Признаюсь, я рада, что не прочла этот странный и удивительный роман раньше. Боюсь, он не принадлежит к той литературе, которая может быть понятна и пятнадцатилетнему отроку, и шестидесятилетней старушке. Это тот род классической литературы, которую не стоит преподавать в школе, и которая едва ли подлежит выцеживанию из неё моральных принципов для подрастающего поколения. Здесь нет морали как таковой, и если бы вы вдруг решили найти её, вы бы с удивлением увидели, что та, которая обнаруживает себя, живёт лишь в условиях, которые созданы автором этого необычайного произведения. Иными словами, возьмите вы любое из качеств любого героя этого романа, хорошее или плохое, и вы поймёте, что породить его могут только события, какими наполнен «Грозовой перевал». Вряд ли те же принципы поведения вы встретите у героев других авторов.

Я соглашаюсь всей душой с выражением У.С. Моэма об этом романе: «Это очень хороший роман. Он уродлив». Это пиршество эмоций, буйство тёмных красок, карнавал страстей. В то же время, здесь нет совершенно ничего непристойного, однако от прозы той же Джейн Остен «Грозовой перевал» отличается очень сильно. Построенный на судьбе двух поколений людей, он местами кажется беззаботным, как сама юность героев, как юность их детей (некоторых детей, так как у большинства юность безжалостно украдена); есть места, которые невозможно читать без гнева. Думаешь – как такое можно было написать?! И вместе с тем – как без такого можно было жить?! Без этой пропасти переживаний, странной, тёмной, отчаянной… Каждый герой обладает невероятной харизмой, и когда они сталкиваются, происходит этакий микровзрыв. Этими взрывами роман просто наводнён, ибо серых героев здесь нет.

Нет смысла пересказывать сюжет, ибо он очень долог и извилист, и весь покрыт шрамами, и смехом, и любовью. Я вряд ли стану рекомендовать этот роман всем без разбора, так как чтобы полюбить такое произведение, нужно любить самое понятие литературы, без разделения её на жанры, либо любить особую литературу, беспринципную, но классическую. Этот роман может показаться злым и пустым тому, кто превыше всего чтит в литературе морализаторство, ибо, как сказано выше, здесь нет морали. И нет религиозности. Есть лишь любовь. Горячая, убивающая любовь.

Совершенно потрясающее произведение, оставляющее в душе след не по причине ценности, а по причине странности.

+10

Классика старой доброй космической фантастики – вот она. Во всей своей недлинной красе, повествующей о корабле вольных торговцев, ищущих удачу далеко от колыбели человечества, это классика уводит современного читателя к тем временам, когда мечты о космосе казались реальными. Когда и писатели, и читатели бредили другими планетами Солнечной системы, другими планетами других звёздных систем, и мечты эти порой открывали миры опасные, но привлекательные – потому что далёкие. Романтика и в чём-то авантюризм питали мозг запертого на своей планете человека и гнали его фантазию туда, где звёздные корабли бороздили просторы вселенной…

«Саргассы космоса» – блестящая для своего времени калька с мира будущего, в котором закон работает на тех, кто его почитает, а преступники всегда получают по заслугам. История экипажа корабля «Королева солнца» подкупает одновременно и простотой, и хитростью: много ли вы встречали экипажей, которые покупали кота в мешке? Начатая просто – главный герой поступает помощником суперкарго на корабль вольных торговцев, – она постепенно электризуется, проза жизни переходит в приключение, раскручивается клубок преступления (хотя это и не детектив), и история завершается блестящей победой сил добра (хоть это и не «Звёздные войны»).

Вообще роман на редкость некровожаден и, без сомнения, призывает к миру: то-то главного героя в школе обучали воздерживаться от ненужного кровопролития. Остальные действующие лица (а их много) также не стремятся пасть героями в бою с врагом, однако финал показывает, что и они своего не упустят. Любые старания должны быть вознаграждены, и экипаж «Королевы солнца» не останется в накладе. Читатель, в общем-то, тоже: ведь как только героям начинает грозить опасность, читательское сердце замирает. История рассказана так мастерски, что хотя с половины уже становится понятно, кто в чём виноват, до конца не ясно, чем она закончится.

Я перечитывала этот роман спустя десять лет. Пришла к выводу, что для меня его романтика не устарела, и я по-прежнему считаю «Саргассы космоса» одним из лучших фантастических романов о космосе.

+10

Одна из лучших книг моего детства наряду с «Путешествиями Гулливера» Свифта. В то время мое восприятие несчастий Робинзона было ярче, я следила за его невзгодами и маленькими радостями с огромным интересом. Очень любопытны мне были козы, которых он разводил на острове, ставшем его пристанищем на много лет. Мне кажется, что тогда я принимала эту историю за сказку. Что было бы сейчас, перечитай я этот роман — понятия не имею.

Наш герой попадает на необитаемый остров (необитаемый в данном случае означает «безлюдный», «населенный козами» и «поросший деревьями»), где проводит все время, которое мы следим за ним, плывя на волне писательской фантазии. Автор предлагает нашему вниманию выносливость и крепость духа обычного человека, потерпевшего кораблекрушение и оставшегося в одиночестве. У меня же дурацкая привычка есть — ставить себя на место героя и попытаться понять, что сделала бы я. Переношу себя в этот роман, и оказывается, что лично я бы чокнулась. Не дожидаясь Пятницы.

+10. Читать всем детям и взрослым (при необходимости устраивать себе профилактику а-ля Робинзон Крузо, чтобы перестать ныть над судьбой)

Иной раз, прочитав замечательную книгу, думаешь: «Ну как же так, где же я раньше был, почему эта книга не встретилась мне прежде?! Ведь это шедевр, шедевр!..» И нет-нет да закрадётся мысль, что всё как раз таки случилось своевременно: всё шло своим чередом, впитывалось соразмерно получаемым знаниям, раскладывалось по полочкам согласно нравственному развитию, и пришло, наконец, то время, когда этот шедевр мог впитаться ТАК, как должен был, улёгся ТУДА, куда следовало, и ты сам не пожалел, что не знал эту книгу ранее, а обрадовался, что наконец-то нашёл её.

Все знают – и поклонники Рэя Брэдбери, и непоклонники, и даже просто проходящие мимо читатели, – что «Вино из одуванчиков» написано на основе биографических воспоминаний автора. И хотя сам городок Гринтаун, в котором происходят действия, выдуман, главный герой в определённом смысле является аллюзией на самого Брэдбери (недаром второе имя писателя и имя главного героя романа совпадают). Это всё делает роман таким… понятным. И близким.

Говорят, «Вино…» – это лето, запечатанное в переплёт. Говорят, это воспоминания о детстве, что сладким сном спят в глубине каждого из нас. Говорят, что в его строках заключена причина, по которой люди любят июнь, июль и август, а также летние веранды, качели и лимонад. Что ж, я подписываюсь под каждым словом. И вот что скажу ещё: если раньше я думала, что эта книга о детях, то теперь, прочитавши, я думаю, что она о взрослых, которые когда-то были детьми.

В центре повествования – братья Дуглас и Том Сполдинги, юные и впечатлительные ребята, впитывающие события каждого летнего дня, как губки. С ними читатель познает не только свет тёплых дней, но и тьму холодных. Да, вот почему этот роман нельзя просто взять и назвать детским: в нём умирают. Несколько раз умирают. Но смерть преподносится не как трагедия (хотя и трагедия тоже), а как наполняющее один из дней лета событие, странное и неуютное. И да, ребята будут не только веселиться. Они станут грустить, злиться, бояться, даже воровать! Боитесь, что вас ждёт унылая социалка? Это же Брэдбери, здесь всё мягче перины (даже мораль)!

Лето, да, это лето. От самого первого дня, когда по мановению руки главного героя городок встаёт ото сна, и до самого последнего, когда с веранды убирают подвесные качели, – каждая строка, каждая глава дышит летом: жаром горячих дней, прохладой дождливых ночей, путешествиями во времени и памяти, стремительным бегом в новых теннисных туфлях, опасными тенями оврага, обретениями покоя, бабушкиными обедами, последним заездом последнего трамвая….

Это самое лучшее лето. С печалями, весельем, улыбками и слезами, приключениями и болезнями, такое длинное и такое стремительное, самое запоминающееся.

Безоговорочная рекомендация.

Книга на все времена.

P.S. Действительно, есть в романе что-то общее с «Годом призраков» Джеффри Форда. Настроение поиска и утраты, пожалуй.

+10

Дождь-то будет, да только никто из людей не попадёт под него...

Вероятно, нет нужды из раза в раз повторять, что почти каждая история Рэя Брэдбери — маленький шедевр, имеющий в себе гораздо больше измерений, чем есть их снаружи. Вот Дом — он поёт утреннюю песенку хозяевам. Вот плита — она готовит хозяевам завтрак. Вот напоминания о том, что нужно заплатить за воду, тепло. Вот крошечные роботы-уборщики — они метут, стирают пыль, подхватывают шерстинки с пола... Всё благостно и мило.

Но вот исхудавший пёс — он ищет хозяев и пробирается в Дом. И отсюда стартует всё то, что многократно отзывается в сердцах читателей и призывает их считать рассказ лучшим в «Марсианских хрониках». Здесь всё опасное не имеет клыков — ему вырвали их в атомной войне, стёршей с Земли человечество, но оно, это опасное, всё равно страшно.

Удивительный рассказ. Не марсианский, хотя можно подумать, что Дом находится на Марсе.

+10

Удивительно и обидно, что такая книга долгое время проходила мимо меня. Или я мимо неё, тут уж как посмотреть. А ведь всё, что можно было пожелать увидеть в романе, написанном в жанре фэнтези, в этой книге нашлось: герои, которые не до такой степени герои, что их никто не может победить, но в разумных пределах сильные, то есть самое то, чтобы зваться героями, но ими как бы и не быть; мир, выписанный на основе Руси и её сказок, с вплетением в и без того цветистую историю сказаний других народов мира, в том числе Европы и Америки; преследуемая героями благая цель и путь, который они вознамерились пройти до конца: цель, которая, будучи достигнутой, спасёт мир, и путь, усеянный многообразием опасностей и врагов; умножено всё это многажды, перемешано так, что не понятно, где ноги, где хвост, и сдобрено самобытным юмором с привкусом сатиры, от которого хочется широко, до хруста в челюстях, улыбаться.

Герои, едва только появляются в романе (а появляются они не все хором), сразу становятся симпатичными читателю, проявляют себя харизматичными, узнаваемыми персонажами, каждому из которых присущи особые нормы поведения, и это, пожалуй, самый большой плюс романа, ибо такую разношерстную команду надо ещё поискать.

Богатырь Жихарь, дарованный читателю, видимо, в ответ на бесчисленное сонмище безродных, но благородных эльфов-гномов-волшебников, является собирательным образом настоящего русского косая-сажень-в-плечах человека. Он и мыслит, как русский человек, и поступает соответственно. Такой герой восхваляет забытую другими авторами Русь и напоминает о необъятности её земель и помыслов. Жихарь падок на женщин, охоч до пития и мордобития, но отходчив и, по сути, добр. Он местами глуп, однако умеет ценить настоящих друзей, да и сам является хорошим другом.

Безымянный Принц, который встречается на пути уже отягощённого заданием найти-и-спасти Жихаря, — собирательный образ, сложенный из Попутчиков (однако краснобайством, как ни крути, тут и не пахнет) и Рыцарей (но сила его явно уступает силе самого Жихаря). Благородный молодой человек, этакий будущий король Артур (он даже назван будет Яр-Туром), мыслящий согласно законам рыцарства и чести, временами под влиянием Жихаря проявляющий себя кровожадным и мстительным существом.

Петух Будимир. Тут без комментариев, ради одного только этого персонажа роман стОит прочесть.

Что значимо в романе: несмотря на разность воспитания и почти противоположные жизненные цели, герои становятся добрыми друзьями, которые заботятся друг о друге с почти нежностью. Они становятся действительно командой, члены которой уже вряд ли смогут существовать поодиночке. Как источник настоящих дружеских чувств троица является поистине Эталоном.

Спутниками их на какое-то время становятся странствующий Соломон (тот самый!) и Китоврас (кентаврос по происхождению). Эти колоритные персонажи ещё более оттеняют в наших героях их истинные, заложенные природой и прародителями, качества.

Многочисленные враги расцвечивают повествование во все краски радуги. Всех цветов и мастей, возглавляемые конокрадом Марой и увенчанные главзлодеем Мироедом, победить которого и предстоит нашим героям, они представляют собой все напасти, какие только в силах вынести не вооружённый Волшебным мечом или Волшебной силой отряд героев. Есть, правда, Золотая ложка, из-за которой Жихарь и попадает в немилость, а далее – и во всю эту историю, но у неё назначение совсем иного свойства.

Следует отметить бравый язык романа, выдержанный в старорусском стиле. Слова сплетаются здесь в причудливую и удивительно красивую ткань повествования, их движение завораживает, расслабляет и восхищает, и погружённый в нирвану приключений Жихаря и Ко читатель вряд ли заметит, как роман приближается к концу. Но, заметив, он огорчится, потому что роман этот — чудесная добрая (несмотря на явную сатиру) сказка, из которой не хочется уходить.

Безограничительная настойчивая рекомендация к прочтению.

+10

Я не сумею и не рискну даже попытаться охватить всё то прекрасное, что содержится в данном произведении, всё то величественное и морально-правильное, о чём говорится в этой книге, и так похожее на нелюбимую всеми классику и, в то же время, превосходящее по идейности все современные романы вместе взятые… Читатель, дерзнувший взять в руки увесистый томик Чарльза Диккенса, приготовься быть раздавленным массой событий, мест, имён, которые появятся с первой же страницы этого бессмертного романа, готовься к волшебной игре мягкого юмора и жёсткой сатиры, возьми себе на заметку ключевые имена и полюби их прежде, чем они оправдают себя (а они оправдают, верь мне!). И читай, читай, дорогой читатель, читай неспешно, по главе или паре глав день, чтобы успеть почувствовать романтику этого произведения, его лёгкий аромат настоящего английского шедевра, головокружительное благородство его героев и блестяще выверенный слог автора.

Безусловно, ты полюбишь этого упитанного джентльмена в очках – мистера Пиквика, вокруг которого неспешно (а иной раз и стремительно) будут развиваться события. Его манеры, и характер, и душевный настрой безусловно расположат тебя к нему, скромному и великому одновременно, и ты поймёшь, за что его так любили друзья и верный слуга. Вероятно, тебе будут симпатичны и сами друзья мистера Пиквика, которых, может, наберётся иной раз и слишком много, чтобы враз разобраться, кто есть кто, но это ведь говорит о том, что наш мистер Пиквик – любимый всеми человек, не так ли? Безусловно, тебя должны заинтриговать путешествия компании пиквикистов и их знакомства с новыми людьми, а также некоторые подробности сердечного характера, аккуратно помещённые автором в нужных местах произведения. По ним ты сможешь сделать вывод, что мистер Пиквик и его компания – не просто бездельники, а познающие мир люди, подчас делающие неверные выводы, но настроенные миролюбиво и весьма отходчивые, что также выставляет их в выигрышном свете. Отдельное внимание ты, я думаю, уделишь (как сделал это автор) верному слуге мистера Пиквика, Сэму, и в одном его существовании найдёшь утешение, ибо не сыскать более мудрого, сердечного и ироничного помощника, чем Сэмюэл Уэллер, о котором много идёт речи в романе.

Прочтя данную вещь, ты, читатель, не сможешь не восхититься мастерством автора – будь ты противником мистера Пиквика и его образа жизни или сторонником. Чарльз Диккенс сотворил своими стараниями немало великих вещей, и эта стоит в первых рядах.

Читать всем разумным людям. Медленно. С наслаждением.

+10

Когда речь заходит о заслугах Астрид Линдгрен перед мировой литературой в целом и детской – в частности, все вспоминают потрясающие книги о Карлсоне, Пеппи Длинныйчулок, Рони, Мио, Расмусе. Изредка мелькают имена детей из Бюллербю, но реже всего – имена героев повести «Мы – на острове Сальткрока», и я считаю несправедливым, что такая книга обойдена читательским вниманием. Почему её мало знают, мне не известно, но я рада, что когда-то в детстве прочла её, а сейчас нашла и перечитала. Потому что это не только детская литература самого правильного исполнения. Это история о том, как быть счастливым, имея малое или не имея его вообще, как быть благодарным и добрым, как быть непосредственным, если от тебя того требует возраст, и как быть серьёзным, даже ты ещё до серьёзности не дорос.

В этой повести отец, в одиночку воспитывающий четырёх детей, снимает на лето дом на острове Сальткрока, и читатель вместе с ними переезжает туда, в край северного моря и шхер, в обитель морских птиц и причалов (я говорю «переезжает», потому что процесс привыкания семейства к дому и острову проходит красочно и не безболезненно). Забавно и трогательно описаны отношения детей к отцу, писателю, не умеющему и гвоздь забить, но, глядя на них, понимаешь, что именно так всё и должно быть: именно так дети и должны поддерживать родителей, а родители – детей (не только наставлять, но и разрешать, а местами даже отпускать). Большая ценность повести состоит в том, что каждый из детей рассмотрен в отдельности: читатель узнаёт, что движет старшей дочерью Малин, что – её братьями Юханом и Никласом, а о чём думает и мечтает самый младший человечек семейства – малыш Пелле. Конечно, из-за того, что большинство ребят повести младше тринадцати лет, читателю предстоит познать, чем живут дети, однако в детские игры гармонично вплетены переживания взрослых. Не ждите, что я припишу взрослым приключения – их здесь нет. Ведь правда, приключения случаются только с детьми, и тем и хороша книга, что она в который раз напоминает о ценности детства. А взрослые в этой повести не только поддерживают детей. Некоторые ведут себя совершенно неподобающе, и автор воздаёт им по заслугам стараниями детей.

Потрясающая, волшебная повесть, большинство моментов которой трогает до слёз. Если вы ещё не прочли её себе или своим детям, не теряйте времени.

+10

Велосипед я своим отзывом не изобрету, но глядишь и привлеку к данному роману внимание подрастающей молодёжи, которая давно питается осовремененной классикой, вместо того чтобы питаться классикой напрямую. Я понимаю в целом, почему классика менее съедобна: она местами отдаёт пустозвонством, зияет дырами отступлений, и в ней непременно льют слёзы. Не хотелось бы, конечно, излишне ранить самолюбие современного читателя, но в нынешней литературе, по-моему, это всё тоже есть. Правда, до классики ей далеко. Видимо, потому, что в классике есть кое-что ещё.

К «Дракуле» потому относятся все по разному, что в этом знаменитом романе есть и пустозвонство, и отступления, и слёзы, и то самое «кое-что ещё». Цель и враг, объединяющая героев. Благородство и самопожертвование. Храбрость и способность идти до конца, хотя концом может быть смерть. А ещё в этом романе все события изложены в виде дневников, и если вы готовы смотреть на одни и те же события глазами разных героев, то милости просим.

Я не смотрела ни одну из экранизаций, и оценить их плюсы и минусы по сравнению с книгой не способна. Но книги мне оказалось достаточно, чтобы увидеть собственными глазами едущего в Трансильванию Джонатана Харкера, почувствовать, а позднее осознать правильность своих догадок о том, что он попал в ловушку, услышать, как смеются страшные женщины в далёком трансильванском замке. А потом, хотя местами повествование не спешило, я с неснижаемым интересом следила за параллельной линией дружбы двух девушек, каждая из которых вот-вот собиралась замуж. И волновалась, когда что-то начало происходить с одной из них, и боялась подозрений, и с широко открытыми глазами видела, как она обратилась…. И все последующие за этим страницы поглощались мной для того лишь, чтобы узнать, до какой поры будет простираться власть чудовища над людьми и получит ли оно по заслугам. Не менее трепетно я следила за тем, кто из героев останется в живых, потому что по ходу повествования, и именно благодаря дневникам, я поняла, что каждый из них достоин моего восхищения.

Нудно, говоришь ты, современный читатель? Вяло? Слишком много пустых переживаний? А как же иначе ты сможешь сопереживать героям, если не познаешь их до конца? Как иначе ты проследишь их благородство и высоту целей, если не залезешь им в душу и не напьёшься их слёз?

Благородная, величественная классика о вампирах.

+10

Иииииииииизумительно! Невероятно захватывающе! Просто отвал башки!..

Так, тихо. Что у нас тут? У нас тут роман Карины Дёминой (она же Екатерина Лесина, она же Екатерина Насута, Антон Лик и Анна Терн), написанный в жанре приключенческо-романтической фэнтези, которая так близка дамам и которая почему-то как жанр не воспринимается и подвергается гонению господами. Так вот, по прочтении оного я могу сказать, что зря, зря вы, господа, не прочли, а сразу причислили произведение к нечитаемому источнику слёз и соплей. Очень зря.

Потому что этот роман написан не просто хорошо, а сверххорошо, и душа, вложенная автором в мир, героев, их связь и интригу, чувствуется с первых же глав. Не глав – строк. Грамотная стилистика повергает читателя на колени: наконец-то, наконец-то глаза и ум перестают страдать от ранее узренных / прочтённых у других авторов словесных образин и калек! Да, роман начинается как банальная попаданщина, да, героиня – простая девушка, да, её логику поначалу невозможно принять (ну разве что в угоду авторской фантазии: должно быть так и так, а для этого надо, чтобы героиня сказала «да», даром что в реальной жизни она скорее послала бы дяденьку на три буквы). Но смотрим дальше и что же видим?

А дальше у нас новый мир, вроде бы стандартный, но выпуклый, многомерный. Дальше у нас многогранные герои: не картон и бумага, а жизнь и прошлое (у каждого, даже самого мелкого героя здесь есть прошлое). Дальше у нас героиня познаёт мир вместе с читателем (или наоборот), и ситуация, в которую она добровольно попала – вышла замуж за богатого и знаменитого, держит в напряжении, потому что неясно ещё, хорошо это или плохо. В какой-то момент что-то разъясняется, но не сразу, не сразу, и читатель может вдоволь насладиться злоключениями героини (никаких маг.способностей, боевых навыков, супер-ума). И потом – эта особенная трава, которая живёт внутри не каждого, но избранного… И потом – люди, которые были рабами, но стали выше всех… И симпатии, и скрытая ненависть, политика, старые законы… И красивый, немного грустный мир, наполненный красивыми, но грустными историями – мир, в котором есть рабство, в котором двенадцатилетних девочек выдают замуж, а собственные друзья порют тебя на глазах у всех. Нет, это не мир такой, это люди такие; они не уникальны для созданного автором мира, они вообще универсальны – в том числе для мира нашего, и автор таким образом пытается донести до читателя очень серьёзные мысли о важности дружбы, о горечи утрат, о непосильной ноше изгоев, о вреде множества рамок, самими нами созданных. Женская фэнтези, говорите? Нет, господа, эта книга посерьёзнее многих трактатов будет, даром что издана в умаляющий её уникальность серии.

Я не стану подробно останавливаться на сюжете, так как он извилист, полон параллельных линий и интриг, однако отмечу, что давно уже я не проглатывала книгу за три вечера, не желая ложиться спать, пока не закончится ещё одна глава… и ещё, и вот эта ещё…

Что притягивает меня в этом романе? Бесконечная меткая ирония автора чрез уста героини. Безусловно, речь не идёт о юморе (он даже на обложке не заявлен), но ирония – это та ещё сила, она местами так прекрасна, что никакого юмора не надо. Время от времени понимаешь, что это всё же история про любовь, и писана она дамой, но, чёрт побери, я всё прощаю, когда меня с головой окунают в приключения, когда я словно становлюсь на одну плаху с героиней, а с другой стороны неведомый враг пытается мне эту голову отрубить! Местами я по воле автора залажу в головы других главных героев, и это способствует наибольшему проникновению в созданный мир и судьбы персонажей.

Финал открытый: враг не опознан, героиня народом не признана, масштабы бедствия не обозначены. У книги будет и просто обязано быть продолжение.

+10

«Убик» – произведение из тех, в которых авторы предполагали ну очень стремительное развитие науки и технологии, и предположение это видно из времени, в котором происходят события этих произведений. Конкретно «Убик» – роман-стахановец, ведь написан он был в 1969 году, а повествует о годе 1992-ом. Дика можно было бы обвинить в оптимизме, если бы на нём оставалось место для новых медалей и орденов.

Подозрительный читатель сразу заметит, что интригующее название «убик» появляется только в эпиграфах к главам, в то время как сюжет романа строится вокруг членов некой корпорации, занимающейся нейтрализацией чужого пси-влияния. Налицо у нас любимая всеми фантастика в лучшем своём исполнении: не настолько заумная, чтобы быть понятной только избранным, но и не настолько гуманитарная, чтобы заставить взыскательного читателя морщить нос. Сразу несколько интересных фишек тешат наше воображение: моратории, позволяющие хранить тела умерших и общаться с ними ещё какое-то время после смерти; сверхспособности, позволяющие видеть будущее или читать мысли, а также противостоящие им антиспособности; две корпорации, старающиеся друг друга нейтрализовать при помощи этих способностей (впрочем, в романе освещена только одна из них); а также некий предмет или вещество «убик», которое, как я уже сказала, появляется сперва только в эпиграфах и в развитии сюжета не участвует. Есть также до конца не реализованная, на мой взгляд, способность людей в посмертии создавать миры, и хотя эта фишка появляется в самом конце, её силу воздействия на мозг впечатлительного читателя нельзя отметать. Автор намешал в «Убике» столько фантастического, что хочется пожелать современным фантастам курить ту же траву (если она вообще была), что и Дик. В общем, диковской фантазии – отдельный поклон.

Главные персонажи, глава одной из корпораций и его друг и коллега, на «ты» общающийся с техникой по измерению пси-возможностей, изначально не вызывают никаких эмоций, так как первый описан как довольно жёсткий человек, а другой – как человек-тряпка. Однако с развитием истории персонажи трансформируются; когда происходит катастрофа, и привычные события перестают принадлежать настоящему времени, характеры этих двоих обретают чёткие рамки. Кажется, что первый закаляется ещё больше, а второй перестаёт быть тряпкой. В целом – нормальные такие персонажи, без какой-либо дикой харизмы, но во второй половине романа начинающие вызывать откровенное сопереживание.

Ещё одна находка романа – способность одной из второстепенных героинь «перемещать» время (кавычки потому, что сам принцип воздействия героини на окружающий мир так до конца и не изучен – возможно, задумка автора, возможно – его же недоработка). Благодаря этой способности и подозрениям героев все события после катастрофы рассматриваются с точки зрения виновности героини в намеренном отбрасывании их назад во времени. Когда события развиваются по принципу «я не знаю точно, но подозреваю, что виновен вот тот-то», финал может быть каким угодно, верно?

И тут, наконец, наступает время «убика». Того самого то ли вещества то ли предмета. Он появляется в сюжете как данность, как часть того мира, что создал Дик в 1992-ом, и внезапно вопрос становится ребром – не кто виновен, а кто реален. И кто же?

Эта ловушка застаёт героя врасплох, последние несколько глав читаются в состоянии аффекта. Дик задаёт вопрос, который не так-то просто проверить на верность ответа, и вот уже «убик» может определять, чему быть в реальности, а чему нет. Или «убик» – такая же посмертная фантазия, как оставшаяся героям жизнь? Как убедиться в реальности того или иного настоящего?

А финал! Многие читатели сетуют, что не разгадали его, но ведь это даже не загадка. Единственная загадка романа – состав «убика», который вечно меняется, а вот финал как раз подчёркивает фабулу: нет никаких вероятностей, что мы с вами и все события, с нами происходящие, реальны по отношению к чему-то другому.

«Убик» происходит от слова ubiquity, повсеместность, вездесущность. Аналогия ли это с высшими силами? Скорее с распространением явления недоказанности реальности.

Двери, открывающиеся за деньги – прекрасный повод посмеяться в этом немного жутковатом к концу романе.

Шикарный роман-головоломка, не отвечающий на вопрос, а только задающий его.

+10

Надо же, повесть называется «Тело». Или «Труп» (в другом переводе). А речь не о трупах. Точнее, не о мёртвых, понимаете? О телах, но не о тех, которые уже никогда и нигде…

Из отзыва в отзыв я продолжаю возносить хвалу Стивену Кингу как величайшему психологу от литературы, и здесь не премину сделать то же самое. Он одновременно обманывает и говорит правду, предлагая читателю такое название – «Труп», – и даже тот, кто давно знаком с творчеством Мастера, не поймёт сразу, в прямом или переносном смысле следует это название читать. Ведь мы проходили «Кладбище домашних животных», «Безнадёгу» и рассказы вроде «Газонокосильщика», а потом, не отрываясь, «Зелёную милю», «Девочку, которая любила Тома Гордона» и «Конец всей этой мерзости». И мы понимаем, что иной раз за страшным названием кроется действительно страшная история, а иной – остропсихологическая, при этом бывает, что и то и другое сразу, и как тут не беспокоиться, что «Труп» окажется жутким?

В центре событий – четверо двенадцатилетних подростков, узнавших, что где-то на железной дороге погиб человек, и решивших погибшего найти. Вторым планом идут парни постарше, и им тоже нужен труп (в переносном смысле). А между этими двумя компаниями – пропасть глубиною в непонимание, длиною в ненависть и шириной в братское родство, а за каждым из героев – равнодушная, нетерпимая, сошедшая с ума и бешеная семья. Никто в этой повести не будет нормальным на 100% – ни дети, ни взрослые, ни даже собаки, зато каждый в каком-то смысле будет трупом. Ну, или телом.

Несмотря на то, что чудовищ не от мира сего в повести нет, в ней есть существа пострашнее – люди. Люди, которым всё равно. Люди, которые не хотят понимать. Которые не хотят слышать и не задумываются о том, чем станут их собственные дети после такой «культивации». Смогут ли герои спастись – не от чудовищ, а от страха, которым так щедро делится их же родня? Смогут ли они сохранить самое ценное, что у них есть – дружбу?

Эту повесть стоит прочитать хотя бы ради того, чтобы никогда не стать трупом. Не в прямом смысле.

+10

Замечательная вещь эта повесть. Она вроде бы и о привидениях, но в то же время и о прощении, вроде бы иронична, но одновременно и грустна. В ней задействованы и англичане, и американцы, которые всегда придерживались разных взглядов на жизнь. Бойкость республиканцев, купивших Кентервильский замок с привидением, способна развеселить даже читателя, настроенного на мрачную историю с привидениями, а мрачная история с привидениями, которая здесь, конечно же, имеется, в силах сделать серьёзным любого весельчака. Трагедия Кентарвильского привидения на определённом этапе перестаёт быть трагедией, превращая его из преступника в страдальца, и образ девочки Вирджинии, которая помогла ему, представляется идеалистическим. Приключения привидения вызывают улыбку.

Эта повесть хорошо пойдёт даже у юных созданий, но так как в ней содержатся достаточно серьёзные мысли, не удивительно, что она же идёт на ура у взрослых людей.

+10

Первое знакомство с автором, надеюсь, зачтётся мне, если в моём отзыве будут только розовые очки и сопли с сахаром.

Очень понравилось. То, что сложно определить как только фэнтези или только фантастику, на всём своём недлинном протяжении радовало лёгкостью подачи и россыпью невесомого, ненавязчивого сарказма, а местами – качественного юмора. «31 июня» не даёт, конечно, такого послевкусия, как чётко фантастика или строго фэнтези, потому что здесь всё смешано, и границы не выделены, но именно благодаря лёгкости стиля читается в один присест. Хроноопера, соединившая эпоху короля Артура и 20 век (всё-таки не 21-ый, нет), вызывает ассоциации сразу с несколькими известными произведениями других авторов, как-то: с «Добрыми феечками Нью-Йорка» Мартина Скотта, с «Пеной дней» Бориса Виана и «Алисой» Льюиса Кэрролла. Соединение странного, беспечного, современного, средневекового, сатирического и иронического – в этом их сходство, и если бы указанные романы не были написаны в самые разные года, я бы подумала, что все четыре автора сошлись как-то на досуге, поболтали о том, о сём и решили написать что-нибудь этакое – обязательно сатирическое, можно даже социальное, или вообще абсурдное.

Что касается главной идеи – встречи во времени двух абсолютно разных людей, то её, судя по всему, вряд ли стоит воспринимать как что-то возвышенное. Эта идея, как мне кажется, всего лишь высмеивает подобные «осерьёзненные» идеи других авторов, которые подобным образом соединяют героев, и те – вот смех! – влюбляются друг в друга. Ведь понятно же, что ни принцесса, ни художник, о которых идёт речь в романе, не могли хоть сколько-нибудь узнать друг друга, чтобы полюбить. Это идеализированная любовь, которая может соединять людей, только-только взглянувших друг на друга, любовь, которая слишком высока для нашего мира. Поэтому её не существует. Как и 31-го июня.

Второстепенные же герои до того хороши, диалоги их до того сногсшибательны, что основная идея – встреча и любовь героев – смотрится какой-то серенькой. Совершенно чумовым образом смешались в этом коротеньком романе волшебники и рекламодатели, секретарши и короли, придворные дамы и барменши, драконы и шкипер (одна штука). Здесь нашлось место не только смешению жанров, но и сарказму, иронии, даже пародиям. Но всё-таки это наилегчайшая вещь — чудесным образом наилегчайшая, которая вызывает умиление. Это даже не роман, а сказка — из тех сказок, которыми нас потчевали в детстве и которые мы так любили. И которые, конечно же, допускали соединения влюблённых, сражения с драконами и победу над злобным колдуном.

Нравится вам такой салат? Приятного аппетита!

+10

Эта вещь — не просто рассказ, это словно целебная микстура, попадающая на язык читателя! Это что-то волшебное по сути своей, в изображении своем, в целях своих... Читать — одно удовольствие, даже жаль, что таким великолепным языком написана столь малая вещь.

В этом рассказе читателю представляется возможность определить, что есть любовь. Он может принять версию электронной игрушки — Бабушки, ставшей заботливым членом семьи, или не принять, как поступила Агата, девочка из этой семьи. А потом пересмотреть свои взгляды. Или согласиться сразу и безоглядно, как это сделали мальчики Том и Тимоти, и окунуться в заботу и любовь с головой.

В этом рассказе машина представлена не Терминатором, желающим захватить мир, а любящим созданием с мыслями и чувствами. Автор предлагает нам принять его точку зрения, как это сделали Тимоти с Томом, либо засомневаться, как это сделал отец детей. В любом случае, автор ничего нам не навязывает, он предлагает подумать. Время есть.

Один из самых чудных рассказов сборника.

+10

Именно на примере подобных книг утверждаешься в справедливости выражения, что классика — бессмертна. Уилки Коллинз открывает дверь в 19-ый век, где наряду с прекрасными Женщинами, замечательными Мужчинами и Любовью царят Ложь, Расчёт и Предательство. Изложенный необычным образом — в виде последовательных частей, рассказанных разными героями, — роман включает в себя сразу несколько жанров: любовный роман, роман-афёру, детектив и трагедию. На протяжении всего повествования не перестаёшь восхищаться мужеством и покорностью героинь и жестокостью и благородством окружающих их мужчин. Если бы это был просто любовный роман, он был бы скучен. Детективная составляющая, тайны главных героев в какой-то мере превращают блестящее произведение в подобие «санта-барбары», но это увлекательнейшая «санта-барбара», уверяю вас.

Стоит также упомянуть, что «Женщина в белом» — замечательное сочетание современной интриги и традиций позапрошлого века (последние находят отражение в нравах общества, первая — в поступках главных мужских персонажей). Когда вы ждёте от героев обморока, они собирают силы в кулак и идут на приступ врага, когда вы ждёте от них решительных поступков, они находят время для обморока. Тем не менее, эти на первый взгляд противоречивые поступки очень органично перетекают один в другой. Главные героини этого романа — сёстры Лора и Мэриан — есть представительницы разных временных периодов: Лора представляет со своими настроениями и интересами век 19-ый, Мэриан с неожиданной для барышни внутренней силой и смелостью — век современный. Эта пара одновременно и сильна, и слаба, и именно из-за этой неоднозначности возникает то чувство напряжённости читателя, когда он понятия не имеет, чем всё закончится и как героини выберутся из очередной неприятности.

Тот факт, что материал подан последовательными кусками, изложен разными, участвовавшими в романе лицами — пожалуй, самая отличительная черта «Женщины в белом». А отличительная черта самой женщины в белом — то, что она поразительно похожа на Лору. Эта интрига будет оставаться интригой очень долго, равно как и все остальные интриги, и раскрытие их приведёт к неоднозначным результатам.

Рекомендую как просто замечательную вещь. Классика на все времена и возраста.

+10

Вот интересность: раньше романом называли не форму, а жанр произведения, когда перед глазами читателя развёрстывалось полотнище жизни и борьбы героев, рисовались проблемы нравственные и социальные, жанр охватывал многие этапы существования героя и по этой причине был сложен и волнующ. Трансформация жанра в форму, признаться, произошла с некоторыми потерями, но не в этом дело.

Дело в том, что «Обрыв» – это как раз роман-жанр, произведение настолько необъятное, что о поднимаемых в нём проблемах можно говорить часами. Известный менее своих собратьев, романов «Обломов» и «Обыкновенная история» («Обломов» входил в школьную программу, «Обрыв» – нет), он хоть и не родил имён нарицательных, но затронул больше сторон человеческой души и жизни, чем первые романы автора.

Итак, что же такое этот «Обрыв»? Замшелая классика, которую даже не преподают, потому что она скучна и нотационна? Слава богу, нет. Это роман-становление, роман-перелом, роман-познание-себя, разговор не с совестью, но сердцем. Созданный в далёком 1869 году, он до сих пор волнует душу, рождая в самых тонких своих местах эмоции, которые в век нынешний способны родить разве что визуализации (фильмы в этом отношении всегда были сильнее текстов). Один и тот же эпизод романа каждый раз воспринимается на уровне слёз, как минимум – кома в горле, и по этой причине, видимо, «Обрыв» и не получил известности – он насквозь женский, даром что написан мужчиной и в главной роли – тоже представитель сильной половины человечества. Женским я его называю потому, что хоть здесь и есть активный, мечущийся герой, за которым интересно следить, но центральные фигуры романа – женщины, и именно женщины становятся источником и радостей, и бед романа.

Как запоминают Обломова, так запомните и Райского, главного героя «Обрыва». Рассмотрите и запомните, потому что этот герой по неприкаянности даст фору любому сорванному ветром паучку в паутине. Ассоциация почти точная: как и паучок, Борис Райский пытается найти себя в обществе, но порывы ветра порой так сильны, что паутинку подхватывает и несёт дальше. Образ человека, который к тридцати годам не обзавёлся ни семьёй, ни профессией, соседствует здесь с глубоким желанием обзавестись-таки хотя бы чем-то одним, и вот перед нами уже то художник, то писатель, то просто ценитель женской красоты. Герой этот пронесён автором через страсти и метания сердца, подвергнут анализу, раскрыт и законспектирован, но, как я уже сказала, не ему посвящены лучшие места в романе. Райский – как стена, на которую отбрасывают меняющиеся тени женские персонажи, и он одновременно и отражает их, и отражается от них.

Россия, 19 век. Сперва Санкт-Петербург, а потом провинциальный городок (да и не городок даже, а деревенька), родовое гнездо Райского, которым заведует двоюродная бабушка его, Татьяна Марковна Бережкова, и где живут его двоюродные внучатые племянницы Вера и Марфенька. Из бурной жизни в тихое раздолье, из царства соблазнов – в обитель нравственности. Краткая история борьбы с самим собой – и долгая, пространная, подробная история познания деревенского образа жизни, характеров бабушки и сестёр, нравов и устоев провинции на примере старых друзей и новых знакомых. Какое богатство образов таит в себе этот роман! Здесь вам и столпы общества, и немолодые кокетки, и дворня, и верные, многолетние помощники. Есть и учителя, и неверные жёны, есть крепкие помещики, а есть старые сумасброды.

И вот в этом-то цветнике и произрастают три розы разного сорта: бабушка, старшая сестра и младшая. Наш герой Райский наблюдает их и пытается менять под свои понятия о жизни, но все три оборачиваются такими сторонами, что скука, спасения от которой Райский искал, бежав из Петербурга, забылась мигом!

Нет, я не расскажу, что за характеры кроются в этих героинях. Не потому, что не люблю спойлеры, но потому, что не люблю пересказывать: каким образом не попробуй подойти к этим персонажам, они всякий раз оказываются неизмеримо глубже и чётче, и любое описание по сравнению с тем, что они есть, кажется плоским. Но вот хотя бы малое о них: традиции в лице бабушки, детскость в лице Марфеньки, ум и красота в лице Веры господствуют в «Обрыве» и если не прямо, то косвенно приводят к трагедии, которая выписана так эмоционально сильно, что у меня не хватает слов её описать. Трагедия, истоки которой кроются в самом существовании нравственности, столкнувшейся с нигилистскими взглядами (их носителем в романе является ещё один герой, Марк Волохов), косит и Веру, и бабушку, и даже Райского, который не участник её даже, а просто сторонний наблюдатель. Удивительное соседство трагедии с пасторальными видами на взросление Марфеньки делает роман неравномерным: повествование то несётся вскачь, то превращается в равнинную реку, и паучок-Райский с его попытками остановить паутинку и познать своих близких порой кажется смешным, бабушка – чересчур закостенелой, Вера – излишне скрытной, а Марфенька – простой как три копейки. И какая это радость – понимать, что на самом деле все эти образы совсем не так просты, как кажется, что они несут в себе не только простоту, но и надёжность, дружественность, веру друг в друга до конца и даже дальше. Вот в этом «и даже дальше» и есть суть романа «Обрыв» – когда ты переступил черту, пусть найдётся друг, брат, сестра, бабушка, который попытается тебя понять и простить. «Обрыв» – это не только место, где начинаются и кончаются надежды. «Обрыв» – это прощение. Роман об ошибках и признании их не только самим ошибающимся, но и близкими его людьми.

Читать всем разумным женщинам.

+10

Великолепный роман-фэнтези с элементами дарка, «наших там» и спасения мира, повествующий о невероятных и опасных приключениях офисного планктона Ричарда Мейхью. Приключения эти ждут его в Под-Лондоне, куда он попадает не сказать чтобы совсем случайно, но благодаря положительным чертам характера, и так закручивают его и читателя, что до самой последней фразы роман читается как одно большое безумие. Знаете, на что это похоже? На Плоский Мир Терри Пратчетта и Отличный Город Джеффри Форда: многослойность первого и холодное безрассудство второго дают на удивление затягивающий эффект.

Я до сих пор не решила точно, где находится этот Под-Лондон. В нашем мире? Но тогда почему его жителей не видят простые люди (да и вообще никакие)? В другом? Тогда почему в него можно попасть через лондонскую канализацию? Может, Под-Лондон и есть лондонская канализация? Судя по жителям его, эта точка зрения наиболее близка к истине. Но тогда почему в Под-Лондоне так много признаков прошлого: утраченных, никому не нужных, давно забытых вещей? Может, Под-Лондон находится в прошлом?

В общем, взял Гейман среднестатистического лондонца (родом вовсе не из Лондона) и столкнул его с представителями Под-Лондона, не все из которых оказались добренькими. Честно говоря, там вовсе добрых не было: были странные, были опасные, а ещё были маленькие напуганные оставшиеся в живых. Ну, маленькие – это я утрирую, им лет семнадцать-то точно было. Ей. И была она наделена особой силой, и охотились за ней особые службы. Ну и, в общем, наш Ричард Мейхью тоже попал под раздачу.

Думаете, это весёлый роман, если я веселюсь в отзыве? К сожалению, нет. То есть Ричард, осознавший, что влип по горло, ещё пытается шутить по ходу пьесы, но на самом деле это скорее грустный роман. Он о том, как важно не потерять себя в большом городе, о том, что в любой момент ты можешь остаться один, о том, что ради достижения поставленной цели ты, сам того не ведая, будешь готов расстаться с жизнью. Ну и (чтобы не подытоживать суть романа печальной нотой) он в том числе повествует о том, как важно не вешать нос даже в смертельно опасных ситуациях. Гейман был настолько щедр с читателем, что изобразил становление героя, пропустив его через огонь, воду и медные трубы, и настолько добр, что позволил этому герою симпатизировать.

Внимание! Читатель, знакомый с подциклом «Волшебники» Пратчетта, может обнаружить поразительное сходство геймановского Ричарда Мейхью с пратчеттовским Ринсвиндом.

Роман, безусловно, написан для взрослого читателя. Для того, кто спокойно отнесётся и к живоглотам-наёмникам, и к блевотине, и к предателям всех мастей на фоне странного, местами отталкивающего, но невероятно интересного мира.

+10

А вы замечали, что события некоторых романов, написанных ещё представителями старой школы в середине прошлого века, происходят в столь отдалённом будущем, что они и сейчас ещё, когда на дворе век 21-ый, не произошли? Часто эти романы повествуют не о Земле, но Земля так или иначе в них упоминается, правда, не в слишком радужных тонах.

«Остров мёртвых» настолько отдаёт ксенофантастикой, что не будь главный герой землянином, он бы ею и являлся. Этот небольшой, но многогранный роман написан в лучших традициях фантастической литературы, в которой рука об руку с приключениями идёт философия. Он затрагивает не только традиционные вопросы, поднимаемые в художественных произведениях, как-то: любовь, страх, жажда наживы, холодный расчёт и сожаление, – но и такие интересные явления, как бессмертие, мироформирование (создание новых миров), толерантность в отношении других рас и принятие чужой веры как своей. Потрясающий симбиоз всех этих понятий – этот вот роман.

Однако даже если вы не являетесь поклонником философии (и морализаторства как следствия), то вы всё равно найдёте роман интересным – ведь в нём вы сможете пойти по пятам героя-мироформиста, героя-дельца, бессмертного землянина, приключения которого захватят ваше воображение. Здесь вы встретите спецслужбы, таинственные исчезновения, людей из прошлого и новых, совершенно неожиданных врагов, а также подивитесь выдумке автора, изменившего Землю до неузнаваемости и населившего космос миллионом разумных рас.

В центре повествования – бывший землянин Фрэнк Сандау. Герой, у которого много имён. Человек, похоронивший своё прошлое под грузом нескончаемых лет. Бессмертный, который сам построил свой остров мёртвых, поселив на нём самые тёмные воспоминания. Я говорила, что это приключенческая литература? Так вот, в данном случае слово «приключенческая» не имеет ничего общего со словом «развлекательная». Будьте готовы поломать голову над тем, прав или не прав этот неоднозначный герой, ибо нет каких гарантий, что автор нарисовал его положительным. Я лично не смогла найти достаточно причин для причисления Фрэнка Сандау к числу героев-любимчиков.

+10

Повесть эта попалась мне на глаза по причине литературного голода (в доме не было ни одной нечитанной книги), и, как оказалось, угощение это стоило того, чтобы читать его и в сытые дни. Классики отечественной фантастики оправдывают себя до сих пор.

Тема – отказ от научных изысканий в связи с приближением конца света (через миллиард лет) и последствиями в случае бунта, падающими на головы близких людей. Тема освещена на все сто, применены всевозможные физико-математические термины, которые могут показаться тарабарщиной гуманитарию, приведены причины и следствия, по которым и которые приведут к концу света (опять таки, через миллиард лет).

Герои – характерные для России тех времен, чем-то похожие на героев булычевского Гусляра. Малянов, астрофизик, — типичный представитель интеллигенции, которая работает не покладая рук во имя прогресса человечества. Его друзья – тоже адепты прогресса, кто-то более типичен для российского человека, кто-то – больше смахивающий на занюханного пэра. Все они движутся навстречу открытиям, которые приблизят человечество к выходу в космос и к некоторым другим отличным вещам, в том числе, опять же, к концу света через миллиард лет.

Метод изложения – классный! Повесть построена в виде отрывков из жизни Малянова. События, случающиеся с ним, в итоге приведут к осознанию и отказу, но по ходу дела будут раскрыты его характер, характеры его друзей и семьи. Будут выведены рубежи, в пределах которых человек готов рисковать, а также найдены ключевые звенья человеческой жизни, слишком ценные, чтобы продолжать бороться.

Вопросы, поднятые в повести, слишком глобальны для одной семьи, но, в общем-то, достаточно важны для человечества в целом. Другое дело, что человечество даже не подозревает об опасности пережить конец света (пусть даже и через миллиард лет).

+10

Какое счастье, что эту книгу подарили мне на выпускной в начальной школе! Тогда я так расстроилась, что мне подарили какую-то синюю книженцию, а всем девочкам — яркие книги со сказками!... Потом я взяла и прочитала книгу. Я до сих пор благодарю автора за создание такой удивительно доброй и одновременно строгой героини.

Что странно: многие считают, что детские книги хорошо и правильно воспринимаются только в детстве. А вот я читала эту книгу несколько месяцев назад — прочла за вечер первые две истории о М.Поппинс! Мне повезло с наличием интереса даже в таком достаточно взрослом возрасте.

Книга повествует о семействе Бенксов, где были мистер Бенкс, миссис Бенкс и четверо (потом пятеро) детей, за каждым из названных требуется уход. Так возникла идея нанять няню, так появилась Мэри Поппинс в доме №17 по Вишневому переулку. А потом начали происходить замечательные, хотя и таинственные вещи, и история превратилась в волшебство.

Я всегда буду любить эту книгу — за ее детскость, за ее серьезность и поучительность, за ее английскую чопорность.

+10

А мне понравилась история. Что бы там не говорили об однобокости произведения, пресности и отсутствия крови-соплей-мозгов на стенах, эта история достойна своей порции дифирамбов. Кинг — не просто мастер ужасов, он мастер захватывать умы. Я вот лично его профессионализм почувствовала именно в этой книге, хотя с таким же неотрывным упоением читала «Куджо» и «Кристину». Простецкий сюжет — девятилетняя девочка заблудилась в лесу — оброс мыслями и впечатлениями, половина из которых основана на галлюцинациях, а половина — на мечтах. Девочка очень любит бейсбол и команду «Бостон Рэд Сокс», а уж про Тома Гордона я вообще молчу. Читать гораздо приятнее, чем пояснять, кто он такой.

Признаться, сперва я подумала, будто это — история об ужасах, что происходят с Тришей (по крайней мере, судя по картинке АСТовского издания, где чьи-то огромные руки раздвигают заросли, за которыми виден силуэт девочки). И подсознательно ждала какого-нибудь коленца от автора, чего-нибудь совершенно мерзкого. Ведь даже мыслишка в романе проскочила, будто бы девочку похитил маньяк. С одной стороны, я боялась, что так оно и получится чуть позже, с другой — внутренне торжествовала, что этого не случилось. Трише, похоже, выпало кое-что по-страшнее, испытание на прочность нервов, организма и — взрослости.

+10

Самая замечательная детская книжка, которую обязательно должен прочитать каждый ребенок! Я прочитала ее уже большой — лет в 12 или около 15-ти, но до сих пор ее люблю.

Забавно, но каждый ребенок может быть Эмилем, простым шведским мальчишкой, характерной чертой которого является проказничество. Он проказничает не потому, что хочет кого-то обидеть или ему нравится делать плохо, а потому, что он такой ребенок. За каждую проказу он сидит в сарае, где стругает из чурбачков деревянные фигурки. У него есть сестра — маленькая Ида, которую он время от времени терроризирует. Ровно как и родителей, а также помощницу Лину. Зато любит Альфреда, второго работника. Живут они все на хуторе, что также придает истории романтический деревенский ореол.

Когда у проказника появляется поросенок Свинушок, в нем открываются и другие черты — доброта и сострадание. Эти же черты проявляются, когда он в пургу везет больного Альфреда в город к врачу, в том время как через эту пургу никто, даже снегоочиститель, не смог пробиться.

Как и в каждом своем герое, Астрид Линдгрен воплотила в простом мальчишке с хутора все доброе, что должно быть заложено в ребенке, но также то, что может быть в нем заложено волей или неволей.

Самая лучшая детская книжка наряду с «Ветер в ивах» Грэма.

10 из 10

Повесть – отличный типоразмер произведения, вот отличный. Рассказ маловат для того, чтобы оценить размах фантазии автора (если она у него есть), а роман – как пододеяльник евроразмера на полуторное одеяло, если фантазии нет, а знаков набрать надо. В то же время, при наличии у автора фантазии и умения расставлять акценты и рассказ будет идеальной формой, но в таком случае читатель будет жалеть, что прочёл лишь рассказ, а не целый, например, роман. Крупная же форма таит большой соблазн для автора разразиться продолжениями, которые подчас смазывают впечатление от первой книги, будь она даже отлично написана.

К чему это я? К тому, что «Ыттыгыргын» – повесть идеального типоразмера, с выверенным количеством акцентов и отступлений, без намёка на продолжение или незавершённость, притом исполненная качественно (под этим следует понимать грамотность и богатую фантазию автора), что в наши тяжёлые литературные времена редкость.

Должна сказать, что с К.А. Териной я сталкиваюсь всего лишь второй раз, но уже второй раз её работа заслуживает у меня высшую оценку, и вот почему. К.А. Терина умеет говорить невидимыми словами. Она может недорисовать картинку, но её можно будет дорисовать самому (при наличии фантазии, конечно). Эти слова, которые не произнесены, родственны тексту между строк, половину читателей они бесят (из-за отсутствия фантазии), половину восторгают («думай сам» — моё любимое развлечение). Единственное, что не поддалось мне, хоть я и старалась, – расшифровка названия повести. Это уже потом, прочитавши её, я полезла в интернет и нашла, что значит ыттыгыргын в интерпретации автора, а сперва я хотела расшифровать его сама, ведь в конце повести есть словарик, и часть этого слова содержится в другом. По всему выходило, что в названии что-то связано со смертью. В общем-то, по смыслу оно так и вышло.

Это фантастическая история космической направленности, рассказанная нарезкой из прошлого и настоящего капитана Удо Макинтоша, который водит пароход «Бриарей» на изнанку и обратно. Едва я начала читать повесть, как сразу из памяти полезли разные вещи: «Особый почтовый» Пехова (образ изнанки), «Левиафан-99» Брэдбери (образ капитанокорабля), «Смилла и её чувство снега» Хёга (образ льда) и даже, простигосподи, «Американские боги» Геймана (нырки в мифологию). Повесть не похожа на развлекательную, где приключения случаются ради приключений, здесь параллельными линиями идут тема внутренней пустоты как следствие утраты и тема веры в себя и предназначение. Мифологическая составляющая сперва читается как фильтр для понимания расы луораветлан с планеты Наукан, к которой и плавает «Бриарей», но позже раскрывается её лейтмотивная роль. И эта связь с названием – о, я давненько не встречала столь метко бьющего в финал названия! Иными словами, повесть эта головоломная, туманонаводящая, фантастикозаточенная, понятная и занятная одновременно. Занятная настолько, что мне пришло в голову посмотреть, что за народности послужили основой для луораветлан, была ли вообще основа. Может, и нет. Но только науканский язык, оказывается, существует. Привет с Чукотки, ага.

Следовало бы, наверное, ещё сказать, что это паропанк, или таймпанк, или ещё какой-нибудь панк, но я в панках, к сожалению, не разбираюсь. Для меня это качественная фантастика с психологическим уклоном.

+10

«Американские боги» — крепкий фэнтезийный переселенческий роман в мифологическом пальто с американскими перламутровыми пуговицами. Роман для взрослых, который местами ныряет в историю, местами обнажает современность, а кое-где стращает гангстерскими разборками. Роман, удостоившийся престижнейших наград и являющийся, без малого, этакой вершиной творчества Нила Геймана (как минимум – одним из высочайших хребтов). Итак, давайте знакомиться.

Если следовать аннотации, то роман этот повествует о приключениях вышедшего из тюрьмы мужчины по имени Тень, который мечтает о возвращении домой, работе и жене. ОК, по традиции, введённой бог весть каким автором в литературу, у героя всё это отнимается. Случай, подстава – неважно. Рушится всё, и в родном городе его ничто не держит. А тут ещё некий джентльмен предлагает ему («предлагает» – это очень утрированно) работать на него. И понеслась: странные люди, странные разговоры, странные поступки мало-помалу открывают Тени глаза на то, кто такие эти странные люди со странными разговорами и поступками, кто таков его наниматель и чего он хочет. Путешествие длиною в прошлое, усеянное по обочинам мифологическими существами, снабжённое указателями «осторожно, сход бога!», лишённое каких бы то ни было предрассудков («роман для взрослых», думаете, просто так написано?) захватит Тень и унесёт его туда, где он – не просто наёмник-телохранитель, а сторонник старых богов, привезённых когда-то в Америку переселенцами со всех стран и краёв мира. Роман настолько мифологичен, что некоторые сюжетные (лучше сказать – отсюжетные) линии живут самостоятельно, воспринимаются маленькими историями в одной большой, они не связаны с самим главным героем, но восходят к происхождению старых богов. Время от времени кто-нибудь в романе занимается любовью, а в отсюжетных линиях кого-нибудь да насилуют. Фэнтези для взрослых – такой вот жанр.

Старым богам в романе противостоят новые, но уж насколько колоритными Гейман сделал богов-переселенцев, настолько он и обесцветил их оппонентов. Впрочем, на новых богов даже некогда любоваться, всё внимание уделено старым. Гейман умеет создавать харизматичных персонажей, а в этом романе их просто завались – и все разные. Разные боги со своими не слишком хорошими привычками встречаются на пути Тени, которого к некому финалу тащит его наниматель, и постепенно приходит понимание, что боги эти не так уж далеко ушли от забывших их людей.

«Пока тебя помнят, ты есть» – далеко не новая, но всё ещё интересная читателю мысль. Это относится не только к богам. Это человеческая истина, и в романе есть линия, которая это подтверждает. Иногда кажется, что на всю историю Тень смотрит как будто со стороны – до того машинально он или его спутники что-то делают, – но потом, через какое-то количество строк, глав, становятся видны результаты этих действий, и роман приобретает глубину.

Не менее развития основной линии с новыми и старыми богами интересна и линия – она то прерывается, то возвращается вновь – настоящих богов Америки. Ведь есть же у Америки боги? Свои, родные? Где они? Кто они? Сказано же: «Это плохое место для богов». Может, их вовсе нет? Ответы на эти вопросы в романе изложены сполна, самому читателю ломать голову не придётся.

Столкновение интересов новых и старых богов рано или поздно должно было состояться, и оно состоялось, и Тень попал в самый центр бури, и испытал ещё много новых эмоций и чувств. Выжил ли он? Выжили ли боги – что старые, что новые? Развязка, признаюсь честно, при таком туго завязанном узле представлялась мне просто убийственной, но вышло немного не так. И тем не менее – очень хорошо. Очень много жизненных мыслей рождалось на всём протяжении романа. Очень много проверочных ситуаций встречалось на пути. У каждого своя цена, сказал автор устами своих героев, и это верно.

Ближайшие ассоциации: «Задверье» (он же «Никогде») этого же автора, «Добрые феечки Нью-Йорка» Мартина Миллара.

+10

Вслед за многими и многими исследователями, за любителями и искателями приключений, за неистребимыми капитанами и их кораблями последуем мы в бездонную пасть, чёрную глотку, прорезанную звёздами и кометами материю — космос. Вместе с разношерстной командой во главе с безумным незрячим капитаном кинемся мы на поиски Левиафана, кометы-беды, кометы-смерти. Познаем дружественность членов команды и прогресс навязчивой идеи капитана. Столкнёмся с мёртвыми мирами и живыми кораблями, с просящими помощи и молящими о встрече. Услышим волшебную музыку, порождённую чужими мирами, и ослепнем от сияния Левиафана...

Повесть данная трогает скорее не безумством, а страстью. В ней есть два фона: когда говорит разумный главный герой и когда вторит своей ослеплённой душе капитан. Чью позицию выбрать, кто прав? Месть космическому телу против естественного желания выжить, молодое сердце против обратившегося в пепел, сострадание и команда — чудовищно сложный выбор. Я покорена почти слышимым криком этой повести, я почти воочию вижу космическую мощь — грозу Господа Левиафана, и вижу слепые глаза, незрячие, но всё видящие глаза капитана. И грохот, и блеск, и извивающееся время, и тьму вокруг.

И одного выжившего.

+10

Доводилось ли тебе, уважаемый читатель, бывать в нескольких шкурах одновременно? Или, может, ты когда-нибудь пробовал надеть несколько пар сапог за раз? Доводилось, пробовал? Так, а посещало ли тебя при этом ощущение некой сдвинутости в нескольких плоскостях одновременно? Посещало?! Может, ты при этом ещё и улыбался? Да?! Ну это ни в какие ворота не лезет! Такое ощущение, что ты тоже читал роман Терри Пратчетта «Дамы и Господа»!

Именно такие ощущения посетят каждого, кто возьмёт в руки этот увесистый по объёму роман из сериала о ведьмах. Четвёртый роман наводнён всем, что только можно соединить с ведьмами, а именно: молодыми и дерзкими девчонками, невестами, плохими предчувствиями, разговорами об эльфах, многочисленными родственниками и сыновьями нянюшки Ягг, многочисленными положительными и отрицательными сторонами Эсме Ветровоск, размышлениями о множественности вселенной и вариантов существования, волшебниками из Незримого университета, влюблённым Чудакулли (кто читал цикл о Ринсвинде, узнает его), Плясунами, певческими талантами нянюшки Ягг, ролью металла в жизни эльфов, попытками невест стать королевами, миниатюрным воздыхателем нянюшки Ягг, квестом к Королю, проникновением Дам и Господ в мир Ланкра, Заимствованиями…. Ну, вы поняли. Читать этот роман стоит хотя бы потому, что в нём есть решительно всё. При этом существует сразу несколько параллельно развивающихся сюжетных линий, которые в итоге сходятся, чтобы взорваться в финальной схватке.

Из этого романа читатель главным образом вынесет восторг и некоторую подозрительность по отношению к многочисленным, наводняющим книжные полки магазинов романам об эльфах.

Если у тебя никогда не множился ум, читатель, советую тебе прочесть «Дам и Господ». Очень советую. Ты не будешь валяться под столом от смеха, ибо эта книга не просто толстая, но и умная, мудрая даже, зато оптимизм тебе обеспечен. И бессмертная любовь к трём самым выдающимся ведьмам Ланкра (да и Плоского мира вообще) – матушке Ветровоск, нянюшке Ягг и Маграт Чесногк (ну, о последней, в принципе, не следует говорить именно как о ведьме, и ты поймёшь, почему, если прочтёшь роман). Ещё тебя будет преследовать попытки быть одновременно старым и молодым, но тут я тебе ничем помочь не могу, просто знай — в этом «виноват» четвёртый роман сериала «Ведьмы» замечательного писателя Терри Пратчетта.

Рекомендую. Настойчиво и громко. Замечательная многослойная вещь.

+10

Нет автора более женственного, чувствительного и глубокого, чем Джейн Остен. Её «Гордость и предубеждение» покорили мир, но не менее глубокими и познавательными для души и нравственности являются прочие её произведения, среди которых должное место я отвожу «Доводам рассудка». Здесь есть, конечно, сходство с некоторыми другими вещами автора (проявляется оно в героине романа, Энн, положением своим пересекающейся с героиней «Мэнсфилд-Парка», или в праве наследования родового имения, которое мы также видим в «Гордости и предубеждении»), однако в целом это самостоятельный роман. Здесь героиня не является первой красавицей, да и юной её уже не назовёшь, но она по-прежнему, что свойственно произведениям Остен, обладает качествами добродетельной и утончённой особы. Её мировоззрения не находят понимания со стороны родственников: старшая её сестра самолюбива и недалёка, отец хоть и обладает положением в обществе, ничем более похвастаться не может, а младшая сестра являет собой образец сельской любительницы толков и пересудов. Именно находясь в подобном окружении, Энн представляется единственным носителем добродетелей своей семьи. Наличие в её прошлом привязанностей, от которых она вынуждена была по незрелости лет отказаться, создаёт интригу романа. Здесь по традиции есть мужчина, некогда сыскавший благосклонность героини и затем утративший её по чужим наущениям, и именно их отношения в переплетение судеб других персонажей придают произведению глубину. Именно здесь проявляются глубина чувств и добродетельность Энн. Второстепенные лица романа описаны с некоторым пристрастием, которое позволяет проникнуться их проблемами и переживаниями.

Этот роман нельзя назвать оригинальным или ошарашивающим, здесь нет первобытности сюжетной линии, нет как такового накала страстей в современном понятии выражения. Зато здесь есть старые добрые английские традиции, нравы и обычаи английских глубинок, есть вся гамма чувств, какие возможно только испытать, когда любишь – от страха, ревности, гнева до поклонения. И, конечно, есть мораль.

Читать всякой разумной женщине.

+10

Подобно многим, я познакомилась с «Хоббитом» в глубокой юности, по-доброму называемой детством. Тогда ни о каких экранизациях трилогии автора «Хоббита» и речи еще не было. Речи не было, а моя любовь к произведениям Профессора вспыхнула и до сих пор горит ярким пламенем...

Сказать, что это просто хорошая сказка — мало сказать. Тогда, в детстве, она показалась мне самой чудесной историей, героям которой я искренне сочувствовала и сопереживала. И Бильбо Бэггинс был моим любимым персонажем, равно как и волшебник Гэндальф, равно как и Торин Оукеншильд.... В то время, наслаждаясь чтением (а выглядело это как непрерывное пялянье в книжку с огромными глазами и раскрытым ртом), я и думать не думала о том, к какому жанру можно было бы отнести это произведение. Для меня «Хоббит» был великой книгой, Великой. И этим все сказано.

Много позже я узнала, что это традиционное фентези, но это меня уже нисколько не волновало. Я стала поклонницей Толкиена навсегда именно благодаря «Хоббиту».

+10

Читать любому здравомыслящему ребенку и взрослому

Прочитала совсем недавно. Первое впечатление было — что это? Где диалоги? Где биение жизни? Где, в конце концов, смысл? Когда же я дойду до страшного места?.. В общем, первые пять страниц меня не интриговали нисколько.

А потом... потом свершилось то, что называют любовь с первого взгляда. Да, там не было кровищи на полу и по стенам, там не было высасывания мозгов через нос, но там был ужас — ужас человека, теряющего друга. Описано все нормальным понятным языком, но вот как раз основыне чувства переданы великолепно. И тварь, умершая на пороге дома героя, хоть и не страшит тело (как говорится, до дрожи в коленка), но ужасает ум.

Прекрасный рассказ.

Небольшой роман-притча чилийского писателя Луиса Сепульведы заставил меня вспомнить юность, в которой я зачитывалась историями Даррелла и Сетона-Томпсона, и хотя названные авторы никогда не упражнялись, если мне не изменяет память, в остротах, от которых горло перехватывал спазм хохота, общая черта у этих трёх авторов нашлась – они уважали дикую природу, и через произведения свои старались донести мысль о ценности нетронутых уголков планеты до своего читателя. На таких романах нужно учиться любить природу. Или если не любить, то признавать её право на жизнь.

Итак, берём машину времени, садимся в неё вместе с героем, стариком Антонио Хосе Боливаром, что всю жизнь прожил в Латинской Америке на нечёткой границе сразу нескольких стран, и скачем, как подраненные ягуаром тапиры, по большей части жизни этого самого героя. Нет, это не будет путешествие от младенчества и до смерти. Героя мы найдём уже взрослым, состоявшимся, и только бесконечные скачки машины времени позволят нам понять, как ему удалось стать таким мудрым. Наш транспорт надолго сломается на далёких годах, когда старик ещё не был стариком и жил с индейцами шуар; благодаря поломке мы проникнем в большую часть особенностей этого народа. История будет одновременно развлекательной и поучительной, и мы не раз вспомним вышепоименованных авторов, проникнувшись пониманием того, что природа намного превосходит человека.

Так как машина времени суть есть железо, то поломок будет много. Иногда мы даже не будем понимать, что уже оказались (снова) в прошлом, по инерции будем считать, что всё ещё находимся в настоящем, где старик носит вставную челюсть в кармане и читаем романы про любовь. Да-да, романы про любовь. Старый охотник и знаток сельвы, одинокий и понемногу начинающий этим одиночеством тяготиться, герой наш просто обожает читать. Читает он с горем пополам, а значения некоторых слов не понимает, но до чего трогательно он выглядит, когда пытается представить себе Венецию или Париж!.. Для романа в целом его пристрастие к книгам не будет иметь значения, но для понимания его самого – да, пожалуй. Хотя… если его душа не зачерствела после стольких лет испытаний и одиночества и привела к такому финалу (там машина времени вообще вышла из строя и носилась по годам как сумасшедшая), то, может, именно чтение помогло герою понять большую кошку.

Да, касательно большой кошки. Противопоставленная герою вначале, она к финалу становится с ним плечом к плечу, и финал этот мучительно горек, и неправилен, и верен; последнее – если говорить об отношении героя к врагу. Да и враг ли это был?

Когда вы прочтёте этот роман (я одолжу вам машину времени), то поймёте, что и кто есть враг. Вы будете смеяться, радоваться, бояться, печалиться, но я точно знаю, вы поймёте всё. Никаких тайн роман не содержит, его мораль проста, как удар лапы ягуара, а послевкусие такое, словно вы сами охотились на большую кошку.

+10

Социально-философский роман с фантастическим уклоном и ровным, мягким изложением, которое скорее отвечает на неслышимые вопросы, чем их задаёт. Роман о жизни после смерти, роман о памяти, роман без приключений, харизматичных героев и квестов как таковых. Это не развлекательная литература, это вещь-размышление, вещь-сожаление: размышление о том, кто мы есть если не память наших потомков о нас, сожаление о том, что потомков мало или вовсе нет, а те, что есть, вспоминают нас слишком редко.

От начала до конца этот роман отдаёт горечью – естественной человеческой горечью, что образуется, когда уходит что-то или кто-то, когда уходишь сам, когда перестаёшь быть, когда до тебя уже нет дела живым, а ты при этом всё это знаешь и чувствуешь. Нет, это не такой роман, где стоило бы лить слёзы, но такой, где стоило бы задуматься, оглянуться на себя. Роман с правильным моральным посылом – вот что такое «Свет в окошке».

Автор не сделал героев необычными и не наделил их суперсилой: для того, что осознать себя одиноким, ничего сверх-сверх не нужно. Эти герои – обычные люди: умирающий в хосписе старик восьмидесяти четырёх лет, погибший на войне молодой человек, сын старика, покончившая с жизнью женщина, мать молодого человека и жена старика, родственница старика, ушедшая уже очень-очень давно, а дальше ещё и родители старика, которые не то что сына не помнят, но которых старик и сам забыл. И вот все они помещены в некий загробный мир, спокойный и жуткий одновременно, и в этом мире им предстоит доживать, додумывать, довспоминать. Это не фантастика и не мистика в чистом виде, как наша жизнь не конкретный реализм. Это что-то совмещённое, математически понятное и стройное, философски очерченное, гнетущее, но ровное, словно дыхание смерти, которая всё равно придёт, даже если ты уже умер. Неизбежность – вот что такое «Свет в окошке». Печальная неизбежность, которую, тем не менее, принимают герои романа.

Нет смысла рекомендовать эту книгу. Вы либо берёте, читаете и проникаетесь её идеей, либо берёте, читаете и говорите: «Боже, что за муть!» (просто во втором случае вам, скорее всего, не так много лет).

+10

Есть такой рассказ у Брэдбери – «Эшер II». Он входит в роман «Марсианские хроники» и повествует о последствиях уничтожения всех фантастических, мистических и сказочных книг на Земле (от лица любителя этих самых книг). И есть у Брэдбери, конечно же, роман с похожей линией – «451 градус по Фаренгейту», написанный тремя годами позже, в котором книги также уничтожаются, хотя и не по такому же принципу. В общем, вы поняли, о чём я говорю, если читали эти две вещи.

Так вот рассказ «Изгнанники», как и «Эшер II» входящий в «Хроники» ( хотя и не сами «Марсианские», но «Канонические»), написан ещё раньше, и в нём сконцентрировано всё то, что ценится читателем в «Эшере» и «451-ом градусе». Это такой эликсир, если позволите, из которого позже были сделаны вытяжки, и эликсир этот фантастичен, мистичен, философичен и печален одновременно. Это замечательный рассказ, в котором обозначены не только ценность книг как таковых, но также ценность вклада их авторов в Литературу, а также ценность некоторых праздников, так или иначе связанных с Литературой, а ещё в нём – вторым планом – проходят мечты человечества об освоении Марса. На этот раз, правда, Марс подёрнут дымкой сказочности, а не фантастичности, борьба за свои права заслоняет первооткрывательскую ноту, люди летят не столько открывать, сколько уничтожать. И это печально.

В рассказе фигурируют имена не только авторов-мистиков, но и созданных ими персонажей. После «Изгнанников» мне захотелось сесть и заполнить пробелы в своём багаже, захотелось почитать (снова) По, Диккенса (он тут ни при чём, его оболгали!), впервые взять в руки Блэквуда, Бирса, прикоснуться к Кэрролу, Стивенсону, Шекспиру. Этот рассказ напоминает – есть такие книги, есть такие авторы, есть такие персонажи. Пока ты их помнишь, они существуют. Пока ты читаешь эти книги, они живут. Пусть даже где-то на Марсе.

+10

Я люблю произведения о переломе системы, о бунте внутри человека, об инакомыслии. Удачный пример – рассказ «Кругосчёт» Майка Гелприна. Он одновременно повествует о контакте и о системе, и сколь красочна в нём система, столько же обычен контакт. Я хочу сказать, что как раз в контакте нет ничего странного или интригующего: прилетели земляне, изучают местных, ну и пусть дальше изучают, делов-то. А вот с системой совсем другая история, и история эта завязана на летоисчислении.

Ксенофантастика с элементами психологии – это если вкратце. А вообще тут имеются герои, которым хочется сопереживать, вообще тут система существует многие тысячелетия, вообще один из её главных элементов вдруг начинает понимать, что не хочет больше быть часть замкнутого круга. Выстроенная автором схема завораживает, некая обречённость – чувствуется подкоркой, контакт всё время проходит мимо, но в итоге даёт решающий толчок. В двух словах не описать, что происходит в рассказе, но вот что я нашла для себя: кто-то должен слушать тебя, даже если этот кто-то не понимает твоего языка; нужно оценивать шансы победить систему, чтобы не пасть жертвой её перелома; важно с пылу с жару не потерять то, ради чего ты поднимаешь бунт, и тогда, быть может, новый порядок даст тебе шанс.

А вообще поначалу я подумала, что речь пойдёт о староверах, хм.

+10

Нет-нет-нет-нет-нет, только не книги, только не книги! Хоть что уничтожайте, только не трогайте книги!..

Так можно было бы вопить, читая «451° по Фаренгейту» Рэя Брэдбери. И так можно вопить, читая «Свеча горела» Майка Гелприна. Это литература, которая, кажется, разговаривает с читателем не таясь: ты видишь, как слова складываются в правильные предложения, рисуются правильные образы – страшные, гибельные образы, – но на самом деле работа идёт не внешняя, а внутренняя, затрагиваются струнки души, а не разума. Потому что книги – это не разум. Книги – это душа.

И вот нет книг, нет учений, связанных с книгами. Есть человек, который ещё помнит и книги, и знания, но нет того, с кем он мог бы поделиться этими знаниями. Реализм? Очень-очень близко.

А потом он появляется, этот человек, да так появляется, что начинаешь верить в чудо. Кажется – вот-вот случится что-то, от чего книги снова станут в почёте, а герой перестанет страдать от невысказанной любви к поэтам и писателям прошлого.

Но нет. Реализм – жёсткий, фантастичный, антиутопичный реализм, к которому мы, быть может, вскоре придём.

В этом коротком, трагичном рассказе я увидела, пожалуй, слишком много: и смену ценностей, и проблемы воспитания, и роботов, и одиночество.

+10

Вы когда-нибудь обращали внимание на тот факт, что мало кто остаётся равнодушен к странноватым рассказам Харлана Элиссона? Существуют гонители и ценители, не понявшие и до сих пор гадающие. Я – последний тип читателя: неоднозначные рассказы этого американского писателя никогда не вызывают у меня только один вид эмоций. Читая его вещи, я могу испытывать одновременно и восторг, и отвращение, и поклоняться автору, и ненавидеть его. И это при том, что по атмосферности его рассказы сравнимы с их же психологичностью. И это при том, что с большинством его мыслей я согласна.

Вы уверены, что готовы безоговорочно обвинить главного героя данного рассказа, который по заказу своих клиентов покоряет один за другим космические миры? Уверены, что ваша цель будет более гуманной или верной, чем его? Может, вы просто чего-то не знаете?

Вот подумайте: есть землянин, на протяжении 20 с лишним лет ведущий захватнические действия по всей галактике, мастер своего дела, создавший себе машину для решения сложных задач. Землянин этот под разными личинами попадает на разные планеты и ведёт подрывную деятельность, в результате чего миры в кратчайшие сроки рушатся, заказчики ликуют, деньги переходят из рук в руки. А, да, ещё этот человек смотрит на гибель миров в двести мониторов. Как оно вам? Гильотина и суд Линча готовы?

Но всё ли тут так безмятежно и коммерчески выгодно? Может, этот землянин, которого вы уже прокляли в седьмом поколении, действует в одному ему известных интересах, о которых не догадывается даже его компаньон? Может, для него, и для галактики в целом, ещё не всё потеряно – как морально, так и физически? Может, для этого землянином и была создана машина-помощник – чтобы сказать ему, почему он отдаёт планеты под расправу?

Теперь я тоже знаю, почему. Но я не знаю, как мне поступить: в одной моей руке карающий нож, в другой – белый флаг. Готова ли я покориться и ждать, когда наступит мир? А вы?

+10

Что делает художественную литературу классикой? Объём? Количество положительных отзывов? Знаменитое авторство? Волшебство? Может, идеи? Или какая-нибудь нестандартная философия? Закрученный сюжет?.. Нет, это уже инструменты.

Когда я открыла «Дверь в лето», я попала как будто в волшебство – с таким то и дело сталкиваешься у Брэдбери. Я подумала (и название намекало мне об этом), что прочту что-нибудь трогательное, воздушное, как брэдберинская повесть «Где-то играет оркестр». Но это только мираж. На самом деле «Дверь в лето» – почти научная фантастика-хроноопера, в которой среди бесчисленных описаний процессов сборки полезных механизмов, которыми грезил главный герой, среди предательств, бюрократических процедур, впадений в «долгий сон» и поисков правды нашлось место привязанности главного героя к своему коту, нашлось место надежде, которая не угасала даже в отчаянном положении, и ещё вере – вере, что хоть одна дверь будет открываться в лето. Вероятно, именно наполнение романа правильными философскими идеями и сделало роман Роберта Хайнлайна романом на века, но, конечно, ни в коем случае нельзя откидывать блестящее исполнение, закрученную сюжетную линию и в высшей степени привлекательных персонажей. Занимательно то, что в этом романе путешествие в прошлое с помощью так называемой машины времени соседствует с прыжком в будущее с помощью заморозки. Потрясающе то, что автор не довольствуется каким-то одним инструментом, а добавляет сюда всё, что можно: своё видение 2000 года (не худший вариант, между прочим), полезные и необычные изобретения, трудности в переходе в иное время (языковой барьер меня приятно удивил). Как следствие, главный герой познаёт и прошлое, и будущее, и понимает, что будущее ему нравится. Но в этом будущем нет его привязанностей – кота, девочки, влюблённой в него, его работы, – и он решает вернуться в своё время, чтобы взять их с собой.

Я говорю примитивно. Я никогда не смогу доходчиво изложить, что же даёт эта книга уму и сердцу. Я лишь надеюсь, что тот, кто считает себя поклонником фантастики, но ещё не прочитал этот роман, прочтёт его, не откладывая на будущее. И тоже всегда будет верить в то, что где-то существует дверь в лето, и что, приложив усилия, её можно найти.

+10

Оказывается, и Марс может быть волшебным. В какой-то мере.

До сих пор «Марсианские хроники» были жестоки с людьми. Проникновение на Марс всегда оканчивалось печально, и древняя цивилизация оставалась почти нетронутой. Скачёк через года освоения – и мы видим совершенно иную картинку: люди уже живут на Марсе, они не только порабощают его просторы, но и наслаждаются ими. Находятся даже такие, кто по доброй воле покинул Землю и прилетел на Марс доживать жизнь. Но рассказ не о том.

Чудо – это сама встреча героя с марсианином среди ночи в марсианской пустыне. Чудо – это тот факт, что они одновременно находились в разных временах Марса: один в будущем, другой в прошлом, но кто именно в каком времени, неясно. Чудо – это нахождение общего языка и установление, после долгих пререканий и недоумений, взаимопонимания.

Один из лучших рассказов о контакте и путешествии во времени. И о Марсе, конечно.

+10

Вероятно, отличие творчества сестёр Бронте (конкретно — Эмили и Шарлотты) состояло в том, что они в разном видели прелесть (если только о подобном можно говорить на основе трёх прочитанных романов). Если в известном на весь мир «Грозовом перевале» за авторством Эмили Бронте превалировали ноты протеста, своеволия, то творчеству её сестры свойственна была мягкость и нежность в самом их первозданном виде.

«Городок» (в иных переводах – «Виллет») – роман о настолько незримых поисках, что порой даже сама героиня не догадывается, что она вообще что-то ищет. Кажется, что читаешь роман о нелёгкой жизни девушки без рода и связей, в детстве пригретой крёстной матерью и повидавшей проявления любви и доброты, а позже вынужденной зарабатывать себе на жизнь учительством. Кажется, что ничего в её жизни не сможет помочь ей стать на ступень выше. И это огорчает, потому что героиня, Люси Сноу, – девушка твёрдых нравственных положений, она просто не может не заслуживать обеспеченности и вознаграждения любовью. И там, где любовь её настигает, но кажется односторонней, читатель вправе лить слёзы – либо восхищаться внутренней силой героини. Без душевных переживаний не обойдётся, так что сожмите волю в кулак, дорогие читательницы, и внимайте строкам романа, которых так много, и которые поведают вам обо всём, что занимало Люси Сноу, простую английскую учительницу, попавшую во французский городок Виллет.

Конечно, любой, прочитавший данный роман, непременно укажет на сходство его с более известным и знаменитым романом за тем же авторством «Джейн Эйр». И пусть. Пусть они будут похожи. Их героини, при внешней бедноте, обладали настолько богатым внутренним миром, что его хватило на два романа. При внимательном взгляде обнаруживается, что Джейн Эйр воспринималась более легковесно, чем Люси Сноу, и была более приближена к счастью, чем наша героиня. Этой же барышне почти до самого конца придётся рассчитывать на себя.

Но что же любовь, спросят читательницы? Ведь это роман о любви! А о любви вот что.

Что коренным образом отличает «Городок» от «Джейн Эйр», так это две влюблённости Люси Сноу против одной и ярковыраженной — у Джейн. Не в моих правилах раскрывать в отзывах истоки привязанностей героев, скажу лишь, что на той клумбе, где ничего не было посеяно, распустился самый яркий, самый благоухающий цветок по имени Любовь, а первые надежды пришлось похоронить (об этом я уже писала выше). Тем самым, героиня наша познаёт самые разнообразные глубокие чувства, вплоть до ненависти (ведь на её пути встретятся и враги).

И уж конечно, в «Джейн Эйр» нет столько религиозных баталий, сколько в «Городке». Они так плотно связаны с героиней, что при всём её внутреннем покое и уверенности, что её религия – такая же правильная религия, как все остальные, конфликтов избежать не удаётся.

Всем разумным женщинам – читать.

+10

Тяжело писать отзыв на то, что уже было удостоено многократной похвалы, да притом похвалы в словах правильных и ярких. Однако же поклонение моё данному произведению настолько велико, что я решилась-таки добавить в море отзывов и свой.

Более всего меня поразило по прочтении, что «Джейн Эйр» — дебютный полновесный роман Шарлотты Бронте, одной из знаменитых сестёр Бронте, создавших бессмертные произведения «Грозовой перевал», «Агнесс Грей» и прочие. Данный факт приводит в восхищение. Приступая же к роману, я ожидала увидеть историю очередной Золушки, щедро политую страданиями и непременно заканчивающуюся смертью. Почему смертью? Право слово, некоторые изображения на изданиях так странны, что ничего иного и в голову не приходит.

Итак, мир девочки Джейн, живущей в семье нетерпящей её тётки, принимает читателя в свои объятия. И сразу же возникает жалость к ней, так как условия, в которых ей приходится существовать, невыносимы. Сразу же остро встаёт проблема заброшенных детей, к которым некому прислушаться. Естественным образом появляется и непослушание, и некоторая наглость, и в этом отношении роман перекликается с «Грозовым перевалом» Эмили Бронте. Так же, как и в «ГП», героиня проявляет характер, однако причины этого проявления разнятся так же, как разняться сами тона двух знаменитых романов: в «Перевале» Кэти была эгоистична, в «Джейн Эйр» малышка Джейн несчастна. Однако именно такие выходки героини делают её интересной, так как, в данном контексте, без бунта нет движения.

Движение происходит с взрослением Джейн. Именно теперь она становится тем эльфом, что в дальнейшем покорит героя: её широкая душа, горячее сердце, чёткое понимание себя (кто я есть и что я могу) и своего места в жизни делают её очень глубоким существом, очень прямым человеком, которому не свойственно прощать тех, кто её обидел. Этим Джейн отличается от остальных сердобольных Золушек, которых создавали уже после Шарлотты Бронте. В ней, в отличие от тех же героинь Джейн Остин, был не только жар, но и закалённая сталь: она всегда знала, что правильно для неё и какие поступки следует только осуждать. Всепрощение? Нет уж, увольте. Непримиримый эльф с невзрачной внешностью и безупречной вышколенностью, но с собственным внутренним миром – вот Джейн Эйр.

Не секрет, что становление Джейн как гувернантки было взято из собственной жизни Шарлотты. Это было тяжёлое, гнетущее становление, и сам факт того, что героине предстоит быть только гувернанткой, без претензий на будущее, несколько угнетал. Ведь понятно же, что любая героиня заслуживает самого лучшего, а уж Джейн Эйр – и подавно.

Она заслужила – но лишь на миг. В роли принца выступает мистер Рочестер, который хоть сам и не нанимает Джейн, но владеет поместьем, куда её наняли. Не столько даже любопытна подопечная молодой гувернантки, сколько её отношения с хозяином поместья. Не одно читательское сердце обмерло на тех многочисленных страницах, где эльф впервые получает таковое название и оправдывает его, где Джейн и мистер Рочестер хоть и сближаются, но остаются каждый при своём мнении. Многочисленные условности и тогдашний нрав самой жизни мешает нашей героине признаться в любви к нанимателю даже через посредника (эпизод с переодеванием мистера Рочестера в гадалку – неподражаем!). Но когда всё же это происходит, и счастье уже, кажется, близко, читатель в ужасе встречает весть о том, что принц уже женат.

Этот неординарный момент в романе не имеет, вероятно, дубликатов в более поздних произведениях. Он делает роман не просто сентиментальным, но готическим, брутальным романом, в котором сталкиваются естественность и невероятное. Вампиры?! Да Бог с вами, откуда в таком романе взяться вампирам?!

Но спокойно, дело всего лишь в сумасшествии. И надо же, благодаря ему и некоторым другим фактам Джейн исчезает из жизни мистера Рочестера, и много последующих страниц политы горькими читательскими слезами. Кажется, что ничто не сможет утолить боль этой утраты, ведь мистер Рочестер успел стать хорошим другом тому, кто чтил героиню. Как можно перенести скитания Джейн, когда она просит милостыню, и даже тот факт, что она находит добрых людей? Как?

Но будет. Джейн обретает кров, друзей, но не обретает душевного спокойствия, так как, ликует читатель, она не предаёт память о том, что готов был жениться на ней, бедной гувернантке, кто увидел в ней эльфа – озорного, своенравного. А угроза в виде претендента на сердце Джейн, как вам это нравится? Что она выберет – служение людям или служение сердцу?

Далее раскрывать сюжет не могу – совестно.

Финал, конечно, потрясающий по силе воздействия на неокрепшую от горя душу читателя. Сколько будет стоять мир, столько барышни будут лить слёзы над этим финалом – слёзы радости за Джейн, и гордости за неё, и за её стойкость, и веру, и любовь.

+10

Я никогда не устану восторгаться произведениями Джейн Остен. То, что она могла описывать так изящно, современное общество не сумеет выразить даже на пальцах. Нужно ли добавлять, что в этом отношении романы знаменитой писательницы следует читать не только как сентиментальные вещи, но именно как руководство к действию против скудного ума? Пожалуй, нет.

«Чувство и чувствительность», конечно, далеко не так знамениты, как «Гордость и предубеждение» или та же «Эмма». Но по силе эмоций они ничуть не уступают свои собратьям.

Этот роман основан на силе привязанности и сестринской любви двух девушек, по характеру столь же разных, сколь разнятся сами понятия «чувство» и «чувствительность». Первое присуще старшей сестре, Элинор, разумной девушке, которая наделена сильным духом, способным скрывать даже страдания сердца, вторым же одарена вторая сестра, Марианна, которая при всей её импульсивности является справедливым и добрым существом. И хотя они так разнятся, их привязанность друг к другу трогательна, чем и заслуживает любовь читателя.

В романе много родственных и дальнеродственных связей, которые каждая в своей мере помогает героиням понять себя и окружающих, а также влияет на ход событий тем или иным образом. Это не значит, что все родственники героинь добры и милы, наоборот, среди них навалом людей, которым нечего вменить в заслуги, кроме богатства. Словом, как бы взаимная любовь не освещала жизнь юных барышень, всегда найдётся родственник или хороший знакомый, по воле которого возникают тучи.

Пылкость Марианны, влюблённой в столь же пылкого молодого человека, сдержанность Элинор, хранящей в сердце любовь к нравственно высокому человеку, – эти два качества будут постоянным предметом внимания читателя, и ему самому придётся выбрать, что важнее и правильнее. Также ему доведётся восхититься самоотверженностью и добросердечностью людей, поистине любящих героинь и желающих им самой лучшей жизни. Хорошо, что даже несмотря на то, что таких людей меньше, чем «родственников», сила их любви способна сокрушить любую беду. А бед на долю героинь выпадет немало.

Конечно, это истинно женский роман. Конечно, я не стану рекомендовать его мужчинам. Но пусть мужчины знают – у нас есть хорошая литература.

+10

Я в который раз убеждаюсь, что классическая проза даёт сердце и уму гораздо больше, чем вся фантастика вместе взятая. Без фантастики, конечно, жизнь была бы скучна и заперта в четырёх стенах, зато без классической литературы мы бы не поняли эту самую фантастическую жизнь. Да и самих себя в придачу.

«Крэнфорд» Элизабет Гаскелл мил настолько, насколько может быть мила женская проза 18-19 века. Это произведение по духу очень близко к прозе Джейн Остен, однако если известная писательница, создавшая «Гордость и предубеждение», писала главным образом о любви, о романтических отношениях мужчины и женщины, то Элизабет Гаскелл в этом своём произведении заложила основы дружественной любви, привязанности между разными по духу и общественному положению женщинами. Затрагивала она и романтику, но так осторожно, что скорее это роман нравов английской глубинки, нежели любовный роман. В нём есть социальные, психологические ноты, а некоторые моменты вызывают откровенно слёзы, поэтому вряд ли я посоветую мужчинам читать это произведение.

Крэнфорд – городок. Весь роман построен на жизни этого городка, и хотя произведение сравнительно невелико, к героиням успеваешь привязаться, им сопереживаешь и берёшь на себя их беды. Любая из героинь, хорошая или плохая (там есть всякие), вызывает отклик в душе: хорошая – восхищение, плохая – возмущение. Здесь есть острые моменты, которые, как я уже говорила, могут вызвать особенное волнение, но именно они придают книге такую глубину. Ведь поначалу кажется, что автор решила в двух словах описать историю городка в лицах, особо не вдаваясь в подробности жизни героев, и завязка воспринимается очень лёгкой, если не сказать поверхностной. Но потом чётче выступают лица, характеры, социальные статусы, и роман становится романом.

Здесь нашлось место всему: и семейным узам, и сестринской любви, и материнским чувствам, и потаённой любви, которой не дали ходу, и привязанности слуг к хозяйкам, и даже чудесам. Очень полный роман, я бы сказала.

Рекомендую поклонникам творчества Джейн Остен.

+10

Что есть «Последний герой» Терри Пратчетта, мастера, создавшего Плоский Мир, писателя, подаривший жадному до уникумов читателю Смерть, Ведьм и Стражу? Роман о героях? Повесть о волшебниках? Рассказ о мастерстве безвестных гениев?

Это не роман, не повесть и не рассказ. Это сказание. Но в нём идёт речь и о героях, и о волшебниках, и о мастерах. А ещё немного о Смерти, чуточку о Страже, а также (взамен Ведьм) о богах Плоского мира. Истинный фанат творчества Пратчетта найдет здесь любую зацепку, чтобы оценить это произведение не ниже десятки.

Героями здесь выступают сереброордынцы, известные читателю по роману «Интересные времена». Эти люди столь харизматичны как ячейка общества, что их воспринимаешь как одно целое. Во главе, конечно, стоит Коэн-варвар. Этот герой (в прямом смысле) до мозга костей остаётся героем – неустрашимым, справедливым, чтящим Кодекс, неумирающим героем, неотразимым даже для своего пост-пост-постпенсионного возраста. Он олицетворяет всех героев любого мира любого уголка вселенной – такого, каким герой должен быть, жив он или мертв.

В основе сказания лежит история о похищение у богов огня, взятая из греческой мифологии. Только в изложении Пратчетта она рассматривается, так сказать, альтернативно – а что будет, если взятое вернуть? Да запросто! А кто будет этим заниматься? Конечно, герои! А если это опасно для мира? Тогда давайте пошлём им наперерез команду спасителей! А этим-то кто будет заниматься? А пусть занимаются Стража, мастера и волшебники!

Так в сказание добавляются другие персонажи – капитан Моркоу Железобетонссон, Леонард Щеботанский и Ринсвинд (фамилия неизвестна). А там, где появляется этот неопределенного возраста трус, по странной прихоти судьбы являющийся волшебником, обязательно должно быть спасение мира. Какое же спасение мира без главного труса Плоского мира?!

А еще в сказании будут храбрые женщины, драконы, менестрели, Тёмные Властелины и путешествие вокруг Диска. И будет юмор, и будет храбрость. Ну, и без трусости, конечно, не обойтись.

Одно плохо в сказании – его катастрофически мало (даёшь побольше волшебников, богов и героев!) Однако даже это не позволяет опустить оценку произведению ниже десятки. Ведь оно издано абсолютно эксклюзивно (по сравнению с остальными книгами серии) – одни иллюстрации чего стоят, не говоря уже о качестве бумаги!

+10

Прелестный рассказ! Такой милый, так освежает сборник! Такого эффекта автор добился за счет героини, старушки Тильди, которая, даже приняв в своей квартирке неулыбчивого молодого человека со странной корзиной, не помыслила ничего дурного. Тильди – это прототип традиционной старушки, которая занимается только вязанием, внуками и сплетнями. О какой смерти может идти речь? И ох как славно было следить, что она, вопреки свершившемуся, борется за право оставаться живой и традиционной, а победив, демонстрирует гостям шрам от вскрытия. Живучесть героини и ее стремление остаться среди живых поистине достойны уважения.

+10

Моя любимая книга возраста от 13 до 15 лет. Зачитывалась ею, влюблялась в героя и завидывала его избраннице. Перенос человека на Марс показался мне отличной идеей для фантастичекой книги, и приключения Джона Картера на красной планете до сих пор радуют меня (в воспоминаниях). Я не искала тогда явных противоречий, подвохов или неточностей, я просто наслаждалалась книгой. Все ее продолжения, органично вписывающиеся в цикл, столько же великолепны, хотя, без сомнений, первая книга всегда лучшая. В моем детстве эта книга звалась «Дочь тысячи джеддаков».

+ 10

На произведение это я набрела в поисках чего-то похожего на повесть Стивена Кинга «Труп». Сразу оговорюсь – искала я не столько детей в антураже чего-то чудовищного, сколько ту же атмосферу детства, атмосферу, в которой за озоном кроется гроза. Стопроцентное попадание вышло.

История в «Лете бешеного пса» рассказана так, словно её написал не сорока восьмилетний автор, а мальчишка лет четырнадцати, каким на самом деле и является главный герой повести. Удивительная простота каждого предложения покоряет. Завершение глав в духе «мы тогда не знали, что будет ещё хуже» заставляет нервничать. Добавление в триллер мистической составляющей с головой погружает в текст.

Техас, годы Великой Депрессии, глухой городишко. Брат и сестра (от лица брата ведётся рассказ), заблудившись в лесу в погоне за белками, натыкаются на берегу реки на труп женщины. И дальше трупов становится только больше. И конечно, ребята думают, что убивает Козлоног – чудовище, живущее у перекидного моста через реку, таящееся в лабиринте из ежевики.

Как органично соединены в этой повести, которая является воспоминанием главного героя о тех сложных и страшных годах, когда людей убивали, а сваливали всё на какого-нибудь ниггера (взято из текста!), фантазии детей и реальность! Только из-за этой органичности нельзя сразу разобрать, существует ли на самом деле Козлоног или нет, он ли убивает цветных, а потом и белых женщин, или нет. В те года, говорит главный герой, дети рано узнавали, что такое смерть. «Лето бешеного пса» пропитано ощущением опасности. Наверное, в том числе и потому, что рассказывает о ней мальчишка, а не взрослый человек. И любое страшное действо, будь то бегство от Козлонога через лес, обнаружение трупа, линчевание, избиение топорищем, похищение, ощущаются как будто сквозь стекло – одновременно и с ужасом, и с любопытством. Но больше с ужасом. Всё-таки повесть рассчитана на 16+.

Зачатки расследования приближают повесть к детективу, но по размышлении я пришла к выводу, что это чистый триллер. Не реализм, как в «Трупе» Кинга. Скажем так, в «Лете» слишком много трупов, ха-ха.

+10

Два брата отправляются на болото, чтобы своими глазами увидеть Царь-жабу – так начинается роман Виктора Точинова «Молитва Каина». Точнее, так начинается его усечённый, журнальный вариант, читанный мной в альманахе «Полдень» за номером 2/2015. Подзаглавлен он повестью, кстати.

Сперва кажется, что это мистика: зачин с братьями и Царь-жабой пропитан опасностью, предостережениями, можно одновременно и бояться, что из болота сейчас выпрыгнет какая-нибудь страшилина, и желать такого развития сюжета – мистика же! Но вдруг без объявления войны зачин переходит в сердцевину – начинается историческая часть романа, с другими уже героями и, судя по описаниям, другим временем. Временем царствования Екатерины II, как оказалось (впрочем, так в подзаголовке романа и сказано). И вот у нас уже беглый казак, неизвестно как выживший, когда все умерли, и сотрудник Тайной Канцелярии, едущий с докладом к своему начальству. Линии их пересекаются, но во что выльется столкновение – а герои принадлежат к противоборствующим сторонам – пока неясно. Мастерски автор вручает нам судьбы обоих, не раскрывая, однако, истинного положения дел и происхождения их, чем ещё больше интригует (мы же помним про Царь-жабу!).

Исторический фон служит хорошим костяком для поведения героев (особенно когда к ним присоединяется женский персонаж), и не сразу обнаруживается исходный лейтмотив. Какие жабы, какие Тайные Канцелярии, бог с вами! Всё гораздо древнее. Все чаяния героев, все опасения оказываются исполненными. Психологически каждый персонаж воспринимается как идущий верной тропой, но в финале тропы оказываются перекопаны. Проклятие или избранность – такая вот ещё заковыка возникает, и пойди разбери, где правда.

Вот чем ценен этот роман – удачным переложением старой как мир истории Каина и Авеля. Удачной – потому что все условия соблюдены, а сюжет закольцован так, что братья встречаются вновь. Философская вещь вышла, как ни крути, хоть поначалу и прикидывалась мистикой. Я слышу здесь даже некоторую притчеобразность, хотя, может, мне это только показалось – как жуткая рука Царь-жабы, торчащая из трясины.

Отличный слог, интригующий сюжет, грамотно преподнесённые персонажи. Рекомендую.

+10

На самом деле не важно, что вы сделали раньше – посмотрели фильм или прочли книгу, потому что только то, что лучше сделано, и станет вашей путеводной звездой в выставлении оценки произведению. К сожалению, невозможно оценивать книги без их экранизаций, особенно если экранизации затмевают по популярности сами книги. Мне в этом плане повезло – я не смотрела фильм. Моя оценка будет только в пользу книги.

Если взять творчество Рэя Брэдбери и творчество Эдгара Л. Доктороу, то получится, как это ни странно, Трумен Капоте. Я это к тому, что всё волшебное, всё необъяснимо чудесное, пронзительное, что есть у Брэдбери, и всё острое, откровенное, серьёзное, что есть у Доктороу, объединено здесь, и будучи знакомыми с названными авторами, вы сможете представить себе, из чего сотканы произведения Капоте. Есть в них какая-то сиюминутность, увековеченная неведомыми волшебными силами, и мягкость, и всё объясняющая человеческая слабость, и юмор… Интонационно «Завтрак у Тиффани» пересекается с некоторыми вещами Роальда Даля, но юмор здесь скорее печальный, пропитанный дождём и коньяком... В целом, это очень реалистичная вещь, но её окутывает волшебство. Стремления главной героини быть самой собой и её поиски покоя и уюта трогают до глубины души, а попытки влюблённого в неё героя помочь ей в этом вселяют надежду в то, что ей всё удастся. Атмосфера книги такова, что не знаешь, кому больше сочувствовать – герою, героине, или самому времени, в которое жили эти герои, когда шла война и каждый стремился убежать от неё своими способами.

Если вы скажете, что это плохая книга, значит, вы ничерта не смыслите в литературе.

+10

«Тайна третьей планеты» вообще классична, так что рассуждать о ее актуальности на фоне современности как-то уже и не стоит. Это приключение Алисы Селезневой навсегда заклеймило ее как девочку понятливую, пытливую и отважную, а цивилизацию 21 века по версии Кира Булычева наделило технологической продвинутостью и справедливостью. Понятно, что все эти благородные качества взяты были автором из его реального времени, но это не делает «Тайну третьей планеты» притянутой за уши в век современный, когда понятия, выделившие эту повесть, уже утрачены.

Повесть написана для детей, но отлично читается и во взрослом возрасте. Конечно, если читатель не слишком придирчив: фразы-то, скажем так, построены весьма тривиально. Приключения в этой повести совершаются в космосе, и это мне более всего приятнее – с Алисой я смогла попутешествовать по другим звездным системам. «Тайна…» отражает стремление всего человечества изучать ближний и дальний космос, и Булычев устремляет своих героев на самые дальние рубежи. Это не научное произведение, читателю не приходится разбираться в квантовой физике, и это хорошо. Наивно, но хорошо.

+10

Какая любовь к жизни звучит в этом рассказе — не передать словами, только читать! Как задорно, и в то же время с опаской перед возможным разочарованием, написана эта краткая история одной вылазки двух престарелых дам в Лондон за покупками. Они прекрасно знают, кто они такие, но втайне отказываются принимать настоящее без вещей, о которых мечтают. Эти вещи окружающие люди полагают «неподобающими» им. Эти вещи — «Лолита» Набокова и красные туфли на головокружительных каблуках.

Рассказ, конечно, прежде всего о старости. О ненужности старых людей собственным детям. И о существовании у таких людей собственных желаний, которые подчас могут оказаться весьма смелыми.

+10