Все больше и больше убеждаюсь, что книги Стругацких нужно перечитывать регулярно. Ведь насколько простой казалась мораль этой повести ранее! Правильные люди, кладущие жизнь свою на алтарь Отечества ( в расширительном смысле, Человечество), увлеченные своим делом ученые, готовые на все, чтобы спасти результаты своих исследований, но готовые пожертвовать и ими ради детей. Также было понятно, что научные исследования — вещь очень опасная, вести их надо осмотрительно, и вообще, семьдесят семь раз отмерь, и все равно отрезать погоди.

Но есть еще один уровень, пласт восприятия. Все персонажи в этой повести делятся на тех, кто движется вслед обстоятельствам, и тех, кто пытается решать сам и решает сам, обстоятельствам вопреки. Один — Леонид Андреевич Горбовский, решает грузить на свой транспортник в первую очередь детей, тем самым сняв бремя ответственности и с руководства колонии и с самих ученых, и с родителей. Второй — Роберт Скляров. Он тоже старается обстоятельствам противостоять. И пусть кому-то его решения могу показаться нравственно небезупречными, они и не могут быть таковыми в ситуации негодного выбора, но эти решения есть. И Роберт, по моему мнению, является на самом деле не браком системы воспитания, как пытаются представить это авторы (или делают вид, что пытаются представить:smile:), а ее несомненным успехом.

Пока есть люди, способные решать и брать ответственность на себя, у Человечества есть будущее.

Прежде всего, я хочу извиниться перед читателями отзыва за его многословность. Но роман объёмен, и накопилось...

Уверен, два года назад я отнёсся бы к нему иначе, но теперь я не могу не замечать того, что бросается в глаза.

Сначала — замечания по логике и правдоподобию. Увы, я теперь смотрю на такие вещи исключительно пристально.

1) Ангел, бесплотное, невидимое при свете существо. Берёт прохладными (!) пальцами (!) кусочек сахара из рук Уилла и ест его. Сказка сказкой, но хоть какое-то подобие правдоподобности должно быть? Каким образом бесплотный ангел может взять сахар? Каким образом он может его усвоить? Либо он не бесплотный — и тогда разговор с ним совсем другой быть должен. Сильный ветер, дождь, оружие — должны ему быть вредны. Ну и так далее.

Ангелы разделяются. Один уходит к Азриэлу, другой остаётся с Уиллом. Каким образом они найдут друг друга? Ведь, насколько я понял, они не умеют прорезать окна в мирах. Как Один из ангелов найдёт Азриэла? Как он потом вернётся к своему возлюбленному? Даже если они умеют находить скрытые окна, он что, будет перебирать весь веер миров и отыскивать своего напарника? Как-то это не продумано.

Баруха (ангела) приносят к лорду Азриэлу. Его несут трое мужчин. Каким образом несут они с трудом бесплотного ангела?

Вообще мне непонятна причина, по которой ангелы введены в роман. Для борьбы с Призраками? Как метафора мудрости? Чтобы оправдать появление Властителя?

2) Отношение Церкви к Пыли. Для Церкви Пыль — причина первогреха. Если уничтожить Пыль, то грехопадения не будет. Так может думать один человек, но чтобы так думала организация и чтобы она стремилась уничтожить саму основу своего существования?! Не верю.

3) На заводе Азриэла поток сернистого металла отсекает адамантовая заслонка. Адамант — вообще говоря, старое название алмаза. Никаких ссылок, что в книге используется другое значение этого слова — не обнаружено. Как не используется там всякий подобный мифрил. Отсюда вывод, что использовано стандартное значение. Следовательно, имеется в виду кристаллический углерод, прочный, но не жаростойкий. Никак им отсечь поток сернистого расплавленного металла невозможно. Можно посчитать это замечание придиркой. Но автор, и об этом будет сказано ниже, не согласен на такой подход. Поэтому я не согласен тоже.

4)Мир, где обитают мулефа. Несколько особенный мир, с особым строением тел живых существ. Явно мир, непохожий на другие... Откуда в нём неожиданно появляются дубы и кукуруза? Не дерево, похожее на дуб, и не злак, похожий на кукурузу, а именно натуральные кукуруза и дуб? Мне кажется, это говорит о торопливости в описании. И о небрежности и невнимании к будущему читателю. И о попытке объять необъятное. Что невозможно. Кстати, зачем мулефа вообще введены в книгу, непонятно также. Ничего не добавляют они к характерам героев. Но автору захотелось, чтобы Мэри смогла увидеть Пыль... Достаточное ли это обоснование?

5) Преддверие Мира Мёртвых оставляет тягостное впечатление. И не потому, что туда сходятся все мертвецы, но потому, что он бессмыслен с точки зрения логики. Преддверие должно существовать столько же, сколько и сам мир, откуда приходят духи. Следовательно, миллионы лет должны были полностью выгладить и опустошить его. Откуда лачуги? Откуда кучи строительного мусора? Откуда что-то, могущее гореть в кострах. Гореть, получается, миллионы и тысячи лет. Была цель нарисовать нечто унылое и безрадостное, а получилась чушь.

6) То же самое касается и самого Мира Мёртвых. Зачётная метафизика (гарпии) соседствуют с растущими там кустами. Это в отсутствии солнечного света и вообще.

Вообще язык в третьей книге очень часто выглядит незатейливым, репортажным. Он сказал. Они пошли. Она согласилась. Даже когда предложения развёрнуты, они кажутся сухими. Изменился стиль. Это очень странно, особенно по сравнению с первой частью. И это сильно сбивает восприятие. Как будто автор задумал слишком много всего, и ничего не сделал окончательно и совершенно.

7) Непонятно, на чём основано господство Властителя, если ангелы вообще мало могут влиять на жизнь людей. Во всяком случае, истоки этого господства не описаны. Как будто вся причина — исключительно желание объявить себя главным. Властитель не всемогущ, не всеведущ, он не создавал все эти миры, на него вообще можно не обращать внимания, он занимает не своё место! Да и как христианский взгляд на божество сочетается с античной моделью загробного мира? Для меня совсем недостаточно — просто объявить существование зла. Почему, откуда, каким образом? Без ответа на эти вопросы конструкция становится неживой.

8) Битва духов с Призраками. Конечно, это очень возвышенно, но: Мы помним, все остальные духи, выведенные Лирой из мира мёртвых, с неизбежностью развеивались. Желали они того или нет. Почему же для духов, желавших сразиться, такое исключение?

9) Фигура лорда Азриэла во второй и особенно в третьей книге совершенно неясна. Как мы помним, он, лишив Роджера альма, ушёл в иной мир. Как и когда он построил свою крепость, как он сагитировал к совпротивлению соратников, и, главное, зачем он это сделал... Что не поделили они с Властителем? На этот вопрос я тоже не нашёл ответа. Мотивы неясны.

10) И много, много ещё подобного!

Тут мы переходим к сути моих претензий. К причине моей придирчивости.

Возникает впечатление, что автор так и не решил, что же он сочиняет? Это сказка, притча, НФ-роман с элементами мистики и фэнтези? Отсюда странное желание объяснить чудесные вещи рациональными причинами. Будь это сама Пыль (которую, оказывается, можно увидеть через поляризационный фильтр. Интересно, почему теологи начального мира, мира Северного сияния, фактически физики — так и не смогли её уловить?), или магнетитовый резонатор и беспомощная объяснение его действие квантовым расщеплением, или удивительная попытка взорвать бомбу с генетическим вуду-наведением и удивительое же решение проблемы. Удивительное потому, что при генетическом наведении (а Президент говорил, что достаточно и одного волоса, значит, количество не важно, а важна лишь принадлежность) взрыв произошёл бы там, где находится носитель, а не там, где жалкие остатки волос, срезанные до корня с места их похищения). Поэтому не возникает веры ни в чудесность, ни в научность. Ни там, ни там автор не добился достоверности, значит, полностью её разрушил. Ведь сказка подразумевает свои условности и правила, а научная и даже наукообразная фантастика — свои. И смешиваться они не должны.

При этом каждый отдельный эпизод сам по себе написан хорошо, но целостного литературного произведения не складывается. Почему-то я, как читатель, больше оказался озабочен поиском отдельных ляпов, чем произведением в целом. Значит, роман не берёт за живое и не тащит за собой. Значит, это авторская неудача.

Сама же идея Пыли как некоего эфира, на который опирается разум, для меня странна, безумна и теистична беспредельно. Тот, кто думает, что это произведение — против церкви, несколько ошибается. Оно пытается отказать церкви в сакральности и в праве вещать от имени бога, но старается сохранить бога вообще.

Вот что автору удалось несомненно, это концовка с ясно выраженной мыслью: должно действовать не так, как хочется, а как надо. Сделано это трогательно, но и жёстко одновременно. За что автору моё уважение — и дополнительный бонусный балл.

Мужчина без Любви вырождается в политика, использующего себе подобных как расходный материал интриг.

Женщина без Любви вырождается в ведьму, развлекающуюся охотой на себе подобных.

Мир без Любви вырождается в Империю или шабаш.

Империям и Шабашам Любовь не нужна, она рушит бастионы, поэтому её нужно уничтожить, не считаясь с затратами.

Но только Любовь может создать Жизнь.

Прошу прощения у всех за этот немыслимый пафос, но проще слов я не нашел.

Не могу спорить с профессионализмом автора. Трилогия читается, несмотря даже на то, что её с трудом можно назвать романом или циклом романов. Фактически, перед нами отчёт о сыгранной партии в некую длинную стратегическую игру.

Есть ресурсы, есть исследования, есть некие модификаторы. Есть развитие наук, есть приращение жителей — работников — денег — территорий. Всё это обильно заправлено дидактикой и моралите.

Православная церковь выступает как «плюс сто» к удачливости или, например, стойкости. Но это можно было бы и стерпеть.

Хуже то, что произведение является гимном «государственнического» взгляда на историю. Государство — всё, люди, его населяющие — ничто. Нет, разумеется, им нужно создавать условия для жизни, их нужно образовывать и лечить, ведь иначе они не смогут работать!

И слово-то какое выбрано верное — людишки! Потому что они ненастоящие. Кроме, может быть, центральной фигуры царя-попаданца все остальные персонажи есть просто необходимые функции. Нужен победоносный военачальник? Пожалуйста! Нужен мудрый патриарх или монах? Нет ничего проще. Это касается буквально всех! Даже супруга, самый близкий герою человек, тоже исполняет функцию: «моя жена, мать моих детей». Во всех этих людях нет глубины, они не обладают характерами, они действуют под диктовку автора.

Безусловно, трилогия тешит самолюбие.

Как же иначе? Натянули нос Англии и всем остальным, заграбастали треть мира.

Очень многим хочется занять место глобального гегемона.

И чего тогда ругать США и Европу?

Чтобы не возвращаться, сразу пара слов об языке. Ужасный вначале, к последнему (восьмому) тому он становится элементарно читаемым. То есть появляется возможность скользить по строчкам, не спотыкаясь поминутно. За что автору большое спасибо.

Сюжетно-драматургически цикл тоже не представляет собой решительно ничего особенного. Немного стрельбы — вначале больше, потом меньше, немного политики и интриг — вначале меньше, потом больше. Поэтому, возможно, ближе к концу цикл читается приятнее. Всё же, интриги — они же повороты сюжета — куда лучше простого непритязательного экшна.

Хуже с идейным наполнением.

И дело даже не в том, что, как и в подавляющем большинстве произведений, герои которых меняют историю, здесь прослеживается элементарное желание не изменить на самом деле мир, а просто занять место самого сильного, самого наглого, самого мирового жандарма. Это желание вполне объяснимое и, хотя чуточку мелочное, но не очень дурное.

Не очень дурное оттого, что чисто умозрительно. Ему не дано осуществиться.

Плохо другое. Весь цикл — суть панегирик элитарности и ксенофобии. Есть одна приличная нация — русская. Иногда можно согласиться, что немцы тоже неплохи. Даже в описаниях главных военных преступников третьего рейха видна симпатия. Они разумные, они аналитичные, предусмотрительные и, вообще, с ними очень даже можно иметь дело! Если не с Гитлером, так с Гиммлером, если не с Гиммлером, так с кайзером Вильгельмом. Всё равно, с германцами можно воевать, но это — возможные союзники.

Остальные крупные игроки — Франция, Англия, САСШ — не достойны ни единого доброго слова. Банкиры, «дерьмократы», «либерасты». Для героев цикла германская военщина непременно является социально близкой!

И у этого есть простое объяснение: центральная каста что в кайзеровском, что в гитлеровском рейхе — военные. Герои цикла убеждены, что только военные могут построить нечто приличное. Простой капитан-морпех продвигается куда дальше в теории и практике перемещений во времени, чем университетские профессора. Самые отрицательные персонажи — или оголтелые фашисты, или банкиры, или просто гражданские лица — предатели и наркоманы.

Военная дисциплина и единоначалие — вот ключ к светлому завтра, демократия и выборы — инфернальное зло. Вот вкратце мораль.

Самое смешное, герои с удовольствием пользуются достижениями демократии, конкуренции и либерализма. Интересно, получится у них создать что-то, кроме большой бомбы или большого концлагеря?

Я впечатлён.

Не методами рацинального мышления как таковыми, хотя и они роман не портят. Не густо замешанной мартисьюшностью, хотя она здесь глядится исключительно к месту. И даже не «деконструкцией» исходного цикла Роулинг, хотя без неё ничего бы не получилось. Как ни странно, меня задела сильнейшая эмоциональность этого текста. Я смеялся в автобусе, пугая потрясённых пассажиров, а иногда с трудом сдерживал слёзы. И пафос, который не нравится некоторым читателям, здесь играет исключительно полезную роль.

Ну а как же иначе? Как без пафоса писать о герое, который поставил своей целью уничтожить Смерть? Мы привыкли, что со смертью бороться нельзя, мы придумали для неё множество оправданий и объяснений, а вот Мальчик-который-выжил этих объяснений и оправданий не признал!

Он здесь вообще решительно другой, что в оригинале. Он ребёнок в редкие моменты, и это ребячество подчёркивается автором несколько нарочито — как признание ошибок.

Здесь вообще всё по иному. Герои здесь глубже, живее, чем в оригинале. А с другой стороны — парадоксально упрощённее. Так выглядят МакГонагал и Снейп (хотя я предпочитаю другую транскрипцию его фамилии). Несомненной удачей можно считать Квирелла... ну и Волдеморта, который, опять же в отличие от оригинала, хоть и Зло, но Зло не абсолютное, а только на 99 процентов. Чудесна Гермиона, особенно в финале, когда грива её несколько спутана.

Ещё раз, я впечатлён.

Хотя сам Гарри Поттер то ещё чудовище.

Собственно, единственно таким образом и можно достучаться до тех, кто может, но не хочет думать. Злые же и неприятные аналогии — такой же легальный инструментарий писателя, как и всё остальное.

Неоднократно по ходу цикла «автор» формулирует своё творческое кредо: писать завлекательно и развлекательно, исподволь вплетая в текст те идеи, которые хочет продвинуть. Поэтому отзыв будет состоять из двух соответствующих частей, «литературной» и идеологической.

«Литературной» именно в кавычках. Правильнее её назвать текстовой. Что-что, а гнать бойкий и завлекательный текст «автор» умеет. Я сам несколько ночей подряд откладывал чтение в третьем, а то и четвёртом часу. Не оторваться было! Текст динамичный, события следуют одно за другим, герою поневоле сочувствуешь. Собственно, он не герой, а мечта! Мечта любого запятидесятилетнего книгочея, у которого жизнь, по большому счёту, не удалась. Не получилось ни изобрести айфон, ни стать президентом, ни даже с ним поручкаться. Герой это всё может, ему это всё доступно. Он силён, он молодеет, он знает всё на свете и всё на свете умеет. Женщины вешаются на него пачками, а он кокетливо оправдывается внутри себя, но пользуется, пользуется...

Автор играет с «автором» в поддавки. Это и текст от первого лица, и всевозможные умения, и всезнание — и так далее. Но, повторюсь, читается это влёт. Особенно автору удаются, скажем так, пафосно-лирические моменты, связанные с нутряными человеческими чувствами. Эх, эту бы чрезвычайную крутость «автора»-героя, соединённую с пафосной лирикой, так бы и оставить, цены бы автору не было!

Но «автора» тянет на обобщения. Ему хочется высказаться. И тут мы переходим к идеологическому наполнению.

Оставим в стороне взгляды «автора» на писательство. Несуществующий бог — и реальные соотечественники-писатели — ему судья. Не боится хейтеров, готов всех оскорбить и размазать — его дело, лично мне это фиолетово. Я не писатель и не хейтер.

Хуже, когда «автор» начинает рассуждать о политике. Вот это форменный ужас. «Автор» оказывается из тех, кто на любой, самый сложный, вопрос имеет простой ответ. Он с умным видом вещает, какой Горбачёв был предатель, а Ельцын Борис Николаевич алкаш, о том, какой молодец был Сталин, не без перегибов, но, принявши страну с сошкой, оставил её с ядерной бомбой. И так далее. «Автор» ненавидит любую интеллигенцию, называет её «г-м» нации — и прочие стереотипы, заботливо культивируемые нацистами всех мастей и направлений. Не знаю, понимает ли автор, на чью мельницу льёт воду. «Автор» же подобными вопросами не заморачивается. Он клокочет злобой, он судия, от готов карать — и ни в коем случает не миловать. Он хочет спасти СССР.

Резюме.

Весь этот цикл натуральная мастурбация на крутизну, отягощённая мессианством.

Это произведение обладает рядом несомненных достоинств.

Его интересно читать, и это несмотря на весьма немаленький объём. Причем его тем интереснее читать, чем больше ты погружён в мир Полдня. Хотя, конечно, автор сам с собой играет в поддавки. Текст от первого лица позволяет немного больше сумбура, чем при обычном изложении.

Но это не сильно важно.

Короткие предложение, которые, оказывается, любит Яков Вандерхузе, легко воспринимаются. И они позволяют создавать динамичный текст, — а это уже достоинство автора. Есть и периодическая фишка, которую ждёшь. Ловишь, так сказать, момент. Как выражается в подобных случаях Славин.

Роман переполнен отсылками к произведениям Стругацких. Хотя я не понял, зачем в нём отсылка к Толкину. Встретившаяся один раз и более никак не обыгранная.

Надо признать, что автор в самом деле постарался развязать все сюжетные узлы и завершить все сюжетные же линии. Даже объяснил несоответствие в знаниях Саши Ветрилэ, касающиеся разных экземпляров Вандерхузе. Потому что тэтан постулирует мир, который покидает. А Левин его покинул.

То есть с чисто литературной точки зрения всё это весьма забавно и позволяет скоротать десяток-другой вечеров.

Но вот идеологически...

Заметил интересную вещь. Подавляющее число тех, кто пишет по мотивам АБС, пытаются оспорить и развенчать Братьев. «Нэ так всо было!» — как бы утверждают они. И тут уже разворачиваются на полную, стараясь именно что оспорить и развенчать. Почему так происходит? Думаю, мир, созданный Стругацкими, столь мощен, что пригибает своей тяжестью эпигонов и развивает в них сильнейший комплекс неполноценности. Это я и по себе знаю.

Так вот, осознание недостижимости идеала заставляет защищаться. А в чём лучшая защита? Правильно, в нападении. Вот и появляются версии, сводящие Полдень к совершенно невыносимым вещам. В случае настоящего текста это сведение гуманистической мечты, мира, в котором хотелось бы жить, к тоталитарному монолиту. Это, конечно, не жуть антиутопий Замятина или Оруэлла. Но это весьма неприятная изнанка внешне благополучного мира. Да, собственно, благополучного со всех точек зрения.

Каковы же глубинные причины подобного развенчания? Кроме зависти?

Всё дело в том, что люди мы взрослые и много пожившие. Мы знаем, что человек есть душонка, обременённая трупом, что он изначально гадок, жалок, труслив и подл. Что он таков даже в том случае, когда он бессребенник и альтруист.

Мы знаем, что иначе быть не может, мы так воспитаны. Поэтому ищем тайного цензора и надсмотрщика...

При этом мы забываем, что Аркадий и Борис Стругацкий изображали не то, что есть и как есть, а Мир Мечты, то есть то, что и как должно быть.

В их произведениям существовали Тайны. Заставляющие спорить и мучиться.

А в произведениях развенчателей, как, к примеру, в сём романе, всего лишь конспирология.

Чёрт.

Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт-чёрт!

Думаю, подойдёт мантра: «Я немолодой циничный человек. Я читаю просто рассказ, просто рассказ, просто рассказ...»

Не помогает, Майк.

Какого чёрта, хочу я спросить?

Какого дьявола издеваешься ты над несчастными этими жестянками? Засовываешь им внутрь живую душу, хотя общеизвестно, что души нет?

За что ты так не любишь своих роботов?

Это отольётся, чуть позже. Или наоборот, это такого рода любовь, ведь машины не могут страдать?.. Это прерогатива людей?

Но как получаются они лучше всякого человека?

Не знаю. Я немножко успокоился, а то хотел весь отзыв заполнить чертями и восклицательными знаками. То-то оно было бы смешно.

В общем, я в депрессии. Хотя грусть моя светла.

Тридцать три раза массаракш.

Я уже не очень молодой человек, и прочёл изрядно книг. Поэтому понимаю, как трудно написать пафосно, но чтобы не ломало, и не болели зубы от фальши. И снова автору это удалось. Ближе к финалу мои нервы всё чаще стали давать сбои — и на простых, вроде, совершенно словах. Простите меня за это, но мне не хватило здорового цинизма искать ошибки и ляпы. Какая разница, есть они или нет, когда написано — так!

Итак, материнская воля превозмогла всё, чтобы смог родиться её ребенок. Посмотрим, будет ли он достоин своей матери.

Золотой песок, деревянное колесо рулетки, зоркий глаз и маленькая записная книжка — много ли нужно, чтобы создать великолепный рассказ? Кроме большой любви к своим героям и мастерства, разумеется...

На волне перестройки прочитал это. Никому не советую ни читать, ни смотреть так называемую экранизацию. Есть достаточное количество гораздо более достойных произведений других авторов, посвященных этой теме. Шаламова читайте, но не Войновича.

Вот всего лишь — взять нечто классическое и перевернуть с ног на голову и обратно, и так несколько раз подряд. Чушь, конечно, полная, зато и удовольствия полно. А как изложено!

Нет, я, конечно, не стану фанатом Джаспера Ффорде.

Для начала, я не люблю постмодернизма и всяких окололитературных игр. Ну, просто по необразованности в британской литературе.

Второе. Разумеется, всякий литературный мир альтернативен. Уже хотя бы потому, что иначе это была бы не литература, а обычная журналистика. Или историография. Мир этого романа альтернативен весьма, особенно в современных обстоятельствах. И эта альтернативность затейливо переплетается с постмодернистскими мотивами.

Совершенно незачем становиться фанатом Джаспера Ффорде.

И в третьих... Я скептически отношусь к Утопиям. Утопии, по общему мнению, невыносимо скучны. Как скучен любой устроенный мир, мир, придуманный для праведников, мир, в который нет хода Злу — в любых его ипостасях.

При чём тут Утопия, — скажет невнимательный читатель? При том, что мир романа невероятно утопичен. Ну где, как не в благоустроенной, счастливой утопии найдётся столько людей, которым не безразлично, кто на самом деле написал трагедии Шекспира? Мне — без разницы, они давно живут своей отдельной жизнью. А вам? Да и Зло тут такое... странное. Его не назвать игрушечным, нет, но уж больно удивительны его мотивы и точки приложения усилий!

Да, мне не стать фанатом Джаспера Ффорде... К этому нет никаких предпосылок.

Но не могу не признать, что, несмотря на перечисленные ужасные преступления, роман весёлый и интересный. В нём есть герои, а у героев есть проблемы — и они их решают.

За всеми этими пертурбациями оказалось чертовски забавно наблюдать!

Не став фанатом, я не исключаю, что ещё примусь за чтение этого автора. Не из фанатизма. Просто, как ни странно, интересно!

Роман — авантюра. Так я определил бы эту вещь. Иначе как авантюрой нельзя назвать то, во что ввязывается герой. И втягивает окружающих. Правда, авантюризм — неотъемлемое свойство молодости. А герой ещё очень молод, хотя и ведёт себя периодически неожиданно умудрённо. Воспитание такое.

По цельности, монолитности роман уступает слегка вещам в хронологии мира более ранним, но написанным позднее. Читается на едином дыхании, хотя ближе к финалу удачливость героя начинает несколько смущать. Ровно как и его нежелание остановиться и рассмотреть ситуацию стратегически.

Также это произведение можно назвать одой принципам. Верностью героя впитанным с детства идеалам пропитан текст от начала до конца. Наверное, именно эта особенность характера Майлза позволяет ему с честью выйти из всех передряг, которые в изобилии рассыпаны на его пути. Видимо, это и есть основная идея романа.

И в очередной раз я убеждаюсь, что автор — мастер концовок. Финал и эпилог — просто великолепны!

Очень качественный роман. Думаю, нет смысла повторять то, что множество раз написали до меня. Текст читается и не отпускает. Есть, конечно, недостатки. В первую очередь это неуязвимость Корделии. Но, как ни странно, это вовсе не мешает восприятию, уж больно хорошо и живо нарисованы главные герои.

Одно хочется отметить особо: странное, двойственное отношение к спецслужбам. Насколько точно и безошибочно бетанская контрразведка (я правильно определил для себя эти эпизоды?) вычислила агента влияния, и насколько слабы при этом оказались её низовые исполнители! Программа сработала — агент влияния сделает всё для усиления врага.

Также, что удивило, всё описание пребывания Нейсмит на родной планете выполнено несколько карикатурно. Может ли такое быть? А ведь это её родина! Странно. Непонятно. Схематично.

Но последний эпизод извиняет всё. Очень трудно буднично и без пафоса писать о таких вещах. Автору это удалось.

Начинал я читать этот роман с неким скепсисом, и первые страницы его вроде подтвердили: уж очень внезапно бросил автор читателя в действие. Как будто сзади остался целый роман, который познакомил уже нас с героями книги. Наверное, этот резкий, без раскачки рывок и заставил меня читать дальше и дальше.

Книга действительно этого стоит! События несутся стремительно, не оставляя времени на раздумья, мир властно вторгается в сознание читателя, заставляя верить в себя. Где-то до середины книги я немного напрягался обилию удач, приходящих в самый нужный момент, пока не понял, что читаю сказку. А ведь в сказке позволено многое, она служит другим целям.

Автор мастерски развёртывает повествование, добавляя к нему обстоятельства и детали в те самые моменты, когда это важнее всего. С некоторых пор я стал замечать такие вещи, стал задумываться над ними, и это умение писателя — впечатляет.

Удивительны герои, и удивительно меняется наше отношение к ним. От восхищения к омерзению, от недоумения к пониманию. С точки зрения драматургии роман сделан отлично, можно только позавидовать.

Как можно удивиться умению автора так настойчиво намекать на суть происходящего, на основную идею детективной интриги, обставив дело так, что я так и не догадался, в чем дело, пока не ткнули меня в эту суть носом.

Очень интересна технология сосуществования тела и «души». Она навела меня на ряд мыслей, которые, наверняка, не должны были прийти в голову автору, либо не предусматривались к озвучиванию. В частности, сам того не желая, автор доказывает бессмысленность самого понятия «душа», нормальность для человека существовать без неё. Весь текст буквально кричит об обратном, но и такое приходит в голову.

Вне всякого сомнения, у автора получился замечательный, масштабный, красивый мир. Жестокий, ибо иным он быть не может. Циничный, ибо благими намерениями выложена дорога известно куда. Благородный, ибо только за счёт благородства он и может существовать. Вообще же тьма и свет, злодейство и высокие идеалы сплелись в романе в затейливый клубок. В котором линия главной героини — единственная, наверное, прямая нить без узлов и заусениц.

Политика, церковь, быт, наука — настоящие.

И уж наверное, неспроста выбрано имя отца героини!

Обязательно буду читать продолжение.

Очень многослойная вещь. Хочу обратить внимание только на один аспект — именно на «обиду бессилия». Ведь что мы видим во всех произведениях, посвященных Полдню? Человечество уверенно движется вперед, преодолевая одну преграду за другой. Да, есть проблемы, есть противоречия, есть даже страшные дилеммы — но всегда находится решение; хорошее или не очень, или даже совсем негодное, но снимающее остроту вопроса. То есть: есть проблема — будет и решение. Только маячат где-то на периферии жизни человечества некие Странники, но только что маячат, не затрагивая жизни и развития человека. Но вот появляются «людены» — и решений не находится. Буксует весь механизм принятия решений, остается только ждать и надеяться, что до тебя снизойдут, выберут время и объяснят и пояснят, что посчитают нужным. Обидно. И ничего нельзя предпринять — только лишь сделать вид, что ничего не произошло, терзаясь внутри себя вопросами, на которые нет надежды получить ответов.

Собственно, Полдень на этом кончается, поскольку заканчивается Единое человечество...

Каюсь, после «Деления на ноль» приступал к прочтению этой вещи с предубеждением. Но автор меня приятно удивил. По мере чтения всё более к месту оказывались врезки об истории жизни дочери главной героини. Они, на самом деле, являются главными в рассказе. Читал и завидовал этой девочке, какая у нее замечательная мать.

Интересна также оказалась и чисто фантастическая часть произведения, особенно в смысле лингвистики, поскольку эта область знания для меня совсем неизвестна. Не знаю, как ее воспринимают профессионалы, но было хорошо. К концу стали отчетливо понятны и цели появления Гептаподов на орбите Земли. Но их диверсия не удалась, так как оказалось, что человеку вполне достанет мужества (и женственности) жить, разыгрывая при этом пьесу с известным концом. Это тяжело и больно, иногда невыносимо, но можно и нужно. Мы все знаем, чем всё кончается, но знаем также, что жить — стоит.

Отличная книга!

В детстве перечитал её несколько десятков раз. Дочитывал до конца — и тут же начинал снова. Приводить цитаты не вижу смысла, это надо всю повесть переписать. Так они теперь и всплывают периодически в памяти — по тем или иным поводам.

Мультфильм тоже неплох, хотя до оригинала ему далеко. Но голос и интонации Гердта спасают, равно как и литературная первооснова. Вот что явная неудача, это кинореплика с Пуговкиным в роли Христофора Бонифатьевича и совершенно провальными Крамаровым и Мартинсоном в ролях, не предусмотренных книгой. Вообще, такая «творческая переработка» не доводит до добра

Всё время, пока я читал это произведение, меня не покидала мысль, что передо мною сильно облагороженный, но перед этим чрезвычайно сильно выхолощенный Никитин. «Трое из леса», квест, бессмысленный и беспощадный. Не знаю, что тут может смешить или хотя бы заставлять улыбаться. Отсылки к «ментам позорным»? Или испорченные пересказы известных литературных сюжетов, отличные только изуродованными именами героев? Дыр-танан... Просто «прелесть«!

Я чрезвычайно разочарован. Настолько, что даже стал читать вторую часть. Вдруг станет хоть чуточку получше?

Все последние недели я читал переводное... Тем, которые считают, что не бывает пророков (пардон за невольный каламбур) в своём отечестве, трудно будет объяснить, насколько лучше читается своё. Насколько легче. Насколько проще. Не знаю точно, хорошо это или плохо, но роман прочитывается за часы. Конечно, он уступает дозору Сумеречному, но безмерно превосходит Последний. Это точно не халтура. Язык точный и лёгкий, драматургия выверена. Единственное, что мне не понравилось — уже даже не скрываемая автором фишка застолий и запивий. Важные разговоры происходят в пивной, причём не нашей. Может быть, стоит поискать нечто новое? Ну и нерва слегка не хватает. Вроде страшные дела творятся, ответственное дело перед Антоном, страшное и неприятное нужно принять решение, — но цепляет это несильно. Это противоречие между драматургической выверенностью и слабоватым сопереживанием — следствие, наверняка, серийности романа. Понятно, что не случится ничего ни с миром, ни с героями , по крайней мере, основными. Вбок бы уйти, вширь мир поисследовать. Мировоззренческие вопросы нельзя задавать в каждой книге цикла. Хотя бы через раз.

Но не стоит обращать внимания на эти придирки. Роман весьма хорош.

Итак, завершен большой труд... Обидно, но чтение этого романа оказалось для меня именно трудом, тяжелым, медленным — и не очень осмысленным. Нажав последний раз кнопку на ридере, я так и не понял — а что, собственно, такое особенное я читал и как к нему относиться? Нет, вне всякого сомнения, видна попытка создать масштаб. Но масштаб это количественный, исчисляющийся в тысячах световых лет расстояний, сотнях, тысячах и далее лет протяженностей, и... и все. Не складывается из этих больших чисел картина большого, масштабного мира. Не складывается. Наверное, я неправильный читатель, мне надо попроще.

Хотя, не скрою, некоторые моменты и эпизоды хороши. Они принесли этой книге лишний балл.

Но что касается двух основных интриг — то увы и ах! Обе они, их развитие и разрешение, не заслуживают, по размышлению, особых комплиментов. Есть — ну и ладно. Пару чижиков съели. Это бывает.

Мнение мое не читать переводное укрепляется. Да.

Забавное произведение. Даже почти смешное. И хочется спросить: «А кто они такие, чтобы судить?» — и не получается. Потому что они дети. Пионеры, подростки, не пережившие ещё гормонального шторма. Чистые, неиспорченные, лучшие, выбранные из лучших, и занятые важным делом — спасением человечества. Не успевшие увидеть и всерьёз поверить в тёмные стороны большого СССР вообще и социализма в частности. На комсомольских собраниях не сидевшие, мертвенного лицемерия окружающей действительности, в общем, не испытавшие.

Юные коммунары.

Так что «не суди» — это не к ним. Это к нам, читателям. К нам, частью заставшим и пережившим всё, что произошло за тридцать шесть лет.

Мы, как раз, судить можем.

И продажных — а также добросовестно горящих на работе — полицейских. И адвокатуру у них на подхвате. И богатеев с бомжами, и даже китайцев с американцами. Весь мир, который получился.

Страну Россию. Ведь обычная же страна, не злобный Мордор и не заокраинный Валинор. С обычными, плюс-минус лапоть, проблемами. Что лучше: яблоки на Марсе или сытость населения? Сытость во всех смыслах, от продовольствия и до самой вершины пирамиды? У вас, ностальгирующих по СССР, есть ответ? У меня нет.

Кстати, думая об отзыве, я именно судить героев пытался. С детишками всё понятно, а вот Денис, он кто?

Не стоит бросаться обвинениями, он так до сих пор и не поверил, что всё всерьёз. Иначе не стал бы дразнить полицию. И история, описанная в романе, пошла бы совсем другим путём. А всё же, зачем он это делал?

Написано, конечно, хорошо. Читается отлично. Мысли провоцирует, это самый, на мой взгляд, лучший результат чтения. Кроме развлечения, понятно. Для тех, кто согласен, разумеется, размышлять. Меня роман размышлять заставил, за что автору спасибо.

Вот только зачем в финале дурная временная петля?

Собственно, не вижу ничего военного в том, что герой попадает в Гитлера, Чингисхана или любого иного вурдалака, коими переполнена мировая история. Измысленное будущее или настоящее неопасны, поскольку изначально шиты белыми нитками. На них лежит печать простенького развлекательного чтива.

Страшно в этой дилогии другое.

Страшно в это дилогии то, каким мудрым политическим деятелем показан товарищ Сталин. Как, при всём декларировании неприятия репрессий, автор легко про них забывает и как легко оправдывает главный тезис государственников: «Государство всё, человек ничто». «Не убей я кучу народа в тридцатые, — говорит товарищ Сталин, — и в войну на сторону Германии перешло бы не два, а двадцать миллионов человек». Честное слово, непонятно такое подобострастное отношение к людоедству. Последние же страницы дилогии, где поётся ода воякам, без ужаса читать невозможно.

Видимо, мало убил казаков товарищ Сталин.

«Не люди Майка Гелприна»

Это не отзыв в прямом смысле слова, не отражение впечатлений от чтения. То есть, это не сиюминутные мысли, пришедшие в голову сразу после, когда не терпится поделиться животрепещущим. Или, хотя бы, заинтересовавшим.

Я попытаюсь провести небольшое, частное исследование творчества писателя Майка Гелприна, поскольку оно этого заслуживает. Небольшое – потому, что на материале представленных в сборнике произведений. Частное – лишь по причине, что я не литературовед, не филолог и не специалист в измерении изящной словесности вообще. И потому не претендую на глобальные выводы.

Что я сделал сначала, дочитав книгу до конца? Отложил её на время. И не только от имманентно присущей мне лени, но и потому, что захотелось проверить – как долго я буду помнить прочитанное? Ведь бывает так, что закрыл книгу – и всё, в голове ничего не задержалось!

Так вот, примерное содержание составивших сборник произведений я помню до сих пор, по прошествии двух месяцев после прочтения, и значит, они заслуживают изучения и слов.

Решив сделать отзыв на сборник, я задумался о простой вещи: о чём писать? Ведь сборник – это не просто куча рассказов, отличных и хороших, средних и не очень, сборник – это общность текстов, объединённых по некоему признаку. И если писать, то именно об этом, общем для всех или для большинства. Причём, общность эта найдётся вне зависимости от того, подразумевалась ли она что автором, что составителем. Составитель обязательно отсеет ряд текстов, не попадающих в сборник по некоторому критерию, иногда даже неосознанному.

Конечно, я никогда не составлял сборников, но есть надежда, что я прав.

Эту правоту я попробую проиллюстрировать именно настоящим сборником.

Итак, что объединяет большинство героев рассказов, вошедших в «Миротворец 45-го калибра»? Все они не вполне люди. Или люди, но обладающие способностями, выталкивающими их из общего круга. Ставящими их над, или под, или около социума, но не вместе.

Или совсем не люди. Собственно, поэтому такое название.

Нелюди и не люди – сущности разные. Если «Нелюдь» – категория, скорее, морально-этическая, то «Не человек» – биологическая и цивилизационная. Читателям повезло, нелюди в сборнике почти нет, но практически в каждом рассказе действуют не люди.

Это легко проверить. Двигаясь хоть сверху вниз по оглавлению, хоть случайным образом. Каждый вправе сделать эту проверку сам.

Начну по порядку.

«Смерть на шестерых». Один из персонажей — Смерть. Не человек.

«Свеча горела». Робот, любитель поэзии.

«Миротворец 45-го калибра». Кольт.

«Там, на юго-востоке». Роботы.

«Каждый цивилизованный человек». Роботы.

«Сидеть рождённый». На первый взгляд, здесь только люди. Но это только на первый. Хочется задать вопрос, вполне ли люди населяют этот рассказ? Подходит ли мир рассказа для людей в полном смысле этого слова? Сомневаюсь. Впрочем, к этому тексту я вернусь позднее.

«Придурок». Герой, конечно, человек. Но уж о-очень особенный.

«Под землёй и на ней». Подземные жители — весьма своеобразны. А жители наземные, в первую очередь принимающие решения... Все ли они выдержат экзамен на звание человека?

«Путь Босяка». Мертвяки.

«Интуит». Интуит.

«Первоапрельская шутка». Сам мир рассказа. Можно поспорить, но не вижу смысла.

«Чёртовы куклы». Человек, не владеющий собственным временем — не вполне человек. Чёртовы куклы.

«Одна шестьсот двадцать седьмая процента». Паранормы.

Достаточно? Думаю, да. Не люди — непреложный факт, объединяющая особенность всех предложенных текстов.

Из этой главной особенности следует и главный конфликт.

Любой «не человек» стремится стереть частицу «не». Совершить человеческие поступки, ощутить человеческую эмоцию. Победить свою сверх-, над-, или недочеловеческую сущность, и тем самым оттенить, подчеркнуть признаки настоящего человека.

Легче, традиционнее всего выходит это на примере роботов. Именно поэтому вошедшие в сборник роботические рассказы — самые сильные. Вне зависимости от того, являются ли роботы действующими лицами, как в «Устаревшей модели, одна штука» и «Каждом цивилизованном человеке», или персонажами за сценой, как в рассказе «Однажды в Беэр-Шеве». Противопоставление робот-человек, вообще, чрезвычайно продуктивно. Люди, самые простые, обычно куда многограннее роботов, самых сложных. Сентиментальным роботам, преданным или целеустремлённым роботам, роботам-нянькам или роботам-защитникам разрешено выпячивать, иллюстрировать самые важные человеческие качества, которых, в идеале, кибернетические конструкции должны быть лишены.

Да, ярче всего стремление к человечности видно на примере роботов. Но не только. Какой рассказ не возьми, найдём мы это стремление. Будет ли это попытка старой цирковой обезьяны спасти друга-канатоходца, инопланетный гуманоид, желающий избавить от неминуемой смерти девушку, о которой ему не положено мечтать или сама Смерть, решившая вдруг помочь одной из воюющих сторон. Почему? Так будет справедливо. Стремление к справедливости, кстати, одно из самых человеческих качеств. Стремление «жить по правде» — зверей не одолевает.

Помните, я обещал вернуться к рассказу «Сидеть рождённый»? Пора.

Да, там действуют люди и только люди. Поставленные, однако, волей автора в совершенно нечеловеческие условия. Живущие в мире, поставленном с ног на голову. Ну никак, никак и никому не убедить меня, что тюрьма, шконка, феня и базар по понятиям, что воровская этика — приличны человеку! Неудивительно, что главный герой восстаёт против навязанных ему традиций и идеалов ради самого человеческого чувства — ради любви.

Разбору с этой точки зрения можно подвергнуть любой рассказ из сборника. Сделать при этом выводы, аналогичные моим. Уверен.

Почему?

Человеку интересны только люди. Везде он ищет человеческое: одушевляет стихии и изобретает богов, вдыхает жизнь в механических истуканов — и получает роботов. Описывает инопланетян — но имеет в виду своих соседей по дому, сослуживцев, друзей, знакомых и недругов. Изображает и исследует человека, оправдывает его и стремится к нему. Иное — не литература.

У Майка Гелприна — литература. Весьма хорошая.

Почему за годы дипломатических отношений Земля и Сван не составили хоть какого-то словаря? Ведь дипломаты как-то же утрясали свои двусторонние заморочки?

Собственно, это все мои претензии. Мало ли какие причины, что герои ничего не знают и ничего не имеют под рукой для? Ведь вывернулись же? И как!

Очень понравилась отсылка к двоичной логике. Если, конечно, это она. Я предпочитаю думать так. Замечательно показано развитие отношений, поведение Марата — изрядно порадовало, именно оно завоевало ему жену. Кстати, это намёк: иногда, чтобы получить, лучше отказаться.

С точки зрения стиля и языка — весьма и весьма! Я рассказ читал, а не протискивался среди слов, как иногда бывает.

За финальный рефрен диалогов землян — отдельное спасибо!

Вещь эта распадается для меня на три части, о каждой из которых напишу отдельно.

1. Мир. Предельно неправдоподобный, антиутопичный. Я не могу себе представить механизм, который может создать такой мир. Который позволит включить в него каждого человека. Пометить чипом под сердцем. Вернее, я могу его представить, коль представил автор, но я ни секунды не верю в возможность его реализации. Такая попытка залила бы планету кровью и завершилась ничем. Ибо есть ещё гордые нации, неиспорченные христианской всепокорностью. А как заставить ещё?..

Также мысль в самом деле приравнять время и деньги кажется мне несколько пошловатой. Учитывая, что за последнее время я встречаю её в текстах не впервые.

2. Сюжет и Интрига. Первого нет, есть перечисление однотипных событий, во вторую я тоже не верю. О каждой из кукол, если читатели помнят, Организация очень много знает. В предложенном Мире это может быть только тогда, когда Организация и сидит на распределении времени. Следовательно, хитрая эта комбинация с Чёртовыми Куклами бессмысленна по определению.

3. Собственно, и Мир и Сюжет нужны автору только для раскрытия героев. Вот это — хорошо, это — удачно. За строчками встают живые люди с разными характерами. Они меняются, они проходят от отчаяния к надежде и снова через беспросветность к решимости. Герои автору удались. Это примиряет с однообразной композицией и скучноватым развитием событий. Я даже не чувствовал обычной неприязни к герою-вояке.

Финал, несмотря на некоторую нарочитость и пафосность, а, может быть, как раз благодаря им — чрезвычайно хорош. Я перечитал три раза и все три раза на меня подействовало. На меня, циничного немолодого человека, который и сам знает уже, как красиво и значительно располагать слова. Браво!

Последнее.

Не уверен, что автор вербализовал для себя эту мысль. Мне она кажется основной в произведении. Главной, хотя скрытой и неявной.

За жизнь нужно драться, даже если срок её исчислен.

Сначала я хотел ругаться. Ну не люблю я такой многословный стиль, такие длинные предложения! Однако действие меня быстро захватило. Нет в этом многословии затянутости, когда читаешь и ждёшь — не дождёшься, когда же оно кончится! Текст гармоничен. Герой интересен и целен, наблюдения, сопровождающие сюжет — жизненны. Конечно, сцены на берегу реки хороши. Я в жизни бы не подумал, что буду сопереживать бобру, введённому в действие одним небольшим эпизодом. Что такое бобёр? Животное неразумное. Существующее для шкуры и струи. Но чувствовал я ту же головную боль, что и герой рассказа. Вернее, я в неё верил.

А потом автор меня обманул.

Чёрт побери, я никак не ожидал такого финала! Может быть, рассуждений о безвинном звере. Может быть, безобразной драки со спасением шкуры и захоронением мяса под стограммовочку... Но это!

Ощущения чуточку противные и почти тошнотные, особенно поначалу, но свежие и неожидаемые. Люблю, когда меня удивляют.

Я не люблю фанфики.

Нет, не так. Я не люблю фанфики на самоценные, самодостаточные вещи. На произведения, в которых авторы сказали всё, что хотели. Для которых не требуется дополнительная расшифровка.

Так, например, вполне допустимы продолжения Толкина. Ведь ВК — это, собственно, не литература, но просто очень хороший манифест служения Свету и борьбы с Тьмой. Разумеется, в том смысле, как Профессор понимал Свет и Тьму. Потому фанфик по «Властелину Колец» не может испортить оригинальное произведение, ведь трактовки манифестов не только допустимы, но и желательны. Необходимы для верного понимания.

Не то произведения Стругацких. Когда закрываешь очередной том, переворачиваешь последнюю страницу очередной повести, становится понятно: продолжение не требуется. Всё, что надо читателю знать, он уже знает. Именно этим, кстати, объясняется обилие споров по произведениям Братьев. Все читатели всё поняли, только каждый по-своему, и теперь стремится донести Единственную и Неповторимую Истину до ревизионистов и догматиков.

Вернёмся, однако, к роману.

Впечатления у меня крайне двойственные. Их очень много, они разнообразны.

Герои.

В романе присутствуют действующие лица двух видов: перешедшие по наследству из оригинальной вещи Стругацких, и новые, изобретённые автором.

Между ними огромная, принципиальная разница. Герои Стругацких присутствуют, максимум, в виде схемы или функции. Их, собственно, и вовсе нет. Они появляются для некоторой авторской надобности и исчезают, едва становятся не нужны. Создаётся впечатление, что автор старался как можно скорее порвать с прошлым, с первоначальным миром Хармонта, и заполнить его героями собственными.

Которые чудо как хороши. Которые просто великолепны. Разные, отличающиеся нюансами характеров, они живут и действуют, в самом деле, как живые люди. Какого персонажа не возьми — всякий удача. Всякий сложен, всякий поступает так, как ему и должно поступать. Не в силу авторского произвола, а в силу внутренних побуждений. В общем, знакомиться с ними было интересно.

Может быть, это сделано осознанно. Не будучи критиком и не имея соответствующего образования, я не в силах словами объяснить, зачем применён подобный метод. Могу заподозрить только, что всякий уважающий себя писатель — а хотя бы и литератор! — должен всячески бежать повторов. Здесь — повторов персонажей. Да и нехорошо это — взять не только мир, но и героев.

Вот каких повторов автор не смог избежать, так это сюжетных параллелей. Первая сцена романа мне вообще не понравилась настолько, что я чуть не отложил книгу. Я могу примерно представить, для чего она понадобилась, но всё равно, такой подход мне активно не по душе. Кстати, это только первый повтор, будут и другие. Попытка иными мотивами объяснить оригинальную схему? Не знаю. Таких повторов, повторяю, не один и не два.

Кстати.

Язык Стругацких невероятно силён. Настолько, что пробиваются периодически текстуально почти точные отсылки к другим произведениям. Не стараясь специально, я нашёл слова из «Обитаемого острова» и «Волны гасят ветер». Или это пасхалки?

Кстати второй раз. Для романа, написанного в спешке, в тексте на удивление мало языковых ляпов. По большому счёту и совсем нет. В одном месте я обнаружил повторяющие эпитеты для описания персонажа, в другом — точный повтор описания артефакта. Точный повтор, не обусловленный необходимостью. Понятно, что точный повтор образа иногда оправдан. Но не всегда. Смею надеяться, я уже научился эти случаи различать.

Также текст грешит иногда объяснениями. Авторский всевидящий взгляд, который так просят не использовать импортные литучителя. И я склонен с ними согласиться. Абзац — другой авторских реминисценций — куда ни шло, но страница или даже несколько — многовато. Такие вводные либо промежуточные части лучше, наверное, пускать через действие или диалоги. Впрочем, это тоже не слишком страшно.

Вот что мне не понравилось, что заставило собираться с духом для сочинения отзыва, так это идейное наполнение произведения.

«Пикник на обочине» — о чём он, на мой взгляд? О смысле бытия в самом широком понимании этого слова. О судьбах людей, которых давят обстоятельства жизни. Кто-то борется, кто-то ломается,кто-то становится зол на весь свет. А кто-то пытается этот свет спасти.

«Хармонт. Наши дни» — история одной секретной операции. И всё. Конечно, он обвешан разными вкусными вещами, что и неудивительно, но в целом он весь — история внедрения и работы секретного агента. Каковая работа почти закончилась успехом. Или даже без почти.

Кроме того, название выглядит слегка издевательством. Оригинальная вещь предлагала читателю Тайну. Да, люди большей частью дрянные создания, переполненные мелкими страстями, отягощённые злом и переполненные предательствами, но в их жизни есть она — страшная, ужасная, отвратительная, но Тайна. В рассматриваемом романе эта тайна сведена до фона, на котором разворачиваются гангстерские разборки, мелкотравчатая или высокая, без разницы, политика, войны наркобаронов и прочие очень важные, но на редкость приземлённые дела.

И само Посещение — всего лишь экспансия с Денеба.

Вообще, финал — плох. Плох метафизически и мировоззренчески. Автор умело обставил его словами, этого отнять невозможно, и слова эти даже хватают за душу, но...

Возможно, правда, что я не умею читать и косноязычен, так как мысль не даётся в руки. Почему же так хочется — всем, кто делал это всерьёз — закончить историю Посещения бомбой? Так поступили АБС, так поступили они же — в соавторстве с Тарковским. И вот теперь — Майк Гелприн.

Оно хорошо, любого, кого мы не понимаем, бомбой по макушке, но как-то это... безысходно, что ли? Так будет всегда и нет никакой надежды?

В общем, и труба пониже, и дым пожиже. Это не укор. Стругацкие настолько велики, что эпигоны обычно ползают на уровне первого этажа. Какие уж там трубы. Здесь же налицо попытка, и она зачётна. Заслуживающая всяческого уважения попытка. Если, конечно, забыть о финале.

А вот Мартышку я расшифровал не с первого упоминания. Ужас.

... Но я вооружён самой передовой теорией, поэтому мрачный Апокалипсис мира романа не снёс мне крышу.

Кстати говоря, послесловие читается куда легче самого романа. Также из него следует, что сочинил его (роман) — человек. Значит, не всё так плохо.

Будь я лет на десять — пятнадцать моложе, вещь восхитила бы меня. Сейчас я просто отдаю ей должное. Написано, действительно, хорошо и со знанием дела. Впрочем, чего ожидать от человека со степенью. Не буду сетовать на сложность и обилие терминологии. Автор не может иначе. К счастью, по большей части всё ясно хотя бы и из контекста. Но не могу восхититься этой сложностью. Главное, всё-таки, в любом случае человек. Но так получилось, что реальный, истинный человек в книге только один — и тот древний воскрешённый вампир. Окружают его (по признанию автора, если что) не люди, но уроды. Именно поэтому я долго не мог понять их характеров, и что они вообще из себя представляют. В чём заключаются их мотивы? Чем они живут? Зачем они живут? Где их радость и печаль, где их злость и утешение?

Трудно оценить стремление существ, столь отличных от человека. Можно ли назвать человеком персонаж, от лица которого идёт повествование? Я — не могу. Искусственно исковерканное сознание, служащее для неосознанного синтеза выводов. Конечно, это забавно. Но это не человек.

Банда. Супершизофреник. Они человек в той же степени, как и группа заключенных в тесной тюремной камере. Когда на первый план выходят, мне кажется, эмоции по поводу свободы действий, хотя бы и временной и иллюзорной.

Оба биолога с их распределённым сознанием.

Майор? Тоже сложно. Я не смог составить мнения по её поводу.

Так и получается, что единственным цельным характером среди персонажей первого плана обладает именно вампир. Для описания его мне хватило одной фразы, хотя и растиражированной несколько раз в разных вариациях. Но он действительно целостен, он не изуродован технологически и психически. Только лишь медикаментозно.

Кстати говоря, фокус с прямыми углами не кажется мне правдоподобным. В природе на самом деле достаточно прямых углов и крестов. Можно вспомнить хотя бы осенне-зимний лес и перекрестия ветвей. Пусть не все они прямые, но многие будут близки к 90 градусам. Вампир, исходя из объяснений автора, в таких условиях будет если не в перманентном припадке, то постоянно и крайне близок к нему. Но это придирка, не отразившаяся на впечатлении. Скорее, это характеристика меня как читателя.

Конфликт/противопоставление Разум/сознание.

Мне это кажется скорее забавным парадоксом, чем откровением. Человек, несмотря на все проблемы восприятия, на все химеры и фантомы биохимии, выжил и собирается выживать дальше. Так что я не разделяю подобного мрачного взгляда на будущее.

Не вполне понятна мне и идея о том, что сам факт внешнего искусственного сигнала был воспринят пришельцем как агрессия. Почему бы это? Конечно, такой постулат хорошо развязывает сюжетный конфликт и вносит в повествование определенность, но он менее всего оправдан и обоснован.

Впрочем, я совсем не разочарован прочтением и не жаль мне потраченного времени.

Это было, во всяком случае, нескучно.

Отличная сатира! Также, как всякая настоящая большая литература, заставляет читателя думать и приводит иногда к парадоксальным выводам. В настоящем случае за сатирическим памфлетом проглядывает также и ода бюрократии. Не уверен, что авторы желали хоть как-то бюрократию оправдать, а только поставить ее на положенное место, но получается, что как сколько не отмывай черного кобеля, белого из него никак не выйдет — но и наоборот. Сколь не очерняй и не высмеивай бюрократические процедуры и структуры, а правда жизни неизбежно прорывается. На то и талант.

Возможно сделать вывод, что правильно организованная бюрократия — это основа любого дела. Без правильно организованной бюрократии всякое дело засохнет, заглохнет и рассыпется на несвязные части. Работа бюрократа, как и работа ученого — правильно классифицировать объект. Так ученый, выделив новый химический элемент, ставит его на нужное место в таблице Менделеева, из которого вытекают процедуры и правила работы с ним и его исследования. Бюрократ же работает с ситуациями, для каждой конкретной ситуации его работа состоит в классификации ситуации и выборе правильной процедуры, или реакции на ситуацию.

Так и Тройка, рассматривая необъяснимые явления, ищет соответствующие пункты в инструкциях, чтобы прореагировать правильно и дать делу нужный (соответствующий инструкции) ход. Другое дело, что инструкции могут быть неверны. Тогда бюрократ плохой ситуацию под инструкцию подгоняет, а бюрократ хороший пишет инструкцию новую — или привлекает научных/юридических консультантов.

Вся проблема Тройки — не в их глупости или косности. Опыты реморализации показали, что «мозги у них есть». Контроля не хватает, зажрались...

Также не могу не отметить (эка!) важную, даже важнейшую роль М.М.Камноедова в структуре НИИЧАВО. Ведь не зря же Киврин и Хунта лучше бы послали на 76 этаж именно его. А ведь тоже бюрократ редкостный, невежественный и так далее. Но выполняет жизненно необходимую функцию присмотра за учеными, во избежании возгораний и нарушений трудового распорядка.

Вот такие странные мысли.

Помнится, в юности по прочтению этой повести меня занимали вопросы типа:

- Как Саул Репнин совершал свои путешествия по времени.

- Какие же жестокие все эти носители мечей, стрел и другие чины лагерной администрации.

- Какие покорные заключенные, хоть они и желали сменить Утес или странного.

- Таинственная дорога машины Странников.

Ну и тому подобные восторги по поводу мира Полдня, смелых и умелых, а также молодых и обаятельных его жителей.

Потом мне стали более интересны поднимаемые в повести этические вопросы прогрессорства, вмешательства/невмешательства в исторический процесс.

Сейчас:wink: же меня более заинтересовала фигура Саула Репнина и причины его решения вернуться в свой концлагерь... Зачем он это сделал? Ведь кроме самого факта спасения из лагеря смерти, что уже немаловажно, перед ним простирались широкие перспективы. Это и работа по истории 20 века, возможность исследования планеты собственного имени и многое другое. Почему же он предпочел уйти на верную смерть? Бегство, Попытка к бегству — это только одна из версий. Бороться за человека и его счастье можно не только изнутри своего времени. Тем более если эта борьба уже завершилась полным и оглушительным успехом, ведь Полдень — наступил.

Думаю, Саул просто не смог совместить свой опыт жестокого, жесточайшего ХХ века, когда уничтожение людей стало индустрией, с добрым, ласковым, доверчивым миром Полдня. Точно так же, как не смог найти себя во вполне стандартно-жестоком средневековье. Средневековье, где любой заключенный концлагеря, не будучи по обычаю человеком, может в это состояние вернуться на вполне законных основаниях. В отличии от века двадцатого.

Нечего выходцу из 20-го века делать в веке 22-м, или в веке 17-м. Как и наоборот. Этические системы разные, не стыкуются...

Главный герой всей трилогии — Её Императорское величество, Её Святейшество Война со своими неизбежными спутниками: геройством и предательством, самопожертвованием и мародерством, завоевателями и беженцами и многим другим. Также в изрядном количестве присутствуют такие атрибуты войны — а также человека, как кровь, грязь, страдания и мучения. Люди и нЕлюди выступают только фоном. Рефреном проходит мысль о том, что человек — самое страшное чудовище на свете, не жалеющее ни чужих, ни своих. И свой самый последний бой ведьмак Геральт из Ривии, истребитель чудовищ, проводит именно с людьми. Хорошо написано.

Цикл «Запрещенная реальность» — был честно прочитан почти до конца, и опыт этого чтения окончательно отвратил меня от Головачева. Если первые его произведения еще несут что-то авторское, то по мере сползания в мистику уже не дают читателю ничего, кроме головной боли. Подозреваю, что чтение произведений автора на более впечатлительные натуры подействует деструктивно и зомбигенно...Может быть, Василий Головачев — это эмиссар каких-нибудь инопланетных ХХХархов, подготавливающих планету к освоению?

Нет смысла обсуждать сюжет и характеры. Они на высоте.

Немного подкачал язык, мне он показался более неряшливым, чем, например, в Гроне. Простой, без изысков язык для описания рубилова и квеста.

Хочется высказать мнение об идеях, которые тут как раз есть.

Основных две:

1. Апологетика элитаризма самого отвратительного типа, а именно милитаристского.

2. И антиамериканизм, нисходящий до примитивной пародии.

Периоды, посвященные т.н. благородству не мог читать без неудобства. Как будто подсмотрел что-то стыдное...

Только служивое сословие может быть благородно. Только на службе государю обретешь ты право свое... И лучшая доля — быть офицером. То есть тем, кто не производит, а только растрачивает. Ужас.

И если вторая часть цикла не слишком еще надоедала подобной философией, то третья столь антидемократична, столь заточена на превознесение потомственной аристократии в противоположность выборности, что становится страшно.

Главное в жизни — найти себе на шею правильного герцога!

Могу предположить, в чем причина такого состояния дел... Автор почему-то думает, что бывают боги темные и светлые, и что главное — выбрать верный цвет. Это не так, бог по самому своему определению принципиально антогонистичен человеку. Вечный — смертному, всемогущий — слабому, свободный — ограниченному нормами морали...

Смело можно сказать, что я не потратил время зря. Конечно, поначалу было тяжеловато, всё-таки, в авторский метафорический язык нужно вчитаться. Потом пошло легче.

Итак.

В романе Уоттс исследует, видимо, излюбленные свои объекты — сломанные, испорченные, бывшие человеческие существа. Существа, которые волей всесильной Энергосети поставлены в совсем уж нечеловеческие условия. Надо сказать, исследование это занимательно, монстры совершают адекватные поступки, почти нормальные раскрывают перед нами свою внутреннюю тьму. Почти люди, бывшие люди, совсем нелюди. Это немножко монотонно, но довольно забавно.

Кроме характеров персонажей роман интересен несколькими идеями и образами. Например, зельц, мыслящий гель — нейронная сеть из натуральных человеческих нейронов на питательной подложке. Внеэмоциональные, внеразумные мыслящие машины. Это интересно, особенно мир в восприятии узла 1211. Это трудно — описать нечеловеческую логику и нечеловеческое восприятие. Автору почти удалось.

Самое смешное, что зельц более похож на человека, чем канонические люди — корпы. Не любит автор корпорации. Ох, не любит!

В этом романе, первом из трёх, апокалипсис почти случился. Думаю, герои сделают всё, чтобы он случился окончательно.

Конечно, текст уступает лучшим образцам советской и российской фантастики — проблемы слишком глобальны, а решения слишком круты, что маскирует тонкости и полутона — но он вполне читабелен.

Первое, что я подумал, дочитав этот рассказ во второй раз: «будет ласковый дождь».

Вот именно так, цитатой. Аналогия с классическим рассказом здесь прямая, только, в отличии от Бредбери, автор оставил надежду. Да, его роботы суть рухлядь, но, в отличие от заботливого Дома они смогли сохранить и вырастить хотя бы двух человек. Сумели воспитать их настоящими цивилизованными людьми, хотя какие воспитатели из Няньки, Ремонтника и Охранника? С обрезанной функциональностью, малым словарным запасом, разболтанных и ветхих? Зато бесконечно более мудрых и ответственных, чем настоящие «цивилизованные» люди, устроившие своей цивилизации самоубийство. Сила есть, и не нужны никакие теории воспитания, всё получится само собой? А вот не получается, и в дело приходится вступать одушевлённым жестянкам.

Отличная работа.

...Например, я уверен, найди сейчас кто дешёвый способ делать энергию из пустоты, он в лучшем случае кончит жизнь в дальнем каземате самой строгой тюрьмы. Слишком много бед приносят подобные открытия. Рухнет вся (вся!) энергетика, все сопутствующие отрасли войдут в штопор с туманными перспективами. Огромное число людей потеряет всё, начиная с жизни.

И так — в случае любого серьёзного открытия.

Отсюда вывод: хочешь уничтожить человечество — подари ему возможность накормить страждущих пятью хлебами. Может быть, поэтому столько страниц романа посвящены церковным коллизиям, отношениям христианской церкви к посланию? То есть, я могу понять причину такого внимания, хотя, если по мне, отношение любой конфессии к любому вопросу не стоит бумаги, на которой оно будет сформулировано. Но автор вправе думать иначе.

Книга и о том, что власть состоит из живых людей. Часто думающих не только и не столько о государственных делах, сколько о себе внутри этих дел.

Вообще же, герои, как основные, так и второстепенные — несомненная авторская удача. Они предстают перед нами живыми людьми, они говорят и дышат, хотя иногда этому отведено слишком много места.

Идейное наполнение, разумеется, не слишком оригинально, но это вполне оправдывается тщательной проработкой деталей и последствий.

Самое же интересное в романе — личная жизнь Гарри. Не будь его семейных коллизий, я вполне бы мог отложить книгу, не дочитав до конца.

Главный герой автору, несомненно, удался. Он живой.

Есть у этого романа один несомненный плюс: он вызывает мысли. Мне постоянно хотелось спорить с автором, в этом тоже достоинство произведения. Но я долго не мог решить, да и сейчас не решил неокончательно, что же передо мной? Утопия? Антиутопия? Скрытая кузькина мать социалистическому строю? Там всё есть.

По пунктам.

Утопия. Конечно, это о светлом будущем, когда большая часть трудится не ради денег, не ради благ, не ради личного престижа, а для Познания, для Будущего, для Человечества! Все личные мотивы присутствуют, но они отнесены на второй, третий и прочие планы. Герои сознают их, но идут вразрез с правильно понимаемой выгодой и выгодностью. Конечно, это утопия!

Антиутопия. Разумеется, это книга о будущем мрачном, о мире, заполненном толстовскими трудовиками, о мире, когда за один день можно прожить жизнь, сделать положенную тебе работу, и удовлетворённо помереть, передав пост более молодому и сильному. Здесь разрушено понятие семьи. Автор обошёл вопрос стороной, но всё читается между строк. Простая ситуация: молодожён Вася уходит утром на работу, полный надежд и любви к юной Маше. Она ждёт его, готовит неумело борщ. И вот Вася возвращается. Ему сорок, он прожил полжизни на больших высотах, он горел и страдал, но вот пришло время спускаться. Какова будет их встреча? Как посмотрит Вася на давно забытую жену? Какими глазами взглянет Маша на чужого старика? — а ведь сорокалетний для неё старик!

И сидит внизу, на уровне Ноль какой-нибудь страшнов, раздаёт задания и пожинает плоды. Разумеется, это антиутопия!

И, безусловно, это фига в кармане для родной страны! Не покидает ощущение, что герои романа сбежали из СССР в свою башню, сбежали и рады этому. Автор помогает: здесь нет ни административного давления, ни партийных комитетов, и даже *комовский чин выставлен адекватным человеком, незадушенным идеологическими догмами. Скажите, почему канула в песок проверочная комиссия. Она поднимала вопрос о зарплатах. Как легко ВэВэ смог решить этот вопрос. Как просто и насколько неправдоподобно!

Где проверяющие из органов? Они так и не появляются в книге, и даже самое естественное применение эффектов НПВ — оружие чрезвычайной силы, и даже идея о засекречивании исследований — возникают только в самом конце. Почему? Автор говорит: смотрите, насколько лучше без идеологического пригляда!

Фига в кармане, безусловно, ароматная фига.

По этим причинам автор, несомненно, не смог обосновать свои идеи. Добавить им хотя бы каплю правдоподобности. Уровни, Высоты, разные масштабы времени. «Мы можем жить в НПВ!». Чушь голубая, извините... Градиенты убьют героев, разные темпы существования головы и ног. Самая простая иллюстрация:Голова, которая выше, и сердце, которое ниже. Чем выше в башню забрался герой, тем более сердце будет отставать от мозга. Человек очень скоро умрёт от кислородного голодания и отравления продуктами распада.

Хотя, конечно, это тоже неважно. Идеи важнее и забавнее.

Любое сущее тщетно, бессмысленно и несамоопределяемо. Задача разума — служить деталью неразумного процесса. И что? Стоит ли ради такого вывода писать толстый том? Достаточно добраться до ближайшего кладбища и посмотреть вокруг. Человек — суть корм для червей, из этого стоит исходить, смиряя собственную гордыню.

Делай что-то, трудись, сопротивляйся обстоятельствам — это ничего не изменит, и проще ничего не делать вообще. К таким мыслям подводит нас автор. И даже оптимистический финал ничего не меняет.

Человек есть песчинка пред лицом Вселенной, даже если пытается объять её всю.

Но роман, повторю, навевает мысли, заставляет думать.

Это хорошо, это развлекает.

Приключения — несомненный конёк автора! По количеству безвыходных ситуаций её герои занимают, вероятно, одно из первых мест в литературе, не лишённой мысли. Правда, последнее спасение — уж слишком явно притянуто за уши к сюжету. Интересно, возможно ли за считанные дни выследить тех, кого Элли Куинн пасёт несколько месяцев? Также забавна судьба «обитателей» Афона, которую предуготовила им автор. Незавидная весьма. Что заслужили...

Так вот, о мыслях.

Без женщин жить нельзя на свете. Нет. И надеюсь, так будет и в будущем.

Шефнер... Читал очень давно, не помню практически никаких деталей — но навсегда осталось впечатление света. Наверное, такого не прочту уже. Поэт.

Вершина творчества. Жутко и мрачно.

=========================

Трудно не считать вершиной творчества вещь, которая минимальными изобразительными средствами и с единственным фантастическим допущением (недоказанным) оставляет у читателя такой след. Чего уж проще — собрались два товарища за водочкой и без семей обсуждают случаи из жизни. А случаи бывают разные... И как к ним относиться, и что об этом думать — непонятно. Но если всмотреться — открывается бездна, которой хочется бежать. И становится уж не до выпивки, песен и разговоров...

Трудно не назвать ее жуткой и мрачной. Жизнь — понятна. Смерть страшна, но понятна тоже. Но что такое миллион одинаковых жизней, когда знаешь все о будущем, но ничего не можешь по большому счету изменить? Проживать ту же юность, когда ты знаешь всё — а окружающие — ничего кроме. Воевать ту же войну, искать смерть — и не находить ее. Находить друзей — и знать, когда и в каких обстоятельствах ты их потеряешь... Создавать любовь — и точно знать, когда она кончится. И знать, что любимая этого не знает и не понимает твоих печалей.

И все по кругу, по кругу, по кругу.

Хотел бы я так — не знаю...

С литературной точки зрения цикл вполне ординарен и типичен для автора. Бодрое действие, динамичный сюжет, принципиально одномерные герои. Настолько одномерные, что при прослушивании меня периодически пробивало на хи-хи.

Но не о литературной стороне произведения хочется написать. Об идеологической.

Что декларируется здесь? Что, как бы, исследуется? Пути развития цивилизаций, а именно, преимущества неконкурентной цивилизации перед конкурентной. По мысли автора, конкурентная цивилизация есть стагнация и регресс. Неконкурентная — единственная дорога наверх.

Неконкурентность... Отсутствие конкуренции, что это такое?

Для начала выясним, откуда берётся конкуренция. От разности. Люди, общества, цивилизации, социальные уклады и так далее всегда различны, всегда немного по-иному решают встающие перед ними задачи, конкурируют между собой, и эта конкуренция обуславливает развитие. Выражаясь примитивно, это некий естественный отбор, ведущий к усложнению (большей частью, так как бывают и обратные примеры — конкуренция, ведущая к упрощению, которая никак не эквивалентна деградации). Что предлагается т.н. «перешедшими»? Конкурентную борьбу следует остановить, превратить в полную кооперацию, основанную на идеалах и высоких целях. Разумно, правда?

Какими же методами следует достигнуть кооперации и поступательного движения вверх?

1. Уничтожение всяческой демократии и либерализма, поскольку они являются ярко-выраженно конкурентными концепциями. Либерализм требуется выкорчевать с корнем, желательно — с физическим уничтожением носителей либеральных идей.

2. Полная национализация средств производства, особенно военно-промышленного комплекса. Частный предприниматель, максимум, допускается до сферы услуг.

3. Объявление личной, частной выгоды страшным злом с соответствующими оргвыводами. Естественное желание человека жить лучше, обеспечить лучшую жизнь семье назначается преступным. Лишь единственным способом можно достичь материального успеха — реализацией высоких целей, назначаемых начальством.

4. Воспитание новых поколений в верности этим высоким целям — но «от противного». Метафизически абсолютизировав недостатки, присущие демократическому обществу. В частности, демонстративной гипертрофией власти чиновничества, аппарата.

5. Сведение идеалов и доблестей к одной — служению на благо Отечества. Выразителем таких идеалов становится, понятно, офицерство. Нет ничего чище, умнее, беззаветнее офицера, выполняющего приказ. Даже если это синтарец, вырезающий всех без разбора.

6. И наконец, абсолютистская, монархическая, имперская власть. Институт личного вассалитета, основанного на личной преданности... нет, не делу, не идеалам, а сюзерену! Личный вассал — это голос Императора и волен творить всё что угодно, лишь бы оно было оправдано высокой целью.

Вывод.

Построение неконкурентной цивилизации эквивалентно победе сословной военно-фашисткой диктатуры, где есть одно верное мнение — мнение императора (иначе фюрера). Странно, почему Алексей Коршунов, капитан красной армии, этого не понимает?

Да, неоднократно автор повторяет, что цель не оправдывает средства, но это лукавство. Тому доказательством опора на нерассуждающих горцев-синтарцев. Режут? Ну, что поделаешь...

Мерзость, в общем, если поразмыслить.

Но бойко, и если не думать, то вполне хорошо.

Жаль, я разучился не думать. Даже читая попаданческие опусы.

К этому роману у меня множество претензий. (Подозреваю, что они распространятся и на цикл целиком, но посмотрим...)

Итак.

1. До сих пор непонятно, что перед нами, утопия или антиутопия? Есть доводы в обе стороны.

Над Галактикой простёр свои крылья надменный Орден Аарн. Вмешивается во внутренние дела государств, не гнушаясь и силовыми операциями. Организует постоянную утечку мозгов, причём вывозит с планет самых способных, хотя и самых идеалистов. Тем самым, Орден, как мне кажется, всячески тормозит развитие технологий, тем самым защищая собственную власть. Да и сам всеблагой командор Ордена, оказывается, в прошлом натуральный Чёрный Властелин. Правда, каким-то образом перековавшийся.

С другой стороны, Орден всегда вмешивается со стороны добра. Как он его понимает.

2. Через весь роман проходят постоянные упоминания однополой любви. Настойчивые, настырные, в неотрицательной, понимаешь, коннотации. Что смахивает уже на пропаганду.

3. Решительно непонятно, чем живёт Орден. На чём основана его экономика, сильная настолько, что любой отпускник на неорденские планеты может хоть купить себе целый мир, и ему ничего за это не будет. Можно предположить, что благоденствие обеспечивает своею мощью командор... Но ведь он обычно мотается по Галактике, выискивая неофитов и адептов, а миров в Аарн Сарт (или как там называется их скопление) очень много, и все они живут столь же вольготно, как и ближайшее окружение командора.

4. Ну и всякое прочее по мелочи.

Это, однако, пустяки.

Главная моя претензия состоит в том, что роман, да и мир вообще принципиально, катастрофически монохромен! Герои абсолютно светлы и благи (кроме периодических гомосексуальных наклонностей), антагонисты абсолютно же черны и представляют собой практически исчадия ада (если бы он существовал). Никаких мотивов, кроме злых, у них нет.

То есть, нарисованный литературный мир крайне одномерен и картонен, при этом переполнен пафосом. Образы — все! — отрицают всяческую глубину...

При этом роман вполне читается, или, в моём случае, слушается.

1. С точки зрения логики это не выдерживает критики.

Атакующая эскадрилья не обращает внимания на чудо-оружие восставших — зенитную ракету.

Пьяница, игрок и наркоман является лучшим пилотом полка, именно ему доверяют вести аэропилы в атаку.

Можно придумать ещё, но бесполезно.

2. С идеологической точки зрения это чудовищно.

Я где-то согласен: англичанка гадит. Но что доблестного побеждать идиотов? А англичане изображены здесь именно идиотами, полными и непроходимыми.

3. С литературной точки зрения — весьма беспомощно. Клишировано, штампованно и прочее. Что называется: даёшь каждому существительному по прилагательному — самому ожидаемому, а каждому глаголу — по наречию.

По совокупности — слабо.

Правда, как сказано классиком, — проделана большая работа...

Это ностальгия.

Я сидел и улыбался, будто окунулся в детство. Будто вернулся в юность, когда знаешь, что впереди непременно счастливое будущее, что все трудности преодолимы, и что наше дело единственно правое.

Это фирменный стиль.

Это они, угадываемые с первых предложений. Пусть пока избыточно длинных, пусть изобилующими совершенно излишними подробностями. Какое мне, скажите, дело, как конкретно устроен их сверхглубокий батискаф? Если мне интереснее течение сюжета.

Но это можно простить — я хорош, не правда ли, взялся судить АБС? — ведь текст переполнен только им присущим оптимистичным юмором.

Так вот, я сидел и улыбался, а потом улыбка моя стала кривовата...

Это очень ранние Стругацкие.

Не из-за перечисленного выше, даже не из-за того, что это т.н. «фантастика ближнего прицела». Нет, конечно.

В этом мире решительно реализованы заветы классиков марксизма-ленинизма. В этом мире созданы новые человеки.

Они славные, понимаете? Чрезвычайно славные. Они не могут злоумышлять, завидовать, мучиться похмельем, забывать о работе из-за неразделённой страсти. Они не видят себя вне работы, вне цели. Они должны сделать лучше. Выше. Сильнее. Правильнее.

Они замечательные, выпуклые, великолепно (наверное) нарисованные, но они немножко плоские. Самую чуточку плоские, хотя и не авторов в этом вина.

Человек-то гораздо сложнее. Зрелые Стругацкие это продемонстрировали.

Оно неизбывно — стремление переиграть историю! Занять место, которое занимают в современном мире США, первыми сбросить ядерные бомбы на врагов, сделать свою страну самой сильной, самой богатой, самой плюющей на соседей.

Откуда берётся эта идея — дать в руки Сталину и компании самое страшное оружие земной цивилизации? Почему многим кажется, что это будет спасение, что мы станем гордые и милостивые, духовные и строгие, и весь мир будет взирать на нас с благоговением?..

Не будет благоговения, не будет восторга, кроме как среди узкой группы идеалистов! Будет тщательно скрываемая ненависть, а часто и открытая, будут теракты и региональные конфликты. Всё то же самое, только не любить и бояться нас будут по другим поводам.

Скорее всего, даже этого не будет, а мир сгорит в ядерном костре не в 2012-м году, а в середине сороковых.

Это что касается идейного наполнения...

По поводу литературных моментов ничего сказать не могу. Литературы здесь нет, языка — нет, интриги и характеров — нет. Есть густой канцелярит, переполненный безличными предложениями и шляпами, слетавшими с головы, проезжая сию станцию...

Могу ли я посоветовать кому-то читать это? Нет.

Буду ли продолжать читать сам? Возможно. Я человек, одни розы и фиалки — это скучно, иногда хочется и подгоревшего фастфуда.

Правда, есть надежда, что далее будет чуть лучше. Люди умеют учиться.

Мне не очень понятно, зачем роботу-защитнику, Дефендеру, умение пожимать плечами, если даже сообразительность у него не включена. И подобного в рассказе есть ещё. Почему? Потому, что автор очеловечивает своих роботов. Не думаю, что интересны ему азимовские законы. Это Азимов мог позволить себе исследовать именно робота — как искусственное существо. В наше время — успеть бы человека изучить, и для этой цели роботы Гелприна подходят как нельзя лучше. Ведь что они такое? Это люди, в которых искусственно выпячены некоторые черты характера. Так, если описать человека с гипертрофированным чувством справедливости или милосердия, то в подавляющем количестве случаев будем иметь убогих и юродивых. Не потому, что чрезвычайно справедливые и непропорционально милосердные убоги, но потому что изобразить их верно практически невозможно. Великие справедливцы и милостивцы не пишут книг, их жизнь и так занята под завязку. Когда же изображать идеал берётся обычный человек, результат неизбежно несёт в себе отпечаток неидеальной личности автора.

А роботы... Они позволяют преувеличить в своём характере всё, что угодно. Они прощают неидеальность. И читатель говорит: Да, это так! Это в самом деле великий защитник жизни, а это — мудрый руководитель.

Очень хороший рассказ. Хотя люди в нём представлены только именами, роботы вполне справились с задачей быть людьми.