Честно говоря, по мере продвижения по страницам романа я всё больше воспринимал «Час быка» социальным или антропологическим научным трудом, нежели художественным произведением. Сюжет довольно прост и незамысловат, чтобы говорить об его динамике и «ветвистости». Также роман можно безмерно критиковать за несоответствие астрофизическим и технологическим реалиям, но это ли главное в книге?

Я увидел не Торманс, а нашу Землю, которая вот-вот дойдёт до такого же хаоса. Во всяком случае очень, очень многое из мира и общества планеты Ян-Ях до боли напоминает нашу земную действительность. Причём безотносительно от политического строя. Светлая вера Ефремова в возможность преодоления человеком замкнутого круга инферно кажется жутким диссонансом на фоне наших нравов, убеждений, ценностей, доброй сказкой, недостижимой утопией. Но я автору верю. Просто потому что его идеи точь-в-точь повторяют мои представления о будущем планеты. И если у двух людей взгляды по этому поводу сошлись, то есть вера в то, что есть и другие, думающие так же.

Можно бесконечно умничать и критиковать Ефремова за утопичность его Земли, но стоит ли осуждать человека (не мейнстримового писаку-графомана, а серьёзного учёного), искренне переживающего за человеческую судьбу и за судьбу планеты?

Очень благодарен Киру Булычёву за этот роман. За слёзы, которыми я, 40-летний дядька, заливался в концовке книги.

Современные авторы так не пишут. Обязательно нужен какой-то необычный сеттинг с героями-не-о-мира-сего, со странными событиями, чернухой, цинизмом и нарочитой натуральностью. Пытаются привлечь красивым фантиком, мегатоннами сисек и кишками выпотрошенных персонажей на кустах. Но ведь можно писать предельно ясно и без наворотов, как это сделал Булычёв. Впрочем, он особо никогда не славился многословностью и велеречивостью. Его краткий стиль, избавленный от налёта юмора, очень уместен для создания гнетущей атмосферы нарастающего отчаяния и слабой надежды, которой пронизан роман.

Современному читателю «Посёлок» покажется слишком наивным. Современный читатель воротит нос от хэппи-эндов. Ему подавай чётко прописанный мир без изъянов и чтоб ни на что не был похож. И чтоб автор-фантаст из своего времени точно предсказал технические возможности людей будущего. И чтоб навороты сюжетные были, а не вот эти эмоциональные сопли, которые нагнал Булычев. Но ведь, как ни крути, роман цепляет. Несмотря на сюжетные огрехи.

Будем откровенны: мы читаем книги не ради сюжета. А чтобы почувствовать себя живым человеком. Ради переживаний за героев, ради эмоций от побед и неудач персонажей. А ведь в «Посёлке» и сами герои, и их мотивация, и конфликты (как внутренние, так и внешние) прописаны замечательно. А достоверность не выходит за рамки, равно как и технические штуки и особенности выживания на дикой планете.

Для меня главной идеей романа стал посыл: только вместе, только объединившись человечество (пусть это даже его жалкая горстка потерпевших космокрушение на далёкой и неприветливой планете) способно преодолевать трудности и развиваться. У «Посёлка» не было бы шансов, если бы каждый думал прежде всего о своих выгодах и благах.

А ещё роман о здравом смысле. Показателен момент встречи Дика с землянами. Он бы мог поддаться дикому порыву и подстрелить Павлыша, но удержался. Значит, не зря прошли уроки Старого и прочих взрослых Посёлка. Совладав с эмоциями, он предотвратил катастрофу и фактически спас своих спутников и весь Посёлок.

Да, роман не идеален. Как не идеальна любая из книг мира. Но она полна жизни, мыслей. Это не графоманский ширпотреб. Считаю «Посёлок» magnum opus'ом Кира Булычёва. Ставлю роман в ряд лучших отечественных фантастических произведений.

Можно понять тех, кто критикует «Аэлиту», называя роман ненаучной фантастикой, обвиняя в слабом сюжете и низкой «научной правдоподобности.» Но есть одно «но». Алексей Толстой — не фантаст, он писал по канонам классической литературы, и, стало быть, к его фантастике нужно подходить, держа в уме эту аксиому. Да, так сложнее оценивать роман, но так становится понятней, что же хотел сказать автор.

«Аэлита» написана языком не фантастики, не экшна, а именно классики. И главное в этой книге — не события, не история Марса и атлантов-магацитлов, и даже не революция. В центре произведения — идея возможности (и даже необходимости) контакта между людьми, пусть даже их разделяют огромные расстояния, культура, происхождение. Любовь Лося и Аэлиты не рационализируется, она преподносится как данность, как судьба. К сожалению, природа человека (и марсианина) такова, что всегда найдутся недоброжелатели, которые лишь думают о личных амбициях, власти, сиюминутных выгодах, которые не желают находить точки соприкосновения с «чужаками» и идейными противниками. Что красноречиво показано на примере Тускуба и его приверженцев. В таком дискурсе революционные события на Марсе — тоже немаловажный смысловой аспект. Здесь автор даёт понять, что всегда на смену вековому, устоявшемуся приходит нечто новое. Это хорошо показано в историях, которые рассказала Аэлита.

Научные моменты, типа устройства космического корабля, полёта на Красную планету, возможности дышать на Марсе и т.д., можно смело выносить за скобки. Неслучайно сам автор не уделяет этому много внимания. Ибо, повторюсь, задача убедить в том, что в 1920-х годах можно полететь на Марс, не стояла. Кажется, «Аэлита» больше напоминает притчу, легенду, предание. Не случайно её печатали в издательстве «Детская литература».

Проколов у романа можно, при желании, найти предостаточно. Но нужно ли это делать, когда книга понравилась и такая, какая есть?

Сила романа «Мы» заключена в заложенном фундаменте, на котором выросли остальные антиутопии мировой литературы. Да, когда знаком с «1984» и «451 по Фаренгейту», то при прочтении «Мы» начинаешь понимать, откуда растут ноги у продолжателей жанра. Особенно это касается Оруэлла, который, фактически (осознанно или нет?) повторил концовку замятинского романа. И бездушность персонажей антиутопии Брэдбери тоже родом из «Мы» (осознанно или нет?).

Слабость романа, несмотря на несколько действительно сильных и удачных моментов, в том, что он не добирает в плане «прописанности» мира. У Оруэлла очень масштабно описана государственная машина, у Брэдбери — люди. У Замятина по обоим пунктам явная недоработка. По ходу ознакомления с текстом, возникает много вопросов, ответы на которые ожидаешь услышать далее, но их нет. Потому, повисшие в воздухе, они нанизываются один на другой, в то время как главный герой пытается разобраться в себе и в своих отношениях с женщинами. Этот ком вопросов — диссонанс, дисбаланс романа.

В конце концов Д-503 — строитель Интеграла. Он — один из избранных Единого Государства. Он пишет дневник для жителей других планет и миров. Но он так и не удосужился описать тот мир, в котором живёт. Мне, жителю «другого мира», его, скажем прямо, бестолковые душевные страдания менее интересны, чем устройство города, общества, жизнь его современников. И это — главный диссонанс. Главный минус.

Как такового «страшного тоталитаризма» я так и не увидел. То есть, конечно, присутствуют многие элементы, составляющие антиутопическое общество. Но ничего особенного в нём нет. Ультраматериализм (где душа является болезнью) помноженный на декреты ортодоксальных коммунистов с их общими жёнами и прочими атрибутами да тотальный (по факту не такой уж и сильный) контроль со всеобщей уравняловкой. Собственно и этого достаточно. Но автор сделал акцент на других моментах, отчего тоталитаризм прошёл фоном, стороной.

Язык романа. С одной стороны — интересные, необычные, характерные «машинные» описания и эпитеты. С другой — это постоянные недомолвки, недосказанность, троеточия. Понятно, что герою (по замыслу автора) сложно излагать чувства в дневнике, но от такой манеры изложения быстро устаёшь, из-за чего повествование становится рваным, теряет стройность. Да, время написания романа — становление новой литературы с поиском новых форм и способов выражения. А по факту — слишком экспериментально.

Моё отношение к роману — нейтральное. Спасибо за первую антиутопию. Спасибо за созданный для других фундамент. На любителя.

Книгу посоветовала жена. Ей этот цикл нравится. Я же, ещё не дойдя до половины первого романа, уже знал, что на нём моё знакомство с «Отблесками Этерны» завершится.

Суть вот в чём. Если автор намерена постепенно развивать своих героев и основную линию сюжета, чтобы лишь к четвёртой-пятой книге читатель мог себе понять масштабы замысла, то в топку такой цикл. И вроде бы интрига в романе есть, но она слишком очевидна. Или же это не интрига, а только завязка чего-то грандиозного, о чём мы узнаем спустя 10 романов. Для этого первый роман цикла нужно было писать куда сильнее, интереснее. Так, чтобы не оторваться. А так — лучше не начинать. Если Камша думает, что читателю будет интересно узнать что же случиться дальше с забитым сопляком Ричардом, она ошибается. Этот герой даже жалости не вызывает. Только отвращение. Не такое отвращение, как идейные злодеи, а из-за абсолютной убогости. Другая линия сюжета, та, что про Робера, вообще непонятна. То есть, происходящее понятно, но желания узнать, что будет дальше, нет.

Есть в романе персонаж, на котором зиждется интерес к циклу у многих читателей. Да, это Рокэ Алва — «гений, миллиардер, плейбой», только с филантропией не сложилось. Вместо неё цинизм. Да, он единственный симпатичный герой, но симпатичен он до отвращения. Ну прям супергерой. Куда ни посмотри — везде талант высшего порядка, в любом виде деятельности. Ну не верю! Такой герой не нужен. Особенно, когда на его фоне все выглядят серо и заурядно. Перекос, мадам Камша.

Но это всё цветочки. Причина, по которой «Красное на красном» станет последним для меня романом цикла, в ином. Как ценитель текста, не мог проигнорировать качество написанного. И что имеем? Некоторые научные труды имеют куда более живой текст. Здесь же непрекращающийся пафос. Изо всех дыр. Кроме того, от первой до последней буквы всё настолько серьёзно, что закрадывается подозрение: а не раскроется, положим, в шестой книге цикла, что этом мире Создатель забыл сотворить юмор? Настолько сухой и неживой текст ещё нужно постараться написать. Диалоги — это спрессованная (вот-вот аж треснет от максимальной концентрации) серьёзность и морализаторство, замешанное на нехитрой философии. А еще в каждом втором предложении сюжетной линии юного Окделла, обязательно идёт напоминание о долге, о былой Талигойе, о Людях Чести и прочем. Это очень раздражает. Ну сколько можно одно и то же, только разными словами?

А ещё текст очень тяжёл. Предложения громоздкие, перегруженные оборотами. В одном предложении может идти речь о разных людях или темах.

И вообще. Только последняя треть романа хоть чуть-чуть любопытна. Война всё-таки. А то дворцовые интриги, соплежуйство Ричарда и неразделённая любовь Робера выглядят совершенно кисло с точки зрения подачи. Что-то якобы происходит, какая-то информация даётся, но её слишком много. И была бы она действительно важна или играла бы роль с повествовании — ладно. Но ведь в «Красном на красном» 95% сведений — просто заполнение страниц. Вводная для следующих книг цикла. Убеждён, в следующих книгах поданная информация всплывёт, как-то будет использована. Но это не важно, ибо здесь и сейчас мне-читателю скучно, тоскливо, хоть волком вой. Зачем же перегружать текст с прицелом на потом, когда нужно увлечь читателя в реальном времени, а не кормить потенциальным будущим? В итоге, будущее «Отблесков Этерны» для меня потеряно.

В принципе, весь отзыв уместился бы в два слова «упоротое графоманство». Но на Фантлабе такие отзывы не котируются. Тем более накопилось за время прочтения. А читал я роман без малого месяцев девять. И теперь счастлив, что наконец завершил безрадостное путешествие по творчеству мадам Камши. Спросите, почему не бросил на половине (ведь, я упоминал, что для оценки сего опуса хватило и полкниги)? Жене обещал хотя бы один роман из цикла прочитать.

Вот и добрался я до этой повести. Всё детство «Кондуит и Швамбрания» стояла на книжной полке (только почему-то не среди детской литературы). Один раз порывался даже её читать, но тогда, много лет назад, что-то застопорилось. Вот лишь теперь могу поделиться впечатлениями.

С высоты прожитых лет сложно обойти вниманием временной период, в котором происходили события повести, в политическом разрезе. Но я воздержусь. Потому что критиковать легко. Поэтому моя критика будет звучать в другом русле. Книга хорошая. Весёлая, добрая, светлая, оптимистическая, жизнеутверждающая. Но не без «но».

Начало «Кондуита и Швамбрании» — совершенно бесподобное. Но чем ближе к финалу, тем скучнее. Почему-то автор в конце чуть ли не порицает игру, с которой у него связано много приятных моментов, которая неотрывна от его детства. Здесь он идёт на поводу у общественного мнения (и идеологической линии), заявляя, что время для игр прошло, нужно строить новый реальный мир.

Так-то оно так. Но ведь детство на то и нужно, чтобы наиграться в игры. Не с пелёнок же серьёзным и взрослым быть. Так всё и происходило: автор, будучи школьником, играл в Швамбранию со своим младшим братом. Это, разумеется, всяко лучше, чем хулиганить на улицах. Тем более и в общественной жизни школы и городка он активно участвовал. То есть не лентяйничал, а совмещал игру с полезными делами. Не вижу оснований порицать. Но Швамбрания, вышедшая за пределы дома главного героя, осмеивалась. Это логично, ибо всё незнакомое и непонятное у людей обычно вызывает подобную реакцию: смех, осуждение, отрицание. И юный автор книги пошёл у этого на поводу: устыдился того, во что играет. Хоть и держался до последнего. Поэтому для меня концовка была грустной не потому что игра в Швамбранию закончилась, а что закончилась под аккорды понимающего снисхождения к братьям-«швамбранам» со стороны окружающих и веры в то, что они одумаются. И хэппи-энд заключается в том, что одумались.

Как по мне — сомнительный хэппи-энд. Стремление быть взрослым и полезным — это хорошо. Но вот отрекаться от целого пласта детства — это уже грустно. Игра-то безобидная, к тому же развивающая фантазию. Швамбрания сама бы по себе отжила, и радикально отказываться от неё — не уважать собственных затраченных сил и энергии. Но, видимо, новой эпохе не нужны были мечтатели. Пусть даже мечтатели-дети. И вот это — недостаток всей книги. Но спасибо автору, что не убоялся написать об этому книгу.

Прочитай эту повесть школьником, возможно, до такого вывода я бы не додумался. И «Кондуит и Швамбрания» стала бы книгой-эпохой, какой стала «Республика ШКИД», которой зачитывался. Но обратно не отживёшь. Потому вердикт мой — хорошо. Но не более.

Эстетический восторг, который испытываешь при погружении в уникальный стиль повести, жутко контрастирует с чёрной безысходностью повествования. Платоновский самобытный слог рисует реальность до такой степени достоверности, что уже не верится в её настоящесть. «Котлован» предстаёт некоей притчей, мифом, карикатурой, антиутопией, при этом остаётся предельно реалистическим — и неизбывно горестным — произведением. Честно, не припомню более беспросветно серой, гнетущей, мрачной атмосферы в литературном произведении.

Безрадостная картина жизни. Строить котлованы и создавать колхозы. Радость по приказу. Нищета и голод. Рабочий — ничто. Человек — тело. Жертвы во имя светлого будущего. Только труд, труд, труд, иступляющий до бесчувствия и хруста в костях. Жизнь без мыслей, без эмоций — существование для пользы. Смерть как избавление. И умирающий ребёнок как символ гибнущего будущего, результат неверно выбранных методов построения счастья для народа. Страшная, жуткая книга. Пророческая. В каждой строчке невыносимая боль автора от того, во что превратили веру и надежду народа, как извратили мечту о новом, справедливом мире.

«Котлован»— одновременно сложная и простая для понимания книга. Но вне зависимости от восприятия — знаковая, вневременная.

«Войну с саламандрами» называют антиутопией. Мне сложно подобрать жанровую принадлежность для романа, ибо он выходит за рамки антиутопии, являясь более обширным и глубоким произведением. Если же говорить об антиутопии, то «Война с саламандрами» — уникальное явление. Не только для книг подобного типа, но и для литературы вообще.

Роман Чапека — тот вид сатиры, когда улыбка омрачена ужасающей реальностью шутки. Конечно, любому здравомыслящему читателю понятно, что совершенно нет разницы между саламандрами и людьми. Подставляем вместо этих земноводных условных негроидов (или представителей других якобы «отсталых» рас и народов) и убеждаемся, что различий нет: вопросы о том, разумны ли они, есть ли у них душа, правовые вопросы, связанные с ними, «подтягивание» их до уровня нормального цивилизованного человека и так далее. И разумеется, работорговля, использование их в качестве практически бесплатной рабочей силы, жестокие научные опыты над ними. А единичные их достижения в области наук — не более, чем экзотика, развлечение для богемы и СМИ.

Время написания совершенно не зависит от восприятия романа. Ибо многое из того, что описано в романе, имеет место и в наши дни. Например, если рассматривать саламандр как прообраз иммигрантов из стран третьего мира, наводнивших Европу и США. Конечно же, они будут бороться за свои права, ничего не имея против тех, кто их приютил. Аналогичным образом подходит под нынешние реалии засилье трансконтинентальных корпораций, которые ради собственной выгоды подминают интересы многих групп людей, в том числе и безопасность. Очень знакомо, когда под угрозой войны, правительства пытаются вилять хвостом, ссылаясь на экономическую целесообразность при оправдании преступных решений.

В наш век глобализации и размытых границ вопросы, поднятые в романе 84-летней давности, всё ещё актуальны. Перед нами не очередная умозрительная антиутопия о тоталитарном режиме и подавлении свободомыслия. Нет, «Война с саламандрами» — это война людей с самими собой. С болезнями и пороками общества и внутренними страстями, которые всё ещё не преодолело человечество в 21 веке. Поэтому открытый финал романа (вопреки занимательной беседе автора с самим собой касательно итога войны), как кажется, звучит вопросами для каждого читателя: куда мы идём? это то, к чему стремится человечество? ради этого мы живём?

Есть мнения, что роман пропагандирует национализм, фашизм, расизм и так далее. Напротив, автор предостерегает от этих и прочих «измов». Но как предостеречь, если молчать? Потому мы видим «измы» на страницах романа, ибо человечество тогда было больно этими заразами. И не вполне излечилось от них и сейчас.

Для меня «Война с саламандрами» — не только очередная книга из числа любимых мною антиутопий, а одно из наиболее грандиозных произведений о человеческой цивилизации.

Книга неоднозначная — это факт. Противоречивость мнений и отзывов о ней — показатель незаурядности текста.

Если садиться за чтение «Ста лет одиночества», нужно обязательно отключать внутреннего цензора. И непременно дочитать до самого конца. Тогда коловорот описываемых и сложно усваиваемых событий находит своё разрешение буквально в нескольких абзацах, всё становится на свои места: пазл собирается.

Да, читать местами было сложно из-за повторяющихся имён. Кто кому отец, бабушка, дочь или дядя — уследить трудно. Лишь в начале, когда Буэндиа ещё не расплодились, и под конец, когда род практически угас — было полегче. Но стилистика повествования такова, словно читатель слушает реальную историю малознакомой тебе семьи. Мало диалогов и фокусировки на деталях, но зато описания действий (ушёл, построил, женился, встретил, купил) хватает с лихвой. Лично мне довелось послушать много всяких подобных историй. Очень похоже на роман Маркеса. И даже там, где имена не повторялись, я терялся сразу и уже плохо соображал, кто кому кем в роду приходится. Думаю, такая манера повествования — намеренный приём.

Другой аспект. Роман интересен уже тем, что он о Латинской Америке. На фоне злоключений рода Буэндиа мы видим историю Колумбии, о которой, будем откровенны, в наших краях мало известно. Книга показывает тот самый жизненный бульон, в котором отражены чаяния и страхи людей, политика и технические достижения эпохи, суеверия и быт и многое другое. И далёкая и неизвестная Колумбия обретает вполне осязаемые формы и наполнение. Даже с учётом четырёхлетнего дождя, эпидемии бессонницы, алхимических штучек Мелькиадеса и прочих атрибутов магического реализма.

Роман понравился своей необычностью. Текст тёк подобно реке. То стремительно продвигался, то попадал на пороги и низвергался водопадом, то разливался широкой поймой. Были трудные участки, были восхитительные моменты, в лучших традициях жанра. Сложно оценивать его по горячим следам. Но это не мыльная опера и не пустышка. Рекомендовать не буду. Книга достаточно известна, чтобы самостоятельно находить своего читателя.

Сочинять хорошие рассказы — искусство. Сложнее, чем сочинить роман. Когда у романиста в запасе 500 страниц на замысел, у рассказчика — от силы два десятка. И рассказ не должен быть скучным, банальным. Желательно, чтобы присутствовала интрига, динамика и по возможности мораль. Именно таким получились «Дары волхвов» О. Генри. Я бы назвал их образцовым рассказом.

Перечислять плюсы этого маленького шедевра — заключать его очарование в клетку избитых фраз, в то время как главное достоинство произведения кроется в невыразимых словами ощущениях. В любви, заботе, счастье, в мелких радостях и больших поступках. Лучше ещё раз перечитать рассказ, снова получить удовольствие и порадоваться за его героев.

Одна из любимых книг детства. Перечитывал множество раз.

Изюминка книги — её авторы. Выпускники школы имени Достоевского (той самой ШКИД) описали свою жизнь в исправительном заведении. И описали без прикрас. Красноречиво при этом делая акценты на плохих поступках. Причём и о своих подвигах не забывали, то есть были честными перед читателями. Возможно, это в книге и подкупало. Герои ведь (и воспитанники, и воспитатели-халдеи) были настоящими, живыми, не придуманными, каждый со своей историей и судьбой.

Считаю «Республику ШКИД» одним из лучших произведений «дидактическо-педагогической» направленности своего времени.

Долгим и не сказать что приятным был мой путь по миру пантагрюэлизма. Вообще-то у меня стойкое отвращение к французскому языку: его звучанию, оттого и к именам, названиям и т.д. Потому и литературу французскую не жалую и практически не читаю. Но дёрнул чёрт взяться за Рабле и его прославленный «Гаргантюа и Пантагрюэль. Сам не знаю почему и зачем.

Книга неоднозначная. Даже для своей эпохи. Вероятно, на этой неоднозначности и зиждется его более чем четырёхвековая популярность. В ней рядом с передовыми идеями гуманизма по вопросам воспитания, образования, управления страной, законотворчества и так далее, соседствует оголтелый натурализм, который в наше время именуют «сортирной» темой. Такая непосредственная естественность — ответная реакция на века господства церкви с его подавлением всего телесного, природного в человеке. И если гуманистической философией в литературе Ренессанса вряд ли можно удивить, то «сортирный юмор» — воистину революционный ход. И что забавно — головой я это понимаю, но читать все эти подробности «туалетной физиологии» было не очень приятно.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — энциклопедия эпохи, бульон, в котором намешаны знания многих наук (в частности, много внимания уделено анатомии, что неудивительно, ибо Рабле был врачом). Читать это без знания матчасти, то есть предварительной подготовки для лучшего понимания всех аллегорий и отсылок, крайне тяжело. Текст перегружен ссылками. Но и они дают лишь объяснение, но не погружение. Оттого тяжело даётся понимание сатиры. Ведь не секрет, что роман — прежде всего, сатирический, призванный поднимать настроение. Но обилие «сортирности» и отсутствие подготовительной базы (а её, подозреваю, даёт лишь узкоспециальное культурологическое образование) не позволяет в полной мере насладится всей полнотой сатиры в частности, и произведением в целом.

Иными словами, осилил и слава небесам. Понравилось? Скорее нет, чем да. Галочку поставлю. И оценку. С одним добавленным баллом за статус романа и за понимание собственного непонимания этого памятника литературы Французского Ренессанса.

Театр абсурда в лучшем своём проявлении. Это такой комплимент роману. В нём намешано много всего из разных жанров. Но без юмора эта громоздкая конструкция едва бы соединилась в органичный текст. Да, юмор автора порою слишком сортирный. Но что поделаешь, если «вторичный продукт» — одна из основ жизни всего Москорепа, страны победившего коммунизма. Как никак «вторичное — есть первичное».

Пожалуй, юмористический взгляд на коммунизм «Москвы 2042» — отличный метод рассмотреть противоречивость политического строя и общества, в котором вырос и достаточное время пожил автор. Многие аспекты жизни коммунян возведены до уровня бреда, абсурда, даже сюрреализма. Вождизм, лютая пропаганда, извечные поиски врагов, отсталая экономика и инертность народа — всё это автор писал, отталкиваясь от реалий своего времени. А то, что его творение оказалось в чём-то пророческим — побочный эффект. Думаю, задачи пророчествовать перед собой Войнович не ставил.

Книга понравилась. Не потому, что она антикоммунистическая и до сих пор не утратила актуальности, хотя и это тоже. Она самобытна, легко читается, не грузит, насыщена массой прелюбопытных мыслей. Честно говоря, в моей читательской практике ничего подобного не попадалось. Есть моменты, которые делают книгу сходной с другими. Но целостно она представляет оригинальное произведение с внушительным списком достоинств и единичными недостатками. Оценку поставлю, исходя из эмоций, а не разума — десятку.

Боюсь, по горячим следам хороший отзыв «Герою нашего времени» написать сложно. Но попробую.

Первое, на что стоит обратить внимание — язык романа. Он лёгок, изящен, но без вычурности и манерности. Это тот язык, который хочешь слышать вокруг и которым хочешь выражать свои мысли.

Второе — центральный персонаж, противоречивый Печорин. Попытки при анализе загнать его в рамки, определить в нём положительного или отрицательного героя, доброго или злого, кажутся бесперспективными. Произведение, прежде всего, психологическое, то есть раскрывает внутренний мир героя. И следует помнить, что перед читателем не выдающаяся историческая личность, располагающая неординарными талантами и душевными качествами, а дворянин-офицер, коих на просторах бескрайней Российской империи было множество. И надо понимать, что идеальных людей в принципе не существует. Кроме того, большая часть романа — дневник Печорина, а дневникам поверяют самые сокровенные мысли и чувства. Следовательно портрет главного героя — портрет личности, пусть и незаурядной, но совершенно земной, с достоинствами и недостатками, с добродетелью и пороками. Думаю, таким же противоречивым персонажем мог оказаться Грушницкий, Максим Максимыч или Казбич, если бы автор «обнародовал» их дневники. Потому название романа кажется очень уместным. Печорин — не герой в смысле эпическом, а в герой в разрезе типичности. Таких Печориных в те времена (да и в любые другие) хватает.

Третье, не менее интересное и важное — общество. Не то чтобы описанное Лермонтовым общество офицеров, кавказцев и скучающих курортников стало каким-то откровением. Скорее наоборот. Тем не менее, царящие нравы и предрассудки, любовные сюжеты прописаны отчётливо, и потому роман не ограничивается одним лишь Печориным, он намного шире и глубже.

В итоге мы имеем небольшое, но добротное произведение, талантливо написанное, интересное и, несомненно, поучительное.

А теперь представьте, что Муна — это Земля. А земляне, прилетевшие спасать разрушенную атомной войной планету, инопланетяне. И вот не факт, что такие, как Ранмакан, оказались бы в меньшинстве. Не потому, что он хочет войны или возвращения старых (читай привычных) порядков. А потому что недоверие к пришельцам будет превалировать. Добавим для пущего эффекта сознание, загаженное пропагандой ненависти к чужакам, и — вуаля! — отношение к благодетелям с другой планеты будет мягко говоря настороженным. Собственно, я так роман и рассматривал. То есть вместо Муны представлял Землю. Впрочем, эта параллель слишком очевидна, чтобы её игнорировать. Но автор пошёл своим путём.

Конечно, для конца 60 — начала 70-х годов прошлого столетия угроза ядерной войны была куда реальнее, чем сейчас (наверное). Тогда ещё был свеж в памяти Карибский кризис, когда две ядерные державы (СССР и США) стали в клинч, могущий закончиться ядерными бомбардировками. А страх за планету — родной дом и для «хороших» и для «плохих» — беспокоил умы людей. И неудивительно, что писатели обращались к этой теме в попытке предостеречь, указать на последствия ядерной войны, призвать к конструктивному диалогу. Кир Булычев — не исключение.

С художественной точки зрения «Последняя война» не является чем-то революционным, новаторским. Это научная планетарная фантастика, где технические достижения будущего — лишь предлог для реализации идеи романа. Куда важнее социальная направленность произведения. Вот она и представляет интерес. С одной стороны, идея «война — это плохо» слишком очевидна, с другой — эту идею можно раскрыть так, как это сделал Булычев, то есть мастерски.

Большое спасибо авторам гуманитарного направления от фантастики (наподобие Булычёва, Саймака), которые верили в человечество и его благоразумие. Кто знает, возможно, благодаря их произведениям наш мир так и не узнал катастрофы военно-техногенного постапокалипсиса. Быть может, такие книги как «Последняя война» и стали рупором для сохранения хрупкой человеческой цивилизации под угрозой прирученного атома в руках сильных мира сего. И остаются рупором даже сейчас.

До «Двери в лето» Хайнлайн — классик американской и мировой фантастики — находился вне моего внимания. Но недавно решил восполнить пробел. Роман выбрал из-за романтического названия. Хотя самой-то романтики-то в нём кот наплакал. К слову, о котах, точнее о коте. Он — главная изюминка произведения. Без него, думаю, «Дверь в лето» явно не досчитался бы полновесного бала в средней оценке.

Сильно критиковать не буду. Фантастика того периода отличается смелостью идей, полётом фантазии. По части же сюжета часто бывают недоработки. Но я решил просто прочитать без придирок и оценить произведение в целом: как общее впечатление, как послевкусие. Конечно, местами из-за привычки ковыряться в тексте, искать достоинства и недостатки, разбирать героев и так далее сделать это было сложно. Но я справился.

Да, шедевром книгу назвать сложно. Но провальной или проходной — ни в коем случае. Были моменты, где ГГ впадает в подробные описания своих изобретений — тогда навевало лёгкую скуку. Но в остальном скучать не приходилось. Заумью автор не страдает, слогом владеет, композицию выстроил вполне сносную. Ну и развлёк своим видением будущего, которое мы уже прожили. Впрочем, читать о 2000 годе занятно. И этот взгляд в грядущее из 1956 года имеет право на существование. Ничего заоблачного, уютное такое будущее.

До последнего думал над оценкой романа. И всё-таки поставлю на бал выше, чем планировал перед началом отзыва. Есть в произведении нечто привлекательное, но слабо выразимое словами. И дело не в славном коте Петронии, который добавляет жизни и очарования книге. Наверное, «Дверь в лето» подкупает некоторой наивностью и верой в светлое будущее. И пусть романтики в ней, повторюсь, кот наплакал, книга создаёт романтическое послевкусие (чтобы под этим не подразумевалось). И стало быть — заслуживает высокой оценки.

Первые страницы повести не впечатлили. По мере чтения повествование увлекло так, что дочитал в один присест, даже не заметив, как закончил. Не скажу, что шедевр — но вещь стоящая. Есть в нём нечто такое, что задевает какие-то потаённые, первобытные струны души. Даже отчётливо ловил себя на мысли: «А что если вдруг и мы когда-то так же заселили Землю, как и эти потерпевшие крушение?»

Но шутки в сторону. В «Перевале» всё очень серьёзно: опасности — опасны, трудности — трудны, неожиданности — непредсказуемы. Понравились герои, разные и самобытные. Кажется, автору удались главные персонажи, в результате чего получилась очень настоящий, правдоподобный отряд, терзаемый сомнениями и противоречиями, разрываемый долгом и сиюминутными обстоятельствами, подстрекаемый волей и тяжёлыми испытаниями.

Повесть куда глубже, чем может показаться при первом ознакомлении. В целом, по свежим следам, можно сказать, что «Перевал» — ода неукротимому человеческому духу. Вера в него отчётливо прописана в повести.

Слишком научная слишком фантастика. Тем не менее мастерски написанная. По мере чтения романа моё мнение о нём колебалось в разные стороны: от «хорошо, но не более» до «превосходно!!!» Причина — великолепно закрученный сюжет. До последних глав, до последних страниц нельзя было предугадать концовку истории. Автор замечательно раскручивал маховик событий, каждый раз добавляя всё новые факты и мелочи, каждая их которых, в конце концов, сыграла свою роль, завершив этот фантастический пазл.

К достоинствам книги стоит отнести и хрестоматийную модель путешествий во времени, и безупречную логику, и неоднозначность героев (ведь никого из фигурантов истории нельзя назвать ни однозначным злодеем, ни безупречным положительным персонажем). В самом конце романа автор подводит к главной идее произведения: цивилизационному выбору человечества. Либо вечность без потрясений и катаклизмов, барахтанье в собственном соку самолюбования, либо тернистый путь к звёздам. При этом поднимается моральный аспект: кто давал право «кучке психопатов» из Вечности (такого себе иезуитского ордена будущего) решать судьбу человечества? Не лучше ли предоставить человечеству самому строить судьбу на свой страх и риск?

Это второй роман Азимова, прочитанный мною. Его стиль мне импонирует. Он имеет свою узнаваемую манеру и непременно заставляет думать. Без этого обязательного условия (думать) понять «Конец вечности» затруднительно. Думаю, мне это удалось. Спасибо автору.

Достаточно первых 10 страниц, чтобы понять титаническую мощь романа. Автор местами, разумеется, намеренно перегибает палку, сгущает краски. Его картина обыденной жизни в 1984 году генетически невыносима любому, для кого вышей ценностью являются свобода; и её (картину жизни) он описывает в мельчайших деталях, в мельчайших подробностях, из которых и строится грандиозный образ бездушной государственной машины.

Тем не менее, на фоне серой безнадёги антиутопии автор волей-неволей заставляет проводить параллели с нашими реалиями и отвечать самому себе на множество вопросов: «что такое власть? что такое государство? чем и кем ты готов пожертвовать ради идеи?» и так далее. И наконец, гениальная (лежащая, впрочем, на поверхности) идея новояза. Язык, как известно, определяет сознание, определяет мышление. Стало быть, насадив новый «тоталитарный» язык, можно искоренить инакомыслие.

Книга после прочтения оставляет двоякие чувства. С одной стороны — торжество партии и трагическая, иступляющая безысходность для главного героя. С другой стороны, книга напоминает научный социологический (или политологический) труд: обзор эдакой экспериментальной, умозрительной модели общества с замечательными метафизическими вкраплениями, порождающими, повторюсь, немало полезных мыслей на тему «человек-общество», «человек-государство».

Честно говоря, не пожалел, что прочитал «1984». Это самая страшная книга из тех, с которыми мне довелось познакомиться, но она, как говорится, из разряда «обязательно к прочтению».

Последний раз был настолько возбуждён во время чтения книги лет 11 назад, когда в руки попался «Сильмариллион». «Пикник» — несомненный шедевр. Роман поглощает и не отпускает не столько развитием сюжета, мастерскими описаниями и всепроникающей атмосферой страшной и коварной Зоны, сколько огромным количеством материала для размышления, который остаётся после прочтения. Поражает патологическая смелость идей Стругацких и невообразимый реализм повествования — как будто братья сами побывали в Зоне, испытав на себе все «прелести» непредсказуемой территории Посещения.

Очень глубокомысленный, чрезвычайно сильный роман. Жаль, что нельзя поставить более 10.

Благодарю Братьев за потрясающе проведённое время!

По-моему, и комментировать не надо. Настолько всё просто, легко, непринуждённо, по-доброму. Ни единого лишнего слова. Я в восторге!

Как же это разнится с типичными голливудскими фильмами, где инопланетяне — коварные и кровожадные монстры, жаждущие поработить Землю, а люди тоже им под стать. А вот Саймак — утопист, но утопист добрый. Любит он всё живое: и людей, и животных, и инопланетян :smile:

Необычайно сильный заряд позитива передаётся со страниц рассказа!

По-моему, никто не создавал такого цельного и реального мира. И вряд ли создаст.

Согласен, многие миры могут быть интересней, совершенней, продуманней, проработанней, но... чего им всегда будет не хватать — той самой эпичности, которая делает вымышленный мир не иллюзией, а параллельной реальностью.

И если к произведениям Толкиена так часто возвращается великое множество писателей, читателей, критиков, других деятелей искусства, то, наверное, чего-то да стоят произведения старого профессора Оксфорда!

Этот мир Средиземья всегда живёт в душе. И к нему всегда возвращаешься. Как домой.

Написано хорошо, обстоятельно, даже педантично, вполне со знанием дела. Если бы этим и ограничивалась оценка — было бы хорошо. Но ведь есть не только «как» а и «что». А вот с этим проблемы.

Абсолютно не впечатлила история благородного дикаря Волкодава. Главный герой неубедителен. Как ни старалась автор, я не поверил в то, что человек больше 10 лет проведший в рудниках сохранил невинную чистую душу аки великомученик. Он вечно хмур и панароидален на грани социофобии, никогда не улыбается и при этом его, совершенно отмороженного (по части эмоций) и малословного прям обожают те, кому он жизнь спас. При том, что дивным образом его с первого взгляда ненавидят лютой ненавистью те, кто по сюжету должен ненавидеть. Прям все его хотят обидеть, несчастного. Вот прям свет клином на Волкодаве сошёлся, что каждый встречный-поперечный ему пакость какую-то хочет учинить. С чего бы? Ну дикий на вид. Мало ли таких по Галираду шатается? Кому до него вообще дело должно быть? При этом он нереальный терминатор. Сколько на него противников не брось, всех укокошит. Ну допустим. Если он такой боевой премудрости на рудниках выучился, почему убежал только он? Ведь там куча терминаторов, взяли бы все и убежали. Хорошо, пусть. А ещё он крестиком вышивать... пардон, очень много языков знает. На рудниках обучился? Насколько известно, язык развивается в сторону упрощения. Если собирается многонациональная толпа, то говорить она будет на каком-то усреднённом наречии. Но Волкодав в совершенстве овладел речью кучи народов. Гений, не иначе. А да, он уж очень быстро грамоте выучился. И вообще он настолько правильный, что скулы сводит. У него реально нет недостатков. И это не здраво.

Сюжет тоже неубедительный. Основной конфликт настолько притянут за уши, что ещё постараться надо так натянуть. Так и осталось непонятным, зачем Лучезару нужно было кнесинку ликвидировать. Или это не он, а он только козни строил? И вообще никакого конфликта нет. Просто в конце выясняется, что Лучезар плохой. Ах, можно было догадаться по тому, что он плохо к Волкодаву относился? К нему в принципе половина героев книги плохо относились, но подозревать их, как и Лучезара и в мыслях не было. Сюжет сводится к «пришёл — увидел — победил — ещё куда-то пошёл — там безошибочно всё увидел — всех победил». Скука. Интрига настолько слабая, что даже не интересно, кто там плохой, а кто не очень.

И вообще, написано-то хорошо, но слишком занудно. В Конане, с которым Волкодава принято сравнивать, хоть пафос из ушей льётся, что придаёт циклу хоть какое-никакое своеобразие. Здесь же всё настолько сухо, что кажется, боги мира Волкодава запретили людям смех. За всю книгу только один раз упоминается улыбка. Из-за этого повествование превращается даже не в картон, а в старый кожаный ботинок, которым автор хочет скормить читателя.

Дослушал с огромным скрипом. Извините, но вообще мимо.

Сложный и многогранный, созерцательный и познавательный, реальный и фантастический — эпитетов «Моби Дик» заслужил великое множество. Фундаментальная книга, энциклопедия цетологии и китобойного промысла, в частности — настоящий кладезь знаний по кашалотоведению. «Итоговое произведение американского романтизма» и едва ли не лучший роман американской литературы 19 века. Но это только лишь определения, то, что на поверхности. Что же скрывается в глубинах этого необъятного, как воды океана, произведения?

Однозначно трудно сказать. Если рассматривать только сюжет, на выходе получим 200, максимум 300 страниц. Остальное — рассуждения, философия и цетологические изыскания. Но вместе они образуют предельно цельную картину, где замысел автора воплощается постепенно и в конце концов подводит к финалу. Честно говоря, многие страницы пропускал мимо, то есть слушал в пол-уха. Ибо где-то после половины романа высокопарные речи и пафосные размышления, разбавленные теологическими и философскими метафорами, начинают приедаться. И тем не менее, бросить роман и мыслей не возникало. Призрак Моби Дика неуловимо присутствует в тексте. Но как Белый Кит, скрывающийся в бескрайних водах Мирового океана, так и развязка кажется далёкой и недостижимой. Но мысль о нём преследует читателя. Ты ждёшь встречи с китом, как ждут её на «Пекоде».

И вот, когда ты уже начинаешь подумывать над тем, что Моби Дик — это всего лишь некий мифический образ и выдумка китобойцев, что встреча не состоится, он является. В самом-самом конце, стремительно, неотвратимо, внезапно, как стихийное бедствие, как катастрофа, как смерть. Последние страницы романа — это рафинированная эпика. И тем более неожиданным становится финал. В произведении много прекрасных страниц, но три дня погони — самые могучие, самые завораживающие. Кульминационный апогей. То, ради чего стоит читать «Моби Дика».

Трактовать роман можно по-всякому. По мере путешествия с «Пекодом» в поисках Белого Кита, у меня всё же родилось представление о романе, контрастирующее с общепринятым «противостояние Человека и Природы, Цивилизации и Стихий». Уже под конец романа, но до встречи с Моби Диком, я понял, что Пекод — это образ человеческой жизни, пущенной по волнам Мира в поисках цели. И команда корабля — это грани человека. Есть навязчивые состояния на грани безумия, воплощённые Ахавом, есть и здравый смысл в лице помощников капитана, есть и скелеты в шкафах, как в случае с кузнецом. «Пекод» встречает другие корабли, преимущественно китобои. Но они настолько разные, насколько разнятся характеры людей: кто-то успешен, кто-то за несколько лет плавания (читай жизни человека) не сподобился на какой-нибудь стоящий улов, у некоторых несчастная и зловещая судьба.

Убеждён, что трактовок у романа множество, и моя одна из многих. И оценивать «Моби Дик» всего с одного прочтения и всего лишь на третий день после прочтения — очень сложно. Ещё не успокоился в душе водоворот, учинённый Ахавом и экипажем китобоя в битве с Моби Диком. Но однозначно могу искренне поблагодарить Мелвилла за длительное путешествие по далёким морям в поисках легендарного Белого Кита в обществе разношерстной команды «Пекода».

Как ни крути, а Дон Кихот Ламанчский, Рыцарь Печального Образа — самый известный из странствующих рыцарей всех времён. И пусть лишь он сам считал себя странствующим рыцарем (ну ещё и его верный оруженосец Санчо Панса), а остальные — безумцем, слава его пережила века. Много ли людей, не читавших «Дон Кихота», знают об Амадисе Галльском, Пальмерине и прочих соратников по цеху ламанчского идальго? А о Дон Кихоте слышали все.

Что можно сказать? Не принимая во внимание стиль повествования (для наших времён уж очень витиеватый и вычурный) и простецкий сюжет, роман интересен как источник информации об Испании начала 17 столетия. Здесь множество познавательных историй из жизни разных социальных групп, из которых можно узнать о нравах, царивших в то время. Есть и замечательные этические коллизии, и рассуждения об искусстве в целом и литературе в частности. Есть просто много мудрых изречений.

Что же касается главного героя, который давно превратился в культурный архетип, то мы имеем дело с человеком с диагнозом «острый недостаток чудесных событий в жизни». Ведь он живёт в провинциальной деревне, где ничего необычного не происходит, а душа требует приключений. Что ещё остаётся престарелому идальго, начитавшемуся рыцарских романов, как не отправится спасать страждущих и помогать обездоленным, защищать обиженных и быть верным своей даме сердца?

При всём своём безумии Дон Кихот (и это красной линией проходит через весь роман) в глазах его окружавших персонажей является образцом доброчестия и благородства, человеком большого ума и знаний. Он хотел добрыми делами возвыситься над серою обыденностью, где так много несправедливости и страдания. И даже в конце, «излечившись», он не изменяет себе, оставаясь добрым, честным и благородным. За что и снискал любовь и уважение среди домочадцев и многих знавших его людей.

Роман, конечно же, отнюдь не рыцарский. И даже не приключенческий. Он обо всём понемногу. Ибо в нём есть место многообразию живых персонажей, историям из жизни, народной мудрости (количество пословиц, слетевших из уст Санчо Пансы не сосчитать!), философии, злоключениям, поэзии и, разумеется, юмору. Без него история о Дон Кихоте не была той, которую знают во всём мире.

Ох... Как-то тяжело далась эта классика. Приступал к прочтению с неким воодушевлением, мол, всё-таки легендарная книга, на которой выросло не одно поколение. Однако впечатления оказались не то что бы негативными, но окрашенные в тона небольшого разочарования.

Во-первых, сюжет. Как такового, его нет. Интригующе начало по сути не получило продолжения и только лишь в самом конце оно выплеснулось в невнятную развязку. Середина романа наполнена, не спорю, весьма занятными рассуждениями на тему устройства общества будущего, научными достижениями и перспективами развития с неизменным сопоставлением Эры Великого Кольца (эпохи, в котором разворачиваются события книги) и варварским прошлым человечества, то есть нашим временем. Я любитель утопий, но эта утопия не вдохновила.

Во-вторых, покоробило изменение облика Земли: искусственное таяние ледников, намеренное истребление «вредных» животных и растений, подстройка климата. Также не доставил удовольствия абсолютный догмат науки — по сути новой религии, во имя которой гибнут (при этом фактически с удовольствием, с верой в светлое будущее) люди. Тезис «человек — венец природы (эволюции)» — не по мне. И на мой взгляд , в наше время он несколько устарел.

В-третьих, язык и диалоги в частности. Даже описания природы, вполне живописные, тонут в нагромождении научных терминов. Порою текст напоминает статью в научном журнале. А диалоги — следствие как самого стиля повествования, так и эмоциональной выхолощенности сверхлюдей Эры Великого Кольца (такими я их увидел), для которых бурное переживание эмоций — пережиток древних времён.

Впрочем, общество Эры Великого Кольца не так уж и плохо, как может показаться из моего отзыва. Войн нет, болезней нет, денег нет, люди образованные, уравновешенные, адекватные, увлечённые, физически развитые, всем есть место, все сыты и довольны — чем не вершина развития человечества?

Роман наполнен большим количеством интересных философских идей, но они уж как-то грубо вправлены в формат пусть и фантастической, но всё же художественной литературы. Думается, автору просто не хватило писательского гения для создания более органичного текста. Поэтому чтение далось не легко.

«Мёртвые души» лишний раз подтверждает талант Гоголя невероятно точно и живо описывать образы и характеры. Именно описывать, ибо, вряд ли он их придумывал. Очень точно, с мастерством настоящего исследователя, Гоголь подмечает мелочи и детали, без которых невозможна целостность произведения, его атмосферность и то, за что роман считают великим.

Вторая сторона произведения — грандиозная панорама жизни российской глубинки с её устоявшимися нравами и многообразием хрестоматийных типажей. Кажется, автор не упустил из виду ничего, чего нельзя обличить и высмеять.

В-третьих, как любая классика, «Мёртвые души» до сих пор актуальны.

Некоторые фрагменты показались несколько скучными, однако это совершенно не испортило впечатления от книги. Не скажу, что она станет в ряд моих любимейших, но, то что прочитал не зря — это факт.

В школьное время поэма прошла мимо меня. Уж не знаю почему так случилось. Разумеется, вступление «у Лукоморья дуб зелёный...» знакомо хорошо и наизусть. А вот что там дальше — загадка. Знал, что там есть какая-то великанская голова — но это благодаря телевизору. И вот решил восполнить пробел. Взялся почитать перед сном...

Автор не удивил лёгкостью и напевностью языка — это его фирменный стиль, отличающий Пушкина от других поэтов. Видно, что в «Руслане и Людмиле» автор местами экспериментирует со стилистикой, но и это не нарушает стройность текста. И даже не важно, что автору при написании поэмы было около 20 лет — это лишний раз подчёркивает гениальность поэта.

Больше вопросов к сюжету. Повествование вроде бы и стройное, без значительных ляпов. Но при этом несколько рваное. В некоторых незначительных эпизодах автор растекается мыслию по древу, а отдельным важным моментам уделяет скупые две-три строки. Однако есть просто потрясающие сцены, от которых захватывает дух. Анализировать персонажей и их мотивацию можно, но вряд ли нужно. Это же прежде всего сказка, а в сказке действия следует воспринимать как данность.

Куда интереснее рассматривать мифологические моменты. И здесь наблюдается интересный конгломерат. В исконно былинных моментах отыскиваются отголоски германского эпоса, восточные мотивы. Такая пестрота позволяет говорить о поэме как о прото-фэнтези. Тем более мы имеем эпического героя, несколько историй в истории, батальные сцены и в меру разветвлённый квест.

Впрочем, можно долго говорить о плюсах и минусах «Руслана и Людмилы». А можно взять и прочитать. А потом перечитать. И потом ещё когда-нибудь. Всё же это незаурядное произведение, стоящее особняком даже в сказочном творчестве Пушкина и всей русской литературы.

Казалось бы, ничего особенного в этой сказочной повести нет. Говорящие животные? Сплошь и рядом! Технические чудеса типа домашнего солнца или трактора Мити? Почему бы и нет! Какой-то головокружительный сюжет? Нет же! В чём же секрет успеха «Дяди Фёдора, пса и кота»? Ох, вопрос не из лёгких.

Впервые книга попала ко мне в подростковом возрасте, то есть когда я уже не был целевой аудиторией повести. Но как же она мне понравилась! Она оказалась лучше популярного мультфильма «Трое из Простоквашино» — не последнего в ряду удачных детских мультфильмов. О существовании книги я даже не подозревал, но, прочитав, оценил по достоинству. Повторное знакомство случилось в зрелом возрасте. Решил скоротать вечер за чем-то непринуждённым и небольшим по объёму. И снова получил внушительную порцию удовольствия.

Думаю, секрет книги кроется в её атмосфере. Одним словом её не опишешь, но она какая-тот особенная. Сказочная, дурашливая, лёгкая и даже немного психоделическая. И она на время чтения по-настоящему погружает в детство. А это уже огромный плюс и несомненное достоинство для детской книги. Ибо настоящая детская литература обязана быть универсальной: увлекательной и для детей, и для взрослых.

Да, сюжет вторичен. Это ведь переложение истории о Белоснежке. Но ведь шикарно получилось. Пушкину удалось создать свою «былинно-сказочную» атмосферу. И благодаря этому герои воспринимаются как свои, «исконно русские». В детстве, зная и сказку о Белоснежке, и «Сказку о мёртвой царевне», никогда не проводил между ними параллель схожести, считая их отдельными и самостоятельными произведениями. Собственно, они таковыми и представляются мне до сих пор.

«Сказка о мёртвой царевне», как и другие сказки Александра Сергеевича — одна из самых известных сказок моего детства. Она волшебна и красива. Очень хочется, чтобы детям нынешнего и грядущих поколений её тоже читали. Она стоит того.

Хороший роман. Не пожалел, что прочитал. Автор прекрасно составил текст и сюжетную линию. Вроде бы читаешь о жизни охотников на Дальнем Востоке, а ни на секунду не оставляет чувство тревоги, посеянное в первых главах произведения и ждущее разрешения. И концовка — блестящая. Считаю, что последняя глава — самая сильная в романе.

Книгу можно назвать антисоветской. Или излишне проукраинской. Где-то так и есть. Но я увидел другое. Жизнь честных людей, честных тружеников, не боящихся своей судьбы, хранящих традиции и человеческий облик. И где-то на периферии — кровожадную лапу государства, которое беспощадно вмешивается во всё то, что дорого человеку во имя некоей химерной идеи. Впрочем, радует, что роман заканчивается на светлой ноте. Пусть судьба главных героев остаётся размытой, но концовка даёт надежду, что всё сложится хорошо. И не только для героев книги, но в судьбе целого народа.

О, это великолепная поэма! Настоящая жемчужина эпического жанра!

Сложно писать отзыв на это произведение, минуя эмоции. «Песнь о Гайавате» повествует о легендарном индейском воине и мудреце, великом сыне племени оджибуэев. Его жизненный путь, как и положено эпическому герою, выдался тернистым — он знавал славу, великие победы, горечь утраты друзей, ему повстречалась великая любовь и разбило сердце трагическое расставание с любимой. Но он никогда не изменял себе — оставался честным, благородным, смелым. Гайавата — очень колоритный персонаж вне времени и места жительства. Он — пророк, наставник, духовный вождь. Кроме того, книга знакомит с бытом индейцев, в который органично вплетаются мифические мотивы.

Но для меня, неравнодушного в целом к индейской тематике, настоящим откровением поэмы стал язык. Лёгкий, волшебный, образный, полный бесконечной красоты. Думаю, Иван Бунин (его перевод считается лучшим на русский) сумел не только передать смысл и сюжет поэмы, но и воссоздать ту самую загадочную и манящую «индейскую» манеру, богатую сравнениями и иносказаниями.

Да, «Песнь о Гайавате» — это та самая классика, об упоминании которой многие современные читатели (особенно молодого поколения) презрительно морщатся. Я же получил несказанное, незамутнённое удовольствие от прочтения, нет — от погружения в поэму. Поэтому очень советую, ибо великое творение!

После размеренного описания суровых, безжизненных, но в то же время величественных пейзажей монгольской пустыни внезапная развязка — как снег на голову. Ведь говорил старый монгол, что не надо ходить, что смерть впереди, ан нет, наши исследователи не боятся ничего и никого.

Самое интересное, что это может быть совершенно правдивая история. Кто знает, кто таится в сердце неприступных пустынь. По сути, из-за тяжёлых условий эти участки земли так и остаются плохо изученными.

Странно, что ни одного отзыва. А ведь сказ, пожалуй, один из лучших (а по оценкам на ФЛ и вовсе лучший) у Бажова. История, во-первых, интересная, во-вторых, цельная, в-третьих, многослойная. За основной сюжетной канвой показаны терзания настоящего творца, который лелеет мечту создать нечто выдающееся. Но не потому, что за это заплатят хорошо, а по велению души. В сказе здорово противопоставляются мастера-ремесленники и мастер-художник. Разумеется, лёгкой судьбы у художника быть не может, особенно ежели он человек «из народа».

Как кажется, Хозяйка медной горы — не только мифологическое создание, кочующее по уральским сказам. Это и некое воплощение творческого вдохновения. Неслучайно те, кто с ней сталкивался, теряли голову. В случае с мастеровыми людьми (такими, как герой «Каменного цветка» Данилушко) речь о неизбывной тоске, заглушить которую может лишь беспрецедентный акт творения, создание чего-то невероятного, чего никто ещё не делал.

О, это уникальная книга! Знаменитый сатирик предлагает читателю погрузиться в фантасмагорический, иногда совершенно абсурдный и даже сюрреалистический мир провинциального города с говорящим названием — Глупов. Что ж, погружение удалось. Нырнул с ожиданием чего-то неординарного. И, что бывает редко, ожидания полностью оправдались.

Конечно, если получше знать матчасть, то есть историю России того периода, который описан в романе, можно гораздо лучше понимать всю остроту сатиры, коей напичкано произведение. Впрочем, и без матчасти роман оставляет сильное впечатление.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — автор описывает русскую ментальность. И пусть основными действующими лицами романа являются градоначальники Глупова, без «обывателей», иначе говоря, жителей города, история была бы однобокой, неполной, бессмысленной. Градоначальники и обыватели — симбиоз, инь и янь, две сущности, невозможные друг без друга.

Что же мы видим, когда знакомимся с историей Глупова? Прежде всего, многообразие жизни и одновременно — архетипические образы, знакомые нам с детства. У каждого из градоначальников обязательно найдётся прототип в прошлом и «подражатель» в настоящем. Также мы видим поразительные по размаху бессмысленные имитации бурной деятельности, которыми, будто специально обращаясь за инструкциями к роману, не брезгуют и нынешние градоначальники и чиновники рангом повыше. В некоторых моментах сатира становится зловещей, а текст словно напоминает пророчество.

Знакомство с историей злосчастного Глупова оказалось увлекательным. Во многом благодаря удивительному языку. Салтыков-Щедрин показал себя прекрасным стилистом и мастером слова. Его архаический, почти летописный слог лишь усиливает сатирический эффект и придаёт роману вполне определённое очарование. Кроме того, роман пестрит крылатыми фразами. Многие из них давно известны и вошли в классику афоризмов.

Итог: полновесный высший бал.

Наткнулся на повесть случайно: перебирал книжный шкаф у бабушки. О, это оказалась стоящая находка. Мне тогда было лет 13-14. Возможно, я уже к тому моменту перерос возраст целевой аудитории книги, но это не помешало оценить её по достоинству. Прочитал за пару дней, и потом (в скором времени) — ещё пару раз.

Сказать, что она какая-то оригинальная или выдающаяся — нет. Но что-то в ней есть притягательное. Ведь это не просто путешествие и приключение в космосе. Здесь показаны разные типажи, воплощённые в героях, разные формы жизни планет и обустройства общества. Книга добрая, светлая, несущая моральный посыл. А ещё Земля в повести так близка по духу к утопиям, которые я так люблю (хотя тогда и не знал об этом).

Иными словами, добротное произведение в жанре детской фантастики. На мой взгляд её стоило бы экранизировать: мог бы получиться отличный мультфильм.

Не люблю детективы, а посему знакомство с творчеством Артура Конана Дойла решил начать с его самого известного (после цикла о Шерлоке Холмсе, разумеется) произведения. И получил огромное удовольствие.

Прежде всего, хочется отметить талант автора как рассказчика. Его детальные и очень образные описания просто встраивались в голову, фактически оставляя без работы воображение. Они помогали как можно лучше представить и главных героев, и события, и собственно саму землю Мепль-Уайта с её обитателями. Отдельно стоит выделить героев романа. Они настоящие, яркие, харизматичные и вовсе не обязательно вызывающие симпатию (как в случае профессора Челленджера). Но не восхищаться ими невозможно. У героев романа есть чему поучиться: честности, отваге, хладнокровию, взаимовыручке, благородству, преданности делу и так далее.

Конечно, тема динозавров — практически беспроигрышный вариант привлечения внимания к произведению. И в руках мастера эта тема способна превратить заурядную «бродилку» в настоящую классику приключенческой литературы. К автору при желании можно придраться по части научности, хотя по некоторым вопросам он (в лице своих героев) демонстрирует безупречную осведомлённость и энциклопедичность знаний. Но автор делает упор вовсе не на доказательство существования динозавров в наше время (хотя на этом и построен сюжет), а на впечатления и приключения героев. И таким образом раскрывает персонажей, показывая их с разных сторон. В конце концов, роман написан в форме дневника-отчёта — и это тоже удачный ход.

Несомненным достоинством книги является юмор. Его немного, совсем чуть-чуть, но он всегда уместен и безупречен.

После прочтения «Затерянного мира» я узнал, что некоторое время Артур Конан Дойл был самым высокооплачиваемым писателем в мире. И, видимо, справедливо. Если его произведения до сих пор вызывают чистый восторг у читателей (уже искушённых, коих сложно удивить), то представляю, какой фурор они вызывали в годы их написания. Иначе говоря — читайте «Затерянный мир». Это очень увлекательная книга. Классика жанра!

Исключительно сильный и глубокий текст. Написанный простым языком, лишённый и намёка на вычурность, роман можно смело назвать полновесной «глыбой» в истории американской и мировой литературы. Почему? Да потому что история эта если и выдуманная, то самую малость. Фактически роман является альтернативной автобиографией автора. И достаточно ознакомиться с биографией Джека Лондона, чтобы понять — он скорее записывал, то что пережил сам, чем занимался сочинительством. То есть произведение правдиво. Отсюда вытекает и следующий плюс романа: в нём перед читателем предстаёт панорама американских реалий начала 20 века: от утлых комнат в бедняцких кварталах до особняков в респектабельных районах, от низов общества до его сливок, от изнурительной, адской работы до беззаботной жизни высшего общества.

Количество вопросов, поднятых в «Мартине Идена» велико. И каждый, умело вплетённый в сюжет, раскрыт в той или иной мере. Проблема «неравной любви», столкновение мировоззрения рабочего класса и «белых воротничков», внутренности писательско-издательской кухни, вопросы морали, искусства, призвания, веры в себя и много других пластов затронуто в романе. В то же время, произведение пронизано психологизмом и не лишено художественной эстетики.

Симптоматично, что роман имеет трагическую развязку. Думается, что хеппи-энд (высмеиваемая главным героем «американская мечта») решительно испортил бы всё то, что выстраивал автор в течение всего повествования. Трагический же конец ставит логическую точку в этом монументальном произведении.

Господа, это Классика жанра! Если фантастическое произведение конца 19 века не утратило привлекательности для искушённого читателя 21 века, то, безусловно, оно выдержало проверку временем.

«Машина времени» — удивительная книга. Главное в ней, разумеется, не научно-техническая составляющая, к которой особо занудствующие могут с лёгкостью придраться с высоты прошедших со времени выхода романа лет, а попытка предсказать судьбу человечества и нашей планеты. Автор заглядывает очень далеко в будущее и описанием мира элоев и морлоков словно предостерегает людей своего века от роковых ошибок, поджидающих род людской.

Уэллс в своём дебютном романе создаёт антиутопический мир, лишённый надежды, основа которого — социальное неравенство, корни которого лежат в современной истории человечества. И между строк призывает уже сейчас работать над тем, чтобы не допустить ужасов Эпохи упадка, куда угораздило попасть Путешественника во времени. Тем самым он обращает внимание на вызовы, стоящие перед людьми сегодняшнего дня. И в романе есть достаточное количество интересных мыслей, касающихся этого дискурса.

Помимо социально-философских размышлений, книга достаточно интересна в плане сюжета и языка повествования. Это было первое знакомство с творчеством Уэллса. Рад, что признанный классик оправдал ожидания. Культовое, эпохальное произведение!

После прочтения первых глав вспомнился почему-то «Понедельник начинается в субботу» — уж очень по стилистике напоминала повесть творение Стругацких. Но только напомнила. Произведение сложно назвать гениальным, шедевральным, однако в нём присутствует своя уникальная атмосфера, без которой повесть представить сложно, и которая является главным достоинством книги.

«Царицын ключ» — первое «неалисовское» произведение Булычева, которое я прочитал. И остался доволен. Ещё бы, занятный фольклорный детектив, живое мифотворчество, связь древних сказаний и легенд с настоящим, герои — обыкновенные люди, не супер-герои. Читалось легко, интересно.

Самый сильный момент — описание той самой сокрытой локации, из-за которой весь сыр бор и заварился. Мне как походнику тут же захотелось собраться на поиски Царицыного ключа — настолько хорошо себе представил красоту того места.

Итог — очень душевное произведение!

Читал в детстве — понравилась. Читал подростком — понравилась. Читал студентом — опять же понравилась.

Несмотря на явный «прокоммунистический» сюжет, книга куда более многогранна и интересна, чем может показаться. Всё же на первом месте в ней — человеческие отношения, чувства, ценность человеческой жизни, а также высмеивание человеческих пороков. А социальные катаклизмы в сказке — необходимый, но всё же фон.

Само же повествование — настолько притягательное и завлекающе-интригующее, что читаешь и оторваться не можешь.

Очень, очень, очень сложно написать для детей книгу лучше «Путешествия Алисы». Прочитал её в 10 лет, уже неоднократно просмотрев мультфильм. И полюбил книгу больше мультфильма! Множество раз перечитывал, множество раз цитирую интересные фразы из книги — одним словом, книга на все времена!

Настоящее сокровище! Настоящая литература!

Саймак говорит о том, что всё вокруг живое. И что дальние планеты можно поработить, но никогда не понять, если ты не часть её. Вот так собиралось человечество осваивать Юпитер: высосать все ресурсы (актуальная параллель с Землёй), обжить и, если потребуется, полететь дальше. Словно паразиты. Но когда ты становишься юпитерианином-скакунцом, то представления о мире, да и сам мир становится совсем-совсем другим. Кто-то говорил о избранности и венценосности человеческой расы? :smile: Поэтому героев легко понять. Землянам же можно только посочувствовать.

В этом предании, на мой взгляд, поднимается проблема образа человеческого мышления и образа жизни. Что человек мог бы использовать свой мозг не на 5%, а на полную мощность. Тогда бы люди могли бы разглядеть, прочувствовать весь мир в совершенно ином ракурсе. И полёты к планетам, возможно, были бы совершенно не нужны.

Красавец! Это как же человеку стало поперёк горла окружающая действительность, чтобы такое написать! Имеется ввиду весь этот «пластмассовый» мир американских супер-геров, стандартные, как под копирку сюжеты вместе с политкорректностью. Чего не советую, так это воспринимать этот откровенный стёб всерьёз. Он на то и стёб, чтобы быть стёбом. Ведь фильмы с Гоблинским переводом никто не воспринимает всерьёз? Или не так?

Буду крайне субъективен. Из-за давней, длящейся уже не одно десятилетие, любви к Испании. К её языку, истории с её инквизицией, кровавой конкистой Америки и последующим упадком, к футболу, в конце-концов. Потому, даже зная, чем окончится та самая Восьмидесятилетняя война, я всё равно не мог равнодушно следить за эпизодом этой военной компании, описанным Перес-Реверте в романе «Испанская ярость» («Солнце Бреды»). Не могли идти мурашки по телу от вероломного взятия Ауткерка или атаки испанской пехоты на редуте Терхейдена. Не мог не кипеть от ярости от надменности командования по отношению к рядовым, не мог не сочувствовать доблестным испанским солдатам, которые кровью и потом добывали славу для своей любимой, но проклинаемой всей остальной Европой Испании. Нет, мне жалко и голландцев, и англичан, и всех тех, кто полегли на той (и не только на той) войне по милости сильных мира сего. Но читая великолепный роман Переса-Реверте о превратностях войны глазами обычного мочильеро, невольно закипает кровь в припадке «испанской ярости», когда над полями и каналами Фландрии проносится клич «Испания! Сантьяго!» Это выше меня.

Со строк романа веет грязью окопов с их паразитами, затхлой водой и чёрствым хлебом, сыростью каналов и пасмурностью небес, запахами немытых тел, пороха и крови. Перед глазами трупы, пики, аркебузы, в ушах — лязг металла, выстрелы, крики. Язык книги бесподобен, красив, изыскан. Он оживляет события настолько, будто они пережиты мною лично. И конечно же, добавляют очарованию книги стихи — всегда уместные и прекрасные.

Хорошо, что есть эта книга. Абсолютно восхитительное произведение, опередившее своё время. Активное движение по охране природы начнётся лишь спустя несколько десятилетий, но уже в начале 20 века Сельма Лагерлёф в своей книге указала на необходимость бережного отношения к окружающей среде, провозгласила простую истину: земля — это родной дом всех живых существ, не только для человека. Книга переросла свой первоначальный замысел — учебник по географии в увлекательной форме — и превратилась в настоящий учебник жизни для подрастающего поколения. Да, благодаря путешествию со стаей диких гусей читатель посетит все уголки Швеции, узнает множество историй и легенд, знакомится с людьми разных профессий, переживает немало приключений и наблюдает за духовным взрослением, перерождением главного героя. Но сквозной темой, стержнем всего произведения является любовь к природе, восхищение её красотой и глубинной мудростью. Именно благодаря соприкосновению с природой происходят изменения в душе Нильса.

Вдобавок ко всему, роман написан живым образным языком. При этом нет намёка на морализаторство, что не в последнюю очередь стало причиной популярности книги. Отдельные главы могут быть независимыми произведениями, как истории про пса и лосёнка, странствующих детей Осу и Матса, сельскую учительницу. Из пёстрого полотна легенд и преданий, пейзажей и ощущений, событий и приключений Лагерлёф соорудила цельное и органичное произведение, пронизанное любовью к своей стране и людям. Может быть, книга по меркам нынешнего времени немодно наивна и оптимистична. Но она светлая и добрая. В этом её сила и притягательность, её вневременная магия. И рекомендована она не только шведским ученикам для знакомства со своей страной, но для всех детей и взрослых всего земного шара.

Это единственное произведение Лагерлёф, которое я прочитал (и которое вообще мне известно). Но уже одной этой книги достаточно, чтобы признать её заслуживающей Нобелевскую премию.

В этом сказе прекрасно всё. И сюжет, и характеры, и язык, и цельность повествования. Также сказ как бы подтверждает известную мысль, что «за каждым великим мужчиной стоит великая женщина». Понятное дело, Данила-мастер велик в масштабах мира «Малахитовой шкатулки», но и спутница жизни ему под стать: своенравная, верная и стойкая. Вырвался бы из плена Данила, кабы Катерина не переставала верить, что он жив? Другая какая подчинилась бы воле родных, вышла бы замуж и жила бы себе кое-как потихоньку. Но не такова натура настоящих героев и героинь. Идти наперекор общественного мнения, делать то, что считаешь нужным — даже в наши куда более свободные (для женщин) дни не всем доступна такая роскошь. Но путь осилит идущий, и Катерина получила вознаграждение за терпение и смелость. А ведь сколько раз могла плюнуть на всё и сдаться на радость родным.

Другой аспект сказа — неприятие обществом тех, кто не такой как все. Причём всесильным общественным мнением опошляется верность любимому («мертвякова невеста»), забота о старике (ай-ай-ай, молода девка с дедом чужим живёт!), стремление жить своими силами (как без мужика? куда камень обрабатывать? у кого украла поделки?) и так далее. А ведь Катерина ничего противозаконного, противоцерковного, совершенно ничего плохого никому не делала! Только имела риск жить своим умом. Ну, само-собой, что-то с ней не чисто. В сказах Бажова нередко печальные финалы. Тем радостнее воспринимается счастливый конец «Горного мастера». И сама Катерина не пропала, и любимого вновь обрела. Повторюсь — прекрасный сказ.

Главный плюс сказки о муми-троллях — оптимистическая атмосфера. Что бы не случилось, какое страшное происшествие или вообще всемирная катастрофа не грядёт — всё будет хорошо, мир не рухнет. И даже если всё говорит о печальном исходе, это не повод опускать нос. Всегда есть время для праздничного торта с родными и близкими.

Большая ценность книги — отношения между героями. Они все разные. Снифф — меленький эгоист и трусишка, Снорк — зануда, Ондатр не отличается хорошими манерами, а Хемуль — ворчун, фрёкен Снорк — легкомысленная, Снусмумрик — неунывающий «гражданин мира». Но они все вместе уживаются и даже умудряются не ссорится, ибо каждый из них не злой, а просто другой, необычный, что и делает его уникальным.

И третья заслуга сказки — демонстрация того, что действительно является самым ценным в жизни. Не сокровища или материальные ценности, а близкие тебе существа: родители, друзья, котёнок. А также окружающие нас «обыкновенные чудеса»: зелёный сад, цветы на клумбе, голубое море, звёзды на небе.

Кажется, Марк Твен своим рассказом хотел показать не столько методы борьбы на политическом поприще во время выборов, столько саму грязь политики как таковой. Ибо ради места губернатора конкуренты готовы на всё. И откровенная ложь и клевета в их исполнении — ещё не самое убойное оружие, какое известно истории в вопросе борьбы за власть.

Автор известен бескомпромиссным негативным отношением к власть имущим: как к современным, так и к правителям былых времён. И лишь напоминает, что мерзавцев и бесчестных людей среди политиков никак не меньше, чем в неблагополучных кварталах и трущобах американских городов. А «методы политической борьбы», с которыми герой рассказа столкнулся, всего лишь отражение существовавших в то время нравов. В былые времена отравили или убрали по-тихому — и дело с концом. Так что ему ещё повезло, что отделался лёгким испугом.

Излишне напоминать об актуальности рассказа. Во всяком случае, для постсоветского пространства. Да и для многих других стран. Разница лишь в том, что чёрный пиар нынче стал изощрённее, создаётся по науке, по методичкам. То есть стал ремеслом. Что лишний раз напоминает: политика синоним грязи. Вляпаешься — потом не отмоешься.

И напоследок добавлю известный афоризм Марка Твена, который очень ко двору: «Если бы от выборов что-то зависело, то нам бы не позволили в них участвовать.»

Нежно люблю Брэдбери. Но «Вино из одуванчиков» — главное разочарование в его творчестве. Вот честно, уже на половине книги с нетерпением ждал окончания и не надеялся столкнуться с привычным для произведений Брэдбери очарованием. Роман, конечно, содержит немало любопытных мыслей, многое можно разбирать на цитаты, но... скучно как-то. Не цепляет эмоционально. Напоминает какое-то копошение, малозначащую суету. Да, идея романа понятна. И смысла в нём заложено предостаточно. Тем не менее, он (смысл) какой-то очевидный, слишком лежащий на поверхности. Не заставляет задумываться и/или вести размышления уже после прочтения.

Книга наивна. Если это напоминание взрослым о «волшебности» детского мироощущения и взгляда на жизнь, то оно плоское, что ли. Если это ностальгия о детстве, когда и небо голубее, и трава зеленее, и лето солнечнее, то удивляет жанровый формат, выбранный для реализации этой ностальгии. И это не детская литература. А если и так, то далеко не лучший её образец.

Книга состоит из нескольких историй, объединённых единым местоположением (город Гринтаун) и героями, которые так или иначе присутствуют в каждой из историй в главных или второстепенных ролях. Брэдбери славится именно как мастер короткой формы. Поэтому считаю, что лучше бы эти истории были отдельными рассказами. В виде романа эти истории выглядят просто как хроника малоинтересных событий.