Почему меня тянет сравнить этот роман с «Добрыми феечками Нью-Йорка» Мартина Миллара? Не потому ли, что в «Уилте», как и в «Феечках», трагедия и комедия сливаются в одно? Не потому ли, что авторы берут серьёзную проблему за основу, но покрывают её сюжетными слоями иронии так, словно второе важнее, чем первое?

В главные герои своего романа Том Шарп выбрал неоднозначный персонаж: человека с одной стороны безвольного, с другой стороны — знающего, мужчину, не способного справиться с собственной женой, но имеющего собственный внутренний мир, до поры до времени не конфликтующий с внешним миром. Этот персонаж — Генри Уилт — интересен именно своим развитием и трансформацией из хлюпика в уверенного человека. Как это произойдёт и отчего — это сам сюжет, от которого можно животики надорвать, потому что он напичкан забавными до абсурда ситуациями и великолепными диалогами. Некоторые места этого романа очень сильно ассоциировались у меня с циклом о Плоском мире Терри Пратчетта, и, возможно, именно любовь к Пратчетту дополнительно повлияла на выставление высокой оценки «Уилту».

Уилту противопоставлена его супруга Ева, чьи отношения после 14 лет брака трещат по швам. Вмешательство в жизнь Евы американской пары с нестандартными взглядами на супружество в корне меняет не только саму Еву, но и Генри, но чтобы увидеть это изменение, необходимо дойти до самого конца. И нужно быть готовым к тому, что ни один герой этого романа не будет стандартным, не будет правильным, что их злоключения не будут приключениями ради приключений, и что за мерзкими и порой неправильными поступками следует искать мягкую, почти невесомую мораль.

По сути, «Уилт» — это роман о семейном взаимопонимании, о попытках спасти семью даже после мыслей об убийстве. Может показаться, что это роман — детектив, но это не так, пусть даже расследование и составляет большую часть сюжета.

Присутствуют: неприкрытый мат, эротика, ирония.

+10

Всё-таки Эдит Уортон американка. Как диссонирует её рассказ с рассказами английского исполнения в антологии «Дом с призраками«! Диссонирует, но при этом полностью исполняет поставленную задачу — изобразить дом и призрака. Пожалуй, это чуть ли не единственный рассказ в антологии, который даёт настоящий дом и настоящего призрака, и от проставления высокой оценки меня удерживает только сознание того, что с призраком не всё, скажем так, чисто.

У писательницы призрак напрямую связан с героями, въехавшими в тот самый дом, в котором как будто уже живёт призрак. Но никакой призрак там не живёт, более того, если бы не появились герои, он бы не появился тоже. То есть это не такой призрак, который привязан к дому какой-нибудь легендой или застарелой трагедией, но цель у него, по крайней мере, традиционная — нагонять страху и мстить. В этом отношении рассказ очень морализаторский: автор возлагает право вершить суд на мертвеца.

Рассказ написан в более поздние годы, чем его предшественники из указанной антологии, и не удивительно, что он вызывает почти чувство современности.

+8

С точки зрения антологий «Дом с призраками» и «Лицом к лицу с призраками», в которые входит данный замечательный рассказ, «Сэру Эдмунду Орму» нет равных по благородству, деликатности и пылкости его героев, по всё возрастающему напряжению при столкновении с непонятным, по манере живописать привязанности. По крайней мере, пока что в первой из указанных антологий ничего, превосходящего данный рассказ, я не встретила.

История сразу представляется мистической, и в ней участвует настоящий призрак. Есть также главный герой, барышня, в которую он влюбляется, и её мать, с которой у героя вскоре устанавливаются самые доверительные отношения. Некая тайна связывает их вскоре — тайна, видимая зрительно, но причинно-следственно непонятная герою. Все отношения очень пристойные, как и свойственно Англии 19 века, чувства глубокие, тайны страшные. И, как следствие, расплата за грехи отцов падает на детей. Вернее, должна упасть.

При всей красивости сюжета и исполнения, в рассказе есть одно «но»: ничем не объясняется причастность героя к зрительному контакту с призраком, а это, на мой взгляд, немаловажно.

Рассказ, полный рыцарства.

+9

Рассказы о столкновении с призраками хороши, если снабжены приличным финалом. У входящего в антологию «Дом с призраками» рассказа знаменитого Уилки Коллинза, чья «Женщина в белом» меня покорила, нет объяснимого финала. Я, конечно, всегда ратую за то, чтобы необъяснимое оставалось необъяснимым, но должно же откуда-то всё происходить. А тут некая напасть в виде женщины из сна по какой-то причине пришла, подействовала на окружающих и пропала. Действующие лица напрямую как будто не связаны с этой женщиной, но мать героя как будто что-то знает. Пояснений этому нет, хотя в этом, на мой взгляд, крылась основная интрига.

Вообще рассказ довольно слабый. В нём есть герой, которому всё никак не везёт, но который после ряда определённых обстоятельств (не подозрительных) встречает любовь всей своей жизни; в нём есть мать героя, добросердечная женщина, которая будет иметь некоторое отношение к мистической составляющей рассказа (но почему, не сказано); есть женщина из сна в двух ипостасях: во сне и вне сна. Пока женщина была главной мистикой рассказа, сюжетная линия была натянута струной; когда её роль скатилась в бытовуху, уж простите за откровенность, сама ценность мистики резко упала. Почему же эта женщина возненавидела мужа и пыталась его убить? Означает ли неприязнь матери героя к этой женщине раннее знакомство с ней?

Как будто есть какая-то недоработка в сюжете, но написано славно.

+6

Должно быть, я что-то не то читаю. Антология «Дом с призраками», одним названием своим сообщающая читателю, с чем и кем ему предстоит встретиться, пестрит рассказами, в которых ни домами, ни призраками не пахнет. Первая половина этой антологии — рассказы о патологических и паранормальных особенностях и способностях.

А «Приоткрытая дверь» ещё и о любви. Даже, можно сказать, о страсти, порождённой не столько дверью приоткрытой, сколько закрытой, уж простите за невнятность. Рассказ этот настолько же лиричен, насколько печален, тон его задан рассказчиком с первых же строк. Здесь мы встретимся с человеком, который знает, что будет, и слышит, что есть, и влюблён в девушку, с которой ему суждено провести худшие годы жизни, и это не просто печально — это угнетает. Несмотря на отсутствие динамики, рассказ читается споро — в основном благодаря неизвестности в состоянии главного героя, который то ли грезит наяву, то ли серьёзно болен. По стилю изложения это довольно пространное произведение напоминает романтичные истории 19-го века за авторством прекрасного пола (но мы то знаем, что автор и так дама).

Паранормальные способности — и никаких призраков.

+7

Прикосновение к Марсу — вот что такое «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери. Попытка долететь и постичь. Желание быть первыми и в то же время — бегство от самих себя. Марс никогда не станет нашим, если верить «Марсианским хроникам», и, даже завоёванный колонизаторами из Америки, он останется неприступным. Цивилизация попытается переселиться на другую планету, спалив свою родину, но не преуспеет в этом. Познать Марс с наскока героям Брэдбери не удастся.

Если взглянуть на этот роман-сборник рассказов со стороны, то в глаза бросаются основные фоновые эмоции: надежда и печаль. Обе они порождаются землянами и из-за землян, но не изменятся на протяжении всего романа, как бы говоря: «Марс не сдастся. Людям не жить на Марсе». Как роман, это произведение достаточно монолитное, почти без признаков иронии, выписаное, кажется, без особого напряжения ума. Как сборник рассказов, оно потрясает красотой авторского стиля, объёмом морали и неустанными попытками героев каждого из рассказов покорить Марс. Мало какое звено этого сборника я порекомендую читать вне «Марсианских хроник».

К сожалению, не могу сказать, что это любимое моё произведение о Марсе.

+8

Почему в антологии порой помещают рассказы, которые идут в разрез с самой их тематикой? Я этого не понимаю, но не отрицаю, что рассказы, отмеченные мной как «нетематические», совершенно чудесны в самостоятельном виде. Когда я начинала только читать данную вещицу, то надеялась лишь на одно — чтобы автор не попытался очередное столкновение с необъяснимым объяснить с научной точки зрения. И если этого не будет, то пусть рассказ хоть о демонах ада повествует.

Да, никакой научности в итоге не оказалось, однако я упустила из виду тот факт, что рассказ входит в антологию «Дом с призраками». Так вот, именно этой-то антологии он и не соотвествует: нет никакого дома с призраками.

Зато есть неизвестный преследователь, с лихвой восполнивший недостаток привидений и домов. Преследователь, целью которого стало, кажется, сведение со света капитана Бартона, достойного джентльмена с матромониальными видами на будущее. Цепь преследований так нерушима, неизвестное лицо, следящее за капитаном, так неуловимо, действие так угнетающе, что рассказ смотрится эталоном саспенса.

В целом почитать любопытно, но не в пределах указанной антологии, при этом следует быть готовыми к тому, что финал не будет весёлым, а причины его не будут слишком ясны.

+7

Как здорово было бы провести каникулы на Марсе!.. Сесть в семейную ракету, пролететь сколько-то там миллионов световых лет и оказаться на изборождённой каналами и испещренной древними городами планете! И чтоб марсиане, марсиане непременно входили в стоимость тур.путёвки!

Этот завершающий «Марсианские хроники» рассказ печален. С самого начала глазами маленького мальчика читатель обнаруживает некий обман, недосказанность, и они не уйдут вдруг, как по мановению волшебной палочки. Сначала придётся поплакать, попереживать, потаить истинные чувства. И только потом, когда взрослые раскроют правду, придёт это чувство — не облегчение, нет, но проходящая обречённость.

Как логическое завершение романа «Марсианские хроники», рассказ почти идеален. В нём есть оптимизм, но он не относится к тому, что прожито. Оптимизм в будущем. Но в нём, к сожалению, нет места Земле.

+8

Антология «Дом с призраками» продолжает меня грустно удивлять. Когда я жду от неё мистичности, она ошарашивает меня научностью, хотя само название антологии явно указывает на то, что столкнуться мне предстоит скорее с необъяснимым, чем с понятным. «Зелёный чай», в котором нет никакого дома с призраками, до конца держал меня в напряжении благодаря наличию необъяснимого на первый взгляд столкновения со злом. Я расчитывала, что необъяснимое так и останется необъяснимым, мистика будет мистикой, напряжение перейдёт в феерию страха или завершится коллапсом, однако ничего этого не произошло. Коллапс исполнился только в части схлопывания, если так можно выразиться в отношении моих надежд: не было ни борьбы, ни победы добра над злом. Объяснение столкновения со злом с медицинской точки зрения, возможно, и станет любопытно тому, кто искал научности, но меня оно удручает.

Классический английский рассказ.

+6

Рассказ вряд ли будет высоко оценён читателями, не создающими собственные опусы, но это и понятно, ведь эта вещица повествует о том, каково быть героиней сначала рассказа, потом романа, а потом уйти в жизни женских персонажей с головой (в прямом смысле слова). Если вы никогда не создавали героев, о которых думали днём и ночью, которым давали свои черты характера, жесты, привычки, не читайте этот рассказ: вы можете принять его за невнятное толкование того, о чём сама автор имеет слабое представление. Кто эти герои, кто сама героиня? Не сумасшедшая ли она? Или, может, это всё колдовство?

Рассказ, конечно, не слишком глубоко проработан, но достоверен. Достоверен до такой степени, что из простого психологизма уходит в сюрреализм.

+7

Дождь-то будет, да только никто из людей не попадёт под него...

Вероятно, нет нужды из раза в раз повторять, что почти каждая история Рэя Брэдбери — маленький шедевр, имеющий в себе гораздо больше измерений, чем есть их снаружи. Вот Дом — он поёт утреннюю песенку хозяевам. Вот плита — она готовит хозяевам завтрак. Вот напоминания о том, что нужно заплатить за воду, тепло. Вот крошечные роботы-уборщики — они метут, стирают пыль, подхватывают шерстинки с пола... Всё благостно и мило.

Но вот исхудавший пёс — он ищет хозяев и пробирается в Дом. И отсюда стартует всё то, что многократно отзывается в сердцах читателей и призывает их считать рассказ лучшим в «Марсианских хрониках». Здесь всё опасное не имеет клыков — ему вырвали их в атомной войне, стёршей с Земли человечество, но оно, это опасное, всё равно страшно.

Удивительный рассказ. Не марсианский, хотя можно подумать, что Дом находится на Марсе.

+10

Самое страшное — это не смерть. Самое страшное — это одиночество. И хотя в рассказе «Долгие годы» герой окружён семьёй, он избежал одиночества только потому, что однажды познал его вкупе с утратой близких. Марс в рассказе почти не фигурирует, но от этого только пустыннее. Это рассказ, полный молчаливого ожидания: когда нет стенаний, нет проклятий, а есть только обращённый к небесам взгляд. И могилы за домом. И ракета. И смерть.

Но это, как я уже сказала, не самое страшное.

В «Марсианских хрониках» рассказ занимает то место, откуда обратный отчёт не просто стартует — он стартовал несколько лет назад, оставив Красную планету одинокой и пустой. И хотя в нём нет счастливого конца, в котором все будут жить долго и счастливо, в нём есть надежда. Надежда, что однажды кто-нибудь нас спасёт...

+9

Я вижу в этом рассказе не столько трагедию, с которой всё начинается, сколько иронию. В «Марсианских хрониках» иронии доселе не бывало, так что не удивительно, что кто-то её и просмотрел. Право же, как трагедия может быть связана с иронией?!

В рассказе мы видим покинутый землянами Марс, брошенные города и одного оставшегося, передумавшего лететь обратно человека. Человека, пирующего на остатках жизни, на углях новой марсианской цивилизации, вернувшейся на родную планету в недобрый для неё час. Человек этот, однако, не только пирует. Он ищет кого-то, кто не улетел, как и он, и звонит во все города. построенные землянами, и ждёт, что кто-нибудь возьмёт трубку.

Так в чём же ирония? Безусловно, в развязке этих поисков, в крушении ожиданий, но каком крушении!

Читать всем. Можно без остальных «Марсианских хроник».

+9

Если мы поднимем головы от повседневной суеты и посмотрим на небо, вот хотя бы ночью, вряд ли мы будем сопереживать луне, в которую врежется метеорит. Или Марсу, или Венере, любому небесному тему, где нас нет... Мы даже вряд ли очнёмся от спячки, если взорвётся город на другой стороне Земли. Поохаем, поахаем, помусолим тему — и забудем.

В «Наблюдателях» всё наоборот. Земляне освоили Марс и на висящую в небе Землю обращают внимание не больше, чем ранее обращали на Луну. Слухи муссируют в городах бывших землян, но никто как будто не верит, что Земля погибнет от ядерных войн. Когда с Земли начинают приходить сообщения о ядерных ударах и стёртых с лица планеты континентах, в людях вдруг просыпается тревога, что-то похожее на панику. Казалось бы — почему? Ведь Земля далеко, она уже давно перестала быть частью землян, покинувших её ради Марса!..

Это очень эмоциональная вещь. Сюжетно она стоит параллельно «Мёртвому сезону» и напрямую связана с «Дорожными товарами».

+10

Тому, кто не мыслит встречу с инопланетной цивилизацией без романтики, благородства и взаимопонимания, этот рассказ из «Марсианских хроник» может показаться отходящим от канона, главным образом потому, что о взаимопонимании речи в рассказе не идёт. Как и прежде, самонадеянные и самоуверенные люди пресекают всякую попытку установления приличного контакта: в лице Сэма Паркхилла, открывшего первую марсианскую сосисочную, они уже давно свыклись с мыслью, что все марсианские земли принадлежат им, и когда сами марсиане возникают не где-нибудь на горизонте, а у самого порога нового заведения, не удивительно, что они бегут. Это свойственно нечестным завоевателям. Однако финал рассказа потрясает воображение тем, что открывает глаза совершенно на иную сторону дела, никак не связанную с ничтожными планами Сэма и землян на Марсе вообще. Это мрачный финал, страшный, он, как и «Дорожные товары», вызывает горечь утраты.

+8

Я редко встречаю произведения, которые впечатляют меня эмоционально, увлекают сюжетно, оглушают накалом страстей и при этом не позволяют симпатизировать героям. Собственно, на этом-то я и споткнулась, когда прочла данный роман.

Франция в романе Франсуазы Саган представлена семнадцатилетней Сесиль и её моложавым ловеласом-отцом. Они свободны и духом, и телом, ведут такой образ жизни, при котором какие бы то ни было рамки воспринимаются как смерть, при этом сами ни на чью свободу не посягают, ни от кого ничего не требуют. Это люди, плывущие по течению жизни и берущие от неё только положительные эмоции.

Казалось бы, чем такие герои мне не любы? А тем, что они пусты. И пустота эта обнаружится не только в конце, она будет раскрываться чем дальше, тем больше, и поразит меня особенно то, что при такой внутренней пустоте герои ещё способны на какие-то переживания! Как?!

О динамике романа говорить не стоит – сюжет статичен, как вода в озере, однако когда на поверхность этого озера внезапно сваливается ещё один персонаж, венец Упорядоченного Анна, старая подруга матери Сесиль, рябь возникает неслабая. Это и есть те рамки, которых так боятся героиня и её отец, но если последний воспринимает их как дар, влюбляясь в Анну и зовя её замуж, то для девушки семнадцати лет, привыкшей к определённому образу жизни, появление её становится ударом. И в то же время – благом. Как, как такие эмоции умещаются в одном пустом сосуде, в человеке, у которого нет никаких ценностей? Пока что я не могу понять Сесиль. Возможно, лет через 10…

К испытаниям любовью, ревностью и страхом потерять свободу прибавляется резкое осознание, что на самом деле такое была Анна, и этот жест – осознание, и этот финал – потеря, страшный и горький финал – выносит весь роман на своих согбенных плечах. И вот как раз в то, что после такого предсмертия и такой смерти есть не жизнь, а подобие жизни – в это я верю.

Эмоциональное и холодное одновременно произведение. Французское до мозга костей, до последней строчки.

Рекомендация не просто выборочная, а почти точечная.

+7

Как правило, микрорассказы более всеобъемлющи и глубоки, чем рассказы обычного формата. И тем мастеровитее писатель, чем больше мыслей умещает в пару строк. Брэдбери по части микрорассказов — Мастер из Мастеров. Очередное творение из «Марсианских хроник» позволяет заглянуть в будущее Земли, ставшее настоящим (грядёт война, которая, возможно, уничтожит планету), но даёт взглянуть на это грядущее глазами перебравшихся на Марс землян. Присутствуют: эффект отстранённости, связи с покинутой родиной, догадки относительно развития событий, сравнения с прошлым. И дорожные товары вот-вот могут понадобиться...

+7

Марс Рэя Брэдбери всегда разный. В «Марсианских хрониках» он выступает то враждебным, то загадочным, то не выступает вообще, маяча как где-то-там-существующая-раса, и редко случается видеть, что Марс доброжелателен. Данный рассказ как раз из той категории, в которой поселившиеся на Красной планете земляне в лице марсиан (марсианина) обретают счастье. Но Брэдбери не был бы голосом философии, если бы счастье не обернулось горем. При всей пылкости, даже горячности изложения мораль в этом рассказе падает на людские радости мемориальной плитой, и оказывается (что отнюдь не секрет, подтверждалось веками глупостей), что человек сам убивает своё счастье. На самом деле это невероятно светлый рассказ — если без финала, он полон надежды, но так как финал, как и мораль, неотделим, он также печален.

Прямой контакт с удивительным Марсом.

+9

Рассказ данный не столько о Марсе, да и вообще не о Марсе, сколько о привязанностях. Не удивительно, что в итоге он из «Марсианских хроник» был перенесён в «Иные марсианские хроники». Здесь события происходят на Земле, в Америке, и на Марс собираются лететь не белые, а негры.

Что пленяет в этом рассказе? С первого взгляда кажется, что он только ещё больше обличает беспомощность американцев, которых покинули их афроамериканские помощники, но потом, когда приближаешься к концу, видишь развязку, ощущаешь и гордость и радость одновременно, понимаешь, что для американцев не всё потеряно. И самое ценное, что остаётся им, — это их, в конечном итоге, благородство.

Чудесный, волнующий рассказ, дающий пищу потерявшему надежду уму.

+10

Удивительно безинтонационный рассказ из «Марсианских хроник». Предшествующие ему вещи имели яркий окрас морализаторства, философский уклон или социальную значимость, а здесь, когда вслед за первопроходцами и обычными людьми Брэдбери посылает на Марс стариков, интонация словно стёрта. Я не знаю, что думал сам автор об этом закономерном шаге цивилизации на пути к практически переселению на другую планету, но вижу это вот в каком свете: мы сами можем определить, насколько этот шаг необходим. Кажется, что если на пионерами потянулись их семьи и старики, значит, переселение удалось.

Но хорошо ли это для Марса, вот вопрос. Весьма актуальный в пределах «Марсианских хроник».

+7

Если бы рассказ этот не являлся составной частью «Марсианских хроник», повествующих о покорении людьми Красной планеты, я бы подумала, что это — логическое продолжение знаменитого «451 градус по Фаренгейту». Одержимость здесь сильнее, яростнее, чем в «451», концентрация гнева не поддаётся описанию. Всё потерять на Земле — и обрести, пусть на считанные часы, на Марсе — это дорогого стоит...

Рассказ этот, исполненный в лучших традициях страшных рассказов Брэдбери, повествует о человеке, задумавшем воплотить дом с привидениями из творчества По на Марсе, куда он бежал от законов Земли. А законы эти 30 лет назад повелели отрубить голову фантазии в любых её проявлениях: книгам, кинематографу, телевидению. Все Золушки, Алисы, феи и вампиры были распяты, а Волки, драконы и принцессы сожжены. Невообразимым для простого смертного способом герой наш соединяет в действе своём месть и страсть, Эдгар По сливается с прекрасными сказками, а роботы — с убийством.

Мистически прекрасный, но горький рассказ. Убийство ради мести кажется одновременно правильным и ужасным.

+9

Когда Рэй Брэдбери начинает очень явно обличать повадки и душевные качества, за которые любому мало-мальски чувствительному человеку стало бы стыдно, читать рассказы становится мучительно. «Марсианские хроники» не лишены подобных рассказов, и «Новые имена» — как раз о таких вот особенностях человека: о манере давать всему новому новые же имена. Удобство с одной стороны — самоуправство с другой. Красивые имена с одной стороны — стирание следов прежней цивилизации с другой.

И так во всём.

Микрорассказ о макрошагах людей на Марсе.

+7

В «Марсианских хрониках» есть рассказы, которые до того малы, что порой в них умешаются только мысли, но не действа. В данном же микрорассказе нашлось место и для того, и для другого. Когда только начинает разворачиваться это самое действо, кажется, что действующие лица — мальчишки — находятся на Земле, в среднестатистическом американском городке. Затем, после ряда сухой листвой пронёсшихся уточнений, понимаешь, что это — Марс. Только здесь ребята могут пробраться, страху вопреки, в старый марсианский город, ворваться в мёртвые дома и сыграть земные мелодии на марсианских костях. Только здесь с костей облетят чешуйки чёрного праха, и только здесь место мальчишек скоро займут Пожарники, уничтожающие марсианскую заразу...

Одновременно и красиво, и страшно. Микрорассказ, по лиричности превосходящий почти все предыдущие рассказы, а по подтонам достойный помещения его в сборник «Тёмный карнавал».

+8

Основное наполнение фэнтезийного романа Галины Романовой «Как начать карьеру», первой книги цикла «Записки провинциального некроманта», – это некроманты и мертвяки. Такая вот весёленькая, изданная в юмористической серии книжка. И у автора, и у издателя, похоже, очень странное чувство юмора, потому что ничего такого смешного в романе нет. Напротив, он наполнен смертью.

Итак, расстановка сил следующая: выпускник колледжа некромантии получает вызов в провинцию и становится помощником действующего городского некроманта. Провинция вроде как глухая, идёт постоянное сравнение её со столицей (не в пользу первой), однако свои графы и графини здесь всё же имеются. Городской некромант поначалу представляется этаким умельцем, загадочным и непосредственным одновременно, что хочется узнать о нём чуть больше, чем описано у автора. Сам главный герой, молодой человек по имени Згаш Груви, ничего из себя не представляет: он впечатлителен, как девица (по всему тексту разбросаны «ой-ёй!»), трусоват (орёт при каждом внезапном столкновении с кем-либо), со знаниями обходится неразумно (много знает, но действует как первокурсник). Как к такому герою применить симпатии, не знаю. Есть также персонаж, который, как мне кажется, самим автором если не обожаем, то любим уж точно, потому что выписан он с удовольствием, внешности его и характеру уделено времени больше, чем самому главному герою (к примеру, я понятия не имею, как этот главный герой выглядит). Этот персонаж – градоначальник Анджелин Мас, едва ли не единственный настоящий мужчина городка, куда приехал работать Груви, и помощник некроманта прямым текстом заявляет, что будь он девицей, то повис бы на шее у этого красавца. Ну, всё понятно, в общем, однако такая любовь автора к персонажу не отталкивает, а, наоборот, привлекает, потому что как раз этот герой ведёт себя адекватно.

Почему я упомянула об отсутствии юмора? Сам герой, конечно, вроде как шутит (местами), но события вокруг него происходят совсем не смешные. Убивают, обращают в упырей, жгут – что тут смешного? Притом повествование построено таким образом, что зачинщик всех этих ужасов до поры остаётся в тени, ведётся чуть ли не расследование, интрига намечается знатная (признаю, что с удовольствием следила за ходом событий), однако автор как будто и сама не знала поначалу, чем кончится, и плела историю как бог даст, нагнетая обстановку, наваливая горы трупов и заставляя Груви постоянно резать себе руки.

Кстати, о руках. Данное действо – открывание крови – необходимо для разных манипуляций с мертвыми. Но так как их по роману разбросано великое множество, я удивляюсь лишь тому, что герой не страдает от беспрестанного вскрытия вен. О быстрой регенерации речи, кстати, не идёт. Супермен?

Раздражает также необоснованная «избранность» героя: по ходу дела его записывают в любимчики Смерти и та чуть ли не влюбляется в него. А он ничего такого не совершил! То есть мне понятно желание автора возвысить своего героя, но должен же этот ход хоть чем-то обыгрываться!

Если говорить в общем, то в романе будут: провинциальный городишко, одна беда на всех, дружба с волкодлаком, мнимые и будущие друзья, поднятие и упокоение мёртвых, старые легенды и привидения, колдовство налево и направо, отпадные обеды приходящей кухарки и, как закономерность для подобного рода литературы, невыстрелившие ружья в виде чёрного кота и спасённой девочки. Сюжет будет заманчив в начале, невнятен в середине и смазан в конце.

Читать порекомендую только невзыскательному искателю магических приключений, так как слог в этом романе хромой, как старая лошадь, герой слабо прописан, а мира и вовсе нет (я даже не знаю, где была всю эту неделю!).

+6

Я думаю, что если бы можно было в чужих краях чувствовать себя, как дома, путешествовать стало бы в два раза легче. В том числе и на другие планеты. Рассказ «Интермедия» – это попытка показать, насколько беззащитны люди без вещей, добавляющих окружающему миру ощущение дома, как хотят они взять с собой то, что окружало их на родине и защищало от агрессии внешнего мира. Прилетев на Марс, они строят те же дома, обставляют их той же мебелью, вешают те же шторы, что были у них на Земле. Словно бы кусочек Америки чудесным образом перенёсся на другую планету…

Мило, мечтательно, очень в духе землян. Не о Марсе как таковом, а о привычках наших.

+7

Святых отцов в «Марсианских хрониках» хронологически читатель встречает впервые. До сего момента на Марс прибывали простые исследователи, простые первопроходцы и простые же американцы (не путать с исследователями и первопроходцами). «Огненные шары» – это своего рода песнь о религии, в каждом припеве которой звучит стремление человека насеять христианство везде, докуда дотянется рука. Плюса рассказу прибавляет тот факт, что стремление это не есть агрессивное нападение на другие религии. И на Марс святые отцы летят не для того, чтобы обрушить свою веру на диких марсиан, а чтобы дать им её, открыть им и заблудшим землянам глаза на чистоту помыслов и поступков.

Более всего в данном рассказе привлекает верность отца Перегрина, главного героя истории, не просто христианству, а Господу Богу вообще – в каком бы виде он не представал. Непривычного вида марсиане – сюжетный ход, придающий рассказу сочности. Он объединяет людей и инопланетян, примиряет святых отцов с невозможностью привнести в чужой мир свою религию и ещё раз восхваляет богатую фантазию автора.

+9

Рассказ «Берег», входящий в «Марсианские хроники» – это промежуточное звено, повествующее о том, что происходило между отправлением людей на Марс и непосредственным освоением этой планеты: кто прилетел на Красную планету, каковы были их первые шаги. Сюжета здесь особого нет, информация подана сжато, особый упор сделан на тот факт, что первыми на Марс прибыли американцы. И вторыми тоже, как это ни странно и не досадно для остальных наций. Выбор национальности первопроходцев вполне понятен, но почему остальные страны готовились к войне или уже воевали, неясно. И это придаёт рассказу налёт снобизма.

+6

Оказывается, и Марс может быть волшебным. В какой-то мере.

До сих пор «Марсианские хроники» были жестоки с людьми. Проникновение на Марс всегда оканчивалось печально, и древняя цивилизация оставалась почти нетронутой. Скачёк через года освоения – и мы видим совершенно иную картинку: люди уже живут на Марсе, они не только порабощают его просторы, но и наслаждаются ими. Находятся даже такие, кто по доброй воле покинул Землю и прилетел на Марс доживать жизнь. Но рассказ не о том.

Чудо – это сама встреча героя с марсианином среди ночи в марсианской пустыне. Чудо – это тот факт, что они одновременно находились в разных временах Марса: один в будущем, другой в прошлом, но кто именно в каком времени, неясно. Чудо – это нахождение общего языка и установление, после долгих пререканий и недоумений, взаимопонимания.

Один из лучших рассказов о контакте и путешествии во времени. И о Марсе, конечно.

+10

«Марсианские хроники» наводнены концентрированными рассказами. Рэю Брэдбери порой достаточно пары абзацев, чтобы обозначить масштаб действий, и в этом раскрывается его талант. Я уже не говорю о манере написания подобных микро-рассказов, каждое слово в которых несёт в себе заряд энергии, – будь то гнетущее ощущение беды или предвкушение чуда.

«Саранча» – это мы. Если бы даже этот рассказ не принадлежал к циклу о Марсе, его с лёгкостью можно было бы причислить к любому другому, причём не обязательно к инопланетному. Люди всегда были и будут, вероятно, до конца своих дней, потребителями, изничтожителями. Марс ли нам предстоит покорить, Африку ли, мы одинаково разрушительно действуем на свежий клочок нетронутой земли.

Кратко, сжато, угнетающе, досадно до обиды. Философия и социология в одном крошечном флаконе – флаконе стрихнина.

+8

Кажется, что Марс и само понятие «зелёный» несовместимы. Кажется, что нельзя посадить на Красной планете деревья, которые привнесут в её атмосферу новый кислород. Кажется, что не может один человек с Земли захотеть благоустроить другую планету вопреки действиям большинства.

Ан нет, всё это только кажется. В «Зелёном утре», воспринимаемом после других рассказов-зверств из «Марсианских хроник» как глоток свежего воздуха, находится человек, который решается на терраформирование Марса. Насадить деревья с Земли на Красной планете, лишённой даже травы, – вот цель и мечта, и он работает, работает, ждёт дождя и надеется.

Вообще это очень светлый рассказ, несмотря на то, что за спиной у американского Мичурина другие первопроходцы роют недра Марса. Он, конечно, волшебный, совершенно ненаучный, и в нём чистые порывы в душе землян оказываются сильнее жажды наживы.

+9

В сказках, особенно в классических, повсеместно известных и признанных мастерски исполненными, всегда есть мораль. И определённость. Причём второе даже скорее, чем первое, придаёт сказке рамки, за которыми начинаются ужастики, фэнтези и прочие жанры.

Что получилось у Шимуна Врочека в «Крике единорога»? Зачатая как сказка, эта вещица плавно перетекла в модерновую фэнтези, по стилю очень похожую на прозу Кира Булычёва. Да, мир сказочен, антураж – единорог, кащей, король с королевой и маленькая принцесса – более чем сказочны, но в какой-то момент сказка начинает становиться опасной игрой, в сказку проникает зло, более присущее мистике или ужасам. Некие штрихи в этой сказке (может, имена героев?) делают её реалистичной, кажется, что не сказку читаешь, а притчу, что в данном случае совсем не одно и то же. Атмосферная манера изложения создаёт нужный настрой, но… где финал, где определённость, почему злодеи не наказаны? Какая же это сказка?!

+7

У Рэя Брэдбери много коротких зарисовок, содержащих в себе неслабые такие мысли, которые порой не вмещаются и в полновесные романы. «Поселенцы» – одна из таких зарисовок. Читатель может найти здесь множество серьёзных размышлений, среди которых важное место занимают: покорение Марса как свершившийся факт, отдаление от родных пенатов, эмоции, испытываемые в результате двух этих действий, чувства первопроходцев и инстинкт толпы. При желании можно разглядеть и более мимолётные ощущения поселенцев, и менее важные факты. Здесь абсолютно нет экшена, это не рассказ как таковой, но концентрированный сок из размышлений и впечатлений.

+7

Рассказ данный, как это ни странно (учитывая его название), принадлежит к циклу «Марсианские хроники». И, по сути, хотя в названии использована строчка из земного стихотворения, лун там должно было быть две…

Четвёртая экспедиция на Марсе. Люди неутомимы в своей жажде покорить Красную планету, а Красная планета неисчерпаема на опасности и соблазны. Вот они опустились, вышли из ракеты и, как принято у людей, начали веселиться и мусорить. И хотя они были командой, нашёлся среди них тот, кто пожалел, что принадлежит к землянам, пожалел именно потому, что знал: за этой экспедицией будет следующая, за той – другая, а потом Марс покорят, изгадят, и его постигнет участь Земли, и все достижения погибшей цивилизации Марса канут в небытие…

За сильной эмоциональной, философской линией скрывается вяло-динамичный сюжет, призванный показать отрыв от системы, бунт единицы против толпы, прорыв старой гнойной раны, знание человеческой натуры и опасение, что натура эта разрушит всё на Марсе. Одновременно горький (потому что правдивый) и страшный (потому что предоставляющий право выбора) рассказ о людях, которые позволили себе задуматься, к чему всё идёт, о человеке, который смог встать на сторону неведомой ему цивилизации. Рассказ, задающий всеобъемлющий вопрос: «А как поступили бы вы?»

Один из лучших в цикле.

+9

Включение данного рассказа в сборник «Дом с призраками» вызывает у меня недоумение, так как само название сборника обязывает иметь в арсенале составляющих его рассказов хотя бы одно, хотя бы самое захудалое приведение. «Гость мистера Тестатора», по сути, не что иное, как микро-притча о том, как нехорошо присваивать чужие вещи. Никаких указаний на то, что человек, посетивший главного героя, является привидением; намёки, догадки есть, а прямых указаний – нет. Так что в данном случае читателю остаётся только понаблюдать за нравственными мучениями главного героя, прихватизировавшего часть неизвестно кому принадлежащего имущества; к моменту, когда мучения эти окончательно утихнут, героя и посетит подозрительная личность, под которой следует, видимо, понимать привидение. Пьяное в хлам, но опознающее своё расхищенное имущество привидение.

Занятная вещица, не имеющая к привидениям отношения. Морализаторская, сдобренная знаменитой иронией Диккенса, она ничего бы не значила, не напиши её этот замечательный автор.

+7

Марс Брэдбери уже не в первый раз проявляет свою агрессивность, поражая тех, кто готовился к первому контакту с надеждой и верой в разумный подход к такому важному делу, как встреча двух цивилизаций. В данном рассказе Марс изначально прячется за скачками во времени, потом поясняет свою повторимость прямой связью с миром мёртвых Земли, затем оглушает воспоминаниями. Он подманивает Третью экспедицию и затягивает узел сети, чтобы земляне не учуяли подвоха...

Марс Брэдбери жесток, что ни говори. Но земляне не останавливаются ни перед чем: ни перед крахом Первой и Второй экспедиций, ни перед странностями открывшегося перед ними Марса, ни перед осознанием опасности. Можно было бы не пытаться бежать, но земляне пытались.

Трагичный рассказ. Немного депрессивный. О Марсе, каким он может оказаться вопреки нашим представлениям.

+8

Каким ещё образом можно поведать о наболевшем, как не криком? Вот и этот рассказ — как крик души, крик обычного человека с горой обычных проблем, живущего в обычной Америке, на обычной планете Земля, где через два года ожидается атомная война. Рассказ, который в своих убористых строках содержит потаённую боль простых людей, таких же мечтателей, как те, кому всё позволено. Миниатюра о мечте и разочаровании, стремлении и обиде, о последней надежде и несправедливости.

И да, о том, что все мы платим налоги. И о том, что тот, кто исправно это делает, почему-то не отличается от того, кто халтурит, и даже будь ты самым законопослушным гражданином, на Марс ты не полетишь.

Рассказ-обида. Не о Марсе, но ДО Марса.

+7

Это — одно из продолжений рассказа «Смертные в доме», и если вы не читали оный, то «Призрак комнаты...» покажется вам не более чем вкусненькой зарисовочкой неизвестно к чему. Ни в коем случае не стоит считать это продолжение самостоятельной вещью. В нём есть проникновение в прошлое, воспоминание — но если вы не читали «Смертных...», то вы ни за что не поймёте, кому это прошлое принадлежит. А между тем сам хозяин дома с призраками поселился в пресловутой комнате мастера Б., чтобы выяснить, действительно ли в ней обитает призрак, или же это шалят глуповатые деревенские жители. Сказать, что герою удалось выяснить это, значит скрыть от читателя истину. Это не значит, что герой не выяснил, просто пока мы с открытыми ртами ждали появления озлобленного фантома, пострел-герой успел рассказать презанятную историю из своего детства, которая и обернулась для него призраком. И вот что забавно: благодаря диккенсовской манере рассказывать, сама история из прошлого героя смотрится лучше, чем раскрытие призрака, и итог её, а вместе и мораль, скрываются за красотой стиля и неподражаемой иронией.

А между тем нет страшнее призрака, чем однажды ранившее нас прошлое...

+8

Это один из самых жестоких рассказов о Марсе и марсианах. Почему?

Земляне на Марсе. Сбылась мечта: мечта о полёте, об обнаружении разума, о контакте с ним. Земляне ликуют, но ждут, что инопланетный разум (говорящий по-английски) разделит с ними их ликование. Не разделит? А почему? Потому что марсиане, достигшие невиданных высот в телепатии, приняли землян за сумасшедших... Как жестоко! И страшно — страшно обманываться, страшно видеть и слышать, как рушатся годами копящиеся предвкушения. Нет распростёртых объятий, нет ключей от города, нет славы. Как будто никто не пролетал шестьдесят миллионов миль («В это время года — пятьдесят»..), как будто за городом не стоит ракета инопланетян, как будто по меньшем мере четверо из сумасшедших — оптическая иллюзия.

Как итог — непривычный, жестокий для землян итог — пять трупов + ещё один, принадлежащий марсианину.

+7

Данный рассказ, исполненный в традиционной, но незабываемой диккенсовской манере, входит в повесть «Дом с призраками» и в одноимённую же антологию. Вот только в повести у этого рассказа есть логическое продолжение, а в антологии – нет, и если не знать этой особенности, то можно остаться в недоумении.

Дом с призраками у Диккенса будет именно домом с призраками: зловещие звуки, до смерти напуганные слуги, странные комнаты – всё будет. Будут также герои, которые, вопреки собственным страхам (и слугам), вознамерятся бросить вызов дому – остаться и всё разузнать, так как будут иметься подозрения, что всё это безобразие подстроено вполне себе живыми людьми. Понятно дело, раз уж это рассказ Диккенса, тонкая ирония и даже стёб будут соседствовать с упоминаниями о неудобствах, шокирующих случаях и всеобщей истерией. Когда в итоге храбрецы созовут не менее храбрых друзей для выяснения причин безобразий, читатель вправе будет ждать событий, по масштабу сравнимых с войной Белой и Алой роз: люди соберутся интересные, каждый получит подозрительную комнату и...

И всё, продолжение приключений каждого будет издано отдельно.

+9

Проникновение чуждого в устоявшиеся догматы – всегда любопытный сюжетный ход, и Брэдбери, использовавший его в одном из своих рассказов о Марсе, набросал и марсиан, и их культуру таким зыбкими штрихами, что по прочтении становится понятно – Марсу не устоять. Не устоять не только перед неизвестностью, но и перед её силой, напором. Когда певица на сцене поёт явно немарсианскую песню, когда дети рассказывают явно немарсианские стишки, очевидно одно – грядёт что-то новое. Для второй стороны контакты это, возможно, и положительно, и ново, и удивительно, а вот для марсиан – наоборот. Их мир не рушится, но… скажем, даёт трещину…

Красивый рассказ. С явной, хотя и не раскрывшейся до конца угрозой, но красивый – в манере изображения Марса и марсиан.

+7

Марс Рэя Брэдбери воздушен, почти невесом, его населяют златоглазые существа, технологически вроде и обогнавшие землян, но в некоторых аспектах равнозначные нам. Они так же подвластны чувствам необъяснимого очарования, они готовы ждать неизвестно чего, надеяться неизвестно на что, внимать снам как яви. Марсианка Илла как раз такова, а вот её муж – нет. По мере развития сюжета их противостояние усиливается, Марс всё более становится похож на Землю, хотя марсиане не верят, что на Земле есть жизнь. И что существуют люди с чёрными волосами, кстати. Философия Марса так похожа на философию Земли, что когда Брэдбери пытается взглянуть на землян как пришельцев, поведение марсиан ничем не отличается от нашего. Мы поступили бы точно таким же образом, и это немного разочаровывает, так как хочется видеть инопланетян другими.

Красивый, но грустный, даже жестокий в финале рассказ.

+8

Микрорассказ из пяти абзацев, смысла в которых больше, чем иной раз в рассказе обычного размере. Здесь вам и холодная половина, и жаркая половина, и надежда, и скрытое ожидание, и разительная, мгновенная перемена всего вокруг — природы, людей. Мечта превращается в реальность, зима становится летом. Поневоле подумаешь, что случилось невесть что, а на самом деле всего лишь послали ракету в космос. Ещё ничего не достигнув, люди уже готовы поверить в то, что цели достижимы, и это хорошо, это радует. Одно только существование надежды способно менять, а что уж говорить о настоящем запуске ракеты!..

Микрорассказ — и макромечта, макронадежда, макросчастье.

+8

У создательницы тёплого и по-домашнему уютного «Крэнфорда» Элизабет Гаскелл даже страшилки выходили уютными. Она пользовалась, насколько я понимаю, теми же приёмами, что и при создании романов: до мелочи прописывала второстепенности, злодеев наделяла в итоге человечностью, а главных героев – прелестью, мягкостью и добротой, то есть всеми добродетелями, которые должны привлекать читателя. Да, всё это больше свойственно было сентиментальной прозе (и не только у Гаскелл, также у Бронте, у Остен и проч.), но очень миленько вписалось и в мистический антураж. «Рассказ старой няньки» – это как раз одновременно сентиментальная и мистическая малая проза. Старые страшные тайны, старые слуги, старые хозяева – всё это замечательный остов для дома с привидениями, куда попадают героини, но. Напряжение растёт, да, героини сталкиваются с явными привидениями, да, но в итоге страшная тайна раскрывается, привидения исполняют финальный выход… и всё. Зачем? Почему? При замечательном исполнении суть рассказа сводится к причинам чисто психологическим, философским, и это несколько разочаровывает.

+7

Вслед за многими и многими исследователями, за любителями и искателями приключений, за неистребимыми капитанами и их кораблями последуем мы в бездонную пасть, чёрную глотку, прорезанную звёздами и кометами материю — космос. Вместе с разношерстной командой во главе с безумным незрячим капитаном кинемся мы на поиски Левиафана, кометы-беды, кометы-смерти. Познаем дружественность членов команды и прогресс навязчивой идеи капитана. Столкнёмся с мёртвыми мирами и живыми кораблями, с просящими помощи и молящими о встрече. Услышим волшебную музыку, порождённую чужими мирами, и ослепнем от сияния Левиафана...

Повесть данная трогает скорее не безумством, а страстью. В ней есть два фона: когда говорит разумный главный герой и когда вторит своей ослеплённой душе капитан. Чью позицию выбрать, кто прав? Месть космическому телу против естественного желания выжить, молодое сердце против обратившегося в пепел, сострадание и команда — чудовищно сложный выбор. Я покорена почти слышимым криком этой повести, я почти воочию вижу космическую мощь — грозу Господа Левиафана, и вижу слепые глаза, незрячие, но всё видящие глаза капитана. И грохот, и блеск, и извивающееся время, и тьму вокруг.

И одного выжившего.

+10

Итак, третий роман из цикла об Илье Иловайском. Кто читал первые две книги, знает этого казака. Кто не читал, может составить о нём мнение, прочтя данный роман как самостоятельный, хотя некоторое время придётся разбираться, кто есть кто из второстепенных героев.

Схема романа та же самая, что и в предыдущих: несколько историй объединены одной сквозной линией и представляют собой ответвления от неё. Старые знакомые враги из прошлых романов появляются и пакостят налево и направо, превращая жизнь Ильи, его возлюбленной и частично его дяди в ад. Ряды нечисти из Оборотного города пополняют агенты из будущего, желающие поймать Иловайского «для опытов» и вербующие его противников. Из раза в раз Илья вынужден идти за помощью в Оборотный город, и если бы эти походы не были соответствующим образом обставлены, то они вполне могли бы смотреться… ну, странно: вполне здоровый мужик ходит к бабе за помощью, как бэ. Однако антураж романа всё ещё на высоте, и такие несуразности укрываются за разнообразием свершений. То город пьян в хлам, то вампиры похищают генеральскую зазнобу, то Илья наведывается на болото к ведьме Фифи…. В общем, автор без устали заваливает читателя интригами и экшеном.

Любой, кто возьмётся читать цикл об Оборотном городе, обратит внимание на сильный акцент, поставленный на патриотизме героя. Илья Иловайский – не просто любящий родину казак, он человек, который не уйдёт с родной земли, даже если его оттуда гнать будут. И он отстоит её – хоть в борьбе с нечистью, хоть в сражении с агентами из будущего.

Вообще герои этого цикла достаточно ярки, кого ни возьми. Немного раздражает, что возлюбленная нашего казака, Катенька, то шлёт его к чёртовой матери, то на грудь бросается, как не определившаяся, хотя и так уже понятно, что влюблена она ничуть не меньше, чем Илья. Тем не менее, при всей её положительности, стерва она ещё та.

Этот роман насыщен событиями даже по сравнению со своими старшими братьями. Возможно, здесь действительно выстрелили уже все ружья, заряженных в первом и втором романах, но очень уж не хочется верить, что «Хватай Иловайского!» – финал. Нет и нет.

+10

Если вы когда-нибудь пытались поверить в том, что привидений можно подвести под научную базу, то данный рассказ вам в помощь. И не просто в помощь: он с лёгкостью заменит все произведённые ранее изыскания на эту тему, так как просто напичкан всем, что вас может заинтересовать — вас, желающих избавиться от страха перед призраками, объяснить необъяснимое, понять непонятое. Начинающаяся как стандартный рассказ о доме с привидениями, эта вещица постепенно опутывает читателя предположениями о пусть не совсем научном происхождении призраков, но по крайней мере отрицающем их мистику. Магии нет, гласит рассказ, есть лишь воля и сила её.

Признаться, так как я жаждала именно необъяснимого, рассказ не совпал с моим умонастроением. Он напомнил «Дом в порубежье» Ходжсона, за тем лишь исключением, что в данной вещице герой знал гораздо, гораздо больше. Силы, с которыми ему пришлось столкнуться и которые повергли в ужас всех его предшественников, каким-то невероятным образом оказались разгаданы им, хоть и не порабощены. В рассказе всё же, несмотря на всю призрачность, есть научные толкования, и именно из-за их обилия рассказ немного тормозит.

+7

Этот роман из цикла о мисс Марпл примечателен тем, что появляется этот божий одуванчик почти на самых последних страницах, и именно в отношении её манеры расследования назван роман: деревенская любительница преступлений одним пальцем раскроет убийцу. Не без помощи главных действующих лиц, конечно.

А главными лицами будут брат и сестра, приехавшие из Лондона в Лимсток: главный герой нуждается в деревенской тиши после боевого ранения, а любящая сестра сопровождает его в этом маленьком приключении. Насквозь горожане, они не сразу погружаются в жизнь Лимстока, дивятся его особенностям и жителям, которые так на них не похожи. И вот в этом-то омуте сначала начинают приходить анонимные письма, потом происходит самоубийство, а следом и настоящее убийство! Приехали отдохнуть, называется.

Что мне нравится в этом романе? Безусловно, главные герои. Они не бог весть какие умные, не выскочки, не сражают сарказмом, но они ведут себя по-городскому, в то же время стараясь принять жизнь деревни, они импонируют читателю хотя бы потому, что не идеальны. Сестрица героя ветрена, а герой невнимателен, тем не менее, оба заслуживают моё уважение проявлением благородства в случаях, когда другие просто находились в шоке.

Итак, тихий омут оказывается полон чертей, и снова, как в лучших романах Агаты Кристи, подозреваются все. В Лимстоке оказывается слишком много подозрительных лиц, и только мисс Марпл удаётся понять, кто из них на самом деле виновен. В то время как услужливая фантазия читателя разворачивает картины тайных взаимоотношений, всё оказывается проще простого.

Не лишённый ноток иронии, этот роман способен увлечь в дебри деревенской жизни не хуже, чем полёт на Марс.

+9

Меня часто по прочтении данного романа беспокоил тот факт, что название романа не совпадает с его сутью. И не потому, что в нём больше разговоров ведётся о некоем семействе, рядом с домом которого находят труп, но ещё и потому, что никакого поезда на 4:50 от Паддингтона нет. Подруга мисс Марпл ставится свидетельницей убийства, но поезд, в котором оно произошло, отходил от станции в 4:33. Указание на время в имени романа – это время убийства, так я решила, ибо более ничем объяснить столь странный выбор не только времени, но и названия не могу. Роман начинается с убийства в поезде, да, но он не об убийстве. Он о причинах, толкнувших человека или людей совершить бесчеловечный поступок. Читателю предстоит встретиться с семейством, в котором великовозрастная дочь ухаживает за стариком-отцом, в то время как трое её братьев дожидаются смерти старого скряги. Семейные связи здесь чёткие, все намерения обозначены, отношения давно установлены. В этом смысле это очень злой роман: дети ждут не дождутся смерти отца, чтобы по завещанию деда получить немалые деньги. На фоне такого расклада лишь чётче раскрываются характеры, становится ясно, что никто не пойдёт на попятную. В каком-то смысле этот роман – маленькое исследование, в результате которого читатель сможет ответить на вопрос: «Могут ли дети отравить родного отца? Может ли отец отравить родных детей? Может ли кто-то из них убить женщину, чья связь с семьёй устанавливается не сразу?»

По-моему, невозможно изначально отгадать убийцу, как невозможно и понять, каким образом всё оказывается так переплетено. Участие в романе самых разных лиц, в том числе никак не связанных с семейством, распыляет внимание и уводит от самого главного.

Впрочем, мисс Марпл и её подруга всё-таки ставят все точки над «i», однако от читателя не укрывается тот факт, что кое-что автором как будто… подтасовано, как это ни прискорбно.

Неплохой психологический детектив.

+7

Как показывает практика и конкретно данный сборник – муравьи умнее человека. Далось же нам изобретение машин времени! Понадобился же нам другой временной и пространственный континуум! Жили бы себе без экспериментов, оставили бы харизму её обладателям, а заслуги демонов – им самим.

Собственно, сборник состоит из шести рассказов, но только у четырёх из них общая тема, а именно – прыжки во времени и пространстве, изобретения, которые их позволят осуществить. Оставшиеся два – социологический намёк и ироническая мистика. Не сказать, что сборник оставляет неизгладимый след в памяти, но читать его занятно. Интересно наблюдать, как человек сам страдает от собственных изобретений и наживает ум на собственных ошибках, а также приятно видеть, как временами горе-изобретатели и их жертвы выбираются из неприятностей. В целом готова порекомендовать для ознакомления, но не берусь ручаться, что он знаковый для данного автора.

+8

Финальный рассказ фантастического сборника «Ступай к муравью» Джона Уиндэма попахивает серой. В нём неожиданно нет привычного путешествия во времени, зато есть попаданец, который может путешествовать по какому угодно времени и которого главный герой вызывает с помощью... весьма необычным способом. И нате вам – вместо гуманитарной фантастики, к коей я уже хотела было отнести весь сборник, его закрывает чуть ли не мистика. Основная тема – договор с нечистой силой, а попаданец, здесь – кто-то вроде чёрта, по меньшей мере – приспешник дьявола. Сначала кажется, что название рассказа оправдается в отношении героя, который заключит-таки договор с этим попаданцем, однако всё оборачивается крайне иронично.

Лёгкая, ни к чему не обязывающая вещь. Для сборника нехарактерная, но вызывающая ассоциации с циклом «Азазел» А. Азимова.

+10