находит предлоги сократить их жизни. Они статистика. Грустный рассказ. Такой Лукин тоже бывает.

Во время чтения первым делом вспомнился лозунг «За пропаганду правды и добра – ответишь!» которым у Лукина начинается повесть «Понерополь». Но там это был лишь лозунг. А в настоящем рассказе главный герой таки действительно ответил. Пострадал за правду в прямом смысле.

Лукин снова оседлал любимую идею о том, что не стоит спешить изгонять какой-то пророк. Возможно, что на этом пороке все и держится. Как метко выразился один блогер: «Эту жопу нельзя убрать: это несущая жопа». Так и с враньем. Оно есть оно повсюду. В идеальном мире его бы не было. Но мы живем не в идеальном мире. В нашем мире это меньшее зло и жизненная необходимость. Плохо не то, что врут. Плохо то, что уже разучились говорить правду. Как красиво выразился Кирилл Еськов: «Первым делом – наврать, а уж потом думать: да была ли в том вранье нужда?» У Пелевина тоже было пор этому поводу. Про принципиальную честность монаха, которая делала его совершенно невыносимым в быту. Какой хороший все-таки получился рассказ у Лукина, несмотря на некоторую незавершенность, раз пошли вспоминаться другие авторы.

Герои одних произведений Лукина имеют свойство время от времени мелькать в других произведениях. Не лично, но как прообразы других персонажей. Так и здесь. Читая про словесников прежде всего вспомнился Африкан из Лыцка. Чудотворец. Тоже хорошо словом владел. Такие чудеса творил, что никакие волшебники расколдовать не могли (это ж не волшебство — это ж чудо). В настоящем рассказе Лукин решил пофантазировать о том, что будет, если чудотворцами станут все. Понятное дело, что ничего хорошего. Но как именно перекосит общество? Как долго и в каком виде сможет оно существовать?

Изобретения Ефима Голокоста безусловно работает. Но, как это обычно бывает у Лукина, работает с разными интересными оговорками. Рассказ про то, что сплотить людей все-таки можно. Но не вообще, а только против кого-то. Чем больше людей в сплоченной группе, тем больший объект для ненависти такой группе нужно предоставить. Неужели мы все на столько безнадежны, что для искоренения дрязг нам обязательно нужен общий объект ненависти?

Повесть про то, что нет на свете такой вещи, которую бы государственная пропаганда не могла бы взять в оборот. На эту тему любит писать Пелевин. Но Лукин тоже от него не отстает. Пелевин упоминал, что современные дельцы от промывания мозгов легко возьмут в оборот любой марсианский культ, не говоря уже о такой простой штуке, как радикальный ислам. А то, что твориться на страницах повести Лукина, действительно ближе к марсианскому культу, чем к чему-то земному. В поле сатиры Лукин явно перещеголял Пелевина.

В итоге получилось произведение про общество, обитатели которого воюют будущим. Не в переносном смысле, а на само деле. Убить промышленность в настоящем, чтобы она не досталась врагу в будущем. Каково? Но можно и круче. Например, будущее время глагола отменить хотели... Перед нами свихнувшееся общество со всем чем положено. Есть внешние враги (грядушки), есть внутренние (грядушечники), есть государственная пропаганда начиная со школы, есть дурковатые диссиденты. Все как у людей. С тоской осознал, что сам живу в обществе, в котором консерваторы, находящиеся при власти, каждый день упорно воюют с будущим. Это бы объяснило многое из того бреда, который приходится созерцать ежедневно.

1. Боря явно сбежал из того мира Лукина, где трудоголики подлежат лечению. Не как персонаж, а как идея персонажа. В нашем мире такой человек воспринимается не иначе как жулик, т.к. его мотивы совершенно неясны.

2. Публикация книги за свой счет — довольно абсурдная штука, если вдуматься. Ergo, хорошая аналогия для любой ситуации, когда кто-то хочет поработать на тебя за свои же деньги. Интересный все-таки мир оставил Боря, если работа руками там воспринимается аналогичным образом.

3. «Фантастика вторглась в быт и обесценилась, как литературный прием. Стоит придумать что-либо небывалое, тут же сопрут — и в жизнь». Такие вот взгляды на жизнь у главного героя. Не удивительно, что он нашел общий язык с Борей.

4. С точки зрения «строителей» настоящий строитель — это безусловно жулик и плохой человек. Так что идея, когда добросовестный строитель имеет возможность и желание наказать недобросовестного за некачественную работ, — просто прелесть. Очень не хватает такого Бори в реальном мире.

Персонального дрона-защитника решили испытать на тех, кого не жалко. Не жалко оказалось обычного российского обывателя. Трусоватого, но в принципе приличного человека, на которого может наехать любой, включая активиста родного многоквартирного дома. Ну, т.е. это раньше они могли наехать. Теперь же не только хулиганы, но и более авторитетные товарищи стали вести себя значительно чутче. К чести главного героя следует заметить, что возможностями своей новой охраны он не злоупотреблял. По факту все пострадавшие на страницах рассказа пострадали за свою грубость. Рассказ получился хороший, но какой-то незавершенный. Автор не стал развивать идею, ограничившись набором ситуаций.

А ведь такое у Олди я уже читал в их фэнтезийном цикле. Есть некое традиционное феодальное общество с королями, рыцарскими орденами и простыми крестьянами. Но оно каким-то чудом управляется вполне современной администрацией. А местами — сверхсовременной. Магия, не иначе. Третий том кабирского цикла — то же самое. Еще более традиционное общество с арабским колоритом, но именно что идеально работоспособное. Никаких халифов на час. Никаких смут и войн династий. Слова «радость и повиновение», которыми отвечают на приказ, — это не просто устоявшаяся с годами формула ответа. Подчиненный действительно испытывает радость, когда слышит приказ. «Слово владыки, отмеченного благодатью Огня Небесного — закон». И так во всем. Уже тот единственный факт, что убийцу зарезанного по ошибке шахского посланника сами же разбойники сдают судье, говорит о многом. Какое-то очень мощное колдунство, которое изо всех сил обслуживает идею святости верховной власти.

Плохая новость для главного героя: обслуживание святости верховной власти оставляет мало свободы даже верховному правителю. Принято считать, что в восточных деспотиях единственным свободным человеком был самодержец на вершине власти. В нарисованной авторами картине мира нет даже этого единственного. Все твои желания положено удовлетворять, но главному герою от такой жизни становится скучно. До смерти скучно. От скуки он начинает дурковать. Причем делает это с размахом восточного деспота. В итоге получается книга, которая отвечает на вопрос: «Как можно сломать систему, если система сама согласна ломаться под все хотелки своего пользователя?» После долгого путешествия по лабиринту сюжета авторы ответят на этот вопрос.

ИМХО из всего кабирского цикла третий том получился самым слабым. Это при том, что второй том был просто великолепен: «Дайте им умереть» — это вторая из двух книг Олди, которую я люблю перечитывать. Быть может второй том очень сильно поднял планку, и я просто обманулся в своих ожиданиях? Все может быть.

Маленький шедевр! Данный короткий рассказ — это повесть «С нами бот» в миниатюре. В той части, когда главного героя вызывают на ковер для серьезного разбора полетов, а он от страха прячется в виртуальности и проводит все совещание на автопилоте, сказав всего две фразы и позволив говорить начальникам. То же самое читатель может видеть и здесь.

Если нужна мистика, загадочность и волшебство, то Лукину совершенно нет нужны использовать бывшую Сусловскую область в качестве места действия. Сгодится и родной Волгоград. А главного героя будут звать Евгений Юрьевич. Как известно «реальность круче вымысла потому, что вымысел должен быть правдоподобным, а реальность — нет». Лукин явно любит такую точку зрения, высказанную Марком Твеном. «Ненавижу враньё! Зачем оно вообще, если невероятнее правды всё равно ничего не придумаешь?»

Как и предполагалось, все закончилось хорошо. «Мир цел? Цел! А уж как мы его именно спасли – наше ноу-хау». Должен заметить, что у Лукина все глобальные манипуляции с миром всегда заканчиваются хорошо. Причем независимо от того, уничтожает автор мир, как в повести «Бытие наше дырчатое», или спасает, как в данном рассказе. Вполне заслуженная десятка.

«Порядочный человек — публичная пощечина обществу». Воистину. Одно было спасение у порядочных людей: их не было видно. Можно было думать, что их вообще нет. Тогда твое не самое лучшее поведение казалось не таким уж и мерзким. Но внезапно все вылезло наружу. Что касается власть имущих, то там и раньше все было очевидно. Правду сказал оратор на совещании администрации, от перекошенной рожи суть любого большого руководителя не измениться (хотя их жен действительно можно записать в пострадавшие). В итоге имеем глобальное изменение мира, которое не изменило ничего. Мерзкая рожа — новая разновидность крутизны. Красивое лицо — новая разновидность юродивого.