Вопрос о том, имеет ли право на существование такое спорное чувство, как месть, всегда будет волновать людей. Существует ли справедливая месть, или её следует рассматривать как равнозначное породившему её злу преступление? И не становится ли преступником мститель, несмотря на тяжесть преступления, породившего его месть? Или месть всё же – дело благое?

Мы не узнаем этого, вероятно, никогда. И хотя и человеческий суд, и небесный велят отказываться от мести как от чего-то недостойного, людям свойственно поддаваться этому чувству – особенно когда с их близкими случается беда. Ведь вы бы отомстили, если б, не приведи Господь, убили вашу жену, ребёнка, родителей? Я — да.

«Кадиллак» Долана» – прекрасный образчик вопроса о том, справедлива ли месть. Вам может показаться, что никакого вопроса здесь нет, что школьный учитель, потерявший жену по вине бизнесмена Долана, вершит справедливый суд и точка. Тогда откуда этот злобный голос, в который превращается мысленная Элизабет, откуда сны-кошмары? Вы думаете, я сомневаюсь, что герой поступил правильно, закопав Долана вместе с его охраной и «кадиллаком» в асфальт? Да я бы сама поступила точно так же! И всё же…

Для меня мораль этого произведения оказалась неоднозначной, но ценной. Без сомнений, это хорошее произведение, закалённое с самого начала, добротный триллер, выполненный в лучших традициях жанра, кинговская психоделика, где главную роль играет тот самый знаменитый курсив, но в первую очередь это философская история. И главное здесь – правильно её понять.

+9

Фэнтези от Джека Вэнса – такой же неожиданный для меня ход, как любовный роман от Стивена Кинга (не дай бог, конечно, но…). Я больше привыкла к звёздным мирам, приключениям под руководством её величества Физики, а «Колдун/Волшебник Мазириан» – чистой воды фэнтези. Оказывается, этот рассказ входит в знаменитый роман «Умирающая Земля», который как раз и является фэнтезийным, и моё удивление, конечно, произрастает только из плохого знакомства с творчеством автора.

Итак, перед нами колдун (персонаж отрицательный, хоть и в главной роли). Предстаёт он перед нами могущественным, но не так чтобы очень, потому что по условиям романа магия на умирающей Земле как бы тоже умирает. Сначала может показаться, что автор решил сделать отрицательного персонажа везунчиком, но финал опровергает это предположение. На пользу рассказу идёт некоторое окунание в мир умирающей Земли и изображение погони. В рассказе также имеются боковые ответвления сюжетной линии, которые, возможно, найдут развитие в других частях романа, но которые почти не несут смысловой нагрузки в данном рассказе.

+7

Если мы поднимем головы от повседневной суеты и посмотрим на небо, вот хотя бы ночью, вряд ли мы будем сопереживать луне, в которую врежется метеорит. Или Марсу, или Венере, любому небесному тему, где нас нет... Мы даже вряд ли очнёмся от спячки, если взорвётся город на другой стороне Земли. Поохаем, поахаем, помусолим тему — и забудем.

В «Наблюдателях» всё наоборот. Земляне освоили Марс и на висящую в небе Землю обращают внимание не больше, чем ранее обращали на Луну. Слухи муссируют в городах бывших землян, но никто как будто не верит, что Земля погибнет от ядерных войн. Когда с Земли начинают приходить сообщения о ядерных ударах и стёртых с лица планеты континентах, в людях вдруг просыпается тревога, что-то похожее на панику. Казалось бы — почему? Ведь Земля далеко, она уже давно перестала быть частью землян, покинувших её ради Марса!..

Это очень эмоциональная вещь. Сюжетно она стоит параллельно «Мёртвому сезону» и напрямую связана с «Дорожными товарами».

+10

Когда Рэй Брэдбери начинает очень явно обличать повадки и душевные качества, за которые любому мало-мальски чувствительному человеку стало бы стыдно, читать рассказы становится мучительно. «Марсианские хроники» не лишены подобных рассказов, и «Новые имена» — как раз о таких вот особенностях человека: о манере давать всему новому новые же имена. Удобство с одной стороны — самоуправство с другой. Красивые имена с одной стороны — стирание следов прежней цивилизации с другой.

И так во всём.

Микрорассказ о макрошагах людей на Марсе.

+7

В «Марсианских хрониках» есть рассказы, которые до того малы, что порой в них умешаются только мысли, но не действа. В данном же микрорассказе нашлось место и для того, и для другого. Когда только начинает разворачиваться это самое действо, кажется, что действующие лица — мальчишки — находятся на Земле, в среднестатистическом американском городке. Затем, после ряда сухой листвой пронёсшихся уточнений, понимаешь, что это — Марс. Только здесь ребята могут пробраться, страху вопреки, в старый марсианский город, ворваться в мёртвые дома и сыграть земные мелодии на марсианских костях. Только здесь с костей облетят чешуйки чёрного праха, и только здесь место мальчишек скоро займут Пожарники, уничтожающие марсианскую заразу...

Одновременно и красиво, и страшно. Микрорассказ, по лиричности превосходящий почти все предыдущие рассказы, а по подтонам достойный помещения его в сборник «Тёмный карнавал».

+8

«Марсианские хроники» наводнены концентрированными рассказами. Рэю Брэдбери порой достаточно пары абзацев, чтобы обозначить масштаб действий, и в этом раскрывается его талант. Я уже не говорю о манере написания подобных микро-рассказов, каждое слово в которых несёт в себе заряд энергии, – будь то гнетущее ощущение беды или предвкушение чуда.

«Саранча» – это мы. Если бы даже этот рассказ не принадлежал к циклу о Марсе, его с лёгкостью можно было бы причислить к любому другому, причём не обязательно к инопланетному. Люди всегда были и будут, вероятно, до конца своих дней, потребителями, изничтожителями. Марс ли нам предстоит покорить, Африку ли, мы одинаково разрушительно действуем на свежий клочок нетронутой земли.

Кратко, сжато, угнетающе, досадно до обиды. Философия и социология в одном крошечном флаконе – флаконе стрихнина.

+8

С чего начинается роман, действие которого происходит в другом, не связанном с Землёй мире? С расстановки сил, акцентов, персонажей, истории и прочего, прочего. В этом отношении роман доселе незнакомого мне автора Сергея Малицкого превзошёл все мои ожидания. И хотя несколько глав я не столько следила за ходом событий, сколько пыталась разобраться в хитросплетениях отношения и подчинённости, роман зацепил меня. Богатая, хотя и мрачная история, огромное количество персонажей – как главных, так и второстепенных (и все мрачные, да), пророчества, заклинания, магия одна сильнее другой, куча рас, населяющий выдуманный мир…. И всё, ровным счётом всё мрачное. Это dark-fantasy в чистом виде, и мрачность выражается не только в определённом стиле подачи материала, но и в самих действиях героев, в законах мира. Здесь царит рабство, скрытая борьба классовых верхов, маги сражаются друг с другом, а начинается всё вообще с далёкой-далёкой истории, возврат к которой произойдёт только на самых последних страницах.

Касательно манеры написания романа. Как уже отмечалось моими собратьями, стиль старорусских сказаний присутствует и не меняется на протяжении всего произведения. Кому-то это нравится, кого-то он напрягает, однако он добавляет, на мой взгляд, созданному авторской фантазией миру доброты, которой здесь так мало.

Повествование не линейное. Оно прыгает туда-сюда, то погружая читателя в передряги, приключающиеся с героями, то перенося его на несколько лет назад в судьбу одного из персонажей. Их, кстати, в романе полно. Кто-то останется с читателем до конца, кто-то погибнет, но предсказать в начале, кому и что суждено, невозможно. Это роман, наводнённый интригами, тайнами, пророчествами, миссиями, но по сути это один большой квест. И муравьиный мёд, давший название роману, хоть и пропадает время от времени с главной сцены, играет далеко не последнюю роль.

Мир прорисован очень хорошо, богато. Создаётся впечатление, что автор долго и кропотливо собирал его, прежде чем пустить в него читателя, и это делает автору честь, ибо ничто так не радует душу читателя, как натуралистичность. Правда, конкретно в данном романе натуралистичность распространяется не только на мир, но и на события, и читатель реально может замёрзнуть, погибнуть, умереть от страха вместе с героями. Расправы над некоторыми персонажами, правда, коробят, но ведь упоминалось, кажется, что это – dark-fantasy? Да, упоминалось, да, мрачнее порой некуда, и помощи ждать тоже неоткуда, и вся жизнь героев представляется плохо освещённым тоннелем в никуда, однако…

Любителям дарка, квестов, иных миров – однозначная рекомендация.

Противникам размеренности и многолинейности — воздержаться.

+9

Приключенческий роман-фэнтези «Аутодафе», являющийся не сказать чтобы прямым, но хотя бы логическим продолжением романа «Страж», никакого сюрприза лично мне не преподнёс. Всё та же сюжетная линия — что-то ищем, что-то находим, нечисть косим налево и направо, наживаем новых врагов и теряет старых друзей. Всё та же манера исполнения — в виде повестей по 6-7 штук в романе, которые продолжают историю друг друга или делают небольшое отступление. Стиль, кстати, тоже ничуть не изменился: идеальные и корявые предложения можно встретить как в первом романе, так и во втором, так что говорить о каком-то новом уровне было бы неверно. Тем не менее, он и не упал, что не может не вселять надежду. Более того, в финальной повести стражам заданы новые цели, и на развитие их следует сильно рассчитывать в последующих романах.

Если бы не существовало в этом романе многократных упоминаний выражения «старый пеликан», я бы окончательно свыклась с бесполезностью роли души при страже, а так получается, что для чего-то этот герой автору нужен. Однако я до сих пор не понимаю, зачем был введён этот персонаж. Если у Пугала появилась хоть какая-то активная позиция, плюс оно даже спасло стража от смерти (ну, или попыталось спасти), то Проповедник остаётся не просто серым, но даже, на мой взгляд, ненужным второстепенным героем. Иной раз он даже показывается с неприглядной стороны.

Роман наводнён также упоминаниями о причинах, по которым Церковь, Братство и политики не терпят друг друга. И беспрестанное обмывание косточек друг другу тоже вызывает нервный тик. Как будто у стражей больше дел нет, кроме как ругать соперников в борьбе за человеческие души. Ко всему соперники эти встречаются в каждом рассказе, и такая неприязнь друг к другу выглядит несколько надуманно.

Женщины в романе присутствуют, и притом всякие разные и непременно сильные, но, по крайней мере, обошлось без слезоточивых подробностей.

При сильном старте, слабой сердцевине и практически отличном финале роман вышел ровно таким же, как его старший брат «Страж». Есть экшн, но есть и провалы. Есть сюжетное развитие, но нет развития героев. Есть нужные диалоги, а есть диалоги, больше напоминающие разбитый на куски монолог.

Для любителей цикла — рекомендации почти безоговорочные, прочим — выборочные.

+8

Последний раз я читала подобную вещь, когда знакомилась с творчеством Михаила Успенского на примере его романа «Там, где нас нет». Отличительным признаком этих двух вещей является не присутствие ярких героев, не наличие необычного антуража, и даже не старый добрый юмор, присущий, пожалуй, половине книг всего мира, а органичное соединение реального и фентезийного, причём реальности не самой приглядной, а фентези самой конкретной.

Мартин Миллар (более известный как Мартин Скотт, автор цикла о Фраксе) нарисовал историю двух шотландских феечек, изгнанных из Шотландии и попавших в Нью-Йорк в состоянии крайнего опьянения. Уже одно это должно сказать читателю, что книга предназначена не для малышей (и пусть вас не вводит в заблуждение слово «феечки» в названии). Книга не подходит также под категорию «для любого возраста», потому что в ней есть не только разного рода скабрезности, но и недюжинной силы мораль, которую некоторые юные особы могут отсеять как спам, увлёкшись приключениями феечек. Итак, категория «для взрослых/только для взрослых».

Несмотря на то, что в романе есть феечки – существа волшебные, как ни крути, – Нью-Йорк показан очень реалистично (почти до гротеска): здесь на улицах умирают нищие, на каждом углу есть попрошайки, людей выселяют за неуплату, а красивые девушки страдают почти неизлечимыми болезнями. Это сочетание волшебства и реальности трогает и удивляет. Также поражает тот факт, что любимое занятие феечек – напиться в доску, а люди, при всей их реальности, всё же верят в чудеса. Проникновение одного в другое и тесная взаимосвязь всех факторов – вот основа романа «Добрые феечки Нью-Йорка», написанного в развлекательном, юморном стиле, но содержащего крепкую, как железобетон, мораль. Жестокую, но крепкую.

Рекомендовать буду всем, кто любит не просто развлекательные вещи, но вещи с очень явным подтекстом.

+10

Чтобы не растекаться мыслью по древу, о романе «Страж» Алексея Пехова имею сказать следующее.

Как бы читатель не стремился с наскока познать многогранный мир, созданный фантазией автора, а прицепом и все его законы, сделать ему этого не удастся. Для облегчения труда читателя автор построил роман в виде новелл, каждая из которых хоть на первый взгляд и является самостоятельной повестью, но всё же содержит крупицу информации, которая получит развитие в том или ином месте. То есть, в принципе, читать каждую новеллу отдельно — бессмысленно: есть шанс что-то упустить из виду.

В который раз уже восхвалять способности автора к созданию ярких, харизматичных героев и мест не стану, хотя мысленно присоединяюсь к этим похвалам. Однако не могу обойтись и без ложки дёгтя в этом варенье: порой истории выглядят разрозненными, а мир — лоскутным, и кажется, что у мест, в которых бывает страж Людвиг ван Нормайенн, нет ничего общего, кроме каких-то названий. То есть из пункта А в пункт Б не добраться никаким образом, кроме как сесть на хвост стражу. Этакие Эмбер и Тени получаются.

Удалось ли автору выписать качественно развивающегося героя, или это просто бродилка-стрелялка? Скажем честно — иногда создаётся впечатление, что бродишь и стреляешь. Порой замираешь от восторга, когда страж сражает наповал очередную тварь. Местами засыпаешь от скуки, местами плачешь от умиления. Всего в романе есть помаленьку, и в этом его плюс, ибо если бы это было «мочилово с нотой dark», вряд ли роман заценило бы такое количество человек. Пехову удалось создать почти универсальный способ передачи мысли читателю, и мне этот способ тоже понравился.

+8

По смысловому содержанию эта повесть из романа «Страж» напоминает огромную пустую бочку, в которую хорошо кричать, вызывая эхо. По антуражу же она даст фору многим другим повестям цикла. Возможно, благодаря ему-то её и сравнивают с бессмертным романом «Мастер и Маргарита», однако если «МиМ» — живой сосуд, из которого можно черпать горстями, то «БК» — оболочка, в которую ничего не заключено. А жаль, ведь, как я уже сказала, исполнение повести просто великолепное. Здесь вам и встреча стража Людвига с давней подругой, и забавные препирательства Проповедника с этой дамой, и квест всей компании на практически шабаш (разве что таблички с нужной надписью не было), и столкновение с разными таинственными личностями, а потом бегство, преследование и битвы. Сразу несколько битв, без передышки почти. Все события очень атмосферны и каждое как бы говорит: «Это я имею в повести ключевое значение». Очень порадовало, что Проповедник и Пугало наконец-то были вознаграждены более внятными ролями, чем простое скитание по пятам Людвига. Сама белая колдунья не вызвала никаких особенных эмоций — ни неприязни, ни симпатии. Обычная женщина с необычными способностями. Кто-то её в повести любит, кто-то завидует ей, но в целом она типичный представитель своей профессии.

Надо сказать, что хотя смысла у бегства компании я и не нашла (ну скажите, на что понадобилось похищать какую-то душу, если её роль даже не была раскрыта?!), повествование держит читателя в постоянном напряжении. Кажется, что вот-вот прояснится ценность похищенной души. Всё новые и новые напасти и беды рушатся на головы беглецов, но им, похоже, по силам справиться абсолютно со всем.

Я готова предположить, что смысл похищения раскроется в дальнейших рассказах, однако тогда не вижу смысла делать эту повесть самостоятельной. Принцип «читать с любого конца» в отношении «Стража» не работает.

+7

Повесть, открывающая цикл о харизматичном сердцееде Освальде Корнелиусе, прочитать однозначно стоит. Она иронична и в чём-то саркастична, но не злободневна. Её главное действующее лицо – некий дядюшка Освальд, который славится любовью к членистоногим и тростям. И к женщинам, конечно. Именно из этой его последней страсти и произрастает одно из последних его приключений.

Повесть интригует. Благодаря чудесному, летящему слогу автора она легко читается и позволяет сосредотачиваться на главном: герой застревает посреди Синайской пустыни, без надежды на помощь цивилизованного мира, в постоянных тревогах за своё здоровье (ибо на каждом шагу ему встречаются люди, готовые наградить его какой-нибудь болезнью), и тут появляется совершенно неожиданное в такой глуши лицо. Признаться, текст наэлектризовывается уже с момента, когда герой понимает, что бензин на исходе, и читатель ждёт подвоха в любой момент. Правда, беда в том, что читатель-то ждёт, а вот герою, кажется, страх неведом: он распевал арии на всём пути через пустыню и попивал спиртное, когда вынужденная остановка всё же произошла. Это либо безрассудство, либо недоработка автора, но в первом случае герой становится невероятно привлекательным, а во втором язык не поворачивается обвинить Роальда Даля в невнимательности к этой чудесной вещице. Итого, опираясь на первый вариант, имеем перед собой героя, пребывающего довольным жизнью, ибо у него есть богатство и безнаказанность (это касается его отношений с женщинами). И вот этого героя автор со свойственной ему иронией берёт, помещает в райские кущи (в переносном смысле) и преподаёт ему неслабый урок, суть которого распознаётся уже в самых последних строках и вызывает добрый смех.

Рекомендую.

+10

Открывая произведение зарубежных классиков 19 века, готовишься скорее к глубоким мыслям и философским высказываниям, чем к открытой иронии, местами переходящей в обличающий сарказм, и уж тем более не к лёгкости, с какой подаётся текст, насыщенный словами, как хороший пирог — начинкой. Такой эффект произвёл на меня Чарльз Диккенс в своём произведении «Тайна Эдвина Друда» — огорошил прекрасным стилем и взвешенной долей иронии. Здесь нашли отражение все мало-мальски значимые аспекты человеческой жизни: дружба, привязанности, честь, гордость, брак по наследству, воспитание чувств и души, пагубные привычки, плохие и хорошие манеры, власть. Последняя выставлена особо резво, и именно в описании её Диккенс допускает преобразование иронии в сарказм.

Основными действующими лицами «Тайны…» являются церковные служители, но никаких религиозных принципов самого автора не проповедуется, как если бы он взял не каноников, а, скажем, поваров в главные герои своего романа. В то же время он их не высмеивает, в отличие от власти, и вообще соблюдает по отношению к церкви нейтралитет.

Сам Эдвин Друд, молодой человек, который должен жениться на главной героине, Розе Буттон, вызывает попеременно разные чувства: то восхищение, то презрение, но когда читатель с ним расстаётся, остаётся только гордость за его поступок, равно как и за поступок Розы, наречённой ему в жены ещё в детстве. Эти двое вообще оживляют и омолаживают роман, делая его не просто юным, но вневременным. Это на фоне взрослых и дряхлеющих уже служителей церкви и прочих героев, которые не могут похвастаться живостью характеров (за исключением, разве что, мистера Криспаркла, младшего каноника, который описан как человек спортивный).

Персонажи молодых Ландлесов – Невила и Елены – поданы сильными и горячими, однако они не завораживают настолько, насколько это делают Эдвин, его дядя Джаспер и Роза. Также весьма интересны: гробовщик – как человек, осмелившийся не признавать власть; мистер Грюджиус, опекун Розы – как человек, при всей своей угловатости проявивший больше мягкости и понимания ситуации, чем все герои романа, вместе взятые; мистер Криспаркл, ставший гонимому всеми и обвиняемому в убийстве Друда Невилу другом – как человек, не побоявшийся пойти против толпы, поборник справедливости.

Потрясающее произведение, пусть даже и недописанное. Интрига и ирония в ней переплетены настолько, что не понятно, чем больше наслаждался при создании этого романа Чарльз Диккенс – собственным умением деликатно осмеять даже то, что осмеянию не подлежит, или талант вить верёвки из самых простых событий.

Настоятельно рекомендую.

+10

Забавно, как порой отличаются первые произведения разные авторов по мастерству подачи материала и закрученности сюжета! Если бы я не знала, что это первое произведение Агаты Кристи, я бы ни за что не подумала о нём как о первом. Ведь это один из шедевров детективной литературы, детектив с изломанной сюжетной линией, где подозреваемыми будут все, а убийцей окажется совершенно неожиданный человек. Нет, Агата Кристи определённо относится к тем авторам, которым повезло с дебютом.

Роман позволяет познакомиться с капитаном Гастингсом и его другом Эркюлем Пуаро — и это будет первая встреча читателя с сыщиком, сыскавшем всемирную славу. Забавно, что тут мы пока видим Пуаро со стороны, и как бы принимаем позицию капитана во мнении о его друге: что он любит интриговать и испытывать терпение окружающих. Яйцеголовость и скрупулёзность маленького бельгийца в этом романе будет возведена в квадрат, чтобы читатель навсегда запечатлел в своей памяти его образ.

Вообще само преступление кажется совершенным. Наличие нескольких подозреваемых – стабильное впоследствии явление в романах писательницы – усугубляет дело. Множество мелких событий и незначительных фраз кажутся таковыми на первый взгляд, пока за них не возьмётся сыщик, и тогда мы можем видеть, насколько совершенным может быть мозг человека, насколько даже самая маленькая бабочка, прилетевшая к нам из прошлого, может изменить будущее. Будущее убийцы – или невиновного человека.

В романе есть герои, которым импонируешь. Это и маленькая Цинтия, в которую влюбляется капитан Гастингс, и Мэри Кавендиш, глубокая и цельная натура, подверженная и страстям, и благородным порывам, и прочие, прочие, которые придают мрачному по сути злодеянию жизненности.

+10

Этот рассказ полностью фантастический – действие происходит в далёком будущем, где люди покоряют другие планеты, исследуют чужие миры. Чужие миры, впрочем, тоже исследуют людей. Повествование, изложенное простым человеческим языком, без всяких специфических словечек, идёт параллельными курсами от лица инопланетянина и компании землян, занимающихся в космосе разными грязными делишками. Что понравилось – люди, как обычно, проявляют себя с самых худших сторон: скрываются от правосудия, присваивают себе чужой корабль, палят из пушек в инопланетянина, который им ничего плохого не сделал... Иными словами, всё как всегда, все поводы стыдиться самих себя у героев есть. Но они очень упёрты, и они в итоге получают по заслугам. Искры ненавязчивого юмора, разбросанного по тексту тут и там, делают рассказ не таким острым в плане морали.

+10

Всем известно, что Агата Кристи оперировала несколькими главными героями, каждый из которых в той или иной степени имел склонность или непосредственное отношение к сыску. Один из моих любимых персонажей (после Эркюля Пуаро, разумеется) – мисс Джейн Марпл, живущая в глухой деревушке, имеющая репутацию обладающей самыми точными сведениями сплетницы. Именно в романе «Убийство в доме викария» мы встречаем её впервые. События разворачиваются в Сент-Мери-Мид, той самой деревушке, где живёт мисс Марпл. Атмосфера романа самая что ни на есть английская, все друг друга знают, сплетни служат источником информации, и никогда нельзя знать, что вернее – они или факты.

Роман наводнён второстепенными героями. Их так много, и все они в той или иной момент подпадают под подозрение, что не понятно, кто на самом деле убийца. Замечу, что в этом романе садовника нет, поэтому «вешать» убийство будут почти на каждого. По ходу расследования возникает и образ мисс Марпл – божий одуванчик во плоти, думающая о людях всегда только самое плохое, она представляется мне этакой птичкой, наблюдающей за суетой со стороны.

Некоторые второстепенные герои раскрывают общие образы, свойственные для любой эпохи и страны, как-то: молодая домохозяйка (сплетница, втайне ненавидящая старушек-сплетниц), старушки-сплетницы (без комментариев), молодой племянник (влюблён в богатую девицу, сопереживает ей), богатая девица (инфантильна, возможно, скрывает истинный характер, ненавидит мачеху), мачеха (возможно, всех любит). Образов много и каждый прописан в разной степени интенсивно. Место преступления рисуется колоритным и богатым на тайны.

Для первого ознакомления со знаменитым детективом сент-мери-мидского разлива советую читать именно этот роман.

+10

Пожалуй, это единственная книга цикла о волшебниках, где вы встретите:

1. Ринсвинда в компании с девушкой, встреча с которой затянется надолго;

2. Ринсвинда, примеривающего шляпу аркканцлера Незримого университета, но не вступающего в соответствующую должность;

3. Ринсвинда, вкушающего саранчу в сахаре;

4. Ринсвинда, разговаривающего со змеёй;

5. Ринсвинда, строящего башню и летающего на ковре-самолёте;

6. А также Ринсвинда, плотно общающегося со своей совестью.

Не первой станет встреча с Ринсвиндом, который будет спасать мир.

Также нам встретится Сундук, который:

1. Будет отвергнут дамой;

2. Напьётся с горя орака (из блюдца);

3. Будет страстно хотеть попасть домой (а дом там, где хозяин, которому можно принадлежать)

4. По-прежнему будет производить разрушения одним своим существованием.

Эксклюзивно для этого романа автор вводит замечательных персонажей – девушку-вора и начинающего героя-варвара. Также будет чудовство, изгнание старой магии, свержение богов, Аборкралипсис и – как следствие – нашествие Ледяных Великанов и Четверых Всадников Смерти. Полный набор для того, чтобы читать не отрываясь.

+9

Заключительная (на сегодня) часть трилогии о Багдадском воре должна была, по моим предположениям, ещё разочек закинуть героя на Восток – попроказничать, поворовать, начистить пятачок шайтану и между делом спасти мир. Всё так и случилось, безо всяких отклонений, причем спасение мира тоже было. По крайней мере, в масштабах Востока.

В отличие от первых двух частей, эта книга предлагает нашему вниманию рассказ из уст не Льва Оболенского, а его верного друга Ходжи Насреддина, который каким-то чудесным образом оказывается в Астрахани, где живет «собиратель историй» о знаменитом воре. В этом есть какой-то подвох, не правда ли? Автор не поясняет, каким образом Насреддин очутился в нашем времени, в нужном ему месте, а стоило бы.

Далее по тексту следуют описания всевозможных приключений неразлучной парочки, перемежаемые отступлениями «собирателя», в которых он описывает своего гостя и попытки его вливания в современную жизнь. То есть, в принципе, всё как в прошлых двух частях. С одной стороны, эта манера повествования делает цикл узнаваемым, с другой – несколько приедается.

В приключения героев, к сожалению, неизбежно вкрадываются разные штампы. Если уж Лев Оболенский попал в очередной раз на Восток, он просто обязан спасти мир, что-нибудь украсть и непременно побывать в чьём-нибудь гареме (и все это с лёгкостью, без особых усилий, не будучи ни разу раненым или хотя бы просто побитым). Конечно, случается и встреча со старыми друзьями, среди которых произошло пополнение, и это пополнение заслуживает отдельного внимания – дочурка башмачника Ахмеда и его габаритной супруги Ириды, смертоносная Амударья, почти единственный харизматичный герой в повествовании. Этого бесенка автор, кажется, описывает с особенным удовольствием. Её маниакальное желание всех поубивать сыграет ключевую роль в ходе событий.

Также героям предстоит встреча с печально известными дамами из первой части трилогии – Далилой-хитрицей и её дочерью. Казалось бы — хвала Аллаху, хоть кто-то сможет накостылять неугомонным героям! – однако и тут им удаётся вырваться, да к тому же и посрамить Далилу. В общем, герои они герои и есть. Правда, уж слишком автор упрощает им положение, делая любой их шаг беспроигрышным, а там, где они оступаются, их действия почему-то выглядят глупо. Возможно, это случается оттого, что автор не поясняет, зачем в таком случае это действие было совершено, и роман становится набором супер-пупер-героических и вообще-не-героических действий.

Событий наворочено немало. Иногда даже кажется, что за краткими отступлениями теряется суть. Чёрный шейх, адепты, подстава эмира, обращение его в животное, связь шейха с джинном из лампы, попытка вора (много попыток!) спасти положение – всё это на мгновение отступает, когда автор почему-то начинает говорить о звёздах. Причин появления этих разговоров как будто нет, ведь со звёздами здесь никто из героев не связан. Отчасти благодаря этим отступлениям третий роман о Багдадском воре выглядит гораздо более грустным, чем первые два, что весьма странно, учитывая общую бравость героев и их подвигов.

Несмотря на встречающиеся нелепости, «Верните вора!» читается живо, с интересом. Автор старается не ослаблять нить повествования (хотя местами она делает попытки провиснуть), и благодаря этим стараниям роман получается не таким уж бледным.

Но до «Багдадского вора» ему всё равно далеко.

+7

«Свистящая комната» производит впечатление интересного, но немного застарелого рассказа. То ли потому, что времени с момента его написания прошло прилично, то ли потому, что именно на этот эффект рассчитывал автор. Я будто читаю рассказики про Шерлока Холмса, причем главный героем выступает человек, ведущий подобные же расследования. Только борется он не с преступниками, а с необъяснимыми с точки зрения других людей явлениями. Для объяснения их сущности у него даже имеется целая наука со своими способами и именами.

Надо сказать, что атмосфера искусно нагнетается с самого начала. Несмотря на ужасный перевод, я не отрываясь следила за действиями охотника за привидениями и ждала развязки. Тот факт, что все сведется к древней истории, немного разочаровал: при всей силе завязки финал получился слабоват. И хотя главные герои умирают со страху, я лично, кроме интереса, ничего не испытала.

+7

Скуки, как и пообещала аннотация, не было! Это самый веселый, но в то же время самый меткий роман, читанный мной за последнее время. Блестящие описания, замечательные сюжетные ходы, напряжение до самой последней страницы – Том Шарп, о котором я до прочтения «Дальнего умысла» никогда не слышала, поразил меня и порадовал. Это не детектив, скорее афера. Это не юмореска, а больше саркастический кусок из жизни кучки людей.

Автор решил представить на читательский суд кухню создания и выпуска в свет книги, причем пропустил ее через такое количество разношерстных людей, что историю вполне можно назвать боевиком. С каждой страницей читатель все больше погружается в мешанину событий, завязанных вокруг анонимного автора с его возмутительно-прекрасным романом, а также вокруг проталкивающих его в печать агентов Френсика и Сони Футл. Прибавляются старые, почетные издательства Англии, а потом заокеанский издатель Хатчмейер – на него возлагаются очень большие надежды, и едва его образ вводится в повествование, сразу становится ясно, почему роман называется «Дальний умысел». Очень много упоминаний идет об известных авторах, которым подражает неудачливый писатель Питер Пипер, пытающийся пробиться в печать. Судьба этого так называемого писателя просто ужасает: его бросает из стороны в сторону, из одних хищных объятий в другие, а он все носится со своими наполовину мемуарами, которые никому не нужны. Печально одно – авторы, встретившиеся на страницах этой книги, пытаются остаться анонимами по разным причинам, но не все причины возникли по их желанию. Том Шарп написал роман о неизвестных авторах, чьи имена никогда не будут проставлены на обложках созданных ими книг, но написал так, что я не совсем поняла, кого именно он высмеивал: издателя ли, голодного до пустой литературы, литературных ли агентов, накладывающих на гонорары свою жадную лапу, а также влияющих на прохождение той или иной литературы в печать, или же авторов, прячущих свой вызов миру за чужими именами.

Рекомендую роман, прежде всего, тем, кто интересуется издательской кухней.

+10

Я бы сказала, что никогда не встречала подобной литературы, если бы на момент написания этого отзыва за плечами не лежал прочитанный «Цементный сад» Макьюэна. Это не традиционный женский роман. Он даже не женский, хотя персонажи — женщины, да и автор тоже. Но то, что проделывают эти все женщины — просто умом не постижимые действия. Шокирующие подробности из жизни молоденькой девушки из английской деревни смешиваются с подстрочными философскими рассуждениями автора о существовании сексуальных меньшинств в викторианской Англии. Собственно, благодарить за написание романа мы должны интерес Сары Уотерс к ЛГБТ-беллетристике. Книга стала дополнением к ее магистерской работе и докторской диссертации по теме «Историческая проза ЛГБТ». Иными словами, Сара Уотерс подвела под явлением «лесбийский секс» научную черту.

Роман написан живо. Он захватывает. Каждый абзац несет нам новую пищу для размышления, он раскрывает сердце простой английской девушки Нэнси, нашедшей в себе силы для невероятного, нестандартного – лесбийской любви. Ее кумиром стает актриса Китти, изображающая на сцене мужчину, и вместе с ней она уезжает в Лондон. И все – мы с головой окунаемся в страсть девушек друг к другу, потом в их разрыв, потом в скитания Нэнси, обретение шаткого равновесия в руках уличной проституции, а затем – аморальной вдовы. Глотком свежего воздуха стает во всех этих описаниях и переживаниях проживание Нэнси у старушки с ее не вполне нормальной дочерью. Этот эпизод показывает нам Нэнси с той стороны, о которой читатель, должно быть, уже забыл – она тоже хочет стабильности, хочет понимания. Именно этот эпизод заставил меня поверить, что героиня не испорченная девица, а живой человек, такой же, как мы. Встреча с Флоренс дарит Нэнси новую надежду.

Признаюсь, на протяжении всего романа с момента расставания Нэнси и Китти я надеялась, что в конце они найдут друг друга и снова будут вместе. Не наивно ли? Я не учуяла то основное, о чем автор неслышно говорит: если ты не такой, как все, не скрывай этого. Путь же с Кити предполагал тайную жизнь. Неизбежное случилось в самом конце, но, отрекаясь от Китти и уходя в жизнь Флоренс, наша героиня не потеряла, а обрела.

Я хотела бы, чтобы читатели этого отзыва поняли мою мысль: не о лесбийских наклонностях речь. Пропаганда свободы мысли и действий – вот что такое «Бархатные коготки».

+10

Прочитав трилогию Андрея Белянина «Ааргх», я пришла к выводу, что это более-менее достойная трилогия. Возможно, она никогда не достигнет славы цикла «Тайный сыск царя Гороха», но и не канет в лету – на мой взгляд, конечно. Автор дал нам новых героев, провел их сквозь огонь и медные трубы и достойно простился с ними. Читатель, естественно, вынес из трилогии какие-то размышления. Появились мысли о своевременности высказанных слов, о ценности дружбы, о самопожертвовании. В общем-то мысли были и о том, как, должно быть, хорошо в компании верных друзей преодолевать препятствия на жизненном пути, но автор вежливо подвел нас к тому, что семья все же важнее друзей. Соединив ааргха и наемницу, он еще раз дал нам понять, что всецело стоит за институт брака.

Я умалчиваю о штампах в этой трилогии. Они начались и закончились на героях – традиционные эльфы-гномы-орки-черные властелины здесь есть в изобилии. Но Белянин привнес в стандартную раскладку своих новеньких гвоздей и выдал нам неплохой такой экшн в стиле фентези. Можно и посмеяться, и поплеваться. Кому что больше нравится.

+7

Покупая тонюсенький сборничек «Отныне и вовек», я не ждала от него чего-то из ряда вон выходящего или невыразимо прекрасного. Но (НО!) я получила и то, и другое, и это меня порадовало. Это сподвигло меня написать более-менее развернутый отзыв на первую из двух повестей сборника — повесть «Где-то играет оркестр».

Начнем с того, что с первых страниц я окунулась в прекрасное брэдберинское писание (иного слова не подберешь), где каждая строчка горит жарким летним солнцем, а с каждого нового абзаца срывается дарящий прохладу ветерок. О, как я люблю такого Брэдбери! Того самого Брэдбери, не зря награжденного званием Творца Фантастической Красоты.

Автор дает нам героя — мистера Кардиффа (как будто газетного репортера). Явившиеся ему во сне строки некоего стихотворения толкают его искать нечто, что, как мне показалось, ему и самому пока неведомо. Результатом стает прибытие в городок Саммертон, штат Аризона.

И вот тут полился ТОТ САМЫЙ Брэдбери — еще интенсивнее, еще лучше (хотя куда уж лучше!). Мы видим странные, но загадочным образом прелесные вещи, слышим чудные, но одновременно понятные нам фразы. И городок оказывается не простым, и люди в нем живут не простые. Но об этом — тсс, только читать.

Есть здесь и героиня, но она — словно призрак, словно прототип; не ясно точно, что она олицетворяет — свою собственную расу «особенных» людей или какое-то реальное существовавшее в истории лицо (как-то: Нефертити, именем которой она наречена). Тем не менее, героиня, окруженная дымкой неопределенности, нарисована легко и приятно. Особых чувств она не всколыхнула, но и не оттолкнула.

Собственно, в основе сюжета лежат две проблемы — столкновение незыблемого с прогрессом и принятие или отрицание долголетия (вплоть до бессмертия). Первая проблема возникает неожиданно, причем не в начале, а в середине текста. Вторая же, пришедшаяся мне по душе, сопровождает читателя до самого конца, где она сливается с первой. По ходу развития сюжета они, проблемы, как-то отстоят друг от друга, но в итоге становится ясно, что если бы не первая проблема, то развязка получилась бы иной.

Эта развязка меня поначалу и смутила. Возвращение Кардиффа в Саммертон и, как следствие, к Неф, ранее предложившей ему долголетие, смутило меня отсутствием ярковыраженных мыслей, которыми руководствовался герой, совершая такой поступок. Но я скоро утешилась: последние строки были прочитаны, и я как будто вспомнила, что читаю Брэдбери, а он — словно Бог, он делает, но не объясняет. Впору сказать: «Пути Брэдбери неисповедимы». И принять как должное развязку, не тратя время на поиски истины, принять с распростертыми объятиями и замиранием сердца.

Что я и сделала.

+10

Роман красивый и грустный. Он так запутан, что менее терпеливые люди могут бросить его на половине. Он так хорош, что любители жанра ни за что не выпустят книгу из рук. Здесь появляются все, кто был связан с циклом «Волшебник Земноморья» — сам Гед, Тенар, Техану, Мастера Рока, король Лебаннен, Ириан. Есть и новые герои, с бед которых и начинается роман, есть герои, которые появляются как будто бы и без определенной цели, но в итоге и они получают свою долю славы. И все так причудливо переплетается, что кажется – ну бред же, ничем не связанный! Ан нет, все оказывается взаимосвязанным (правда, тут нужно иметь терпение добраться до места, где все это выясняется).

Основная идея романа строится вокруг старой истории о родстве людей и драконов. Это, так сказать, кости произведения.

Мышцы – это герои, которых много, но которые знакомы нам уже достаточно хорошо, и, в принципе, ни один в этом итоговом романе не изменит себе. Какими мы их знали с самого начала цикла, такими они и останутся. И это радует.

А вот мясо – это события, что происходят в романе, и они поданы автором не каким-нибудь там «шведским столом», а самым что ни на есть пиром, где столы ломятся от яств. Мяса здесь так много, что того и гляди объешься. Однако это очень хорошо приготовленное мясо. Каждое событие здесь что-то да значит, хотя не всегда можно сразу догадаться, зачем то или иное событие описано. Некоторые моменты, особенно когда дело касается мастерства волшебников (а их в этом романе хватает), до того темны, что приходится довольствоваться собственными догадками.

Если уж подводить итог такому непростому произведению, то скажу: это очень хороший роман, очень удачное завершение прекрасного цикла. Читать этот роман считаю обязательным с циклом «ВЗ», иначе история останется недосказанной. Этим романом автор расставила точки над «i».

+10

Очень неожиданное начало с не менее неожиданным концом. Конечно, любой поклонник Конан Дойля сразу поймет, что никаких вампиров здесь и быть не может — не та тема. Но как натурально все-таки разворачивались действия! Как хотелось поверить, что на этот раз автор ударился а мистику!.. Но это, конечно, совсем не так, и далее мы это видим. Немного невнятно получилось, но, в принципе, я не претендую на четкость в этом сборнике. По сравнению с другими вещами сборника этот рассказ очень хорош.

+10

Очень горько сознавать, что было такое время. Иногда кажется — как хорошо, что ты избежал его, а потом — как страшно, что кто-то попался...

Все пять частей связаны героями — Бобби Гарфилдом, Кэрол Гербер и Джоном Салливаном. Все части показывают разные периоды их жизни, и каждый по-своему смешон и жалок, и горек, и пронзителен. Но если в самом начале хочется смеяться, и смех просто рвется наружу, то в конце хочется залиться истерическими слезами. И Сказать: «Кинг довел меня до белого коления!» Он описал войну во Вьетнаме, действуя образами вышеуказанных героев и показывая нам, читателям, как эта война отразилась на них. И это одновременно страшно, и смешно, и тут мы, читатели, видим того реалистичного Кинга, которого нам приходилось встречать в каждом его романе, только теперь мы не видим ужасных монстров, коварных пришельцев, вампиров и зомби. Всех их заменил Вьетнам.

В этой книге так много нецензурных выражений, что мы вполне можем проникнуться атмосферой, царившей в США в те годы. Вполне. И это оправдывает Кинга как писателя, применившего мат, и это делает «Сердца в Атлантиде» такими понятными.

+10

Поразительная вещь! Не вспомню никогда уже, откуда я узнала об этой книге, но в последний год не единожды порывалась купить ее. А тут получила в подарок и прочла за сутки. Мне даже показалось, что во мне что-то переменилось. Теперь, после прочтения «Остатка дня», вполне возможно мое дальнешее знакомство с творчеством автора.

Эта книга — идеал всего, что я искала в литературе. Прекрасный язык, замечательные персонажи, которые, быть может, и ведут себя не всегда логично и не каждый раз так, как нам хотелось бы, но они, эти персонажи, заставляют задумываться над собой, они заставляют задумываться над их поступками, они склоняют чашу весов в свою сторону... и вот уже читатель жаждет услышать, что же дальше, чем все закончится... Это странно-сильная книга. Безумно глубокая. Читать ее — все равно что стоять у края пропасти с чашкой любимого чая в руке: ты знаешь, что рядом неизведанные глубины и ты в любой момент, только захоти, сможешь постичь их, но торопиться незачем, и ты не торопишься, попивая свой чай... Книга о чувствах человека, отдавшего всего себя служению другому человеку, и не оставившего ни себе, ни другим ничего... Это книга, где в каждой строчке сквозит глубочайшая печаль по прошлому, хорошему прошлому, времени, когда происходили великие вещи....

Больше слов нет, простите.

Мне довелось прочитать роман «Процесс» в переводе Р. Райт-Ковалевой. Сказать, что я осталась под впечатлением — мало, надо еще добавить немного дифирамбов в адрес автора и переводчика.

Не имея возможности прочитать вещь в оригинале по причине незнания языка, я полностью положилась на дословность переводчика. Отсюда и выводы, которые я строю о романе. На мой взгляд, написано живо, с некоторой расстановкой, с легкой интрижкой, которая, как это ни странно, свойственна произведениям Кафки. Читается увлекательно, хотя и не всегда понятно, что происходит. Нет, мы видим, конечно, ЧТО происходят и ЧТО предшествует этому, но не всегда ясна цель поступков героя и иже с ним, не всегда становится очевиден сюжет романа. Некоторые моменты до сих пор приводят меня в недоумение, рука сама тянется к книжной полке — перечитать.

Нисколько не слабее «Замка». Своеобразен, захватывающ.

+10

Не знаю, как так получилось, но в детстве я эту повесть-роман не читала.:confused: Однако ничуть не жалею теперь об этом, так как считаю, что тогда впечатления у меня были бы совсем другие.

История Путешественника по Времени очаровывает. Хотя читатель с самого начала получает не имена и места действия, а всего лишь намеки, штрихи, этот же читатель понимает, что это не есть важное в романе. А важно путешествие, впечатления героя, его мысли и чувства, среди которых главенствует страх. Важно то чувство, которое, как полагает читатель, появилось у Путешественника по Времени после возвращения — чувство жажды новых знаний о Будущем и Прошлом.

Очень много и часто задевается тема будущности человечества, тема так называемого апокалипсиса цивилизации, и рассуждения рассказчика о нем здесь так плотно пересплетены с тревожащими его чувствами, что не известно, что его более страшит — первое или второе.

Читала в переводе Морозовой. Очень понравилось, по стилю весьма походит на «Хребты безумия» Лавкрафта.

+10

Читать всем имеющим голову

Ну да, ну да, это все в духе Стивена Кинга, однако совсем не страшно. Вернее страшно, но не то, что должно по идее быть страшным. Во всей этой истории, основанной на отрезке жизни обычной американской семьи, ужаснее всего не попасть в зубы таящегося в шкафу монстра, не стать жертвой взбесившегося пса, а прожить и пережить измену второй половины и смерть ребенка. Может быть, Кинг вовсе не ставил целью показать, что даже при внешних ужасных факторах (как-то: монстры, которых видит только ребенок, рассказы о маньяке, терроризировавшем городок много лет назад, странное, а впоследствии и кровавое поведение сенбернара), можно сохранить теряемое и восстановить разбитое. Может быть, это только мне так показалось. Но если даже и так, то в любом случае эта книга может стать хорошим путеводителем тем, кто решит изменить своей второй половине. Этакое напутствие, «попутного ветра и ядовитый смешок вам с спину»...

Очень жалко пса. На протяжении всей книги несколько раз сам автор говорит, что пес не виноват в том, что его укусила больная бешенством летучая мышь. Однако временами об этом забываешь и начинаешь винить пса во всех его зверствах. И только когда на последней странице ему, уже мертвому, отрезают голову, тут только становится ясно, как полдень — не собака вина всему!

Прочитала за один день, глотала, как самую сладкую мекстуру. Много поучительного, но это так в духе Кинга.

+10

Жуткая вещь. Начиная от интереса главного героя к мистике и ужасам, продолжая его походом в церковь на холме, столь долгое время притягивавшую его внимание, упоминая его находки в церкви — жуткие поистине находки — и заканчивая его тягой (и одновременным страхом) к существу, призванному по его вине из мрака... Жуткая вещь, повторюсь. Но дико интересная.

+9

Отличная детская книжка. Замечательно нарисованный понятными словами город, в котором живут коротышки. И, конечно, если не все знают, кто написал эту книгу, то уж о ком она — знают все. Незнайка стал прообразом всем ленивых, глупых, хулиганистых ребятишек, в которых, однако, еще есть что-то неуловимо-доброе, старательное, к которому нужно просто найти ключик. В этой книжке наш герой, любящий все яркое, совершает, по сути, только лишние движения, но написано это таким языком, что ням-ням.

Ужасная история девочки, у которой не было друзей. Просто ужасная. Но наряду с этим она поучающая — ведь не каждая современная девочка одних лет с Кэрри выживет (не наложит на себя руки) среди насмешек и откровенной ненависти одноклассников. Как таковая эта история поражает не тварями, выглядывающими из-за угла, и не ожившими скелетами, а человеческой жестокостью.

Один из самых известных рассказов Кинга. Известных — и страшных. Вот уж где он расстарался, так это в «Детях кукурузы». И эти странные дети, и эти страшные смерти случайных путников — все это вкупе с кукурузным (а отсюда и безобидным) полем наводит ужас.

+10 и стучащие зубы

Самая моя любимая сказка с детства! Замечательно красивая, местами грусная, но поражающая своей добротой. Читала и перечитывала, при том, что искала ее по всем магазинам города... История крота, пустившегося в путешествие и нашедшего друзей — это что-то. История вроде бы и обычная, но милая, она притягивает своей способностью тянуть за ниточки человеческой души. Искренне надеюсь, что мои дети полюбят эту книгу.

Наверное, если бы я прочла эту книгу раньше, я бы нашла её забавной. Сейчас я нахожу её волшебной. Волшебной – и немного печальной. Её время – конец лета, место во времени, где острее всего ощущается Уход Чего-то Важного. Это место существует и будет существовать, пока будут жить на земле мальчишки и старики.

«Лето, прощай» посвящено именно им. Задуманное как окончание романа «Вино из одуванчиков», оно было опубликовано лишь полвека спустя и стало продолжением приключений Дуга и Тома Сполдингов, юных американских хулиганов. Объём романа скорее тянет на повесть, но спасибо Брэдбери, всегда умевшему на ста страницах сказать столько же, что иной автор говорит на трёхстах. Как протянуть мостик от беззаботного детства (ага, беззаботного! а как же война с ненавистными часами? а как же дом с привидениями?!) до немощной старости (немощной? да мы ещё покажем этим мальчишкам, кто хитрее!)? Как заставить эти две противоположности не конфликтовать, а делиться знаниями и умением жить? «Лето, прощай» знает, как.

Это не детская книга. Точнее, не только детская. Она вневозрастная и внегендерная, она пробуждает воспоминания о тех днях, когда мы были юными, и заставляет задумываться о временах, когда мы станем старыми. Если вы находитесь где-то между этими двумя отрезками жизни, вам станет удивительно; вы спросите себя: «Неужели и я был/была как мальчишки Сполдинги? Неужели и я стану как эти старики, что не терпят искрящуюся, шумную юность?» Много маленьких главок населяют этот роман, и каждая главка открывает новый поворот в противостоянии. Удивительная мудрость рассыпана меж строк – умение старших рассказывать, способность юных слышать, – «Лето» просто наводнено напоминаниями о том, как скоротечна жизнь, и вот уже мальчишки 12-14 лет рассуждают, какими старыми будут в 25. Это и забавно, и странно – такими мы были сами. Особая ценность «Лета» состоит в том, что всё в нём правда. Именно так взрослеют и стареют и порой – а иной раз и нет – находят общий язык. Этот роман как последняя неделя августа: уже холодает по вечерам и раньше темнеет, а противостояние становится в тягость. Так, может, разобраться с ним до конца?

Несмотря на всё волшебство «Лета», в нём есть горечь – горечь уходящего. Мне не слишком повезло прочесть роман уже после смерти её автора, поэтому я ощущаю (вместе с благодарностью за эту книгу) горечь утраты. Может, старею?

Возможно, «Лето, прощай» никогда не догонит по популярности «Вино из одуванчиков», но, я считаю, ему это и не нужно. В конце концов, это последние главы романа. Кто захочет прочесть роман до конца – прочтёт и «Лето».

+10

Бывают такие произведения, отзыв на которые хочешь написать, а не можешь, потому что по прочтении либо не хватает слов (особенно если эмоции зашкаливают), либо боишься лишним словом нарушить хрупкий образ нарисовавшего перед тобой события/героя/мира. «Там, где в дымке холмы» я отношу как раз ко второму случаю. Я пытаюсь не рассказать то, что сделает прочитанный роман в моих глазах плоским, или запутанным, или невнятным, что прогонит ту самую дымку, невесомость, атмосферу одновременно покоя и надвигающейся опасности, которая отличает роман и прибавляет ему значимости.

«Там, где в дымке холмы» – дебютный роман Кадзуо Исигуро (год выхода – 1982). Это история женщины, живущей в Англии и вспоминающей годы своей юности, проведённой в Японии после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Сперва может показаться, что это просто история, история без начала и конца, история, заполненная обрывочными сведениями из жизни отдельно взятой личности. Но Исигуро даже в дебютном романе не так прост. Он подаёт жизнь ломано, но на самом деле – с затаённой закономерностью; он показывает и прошлое, и настоящее – английское настоящее и японское прошлое; он тихо-тихо, чтобы не нарушить атмосферу какой-то неизбежности, рассказывает о муже героини, о её свёкре, о её странных друзьях – женщине с дочкой, которые после войны утратили всё. И фоном идёт Япония, разрушенная, но уже восстанавливающаяся, Англия, печальная после самоубийства, но ещё не совсем одинокая. Кажется, между всеми этими вещами и событиями нет никакой связи. Всё подано спокойно, с каким-то даже извинением, не по-английски – по-японски. Кажется, что суть всего застилает дымка. Пожалуй, это один из тех романов, название которых очень точно отражает их смысл.

А между тем именно жизнь героини в Японии с последующим переездом в Англию и приводит читателя к мысли о повторяемости, о том, что каждый может оказаться на месте другого, что какие-то события неизбежны просто потому, что однажды вы решили бежать. Это очень сложная, пастельными тонами расцвеченная история, героев которой хочется жалеть и жалеть. Точнее, хочется жалеть их выбор и выбор их родных. Дети и родители – вот основные герои романа, и их взаимоотношения, разные, как сами герои – основа сюжета.

Читатель может захотеть обвинить автора в недостатке фактов, но я встану на защиту Исигуро: очень хрупкий мир романа, кажется, может не выдержать слов, которые объясняли бы всё. Этот роман адресован тем, кто может дорисовать картину самостоятельно.

+8

«Уилт» – это цикл из пяти романов в жанре «реализм», где героем выступает невзрачный, но крайне неудачливый Генри Уилт, простой преподаватель Гумтехникума, который когда-то умудрился жениться на вреднющей барышне Еве и теперь, все пять романов, жалеет об этом. Потому что все злоключения, которыми изобилует цикл, валятся на Уилта именно благодаря его жене, а также (со второго романа) из-за их детей-четверняшек, и я не могу вспомнить ни одного такого же наводнённого дурацкими ситуациями цикла, как этот! Эти романы заставили меня смеяться, поражаться, краснеть и снова смеяться; они написаны только для взрослых и щедро прослоены пикантными моментами (а то и откровенным матом); в этих романах сатира соседствует с юмором и психологией, а люди наполнены миллионом предрассудков. И что бы не происходило в романах – пропажа ли самой Евы, захват ли дома Уилтов террористами, обвинение ли Генри в наркоторговле, разделение ли супругов по континентам или просто столкновение семейства с дурной аристократией, – любое действие сопровождается крайне идиотскими последствиями. Семейная драма предстаёт в этом цикле в таком ключе, что невольно задаёшься вопросом – а точно ли это драма? Точно не балаган? Может, это такое шоу, где главу семейства постоянно унижают, а ему хоть бы хны?

В любом случае, этот цикл предназначен для отвлечения от тяжёлых дум. Он – почти стопроцентная панацея при меланхолии, депрессии и прочих подобных болезнях. Пусть вас не пугает первый активно-эротический роман, дальше градус эротики будет неуклонно падать, но он всё равно останется на таком уровне, что цикл нельзя будет рекомендовать детям. И вообще постельная жизнь препарируется в романах довольно живо, так что цикл представляет собой едва ли не пародию на все семейные неурядицы, которые могут возникнуть на пути любой пары, будь вы бедны или богаты, эксцентричны или параллельны, живы или мертвы.

+8

Большим мастерством признаётся умение автора передать читателю особенности придуманного им мира, неоднозначность его героев, необходимость ломки сюжетной линии и проч. Если читатель проникается всем этим, живёт в романе, как в собственной квартире – автор сумел. Читатель увидел душу героя, попробовал на вкус события из его жизни, проклял его врагов, разревелся над его бедами – автор убедил читателя. Особенно честь и хвала автору, если он сумел вживить читателя в шкуру героя, если глазами героя на придуманный мир смотрит читатель.

Так вот, определённые неудобства и даже испытания придётся перенести читателю романа «Слепой» Веры Петрук, потому что главный герой этого произведения – слепой в прямом смысле слова человек. Арлинг Регарди – неоднозначный, противоречивый персонаж, лишённый не только зрения, но и прошлого, в судьбу которого автор погружает нас постепенно, блоками. Сперва мы видим его слугой и принимаем его роль как должное, но потом оказывается, что он не всегда был слугой и к этому социальному положению пришёл не добровольно! Более того, он принадлежал к правящей касте, и вот на этом-то путешествии от одного положения к другому и построен роман: нарезкой то из настоящего, то из прошлого ложится перед читателем судьба Арлинга, и оба облика героя резонируют так, что удивляешься, как этот человек из прошлого мог быть вот этим же человеком из настоящего! Этот роман по сути – исследование, но не трансформация героя как таковая, так как даже став слугой, герой не перестал быть человеком из прошлого. Какие-то этапы взросления показаны мельком, описания каких-то занимают целые главы.

Впрочем, Арлинг не единственный герой романа. Есть также его хозяин, молодой Сейфуллах, служению которому отданы лучшие страницы произведения. Я говорю «лучшие», потому что именно в этих отношениях кроется главная ценность «Слепого»: когда человек, некогда сам обладавший властью, проникается служением другому человеку, пока ещё власть сохраняющему, и служением искренним, граничащим с заботой о сыне, это делает человеку честь, позволяя извинять ему ошибки прошлого (которые, впрочем, он сам себе не извиняет).

Итак, Арлинг-настоящий вместе со своим хозяином отстаивает честь родного города Сейфуллаха, а Арлинг-прошлый теряет сперва возлюбленную, потом лучшего друга, а следом и зрение. И если первая часть пропитана романтикой востока: пустынным ветром, змеями, специями, саблями, курильницами, шпионами, – вторая напоминает европейские дворцовые интриги (с властным отцом, обязательной учёбой, пьянками, охотами и деревенскими прелестницами). Когда Арлинг-настоящий спасает жизнь хозяину, Арлинг-прошлый разрушает свою собственную. Когда Арлинг-настоящий выстаивает под натиском неведомого противника, Арлинг-прошлый проваливает даже свой собственный побег. И тогда только соединяются в одной точке прошлое и настоящее, когда и здесь, и там Арлинг теряет всё, что у него было.

Детали романа так хорошо прописаны, каждая мелочь так чётко прорисована, что сразу понимаешь – автор корпел над созданием мира долго и упорно, изучал материал, выдумывал, совмещая реальные основы с фантастическими, наделял своих героев чертами характера, которые не просто заставили бы читателя симпатизировать им (это было бы очень просто!), а вынуждали бы оценивать героев с точки зрения логики и справедливости.

Финал получился удачным: автор не бросила ни одну линию и пригласила читателя в роман следующий так, что именно это – схватить следующую книгу цикла и идти за героями дальше – и захотелось сделать.

+10

Роман с эффектом болота. Не успел и шагу пройти, а тебя уже засосало по щиколотку. Ещё шагнул – по пояс ушёл. Ну а потом уже и возвращаться было поздно, и охоты не было, потому что блестело что-то такое на дне того болота, манило нераскрытой тайной, нырять заставляло в самую трясину с головой, а потом ещё блики во все стороны отбрасывало так, что казалось, будто всё это болото сплошь драгоценное. Таинственное то есть.

И вот ведь в чём соль. Даже с первого шага «Вакансия» не кажется просто приключенческой литературой, не прикидывается просто романом, написанным в жанре городской фэнтези. Детективная линия, крайне запутанная и интересная, не затмевает метаний героя, в прошлом офисного планктона Евгения Дорожкина, а ныне – инспектора города Кузьминска. И эти самые метания – не философия в чистом виде, не психология, а что-то такое же запутанное, как и вся история, связанная и с детством Дорожкина, и с взрослой жизнью, и с его настоящим, которое никак не хочет становиться ясным.

С самого начала история превращается в кубик Рубика: Дорожкин по приглашению попадает в Кузьминск, городок крайне странный и даже как будто нечистый, принимает на себя обязанности инспектора от людей не менее необычных и начинает заниматься делами. В которых столько же дыр, сколько в моём отзыве слов. Нельзя просто так раскрыть пропажу человека, если ты понятия не имеешь, что вокруг происходит и кто все эти люди!

Да, касательно людей… Я определяю для себя жанр «Вакансии» как городскую фэнтези, но всё же здесь тесно сплетаются мистика и детектив, и вот так просто выделить тёмные и светлые стороны людей, героев, главных и второстепенных персонажей не удастся. Сперва кажется, что они все светлые. Потом – что у всех поехала крыша (у Дорожкина в том числе). А в конце автор переворачивает всё с ног на голову, даже сам герой оказывается не тем, кем себя считает, и хотя героев-имён-лиц очень много, все они играют важную роль на сторонах кубика Рубика, только при их наличии складываются нужные цвета и тайное становится явным.

Правда, становится ой как не сразу. Три четверти книги инспектор просто ищет, пытается понять, услышать, дозваться. А в ответ – тишина. Много-много ниточек никак не хотят становиться одним клубком. Тут и странноватые коллеги Дорожкина, и не менее странное начальство, и ворожеи, и мертвецы, и лешие, оборотни, тролли, тайный народ, люди с нимбами, прошлое, настоящее, паутина, грязь. И всё это – один маленький городок Кузьминск, который словно замер в 20-м столетии, окружил себя непроходимой стеной и населил себя чёрт знает чем. Образ города в этом романе так силён, что кажется, будто его жители (которые люди) существуют отдельно, сам он (вместе с нелюдями) – отдельно, а третьей силой идёт тайный народ, который жил здесь раньше и остался жить, даже когда из ниоткуда возникли эти дома, улицы, памятники. А ещё есть какое-то совершенно дикое существо, то ли растение, то ли зверь, то ли нарост вообще какой-то, которое довершает образ Кузьминска и как бы говорит: «Это вам не добрая сказочка, смертные, это самая настоящая погибель для Дорожкина и всех, кто с ним». И такой злобный закадровый смех.

+10

Четвёртый роман о Генри Уилте, жизнь которого можно было бы назвать жуткой, если бы о ней не было так смешно читать. Любая книга об этом преподавателе Гумтехникума наполнена невообразимыми приключениями, которые нормальный человек посчитал бы карой небесной (скажем прямо, сам Генри так и считает), но которые устами Шарпа превращаются в нечто саркастичное, нецензурное и беспардонное.

И вот казалось бы, ну что ещё может случиться с этим несчастным не-героем? В прошлых книгах его уже обвиняли в убийстве жены, связях с террористами и наркоторговле, разве можно придумать что-то ещё более крутое? Нет, наверное, нельзя. И Шарп не стал придумывать. Он отправил семейство Уилта, жену и детей, в Америку, а самого его – в пеший турпоход. И нате вам – к середине книги Уилт уже «незнаком где», а все остальные – незнамо в чём (то есть знамо, но его не принято именовать в приличных отзывах).

Вообще функция «хотеть как лучше, а получить какую-то дикую фигню» автоматом пристёгнута к любому романе об Уилте, и в четвёртом она будет водить за нос сразу две страны. А как вы хотели? Где Генри Уилт, там вечно чёрт ногу сломит, поэтому к сломанным ногам смело прибавляйте различных инспекторов, политиков и – в разных пропорциях – бандитов. А-а, и главное – не забудьте, что самой разрушительной силой романов об Уилте являются его же жена Ева Уилт и их же дети девочки-четверняшки. Пока эта сила разрушает покой родственников в Америке, наш герой (пардон, не-герой) влипает в историю с поджогом и убийством, находясь при этом, ха-ха, в отключке. Ну да Генри Уилту всё нипочём, он и в коме может такого наворотить!.. Как всегда, никто не понимает, как всё происходит. Читатель тоже.

Если читатель не брезглив, он будет всю дорогу ржать, вместо того чтобы дивиться нагромождению случайных и специально подстроенных событий, из-за которых весь роман выглядит как наевшийся галлюциногенов зверь.

Жанр – реализм. Категория – только для взрослых.

+7

Длинные истории хороши тем, что в них под микроскоп рассматриваются все, даже малейшие, движения мыслей и тел героев. Цикл Карины Дёминой (она же Екатерина Лесина), фэнтезийный, приключенческий, местами переходящий в dark-story цикл «Изольда Великолепная» обладает всеми задатками увлекательной истории. Не уверена, что он призван развлекать (знаете ли, два романа из четырёх просто пропитаны кровью), но он попутно справляется и с этой миссией. Сказать, что автор развернула за 4 романа просто невероятное полотно событий, значит ничего не сказать. Система, что была выдуманная ею для цикла, не исчерпала себя до конца, её можно рассматривать и использовать для как минимум ещё одной трилогии (тетралогии?).

Начинающийся как попаданство, цикл быстро оборачивается приключениями героини в другом мире, и мир этот постепенно становится близким ей, и она всё реже вспоминает о том, что происходит не отсюда (да что далеко ходить, я забыла об этом уже на второй книге, а вспомнила только сейчас, при написании отзыва на весь цикл). Это перерождение играет на руку циклу, и героиня меняется вместе с миром, равно как и герои, с которыми её связывает судьба. Не ждите, что герои окажутся классическими принцами или даже королями. Пожалуй, лучше бы они были простыми пахарями, ведь испытания, которые выпадают на их долю, под силу выдержать лишь единицам. Им придётся выбирать между сердцем и долгом, и не всегда выбор можно будет остановить на первом. Ожидали любовный роман? Он тут есть. Немного. В первой и четвёртой книге побольше. А в середине – нет. Середина цикла тёмная, как запёкшаяся кровь, мрачная, как тьма, и безвыходная, как выбор между ножом и бритвой.

Четыре романа разной степени напряжённости, от юмористического попаданства до кровавого дарка – вот цикл «Изольда Великолепная». Плотный текст наполнен мыслями и эмоциями. От начала до конца читатель попеременно живёт в головах героев, перебираясь от одного к другому и выясняя, что движет тем или иным персонажем, бросается от риска к опасению и боится только одного – что это никогда не кончится. Под «этим» следует понимать войну, и войной этот цикл наполнен почти от края до края. Предпосылками к войне, самой войной и её последствиями. А герои – щепки, влекомые рекой к океану. Они барахтаются, пытаются выплыть на поверхность, но им редко это удаётся.

По итогам прочтения цикла я всё же вынуждена признать, что цикл – женский. Но будьте осторожны, читатели прекрасного пола: здесь прекрасные принцы не будут иметь ничего общего с классическим о них представлением, а принцессы едва ли смогут порадоваться тому, что они принцессы. Это какой-то другой род женской фэнтези, более серьёзный, более мрачный, что ли, но не лишённый при этом меткой иронии и обезоруживающей веры в то, что всё когда-нибудь будет хорошо.

+8

Со вспоротым животом и вскрытой черепушкой бросила Карина Дёмина читателя на звенящем финале романа «Леди и война. Пепел моего сердца». На самом пике эмоций бросила, да ещё широким тесаком пригрозила, мол, только пикни – я тебя с финала с этого столкну. И не пикнул читатель, ждал, внутренности руками придерживая, что грянет либо битва великая, либо очищающий дождь, либо же вообще весь мир тьма накроет и все друг друга мочить начнут. Накал страстей был просто неимоверный.

И вот перед читателем заключительный роман цикла, роман, на который возлагаются большие надежды, роман, в котором все точки обретут свои места над палочками, а читатель сможет, наконец, заняться штопкой своих ран. Потому что если «Пепел моего сердца» был подъёмом в гору, то «Цветы из пепла» оказались спуском наиплавнейшим, наиудобнейшим, в нём даже подступы к финальной битве оказались обставлены размеренно. То есть читатель, который ожидал этакого взрыва в конце, взрыва как такового не получил; были отголоски, последствия, а сам взрыв… в общем, он оказался не совсем таким, каким читатель себе взрыв представлял. Зато и без взрыва были обретения себя, восстановления, примирения, наведения новых порядков. И был даже – даже! – юмор. Если в «Пепле» мочили всех без разбора, то в «Цветах» автор, как будто уставший от литров крови, предоставил читателю возможность от этих литров отдохнуть, более того, каждая глава была снабжена искоркой надежды – надежды на то, что даже сейчас, когда с вторжением иномирян всё кончено, а родной мир, наоборот, готовится к войне, даже сейчас есть повод для радости. Все живы. А кто пострадал, тот выздоровеет. До конца книги время ещё есть.

Размеренность не то что не идёт на пользу роману, но убавляет градус эмоций. Хотя даже в этой размеренности что-то делается, что-то вершится, принимаются решения, ставятся ультиматумы. Просто… не так быстро, как в том же «Пепле». У читателя есть время отдохнуть. Подумать, какие шаги предпримет автор дальше. Угадать или ошибиться.

И дети, да. К концу книги их становится много, много больше, чем читатель может себе вообразить. И вообще добрый автор оставляет его, читателя, в дружеских объятиях героев, одной большой семьи, оставляет с надеждой, что читатель успел за 4 романа эту семью полюбить. Или если не полюбить, то хотя бы зауважать. Ведь, как ни крути, они верили друг в друга даже в кромешной тьме.

+7

Если бы я не была предварительно знакома с двумя романами о Генри Уилте и с Томом Шарпом как автором вообще, я бы сказала, что «Звёздный час Уилта» – форменный дурдом на выезде. Реализм, доведённый до абсурда, сдобренный юмором, шуточками для взрослых и идиотскими последствиями дел, начатых со слов «я хотел/хотела как лучше». Я-то лично считаю, что этот роман – отличное лекарство от меланхолии, а вот читатель неподготовленный может поразиться тому, насколько часто в книге упоминаются разные интимные части тела, с какой завидной регулярностью Генри Уилт, простой, казалось бы, преподаватель гуманитарных наук, влипает в разные дурацкие истории, как катастрофически не везёт полиции, заподозрившей Уилта в распространении наркотиков, и КАК разговаривают четверняшки Уилтов. Поголовный кретинизм людей, окружающих Генри Уилта, и вовсе может поставить под вопрос серьёзность данного произведения.

Ну и пусть ставит. Роман-то как раз несерьёзный.

Для тех, кто ещё не знаком с Генри Уилтом, откровением станет тот факт, что этот герой, приключениям которого я так радуюсь, – вовсе не герой. Да и кто бы стал героем, когда жена поедом ест, дочки растут хулиганками, соседи ненавидят или презирают, а на работе начальство сомневается в твоей адекватности. Плюс ещё эти лекции в тюрьме и на военной базе…. Нет, Генри Уилт не герой. Он – жертва. Жертва обстоятельств под названием «Ева Уилт», «четверняшки», «инспектор Флинт» и «американские военные шизофреники».

В общем, в третьей части цикла Уилт становится – кто бы мог подумать! – русским шпионом-наркоторговцем-изменщиком. Становится не по своей воле, конечно, его принимают за такового (сам-то он ни на что, кроме покоя, не претендует) и начинают прессовать не по детски. Подслушивающие устройства? Есть. Возбуждающее зелье? Есть. Паралитический газ? В изобилии. Выбивание правды путём сексуального домогательства? Ещё бы! При этом сам Уилт понятия не имеет, что ему пытаются пришить, но держится таким молодцом, что ему аплодируешь стоя.

Категория «только для взрослых».

+8

Вытрясающий душу роман, написанный в жанре то ли мистики, то ли магического реализма, то ли вообще психоделики, но однозначно великолепный, странный и простой. Да-да, простой. Потому что как бы Грэм Джойс не пытался спрятать героев за их непростыми судьбами, но они узнаваемы, а их проблемы близки нам. Всё потому, что они – это мы. И потому мы может понять и главного героя, чья жизнь и душа так запутались, что перестали быть просто жизнью и просто душой, и второстепенных персонажей, что кружат вокруг героя и, кажется, только осложняют его жизнь (а на самом деле – делают её ценной), и даже демонов, на существовании которых и построен весь роман, обычных таких рядовых демонов, что владеют нашими душами и стреноживают наши мечты.

Сначала я думала: господи, как много в книге всего! Тут и книжный антиквариат, и социальные программы, и нищие, и святые, и разведённые, и брошеные, и гомосексуалисты; дети, друзья, клиенты, вино, пабы, «Сумеречный клуб»; женщины, ритуалы из юности, подружки из юности, странные типы оттуда же; конфликт отцов и детей, конфликт отцов и матерей, конфликт прошлого и настоящего. И везде – демоны. Причина и первоисточник неуверенности, страха, опасения оказаться смешным или странным. Как разобраться в этом наслоении, как найти главное в жизни героя, если его жизнь и есть весь этот кавардак?! А ведь ещё есть история одного сумасшедшего (отчаявшегося?), которая и даёт ответ на все возникающие по ходу пьесы вопросы; она, эта история, изложена в простоватой манере простоватого служаки и резко выделяется на фоне основного полотна. Эта история – о первоисточнике веры или неверия.

Хотя автор в книге часто иронизирует, вкладывая в уста героя забавные фразочки, роман не воспринимается как ироничный. Это в высшей степени философская, потом психологическая, следом социальная вещь, в которой благодарный читатель изыщет и пищу для ума, и усладу для глаз. Нет никаких тайн в этой книге, как нет незакрытых вопросов, и я об одном лишь могу предупредить потенциального читателя: присутствует нецензурная лексика. Однако если вы умеете слышать автора через любые слова, вас это не остановит.

Рекомендую поклонникам Стивена Кинга, категория «для взрослых».

+10

Иногда мне кажется, что я много потеряла, в детстве или юности не приобщившись к прекрасным литературным произведениям. Но, как в случае с Брэдбери, я каждый раз одёргиваю себя, говоря, что сейчас могу не только приобщиться, но и понять. Услышать голос автора за голосами его персонажей.

«Наш прекрасный город» – не фантастика в чистом виде, не сказка с её неприкрытой моралью, не мистика какая-нибудь, но и не реализм. Не фэнтези, но волшебство. Ежедневное такое волшебство, которое можно увидеть, стоит только захотеть. Хотя уж один-то персонаж точно сказочный, точно фантастичный, а другой – внимающий этому сказочно-фантастичному, а третий – вначале не верящий, а потом проникающийся. Отличная фраза в самом центре рассказа ставит читателя перед вопросом, откуда он, читатель (через третьего героя), знает, что он живой? Как переломный момент, она делит рассказ на столкновение с неизведанным и на принятие неизведанного как закономерного. И фон всему этому – забота о чистоте улиц в одном американском городке, взяточничество и произвол власть предержащих.

Нет в этом замечательном рассказе ничего мудрёного, нет навязчивого. Читатель может принять позицию героев и вместе с ними верить в одушевлённость природного явления, а может услышать только воззвание к коммунальным городским службам и счесть рассказ странным. Я – из первых.

Что заставляет меня рекомендовать рассказ к прочтению, так это ирония. Едва отмеченная, без признаков печали, просто светлая такая ирония. И ещё брэдберизм – способность слышать то, что обычно можно только видеть.

+10

Люблю сюжетные ходы, в которых всё встаёт вдруг с ног на голову. Или, например, вдруг оказывается не тем, чем казалось сначала. Тут, конечно, многое зависит от мастерства автора – надо быть очень осторожным, чтобы не выдать истины, – но в мастерстве Майка Гелприна я, в общем-то, уже не сомневаюсь. Прочитала не бог весть сколько его работ, прониклась большинством идей и готова принимать новые, даже если они вовсе не новые.

Рассказ «Там, на юго-востоке» на самом деле из числа неновых. Какой-то полусказочный антураж сбил меня с толку, я подумала, что попала в городок, где живут люди с узкой специализацией (и одни человек с дырявой памятью). Подумала, что пришедший в город Сказочник – что-то вроде гласа свыше, и что городок поверит ему на слово, и загорится идеей пойти и увидеть собственными глазами, а потом, быть может, случится что-то из ряда вон выходящее. В общем, нафантазировала вперёд автора, за что и поплатилась. Поверить-то поверили, загореться загорелись, да только не весь городок. И сказка здесь вовсе ни при чём.

Постапокалипсис – вот что это. Трогательный, роботизированный постапокалипсис с толикой надежды.

+8

Этот роман – вторая часть эпопеи «Год Крысы», повествующей о приключениях Рыски, Алька и Жара. Если вы не знаете, кто эти ребята, советую почитать первую часть, и если вы любите героическую фэнтези с юмористическим уклоном, то вам она понравится. Ну и, ясное дело, вы захотите узнать, во что друзья вляпались дальше.

Только вот будьте готовы к тому, что «друзья» – это ещё очень оптимистично сказано, ибо ни в первой, ни во второй части эпопеи троица не разговаривает нормально: только подкалывает друг друга, хамит и грызётся на каждом шагу. Но, тем не менее, бросается друг другу на выручку при каждой возможности (с гримасами вроде «ну ладно, пойду, спасу, чё уж»). То есть как бы не друзья, но друзья – и так до самого конца.

Итак, вторая часть начинается юмором, а потом к ней постепенно примешивается мрак. Краски сгущаются не только вокруг наших героев, но и в окружающем их мире. Как будто грядёт война. Поначалу мне даже казалось, что война эта будет как-то связана с героями (ну а зачем они тогда нужны?), однако вышло совсем не так. И герои понадобились несколько для иного – тоже, в целом, для страшного, но, по крайней мере, никто не умер. Как минимум никто из троицы.

Подводя в этом отзыве итог не только второй части, но и всей эпопее, я хочу отметить, что произведение неравномерно разбавлено юмором. Тут вот – смерти, а тут уже наши герои язвят друг другу. Нет, смешно язвят, ничего не скажешь, шутить Ольга Громыко ой как умеет, но в моей голове никак не хотела укладываться картина мира, стоящего на краю пропасти под названием «война», в котором герои шатаются боги весть где по каким-то меркантильным причинам. Вроде как и бегут, а вроде и нет. Вроде их преследуют, а потом бац – и не преследуют. Вроде им страшно, а шутят так, будто не страшно или они уже об этом страхе забыли. И ведь герои симпатичные: отбрось все озвученные претензии, и можно смело считать эпопею удачным образчиком героико-приключенческой фэнтези, где и мир прописан, и обычаи, и условия персонажам поставлены ох какие непростые.

Радует развитие персонажей – минимальное, но развитие, странно только, что не всех. Хотя если вы думаете, что вторая часть закончится свадьбой (ну как же, двое мужчин и барышня, один из мужчин навроде брата, так что сами понимаете), то тут поживиться нечем. Романтические чувства вспыхнут на секундочку (на щепочку – так в романе говорят) и потонут под словесными баталиями героев. Короче, юмор форева, а амуры оставим другим авторам. Спасибо и на том.

+7

Рассказ, воскресивший в моей памяти одновременно «Полуночный поезд с мясом» Баркера же и «Портрет Дориана Грея» О. Уайльда. Хоррор, пропитанный щемящей душу философией. Хотя если вы не любите читать о нетрадиционной сексуальной ориентации, то для вас это будет что-то вроде реализма с элементами ужасов.

Можно было бы написать здесь, что центральным персонажем является тот-то, его врагом – тот-то, происходит всё там-то, а финал – такой-то. Но в данном случае я не хочу этого делать. Это рассказ – о мечтах, которые не осуществились. О планах, которые пошли не так. О человеке, который продавал себя мужчинам и женщинам, но всё же оставался человеком. И, быть может, он ещё о том, что некоторые люди до того одиноки, что способны найти (потерять?) себя в чудовищах.

Неоднозначная вещь. Всё смешалось в ней: археологические находки, желание поскорее устроить свою жизнь, самолюбование и сострадание, а также страх, жалость и смерть. Кажется, что на протяжении всего повествования идёт дождь. Чудовище как существо, противостоящее герою, а далее — замещающее его — ирреально, герой, ищущий, но, по сути, никому не нужный — понятен (несмотря на ориентацию). Страшно ли от того, что некое деревянное создание безжалостно пожирает людей? Да. Но ещё страшнее от того, что мечты не сбываются.

+9

Повесть эта, не только давшая название одноимённому сборнику, но и номинированная на «Интерпресскон-2014» в номинации «повесть», не уставала меня удивлять до самого конца. Написанная в жанре классической фэнтези, она не только внезапно во второй половине превратилась в киносъёмку (на краткое время), но и выстроилась по такому принципу подачи сюжета, как ретроспектива. Вообще последнее не сразу бросилось мне в глаза: я всё думала, что автор просто чего-то не договаривает, однако когда факт повторился, да не раз, я поняла, в этом даже что-то есть, загадочное и хитрое одновременно. Ведь как оно получается? Сначала тебе кажется, что автор перескочил через какие-то события, ушёл немного вперёд, а потом он бац – и возвращается к пропущенному, и история становится цельной, а события – понятными. То есть вся повесть по сути – одно сплошное перескакивание, но именно это и делает её такой уникальной.

Касательно сюжета, героев, философии и проч. Это один из лучших образчиков классической приключенческой фэнтези, в которой акцент сделан не просто на квесте, но и на цели, на средствах, на выводах. Главный герой здесь – принц, но у него, равно как и у его отца и самого мастера дороги, нет имени. В этом мне видится замах на философию такого масштаба, которую вполне можно применить ещё в нескольких повестях, то есть любой другой принц, или король, или знаток своего дела мог бы сделать или попытаться сделать то, что делают герои данного произведения. Необычный мир, созданный фантазией автора, придаёт действиям героев, тем не менее, индивидуальности: только ради такой цели, только такими средствами движутся они вперёд, и хотя о самобытности повести можно говорить и говорить, я скажу лишь вот что: в «Мастере дороги» мастерят совсем не дорогу. Мастерят Историю. Время от времени кажется, что герой вовсе не принц, а король, и тогда меняются интонации: становятся более взрослыми, осмысленными, мудрыми. Когда герой – принц, читатель наравне с героем не до конца понимает, к чему может всё привести, оттого всё вокруг кажется зловещим.

Счастливый ли финал? Как будто да. И как будто нет. Смотря с чьей точки зрения смотреть.

Надо заметить, что я не так давно приступила к знакомству с творчеством Владимира Аренева и пока что в моём активе пара-тройка прочитанных рассказов (все из сборника «Мастер дороги»), но вот что я точно знаю, имея за плечами эту повесть: это мой автор.

+10