Признаюсь, я рада, что не прочла этот странный и удивительный роман раньше. Боюсь, он не принадлежит к той литературе, которая может быть понятна и пятнадцатилетнему отроку, и шестидесятилетней старушке. Это тот род классической литературы, которую не стоит преподавать в школе, и которая едва ли подлежит выцеживанию из неё моральных принципов для подрастающего поколения. Здесь нет морали как таковой, и если бы вы вдруг решили найти её, вы бы с удивлением увидели, что та, которая обнаруживает себя, живёт лишь в условиях, которые созданы автором этого необычайного произведения. Иными словами, возьмите вы любое из качеств любого героя этого романа, хорошее или плохое, и вы поймёте, что породить его могут только события, какими наполнен «Грозовой перевал». Вряд ли те же принципы поведения вы встретите у героев других авторов.

Я соглашаюсь всей душой с выражением У.С. Моэма об этом романе: «Это очень хороший роман. Он уродлив». Это пиршество эмоций, буйство тёмных красок, карнавал страстей. В то же время, здесь нет совершенно ничего непристойного, однако от прозы той же Джейн Остен «Грозовой перевал» отличается очень сильно. Построенный на судьбе двух поколений людей, он местами кажется беззаботным, как сама юность героев, как юность их детей (некоторых детей, так как у большинства юность безжалостно украдена); есть места, которые невозможно читать без гнева. Думаешь – как такое можно было написать?! И вместе с тем – как без такого можно было жить?! Без этой пропасти переживаний, странной, тёмной, отчаянной… Каждый герой обладает невероятной харизмой, и когда они сталкиваются, происходит этакий микровзрыв. Этими взрывами роман просто наводнён, ибо серых героев здесь нет.

Нет смысла пересказывать сюжет, ибо он очень долог и извилист, и весь покрыт шрамами, и смехом, и любовью. Я вряд ли стану рекомендовать этот роман всем без разбора, так как чтобы полюбить такое произведение, нужно любить самое понятие литературы, без разделения её на жанры, либо любить особую литературу, беспринципную, но классическую. Этот роман может показаться злым и пустым тому, кто превыше всего чтит в литературе морализаторство, ибо, как сказано выше, здесь нет морали. И нет религиозности. Есть лишь любовь. Горячая, убивающая любовь.

Совершенно потрясающее произведение, оставляющее в душе след не по причине ценности, а по причине странности.

+10

Классика старой доброй космической фантастики – вот она. Во всей своей недлинной красе, повествующей о корабле вольных торговцев, ищущих удачу далеко от колыбели человечества, это классика уводит современного читателя к тем временам, когда мечты о космосе казались реальными. Когда и писатели, и читатели бредили другими планетами Солнечной системы, другими планетами других звёздных систем, и мечты эти порой открывали миры опасные, но привлекательные – потому что далёкие. Романтика и в чём-то авантюризм питали мозг запертого на своей планете человека и гнали его фантазию туда, где звёздные корабли бороздили просторы вселенной…

«Саргассы космоса» – блестящая для своего времени калька с мира будущего, в котором закон работает на тех, кто его почитает, а преступники всегда получают по заслугам. История экипажа корабля «Королева солнца» подкупает одновременно и простотой, и хитростью: много ли вы встречали экипажей, которые покупали кота в мешке? Начатая просто – главный герой поступает помощником суперкарго на корабль вольных торговцев, – она постепенно электризуется, проза жизни переходит в приключение, раскручивается клубок преступления (хотя это и не детектив), и история завершается блестящей победой сил добра (хоть это и не «Звёздные войны»).

Вообще роман на редкость некровожаден и, без сомнения, призывает к миру: то-то главного героя в школе обучали воздерживаться от ненужного кровопролития. Остальные действующие лица (а их много) также не стремятся пасть героями в бою с врагом, однако финал показывает, что и они своего не упустят. Любые старания должны быть вознаграждены, и экипаж «Королевы солнца» не останется в накладе. Читатель, в общем-то, тоже: ведь как только героям начинает грозить опасность, читательское сердце замирает. История рассказана так мастерски, что хотя с половины уже становится понятно, кто в чём виноват, до конца не ясно, чем она закончится.

Я перечитывала этот роман спустя десять лет. Пришла к выводу, что для меня его романтика не устарела, и я по-прежнему считаю «Саргассы космоса» одним из лучших фантастических романов о космосе.

+10

Одна из лучших книг моего детства наряду с «Путешествиями Гулливера» Свифта. В то время мое восприятие несчастий Робинзона было ярче, я следила за его невзгодами и маленькими радостями с огромным интересом. Очень любопытны мне были козы, которых он разводил на острове, ставшем его пристанищем на много лет. Мне кажется, что тогда я принимала эту историю за сказку. Что было бы сейчас, перечитай я этот роман — понятия не имею.

Наш герой попадает на необитаемый остров (необитаемый в данном случае означает «безлюдный», «населенный козами» и «поросший деревьями»), где проводит все время, которое мы следим за ним, плывя на волне писательской фантазии. Автор предлагает нашему вниманию выносливость и крепость духа обычного человека, потерпевшего кораблекрушение и оставшегося в одиночестве. У меня же дурацкая привычка есть — ставить себя на место героя и попытаться понять, что сделала бы я. Переношу себя в этот роман, и оказывается, что лично я бы чокнулась. Не дожидаясь Пятницы.

+10. Читать всем детям и взрослым (при необходимости устраивать себе профилактику а-ля Робинзон Крузо, чтобы перестать ныть над судьбой)

Прочитав половину романа «Ритуал», я уже представляла себе отзыв, в котором будет написано что-то вроде: «Милая, добрая, наивная сказка о том, как дракон похитил принцессу и ждал, что за ней явится принц». Сейчас, по прочтении, я хочу расширить этот отзыв до: «с мрачным, почти что не сказочным финалом, где на последних строчках решится судьба и принцессы, и принца, и даже самого дракона». Я ведь как ждала? Что сказка протянется до конца и закончится «и умерли они в один день» с уничтожением, конечно же, злодеев. Только не вышло. Сказка превратилась в трагедию, где главная роль была отведена борьбе за счастье.

Да и сказка ли это? В сказке дракон похищает прекрасную принцессу, а в «Ритуале» что? Принцесса далеко не прекрасная, а дракон далеко не дракон. Да и принц, скажем честно, принцем был до некоторых пор, и всё больше в мечтах принцессы. Зато всю половину романа я наслаждалась именно милой, доброй, наивной сказочной историей, в которой принцесса обживалась в замке дракона и даже – даже! – помогала ему разбирать некие тексты. Такой верой веет от этой первой половины, что так и хочется воскликнуть: «Всё, пусть они останутся вместе, эти дракон и принцесса, к чёрту принца, давайте занавес!»

И снова не вышло. Жестокие авторы оставили в голове принцессы мысли о том, что принц всё же явится, и хотя явился он не столько по своей воле, сколько будучи взятым, пардон, на понт, сюжет начал заворачивать прочь от сказки, «и жили они долго и счастливо» вдруг начало относиться совершенно к другой паре, нежели ожидал читатель, и всё как будто рухнуло. Нет, стойте, принцесса же обрела счастье? Обрела. Принц обрёл? Тоже вроде обрёл. А в чём же тогда дело?

А дело в драконе. Ох уж этот дракон!

Вторая часть романа – настоящее испытание для нервов читателя, который уже поселился в замке дракона вместе с принцессой. Как так, спрашивает читатель, как принцесса может быть счастлива с принцем, если она и дракон?.. если они?.. ну как, блин?

Кто-нибудь обращал внимание на тот факт, что сказки о похищенных принцессах заканчивались примерно в том месте, где принц повергает дракона, а сам женится на спасённой деве? Так вот «Ритуал» в этом плане – сказка о том, что было дальше со всеми эти персонажами, с учётом, конечно же, того, что дракон остался жив. Как будто то, чтобы было до сражения (господи, какое там сражение!..), просто подготавливало читателя к последующим событиям, как бы намекало: «Это, читатель, ещё цветочки, амуры и колокольчики. Дальше надо будет пожинать плоды».

И они пожинали. Все трое. И на это было тяжело смотреть. Психологически. Было сомнение, что авторы сохранят одному из троих жизнь. Или что фраза «и жили они долго и счастливо» найдёт-таки себе применение. До самого последнего абзаца были сомнения.

Это книга не о том, как счастливо выйти замуж, и не о том, что ломать стереотипы – правильно. Она прежде всего об умении видеть не оболочку, а нутро, а потом – о мечтах, о пророчествах, о надеждах, которым, кажется, уже не суждено сбыться.

+9

Иной раз, прочитав замечательную книгу, думаешь: «Ну как же так, где же я раньше был, почему эта книга не встретилась мне прежде?! Ведь это шедевр, шедевр!..» И нет-нет да закрадётся мысль, что всё как раз таки случилось своевременно: всё шло своим чередом, впитывалось соразмерно получаемым знаниям, раскладывалось по полочкам согласно нравственному развитию, и пришло, наконец, то время, когда этот шедевр мог впитаться ТАК, как должен был, улёгся ТУДА, куда следовало, и ты сам не пожалел, что не знал эту книгу ранее, а обрадовался, что наконец-то нашёл её.

Все знают – и поклонники Рэя Брэдбери, и непоклонники, и даже просто проходящие мимо читатели, – что «Вино из одуванчиков» написано на основе биографических воспоминаний автора. И хотя сам городок Гринтаун, в котором происходят действия, выдуман, главный герой в определённом смысле является аллюзией на самого Брэдбери (недаром второе имя писателя и имя главного героя романа совпадают). Это всё делает роман таким… понятным. И близким.

Говорят, «Вино…» – это лето, запечатанное в переплёт. Говорят, это воспоминания о детстве, что сладким сном спят в глубине каждого из нас. Говорят, что в его строках заключена причина, по которой люди любят июнь, июль и август, а также летние веранды, качели и лимонад. Что ж, я подписываюсь под каждым словом. И вот что скажу ещё: если раньше я думала, что эта книга о детях, то теперь, прочитавши, я думаю, что она о взрослых, которые когда-то были детьми.

В центре повествования – братья Дуглас и Том Сполдинги, юные и впечатлительные ребята, впитывающие события каждого летнего дня, как губки. С ними читатель познает не только свет тёплых дней, но и тьму холодных. Да, вот почему этот роман нельзя просто взять и назвать детским: в нём умирают. Несколько раз умирают. Но смерть преподносится не как трагедия (хотя и трагедия тоже), а как наполняющее один из дней лета событие, странное и неуютное. И да, ребята будут не только веселиться. Они станут грустить, злиться, бояться, даже воровать! Боитесь, что вас ждёт унылая социалка? Это же Брэдбери, здесь всё мягче перины (даже мораль)!

Лето, да, это лето. От самого первого дня, когда по мановению руки главного героя городок встаёт ото сна, и до самого последнего, когда с веранды убирают подвесные качели, – каждая строка, каждая глава дышит летом: жаром горячих дней, прохладой дождливых ночей, путешествиями во времени и памяти, стремительным бегом в новых теннисных туфлях, опасными тенями оврага, обретениями покоя, бабушкиными обедами, последним заездом последнего трамвая….

Это самое лучшее лето. С печалями, весельем, улыбками и слезами, приключениями и болезнями, такое длинное и такое стремительное, самое запоминающееся.

Безоговорочная рекомендация.

Книга на все времена.

P.S. Действительно, есть в романе что-то общее с «Годом призраков» Джеффри Форда. Настроение поиска и утраты, пожалуй.

+10

Кажется, что Марс и само понятие «зелёный» несовместимы. Кажется, что нельзя посадить на Красной планете деревья, которые привнесут в её атмосферу новый кислород. Кажется, что не может один человек с Земли захотеть благоустроить другую планету вопреки действиям большинства.

Ан нет, всё это только кажется. В «Зелёном утре», воспринимаемом после других рассказов-зверств из «Марсианских хроник» как глоток свежего воздуха, находится человек, который решается на терраформирование Марса. Насадить деревья с Земли на Красной планете, лишённой даже травы, – вот цель и мечта, и он работает, работает, ждёт дождя и надеется.

Вообще это очень светлый рассказ, несмотря на то, что за спиной у американского Мичурина другие первопроходцы роют недра Марса. Он, конечно, волшебный, совершенно ненаучный, и в нём чистые порывы в душе землян оказываются сильнее жажды наживы.

+9

Дождь-то будет, да только никто из людей не попадёт под него...

Вероятно, нет нужды из раза в раз повторять, что почти каждая история Рэя Брэдбери — маленький шедевр, имеющий в себе гораздо больше измерений, чем есть их снаружи. Вот Дом — он поёт утреннюю песенку хозяевам. Вот плита — она готовит хозяевам завтрак. Вот напоминания о том, что нужно заплатить за воду, тепло. Вот крошечные роботы-уборщики — они метут, стирают пыль, подхватывают шерстинки с пола... Всё благостно и мило.

Но вот исхудавший пёс — он ищет хозяев и пробирается в Дом. И отсюда стартует всё то, что многократно отзывается в сердцах читателей и призывает их считать рассказ лучшим в «Марсианских хрониках». Здесь всё опасное не имеет клыков — ему вырвали их в атомной войне, стёршей с Земли человечество, но оно, это опасное, всё равно страшно.

Удивительный рассказ. Не марсианский, хотя можно подумать, что Дом находится на Марсе.

+10

Удивительно и обидно, что такая книга долгое время проходила мимо меня. Или я мимо неё, тут уж как посмотреть. А ведь всё, что можно было пожелать увидеть в романе, написанном в жанре фэнтези, в этой книге нашлось: герои, которые не до такой степени герои, что их никто не может победить, но в разумных пределах сильные, то есть самое то, чтобы зваться героями, но ими как бы и не быть; мир, выписанный на основе Руси и её сказок, с вплетением в и без того цветистую историю сказаний других народов мира, в том числе Европы и Америки; преследуемая героями благая цель и путь, который они вознамерились пройти до конца: цель, которая, будучи достигнутой, спасёт мир, и путь, усеянный многообразием опасностей и врагов; умножено всё это многажды, перемешано так, что не понятно, где ноги, где хвост, и сдобрено самобытным юмором с привкусом сатиры, от которого хочется широко, до хруста в челюстях, улыбаться.

Герои, едва только появляются в романе (а появляются они не все хором), сразу становятся симпатичными читателю, проявляют себя харизматичными, узнаваемыми персонажами, каждому из которых присущи особые нормы поведения, и это, пожалуй, самый большой плюс романа, ибо такую разношерстную команду надо ещё поискать.

Богатырь Жихарь, дарованный читателю, видимо, в ответ на бесчисленное сонмище безродных, но благородных эльфов-гномов-волшебников, является собирательным образом настоящего русского косая-сажень-в-плечах человека. Он и мыслит, как русский человек, и поступает соответственно. Такой герой восхваляет забытую другими авторами Русь и напоминает о необъятности её земель и помыслов. Жихарь падок на женщин, охоч до пития и мордобития, но отходчив и, по сути, добр. Он местами глуп, однако умеет ценить настоящих друзей, да и сам является хорошим другом.

Безымянный Принц, который встречается на пути уже отягощённого заданием найти-и-спасти Жихаря, — собирательный образ, сложенный из Попутчиков (однако краснобайством, как ни крути, тут и не пахнет) и Рыцарей (но сила его явно уступает силе самого Жихаря). Благородный молодой человек, этакий будущий король Артур (он даже назван будет Яр-Туром), мыслящий согласно законам рыцарства и чести, временами под влиянием Жихаря проявляющий себя кровожадным и мстительным существом.

Петух Будимир. Тут без комментариев, ради одного только этого персонажа роман стОит прочесть.

Что значимо в романе: несмотря на разность воспитания и почти противоположные жизненные цели, герои становятся добрыми друзьями, которые заботятся друг о друге с почти нежностью. Они становятся действительно командой, члены которой уже вряд ли смогут существовать поодиночке. Как источник настоящих дружеских чувств троица является поистине Эталоном.

Спутниками их на какое-то время становятся странствующий Соломон (тот самый!) и Китоврас (кентаврос по происхождению). Эти колоритные персонажи ещё более оттеняют в наших героях их истинные, заложенные природой и прародителями, качества.

Многочисленные враги расцвечивают повествование во все краски радуги. Всех цветов и мастей, возглавляемые конокрадом Марой и увенчанные главзлодеем Мироедом, победить которого и предстоит нашим героям, они представляют собой все напасти, какие только в силах вынести не вооружённый Волшебным мечом или Волшебной силой отряд героев. Есть, правда, Золотая ложка, из-за которой Жихарь и попадает в немилость, а далее – и во всю эту историю, но у неё назначение совсем иного свойства.

Следует отметить бравый язык романа, выдержанный в старорусском стиле. Слова сплетаются здесь в причудливую и удивительно красивую ткань повествования, их движение завораживает, расслабляет и восхищает, и погружённый в нирвану приключений Жихаря и Ко читатель вряд ли заметит, как роман приближается к концу. Но, заметив, он огорчится, потому что роман этот — чудесная добрая (несмотря на явную сатиру) сказка, из которой не хочется уходить.

Безограничительная настойчивая рекомендация к прочтению.

+10

Милейший детектив, героя которого знают даже читатели, никогда в руки не бравшие книг Акунина (как-то я: внимание моё привлекло имя персонажа и его известность, а не те же характеристики его автора). Да-да, я про Эраста Петровича Фандорина, про этого в высшей степени очаровательного мальчика двадцати лет, предприимчивого, румяного, влюбчивого и дотошного, а местами даже отчаянного. Именно таким он предстаёт перед читателем в романе «Азазель», который открывает целый цикл посвящённых его приключениям книг, и хотя автор слишком потакает ему, делая исключительным везунчиком, не симпатизировать этому герою невозможно. Фандорин благороден, чист помыслами, служит Родине словом и делом, и никакие рояли в романе не способны затмить ореол веры в победу добра над злом. Немножко пафосно, но уж так там и есть.

Что есть ещё. Расследование (Фандорин наш – сыскная псинка), гениальные шефы (хоть сейчас по их следам иди!), гениальные преступники (очень-очень близко к спасению мира, как минимум – к преступлению века), квест (за гениальными преступниками приходится побегать), предатели (всех мастей) и спасители (одна штука). А, да, ещё есть атмосфера. Неповторимая, присущая скорее русской классике 19 века атмосфера царской России, где много чинов, много нравов, где упоминаются научные достижения и масоны, а также много краснеют и бледнеют. В такой атмосфере хорошо бегается по улицам, а также развивается характер; жаль только, что в данном романе внимание уделено больше первому, нежели второму, и герой к концу внутренне почти не меняется.

Начинается всё с какого-то на первый взгляд заурядного самоубийства, а заканчивается взрывами, волками в овечьих шкурах и смертями в энном количестве. Фандорин носится туда-сюда, ищет-ищет, понимает, что всё время ошибался, ошибается снова, и в итоге вместо развлекательной книги читатель получает запутанный детектив, где хоть и шутят, хоть и влюбляются, но по большей части гибнут. Тут можно было бы отречься от приставки «милейший», которую я прилепила в самом начале своего отзыва, но нет, детектив именно милейший, просто он заканчивается крайне неожиданно. С таким финалом у читателя есть только один выход: броситься искать вторую книгу и засесть за её чтение.

Любителям находить рояли и придирам – от чтения воздержаться. Ценителям красивого словца – добро пожаловать.

+9

Нет, это не жестокий рассказ. Жестокость – это, в крайнем случае, бесчеловечность, а поведение героев «Парня и его пса» обусловлено самой жизнью – жизнью, когда мир рухнул, общество развалилось, человек живёт сам по себе в компании своей собаки, а остатки Прошлого обитают под землёй. Жизнь, в которой сгоревший в огне противник – свежая пища. Нет, это не жестокость, это необходимость жить и выживать.

Жёсткий рассказ – и в том же время гуманный. Пусть плюнет в меня тот, кто, вместе со мной продравшись через злоключения главного героя и его пса, не найдёт финал эталоном взаимопонимания. Конечно, по ходу дела придётся поглядеть на повсеместную вражду, онанизм, случайный секс с дикими женщинами, перестрелку, проникновение под землю, моральный выбор и людоедство. Нет, про выбор – это я загнула. Кому-то может показаться, что герой выбирал между своей собакой и женщиной, в которую влюбился. На самом же деле никакого выбора не было. Герой всегда знал, что он любит и не предаст своего пса.

Любителям поискать крепкую мораль – не советую. Поражаюсь, что сама нашла вещь читабельной.

+9

Я не сумею и не рискну даже попытаться охватить всё то прекрасное, что содержится в данном произведении, всё то величественное и морально-правильное, о чём говорится в этой книге, и так похожее на нелюбимую всеми классику и, в то же время, превосходящее по идейности все современные романы вместе взятые… Читатель, дерзнувший взять в руки увесистый томик Чарльза Диккенса, приготовься быть раздавленным массой событий, мест, имён, которые появятся с первой же страницы этого бессмертного романа, готовься к волшебной игре мягкого юмора и жёсткой сатиры, возьми себе на заметку ключевые имена и полюби их прежде, чем они оправдают себя (а они оправдают, верь мне!). И читай, читай, дорогой читатель, читай неспешно, по главе или паре глав день, чтобы успеть почувствовать романтику этого произведения, его лёгкий аромат настоящего английского шедевра, головокружительное благородство его героев и блестяще выверенный слог автора.

Безусловно, ты полюбишь этого упитанного джентльмена в очках – мистера Пиквика, вокруг которого неспешно (а иной раз и стремительно) будут развиваться события. Его манеры, и характер, и душевный настрой безусловно расположат тебя к нему, скромному и великому одновременно, и ты поймёшь, за что его так любили друзья и верный слуга. Вероятно, тебе будут симпатичны и сами друзья мистера Пиквика, которых, может, наберётся иной раз и слишком много, чтобы враз разобраться, кто есть кто, но это ведь говорит о том, что наш мистер Пиквик – любимый всеми человек, не так ли? Безусловно, тебя должны заинтриговать путешествия компании пиквикистов и их знакомства с новыми людьми, а также некоторые подробности сердечного характера, аккуратно помещённые автором в нужных местах произведения. По ним ты сможешь сделать вывод, что мистер Пиквик и его компания – не просто бездельники, а познающие мир люди, подчас делающие неверные выводы, но настроенные миролюбиво и весьма отходчивые, что также выставляет их в выигрышном свете. Отдельное внимание ты, я думаю, уделишь (как сделал это автор) верному слуге мистера Пиквика, Сэму, и в одном его существовании найдёшь утешение, ибо не сыскать более мудрого, сердечного и ироничного помощника, чем Сэмюэл Уэллер, о котором много идёт речи в романе.

Прочтя данную вещь, ты, читатель, не сможешь не восхититься мастерством автора – будь ты противником мистера Пиквика и его образа жизни или сторонником. Чарльз Диккенс сотворил своими стараниями немало великих вещей, и эта стоит в первых рядах.

Читать всем разумным людям. Медленно. С наслаждением.

+10

Это предупреждение (не отзыв!) всякому разумному читателю, решившему проявить интерес к данному произведению.

Читатель! Если ты любишь инопланетные расы, почитай Хайлайна, Шекли, Азимова или Брэдбери. Если ты любишь сериалы про умниц и красавиц, сталкивающихся с чудесноглазыми мужчинами – посмотри «Санта-Барбару», «Богатые тоже плачут» или просто канал «Romantica». Но ни в коем случае, заклинаю тебя, не бери читать книгу Юлии Жуковой «Замуж с осложнениями», иначе у тебя случится взрыв мозга, припадок эпилепсии или еще хуже – ты подумаешь, что это хорошая книга. Да-да, возможен и такой эффект! Есть же читатели, которые в книгах первым делом ценят авторский стёб, потом офигенных главгеров, затем их офигенно запутанные отношения, и только потом, после ряда других занимательных вещей, их более или менее (и скорее менее) интересует сюжет. Я надеюсь, ты всё же не из таких читателей. Ведь даже при наличии более-менее динамично развивающегося сюжета в книгу напихано столько стёба, что просто тошнит.

Эта книга противопоказана всем, кто ценит русский язык как прекрасный способ сообщить миру свои мысли. Ибо автор, обращаясь к нам через свою героиню, снабдила её речь и мысли следующими выражениями: «щас», «от вязания охренеть успею», «ничо», «бляха-муха», «жрущего с кости сырое мясо», «спьяну», «сушняк дикий», «отрубилась», «рыло начищу», «нифига не слушается», «начинаю ржать», «глюков не ловлю», «вообще чума», «пофигу», «выглахтываю» (видимо, улучшенный вариант «выпиваю»), «начинаю шуровать на предмет чая», «свалить» (в контексте «уйти»), «какой кайф», «вправил этому козлу мозги» и т.д., и т.п. бесконечно, в каждой главе, в каждом абзаце. Представляете себе блондинку с голубыми глазами, по профессии – хирурга с международным сертификатом, которая выражается подобным образом? Надеюсь, читателю не нужно подсказывать, откуда обычно берутся такие люди, как героиня? Сточная канава вполне подошла бы, да за канаву обидно. Уровень образованности – не просто нулевой, он даже со знаком «минус». При этом — не забываем! – она присматривает за детьми, служит секретаршей (!) у своей боссвумен и между делом направляется на другую планету в качестве бортового доктора. Это уже не говоря о том, что позже их корабль захватывают какие-то наёмники, детей потом передают Земле, а она – бедненькая! – не числится в списках.

Убедительная просьба передать автору привет с этого места. Юлия, вы вообще как себе это представляете? Героиня летит на другую планету, а её не проводят по документам. Да-да, вместо неё на борту корабля числится какой-то иностранный гражданин! Любопытно, почему, когда забирали детей и обнаружили, что героини в списках нет, никто не удосужился спросить, где хоть гражданин-то? Видимо, вы в пылу событий об нём забыли, ха-ха.

Кратко введу тебя, читатель, в курс дела, раз уж пошла такая возня (говорю в лучших традициях книги). Героиня летит, как выше было обозначено, на корабле, сопровождая на курорт детишек. Тут их захватывают бандиты, у бандитов меж собой случается перепалка, часть бандитов забирает всех заложников и отбывает на своём корабле. Героиня знакомится со всеми, кто её, значит, похитил, потом детей выручают наши, но героиню не берут – в списках её нет, понимаешь. И она целую неделю вынуждена будет провести с добренькими дядями (и одним злым дядькой) на их корабле. И по всему тексту чудесноглазый красавец будет размазня-размазнёй, а наша героиня – вусмерть умная (с переменным успехом падающая в обмороки, ржащая, вяжущая – на чём, не сказано).

И это только первые шесть глав. Что они будут делать оставшиеся 17 или 18 глав, я не знаю (у меня, знаете ли, нервы не железные). Но даже в эти шесть глав успело вместиться так много гуано, что страшно – как такое вообще напечатали? Чему можно научиться у такой героини?! Она о сильном поле говорит или думает только «мужики» или «уроды». Это она, видимо, ещё не переспала с главным красавчиком. А что можно подумать о наёмниках, у которых в развитый космический век на корабле находится швейная машинка?!

Я не могу не отметить, читатель, что даже в этом тексте встречаются действительно удачные речевые обороты. Но они скорее исключение, поэтому читать книгу только ради поиска их откровенно не советую. Автор, видимо, была когда-то (или остаётся по сей день) феминисткой, да и вообще человеконенавистником, при этом она беспардонна и самоуверенна (что видно по речи и действиям героини), и я вообще удивляюсь, откуда эти удачные вставки. Еще больше бесят невразумительные объяснения, которые налеплены после каждой фразы а-ля написала-увидела-косяк-исправлять-было-лень.

Если после этого ты возьмёшь эту книгу в руки, читатель, то пусть тебя хранит Господь, а я тебя честно предупредила.

Когда речь заходит о заслугах Астрид Линдгрен перед мировой литературой в целом и детской – в частности, все вспоминают потрясающие книги о Карлсоне, Пеппи Длинныйчулок, Рони, Мио, Расмусе. Изредка мелькают имена детей из Бюллербю, но реже всего – имена героев повести «Мы – на острове Сальткрока», и я считаю несправедливым, что такая книга обойдена читательским вниманием. Почему её мало знают, мне не известно, но я рада, что когда-то в детстве прочла её, а сейчас нашла и перечитала. Потому что это не только детская литература самого правильного исполнения. Это история о том, как быть счастливым, имея малое или не имея его вообще, как быть благодарным и добрым, как быть непосредственным, если от тебя того требует возраст, и как быть серьёзным, даже ты ещё до серьёзности не дорос.

В этой повести отец, в одиночку воспитывающий четырёх детей, снимает на лето дом на острове Сальткрока, и читатель вместе с ними переезжает туда, в край северного моря и шхер, в обитель морских птиц и причалов (я говорю «переезжает», потому что процесс привыкания семейства к дому и острову проходит красочно и не безболезненно). Забавно и трогательно описаны отношения детей к отцу, писателю, не умеющему и гвоздь забить, но, глядя на них, понимаешь, что именно так всё и должно быть: именно так дети и должны поддерживать родителей, а родители – детей (не только наставлять, но и разрешать, а местами даже отпускать). Большая ценность повести состоит в том, что каждый из детей рассмотрен в отдельности: читатель узнаёт, что движет старшей дочерью Малин, что – её братьями Юханом и Никласом, а о чём думает и мечтает самый младший человечек семейства – малыш Пелле. Конечно, из-за того, что большинство ребят повести младше тринадцати лет, читателю предстоит познать, чем живут дети, однако в детские игры гармонично вплетены переживания взрослых. Не ждите, что я припишу взрослым приключения – их здесь нет. Ведь правда, приключения случаются только с детьми, и тем и хороша книга, что она в который раз напоминает о ценности детства. А взрослые в этой повести не только поддерживают детей. Некоторые ведут себя совершенно неподобающе, и автор воздаёт им по заслугам стараниями детей.

Потрясающая, волшебная повесть, большинство моментов которой трогает до слёз. Если вы ещё не прочли её себе или своим детям, не теряйте времени.

+10

Велосипед я своим отзывом не изобрету, но глядишь и привлеку к данному роману внимание подрастающей молодёжи, которая давно питается осовремененной классикой, вместо того чтобы питаться классикой напрямую. Я понимаю в целом, почему классика менее съедобна: она местами отдаёт пустозвонством, зияет дырами отступлений, и в ней непременно льют слёзы. Не хотелось бы, конечно, излишне ранить самолюбие современного читателя, но в нынешней литературе, по-моему, это всё тоже есть. Правда, до классики ей далеко. Видимо, потому, что в классике есть кое-что ещё.

К «Дракуле» потому относятся все по разному, что в этом знаменитом романе есть и пустозвонство, и отступления, и слёзы, и то самое «кое-что ещё». Цель и враг, объединяющая героев. Благородство и самопожертвование. Храбрость и способность идти до конца, хотя концом может быть смерть. А ещё в этом романе все события изложены в виде дневников, и если вы готовы смотреть на одни и те же события глазами разных героев, то милости просим.

Я не смотрела ни одну из экранизаций, и оценить их плюсы и минусы по сравнению с книгой не способна. Но книги мне оказалось достаточно, чтобы увидеть собственными глазами едущего в Трансильванию Джонатана Харкера, почувствовать, а позднее осознать правильность своих догадок о том, что он попал в ловушку, услышать, как смеются страшные женщины в далёком трансильванском замке. А потом, хотя местами повествование не спешило, я с неснижаемым интересом следила за параллельной линией дружбы двух девушек, каждая из которых вот-вот собиралась замуж. И волновалась, когда что-то начало происходить с одной из них, и боялась подозрений, и с широко открытыми глазами видела, как она обратилась…. И все последующие за этим страницы поглощались мной для того лишь, чтобы узнать, до какой поры будет простираться власть чудовища над людьми и получит ли оно по заслугам. Не менее трепетно я следила за тем, кто из героев останется в живых, потому что по ходу повествования, и именно благодаря дневникам, я поняла, что каждый из них достоин моего восхищения.

Нудно, говоришь ты, современный читатель? Вяло? Слишком много пустых переживаний? А как же иначе ты сможешь сопереживать героям, если не познаешь их до конца? Как иначе ты проследишь их благородство и высоту целей, если не залезешь им в душу и не напьёшься их слёз?

Благородная, величественная классика о вампирах.

+10

Если бы рассказ этот не являлся составной частью «Марсианских хроник», повествующих о покорении людьми Красной планеты, я бы подумала, что это — логическое продолжение знаменитого «451 градус по Фаренгейту». Одержимость здесь сильнее, яростнее, чем в «451», концентрация гнева не поддаётся описанию. Всё потерять на Земле — и обрести, пусть на считанные часы, на Марсе — это дорогого стоит...

Рассказ этот, исполненный в лучших традициях страшных рассказов Брэдбери, повествует о человеке, задумавшем воплотить дом с привидениями из творчества По на Марсе, куда он бежал от законов Земли. А законы эти 30 лет назад повелели отрубить голову фантазии в любых её проявлениях: книгам, кинематографу, телевидению. Все Золушки, Алисы, феи и вампиры были распяты, а Волки, драконы и принцессы сожжены. Невообразимым для простого смертного способом герой наш соединяет в действе своём месть и страсть, Эдгар По сливается с прекрасными сказками, а роботы — с убийством.

Мистически прекрасный, но горький рассказ. Убийство ради мести кажется одновременно правильным и ужасным.

+9

Для первого знакомства с творчеством Филипа Дика я выбрала небольшой, но известный роман (не такой известный, как «Убик» или «Человек в высоком замке», но всё же) – «Лабиринт смерти» (он же «Гибельный тупик»).

Встретила меня фантастика. Выстроенный параллельными линиями сюжет, где герои прибывают на некую планету из разных точек вселенной, чтобы получить желаемое, соответствует всем условиям жанра. Космические челноки в одну сторону, поселение на дикой планетке, узкоспециализированные люди, собранные для неведомых пока задач неведомо кого. Автор не даёт подсказок, с чем придётся столкнуться читателю, и я, читатель, верю автору на слово.

А зря! Теологические выкладки вдруг обрушиваются на меня, хотя я ведь вижу, что специально для этого романа Диком создана автономная религия, отчасти построенная на принципах известных нам теизмов. Каждый из четырнадцати героев романа имеет хоть какое-то отношение к вере, но это отнюдь не религиозный текст. Благодаря теологии фантастика превращается в психоделику, и когда герои сталкиваются с проблемой – они застряли на планете, о которой ничего не знают! – классический сюжет превращается в чудовище Франкенштейна: это немного и детектив, и драма, и притча, и даже ужасы. Кажется, что всё смешалось не только в доме у Облонских, но и у автора в голове. Предсказать, что он предпримет в следующей главе, просто невозможно.

Итак, на руках у нас четырнадцать героев, странноватый и жутковатый мир, а также подозрения, касающиеся зачинщиков этого мероприятия (надо же такое выдумать – послать к чёрту на рога абсолютно некоммуникабельных людей!). В какой-то момент начинаются убийства, и становится ясно, что выбраться с планетки героям просто так не удастся. Да и удастся ли вообще?

Эта история преподнесена через многих героев, поэтому когда очередного носителя «читательских глаз» убивают, просто не знаешь, что и думать. Кто станет следующим «показывающим»? И не значит ли это, что его следующим и прихлопнут? И кто? И ещё – почему?

Это настоящий лабиринт смерти. По нему пройдут все. Игра, где кукловоды принимают неожиданные формы, загадка с горьким ответом.

Очень логичный роман. Немного страшный (психологически). Мастерски интригующий и задающий ровно столько вопросов, чтобы не вывалиться за рамки установленных жанров.

+8

Для первого знакомства с автором я решила выбрать небольшой рассказ со звучным названием, искренне надеясь, что что бы не встретилось мне в этом рассказе, оно непременно мне понравится. И что же?

Простым чистым языком Майкл Суэнвик поведал мне, как однажды весной в одном американском штате через дорогу переходили трицератопсы. И не просто переходили, а, как оказалось, влияли на время (или время на них, неважно). Дело было в какой-то временной петле, суть проблемы с которой я никак не могла взять в толк, но по мере развития событий – а герои этого рассказа всё хотели поехать куда-то в отпуск, и я пыталась понять, зачем – и сами трицератопсы, и все события начали становиться привычными. Как будто не было ничего странного в том, что стадо доисторических рептилий разгуливало по штату и портило огороды. Мне это до тех пор казалось странным, пока не были объяснены последствия возникновения временной петли, и тогда я поняла, что история эта – не только приключение, не только странный казус со временем, а ещё и философский взгляд на то, как мы используем своё время. Мягко и ненавязчиво автор подвёл читателя к простым истинам: что время бесценно, что настоящее бесценно, что люди рядом тоже, чёрт побери, бесценны, и что даже если ваш покой нарушили (нежданно-негаданно) динозавры, не стоит делать из этого трагедию. Лучше насладиться временем, что ещё осталось на общение с ними.

Рекомендую.

+8

За классическими детективами далеко ходить не надо: достаточно открыть любое произведение Агаты Кристи, чтобы попасть в середину двадцатого века, где за личинами некоторых благочестивых людей кроются убийцы. В таких детективах ключевую роль играют не события, а детали этих событий, а также люди, так как именно на их страстях и пороках строятся преступления. У Агаты Кристи каждый роман – это история чьего-либо греха, запутанного и завуалированного так, что действие превращается в поиски правды.

Конечно, «Отель «Бертрам» – классический детектив, но только ли? Не меньше внимания, чем расследованию, уделено здесь психологии преступников, хотя поначалу нет намёка не только на преступников, но и на преступление. Что тут есть, так это старое доброе прошлое, воплощённое в величественном отеле «Бертрам», есть люди из прошлого (в том числе наша старая знакомая мисс Марпл), есть воспоминания о прошлом и удивление, что прошлое возможно возродить. Но возможно ли? И прошлое ли это или всего лишь маска? Хочется, конечно, чтобы прошлое было прошлым, особенно если ты помнишь его старым и добрым, но прогрессивное человечество не дремлет, и аферисты не спят: они даже по ночам строят планы ограблений, похищений и подлогов.

Стойте, какие аферисты?! Мы же об отеле «Бертрам» говорим!

А в отеле останавливаются самые разные люди. Женщины, которые не общаются с собственными дочерьми, дочери, которые так хорошо воспитаны, что никто не знает, насколько они отчаялись, божьи одуванчики и наивные опекуны, рассеянные каноники и ложные американцы. И все они как-то связаны, и связь эта – лейтмотив романа, постепенно обретающий очертания и превращающийся в… сам отель? Но как?!

Классика психологического детектива. Читайте, чтобы увидеть, как прошлое превращается в настоящее.

+9

Иииииииииизумительно! Невероятно захватывающе! Просто отвал башки!..

Так, тихо. Что у нас тут? У нас тут роман Карины Дёминой (она же Екатерина Лесина, она же Екатерина Насута, Антон Лик и Анна Терн), написанный в жанре приключенческо-романтической фэнтези, которая так близка дамам и которая почему-то как жанр не воспринимается и подвергается гонению господами. Так вот, по прочтении оного я могу сказать, что зря, зря вы, господа, не прочли, а сразу причислили произведение к нечитаемому источнику слёз и соплей. Очень зря.

Потому что этот роман написан не просто хорошо, а сверххорошо, и душа, вложенная автором в мир, героев, их связь и интригу, чувствуется с первых же глав. Не глав – строк. Грамотная стилистика повергает читателя на колени: наконец-то, наконец-то глаза и ум перестают страдать от ранее узренных / прочтённых у других авторов словесных образин и калек! Да, роман начинается как банальная попаданщина, да, героиня – простая девушка, да, её логику поначалу невозможно принять (ну разве что в угоду авторской фантазии: должно быть так и так, а для этого надо, чтобы героиня сказала «да», даром что в реальной жизни она скорее послала бы дяденьку на три буквы). Но смотрим дальше и что же видим?

А дальше у нас новый мир, вроде бы стандартный, но выпуклый, многомерный. Дальше у нас многогранные герои: не картон и бумага, а жизнь и прошлое (у каждого, даже самого мелкого героя здесь есть прошлое). Дальше у нас героиня познаёт мир вместе с читателем (или наоборот), и ситуация, в которую она добровольно попала – вышла замуж за богатого и знаменитого, держит в напряжении, потому что неясно ещё, хорошо это или плохо. В какой-то момент что-то разъясняется, но не сразу, не сразу, и читатель может вдоволь насладиться злоключениями героини (никаких маг.способностей, боевых навыков, супер-ума). И потом – эта особенная трава, которая живёт внутри не каждого, но избранного… И потом – люди, которые были рабами, но стали выше всех… И симпатии, и скрытая ненависть, политика, старые законы… И красивый, немного грустный мир, наполненный красивыми, но грустными историями – мир, в котором есть рабство, в котором двенадцатилетних девочек выдают замуж, а собственные друзья порют тебя на глазах у всех. Нет, это не мир такой, это люди такие; они не уникальны для созданного автором мира, они вообще универсальны – в том числе для мира нашего, и автор таким образом пытается донести до читателя очень серьёзные мысли о важности дружбы, о горечи утрат, о непосильной ноше изгоев, о вреде множества рамок, самими нами созданных. Женская фэнтези, говорите? Нет, господа, эта книга посерьёзнее многих трактатов будет, даром что издана в умаляющий её уникальность серии.

Я не стану подробно останавливаться на сюжете, так как он извилист, полон параллельных линий и интриг, однако отмечу, что давно уже я не проглатывала книгу за три вечера, не желая ложиться спать, пока не закончится ещё одна глава… и ещё, и вот эта ещё…

Что притягивает меня в этом романе? Бесконечная меткая ирония автора чрез уста героини. Безусловно, речь не идёт о юморе (он даже на обложке не заявлен), но ирония – это та ещё сила, она местами так прекрасна, что никакого юмора не надо. Время от времени понимаешь, что это всё же история про любовь, и писана она дамой, но, чёрт побери, я всё прощаю, когда меня с головой окунают в приключения, когда я словно становлюсь на одну плаху с героиней, а с другой стороны неведомый враг пытается мне эту голову отрубить! Местами я по воле автора залажу в головы других главных героев, и это способствует наибольшему проникновению в созданный мир и судьбы персонажей.

Финал открытый: враг не опознан, героиня народом не признана, масштабы бедствия не обозначены. У книги будет и просто обязано быть продолжение.

+10

Итак, Хилл-хаус. Дом, в который приезжает Элинор Венс, а затем и другие — приезжают по приглашению доктора Монтэгю. Дом, который рисуется мрачным, недобрым местом. Дом, обладающий страшным прошлым. Классический дом с привидениями.

История главным образом принадлежит Элинор Венс, в детстве столкнувшейся с полтергейстом. Мы видим ее обычной молодой женщиной без определенных целей и без собственного места в жизни. Она даже живет у сестры, т.к. своей квартиры у нее нет.

Но вот она в Хилл-хаусе. И с каждой новой главой мы словно открываем для себя новую Элинор — Элинор думающую, Элинор тревожную, Элинор врущую людям, которые приняли ее в свой круг. Она даже сочиняет историю, будто бы у нее есть маленькая квартирка, где на каминной полке стоят два льва. Далее мы видим Элинор захолодевшей от ужаса, и вместе с ней каждая страница словно покрыта толстой коркой ледяного ужаса. Элинор, да и все остальные, хотя и в меньшей степени, начинает походить на какую-то дурочку с огромными тараканами в голове. Ее становится искренне жаль, но жаль так, как жалеют больных. Она поверила, что дом — страшный, невозможный, неправильный Хилл-хаус — ждал именно ее. Над ней смеялись остальные. Но какой эйфорией были несколько последних страниц, когда Элинор, словно одержимая, но бесстрашная, разгуливала по дому, готовая к открытиям, а ее искали, искали, искали... Эти страницы откровенно попахивали безумием; я думала, что не только героиня, но и сама автор сошла с ума.

Исход был неизбежен; он мрачно и красиво завершил историю.

Книга в итоге понравилась. Она хорошо написана. Однако боюсь, что тайна ее так и осталась для меня тайной. О чем Ширли Джексон писала эту книгу, где здесь зарыт посыл для читателя, от которого нужно отталкиваться в поисках идей? Секрет, однако. Я думала: это книга об одиноких, никому не нужных людях, которые даже в толпе будут белыми воронами. Но так ли это? Возможно, эта книга о существовании сил, которые могут дать надежду потерянным людям, и тогда получается, что силы эти — дом с привидениями Хилл-хаус. Но надежда в таком случае разбивается в машине о дерево. Несостыковочка...

+9

«Убик» – произведение из тех, в которых авторы предполагали ну очень стремительное развитие науки и технологии, и предположение это видно из времени, в котором происходят события этих произведений. Конкретно «Убик» – роман-стахановец, ведь написан он был в 1969 году, а повествует о годе 1992-ом. Дика можно было бы обвинить в оптимизме, если бы на нём оставалось место для новых медалей и орденов.

Подозрительный читатель сразу заметит, что интригующее название «убик» появляется только в эпиграфах к главам, в то время как сюжет романа строится вокруг членов некой корпорации, занимающейся нейтрализацией чужого пси-влияния. Налицо у нас любимая всеми фантастика в лучшем своём исполнении: не настолько заумная, чтобы быть понятной только избранным, но и не настолько гуманитарная, чтобы заставить взыскательного читателя морщить нос. Сразу несколько интересных фишек тешат наше воображение: моратории, позволяющие хранить тела умерших и общаться с ними ещё какое-то время после смерти; сверхспособности, позволяющие видеть будущее или читать мысли, а также противостоящие им антиспособности; две корпорации, старающиеся друг друга нейтрализовать при помощи этих способностей (впрочем, в романе освещена только одна из них); а также некий предмет или вещество «убик», которое, как я уже сказала, появляется сперва только в эпиграфах и в развитии сюжета не участвует. Есть также до конца не реализованная, на мой взгляд, способность людей в посмертии создавать миры, и хотя эта фишка появляется в самом конце, её силу воздействия на мозг впечатлительного читателя нельзя отметать. Автор намешал в «Убике» столько фантастического, что хочется пожелать современным фантастам курить ту же траву (если она вообще была), что и Дик. В общем, диковской фантазии – отдельный поклон.

Главные персонажи, глава одной из корпораций и его друг и коллега, на «ты» общающийся с техникой по измерению пси-возможностей, изначально не вызывают никаких эмоций, так как первый описан как довольно жёсткий человек, а другой – как человек-тряпка. Однако с развитием истории персонажи трансформируются; когда происходит катастрофа, и привычные события перестают принадлежать настоящему времени, характеры этих двоих обретают чёткие рамки. Кажется, что первый закаляется ещё больше, а второй перестаёт быть тряпкой. В целом – нормальные такие персонажи, без какой-либо дикой харизмы, но во второй половине романа начинающие вызывать откровенное сопереживание.

Ещё одна находка романа – способность одной из второстепенных героинь «перемещать» время (кавычки потому, что сам принцип воздействия героини на окружающий мир так до конца и не изучен – возможно, задумка автора, возможно – его же недоработка). Благодаря этой способности и подозрениям героев все события после катастрофы рассматриваются с точки зрения виновности героини в намеренном отбрасывании их назад во времени. Когда события развиваются по принципу «я не знаю точно, но подозреваю, что виновен вот тот-то», финал может быть каким угодно, верно?

И тут, наконец, наступает время «убика». Того самого то ли вещества то ли предмета. Он появляется в сюжете как данность, как часть того мира, что создал Дик в 1992-ом, и внезапно вопрос становится ребром – не кто виновен, а кто реален. И кто же?

Эта ловушка застаёт героя врасплох, последние несколько глав читаются в состоянии аффекта. Дик задаёт вопрос, который не так-то просто проверить на верность ответа, и вот уже «убик» может определять, чему быть в реальности, а чему нет. Или «убик» – такая же посмертная фантазия, как оставшаяся героям жизнь? Как убедиться в реальности того или иного настоящего?

А финал! Многие читатели сетуют, что не разгадали его, но ведь это даже не загадка. Единственная загадка романа – состав «убика», который вечно меняется, а вот финал как раз подчёркивает фабулу: нет никаких вероятностей, что мы с вами и все события, с нами происходящие, реальны по отношению к чему-то другому.

«Убик» происходит от слова ubiquity, повсеместность, вездесущность. Аналогия ли это с высшими силами? Скорее с распространением явления недоказанности реальности.

Двери, открывающиеся за деньги – прекрасный повод посмеяться в этом немного жутковатом к концу романе.

Шикарный роман-головоломка, не отвечающий на вопрос, а только задающий его.

+10

Я не понимаю, как Майк Гелприн делает роботов человечными, но каждый раз, когда встречаю их у него, чуть не плачу. Его роботы едва ли не гуманнее людей, едва ли не человечнее своих создателей, и в рассказе «Поговорить ни о чём» они выступают единственными хранителями эмоций и чувств, которые от природы присущи скорее человеку, нежели роботу.

Рассказ насквозь фантастический. Космический корабль давно-давно упал на неведомой планете, люди погибли, а роботы выжили. Два робота, которым ничего не остаётся, кроме как познавать новый и чуждый для них мир.

Неужели это рассказ о том, как роботы осваивали планету? С одной стороны – да.

Может, речь пойдёт о том, как роботы превратились в чуть ли не богов для местного недалёкого населения? И об этом тоже, да.

И, быть может, они пробыли на этой планете всю свою бесконечно долгую жизнь и умерли в один день? И да, и нет.

Вообще-то это рассказ о верности. Фантастика – лишь антураж. Освоение планеты – антураж. Превращение в богов – антураж.

Роботы Гелприна остались роботами до конца своих дней, но они остались верными роботами, верными своим погибшим хозяевам, и вот это – самое ценное, что есть в рассказе. Вы спросите, как это роботы могут быть верными мёртвым? Я не знаю, но я про это прочла. Это трогательная и печальная история, где фантастика лишь задаёт фон.

+9

Надо же, повесть называется «Тело». Или «Труп» (в другом переводе). А речь не о трупах. Точнее, не о мёртвых, понимаете? О телах, но не о тех, которые уже никогда и нигде…

Из отзыва в отзыв я продолжаю возносить хвалу Стивену Кингу как величайшему психологу от литературы, и здесь не премину сделать то же самое. Он одновременно обманывает и говорит правду, предлагая читателю такое название – «Труп», – и даже тот, кто давно знаком с творчеством Мастера, не поймёт сразу, в прямом или переносном смысле следует это название читать. Ведь мы проходили «Кладбище домашних животных», «Безнадёгу» и рассказы вроде «Газонокосильщика», а потом, не отрываясь, «Зелёную милю», «Девочку, которая любила Тома Гордона» и «Конец всей этой мерзости». И мы понимаем, что иной раз за страшным названием кроется действительно страшная история, а иной – остропсихологическая, при этом бывает, что и то и другое сразу, и как тут не беспокоиться, что «Труп» окажется жутким?

В центре событий – четверо двенадцатилетних подростков, узнавших, что где-то на железной дороге погиб человек, и решивших погибшего найти. Вторым планом идут парни постарше, и им тоже нужен труп (в переносном смысле). А между этими двумя компаниями – пропасть глубиною в непонимание, длиною в ненависть и шириной в братское родство, а за каждым из героев – равнодушная, нетерпимая, сошедшая с ума и бешеная семья. Никто в этой повести не будет нормальным на 100% – ни дети, ни взрослые, ни даже собаки, зато каждый в каком-то смысле будет трупом. Ну, или телом.

Несмотря на то, что чудовищ не от мира сего в повести нет, в ней есть существа пострашнее – люди. Люди, которым всё равно. Люди, которые не хотят понимать. Которые не хотят слышать и не задумываются о том, чем станут их собственные дети после такой «культивации». Смогут ли герои спастись – не от чудовищ, а от страха, которым так щедро делится их же родня? Смогут ли они сохранить самое ценное, что у них есть – дружбу?

Эту повесть стоит прочитать хотя бы ради того, чтобы никогда не стать трупом. Не в прямом смысле.

+10

Все слышали о романах «Страж» и «Аутодафе» Алексея Пехова? Если нет, то сообщаю, что оба они входят в цикл «Страж», а «Золотые костры» – их продолжение. А повесть «Распятый» – это первая повесть из «Костров», да. И главный герой в ней – по-прежнему страж Людвиг ван Нормайен.

Пехов иной раз долго запрягает, да быстро едет. В какой-то мере это выражение можно применить к «Распятому», в котором Людвиг долго-предолго ищет своего старого друга. Таких продолжительных квестов в двух предшествующих романах, кажется, не было, и за время своего путешествия страж успевает перезнакомиться с целой толпой народа, с людьми и нелюдьми. Побывать ему также доведётся в разных климатических условиях, и, тут надо отдать должное автору, все эти непогоды, непролазные места, ледник и высокогорья так славно описаны, что кажется, будто вместе со стражем пытаешься добраться до цели, мёзнешь и жаришь на костре какую-то дичь. Поиски не прекращаются, но по ходу дела Людвиг встревает в другие мелкие дела, и повесть выглядит насыщенной, а затяжной квест накаляет атмосферу. Читателю уже хочется знать, кто убил друга Людвига, а отгадки всё нет и нет, и если бы не это ожидание, повесть тянула бы на десятку. Скелеты в шкафах раскиданы по всему повествованию, а финал в очередной раз показывает, что стражи – справедливый народ.

Местами затянуто, но в целом хорошо. Достойное начало нового романа.

+9

Замечательная вещь эта повесть. Она вроде бы и о привидениях, но в то же время и о прощении, вроде бы иронична, но одновременно и грустна. В ней задействованы и англичане, и американцы, которые всегда придерживались разных взглядов на жизнь. Бойкость республиканцев, купивших Кентервильский замок с привидением, способна развеселить даже читателя, настроенного на мрачную историю с привидениями, а мрачная история с привидениями, которая здесь, конечно же, имеется, в силах сделать серьёзным любого весельчака. Трагедия Кентарвильского привидения на определённом этапе перестаёт быть трагедией, превращая его из преступника в страдальца, и образ девочки Вирджинии, которая помогла ему, представляется идеалистическим. Приключения привидения вызывают улыбку.

Эта повесть хорошо пойдёт даже у юных созданий, но так как в ней содержатся достаточно серьёзные мысли, не удивительно, что она же идёт на ура у взрослых людей.

+10

Первое знакомство с автором, надеюсь, зачтётся мне, если в моём отзыве будут только розовые очки и сопли с сахаром.

Очень понравилось. То, что сложно определить как только фэнтези или только фантастику, на всём своём недлинном протяжении радовало лёгкостью подачи и россыпью невесомого, ненавязчивого сарказма, а местами – качественного юмора. «31 июня» не даёт, конечно, такого послевкусия, как чётко фантастика или строго фэнтези, потому что здесь всё смешано, и границы не выделены, но именно благодаря лёгкости стиля читается в один присест. Хроноопера, соединившая эпоху короля Артура и 20 век (всё-таки не 21-ый, нет), вызывает ассоциации сразу с несколькими известными произведениями других авторов, как-то: с «Добрыми феечками Нью-Йорка» Мартина Скотта, с «Пеной дней» Бориса Виана и «Алисой» Льюиса Кэрролла. Соединение странного, беспечного, современного, средневекового, сатирического и иронического – в этом их сходство, и если бы указанные романы не были написаны в самые разные года, я бы подумала, что все четыре автора сошлись как-то на досуге, поболтали о том, о сём и решили написать что-нибудь этакое – обязательно сатирическое, можно даже социальное, или вообще абсурдное.

Что касается главной идеи – встречи во времени двух абсолютно разных людей, то её, судя по всему, вряд ли стоит воспринимать как что-то возвышенное. Эта идея, как мне кажется, всего лишь высмеивает подобные «осерьёзненные» идеи других авторов, которые подобным образом соединяют героев, и те – вот смех! – влюбляются друг в друга. Ведь понятно же, что ни принцесса, ни художник, о которых идёт речь в романе, не могли хоть сколько-нибудь узнать друг друга, чтобы полюбить. Это идеализированная любовь, которая может соединять людей, только-только взглянувших друг на друга, любовь, которая слишком высока для нашего мира. Поэтому её не существует. Как и 31-го июня.

Второстепенные же герои до того хороши, диалоги их до того сногсшибательны, что основная идея – встреча и любовь героев – смотрится какой-то серенькой. Совершенно чумовым образом смешались в этом коротеньком романе волшебники и рекламодатели, секретарши и короли, придворные дамы и барменши, драконы и шкипер (одна штука). Здесь нашлось место не только смешению жанров, но и сарказму, иронии, даже пародиям. Но всё-таки это наилегчайшая вещь — чудесным образом наилегчайшая, которая вызывает умиление. Это даже не роман, а сказка — из тех сказок, которыми нас потчевали в детстве и которые мы так любили. И которые, конечно же, допускали соединения влюблённых, сражения с драконами и победу над злобным колдуном.

Нравится вам такой салат? Приятного аппетита!

+10

Под обложкой этой скромного объема книжечки скрывается огромная энергия, которой хватило бы на создание второго Солнца. Это не самая известная вещь автора, конечно, но она однозначно достойна внимания. Особенно если вы — поклонник Рэй Брэдбери, особенно если вы — почитатель прежде атмосферности, а потом уже — сюжетности. Не будем скрывать, что детектива в «Смерть — дело одинокое» очень мало, да и тот не ахти какой: принцип работы убийцы невнятен, принцип работы сыщиков и вовсе отсутствует. Один из сыщиков — главный герой романа, молодой бедный писатель, который наполнен страхами и воспоминаниями детства так же, как любой живой человек, и ничто не отличает его от подобных ему (разве что никого, кроме него, не называют Чокнутым). Второй — детектив из полиции, Неверующий Фома, которому подавай факты, а то, что Чокнутый хочет принять за факты, он почитает выдумками и притянутостями за уши. Тоже вполне обычный человек, хотя и живущий на границе Тумана и Солнца. Этих двух персонажей автор окутал такими психологическими слоями, сквозь которые их поведение, которое при других раскладах можно было бы принять за поведение сумасшедших, выглядит рациональным. Они образуют тандем сильных и слабых личностей одновременно, при этом сила и слабость есть как в одном, там и в другом.

На протяжении всего повествования их окружает Смерть. Весь роман — это Тихая Погибель, накрывающая американский городок Венеция с головой. Она толкает перед собой сонмище приспешников: Туман, Сырость, Дождь, Чудовищ на Лестнице, Чудовищ у порога, Предчувствия. Смерть настигает жертву быстро и — одиноко.

Есть у романа одна большая сила — это его герои. Очень настоящие герои, надо сказать, живые, не идеальные, хотя порой странноватые. Детектив хочет быть писателем, пьёт пиво и окружил себя джунглями, в которых Смерть его не найдёт; писатель хочет быть известным, он влюблён и дружит со старыми женщинами, часть из которых его сексуально притягивает; необъятная женщина поёт как птица, к ней приходят люди всех сортов и соц.положений, чтобы просто поговорить; пожилая звезда немого кино плавает по ночам в океане и может пересечь бассейн 45 раз, она смотрит кино на потолке и переодевается в собственного шофёра. В каждом персонаже так много всего, что они кажутся живущими в пяти измерениях сразу.

И лишь Главный Злодей, Смерть, получился бледным. Мотивирован он крайне странно, в прошлом у него, кроме негатива, ничего нет, он прямолинеен и горд собой, так что даже жаль, что главные герои вынуждены выступать на фоне этого невыразительного человека.

Атмосфера романа такова, что местами прямо ёжишься от холода. События в Венеции — и разрушение пирса, и последние заезды на аттракционах, и плавучий кинотеатр, и кабинет психотерапевта, заполненный депрессивной литературой, дрянной парикмахер, сбежавший от вранья, — придают роману горькую ноту уходящего в небытие, присущую всему, что уже нельзя вернуть, хоть ты и прожил со всем этим большую часть жизни. Главный герой зависит от всех этих вещей, и потеря их сопровождается страхом.

Рекомендую выборочно. Ищущим именно детектив советую обратить внимание на более классичные вещи, желающим поиграть в психологию и философию — милости просим.

+8

Что такое повесть Алексея Пехова «Особый почтовый»? Фентези с начинкой из боевого экшена? Да. Героическое произведение, где главные персонажи происходят из не переваривающих друг друга рас? Конечно. Эльф, гномы, орки и прочая, прочая встречаются здесь в изобилии, равно как и выдуманные автором вещи, артефакты, места. Это фентези, совершенно оторванное от реального мира. Это повесть, где встречаются пираты, запрещенные товары, закон и противозаконие, а также воздушные баталии во множестве.

Внимание! В аннотации сказано, что главного героя (эльфа) ждут приключения и любовь с последующей наградой. Но никакой любви нет! Только романтика и появление девы, но любви – ни-ни! Или ее вообще здесь не предусмотрено, или она осталась за бортом (там, куда автор читателя не повел).

Собственно, от штампов произведение удерживает только изобилие имен собственных и полная выдуманность окружающих героев вещей. Различные летательные аппараты, защитные артефакты, множество рас, которых не встретишь у других авторов – вот набор антиштампов, делающий повесть самобытной.

Понравилось. Живой язык, богатая фантазия и изобилие действа.

+9

Эта вещь — не просто рассказ, это словно целебная микстура, попадающая на язык читателя! Это что-то волшебное по сути своей, в изображении своем, в целях своих... Читать — одно удовольствие, даже жаль, что таким великолепным языком написана столь малая вещь.

В этом рассказе читателю представляется возможность определить, что есть любовь. Он может принять версию электронной игрушки — Бабушки, ставшей заботливым членом семьи, или не принять, как поступила Агата, девочка из этой семьи. А потом пересмотреть свои взгляды. Или согласиться сразу и безоглядно, как это сделали мальчики Том и Тимоти, и окунуться в заботу и любовь с головой.

В этом рассказе машина представлена не Терминатором, желающим захватить мир, а любящим созданием с мыслями и чувствами. Автор предлагает нам принять его точку зрения, как это сделали Тимоти с Томом, либо засомневаться, как это сделал отец детей. В любом случае, автор ничего нам не навязывает, он предлагает подумать. Время есть.

Один из самых чудных рассказов сборника.

+10

Знаете, чем хороши авторские сборники? Тем, что ты, читая, слышишь только этого, выбранного тобой автора. Даже если он использует разные жанры и способы донесения до читателя своих идей, это всё равно только он, этот автор, и, ко всему, именно в авторских сборниках хорошо видны манера и стиль авторского письма. То есть если и изучать творчество определённого автора, то только по таким вот вещам. Это как разговор тет-а-тет, когда автор рассказывает свои истории буквально тебе на ухо.

А уж если тебе обещают что-то особенное, ни у кого ранее не встречавшееся, то это ещё один – и немаловажный! – повод купить авторский сборник. Купить и посмотреть, сдержал ли автор обещание насчёт особенного.

Сборник «Не/много магии» Александры Давыдовой необычен в первую очередь тем, что появился на свет с помощью краудфандинга, то есть причастными к его рождению оказались множество людей: читатели и писатели, художники и менеджеры разных площадок, соавторы и старые друзья. Самым счастливым повезло получить свой экземпляр в переплёте, а остальные стали гордыми обладателями электронной версии с личной (!) благодарностью от автора. Где вы ещё такое видели?

А что внутри? Что скрывается под обложкой, на которой потусторонний то ли трамвайчик, то ли паровоз катится по рельсам в одному ему известное никуда?

Внутри рассказы. Они разделены на 5 секций: «Вчера», «Сегодня», «Завтра», «Нигде» и «Сказки на ночь». Каждая из секций призвана показать новую сторону людей, мыслей, жизни.

Секция «Вчера» сразу окунает читателя в волшебство авторского стиля, даря головоломку (рассказ «Ниточки и марионетки») и мистику (рассказ «Туманная дорога»). Электрическая магия «Ниточек» загадывает загадки на иностранный манер, рисует некую тайну в отношениях двух семейств, а в конце шарахает читателя молнией прямо в мозг! «Туманная дорога» после «Ниточек» выглядит уютной комнатой. Выполненный в лучших традициях Бэнсона, По и проч., рассказ этот повествует о некоей местности, где когда-то с героем произошли таинственные события. Правда эти события или нет?

Секция «Сегодня» более серьёзная, в ней живут рассказы о том, что рядом. Магия так и плещется на страницах, рождая героев, которые следят за тканью бытия (невесомые «Шестерёнки»), героев, которые встречают прошлое (трагедия в «Вечной мерзлоте»), героев, которые живут по другим принципам (особенные в «Огнях святого Эльма»), героев, которые живут как в последний раз (конец света в «Горячем шоколаде»), героев, которым перепадает немного инопланетной магии в поезде дальнего следования (и немного гипноза в «Экстренном торможении»), героев, которых губит любопытство и трагедия прошлого (привет Титанику в «Принцессе Марии»), героев, которые из детектива окунаются в психологию (жестокая, собственническая «Чистая логика») и героев, которые сталкиваются с врагом в собственном доме (перуанская магия в «Плоском снеге»). В этой секции пересматриваются основополагающие принципы любого цивилизованного общества: дружественность, взаимопонимание, взаимопомощь, – но пересматриваются без нотаций, легко и как будто вскользь, так, что иной раз не понимаешь даже, что тебе о чём-то напоминают. Большая часть рассказов секции оставляет простор для дальнейших дум и этим может ввести в ступор читателя, любящего конкретику.

Секция «Завтра» и правда рассказывает про завтра. Будущее – далёкое и близкого прицела – выглядывает из рассказов и изображает человека во всей красе: дотошного («Фотографировать животных запрещено» и «Puzzle»), добивающегося своей цели («Ньаавэл таннья»), без рисков надевающего чужую шкуру («Придумать получше»), всё понимающего («Чёрный Дворецкий»), бегущего («Посмертный корабль из Сивера»), укрощающего огонь в себе и вокруг («Чёрное пламя и серые крысы»), прозревающего чужую суть («Тьии» и «Огонь под железным небом») и внезапно выросшего над собой («Жукоглазые членистоногие и слабые людишки»). Это серьёзные рассказы, часть из которых по-прежнему (авторский стиль!) напоминают головоломку с известными исходными данными и результатами, но без промежуточных сведений. Складывать из исходных данных и результатов эти самые сведения подчас интереснее, чем идти дальше.

Секция «Нигде» представлена тремя рассказами такой мощи, что она видится мне лучшей во всём сборнике. Вот факты: наркотическая «Кемь» рисует как будто контрабандистов и предателей, а на самом деле – ту самую волшебную (коварно волшебную!) пыль, что даёт лица; «В чашке мёда» можно утонуть, как в лучших светлых рассказах Рэя Брэдбери, это «Вино из одуванчиков» в видении Льюиса Кэрролла; ошеломительный «К вопросу о сваях» (написанный в соавторстве с Максимом Тихомировым, кстати) даёт новый шанс маленьким сердцам. Этот последний рассказ и жёсток, и притягателен: фантазия соавторов нарисовала все стороны смерти и посмертия (а не только одну, как это обычно бывает), заставила поверить сперва в злые намерения, а потом – в добрые, перевернула всё с ног на голову одними только образами закладных и ходящих домов, потом дала отдышаться – и разрешила сомневаться по новой. Нет, такой рассказ может жить только в секции «Нигде»!

«Сказки на ночь» подсвечивают все остальные секции добрым огнём свечи на ночном столике, лунным светом из полузашторенного окна, укутывают мягкой тьмой и в то же время – непредсказуемой прелестью детства. Небольшие истории, пронизанные понимание того, что детство, ребёнок, его безграничная, порой странная фантазия – бесценны, составляют эту секцию и напоминают о том, что автор любит поговорить не только со взрослыми. Здесь найдётся сказка для каждого: реалистичная ли («Бригитта готовит торт» и «Сказка про альпинистов»), предпраздничная ли («Сказка… о ком?»), мистическая («Три сказки про аэроотель» и «Сказка про ночь») или самая что ни на есть магическая («Бумажные сны», «Пропавшее солнце», «Про дома и улицы» и «Медузы и морские звёзды»). Добрая-добрая секция завершает сборник и оставляет после себя невероятно волшебное послевкусие.

Итак, что же вышло у Александры Давыдовой в сборнике «Не/много магии»? Прежде всего – вышло показать, что за писатель она есть, какие приёмы использует, чтобы зачаровать читателя. Второе – что она действительно умеет создавать невесомые истории, которые одновременно и магичны, и реалистичны. Третье – что она, если обещает магию, обещание своё держит.

«Не/много магии» смело можно рекомендовать тем, кто ищет светлых рассказов, тем, кто хочет услышать и узнать автора поближе, а также тем, кто верит, что магия существует.

Хотя насчёт мухоморов я всё ещё сомневаюсь!

+8

Вообще я люблю Брэдбери не за тьму, а за свет, но это не означает, что страшные рассказы меньше ему удавались. О, Брэдбери умеет пугать!

Отличный психологический рассказ, этакий маленький триллер, в котором мальчиком Чарльзом овладевает болезнь. Без долгих раскачиваний автор открывает историю прогрессирования некоего вируса, и чем дальше этот вирус продвигается, тем меньше остаётся от Чарльза, а читатель по крупицам теряет надежду на то, что всё это бред. Или всё же бред? Как понять, где закончился реализм и начался хоррор? Может, никакого реализма изначально не было? И тогда и доктор, и родители, и даже канарейка… все они умрут?

Что мне бросилось в глаза, так это одиночество: Чарльз остался один на один со своей болезнью, и никто не успокоил его страх, никто не подсказал, как бороться.

Рассказ маленький, но слова в нём подобраны так чётко, что ужасающая картинка складывается невероятно быстро.

Рекомендую.

+9

Мне едва ли по силам оценить всю мощь творческого потенциала Стивена Кинга, но так как роман «Дьюма-Ки», этакий кирпич весом с килограмм, если не больше, был прочитан в рекордно короткие сроки, я не могла оставить его без отзыва.

«Дьюма-Ки» впечатлил меня неспешностью. Именно так – неспешностью. Для полноты картины добавлю: неспешностью изображения выздоровления покалеченного человека. Так как объём романа был налицо, я не готовилась к моментальному шоку или поглавной встрече с чудищами, я готовилась к развитию. И мои ожидания оправдались.

Как-то сразу принимаешь героя – увечного в результате несчастного случая на стройплощадке человека. Он не истеричен, не мачо, не трус, не рефлексирует. Для него эта история начнётся с утраты и ею же закончится, и я уважаю Кинга за одно уже то, что он оперирует жизнеспособными (вопреки всему) героями, которые даже с отсечёнными головами будут петь гимн жизни. Другое дело – какой жизни, а то ведь в данном романе и мистики полно. Да, напополам с зарекомендовавшей себя кинговской философией в романе присутствует чёткое зло. Не человек. Не абстракция. Древнее зло, которое взывает к услышавшим его людям.

Герой, как всегда, не один. У него есть наполовину утраченная семья, новые друзья и некая способность, которая внезапно проявляется на острове Дьюма-Ки. Этот остров с самого начала зацепил меня, держал своей неуловимой мистикой, как привязанную, а потом внезапно отпустил, оставив недоумение: почему именно он, почему именно этот остров? Здесь я вижу почти единственную слабину в романе, но она как-то отходит на второй план, когда я думаю о том, что мне этот роман дал.

Если человек с одной рукой смог не потерять своё «я», то двуруким делать это позорно.

Роман хорош. В нём много теплоты, настоящей дружеской и отеческой любви, и из-за того, что он более мягкий, в сравнении с другими романами Кинга он смотрится не ужасом, но испытанием. Тот факт, что у романа нет звенящего финала, который следовало бы ожидать при таком объёме и нагнетании обстановки, умаляет мистическую составляющую произведения, но не его философию.

Если вы:

1. готовы долго ждать и получать ключики к исходу постепенно, от разных, порой не связанных друг с другом источников;

2. готовы принять основную проблему романа – стремление остаться Человеком, когда и реальность, и мистика зовут сойти с ума;

3. готовы жить на острове, который усиливает паранормальные способности человека

- тогда этот роман для вас.

+9

В чём проблема второй повести из романа «Аутодафе»? Ведь, казалось бы, она ничем не отличается от своих предшественниц, в том числе от тех, что входят в роман «Страж» из одноимённого цикла. Мир по-прежнему разнообразен, приключений по-прежнему завались, а старые друзья вырастают на пути, как грибы. Есть даже премилые взаимоотношения с прекрасным полом.

На невзыскательно читателя, может, «Отходная молитва» и произведёт впечатление, но нам, видавшим виды и по-красочнее, и даже у самого Пехова, подавай глубину. Довольно с нас поверхностных картин! Сколько можно в каждом абзаце встречать нового монстра, который ничего нового ни о самом страже Людвиге, ни об окружающем мире не поведает? Насытились мы уже историческими сводками, нам суть проблемы выкладывай! Задание у стража — так пусть это будет задание, а не унылый квест, разнообразие в который не вносят даже уже стычки с местными монстрами. И почему диалоги стали такие пустые? Трепаться — так по делу! Вот финальные схватки хороши, благо их даже две, но только они не умаляют вины автора перед читателем, состоящей в полном отсутствии напряжения. Да вы чего, стражи же не на пляже, право, отдыхают! Они же, как-никак, на враждебной территории находятся! Но при этом они, конечно, могут разгуливать почти без дела, и если сам Людвиг хоть чем-то занят, то страж, которому он якобы помогает, вообще балду пинает. Вот так выполняют задание, напарники хреновы!

Нуднее повести про стража я не встречала. Так и хотелось крикнуть: «Ну когда они уже придут на место и займутся делом?! И когда уже будет конфликт?!»

Как самостоятельное произведение повесть никуда не годится, читать её следует только в связке с предыдущими и последующими, потому что если этого не сделать, то непонятно будет, кто все эти люди, которые послали стражей искать книгу, и зачем эта книга вообще этим людям понадобилась.

Читаю дальше, куда ж денешься: последний-то вопрос остался открытым.

+6

Именно на примере подобных книг утверждаешься в справедливости выражения, что классика — бессмертна. Уилки Коллинз открывает дверь в 19-ый век, где наряду с прекрасными Женщинами, замечательными Мужчинами и Любовью царят Ложь, Расчёт и Предательство. Изложенный необычным образом — в виде последовательных частей, рассказанных разными героями, — роман включает в себя сразу несколько жанров: любовный роман, роман-афёру, детектив и трагедию. На протяжении всего повествования не перестаёшь восхищаться мужеством и покорностью героинь и жестокостью и благородством окружающих их мужчин. Если бы это был просто любовный роман, он был бы скучен. Детективная составляющая, тайны главных героев в какой-то мере превращают блестящее произведение в подобие «санта-барбары», но это увлекательнейшая «санта-барбара», уверяю вас.

Стоит также упомянуть, что «Женщина в белом» — замечательное сочетание современной интриги и традиций позапрошлого века (последние находят отражение в нравах общества, первая — в поступках главных мужских персонажей). Когда вы ждёте от героев обморока, они собирают силы в кулак и идут на приступ врага, когда вы ждёте от них решительных поступков, они находят время для обморока. Тем не менее, эти на первый взгляд противоречивые поступки очень органично перетекают один в другой. Главные героини этого романа — сёстры Лора и Мэриан — есть представительницы разных временных периодов: Лора представляет со своими настроениями и интересами век 19-ый, Мэриан с неожиданной для барышни внутренней силой и смелостью — век современный. Эта пара одновременно и сильна, и слаба, и именно из-за этой неоднозначности возникает то чувство напряжённости читателя, когда он понятия не имеет, чем всё закончится и как героини выберутся из очередной неприятности.

Тот факт, что материал подан последовательными кусками, изложен разными, участвовавшими в романе лицами — пожалуй, самая отличительная черта «Женщины в белом». А отличительная черта самой женщины в белом — то, что она поразительно похожа на Лору. Эта интрига будет оставаться интригой очень долго, равно как и все остальные интриги, и раскрытие их приведёт к неоднозначным результатам.

Рекомендую как просто замечательную вещь. Классика на все времена и возраста.

+10

Частный сыщик Гаррет, созданный мастерством Глена Кука, – личность заурядная, которая в целом ничего из себя не представляет. Уже четвёртую книгу подряд я убеждаюсь в этом, равно как и в том, что мойщик посуды из него вышел гораздо более удачный, чем детектив. О чём, впрочем, он и сам в данной книге в открытую заявляет.

Данный роман темнее своих предшественников, если вы понимаете, о чём я. В нём почти нет положительных героев, и не удивительно, что нашлось место жестокости. В нём постоянно кого-нибудь убивают, расчленяют или преследуют. Несмотря на все эти ужастики, в этой книге есть стройная логическая цепь событий, и есть тайна. Заметьте, действительно тайна, а не какая-нибудь безделица. И это на самом деле детектив.

В расследовании нового дела Гаррет, как и прежде, прибегает к помощи старых друзей, но на этот раз они не будут делать всю работу за него, часть перепадёт и самому сыщику (когда-то же это должно было случиться!). Так как роман битком набит преступлениями (люди там просто пачками мрут), действия Гаррета в кои-то веки не сопровождаются дурацким юмором, хотя и не в полной мере. Всё слишком серьёзно. Дело происходит в замкнутом пространстве, поместье старого служаки, и ситуация складывается как в лучших детективах Агаты Кристи, то есть подозреваются все. Хотя нет, не все. Есть пара-тройка личностей, на которых подозрение ни разу не падает. И, как оказывается, зря. Атмосфера безысходности царит на протяжении всего романа, хотя нет-нет да разбавляет её щенячья нежность знаменитого сыщика. И, конечно, есть ещё один момент, который даёт нам понять, что мы по-прежнему в компании Гаррета: он весь роман идёт не по тому следу, а на нужный его наталкивают другие. Узнаю Гаррета, ха-ха! Роман спасает только то, что он действительно напряжённый, кровавый и систематичный.

Финал жёсткий. Он даёт понять, что дыма без огня не бывает, а яблоко от яблони не шибко далеко падает.

Лучший из четырёх прочитанных мной романов о Гаррете. Рекомендую.

+9

«Ведьмин яр» Алексея Пехова создаёт впечатление хорошо отработанной фэнтези с чётким миром, выделенными причинно-следственными связями и богатым антуражем. При этом сразу думаешь, что Ведьмин яр окажется каким-то местом, где будет вершиться действие, и к этому морально готовишься. Однако Ведьмин яр оказывается не местом, а средством, и это странно, так как о нём речь пойдёт только в самом конце и то в урезанном виде. Читатель просто не успевает проникнуться опасностью этого средства – так мало о нём дано информации.

Завлекают приключения героев – некоего стража душ, одной путешествующей с героем души, позднее появляющейся девицы, спасающей героя, и Пугала (о нём информация подана штрихами, за которыми так и не смогло сформироваться слово – зачем это создание было вписано в произведение, не понятно). Здесь фантазия автора расцвела пышным цветом, надо сказать, сделав героя запоминающимся, мир с его законами – интересным, а приключения героев – яркими. Главный герой обладает некими силами, делающими его на долю сильнее обычных людей: способность видеть души и общаться с ними, рисовать фигуры и проч. При этом автор не особо распространяется о прошлом героя, делая его загадочной личностью. Однако это играет в какой-то мере и против автора – читатель никогда не знает, какой финт ушами выдаст герой, какое средство спасения себя и мира прячется у него в рукаве. Немного обидно, знаете ли, становится, когда герой в своих поисках причины восстания мёртвых забредает в лес, попадает в лапы убавляющих плоть (фантазия автора, браво!) и тут его чудесным образом спасает проезжавшая мимо давняя подружка. Вот уж рояль так рояль!

Если без придирок, то стоит отметить действительно качественный текст. Редко встречаешь авторов, которые берут фэнтези, пичкают её своим героями, выдуманными существами и всяческими ловушками – и при этом не претендуют на юмористическую историю. Герой Пехова не упражняется в острословии, он вообще по тексту мало говорит, поэтому проблемы, встающие перед ним, воспринимаются совершенно серьёзно. Также на него не вешается каждая вторая проходящая мимо девица, и он по идее не силач в третьем поколении, что не может не радовать. В остальном же это классическая фэнтези.

Рекомендую.

+9

Фантастическая новинка конца 2016 года должна была, судя по серии, в которой она вышла, преподнести нам магию, а преподнесла фантастику. Впрочем, иногда под пером одного из соавторов новинки – Гелприна – и фантастика превращается в магию. В магию отношений «мы и они». И я не сильно удивилась, встретив этот приём в «Уцелевших», где само название наталкивало на мысль о противостоянии.

Когда авторы начали книгу с линии людей, я подумала, что «мы» – это как раз мы, человеки, столкнувшиеся с напастью в виде невесть каких тварей. Фантастическая книжка про контакт, решила я, и не сильно ошиблась. Только контакт вышел не классического толка а-ля на-нас-напали-инопланетяне (да и на контакт он всю книгу не походил), а вполне себе ксенофантастического: твари-то оказались местные! И к линии людей прибавилась линия йолнов, живущих в человеческих телах, и магия повернула и отразила линию фронта. Через какое-то количество глав пришло осознание, что «мы» – не совсем мы. И что «они» – тоже не совсем они. Твари словно поменялись местами. Мне не раз на ум приходил рассказ Гелприна «Под землёй и над ней».

Анализируя уже прочтённую книгу, я накидала соавторам плюсов за историческую линию йолнов, которая действительно занимает, но тут же наотбирала их за людей, вышедших через одного безликими. В книге много героев, часть которых существует для отражения масштаба трагедии, и вот этот-то момент я поставила под сомнение, когда влепляла книге довольно высокую оценку. Но у соавторов был козырь – финал, всем финалам финал, одновременно простой и сложный, финал буквально из нескольких абзацев, который поднял на новый уровень магию «нас и их» и задал такой очевидный, но не имеющий ответа вопрос: кто тварь?

Психологически «Уцелевшие» стоят на уровне лучших вещей Гелприна, но от провисаний сюжетной линии их не спасло даже мастерство как минимум одного соавтора. Роман бегло читается, за одно это его уже можно рекомендовать к прочтению, но если вы ожидаете ежестраничного напряжения, лучше заранее расслабьтесь. Такое ощущение, что всю энергию Гелприн и Гофри приберегали для финала. И почти детективное расследование оказалось на фоне его невнятным раскачиванием.

Хорошо слепленный, но местами не размешанный фантастический роман с психологической основой.

+8

У каждого автора имеются книги, с которых читатель может начинать знакомство с его творчеством – так называемые книги-хиты, одновременно особенные и подходящие для всех читательских аудиторий. То же самое можно сказать и о книгах, которые лучше отложить до времён тотального поклонения автору – когда уже и стиль, и жанры автора изучены от и до, когда любая новая книга прокатывает только так, пардон за слог, с незначительными поправками на самоповторы. И то и другое, конечно, крайность, но вы же помните многочисленные темки на форумах а-ля «с чего начать читать господина Пупкина, посоветуйте»?

Вот перед нами новинка Сергея Малицкого, вышедшая буквально месяц-два назад и уже собравшая некоторое количество оценок. Новинка жанра «фэнтези». Как известно, Малицкий препарирует тяжеловатую версию фэнтези классической, где нет волшебства, а есть магия (всегда работающая в стиле гаечного ключа в вопросе про жизнь), где нет эльфов и гномов, но есть тёмные силы (также в лице людей, магов, тварей и проч.), где герой сперва не герой, а так, место пустое (с последующим выковыванием характера, как правило). Замечу также, что последний момент не имеет ничего общего с известной в определённых кругах прокачкой героя, свойственной книгам развлекательной направленности. А какая направленность у книг Малицкого? Выше про гаечный ключ было. Ну, вот такая и есть. Беспросветная.

Новая история знакомит читателя с новым миром (а надо сказать, Малицкий любит рисовать миры, а потом жить в них, да ещё и читателя туда прописывать), в котором в некоем городе вот-вот произойдёт то же, что случилось много лет назад в другом некоем городе. Почему произойдёт и кто всем заправляет – это главная загадка романа, которую отгадывать придётся компании героев. Комплект из юной девицы, сил пока недораскрытых, её наставника (сила без границ), судьи и палача (тут с названиями неразбериха, потому что эти двое как бы не совсем судья и палач) предлагается читателю сперва, затем разбавляется новыми лицами (в основном наёмниками и тоже с приличным запасом сил), потом прореживается (как бы напоминая, что мы тут не развлекаться собрались), а в финале комплектуется по новой. С героями знакомимся по классической схеме: толика прошлого, пара капель настоящего, самая малость планов, и вот перед нами сложный герой или героиня. Правда, «перед нами» тянется через весь роман, так что даже в самом конце герои не раскрываются до конца, словно говоря: «Айда за нами в продолжение, там мы тебе расскажем, кто есть кто». А так как героев много, да притом как бы все главные, половина книги – история не города, в котором вот-вот грянет холивар, а жизни (и местами становления) героев. Но вторая половина, надо отдать должное автору, – это всё-таки реально история, плотная-плотная, как деревенская сметана, завязанная на пророчествах, вере, иномирах, лекарях, не-людях и драконах. Это своего рода квест, в котором должны быть найдены а) ответы на все вопросы, б) дракон – и строго в пределах города. И время уже поджимает. Успеют или нет?

Пока читатель доберётся до финала, автор из него все соки выжмет: словно многотомную эпопею ужали до размеров стандартной четырёхсотстраничной книжки. Это и плюс, и минус романа, о которых нельзя молчать, но которые я предлагаю оценивать каждому самостоятельно. Я лично вижу такой концентрат, из которого без новых задумок выйдет ещё томика два, с новыми – и того больше. Этот концентрат не пища для ума, так как роман далёк от нотационности, но с ним можно лопнуть от любопытства – потому что все хвосты автор унёс в продолжение!

Почему концентрат может быть минусом. Во-первых, он не позволяет считать книгу хитом – от неё шарахнется любой неподготовленный читатель, не имеющий представления о том, что есть творчество Малицкого (хотя может найтись и читатель, который воскликнет: «Святые небеса, да ведь это то, что мне давно хотелось почитать!»). Во-вторых, он делает книгу сложной для восприятия (следи за героями, следи за героями, следи за героями, блин, кто из них кто?!); любое имя воспринимается как географическое место и наоборот. Притом стиль автора в этой книге как будто прибавил в весе и стал ещё более мудрёным, хотя такое даже представить сложновато.

Иными словами, если вы взялись за Малицкого впервые и попали на эту книгу – будьте готовы к гаечным ключам. Если же начитаны этим автором – вперёд: это как после пазла на тысячу элементов взять пазл на две. Много загадок, много имён, магия разной силы – всё это Малицкий. В «Очертание тьмы» умножайте автора на восемь.

+7

Вот интересность: раньше романом называли не форму, а жанр произведения, когда перед глазами читателя развёрстывалось полотнище жизни и борьбы героев, рисовались проблемы нравственные и социальные, жанр охватывал многие этапы существования героя и по этой причине был сложен и волнующ. Трансформация жанра в форму, признаться, произошла с некоторыми потерями, но не в этом дело.

Дело в том, что «Обрыв» – это как раз роман-жанр, произведение настолько необъятное, что о поднимаемых в нём проблемах можно говорить часами. Известный менее своих собратьев, романов «Обломов» и «Обыкновенная история» («Обломов» входил в школьную программу, «Обрыв» – нет), он хоть и не родил имён нарицательных, но затронул больше сторон человеческой души и жизни, чем первые романы автора.

Итак, что же такое этот «Обрыв»? Замшелая классика, которую даже не преподают, потому что она скучна и нотационна? Слава богу, нет. Это роман-становление, роман-перелом, роман-познание-себя, разговор не с совестью, но сердцем. Созданный в далёком 1869 году, он до сих пор волнует душу, рождая в самых тонких своих местах эмоции, которые в век нынешний способны родить разве что визуализации (фильмы в этом отношении всегда были сильнее текстов). Один и тот же эпизод романа каждый раз воспринимается на уровне слёз, как минимум – кома в горле, и по этой причине, видимо, «Обрыв» и не получил известности – он насквозь женский, даром что написан мужчиной и в главной роли – тоже представитель сильной половины человечества. Женским я его называю потому, что хоть здесь и есть активный, мечущийся герой, за которым интересно следить, но центральные фигуры романа – женщины, и именно женщины становятся источником и радостей, и бед романа.

Как запоминают Обломова, так запомните и Райского, главного героя «Обрыва». Рассмотрите и запомните, потому что этот герой по неприкаянности даст фору любому сорванному ветром паучку в паутине. Ассоциация почти точная: как и паучок, Борис Райский пытается найти себя в обществе, но порывы ветра порой так сильны, что паутинку подхватывает и несёт дальше. Образ человека, который к тридцати годам не обзавёлся ни семьёй, ни профессией, соседствует здесь с глубоким желанием обзавестись-таки хотя бы чем-то одним, и вот перед нами уже то художник, то писатель, то просто ценитель женской красоты. Герой этот пронесён автором через страсти и метания сердца, подвергнут анализу, раскрыт и законспектирован, но, как я уже сказала, не ему посвящены лучшие места в романе. Райский – как стена, на которую отбрасывают меняющиеся тени женские персонажи, и он одновременно и отражает их, и отражается от них.

Россия, 19 век. Сперва Санкт-Петербург, а потом провинциальный городок (да и не городок даже, а деревенька), родовое гнездо Райского, которым заведует двоюродная бабушка его, Татьяна Марковна Бережкова, и где живут его двоюродные внучатые племянницы Вера и Марфенька. Из бурной жизни в тихое раздолье, из царства соблазнов – в обитель нравственности. Краткая история борьбы с самим собой – и долгая, пространная, подробная история познания деревенского образа жизни, характеров бабушки и сестёр, нравов и устоев провинции на примере старых друзей и новых знакомых. Какое богатство образов таит в себе этот роман! Здесь вам и столпы общества, и немолодые кокетки, и дворня, и верные, многолетние помощники. Есть и учителя, и неверные жёны, есть крепкие помещики, а есть старые сумасброды.

И вот в этом-то цветнике и произрастают три розы разного сорта: бабушка, старшая сестра и младшая. Наш герой Райский наблюдает их и пытается менять под свои понятия о жизни, но все три оборачиваются такими сторонами, что скука, спасения от которой Райский искал, бежав из Петербурга, забылась мигом!

Нет, я не расскажу, что за характеры кроются в этих героинях. Не потому, что не люблю спойлеры, но потому, что не люблю пересказывать: каким образом не попробуй подойти к этим персонажам, они всякий раз оказываются неизмеримо глубже и чётче, и любое описание по сравнению с тем, что они есть, кажется плоским. Но вот хотя бы малое о них: традиции в лице бабушки, детскость в лице Марфеньки, ум и красота в лице Веры господствуют в «Обрыве» и если не прямо, то косвенно приводят к трагедии, которая выписана так эмоционально сильно, что у меня не хватает слов её описать. Трагедия, истоки которой кроются в самом существовании нравственности, столкнувшейся с нигилистскими взглядами (их носителем в романе является ещё один герой, Марк Волохов), косит и Веру, и бабушку, и даже Райского, который не участник её даже, а просто сторонний наблюдатель. Удивительное соседство трагедии с пасторальными видами на взросление Марфеньки делает роман неравномерным: повествование то несётся вскачь, то превращается в равнинную реку, и паучок-Райский с его попытками остановить паутинку и познать своих близких порой кажется смешным, бабушка – чересчур закостенелой, Вера – излишне скрытной, а Марфенька – простой как три копейки. И какая это радость – понимать, что на самом деле все эти образы совсем не так просты, как кажется, что они несут в себе не только простоту, но и надёжность, дружественность, веру друг в друга до конца и даже дальше. Вот в этом «и даже дальше» и есть суть романа «Обрыв» – когда ты переступил черту, пусть найдётся друг, брат, сестра, бабушка, который попытается тебя понять и простить. «Обрыв» – это не только место, где начинаются и кончаются надежды. «Обрыв» – это прощение. Роман об ошибках и признании их не только самим ошибающимся, но и близкими его людьми.

Читать всем разумным женщинам.

+10

Фэнтезийный детектив, написанный по миру альтернативного Средневековья, где главный герой, свежий выпускник Инквизиции, раскрывает своё первое дело – вот что такое на поверхности «Ловец человеков», первый роман цикла «Конгрегация», автор Надежда Попова, добро пожаловать, приятно познакомиться. Хотя я краем глаза подсмотрела отзывы на произведение и заранее, так сказать, расстроилась (не хотелось мне присоединяться к армии хейтеров, даром что протесты в отзывах были заявлены серьёзные), не обошлось у меня и без радужных ожиданий. Я надеялась, что смогу зацепиться в романе за что-то, из-за чего он оставит у меня хорошее послевкусие.

И что вы думаете? При ознакомлении с романом я несколько раз обманывалась (в хорошем смысле): только-только автор, казалось мне, раскрывала все карты и доводила дело до логического конца (посреди книги), только-только я уже начинала понимать, против чего восставали читатели в отзывах, как вдруг всё оказывалось СОВСЕМ НЕ ТАК! Браво, говорила я автору (и своей недогадливости) и продолжала читать. И снова попадала в ту же ловушку: понимала хулителей и думала не на того, следила за лихорадочными передвижениями героя и пыталась угадать, в какую авантюру он ввязался. И не то чтобы события в романе были насыщены смертями или там коварством, но совсем без них не обошлось. Если поначалу ни о каких опасностях дальше укуса вампира речи не велось, то к концу герой влип по-крупному.

При этом ничего такого особо выдуманного в романе нет: Средневековье, Германия, Инквизиция (переродившаяся), инквизиторы, крестьяне, стриги вторым планом. Герои как герои – не супер, даже без тайных сил, обычные такие человеки, с простыми запросами и характерами, которых можно понять и которым хочется сопереживать. Курт Гёссе, центральный персонаж, напомнил мне сразу трёх других героев трёх других авторов: Людвига ванн Нормайена А.Пехова, Эраста Фандорина Б.Акукина и физиогномиста Клэя Дж.Форда. Немного наивный вначале, к финалу он закаляется, и на выходе мы имеем героя более сильного и уверенного в своей правоте, чем при знакомстве.

Если бы на моём пути не встречались отвлечённые воспоминания, призванные погрузить читателя в прошлое и настоящее героя, то продвижение моё вперёд и к финалу можно было бы назвать безостановочным. А когда главзлодей всё же был на двух третьих книги назван, а герой повергнут (!), читать стало интересней. Концовку я проглотила залпом: именно она стала противовесом размеренному началу и несколько раз провисающей середине. И вот что странно: хотя я и согласна во многом с критикующими, что в книге есть несколько слабых мест (как-то: излишние пояснительные диалоги, пикировки героев на фоне трагедии, недостаточное объяснение мотивации главзлодея), я роман оцениваю достаточно высоко и считаю неплохим занимательным произведением. Прописных и новооткрытых истин здесь нет, красочного или завораживающего стиля тоже, зато есть – внезапно! – психология. И немножечко философии. Жаль только, что до них приходится добираться слишком долго.

Буду знакомиться с циклом дальше.

+8

Великолепный роман-фэнтези с элементами дарка, «наших там» и спасения мира, повествующий о невероятных и опасных приключениях офисного планктона Ричарда Мейхью. Приключения эти ждут его в Под-Лондоне, куда он попадает не сказать чтобы совсем случайно, но благодаря положительным чертам характера, и так закручивают его и читателя, что до самой последней фразы роман читается как одно большое безумие. Знаете, на что это похоже? На Плоский Мир Терри Пратчетта и Отличный Город Джеффри Форда: многослойность первого и холодное безрассудство второго дают на удивление затягивающий эффект.

Я до сих пор не решила точно, где находится этот Под-Лондон. В нашем мире? Но тогда почему его жителей не видят простые люди (да и вообще никакие)? В другом? Тогда почему в него можно попасть через лондонскую канализацию? Может, Под-Лондон и есть лондонская канализация? Судя по жителям его, эта точка зрения наиболее близка к истине. Но тогда почему в Под-Лондоне так много признаков прошлого: утраченных, никому не нужных, давно забытых вещей? Может, Под-Лондон находится в прошлом?

В общем, взял Гейман среднестатистического лондонца (родом вовсе не из Лондона) и столкнул его с представителями Под-Лондона, не все из которых оказались добренькими. Честно говоря, там вовсе добрых не было: были странные, были опасные, а ещё были маленькие напуганные оставшиеся в живых. Ну, маленькие – это я утрирую, им лет семнадцать-то точно было. Ей. И была она наделена особой силой, и охотились за ней особые службы. Ну и, в общем, наш Ричард Мейхью тоже попал под раздачу.

Думаете, это весёлый роман, если я веселюсь в отзыве? К сожалению, нет. То есть Ричард, осознавший, что влип по горло, ещё пытается шутить по ходу пьесы, но на самом деле это скорее грустный роман. Он о том, как важно не потерять себя в большом городе, о том, что в любой момент ты можешь остаться один, о том, что ради достижения поставленной цели ты, сам того не ведая, будешь готов расстаться с жизнью. Ну и (чтобы не подытоживать суть романа печальной нотой) он в том числе повествует о том, как важно не вешать нос даже в смертельно опасных ситуациях. Гейман был настолько щедр с читателем, что изобразил становление героя, пропустив его через огонь, воду и медные трубы, и настолько добр, что позволил этому герою симпатизировать.

Внимание! Читатель, знакомый с подциклом «Волшебники» Пратчетта, может обнаружить поразительное сходство геймановского Ричарда Мейхью с пратчеттовским Ринсвиндом.

Роман, безусловно, написан для взрослого читателя. Для того, кто спокойно отнесётся и к живоглотам-наёмникам, и к блевотине, и к предателям всех мастей на фоне странного, местами отталкивающего, но невероятно интересного мира.

+10

Многие сетуют на то, что заявленная как детектив трилогия оправдывает себя дай бог если на 50%. И я, прочитавшая и высоко оценившая все три книги, не стану с этими многими спорить. Потому что от классического детектива тут действительно только один инспектор есть, а всё остальное – сплошное безумие. Актрисы какие-то, писатели, слепые зрячие, куча знакомцев из прошлого – в общем, книжечки не для слабонервных. То есть если за что и цепляться в трилогии, так это за дружбу, честно, ведь остальное так же зыбко, как туман или дождь, что попеременно окутывают этот странноватый американский городок с его странноватыми американскими жителями.

В каждом романе их трёх читатель встретится со смертью. В каждом романе из трёх читатель познает горечь утрат. В каждом из трёх романов он поседеет от смеха сквозь слёзы и разгадает загадку, которую, кажется, загадал сам Хаос. Не читайте эти книги, если ожидаете найти в них логику.

Трилогия пропитана дождём и прошлым, невидимыми связями и неслышимыми голосами. Если в первой книге мы только-только вливаемся в некое безумство, то во второй и третьей несёмся сквозь него на сверхзвуковой скорости, а по ходу дела ещё пытаемся разгадывать какие-то загадки, что-то понимать, кого-то находить. Как нам вообще это удаётся?!

Буду ли я хвалить героев? Буду. Мне глубоко симпатичны что романтичный, но немного сумасшедший писатель, что идущий у него на поводу и ругающий себя за это инспектор, что многоликая бывшая актриса, которой свойственны эксцентричность и привычка кочевать из постели в постель. И вот что странно – несмотря на такие особенности трилогии, она совершенно лишена пошлости, лишена лоска, эта самая дружественная, хоть и щедро политая дождями трилогия из всех, что я читала у кого-либо. Трилогия такого плана, я имею в виду: когда все, и мир в том числе, сходят с ума, но всё равно достигают целей.

+9

Детективный роман «Зло под солнцем» всегда, когда взгляд мой падает на томик с ним в книжном шкафу, или когда я вспоминаю, что вот, мол, есть такой у Кристи, ассоциируется у меня с типично английским отдыхом: пляжным сезоном на юге Англии, чопорностью купальных костюмов и отдыхающих, а также с редким для известного цикла явлением – Пуаро отдыхающим. Ведь каким мы привыкли видеть этого маленького, в чём-то забавного, но всегда серьёзного бельгийского сыщика? Работающим, ищущим, по кусочкам собирающим головоломку преступления. А тут вдруг – отдыхающий…

В определённой мере это злой роман. В нём одновременно с расследованием, а также ДО совершения преступления выясняется, что люди, даже люди отдыхающие, не расстаются с подозрительностью и поспешностью в выводах, а кое-кто даже привозит на отдых ненависть. Но верный поклонник Агаты Кристи узрит в этом лишь фон, ибо все романы этой писательницы глубоко психологичны. Вот и «Зло под солнцем», эдакий роман-оборотень, изначально выглядит злым, а на самом деле повествует о несчастных людях. Каждый, правда, несчастен по-своему.

В романе есть: куча героев (почти все побывают в роли подозреваемых), идеалистическое место отдыха (чудесно подходит для убийства), интрижка левого толка, неудачный брак, несчастное дитя и много-много заходов в воду (право слово, это один из самых «водяных» романов Агаты Кристи). Немалая роль здесь отведена наблюдательности героев, и именно от неё будет зависеть ход расследования.

Однако не всё так славно в романе, как хотелось бы. Вы ни за что не догадаетесь, кто виновен в смерти богатой дамы, которую все считают роковой похитительницей мужских сердец, так как подоплёка преступления будет находиться за пределами места отдыха. Я обычно называю это «подыгрыванием сюжету»: Пуаро (читай – автор) изобличает преступника по почерку, однако чтобы проследить этот самый почерк, надо знать ту самую подоплёку. А узнаём мы о ней только в конце, когда Пуаро всерьёз берётся за расследование.

+7

А вы замечали, что события некоторых романов, написанных ещё представителями старой школы в середине прошлого века, происходят в столь отдалённом будущем, что они и сейчас ещё, когда на дворе век 21-ый, не произошли? Часто эти романы повествуют не о Земле, но Земля так или иначе в них упоминается, правда, не в слишком радужных тонах.

«Остров мёртвых» настолько отдаёт ксенофантастикой, что не будь главный герой землянином, он бы ею и являлся. Этот небольшой, но многогранный роман написан в лучших традициях фантастической литературы, в которой рука об руку с приключениями идёт философия. Он затрагивает не только традиционные вопросы, поднимаемые в художественных произведениях, как-то: любовь, страх, жажда наживы, холодный расчёт и сожаление, – но и такие интересные явления, как бессмертие, мироформирование (создание новых миров), толерантность в отношении других рас и принятие чужой веры как своей. Потрясающий симбиоз всех этих понятий – этот вот роман.

Однако даже если вы не являетесь поклонником философии (и морализаторства как следствия), то вы всё равно найдёте роман интересным – ведь в нём вы сможете пойти по пятам героя-мироформиста, героя-дельца, бессмертного землянина, приключения которого захватят ваше воображение. Здесь вы встретите спецслужбы, таинственные исчезновения, людей из прошлого и новых, совершенно неожиданных врагов, а также подивитесь выдумке автора, изменившего Землю до неузнаваемости и населившего космос миллионом разумных рас.

В центре повествования – бывший землянин Фрэнк Сандау. Герой, у которого много имён. Человек, похоронивший своё прошлое под грузом нескончаемых лет. Бессмертный, который сам построил свой остров мёртвых, поселив на нём самые тёмные воспоминания. Я говорила, что это приключенческая литература? Так вот, в данном случае слово «приключенческая» не имеет ничего общего со словом «развлекательная». Будьте готовы поломать голову над тем, прав или не прав этот неоднозначный герой, ибо нет каких гарантий, что автор нарисовал его положительным. Я лично не смогла найти достаточно причин для причисления Фрэнка Сандау к числу героев-любимчиков.

+10

Святых отцов в «Марсианских хрониках» хронологически читатель встречает впервые. До сего момента на Марс прибывали простые исследователи, простые первопроходцы и простые же американцы (не путать с исследователями и первопроходцами). «Огненные шары» – это своего рода песнь о религии, в каждом припеве которой звучит стремление человека насеять христианство везде, докуда дотянется рука. Плюса рассказу прибавляет тот факт, что стремление это не есть агрессивное нападение на другие религии. И на Марс святые отцы летят не для того, чтобы обрушить свою веру на диких марсиан, а чтобы дать им её, открыть им и заблудшим землянам глаза на чистоту помыслов и поступков.

Более всего в данном рассказе привлекает верность отца Перегрина, главного героя истории, не просто христианству, а Господу Богу вообще – в каком бы виде он не представал. Непривычного вида марсиане – сюжетный ход, придающий рассказу сочности. Он объединяет людей и инопланетян, примиряет святых отцов с невозможностью привнести в чужой мир свою религию и ещё раз восхваляет богатую фантазию автора.

+9

Хотите прогуляться в чужой, не параллельный, а прямо-таки перпендикулярный мир? «В пасти Джарлака» Бориса Харькина – один из неплохих вариантов такой прогулки. Написанный в жанре юмористической фэнтези, этот роман способен не столько насмешить, сколько заворожить количеством экшена на сантиметр страницы. Он удивил меня диаметрально противоположными по тональностями завязкой и финалом. Если начало рисуется бравым классическим попаданческим развесельем, то уже к середине становится понятно, что может грянуть гром, а к финалу разражается самая настоящая гроза: с войной, обороной и осадой, смертями и потерями лучших друзей. Классический сюжетный ход – попадание из нашего Подмосковья в другой мир троих молодых людей – где-то на середине неожиданно пересекается фантастической линией, которая объясняет как факт попадания, так и существование самого параллельного (ой, перпендикулярного!) мира. При этом я нигде ещё не встречала, чтобы к изначально попавшим людям в ходе событий присоединялся ещё один – из третьего мира. Находка для молодого автора очень удачная, на мой взгляд.

Что герои? Спецназовцев не будет, супер-пупер-мачо тоже, будут трое обыкновенных парней, которые всю книгу будут попадать в передряги и с трудом (и ранами) из них выкарабкиваться. Автор не то чтобы не щадит своих героев, но не делает им поблажек, подсовывая какой-нибудь спасительный выход (почти не делает, почти не подсовывает, моменты оного всё же имеются). Никакими гениальными мозговыми извилинами никто из попаданцев первого захода не владеет, всё, что у них есть – это их дружба. Как оказывается, это будет самое ценное, что они смогут сохранить и приумножить в параллельном мире. Они приобретут друзей и врагов, и финал получится звенящим именно потому, что приобретённые друзья не окажутся «разовыми». Что касается дополнительного попаданца, то он да, он технический гений, но его навыки объясняются происхождением с Земли другого измерения. Фэнтези-энд-фантастика, да. Героини (а женских персонажа будет сразу два) – отдельная история: одна барышня получилась супер-ненужной, серой, вторая – супер-активной, боевой.

Что мир? Эм, тут загвоздочка. Хотя в целом по мере продвижения героев по миру понятно, что что-то там да есть, эффекта наполнения никак не возникает. Мир эльфов-гномов-орков проработан плохо, хотя видно по всему, что он автору интересен, и местами он более сильно давит на карандаш, чтобы читатель мог погрузиться в: жизнь орков в их городе, путешествие по реке, город людей. Будем надеяться, что автор постарается нарисовать свой мир более чётким в следующих романах. А что они будут, в финале чётко обозначено.

Касательно корявостей. Без них никуда. Работать и работать, так сказать, предстоит ещё автору над собой и языком. Предложения короткие, о судьбе героя или дальнейших шагах компании можно узнать из трёх предложений. Язык простой, без заумных высказываний, без излишнего философствования. То есть оно как бы будет в итоге, но ненавязчиво (и не надо в таком романе никакой навязчивости!). В целом именно такой стиль способствует быстрому продвижению как героев, так и читателя к финишу, но эффект простоты уж очень бросается в глаза. Начать хотя бы с того, что никто и ничто как следует не описано, как хочешь, читатель, так себе того или иного героя представляй, над тем или иным местом мира фантазируй.

Касательно юмора. Вообще он весь на одном уровне преподнесён (нет такого, чтобы бах! – и в одном месте читатель прямо валялся под столом от смеха), но в разных местах он воспринимается по-разному: где-то как тонкая ирония, а где-то как плоский юмор. Почему так – не могу понять.

Для дебюта очень хорошо. Рекомендации: любителям «попаданщины», юмористических историй и… их продолжений.

Жду второй роман.

+8

Когда только приступаешь к началу новой книги, пусть даже эта книга и вторая в цикле, ожидаешь, что тебя с ног сшибёт что-нибудь этакое. В первой повести романа «Аутодафе» меня сшибло, ага, аж два раза. Первый раз — когда я не могла понять, к чему все эти подробные описания неизвестных живых существ Темнолесья, если о них потом ни слова не упоминается? Для красного словца? Напустить побольше пыли в глаза читателя? Второй — когда концовка пробила на слёзы. При таком вяленьком, хотя и перенасыщенном информацией начале закатить такой финал!.. Право слово, была приятно удивлена. Если бы ещё несуразностей не было, повесть потянула бы на десятку.

В общем, попадает наш страж в место, куда простым смертным вход воспрещён. Находится в критическом состоянии, но потихоньку выздоравливает. Лечит его прекрасная ведьмочка, а кругом так и блещет своей необычностью мир Темнолесья. Описания очень сочные, но так как придумок много, не всегда успеваешь представлять, что за чудо-юдо встретилось стражу, как тут уже другое навстречу идёт. Второстепенные герои хороши тем, что полны загадок, происходят из необычных рас и, конечно, разговор у некоторых из них со стражем короткий. Один из таких персонажей меня уморил авторским ляпом: вначале он даже хозяину своему не подчиняется, проявляя скотский характер, потом спасает от подыхания на берегу какого-то тюленя, а затем, видимо, махом забыв о таком послаблении, оставляет заигравшегося связанного мальчонку связанным — мол, в чужие игры не лезу. А ведь это создание — божество у народа того мальчонки, ага. И как оправдать тот факт, что герои то говорят на своих языках, то на всеобщем? Малолетний пострел хорошо понимает всеобщий язык, а сын вождя говорит на нём с тяжёлым акцентом. Какой-то краб на своём языке что-то ляпает божеству (на самом деле он не божество, конечно), а тот ему на всеобщем отвечает (наверное, чтобы стражу было понятно, я не знаю)... Короче, есть огрехи.

Но финал — ребята, этот финал смывает все огрехи, о них просто забываешь! Красиво и пробирающе одновременно! Мастерски подготавливаемая интрига раскрывается, как волшебный цветок!

Вселяющее надежду начало второго романа цикла «Страж». Рекомендую.

+9

Большинство читателей, в том числе я, считают, что Стивен Кинг не писал ужасов как таковых и что ужасы его следует понимать как психологическое испытание героев. Большинство читателей, не знакомых с творчеством Кинга, предполагают обратное: будто в его романах превалируют мертвяки и зомби, чудовища в шкафах и под кроватями, кровища и мозги на стенах с поеданием внутренностей и обгладыванием костей. Когда первые слышат мнение вторых, они, как правило, смеются.

Потому что они забывают о «Кладбище домашних животных», в котором на острую психологическую линию нанизаны воскресающие мертвецы, древние монстры и убийства скальпелем.

Едва начинает звучать название этого романа, как сразу становится понятно, что без потусторонних существ дело не обойдётся. Учитывая наличие у главных героев домашнего питомца, предположения возникают самые нехорошие. Существование за новым домом героев кладбища вообще может кого угодно заморозить, потому что когда расставлены такие акценты, вряд ли стоит ожидать только психологии.

Когда Стивен Кинг объектом своего романа делает семью как ячейку общества, связанную не только узами любви, взаимоуважения, но и страхом потерять друг друга, роман превращается в психологический триллер. В «Кладбище…» семья выступает объектом испытаний во всех аспектах: в психологическом, нравственном, душевном. Это обычная семья, и именно тот факт, что это не какая-нибудь супер-семейка, делает их радости и беды и реакцию на них понятными для читателя.

Чтобы не слишком вдаваться в раскрытие сюжета, скажу кратко: если ты переезжаешь с любимой семьёй в новый дом в другом штате, при этом обнаруживаешь хороших соседей и получаешь неплохую работу, вряд ли ты предвидишь, что всё это потеряешь (вместе со своим рассудком). Стивен Кинг всегда был и остаётся потрясающим психологом, и даже напичкав этот роман оживающими трупами, он выделил главный вопрос: что сделают убитые горем родители, когда их ребёнок погибнет под колёсами грузовика? Должны ли они смириться и обратить всё своё внимание на второго ребёнка, или обязаны воспользоваться мистической возможностью возвращения из мира мёртвых, которую им услужливо подбрасывает кладбище?

Что удивило и оставило недоумение: само кладбище домашних животных никакого отношения к воскрешению не имело, оно было лишь преддверием гораздо более древнего зла, до которого ещё идти и идти и на пути к которому человек вполне может сойти с ума…. Так вот, зачем нужно было это кладбище, давшее название роману?

Будьте внимательны при выборе этой книги: это действительно страшный роман.

+8

Произведения Андрея Белянина почему-то все считают штампованными. Но ведь именно с него начался век юмористической фантастики в России, а все остальные подхватили новый жанр. Так откуда же обвинения в штампах? Андрей Белянин – это сам жанр юмористической фантастики, всё, из чего эта фантастика состоит. Герои – без заковырок, сюжеты – без глобализации, сведённые к минимуму проблемы и богатый выбор синяков и шишек, перепадающих на долю главных героев. Ненавязчивый или очень явный юмор, по желанию автора превращающийся в сарказм или иронию – тоже признаки жанра, в котором Андрей Белянин, без сомнений, «рулит» уже не первый год.

Это было написано в оправдание автора.

А теперь я хочу узнать, как, написав «Меч без имени», «Тайный сыск царя Гороха» и «Оборотный город» с продолжением, можно было написать «Моцарта» ТАКИМ? Как, взяв за основу отличную идею, её можно было чуть ли не перевернуть в итоге? Как, зная принципы создания харизматичных героев, можно было нарисовать главного героя абсолютным бесхребетником, плачущим о своём прошлом? Как можно было в нормальный по сути роман напихать штабеля из дам, расставленные на пути шествующего по поверженным врагам главного героя?!

Теперь без истерики. Я глубоко уважаю Андрея Олеговича, люблю большинство его произведений, но «Моцарт» меня несколько раздосадовал – главным образом количеством красоты героя на квадратный сантиметр страницы. Герой – ангел, да, но ведёт он себя как человек, его даже ранить можно, не говоря уже о том, что он подвластен женским чарам и сантиментам. Плюсы романа в том, что на этот раз вампиры, один из ключевых моментов книги, выставлены как противники главного героя, как вселенское зло, которому нет оправдания. Так сказать, получите салом по мусалам, Стефани Майер! То, что автора раздражают бесконечные романтические истории о любви простой девушки и вампира, в романе видно очень хорошо – даже с закрытыми глазами.

Вампирам противостоит разношерстная компания из самого ангела по прозвищу Моцарт, девицы из Черногории Сильвии (не просто выпивающей, а бухающей!), странного молодого человека по имени Викентий и его подруги (но не подружки!) Риты. Порадовало уже то одно, что Викентия автор не сделал лучшим корешом ангела, а даже наоборот – противопоставил ему, не наградив его ни красотой, ни каким бы то ни было талантом, но эту радость перевесило наличие сразу двух дур, влюбившихся в красавчика-главного героя. А эти выверты с переносом героев во времени? Начало романа создало атмосферу, вполне пригодную для борьбы с вампирами, а потом читатель рррраз – и перескакивает в современную Россию. К чему это? Героев носит туда-сюда, они гоняются за главой вампиров, но цели, которые преследует ангел, очень туманны, поэтому роману недостаёт стержня, на котором бы всё держалось. А имеющийся, между прочим, напоминает соломинку, по которой через стремнину пытается перебраться уголёк. Скитания героев кое-как соединяются, и неплохим цементом послужили прекрасные (!) описания мест, в которых их заносит. Создаётся впечатление, что автор сам лично побывал в Черногории, в Волгограде, в Самаре. Строчки, где упоминаются эти края, исполнены поистине ангельской чистоты и света. Читать становится легко и приятно. Это почти единственный плюс романа.

Разочарована, т.к. точно знаю – автор может писать лучше!

+5

Повесть эта попалась мне на глаза по причине литературного голода (в доме не было ни одной нечитанной книги), и, как оказалось, угощение это стоило того, чтобы читать его и в сытые дни. Классики отечественной фантастики оправдывают себя до сих пор.

Тема – отказ от научных изысканий в связи с приближением конца света (через миллиард лет) и последствиями в случае бунта, падающими на головы близких людей. Тема освещена на все сто, применены всевозможные физико-математические термины, которые могут показаться тарабарщиной гуманитарию, приведены причины и следствия, по которым и которые приведут к концу света (опять таки, через миллиард лет).

Герои – характерные для России тех времен, чем-то похожие на героев булычевского Гусляра. Малянов, астрофизик, — типичный представитель интеллигенции, которая работает не покладая рук во имя прогресса человечества. Его друзья – тоже адепты прогресса, кто-то более типичен для российского человека, кто-то – больше смахивающий на занюханного пэра. Все они движутся навстречу открытиям, которые приблизят человечество к выходу в космос и к некоторым другим отличным вещам, в том числе, опять же, к концу света через миллиард лет.

Метод изложения – классный! Повесть построена в виде отрывков из жизни Малянова. События, случающиеся с ним, в итоге приведут к осознанию и отказу, но по ходу дела будут раскрыты его характер, характеры его друзей и семьи. Будут выведены рубежи, в пределах которых человек готов рисковать, а также найдены ключевые звенья человеческой жизни, слишком ценные, чтобы продолжать бороться.

Вопросы, поднятые в повести, слишком глобальны для одной семьи, но, в общем-то, достаточно важны для человечества в целом. Другое дело, что человечество даже не подозревает об опасности пережить конец света (пусть даже и через миллиард лет).

+10