Рассказ с огромной долей боли и с не менее огромной долей доброты. Переплетено все так, что не поймешь даже сразу, где больно, а где красиво. Этакий стоящий обособленно рассказ, который хоть и является частью цикла о волшебнике Земноморья, без упоминания в нем Геда мог бы сойти за приличный рассказ из любой другой серии. Здесь не действие главное, а мысль, а она-то как раз может быть выражена в любом произведении. В итоге это рассказ о раскаянии, о понимании собственных ошибок и переустройстве души человека, совершившего ошибки. В этом рассказе читатель встречает, как упомянуто выше, Геда-Хока, в нем он выступает благородным и мудрым Верховным магом Земноморья. Рассказ добавляет к уже известным сведениям об этом человеке новые главы, но повествует не о нем. Герои тут совсем иные.

+10

А мне понравилось. Бойко очень написано, интересно. Интрига сразу в лоб бьет чугунными воротами, так что уснуть на этой книге мне не удалось. Прочла быстро, жду продолжения.:smile:

На мой взгляд, роман получился отличный потому, что хотя здесь и проводятся параллели с некоторыми ранее написанными произведениями Белянина, все же свое лицо книга получила. Идея внедрения современной девушки в город нечистых с последующим попаданием в этот же город главного героя (казака, конечно же!), — идея хороша, тут уж ничего не поделаешь. Необычна, я бы сказала. Правда, некоторые герои остались без харизмы (как-то: милые упыри Моня и Шлёма), никак не могла различить их по характеру. Вот что один, то и другой. Никакой разницы. А вот главгер хорош. Тут да — и харизма (про его дядюшку я вообще молчу!), и удаль молодецкая, и влюбленность нечаянно-негаданная... В общем, всем хорош герой, тем и взял читателя, то бишь меня. Прохор тоже дедушка характерный, так что и его персонаж добавляет книге плюсов. Отдельные же персонажи вообще умора — взять хотя бы ту же бабку Фросю. Чуете, с кем аналогия тут прописана? Любители цикла «Тайный сыск царя гороха» получили новую лиходейку, чтобы любить ее и мириться с ее нечистым происхождением.

Итого +10. Жду дальнейших приключений Иловайского и Ко.

Достойный рассказ достойного цикла. Все в нем хорошо — и желание матери нерадивого сына увидеть его трудолюбивым, и добросердечие профессора Минца, и подозрительность Удалова (а затем и его же ошибка, вследствии которой Гусляр получил неплохой хор), и исправление алкоголиков, тунеядцев и прочая, прочая. Этот рассказ — о нас, о каждом человеке, который хоть раз в жизни позволил себе расслабиться на работе (незаконно расслабиться, заметьте!), и о том, что могло бы случиться с таким человеком, если бы профессор Минц существовал.

Лень — это один из семи страшных грехов. Я думаю, Булычев написал этот рассказ не с целью показать, как люди могут работать, а чтобы подтолкнуть нас начать работать безо всяких там «двух капель на стакан вина».

Рассказ столь короткий, казалось бы, не может содержать чего-то грандиозного и трогающего самые тонкие струнки души читателя. Но этот рассказ — содержит!

Я не буду пересказывать его суть, ибо ее практически невозможно пересказать. Там много диалогов, много мыслей вслух — мыслей, нежели движений и действий. Там много чувств, которые однозначно предназначены читателю. И я, как любой благодарный читатель, впитываю их, словно росу. Я не нахожу слов, чтобы описать состояние свое после прочтения этого рассказа! Будто где-то рядом вдруг ярко и тепло запылало солнце...

Очень хочется перечитать этот рассказ, но чуть позже. Сначала надо дождаться, пока улягутся первые эмоции.

Один из самых добрых рассказов, читанных мною за всю мою жизнь. Прекрасная вещь.

+10

Один из самых страшных рассказов моей юности. Не помню точно, кто там был в главной роли (роль лишь самой мясорубки примечательна и достопамятна), но ощущение осталось дикое. В самом конце я реально чуствовала вкус крови во рту. По прошествии многих лет я поняла, что хоть интригующая соствляющая и слаба, но способы передачи эмоций и напряжения у Кинга здесь блестяще выложены.

Кажется, что обернешься — а за тобой идет эта адская машина...

Криминальный детектив так редко попадает в мой читательский объектив, что я не знаю даже, какое место роман «Нетопырь» норвежца Ю Несбё занимает в рейтинге этого жанра. Не знаю также, повторяет ли он принятые для данной ниши приёмы и сюжеты или является – ненуавдруг? – своеобразным бриллиантом. По большему счёту мне как читателю всякие там рейтинги как корове седло, самый показательный показатель для меня – качество, от которого я не буду ни есть ни пить, пока не прочитаю роман от начала до конца.

Спасибо, Несбё, я, кажется, сбросила грамм триста веса.

Казалось бы, «Нетопырь» – обычный роман, написанный с использование популярных фишек, как-то: коп с тараканами, преступление с кучей подозреваемых, ложные тропы в расследовании, – но есть кое-что, что добавляет ему веса, глубины. Это не просто расследование, это погружение в историю страны, целого континента (не удивляйтесь, просто события происходят в Австралии). «Нетопырь» – это смесь австралийского эпоса с последствиями освоения (хотя можно просто – «захвата») Австралии переселенцами. На этой смеси настояны все связи в романе и само преступление.

Правда, начало у романа типичное для жанра, и уж тем более оно не выдаёт этих глубин с порога: из Норвегии в Австралию присылают копа по имени Харри Холе, чтобы тот расследовал убийство своей землячки. Введение в дело, введение в Харри (здравствуйте, тараканы), введение в историю (крохотными шажками, пока только на уровне баек). К нашему герою сразу же приставляется напарник – и понеслась. Типично же?

На этом всё типичное заканчивается, история, в которой, кажется, все виновные налицо, показывает не только дно, но и стенки, а потом ещё подвал, и стенки подвала, и вот уже эпос обнажает своё аборигеновое лицо, вот уже геи, наркоманы, шлюхи увиваются вокруг Харри, а расследование идёт по второму, по третьему кругу, ничего не найдя на первом. В этой истории много, кажется, лишних персонажей, очень много имён – и слишком много тараканов, – но ближе к развязке становится ясно, что каждый персонаж важен, каждое имя ложится на полотно истории завитком, чтобы получить нужный рисунок. Этот набор завитков тем хорош, что сбивает с толку: так много подозреваемых среди положительных персонажей вырисовывается вдруг, что начинаешь понимать всю важность мелких подробностей, разбросанных по диалогам и отступлениям романа.

Немаловажно для хорошего произведения и развитие персонажей. Оно тут есть. Всякие там отношения романтические, мужская дружба, взаимопомощь. Несбё вообще пошёл дальше: Харри развивается-развивается, а потом внезапно деградирует! (Хотя это скорее можно назвать срывом, так как обстоятельства складываются далеко не радужного толка). И как-то подкупающе он деградирует, знаете ли, прямо так и хочется посмотреть, как он запрогрессирует обратно. Потому что герой автором нарисован симпатичный, и есть за что желать ему выздоровления.

Атмосфера романа позволяет отнести его также к триллерам, к остросюжетной прозе, немного постоять возле романтической литературы, но по окончании всех метаний заключить: «Нетопырь» – полноценный детектив со всеми присущими жанру элементами, обогащённый историческими подробностями и увенчанный психологическим приёмом а-ля Таракан Сочувствие Вызывающий.

Пометка «для взрослых».

+10

А я думала, что уже никогда не стану читать подростковую литературу.

Ошибочка вышла. Я же не знала, что есть такая повесть – «Душница», и что повесть эту я проглочу, как лягушка комара – быстро и жадно. И вот отчего, видимо, это произошло.

Я воспринимаю мир этой повести как альтернативный нашему, причём какие-то события реальной истории в альтернативе сохранены, какие-то – изменены, а какие-то и вовсе отсутствуют. Например, христианство как таковое. Зато есть нечто новое, и новое это касается душ как субстанций, которые можно после смерти человека поймать и сохранить. По сути, повесть рассматривает сложный вопрос существования души как таковой, а также сохранения за душой качеств умершего человека, при этом подано всё от лица мальчика, и я готова рукоплескать Ареневу, сумевшему уместить взрослые проблемы в маленьком герое.

Читатель здесь помещён в шкуру мальчика Саши, у которого умирает дед, и постепенное осознание того, кем был этот человек, которого все знали, но в то же время как будто не знал никто, постепенное изменение отношения к самой необходимости сохранять душу умершего (для кого? для себя? ради самого умершего?) – всё это выпестовано, выстрадано, приходит тяжело и на фоне школьной жизни героя, от проблем с которой никуда не деться. Невозможно остаться в стороне, когда герой знакомится с дедом – знакомится после его смерти. В этом весь драматизм повести.

Что ещё? Дружба – бесценна. Тот, кто казался врагом, может оказаться другом. Умение отпускать – важно не только для тебя самого, но и для отпускаемого (пусть даже его уже нет в живых). Ошибки прошлого можно искупить, другое дело – какой ценой. Раскаяние, прощение – тяжело, но надо, иначе можно не успеть. И, конечно, душа.

Бесконечно живой, красочный мир, сложные взаимоотношения и выходы из ситуаций, повод задуматься о своевременности поступков – это «Душница» Владимира Аренева. Повесть о подростках, но для взрослых в том числе. Сложная и одновременно простая вещь.

+10

Два – это всегда больше, чем один. Два – это когда есть они и есть мы. Два – это как Добро и Зло.

Только в «Под землёй и над ней» нет Добра и Зла. Нет в том качестве, к которому мы привыкли, когда говорим о них. Потому что Добро здесь превращается в Зло и наоборот, и постепенно оказывается, что никакого Добра и Зла нет, но зато есть Два, и, чёрт побери, я не знаю, почему есть Два, если нет Добра и Зла. Кто здесь Добро, кто Зло? Почему всегда должно быть Два, если можно стать Одним? Почему там, где мыслят, борются за себя и друзей, любят и хотят жить – почему, оттуда там есть Два?!

Ну и что, что они – Зараза, а мы – наёмники, которым платят деньги за уничтожение Заразы?

Ну и что, что они – Каратели, а мы – дети, прячущиеся от Карателей под землёй?

Один народ, ставший двумя.

Какая тварь выпустила дрянь из пробирки?!

«Под землёй и над ней» – это война, в которой тебя не спросят, хочешь ли ты умереть. «Под землёй и над ней» – это когда ты не можешь рассчитывать дожить даже до следующего воскресенья. «Под землёй и над ней» – это ответственность, любовь, редкие моменты осознания того, что ты ещё жив, и смерть. Герои, которые хотят уничтожить противника, потому что хотят жить.

Два останется Двумя до конца?

К счастью, нет. Хотя бы в умах – нет.

+10

«Полуночный танец дракона» – один из лучших рассказов Рэя Брэдбери, в которых он смеётся и в карнавале слов прячет изъяны общества. Только в «Танце» Брэдбери пошёл даже дальше: он смеётся в отрытую, легко и непринуждённо рисуя образы киномонтажников, киномехаников, кинокритиков и самого кино как продукта, как результата совместного творчества поименованных лиц. Этот рассказ одновременно забавен и показателен, он очень близок по смыслу к «Ба-бах! Ты убит!», а по стилю – к Венецианской трилогии (только здесь нет таинственных убийц), одна из основных идей его – губительность снобизма.

«Полуночный танец дракона» – эдакий вброс читателя в мир киносъёмок. Вброс – потому что стремительность, даже некоторая абсурдность повествования захлёстывает с головой, нет ни секундочки, чтобы подумать: а возможно ли вообще то, о чём говорится в рассказе? Возможно ли, перепутав порядок бобин киноплёнки при демонстрации фильма, создать фильм более зрелищный, чем при нормальном их расположении? И в своём ли уме кинокритики, признающие полученный фильм шедевром? И что сказали бы они, если б узнали, что механик был в стельку пьян, когда заправлял плёнку в проектор?

Кстати, сам факт пьянства завязан не только с успехом, но и провалом главных героев рассказа на стезе кинопроизводства, и вот тут как раз нет ничего смешного, это единственное действительно печальное место в рассказе: когда человек, по каким-то причинам принёсший тебе прибыль, вдруг отказывается продолжать, ты сам остаёшься серой тенью.

Но всё равно, основная эмоциональная составляющая рассказа – это смех, веселье. Смеяться будем не только над теми, кто критикует, считая, что тем самым возносится над объектом критики, но и над самими собой.

Жемчужина одноимённого сборника.

Настоятельно рекомендую.

+10

Если мы поднимем головы от повседневной суеты и посмотрим на небо, вот хотя бы ночью, вряд ли мы будем сопереживать луне, в которую врежется метеорит. Или Марсу, или Венере, любому небесному тему, где нас нет... Мы даже вряд ли очнёмся от спячки, если взорвётся город на другой стороне Земли. Поохаем, поахаем, помусолим тему — и забудем.

В «Наблюдателях» всё наоборот. Земляне освоили Марс и на висящую в небе Землю обращают внимание не больше, чем ранее обращали на Луну. Слухи муссируют в городах бывших землян, но никто как будто не верит, что Земля погибнет от ядерных войн. Когда с Земли начинают приходить сообщения о ядерных ударах и стёртых с лица планеты континентах, в людях вдруг просыпается тревога, что-то похожее на панику. Казалось бы — почему? Ведь Земля далеко, она уже давно перестала быть частью землян, покинувших её ради Марса!..

Это очень эмоциональная вещь. Сюжетно она стоит параллельно «Мёртвому сезону» и напрямую связана с «Дорожными товарами».

+10

Рассказ данный не столько о Марсе, да и вообще не о Марсе, сколько о привязанностях. Не удивительно, что в итоге он из «Марсианских хроник» был перенесён в «Иные марсианские хроники». Здесь события происходят на Земле, в Америке, и на Марс собираются лететь не белые, а негры.

Что пленяет в этом рассказе? С первого взгляда кажется, что он только ещё больше обличает беспомощность американцев, которых покинули их афроамериканские помощники, но потом, когда приближаешься к концу, видишь развязку, ощущаешь и гордость и радость одновременно, понимаешь, что для американцев не всё потеряно. И самое ценное, что остаётся им, — это их, в конечном итоге, благородство.

Чудесный, волнующий рассказ, дающий пищу потерявшему надежду уму.

+10

Последний раз я читала подобную вещь, когда знакомилась с творчеством Михаила Успенского на примере его романа «Там, где нас нет». Отличительным признаком этих двух вещей является не присутствие ярких героев, не наличие необычного антуража, и даже не старый добрый юмор, присущий, пожалуй, половине книг всего мира, а органичное соединение реального и фентезийного, причём реальности не самой приглядной, а фентези самой конкретной.

Мартин Миллар (более известный как Мартин Скотт, автор цикла о Фраксе) нарисовал историю двух шотландских феечек, изгнанных из Шотландии и попавших в Нью-Йорк в состоянии крайнего опьянения. Уже одно это должно сказать читателю, что книга предназначена не для малышей (и пусть вас не вводит в заблуждение слово «феечки» в названии). Книга не подходит также под категорию «для любого возраста», потому что в ней есть не только разного рода скабрезности, но и недюжинной силы мораль, которую некоторые юные особы могут отсеять как спам, увлёкшись приключениями феечек. Итак, категория «для взрослых/только для взрослых».

Несмотря на то, что в романе есть феечки – существа волшебные, как ни крути, – Нью-Йорк показан очень реалистично (почти до гротеска): здесь на улицах умирают нищие, на каждом углу есть попрошайки, людей выселяют за неуплату, а красивые девушки страдают почти неизлечимыми болезнями. Это сочетание волшебства и реальности трогает и удивляет. Также поражает тот факт, что любимое занятие феечек – напиться в доску, а люди, при всей их реальности, всё же верят в чудеса. Проникновение одного в другое и тесная взаимосвязь всех факторов – вот основа романа «Добрые феечки Нью-Йорка», написанного в развлекательном, юморном стиле, но содержащего крепкую, как железобетон, мораль. Жестокую, но крепкую.

Рекомендовать буду всем, кто любит не просто развлекательные вещи, но вещи с очень явным подтекстом.

+10

Повесть, открывающая цикл о харизматичном сердцееде Освальде Корнелиусе, прочитать однозначно стоит. Она иронична и в чём-то саркастична, но не злободневна. Её главное действующее лицо – некий дядюшка Освальд, который славится любовью к членистоногим и тростям. И к женщинам, конечно. Именно из этой его последней страсти и произрастает одно из последних его приключений.

Повесть интригует. Благодаря чудесному, летящему слогу автора она легко читается и позволяет сосредотачиваться на главном: герой застревает посреди Синайской пустыни, без надежды на помощь цивилизованного мира, в постоянных тревогах за своё здоровье (ибо на каждом шагу ему встречаются люди, готовые наградить его какой-нибудь болезнью), и тут появляется совершенно неожиданное в такой глуши лицо. Признаться, текст наэлектризовывается уже с момента, когда герой понимает, что бензин на исходе, и читатель ждёт подвоха в любой момент. Правда, беда в том, что читатель-то ждёт, а вот герою, кажется, страх неведом: он распевал арии на всём пути через пустыню и попивал спиртное, когда вынужденная остановка всё же произошла. Это либо безрассудство, либо недоработка автора, но в первом случае герой становится невероятно привлекательным, а во втором язык не поворачивается обвинить Роальда Даля в невнимательности к этой чудесной вещице. Итого, опираясь на первый вариант, имеем перед собой героя, пребывающего довольным жизнью, ибо у него есть богатство и безнаказанность (это касается его отношений с женщинами). И вот этого героя автор со свойственной ему иронией берёт, помещает в райские кущи (в переносном смысле) и преподаёт ему неслабый урок, суть которого распознаётся уже в самых последних строках и вызывает добрый смех.

Рекомендую.

+10

Открывая произведение зарубежных классиков 19 века, готовишься скорее к глубоким мыслям и философским высказываниям, чем к открытой иронии, местами переходящей в обличающий сарказм, и уж тем более не к лёгкости, с какой подаётся текст, насыщенный словами, как хороший пирог — начинкой. Такой эффект произвёл на меня Чарльз Диккенс в своём произведении «Тайна Эдвина Друда» — огорошил прекрасным стилем и взвешенной долей иронии. Здесь нашли отражение все мало-мальски значимые аспекты человеческой жизни: дружба, привязанности, честь, гордость, брак по наследству, воспитание чувств и души, пагубные привычки, плохие и хорошие манеры, власть. Последняя выставлена особо резво, и именно в описании её Диккенс допускает преобразование иронии в сарказм.

Основными действующими лицами «Тайны…» являются церковные служители, но никаких религиозных принципов самого автора не проповедуется, как если бы он взял не каноников, а, скажем, поваров в главные герои своего романа. В то же время он их не высмеивает, в отличие от власти, и вообще соблюдает по отношению к церкви нейтралитет.

Сам Эдвин Друд, молодой человек, который должен жениться на главной героине, Розе Буттон, вызывает попеременно разные чувства: то восхищение, то презрение, но когда читатель с ним расстаётся, остаётся только гордость за его поступок, равно как и за поступок Розы, наречённой ему в жены ещё в детстве. Эти двое вообще оживляют и омолаживают роман, делая его не просто юным, но вневременным. Это на фоне взрослых и дряхлеющих уже служителей церкви и прочих героев, которые не могут похвастаться живостью характеров (за исключением, разве что, мистера Криспаркла, младшего каноника, который описан как человек спортивный).

Персонажи молодых Ландлесов – Невила и Елены – поданы сильными и горячими, однако они не завораживают настолько, насколько это делают Эдвин, его дядя Джаспер и Роза. Также весьма интересны: гробовщик – как человек, осмелившийся не признавать власть; мистер Грюджиус, опекун Розы – как человек, при всей своей угловатости проявивший больше мягкости и понимания ситуации, чем все герои романа, вместе взятые; мистер Криспаркл, ставший гонимому всеми и обвиняемому в убийстве Друда Невилу другом – как человек, не побоявшийся пойти против толпы, поборник справедливости.

Потрясающее произведение, пусть даже и недописанное. Интрига и ирония в ней переплетены настолько, что не понятно, чем больше наслаждался при создании этого романа Чарльз Диккенс – собственным умением деликатно осмеять даже то, что осмеянию не подлежит, или талант вить верёвки из самых простых событий.

Настоятельно рекомендую.

+10

Забавно, как порой отличаются первые произведения разные авторов по мастерству подачи материала и закрученности сюжета! Если бы я не знала, что это первое произведение Агаты Кристи, я бы ни за что не подумала о нём как о первом. Ведь это один из шедевров детективной литературы, детектив с изломанной сюжетной линией, где подозреваемыми будут все, а убийцей окажется совершенно неожиданный человек. Нет, Агата Кристи определённо относится к тем авторам, которым повезло с дебютом.

Роман позволяет познакомиться с капитаном Гастингсом и его другом Эркюлем Пуаро — и это будет первая встреча читателя с сыщиком, сыскавшем всемирную славу. Забавно, что тут мы пока видим Пуаро со стороны, и как бы принимаем позицию капитана во мнении о его друге: что он любит интриговать и испытывать терпение окружающих. Яйцеголовость и скрупулёзность маленького бельгийца в этом романе будет возведена в квадрат, чтобы читатель навсегда запечатлел в своей памяти его образ.

Вообще само преступление кажется совершенным. Наличие нескольких подозреваемых – стабильное впоследствии явление в романах писательницы – усугубляет дело. Множество мелких событий и незначительных фраз кажутся таковыми на первый взгляд, пока за них не возьмётся сыщик, и тогда мы можем видеть, насколько совершенным может быть мозг человека, насколько даже самая маленькая бабочка, прилетевшая к нам из прошлого, может изменить будущее. Будущее убийцы – или невиновного человека.

В романе есть герои, которым импонируешь. Это и маленькая Цинтия, в которую влюбляется капитан Гастингс, и Мэри Кавендиш, глубокая и цельная натура, подверженная и страстям, и благородным порывам, и прочие, прочие, которые придают мрачному по сути злодеянию жизненности.

+10

Этот рассказ полностью фантастический – действие происходит в далёком будущем, где люди покоряют другие планеты, исследуют чужие миры. Чужие миры, впрочем, тоже исследуют людей. Повествование, изложенное простым человеческим языком, без всяких специфических словечек, идёт параллельными курсами от лица инопланетянина и компании землян, занимающихся в космосе разными грязными делишками. Что понравилось – люди, как обычно, проявляют себя с самых худших сторон: скрываются от правосудия, присваивают себе чужой корабль, палят из пушек в инопланетянина, который им ничего плохого не сделал... Иными словами, всё как всегда, все поводы стыдиться самих себя у героев есть. Но они очень упёрты, и они в итоге получают по заслугам. Искры ненавязчивого юмора, разбросанного по тексту тут и там, делают рассказ не таким острым в плане морали.

+10

Всем известно, что Агата Кристи оперировала несколькими главными героями, каждый из которых в той или иной степени имел склонность или непосредственное отношение к сыску. Один из моих любимых персонажей (после Эркюля Пуаро, разумеется) – мисс Джейн Марпл, живущая в глухой деревушке, имеющая репутацию обладающей самыми точными сведениями сплетницы. Именно в романе «Убийство в доме викария» мы встречаем её впервые. События разворачиваются в Сент-Мери-Мид, той самой деревушке, где живёт мисс Марпл. Атмосфера романа самая что ни на есть английская, все друг друга знают, сплетни служат источником информации, и никогда нельзя знать, что вернее – они или факты.

Роман наводнён второстепенными героями. Их так много, и все они в той или иной момент подпадают под подозрение, что не понятно, кто на самом деле убийца. Замечу, что в этом романе садовника нет, поэтому «вешать» убийство будут почти на каждого. По ходу расследования возникает и образ мисс Марпл – божий одуванчик во плоти, думающая о людях всегда только самое плохое, она представляется мне этакой птичкой, наблюдающей за суетой со стороны.

Некоторые второстепенные герои раскрывают общие образы, свойственные для любой эпохи и страны, как-то: молодая домохозяйка (сплетница, втайне ненавидящая старушек-сплетниц), старушки-сплетницы (без комментариев), молодой племянник (влюблён в богатую девицу, сопереживает ей), богатая девица (инфантильна, возможно, скрывает истинный характер, ненавидит мачеху), мачеха (возможно, всех любит). Образов много и каждый прописан в разной степени интенсивно. Место преступления рисуется колоритным и богатым на тайны.

Для первого ознакомления со знаменитым детективом сент-мери-мидского разлива советую читать именно этот роман.

+10

Скуки, как и пообещала аннотация, не было! Это самый веселый, но в то же время самый меткий роман, читанный мной за последнее время. Блестящие описания, замечательные сюжетные ходы, напряжение до самой последней страницы – Том Шарп, о котором я до прочтения «Дальнего умысла» никогда не слышала, поразил меня и порадовал. Это не детектив, скорее афера. Это не юмореска, а больше саркастический кусок из жизни кучки людей.

Автор решил представить на читательский суд кухню создания и выпуска в свет книги, причем пропустил ее через такое количество разношерстных людей, что историю вполне можно назвать боевиком. С каждой страницей читатель все больше погружается в мешанину событий, завязанных вокруг анонимного автора с его возмутительно-прекрасным романом, а также вокруг проталкивающих его в печать агентов Френсика и Сони Футл. Прибавляются старые, почетные издательства Англии, а потом заокеанский издатель Хатчмейер – на него возлагаются очень большие надежды, и едва его образ вводится в повествование, сразу становится ясно, почему роман называется «Дальний умысел». Очень много упоминаний идет об известных авторах, которым подражает неудачливый писатель Питер Пипер, пытающийся пробиться в печать. Судьба этого так называемого писателя просто ужасает: его бросает из стороны в сторону, из одних хищных объятий в другие, а он все носится со своими наполовину мемуарами, которые никому не нужны. Печально одно – авторы, встретившиеся на страницах этой книги, пытаются остаться анонимами по разным причинам, но не все причины возникли по их желанию. Том Шарп написал роман о неизвестных авторах, чьи имена никогда не будут проставлены на обложках созданных ими книг, но написал так, что я не совсем поняла, кого именно он высмеивал: издателя ли, голодного до пустой литературы, литературных ли агентов, накладывающих на гонорары свою жадную лапу, а также влияющих на прохождение той или иной литературы в печать, или же авторов, прячущих свой вызов миру за чужими именами.

Рекомендую роман, прежде всего, тем, кто интересуется издательской кухней.

+10

Я бы сказала, что никогда не встречала подобной литературы, если бы на момент написания этого отзыва за плечами не лежал прочитанный «Цементный сад» Макьюэна. Это не традиционный женский роман. Он даже не женский, хотя персонажи — женщины, да и автор тоже. Но то, что проделывают эти все женщины — просто умом не постижимые действия. Шокирующие подробности из жизни молоденькой девушки из английской деревни смешиваются с подстрочными философскими рассуждениями автора о существовании сексуальных меньшинств в викторианской Англии. Собственно, благодарить за написание романа мы должны интерес Сары Уотерс к ЛГБТ-беллетристике. Книга стала дополнением к ее магистерской работе и докторской диссертации по теме «Историческая проза ЛГБТ». Иными словами, Сара Уотерс подвела под явлением «лесбийский секс» научную черту.

Роман написан живо. Он захватывает. Каждый абзац несет нам новую пищу для размышления, он раскрывает сердце простой английской девушки Нэнси, нашедшей в себе силы для невероятного, нестандартного – лесбийской любви. Ее кумиром стает актриса Китти, изображающая на сцене мужчину, и вместе с ней она уезжает в Лондон. И все – мы с головой окунаемся в страсть девушек друг к другу, потом в их разрыв, потом в скитания Нэнси, обретение шаткого равновесия в руках уличной проституции, а затем – аморальной вдовы. Глотком свежего воздуха стает во всех этих описаниях и переживаниях проживание Нэнси у старушки с ее не вполне нормальной дочерью. Этот эпизод показывает нам Нэнси с той стороны, о которой читатель, должно быть, уже забыл – она тоже хочет стабильности, хочет понимания. Именно этот эпизод заставил меня поверить, что героиня не испорченная девица, а живой человек, такой же, как мы. Встреча с Флоренс дарит Нэнси новую надежду.

Признаюсь, на протяжении всего романа с момента расставания Нэнси и Китти я надеялась, что в конце они найдут друг друга и снова будут вместе. Не наивно ли? Я не учуяла то основное, о чем автор неслышно говорит: если ты не такой, как все, не скрывай этого. Путь же с Кити предполагал тайную жизнь. Неизбежное случилось в самом конце, но, отрекаясь от Китти и уходя в жизнь Флоренс, наша героиня не потеряла, а обрела.

Я хотела бы, чтобы читатели этого отзыва поняли мою мысль: не о лесбийских наклонностях речь. Пропаганда свободы мысли и действий – вот что такое «Бархатные коготки».

+10

Покупая тонюсенький сборничек «Отныне и вовек», я не ждала от него чего-то из ряда вон выходящего или невыразимо прекрасного. Но (НО!) я получила и то, и другое, и это меня порадовало. Это сподвигло меня написать более-менее развернутый отзыв на первую из двух повестей сборника — повесть «Где-то играет оркестр».

Начнем с того, что с первых страниц я окунулась в прекрасное брэдберинское писание (иного слова не подберешь), где каждая строчка горит жарким летним солнцем, а с каждого нового абзаца срывается дарящий прохладу ветерок. О, как я люблю такого Брэдбери! Того самого Брэдбери, не зря награжденного званием Творца Фантастической Красоты.

Автор дает нам героя — мистера Кардиффа (как будто газетного репортера). Явившиеся ему во сне строки некоего стихотворения толкают его искать нечто, что, как мне показалось, ему и самому пока неведомо. Результатом стает прибытие в городок Саммертон, штат Аризона.

И вот тут полился ТОТ САМЫЙ Брэдбери — еще интенсивнее, еще лучше (хотя куда уж лучше!). Мы видим странные, но загадочным образом прелесные вещи, слышим чудные, но одновременно понятные нам фразы. И городок оказывается не простым, и люди в нем живут не простые. Но об этом — тсс, только читать.

Есть здесь и героиня, но она — словно призрак, словно прототип; не ясно точно, что она олицетворяет — свою собственную расу «особенных» людей или какое-то реальное существовавшее в истории лицо (как-то: Нефертити, именем которой она наречена). Тем не менее, героиня, окруженная дымкой неопределенности, нарисована легко и приятно. Особых чувств она не всколыхнула, но и не оттолкнула.

Собственно, в основе сюжета лежат две проблемы — столкновение незыблемого с прогрессом и принятие или отрицание долголетия (вплоть до бессмертия). Первая проблема возникает неожиданно, причем не в начале, а в середине текста. Вторая же, пришедшаяся мне по душе, сопровождает читателя до самого конца, где она сливается с первой. По ходу развития сюжета они, проблемы, как-то отстоят друг от друга, но в итоге становится ясно, что если бы не первая проблема, то развязка получилась бы иной.

Эта развязка меня поначалу и смутила. Возвращение Кардиффа в Саммертон и, как следствие, к Неф, ранее предложившей ему долголетие, смутило меня отсутствием ярковыраженных мыслей, которыми руководствовался герой, совершая такой поступок. Но я скоро утешилась: последние строки были прочитаны, и я как будто вспомнила, что читаю Брэдбери, а он — словно Бог, он делает, но не объясняет. Впору сказать: «Пути Брэдбери неисповедимы». И принять как должное развязку, не тратя время на поиски истины, принять с распростертыми объятиями и замиранием сердца.

Что я и сделала.

+10

Роман красивый и грустный. Он так запутан, что менее терпеливые люди могут бросить его на половине. Он так хорош, что любители жанра ни за что не выпустят книгу из рук. Здесь появляются все, кто был связан с циклом «Волшебник Земноморья» — сам Гед, Тенар, Техану, Мастера Рока, король Лебаннен, Ириан. Есть и новые герои, с бед которых и начинается роман, есть герои, которые появляются как будто бы и без определенной цели, но в итоге и они получают свою долю славы. И все так причудливо переплетается, что кажется – ну бред же, ничем не связанный! Ан нет, все оказывается взаимосвязанным (правда, тут нужно иметь терпение добраться до места, где все это выясняется).

Основная идея романа строится вокруг старой истории о родстве людей и драконов. Это, так сказать, кости произведения.

Мышцы – это герои, которых много, но которые знакомы нам уже достаточно хорошо, и, в принципе, ни один в этом итоговом романе не изменит себе. Какими мы их знали с самого начала цикла, такими они и останутся. И это радует.

А вот мясо – это события, что происходят в романе, и они поданы автором не каким-нибудь там «шведским столом», а самым что ни на есть пиром, где столы ломятся от яств. Мяса здесь так много, что того и гляди объешься. Однако это очень хорошо приготовленное мясо. Каждое событие здесь что-то да значит, хотя не всегда можно сразу догадаться, зачем то или иное событие описано. Некоторые моменты, особенно когда дело касается мастерства волшебников (а их в этом романе хватает), до того темны, что приходится довольствоваться собственными догадками.

Если уж подводить итог такому непростому произведению, то скажу: это очень хороший роман, очень удачное завершение прекрасного цикла. Читать этот роман считаю обязательным с циклом «ВЗ», иначе история останется недосказанной. Этим романом автор расставила точки над «i».

+10

Очень неожиданное начало с не менее неожиданным концом. Конечно, любой поклонник Конан Дойля сразу поймет, что никаких вампиров здесь и быть не может — не та тема. Но как натурально все-таки разворачивались действия! Как хотелось поверить, что на этот раз автор ударился а мистику!.. Но это, конечно, совсем не так, и далее мы это видим. Немного невнятно получилось, но, в принципе, я не претендую на четкость в этом сборнике. По сравнению с другими вещами сборника этот рассказ очень хорош.

+10

Очень горько сознавать, что было такое время. Иногда кажется — как хорошо, что ты избежал его, а потом — как страшно, что кто-то попался...

Все пять частей связаны героями — Бобби Гарфилдом, Кэрол Гербер и Джоном Салливаном. Все части показывают разные периоды их жизни, и каждый по-своему смешон и жалок, и горек, и пронзителен. Но если в самом начале хочется смеяться, и смех просто рвется наружу, то в конце хочется залиться истерическими слезами. И Сказать: «Кинг довел меня до белого коления!» Он описал войну во Вьетнаме, действуя образами вышеуказанных героев и показывая нам, читателям, как эта война отразилась на них. И это одновременно страшно, и смешно, и тут мы, читатели, видим того реалистичного Кинга, которого нам приходилось встречать в каждом его романе, только теперь мы не видим ужасных монстров, коварных пришельцев, вампиров и зомби. Всех их заменил Вьетнам.

В этой книге так много нецензурных выражений, что мы вполне можем проникнуться атмосферой, царившей в США в те годы. Вполне. И это оправдывает Кинга как писателя, применившего мат, и это делает «Сердца в Атлантиде» такими понятными.

+10

Поразительная вещь! Не вспомню никогда уже, откуда я узнала об этой книге, но в последний год не единожды порывалась купить ее. А тут получила в подарок и прочла за сутки. Мне даже показалось, что во мне что-то переменилось. Теперь, после прочтения «Остатка дня», вполне возможно мое дальнешее знакомство с творчеством автора.

Эта книга — идеал всего, что я искала в литературе. Прекрасный язык, замечательные персонажи, которые, быть может, и ведут себя не всегда логично и не каждый раз так, как нам хотелось бы, но они, эти персонажи, заставляют задумываться над собой, они заставляют задумываться над их поступками, они склоняют чашу весов в свою сторону... и вот уже читатель жаждет услышать, что же дальше, чем все закончится... Это странно-сильная книга. Безумно глубокая. Читать ее — все равно что стоять у края пропасти с чашкой любимого чая в руке: ты знаешь, что рядом неизведанные глубины и ты в любой момент, только захоти, сможешь постичь их, но торопиться незачем, и ты не торопишься, попивая свой чай... Книга о чувствах человека, отдавшего всего себя служению другому человеку, и не оставившего ни себе, ни другим ничего... Это книга, где в каждой строчке сквозит глубочайшая печаль по прошлому, хорошему прошлому, времени, когда происходили великие вещи....

Больше слов нет, простите.

Мне довелось прочитать роман «Процесс» в переводе Р. Райт-Ковалевой. Сказать, что я осталась под впечатлением — мало, надо еще добавить немного дифирамбов в адрес автора и переводчика.

Не имея возможности прочитать вещь в оригинале по причине незнания языка, я полностью положилась на дословность переводчика. Отсюда и выводы, которые я строю о романе. На мой взгляд, написано живо, с некоторой расстановкой, с легкой интрижкой, которая, как это ни странно, свойственна произведениям Кафки. Читается увлекательно, хотя и не всегда понятно, что происходит. Нет, мы видим, конечно, ЧТО происходят и ЧТО предшествует этому, но не всегда ясна цель поступков героя и иже с ним, не всегда становится очевиден сюжет романа. Некоторые моменты до сих пор приводят меня в недоумение, рука сама тянется к книжной полке — перечитать.

Нисколько не слабее «Замка». Своеобразен, захватывающ.

+10

Не знаю, как так получилось, но в детстве я эту повесть-роман не читала.:confused: Однако ничуть не жалею теперь об этом, так как считаю, что тогда впечатления у меня были бы совсем другие.

История Путешественника по Времени очаровывает. Хотя читатель с самого начала получает не имена и места действия, а всего лишь намеки, штрихи, этот же читатель понимает, что это не есть важное в романе. А важно путешествие, впечатления героя, его мысли и чувства, среди которых главенствует страх. Важно то чувство, которое, как полагает читатель, появилось у Путешественника по Времени после возвращения — чувство жажды новых знаний о Будущем и Прошлом.

Очень много и часто задевается тема будущности человечества, тема так называемого апокалипсиса цивилизации, и рассуждения рассказчика о нем здесь так плотно пересплетены с тревожащими его чувствами, что не известно, что его более страшит — первое или второе.

Читала в переводе Морозовой. Очень понравилось, по стилю весьма походит на «Хребты безумия» Лавкрафта.

+10

Читать всем имеющим голову

Ну да, ну да, это все в духе Стивена Кинга, однако совсем не страшно. Вернее страшно, но не то, что должно по идее быть страшным. Во всей этой истории, основанной на отрезке жизни обычной американской семьи, ужаснее всего не попасть в зубы таящегося в шкафу монстра, не стать жертвой взбесившегося пса, а прожить и пережить измену второй половины и смерть ребенка. Может быть, Кинг вовсе не ставил целью показать, что даже при внешних ужасных факторах (как-то: монстры, которых видит только ребенок, рассказы о маньяке, терроризировавшем городок много лет назад, странное, а впоследствии и кровавое поведение сенбернара), можно сохранить теряемое и восстановить разбитое. Может быть, это только мне так показалось. Но если даже и так, то в любом случае эта книга может стать хорошим путеводителем тем, кто решит изменить своей второй половине. Этакое напутствие, «попутного ветра и ядовитый смешок вам с спину»...

Очень жалко пса. На протяжении всей книги несколько раз сам автор говорит, что пес не виноват в том, что его укусила больная бешенством летучая мышь. Однако временами об этом забываешь и начинаешь винить пса во всех его зверствах. И только когда на последней странице ему, уже мертвому, отрезают голову, тут только становится ясно, как полдень — не собака вина всему!

Прочитала за один день, глотала, как самую сладкую мекстуру. Много поучительного, но это так в духе Кинга.

+10

Отличная детская книжка. Замечательно нарисованный понятными словами город, в котором живут коротышки. И, конечно, если не все знают, кто написал эту книгу, то уж о ком она — знают все. Незнайка стал прообразом всем ленивых, глупых, хулиганистых ребятишек, в которых, однако, еще есть что-то неуловимо-доброе, старательное, к которому нужно просто найти ключик. В этой книжке наш герой, любящий все яркое, совершает, по сути, только лишние движения, но написано это таким языком, что ням-ням.

Один из самых известных рассказов Кинга. Известных — и страшных. Вот уж где он расстарался, так это в «Детях кукурузы». И эти странные дети, и эти страшные смерти случайных путников — все это вкупе с кукурузным (а отсюда и безобидным) полем наводит ужас.

+10 и стучащие зубы

Самая моя любимая сказка с детства! Замечательно красивая, местами грусная, но поражающая своей добротой. Читала и перечитывала, при том, что искала ее по всем магазинам города... История крота, пустившегося в путешествие и нашедшего друзей — это что-то. История вроде бы и обычная, но милая, она притягивает своей способностью тянуть за ниточки человеческой души. Искренне надеюсь, что мои дети полюбят эту книгу.

Наверное, если бы я прочла эту книгу раньше, я бы нашла её забавной. Сейчас я нахожу её волшебной. Волшебной – и немного печальной. Её время – конец лета, место во времени, где острее всего ощущается Уход Чего-то Важного. Это место существует и будет существовать, пока будут жить на земле мальчишки и старики.

«Лето, прощай» посвящено именно им. Задуманное как окончание романа «Вино из одуванчиков», оно было опубликовано лишь полвека спустя и стало продолжением приключений Дуга и Тома Сполдингов, юных американских хулиганов. Объём романа скорее тянет на повесть, но спасибо Брэдбери, всегда умевшему на ста страницах сказать столько же, что иной автор говорит на трёхстах. Как протянуть мостик от беззаботного детства (ага, беззаботного! а как же война с ненавистными часами? а как же дом с привидениями?!) до немощной старости (немощной? да мы ещё покажем этим мальчишкам, кто хитрее!)? Как заставить эти две противоположности не конфликтовать, а делиться знаниями и умением жить? «Лето, прощай» знает, как.

Это не детская книга. Точнее, не только детская. Она вневозрастная и внегендерная, она пробуждает воспоминания о тех днях, когда мы были юными, и заставляет задумываться о временах, когда мы станем старыми. Если вы находитесь где-то между этими двумя отрезками жизни, вам станет удивительно; вы спросите себя: «Неужели и я был/была как мальчишки Сполдинги? Неужели и я стану как эти старики, что не терпят искрящуюся, шумную юность?» Много маленьких главок населяют этот роман, и каждая главка открывает новый поворот в противостоянии. Удивительная мудрость рассыпана меж строк – умение старших рассказывать, способность юных слышать, – «Лето» просто наводнено напоминаниями о том, как скоротечна жизнь, и вот уже мальчишки 12-14 лет рассуждают, какими старыми будут в 25. Это и забавно, и странно – такими мы были сами. Особая ценность «Лета» состоит в том, что всё в нём правда. Именно так взрослеют и стареют и порой – а иной раз и нет – находят общий язык. Этот роман как последняя неделя августа: уже холодает по вечерам и раньше темнеет, а противостояние становится в тягость. Так, может, разобраться с ним до конца?

Несмотря на всё волшебство «Лета», в нём есть горечь – горечь уходящего. Мне не слишком повезло прочесть роман уже после смерти её автора, поэтому я ощущаю (вместе с благодарностью за эту книгу) горечь утраты. Может, старею?

Возможно, «Лето, прощай» никогда не догонит по популярности «Вино из одуванчиков», но, я считаю, ему это и не нужно. В конце концов, это последние главы романа. Кто захочет прочесть роман до конца – прочтёт и «Лето».

+10

Большим мастерством признаётся умение автора передать читателю особенности придуманного им мира, неоднозначность его героев, необходимость ломки сюжетной линии и проч. Если читатель проникается всем этим, живёт в романе, как в собственной квартире – автор сумел. Читатель увидел душу героя, попробовал на вкус события из его жизни, проклял его врагов, разревелся над его бедами – автор убедил читателя. Особенно честь и хвала автору, если он сумел вживить читателя в шкуру героя, если глазами героя на придуманный мир смотрит читатель.

Так вот, определённые неудобства и даже испытания придётся перенести читателю романа «Слепой» Веры Петрук, потому что главный герой этого произведения – слепой в прямом смысле слова человек. Арлинг Регарди – неоднозначный, противоречивый персонаж, лишённый не только зрения, но и прошлого, в судьбу которого автор погружает нас постепенно, блоками. Сперва мы видим его слугой и принимаем его роль как должное, но потом оказывается, что он не всегда был слугой и к этому социальному положению пришёл не добровольно! Более того, он принадлежал к правящей касте, и вот на этом-то путешествии от одного положения к другому и построен роман: нарезкой то из настоящего, то из прошлого ложится перед читателем судьба Арлинга, и оба облика героя резонируют так, что удивляешься, как этот человек из прошлого мог быть вот этим же человеком из настоящего! Этот роман по сути – исследование, но не трансформация героя как таковая, так как даже став слугой, герой не перестал быть человеком из прошлого. Какие-то этапы взросления показаны мельком, описания каких-то занимают целые главы.

Впрочем, Арлинг не единственный герой романа. Есть также его хозяин, молодой Сейфуллах, служению которому отданы лучшие страницы произведения. Я говорю «лучшие», потому что именно в этих отношениях кроется главная ценность «Слепого»: когда человек, некогда сам обладавший властью, проникается служением другому человеку, пока ещё власть сохраняющему, и служением искренним, граничащим с заботой о сыне, это делает человеку честь, позволяя извинять ему ошибки прошлого (которые, впрочем, он сам себе не извиняет).

Итак, Арлинг-настоящий вместе со своим хозяином отстаивает честь родного города Сейфуллаха, а Арлинг-прошлый теряет сперва возлюбленную, потом лучшего друга, а следом и зрение. И если первая часть пропитана романтикой востока: пустынным ветром, змеями, специями, саблями, курильницами, шпионами, – вторая напоминает европейские дворцовые интриги (с властным отцом, обязательной учёбой, пьянками, охотами и деревенскими прелестницами). Когда Арлинг-настоящий спасает жизнь хозяину, Арлинг-прошлый разрушает свою собственную. Когда Арлинг-настоящий выстаивает под натиском неведомого противника, Арлинг-прошлый проваливает даже свой собственный побег. И тогда только соединяются в одной точке прошлое и настоящее, когда и здесь, и там Арлинг теряет всё, что у него было.

Детали романа так хорошо прописаны, каждая мелочь так чётко прорисована, что сразу понимаешь – автор корпел над созданием мира долго и упорно, изучал материал, выдумывал, совмещая реальные основы с фантастическими, наделял своих героев чертами характера, которые не просто заставили бы читателя симпатизировать им (это было бы очень просто!), а вынуждали бы оценивать героев с точки зрения логики и справедливости.

Финал получился удачным: автор не бросила ни одну линию и пригласила читателя в роман следующий так, что именно это – схватить следующую книгу цикла и идти за героями дальше – и захотелось сделать.

+10

Роман с эффектом болота. Не успел и шагу пройти, а тебя уже засосало по щиколотку. Ещё шагнул – по пояс ушёл. Ну а потом уже и возвращаться было поздно, и охоты не было, потому что блестело что-то такое на дне того болота, манило нераскрытой тайной, нырять заставляло в самую трясину с головой, а потом ещё блики во все стороны отбрасывало так, что казалось, будто всё это болото сплошь драгоценное. Таинственное то есть.

И вот ведь в чём соль. Даже с первого шага «Вакансия» не кажется просто приключенческой литературой, не прикидывается просто романом, написанным в жанре городской фэнтези. Детективная линия, крайне запутанная и интересная, не затмевает метаний героя, в прошлом офисного планктона Евгения Дорожкина, а ныне – инспектора города Кузьминска. И эти самые метания – не философия в чистом виде, не психология, а что-то такое же запутанное, как и вся история, связанная и с детством Дорожкина, и с взрослой жизнью, и с его настоящим, которое никак не хочет становиться ясным.

С самого начала история превращается в кубик Рубика: Дорожкин по приглашению попадает в Кузьминск, городок крайне странный и даже как будто нечистый, принимает на себя обязанности инспектора от людей не менее необычных и начинает заниматься делами. В которых столько же дыр, сколько в моём отзыве слов. Нельзя просто так раскрыть пропажу человека, если ты понятия не имеешь, что вокруг происходит и кто все эти люди!

Да, касательно людей… Я определяю для себя жанр «Вакансии» как городскую фэнтези, но всё же здесь тесно сплетаются мистика и детектив, и вот так просто выделить тёмные и светлые стороны людей, героев, главных и второстепенных персонажей не удастся. Сперва кажется, что они все светлые. Потом – что у всех поехала крыша (у Дорожкина в том числе). А в конце автор переворачивает всё с ног на голову, даже сам герой оказывается не тем, кем себя считает, и хотя героев-имён-лиц очень много, все они играют важную роль на сторонах кубика Рубика, только при их наличии складываются нужные цвета и тайное становится явным.

Правда, становится ой как не сразу. Три четверти книги инспектор просто ищет, пытается понять, услышать, дозваться. А в ответ – тишина. Много-много ниточек никак не хотят становиться одним клубком. Тут и странноватые коллеги Дорожкина, и не менее странное начальство, и ворожеи, и мертвецы, и лешие, оборотни, тролли, тайный народ, люди с нимбами, прошлое, настоящее, паутина, грязь. И всё это – один маленький городок Кузьминск, который словно замер в 20-м столетии, окружил себя непроходимой стеной и населил себя чёрт знает чем. Образ города в этом романе так силён, что кажется, будто его жители (которые люди) существуют отдельно, сам он (вместе с нелюдями) – отдельно, а третьей силой идёт тайный народ, который жил здесь раньше и остался жить, даже когда из ниоткуда возникли эти дома, улицы, памятники. А ещё есть какое-то совершенно дикое существо, то ли растение, то ли зверь, то ли нарост вообще какой-то, которое довершает образ Кузьминска и как бы говорит: «Это вам не добрая сказочка, смертные, это самая настоящая погибель для Дорожкина и всех, кто с ним». И такой злобный закадровый смех.

+10

Вытрясающий душу роман, написанный в жанре то ли мистики, то ли магического реализма, то ли вообще психоделики, но однозначно великолепный, странный и простой. Да-да, простой. Потому что как бы Грэм Джойс не пытался спрятать героев за их непростыми судьбами, но они узнаваемы, а их проблемы близки нам. Всё потому, что они – это мы. И потому мы может понять и главного героя, чья жизнь и душа так запутались, что перестали быть просто жизнью и просто душой, и второстепенных персонажей, что кружат вокруг героя и, кажется, только осложняют его жизнь (а на самом деле – делают её ценной), и даже демонов, на существовании которых и построен весь роман, обычных таких рядовых демонов, что владеют нашими душами и стреноживают наши мечты.

Сначала я думала: господи, как много в книге всего! Тут и книжный антиквариат, и социальные программы, и нищие, и святые, и разведённые, и брошеные, и гомосексуалисты; дети, друзья, клиенты, вино, пабы, «Сумеречный клуб»; женщины, ритуалы из юности, подружки из юности, странные типы оттуда же; конфликт отцов и детей, конфликт отцов и матерей, конфликт прошлого и настоящего. И везде – демоны. Причина и первоисточник неуверенности, страха, опасения оказаться смешным или странным. Как разобраться в этом наслоении, как найти главное в жизни героя, если его жизнь и есть весь этот кавардак?! А ведь ещё есть история одного сумасшедшего (отчаявшегося?), которая и даёт ответ на все возникающие по ходу пьесы вопросы; она, эта история, изложена в простоватой манере простоватого служаки и резко выделяется на фоне основного полотна. Эта история – о первоисточнике веры или неверия.

Хотя автор в книге часто иронизирует, вкладывая в уста героя забавные фразочки, роман не воспринимается как ироничный. Это в высшей степени философская, потом психологическая, следом социальная вещь, в которой благодарный читатель изыщет и пищу для ума, и усладу для глаз. Нет никаких тайн в этой книге, как нет незакрытых вопросов, и я об одном лишь могу предупредить потенциального читателя: присутствует нецензурная лексика. Однако если вы умеете слышать автора через любые слова, вас это не остановит.

Рекомендую поклонникам Стивена Кинга, категория «для взрослых».

+10

Иногда мне кажется, что я много потеряла, в детстве или юности не приобщившись к прекрасным литературным произведениям. Но, как в случае с Брэдбери, я каждый раз одёргиваю себя, говоря, что сейчас могу не только приобщиться, но и понять. Услышать голос автора за голосами его персонажей.

«Наш прекрасный город» – не фантастика в чистом виде, не сказка с её неприкрытой моралью, не мистика какая-нибудь, но и не реализм. Не фэнтези, но волшебство. Ежедневное такое волшебство, которое можно увидеть, стоит только захотеть. Хотя уж один-то персонаж точно сказочный, точно фантастичный, а другой – внимающий этому сказочно-фантастичному, а третий – вначале не верящий, а потом проникающийся. Отличная фраза в самом центре рассказа ставит читателя перед вопросом, откуда он, читатель (через третьего героя), знает, что он живой? Как переломный момент, она делит рассказ на столкновение с неизведанным и на принятие неизведанного как закономерного. И фон всему этому – забота о чистоте улиц в одном американском городке, взяточничество и произвол власть предержащих.

Нет в этом замечательном рассказе ничего мудрёного, нет навязчивого. Читатель может принять позицию героев и вместе с ними верить в одушевлённость природного явления, а может услышать только воззвание к коммунальным городским службам и счесть рассказ странным. Я – из первых.

Что заставляет меня рекомендовать рассказ к прочтению, так это ирония. Едва отмеченная, без признаков печали, просто светлая такая ирония. И ещё брэдберизм – способность слышать то, что обычно можно только видеть.

+10

Повесть эта, не только давшая название одноимённому сборнику, но и номинированная на «Интерпресскон-2014» в номинации «повесть», не уставала меня удивлять до самого конца. Написанная в жанре классической фэнтези, она не только внезапно во второй половине превратилась в киносъёмку (на краткое время), но и выстроилась по такому принципу подачи сюжета, как ретроспектива. Вообще последнее не сразу бросилось мне в глаза: я всё думала, что автор просто чего-то не договаривает, однако когда факт повторился, да не раз, я поняла, в этом даже что-то есть, загадочное и хитрое одновременно. Ведь как оно получается? Сначала тебе кажется, что автор перескочил через какие-то события, ушёл немного вперёд, а потом он бац – и возвращается к пропущенному, и история становится цельной, а события – понятными. То есть вся повесть по сути – одно сплошное перескакивание, но именно это и делает её такой уникальной.

Касательно сюжета, героев, философии и проч. Это один из лучших образчиков классической приключенческой фэнтези, в которой акцент сделан не просто на квесте, но и на цели, на средствах, на выводах. Главный герой здесь – принц, но у него, равно как и у его отца и самого мастера дороги, нет имени. В этом мне видится замах на философию такого масштаба, которую вполне можно применить ещё в нескольких повестях, то есть любой другой принц, или король, или знаток своего дела мог бы сделать или попытаться сделать то, что делают герои данного произведения. Необычный мир, созданный фантазией автора, придаёт действиям героев, тем не менее, индивидуальности: только ради такой цели, только такими средствами движутся они вперёд, и хотя о самобытности повести можно говорить и говорить, я скажу лишь вот что: в «Мастере дороги» мастерят совсем не дорогу. Мастерят Историю. Время от времени кажется, что герой вовсе не принц, а король, и тогда меняются интонации: становятся более взрослыми, осмысленными, мудрыми. Когда герой – принц, читатель наравне с героем не до конца понимает, к чему может всё привести, оттого всё вокруг кажется зловещим.

Счастливый ли финал? Как будто да. И как будто нет. Смотря с чьей точки зрения смотреть.

Надо заметить, что я не так давно приступила к знакомству с творчеством Владимира Аренева и пока что в моём активе пара-тройка прочитанных рассказов (все из сборника «Мастер дороги»), но вот что я точно знаю, имея за плечами эту повесть: это мой автор.

+10

Поднимите руки, кто любит фанфики. Теперь из тех, кто поднял руки, встаньте, кто любит фанфики по Пратчетту. И теперь те, кто стоит с поднятыми руками, ответьте на вопрос: что является залогом удачного фанфика по Пратчетту? Неделько, сядь, я знаю, что тебе ответ известен.

Итак, кто ещё не знает, «Здоровый образ Смерти» – это удачный образчик фанфика по Пратчетту, и удачный настолько, что порой кажется, будто это не фанфик, а написанное самим ТП продолжение почти всех подсерий цикла «Плоский мир». Центральной фигурой здесь выбран Смерть, на второй план выходят играющие в гольф боги, фигурирует также Анк-Морпорк, патриций, А’Туин и Стража. Очень гармонично в типично пратчеттовские мотивы вписаны наши русские сказки, диснеевские персонажи и – кто бы мог подумать! – «Властелин колец». Смерть-качок – это вообще из разряда «прочитай-и-умри-от-смеха». Все сюжетные линии удачно сведены к одному, и месячное путешествие Смерти по беспамятству, хоть и изрядно повеселившее читателя, завершается традиционным – и желаемым – выздоровлением.

Браво!

+10

Нельзя, нельзя залпом читать сборники Рэя Брэдбери! В каждом их составляющем, будь то рассказ или микрорассказ (или даже повесть, как мы знаем из «Отныне и вовек»), заложено столько философии, психологии, душевности и порой то тепла, то пронзительности, что невозможно, прочитав один, тут же взяться за другой. Эмоции захлёстывают, нужно время, чтобы осмыслить рассказ, проявить его на себе, как фотографию, вникнуть в природу вещей, в нём задействованных.

«День первый», он же день последний — один из таких рассказов, затрагивающий деликатную тему старения и переноса через года в памяти образов друзей. Он насквозь эмоционален, и он не может не тронуть. Какие-то невесомые струны, о которых мы пока, в силу юности, не подозреваем, или уже, в силу возраста, познали, отзываются на печальные ноты рассказа и понимают героя, спустя 50 лет едущего на встречу с лучшими школьными друзьями.

Финал хоть и не совсем логичен — непонятная мотивация друзей, — но трогает до слёз.

Никакой фантастики, только реализм.

+10

Почему меня тянет сравнить этот роман с «Добрыми феечками Нью-Йорка» Мартина Миллара? Не потому ли, что в «Уилте», как и в «Феечках», трагедия и комедия сливаются в одно? Не потому ли, что авторы берут серьёзную проблему за основу, но покрывают её сюжетными слоями иронии так, словно второе важнее, чем первое?

В главные герои своего романа Том Шарп выбрал неоднозначный персонаж: человека с одной стороны безвольного, с другой стороны — знающего, мужчину, не способного справиться с собственной женой, но имеющего собственный внутренний мир, до поры до времени не конфликтующий с внешним миром. Этот персонаж — Генри Уилт — интересен именно своим развитием и трансформацией из хлюпика в уверенного человека. Как это произойдёт и отчего — это сам сюжет, от которого можно животики надорвать, потому что он напичкан забавными до абсурда ситуациями и великолепными диалогами. Некоторые места этого романа очень сильно ассоциировались у меня с циклом о Плоском мире Терри Пратчетта, и, возможно, именно любовь к Пратчетту дополнительно повлияла на выставление высокой оценки «Уилту».

Уилту противопоставлена его супруга Ева, чьи отношения после 14 лет брака трещат по швам. Вмешательство в жизнь Евы американской пары с нестандартными взглядами на супружество в корне меняет не только саму Еву, но и Генри, но чтобы увидеть это изменение, необходимо дойти до самого конца. И нужно быть готовым к тому, что ни один герой этого романа не будет стандартным, не будет правильным, что их злоключения не будут приключениями ради приключений, и что за мерзкими и порой неправильными поступками следует искать мягкую, почти невесомую мораль.

По сути, «Уилт» — это роман о семейном взаимопонимании, о попытках спасти семью даже после мыслей об убийстве. Может показаться, что это роман — детектив, но это не так, пусть даже расследование и составляет большую часть сюжета.

Присутствуют: неприкрытый мат, эротика, ирония.

+10

Должно быть, эта повесть не зря поставлена в самый конец сборника «Лекарство от меланхолии». Это в ней звучат знаменитые слова, лейтмотивом проходящие через все предыдущие истории: «Когда всё потеряно, остаётся надежда». Это в ней мечтают о дожде иссохшие, уставшие жильцы отеля, которых не поддерживает ничто, кроме надежды. Это в ней день, когда чаяние оправдаются, отмечен определённой датой на календаре. И когда день этот проходит, и ожидание прерывается отчаянием, приходит та, что приносит облегчение. Не смерть, нет. Женщина с арфой. Музыка и дождь сплетаются под безмолвным восторгом страждущих. Музыка и дождь. Каждый день. Навсегда.

Слишком красиво и проникновенно, чтобы быть настоящим, но это оно и есть. То самое, от чего наворачиваются слёзы.

+10

Эта повесть — о поиске. Эта повесть — о мечтах. Она о далёких звёздах и чужих мирах, где человек — букашка. Она философична и романтична одновременно, она спрашивает нас, почему мы так стремимся к звёздам и почему, достигнув их, не можем их понять. Почему чужие расы — это именно ЧУЖИЕ расы, а человечество всегда остаётся СВОИМИ людьми. Где заканчиваются мечты и начинается любовь к безвестным далям, которые могут показать нам невиданное доселе или убить — на выбор, причём не всегда на наш? Здесь вы не найдёте ксенофантастики в полном виде, но услышите размышления существ, наиболее близко стоящих к человеческой расе, и познаете всю их страсть к межзвёздным плаваниям, и покоритесь ей, если так же хоть раз в жизни стремились ввысь. Вместе с героем вы застрянете на почти мёртвой планете, где всё — один лишь Каменный город, который умирает сверху и живёт снизу. С ним вы будете воровать у населяющих эту планету чужих рас их еду и предметы обихода, а также займётесь поиском работы — работы на космическом корабле. Вы познаете отчаяние и гнев, вы примиритесь с невозможностью улететь с планеты обычным способом и спуститесь в бесконечные лабиринты Каменного города. И если вы впечатлительны, вам станет страшно.

Невероятно проникновенно. Стопроцентная рекомендация.

+10

Цикл о ведьмах примечателен тем, что в каждом романе читателю открывается очередная грань характера бывалых ведьм матушки Ветровоск и нянюшки Ягг. Те, кто уже знаком с этими героинями, порадуется и новому роману, в котором Пратчетт спародировал знаменитое произведение Гастона Леру «Призрак оперы». Опера – и ведьмы, ага. Взрывоопасное сочетание.

Что есть в романе? Агнесса из Ланкра, не желающая быть ведьмой и мечтающая петь. Кот Грибо, вместе со своей хозяйкой отправившийся в Анк-Морпорк и обращающийся там в человека. Знаменитый тенор, на самом деле до отвращения ненавидящий спагетти. Сыродел, управляющий оперой. Разнорабочий, не управляющий даже собственным скелетом. Кристина, говорящая с восклицательными знаками, дурочка такая, что дальше некуда (зато умеющая замечательно носить платья и красиво падать в обморок). И Призрак, конечно. Точнее, два Призрака.

Плюс, по умолчанию, матушка Ветровоск и нянюшка Ягг, путешественницы, богачки и знатоки человеческих душ.

Почти до середины романа ведьмы и опера будут развиваться сами по себе. Вежливая беспардонность первых и убийственная безостановочность второй сольются, когда ведьмы обнаружат наконец Агнессу, за которой, собственно, и отправились в Анк-Морпорк. И сюжет начнёт развиваться не просто параллельно, но линейно-параллельно (и даже в три полосы, с разрешёнными поворотами налево из крайне правого ряда). Нянюшка Ягг вдоволь нахулиганится, матушка Ветровоск покажет чудеса выдержки, а Агнесса поймёт, наконец, где её место. Не сказать, чтобы на этой ноте она была особенно весела. Как говорится, не всегда and бывает именно happy.

Что отличает пятый роман цикла от прочих? Чётко содранным с другого произведения сюжетом. Ну, пародией. То, что камуфляж родной, пратчеттовский, не скрывает тот факт, что Призрак из «Маскарада» Пратчетта – тот же Призрак из «Призрака оперы» Леру. Спасает сюжет то, что Призраков два, а также множество замечательных, смешных и ироничных моментов, созданных с помощью персонажей ведьм, Стражи (см. цикл о Страже), Библиотекаря (см. цикл о волшебниках) и прочей пестроты.

Если вы не ярый противник пародий, читайте и наслаждайтесь искромётным юмором и старой доброй моралью.

+10

Потрясающе остро, невероятно социально. Не хоррор, но триллер. «Ярость» Стивена Кинга, которая выглядит как роза, поливаемая и удобряемая нефтью.

Как и всё творчество этого автора, «Ярость», первоначально изданная под псевдонимом Ричард Бахман, произвела на меня впечатление, какое производит оправданное зло. Я хочу сказать, что только у Кинга всему есть причина, и причина эта страшнее, чем все монстры и скелеты в шкафах. Взяв на вооружение свой мастерский стиль, этот автор довёл причинно-следственные связи до остроты ножа, и «Ярость» читается как поэма. Ни в коем случае не давайте эту поэму своим детям!

Чтобы не вдаваться в подробности (читатель, при желании, сам сможет ознакомиться с ними, благо роман недлинный), скажу, что в чём-то разделяю мнение героя этого романа, мальчишки, ещё школьника, который покалечил одного своего учителя и убил двоих. Замечательное исследование Стивеном Кингом мотивов поступков детей ясно даёт понять, откуда растут руки у такого социального явления, как детская жестокость и преступность. Если же скептически настроенный читатель всё же решит доказать, что не всегда родители виноваты в том, каким вырастет их ребёнок, то я не буду против услышать его версию.

Остро описаны взаимоотношения подростков друг с другом. Здесь есть не только жестокость, жёсткость, но и понимание. Становится ясно, что взрослым в их мире было бы просто нечего делать, так как взрослые в этом романе, даже самые гуманные по отношению к детям, временами ведут себя более неадекватно, чем самые жестокие дети.

Безумно. Потрясающе. Не оторваться.

Читать только взрослым.

+10

Этот роман является почти прямым продолжением знаменитого романа «Карибская тайна». Они связаны персонажем мистера Рэфьела, богатого человека, с которым мисс Марпл познакомилась на Карибах. В «Немезиде» его уже нет в живых, однако нашей любительнице загадок приходит от него послание со своеобразным заданием.

Чем хорош роман. Идеей, без сомнения. Это роман, в котором преступления как такового не будет, и его буквально придётся собрать по кусочкам из ничего. При этом действия мисс Марпл, взявшейся за это дело, будут напоминать поиски чёрной кошки в тёмной комнате. Как в каждом произведении Агаты Кристи, здесь найдётся место многочисленным второстепенным персонажам, которые будут мешать героини сосредоточиться на деле. В каждом будет предполагаться преступник, однако что за преступление он или она совершили, не понятно. Это состояние неизвестности будет сохраняться довольно продолжительное время.

Чем странен роман. К совершенно неожиданным выводам и людям приходит мисс Марпл в этом романе. Их не было в начале, но они появились. Это очень похоже на надуманность, но обвинять в этом грехе леди Агату ой как не хочется. Я просто закрываю на этот момент глаза, хотя он и сильно их режет.

Этот роман в большей степени социальный, чем приключенческий. Здесь не просто ищут убийцу и по ходу дела подозревают всех, кого не лень. Здесь обсуждаются проблемы взросления человека и проблемы воспитания детей. Именно эти аспекты социальной жизни фигурируют в давней трагедии, которую и раскроет сент-мэри-мидская сыщица.

+10

На мой взгляд, эссе замечательное. Кинговский юморок присутствует в той мере, в которой мы обычно видим его в романах, поэтому читается эссе почти что как роман. Надо отдать должное и информативности эссе — прочитавший его столько почерпнет из американской истории развития жанра ужасов, что ему будет о чем думать в течении продолжительного времени.

В эссе рассмотрены книги, фильмы и радио-передачи жанра ужасов. В некоторых местах анализ дается достаточно полный, но есть вещи, затронутые лишь слегка, и потому создается впечатление, что автору просто не хватило места (а не потому, что ему не хватило терпения). Если с поиском фильмов, анализируемых в эссе, может возникнуть проблема, то с поиском книг (для ознакомления, конечно!) все должно быть легко. Лично у меня возникло желание преобрести половину исследованных произведений.

Та часть эссе, в которой разбираются радио- и телепередачи, несколько тяжеловата для восприятия. Я думаю, это происходит из-за незнакомого нам пласта американской истории, который избран автором для анализа. Намного проще дела обстоят в части, где разбирается литература. Мы в любом случае либо слышали об этих книгах, либо даже читали их. А если даже ни то, ни другое нас пока не постигло, Кинг так лихо расписывает книги перед нами, что не купить и не прочитать было бы странно.

+10

В этом романе я столкнулась с Кингом-неспешным рассказчиком, каким я его еще не знала. Прочитанная до «Мертвой зоны» «Буря столетия» задала такой ритм, что это произведение показалось улиткой, право же, самой неспешной улиткой.

Суть романа содержиться в коротком мгновении жизни Джона Смита, в глубоком детстве претерпевшем падение на льду, а в расцвете сил — пятилетнюю кому. Так вот, мгновение это — от комы и до катастрофического падения со второго этажа — рассмотрено Кингом и расжевано им всячески и на несколько раз. Иногда, откровенно говоря, даже хочется зевнуть. Потом, правда, появляется что-то, что заcтавляет втягиваться, интересоваться, заставляет проявлять к героям чувства: жалость, ненависть, любопытство.

До сих пор я не определилась в отношении Сэйры, бывшей девушки Джонни, которая вышла замуж, пока он находился в коме. С одной стороны, ее поступок оправдан — когда умирает человек (а кома Джонни была равносильна смерти), не стоит ложиться в могилу вместе с ним; с другой стороны, это все так похоже на предательство. Не понимаю — любила его, и все равно вышла замуж за другого! Чтобы потом, уже после смерти Джонни, рыдать на его могиле и жалеть о свершенном!... Не понимаю.

Персонаж начинающего политика не вызывает ничего, кроме отвращения. Как плохо знающий историю, тем более — историю США, читатель, я подозреваю, что Кинг провел здесь параллель с реально существовавшими личностями.

Есть в романе моменты, которые прекрасны, будто их взяли из самых красивых детских сказок: женитьба отца Джонни на соседке, например. Это так трогательно на фоне всеобщего безумия, что хочется поверить в то, что после смерти действительно есть жизнь. Эти моменты делают горький по сути своей роман светлым.

И еще. Судьба Джонни, исковерканная двумя травмами, — это судьба не просто героя с супер-возможностями, а судьба именно Героя. Во многих ли найдутся силы остаться нормальными после столь тяжких испытаний и не сойти с ума или не покончить жизнь самоубийством? Нет, я думаю, не во многих.

Нам повезло, что Кинг создал Джонни именно таким. Нам есть у кого учиться стойкости.

+9

Очень люблю эту сатирическую пьесу Гоголя. Когда говорят о Гоголе вообще, у меня на ум сразу приходят «Мертвые души» и «Ревизор»:smile:

Прекрасная вещь эта пьеса! Смеяться бы и смеяться над героями, забавно облапошенными проезжим человеком, да вот кажется, что и над собой смеешься. Ведь не просто герои пьесы совершают поступки нехорошие и даже гнусные, а и мы тоже. А смеяться над собой не очень приятно.

Хлестаков — нарицательное уже имя. Фамилия, говорящая о ее обладателе все, что только можно выдумать развязного и неприличного.

Персонажи Бобчинского и Добчинского помню со школы, где мы всем классом читали эту пьесу.

А вот городничего немного жаль:shuffle:. Конечно, он тоже не самый положительный человек, но есть в нем что-то такое, несколько даже положительное что ли, что заставляет меня смотреть на него как на жертву Хлестакова. Остальные же персонажи воспринимаются только как обведенные вокруг пальца дураки.

+10 великому Гоголю!

Мне рассказ очень понравился. Это один из образцов того, какими могут быть родители и дети.

У пары первенец. Отцу сообщают, что выглядит этот первенец как голубая пирамидка. Позднее это же сообщается матери. Далее следуют эмоции, чувства и комментарии по этому поводу. Все это написано мягким, добрым языком, благодаря которому рассказ читается как притча, но никаких нотаций здесь нет. Автор просто рассказывает, как ведут себя люди, оказавшиеся родителями голубой пирамидки, которая, по словам доктора, является их сыном. Такое ощущение, будто автор, строча эти строки, держал на руках собственного ребенка.

Местами грустно, местами отрадно. Развязка замечательная.

Читать всем молодым родителям.

+10

Прочитана книга и — будто самый страшный роман Кинга, будто тот самый ужас, что выскальзывал из-под скальпеля безжалостного Моро, восстает передо мною. Нагнетаемая обстановка, выдержанная в лучших традициях английской литературы, не отпускает до последних страниц. Мысли забегают дальше прочитанных строк — и страшатся собственных представлений. Честно говоря, нисколько не ждала от автора «Человека-невидимки» такого ужасающего романа.

Здесь мы видим несчастного мореплавателя, попавшего на дикий остров доктора Моро, где этот жестокий гений создает людей из животных. Здесь мы видим боль и страдания, которые сурово отрицаются доктором Моро как необходимые составляющие человеческой жизни. Здесь мы встречаем дикие вопли и кровь, разномастных зверо-людей и уверенного в правоте своих поступков доктора Моро...

Великолепный роман. Читать, конечно же, советую всем, особенно почитателям творчества Г.Уэллса.

+10

Добавлять ко всем предыдущим похвалам новых восхвалений Герберта Уэллса я не буду. Однако мысленно с ними (с похвалами).

Замечательный мне достался перевод, надо сказать. Благодаря ему книга читается на одном дыхание, герои предстают перед читателем яркие, словно живые... Идея замечательная, нет слов (хотя мне не известно, был ли Уэллс «первооткрывателем» этой идеи), благодаря ей произведение читается как хорошая фантастика. Собственно, фантастика это и есть, что меня порадовало, так как эта книга Уэллса не перегружена философией и эмоциональной подноготной.

Многие склонны жалеть неудачливого экспериментатора — Невидимку Гриффина. Мне, однако, в его действиях не удалось найти ничего достойного жалости, более того, этот персонаж на протяжении всего романа был мне неприятен. Мне кажется, что именно благодаря этой неприглядности роман получил должную трагичность.

+10